Макияж. Уход за волосами. Уход за кожей

Молитва и гармония В детстве я молилась до изнеможения. Драматично, согласна. Я была единственным ребенком в католической семье. Мы снимали маленький дом в маленьком городе, мои родители были молодыми хиппи с демократичными взглядами – и в общем и целом позволяли

Стрекозы, гармония и благополучие Недавно я преподавал психологию личности студентам факультета архитектуры и городского проектирования. Молодые люди показались мне интересными, смелыми и, если быть откровенным, достаточно странными. Хотя моя докторская диссертация

Самое близкое определение тонкой комбинации энергии есть сгармонизированная аура. В этом сочетании можно найти все творческие энергии, ибо в сгармонизированной ауре состав содержит все тонкие ингредиенты. Сгармонизированная аура объединяет объединенное сознание и объединенное сердце. В каждом напряжении сгармонизирования можно пройти особым током без ущерба, когда силы полюсов одинаковы. Тот же закон применим к посылкам, ибо посылающий и принимающий должны соответствовать одной вибрации. Потому фактор сердца так важен. И если можно действовать на расстоянии мысленно, то мощь сердца несравнима, ибо сердце может разбудить все спящие энергии воспоминаний и накоплений прошлого. Так нужно понять ту мощь сердца, как выявление Мира Огненного.
Учение Живой Этики: Мир Огненный, ч. 3, § 389

Матерь Агни Йоги: Самое нужное в пути – это гармония, или согласованность внутренняя. При наличии ее продвижение становится стремительным. Желайте утвердить согласованность внутреннюю. Именно она усиливает светимость и дает сияющую ауру. Утверждение согласованности – не личное дело, но пространственное, благодетельствующее все окружающее на большом радиусе. Как бы Свет распространяется вокруг носителя такой ауры. Стремитесь утвердить согласованность.
Грани Агни Йоги, 1966 г. § 635. Новосибирск, «Алгим», 1995 г.

Наши усилия не могут пропасть, если они благородны или чудовищны. В воронке напряжений дух рождает алмазы удачи. Без труда не возможен будет даже малый проблеск судьбы. Тучи безвременья разгоняет ветер человеческого энтузиазма. Решимость владеет тайной успеха. Но, помимо желания, нужно величайшее терпение и запас благожелательства. Приказ любить и оздоравливать себя и других передается аурически - от одних цепочек ДНК к другим. Это энергия здоровых и вдохновленных людей, которые сотрудничают в достижении одной цели.
Константин Устинов. Дуновение ветра Небес. § 2. 05 февраля 2011 - 28 марта 2011 www.znakisveta.ru/gorst.html

К ГАРМОНИИ СТРЕМИТЬСЯ АУР (1) *
(Из Посланий Высокого Источника)

«Всякая зависимость от чего-либо и кого-либо осуждается. Сострадай, помогай, участвуй в делах милосердия, но не будь зависим от них: иначе можно груз чужой судьбы тащить, не замечая этого. Если тяжесть на плечах называется грузом Атласа и соответствует степени взваливания на себя громадной ответственности за страну или часть мира, то болезнь суставов, соответствуя низшим чакрам, возникает от качеств низших.

Пора оставить игры тела, ибо дух возвысился так, что плоть изнемогает. Канал сброса энергий может быть лишь один - отдай Мне все тяготеющее над тобой и мешающее освободить сознание. Преподобный хранит. И Старец Серафим, Великий Целитель, поможет. Уповай на Святых, но сделай жизнь свою достойной Их, вспоминая пример Их духовного подвижничества.

В болоте трудно вырасти лотосу, поднявшись над зловонными запахами ядовитых газов. Но множество выросших лотосов даже болотную воду превращает в родниковую, пропуская ее через себя.

Очищение пространства - великая задача. В чистой ауре бациллы не смогут завестись. Чистота сердца, чистота ума, чистота тела - три основы духовного становления. Дух изначально чист, но ему, как и семечку лотоса, нужно прорасти и подняться над всеми стихиями мира, сделав их самой благородной частью себя.

Но и в болоте лотос остается лотосом, благоухая над озером земных снов. Так и ты бодрствуй. Пусть болезни несет тот, кто должен это делать, исчерпывая карму своего рода.

Бойся безделья. Бойся пустых минут. Занимай ум благородством размышлений. Совершенствуя мысли, воспитывай в них их огненный потенциал.

Вихрем радости летит молния мысли. Вихрем радости душа стремится к Солнцу Мира. Собираешь сердца в звенящую сеть сотрудничества. Многим сердцам радость дается сверять свои мысли и устремления с Лучом Ведущим. Карма помогает не тому, кто дожидается удачи лежачим камнем, но тому, кто потом и кровью добывает свое счастье.
Каждая искра чужой боли, сгорающей в сердце твоем, остается в нем золотой песчинкой рингсэ. Сострадая, накапливаешь в себе силу благодати. Не так просто стать печью плавильной для чужих горестей и скорби. Но даже одобряющий взгляд, брошенный на потухшую ауру, сбрасывает с нее золу неистощимой горечи.

Выстрадать момент появления наставника не всегда получится за одну жизнь.

Не может быть только безгрешных людей, как не может быть откровенно злых. Клубок добра и зла так перепутал белые и черные нити, что удаление черных ослабит упругость общей силы.

Найдем применение отрицательной силе в лучшем ее качестве. Найдем время изменить свой взгляд на род человеческий. И тем, кто играет сердцами человеческими, нужно сказать, что играете не шариками для жонглирования, но жизнями и надеждами людей.
Нельзя омрачать устремления. Нельзя угасить надежду.

