Модернизм - характерная черта эстетики XX в., независимая от социальных слоев, стран и народов.
В своих лучших образцах искусство модернизма обогащает мировую культуру за счет новых выразительных средств.
В литературном процессе XX в. произошли перемены, обусловленные социально-экономическими и политическими причинами. Среди основных особенностей литературы этого времени можно выделить:
политизацию, усиление связи литературных направлений с различными политическими течениями,
усиление взаимовлияния и взаимопроникновения национальных литератур, интернационализацию,
отрицание литературных традиций,
интеллектуализацию, влияние философских идей, стремление к научному и философскому анализу,
слияние и смешение жанров, многообразие форм и стилей.
В истории литературы XX в. принято выделять два крупных периода:
1)1917-1945гг.
2)после1945г.
Литература в XX в. развивалась в русле двух основных направлений - реализма и модернизма.
Реализм допускал смелые эксперименты, использование новых художественных приемов с одной целью: более глубокого постижения реальности (Б. Брехт, У. Фолкнер, Т. Манн).
Кафки, для которых характерно представление о мире как об абсурдном начале, враждебном человеку, неверие в человека, неприятие идеи прогресса во всех ее формах, пессимизм.
Из ведущих литературных направлений середины XX в. следует назвать экзистенциализм, который как литературное направление возник во Франции (Ж- П. Сартр, А Камю).
Особенностями этого направления являются:
утверждение «чистого» немотивированного действия,
утверждение индивидуализма,
отражение одиночества человека во враждебном ему абсурдном мире.
Авангардистская литература была продуктом начинающейся эпохи социальных перемен и катаклизмов. Она основывалась на категоричном неприятии действительности, отрицании буржуазных ценностей и энергичной ломке традиций. Для полной характеристики авангардистской литературы следует остановиться на таких течениях, как экспрессионизм, футуризм и сюрреализм
.
Для эстетики экспрессионизм
а характерен приоритет выражения перед изображением, на первый план выдвигается кричащее «Я» художника, которое вытесняет объект изображения.
Футуристы
полностью отрицали все предшествующее искусство, провозглашалась вульгарность, бездуховный идеал технократического общества. Эстетические принципы футуристов основывались на ломке синтаксиса, отрицании логики, словотворчестве, свободных ассоциациях, отказе от пунктуации.
Сюрреализм
ведущим эстетическим принципом было автоматическое письмо, основывающееся на теории 3. Фрейда. Автоматическое письмо - творчество без контроля разума, запись свободных ассоциаций, грез, сновидений. Излюбленный прием сюрреалистов - «ошеломляющий образ», состоящий из несопоставимых элементов.
Модернизм развивался в нескольких этапах и проявился во множестве течений. Начиная с 60-х г. модернизм вступает в стадию постмодернизма.
2. Роман П. Зюскинда «Парфюмер»: историзм романа, тематика и проблематика, интертекст
Действие романа происходит во Франции середины XVIII века, в Эпоху Просвещения.
Приём, который использует автор в «Парфюмере» - принцип псевдо-историзма. Он будто бы убеждает читателя, что описанное действительно когда-то происходило, сообщая событиям романа хронологическую точность. Текст насыщен датами. Так, между двумя датами проходит вся жизнь героя (все события датированы: встреча с девушкой со сливами, приговор Гренуя, смерть, его рождение).
Обращаясь к персонажам, с которыми сталкивается Гренуй, Зюскинд отмечает время и обстоятельства их смерти. Так читатель, наблюдая в реальном времени романа за гибелью кожевника Грималя и парфюмера Бальдини, узнаёт, что мадам Гайар умрёт от старости в 1799 году, а маркиз Тайад-Эспинасс - пропадёт в горах в 1764.
В воображении Гренуя, помеченные датами, словно бутылки выдержанного вина, хранятся ароматы, которые он ощущал: «бокал аромата 1752 года», «бутыль 1744 года».
Даты, которыми пестрит роман, создают осязаемое ощущение того, что перед нами Франция кануна Большой революции. Зюскинд помнит, что Франция изображаемой эпохи - это страна не только будущих революционеров, бродяг и нищих, но и магов, колдунов, отравителей, гипнотизеров и прочих шарлатанов, авантюристов, преступников.
Параллель с творчеством (?)
Интертекст: 1) Точно так же неожиданно прочитываются и гофмановские цитаты в общем контексте «Истории одного убийцы». Совершенно очевидны ассоциации между Гренуем и крошкой Цахесом, по прозванию Циннобер, из одноименной повести Э.Т.А.Гофмана (1819). Слово grenouille, сходное с фамилией центрального персонажа «Парфюмера», переводится с французского как «лягушка». 2) Зюскинд наполняет буквальным содержанием метафорическую фразу Иисуса, сказанную им ученикам во время легендарного ужина: «И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сие есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается (Лк. 22: 19-20). Христианское таинство причащения - евхаристия - буквализируется и трактуется на страницах романа как некий каннибальский акт, срежиссированный самим Гренуем.
