Дом Турбины́х - литературно-мемориальный дом-музей Михаила Афанасьевича Булгакова в Киеве. Основан в начале 1989 года . Основная экспозиция находится на втором этаже дома. Здесь можно увидеть личные вещи Булгакова, услышать историю его жизни в Киеве. Эта история тесно переплетается с его романом «Белая гвардия ».

Название Дом Турбиных закрепилось за домом благодаря писателю Виктору Некрасову , после того, как в журнале «Новый мир » был опубликован его очерк «Дом Турбиных» . Дом называют не по фамилии автора романа «Белая гвардия», а по фамилии «живших» здесь его героев.

История дома [ | ]

Рисунок фасада, 19 в.

Здание построено в 1888-1889 годах по проекту архитектора Н. Н. Горденина для жены купца Литошенко.

В этом доме, «постройки изумительной», Булгаковы прожили 13 лет с по 1919 год .

Особняк имеет каменные цоколь и первый этаж, а весь верхний этаж - деревянный, обложенный кирпичом и крытый железом.

Новым владельцем дома стал З. П. Мирович, купец и почётный гражданин Киева, который кроме этого дома владел ещё тремя домами на той же улице, вместе дома представляли собой целую усадьбу. Вся недвижимость усадьбы была оценена в 22 250 руб. Главный дом - в 13 000 рублей, два небольших - в 4 500 и 3 750 руб. Совсем крохотный дом, примыкавший к большому (из одной комнаты и кухни с коридором - квартира Щегловых в «Белой гвардии») - в 1 000 рублей.

Все помещения сдавались в аренду с годовой прибылью в 2 620 рублей. Самой дорогой была квартира на втором этаже («все семь полных и пыльных комнат»), она обходилась Булгаковым в 720 рублей в год.

В 1909 году дом купил архитектор В. П. Листовничий и поселился с женой и пятилетней дочерью Инной на первом этаже. Киевское общество взаимного кредита предоставило ему возможность заплатить только половину необходимой суммы, оставшуюся половину погасить в течение 8 лет за 7 % годовых. Последний взнос необходимо было сделать 7 ноября 1917 года .

«Мы покупали дом вместе с жильцами» - вспоминала дочь хозяина И. В. Листовничая .

В купленной усадьбе, кроме Булгаковых и Листовничих проживало около 70 человек, всего было 8 квартир. В подвальном помещении двухэтажного на каменном фундаменте дома находилась бакалейная лавка купца Шайтера. В центральном доме усадьбы проживала семья генерала Комарницкого, а в подвале его дома была квартира дворника. В третьем флигеле жила семья коммерсанта Гробинского.

Листовничий произвел некоторую перепланировку усадьбы - раскопав участок со стороны двора и под двором построив новое кирпичное помещение. Организовал конюшню с парой лошадей и экипажем. Часть веранды Булгаковых перепланировал под лестницу на чердак. Склон горы, которая нависала над усадьбой, обсадил кустами сирени и акации, чтобы защититься от возможного оползня. Усадьбу огородили новым глухим деревянным забором.

В 1965 году в самый канун публикации «Мастера и Маргариты» дом отыскал киевлянин, писатель и архитектор по первой профессии В. П. Некрасов . Вот как он описал свои впечатления:

«Андреевский спуск - лучшая улица Киева… Крутая, извилистая, булыжная. Новых домов нет. Один только. А так - одно-двухэтажные… Так он и останется со своими заросшими оврагами, садами, буераками, с теряющимися в них деревянными лестницами, с прилепившимися к откосам оврагов домиками, голубятнями, верандами, с вьющимися грамофончиками, именуемыми здесь „кручеными панычами“, с развешанными простынями и одеялами, с собаками, с петухами… И вот мы стоим перед этим самым домом № 13 по Андреевскому спуску. Ничем не примечательный двухэтажный дом. С балконом, забором, двориком, „тем самым“, с щелью между двумя дворами, в которую Николай Турбин прятал свои сокровища. Было и дерево, большое, ветвистое, зачем-то спилили, кому-то оно мешало, затемняло» .

В очерке, написанном вскоре после первых посещений «дома Турбиных», Некрасов описал, как он нашёл этот дом:

«Над двухэтажным домом № 13, постройки изумительной (на улицу квартира Турбиных была во втором этаже, а в маленький, покатый, уютный дворик - в первом), в саду, что лепился под крутейшей горой, все ветки на деревьях стали лапчаты и обвисли. Гору замело, засыпало сарайчики во дворе - и стала гигантская сахарная голова. Дом накрыло шапкой белого генерала, и в нижнем этаже (на улицу - первый, во двор под верандой Турбиных - подвальный) засветился слабенькими желтенькими огнями… Василий Иванович Лисович, а в верхнем - сильно и весело загорелись турбинские окна».

Ничто с тех пор не изменилось. И дом, и дворик, и сарайчики, и веранда, и лестница под верандой, ведущая в квартиру Василисы (Вас. Лис.) - Василия Ивановича Лисовича, - на улицу первый этаж, во двор - подвал. Вот только сад исчез - одни сарайчики.
Первый мой визит, повторяю, был краток. Я был с матерью и приятелем, приехали мы на его машине, и времени у нас было в обрез. Войдя во двор, я робко позвонил в левую из двух ведущих на веранду дверей и у открывшей её немолодой дамы-блондинки спросил, не жили ли здесь когда-нибудь люди по фамилии Турбины. Или Булгаковы.
Дама несколько удивленно посмотрела на меня и сказала, что да, жили, очень давно, вот именно здесь, а почему меня это интересует? Я сказал, что Булгаков - знаменитый русский писатель, и что все, связанное с ним…
На лице дамы выразилось ещё большее изумление.
- Как? Мишка Булгаков - знаменитый писатель? Этот бездарный венеролог - знаменитый русский писатель?

Тогда я обомлел, впоследствии же понял, что даму поразило не то, что бездарный венеролог стал писателем (это она знала), а то, что стал знаменитым…

Режим работы [ | ]

Галерея [ | ]

По свидетельству исследователя И. Золотусского, более поздний роман Булгакова «Мастер и Маргарита» наследовал от романа «Белая гвардия» вопрос о свете и покое, тему дома, связь частного лица и истории и связь неба и земли. В «Белой гвардии» писатель показал, что созидание духовного мира личности происходит гармонично, когда его источником оказывается дом детства и юности, «окна» которого как бы «распахнуты» в историю своей семьи и историю своего Отечества. Булгаков был абсолютно согласен с Толстым в том, что именно дом и семья вносят в духовную жизнь человека добро, мир и гармонию.

Дом Турбиных - это символ жизни. Несмотря на понимание безвозвратности прошлого, которое разрушено до основания, Турбины стремятся в дом, к семейному очагу, оставшемуся нерушимым. Алексей Турбин приходит к мысли, что воевать нужно только за семейный очаг, за человеческий покой, который позволяет героям романа существовать вне законов социальной эпохи.

Дом в романе населен дорогими людьми. Стены дома украшают портреты предков, а предметы домашнего уюта - это не просто вещи, они одушевлены и участвуют в жизни всех членов семьи. Это «сказочный», «волшебный», «шоколадный», «поэтичный» дом, жители которого живут интересной жизнью - общаются, мечтают, размышляют, слушают музыку, читают любимые книги.

