Жила в одной деревне крестьянка, вдова. Жила она долго и сына своего Ивана растила. И вот настала пора - вырос Иван. Радуется мать, что он большой стал, да худо, что он у нее бесталанным вырос. И правда: всякое дело у Ивана из рук уходит, не как у людей; всякое дело ему не в пользу и впрок, а все поперек. Поедет, бывало, Иван пахать, мать ему и говорит:
Сверху-то земля оплошала, поверху она хлебом съедена, ты ее сынок, поглубже малость паши!- Иван вспашет поле поглубже, до самой глины достанет и глину наружу обернет; посеет потом хлеб - не родится ничего, и семенам извод. Так и в другом деле: старается Иван сделать по-доброму, как лучше надо, да нет у него удачи и разума мало. А мать стара стала, ей работа непосильна. Как им жить? И жили они бедно, ничего у них не было.
Вот доели они последнюю краюшку хлеба, самую остатнюю. Мать и думает о сыне - как он будет жить, бесталанный! Нужно бы женить его: у разумной жены, гляд.и-ко, и неудельный муж в хозяйстве работник и даром хлеба не ест. Да кто, однако, возьмет в мужья ее бесталанного сына? Не только что красная девица, а и вдова, поди, не возьмет!
Покуда мать кручинилась так-то, Иван сидел на завалинке и ни о чем не горевал.
Глядит он - идет старичок, собою ветхий, обомшелый, и земля въелась ему в лицо, ветром нагнало.
Сынок,- старичок говорит,- покорми меня: отощал я за дальнюю дорогу, в суме ничего не осталось.
Иван ему в ответ:
А у нас, дедушка, крошки хлеба нету в избе. Знать бы, что ты придешь, я бы давеча сам последней краюшки не ел, тебе бы оставил. Иди, я тебя хоть умою и рубаху твою ополощу.
Истопил Иван баню, вымыл в бане прохожего старика, всю грязь с него смыл, веником попарил его, а потом и рубаху и порты его начисто ополоскал и спать в избе положил.
Вот старик отдохнул, проснулся и говорит:
Я твое добро упомню. Коли будет тебе худо, пойди в лес. Дойдешь до места, где две дороги расстаются, увидишь там серый камень лежит,- толкни тот камень плечом и кликни: дедушка, мол, я тут и буду.
Сказал тот старик и ушел. А Ивану с матерью совсем; худо стало: все поскребыши из ларя собрали, все крошки поели.
Обожди меня, матушка,- сказал Иван.- Может, я хлеба тебе принесу.
Да уж где тебе!- ответила мать.- Где тебе, бесталанному, хлеба взять! Сам-то хоть поешь, а я уж, видно, не евши помру... Невесту бы где сыскал себе,- глядь, при жене-то, коли разумница окажется, всегда с хлебом будешь.
Вздохнул Иван и пошел в лес. Приходит он на место,. где дороги расстаются, тронул камень плечом, камень и; подался. Явился к Ивану тот дедушка.
Чего тебе?- говорит.- Аль в гости пришел? Повел дедушка Ивана в лес. Видит Иван - в лесу богатые избы стоят. Дедушка и ведет Ивана в одну избу - знать, он тут хозяин.
Велел старик кухонному молодцу да бабке-стряпухе изжарить на первое дело барана. Стал хозяин угощать гостя. Поел Иван и еще просит.
Изжарь,- говорит,- другого барана и хлеба краюху подай.
Дедушка-хозяин велел кухонному молодцу другого барана изжарить и подать ковригу пшеничного хлеба.
Изволь,- говорит,- угощайся, сколь у тебя душа примет. Аль не сыт?
Я-то сыт,- отвечает Иван, - благодарствую тебе, а пусть твой молодец отнесет хлеба краюшку да барана моей матушке, она не евши живет.
Старый хозяин велел кухонному молодцу снести матери Ивана две ковриги белого хлеба и целого барана. А потом и говорит:
Отчего же вы с матерью не евши живете? Смотри, вырос ты большой, гляди - женишься, чем семейство прокормишь?
Иван ему в ответ:
А незнамо как, дедушка! Да нету жены у меня.
Эко горе какое!- сказал хозяин.- А отдам-ка я свою дочь тебе в замужество. Она у меня разумница, ее ума-то вам на двоих достанет.
Кликнул старик свою дочь. Вот является в горницу прекрасная девица. Такую красоту и не видел никто, и неизвестно было, что она есть на свете. Глянул на нее Иван, и сердце в нем приостановилось.
Старый отец посмотрел на дочь со строгостью и сказал ей:
Вот тебе муж, а ты ему жена. Прекрасная дочь только взор потупила.
Воля ваша, батюшка.
Вот поженились они и стали жить-поживать. Живут они сыто, богато, жена Ивана домом правит, а старый хозяин редко дома бывает, он ходит по миру, премудрость там среди народа ищет, а когда найдет ее, возвращается ко двору и в книгу записывает.
А однажды старик принес волшебное круглое зеркальце. Принес он его издалече, от мастера-волшебника с холодных гор,- принес, да и спрятал.
Мать Ивана жила теперь сыта и довольна, а жила она, как прежде, в своей избе на деревне. Сын звал ее жить к себе, да мать не захотела: не по душе ей была жизнь в доме жены Ивана, у невестки.
Боюсь я, сынок,- сказала матушка Ивану.- Ишь она, Еленушка, жена твоя, красавица писаная какая, богатая да знатная, чем ты ее заслужил? Мы-то с отцом твоим в бедности жили, а ты и вовсе без судьбы родился.
И осталась жить мать Ивана в своей старой избушке. А Иван живет и думает: вправду говорит матушка: всего будто довольно у него, и жена ласковая, слова поперек не скажет, а чувствует Иван, словно всегда холодно ему. И живет он так с молодой женой впол-житья-вполбытья, а нет чтобы вовсе хорошо.
Вот приходит однажды старик к Ивану и говорит:
Уйду я далече, далее, чем прежде ходил, вернусь я не скоро. Возьми-ко, на тебе, ключ от меня; прежде я при себе его носил, да теперь боюсь потерять: дорога-то мне дальняя. Ты ключ береги и амбар им не отпирай. А уж пойдешь в амбар, так жену туда не веди. А коли не стерпишь и жену поведешь, так цветное платье ей не давай. Время придет, я сам ей выдам его, для нее и берегу. Гляди-ко, запомни, что я тебе сказал, а то жизнь свою в смерти потеряешь!
Сказал старик и ушел.
Прошло еще время. Иван и думает:
«А чего так! Пойду-ка я в амбар да погляжу, что там есть, а жену не поведу!» Пошел Иван в тот амбар, что всегда взаперти стоял, открыл его, глядит - там золота много, кусками оно лежит, и камни как жар горят, и еще добро было, которому Иван не знал имени. А в углу амбара еще чулан был либо тайное место, и дверь туда вела. Иван открыл только дверь в чулан и ступить туда не успел, как уже крикнул нечаянно:
Еленушка, жена моя, иди сюда скорее!
В чулане том висело самоцветное женское платье; оно сияло, как ясное небо, и свет, как живой ветер, шел по нему. Иван обрадовался, что увидел такое платье; оно как раз в пору будет его жене и придется ей по нраву. Вспомнил было Иван, что старик не велел ему платье жене давать, да что с платьем станется, если он его только покажет! А Иван любил жену: где она улыбнется, там ему и счастье.
Пришла жена. Увидела она это платье и руками всплеснула.
Ах,- говорит,- каково платье доброе! Вот она просит у Ивана:
Одень меня в это платье да пригладь, чтоб ладно сидело.
А Иван не велит ей в платье одеваться. Она тогда и плачет.
Ты,- говорит,- знать, не любишь меня: доброе платье такое для жены жалеешь. Дай мне хоть руки продеть, я пощупаю, каково платье - может, не годится.
Иван велел ей:
Продень,- говорит,- испытай, каково тебе будет. Жена продела руки в рукава и опять к мужу:
Не видать ничего. Вели голову в ворот сунуть. Иван велел. Она голову сунула, да и дернула платье на себя, да оболоклась вся в него. Ощупала она, что в одном кармане зеркальце лежит, вынула его и погляделась.
Ишь,- говорит,- какая красавица, а за бесталанным мужем живет! Стать бы мне птицей, улетела бы я отсюда далеко-далеко.
Загоревал тут Иван. Да чего горевать - некогда ему было. Положил он в котомку хлеба и пошел искать жену.
Эх,- сказал он,- злодейка какая, отца ослушалась, с родительского двора без спросу ушла! Сыщу ее, научу уму-разуму!
Сказал он так, да вспомнил, что сам живет бесталанным, и заплакал.
Вот идет он путем, идет дорогой, идет тропинкой, плохо ему, горюет он по жене. Видит Иван - щука у воды лежит, совсем помирает, а в воду влезть не может.
«Гляди-ко,- думает Иван,- мне-то плохо, а ей того хуже».
Поднял он щуку и пустил ее в воду. Щука сейчас нырнула в глубину да обратно кверху, высунула голову и говорит:
Я добро твое не забуду. Станет тебе горько - скажи только: «Щука, щука, вспомни Ивана!» Съел Иван кусок хлеба и пошел дальше. Идет он, идет, время уже к ночи.
Глядит Иван и видит: коршун воробья поймал, в ког-тях его держит и хочет склевать.
«Эх,- смотрит Иван,- мне беда, а воробью смерть!» Пугнул Иван коршуна, тот и выпустил из когтей воробья.
Сел воробей на ветку, сам говорит Ивану:
Будет тебе нужда - покличь меня: «Эй, мол, воробей, вспомни мое добро!» Заночевал Иван под деревом, а наутро пошел дальше^ И уже далеко он от своего дома отошел, весь приустал и телом стал тощий, так что и одежду на себе рукой поддерживает. А идти ему было далече, и шел Иван еще целый год и полгода. Прошел он всю землю, дошел да моря, дальше идти некуда.
Спрашивает он у жителя:
Чья тут земля, кто тут царь и царица? Житель отвечает Ивану:
У нас в царицах живет Елена Премудрая; она все знает - у нее книга такая есть, где все написано, и она все видит - у нее зеркало такое есть. Она и тебя сейчас видит небось.
И правда, Елена увидела Ивана в свое зеркальце. У нее была Дарья, прислужница. Вот Дарья обтерла рушником пыль с зеркальца, сама взглянула в него, сначала собой полюбовалась, а потом увидела в нем чужого мужика.
Никак, чужой мужик идет!- сказала прислужница Елене Премудрой.- Издалека, видать, идет: худой да оплошалый весь и лапти стоптал.
Глянула в зеркальце Елена Премудрая.
И то,- говорит,- чужой! Это муж мой явился.
Подошел Иван к царскому двору. Видит - двор тыном огорожен. А в тыне колья, а на кольях человечьи мертвые головы: только один кол пустой, ничего нету.
Спрашивает Иван у жителя - чего такое, дескать? А житель ему:
А это,- говорит,- женихи царицы нашей, Елены Премудрой, которые сватались к ней. Царица-то наша - ты не видал ее - красоты несказанной и по уму волшебница. Вот и сватаются к ней женихи, знатные да удалые. А ей нужен такой жених, чтобы ее перемудрил, вот какой! А кто ее не перемудрит, тех она казнит* смертью. Теперь один кол остался: это тому, кто еще к ней в мужья придет.
Да вот я к ней в мужья иду!- сказал Иван.
Стало быть, и кол пустой тебе,- ответил житель и пошел туда, где изба его стояла.
Пришел Иван к Елене Премудрой. А Елена сидит в своей царской горнице, и платье на ней одето отцовское, в которое она самовольно в амбаре оболоклась.
Чего тебе надобно?- спросила Елена Премудрая.- Зачем явился?
На тебя поглядеть,- Иван ей говорит,- я по тебе скучаю.
По мне и те вон скучали,- сказала Елена Премудрая и показала на тын за окном, где были мертвые головы.
Спросил тогда Иван:
Аль ты не жена мне более?
Была я тебе жена,- царица ему говорит,- да ведь я теперь не прежняя. Какой ты мне муж, бесталанный мужик! А хочешь меня в жены, так заслужи меня снова! А не заслужишь, голову с плеч долой! Вон кол пустой в тыне торчит.
Кол пустой по мне не скучает,- сказал Иван.- Гляди, как бы ты по мне не соскучилась. Скажи: чего тебе исполнить?
Царица ему в ответ:
А исполни, чего я велю! Укройся от меня где хочешь, хоть на краю света, чтоб я тебя не нашла, а и нашла - так не узнала бы. Тогда ты будешь умнее меня, и я стану твоей женой. А не сумеешь в тайности быть, угадаю я тебя,- голову потеряешь.
Дозволь,- попросил Иван,- до утра на соломе поспать и хлеба твоего покушать, а утром я исполню твое желание.
Вот вечером постелила прислужница Дарья соломы в сенях и принесла хлеба краюшку да кувшин с квасом. Лег Иван и думает: что утром будет?
И видит он - пришла Дарья, села в сенях на крыльцо, распростерла светлое платье царицы и стала в нем штопать прореху. Штопала-штопала, зашивала-зашивала Дарья прореху, а потом и заплакала.
Спрашивает ее Иван:
Чего ты, Дарья, плачешь?
А как мне не плакать,- Дарья отвечает,- если завтра смерть моя будет! Велела мне царица прореху в платье зашить, а иголка не шьет его, а только распарывает: платье-то уж таково нежное, от иглы разверзается. А не зашью, казнит меня наутро царица.
А дай-ко я шить попробую,- говорит Иван,- может, зашью, и тебе умирать не надо.
Да как тебе платье такое дать!-Дарья говорит.- Царица сказывала: мужик ты бесталанный. Однако попробуй маленько, а я погляжу.
Сел Иван за платье, взял иглу и начал шить. Видит - и правда, не шьет игла, а рвет: платье-то легкое, словно воздух, не может в нем игла приняться. Бросил Иван иглу и стал руками каждую нить с другой нитью связывать.
Увидела Дарья и рассерчала на Ивана:
Нету в тебе уменья! Да как же ты руками все нитки в прорехе свяжешь? Их тут тыщи великие!
А я их с хотеньем да с терпеньем, гляди, и свяжу!- ответил Иван.- А ты иди да спать ложись, к утру-то я, гляди, и отделаюсь.
Всю ночь работал Иван. Месяц с неба светил ему, да и платье светилось само по себе, как живое, и видел он каждую его нить.
К утренней заре управился Иван. Поглядел он на свою работу: нету больше прорехи, повсюду платье теперь цельное.
Поднял он платье на руку и чувствует - стало оно словно бы тяжелым. Оглядел он платье: в одном кармане книга лежит - в нее старик, отец Елены, записывал всю мудрость, а в другом кармане - круглое зеркальце, которое старик принес от мастера-волшебника из холодных гор. Поглядел Иван в зеркальце - видно в нем, да смутно; почитал он книгу - не понял ничего. Подумал тогда Иван: «Люди говорят, я бесталанный,- правда и есть».
Наутро пришла Дарья-прислужница, взяла она готовое платье, осмотрела его и сказала Ивану:
Благодарствую тебе. Ты меня от смерти спас, и я твое добро упомню.
Вот стало солнце над землею, пора Ивану уходить в тайное место, где царица Елена его не отыщет. Вышел он во двор, видит - стог сена сложен стоит; залез он в сено, думал, что вовсе укрылся, а на него дворовые собаки брешут и Дарья с крыльца кричит:
Экой бесталанный! Я и то вижу тебя, не токмо что царица! Вылезай оттуда, сено лаптями не марай!
Вылез Иван и думает: куда ему податься? Увидел - море близко. Пошел он к морю и вспомнил щуку.