В явлениях заблуждений можно забыть про свое благополучие. Но о людях, стремящихся к свету, нужно помнить, как о детях, одаренных красотою внутреннего мира. Пусть несут Слово Наше. Пусть иногда путают понятия. Но главное - нужно не загасить чистый огнь духовного вдохновения.

Факелы кругом разгорелись. Факелы будущих подвижников, которые ткут ткань Нового Мира и новых построений и отношений между людьми. Миру уже никогда не дано обратиться вспять. И Слово Наше, как искры, брошенные в сухую траву, возжигает мощь сердец человеческих.

Возродится земля Великой Ассургины. Асу Благословенная - давшая имя половине земли, которое и теперь звучит как Асия, или страна сыновей и дочерей Ассургины.

Вечное творчество духа не иссякнет никогда. Вечное творчество мысленных сил всегда неповторимо. Мысль может вернуться, но она уже будет иметь иную форму и другое сопровождение, обогащенное опытом жизненных круговращений.

Спираль света не просто замыкает нашу жизнь, но дает ей продолжение, где она расширяет круг великой спирали восхождения, превращаясь в материализованный луч, идущий к тому средоточию, откуда он когда-то пришел» Константин Устинов. Дуновение ветра Небес. § 8, 109. 05 февраля 2011 - 28 марта 2011 www.znakisveta.ru/gorst.html

Звенит недвижимый эфир,
Лес окрылен и околдован
гуашью чёрной зафрактован
усталый пруд его зенит…

Но в сферы высшие небес
Крыла свои он распускает,
земною почкой испуская
гремуче-сказочную смесь…

Из самых высших дальних сфер
свободный дух весом и слышен
Сияньем севера колышем
Чрез кружева стихий спешим...
Лора Айзен звенит недвижимый эфир
25.11.2013 Стихи.ру

Мы насыщаем пространство Нашими зовами. Чуткое ухо их ловит и претворяет в действие, если готов дух. Возжженный огонь вызывает созвучие по своему роду. Бывает созвучие черных огней со сферами низших слоев Тонкого Мира. И мысль соответственно льется тогда в приемник сознания явно. Поток черных мыслей может затопить сознание. И горе ему, привлеченному тьмою. Потому следует помнить, что каждою мыслью устанавливается созвучие с соответствующей ей сферой. Потому нужен контроль над мыслью. Мысль ведет человека, но допускается она и утверждается волей и волей же изгоняется. Закон созвучия управляет миром и всеми процессами, происходящими в нем. Даже камень созвучит пространственному огню, воспринимая теплоту солнца и нагреваясь. Но многострунен аппарат человеческий, и созвучия его бесконечно многообразны, и нужен контроля. Свинья пожирает отбросы и остается свиньею. Человек контролирует выбор своей пищи, но этот контроль можно утончать беспредельно. То же и в области мысли, и чувств, и эмоций, и всего, что в нем происходит. Один идет в кабак, другой в оперу идти выбирает. И так во всем. Свобода выбора остается прерогативой человека при всех и всяких условиях жизни. И даже из двух зол можно выбрать, которое меньше. Но выбор необходим, и выбор сознательный, ибо ответственности за выбор не избежать. Происходит же он постоянно. Только в этом отчета себе никто не дает и давать не желает. Так уклониться нельзя, и приходится жать постоянные следствия того, что избрал человек.

«Основа трансмутации зависит от самодеятельности. Дух, который чует все космические напряжения, стремится к восприятию токов. Трансмутация зависит от устремления духа к созвучию. Лишь космическое напряжение может притянуть дух к трансмутации. Лишь дух, понявший мощь притяжения, дает созвучие. Потому когда напряженный Магнит духа являет самодеятельность, то центр «Чаши» совершает космическое утверждение. Так на звучание космических токов отзывается чуткий дух. Потому когда трансмутация напрягается самодеятельностью, то центр «Чаши» звучит. Творчество духа зависит от творчества огня.

Космическое смещение привлекает все Пространственные Огни, и дух человеческий оформляет свои напряжения. Ведь только когда человечество привлекается к новому строительству, оно идет путем Космического Магнита. Потому только искание путей Космического Магнита даст человечеству познание высших энергий. Так когда человечество насыщает пространство своими исканиями, то пространство отвечает, посылая высшие энергии. Притянутая энергия может оформиться в жизненном применении. Потому каждая мысль дает созвучие. На этом строится вся жизнь. Потому только сознательное устремление даст форму и каждая возможность утверждается притяжением мысли. Так пути мысли беспредельны!» Учение Живой Этики: Беспредельность, ч. 2, 551, 841.

Дух погружается в мир Плотный,
чрез время – в Тонкие Миры, –
астральный и ментальный рядом,
и дале – Огненный узри!

И восхождение – в Высоты,
и достиженье Мира Сфер,
где по сродству – и Дух Планетный,
коль в возвращеньи преуспел.

И вновь – возвратною орбитой,
и мир земной – условьем мер,
где ум и чувства – как границы,
дух – в Беспредельного предел.