Модернизм является вторым, наряду с реализмом, направлением в литературе и искусстве ушедшего столетия. XX век вошел в историю культуры как век эксперимента, который зачастую становился нормой; век появления разных деклараций, манифестов и школ, нередко ополчавшихся на укоренившиеся традиции и незыблемые каноны.
Термин "модернизм" появился в конце XIX в. и закрепился за нереалистическими течениями и явлениями в литературе и искусстве. Как сложившаяся система модернизм выступает с 1920-х гг. Его философскими и психологическими истоками явились идеи Ф. Ницше, А. Бергсона, Э. Гуссерля, концепции З. Фрейда, К.-Г. Юнга, М. Хайдеггера и других. Основным в литературе модернизма (Дж. Джойс, Ф. Кафка, М. Пруст, В. Вулф, Г. Стайн, Ж.-П. Сартр, А. Камю, Э. Ионеско, С. Беккет и другие) предстает убеждение в глубоком и непреодолимом разрыве духовного опыта личности и доминирующих тенденций общественной жизни, ощущение насильственной изоляции человека от окружающего мира, замкнутости, отчужденности и конечной абсурдности каждого индивидуального существования и всей действительности. Постоянно ориентируясь на данную концепцию, крупнейшие писатели-модернисты (прежде всего Дж. Джойс и Ф. Кафка) тем не менее смогли, благодаря большому таланту, дать основательное, хотя и мистифицированное отражение некоторых особенностей развития буржуазного общества. Модернистской литературе присущи попытки построения эстетической гармонии путем искусственного обеднения картины жизни, искажения или полного игнорирования реальных процессов. В результате - приход к элитаризму, герметичным художественным конструкциям (В. Вулф, Г. Стайн и другие). Предметом изображения в литературе модернизма являются в конечном счете, не подлинные противоречия общества, а отражение их в кризисном, даже патологическом сознании человека, его изначально трагическое мироощущение, связанное с неверием в разумность истории, в поступательный ход ее развития и возможность воздействовать на действительность, выбирая определенную позицию и неся за нее ответственность. Для модернистов человек остается жертвой непознаваемых враждебных сил, формирующих его судьбу. Полемика с концепцией человека и со всем миросозерцанием модернизма составляет суть таких крупных произведений реализма XX в., как "Доктор Фаустус" Т. Манна, "Игра в бисер" Г. Гессе и др.
Модернизм как литературное движение предстает пестрым по своему составу идейно-политическим устремлениям и манифестам, включает множество различных школ, группировок, объединенных пессимистическим мировоззрением, стремлением художника не отражать объективную реальность, а самовыражать себя, установкой на субъективизм, деформацию. Модернизм помог обратить внимание на уникальность внутреннего мира человека, расковать фантазию творца как феномен окружающего человека реального мира. Художник не менее важен, утверждал П. Пикассо, чем то, что он изображает.
Модернизм литературный имеет две основные разновидности.
1. "Серьезный", или "проблемный", модернизм, развивая идеи элитарности и замкнутости искусства, убедительно представлен "отцами модернистского романа" Дж. Джойсом, М. Прустом, Ф. Кафкой.
Англо-ирландский писатель Джеймс Джойс (1882-1941) прославился как создатель школы "потока сознания". В знаменитом романе "Улисс" (1922) он поставил целью показать всевозможные варианты названного приема и осуществил свой замысел так талантливо, что его имя стало известно всему миру сразу после выхода романа. Вначале экспериментальная книга Джойса публиковалась в Париже (1922), где писатель жил в эмиграции. "Улисс" оставался запрещенным за безнравственность в Англии и Америке до 1937 г., хотя фрагменты романа печатались в маленьких американских журналах. Сегодня опыт Джойса, как и школы "потока сознания", широко используется мастерами слова разных направлений, школ и концепций.
Как техника письма "поток сознания" представляет собой алогичный внутренний монолог, воспроизводящий хаос мыслей и переживаний, малейшие движения сознания. Он - свободный ассоциативный поток мыслей в той последовательности, в какой они возникают, перебивают друг друга и теснятся алогичными нагромождениями. Подлинная сущность человека, утверждал он, не во внешней жизни и поступках, а в жизни внутренней, эмоциональной и иррациональной, не подчиняется законам логики. Раскрыть тайну сознания в своем творчестве с помощью "потока сознания" пытались многие художники слова от М. Пруста до У. Фолкнера и писателей Латинской Америки.
Совершенно особый жанр, стиль и система символов свойственны "Улиссу", которого С. Цвейг назвал "величайшим произведением наших дней", а его автора - "Гомером наших дней".
Существует множество версий прочтения "романа-мифа", "романа-лабиринта". "Улисс" содержит 18 эпизодов, аналогичных "Одиссее" Гомера, хотя порядок их следования не всегда совпадает. Композиция его трехчастная, подобно гомеровскому эпосу: ч. 1 - "Телемахида", ч. 2 - "Странствия Одиссея", ч. 3 - "Возвращение домой". Эпичности, выдержанной в композиции романа, противоречит в традиционном смысле его содержание. На огромном пространстве романа (1500 страниц) повествуется только об одном дне - 16 июня 1904 года, дне особенно не примечательном для его героев: учителя истории, интеллектуала Стивена Дедалуса, рекламного агента Леопольда Блума и его жены-певицы Мэрион, или Молли. Разные события, происходящие с восьми утра до трех ночи, воссозданы в разных эпизодах романа. В нем 18 различных ракурсов и столько же разнородных стилевых манер, с их помощью автор стремился проникнуть в тайны сознательного.