Дом Турбиных - это часы, играющие гавот, источающая тепло изразцовая печь, мебель красного бархата, лучшие на свете шкафы с книгами, пахнущими шоколадом, наконец, знаменитые кремовые шторы... Быт, ставший в наших глазах символом прочности бытия. Поэтизацией быта, домашнего очага во всей его хрупкости и беззащитности булгаковский роман противостоит принципиальной бездомности послеоктябрьской литературы, ее бунту против домашнего очага, ее устремленности к дальним и великим целям, которые якобы только и могут избавить человека от сиротства и отчуждения.

Но дом Турбиных - это не только прочный быт, это и населяющие его люди, это семья, это определенный психологический и культурный склад, который защищает писатель. Уделяя много внимания изображению жизни дома Турбиных, писатель защищает вечные ценности - семью, дом, родину. Читатель постоянно смотрит на все события через восприятие жителей турбинского дома. Этот дом - живое существо. Он живет, дышит, страдает, служит надежным убежищем не только для Турбиных, но и их друзей: Мышлаевскому, Шервинскому, Лариосику. И даже Василиса, не принимающий законов жизни Турбиных, ищет защиты именно в их доме. Елена Турбина, которой «светлая королева» (мать) передала свое душевное тепло, создает особый уютный мир. И когда в огромном Городе тревожно гремят пушки, у Турбиных звучит музыка и ощущается атмосфера душевной близости и влюбленности.

Турбины не замыкаются в своем мире, не утрачивают связи с окружающим миром, находятся в самой гуще событий. И ни в каких ситуациях не утрачивают понятий о чести. Картины семейной жизни, изображенные в романе, пронизаны личными впечатлениями автора, его отношением. Упоминание в "Белой гвардии" имен Толстого и Пушкина, а также их героев, цитатами из М. Лермонтова, Ф. Достоевского, И. Бунина, Д. Мережковского, философа С.Н. Булгакова, появляющиеся на страницах романа образы Саардамского Плотника, тишайшего царя Алексея Михайловича, Александра Первого, звучащая на страницах романа музыка великих композиторов выступают как символы культурного уклада, сформировавшего главное достояние персонажей - их психологический облик: доброжелательность, искренность, цельность, верность, способность любить друг друга и совершать во имя любви чудеса, как это делает Елена, буквально воскрешающая Алексея.

Внутренним стержнем романа является мечта автора о душевном покое, о мирной жизни. Достаточно вспомнить вещий сон («светлый рай») Алексея Турбина, где и белые, и красные равно подлежат высшему милосердию. Алексей Турбин в этом эпизоде передает читателю авторский взгляд на сон: во сне приходит к героям забвение, возникает надежда на искупление. И этой надеждой пронизана последняя глава романа.

В финальных строчках романа писатель обращается к мысли о «вечном Доме»: «Все пройдет, страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?» В этих словах содержится призыв писателя помнить о том, что духовный «дом» каждого человека принадлежит вечности, а это значит, что наша жизнь, представляющая собой лишь мгновение, уникальна и самоценна и в жизни каждого человека есть свой сокровенный смысл.

Читайте также.

Дом Турбины́х - литературно-мемориальный дом-музей Михаила Афанасьевича Булгакова в Киеве. Основан в начале 1989 года . Основная экспозиция находится на втором этаже дома. Здесь можно увидеть личные вещи Булгакова, услышать историю его жизни в Киеве. Эта история тесно переплетается с его романом «Белая гвардия ».

Название Дом Турбиных закрепилось за домом благодаря писателю Виктору Некрасову , после того, как в журнале «Новый мир » был опубликован его очерк «Дом Турбиных» . Дом называют не по фамилии автора романа «Белая гвардия», а по фамилии «живших» здесь его героев.

Энциклопедичный YouTube

1 / 3

"Белая Гвардия" Михаила Булгакова, Дом Турбиных и Зигзаги Истории:Welcome to Ukraine, Kiev

"Три музы Мастера" - новый спектакль в музее Булгакова

Булгаков. «Белая гвардия»

Субтитры

История дома

Здание построено в 1888-1889 годах по проекту архитектора Н. Н. Горденина для жены купца Литошенко.

В этом доме, «постройки изумительной», Булгаковы прожили 13 лет с по 1919 год .

Особняк имеет каменные цоколь и первый этаж, а весь верхний этаж - деревянный, обложенный кирпичом и крытый железом.

Новым владельцем дома стал З. П. Мирович, купец и почётный гражданин Киева, который кроме этого дома владел ещё тремя домами на той же улице, вместе дома представляли собой целую усадьбу. Вся недвижимость усадьбы была оценена в 22 250 руб. Главный дом - в 13 000 рублей, два небольших - в 4 500 и 3 750 руб. Совсем крохотный дом, примыкавший к большому (из одной комнаты и кухни с коридором - квартира Щегловых в «Белой гвардии») - в 1 000 рублей.

Все помещения сдавались в аренду с годовой прибылью в 2 620 рублей. Самой дорогой была квартира на втором этаже («все семь полных и пыльных комнат»), она обходилась Булгаковым в 720 рублей в год.

В 1909 году дом купил архитектор В. П. Листовничий и поселился с женой и пятилетней дочерью Инной на первом этаже. Киевское общество взаимного кредита предоставило ему возможность заплатить только половину необходимой суммы, оставшуюся половину погасить в течение 8 лет за 7 % годовых. Последний взнос необходимо было сделать 7 ноября 1917 года .

«Мы покупали дом вместе с жильцами» - вспоминала дочь хозяина И. В. Листовничая .

В купленной усадьбе, кроме Булгаковых и Листовничих проживало около 70 человек, всего было 8 квартир. В подвальном помещении двухэтажного на каменном фундаменте дома находилась бакалейная лавка купца Шайтера. В центральном доме усадьбы проживала семья генерала Комарницкого, а в подвале его дома была квартира дворника. В третьем флигеле жила семья коммерсанта Гробинского.

Листовничий произвел некоторую перепланировку усадьбы - раскопав участок со стороны двора и под двором построив новое кирпичное помещение. Организовал конюшню с парой лошадей и экипажем. Часть веранды Булгаковых перепланировал под лестницу на чердак. Склон горы, которая нависала над усадьбой, обсадил кустами сирени и акации, чтобы защититься от возможного оползня. Усадьбу огородили новым глухим деревянным забором.

В 1965 году в самый канун публикации «Мастера и Маргариты» дом отыскал киевлянин, писатель и архитектор по первой профессии В. П. Некрасов . Вот как он описал свои впечатления:

«Андреевский спуск - лучшая улица Киева… Крутая, извилистая, булыжная. Новых домов нет. Один только. А так - одно-двухэтажные… Так он и останется со своими заросшими оврагами, садами, буераками, с теряющимися в них деревянными лестницами, с прилепившимися к откосам оврагов домиками, голубятнями, верандами, с вьющимися грамофончиками, именуемыми здесь „кручеными панычами“, с развешанными простынями и одеялами, с собаками, с петухами… И вот мы стоим перед этим самым домом № 13 по Андреевскому спуску. Ничем не примечательный двухэтажный дом. С балконом, забором, двориком, „тем самым“, с щелью между двумя дворами, в которую Николай Турбин прятал свои сокровища. Было и дерево, большое, ветвистое, зачем-то спилили, кому-то оно мешало, затемняло» .