А кто-то – вязнет в мире Плотном,
кто-то витает в облаках,
а кто – по звёздам ходит ночью,
а кто – и днём, Мир Неба взяв…

И чело-век – есть мера Мира,
и измерения – в свой век, –
и от эона дух к эону, –
и дале – больше всё разбег…
Владислав Стадольник 25.12.2002

Высшие измерения пространства сосредоточены в существе человека. И когда постепенно начинают постигаться ступени вездесущия, расстояния утрачивают свое обычное значение, ибо в духе быть можно везде. Это, в свою очередь, связано со способностью умения сознательно действовать в разных своих оболочках на планах различных, в соответствии с каждой из них. Но многое можно начать утверждать уже ныне, намечая как бы прообраз себя, овладевший тайною трех и три подчинивший. Хочу обратить особое внимание на сферу мысли, как на область более и легче доступную. Созвучие в мыслях со Мною – уже ступень достижения. Созвучие это можно утончать и углублять бесконечно, ибо основа качества – его беспредельность. Предельны и ограничены сроки проявленных форм, но уявляются они в беспредельности и уносятся в беспредельность. Но вне сроков дух и накапливаемые им сокровища качеств, отлагаемых в виде кристаллов огненных образований в хранилище Чаши. Что же тогда представляют собою качества духа? Не отвлеченность, не этическое понятие, но явные кристаллы Сокровища Камня. Кристалл мужества, кристалл преданности, кристалл равновесия – какой красотою сияют они, красотою надземных огней и существе человека!

Так утверждение и накопление Огненного Сокровища в Чаше и будет Великим Деланием. Изумительным светом сияет в пространстве кристалл бесстрашия или к Владыке пылающей ярко любви. Истинно величайшим богатством владеет тогда человек – Камня носитель. Так каждодневность можно обратить в непрерывный процесс наращения Камня и собирания, хотя бы по крупицам, новых кристаллов в него. Вся беспредельность пред нами на этом пути без конца. Пригоршнями наносить можно гору, так же и Сокровище, собирая его по крупицам, можно превратить в пылающую громаду. Собиратели Огненного Сокровища, о если бы знали, как яро Хочу вам помочь в стремлении вашем умножить Сокровище Камня! Итак, качества духа для вас уже не никчемная отвлеченность, не добродетели, воспеваемые неизвестно во имя чего, но путь верный к могуществу духа, путь огненный к счастью надземных миров. Огненные энергии Камня дают власть над пространством. И если уж здесь, на земле, помогают они побеждать расстояния земные, то что же дают они там, где тело-тюрьма оковами духу уже быть не может. Накопление Сокровища Камня есть действие абсолютно полезное, то есть совершенное или правильное, и всегда приносит оно радость духа и сопровождается ею. Спрашивают, как утвердить радость среди безрадостного существования в низинах. Отвечу – правильными действиями, сущность которых теперь вам ясна. Радостью, порожденной правильными действиями, утверждается путь. Много мужества и решимости надо, чтобы победить и сломить в себе ветхого человека, и путь от победы к победе над собою самим нас доведет до назначенного. Когда цель и назначение известны – прям и определен путь. Идете к Самому Владыке, и надо дойти. Путь Указую и Помощи Руку Даю. Вы же идите всей силою духа.

Радость преодоления себя самого – так и запомним.

Кто же и что же путь облегчит, когда станет трудно невыносимо? Мысль, только мысль. Решение в мысли ищите. В ней – все. Она творит, она создает, она ведет, она же к цели приводит. Человек – это врожденный мыслитель. Только не знает о том, что дано ему в руки, чтобы овладеть достоянием своим. Осознание есть почти уже овладение. Надо знать, прежде чем мочь. Углубим это понимание, добавив: надо осознать, прежде чем овладеть, а потом уже смочь. Итак, в основание всего полагается мысль, Великий Аум дает решение жизни. Его произнося, следует помнить об Основе, которая утверждается звучанием этого слова. Надо отделить мысль от привязанности ее к окружающему и от зависимости от него. Сознание человека – это лаборатория для всех ощущений, но творят ощущения мысли. Мысль рефлекторная вызывает ощущения автоматически, без вмешательства воли, но воля творится мыслью, следовательно, в основании ощущений заложена мысль.

Надо осознать, что все процессы сознания связаны с мыслью, которая является рычагом для всего, что в нем происходит. Воля творится мыслью, а мысль порождается волей – колесо сотрудничества. Гармония взаимодействия воли и мысли утверждает путь неуклонного восхождения. Если воля хочет одного, а мысль – другого, получается диссонанс разрушительный, и продвижение приостанавливается. Ясная цель, к которой устремлен дух, помогает координировать энергии воли и мысли. Но это возможно тогда, когда цель постоянно перед глазами и о ней не забывается ни на минуту. Хорошо, когда Образ Ведущего утвержден в третьем глазу – это будет как бы стабилизацией постоянства цели, ибо в Ведущем сосредоточено все, Альфа и Омега всех достижений. Забвение цели уводит от нее в сторону. Может быть, и не отклонился бы от нее к ней идущий, но столько глаз злобных вокруг смотрит из Тонкого Мира, чтобы пресечь путь, пользуясь каждой возможностью. Вот почему Указуется недреманный дозор и бодрствование сознания. Нельзя успокоиться ни на мгновение, нельзя сложить оружие, нельзя забыть, что живем, как на вулкане, в постоянной опасности. Только таким сознанием можно пройти и не задержаться. Много ловушек расставлено в стороне от дороги темной рукой. Цель каждой – вовлечь в нее сознание и крышку захлопнуть. Круг безысходности – дело рук темных. Следует помнить, что выход есть всегда, что никакая темная сила не может его заслонить, что выход этот – к Владыке, в сознании, что никто и ничто не может от Него отделить. Так, мысль о Владыке есть прямое движение к Свету. Кто же и что же может путь облегчить и пробить все преграды, когда темные замкнут круг свой. Я Говорю, Я Утверждаю – мысль. Ибо, что бы ни творилось вокруг, мысль всегда в распоряжении человека, и от мысли сознание не может ничто отделить. Итак, решение всего в мысли, непреклонно и твердо устремленной ко Мне.

