Трудно сказать, сколько всего существует портретов Анны Ахматовой, - ее писали знаменитые художники начала ХХ в.: А. Модильяни, З. Серебрякова, Н. Альтман, Ю. Анненков, К. Петров-Водкин и многие другие, и на всех полотнах она абсолютно разная. Чеканный профиль, нос с горбинкой, прямая челка, королевская осанка - ее черты знакомы каждому школьнику. Но есть что-то неуловимое, изменчивое, что всегда словно ускользает от художников. И загадка Анны Ахматовой так и остается неразгаданной.
В 1910 г., во время медового месяца с Н. Гумилевым в Париже, Анна Ахматова познакомилась с молодым, еще не известным и бедным художником Амедео Модильяни. Он предложил написать ее портрет, и она согласилась. Ахматова никогда не говорила о том, какие чувства между ними тогда возникли, но художник написал несколько ее портретов и продолжал писать ей письма после ее отъезда.
Гумилев ревновал жену и называл Модильяни «вечно пьяным чудовищем». Но через год они разругались, и Ахматова снова поехала в Париж к Модильяни. Они провели вместе три месяца. К сожалению, большинство его работ не сохранилось - то ли сгорели во время пожара, то ли тщательно скрывались самой поэтессой. Это было 16 карандашных рисунков, один из которых она всегда носила с собой.
В 1914 г. был создан один из самых знаменитых портретов Ахматовой кисти Н. Альтмана. Он увидел ее царственной, величественной, самоуверенной, но одновременно хрупкой, беззащитной и женственной. Художник пытался передать саму ее сущность, созданный им образ настолько притягателен, что многие называют эту работу лучшим портретом поэтессы.
Осенью того же года художница Ольга Кардовская записала в дневнике: «Сегодня у меня позировала Ахматова. Она своеобразно красива, очень высока, стройна, обаяние модели царит надо мною, страшно отвлечься, хочется работать и жить этой работой». Созданный ею образ несколько идеализирован и смягчен.
В 1921 г. образ на портретах существенно меняется, в нем становится все больше трагизма, скорби и обреченности. О рисунке пером Юрия Анненкова Е. Замятин писал: «Портрет Ахматовой - или, точней: портрет бровей Ахматовой. От них - как облака - легкие, тяжелые тени по лицу, и в них - столько утрат. Они, как ключ в музыкальной пьесе: поставлен этот ключ - и слышишь, что говорят глаза, траур волос, черные четки на гребне». Анненков говорил, что увидел ее «печальной красавицей, казавшейся скромной отшельницей, наряженной в модное платье светской прелестницы». Этот портрет в 2013 г. был продан на торгах аукционного дома Sotheby’s за 1,380 млн долларов.
Слева - З. Серебрякова. Анна Ахматова, 1922. Справа - К. Петров-Водкин. Анна Ахматова, 1922
В 1922 г. появились два новых портрета, создающие кардинально противоположные образы. Ахматова Зинаиды Серебряковой - трогательная, нежная, необычайно женственная. Абсолютно иной увидел ее Кузьма Петров-Водкин, на его портрете запечатлен сдержанный и строгий стоик, мужественно переносящий испытания, поэт, поглощенный тем, что происходит внутри. Его Ахматова лишена привлекательности и женской прелести, в ее лице больше мужских черт.
В 1927-1928 гг. серию графических портретов Ахматовой пишет художник Н. Тырса. Эти портреты лаконичны, но очень выразительны. Они выполнены в необычной манере - копотью от керосиновой лампы в сочетании с акварелью. Художник создал тонкий, строгий, поэтический, одухотворенный и скорбный образ поэта.
На портрете 1964 г. художника Лянглебена - измученная болезнями и невзгодами, но не сломленная женщина, пережившая смерть мужа, арест и заключение сына, литературную травлю и забвение. Позже ее талант признают во всем мире, а вот к Модильяни признание пришло только после смерти.