Щука,- говорит,- щука, вспомни Ивана! Щука высунулась из воды.
Иди,- говорит,- я тебя на дно моря упрячу! Бросился Иван в море. Утащила его щука на дно, зарыла там в песок, а воду хвостом замутила.
Взяла Елена Премудрая свое круглое зеркальце, навела его на землю: нету Ивана; навела на небо: нету Ивана; навела на море, на воду: и там не видать Ивана, одна вода мутная. «Я-то хитра, я-то умна,- думает царица,- да и он-то не прост, Иван бесталанный».
Открыла она отцовскую книгу мудрости и читает там: «Сильная хитрость ума, а добро сильнее хитрости, добро и тварь помнит». Прочитала царица эти слова сперва по писаному, а потом по неписаному, и книга сказала ей: лежит-де Иван в песке на дне морском; кликни щуку, вели ей Ивана со дна достать, а не то. мол, поймаю тебя, щуку, и в обеде съем.
Послала царица Дарью-прислужницу, велела ей кликнуть из моря щуку, а щука пусть Ивана со дна ведет.
Явился Иван к Елене Премудрой.
Казни меня,- сказывает,- не заслужил я тебя.
Одумалась Елена Премудрая: казнить всегда успеется, а они с Иваном не чужие друг другу, одним семейством жили.
Говорит она Ивану:
Пойди укройся сызнова. Перехитришь ли меня, нет ли, тогда и буду казнить тебя либо миловать.
Пошел Иван искать тайное место, чтобы царица его не нашла. А куда пойдешь? У царицы Елены волшебное зеркальце есть: она в него все видит, а что в зеркальце не видно, про то ей мудрая книга скажет.
Кликнул Иван:
Эй, воробей, помнишь ли мое добро?
А воробей уже тут.
Упади на землю,- говорит,-стань зернышком! Упал Иван на землю, стал зернышком, а воробей склевал его.
Елена Премудрая навела зеркальце на землю, на небо, на воду - нету Ивана. Все есть в зеркале, а что нужно, того нет. Осерчала Премудрая Елена, бросила зеркальце об пол, и оно разбилось. Пришла тогда в горницу Дарья-прислужница, собрала в подол осколки от зеркальца и унесла их в черный угол двора.
Открыла Елена Премудрая отцовскую книгу. И читает там: «Иван в зерне, а зерно в воробье, а воробей сидит на плетне».
Велела тогда Елена Дарье позвать с плетня воробья: пусть воробей отдаст зернышко, а не то его самого коршун съест.
Подошла Дарья к воробью. Услышал Дарью воробей, испугался и выбросил из клюва зернышко. Зернышко упало на землю и обратилось в Ивана. Стал он как был.
Вот Иван является опять перед Еленой Премудрой.
Казни меня теперь,- говорит,- видно, и правда я бесталанный, а ты премудрая.
Завтра казню,- сказывает ему царица.- Завтрашний день я на остатний кол твою голову повешу.
Лежит вечером Иван в сенях и думает, как ему быть, когда утром надо помирать. Вспомнил он тогда свою матушку. Вспомнил, и легко ему стало - так он любил ее.
Глядит он - идет Дарья и горшок с кашей ему несет.
Поел Иван кашу. Дарья ему и говорит:
Ты царицу-то нашу не бойся! Она не злая. А Иван ей:
Жена мужу не страшна. Мне бы только успет уму-разуму ее научить.
Ты завтра на казнь-то не спеши,- Дарья ему говорит,- а скажи, у тебя дело есть, помирать, мол, тебе нельзя: в госта матушку ждешь.
Вот наутро говорит Иван Елене Премудрой:
Дозволь еще малость пожить: я матушку свою увидеть хочу,- может, она в гости придет.
Поглядела на него царица.
Даром тебе жить нельзя,- говорит.- А ты утаись от меня в третий раз. Не сыщу я тебя, живи, так и быть.
Пошел Иван искать себе тайного места, а навстречу ему Дарья-прислужница.
Обожди,-велит она,-я тебя укрою. Я твое добро помню.
Дунула она в лицо Ивана, и пропал Иван, превратился он в теплое дыхание женщины. Вдохнула Дарья и втянула его себе в грудь. Пошла потом Дарья в горницу, взяла царицыну книгу со стола, стерла пыль с нее, да открыла ее и дунула в нее: тотчас дыхание ее обратилось в новую заглавную букву той книги, и стал Иван буквой. Сложила Дарья книгу и вышла вон.
Пришла вскоре Елена Премудрая, открыла книгу и глядит в нее: где Иван. А книга ничего не говорит. А что скажет, непонятно царице; не стало, видно, смысла в книге. Не знала того царица, что от новой заглавной буквы все слова в книге переменились.
Захлопнула книгу Елена Премудрая и ударила ее об земь. Все буквы рассыпались из книги, а первая заглавная буква как ударилась, так и обратилась в Ивана.
Глядит Иван на Елену Премудрую, жену свою, глядит и глаз отвести не может. Засмотрелась тут и царица на Ивана,а засмотревшись, улыбнулась ему. И стала она еще прекраснее, чем прежде была.
А я думала,- говорит она,- муж у меня мужик бесталанный, а он и от волшебного зеркала утаился и книгу мудрости перехитрил!
Стали жить они в мире и согласии и жили так до поры до времени. Да спрашивает однажды царица у Ивана:
А чего твоя матушка в гости к нам не идет? Отвечает ей Иван:
И то правда! Да ведь и батюшки твоего нету давно! Пойду-ка я наутро за матушкой да за батюшкой.
А наутро чуть свет матушка Ивана и батюшка Елены Премудрой сами в гости к своим детям пришли. Батюшка-то Елены дорогу ближнюю в ее царство знал; они коротко шли и не притомились.
Иван поклонился своей матушке, а старику так в ноги упал.
Худо,- говорит,- батюшка! Не соблюдал я твоего запрету. Прости меня, бесталанного!
Обнял его старик и простил.
Спасибо тебе,- говорит,- сынок. В платье заветном прелесть была, в книге - мудрость, а в зеркальце - вся видимость мира. Думал я, собрал для дочери приданое, не хотел только дарить его до времени. Все я ей собрал, а того не положил, что в тебе было,- главного таланту. Пошел я было за ним далече, а он близко оказался. Видно, не кладется он и не дарится, а самим человеком добывается.
Заплакала тут Елена Премудрая, поцеловала Ивана, мужа своего, и попросила у него прощения.
С тех пор стали жить они славно - и Елена с Иваном и родители их - и до сей поры живут.
Здравствуй, молодой литературовед! Хорошо, что ты решил читать сказку "Иван Бесталанный и Елена Премудрая" в ней ты найдешь народную мудрость, которой назидаются поколениями. Увенчано успехом желание передать глубокую моральную оценку действий основного персонажа, побуждающее переосмыслить и себя. Мило и отрадно погрузиться в мир, в котором всегда одерживает верх любовь, благородство, нравственность и бескорыстность, которыми назидается читатель. Все окружающее пространство, изображенное яркими зрительными образами, пронизано добротой, дружбой, верностью и неописуемым восторгом. Реки, деревья, звери, птицы - все оживает, наполняется живыми красками, помогает героям произведения в благодарность за их добро и ласку. Зачастую в детских произведениях, центральным становятся личностные качества героя, его противление злу, постоянно пытающегося сбить добра-молодца с верного пути. Небольшое количество деталей окружающего мира делает изображающийся мир более насыщенным и правдоподобным. Сказка "Иван Бесталанный и Елена Премудрая" читать бесплатно онлайн однозначно стоит, в ней много добра, любви и целомудрия, что полезно для воспитания юной особи.
Ж ила в одной деревне крестьянка, вдова. Жила она долго и сына своего Ивана растила.
И вот настала пора — вырос Иван. Радуется мать, что он большой стал, да худо, что он у нее бесталанным вырос. И правда: всякое дело у Ивана из рук уходит, не как у людей; всякое дело ему не в пользу и впрок, а все поперек. Поедет, бывало, Иван пахать, мать ему и говорит:
— Сверху-то земля оплошала, поверху она хлебом съедена, ты ее, сынок, поглубже малость паши!
Иван вспашет поле поглубже, до самой глины достанет и глину наружу обернет; посеет потом хлеб — не родится ничего, и семенам извод. Так и в другом деле: старается Иван сделать по-доброму, как лучше надо, да нет у него удачи и разума мало. А мать стара стала, работа ей непосильна. Как им жить? И жили они бедно, ничего у них не было.
Вот доели они последнюю краюшку хлеба, самую остатнюю. Мать и думает о сыне — как он будет жить, бесталанный! Нужно бы женить его: у разумной жены, гляди-ко, и неудельный муж в хозяйстве работник и даром хлеба не ест. Да кто, однако, возьмет в мужья ее бесталанного сына? Не только что красная девица, а и вдова, поди, не возьмет!
Покуда мать закручинилась так-то, Иван сидел на завалинке и ни о чем не горевал.
Глядит он — идет старичок, собою ветхий, обомшелый, и земля въелась ему в лицо, ветром нагнало.
— Сынок, — старичок говорит, — покорми меня: отощал я за дальнюю дорогу, в суме ничего не осталось.
Иван ему в ответ:
— А у нас, дедушка, крошки хлеба нету в избе. Знать бы, что ты придешь, я бы давеча сам последней краюшки не ел, тебе бы оставил. Иди, я тебя хоть умою и рубаху твою ополощу.
Истопил Иван баню, вымыл в бане прохожего старика, всю грязь с него смыл, веником попарил его а потом и рубаху и порты его начисто ополоскал и спать в избе положил.
Вот старик тот отдохнул, проснулся и говорит:
— Я твое добро упомню. Коли будет тебе худо, пойди в лес. Дойдешь до места, где две дороги расстаются, увидишь, там серый камень лежит, — толкни тот камень плечом и кликни: дедушка, мол, — я тут и буду. Сказал так старик и ушел. А Ивану с матерью совсем худо стало: все поскребышки из ларя собрали, все крошки поели.
— Обожди меня, матушка, — сказал Иван. — Может, я хлеба тебе принесу.
— Да уж где тебе! — ответила мать. — Где тебе, бесталанному, хлеба взять! Сам-то хоть поешь, а я уж, видно, не евши помру… невесту бы где сыскал себе, — глядь, при жене-то, коли разумница окажется, всегда с хлебом будешь.
Вздохнул Иван и пошел в лес. Приходит он на место, где дороги расстаются, тронул камень плечом, камень и подался. Явился к Ивану тот дедушка.
— Чего тебе? — говорит. — Аль в гости пришел?
Повел дедушка Ивана в лес. Видит Иван — в лесу богатые избы стоят. Дедушка и ведет Ивана в одну избу — знать, он тут хозяин.
Велел старик кухонному молодцу да бабке-стряпухе изжарить на первое дело барана. Стал хозяин угощать гостя.
Поел Иван и еще просит.
— Изжарь, — говорит, — другого барана и хлеба краюху подай.
Дедушка-хозяин велел кухонному молодцу другого барана изжарить и подать ковригу пшеничного хлеба.
— Изволь, — говорит, — угощайся, сколь у тебя душа примет. Аль не сыт?
— Я-то сыт, — отвечает Иван, — благодарствую тебе, а пусть твой молодец отнесет хлеба краюшку да барана моей матушке, она не евши живет.
Старый хозяин велел кухонному молодцу снести матери Ивана две ковриги белого хлеба и целого барана. А потом и говорит:
— Отчего же вы с матерью не евши живете? Смотри, вырос ты большой, гляди — женишься, чем семейство прокормишь?
Иван ему в ответ:
— А незнамо как, дедушка! Да нету жены у меня.
— Эко горе какое! — сказал хозяин. — А отдам-ка я свою дочь тебе в замужество. Она у меня разумница, ее ума-то вам на двоих достанет.
Кликнул старик свою дочь. Вот является в горницу прекрасная девица. Такую красоту и не видел никто, и неизвестно было, что она есть на свете. Глянул на нее Иван, и сердце в нем приостановилось.
Старый отец посмотрел на дочь со строгостью и сказал ей:
— Вот тебе муж, а ты ему жена. Прекрасная дочь только взор потупила:
— Воля ваша, батюшка. Вот поженились они и стали жить-поживать. Живут они сыто, богато, жена Ивана домом правит, а старый хозяин редко дома бывает: ходит он по миру, премудрость там среди народа ищет, а когда найдет ее, возвращается ко двору и в книгу записывает. А однажды старик принес волшебное круглое зеркальце. Принес он его издалече, от мастера-волшебника с холодных гор, — принес, да и спрятал. Мать Ивана жила теперь сыта и довольна, а жила она, как прежде, в своей избе на деревне. Сын звал ее жить к себе, да мать не захотела: не по душе ей была жизнь в доме жены Ивана, у невестки.
— Боюсь я, сынок, — сказала матушка Ивану. — Ишь она, Еленушка, жена твоя, красавица писаная какая, богатая да знатная, — чем ты ее заслужил? Мы-то с отцом твоим в бедности жили, а ты и вовсе без судьбы родился.
И осталась жить мать Ивана в своей старой избушке. А Иван живет и думает: правду говорит матушка; всего будто довольно у него, и жена ласковая, слова поперек не скажет, а чувствует Иван, словно всегда холодно ему. И живет он так с молодой женой вполжитья-вполбытья, а нет чтобы вовсе хорошо. Вот приходит однажды старик к Ивану и говорит:
— Уйду я далече, далее, чем прежде ходил, вернусь я не скоро. Возьми-ко, на тебе, ключ от меня. Прежде я при себе его носил, да теперь боюсь потерять: дорога-то мне дальняя. Ты ключ береги и амбар им не отпирай. А уж пойдешь в амбар, так жену туда не веди. А коли не стерпишь и жену поведешь, так цветное платье ей не давай. Время придет, я сам ей выдам его, для нее и берегу. Гляди-ко запомни, что я тебе сказал, а то жизнь свою в смерти потеряешь!
Сказал старик и ушел. Прошло еще время. Иван и думает:
«А чего так! Пойду-ка я в амбар да погляжу, что там есть, а жену не поведу!»
Пошел Иван в тот амбар, что всегда взаперти стоял, открыл его, глядит — там золота много, кусками оно лежит, и камни, как жар, горят, и еще добро было, которому Иван не знал имени. А в углу амбара еще чулан был либо тайное место, и дверь туда вела. Иван открыл только дверь в чулан и ступить туда не успел, как уже крикнул нечаянно:
— Еленушка, жена моя, иди сюда скорее!
В чулане том висело самоцветное женское платье. Оно сияло, как ясное небо, и свет, как живой ветер, шел по нему. Иван обрадовался, что увидел такое платье; оно как раз впору будет его жене и придется ей по нраву.
Вспомнил было Иван, что старик не велел ему платье жене давать, да что с платьем станется, если он его только покажет! А Иван любил жену: где она улыбнется, там ему и счастье.
Пришла жена. Увидела она это платье и руками всплеснула.
— Ах, — говорит, — каково платье доброе!
Вот она просит у Ивана:
— Одень меня в это платье да пригладь, чтоб ладно сидело.
А Иван не велит ей в платье одеваться. Она тогда и плачет:
— Ты, — говорит, — знать, не любишь меня: доброе платье такое для жены жалеешь. Дай мне хоть руки продеть, я пощупаю, каково платье, — может, не годится. Иван велел ей:
— Продень, — говорит, — испытай, каково тебе будет.
Жена продела руки в рукава и опять к мужу:
— Не видать ничего. Вели голову в ворот сунуть. Иван велел. Она голову сунула, да и дернула платье на себя, да и оболоклась вся в него. Ощупала она, что в одном кармане зеркальце лежит, вынула его и поглядела.