Принятие сердцем Заветов Учения Жизни и утверждение их в сознании необходимо потому, что при этом условии не нарушается Закон Свободной Воли и Воля Владыки входит во все дела и мысли ученика не как посторонняя, извне воздействующая сила, но как его собственная воля. Две воли добровольно и согласно сливаются в одну и действуют как одна. Если же этого нет, то возникает противодействие или же подчинение вместо слияния и сгармонизирования. Гармония эта не сразу родится, но по мере наполнения сознания Миром Владыки. Мир свой, очищенный от сора и свободный от отрицаний, открывает широко двери свои для Мира Света, и тогда Мир Мой в Днях Моих в ваших днях уявляет себя. То, чем люди живут на Земле и во что погружено их сознание, так далеко от Дней Моей Жизни, что разрыв разъединяет миры личного сознания обывателей от Мира Космической Правды. Это разъединение и обособление от жизни пространства особенно пагубно сказывается во время пребывания человека в Надземном, создавая вокруг него призрачный мир личных иллюзий, которыми он жил на Земле. Майя Надземная пагубна тем, что совершенно отрывает дух от действительности, погружая его в сферу, наполненную продуктами его собственного искаженного воображения, и изолируя его от возможностей яркой, красочной и прекрасной правды Высших Миров. Потому Называем нагромождениями лоскутья, обрывки и сор неосознанного мышления земных пережитков, совершенно ненужных в Надземном и загромождающих путь. Очищение сознания от излишнего сора еще на Земле – необходимейшая ступень к пониманию действительности.

Ну что же, посмотреть на себя со стороны тоже иногда хорошо, посмотреть строго, сурово, нелицеприятно, взвесив все свои плохие и хорошие качества и оценив ту поклажу, которую приходится нести в будущее. Опыт показывает, как во время испытаний из глубин духа поднимается все неизжитое и предъявляет свои счета на право существования в сознании и как встает оно преградою на пути. Если основы крепки и прочно внедрены в сущность человека, путь продолжать все же можно, ибо от смены оболочек никуда не уйти и эволюции со всеми ее возможностями не избежать. Но ведь противоположным полюсом эволюции будет инволюция духа, которая может длиться веками, приводя к бездне и конечному разложению. Надо подумать о том, какие энергии облекают зерно духа, развиваясь по заложенному в них направлению. Развивается все, что собрал человек в себе за время своего существования, сорняки надо убрать. Им нельзя давать беспрепятственно развиваться, они могут совершенно заглушить добрые всходы. Выбор зависит от самого себя. Свободная воля остается прерогативою человека. Каждый идет в будущее, и нужно безошибочно знать, куда ведут дух те энергии, которые он закладывает в себя своей свободной волей, выбирая, утверждая и поддерживая те, созвучные ему и близкие ему более, чем другие. Выбор энергий или выбор «путей» в будущее всецело в руках человека. Рост сорняков или бурьяна служит иллюстрацией того, как буйно могут развиваться отрицательные энергии духа.

Без соответствия нет созвучия. Соответствие необходимо, чтобы созвучие состоялось. Утверждение качеств духа нужно для того, чтобы было чем соответствовать. Созвучат вибрациям ауры Учителя элементы соответствия. Качества духа и являются этими элементами, ибо состоят из них. Качества духа состоят из элементов огня. Огнями своей ауры созвучит человек с аурой Иерарха. И становится человек огненно звучащим. Закон созвучия управляет миром во всех сферах. Элементы созвучия можно собирать сознательно. Антиподом созвучия будет диссонанс, дисгармония. Тьма характерна отсутствием гармонии. Сущность явления ее разрушительна. Итак, созвучие, соответствие, гармония – основы светоносности. Явления Света гармоничны. Спокойствие и равновесие есть гармония центров. Спокойствие и равновесие обуславливают глубину созвучия. Симфония качеств делает его полнострунным. Огненное звучание возможно только при наличии утверждаемых качеств. По степени накопления качеств – и созвучие.

«Прежде чем править страной, нужно изучить ее историю и традиции. Нельзя без национального кодекса, вполне вменяемого и вмещающего в себя интересы и культурные накопления нацменьшинств. Но нужно не забыть о государствообразующей национальности. Не о шовинизме идет речь, но о той мере приношений в построение государства, о тех жертвах, которые понес народ, под защитой которого собрались малые народы.

Не умаляется никто в строительстве страны. Но «Россия Сокровенная» может дать богатый материал для создания кодекса национальной идеи. Без нее не сможет страна идти вперед и брать на себя ответственность Водителя Мира.

Растет дух. И физический носитель с трудом выдерживает мощь привлекаемых Иерархических Сил. Но не найдешь другого, несмотря на все недостатки, кто мог бы соединять в узы сотрудничества Сеть Света. Явления нарастания мощи очевидны. Меньше становится провалов, больше - пиков возвышения.

Солнечное напряжение так велико, что плоть страдает под натиском солнечной плазмы. Сгорают астральные человеческие ауры. Сгорают лярвы наших пороков. Перед исцелением человеку всегда становится хуже.

Нести груз Атласа нелегко. Даже часть ноши Учителя невыносимо тяжела. Не жди от людей постоянства, если сам не всегда постоянен. Не взваливай на других часть своих обязанностей и не жди помощи, если сам не всегда можешь помочь людям.

Любая причина способна была бы пресечь полет наших мысленных планов, если бы сама высокая судьба не вела человека. Инъекции благой кармы решают все.

Развязаны временные узлы и завязываются новые. Карма меняет очертания. Карма обретает новое качество исполнения. Лишь бы не утонуть в ложном блеске будущих перспектив. Если сила уходит с генерального направления эволюционных процессов, она может обрести уродливые формы. И желание получить легкие деньги может обернуться трагедией.