В очерке, написанном вскоре после первых посещений «дома Турбиных», Некрасов описал, как он нашёл этот дом:

«Над двухэтажным домом № 13, постройки изумительной (на улицу квартира Турбиных была во втором этаже, а в маленький, покатый, уютный дворик - в первом), в саду, что лепился под крутейшей горой, все ветки на деревьях стали лапчаты и обвисли. Гору замело, засыпало сарайчики во дворе - и стала гигантская сахарная голова. Дом накрыло шапкой белого генерала, и в нижнем этаже (на улицу - первый, во двор под верандой Турбиных - подвальный) засветился слабенькими желтенькими огнями… Василий Иванович Лисович, а в верхнем - сильно и весело загорелись турбинские окна».

Ничто с тех пор не изменилось. И дом, и дворик, и сарайчики, и веранда, и лестница под верандой, ведущая в квартиру Василисы (Вас. Лис.) - Василия Ивановича Лисовича, - на улицу первый этаж, во двор - подвал. Вот только сад исчез - одни сарайчики.
Первый мой визит, повторяю, был краток. Я был с матерью и приятелем, приехали мы на его машине, и времени у нас было в обрез. Войдя во двор, я робко позвонил в левую из двух ведущих на веранду дверей и у открывшей её немолодой дамы-блондинки спросил, не жили ли здесь когда-нибудь люди по фамилии Турбины. Или Булгаковы.
Дама несколько удивленно посмотрела на меня и сказала, что да, жили, очень давно, вот именно здесь, а почему меня это интересует? Я сказал, что Булгаков - знаменитый русский писатель, и что все, связанное с ним…
На лице дамы выразилось ещё большее изумление.
- Как? Мишка Булгаков - знаменитый писатель? Этот бездарный венеролог - знаменитый русский писатель?

Тогда я обомлел, впоследствии же понял, что даму поразило не то, что бездарный венеролог стал писателем (это она знала), а то, что стал знаменитым…

Дом Турбиных.

Киевский музей Михаила Булгакова

Знаменитый киевский музейМихаила Булгакова располагается в доме № 13 по Андреевскому спуску. Второй этаж дома - семь комнат - занимает основная экспозиция «Дом Турбиных». На первом этаже расположены два выставочных зала и Литературная гостиная. Подвал и веранда дома также используются под выставки. В двух двориках усадьбы - нижнем (внутреннем, закрытом) и верхнем - проходят спектакли, вечера, фестивали, встречи. Этот литературно-мемориальный дом-музей (на правах отдела государственного музея истории Киева) был учрежден в 1989 году. А в 1991-м - к 100-летию со дня рождения Михаила Булгакова - была завершена реставрация дома по проекту И. Малаковой, при участии Д. Малакова и… автора этих строк.

Ранней весной 1968 года мне довелось принимать московского гостя - известного литературоведа, крупного исследователя и знатока французской литературы , доктора филологических наук Ф. Наркирьера. После надоедливой и затяжной зимы в столице Федор Семенович покинул свой город и отправился в Киев встречать весну. С Федором Семеновичем я был давно в добрых отношениях, когда увлекся творчеством Андре Моруа - блестящего писателя, автора великолепных романизированных биографий. Федор Семенович не раз встречался в Париже с автором популярных биографических романов в ходе их подготовки к печати на русском языке . Я знал, что гость из Москвы неплохо знает наш город и нежно его любит. Не секрет, что каждый, кто оказывается в городе на Днепре, считает своим долгом посетить Киево-Печерскую лавру, побывать на службе во Владимирском соборе, увидеть Оранту, прогуляться по аллеям Владимирской горки, а также хоть немного побродить по крутым киевским улочкам. Отдав должное главным достопримечательностям города, наш гость перед отъездом решил оставить время для прогулок. Позвонив из гостиницы, мой приятель предложил составить ему компанию, на что я охотно согласился. На следующий день, а он выдался на удивление погожим, я со своей женой Светланой в назначенное время подошел к крутой металлической лестнице, спущенной искусными мастерами-строителями с живописного холма, на котором красовалась Андреевская церковь. Там мы и встретили элегантно одетого Федора Семеновича, который был в отличном настроении. Полюбовавшись творением великого Растрелли и заднепровскими далями с паперти и верхней площадки вокруг знаменитого храма, мы сбежали по гулким ступеням вниз к мощенному кирпичом тротуару и зашагали по Андреевскому спуску к центру древнего Подола.

Обменявшись мнением о только что увиденном, наш гость раскрыл свой портфель, извлек из него томик столичного журнала «Новый мир» и вручил его нам, заметив, что в нем помещен очерк нашего земляка Виктора Некрасова «Дом Турбиных». Еще в Москве он мечтал посетить киевское гнездо булгаковской семьи и теперь, оказавшись в городе на Днепре, захотел вместе с нами отыскать дом «постройки изумительной», который в грозные годы гражданской войны приютил благородных героев пьесы Михаила Булгакова «Дни Турбиных». Тот дом, в котором с 1906 по 1919 г. проживала семья профессора Киевской духовной академии А. Булгакова.

Вскоре мы оказались у подошвы летописной горы Уздыхальницы, на которой стоял несколько усталый двухэтажный дом с красовавшейся на фасаде табличкой с номером 13. И хотя здания на этой улице мало чем отличались друг от друга, как и большинство их в городе, любовь и привязанность писателя к близким и родным его сердцу местам преобразили дом так, что он стал «изумительным». А ведь действительно, только преданный родным пенатам человек может написать такие строки:

«Много лет до смерти (матери), в доме №13 по Алексеевскому спуску, изразцовая печка в столовой грела и растила Еленку маленькую, Алексея старшего и совсем крошечного Николку. Как часто читался у пышущей жаром изразцовой площади «Саардамский Плотник», часы играли гавот, и всегда в конце декабря пахло хвоей, и разноцветный парафин горел на зеленых ветвях. В ответ бронзовым , что стоят в спальне матери, а ныне Еленки, били черные стенные башенным боем. Покупал их отец давно, когда женщины носили смешные пузырчатые у плеч рукава. Такие рукава исчезли, время мелькнуло, как искра, умер отец - профессор, а часы остались прежними и били башенным боем. К ним все так привыкли, что если бы они пропали как-нибудь чудом со стены, грустно стало бы, словно умер родной голос и ничем пустого места не заткнешь. Но часы, по счастью, совершенно бессмертны, бессмертен и Саардамский Плотник, и голландский изразец, как мудрая скала, в самое тяжелое время живительный и жаркий…»

Первая наша попытка попасть в дом оказалась неудачной - входная парадная дверь была заколочена. Однако, поднявшись немного вверх, мы обнаружили в деревянном высоком заборе массивные ворота. Они-то и впустили нас в «маленький уютный покатый дворик». Неторопливо осмотрев его небольшую территорию и террасный сад на склоне крутой горы, мы направились к дому с застекленной верандой на «курьих ножках». Справа от нее через узенький мостик были две двери. К ним мы и пошли. К сожалению, ни звонки, ни обычное сотрясение кулаком дверей не дали желаемого результата. Нам двери никто не открыл. Как выяснилось позже, в доме действительно никого не было. Все его обитатели уехали на праздники за город к родственникам.