Источник - Культурология.Ру
Портреты Анны Ахматовой на границе живописи и поэзии Границы отдельных искусств отнюдь не столь абсолютны и замкнуты, как полагают теоретики, искусства ежеминутно переходят одно в другое, один род искусства находит свое продолжение и завершение в другом. Ромен Ролан
«Образ поэта, единый и цельный в своей внутренней сущности, дробится в восприятии читателей на множество разнородных отражений. Если бы возможно было воссоздать эти отражения в искусстве, перед нами прошла бы вереница условных образов, то впадающих в плохой шарж, то близких к крайней идеализации. … мы не хотим видеть поэта в кривом зеркале». Э.Голлербах Стремление некоторые исследователей пересмотреть значение творчества и личности Анны Ахматовой. Актуальность:
Раскрыть духовный облик Анны Ахматовой через призму разных видов искусств: живопись и поэзию первой половины XX века 1.Исследовать портретную живопись и роль художников - современников на жизненном пути поэта. 2.Рассмотреть, как постепенно в поэзии современников создавался образ Анны Ахматовой. 3.Определить место поэта в русской культуре первой половины XX века.
Портретная живопись и художники на жизненном пути Ахматовой Амедио Модильяни и Анна Ахматова Меня окликнул в новолунье Мой друг любимый. Ну так что ж! Шутил: «канатная плясунья! Как ты до мая доживешь?» Творческие поиски Амедео Модильяни еще называют поисками «линии души». И сколько бы ни было рисунков Модильяни, сделанных с Ахматовой, все это - один портрет, один образ, развернутый веером легких проекций.
Н.И. Альтман Альтман познакомился с Ахматовой в 1913 году в Петербурге в артистическом кабаре «Бродячая собака». Ахматова была уже известна как поэт, но для узкого круга читателей. Художнику важно было передать сущность, поэзию души. Альтман познакомился с Ахматовой в 1913 году в Петербурге в артистическом кабаре «Бродячая собака». Ахматова была уже известна как поэт, но для узкого круга читателей. Художнику важно было передать сущность, поэзию души. На портрете Альтмана Ахматова запечатлена такой, какой она запомнилась многим современникам, - грустная молодая женщина, высокая и стройная, с чеканным профилем и неизменной челкой, с накинутой на плечи большой шалью. Ахматова предстает здесь своего рода воплощением « женщины модерна ». Портрет женщины на полотне расположен вертикально, что придает фигуре статичность. Насыщенные цвета - желтый, синий, зеленый - уравновешивают изломы фигуры модели, объемы которой переданы только цветом и плотностью фактуры. Свободная игра света выявляет формы предметов, сообщая им законченность. Ярко - желтым пятном застыла на плечах модели знаменитая ахматовская шаль, воспетая Блоком как « испанская », а Мандельштамом как « ложноклассическая ». Сочетание желтизны шали с синевой платья, причудливые грани пейзажа, утонченная фигура сообщают портрету Альтмана оттенок некой тревоги. Ахматова в данном « вещном » контексте - « роковая » дама из « Бродячей собаки », модная поэтесса, участница и героиня « действ » артистической богемы Серебряного века. На шее мелких четок ряд, В широкой муфте руки прячу, Глаза рассеянно глядят И больше никогда не плачут. И кажется лицо бледней От лиловеющего шелка, Почти доходит до бровей Моя незавитая челка… А.Ахматова
Н.И. Альтман. Шаржи
Ю. Анненков «Печальная красавица, казавшаяся скромной отшельницей, наряженной в модное платье светской прелестницы!» Ю. Анненков 1921 «Портрет Ахматовой - или, точнее, портрет бровей Ахматовой. От них - как от облака - легкие, тяжелые тени по лицу, и в них - столько утрат. Они - как ключ в музыкальной пьесе: поставлен этот ключ - и слышишь, что говорят глаза, траур волос, черные четки на гребнях». Е.Замятин
К.С. Петров – Водкин 1922 г. Сдержанная, строгая и решительная «Анна Ахматова» - вершина портретного искусства К. Петрова – Водкина. В синеве мудрых ахматовских глаз, в её печали раскрыта духовная красота. Дав крупным планом лицо, построив портрет на сопоставлении больших цветных масс, Петров-Водкин умело избежал часто свойственной ему искусственности, нарочитости колористических решений, максимально выявил свои лучшие качества. Подлинной находкой явилась проступающая из фона фигура музы, органически включенная в композицию картины, усиливающая ее поэтическое звучание.