— Ишь, — говорит, — какая красавица, а за бесталанным мужем живет! Стать бы мне птицей, улетела бы я отсюда далеко-далеко!
Вскрикнула она высоким голосом, всплеснула руками, глядь — и нету ее. Обратилась она в голубицу и улетела из амбара далеко-далеко в синее небо, куда пожелала. Знать, платье она надела волшебное. Загоревал тут Иван. Да чего горевать — некогда ему было. Положил он в котомку хлеба и пошел искать жену.
— Эх, — сказал он, — злодейка какая, отца ослушалась, с родительского двора без спросу ушла! Сыщу ее, научу уму-разуму!
Сказал он так, да вспомнил, что сам живет бесталанным, и заплакал.
Вот идет он путем, идет дорогой, идет тропинкой, плохо ему, горюет он по жене. Видит Иван — щука у воды лежит, совсем помирает, а в воду влезть не может.
«Гляди-ко, — думает Иван, — мне-то плохо, а ей того хуже». Поднял он щуку и пустил ее в воду. Щука сейчас нырнула в глубину да обратно кверху, высунула голову и говорит:
— Я добро твое не забуду. Станет тебе горько — скажи только: «Щука, щука, вспомни Ивана!». Съел Иван кусок хлеба и пошел дальше. Идет он, идет, а время уже к ночи.
Глядит Иван и видит: коршун воробья поймал, в когтях его держит и хочет склевать.
«Эх, — смотрит Иван, — мне беда, а воробью смерть!»
Пугнул Иван коршуна, тот и выпустил из когтей воробья.
Сел воробей на ветку, сам говорит Ивану:
— Будет тебе нужда — покличь меня: «Эй, мол, воробей, вспомни мое добро!».
Заночевал Иван под деревом, а наутро пошел дальше. И уже далеко он от своего дома отошел, весь приустал и телом стал тощий, так что и одежду на себе рукой поддерживает. А идти ему было далече, и шел Иван еще целый год и полгода. Прошел он всю землю, дошел до моря, дальше идти некуда.
Спрашивает он у жителя:
— Чья тут земля, кто тут царь и царица?
Житель отвечает Ивану:
— У нас в царицах живет Елена Премудрая: она все знает — у нее книга такая есть, где все написано, и она все видит — у нее зеркало такое есть. Она и сейчас видит небось.
И правда, Елена увидела Ивана в свое зеркальце. У нее была Дарья, прислужница. Вот Дарья обтерла рушником пыль с зеркальца, сама взглянула в него, сначала собой полюбовалась, а потом увидела в нем чужого мужика.
— Никак, чужой мужик идет! — сказала прислужница Елене Премудрой. — Издалека, видать, идет: худой да оплошалый весь, и лапти стоптал.
Глянула в зеркальце Елена Премудрая.
— И то, — говорит, — чужой! Это муж мой явился. Подошел Иван к царскому двору. Видит — двор тыном огорожен. А в тыне колья, а на кольях человечьи мертвые головы; только один кол пустой, ничего нету.
Спрашивает Иван у жителя — чего такое, дескать?
А житель ему:
— А это, — говорит, — женихи царицы нашей, Елены Премудрой, которые сватались к ней. Царица-то наша — ты не видал ее — красоты несказанной и по уму волшебница. Вот и сватаются к ней женихи, знатные да удалые. А ей нужен такой жених, чтобы ее перемудрил, вот какой! А кто ее не перемудрит, тех она казнит смертью. Теперь один кол остался: это тому, кто еще к ней в мужья придет.
— Да вот я к ней в мужья иду! — сказал Иван.
— Стало быть, и кол пустой тебе, — ответил житель и пошел туда, где изба его стояла.
Пришел Иван к Елене Премудрой. А Елена сидит в своей царской горнице, и платье на ней одето отцовское, в которое она самовольно а амбаре оболоклась.
— Что тебе надобно? — спросила Елена Премудрая. — Зачем явился?
— На тебя поглядеть, — Иван ей говорит, — я по тебе скучаю.
— По мне и те вон скучали, — сказала Елена Премудрая и показала на тын за окном, где были мертвые головы.
Спросил тогда Иван:
— Аль ты не жена мне более?
— Была я тебе жена, — царица ему говорит, — да ведь я теперь не прежняя. Какой ты мне муж, бесталанный мужик! А хочешь меня в жены, так заслужи меня снова! А не заслужишь, голову с плеч долой! Вон кол пустой в тыне торчит.
— Кол пустой по мне не скучает, — сказал Иван. — Гляди, как бы ты по мне не соскучилась. Скажи: чего тебе исполнить?
Царица ему в ответ:
— А исполни, что я велю! Укройся от меня где хочешь, хоть на краю света, чтоб я тебя не нашла, а и нашла — так не узнала бы. Тогда ты будешь умнее меня, и я стану твоей женой. А не сумеешь в тайности быть, угадаю я тебя, — голову потеряешь.
— Дозволь, — попросил Иван, — до утра на соломе поспать и хлеба твоего покушать, а утром я исполню твое желание.
Вот вечером постелила прислужница Дарья соломы в сенях и принесла хлеба краюшку да кувшин с квасом. Лег Иван и думает: что утром будет? И видит он — пришла Дарья, села в сенях на крыльцо, распростерла светлое платье царицы и стала в нем штопать прореху. Штопала-штопала, зашивала-зашивала Дарья прореху, а потом и заплакала. Спрашивает ее Иван:
— Чего ты, Дарья, плачешь?
— А как мне не плакать, — Дарья отвечает, — если завтра смерть моя будет! Велела мне царица прореху в платье зашить, а иголка не шьет его, а только распарывает: платье-то уж таково нежное, от иглы разверзается. А не зашью, казнит меня наутро царица.
— А дай-ко я шить попробую, — говорит Иван, — может, зашью, и тебе умирать не надо.
— Да как тебе платье такое дать? — Дарья говорит. — Царица сказывала: мужик ты бесталанный. Однако попробуй маленько, а я погляжу.
Сел Иван за платье, взял иглу и начал шить. Видит — и правда, не шьет игла, а рвет: платье-то легкое, словно воздух, не может в нем игла приняться. Бросил Иван иглу, стал руками каждую нить с другой нитью связывать. Увидела Дарья и рассерчала на Ивана:
— Нету в тебе уменья! Да как же ты руками все нитки в прорехе свяжешь? Их тут тыщи великие!
— А я их с хотеньем да с терпеньем, гляди, и свяжу! — ответил Иван. — А ты иди да спать ложись, к утру-то я, гляди, и отделаюсь.
Всю ночь работал Иван. Месяц с неба светил ему, да И платье светилось само по себе, как живое, и видел он каждую его нить.
К утренней заре управился Иван. Поглядел он на свою работу: нету больше прорехи, повсюду платье теперь цельное. Поднял он платье на руку и чувствует — стало оно словно бы тяжелым. Оглядел он платье: в одном кармане книга лежит — в нее старик, отец Елены, записывал всю мудрость, а в другом кармане — круглое зеркальце, которое старик принес от мастераволшебника из холодных гор. Поглядел Иван в зеркальце — видно в нем, да смутно; почитал он книгу — не понял ничего. Подумал тогда Иван: «Люди говорят, я бесталанный, — правда и есть».
Наутро пришла Дарья-прислужница, взяла она готовое платье, осмотрела его и сказала Ивану:
— Благодарствую тебе. Ты меня от смерти спас, и я твое добро упомню.
Вот встало солнце над землею, пора Ивану уходить в тайное место, где царица Елена его не отыщет. Вышел он во двор, видит — стог сена сложен стоит; залег он в сено, думал, что вовсе укрылся, а на него дворовые собаки брешут, и Дарья с крыльца кричит:
— Экой бесталанный! Я и то вижу тебя, не токмо что царица! Вылезай оттуда, сено лаптями не марай!
Вылез Иван и думает: куда ему податься? Увидел — море близко.
Пошел он к морю и вспомнил щуку.
— Щука, — говорит, — щука, вспомни Ивана!
Щука высунулась из воды.
— Иди, — говорит, — я тебя на дно моря упрячу!
Бросился Иван в море. Утащила его щука на дно, зарыла там в песок, а воду хвостом замутила. Взяла Елена Премудрая свое круглое зеркальце, навела его на землю: нету Ивана; навела на небо: нету Ивана; навела на море на воду: и там не видать Ивана, одна вода мутная. «Я-то хитра, я-то умна, — думает царица, — да и он-то не прост, Иван Бесталанный!» Открыла она отцовскую книгу мудрости и читает там: «Сильна хитрость ума, а добро сильнее хитрости, добро и тварь помнит». Прочитала царица эти слова сперва по писанному, а потом по неписанному, и книга сказала ей: лежит-де Иван в песке на дне морском; кликни щуку, вели ей Ивана со дна достать, а не то, мол, поймаю тебя, щуку, и в обеде съем.
Послала царица Дарью-прислужницу, велела ей кликнуть из моря щуку, а щука пусть Ивана со дна ведет.
Явился Иван к Елене Премудрой.
— Казни меня, — сказывает, — не заслужил я тебя. Одумалась Елена Премудрая: казнить всегда успеется, а они с Иваном не чужие друг другу, одним семейством жили.
Говорит она Ивану:
— Пойди укройся сызнова. Перехитришь ли меня, нет ли, тогда и буду казнить тебя либо миловать. Пошел Иван искать тайное место, чтобы царица его не нашла. А куда пойдешь! У царицы Елены волшебное зеркальце есть: она в него все видит, а что в зеркальце не видно, про то ей мудрая книга скажет. Кликнул Иван:
— Эй, воробей, помнишь ли мое добро?
А воробей уже тут.
— Упади на землю, — говорит, — стань зернышком!
Упал Иван на землю, стал зернышком, а воробей склевал его.
А Елена Премудрая навела зеркальце на землю, на небо, на воду — нету Ивана. Все есть в зеркальце, а что нужно, того нет. Осерчала премудрая Елена, бросила зеркальце об пол, и оно разбилось. Пришла тогда в горницу Дарья-прислужница, собрала в подол осколки от зеркальца и унесла их в черный угол двора. Открыла Елена Премудрая отцовскую книгу. И читает там: «Иван в зерне, а зерно в воробье, а воробей сидит на плетне».
Велела тогда Елена Дарье позвать с плетня воробья: пусть воробей отдаст зернышко, а не то его самого коршун съест.
Пошла Дарья к воробью. Услышал Дарью воробей, испугался и выбросил из клюва зернышко. Зернышко упало на землю и обратилось в Ивана. Стал он как был.
Вот Иван является опять пред Еленой Премудрой.
— Казни меня теперь, — говорит, — видно, и правда я бесталанный, а ты премудрая.
— Завтра казню, — сказывает ему царица. — Завтрашний день я на остатний кол твою голову повешу. Лежит вечером Иван в сенях и думает, как ему быть, когда утром надо помирать. Вспомнил он тогда свою матушку. Вспомнил, и легко ему стало — так он любил ее.
Глядит он — идет Дарья и горшок с кашей ему несет.
Поел Иван кашу. Дарья ему и говорит:
— Ты царицу-то нашу не бойся. Она не дюже злая. А Иван ей:
— Жена мужу не страшна Мне бы только успеть уму-разуму ее научить.
— Ты завтра на казнь-то не спеши, — Дарья ему говорит, — а скажи, у тебя дело есть, помирать, мол, тебе нельзя: в гости матушку ждешь.
Вот наутро говорит Иван Елене Премудрой:
— Дозволь еще малость пожить: я матушку свою увидеть хочу, — может, она в гости придет. Поглядела на него царица.
— Даром тебе жить нельзя, — говорит. — А ты утаись от меня в третий раз. Не сыщу я тебя, живи, так и быть.
Пошел Иван искать себе тайного места, а навстречу ему Дарья-прислужница.
— Обожди, — велит она, — я тебя укрою. Я твое добро помню.
Дунула она в лицо Ивана, и пропал Иван, превратился он в теплое дыхание женщины. Вдохнула Дарья и втянула его себе в грудь. Пошла потом Дарья в горницу, взяла царицыну книгу со стола, отерла пыль с нее да открыла ее и дунула в нее: тотчас дыхание ее обратилось в новую заглавную букву той книги, и стал Иван буквой. Сложила Дарья книгу и вышла вон. Пришла вскоре Елена Премудрая, открыла книгу и глядит в нее: где Иван. А книга ничего не говорит. А что скажет, непонятно царице; не стало, видно, смысла в книге. Не знала того царица, что от новой заглавной у буквы все слова в книге переменились.
Захлопнула книгу Елена Премудрая и ударила ее обземь. Все буквы рассыпались из книги, а первая, заглавная буква, как ударилась, так и обратилась в Ивана.
Глядит Иван на Елену Премудрую, жену свою, глядит и глаз отвести не может. Засмотрелась тут и царица на Ивана, а засмотревшись, улыбнулась ему. И стала она еще прекраснее, чем прежде была.
— А я думала, — говорит она, — муж у меня мужик бесталанный, а он и от волшебного зеркала утаился, и книгу мудрости перехитрил!
Стали они жить в мире и согласии и жили так до поры до времени. Да спрашивает однажды царица у Ивана:
— А чего твоя матушка в гости к нам не идет. Отвечает ей Иван:
— И то правда! Да ведь и батюшки твоего нету давно! Пойду-ка я наутро за матушкой да за батюшкой.
А наутро чуть свет матушка Ивана и батюшка Елены Премудрой сами в гости к своим детям пришли. Батюшка-то Елены дорогу ближнюю в ее царство знал; они коротко шли и не притомились.
Жила в одной деревне крестьянка, вдова. Жила она долго и сына своего Ивана растила.
И вот настала пора - вырос Иван. Радуется мать, что он большой стал, да худо, что он у нее бесталанным вырос. И правда: всякое дело у Ивана из рук уходит, не как у людей; всякое дело ему не в пользу и впрок, а все поперек. Поедет, бывало, Иван пахать, мать ему и говорит:
- Сверху-то земля оплошала, поверху она хлебом съедена, ты ее, сынок, поглубже малость паши!
Иван вспашет поле поглубже, до самой глины достанет и глину наружу обернет; посеет потом хлеб - не родится ничего, и семенам извод. Так и в другом деле: старается Иван сделать по-доброму, как лучше надо, да нет у него удачи и разума мало. А мать стара стала, работа ей непосильна. Как им жить? И жили они бедно, ничего у них не было.
Вот доели они последнюю краюшку хлеба, самую остатнюю. Мать и думает о сыне: как он будет жить, бесталанный? Нужно бы женить его: у разумной жены, гляди-ко, и неудельный муж в хозяйстве работник и даром хлеба не ест. Да кто, однако, возьмет в мужья ее бесталанного сына? Не только что красная девица, а и вдова, поди, не возьмет!
Покуда мать кручинилась так-то, Иван сидел на завалинке и ни о чем не горевал.
Глядит он - идет старичок, собою ветхий, обомшелый, и земля въелась ему в лицо, ветром нагнало.
- Сынок, - старичок говорит, - покорми меня: отощал я за дальнюю дорогу, в суме ничего не осталось.
Иван ему в ответ:
- А у нас, дедушка, крошки хлеба нету в избе. Знать бы, что ты придешь, я бы давеча сам последней краюшки не ел, тебе бы оставил. Иди, я тебя хоть умою и рубаху твою ополощу.
Истопил Иван баню, вымыл в бане прохожего старика, всю грязь с него смыл, веником попарил его, а потом и рубаху и порты его начисто ополоскал и спать в избе положил.
Вот старик тот отдохнул, проснулся и говорит:
- Я твое добро упомню. Коли будет тебе худо, пойди в лес. Дойдешь до места, где две дороги расстаются, увидишь, там серый камень лежит, - толкни тот камень плечом и кликни: дедушка, мол! Я тут и буду.