Огорченные неудачной попыткой заглянуть в покои «Дома Турбиных», мы направились по Андреевскому спуску вниз к сердцу Подола. Проходя вдоль дома, обнаружили ту самую щель между 13 и 11 номерами домов, где Николка Турбин прятал коробку с оружием, и сфотографировали у нее нашего раздосадованного гостя. Вскоре мы прогуливались по узким улочкам старого Подола.

в Москву и ознакомившись с поэтическим очерком В. Некрасова, вскоре и я пришел к этому дому.

Андреевский спуск в ту пору сохранял ауру прежних времен. Почти все дома на нем еще стояли на своих местах. Правда, часть из них была в плачевном состоянии - с облупленной штукатуркой не только со стороны двора, но и с главных фасадов. Еще на нем не появились горе-реставраторы, которые небрежно раскопали древнюю улицу и вывезли куда-то шлифованный бут, заменив его впоследствии необработанным серым камнем с острыми краями, по которым и поныне передвигаться непросто.

Подойдя к обшарпанному, серому, явно требовавшему капитального ремонта дому, я обнаружил, что парадная дверь в него все еще заколочена. Но на стене слева от двери можно было разглядеть нацарапанную острым предметом надпись большими буквами: «Дом Булгакова». На стене и на тротуаре следы подтеков краски - кто-то пытался замазать эти слова. Однако краска не помогала, и буквы «просвечивались» сквозь свежую желтизну.

Не однажды я заглядывал в небольшой аккуратный зеленый дворик, прежде чем решился постучать в заветную дверь, ведущую из дворика в дом через мостик, перекинутый над «мрачным подземельем».

Переступив порог, я очутился, как мне показалось, в знакомой обстановке. В сравнительно большой комнате, которая была преобразована под кухню, у белоснежной изразцовой печки сидела пожилая женщина и что-то готовила к ужину. Выяснив цель моего визита, она, оставив работу, пригласила в свою комнату - за дверь с довольно высоким порогом, в уютное помещение с двумя окнами, смотрящими на улицу.

Так как я был подготовлен к визиту очерком В. Некрасова, то с первых шагов начал догадываться, кто передо мной. И действительно, моя собеседница назвала себя Инной Васильевной, дочерью бывшего хозяина дома - В. Листовничего, у которого семья Булгаковых снимала квартиру. Разговорившись, я был приятно удивлен тем, что Инна Васильевна сменила свою девичью фамилию на «мою», давно носит фамилию мужа Николая Ивановича.

То ли наша общая, не очень распространенная фамилия, то ли взаимная симпатия позволили мне сразу почувствовать себя уютно в этом доме и впоследствии нередко бывать в нем.

Инна Васильевна охотно рассказывала о своем отце, которого она просто обожала, гражданском инженере и архитекторе, никак не походившем на очень несимпатичного Василису из романа М. Булгакова «Белая гвардия». С волнением вспоминала о визитах к ней Виктора Некрасова и сокрушалась, что в известном на всю страну журнале «Новый мир» он так нехорошо описал их первую встречу, а главное, что в качестве прототипа Василисы осмелился назвать ее отца.

Она много рассказывала о семье квартирантов своих родителей, которые занимали второй этаж (на первом жили домовладельцы). О дружбе с младшими их детьми, а также о скромной свадьбе старшего их сына с приехавшей из Саратова Татьяной Лаппой. Показывала фотографии из семейных альбомов. Среди любительских снимков нашлась и оригинальная фотография, на которой была запечатлена семья Булгаковых на ступеньках их дачи в Буче.

Инна Васильевна показывала комнаты, которые занимали их прежние квартиранты, вспоминала меблировку каждой из них. А однажды познакомила меня с соседями, которые проживали на втором этаже, рядом с ее семьей. Соседи занимали две угловые комнаты, окна которых выходили в знаменитую щель, и просторную кухню. В передней у них стояло большое в деревянной раме зеркало из меблировки булгаковской квартиры.

Инна Васильевна, вспоминая о семье Булгаковых, всегда выделяла Варвару Михайловну, мать Михаила, говоря о ней как о талантливой воспитательнице, обладавшей незаурядным умом, говорила об ее умении вести большой дом.

Перечитывая роман «Белая гвардия», я ощутил совпадение всего, что показывала хозяйка квартиры, с тем, что описал Михаил Булгаков в романе «Белая гвардия». И уж очень захотелось увидеть на Андреевском спуске не просто уютный дом с жилыми помещениями, а музей писателя Михаила Булгакова. И я начал думать, как осуществить эту непростую идею.

Не откладывая задуманное свое намерение, я попросил Инну Васильевну разрешить переснять из ее семейного альбома некоторые фотографии. Она любезно откликнулась на мою просьбу.

Узнав, что я по служебным делам собираюсь на Кавказ, Инна Васильевна попросила навестить в Туапсе Тасю - Т. Кисельгоф, первую жену писателя. Она хорошо помнила первую любовь Михаила Булгакова, писала ей, но их переписка как-то не сложилась. Признаюсь, я был несказанно рад этой просьбе и, посетив в конце семидесятых годов кавказское побережье Черного моря, познакомился с Татьяной Николаевной. К тому времени ей было за 80. Несмотря на возраст, выглядела она довольно бодрой. Одна, без посторонней помощи, управляла нехитрым хозяйством в стандартной однокомнатной квартире . Регулярно по утрам отправлялась за покупками в магазины, посещала кинотеатры, живо интересовалась событиями как в стране, так и за рубежом.

Она, к счастью, сохранила хорошую память и рассказывала о своем первом муже, об их совместной жизни во времена революций, многочисленных переворотов и войн много интересного, тогда еще не известного никому.

В один из моих к ней визитов Татьяна Николаевна подарила мне бронзовую настольную лампу, под светом которой создавался роман «Белая гвардия». А позже - сухарницу, на которой молодым Михаилу и Татьяне в день их венчания 26 апреля 1913 года были поднесены свадебные подарки. В другой раз подарила сахарницу, подстаканник и несколько «покалеченную» чайную ложечку, некогда принадлежавшие Михаилу Афанасьевичу. Тогда же хозяйка дома решила расстаться с оригинальными редкими фотографиями из своего ветхого семейного альбома, надеясь, что в ближайшем будущем на родине писателя будет обустроен его музей.

В Москве мне посчастливилось попасть на вечер Г. Панфиловой-Шнейтер, проходивший в музее МХАТ. Несмотря на неблагоприятный климат застойных годов, она очень смело и интересно говорила о булгаковской драматургии и о сложных взаимоотношениях «писателя из Киева» с властью. После ее выступления мы познакомились и с тех пор поддерживали дружеские отношения. Оказалось, что Галина Георгиевна была близкой подругой Л. Белозерской - второй жены М. Булгакова, и свои рассказы о любимом писателе основывала отчасти на сведениях, которыми делилась с ней Любовь Евгеньевна. Уже после смерти Л. передала мне несколько книг из библиотеки писателя, некоторые его личные вещи, доставшиеся ей от жены М. Булгакова.