Каждый человек балансирует между двух начал. И уклонение то в одну, то в другую сторону создает маятник, который раскачивается притяжением одной или другой силы. Энергия работает одна. Но разные качества заряда действуют.

Аура мудрости может пробудиться в самых непредсказуемых условиях. Трудности постижения - залог прочности усвоения уроков жизни.

Не боимся откровенных указаний и даже острых замечаний. Уколы обид наносятся собственным самомнением. Но требования часто бывают справедливы. И на праведные замечания следует не обижаться, но внимательно вглядываться в коллизии своего внутреннего мира.

Легкая пряжа не всегда означает отсутствие прочности. Тонкая, почти невидимая нить сообщения нас с нашими высшими принципами не может быть разорвана даже у одержимого. Звезда Абсолюта может постоянно висеть на вершине человеческой ауры в непрестанном ожидании дозора.

Трепещет сеть сердечной связи. Сияют радуги аурической паутины. И мощь вибраций духа увеличивается от их частоты колебаний. Чем сильнее вибрация, тем мощнее движение нагнетает огонь из пространства. Уже не факел, случайно зажженный, представляет собой ученик, но мощное световое образование, которое однажды, оторвавшись от тела и уплотнившись, станет плазмоидом или шаровой молнией» Константин Устинов. Дуновение ветра Небес. § 118, 141, 157. 05 февраля 2011 - 28 марта 2011 www.znakisveta.ru/gorst.html

_____________
* Вторая часть – размещена в Проза.ру 1 декабря 2013 г.
Владислав Стадольник http://www.proza.ru/avtor/vladislav4

5 выбрали

Рассуждая на темы здоровья и заботы о себе, говоря о своих желаниях и стремлениях, чаще всего мы употребляем слово "гармония". Что же это за состояние такое, которого мы так стремимся достичь, и которому часто не можем дать четкого определения.

Самое простое определение гармонии, которое я нашла – это "правильное соотношение между основными сторонами бытия человека: пространством, временем и энергией, - как внешними, так и внутренними, в биологическом, психологическом и социальном планах". Не очень понятно, но если подумать, не так уж все это и сложно.

Внешнее пространство личности – это те предметы, которые нас окружают, те события, в которых мы участвуем и те отношения, которые мы устанавливаем с окружающими; наше внутреннее пространство – это наше представление о мире и о себе, переживания различных событий, самоотношение, наши жизненные цели и планы. С каждым годом внешнее пространство всё больше заполняется: мы стремимся переехать в большой город, потому что он открывает перед нами больше возможностей, покупаем все больше предметов, чтобы сделать свою жизнь как можно комфортнее. Может, именно поэтому в последние годы столь актуальной стала проблема лишнего веса и похудения – нам просто перестало хватать свободного места для осуществления своих действий? И может, именно поэтому среди жизненных целей и планов современных женщин, дому и семье пришлось несколько потесниться, уступая место карьере и саморазвитию?

Внешнее время – это скорость и количество событий, в которые мы вовлечены; внутреннее – это наши биологические часы, или скорость протекания нервных процессов. Пару лет назад, когда программе "Время" исполнилось 40, по ТВ показали параллельно две картинки: новости "тогда" и "сейчас" - большинство из нас удивились навсегда, ведь когда ежедневно темп жизни ускоряется "по чуть-чуть", этого не замечаешь. Может, поэтому разговоры на кухне потеряли свою актуальность, уступив место общению по Интернету? И может, именно поэтому совместной жизни теперь все реже предшествуют долгие ухаживания – мы просто не можем себе позволить тратить время впустую?

Энергия человека также разделена на два потока: внешний и внутренний. Внешний помогает нам достигать своих целей, а внутренний обеспечивает самоанализ и оценку своих достижений. И если наши действия встречают на своем пути серьезное препятствие, внешний поток устремляется вовнутрь, придавая нашему стремлению к самосовершенствованию разрушительную силу, и превращая самокритику в самоедство. Может, именно поэтому мы так остро переживаем неудачи, все чаще разочаровываемся и чувствуем себя одинокими и никому ненужными?

Мир вокруг нас меняется постоянно и этот процесс необратим. Так стоит ли вспоминать о том, как хорошо было раньше и пытаться жить по прежним правилам? И стоит ли спорить, что важнее для человека: физическое здоровье, духовные ценности или отношения с окружающими? Может, просто попробовать принять мир внешний, не забывая при этом заботиться о внутреннем – и тогда мы ощутим ту самую гармонию, к которой так стремимся.

Противоречивость культуры XIX в. еще ярче высветилась в развитии ее эстетической и художественной составляющей. Именно в этом веке, как никогда, в европейской эстетике и художественной культуре проявилось тяготение к трезвому художественному анализу видимого и слышимого мира, к натурализму или реализму в его изображении, в выражении художественной мысли, к динамичной гармоничности художественных творений, к небывалой масштабности осмысления человеческого бытия, к свободе художественного творчества. В основе всего этого лежал, как считали, разум. Еще Кант определил красоту как форму целесообразности предмета (правда целесообразности без цели). И для Гегеля прекрасное было связано с разумом, с истиной; красота им понималась как чувственное явление истины. И тот и другой считали, что искусство являет идеи разума в чувственно постижимом. Являются же эти идеи, в том числе и нравственные принципы, в качестве гармонии. Шиллер прямо заявлял, что красота - одно из проявлений гармонии. Гармония же понималась в XIX в. как реализация особого соотношения частей, частей и целого, как соразмерность, пропорциональность, согласованность форм, движений и т.д. В целом, идеалом художественности и оказывалась ясная гармоничность, даже если она сложна. В связи с некоторой абсолютизацией познания, главной задачей искусства считалось познание мира и жизни, постижение, осмысление тайн мироздания, особенностей бытия человека и общества. Некоторые сложности при этом возникали с музыкой, которую высоко ценили, но которая с трудом связывалась с познанием. Впрочем, музыка, ставшая в XIX в. одним из ведущих видов искусства, наполнялась литературными темами, сюжетами. То же происходило и с живописью. Литература в XIX в. доминировала и пронизывала, подпитывала другие искусства: музыку - через либретто опер и балетов, тематику инструментальных сочинений, тексты ораторий, кантат, романсов и т.д.; изобразительное искусство - через тематический ряд, не говоря уже о сюжетах картин. В литературе и других видах искусства существенно развились крупные формы: роман, повесть, опера, балетный спектакль, симфония, масштабные живописные полотна. Это не означало исчезновения более мелких, зато отточенных до совершенства, форм, как, например, рассказы И. А. Бунина в России конца XIX в.