Великолепно знавший мировую классику, Джойс отказался в романе от известной описательности и занялся мифотворчеством. Его "Улисс" - не только определенная аналогия с "Одиссеей", но и пародия на нее. Исследуя лабиринты сознания, он подвергает своих героев "рентгеновскому просвечиванию" с помощью различных модификаций "потока сознания". Используя древнегреческую мифологию, Джойс сам создал миф, современный и древний, стилизованный и оригинальный. Главная символика романа - встреча отца и сына, Одиссея и Телемаха, Стивена Дедалуса и Леопольда Блума. Дублин увековечен в "Улиссе" как художественный образ столь же талантливо, как Париж у Э. Золя, Лондон в романе В. Вулф, Петербург у Ф.М. Достоевского и А. Белого.
В многоплановом романе Джойса цитируется и пародируется мировая классика, дегероизируются три главных действующих лица, иногда намеренно переводимых в примитивно-биологический план, есть "авгиевы конюшни" внутреннего мира и сознания человеческого. В "Улиссе" много вставных материалов: газетных сообщений, автобиографических данных, цитат из научных трактатов, исторических опусов и политических манифестов, в которых доминирует любимая Ирландия, тема ее независимости и тернистого пути к ней. Роман свидетельствует о поразительной эрудиции Джойса.
1. Авангардизм (от фр. - передовой отряд) - вторая разновидность модернизма. Широкое семантическое поле приводит к неуловимым очертаниям авангардизма, исторически объединяющего различные направления и течения - от символизма через футуризм, экспрессионизм, дадаизм до сюрреализма и поп-арта. Для них характерны психологическая атмосфера бунта, ощущение пустоты и одиночества, ориентация на нечетко представляемое будущее. "Авангард стремится избавиться от наносов прошлого, традиций" (Я. Мукаржовский).
Авангард не просто перечеркивает реальность - он движется к своей реальности, опираясь на имманентные законы искусства. К примеру, он отверг стереотипность форм массового сознания, не принял войну, безумие технократизма, закабаление человека; идея свободы сближает в целом аполитичный авангард с революцией. Авангард внес новую струю в искусство XX в.: ввел в поэзию урбанистическую тематику и новую технику, новые принципы композиции и различные функциональные стили речи, графическое оформление, свободный стих и его вариации.
Модернизм, понимаемый как «постреализм» , объединил символизм и экзистенциализм в рамках единого направления в искусстве и литературе 20 века. В то же время, в чем-то совпадая, они, в основном, оказались диаметрально противоположными друг другу.
Объединяло символистов и экзистенциалистов отношение к времени как к исполненному и завершенному целому, в котором будущее, настоящее и прошлое сливаются воедино. Так, по словам Хайдеггера, «времяпроявление» не означает «смены» экстатических состояний: будущее не позднее бывшего, а последнее не ранее настоящего: «Времяположенность, - по его словам, - обнаруживает себя как будущее, пребывающее в прошлом и настоящем». «Четвертая координата – времени, – писал П.Флоренский, - стала настолько живой, что время утратило свой характер дурной бесконечности, сделалось уютным и замкнутым, приблизилось к вечности». Не случайно поэтому символизм и экзистенциализм, оживив вслед за Ницше интерес к мифу, породили своеобразные творческие, индивидуальные интерпретации его, актуализировали сам принцип мифопоэтического мышления и, в связи с этим, интерес к корням, «истоку» - к забытому началу того, что всегда предполагается как нечто самоочевидное, всегда уже данное.
Так, экзистенциалистский миф, возникший в лоне философии жизни, строился на убеждении, что человеку «изнутри» (а не «извне») истинно («бытийственно») дано бытие как его собственное естественное влечение и переживание. Истина человеческого существования (точнее, бытия вообще) отыскивалась, таким образом, на самом дне индивидуальности – в «индивидуальности всего индивидуального, конечности всего конечного в человеке». Поскольку же индивидуальное не бралось в отношении к всеобщему (родовому), а рассматривалось как существующее само по себе, постольку поиск истины не мог привести ни к чему иному, как соотнесению индивидуальности с ее небытием, а человеческого индивида – со смертью.
Для символистов же, в частности для В.Соловьева, «движение к истоку» означало движение к той модели мира, согласно которой бытие не исчерпывается физической реальностью, а предполагает наличие иного мира (мира платоновских идей - «эйдосов») и духовно-телесного (душевно-разумного) человека, который должен проникнуть в сверхчувственный мир и, подобно бессмертному Христу-Логосу, стать новым этапом в истории космоса. (Р. Штейнер пытался даже выработать методику такого проникновения). В связи с этим, младосимволисты, считавшие себя жизнестроителями, теургами, а не представителями литературной школой, несмотря на то, что были настроены эсхатологически, близящийся конец света воспринимали не столько как конец, сколько как начало («нового неба» и «новой земли») и преодоление смерти . При этом В.Соловьев говорил о сверхличном (хотя и не безличном) характере нравственного процесса, а С.Трубецкой исходил из понимания его «соборности», поскольку сознание, отмечал он, не может быть ни безличным, ни единичным, ибо оно более, чем лично – оно «соборно».