Знакомство с Татьяной Николаевной и Любовью Евгеньевной, с племянницами Булгакова Еленой Андреевной Земской, Варварой Михайловной Светлаевой позволило мне расширить свои познания о писателе, а также увеличить коллекцию булгаковских реликвий.

Часто приезжая в Москву, я встречался с друзьями и приятелями Михаила Афанасьевича. С Марикой Артемьевной Чимишкян, Натальей Абрамовной Ушаковой, Сергеем Александровичем Ермолинским. К счастью, в Киеве здравствовали уже далеко не молодые сестры Кудрявцевы, дочери коллеги отца М. Булгакова по Киевской духовной академии, которые помнили юного Михаила Булгакова. Они делились воспоминаниями о писателе, передавали уникальные фотографии и книги из отцовской библиотеки.

В. Кончаковский, внук хозяина дома по Андреевскому спуску, 13, подарил для музея два старых подсвечника, стулья, диванчик из домашней обстановки прежних квартирантов своего деда.

Так понемногу росло и расширялось мое собрание булгаковских реликвий. Скоро о нем узнали мои друзья и приятели. Заглядывали ко мне на огонек также почитатели творчества нашего земляка, проживавшие в других городах страны.

Наконец я решил обратиться в городские инстанции, ведавшие культурой, с предложением безвозмездно принять мою коллекцию и создать на ее основе музей Булгакова. Как и следовало ожидать, мне отказали, сославшись на то, что собранных экспонатов маловато, да и само здание на Андреевском спуске ветхое, может не выдержать не только посетителей, но и доски, которую также предлагалось установить на фасад мемориального дома.

Тогда мне было неведомо, что в обращениях к власть имущим я был не одинок: и на другие аналогичные инициативы у чиновников имелись стандартные отказы.

Наступил 1981 год. Управление культуры города все же решило отметить 90-летие со дня рождения известного всему миру писателя и установить мемориальную доску на доме, где в начале ХХ века жил Михаил Булгаков. Киевский скульптор А. Кущ в короткий срок создал оригинальный памятный знак с портретом писателя. К сожалению, в юбилейном году доска не была отлита. Только в следующем, 1982, ее установили на фасаде дома №13 по Андреевскому спуску без официальной церемонии открытия.

И хотя основные события на Андреевском спуске еще и не начинались, все же подольские районные власти разрешили открыть на первом этаже дома №13 театральную выставку по произведениям нашего знаменитого земляка - Михаила Булгакова.

Чувствуя, что в обществе вот-вот произойдут значительные перемены, отцы города в 1989 году приняли решение к 100-летнему юбилею автора романа «Мастер и Маргарита» создать при Музее истории Киева Литературно-мемориальный музей Михаила Булгакова. К тому времени жильцы первого этажа здания были давно отселены из-за угрожающей сырости помещений, где обитало много семей, а на втором этаже все еще жили две семьи, которые с нетерпением ждали случая покинуть этот неблагоустроенный, сырой, аварийный дом и переехать в новые квартиры.

Оставшиеся жильцы конфликтовали с районными властями, добиваясь жилья в центре города. Однако И. Салий как партийный руководитель района смог найти компромисс и в короткое время решил их «квартирный вопрос».

Когда жильцов переселили, все участники проекта по созданию музея, осознавая, что юбилей Михаила Булгакова не за горами, активно принялись за работу. Возглавила ее Тамара Евгеньевна Хоменко, директор Музея истории Киева, при активной поддержке и личном участии первого секретаря Подольского райкома партии Ивана Николаевича Салия. В штат создающегося музея сразу были приняты высококвалифицированный инженер-строитель и киевовед Дмитрий Васильевич Малаков, а также автор этих строк. Мы вместе с реставраторами взялись за работу по восстановлению старого здания и созданию в нем музея.

Автором проекта реставрации утвердили Ирину Магомедовну Малакову, главного архитектора проектов института Укрпроектреставрация. По ее замыслу основной задачей было восстановление первоначальной планировки квартиры на втором этаже. Непременное условие также - сохранение главного фасада, щитовых паркетных полов, дверей, кафельных печей, ступеней парадной лестницы.

Проследив за передвижением по квартире героев романа «Белая гвардия», можно было получить точные координаты почти всех помещений в доме. В надежде найти следы прошлого были тщательно обследованы все стены, каждый дверной и оконный проемы. И наши поиски увенчались успехом - многое удалось отыскать.

Уже на «половине Тальбергов» на стене в правом углу у окна был обнаружен небольшой заштукатуренный крюк, на котором прежде была укреплена икона. Значит, автор романа «Белая гвардия» не фантазировал, а изобразил на его страницах происходившее в доме - Елена стоит в своей комнате на коленях перед иконой Божьей матери и отмаливает Алексея.

Реставраторам как нельзя кстати пришлись любительские фотографии, сделанные в интерьере большинства комнат, а также на самой веранде, которые помогли при разработке проектной документации . В ходе реставрации, при демонтаже стен, полов, чердака были сделаны любопытные находки, которые использовались в процессе ремонта здания и при создании экспозиции музея.

Очень хотелось отыскать мебель, которой в свое время пользовалась семья профессора А. Булгакова. На загородной даче одного из жильцов дома удалось обнаружить большое красивое зеркало, которое вскоре вернулось в гостиную на свое прежнее место. На Андреевском спуске, в доме напротив турбинского, нашлось фортепьяно, некогда принадлежавшее жильцам второго этажа.

Параллельно с реставрационными работами разрабатывалась научная концепция, которую создавала приглашенная в штат музея К. Питоева, известная своими замечательными работами в Киевском театральном музее. Кира Николаевна предложила оригинальную идею создания экспозиции «Дома Турбиных», где сосуществуют в едином пространстве реальные Булгаковы и герои романа «Белая гвардия» Турбины. Этим как бы выполнялась воля писателя, «отдавшего» свою обитель любимым героям романа.

Автор художественной концепции, известный художник, лауреат Национальной премииТ. Шевченко А. Крыжопольский предложил мир вымысла писателя одеть в белые одежды. Так в самом доме гармонично существуют мир реальный - булгаковский - и мир, вымышленный писателем, - турбинский.

В штат музея были зачислены как опытные специалисты-музейщики С. Бурмистренко, Л. Свершкова, С. Ноженко, так и молодые перспективные сотрудники - Л. Губианури, И. Воробьева, Е. Шрага, которые быстро адаптировались в коллективе, с успехом проявляя свои незаурядные творческие возможности.

Узнав о том, что на родине Михаила Булгакова создается музей, его родные и близкие решили передать в Киев кое-что из семейных реликвий. Кроме того, они охотно делились воспоминаниями и семейными преданиями.

Необходимо отметить, что первыми помощниками по наполнению экспозиции «Дома Турбиных» являются племянницы писателя Е. Земская, его крестница, И. Карум и В. Светлаева. Большую помощь оказали нам И. Гусева и О. Жежель - двоюродные племянницы М. Булгакова.