Сказал так старик и ушел. А Ивану с матерью совсем худо стало: все поскребышки из ларя собрали, все крошки поели.
- Обожди меня, матушка, - сказал Иван. - Может, я хлеба тебе принесу.
- Да уж где тебе! - ответила мать. - Где тебе, бесталанному, хлеба взять! Сам-то хоть поешь, а я уж, видно, не евши помру… Невесту бы где сыскал себе, - глядь, при жене-то, коли разумница окажется, всегда с хлебом будешь.
Вздохнул Иван и пошел в лес. Приходит он на место, где дороги расстаются, тронул камень плечом, камень и подался. Явился к Ивану тот дедушка.
- Чего тебе? - говорит. - Аль в гости пришел?
Повел дедушка Ивана в лес. Видит Иван - в лесу богатые избы стоят. Дедушка и ведет Ивана в одну избу - знать, он тут хозяин.
Велел старик кухонному молодцу да бабке-стряпухе изжарить на первое дело барана. Стал хозяин угощать гостя. Поел Иван и еще просит.
- Изжарь, - говорит, - другого барана и хлеба краюху подай.
Дедушка-хозяин велел кухонному молодцу другого барана изжарить и подать ковригу пшеничного хлеба.
- Изволь, - говорит, - угощайся, сколь у тебя душа примет. Аль не сыт?
- Я-то сыт, - отвечает Иван, - благодарствую тебе, а пусть твой молодец отнесет хлеба краюшку да барана моей матушке, она не евши живет.
Старый хозяин велел кухонному молодцу снести матери Ивана две ковриги белого хлеба и целого барана. А потом и говорит:
- Отчего же вы с матерью не евши живете? Смотри, вырос ты большой, гляди - женишься, чем семейство прокормишь?
Иван ему в ответ:
- А незнамо как, дедушка! Да нету жены у меня.
- Эко горе какое! - сказал хозяин. - А отдам-ка я свою дочь тебе в замужество. Она у меня разумница, ее ума-то вам на двоих достанет.
Кликнул старик свою дочь. Вот является в горницу прекрасная девица. Такую красоту и не видел никто, и неизвестно было, что она есть на свете. Глянул на нее Иван, и сердце в нем приостановилось.
Старый отец посмотрел на дочь со строгостью и сказал ей.
- Вот тебе муж, а ты ему жена.
Прекрасная дочь только взор потупила:
- Воля ваша, батюшка.
Вот поженились они и стали жить-поживать. Живут они сыто, богато, жена Ивана домом правит, а старый хозяин редко дома бывает: он ходит по миру, премудрость там среди народа ищет, а когда найдет ее, возвращается ко двору и в книгу записывает.
А однажды старик принес волшебное круглое зеркальце. Принес он его издалече, от мастера-волшебника с холодных гор, - принес да и спрятал.
Мать Ивана жила теперь сыта и довольна, а жила она, как прежде, в своей избе на деревне. Сын звал ее жить к себе, да мать не захотела: не по душе ей была жизнь в доме жены Ивана, у невестки.
- Боюсь я, сынок, - сказала матушка Ивану. - Ишь она, Еленушка, жена твоя, красавица писаная какая, богатая да знатная, - чем ты ее заслужил! Мы-то с отцом твоим в бедности жили, а ты и вовсе без судьбы родился.
И осталась жить мать Ивана в своей старой избушке. А Иван живет и думает: правду говорит матушка; всего будто довольно у него, и жена ласковая, слова поперек не скажет, а чувствует Иван, словно всегда холодно ему. И живет он так с молодой женой вполжитья-вполбытья, а нет чтобы вовсе хорошо.
Вот приходит однажды старик к Ивану и говорит:
- Уйду я далече, далее, чем прежде ходил, вернусь я не скоро. Возьми-ко, нá тебе, ключ от меня; прежде я при себе его носил, да теперь боюсь потерять: дорога-то мне дальняя. Ты ключ береги и амбар им не отпирай. А уж пойдешь в амбар, так жену туда не веди. А коли не стерпишь и жену поведешь, так цветное платье ей не давай. Время придет, я сам ей выдам его, для нее и берегу. Гляди-ко запомни, что я тебе сказал, а то жизнь свою в смерти потеряешь!
Сказал старик и ушел.
Прошло еще время. Иван и думает:
«А чего так! Пойду-ка я в амбар да погляжу, что там есть, а жену не поведу!»
Пошел Иван в тот амбар, что всегда взаперти стоял, открыл его, глядит - там золота много, кусками оно лежит, и камни, как жар, горят, и еще добро было, которому Иван не знал имени. А в углу амбара еще чулан был либо тайное место, и дверь туда вела. Иван открыл только дверь в чулан и ступить туда не успел, как уже крикнул нечаянно:
- Еленушка, жена моя, иди сюда скорее!
В чулане том висело самоцветное женское платье; оно сияло, как ясное небо, и свет, как живой ветер, шел по нему, Иван обрадовался, что увидел такое платье: оно как раз впору будет его жене и придется ей по нраву.
Вспомнил было Иван, что старик не велел ему платье жене давать, да что с платьем станется, если он его только покажет! А Иван любил жену: где она улыбнется, там ему и счастье.
- Пришла жена. Увидела она это платье и руками всплеснула.
- Ах, - говорит, - каково платье доброе!
Вот она просит у Ивана:
- Одень меня в это платье да пригладь, чтоб ладно сидело.
А Иван не велит ей в платье одеваться. Она тогда и плачет.
- Ты, - говорит, - знать, не любишь меня: доброе платье такое для жены жалеешь. Дай мне хоть руки продеть, я пощупаю, каково платье, - может, не годится.
Иван велел ей.
- Продень, - говорит, - испытай, каково тебе будет.
Жена продела руки в рукава и опять к мужу:
- Не видать ничего. Вели голову в ворот сунуть.
Иван велел. Она голову сунула, да и дернула платье на себя, да и оболоклась вся в него. Ощупала она, что в одном кармане зеркальце лежит, вынула его и погляделась.
- Ишь, - говорит, - какая красавица, а за бесталанным мужем живет! Стать бы мне птицей, улетела бы я отсюда далеко-далеко!
Вскрикнула она высоким голосом, всплеснула руками, глядь - и нету ее. Обратилась она в голубицу и улетела из амбара далеко-далеко в синее небо, куда пожелала. Знать, платье она надела волшебное.
Загоревал тут Иван. Да чего горевать - некогда ему было. Положил он в котомку хлеба и пошел искать жену.
- Эх, - сказал он, - злодейка какая, отца ослушалась, с родительского двора без спросу ушла! Сыщу ее, научу уму-разуму!
Сказал он так, да вспомнил, что сам живет бесталанным, и заплакал.
Вот идет он путем, идет дорогой, идет тропинкой; плохо ему, горюет он по жене. Видит Иван — щука у воды лежит, совсем помирает, а в воду влезть не может.
«Гляди-ко, - думает Иван, - мне-то плохо, а ей того хуже».
Поднял он щуку и пустил ее в воду. Щука сейчас нырнула в глубину да обратно кверху, высунула голову и говорит:
- Я добро твое не забуду. Станет тебе горько - скажи только: «Щука, щука, вспомни Ивана!»
Съел Иван кусок хлеба и пошел дальше. Идет он, идет, а время уж к ночи. Глядит Иван и видит: коршун воробья поймал, в когтях его держит и хочет склевать.
«Эх, - смотрит Иван, - мне беда, а воробью смерть!»
Пугнул Иван коршуна, тот и выпустил из когтей воробья.
Сел воробей на ветку, сам говорит Ивану:
- Будет тебе нужда - покличь меня: «Эй, мол, воробей, вспомни мое добро!»
Заночевал Иван под деревом, а наутро пошел дальше. И уже далеко он от своего дома отошел, весь приустал и телом стал тощий, так что и одежду на себе рукою поддерживает. А идти ему было далече, и шел Иван еще целый год и полгода. Прошел он всю землю, дошел до моря, дальше идти некуда.
Спрашивает он у жителя:
- Чья тут земля, кто тут царь и царица?
Житель отвечает Ивану:
- У нас в царицах живет Елена Премудрая: она все знает - у нее книга такая есть, где все написано, и она все видит - у нее зеркало такое есть. Она и тебя сейчас видит небось.
И правда, Елена увидела Ивана в свое зеркальце. У нее была Дарья, прислужница. Вот Дарья обтерла рушником пыль с зеркальца, сама взглянула в него, сначала собой полюбовалась, а потом увидела в нем чужого мужика.
- Никак, чужой мужик идет! - сказала прислужница Елене Премудрой. - Издалека, видать, идет: худой да оплошалый весь и лапти стоптал.
Глянула в зеркальце Елена Премудрая.
- И то, - говорит, - чужой! Это муж мой явился.
Подошел Иван к царскому двору. Видит - двор тыном огорожен. А в тыне колья, а на кольях человечьи мертвые головы; только один кол пустой, ничего нету.
Спрашивает Иван у жителя: чего такое, дескать?
А житель ему:
- А это, - говорит, - женихи царицы нашей, Елены Премудрой, которые сватались к ней. Царица-то наша - ты не видал ее - красоты несказанной и по уму волшебница. Вот и сватаются к ней женихи, знатные да удалые. А ей нужен такой жених, чтобы ее перемудрил, вот какой! А кто ее не перемудрит, тех она казнит смертью. Теперь один кол остался: это тому, кто еще к ней в мужья придет.
- Да вот я к ней в мужья иду! - сказал Иван.
- Стало быть, и кол пустой тебе, - ответил житель и пошел туда, где изба его стояла.
Пришел Иван к Елене Премудрой. А Елена сидит в своей царской горнице, и платье на ней одето отцовское, в которое она самовольно в амбаре оболоклась.
- Чего тебе надобно? - спросила Елена Премудрая. - Зачем явился?
- На тебя поглядеть, - Иван ей говорит, - я по тебе скучаю.
- По мне и те вон скучали, - сказала Елена Премудрая и показала на тын за окном, где были мертвые головы.
Спросил тогда Иван:
- Аль ты не жена мне более?
- Была я тебе жена, - царица ему говорит, - да ведь я теперь не прежняя. Какой ты мне муж, бесталанный мужик! А хочешь меня в жены, так заслужи меня снова! А не заслужишь, голову с плеч долой! Вон кол пустой в тыне торчит.
- Кол пустой по мне не скучает, - сказал Иван. - Гляди, как бы ты по мне не соскучилась. Скажи: чего тебе исполнить?
Царица ему в ответ:
- А исполни, что я велю! Укройся от меня где хочешь, хоть на краю света, чтоб я тебя не нашла, а и нашла - так не узнала бы. Тогда ты будешь умнее меня, и я стану твоей женой. А не сумеешь в тайности быть, угадаю я тебя, - голову потеряешь.
- Дозволь, - попросил Иван, - до утра на соломе поспать и хлеба твоего покушать, а утром я исполню твое желание.
Вот вечером постелила прислужница Дарья соломы в сенях и принесла хлеба краюшку да кувшин с квасом. Лег Иван и думает: что утром будет?
И видит он - пришла Дарья, села в сенях на крыльцо, распростерла светлое платье царицы и стала в нем штопать прореху. Штопала-штопала, зашивала-зашивала Дарья прореху, а потом и заплакала.
Спрашивает ее Иван:
- Чего ты, Дарья, плачешь?
- А как мне не плакать, - Дарья отвечает, - если завтра смерть моя будет! Велела мне царица прореху в платье зашить, а иголка не шьет его, а только распарывает: платье-то уж таково нежное, от иглы разверзается. А не зашью, казнит меня наутро царица.
- А дай-ко я шить попробую, - говорит Иван, - может, зашью, и тебе умирать не надо.
- Да как тебе платье такое дать! - Дарья говорит. - Царица сказывала: мужик ты бесталанный. Однако попробуй маленько, а я погляжу.
Сел Иван за платье, взял иглу и начал шить. Видит - и правда, не шьет игла, а рвет: платье-то легкое, словно воздух, не может в нем игла приняться. Бросил Иван иглу и стал руками каждую нить с другой нитью связывать.
Увидела Дарья и рассерчала на Ивана:
- Нету в тебе уменья! Да как же ты руками все нитки в прорехе свяжешь? Их тут тыщи великие!
- А я их с хотеньем да с терпеньем, гляди, и свяжу! - ответил Иван. - А ты иди да спать ложись, к утру-то я, гляди, и отделаюсь.
Всю ночь работал Иван. Месяц с неба светил ему, да и платье светилось само по себе, как живое, и видел он каждую его нить.
К утренней заре управился Иван. Поглядел он на свою работу: нету больше прорехи, повсюду платье теперь цельное. Поднял он платье на руку и чувствует - стало оно словно бы тяжелым. Оглядел он платье: в одном кармане книга лежит - в нее старик, отец Елены, записывал всю мудрость, а в другом кармане - круглое зеркальце, которое старик принес от мастера-волшебника из холодных гор. Поглядел Иван в зеркальце - видно в нем, да смутно; почитал он книгу - не понял ничего. Подумал тогда Иван: «Люди говорят, я бесталанный, - правда и есть».
Наутро пришла Дарья-прислужница, взяла она готовое платье, осмотрела его и сказала Ивану:
- Благодарствую тебе. Ты меня от смерти спас, и я твое добро упомню.
Вот встало солнце над землею, пора Ивану уходить в тайное место, где царица Елена его не отыщет. Вышел он во двор, видит - стог сена сложен стоит; залег он в сено, думал, что вовсе укрылся, а на него дворовые собаки брешут, и Дарья с крыльца кричит:
- Экой бесталанный. Я и то вижу тебя, не токмо что царица! Вылезай оттуда, сено лаптями не марай!
Вылез Иван и думает: куда ему податься? Увидел - море близко. Пошел он к морю и вспомнил щуку.
- Щука, - говорит, - щука, вспомни Ивана!
Щука высунулась из воды.
- Иди, - говорит, - я тебя на дно моря упрячу!
Бросился Иван в море. Утащила его щука на дно, зарыла там в песок, а воду хвостом замутила.
Взяла Елена Премудрая свое круглое зеркальце, навела его на землю: нету Ивана; навела на небо: нету Ивана; навела на море, на воду: и там не видать Ивана, одна вода мутная. «Я-то хитра, я-то умна, - думает царица, - да и он-то не прост, Иван Бесталанный!»
Открыла она отцовскую книгу мудрости и читает там: «Сильна хитрость ума, а добро сильнее хитрости, добро и тварь помнит». Прочитала царица эти слова сперва по писанному, а потом по неписанному, и книга сказала ей: лежит-де Иван в песке на дне морском; кликни щуку, вели ей Ивана со дна достать, а не то, мол, поймаю тебя, щуку, и в обеде съем.
Послала царица Дарью-прислужницу, велела ей кликнуть из моря щуку, а щука пусть Ивана со дна ведет.
Явился Иван к Елене Премудрой.
- Казни меня, - сказывает, - не заслужил я тебя.
Одумалась Елена Премудрая: казнить всегда успеется, а они с Иваном не чужие друг другу, одним семейством жили.
Говорит она Ивану:
- Поди укройся сызнова. Перехитришь ли меня, нет ли, тогда и буду казнить тебя либо миловать.
Пошел Иван искать тайное место, чтобы царица его не нашла. А куда пойдешь! У царицы Елены волшебное зеркальце есть: она в него все видит, а что в зеркальце не видно, про то ей мудрая книга скажет.
Кликнул Иван:
- Эй, воробей, помнишь ли мое добро?
А воробей уже тут.
- Упади на землю, - говорит, - стань зернышком!
Упал Иван на землю, стал зернышком, а воробей склевал его.