Тем не менее, как тем, так и другим было свойственно катастрофическое ощущение мира, кульминацией же всеобщего катастрофического ощущения стала первая мировоя война. В ту пору Кандинский писал об «омрачившемся духовном небе», распаде миров, выражением которого для него, как и для многих других (в частности, Андрея Белого) явилось открытие распада атома. Процессы усиления активности формы и диссонанс как основа мышления продуцировали новое художественное видение мира и человека: дадаизм провозгласил внимание к «случайному объекту», кубизм и футуризм были заняты поисками приемов выражения нового мышления. Наиболее же примечательными явлениями в искусстве оказались такие его направления, как сюрреализм и супрематизм.
Как и экзистенциализм, сюрреализм возник в «лоне философии жизни». Как и экзистенциализм, исходил из того, что человеку не «извне», а «изнури» адекватно дано бытие (природа). Но истинным в человеке сюрреализм признавал то, что он является индивидуальным носителем родового начала - начала всеобщности и универсальности. В связи с этим, источником сюрреалистического искусства явилась, с одной стороны, сфера бессознательного, с другой, - разрыв логических связей, ассоциации, видимая достоверность, «сверхнатуральность» изображения. При этом сюрреализм не искажает, как эспрессионизм, вещь, взятую отдельно, «он искажает систему вещей, пропорций, объемы, стили, в сюрреализме имеют место Химеры, соположения несоположимого. Это искусство нарушения системных связей путем сочетания объектов, которые обычно не сочетаются». (Вадим Руднев). (С.Дали, Макс Эрнст, Хуан Миро, М.Хоркхеймер, ТАдорно, Г.Маркузе).
Глубинным же источником «супрематизма», связанного с именем Малевича (или «мистического авангардизма», связанного с именем Кандинского), был символизм в живописи, музыке, литературе и философии. Главной задачей для художников стал поиск нового единства мира на основе еще неясной новой духовности. Так, живопись Кандинский воспринимал как « грохочущее столкновение различных миров, призванных путем борьбы и среди этой борьбы миров между собой создать новый мир, который зовется произведением. Каждое произведение возникает и технически так, как возник космос – оно проходит путем катастроф, подобных хаотическому реву оркестра, выливающемуся в конце концов в симфонию, имя которой – музыка сфер. Создание произведения есть мироздание». – В космической масштабности мышления, символической взаимосвязанности всех вещей мира, пророческой миссии своего искусства видна перекличка Кандинского с немецкими романтиками.
Осознать любое частное событие как включенное в универсальную систему, увидеть и воплотить невидимое, которое открывается «духовному зрению» - существо исканий Малевича. При этом основой выражения нового разума, опирающегося на высшую интуицию, стал алогизм: абсурдное, с точки зрения здравого смысла, сближение разнородного прокламировало неявную всеобщую связь явлений. Так, в станковых работах супрематистов исчезло представление о «верхе» и «низе», «левом» и «правом» - все направления оказались равноправными (как в космическим пространстве). Пространство картины перестало быть геоцентричным (частным случаем вселенной), возник самостоятельный мир, замкнутый в себе, обладающий собственным полем сцеплений-тяготений и в то же время соотнесенный как равный с универсальной мировой гармонией. (В этом Малевич соприкасался с позицией русского философа Николая Федорова).
Поиски возможности вступления в прямую связь с Универсумом были связаны с освобождением от посредничества предметности и движением к «беспредметному», «неизобразительному» искусству. При этом «бегство от предмета» не означало бегства от природы как таковой (все подчинялось ее законам) - речь шла не о новых приемах выражения, а о новом мышлении, у которого есть конструкция и смысл. Так, алогизм в слове («заумь»), считал Крученых, должен уничтожить устаревшее движение мысли по закону причинности. Поэтому «заумь» резко отличалась, например, от «слов на свободе» итальянского футуриста Маринетти с его требованиями разрушения синтаксиса, использования глаголов в неопределенном наклонении, отмены прилагательных и наречий, отказа от знаков препинания – так называемого «телеграфного стиля». Супрематисты были заняты поисками «языка универсума» и созданием «грамматики искусства» - вне границ различных его видов: Продолжая работу немецкого романтика Филиппа Отто Рунге (первого заговорившего об абстрактном искусстве, не связанном рамками традиции сюжета) по составлению «симболяриума» цветов и линейных форм (и, в первую очередь, треугольника и круга), Кандинский продумывал путь от линейной арабески к картине. Основными для него стали точка и линия, круг же он рассматривал как знак мироздания – как единственную форму, способную воспроизвести «четвертое измерение», как «лед, внутри которого бушует пламя». (Приведением к геометрическим фигурам смысла ритма в поэзии был занят А.Белый). Цвет же для Кандинского (так же, как и для Хлебникова) обладал звучанием и способностью переходить в звук. (Примечательно, что в начале 20-х годов Павел Флоренский приступил к созданию «Словаря символов», который должен был вместить знаки всех символических форм – всего мироздания). Но работа супрематистов в этом направлении оказалась незавершенной, прерванной, однако алогизм (как метод) пронизывал творчество Филонова и Шагала, обостренно выступал в театре Мейерхольда, укоренился в поэзии обериутов (Хармса. Введенского, Заболоцкого), в прозе Платонова, Булгакова, Зощенко.