Благодарны мы также племяннице Татьяны Николаевны Т. Вертышевой за безвозмездную передачу музею уникального архива семьи Лаппа.

Доктор В. Кончаковский, внук хозяина дома №13 по Андреевскому спуску, театровед Г. Панфилова-Шнейтер также безвозмездно передали в музей ценнейшие материалы, связанные с именем Мастера.

Запомнились нам и поездки в Сибирь к племяннице М. Булгакова И. Карум. Ирина Леонидовна, дочь Варвары Афанасьевны, хорошо помнила Киев, город своего детства. Она охотно рассказывала о своей семье. Вспоминала о приездах своего дяди - Михаила Булгакова в Киев и прогулки с ним по улицам города. Ирина Леонидовна передала нам предметы домашнего обихода из киевского дома своей матери Варвары Афанасьевны, уникальные фотографии из семейного альбома, а также рукопись мемуаров своего отца Леонида Сергеевича.

Помогли музею молодые бизнесмены супруги Александр и Валентина Дименко, Юрий и Ольга Апанасенко. Подставили свое плечо В. Омельченко, Н. Делас, В. Юткин, Ю. Корнев, В. Фиалко, В. Маханьков, А. Кривопишин, Н. Чурилов, Т. Сергейцев…

Как и прежде, так и теперь «Дом Турбиных» активно посещают школьники, студенты, солдаты, писатели, драматурги, домохозяйки, офицеры, рабочие, милиционеры, певцы, музыканты, повара, режиссеры, дипломаты, бизнесмены, литературоведы, министры, издатели, художники, пенсионеры, президенты…

Многочисленные гости Андреевского спуска у излучины фантастической киевской улицы, как правило, замедляют шаги, рассматривая недавно установленный здесь памятник М. Булгакову, а затем обозревают дом «постройки изумительной» с двумя памятными досками на его фасаде. А желающие увидеть все «семь пыльных и полных комнат», ощутить, что происходило здесь, когда в нем жили доктор Алексей Турбин, его сестра - рыжая Елена и их младший брат юнкер Николка, - могут взлететь по той же крутой парадной двухмаршевой лестнице и подняться на второй этаж.

Источник: http://www. /3000/3680/67407/

Виртуальная экскурсия

ЗАХОДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА…

Я притянул насколько возможно мою казарменную лампу к столу и поверх ее зеленого колпака надел колпак из розовой бумаги, отчего бумага ожила. На ней я выписал слова: «И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими». Затем стал писать, не зная еще хорошо, что из этого выйдет. Помнится, мне очень хотелось передать, как хорошо, когда дома тепло, часы, бьющие башенным боем в столовой, сонную дрему в постели, книги и мороз. <...> Писать вообще очень трудно, но это почему-то выходило легко. Печатать этого я вообще не собирался.

М. Булгаков, «Тайному другу»

Главное отличие киевского музея Булгакова от московских вот какое.

Если ваш интерес к Булгакову зиждется на «Мастере и Маргарите» или вам просто хочется посмотреть знаменитый дом на Садовой, в котором останавливалась шайка Воланда – то добро пожаловать в Москву, в музеи «Булгаковский дом» и «Нехорошая квартира». Добро ли вам пожаловать в квартиру 34, которая описана в романе под именем квартиры 50, я не знаю, но обещаю узнать в следующий раз.

«Белую гвардию» молодежь, штурмующая эти музеи, увы, в большинстве своем не читала. И ничего страшного – в московских музеях им вполне хватает мастера с Маргаритой. Ну, и профессора Преображенского с Шариковым до кучи.

А вот в киевском музее людям, не читавшим «Белую гвардию» (или хотя бы не смотревшим «Дни Турбиных»), делать нечего. Ну не почувствуют они главного. В лучшем случае пройдут с экскурсией по второму этажу, послушают рассказ экскурсовода, да и отправятся восвояси. Не разглядят они на лампе того самого зеленого абажура , в изразцовой печке не увидят Саардамского Плотника, а на окнах не заметят кремовых штор.

Ну, в московских музеях мы уже были, и на этот раз пришел черед музея киевского, расположенного на родине Михаила Афанасьевича, в доме, где будущий автор «Белой гвардии» провел свои юные годы. В этом же доме, в том же втором этаже, поселились впоследствии волей автора и герои «Белой гвардии», «Дней Турбиных». Вот в этой квартире мы сегодня и побываем.

Не будем говорить обязательных слов о том, что именно в этом романе так остро чувствуется тема Дома, единственного зыбкого островка уюта посреди охваченного войной бушующего города. Кто читал, то знает об этом и без нас, а остальным объяснить это на словах все равно не удастся. Поговорим лучше про обитателей дома.

Для людей, слабо знакомых с творчеством Булгакова, я поясню следующую вещь. Если приглядеться к литературной семье Турбиных и сравнить ее с реальной семьей Булгаковых, то можно отчетливо ощутить, что сквозь образ первой более чем явственно проступают черты второй – недаром Булгаков считается, пожалуй, самым автобиографичным из русских писателей. Нет, семья Турбиных даже при всех сходствах это, конечно, не семья Булгаковых. Это, скорее, отражение семьи Булгакова в призме его художественного восприятия. (Как завернул-то! Отражения в призме, правда, быть не может, но давайте простим мне эту физически неграмотную метафору). Фамилию Турбина, к слову, носила бабушка Булгакова.

Старшего брата, врача Алексея Турбина, старший брат, врач Михаил Булгаков, разумеется, писал с себя. Ну, то есть, конечно, нельзя сказать, что Алексей Турбин – это сам Михаил Афанасьевич; но это, без сомнения, кто-то до чрезвычайности на него похожий. И Николка – это не то чтобы брат Булгакова Николай, но весьма напоминающий его персонаж. Елена Турбина – образ, слепленный из сестер Елены, Веры, Надежды и Варвары. Мышлаевский, Шервинский, Карась – в них всех узнаются добрые друзья Булгакова, так часто собиравшиеся под крышей его дома. А уж сам этот дом узнается в «Белой гвардии» с точностью до мелочей. И сегодня под его крышей всё устроено так, что Булгаковы и Турбины живут одновременно, в двух незримо соприкасающихся мирах.

https://pandia.ru/text/78/119/images/image004_79.jpg" alt=" Внутренний двор " align="left" width="368" height="276 src=">Фотографировать, к сожалению, в квартире Булгаковых нам не разрешили – авторскую экспозицию снимать почему-то нельзя. Да что ж такое, сговорились что ли булгаковские квартиры Киева?! Ладно, мы люди законопослушные – нельзя, стало быть, нельзя. Особенно если фотографии музея и так можно найти в интернете. Я надеюсь, их авторы не обидятся, если я покажу вам некоторые из них.

Эпиграф к экскурсии

Вот этот изразец, и мебель старого красного бархата, и кровати с блестящими шишечками, потертые ковры, пестрые и малиновые, с соколом на руке Алексея Михайловича, с Людовиком XIV, нежащимся на берегу шелкового озера в райском саду, ковры турецкие с чудными завитушками на восточном поле, что мерещились маленькому Николке в бреду скарлатины, бронзовая лампа под абажуром, лучшие на свете шкапы с книгами, пахнущими таинственным старинным шоколадом, с Наташей Ростовой, Капитанской Дочкой, золоченые чашки, серебро, портреты, портьеры, – все семь пыльных и полных комнат, вырастивших молодых Турбиных.