Реалистическая линия в искусстве XIX в. исходила из необходимости сознательного творчества художника, познающего, анализирующего действительность для художественного обобщения. Вымысел был допустим, но до известного предела. В изобразительном искусстве, да и вообще в искусстве, ценилась выше всего точность (художественная, конечно, не протокольная). Точность в изображении того, что видишь и знаешь, точность в выражении художественной мысли. Ценными поэтому стали изображения природы, как она есть, особенностей человека и среды (географической и социальной), особенностей национальных, психологических, речевых. Художник вскрывал истину мира, искал правду жизни. И это было ново, масштабно, глубоко, серьезно. В литературе XIX в. реализм связан с именами О. Бальзака, Ч. Диккенса, Н. В. Гоголя, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова и мн. др.; в музыке - Бетховена, И. Брамса, Ф. Листа, Дж. Верди, М. И. Глинки, М. П. Мусоргского, Н. А. Римского-Корсакова, П. И. Чайковского; в театре - К. С. Станиславского. Крупномасштабно и реалистическое изобразительное искусство XIX в., ярчайшими представителями которого стали русские художники-передвижники (И. Н. Крамской, И. К. Айвазовский, И. И. Шишкин, И. Е. Репин). Реализм XIX в. был мощен и плодотворен. Это было великое классическое искусство (рис. 8.1).

Рис. 8.1.

Но к реализму не сводилось все художественное богатство столетия. И даже для самых страстных реалистов, наряду с правдивостью, истинностью, как принципом художественного творчества, был важен принцип свободы - той свободы, которая ограничивалась лишь требованием художественной правды, соответствия изображения и выражения действительному миру. Принцип свободы по-иному исповедовался романтиками XIX в., а затем символистами и представителями так называемого стиля «модерн». Для реалистов жизнь была очевидно важнее искусства. Искусство должно было служить жизни, будучи само жизненно-разумным, даже если бурным и мятежным. Романтики же, а позже символисты, были убеждены в том, что искусство ценно само по себе, что художник не связан исходно внешним миром с его видимостью. Тем более, он не связан художественными принципами, сложившимися стилями, правилами и канонами. Многие из тех, кого мы называем великими художниками-реалистами, оставались или были в то же время романтиками (например, Гоголь). По мнению В. В. Вейдле, романтизм был в той или иной мере свойственен любому великому художнику XIX в. Действительно, ведь и Дж. Г. Байрон в Англии, и В. Гюго во Франции, и Г. Гейне в Германии, А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов в России и многие-многие другие хотя бы начинали с явного романтизма. Вейдле даже у Толстого, не говоря уж о Флобере, находит романтические черты. Ибо под романтизмом он понимает, прежде всего, бунт против стиля, правил, условностей, эстетических норм. Романтизм, по утверждению Д. С. Наливайко , был не только и не столько художественным направлением, сколько особым мироощущением. И романтическое мироощущение в разной степени проявлялось у самых разных художников XIX в. (и у Э. Т. А. Гофмана, и у Ф. М. Достоевского, и у Г. Берлиоза, и у Р. Вагнера, и у К. П. Брюллова (рис. 8.2), и у В. В. Верещагина).

Рис. 8.2.

Романтики, у которых данное мироощущение доминировало, исходили из того, что в мире нет ничего законченного и самодостаточного. Мир виделся им как живой организм, в каждой частице которого, так или иначе, было выражено целое. И если механицисты и живую природу объясняли как машину, то у романтиков и неживая природа одухотворялась:

«Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик -

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык...»

Романтики постигали сложную противоречивость мира, как его богатство, и представляли мир многогранным. Искусство тоже виделось ими живым, многоплановым аналогом творящей природы. Художник для них не просто осмысляющий бытие субъект, а творец, способный пересоздавать миры, гений. Поэтому никаких методов, систем, правил вечных образцов, традиций, но полная свобода творческого духа художника, которого волнует драматизм человеческих проблем. В произведениях романтиков - нередко грандиозные и почти всегда мятежно-трагические, иногда гротескно-трагические образы и страсти. В романтизме XIX в. воплотилось представление о враждебности действительности человеку, о несовпадении в жизни должного, желаемого и того, что есть. Романтики выразили неприятие буржуазной действительности, ее холодного, расчетливого и пошлого практицизма, рассудочного рационализма, стандартизации личности. С точки зрения романтиков, каждый человек должен быть свободным. Свобода творчества художника - это просто наиболее полная реализация естественной для человека свободы. В нашем несовершенном мире художник способен создавать совершенное, используя необычные средства и приемы. Искусство романтиков чаще всего символично, аллегорично, метафизично. В нем, очевидно, начался отход от традиционных методов искусства, которые утвердились в Европе с эпохи Ренессанса. Впрочем, в русле реалистического направления, переплетавшегося с романтическим, зрело то же самое. Так, в рамках вполне традиционной живописи во Франции вызрел импрессионизм.