Символизм с его поиском смысла продолжал оказывать влияние и на искусство второй половины 20 века: Вплоть до 80-х годов «Русский концептуализм», объединяющий художников и литераторов, по словам Грейса, являл собой попытку «выявить условия, которые делают возможным для искусства выход за свои границы, то есть попытку сознательно вернуть и сохранить то, что констатирует искусство как событие в Истории Духа и делает его собственную историю незавершенной». (Э.Булатов,
О. Васильев, И.Чуйков. И Кабаков, А Косолапов. Л.Соков. В.Комар, А.Меламид, Р.и В. Горловины, Э.Гороховский, В.Пивоваров. Я.Сатуновский, Г.Айги, С.Шаблавин, В.Скерсис, М.Рогинский, Б.Орлов, И.Шелковский, Ф.Инфанта и др.) Ориентация на культуру оставалась актуальной и для писателей-концептуалистов середины – второй половины 20 века, в произведениях которых главным героем становится персонаж, поиски и переживания которого обуславливаются не столько проблемами «реальной»жизни», сколько топографией художественного пространства, законами эстетики (И.Холин, Вс.Некрасов, Г.Сапгир, затем Э.Лимонов, Д.Пригов, В.Сорокин и др.). Традиция продолжала сказываться и на творчестве писателей-концептуалистов («авангардистов») конца 20 века (Рубенштейн, В.Друк, Т.Кибиров и д.), испытавших влияние структуралистских идей Р.Барта, провозгласившего «смерть автора». Так, по словам Д.Пригова, у авангардиста – есть только герой, автор в обычном смысле отсутствует: роль автора-режиссера состоит в том, что он сводит разных героев и является всего лишь стенографистом. Но при этом. Д.Пригов замечает, что «писатель воспроизводит менталитет различных литератур – классической, бытовой, советской», в результате чего возникает «многослойная стилизация».
В то же время, процессы нарастания индивидуализма в экзистенциализме, вытеснение религиозных и идеалистических представлений научными, идущие параллельно процессам усиления активности формы, которая принимает на себя функции метафорического высказывания, приводят к реализации в искусстве модернизма представлений о нем как о системе шрифтов, отражающих не внешний мир, а общую схематику сознания или его частные состояния. Миф при этом начинает мыслится как панацея от рационалистических бед нашего времени, не как способ объединения людей (мономифологизм, считает Марквадер, столь же вреден, как монотеизм), а как форма утверждения неповторимого. Так получает распространение особый роман-миф, в котором различные мифологические традиции используются синкретически в качестве материала для поэтической реконструкции неких исходных мифологических архетипов.
Начинает исчезать понятие субъекта, наделенного сознательным целеполаганием и волей. На первый план выходят (как и в сюрреализме) бессознательные компоненты духовной жизни.
Конец модернизма, таким образом, означает конец веры в разум (речь идет о воле к его деструкции), конец возможности мыслить идею единства и всеобщности (тотальности), отказ от принципов субъективности, возврат к стадии доисторической религиозности, обожествляющей природу, и реабилитацию мифа в качестве источника коллективного сознания (Sinn). Результатом явилась иррационализация всех процессов этоса и культуры в искусстве постмодернизма.
XX - НАЧАЛО XXI ВЕКОВ
Развитие модернизма в литературе XX века
Начиная с конца XIX ст., доминирующую роль в литературном процессе берет на себя модернизм. Главное внимание в произведениях модернистской литературы XX в. сосредотачивается на выражении глубинной сущности человека и вечных проблем бытия, поисках путей выхода за пределы конкретного и исторического, возможностях достижения «высокой всезагальності», то есть на открытии универсальных тенденций духовного развития человечества.
Характерные черты литературы модернизма - это, прежде всего, особое внимание к внутреннему миру личности; ориентация на вечные законы бытия и искусства; предоставление преимущества творческой интуиции; восприятие литературы как высшего знания, которое способно проникнуть в самые интимные глубины существования личности; стремление обрести вечные идеи, что могут преобразовать мир по законам красоты; создание новой художественной реальности и эксперименты с ней; поиски новых формальных средств и т.д.
В модернистском произведении сочетаются сознательное и подсознательное, земное и космическое, что осуществляется прежде всего в психологической плоскости. В центре такого произведения - человек, который ищет смысл бытия, прислушиваясь к собственным переживаниям и становясь словно «обнаженным нервом эпохи».
Ирландский писатель Джеймс Джойс (1882-1941) является одним из основоположников модернистского романа нового типа, поэтика которого оказала значительное влияние на развитие не только этого жанра, но и всего литературного процесса XX в. Всемирную славу Джойс получил как автор сборника рассказов «Дублинцы» (1914), психологического эссе «Джакомо» (1914), романов «Портрет художника в юности» (1916), «Улисс» (1914-1921) и «Поминки по Финнеганом» (1922-1939).
