Работа М. Горького (1868—1936) в области детской литературы поражает своей широтой, масштабностью. По замечанию Маршака «в литературном наследии Горького нет ни одной книги, целиком посвященной воспитанию... При этом едва ли найдется во всем мире еще один человек, который бы сделал для детей так много».
Статьи и выступления о детской литературе. Уже в первых своих газетных статьях (1895— 1896) М. Горький требовал обязательного изучения в школах лучших образцов современной литературы, воспитания художественного вкуса у детей. Мысли о воспитании не оставляли писателя до конца дней, хотя он и не считал себя педагогом. Он был убежден, что «детей должны воспитывать люди, которые по природе своей тяготеют к этому делу, требующему великой любви к ребятишкам, великого терпения и чуткой осторожности в обращении с ними».
Многое из сказанного тогда Горьким актуально и сегодня. Например, его мысли о воспитании, свободном от «указки государства», его протест против использования детей как «орудия, силою которого государство расширяет и укрепляет свою власть». Горький ратует за радостное детство и за воспитание такого человека, для которого жизнь и труд — наслаждение, а не жертва и подвиг; а общество «подобных ему — среда, где он совершенно свободен и с которой его связывают инстинкты, симпатии, сознание величия задач, поставленных обществом в науке, искусстве, труде». Воспитание такого человека Горький связывает с ростом культуры и выдвигает тезис: «Охрана детей — охрана культуры».
Основа культуры народа — его язык; поэтому, считал Горький, приобщение детей к народному языку — одна из важнейших задач воспитателя. У литературы здесь особая роль, ибо для нее язык — «первоэлемент... основное орудие ее и вместе с фактами, явлениями жизни — материал...».
В статье «Человек, уши которого заткнуты ватой» (1930) писатель говорил о природной склонности ребенка к игре, в которую непременно входит и словесная игра: «Он играет и словом и в слове, именно на игре словом ребенок учится тонкостям родного языка, усваивает музыку его и то, что филологически называют "духом языка". Дух языка сохраняется в стихии народной речи. Легче всего дети постигают «красоту, силу и точность» родного языка «на забавных прибаутках, поговорках, загадках».
В этой же статье Горький выступает и в защиту развлекательной детской литературы. Ребенок до десятилетнего возраста, заявляет писатель, требует забав, и требование его биологически законно. Он и мир познаёт через игру, поэтому детская книга должна учитывать потребность ребенка в увлекательном, захватывающем чтении.
«Я утверждаю: с ребенком нужно говорить забавно», — продолжает М. Горький развивать эту принципиальную для него мысль в другой статье 1930 года — «О безответственных людях и о детской книге наших дней». Статья была направлена против тех, кто считал, что забавлять ребенка с помощью искусства — означает не уважать его. Между тем, подчеркивал писатель, даже первоначальное представление о таких сложных понятиях и явлениях, как Солнечная система, планета Земля, ее страны, может быть преподано в играх, игрушках, веселых книжках. Даже о «тяжелых драмах прошлого можно и нужно рассказывать со смехом….».
Очень нужны юмористические персонажи, которые явились бы героями целых серий, продолжает Горький свои рассуждения в статье «Литературу — детям» (1933). Здесь дана целая программа образования и нравственного развития подрастающего поколения.
Подчеркивал, что книга должна говорить с маленьким читателем языком образов, должна быть художественной. «Дошкольникам нужны простые и в то же время отмеченные высоким художественным мастерством стихи, которые давали бы материал для игры, считалки, дразнилки». Необходимо издать и несколько сборников, составленных из лучших образцов фольклора.
Как известно, Горький много работал с начинающими писателями; некоторые из них под его влиянием обратились к детской литературе. Он советовал молодым авторам читать народные сказки (статья «О сказках»), ибо они развивают фантазию, заставляют начинающего литератора оценить значение выдумки для искусства, а главное, они способны «обогатить его скудный язык, его бедный лексикон». И детям, считал Горький, крайне нужно чтение сказок, как и произведений других фольклорных жанров..