Художники-импрессионисты, такие как К. Моне, О. Ренуар, К. Писсарро и другие, были настроены на максимальное приближение изображения действительности - к самой действительности, стремились к наиболее точному изображению природы, человека. Они пытались зафиксировать фрагменты мира, как они есть. Импрессионисты усилили традиционный принцип «пиши, что видишь», до «пиши, как видишь». Они продолжали считать глаз гарантией правды в изображении, а целью искусства - видение и выражение правды этого мира, его истинности, его объективной красоты. Но при этом акценты в творчестве переносились на субъективное видение мира «как он есть». Изображаемый импрессионистами мир как бы «поплыл», вибрируя, теряя устойчивость и определенность форм. И вместе с этим художники, увлеченные поисками новых выразительных средств и изобразительных возможностей, создавая великолепные по живописности полотна, ушли от острых, болезненных социальных и личностных тем и проблем, уводя зрителей в мир, волнующий своей красотой, одновременно и реальной, и как бы ирреальной.

Таким образом, в искусстве XIX в. достаточно отчетливо выделялись две основных направленности, две, в общем, сходящихся линии. Первая - линия реализма, в крайности своей доводимая до натурализма и принципиального анэстетизма, доводимая до грани, которую ни один значительный художник не переходил. Как бы ни шокировали читателей «Цветы зла» Ш. Бодлера, в них проявилась романтически-намерен- ная натуралистичность в рамках вполне традиционной поэтики. Каким бы оскорбляющим пуританский вкус ни выглядел Золя в своих романах, его проза была на грани действительной натуралистичности, но не за гранью. Сам способ описания всяческой житейской «грязи», состав употребляемых для этого слов и выражений, оставались в русле литературной традиционности. Русские художники-передвижники, изображая самые неприятные и даже страшные моменты жизни, изображали их, не разрушая устоявшихся эстетических норм. Верещагин живописал ужасы войны, но живописал по-прежнему «красиво». Конечно, реалистические устремления в искусстве противопоставлялись украшательству действительности. Художники-реалисты боролись с античеловечностью и пошлостью социальной жизни путем ее как можно более правдивого изображения. Их таланты и душевные силы осознанно направлялись на осмысление существенных для человека и общества проблем, в том числе нравственных, на пробуждение «лирой чувств добрых». Таким способом утверждались и отстаивались ими ценности культуры.

Импрессионизм и постимпрессионизм находятся, как представляется, между этой, реалистической линией и другой, вроде бы ей противоположной. В линии романтиков, символистов, представителей стиля модерн воплотилось стремление художников стать выше грязной и пошлой буржуазной действительности, преодолевать ее, бороться с ней, порождая совершенство в несовершенном мире. Именно так они «спасали» культуру, пытаясь всячески вносить красоту в жизнь, в том числе и в быт людей.

Постимпрессионисты (В. Ван-Гог, П. Гоген, А. Тулуз-Лотрек, П. Сезанн) все, так или иначе, прошли «школу» импрессионизма. Но живопись старших собратьев казалась им чересчур беззаботной и умиротворенной, слишком настаивавшей на точности воспроизведения увиденного. Сезанн недаром как-то сказал о К. Моне, что он - «только глаз» (хотя прибавил - «зато какой глаз!»). Для постимпрессионистов живопись их предшественников была мало размышляющей, ориентированной на изображение гармонии линий, света и цвета, живописной гармоничности мира. Постимпрессионисты сделали акцент скорее на его дисгармоничности, диссонансах, живописных и социальных, и выражали свою неудовлетворенность жизнью, такой «как она есть». Их картины пронизаны ощущением драматизма, чувствами ярости, боли, тоски. Они изображали гнусность буржуазной «прозы жизни» и «бежали» от нее к естественности природы и нетронутых цивилизацией человеческих сообществ (как Гоген на о. Таити). И если импрессионисты «размыли» формы окружающего мира, то постимпрессионисты начали процесс их утрирования и, в то же время, акцентирования цвета, причем, по выражению Ван-Гога, - цвета самого по себе. Исследователи искусства сближают постимпрессионистов по характеру и сущности их творчества с разными художественными направлениями - то с реалистами, в связи с их стремлением изображать то, что есть, не приукрашивая действительность, то с символистами, так как творчество постимпрессионистов зачастую символично, то с более поздними, явно модернистскими, течениями в живописи XX в.

Связь постимпрессионизма с символизмом, очевидно, существовала, также как и у «чистых» импрессионистов, неоимпрессионистов. Символистам были близки новации импрессионистов, ибо они довели иллюзорность изображения до критической точки, за которой предмет становится неотделимым от его субъективного видения. Символизм делал акцент именно на последнем, не стремясь к точному воспроизведению внешнего мира, а создавая иллюзии-символы, образы-аллегории, выражая свои художественные идеи. Символистам нравилась и независимая новаторская позиция импрессионистов и постимпрессионистов, которых долгое время не принимали традиционно настроенные художники, искусствоведы и публика.

Для символистов было характерно утверждение исключительности художника, его права на свободную импровизацию, на фантасмагории. Так, А. Белый отмечал, что проповедники символизма «видят в художнике законодателя жизни...», что «символизм подчеркивает примат творчества над познанием... значение формы художественных произведений» . Белый при этом определял символ как «...образ, взятый из природы и преобразованный творчеством; символ есть образ, соединяющий в себе переживание художника и черты, взятые из природы. В этом смысле всякое произведение искусства символично по существу» .

Даже если это так, то символичность, характерная для всякого произведения искусства, у представителей символизма, осознанно реализуемого художниками конца XIX - начала XX в., стала центральной, самодовлеющей доминантой творчества.

Символисты - художники и поэты - были озабочены не точной передачей особенностей внешнего мира (природы), а изображением своих представлений о нем, с помощью символов, аллегорий и пышно развитых декоративных форм. Претендовали они на воплощение своих художественных идей в чувственно-воспринимаемых, эстетических формах . Как говорил О. Редон, один из символистов, он стремился объединить человеческую красоту с волшебством мысли.

Символизм развивался и в живописи, и в европейской, в том числе и русской, поэзии (П. Верлен, А. Рембо, С. Малларме, А. Блок, Белый и др.); в европейском театре (М. Метерлинк).

Установка на символичность, декоративность и общий эстетизм, стремление к авторскому созданию красоты, волшебной, неземной, пронизали европейское искусство последней четверти XIX в., захватив частично и начало XX в. Особенно ярко это сказалось в развитии последнего по времени великого художественного стиля (после классицизма, барокко, рококо и др.) , так называемого стиля модерн, который под разными названиями стал доминировать в Европе. Этот художественный стиль вобрал в себя и романтические, и импрессионистские, и символистские тенденции. Но для него стала свойственной особая ориентация на массовость, на прикладной характер творчества, стремление к художественному воздействию на все сферы жизни. С одной стороны, это шло от осознания художниками грубой индустриализации жизни, ее обезображивания. Отсюда порождались, порой преувеличенные, эстетизм, декоративизм. С другой стороны, поскольку художники задались целью преобразовать средствами искусства всю окружающую среду, в том числе промышленную, обиходные предметы и вещи, они развивали и рациональное конструктивное начало и, очевидно, пытались соединять красоту с пользой, с функцией.

Красоту обрела для них смысл, едва ли не религиозный. Как говорил М. А. Врубель, «красота - вот наша религия». Эту красоту художники пытались увидеть и в реальном мире, т.е. мире живой природы (растения, животные, насекомые), и во всем таинственном запредельном, мистическом, неявном - в движении стихий, вихрях линий, хороводах форм. Искусство при этом понималось как самая лучшая, совершенная жизнь, а художник - как творец и пророк такой жизни. Задачей художников становилось по возможности сделать всю обычную жизнь художественной, прекрасной. В Европе множились художественные магазины, салоны. Сыпались заказы на новые архитектурные решения в строительстве банков, различных, порой грандиозных, сооружений (Эйфелева башня!), частных домов. Причем архитекторы начали проектировать не только сами здания, но и интерьеры со всей обстановкой, всем антуражем, с привлечением к работе художников, мастеров-ремесленников. В стиле модерн стали делать мебель, одежду, настольные лампы, ширмы и т.д. и т.п. Этот стиль широко вошел в книжную и журнальную графику, рекламу. Художественные произведения в стиле модерн были иногда несколько (порой чересчур) усложненными, но всегда изящными, волнующими воображение, как бы дразнящими вкус. Художники мастерски использовали мифологические, поэтические и сказочные образы (кентавров, сфинксов, русалок), символичные изображения цветов, как простых (подсолнухов), так и экзотичных (орхидей, лилий), а также животных, птиц, насекомых (особенно змей, лебедей, павлинов, бабочек, стрекоз). Все это было искусно связано в композиционных решениях, изысканно, извилисто, подвижно, ярко, театрально эффектно, искусственно и прекрасно. Этот художественный стиль, в целом ушедший, до сих пор продолжает оказывать плодотворное воздействие на промышленный и бытовой дизайн, архитектуру, моду.

Обе линии - реалистическая и символическая - в XIX в. совмещались, перекрещивались. И обе, вместе и отдельно, доходя до крайностей, достигая вершин художественности, предвозвещали начало великого перелома не только в художественной, но и в целом в европейской и мировой культуре - перелома, который начал ощущаться в конце XIX в. и стал реальностью для всего XX в.

Однако, на протяжении XIX в. развитие цивилизации и культуры даже в Европе (не говоря уж о мире), оставалось неравномерным. В этом развитии намечались и были представлены некоторые черты будущих структурных потрясений. Но ощущались они далеко не всеми. Напротив, сознательное население Европы было уверено в успехах цивилизационно-культурного прогресса, в устойчивости сложившихся ценностных систем и предпочтений. В качестве высшей ценности и главного ценностного критерия для европейцев утвердился вроде бы Разум. Все другие ценности цивилизации и культуры соотносились с ним, сверялись со шкалой «разумности - неразумности».

В связи с этим, Истина должна была быть полезной, Добро - целесообразным, Вера - удобной, Красота - ясной, функциональной, служащей Добру, Свобода - разумной, Любовь - оформленной и законной. И вот такие ценности-идеалы должны реализовываться в жизни, которая уже в известной мере упорядочена и будет упорядочена еще более, на основе разума, для осуществления этих идеалов везде, где они пока не действуют. Сомневаются же в этом интеллектуальные снобы, нытики, декаденты. В XIX в. очень многие смотрели в будущее, пусть со сдержанным, но оптимизмом, верили в то, что в культуре действуют традиции. И именно традиции европейской культуры дадут возможность торжества гуманизма. Верили тому, что общество, человечество, при всех отступлениях от принципов гуманизма, идеалов традиционной культуры, в целом движется, развивая эти традиции, к гармонии, достижимой, хотя и через борьбу.

XX век с самого начала стал опровергать общий оптимистический настрой, присущий предшествующему столетию - Золотому веку европейской, в том числе русской, и даже мировой культуры.

Белый А. Символизм как миропонимание. С. 23.