В своем известном романе «Улисс» (1922) для изображения духовной жизни личности писатель использовал многочисленные воспоминания, ассоциации, внутренний монолог, «поток сознания», в котором причудливо переплетаются раВНОобразные элементы процесса мышления. Это произведение обогатил технику романа многожанровостью, углубленной интеллектуализацией, раВНОобразием форм субъективной языка, использованием мифологической символики т.д. Именно благодаря появлению этого произведения сформировалась и стала очень популярной школа «потока сознания».
«Поток сознания» - это способ изображение психики человека непосредственно, «изнутри», как сложного и динамического процесса. Так, например, психологическое эссе Дж. Джойса «Джакомо» построен как поток сознания главного героя, где сочетаются наблюдения, мысли, воспоминания, а также отрывки услышанных разговоров, цитаты из различных произведений, многозначные символы, намеки и т.д. Психологическое сосредоточения (автор сам является литературным героем этого произведения, ведь Джакомо - это итальянское звучание имени Джеймс), переживание сильных чувств дают автору толчок для размышлений о окружающую действительность и место творческой индивидуальности в ней. Все эти размышления поданы через восприятие лирического героя, который не анализирует реальность, а чувствует ее всей душой, всем сердцем, сознательно и подсознательно.
В романе «Улисс» Джойс также воспроизводит внутренний мир человека во всей его сложности, непредсказуемости, сплетении логического и алогического, что трудно постичь умом, но можно почувствовать, коснуться сердцем через восприятие различных ассоциаций, чувственных воздействий, зрительных и звуковых образов и т.д. Для этого произведения определяющим является сочетание (похоже на прием киномонтажа) объективно существующего и абсолютно субъективного, связанного с сознанием персонажей. Роман построен как хроника одного дня из жизни двух героев, жителей Дублина - Стивена Дедалуса и Леопольда Блума, - которая соотносится с «Одиссеей» Гомера. Писатель использует в «Улиссе» несколько потоков сознания одновременно. Такой эксперимент дает автору возможность воспроизвести внутренний человеческий время. состоящий из всего опыта жизни, и таким образом создать целостный эпический образ мира.
Французский писатель Марсель Пруст также является одним из классиков мирового литературного модернизма XX века. Семь томов его главного произведения «В поисках утраченного времени» знаменуют собой появление качественно нового типа романа, отличного от того, который сформировался в течение XIX ст. благодаря усилиям таких художников слова, как Оноре де Бальзак, Гюстав Флобер или Эмиль Золя. Марсель Пруст отказывается от главного в традиционной романистике принципа объективного отношения к изображению среды и характеров. Произведения Пруста, наоборот, является воплощением «субъективизма». Для него имеет значение только одно - внутреннее «я» человека, непринужденное, непредсказуема жизнь сознания, причем не на логическом, а на интуитивном уровне.
Этот «субъективизм» художественного мировоззрение Пруста определяет всю своеобразие структуры его романов. Прежде всего стоит упомянуть так называемую «безсюжетність» прустівських произведений, в которых нет жизненных историй персонажей, изложенных в хронологическом порядке. Вместо этого читателя буквально охватывает хаос впечатлений, которые просто фиксируются так, как существуют в подсознания. Время для М. Пруста и его героев состоит из памяти, ощущений и переживаний.
Нетрадиционно раскрывает Пруст и внутренний мир своих героев: в них как будто нет единой целостной психологии, их характер и даже внешность очень изменчивы и текучи. Такой эффект создается благодаря тому, что они изображаются такими, какими предстают изнутри «я», для которого существует только то, что оно видит в этот, данный момент времени. Так же определяет субъективное «я» и значения событий в личной и общественной жизни. Граница между значительным и незначительным исчезает совсем. «События» уступают место мелким деталям, которые писатель описывает медленно, подробно и с непревзойденной мастерством.
Оригинальность цикла Пруста «В поисках утраченного времени» состоит в том, что в нем масштабно-исторический и общечеловеческий - планы отсутствуют. Это эпопея, которая во всей полноте раскрывает жизнь отдельного индивидуального сознания. Это внутренний монолог рассказчика Марселя, который на протяжении всех произведений, «вспоминая» то, что произошло с ним в прошлом, снова переживает свою жизнь.
«Память», с помощью которой Марсель восстанавливает смысл того, что он прожил (а это и значит восстанавливать «утраченное время»), не имеет ничего общего с традиционным хронологическим переживанием прошлых событий. Марсель Пруст различает два вида памяти: интеллектуальную и интуитивную. Первая из них - это или «припоминание» внешних событий, которые повлияли на наш выбор что-то сделать, или воспроизведение прошлого, основанное на документах и исторических исследованиях. Интуитивное воспоминание - это «употребление» в вещи, в людей, в космос. Оно, на первый взгляд, хаотичное и непоследовательное, требует от человека умение анализировать и описывать едва заметные оттенки чувств.