Н.А.Тырса 1927 В 1928 году Н.Тырса создал свои графические портреты Анны Ахматовой. Виртуозное владение кистью, характерное для мастера, помогло созданию поэтического облика. Черная краска под кистью художника, то более густая, то прозрачная, передает и грацию позы, и жем- чужную воздушность света, и чеканность профиля. Н. А. Тырса в серии своих этюдов ламповой копотью более всего озабочен тем, чтобы передать женскую прелесть Ахматовой, и в этом желании не замечать возрастные изменения он то и дело срывается в и так присущую его живописно-интимной манере слащавость.
Г.С.Верейский (1929) Здесь в счастливом равновесии находятся присущий Верейскому трезвый, но не оскорбительный реализм, крепость и одновременно тонкость моделировки, проницательность и в то же время тактичность характеристики. Н.Коган (1930) В.Аникеева (1939) Т.М. Глебова (1930) С.Б.Рудакова (1936) Вклад 1930-х гг. в ахматовскую иконографию беден. Ни силуэтные полнофигурные рисунки Н. Коган, ни живописный поясной портрет Т. Глебовой, если он только действительно относится к 1934 г., как это утверждают, не могут считаться глубоким художественным осмыслением личности Ахматовой. Для самой Ахматовой в портретах были значимы не только художественное качество и сходство, но и какие - то личные ассоциации, которые всякий раз были разны
Л.А.Бруни (1922) Автопортрет (1926) Вероятно, Ахматовой чего - то недоставало в иконографии, если даже сама не раз делала попытки создать автопортрет. Нет свидетельства о том, что она когда - либо училась изобразительному искусству. Сначала Ахматова чертила профили на полях рукописей, но эти незатейливые рисунки не могут вызвать большой интерес. Необходимость выразить себя руководила ею, когда она рисовала свой портрет 30 декабря 1926 г. Этот автопортрет Ахматовой нельзя назвать « красивым »: в несимметричных глазах зеркального двойника есть что - то безумное. Создавая эскиз автопортрета, Ахматова, вероятно, учитывала свой акварельный портрет 1922 г. работы Бруни: в ее рисунке тот же поворот головы, та же прическа с гребнем, тот же ворот платья. Трагический портрет Бруни, видимо, был ей в это время наиболее близок.
А.А.Осмеркин () Накануне войны, в белые ночи 1939 и 1940 гг., над портретом Ахматовой на фоне открытого окна в Фонтанном Доме работал живописец А. А. Осмеркин. Он по - своему подходит к портрету поэта. Здесь нет идеализации, нет ничего героического. Существует только модель, погруженная в сумеречный свет. Она сидит на подоконнике и смотрит в окно. Осмеркин строит композицию так, что Ахматова «закрывает» прямой угол окна. Она приближается к зрителю и в то же время отстраняется от него «постановкой» руки. Формой выреза платья, ожерельем и зеленью листьев за окном художник акцентирует внимание на выражении лица модели, сосредоточенном и усталом. Портрет построен на тонких цветовых градациях. Появляется ощущение легкости и свободы. Осмеркин сохраняет верность принципам живописи, основанной на гармонии цветовых отношений. Все работает на раскрытии мира поэта. Художник показывает, что поэт связан с Высшим миром, но в то же время он не оторван от земной жизни и существует в этом мире; так и с помощью подоконника, художник разделяет два мира модели - мир поэта и мир человека, одинокого, гордого.
В.П.Белкин (1944) М.Сарьян (1946) Сарьяновский портрет 1946 г. открывает серию изображений Ахматовой в старости. Некоторые искусствоведы утверждают, что все они, в отличие от нередко замечательных фотографий этой поры, более или менее неудачны. Считают, что портрет работы Сарьяна один из самых беспомощных у этого мастера, вообще не блестящего портретиста. Мало того, что он состарил Ахматову минимум на пять лет, он придал ей ярко выраженные национальные армянские черты и, видимо, почувствовав неудачу, бросил работу (оставлены в совершенно немыслимом состоянии кисти рук). В итоге портрет многие годы оставался в мастерской Сарьяна.