М. Булгаков, «Белая гвардия»

Войдя в двери дома и поднявшись по лестнице на второй этаж, мы через переднюю попадём в турбинскую квартиру и увидим два стоящих рядышком стула – один обыкновенный, разве что очень старый, а второй – абсолютно такой же, но совершенно белый, будто гипсовый. Это своеобразный эпиграф к экскурсии. Он говорит нам о слиянии двух миров – реального и литературного.

Вещей, принадлежавших семье Булгакова, до наших дней дошло, увы, не так много. Но в этой квартире, тем не менее, очень подробно воссоздана былая обстановка. Она складывается из настоящих вещей булгаковской семьи и дополнена копиями предметов, не дошедших до нас. Эти-то копии, словно вынырнувшие в наш мир прямиком из «Белой гвардии», и окрашены в белый цвет.

Вот и получается, что в квартире сегодня ощущаешь присутствие сразу обеих семей: Булгаковы живут среди настоящих вещей, а Турбины обитают в снежно-белом мире.

https://pandia.ru/text/78/119/images/image006_58.jpg" alt=" Гостиная " align="left" width="234" height="312 src=">
Первая постановка «Дней Турбиных» во МХАТе. Гостиная. Фото Сергея Третьяка

Давайте попытаемся разобраться, кто здесь кто. Судя по всему, стоят в таком порядке: Лариосик, Мышлаевский, Студзинский, Алексей Турбин, Николка, Шервинский. Сидит, разумеется, Елена. Но на предыдущей фотографии – гостиная Турбиных на сцене МХАТа, а мы давайте оглядимся в настоящей гостиной Булгаковых.

Аккомпанемент" href="/text/category/akkompanement/" rel="bookmark">аккомпанемент Шервинский, окрыленный отъездом Елениного мужа, пел эпиталаму богу Гименею. Судя по цвету, фортепьяно – аутентичное, а, значит, играла на нем и мать Булгакова, Варвара Михайловна. Вот, кстати, ее фотография – как раз в этой гостиной под портретом уже год как покойного мужа.

Сравните обстановку в гостиной тех лет с нынешней, и попытайтесь найти отличия: тот же стол с той же лампой, то же кресло, те же цветы – разве что сплошь белые. Не дожила до наших дней и рама портрета. А вот сам портрет отца семейства, профессора Афанасия Ивановича Булгакова – подлинный.

– отца писателя. Фото Елены Шарашидзе

Слева на этом фото можно заметить угол печи, расположенной в углу гостиной и греющей сразу три смежные комнаты. Это – тот самый Саардам, на изразцы которого гостями и хозяевами дома были нанесены знаменитые надписи. Только надписи эти были не тут, в гостиной, а с другой стороны печи – с того ее боку, который выходит в столовую за стенкой (мы еще дойдем туда). А оставшийся бок треугольного изразцового столба выходит в комнату Елены. Давайте выйдем туда и мы.

Комната Елены (половина Тальбергов)

Вот он, бок той же печки – в углу комнаты, а внизу чугунная дверца-заслонка: через нее печь и топится.

«В спальне у Елены в печке пылают дрова. Сквозь заслонку выпрыгивают пятна и жарко пляшут на полу.» М. Булгаков, «Белая гвардия».Фото Елены Шарашидзе

Очаровала меня изразцовая печка, да оно и не удивительно. Но давайте все-таки отвлечемся от нее и оглядимся по сторонам. На предыдущей фотографии виден комод, над которым развешены семейные фотографии. Центральная рама – для портрета самой Елены, но рама пуста. Это потому что в образе Елены слились сразу четыре сестры Булгакова: Вера, Надежда, Варвара и Елена. Нарисуйте в пустой раме портрет силой своего воображения.

Пустая рама портрета Елены. Фото Елены Шарашидзе

shortcodes">

Анализ интерьера дома Турбиных в романе Белая гвардия. Интерьер дома Турбиных появляется в романе Булгакова на первых же страницах и будет многократно воспроизводиться автором на протяжении всего романа.

Историческое время и свершающиеся события, великие, близкие по масштабу библейским, уже осмыслены автором в первом предложении произведения Велик был год и страшен по рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. В этот трагический союз эпохи и мировых событий вписана история обычной семьи Турбиных, бытие которой становится фокусом всех ключевых проблем и характернейших черт времени и разделено вехой революционного года на 2 этапа ДО и ПОСЛЕ. Смерть главы семьи - матери, центра всего прежнего турбинского космоса - также пришлась на страшный год, первый от начала революции совпадение семейной и исторической катастроф становится для Булгакова великим предзнаменованием будущих печальных событий.

И единственной защитой, спасительным кораблем в страшном море бедствий становится для Турбиных их дом, оставленный им родителями как особый духовный мир, ковчег, хранящий непреходящие, вечные ценности.

Рассмотрим первую картину турбинского дома. Рисуя ее, автор подчеркивает старину - традицию слово в переводе означает передача, обжитость, сложившийся издавна уклад жизни и семейных отношений. Атмосфера дома окутана впечатлениями детства, сохраненными памятью, укреплена привычками, ставшими частью характера самого рода Турбиных. Центр интерьера - и всего дома - пышущая жаром изразцовая печь, легендарный домашний очаг, мудрая скала, символ уюта и благополучия, спокойствия и незыблемости семейных традиций.

Она же - хранительница семейной истории надписи разных лет, сделанные и детскими руками маленьких Турбиных, и гостями дома, и влюбленными в Елену кавалерами - это альбом -хроника, Книга, по которой можно прочитать, чем жила семья в этом доме. Теплом, счастьем и мудрой беззаботностью веет от этих изразцов. От этой же домашней печки и пляшет человек в жизни, полагает Булгаков чему научили его дома, что он запомнил и усвоил от родителей, в семье, то и определит его нравственный облик, его судьбу, его предназначение.

И Турбины учатся у своего дома их жизнь подчинена тому порядку, который, по мнению Булгакова, дан человеку испокон веков предками так и устроен их дом. Каждая комната имеет свое назначение столовая, детская, спальня родителей, все семь пыльных и полных комнат, вырастивших молодых Турбиных это особые микромиры, необходимые составляющие большого мира Семьи, показанного глазами не только автора, воссоздавшего в этом интерьере мир собственного детства, но и уже взрослых Турбиных вот этот изразец, и мебель старого красного бархата, и кровати с блестящими шишечками, лучшие на свете шкафы с книгами, пахнущими таинственным старинным шоколадом все это его воспоминания и вечная память его героев.

Образ именно этого коллективного героя - семьи Турбиных, прежде включавшей старших, родоначальников, создателей традиции, а ныне обезглавленной, но все же живущей и хранящей свой мир и интересен автору.