М. Пруст создал субъективную эпопею (по определению Томаса Манна), которая отражала не события, а прежде всего психологические процессы, которые определяют поведение человека и, соответственно, состояние общества. «Самой главной реальностью» для Пруста была личность с ее неповторимыми настроениями, мыслями, почуттями. их движение и постоянная сменяемость и обусловили своеобразие романа «потока сознания» М. Пруста. Главное внимание в нем уделяется изображению человеческого сознания, состоящий из ряда ассоциаций, впечатлений, ощущений, воспоминаний. Автор смотрит на мир сквозь призму душе человека, которая является для него объектом изображения и углом зрения одновременно.
Выдающийся австрийский писатель начала XX вв. Франц Кафка (1883-1924) создал ирреальный, фантастический мир, в котором особенно ярко видна нелепость однообраВНОй и серой жизни. В его произведениях прорывается протест против обстоятельств жизни самого одинокого писателя, что страдает. «Стеклянная стена», что отгораживала писателя от друзей, одиночество создали особую философию его жизни, что стала философией творчества Кафки. Вторжение фантастики в его произведениях не сопровождается интересными и красочными поворотами сюжета, более того, она воспринимается героями обыденно, не удивляя их.
Его сочинения рассматривают как определенный «код» человеческих отношений, как своеобразную «модель» жизни, действительную для всех форм и видов социального бытия, а самого писателя - как «певца отчуждения», мифотворца, который навсегда закрепил в произведениях своего воображения вечные черты нашего мира. Это мир дисгармонии человеческого существования. Истоки этой дисгармонии писатель видит в разрозненности людей, в невозможности для них победить взаимное отчуждение, что оказывается сильнее всего - за родственные связи, любовь, дружбу.
В произведениях Ф. Кафки не существует связи и между человеком и миром. Мир враждебен человеку, в нем царит зло, и власть его безгранична. Всепроникающая сила зла разъединяет людей, она витравляє в человеке чувство сопереживания, любви к ближнему и желание помочь ему, пойти навстречу. Человек в мире Кафки - существо страдающее, и истоки ее страданий и мук в ней самой, в ее характере. Она - не властелин природы, мира, она - незащищенная, слабая, бессильная. Зло в виде рока, фатума повсюду подстерегает на нее.
Подтверждает свои мысли писатель не столько психологией персонажей, потому что характеры его героев всегда психологически бедные, сколько самой ситуацией, положением, в которое они попадают.
Новелла Ф. Кафки «Перевоплощение» (1904) начинается просто и жутко - проснувшись однажды утром, главный герой произведения, коммивояжер Грегор Замзам, обнаружил, что он превратился в отвратительную насекомое. Грегорові захотелось снова уснуть, чтобы проснуться и убедиться, что это ему показалось. А потом он с ужасом понял, что проспал на пятичасовой поезд. Замзам много и напряженно работает, развозя по стране образцы тканей, устает, не высыпается, плохо и несвоевременно питается. Эту работу он терпит, надеясь в ближайшие годы выплатить долг отца, а потом можно будет подумать и о собственной жизни.
Верный служака, дисциплинированный и обязательный, Грегор страшится последствий опоздания на работу, а преобразования, что постигло его, выдается лишь неудобством. Реальность давит на героя, не давая осознать фантастичность его преобразования. Грегор боится гнева начальства за опоздание, опасается показаться родителям в таком виде, безумно ищет выход из положения, в которое он попал, - это составляет суть его переживаний. Он не может осознать, что все это суета сует, а его беда непоправимая.
Конфликт Грегора с окружающей действительностью нарастает. Близкие относятся к его несчастью без сострадания и понимание. Отец с ним обращается, как с мерзким тараканом, с помощью палки и пинков загоняет его в комнату, нанося многочисленные травмы. Мать пугается необычного образа сына. Только сестра в первые дни выразила какую-то подобие жалости, но потом и она становится равнодушной. Так Грегор, что был кормильцем и опорой семьи, превращается в тяжелый для всех бремя: «Надо его избавиться - это единственный выход... надо только забыть, что это Грегор».
Грегор пытается не беспокоить близких, приняв для себя такое решение: «...Он должен пока держаться спокойно и терпением и наибольшей осмотрительностью облегчать семье неприятности, которых вынужден был нанести ей теперешним своим состоянием». Однако «непереносимость положения» его близких совсем в другом - теперь им надо самим искать средства для существования.
В одиночестве, страдая от раны, нанесенной отцом, от голода и угрызений совести, умирает Грегор. Фантастический сюжет, использованный автором, освещает конфликт героя с окружающим миром. Кафка подчеркивает, что человек - мелкое насекомое перед обстоятельствами жизни и не может противостоять им. Другие люди, даже родные, не помогут, они связаны друг с одним лишь необходимостью жить и питаться вместе.
Контрастом печальном жизни Грегора звучит финал новеллы. За многомесячное невыносимое существование семья решила вознаградить себя загородной увеселительной поездкой. В ближайших Грегору людей не возникло чувство вины, что «дохлую букашку» служанка выбросила вместе со мусором. Они наслаждаются весной теплым солнечным днем, радуются красавицей-дочерью, что «за последнее время расцвела и стала хорошей, красивой девушкой».