А.Г.Тышлер (1943) Суровые испытания войны и эвакуации нашли отражение в графической серии портретов Ахматовой, созданной в 1943 г. В Ташкенте А. Г. Тышлером. Серия эта неравноценна, хотя создана она полностью сложившимся к этому времени художником. Причин тому две. Во-первых, Тышлеру позировала сильно постаревшая, переступившая порог 50-летия, но еще не старая Ахматова, все еще воспринимавшаяся окружающими сквозь призму ее портретов молодой поры. Во-вторых, к этой Ахматовой, которую современники еще не желали видеть старой, Тышлер подошел с приемами и навыками своего отстоявшегося, условного, неразнообразного стиля (в 30-х годах Абрам Эфрос дал ему кличку сектанта- « дырмоляя »). Хронологии рисунков, но скорее всего, начал Тышлер с набросков в своем более или менее обычном стиле, несколько измельчив и подсахарив черты лица (две головы в профиль), затем последовали поиски (полнофигурный рисунок сидя и др.), и, наконец, он дал великолепный, изумительный рисунок собрания О. И. Рыбаковой, запечатлевший Ахматову на пороге ее физической старости и одновременно в пору ее творческого расцвета, пору первой редакции « Поэмы без героя » и « Нечета ». Это, бесспорно, лучшее графическое изображение Ахматовой и второе по значительности, после Петрова- Водкина, звено в ее иконографии в целом. Тышлер - портретист особого рода. Он почти никогда не исполнял заказных портретов. Обычно рисовал и писал только близких людей - родных, друзей, всех тех, кого хорошо знал, понимал, любил. И как бы очищал их от всего наносного, второстепенного, находил и воплощал все лучшее, что в них было. Парадных портретов не писал никогда. А.Г.Тышлер 1943
Б.В. Анреп «Сострадание». (Анна Ахматова) Мозаика Национальная галерея. Лондон
А.С.Шервинская (1952) В.А.Фаворский (1956) Вспоминая о тяжелых для Анны Ан- дреевны 1950-х годах, актер А.Бата- лов писал: «Она переносила безде- нежье, холод, голод не царственно, а как человек, знающий этому цену». И в эти самые тяжелые для поэта го- ды ее рисовал В.Фаворский. В своем портрете 1956 года он сумел выра- зить ее духовную силу, спокойствие и гордость слишком много пережив- шего человека. Карандашный портрет Фаворского явился последним значительным произведением в богатейшей иконографии Ахматов
А.Любимова (1965) Любопытные этюды маслом с Ахматовой в конце войны, уже после возвращения в Ленинград и вскоре после окончания войны сделала художница А. В. Любимова. Считают, что сходство лица давалось ей неважно, поэтому наибольший интерес представляют не ее завершенные работы, а именно этюды, где лицо не прописано, но зато очень метко схвачены посадка фигуры, поза. Этюд в кресле в ленинградском Доме писателей июля 1944 г и этюд лежа с папиросой в руке в Фонтанном Доме июля 1946 г. представляют немалый иконографический интерес.
М. В. Лянглебен А. А. Ахматова во время болезни Т.Н.Жирмунская Г.Гинзбург - Восков (1965)
Шаржи Бушен Д. Д Антоновская Милашевский В. А Альтман Н. И. Моление Чапский Ю. 1922
Сегодня трудно сказать однозначно, поэзия ли Ахматовой провоцировала живописцев на портреты или ее необычная внешность (возможно то и другое). С годами ушли изящество, стильность, грациозность Ахматовой, которые ценили в ней художники в молодости, но появилось более ценное - мудрость много испытавшей, глубоко чувствовавшей женщины и поэта. Эта черта по-новому оживает под чуткой кистью художников.
Из логово змиева, Из города Киева, Я взял не жену, а колдунью. А думал забавницу, Гадал - своенравницу, Веселую птицу - певунью. В лирике Гумилева получила отражение вся биография их отношений. Здесь сомнения, надежды и мучительная ревность. Трагические переживания рождают удивительные стихи, поднимающиеся до шедевров высокой лирики. Облик поэта в поэзии современников А. Ахматова и Н.Гумилев
« Красота страшна », - Вам скажут - Вы накинете лениво Шаль испанскую на плечи, Красный розан - в волосах. « Красота проста », - Вам скажут, - Пестрой шалью неумело Вы укроете ребенка, Красный розан - на полу. Но, рассеянно внимая Всем словам, кругом звучащим, Вы задумаетесь грустно И твердите про себя: « Не страшна и не проста я; Я так страшна, чтобы просто Убивать; не так проста я, Чтоб не знать, как жизнь страшна ». А.Ахматова и А.Блок
А.Ахматова и О.Мандельштам Вполоборота, о печаль, На равнодушных поглядела, Спадая с плеч, окаменела Ложноклассическая шаль. Зловещий голос - горький хмель - Души расковывает недра; Так - негодующая Федра - Стояла некогда Рашель. О.Мандельштам … Войду сама я, Шаль воспетую не снимая … И, как будто припомнив что - то. Повернувшись вполоборота … А.Ахматова
Мне кажется, я подберу слова, Похожие на вашу первозданность, А ошибусь, - мне это трын - трава, Я все равно с ошибкой не расстанусь. А.Ахматова и Б.Пастернак Таким я вижу облик ваш и взгляд. Он мне внушен не тем столпом из соли, Которым вы пять лет назад Испуг оглядки к рифме прикололи.