А Елена Премудрая навела зеркальце на землю, на небо, на воду - нету Ивана. Все есть в зеркальце, а что нужно, того нет. Осерчала премудрая Елена, бросила зеркальце об пол, и оно разбилось. Пришла тогда в горницу Дарья-прислужница, собрала в подол осколки от зеркальца и унесла их в черный угол двора.
Открыла Елена Премудрая отцовскую книгу. И читает там: «Иван в зерне, а зерно в воробье, а воробей сидит на плетне».
Велела тогда Елена Дарье позвать с плетня воробья: пусть воробей отдаст зернышко, а не то его самого коршун съест.
Подошла Дарья к воробью. Услышал Дарью воробей, испугался и выбросил из клюва зернышко. Зернышко упало на землю и обратилось в Ивана. Стал он как был.
Вот Иван является опять пред Еленой Премудрой.
- Казни меня теперь, - говорит, - видно, и правда я бесталанный, а ты премудрая.
- Завтра казню, - сказывает ему царица. - Завтрашний день я на остатний кол твою голову повешу.
Лежит вечером Иван в сенях и думает, как ему быть, когда утром надо помирать. Вспомнил он тогда свою матушку. Вспомнил, и легко ему стало - так он любил ее.
Глядит он - идет Дарья и горшок с кашей ему несет.
Поел Иван кашу. Дарья ему и говорит:
- Ты царицу-то нашу не бойся. Она не дюже злая.
А Иван ей:
- Жена мужу не страшна. Мне бы только успеть уму-разуму ее научить.
- Ты завтра на казнь-то не спеши, - Дарья ему говорит, - а скажи, у тебя дело есть, помирать, мол, тебе нельзя: в гости матушку ждешь.
Вот наутро говорит Иван Елене Премудрой:
- Дозволь еще малость пожить: я матушку свою увидеть хочу, - может, она в гости придет.
Поглядела на него царица.
- Даром тебе жить нельзя, - говорит. - А ты утаись от меня в третий раз. Не сыщу я тебя, живи, так и быть.
Пошел Иван искать себе тайного места, а навстречу ему Дарья-прислужница.
- Обожди, - велит она, - я тебя укрою. Я твое добро помню.
Дунула она в лицо Ивана, и пропал Иван, превратился он в теплое дыхание женщины. Вдохнула Дарья и втянула его себе в грудь. Пошла потом Дарья в горницу, взяла царицыну книгу со стола, отерла пыль с нее да открыла ее и дунула в нее: тотчас дыхание ее обратилось в новую заглавную букву той книги, и стал Иван буквой. Сложила Дарья книгу и вышла вон.
Пришла вскоре Елена Премудрая, открыла книгу и глядит в нее: где Иван? А книга ничего не говорит. А что скажет, непонятно царице; не стало, видно, смыла в книге. Не знала того царица, что от новой заглавной буквы все слова в книге переменились.
Захлопнула книгу Елена Премудрая и ударила ее обземь.
Все буквы рассыпались из книги, а первая, заглавная, буква как ударилась, так и обратилась в Ивана.
Глядит Иван на Елену Премудрую, жену свою, глядит и глаз отвести не может. Засмотрелась тут и царица на Ивана, а засмотревшись, улыбнулась ему. И стала она еще прекраснее, чем прежде была.
- А я думала, - говорит она, - муж у меня мужик бесталанный, а он и от волшебного зеркала утаился, и книгу мудрости перехитрил!
Стали они жить в мире и согласии и жили так до поры до времени. Да спрашивает однажды царица у Ивана:
- А чего твоя матушка в гости к нам не идет?
Отвечает ей Иван:
- И то правда! Да ведь и батюшки твоего нету давно! Пойду-ка я наутро за матушкой да за батюшкой.
А наутро чуть свет матушка Ивана и батюшка Елены Премудрой сами в гости к своим детям пришли. Батюшка-то Елены дорогу ближнюю в ее царство знал; они коротко шли и не притомились.
Иван поклонился своей матушке, а старику та в ноги упал.
- Худо, - говорит, - батюшка! Не соблюдал я твоего запрету. Прости меня, бесталанного!
Обнял его старик и простил.
- Спасибо тебе, - говорит, - сынок. В платье заветном прелесть была, в книге - мудрость, а в зеркальце - вся видимость мира. Думал я, собрал для дочери приданое, не хотел только дарить его до времени. Все я ей собрал, а того не положил, что в тебе было, - главного таланту. Пошел я было за ним далече, а он близко оказался. Видно, не кладется он и не дарится, а самим человеком добывается.
Заплакала тут Елена Премудрая, поцеловала Ивана, мужа своего, и попросила у него прощения.
С тех пор стали жить они славно - и Елена с Иваном, и родители их - и до сей поры живут.
——————————————————————-
Русские народные сказки.Текст сказки «Иван
Бесталанный и Елена Премудрая». Читаем бесплатно онлайн
Жила в одной деревне крестьянка, вдова. Жила она долго и сына своего Ивана растила.
И вот настала пора - вырос Иван. Радуется мать, что он большой стал, да худо, что он у нее бесталанным вырос. И правда: всякое дело у Ивана из рук уходит, не как у людей; всякое дело ему не в пользу и впрок, а все поперек. Поедет, бывало, Иван пахать, мать ему и говорит:
Сверху-то земля оплошала, поверху она хлебом съедена, ты ее, сынок, поглубже малость паши!
Иван вспашет поле поглубже, до самой глины достанет и глину наружу обернет; посеет потом хлеб - не родится ничего, и семенам извод. Так и в другом деле: старается Иван сделать по-доброму, как лучше надо, да нет у него удачи и разума мало. А мать стара стала, работа ей непосильна. Как им жить? И жили они бедно, ничего у них не было.
Вот доели они последнюю краюшку хлеба, самую остатнюю. Мать и думает о сыне - как он будет жить, бесталанный! Нужно бы женить его: у разумной жены, гляди-ко, и неудельный муж в хозяйстве работник и даром хлеба не ест. Да кто, однако, возьмет в мужья ее бесталанного сына? Не только что красная девица, а и вдова, поди, не возьмет!
Покуда мать закручинилась так-то, Иван сидел на завалинке и ни о чем не горевал.
Глядит он - идет старичок, собою ветхий, обомшелый, и земля въелась ему в лицо, ветром нагнало.
Сынок, - старичок говорит, - покорми меня: отощал я за дальнюю дорогу, в суме ничего не осталось.
Иван ему в ответ:
А у нас, дедушка, крошки хлеба нету в избе. Знать бы, что ты придешь, я бы давеча сам последней краюшки не ел, тебе бы оставил. Иди, я тебя хоть умою и рубаху твою ополощу.
Истопил Иван баню, вымыл в бане прохожего старика, всю грязь с него смыл, веником попарил его а потом и рубаху и порты его начисто ополоскал и спать в избе положил.
Вот старик тот отдохнул, проснулся и говорит:
Я твое добро упомню. Коли будет тебе худо, пойди в лес. Дойдешь до места, где две дороги расстаются, увидишь, там серый камень лежит, - толкни тот камень плечом и кликни: дедушка, мол, - я тут и буду. Сказал так старик и ушел. А Ивану с матерью совсем худо стало: все поскребышки из ларя собрали, все крошки поели.
Обожди меня, матушка, - сказал Иван. - Может, я хлеба тебе принесу.
Да уж где тебе! - ответила мать. - Где тебе, бесталанному, хлеба взять! Сам-то хоть поешь, а я уж, видно, не евши помру... невесту бы где сыскал себе, - глядь, при жене-то, коли разумница окажется, всегда с хлебом будешь.
Вздохнул Иван и пошел в лес. Приходит он на место, где дороги расстаются, тронул камень плечом, камень и подался. Явился к Ивану тот дедушка.
Чего тебе? - говорит. - Аль в гости пришел?
Повел дедушка Ивана в лес. Видит Иван - в лесу богатые избы стоят. Дедушка и ведет Ивана в одну избу - знать, он тут хозяин.
Велел старик кухонному молодцу да бабке-стряпухе изжарить на первое дело барана. Стал хозяин угощать гостя.
Поел Иван и еще просит.
Изжарь, - говорит, - другого барана и хлеба краюху подай.
Дедушка-хозяин велел кухонному молодцу другого барана изжарить и подать ковригу пшеничного хлеба.
Изволь, - говорит, - угощайся, сколь у тебя душа примет. Аль не сыт?
Я-то сыт, - отвечает Иван, - благодарствую тебе, а пусть твой молодец отнесет хлеба краюшку да барана моей матушке, она не евши живет.
Старый хозяин велел кухонному молодцу снести матери Ивана две ковриги белого хлеба и целого барана. А потом и говорит:
Отчего же вы с матерью не евши живете? Смотри, вырос ты большой, гляди - женишься, чем семейство прокормишь?
Иван ему в ответ:
А незнамо как, дедушка! Да нету жены у меня.
Эко горе какое! - сказал хозяин. - А отдам-ка я свою дочь тебе в замужество. Она у меня разумница, ее ума-то вам на двоих достанет.
Кликнул старик свою дочь. Вот является в горницу прекрасная девица. Такую красоту и не видел никто, и неизвестно было, что она есть на свете. Глянул на нее Иван, и сердце в нем приостановилось.
Старый отец посмотрел на дочь со строгостью и сказал ей:
Вот тебе муж, а ты ему жена. Прекрасная дочь только взор потупила:
Воля ваша, батюшка. Вот поженились они и стали жить-поживать. Живут они сыто, богато, жена Ивана домом правит, а старый хозяин редко дома бывает: ходит он по миру, премудрость там среди народа ищет, а когда найдет ее, возвращается ко двору и в книгу записывает. А однажды старик принес волшебное круглое зеркальце. Принес он его издалече, от мастера-волшебника с холодных гор, - принес, да и спрятал. Мать Ивана жила теперь сыта и довольна, а жила она, как прежде, в своей избе на деревне. Сын звал ее жить к себе, да мать не захотела: не по душе ей была жизнь в доме жены Ивана, у невестки.
Боюсь я, сынок, - сказала матушка Ивану. - Ишь она, Еленушка, жена твоя, красавица писаная какая, богатая да знатная, - чем ты ее заслужил? Мы-то с отцом твоим в бедности жили, а ты и вовсе без судьбы родился.
И осталась жить мать Ивана в своей старой избушке. А Иван живет и думает: правду говорит матушка; всего будто довольно у него, и жена ласковая, слова поперек не скажет, а чувствует Иван, словно всегда холодно ему. И живет он так с молодой женой вполжитья-вполбытья, а нет чтобы вовсе хорошо. Вот приходит однажды старик к Ивану и говорит:
Уйду я далече, далее, чем прежде ходил, вернусь я не скоро. Возьми-ко, на тебе, ключ от меня. Прежде я при себе его носил, да теперь боюсь потерять: дорога-то мне дальняя. Ты ключ береги и амбар им не отпирай. А уж пойдешь в амбар, так жену туда не веди. А коли не стерпишь и жену поведешь, так цветное платье ей не давай. Время придет, я сам ей выдам его, для нее и берегу. Гляди-ко запомни, что я тебе сказал, а то жизнь свою в смерти потеряешь!
Сказал старик и ушел. Прошло еще время. Иван и думает:
"А чего так! Пойду-ка я в амбар да погляжу, что там есть, а жену не поведу!"
Пошел Иван в тот амбар, что всегда взаперти стоял, открыл его, глядит - там золота много, кусками оно лежит, и камни, как жар, горят, и еще добро было, которому Иван не знал имени. А в углу амбара еще чулан был либо тайное место, и дверь туда вела. Иван открыл только дверь в чулан и ступить туда не успел, как уже крикнул нечаянно:
Еленушка, жена моя, иди сюда скорее!
В чулане том висело самоцветное женское платье. Оно сияло, как ясное небо, и свет, как живой ветер, шел по нему. Иван обрадовался, что увидел такое платье; оно как раз впору будет его жене и придется ей по нраву.
Вспомнил было Иван, что старик не велел ему платье жене давать, да что с платьем станется, если он его только покажет! А Иван любил жену: где она улыбнется, там ему и счастье.
Пришла жена. Увидела она это платье и руками всплеснула.
Ах, - говорит, - каково платье доброе!
Вот она просит у Ивана:
Одень меня в это платье да пригладь, чтоб ладно сидело.
А Иван не велит ей в платье одеваться. Она тогда и плачет:
Ты, - говорит, - знать, не любишь меня: доброе платье такое для жены жалеешь. Дай мне хоть руки продеть, я пощупаю, каково платье, - может, не годится. Иван велел ей:
Продень, - говорит, - испытай, каково тебе будет.
Жена продела руки в рукава и опять к мужу:
Не видать ничего. Вели голову в ворот сунуть. Иван велел. Она голову сунула, да и дернула платье на себя, да и оболоклась вся в него. Ощупала она, что в одном кармане зеркальце лежит, вынула его и поглядела.
Ишь, - говорит, - какая красавица, а за бесталанным мужем живет! Стать бы мне птицей, улетела бы я отсюда далеко-далеко!
Вскрикнула она высоким голосом, всплеснула руками, глядь - и нету ее. Обратилась она в голубицу и улетела из амбара далеко-далеко в синее небо, куда пожелала. Знать, платье она надела волшебное. Загоревал тут Иван. Да чего горевать - некогда ему было. Положил он в котомку хлеба и пошел искать жену.
Эх, - сказал он, - злодейка какая, отца ослушалась, с родительского двора без спросу ушла! Сыщу ее, научу уму-разуму!
Сказал он так, да вспомнил, что сам живет бесталанным, и заплакал.
Вот идет он путем, идет дорогой, идет тропинкой, плохо ему, горюет он по жене. Видит Иван - щука у воды лежит, совсем помирает, а в воду влезть не может.
"Гляди-ко, - думает Иван, - мне-то плохо, а ей того хуже". Поднял он щуку и пустил ее в воду. Щука сейчас нырнула в глубину да обратно кверху, высунула голову и говорит:
Я добро твое не забуду. Станет тебе горько - скажи только: "Щука, щука, вспомни Ивана!". Съел Иван кусок хлеба и пошел дальше. Идет он, идет, а время уже к ночи.
Глядит Иван и видит: коршун воробья поймал, в когтях его держит и хочет склевать.
"Эх, - смотрит Иван, - мне беда, а воробью смерть!"
Пугнул Иван коршуна, тот и выпустил из когтей воробья.
Сел воробей на ветку, сам говорит Ивану:
Будет тебе нужда - покличь меня: "Эй, мол, воробей, вспомни мое добро!".
Заночевал Иван под деревом, а наутро пошел дальше. И уже далеко он от своего дома отошел, весь приустал и телом стал тощий, так что и одежду на себе рукой поддерживает. А идти ему было далече, и шел Иван еще целый год и полгода. Прошел он всю землю, дошел до моря, дальше идти некуда.
Спрашивает он у жителя:
Чья тут земля, кто тут царь и царица?
Житель отвечает Ивану:
У нас в царицах живет Елена Премудрая: она все знает - у нее книга такая есть, где все написано, и она все видит - у нее зеркало такое есть. Она и сейчас видит небось.
И правда, Елена увидела Ивана в свое зеркальце. У нее была Дарья, прислужница. Вот Дарья обтерла рушником пыль с зеркальца, сама взглянула в него, сначала собой полюбовалась, а потом увидела в нем чужого мужика.
Никак, чужой мужик идет! - сказала прислужница Елене Премудрой. - Издалека, видать, идет: худой да оплошалый весь, и лапти стоптал.
Глянула в зеркальце Елена Премудрая.