В произведении гениального художника отражается сложный мир человеческих отношений. Он не копирует этот мир, а накапливает в себе его бремя, переживает его зло и равнодушие, изобретая емкую и образную метафору, чтобы показать, какой она есть -- человек. В данном случае имя этой метафоры - «Перевоплощение».
Боль и страдания, горечь и страх пронизывают творчество Франца Кафки, и - ни капельки оптимизма или надежды. Трагическое мировосприятие австрийского писателя - это мировосприятие человека начала XX века, века бурного и жестокого. Мировосприятия, в котором нет места вере в то, что мир можно перестроить, предоставить ему гармонии.
Модернизм в литературе зарождается накануне Первой мировой войны и достигает расцвета в двадцатые годы одновременно во всех странах Западной Европы и в Америке. Модернизм — явление интернациональное, состоящее из разных школ (имажизм, дадаизм, экспрессионизм, конструктивизм, сюрреализм и др.). Это революция в литературе, участники которой объявили о разрыве не только с традицией реалистического правдоподобия, но и с западной культурно-литературной традицией вообще. Любое предшествующее направление в литературе определяло себя через отношение к классической традиции: можно было прямо провозглашать античность моделью художественного творчества, как классицисты, или предпочитать античности средневековье, как романтики, но все культурные эпохи до модернизма потому сегодня и называются все чаще "классическими", что развивались в русле классического наследия европейской мысли. Модернизм — первая культурная и литературная эпоха, покончившая с этим наследием и давшая новые ответы на "вечные" вопросы. Как писал английский поэт С. Спендер в 1930 году: "Мне представляется, что модернисты сознательно устремлены к тому, чтобы создать совершенно новую литературу. Это следствие их ощущения, что наша эпоха во многих отношениях беспрецедентна и стоит вне любых условностей прошлого искусства и литературы".
Поколение первых модернистов остро ощущало исчерпанность форм реалистического повествования, их эстетическую усталость. Для модернистов понятие "реализм" означало отсутствие усилия к самостоятельному постижению мира, механистичность творчества, поверхностность, скуку размытых описаний — интерес к пуговице на пальто персонажа, а не к его душевному состоянию. Модернисты превыше всего ставят ценность индивидуального художнического видения мира; создаваемые ими художественные миры уникально несхожи друг с другом, на каждом лежит печать яркой творческой индивидуальности.
Им выпало жить в период, когда рухнули ценности традиционной гуманистической культуры, — "свобода" означала очень разные вещи в западных демократиях и в тоталитарных государствах; кровавая бойня Первой мировой войны, в которой впервые было применено оружие массового поражения, показала истинную цену человеческой жизни для современного мира; гуманистический запрет на боль, на физическое и духовное насилие сменился практикой массовых расстрелов и концлагерей. Модернизм — искусство дегуманизированной эпохи (термин испанского философа Хосе Ортеги-и-Гассета); отношение к гуманистическим ценностям в модернизме неоднозначно, но мир у модернистов предстает в жестком, холодном свете. Используя метафору Дж. Конрада, можно сказать, что герой модернистского произведения словно остановился на ночлег в неуютной гостинице на краю света, с весьма подозрительными хозяевами, в обшарпанной комнате, освещенной безжалостным светом лампочки без абажура.
Человеческое существование модернисты осмысляют как краткий хрупкий миг; субъект может осознавать или не осознавать трагизм, бренность нашего абсурдного мира, и дело художника — показать ужас, величие и красоту, заключенные вопреки всему в мгновеньях земного бытия. Социальная проблематика, игравшая столь важную роль в реализме ХIХ века, в модернизме дается косвенно, как неразрывная часть целостного портрета личности. Главная сфера интереса модернистов — изображение взаимоотношений сознательного и бессознательного в человеке, механизмов его восприятий, прихотливой работы памяти. Модернистский герой берется, как правило, во всей целостности своих переживаний, своего субъективного бытия, хотя сам масштаб его жизни может быть мелким, ничтожным. В модернизме находит продолжение магистральная линия развития литературы Нового времени на постоянное снижение социального статуса героя; модернистский герой — это "эвримен", любой и каждый человек. Модернисты научились описывать такие душевные состояния человека, которые литература раньше не замечала, и делали это с такой убедительностью, что это казалось буржуазным критикам оскорблением нравственности и профанацией искусства слова. Не только содержание — большая роль интимной и сексуальной проблематики, относительность моральных оценок, подчеркнутая аполитичность, — но в первую очередь непривычные формы модернистского повествования вызывали особенно резкое неприятие. Сегодня, когда большинство шедевров модернистской литературы вошли в школьные и университетские программы, нам трудно ощутить бунтарский, антибуржуазный характер раннего модернизма, резкость брошенных им обвинений и вызовов.
Три крупнейших писателя модернизма — ирландец Джеймс Джойс (1882-1943 гг.), француз Марсель Пруст (1871-1922 гг.), Франц Кафка (1883-1924 гг.). Каждый из них в своем направлении реформировал искусство слова ХХ века, каждый считается великим зачинателем модернизма. Обратимся в качестве примера к роману Джеймса Джойса "Улисс".