А.Ахматова и И.Бродский Вы поднимите прекрасное лицо. Громкий смех иль поминальное словцо - звук неясный на нагревшемся мосту на мгновенье взбудоражит пустоту. Я не видел, не увижу Ваших слез. Не услышу я шуршания колес, уносящих Вас к заливу, к деревам, по Отечеству без памятника Вам. Умирания, смертей и бытия соучастник, никогда не судия, опирая на ладонь свою висок, Вы напишите о нас наискосок - в теплой комнате, как помнится, без книг, без поклонников, но также не для них, без читателей, без критиков и без всех людей - стихотворенье для небес. Там, быть может, Вы промолвите: Господь, этот воздух загустевший только плоть душ, оставивших призвание свое, а не новое творение твое. И.Бродский
В 1963 году обращаясь к современникам и потомкам в одном из своих итоговых стихотворений, она написала о своих « зеркалах » как о способе сопротивления самой смерти; дала этимологический портрет своего имени (« Анна по - древнееврейски значит благодать »), наконец, оставила в последних строках сокровенный портрет своей сути: Какое нам, в сущности, дело, Что все превращается в прах, Над сколькими безднами пела И в скольких жила зеркалах. Пускай я не сон, не отрада И меньше всего благодать, Но может быть, чаще, чем надо, Придется тебе вспоминать - И гул затихающих строчек, И глаз, что скрывает на дне Тот ржавый, колючий веночек В тревожной своей тишине. Ахматова часто спорила со своими портретными двойниками. А причиной иногда являлосьн еудовлетворенность созданными поэтическими портретами. Диалог с поэтами - современниками продолжался на протяжении всей ее жизни, начиная с Гумилева и до ее молодого современника Иосифа Бродского. И все же, сколько бы портретов при жизни поэтессы не создавалось, облик Анны Ахматовой оставался неисчерпаемым как любое талантливое художественное полотно.
Вывод: В ходе исследования установлено, что художников - портретистов и поэтов - современников притягивала не только своеобразная красота модели (в молодости), известность (в старости), а загадка души как женщины, так и поэта Анны Ахматовой, поэтому на протяжении всей ее жизни художники вновь и вновь создавали ее портреты (да и сейчас эти попытки не прекращаются), а поэты - современники посвящали ей свои стихи, но ее образ оставался и остается неисчерпаемым и сегодня. Как тут еще раз не вспомнить слова поэтессы: «… что я не то, за что меня выдают, что у меня есть еще какое - то тайное существование и цель ». Это « тайное существование и цель » Анны Ахматовой заключался в том, чтобы диалог с ней никогда не прекращался, чтобы она всегда оставалась загадкой для художников. Поэтому нет законченного портрета (ни в живописи, ни в поэзии) поэта да, наверное, еще долго не будет, а значит, не иссякнет интерес к ее личности и поэзии.
ЛИТЕРАТУРА 1.Анна Ахматова. От царскосельских лип: Поэзия и проза. - М.: Издательство ЭКСМО - Пресс, А.А.Ахматова: pro et contra /Cост., вступит. ст., примеч. Св. Коваленко/ - СПб.: РХГИ, Б.Носик. История тайной любви Ахматовой и Модильяни, или Рисунок в интерьере. - М.: Вагирус, Светлана Коваленко. Анна Ахматова. - М: Молодая гвардия, В.В.Виленкин. В сто первом зеркале. - М.: Советский писатель, Ахматова без глянца. - СПб.: Амфора, А.И.Павловский. Анна Ахматова. - Л.: Лениздат, С.И.Кормилов. Поэтическое творчество Анны Ахматовой. - М.: Издательство МГУ, А.А.Блок. Лирика. - М.: Правда, О.Э.Мандельштам. Избранные стихотворения. - М.: ОЛМА - ПРЕСС, М.Цветаева. Стихотворения. Поэмы. - М.: Правда, Николай Гумилев. Собрание сочинений в четырех томах. - М.: ТЕРРА, Борис Пастернак. Земной простор. - И.: Восточно - Сибирское книжное издательство, Иосиф Бродский. Малое собрание сочинений. - М.: Азбука, Иосиф Бродский. Большие стихотворения и поэмы. - СПб.: ЛП ВТПО Кноцентр, 1991.
Искусствовед Эрих Голлербах говорил: «В портретах Ахматовой больше правды о ней, чем в книгах десяти критиков» .
1911 год. Начинающая поэтесса Анна Ахматова вместе с мужем Николаем Гумилевым поехала в Париж. Там в популярном у богемной публики кафе «Ротонда» она познакомилась с молодым итальянским художником Амедео Модильяни. «Вы во мне как наважденье», - писал Ахматовой художник после ее отъезда и создавал портреты поэтессы - по памяти. Она потом вспоминала: «Все, что происходило, было для нас обоих предысторией нашей жизни: его - очень короткой, моей - очень длинной. Дыхание искусства еще не обуглило, не преобразило эти два существования, это должен был быть светлый, легкий предрассветный час».
Позже почти все рисунки Модильяни сгорели в пожаре в ее царскосельском доме во время революции. Уцелел лишь один, самый дорогой, с которым она уже никогда не расстанется, - тот, где Ахматова изображена в виде аллегорической фигуры «Ночи».
«Образ Ахматовой перекликается с фигурой одного из известнейших архитектурно-скульптурных сооружений XVI столетия. Я имею в виду аллегорическую фигуру «Ночи» на крышке саркофага Джулиано Медичи, этот едва ли не самый значительный и таинственный из женских образов Микеланджело. К «Ночи» восходит и композиционное построение рисунка Модильяни».
Николай Харджиев, писатель и историк
1914 год. Вышел второй сборник Ахматовой - «Четки», который принес ей признание. На портрете Натана Альтмана она предстала гордой, но уязвимой. Практически в одно время с Альтманом Ахматову написала Ольга Делла-Вос-Кардовская.
В своих воспоминаниях дочь художницы Екатерина сравнивала эти две работы: «Но как ни нравится мне с художественной стороны ахматовский портрет работы моей матери, и все же считаю, что Ахматова такая, какой ее знали ее друзья - поэты, поклонники тех лет, Ахматова «четко» передана не на этом портрете, а на портрете работы Альтмана».
Об авангардном портрете и самом Натане Альтмане поэтесса писала в стихотворении «Покинув рощи родины священной»:
Как в зеркало, глядела я тревожно
На серый холст, и с каждою неделей
Все горше и страннее было сходство
Мое с моим изображеньем новым.
Теперь не знаю, где художник милый,
С которым я из голубой мансарды
Через окно на крышу выходила
И по карнизу шла над смертной бездной,
Чтоб видеть снег, Неву и облака, -
Но чувствую, что Музы наши дружны
Беспечной и пленительною дружбой,
Как девушки, не знавшие любви.
1921 год. Ахматова жила в Петрограде, она была замужем за Владимиром Шилейко (они поженились в 1918 году сразу после развода Ахматовой и Гумилева). Друзья поэтессы, Борис Анреп и Ольга Глебова-Судейкина , эмигрировали - она осталась в Советской России, тяжело переживая наступившие перемены и расставание с близкими людьми.
Здесь, в Петрограде, в доме на Кирочной улице, ее и нарисовал Юрий Анненков, который всеми силами старался отвлечь Ахматову от тягостных мыслей: «Печальная красавица, казавшаяся скромной отшельницей, наряженной в модное платье светской прелестницы! Ахматова позировала мне с примерной терпеливостью, положив левую руку на грудь. Во время сеанса мы говорили, вероятнее всего, о чем-нибудь весьма невинном, обывательском, о каком-нибудь ни-о-чем».
1922 год. Прошедший год был одним из самых трагичных в жизни Ахматовой: ее первый муж Николай Гумилев был расстрелян, ее учитель Александр Блок умер. В это время выходят два сборника стихов Ахматовой - «Подорожник» и «Anno Domini MCMXXI», в которые вошли стихотворения, посвященные обоим поэтам.
В тот же год она рассталась со своим вторым мужем. Их брак был не самым счастливым, Ахматова писала: «Мне муж палач, а дом его тюрьма». В этот тяжелый период жизни поэтессы ее написал Кузьма Петров-Водкин. Писательница Мариэтта Шагинян назвала эту работу иконой, духовным портретом. А вот сама поэтесса отзывалась о нем так: «Не похож - он робкий».
1928 год. К этому времени Ахматову совсем перестали печатать: «После моих вечеров в Москве (весна 1924-го) состоялось постановление о прекращении моей литературной деятельности. Меня перестали печатать в журналах и альманахах, приглашать на литературные вечера. Я встретила на Невском М. Шагинян. Она сказала: «Вот вы какая важная особа: о вас было постановление ЦК - не арестовывать, но и не печатать» .
В это время художник Николай Тырса создает три портрета Ахматовой, используя необычные материалы - смесь акварели с копотью от керосиновой лампы. Осип Мандельштам был впечатлен работами художника:
Как черный ангел на снегу
Ты показалась мне сегодня,
И утаить я не могу -
Есть на тебе печать Господня.
1939 год. В этот период Анна Ахматова писала совсем мало, больше переводила, занималась исследованием творчества Пушкина . Ее сын Лев Гумилев был в лагерях, а друг Осип Мандельштам скончался в пересыльном лагере.
Поэтесса продолжала получать предложения написать ее портрет. Она часто говорила, что «эта тема в живописи и графике уже исчерпана», однако согласилась позировать бывшему участнику группы «Бубновый валет» Александру Осмёркину. 21 июня 1939 года художник писал: «Каждый день бываю у Анны Андреевны, которую пишу в белом платье на фоне шереметьевских лип в белую ночь. Начинаю сеанс в 11 и до 2-х, чтобы успеть к мостам». Специально для портрета поэтесса заказала белое платье, правда, сшить его не успели - позировала в прокатном. В эти дни она написала свои знаменитые строки:
И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова.
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
А не то... Горячий шелест лета
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.
1946 год. В этом году вышло постановление ЦК «О журналах «Звезда» и «Ленинград». Их работу признали «совершенно неудовлетворительной» из-за «безыдейных, идеологически вредных произведений» Михаила Зощенко и Анны Ахматовой.
«Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Ее стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства, «искусстве для искусства», не желающей идти в ногу со своим народом, наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе».
В результате «Ленинград» закрыли, в «Звезде» сменился главный редактор и редколлегия. Через месяц «для разъяснения постановления» в Ленинграде выступил с докладом член политбюро Андрей Жданов: «До убожества ограничен диапазон ее поэзии - поэзии взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и моленной. Основное у нее - это любовно-эротические мотивы, переплетенные с мотивами грусти, тоски, смерти, мистики, обреченности. Не то монахиня, не то блудница, а вернее, блудница и монахиня, у которой блуд смешан с молитвой».
После разгромного доклада Анна Ахматова осталась совершенно одна: некоторые знакомые перестали с ней общаться, а тех, кто хотел поддерживать отношения, она избегала сама, чтобы не навредить им. Художник Мартирос Сарьян не побоялся пригласить опальную поэтессу позировать для портрета в его московскую мастерскую. К сожалению, работа осталась незавершенной: Ахматова заболела и не пришла на пятый, заключительный сеанс. Художник не успел дописать руки поэтессы. Он даже думал отрезать эту часть картины, но коллеги уговорили его оставить всё как есть.
1964 год. Ахматову снова начали печатать, восстановили в Союзе советских писателей. В Италии поэтесса получила литературную премию «Этна-Таормина». Ее сына реабилитировали - он был освобожден в 1956 году.
В этот год Моисей Лянглебен написал один из последних портретов Ахматовой (уже в 1966-м ее не станет). Он писал ее с натуры пять раз, на четырех выполненных тогда портретах Ахматова оставила свои автографы - знак того, что работы ей понравились.
Это портреты уже совсем другой Ахматовой, такой, какой вспоминал ее художник и писатель Юзеф Чапский: «Анна Андреевна в большом кресле, внушительная, спокойная, полная, чуть глуховатая. Невольно вспоминаются идеализированные портреты русских цариц XVIII века» .
Трудно сказать, сколько всего существует портретов Анны Ахматовой
, – ее писали знаменитые художники начала ХХ в.: А. Модильяни, З. Серебрякова, Н. Альтман, Ю. Анненков, К. Петров-Водкин
и многие другие, и на всех полотнах она абсолютно разная. Чеканный профиль, нос с горбинкой, прямая челка, королевская осанка – ее черты знакомы каждому школьнику. Но есть что-то неуловимое, изменчивое, что всегда словно ускользает от художников. И загадка Анны Ахматовой так и остается неразгаданной.
АЛЬТМАН Натан Исаевич (1889-1970)
"...Альтман был поражен ее обликом, великолепным умением нести бремя своей внезапной славы, уже придававшим этой молодой женщине, его ровеснице, нечто царственное. Когда Альтман попросил Ахматову позировать ему, она согласилась, хотя уже была владелицей потрясающего рисунка Модильяни, который, однако, Альтман видеть не мог: Анна Андреевна, молодая жена Льва Гумилева, никому не могла его показывать. Сначала Н.Альтман одним росчерком сделал дружеский шарж, сегодня малоизвестный. Знаменитый портрет появился позже, когда начались долгие сеансы в мастерской-мансарде на Васильевском острове, где Анна Ахматова жила в студенческом общежитии. Натан Альтман жил неподалеку, то ли в "меблированном доме Нью-Йорк", как позднее вспоминала Ахматова, то ли в меблированных комнатах "Княжий Двор", как вспоминал он сам. Альтман писал женщину футуристической эпохи, которой сродни урбанистический ритм; писал в ней уверенность в себе, здоровье, почти акробатическую гибкость фигуры. В любом портрете есть свой подтекст и скрытая драматургия. И можно только догадываться о мотивах, заставивших Альтмана переосмыслить образ Ахматовой. Когда писался этот портрет, Анна Андреевна жила в Петербурге одна, покинув Царское Село и дом Гумилева. Наступил ее окончательный разрыв с Гумилевым, и начиналась как бы другая жизнь, она испытывала чувство нового рождения, и, наверное, еще сама не представляла, какой она будет. По крайней мере, такой вывод можно сделать из ахматовских стихов об этом своем портрете:
Под самой крышей в грузном, шумном доме,
Где он, как чиж, свистал перед мольбертом,
И жаловался весело, и грустно
О радости небывшей говорил.
Как в зеркало, глядела я тревожно
На серый холст, и с каждою неделей
Все горше и страннее было сходство
Мое с моим изображеньем новым.
Теперь не знаю, где художник милый,
С которым я из голубой мансарды
Через окно на крышу выходила
И по карнизу шла над смертной бездной,
Чтоб видеть снег, Неву и облака,-
Но чувствую, что Музы наши дружны
Беспечной и пленительною дружбой,
Как девушки, не знавшие любви.
(Анна Ахматова)
Это один из лучших портретов Альтмана, один из тех, где его пристрастие к соединению несоединимого породило неожиданный эффект. Если опустить лирический подтекст, то портрет Ахматовой - это типично светский портрет и вместе с тем - портрет авангардистский. В таком смешении стилей есть и острота, и эстетическая оправданность. Портрет Ахматовой стал сенсацией на одной из художественных выставок в Петербурге в 1915 году. Известный критик Л.Бруни писал, что "это не вещь, а веха в искусстве"… Власть альтмановского портрета не только закрепила образ Ахматовой в сознании современников, но оказалась гипнотической и много лет спустя, когда уже существовали другие ее портреты, да и сама Ахматова была уже другой. Портрет помнили и через пять лет после его появления: "Знаю Вас и люблю с того дня, как увидел Ваш портрет Ахматовой", - написал Вяч. Иванов в альбоме художника в 1920 году. Помнили и через двадцать лет. М.В. Алпатов, впервые увидевший Ахматову в 30-е годы, вспоминал все тот же портрет: "В эту минуту дверь отворилась, и в комнату вошла она сама, неслышно и легко, точно сошла с портрета Альтмана". Интересно, что сама Ахматова альтмановский портрет никогда не любила, снова и снова повторяя, что портрет Альтмана она не любит "как всякую стилизацию в искусстве". Она была нетерпима к мифологическому образу, который сложился еще в 1910-е годы и который тянулся за Ахматовой всю жизнь, хотя собственная ее судьба сложилась совсем не по этому портрету."