И то, - говорит, - чужой! Это муж мой явился. Подошел Иван к царскому двору. Видит - двор тыном огорожен. А в тыне колья, а на кольях человечьи мертвые головы; только один кол пустой, ничего нету.
Спрашивает Иван у жителя - чего такое, дескать?
А житель ему:
А это, - говорит, - женихи царицы нашей, Елены Премудрой, которые сватались к ней. Царица-то наша - ты не видал ее - красоты несказанной и по уму волшебница. Вот и сватаются к ней женихи, знатные да удалые. А ей нужен такой жених, чтобы ее перемудрил, вот какой! А кто ее не перемудрит, тех она казнит смертью. Теперь один кол остался: это тому, кто еще к ней в мужья придет.
Да вот я к ней в мужья иду! - сказал Иван.
Стало быть, и кол пустой тебе, - ответил житель и пошел туда, где изба его стояла.
Пришел Иван к Елене Премудрой. А Елена сидит в своей царской горнице, и платье на ней одето отцовское, в которое она самовольно а амбаре оболоклась.
Что тебе надобно? - спросила Елена Премудрая. - Зачем явился?
На тебя поглядеть, - Иван ей говорит, - я по тебе скучаю.
По мне и те вон скучали, - сказала Елена Премудрая и показала на тын за окном, где были мертвые головы.
Спросил тогда Иван:
Аль ты не жена мне более?
Была я тебе жена, - царица ему говорит, - да ведь я теперь не прежняя. Какой ты мне муж, бесталанный мужик! А хочешь меня в жены, так заслужи меня снова! А не заслужишь, голову с плеч долой! Вон кол пустой в тыне торчит.
Кол пустой по мне не скучает, - сказал Иван. - Гляди, как бы ты по мне не соскучилась. Скажи: чего тебе исполнить?
Царица ему в ответ:
А исполни, что я велю! Укройся от меня где хочешь, хоть на краю света, чтоб я тебя не нашла, а и нашла - так не узнала бы. Тогда ты будешь умнее меня, и я стану твоей женой. А не сумеешь в тайности быть, угадаю я тебя, - голову потеряешь.
Дозволь, - попросил Иван, - до утра на соломе поспать и хлеба твоего покушать, а утром я исполню твое желание.
Вот вечером постелила прислужница Дарья соломы в сенях и принесла хлеба краюшку да кувшин с квасом. Лег Иван и думает: что утром будет? И видит он - пришла Дарья, села в сенях на крыльцо, распростерла светлое платье царицы и стала в нем штопать прореху. Штопала-штопала, зашивала-зашивала Дарья прореху, а потом и заплакала. Спрашивает ее Иван:
Чего ты, Дарья, плачешь?
А как мне не плакать, - Дарья отвечает, - если завтра смерть моя будет! Велела мне царица прореху в платье зашить, а иголка не шьет его, а только распарывает: платье-то уж таково нежное, от иглы разверзается. А не зашью, казнит меня наутро царица.
А дай-ко я шить попробую, - говорит Иван, - может, зашью, и тебе умирать не надо.
Да как тебе платье такое дать? - Дарья говорит. - Царица сказывала: мужик ты бесталанный. Однако попробуй маленько, а я погляжу.
Сел Иван за платье, взял иглу и начал шить. Видит - и правда, не шьет игла, а рвет: платье-то легкое, словно воздух, не может в нем игла приняться. Бросил Иван иглу, стал руками каждую нить с другой нитью связывать. Увидела Дарья и рассерчала на Ивана:
Нету в тебе уменья! Да как же ты руками все нитки в прорехе свяжешь? Их тут тыщи великие!
А я их с хотеньем да с терпеньем, гляди, и свяжу! - ответил Иван. - А ты иди да спать ложись, к утру-то я, гляди, и отделаюсь.
Всю ночь работал Иван. Месяц с неба светил ему, да И платье светилось само по себе, как живое, и видел он каждую его нить.
К утренней заре управился Иван. Поглядел он на свою работу: нету больше прорехи, повсюду платье теперь цельное. Поднял он платье на руку и чувствует - стало оно словно бы тяжелым. Оглядел он платье: в одном кармане книга лежит - в нее старик, отец Елены, записывал всю мудрость, а в другом кармане - круглое зеркальце, которое старик принес от мастераволшебника из холодных гор. Поглядел Иван в зеркальце - видно в нем, да смутно; почитал он книгу - не понял ничего. Подумал тогда Иван: "Люди говорят, я бесталанный, - правда и есть".
Наутро пришла Дарья-прислужница, взяла она готовое платье, осмотрела его и сказала Ивану:
Благодарствую тебе. Ты меня от смерти спас, и я твое добро упомню.
Вот встало солнце над землею, пора Ивану уходить в тайное место, где царица Елена его не отыщет. Вышел он во двор, видит - стог сена сложен стоит; залег он в сено, думал, что вовсе укрылся, а на него дворовые собаки брешут, и Дарья с крыльца кричит:
Экой бесталанный! Я и то вижу тебя, не токмо что царица! Вылезай оттуда, сено лаптями не марай!
Вылез Иван и думает: куда ему податься? Увидел - море близко.
Пошел он к морю и вспомнил щуку.
Щука, - говорит, - щука, вспомни Ивана!
Щука высунулась из воды.
Иди, - говорит, - я тебя на дно моря упрячу!
Бросился Иван в море. Утащила его щука на дно, зарыла там в песок, а воду хвостом замутила. Взяла Елена Премудрая свое круглое зеркальце, навела его на землю: нету Ивана; навела на небо: нету Ивана; навела на море на воду: и там не видать Ивана, одна вода мутная. "Я-то хитра, я-то умна, - думает царица, - да и он-то не прост, Иван Бесталанный!" Открыла она отцовскую книгу мудрости и читает там: "Сильна хитрость ума, а добро сильнее хитрости, добро и тварь помнит". Прочитала царица эти слова сперва по писанному, а потом по неписанному, и книга сказала ей: лежит-де Иван в песке на дне морском; кликни щуку, вели ей Ивана со дна достать, а не то, мол, поймаю тебя, щуку, и в обеде съем.
Послала царица Дарью-прислужницу, велела ей кликнуть из моря щуку, а щука пусть Ивана со дна ведет.
Явился Иван к Елене Премудрой.
Казни меня, - сказывает, - не заслужил я тебя. Одумалась Елена Премудрая: казнить всегда успеется, а они с Иваном не чужие друг другу, одним семейством жили.
Говорит она Ивану:
Пойди укройся сызнова. Перехитришь ли меня, нет ли, тогда и буду казнить тебя либо миловать. Пошел Иван искать тайное место, чтобы царица его не нашла. А куда пойдешь! У царицы Елены волшебное зеркальце есть: она в него все видит, а что в зеркальце не видно, про то ей мудрая книга скажет. Кликнул Иван:
Эй, воробей, помнишь ли мое добро?
А воробей уже тут.
Упади на землю, - говорит, - стань зернышком!
Упал Иван на землю, стал зернышком, а воробей склевал его.
А Елена Премудрая навела зеркальце на землю, на небо, на воду - нету Ивана. Все есть в зеркальце, а что нужно, того нет. Осерчала премудрая Елена, бросила зеркальце об пол, и оно разбилось. Пришла тогда в горницу Дарья-прислужница, собрала в подол осколки от зеркальца и унесла их в черный угол двора. Открыла Елена Премудрая отцовскую книгу. И читает там: "Иван в зерне, а зерно в воробье, а воробей сидит на плетне".
Велела тогда Елена Дарье позвать с плетня воробья: пусть воробей отдаст зернышко, а не то его самого коршун съест.
Пошла Дарья к воробью. Услышал Дарью воробей, испугался и выбросил из клюва зернышко. Зернышко упало на землю и обратилось в Ивана. Стал он как был.
Вот Иван является опять пред Еленой Премудрой.
Казни меня теперь, - говорит, - видно, и правда я бесталанный, а ты премудрая.
Завтра казню, - сказывает ему царица. - Завтрашний день я на остатний кол твою голову повешу. Лежит вечером Иван в сенях и думает, как ему быть, когда утром надо помирать. Вспомнил он тогда свою матушку. Вспомнил, и легко ему стало - так он любил ее.
Глядит он - идет Дарья и горшок с кашей ему несет.
Поел Иван кашу. Дарья ему и говорит:
Ты царицу-то нашу не бойся. Она не дюже злая. А Иван ей:
Жена мужу не страшна Мне бы только успеть уму-разуму ее научить.
Ты завтра на казнь-то не спеши, - Дарья ему говорит, - а скажи, у тебя дело есть, помирать, мол, тебе нельзя: в гости матушку ждешь.
Вот наутро говорит Иван Елене Премудрой:
Дозволь еще малость пожить: я матушку свою увидеть хочу, - может, она в гости придет. Поглядела на него царица.
Даром тебе жить нельзя, - говорит. - А ты утаись от меня в третий раз. Не сыщу я тебя, живи, так и быть.
Пошел Иван искать себе тайного места, а навстречу ему Дарья-прислужница.
Обожди, - велит она, - я тебя укрою. Я твое добро помню.
Дунула она в лицо Ивана, и пропал Иван, превратился он в теплое дыхание женщины. Вдохнула Дарья и втянула его себе в грудь. Пошла потом Дарья в горницу, взяла царицыну книгу со стола, отерла пыль с нее да открыла ее и дунула в нее: тотчас дыхание ее обратилось в новую заглавную букву той книги, и стал Иван буквой. Сложила Дарья книгу и вышла вон. Пришла вскоре Елена Премудрая, открыла книгу и глядит в нее: где Иван. А книга ничего не говорит. А что скажет, непонятно царице; не стало, видно, смысла в книге. Не знала того царица, что от новой заглавной у буквы все слова в книге переменились.
Захлопнула книгу Елена Премудрая и ударила ее обземь. Все буквы рассыпались из книги, а первая, заглавная буква, как ударилась, так и обратилась в Ивана.
Глядит Иван на Елену Премудрую, жену свою, глядит и глаз отвести не может. Засмотрелась тут и царица на Ивана, а засмотревшись, улыбнулась ему. И стала она еще прекраснее, чем прежде была.
А я думала, - говорит она, - муж у меня мужик бесталанный, а он и от волшебного зеркала утаился, и книгу мудрости перехитрил!
Стали они жить в мире и согласии и жили так до поры до времени. Да спрашивает однажды царица у Ивана:
А чего твоя матушка в гости к нам не идет. Отвечает ей Иван:
И то правда! Да ведь и батюшки твоего нету давно! Пойду-ка я наутро за матушкой да за батюшкой.
А наутро чуть свет матушка Ивана и батюшка Елены Премудрой сами в гости к своим детям пришли. Батюшка-то Елены дорогу ближнюю в ее царство знал; они коротко шли и не притомились.
Иван поклонился своей матушке, а старику так в ноги упал.
Худо, - говорит, - батюшка! Не соблюдал я твоего запрету. Прости меня, бесталанного!
Обнял его старик и простил.
Спасибо тебе, - говорит, - сынок. В платье заветном прелесть была, в книге - мудрость, а в зеркальце - вся видимость мира. Думал я, собрал для дочери приданое, не хотел только дарить его до времени. Все я ей собирал, а того не положил, что в тебе было, - главного таланту. Пошел я было за ним далече, а он близко оказался. Видно, не кладется он и не дарится, а самим человеком добывается.
Заплакала тут Елена Премудрая, поцеловала Ивана, мужа своего, и попросила у него прощения. С тех пор стали жить они славно - и Елена с Иваном, и родители их - и до сей поры живут.
В некотором царстве-государстве, в одной деревеньке жила немолодая вдова, да сына своего Ивана растила. И вот настала пора – вырос Иван. Мать и радуется и печалится этому одновременно. Радуется, что сын большим и пригожим уродился, а горюет оттого, что все у него из рук валится – бесталанным вырос. Пошел поле вспахать – глину из-под земли наружу вывернул, семена засеял – не взошли. Так и в любом другом деле – хочет сделать, как лучше, а получается все не так. Нет у Ивана ни разума, ни удачи, ни таланта.
Мать ночей не спит, все думает, как Ивана пристроить. Надумала его женить: у разумной жены сын всегда сыт будет. Да только кто возьмет в мужья бесталанного?
Покуда мать печалилась, Иван сидел на завалинке и ни о чем не горевал. Вдруг видит – старичок идет неказистый, ветхий.
– Покорми меня, сынок, – старичок просит, – отощал я за дальнюю дорогу, в суме ничего не осталось.
– А у нас, дедушка, даже крошки хлеба в избе нет, – Иван ему отвечает. – Знал бы, что тебя встречу, вчера бы последнюю краюшку не ел – для тебя бы приберег. Идем, я тебя хотя бы умою с дороги, да рубаху твою выполощу.
Истопил Иван баню, вымыл, напарил старичка, рубаху его выстирал, да спать странника уложил. Утром старик ему и говорит:
– Я твое добро запомню. Коли будет тебе худо, в лес иди. Дойдешь до места, где две дороги расстаются, увидишь там серый камень лежит. Толкни его плечом и меня позови. Я к тебе приду.
Так ушел старичок, а Иван с матерью дальше живут в голоде и большой нужде. Вот уж ни зернышка в доме не осталось, мать к голодной смерти приготовилась. Но просит сына пойти по свету невесту найти. Вздохнул Иван и пошел в лес. Нашел серый камень, тронул его с места плечом и деда зовет.
Появился старичок и повел Иван в лес заповедный. А там – богатые избы стоят. Накормил, напоил добрый хозяин Ивана, а тот еще с собой просит.
– Что ж ты, Иван, такой большой вырос, а мать да себя прокормить не можешь? – старик спрашивает. – Того и гляди – скоро женишься, чем семейство свое прокормишь?
– Да не знаю, дедушка, и жены у меня нет!
– Вот горе! – хозяин говорит. – Отдам-ка я тебе свою дочь в жены. Она у меня разумница, ее ума вам на двоих хватит.
Позвал старик свою дочь. Вошла Елена Премудрая, Иван так и обмер – никогда не видел он красоты такой, и не знал даже, что бывает она на свете.
Красавица волю отцовскую приняла, так и поженились они. Живут богато, сыто, жена домом правит. А старый хозяин редко дома бывает – все по миру ходит, премудрости среди людей ищет, а когда найдет – домой возвращается и в книгу записывает. Но никому не показывает он, что из странствий приносит – все прячет, да и книгу свою с премудростями бережет.
Мать Ивана зажила в достатке, но к Ивану в дом перебираться не захотела. Да и сам Иван задумываться начал: вроде все хорошо у него, жена красавица, ласковая, только чувствует Иван, словно всегда холодно ему. И живет он с молодою женой вполжитья-вполбытья.
Вот приходит как то тесть к Ивану и говорит:
– Ухожу я далеко, как еще никогда не ходил, а тебе ключ от своего амбара оставляю – боюсь в дороге потерять. Ты ключ береги и амбар не открывай. А ели не утерпишь и откроешь, то жену с собою не бери. А если жену с собой все же возьмешь, то платье цветное ей не давай. Время придет, я сам ей его выдам, для нее и берегу. Выполни все. что я сказал, а не то – жизнь свою потеряешь.
Ушел старик, а Иван слово свое держит, близко к амбару не походит. Прошло еще время, не утерпел Иван – пошел в амбар один, без жены. А в амбаре – золота и каменьев драгоценных – тьма. Видит Иван в углу еще одну дверь – в чулан. Как переступил порог так и крикнул:
– Еленушка, жена моя, иди скорей сюда!
В чулане том висело платье самоцветное. Оно сияло, как ясное небо, и свет, как живой ветер, шел по нему. Обрадовался Иван – такое платье жене впору придется.
Вспомнил было Иван, что тесть ему наказывал, да что с платьем станется, если Елена его увидит? А Иван любил жену – где она улыбнется, там и ему счастье.
Пришла жена. Увидела платье и руками всплеснула:
– Видно не любишь меня, коли такое платье скрываешь! Дай хоть мне руки в рукава просунуть!
Уговорила жена Ивана сначала руки в рукава просунуть, потом и голову в ворот продеть, а там и платье само застегнулось. Стоит в нем Елена – такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Нащупала она в кармане зеркальце, погляделась в него и говорит:
– Ах, и красавица же я, а с бесталанным мужем живу! Стать бы мне птицею улетела бы я отсюда далеко-далеко!
Загоревал Иван, и жену не уберег и наказ тестя нарушил. «Одно слово – бесталанный», – заплакал он. Но никто его не услышал, не утешил. Делать нечего, собрался Иван в дорогу и пошел жену искать.
Идет он полями, лесами, морями, все о жене горюет, скучает. Вдруг видит – щука у воды лежит, почти не дышит, до воды ей никак самой не добраться. «Вот есть ведь на свете, кому еще хуже меня!», – подумал Иван и бросил щуку в воду. Та тотчас встрепенулась, ожила, к берегу подплыла и прошептала: «Я твое добро, Иван, не забуду, трудно будет – кликни меня!».
Вздохнул Иван, кусок хлеба съел и дальше пошел. Вдруг видит – коршун воробья поймал, в когтях держит, склевать хочет. «Вот, – Иван думает, – у меня мне беда, а воробья – смерть!». Отогнал Иван коршуна, тот воробья из когтей выпустил. Сел тот на ветку и говорит:
– Я твое добро, Иван, не забуду. Будет у тебя нужда – позови меня!
Заночевал Иван под деревом, а на утро дальше двинулся. Дорога-то не ближняя. Шел он почти год, исхудал, одежда обветшала. Наконец, обошел всю землю, дошел он до моря – дальше идти некуда. Спрашивает он у местных жителей – чья это земля. А те отвечают:
– У нас в царицах живет Елена Премудрая: она все знает – у нее такая книга есть, где все написано; она все видит – у нее зеркало есть волшебное. Она и тебя сейчас видит.
Понял Иван, что нашел жену свою. Да и Елена его в зеркальце своем увидела. Подошел Иван к царскому двору. А тот высоким тыном огорожен – на каждом колу по человечьей голове, лишь один кол пустой. Местный житель подсказал Ивану:
– То женихи царицы нашей, Елены Премудрой, которые к ней сватались. Царица-то наша красоты несказанной и по уму волшебница. Вот и сватаются к ней женихи разные – знатные, да удалые. А ей нужен такой жених, чтобы ее перемудрил. А кто ее не перемудрит, тех она смертью наказывает. Теперь еще один кол остался – то тому, кто еще к ней свататься придет.
– Да вот я и иду! – Иван говорит.
– Стало быть, кол пустой – тебе, – ответил житель и пошел своей дорогой.
Пришел Иван к Елене, а та в горнице царской сидит в отцовское платье облаченное. Красива так, что глаз не отвести.
– Чего тебе надобно? Зачем явился? – спрашивает она Ивана.
– На тебя поглядеть, я по тебе скучаю, – Иван отвечает.
– А по мне и те вон скучали, – Елена говорит и рукой на колья показывает.
– Али не жена ты мне более? – спрашивает Иван.
– Была я тебе жена, да ведь я теперь не прежняя. Какой ты мне муж, бесталанный мужик! А хочешь меня в жены, так сначала заслужи! А не заслужишь – голову с плеч долой! Вон кол пустой торчит.
– Кол пустой по мне не скучает, – Иван говорит. – Гляди, как бы ты по мне не соскучилась. Скажи: чего тебе исполнить?
– А вот укройся от меня, где хочешь, хоть на краю света, чтобы я тебя не нашла, а нашла – так не узнала бы. Тогда будешь умнее меня, и я стану твоей женой. А не сумеешь в тайности быть, угадаю я тебя, – голову потеряешь.
– Дозволь до утра на соломе поспать и хлеба твоего покушать, а утром я исполню твое желание.
Вечером постелила прислужница Дарья соломы в сенях и принесла хлеба краюшку да кувшин с квасом. Лег Иван и думает – что завтра будет? И видит он – пришла Дарья, села в сенях на крыльцо, разложила платье царицыно и стала в нем прореху зашивать. Штопает-зашивает, да только иголка не шьет его, а только распарывает. Платье такое нежное, даже от иглы рвется. Плачет Дарья, с жизнью прощается – обещала царица казнить ее утром, коли платье не зашьет.
Иван подошел к ней, утешает, как может, помочь берется. Да только мужик-то он бесталанный, ничего у него не получается, платье еще больше рвется. Дарья пуще прежнего рыдает, с жизнью прощается. А Иван бросил иглу, начал нити в прорехе пальцами связывать.
Так с хотеньем и терпеньем всю ночь работал Иван. Месяц ему с неба светил, да и само платье светилось, как живое, и видел он каждую ниточку. К утренней заре управился Иван. Поднял он платье на руку и чувствует – тяжелое оно. Нашел в карманах он книгу тестя, да зеркальце волшебное. Посмотрел в него – только муть увидел, почитал книгу – ничего не понял. «Видно, правда, я бесталанный!», – вздохнул Иван.
А Дарья платье осмотрела, довольной осталась, и говорит:
– Благодарю тебя, ты меня от смерти спас, я твое добро запомню.
А Иван двор оглядел – думает, куда ему спрятаться. Залез в стог сена, да только Дарья ему с крыльца кричит, чтоб вылезал. Если она его углядела, то царица и подавно. Думал-думал Иван, а потом кликнул щуку. Та его в рыбу превратила, на дно морское утащила, в песок спрятала, и всю воду вокруг замутила. Взяла Елена Премудрая свое зеркальце, навела его на землю – нет Ивана, навела на небо – нет Ивана, навела на море – нет Ивана. «Я-то умна и хитра, да и Иван не так прост», – подумала царица.
Открыла она отцовскую книгу мудрости и читает: «Сильна хитрость ума, а добро сильнее хитрости, добро и тварь помнит». Прочитала Елена эти слова сначала по писанному, потом по неписаному, и поняла, где Иван скрывается. Позвала она щуку и Ивана отдать требует, сварить ее угрожает. Испугалась щука и привела Ивана к Елене.
Не стала красавица мужа сразу казнить – всё не чужие друг другу. Дала Ивану еще попытку. Тот кликнул воробья. Воробушек Ивана в зерно превратил и в клюве зажал. Снова Елена зеркальце на землю, небо и воду навела. Искала, искала, да осерчала – выбросила зеркало. Потом книгу отцовскую открыла, и узнала, где Иван. Велела Елена воробью зерно отдать, а не то его самого коршун съест. Испугался воробей и выпустил зерно.
И третью попытку дала Елена Ивану – не спрячется – голова с плеч.
Не знает Иван, что делать ему. Но тут Дарья к нему пришла, дунула она ему в лицо и пропал Иван, превратился он в теплое дыхание женское. Вдохнула его Дарья, пошла в горницу, открыла книгу царицыну и дунула в нее. Тотчас дыхание ее обратилось в новую букву заглавную. Так стал Иван буквой.
Захлопнула Елена книгу, да бросила ее на землю. От того удара все буквы из книги рассыпались, а заглавная так ударилась, что превратилась в Ивана.
Глядит Иван на Елену Прекрасную, жену свою, глядит – глаз отвести не может. Засмотрелась тут и царица на Ивана, а засмотревшись – улыбнулась ему. И стала она еще прекраснее, чем прежде была.
– А я думала, муж у меня мужик бесталанный! – засмеялась Елена. – А он и от волшебного зеркала утаился, и книгу мудрости перехитрил!
Стали они жить в мире и согласии. Тут и матушка Ивана, да батюшка Елены к ним в гости пожаловали. Тесть Иванов короткие дорожки знал. Поклонился Иван в ноги своей матушке, а тестю в ноги упал:
– Худо, батюшка! Не соблюдал я твоего запрета. Прости меня, бесталанного!
– Ничего, сынок, – тесть Иванов ответил, да обнял зятя. – В платье заветном – прелесть была, в книге – мудрость, в зеркале – вся видимость мира. Думал я, что собрал для дочери приданое, не хотел только дарить его до времени. Все я ей собрал, а того не положил. что в тебе было, – главного таланта. Пошел я было за ним далече, а он близко оказался. Видно не кладется он, не дарится, а самим человеком добывается.
Заплакала тут Елена Премудрая, поцеловала Ивана, мужа своего и попросила у него прощения. С тех пор стали они жить славно – и Елена с Иваном, и родители их – и до сей поры живут.14
Эту сказку в пересказе А. П. Платонова можно найти в сборнике «Русские волшебные сказки» Санкт-Петербург, Лениздат, 1994
Javascript:ShowPopupNote(\"idm979008\")
Как откликнулась эта история в вашем сердце? Быть может, она напомнила вам историю собственных отношений? Или вы прежде встречали нечто подобное, наблюдая за другими?
Так или иначе, нам нужно разобраться, каким же талантом обладал Иван? Ведь его тесть не дал определения, сказав лишь: «Все я ей собрал, а того не положил, что в тебе было, – главного таланта. Пошел я было за ним далече, а он близко оказался. Видно не кладется он, не дарится, а самим человеком добывается».
На социальном уровне Иван плохо приспособлен к жизни. Он плохой хозяин, не способный к крестьянскому труду. Все, за что бы он ни брался, не получается. Не себя самого, ни мать, ни будущую семью он прокормить не может.
Будь это не сказка, а обычная жизнь, такого мужчину мало бы кто удостоил своим вниманием. Уровень его СОЦИАЛЬНОЙ СИЛЫ низок. А значит, выжить ему будет сложно.
И сказочному Ивану, и обычному мужчине с таким низким уровнем социальной силы сложно найти жену. Он – неудачник, бесталанный. Но зачем-то он пришел в этот мир, какими-то способностями он наделен. Правда, разглядеть их очень непросто.
Многие женщины имеют, прежде всего, социальные ожидания от мужчины. Он должен хорошо зарабатывать, крепко стоять на ногах, быть способным прокормить семью, оплатить обучение детей. Он обязан защищать жену и семью от всех напастей. А для этого он должен обладать большой социальной силой.
Иван совершенно не соответствует женским ожиданиям. Почему же именно он становится героем сказочной истории? Да, он не обладает силой социальной, но зато у него достаточно СИЛЫ ДУХОВНОЙ. Он своего рода «просветленный», доверяющий потоку жизни. Его узор судьбы не содержит перепутанных нитей ненависти или зависти, страха или злобы. Он спокоен. Он не боится работы, берется за нее с радостью. Не беда, что у него ничего не получается. Это, скорее, тревога его матушки. Пока она печалится, он сидит на завалинке и ни о чем не горюет.
Нельзя назвать его равнодушным – он искренне сопереживает матушке, понимает ее страх голодной смерти и отсутствия перспективы. Он сопереживает матери, но сам этого страха в себе не имеет. Он свободен и храбр, как и Сигурд. И в этом – основной ресурс его мужской силы.
Немало юношей, не имеющих хорошего социального старта (связей, денег, поддержки статусных родителей) и будучи «бесталанными», отравляют свое сердце переживаниями несправедливости мироустройства, зависти, злобы, страха. И постепенно они превращаются в законченных неудачников. Или, благодаря своей злости, нередко «выбиваются в люди».
Наш Иван не таков. Не беда, что он сын бедной вдовы и у него нет ресурса для достойного социального старта. Зато у Ивана хорошая позиция для духовного старта – любовь матери и ее вера в то, что он обязательно должен жениться. Другими словами, мать готова отпустить своего сына, она позволяет ему строить отношения с женщиной.
Надо сказать, что в современном мире это встречается реже, чем хотелось бы. Истории об «эдиповом комплексе» и о том, как матери не дают сыновьям жениться, ревнуют его к молодым девушкам, – сегодня хорошо извесны. Так что, в этом отношении, нашему герою повезло.
Иван – символическая мужская фигура. Он символизирует мужскую потребность строить отношения с женщиной, самореализоваться через эти отношения. Поэтому ему очень нужна жена. И это должна быть не обычная женщина, обремененная социальными ожиданиями от мужчины. Рядом с Иваном следует оказаться женщине, способной увидеть его ресурс духовной силы. То есть речь идет о «законе подобия», нередко проявляющимся в отношениях: подобное притягивает подобное. Но что будет, если «притянется подобное»?
Есть определенный тип девушек и женщин, обладающих чистой душою, и склонных видеть в мужчине, прежде всего, его духовные способности. Нередко эти девушки и женщины достаточно наивны и наделяют мужчину тонкими свойствами, которыми те не обладают. Но такой тип женщин нечасто «притягивается» к «бесталанным Иванам». Их, по иронии судьбы, потоком жизни относит к мужчинам-хищникам. Так их узор судьбы становится более интересным.
С другой стороны, если бы чуткая и тонкая девушка сразу же встретила и полюбила своего «бесталанного Ивана», смогли бы они вместе удержать вибрацию Любви на фоне голода и других жестких требований выживания? Ведь юные чуткие девушки, так же как и «бесталанные Иваны», не обладают большой социальной силой. Так что закон «подобия» может сыграть с партнерами злую шутку.
На том уровне развития, с которого стартует Иван, чаще всего, действует другой закон отношений – «закон дополнения» . По этому закону, к Ивану, как к мужчине, обладающему небольшой силой социальной, но приличным ресурсом силы духовной, должна «притянуться» женщина, обладающая приличной силой социальной и небольшой силой духовной.
Так и происходит. Елена, благодаря отцу, поддерживает высокий уровень социальной силы. Живет в достатке, имеет хорошее образование, прилично воспитана. Ее не нужно «прокармливать». Рядом с ней Иван не обременяется вопросами выживания.
Аналоги этой сказочной ситуации легко найти в жизни. Симпатичный юноша, нередко из провинции, не обладающий никакими особо выдающимися талантами, кроме смазливой внешности, находит девушку из «приличной семьи». Они женятся, его подключают или не допускают к семейному бизнесу. И тут все начинается: неудовлетворенность своим положением, «вторыми ролями», зависимостью от родителей жены и прочее. Так, вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, молодые супруги живут «вполжитья-вполбытья», нередко воюя друг с другом, родителями и всем миром. Молодая жена обижается, замыкается в себе, жалуется родителям. Словом, ведет себя, как маленькая девочка. Между тем, ситуация требует от нее восприятия и действий с позиции мудрой женщины. Но для этого нужна сила духовная. А она у молодой женщины еще «не проснулась»…
Но вернемся к нашей сказке. Иван живет с молодой женой «вполжитья-вполбытья». Это происходит из-за недостатка у Елены силы духовной. Ведь на тот момент отец ей не передал главное приданое – женскую силу духовную . Да и может ли быть она передана отцом?
Сила духовная связана у женщин с эмоциями, способностью к тонкому чувствованию, к переживанию Любви. Женская духовная сила чаще всего передается от матери. Но матери бывают разные. Одни обладают высокой эмоциональной культурой, другие нет.
Под высокой эмоциональной культурой понимается способность женщины знать свои чувства и управлять ими; наполнять отношения Любовью; своевременно «вычищать» свою сферу чувств от старых обид, разочарований, тревог, страхов, зависти и злости; активно формировать внутри себя и близких ощущение перспективы и самоуважение.
Под низкой эмоциональной культурой понимается эмоциональная холодность или распущенность; неразвитость чувств и неумение управлять ими; частые резкие перепады настроения или неоправданные ситуациями капризы; неизменное переживание вины, страха; «зацикленность» на своих обидах и разочарованиях; эмоциональное и моральное угнетение, подавление своих близких.