Но не столько социальное положение Турбиных семья интеллигентов волнует автора, сколько их духовное состояние, воспитанное, выращенное в стенах этого дома. Не только материальные богатства зажиточной семьи золоченые чашки, столовое серебро, но и духовные сокровища наполняют его как часто читался у изразцовой площади Саардамский Плотник книга о Петре I , хорошо знакомы Турбиным исторические фигуры Алексея Михайловича, Людовика XIV пусть поначалу знакомство состоялось на узорах потертых ковров почти родными стали персонажи русской литературы шкафы с книгами, с Наташей Ростовой, Капитанской дочкой. Пушкинское Береги честь с молоду, с детства усвоенное Турбиными, постоянно будет ощущаться далее в каждом поступке каждого из них. Весь интерьер строится на олицетворении живыми кажутся и горячие изразцы, и огоньки рождественских свечей, и старинные фотографии, изготовленные еще тогда, когда женщины носили смешные, пузырчатые у плеч рукава, и герой детской книжки Саардамский Плотник, и даже кровати с блестящими шишечками Как в сказках Андерсена, эти вещи живут своей особенной, доступной только детскому пониманию жизнью, и отзываются на каждый зов нашего внутреннего голоса.

Запах хвои от праздничной елки и таинственного старинного шоколада, исходящего от книг, бронзовая лампа под абажуром еще один вечный символ целостности и вечности домашнего уюта, чудные завитушки на турецких коврах и музыка, родной голос часов - вот тот неповторимый и хрупкий мир, который будут защищать Турбины от страшных разрушительных напастей, нахлынувших с волнами гражданской войны. Важный предмет турбинского домашнего мира - часы бронзовые, с гавотом - в спальне матери, черные стенные с башенным боем - в столовой.

Символика часов одна из самых говорящих в мировом искусстве. У Булгакова она обретает новые смыслы если в период до начала революции играющие свою музыку часы были знаком обитаемости, движения, бурления жизни в этих стенах, то теперь, после смерти отца и матери, их стрелки отсчитывают последние часы прекрасной, но уходящей прежней жизни. Но автор не верит в возможность гибели этого дома. И даже в стилистике этого фрагмента, в использовании повторов рефреном дважды проходит били башенным боем он утверждает вечность, незыблемость как материальных символов часы и бронзовая лампа, так и духовных, ведь часы, по счастью, совершенно бессмертны, бессмертен и Саардамский Плотник, и голландский изразец, как мудрая скала, в самое тяжкое время живительный и жаркий. Это и есть главная цель создания интерьера дома Турбиных. 2.2. ДУХОВНЫЕ, НРАВСТВЕННЫЕ И КУЛЬТУРНЫЕ ТРАДИЦИЙ В РОМАНЕ БЕЛАЯ ГВАРДИЯ Тема сбережения духовных, нравственных и культурных традиций проходит через весь роман, но, пожалуй, наиболее осязаемо, вещественно претворена она в образе Дома, как видно, чрезвычайно дорогом и важном для автора.

Этот образ, в прошлом неоднократно раскритикованный нетерпеливыми реформаторами литературы и жизни, по праву реабилитируется и возвышается современным прочтением.

Булгаковский Дом вполне реален, это квартира, где поселены главные герои романа и разворачивается основное действие, куда сходятся многие сюжетные линии повествования. Жизнь в этом доме идет как бы наперекор окружающим беспорядкам, кровопролитию, разрухе, ожесточению нравов.

Хозяйкой и душой его является Елена Турбина-Тальберг, и прекрасная Елена, олицетворение красоты, доброты, Вечной Женственности, та, которой можно посвятить строки С. А. Есенина из поэмы Черный человек В грозы, в бури, В житейскую стынь, При тяжелых утратах И когда тебе грустно, Казаться улыбчивым и простым - Самое высшее в мире искусство. Из этого дома крысьей побежкой уходит бесчестный и двуличный Тальберг, и друзья Турбиных залечивает в нем свои израненные тела и души. И даже тот, кто подобно председателю домового комитета - приспособленцу и трусу Лисовичу по прозвищу Василиса, ненавидит жильцов дома, именно в нем ищет защиты от грабителей.

Дом Турбиных изображен в романе как крепость, которая находится в осаде, но не сдается. Более того, его образу придан высокий, почти философский смысл. По убеждению Алексея Турбина, дом - это высшая ценность бытия, ради сохранения которой человек воюет и, в сущности, говоря, ни из-за чего другого воевать ни в коем случае не следует. Охранять человеческий покой и очаг - такой видится ему единственная цель, позволяющая браться за оружие.

Да, автор Белой гвардии был далек от тех, кто в 20-е годы упоенно призывал весь мир насилья мы разрушим до основания, отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног. И я считаю, что совсем не случайно темой его романа стало не отречение от всего прошлого, а сохранение и поэтизация всего лучшего, что было в нем - прежде всего принципов высокой духовной культуры, нравственности, которыми он в собственной жизни дорожил превыше всего, будучи человеком, не прощавшим никакого предательства, рыцарем благородства и порядочности Воплощенная совесть.

Неподкупная честь. Идея высокой нравственности была столь органичной для булгаковского самосознания и миропонимания, что не могла не проникнуть в самую глубь Белой гвардии, предопределив не только ее тему, но и характер центрального конфликта. Страстно защищает писатель Дом, оплот покоя, надежды, любви, очаг культуры, хранилище традиций.

Как строевой клич о приближающемся испытании, долетел пушкинский глас через буранный вой и мглу метели другого века до булгаковского слуха. Свет и тепло человеческого жилья, особенно дорогие в такую непогоду, источаемые маленькой пушкинской повестью, согрели страницы первого булгаковского романа. В доме Турбиных все красиво мебель старого красного бархата, кровати с блестящими шишечками, кремовые шторы, бронзовая лампа с абажуром, книги в шоколадных переплетах, рояль, цветы, икона в древнем окладе, изразцовая печь, часы с гавотом.

Все это символ устойчивости жизни Но часы, по счастью, совершенно бессмертны, бессмертен и Саардамский Плотник, и голландский изразец, как мудрая скала, в самое тяжкое время живительный и жаркий. На своей поверхности печь несет надписи и рисунки, сделанные в разное время и членами семьи, и турбинскими друзьями.

Здесь запечатлены и шутливые послания, и слова, исполненные глубокого смысла, и признания в любви, и грозные пророчества - все, чем богата была жизнь семейства в разное время. В доме Турбиных знают и любят музыку. Снег и огоньки за окнами напоминают Мышлаевскому знаменитую оперу Римского-Корсакова Ночь перед Рождеством. Вслед умирающему Тальбергу поет разноцветный Валентин голосами братьев Я за сестру тебя молю из оперы Фауст Гуно, словами известного романса Глиэра ободряет Шервинский Елену Жить, будем жить. Великая русская

Конец работы -

Эта тема принадлежит разделу:

Семейные ценности в романе "Белая гвардия" Булгакова

Семья. История Выводы по II главе Заключение Литература ВВЕДЕНИЕ Интерес к творчеству М. Булгакова не утихает вот уже несколько десятилетий, и об.. Исследователи творчества М. Булгакова 60-80-х годов часто оценивали.. Многие подчеркивают в своих работах одну из особенностей творческого метода писателя, ставшую методологическим..

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ:

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях: