Музеи Ватикана привезли в Россию лучшую часть своей коллекции - 42 живописных произведения XII-XVIII веков. Это работы Джованни Беллини, Мелоццо да Форли, Перуджино, Рафаэля, Караваджо, Гвидо Рени, Гверчино, Никола Пуссена.
«Никогда ранее Музеи Ватикана не вывозили за свои пределы одновременно столь значительное число выдающихся произведений из постоянной экспозиции, так что выставка станет событием не только для России и Европы, но и для всего мира», – говорила ранее гендиректор музея Зельфира Трегулова.
Джованни Беллини. Оплакивание Христа с Иосифом Аримафейским, Никодимом и Марией Магдалиной. Около 1471-1474
Дерево, масло. 107×84 cм. Музеи Ватикана.
Фото: Музеи Ватикана
Выставку открывает образ «Христос Благословляющий» XII века, который ранее никогда не экспонировался на временных выставках и не покидал пределы Ватикана. Следующей по хронологии идет работа Mаргаритоне д’Ареццо «Святой Франциск Ассизский» XIII века.
Затем посетители смогут увидеть «Иисус перед Пилатом» Пьетро Лоренцетти, пределлы, рассказывающие истории из жития Николая Чудотворца. Отдельно экспонируются фрески с изображением ангелов работы Мелоццо да Форли. Росписи этого художника были сняты с купола апсиды во время перестройки церкви Санти Апостоли в Риме.
К расцвету Возрождения относятся две картины: «Чудеса святого Винченцо Феррера» Эрколе де Роберти, одна из наиболее интересных работ крупнейшего мастера феррарской школы, и «Оплакивание» венецианца Джованни Беллини. Работы обоих в России отсутствуют. Высокий Ренессанс, то есть XVI век, представлен шедеврами Перуджино, Рафаэля, Корреджо и Паоло Веронезе.
Наибольшего могущества папский Рим достиг в XVII веке, в эпоху барокко, и папские собрания представляют живопись именно этого столетия наиболее полно и блестяще. Шедевр этого времени на выставке - «Положение во гроб» Караваджо. Алтарный образ Никола Пуссена «Мученичество святого Эразма», самое большое произведение художника, написан специально для собора Святого Петра. Эта работа была одной из самых знаменитых картин собора и вызывала восхищение многих русских художников, живших в Риме.
Гвидо Рени. Святой Матфей и ангел. Около 1620
Холст, масло. 85×68 cм. Фото: Музеи Ватикана
К эпохе барокко также относятся произведения караваджистов и художников болонской школы (Лодовико Карраччи, Гвидо Рени, Гверчино), прекрасно представленных в папских собраниях.
Выставка заканчивается серией картин XVIII века, по сути, последнего века, когда папство играло государственную роль. Эта серия болонца Донато Крети посвящена астрономическим наблюдениям и логически завершает историю Lo Stato Pontificio, Папской области, вскоре прекратившей свое существование и превратившейся в Ватикан, Lo Stato della Città del Vaticano.
В пресс-службе галереи сообщили, что к настоящему моменту все билеты на декабрь раскуплены. Новая партия билетов поступит в продажу только в середине месяца. Посетители будут заходить в залы каждые полчаса, при этом время, в течение которого они могут находиться на выставке, не ограничено.
Василий Перов. «Тройка» («Ученики мастеровые везут воду»). 1866. Фото: Государственная Третьяковская галерея
Выставка «Русский путь. От Дионисия до Малевича» — вторая часть совместного проекта Музеев Ватикана и Государственной Третьяковской галереи. Первой частью стала выставка , прошедшая в Москве два года назад. Русское искусство будет показано с 20 ноября до 16 февраля в крыле Карла Великого колоннады Бернини собора Святого Петра, где регулярно проходят выставки Музеев Ватикана. Для русской создано специальное архитектурное решение экспозиции, что позволит публике спокойно (и, кстати, бесплатно) рассмотреть все, что привезут из Москвы.
Наталия Гончарова. «Троица». 1910. Фото: Государственная Третьяковская галерея
Третьяковская галерея представляет «Русский путь» как беспрецедентную и смелую по концепции выставку. Впервые для зарубежного показа в таком количестве собраны исключительно важные для нашего искусства произведения. Большинство из них — 47 картин и икон — из собрания Третьяковки, еще 7 экспонатов предоставили другие отечественные музеи. Кураторы (автор концепции и экспозиции — Аркадий Ипполитов, раздел древнерусского искусства сформирован Татьяной Самойловой, живописи XIX-XX веков — Татьяной Юденковой) отказались от традиционного хронологического принципа. На выставке иконы и живопись будут показаны так, чтобы была понятна преемственность, глубокая внутренняя, а не формальная связь древнерусского и реалистического и модернистского искусства, что действительно необычно, поскольку по традиции принято их, скорее, противопоставлять как искусство религиозное и гуманистическое, допетровское и послепетровское. То есть выставка должна будет, в сущности, обозначить духовные поиски русских художников на протяжении столетий. Или, как говорит Аркадий Ипполитов, показать «своеобразие русского художественного менталитета».
Михаил Врубель. «Демон сидящий». 1890. Фото: Государственная Третьяковская галерея
Выстроенные в экспозиции сопоставления могут показаться неожиданными: «Христос в пустыне» Ивана Крамского и деревянная пермская скульптура «Христос в темнице»; «Черный квадрат» Казимира Малевича и новгородская икона «Страшный суд» XVI века; хрестоматийная «Тройка» Василия Перова и иконные «Троицы». Другие параллели воспринимаются как давно известные. Так, истоки «Купания красного коня» и «Петроградской мадонны» Кузьмы Петрова-Водкина очевидны.
Спас Нерукотворный. XVI в. Новгород. Фото: Государственная Третьяковская галерея
«Наша экспозиция называется „Русский путь“. Вероятно, первое, что сразу же заметит ее зритель, — необыкновенно резкие изломы этого пути. Этот путь проходит через точки самоотрицания», — так начинает свою статью в каталоге выставки поэт и филолог Ольга Седакова. В Ватикан привезут и антиклерикальный «Крестный ход в Курской губернии» Ильи Репина, и его же «Исповедь», и прекрасного в своем покое «Демона» Михаила Врубеля. Естественно, что тема, как говорится, не могла быть раскрыта без «Явления Христа народу» Александра Иванова. Картина, что висит в Третьяковской галерее, вывозу не подлежит — слишком велика, в путь отправится ее меньшая версия из Государственного Русского музея.
Илья Репин. «Крестный ход в Курской губернии». 1881-1883. Фото: Государственная Третьяковская галерея
Невозможно предугадать, будет ли понятна иностранному зрителю оригинальность замысла «Русского пути», заинтересуется ли он вообще русским изобразительным искусством в близком соседстве с Сикстинской капеллой Микеланджело и «Афинской школой» Рафаэля. На заданный TANR Зельфире Трегуловой вопрос о том, что будет являться показателем успеха, директор Третьяковской галереи ответила, что посещаемость, конечно, всегда главный критерий, но еще для нее очень важно, насколько «Русским путем» заинтересуются европейские историки искусства и пресса, как поймут его и оценят.
Что же до российской публики, которая уж точно сможет понять и оценить небанальность выставочной концепции, то для нее издана русскоязычная версия каталога, она будет продаваться в Третьяковской галерее. Такого раньше не было. И это кажется очень важным и правильным решением, поскольку статьи в каталоге не повторяют давно известного, а описывают историю духовных поисков русского искусства так, как она видится сегодня.
Рассказываю…
У нас с женой были заранее через интернет куплены билеты на 25 ноября, вход в 11:30. Мы пришли минут за 10, немного постояли с такими же «билетниками» и все вместе вовремя вошли внутрь. Дальше бродили по залам сколько угодно. Прочие граждане стояли с утра в очень большой очереди, из которой впускали порциями по 10 человек каждые полчаса.
Экспозиция организована очень хорошо. Картины правильно развешены, на хорошем фоне. Отдельной похвалы заслуживают подписи - крупными буквами, так что людям со слабым зрением очень удобно: можно все прочитать без очков.
Выставка занимает три зала, причем в одном из них - третьем - всего восемь работ мне доселе неизвестного мастера: Донато Крети. О них расскажу в самом конце.
Так что основная и наиболее интересная часть выставки уместилась в двух совсем небольших залах. И это хорошо: неутомительно. Публика-то, в основном, из лиц среднего и пожилого возраста, многие с палочками и костыликами… Это та самая горячо мною любимая советская интеллигенция, к которой отношусь и я сам, и к которой испытываю самые теплые и самые уважительные чувства. Они и есть - хранители и хранительницы культуры, традиции, норм морали и жизни вообще. Те отбросы, которые, как я читал, проводят или недавно проводили шабаш под названием «Конгресс русской интеллигенции» сюда не ходят. Для них ненавидимая и оскорбляемая ими, но служащая и прислуживающая им власть организует отдельные «закрытые» показы по пригласительным билетам. Но - бог с ними! Конец их мерзок и недалек… (На этом свой политический запал считаю полностью истраченным: пошли на выставку!)
Фотографировать запрещено и за этим следят внимательно. Но в интернете уже выложено немало, чем я и воспользовался.
В первом зале 16 работ. Экспозицию открывает Христос Благословляющий, XII век.
Вторая по древности работа - «Святой Франциск» (Маргаритоне д’Ареццо).
"Иисус перед Пилатом" (Пьетро Лоренцетти):
«Сцены жития Николая Чудотворца (Фра Анджелико) приковывают внимание неожиданно радостным и ярким колоритом (который, впрочем, эта фотография не передает):
В картине Карло Кривелли «Оплакивание» я к полной своей неожиданности увидел почти все живописные приемы, которые так эффектно взяли на вооружение прерафаэлиты. Интересно будет узнать - приходило ли это в голову и другим?
Центральное место в первом зале по праву занимает «Оплакивание Христа» Джованни Беллини. Это, конечно, шедевр:
Отмечу, что во всей экспозиции работ, которые я безоговорочно посчитал «подлинными шедеврами» - не так уж и много. Несмотря, порой, на великие имена…
Далее - если продолжить осмотр первого зала «по солнышку», висит продолговатая работа Эрколе де Роберти «Чудеса святого Винченцо Феррара», отличающаяся и живостью сюжета со многими действующими лицами и высокой декоративностью в целом.
Вот ее фрагмент в увеличенном виде.
Завершается экспозиция первого зала двумя небольшими работами Перуджино, одну из которых я безоговорочно отношу к колористическим шедеврам: «Святая Юстина» (еще недавно считавшаяся «Святой Флавией»). Снова скажу, что фото не передает всей полнотоы оттенков. Впрочем, эта фраза применима ко всем иллюстрациям:
И среди них тоже есть подлинные шедевры. Немного - но есть. (Не относя что-либо к "подлинным шедеврам", я не просто субъективен: я еще и подвержен влиянию сиюминутных настроений, капризам погоды, колебаний цен на редкие металлы, политических новостей, случайно оказавшихся рядом посетителей… В общем - не стоит воспринимать мои нотации всерьез.)
Перечислю, однако, все работы - в том порядке, в котором они появляются при обходе зала слева-направо.
"Троица с мертвым Христом" (Лодовико Карраччи):
«Юдифь и служанка с головой Олоферна» (Орацио Дженилески):
«Отречение Святого Петра» (Пенсионанте дель Сарачене?):
Рядом - одно из центральных полотен экспозиции: «Положение во гроб» (Караваджо):
Справа от него - знаменитое полотно Гвидо Рени «Святой Матфей и ангел» (несомненный шедевр):
Слева от неё «Христос во славе» Корреджо:
Джентиле да Фабриано. «Сцены жития святого Николая Чудотворца: святой Николай усмиряет бурю и спасает корабль», ок. 1425 г.
Photo © Vatican Museums / Фото © Музеи Ватикана
Музеи Ватикана
не только впервые представляют сокровища своей коллекции в России, но и впервые вывозят их за границу в таком количестве. Сорок две картины из собрания Пинакотеки - это почти одна десятая всего собрания, насчитывающего около пятисот полотен.
Описывать произведение искусства - дело неблагодарное, заранее обреченное на провал, потому что невозможно вербализировать ту тонкую связь, которая устанавливается между вами, когда вы оказываетесь один на один. И неважно, сколько людей вокруг, потому что в этот момент оно разговаривает только с вами.
Язык шедевров ватиканской Пинакотеки - музыка. Сознание услужливо предлагает ассоциации: средневековое многоголосие, ренессансный мадригал, барочный concerto grosso. На самом деле эти картины звучат по-другому. Их музыка - музыка тишины: линий, цвета, едва уловимого жеста и взгляда.
Не нужно быть искусствоведом, чтобы понять - вернее, почувствовать - работу гения. Изображение, при всей его гармоничности, остается лишь отпечатком, если в него не вложено нечто большее. У каждой из этих картин есть душа, все эти полотна - живые.
«Христос Благословляющий», редчайшая работа римской школы XII века. В нем угадываются до боли знакомые черты византийских икон, ставших образцом для древнерусских иконописцев. Roma Aeterna. Рим первый, второй, третий... Вечный. «Христос Благословляющий» открывает выставку в Третьяковской галерее, вы встречаетесь с ним глазами сразу, едва переступив порог зала. Он здесь в полном одиночестве - молчалив, спокоен и самодостаточен. А за его спиной - целый мир, заключенный в пространство небольшой комнаты, в которой перед вами церемонно проходят святой Франциск Ассизский (Маргаритоне д’Ареццо, XIII век), усмиряющий бурю Николай Чудотворец (Джентиле да Фабриано, XV век), играющие на лютнях ангелы (Мелоццо да Форли, XV век).
Пьетро Ваннуччи, прозванный Перуджино. «Святой Плакида», 1495-1498 гг. «Святая Юстина», 1495-1498 гг.
Здесь же пределла «Чудеса святого Винченцо Феррера» - работа Эрколе де Роберти, художника феррарской школы, одной из самых значительных в ренессансной Италии. «Пределлами назывались рассказывающие некую историю картины, которые располагались внизу алтаря, - объясняет куратор выставки Аркадий Ипполитов. - Хотя картина принадлежит кисти феррарского художника, в ней зашифрованы многочисленные аллюзии на Рим, которые среди прочего выражены в переработке поз античных статуй в центральных фигурах. Замечательна она еще и тем, что читается как своего рода дефиле самых экстравагантных моделей конца XV века - наряду с Бургундским герцогством Феррара была законодательницей мод того времени» .
Во втором зале - полотна Высокого Возрождения (XVI век) и эпохи барокко (XVII век). Их музыка другая: страстная, напористая, бросающая вызов. Несмотря на религиозные сюжеты, эти картины порой кажутся богоборческими - во всяком случае, их создатели говорят с Ним на равных.
Вот «Видение Святой Елены» венецианца Паоло Веронезе. Торжество красок и пышные одежды и богатый интерьер. Героиня картины - мать императора Константина, которой, как сообщает «Хронография» Феофана, во сне было велено отправиться в Иерусалим «для отыскания животворящего креста Господня». Вместе с ней зритель оказывается здесь на зыбкой грани сна и яви, божественного и земного, духовного и материального.
А рядом - две пределлы Рафаэля: «Вера» и «Милосердие» 1507 года. Совсем небольшие, он похожи на книжные развороты. На каждой из них - женщина в окружении двух ангелов. Моментально узнаваемые рафаэлевские персонажи с мягким абрисом лиц и утонченной грацией поз. Несмотря на скромный размер, эти картины создают вокруг себя особую атмосферу, пространство некоего интимного диалога с каждым, кто в него попадает.
В XVII веке папский Рим достиг наивысшего могущества и богатства, именно в эту эпоху живописное собрание Ватикана значительно пополнилось работами выдающихся современников, поэтому художественная история этого столетия представлена в папской коллекции наиболее полно. (Кстати, соответствующий зал Пинакотеки почти оголился, как рассказала заместитель директора Музеев Ватикана Барбара Ятта - большинство полотен постоянной экспозиции на три месяца переместились в Москву.)
«Положение во гроб» Караваджо, один из главных его шедевров, оказавший влияние на всю последующую историю живописи, от Рубенса до Сезанна. Эту картину он написал около 1603-1604 года для церкви Санта-Мария-ин-Валичелла в Риме, в статусе самого известного и скандального итальянского художника своего времени, чьи работы неизменно вызывали жаркие споры. Каждый элемент огромной, три на два метра, картины продуман до мелочей, ее невероятно сильный драматический эффект во многом обусловлен тем, что тело Христа как будто прорывается за рамки холста. Он прямо перед тобой, достаточно протянуть руку, чтобы ощутить его плоть с еще сильными, но уже лишенными жизни мышцами.
Отдельный, третий, зал отведен под серию картин болонского художника XVIII века Донато Крети «Астрономические наблюдения». В чуть манерных фигурках на фоне ночных пейзажей чувствуется одновременно игривость рококо и дух нового времени, эпохи Просвещения. Могущество Папы постепенно ослабевает, совсем скоро закончится история Папской области, занимавшей большую часть Апеннинского полуострова. Вселенная станет действующей причиной, а не конечным результатом божественного замысла. Человек, взявший историю в свои руки, с удвоенной энергией примется за поиски сути вещей на земле, но все также будет поднимать глаза к небу, сталкиваясь с неразрешимыми вопросами и противоречиями.