Если мать является женщиной духовно и эмоционально развитой, она сможет передать свою силу дочери по наследству. Матери с низкой эмоциональной культурой не способны передать дочери женскую духовную силу.
О матери Елены Премудрой в сказке ничего не сказано. Но из действий героини следует, что мать не передала ей по наследству духовную женскую силу. Может, она ушла из жизни слишком рано. А может из-за того, что сама не обладала ею. Кстати, это объясняет тот факт, что тесть Ивана все время находится в странствиях… Наша героиня не получила женское наследство от матери, да и отец ее припрятал приданое до поры, до времени. Что остается делать Елене? Приобретать духовную силу за счет отношений с мужчиной или уходить в монастырь. Других путей у женщины нет…
Молодая женщина, получившая от матери женскую духовную силу, становится настоящей волшебницей. Волшебство происходит благодаря ее развитым эмоциям и чувствам. Когда она любит – весь мир меняется вокруг, и ее возлюбленный ощущает прилив тепла и энергии. Когда она печалится – и вокруг нее тускнеют краски. Когда она боится или тревожится – вокруг нее становится холодно и неуютно. Когда она злится – вокруг мерцают молнии и слышен гром.
Погружаясь в то, или иное эмоциональное состояние, женщина формирует вокруг себя особую реальность. Тонко настроенная, умеющая управлять собственными чувствами женщина, способна поддерживать Любовь в своем сердце и формировать особую реальность отношений с мужчиной. Такая тонкая настройка появляется у женщины по мере пребывания ее духовной силы.
При низком уровне духовной силы женщине сложно управлять своими эмоциями. К тому же, она склонна продуцировать деструктивные переживания: злобу, зависть, ревность, страх, тревогу, обиду, вину и прочее. Из-за этих чувств женщины, как правило, «пилят» своих мужей, превращая совместную жизнь в поле боя.
Поэтому при низком уровне духовной силы женщине нужен некий «сдерживающий фактор». То есть условие, при котором женщина может сдерживать собственный процесс производства деструктивных переживаний. Таким «сдерживающим фактором» является либо уважение к некоему авторитету, либо страх перед кем-то или чем-то. Женщина может испытывать реальный страх перед мужем или свекровью, матерью или отцом; или она может бояться потерять что-то значимое для нее (квартиру, прописку, и прочее).
«Сдерживающим фактором» для Елены является воля отца, ее уважение к нему, возможно, ее зависимость от него. Поэтому она не «пилит» целыми днями Ивана за его «бесталанность», а обходится с ним ласково. До поры, до времени.
Поэтому Ивану с Еленой «холодно»: «вроде все хорошо у него, жена красавица, ласковая, только чувствует Иван, словно всегда холодно ему». Сердце Елены, центр духовной, эмоциональной силы, закрыто. Она даже не может, как советуют в сказках, слушать свое сердце.
Когда у женщины «сердце спит», власть во внутреннем пространстве захватывает ее эго, которое, к тому же, оказывается не всегда здоровым.15
О женском эго, здоровом и больном, можно почитать в книге Д. Фролова и Т. Зинкевич-Евстигнеевой «Тайна женственности, или Как женщине раскрыть свою силу и стать хозяйкой собственной жизни»: серия «Ценность каждого дня». СПБ, «Речь», 2005
Javascript:ShowPopupNote(\"idm1463776\") Женское эго заботится о том, чтобы она была адаптирована в социуме, чувствовала себя благополучной и защищенной. Здоровое эго помогает женщине «знать себе цену», выбирать и создавать для себя лучшие условия социальной жизни. Эго помогает соответствовать ожиданиям социума, играть социальные роли, формирует у женщины ее ожидания от других, а также стремление к достижению социального успеха (карьера, хороший дом, престижный супруг и круг общения, богатство и пр.).
Но женское эго нередко болеет. Проявляется это в таких «симптомах» как: повышенная потребность во внимании и любви, стремление к контролю над близкими, мстительность, неуверенность в своих силах, ощущение того, что «все время мало»,16
Как у Старухи из сказки «Золотая рыбка».
Javascript:ShowPopupNote(\"idm1468992\") неадекватное изменение самооценки в сторону завышения. Последний «симптом» больного эго проявился у Елены до того активно, что ей захотелось покинуть родной дом, создать для себя еще лучшие условия жизни.
Итак, Иван и Елена «притянулись» друг к другу не случайно. Завязкой сюжета своих отношений они обязаны «закону дополнения». Она дополняет его невысокую силу социальную. Он – ее низкую силу духовную. Таким образом, «закон дополнения» обеспечивает баланс сил. И некоторое время пара может жить вполне хорошо. Возможно, это бы и продолжалось довольно долго, если бы не действие ЭВОЛЮЦИОННЫХ ЗАКОНОВ.
Согласно эволюционным законам, каждый должен реализовать максимум своего потенциала, научиться тому, чего не умеет, а также развить в себе ту силу, которой, по внешним признакам, он не располагает.
Получается, что рано или поздно, согласно эволюционным законам, у Ивана с Еленой ОБЯЗАТЕЛЬНО произошла бы ситуация, провоцирующая прирост их силы.
И в сказке, и в жизни обязательно происходит расставание героев. Эта ситуация – символизирует приглашение к росту, вызов на экзамен следующего уровня развития. Поэтому неважно, как происходит расставание, важно – ДЛЯ ЧЕГО.
По сказочной традиции – герои нарушают запрет. У этой ситуации древние корни: еще Адаму и Еве надлежало остерегаться плодов с Древа Познания. Если в истории, неважно сказочная она или жизненная, есть запрет – это завуалированная провокация. Запрет символизирует приглашение героев к Познанию. В данном случае – приглашение к началу путешествия по дорогам Любви и самопознания.
То же самое происходит и в жизни. Живут двое супругов. Вроде все хорошо, «все как у людей». Работают, растят детей, копят на квартиру, по выходным совершают совместные прогулки или посещают родственников. Все вокруг считают их «счастливым семейством». При этом, и Она, и Он не ощущают себя счастливыми. Их чувства друг к другу охлаждаются. Вибрация Любви, едва рожденная в начале отношений, подменяется каждодневными заботами.
Происходит подмена основания совместной жизни. Они не удержали вибрацию Любви, и на ее место закономерно пришли заботы, бытовые хлопоты и житейские радости. И заботы, и хлопоты, а тем более, житейские радости, – это прекрасно. При условии, что главным основанием отношений остается Любовь. Но если нет…
В этой ситуации самое главное – честность. Мало кто из людей оказывается настолько честным, что признается себе – да, любовь ушла. Подобного рода открытия вызывают панику. Помните, в легендарном фильме Л. Гайдая «Бриллиантовая рука»: «Шеф, все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!».
Особенно это касается женщин. Некоторым кажется, что если «любовь прошла», то жить дальше невозможно. Поэтому многие ответственные матери, думая о детях, гонят от себя «невеселые мысли», чтобы «как-то жить дальше». Однако не стоит дальше жить «как-то»…
В сюжете «Две свадьбы» зашифрованы две чрезвычайно важные для нас идеи.
1. Символическое расставание, то есть отдаление между супругами, – нормальный и закономерный процесс, необходимый этап эволюции отношений и личной эволюции каждого из партнеров.
2. Любовь, если она, даже в небольшой мере, присутствовала в отношениях, никуда не уходит. Если кажется, что «любовь ушла», это означает, что изначально отношения были построены на чем-то другом: наивных ожиданиях, влюбленности, компенсации одиночества, желании кому-то что-то доказать. Поэтому, когда появляется ощущение, что из отношений «что-то ушло», – это, действительно, так. Ушли иллюзии, пришли заботы. Только к Любви это не имеет никакого отношения .
У наших идей, мыслей, иллюзий, ожиданий, чувств есть некий «срок годности». Когда он истекает, наши «психические продукты» более не пригодны к употреблению. У одних продуктов срок годности совсем маленький, у других побольше – наверное, он содержит консерванты. В любом случае, не рекомендуется употреблять продукты после истечения их срока годности. В этом смысле, расставание героев сказки символизирует избавление от пришедших в негодность «психических продуктов». Как в сказке, так и в жизни, супруги в определенный момент совместной жизни переосмысляют отношения друг с другом. Их задача – подняться на следующий уровень культуры отношений, освободившись от старых моделей взаимодействия.
Что касается Любви, она некуда не может уйти. Хотя бы на том основании, что она пронизывает все аспекты нашего бытия. Неважно, замечаем мы это, или нет. Мудрецы говорят, что частота Любви является первичной частотой, из которой произведено все сущее. Любовь пронизывает все вокруг и постоянно видоизменяется, благодаря действию разных сил. В том числе, и взаимоотношениям влюбленных.
Женщина и мужчина могут закрыться от Любви, переживая страх, боль, разочарование. Представьте себе, Любовь – это Солнце, а человек берет в руки две свинцовые тучи и закрывается ими от солнечных лучей. Возможно ли такое в природе? Безусловно, нет. Нам не дано прикрываться тучами от солнца. Природа оберегает нас от подобных неразумных действий. Но в психическом пространстве лишь от нас зависит – допускать до себя Любовь или нет.
Конечно, открываться Любви сложно, когда партнер наносит тяжелейшую обиду. «Ах, и красавица же я, а с бесталанным мужем живу!», – восклицает Елена. Мог бы Иван от этих слов испытать боль, обиду, злость? Безусловно! Мог бы закрыться от Любви? Конечно! Мог бы остаться жить дома, пользуясь богатством тестя? Возможно! Мог бы он сказать: «Ну, раз ты со мной, жена, так поступила, вот и живи теперь сама, как хочешь – не пойду тебя искать!»? Не исключено.
Когда партнер делает больно, легче всего закрыться от Любви . И это опаснейшая ловушка. В нее, к сожалению, многие попадают. Женщина и мужчина, жестоко обиженные своими супругами, расставшись с ними, переносят свой страх боли на новых партнеров. Закрываются от Любви уже в новых отношениях. Сказочные герои действуют принципиально иначе, обходя эту ловушку.
Обида и боль, пережитые из-за действий партнера, определяют дистанцию отношений, но не закрывают от Любви. Это «формула» выхода из ловушки.
Когда Елена одевает платье и смотрится в волшебное зеркало, она косвенно получает оскорбление от Ивана. Действительно, налицо несоответствие уровней – ее и мужа. Выдержать этого она не может. Поэтому резко увеличивает дистанцию между собой и Иваном – оборачивается птицей и улетает.
В ситуациях взаимных обид, вибрация Любви сохраняется, благодаря увеличению дистанции между супругами. Это странно, удивительно, но факт. Таков сказочный шифр. Любовь – тонкая субстанция. Поэтому увеличение дистанции между конфликтующими партнерами защищает ее от деформаций. Каждый из них должен побыть наедине с самим собой. Чтобы привести в порядок мысли и чувства, очиститься, получить новые знания, измениться, осознать значимость партнера в своей жизни. Только после этого возможно воссоединение супругов. У Любви нет «срока годности», она только видоизменяется, утончается. Благодаря расставанию Любовь очищается и становится путеводной нитью взаимного поиска друг друга.
Избежать ловушки «закрытости» от Любви Ивану помогает и чувство ответственности за Елену. «И жену не уберег, и наказ тестя нарушил». Разве можно в такой ситуации поддаваться смакованию чувства вины? Нужно собираться в дорогу, действовать. Что и происходит. Иван принимает приглашение эволюционных сил и отправляется в путь.
Мы говорили о том, что Ивану не достает социальной силы. По идее, его путешествие должно было бы отражать постепенное ее наращивание. Он должен был бы вступать в схватку с врагом и побеждать, служить царю и в награду получить, как минимум, полцарства. И в завершении, пребывая в состоянии социальной успешности, найти Елену, доказать, что он достоин ее.
Но в нашей сказке все иначе. Дорога не предлагает Ивану развивать его социальную силу. Почему? Потому что незачем развивать то, чего слишком мало и оставлять без движения то, чего дано в избытке. Таков один из эволюционных законов – вначале развивается то, что дано изначально.
Дано много ума, будет развиваться ум. Дано много социальной силы – будет карьерный рост. Дано много хитрости – придут соответствующие приключения. Дело в том, что каждому из нас на первом этапе развития необходимо научиться пользоваться собственной Силой, собственным даром. Для этого, как минимум, нужно его знать. Изначальная Сила, изначальный талант задают направление нашей эволюции.
Потому-то Иван и не умножает свою социальную силу. Его задача понять КАЧЕСТВО собственной духовной силы. Узнать свой талант, научиться им пользоваться в сложных жизненных ситуациях.
Итак, мы с вами вернулись к тому вопросу, с которого начали наши рассуждения: каким же талантом обладал Иван? Если мы ответим на этот вопрос, мы поймем, ЗАЧЕМ Ивану было предложено его приключение, его Путь.
Один из ответов на наш вопрос таков. Иван обладает одним из редчайших духовных талантов – ТАЛАНТОМ «ДОБРОГО СЕРДЦА». Именно этот талант помог ему завоевать расположение будущего тестя и «выгодно жениться». Этот талант защищает его сердце от обид и помогает легко прощать. Такой духовный дар – основа для Любви.
Задача Ивана – развить собственный талант настолько, чтобы с его помощью решать сложные социальные, жизненные ситуации.
Фактически в сказке зашифрована технология развития таланта «доброго сердца». Сначала Иван сравнивает свою беду с чужой и приходит к выводу, что чужая беда хуже. Это – символический отказ от эгоизма. Переживание собственной потери сужало сознание Ивана. Окружающий мир, посредством встречи с щукой и воробьем, показывает ему многообразие трагических ситуаций. Потому что для развития таланта «доброго сердца» необходимо СОПЕРЕЖИВАНИЕ. Эгоизм, «зацикленность» на собственных проблемах и деструктивных чувствах, блокирует сопереживание.
Именно сопереживание рождает импульс к посильным действиям по отношению к другому. Иван помогает щуке, воробью, прислужнице Дарье и, тем самым, создает фундамент ответной помощи для себя.
Итак, первые шаги по дороге развития таланта «доброго сердца» – отказ от эгоизма, сопереживание и посильные действия по отношению к другому. Но главный урок «хотения и терпения» Иван проходит, когда берется руками связывать нити в прорехе на платье.
Символический язык этого испытания сам по себе очень интересен. Волшебное платье, по словам Иванова тестя, – это прелесть. С другой стороны, платье – это причина расставания героев. С третьей стороны, платье – это и гордыня Елены Премудрой. С четвертой стороны, платье, как одежда, символизирует социальный статус, социальную принадлежность, социальную силу героини. Прореха в платье – символ старения, недостатка, потери совершенства. И прелесть, и гордыня, и социальная сила Елены меркнут с приходом Ивана. Почему? В сказках талант «доброго сердца» первичен по отношению ко всем другим достоинствам и достижениям.
Прореху невозможно заштопать обычной иглою. Здесь мы также сталкивается с удивительной сказочной шифровкой. Ткань платья, как ткань отношений, как ткань Любви, – рвется от болевых воздействий. Игла колет ткань, порождая новые дыры. Шить иглою – это старый способ. На новом уровне отношений он не подходит. Ткань отношений можно восстановить только с помощью огромного терпения и желания, связывая по очереди каждую разорванную ниточку. Прощая и отпуская каждую обиду, благодаря партнера за каждую мелочь. Такие символические рекомендации дает нам старая сказка.
«Доброе сердце» Ивана держит в этой ситуации настоящий экзамен. Ведь и платье, и зеркало и книга, сделавшие его жену «премудрой» и далекой, оказываются в его руках. Другими словами, ресурсы Елены оказываются в его власти. Но он не умеет ими пользоваться. Они – не для него.