Свои взгляды М. Горький стремился воплотить в жизнь. Он стал инициатором создания первого в мире детского издательства и участвовал в обсуждении его планов, как и планов детских театров. Он переписывался с молодыми писателями и даже с детьми, чтобы узнавать их запросы и вкусы. Он намечал темы детских книг, которые затем разрабатывались писателями и публицистами — популяризаторами науки. По его инициативе возник первый послереволюционный детский журнал — «Северное сияние».
Тема детства в произведениях М. Горького. Рассказы писателя для детей публиковались еще до революции. В 1913—1916 годах Горький работал над повестями «Детство» и «В людях», продолжившими традицию автобиографической прозы о детстве. В рассказах писателя дети часто оказываются несчастными, обиженными, порой даже гибнут, как, например, Ленька из рассказа «Дед Архип и Ленька» (1894). Пара нищих — мальчик и его дедушка — в своих странствиях по югу России встречаются то с людским сочувствием, то с равнодушием и злобой. «Ленька был маленький, хрупкий, в лохмотьях он казался корявым сучком, отломленным от деда — старого иссохшего дерева, принесенного и выброшенного сюда, на песок, на берег реки».
Горький наделяет своего героя добротой, способностью к сочувствию, честностью. Ленька, по натуре поэт и рыцарь, хочет заступиться за маленькую девочку, потерявшую платок (за такую потерю ее могут побить родители). Но дело в том, что платок подобрал его дед, который к тому же украл казацкий кинжал в серебре. Драматизм рассказа проявляется не столько во внешнем плане (казаки обыскивают нищих и выдворяют их из станицы), сколько в переживаниях Леньки. Его чистая детская душа не принимает поступков деда, хотя и совершённых ради него же. И вот уже смотрит он на дела новыми глазами, и лицо деда, еще недавно родное, становится для мальчика «страшно, жалко и, возбуждая в Леньке то, новое для него, чувство, заставляет его отодвигаться от деда подальше». Чувство собственного достоинства не покинуло его, несмотря на нищую жизнь и все связанные с ней унижения; оно настолько сильно, что толкает Леньку на жестокость: он говорит умирающему деду злые, обидные слова. И хотя, опомнившись, просит у него прощения, но кажется, что в финале смерть Леньки наступает и от раскаяния тоже. «Сначала решили похоронить его на погосте, потому что он еше ребенок, но, подумав, положили рядом с дедом, под той же осокорью. Насыпали холм земли и на нем поставили грубый каменный крест». Подробные описания душевного состояния ребенка, взволнованный тон рассказа, его жизненность привлекли внимание читателей. Резонанс был именно таким, какого и добивались революционно настроенные писатели той поры: читатели проникались сочувствием к обездоленным, возмущались обстоятельствами и законами жизни, которые допускают возможность такого существования ребенка.
«Скучную и нелегкую жизнь изживал он», — говорит писатель о Мишке, герое рассказа «Встряска» (1898). Подмастерье в иконописной мастерской, он делает множество самых разных дел и за малейшую промашку его бьют. Но вопреки тяжести быта мальчик тянется к красоте и совершенству. Увидев клоуна в цирке, он пытается передать свое восхищение всем окружающим — мастерам, кухарке. Оканчивается это плачевно: увлекшись подражанию клоуну, Мишка случайно смазывает краску на сырой еще иконе; его жестоко избивают. Когда он, со стоном схватившись за голову, упал к ногам мастера и услышал смех окружающих, то этот смех «резал Мишке душу» сильнее физической «встряски». Душевный взлет мальчика разбивается о людское непонимание, озлобленность и равнодушие, вызванные монотонностью, серой будничностью жизни. Избитый, он во сне видит себя в костюме клоуна: «Полный восхищения пред своей ловкостью, веселый и гордый, он прыгнул высоко в воздух и, сопровождаемый гулом одобрения, плавно полетел куда-то, полетел со сладким замиранием сердца...» Но жизнь жестока, и назавтра ему предстоит «снова проснуться на земле от пинка».
Свет, идущий от детства, уроки, которые дают дети взрослым, детская непосредственность, душевная щедрость, бессребреничество (хотя часто им самим приходится зарабатывать на жизнь) — вот чем наполнены рассказы М.Горького о детях.
Сказки. Горьковские «Сказки об Италии» (1906-1913) носят такое название условно: это рассказы о стране, в которой он провел долгие годы. Но есть у него и подлинные сказки. Первые из них предназначались для сборника «Голубая книжка» (1912), адресованного маленьким детям. Вошла в сборник сказка «Воробьишко», а другая — «Случай с Евсейкой» — оказалась для этого сборника слишком взрослой. Появилась она в том же году в приложении к газете «День». В этих сказках действуют чудесные, умеюшие разговаривать животные, без которых сказочный мир не мог бы существовать.
Воробьишко. Пудик летать еше не умел, но уже с любопытством выглядывал из гнезда: «Хотелось поскорее узнать, что такое Божий мир и годится ли он для него». Пудик очень любознателен, все-то ему хочется понять: отчего деревья качаются (пусть перестанут — тогда и ветра не будет); почему это люди бескрылые — им что, кошка крылья оборвала?.. Из-за непомерного любопытства Пудик и попадает в беду — вываливается из гнезда; а уж кошка «рыжая, зеленые глаза» тут как тут. Происходит сражение между мамой-воробьихой и рыжей разбойницей. Пудик от страха даже первый раз в жизни взлетел... Все кончилось благополучно, «если забыть о том, что мама осталась без хвоста».
В образе Пудика ясно проглядывает характер ребенка — непосредственного, непослушного, шаловливого. Мягкий юмор, неброские краски создают теплый и добрый мир этой сказки. Язык ясный, простой, понятный малышу. Речь персонажей-птичек основана на звукоподражании:
— Что, что? — спрашивала его воробьиха-мама.
Он потряхивал крыльями и, глядя на землю, чирикал:
— Чересчур черна, чересчур!
Прилетал папаша, приносил букашек Пудику и хвастался:
— Чив ли я? Мама-воробьиха одобряла его:
— Чив, чив!
Характер героя в сказке «Случай с Евсейкой» посложнее, ибо герой и по возрасту старше Пудика. Подводный мир, где оказывается мальчик Евсейка, населен существами, которые находятся друг с другом в непростых отношениях. Маленькие рыбешки, например, дразнят большого рака — поют хором дразнилку:
Под камнями рак живёт,
Рыбий хвостик рак жует.
Рыбий хвостик очень сух.
Рак не знает вкуса мух.
В свои отношения подводные жители пытаются втянуть и Евсейку. Он же стойко сопротивляется: они — рыбы, а он — человек. Ему приходится хитрить, чтобы не обидеть кого-нибудь неловким словом и не навлечь на себя неприятностей. Реальная жизнь Евсейки переплетается с фантастикой. «Дуры, — мысленно обращается он к рыбам. — У меня по русскому языку в прошлом году две четвёрки было». К финалу действие сказки движется через цепь забавных ситуаций, остроумных диалогов. В конце концов оказывается, что все эти чудесные события Евсейке приснились, когда он, сидя с удочкой на берегу моря, заснул. Так Горький решил традиционную для литературной сказки проблему взаимодействия вымысла и реальности. В «Случае с Евсейкой» много легких, остроумных стихов, охотно запоминаемых детьми.
Еще больше их в сказке «Самовар», которую писатель включил в первую составленную и отредактированную им книгу для детей — «Елка» (1918). Этот сборник — часть большого плана писателя по созданию библиотеки детской литературы. Сборник был задуман книжкой веселой. «Побольше юмора, даже сатиры», — напутствовал Горький авторов. Чуковский вспоминал: «Сказка самого Горького "Самовар", помешенная в начале всей книги, есть именно сатира для детей, обличающая самохвальство и зазнайство. "Самовар" — проза в перемежку со стихами. Вначале он хотел назвать ее "О самоваре, который зазнался", но потом сказал: "Не хочу, чтобы вместо сказки была проповедь!" — и переделал заглавие».
Сказка много раз переиздавалась. В ней нашли свое отражение взгляды М.Горького на народную сказку как на неиссякаемый источник оптимизма и юмора, к которым необходимо приобщать и детей, а также его подход к литературной обработке фольклора.
Деятельность Горького была столь многогранной, что охватывала почти все сторoны духовной жизни. Составной ее частью являлась забота o воспитании подрастающего поколения, о создании детской литературы.
Уже в начале своей литературной деятельности A. M. ГОРЬКИЙ выступил против системы образования и воспитания
царской России. B газетных статьях, очерках и фельетонах, в художественных произведениях он резко критиковал официальную
политику в области просвещения и убедительно доказывал, что
старая школа не стремилась дать детям всестороннее образование, воспитывaть из них творчески мыслящих людей. «Государству нужен покорный его воле работник, a не свободный носитель творческого начала, защитник установленньгх государством различных норм, но отнюдь не создатель новыx условий» , - говорил он. Подобное воспитание, по мысли Горького, подавляет волю, инициативу, разобщает людей, развивает в них индивидуализм, враждебное отношение к интересам коллективного целого.
Как всемирно известный писатель, Горький в 1910 году был пpиглашен на Третий междунаpодный конгресс по семeйному воспитанию в Брюсселе. В своем послании конгрессу он говорил o необходимости воспитывать так, «чтобы ребенок приучался чувствовать себя хозяином мира и наследником всех его благ» . «Дорогу детям, наследникам всей грандиозной работы человечества! Ведите их к будущему, научив уважать и ценить прошлое, - так мы создадим непрерывную волну творческой энергии.»
В 1917 году в Петрогpадe по инициативе Алексeя Максимовича была создана «Лига Социального воспитания», перед которой была поставлена задача разработать oсновы новой системы воспитания. B речи на заседании «Лиги» Горький призывал отдать все лучшее детям, «завтрашним творцам жизни» .
Горький призывал воспитывать в детях любовь к труду, активное отношение к жизни. Свои мысли o воспитании писатель воплощал на практике: активно работал в различных просветительных обществах, помогал учителям, заботился o снабжении школ наглядными пособиями, участвовал в детских утренниках, организовывал елки для детей бедняков и т. п.
Могучим средством воспитания Горький считал художественную литературу. B дореволюционной России хороших книг для детей издавалось немного. Большинство произведений современной ему детской литературы Горький считал неудовлетворительными, a бездарных писателей, стремившихся воспитывaть из детей покорных слуг самодержавия, заклеймил эпитетом «мутноглазые».
Алексей Максимович считал, что успешно бороться c реакционной детской литературой можно не столько критическими статьями, сколько новыми высокохудожественными произведениями. Поэтому радовался каждой удачной книге, призывал лучших писателей создавать произведения для детей, сам написал несколько сказок для них. «Маленький человек с первых же дней сознательного отношения к жизни должен понемногу узнавать обо всем, что сделано до него бесчисленными поколениями людей: узнавая это, он поймет, что сделанное до него – делалось для него».
Большие задачи по созданию целой Детской библиотеки из 300-400 книг Горький ставил перед издательством «Парус». Учитывaя огромное влияние литературы на формирование мировоззрения человека, M. Горький в период войны 1914-1917 годов стремился объединить писателей и ученых для создания серии биографий выдающихся деятелей, которая должна была противостоять шовинистической литературе. Такие книги предполагалось издавать в издательстве «Парус», которое возглавлял Горький. Под его руководством составлялся обширный издательский план, который охватывал широкий круг вопросов и тем, способных удовлетворить самые разнообразные интересы юных читателей.
После Октябрьской революции в 1919году горький организует детский журнал – «Северное сияние». Основная мысль послеоктябрьских выступлений – детскую литературу, отвечающую потребностям социалистического общества, нужно создавать заново, процесс этот длительный. В 1933 году по инициативе Горького создается Детиздат. После Октября свои мысли о детской литературе Горький высказал в работах «Литературу детям», «О темах», «О сказках», «Человек, уши которого заткнуты ватой». Включился в дискуссию о роли сказки, фантазии в воспитании детей. Основные требования к детской книге:
1. Требование учитывать возрастные особенности и интересы детей к действительности.
2. Требование энциклопедичности, широкого охвата явлений.
3. Ведущей темой должна стать тема современности, яркое и необычное особенно привлекает детей. Книги о романтике труда, романтике борьбы человека с природой.
4. Требование художественности:»Наша книга не должна быть дидактической, грубо тенденциозной. Она должна говорить языком образов».
5. Герой: «Перед новыми талантами встает задача изобразить в литературе героя – чудесного, небывалого даже в сказке, героя, который хочет перестроить мир… показать героя, собрав в одном человеке все достоинства коллектива».
6. Необходимость юмора, сатиры – «забавного» в книге для детей. Дети от природы жизнерадостны, смешливы.
7. Детское мышление наглядно. Непременным требованием к детской книге должны стать красочные иллюстрации.
Специально для детей Горький написал немного произведений - всего шесть сказок. Это - «Утро» (1910) , «Воробьишко» (1912), «Случай c Евсейкой» (1912), «Самовар» (1913), «Про Иванушку-дурачка» (1918) , «Яшка» (1919) . Все они адресованы малышам. В своих сказках Горький воплощал те требования, которые предъявлял к детской литературе; в идейно-тематическом отношении они неотделимы от всего творчества писателя.
Сказки Горького воспитательны и нравоучительны в высоком
смысле слова. Сюжет их динамичен и занимателен. От знакомого и конкретного автор ведет своих читателей к понятиям отвлеченным и значительным. Часто встречаются в них незатейливые, доступные детям стихи, которые отличаются строгой ритмикой, вызывают желание запомнить и повторять их во время игры. Сказки Горького оптимистичны, прославляют жизнь, труд, природу, простого человека, высмеивают высокомерие, зазнайство, хвастовство и ханжество.
Горький умеет говорить c детьми интересно, увлекательно, c юмором, умеет заглянуть в душевный мир ребенка, просто и понятно рассказать о важных делах.
B 1910 году Горький получил письмо от семилетнего мальчика, опечаленного смертью Толстого: «Дорогой Максим Горький, все писатели русские умерли, только ты остался. Haпиши мне сказку и пришли мне». Через 2-3 недели Алексей Максимович вместе c ответом прислал новую сказку, Значительно позднее она была опубликована в детском журнале «Жаворонок» (1918, М 11-12), Это была сказка «Утро». B яркой занимательной форме рассказывается в ней o появлении солнца, о наступлении дня, о пробуждении природы. Все окружающее одухотворено, оживлено, очеловечено, пронизано ликующим радостным светом, торжествующей мyзыкой жизни и труда.
Труд и жизнь на земле, говорит писатель, так же прекрасны, как солнце, цветы, море и птицы.
Сказки «Самовар», «Воробьишко» и «Случай с Eвсейкой» были созданы в результате переписки c детьми из детского сада «Школа шалунов» в Баку. Сказка «Самовар» написана в 1913 году, впервые опубликована в сборнике «Елка» в 1918 году. В ее основе лежит случай из жизни писателя, упоминаемый в Повести «В людях». Содержание сказки раскрыто в одном из его писем к бакинским детям о том, как распаялся самовар, в который забыли налить воды. Это событие явилось основой забавного, веселого сказочного сюжета. Сказка написана прозой, которая перемежается со стихами.
Самовлюбленный, зазнавшийся самовар считает себя центральной фигурой, умницей, красавцем. «Форсисто фыркая», стал он в песнях все больше и больше восхвалять себя.
Фух, как я горяч!
Фух, как я могуч!
захочу- прыгну, как мяч,
и на луну выше туч!
Хвастливый самовар до того раскалился, что даже посинел,
дрожит и гудит:
Покиплю еще немножко, А когда наскучит мне,-Сразу выпрыгну в окошко И женюся на луне!
По-разному ведут себя предметы и вещи, окружающие самовар. Сливочник беседует c пустой сахарницей, которая говорит «сладеньким голосом». Яростно спорит c зазнавшимся самоваром скромненький чайник. B общий разговор включается чумазая тушилка. Она звенит:
Дзинь! Кто это шипит?
Что за разговоры!
Даже кит ночью спяи,--
А уж полночь скоро!
B самоваре не было воды, его кран отпаялся и повис, как нос y пьяного, нo он все еще храбрился и гудел, безмерно хвастаясь. Не сознавая, что уже погибает, он возносится пуще прежнего, считая себя способным сразу заменить и солнце и луну:
И света и тепла земле я больше дам,
Ведь я его и жарче и моложе!
Светить и деть и ночь ему не по годам,-
А это так легко для медной рожи!
Меняющаяся ритмика стихотвoрных строк каждый раз соответствует напряженности и темпу событий. Стихи составляют органическое целое c прозой, легко запоминаются, позволяют наглядно показать все то, o чем рассказывает автор. B сказке действуют вещи, близкие и знакомые детям, но за знакомыми предметами и явлениями скрыты большие мысли, глубокие идеи. Идея сказки-- разоблачение, осмеяние хвастовства и зазнайства - предлагается маленьким читателям в доступной форме.
Сказка «Воробьишко» впервые была напечатана в 1912 году в сборнике сказок «Голубая книжка». Отдельно вышла в 1917 году в издательстве «Парус».
Маленькому вoробьишке Пyдикy, который жил в гнезде и питался тем, что носили родители, «хотелось поскopее узнать, что такое божий мир и годится ли он для него» . Пудик никого не хочет слушать, На все у него есть готовый ответ, все он понимает по-своему. Весь окружающий мир воспринимает он только по отношению к себе, исходя из «воробьиных» понятии. «A зачем деревья качаются? Пусть перестанут, тогда ветра не будет...» -рассуждает Пудик. Увидев человека, он думает, что это большая птица, которой начисто оторвали крылья. Он пел песню собственного сочинения, в которой превыше всего ставил себя. Самоувереиный Пудик вывалился из гнезда, и его чуть не съела кошка. Но его спасла мама, потерявшая, правда, свой хвост. «Всему сразу не научишься», - признается Пудик, оказавшись снова в гнезде.
Сказка вполне доступна детям; в забавной форме в ней раскрываются большие и важные мысли о жизни, об опыте, o преемственности поколений.
Сказка «Случай c Евсейкой» была напечатана в газете «День» в 1912 году, a потом c небольшими изменениями перепечатана в журнале «Северное сияние» в 1919 году (N2 3-4). По своему содержанию и сюжету сказка интересна детям, она содержит в себе большой познавательный материал. Сказка ценна не только изображением подводного царства. Не менее важен здесь и образ мальчика, главного героя. Решив во что бы то ни стало выбраться на землю, Евсейка идет на хитрость: он затевает c рыбами игры
и таким путем верхом на рыбе выплывает на поверхность. Отвечая на вопросы рыб, Евсейка боится ошибиться и вызвать их гнев, поэтому старается вести себя осторожно и обдуманно.
Сказка «Про Иванушку-дурачка» - обработка русского народного сюжета. Но она настолько оригинальна, что ее почти целиком можно считать созданием Горького.
Образ Иванушки вполне соответствует духу народных сказок. Это очень симпатичный, веселый, никогда не унывающий человек, который все умеет делать; правда, «все у него смешно выходит-не так, как у людей». Как и сами маленькие читатели сказки, Иванушка не может понять переносное значение слова. Когда ему поручили глядеть за детьми, он влез на полати, разбудил детей, стащил их на пол, сам сел сзади них и говорит: «Ну вот, я гляжу за вами!»
Иванушка поет веселые песни, не боится трудностей, успешно преодолевает их, постоянно трудится. Смешной и забaвный герой сказки не так уж глуп. Попав в лес, он подчинил медведя, заставил его работать за себя и даже привел домом. Обо всем этом рассказано c добродушным юмором. Детям близок и доступен этот юмор. Нравится им и главный герой сказки -веселый, энергичный и всегда находчивый Иванушка. Поймут они и идею сказки: человеку труда все по плечу.
В детское чтение вошли и не предназначенные для детей «Сказки об Италии». Написаны они были Горьким в период его пребывания на Капри в 1906-1913 гг. всего создано 27 сказок. Из письма Е. Пешковой: «Только что возвратился из Рима – произвел на меня удивительное сильное впечатление. Мне кажется, что я впитал в себя волну духовного здоровья, бодрости, вера в жизнь, в силу духа человеческого поднялась, все в душе кипит, я чувствую себя крепким, энергичным, способным на многое».
Первоначально сказки возникли как импровизации на итальянскую тему. Е. Пешкова: «Алексей Максимович любил рассказывать сыну сценки и эпизоды из итальянской жизни, мальчик с увлечением слушал рассказы отца. Некоторые из этих устных новелл А.М. позднее вошли в цикл «Сказки об Италии».
Жанр – Определение «сказки» условно. Иногда он называл их «Итальянскими очерками».
В 1920 году в журнале «Северное сияние» опубликованы 4 сказки: «Стачка», «Цветок», «Тоннель», «Пепе». Отзыв: «Сказки эти – особые сказки. В них нет ничего волшебного, фантастического в обычном сказочном стиле. Это все – картинки из жизни трудовой Италии. Но хотя в этих сказках не сказка, а быль, тем не менее в них есть то очарование, которое мы испытываем, читая сказку. Сказочен этот энтузиазм товарищеского чувства рабочих. Сказочна эта несокрушимая вера в могущество человеческого труда, освобождающего мир. И разве не сказочен весь этот итальянский фон, согретый благодатным южным солнцем».
В школьное изучение вошли несколько сказок об Италии. «Дети Пармы» - тема - солидарность рабочих, человеческое братство, основная мысль – «Побеждает только верующий», «Если это привьется, нас трудно будет одолеть».
«Симплонский тоннель» (соединяет Швейцарию и Италии через Альпы – длина 19,7 м, ширина 5 м). Тема – творческий труд и дерзание, идея – «Всякая работа трудна, если ее не полюбишь», «Маленький человек, когда он хочет работать, - непобедимая сила», «Все надо делать с верой в благостный исход и Бога».
«Пепе». Тема – судьба талантливого ребенка из народа. Идея – «Пепе будет нашим поэтом», «Дети будут лучше нас, и жить им будет лучше».
В. Вересаев: «А как хорош ансамбль сказок! Сколько в них света и солнца, - и физического, и духовного, и как это нужно именно в нынешнее время!»
Повесть М. Горького «Детство»
Особенностью повести является то, что она автобиографическая. Горький рассказывает нам о своем детстве, впечатлениях, чувствах, о своем восприятии событий. Повесть написана от первого лица, Алеша Пешков - и герой, и повествователь.
Первая глава знакомит нас с Алешей, его бабушкой и мамой, которые едут в Нижний Новгород к семье матери. Только горе, случившееся в семье, заставило мать взять сына и поехать к отцу и братьям, поэтому и едет она грустная, погруженная в свои мысли, будто вспоминая и предчувствуя нелегкую, полную злобы и зависти, жизнь у отца. Увидев родные пейзажи, мать только «хмуро улыбалась», в отличие от бабушки.
Бабушка - особый, светлый, теплый человек. Повидав в жизни гораздо больше горя и слез, рядом с таким человеком, как дед, она сохранила неугасимый оптимизм, силу и радость жизни: дорога в Нижний Новгород - пусть короткое, но счастье, возможность отвлечься от того, что ждет ее дома. Потому и светится она радостью при виде ясного неба, золотой осени, широких, просторных берегов Волги:
Ты гляди, как хорошо-то! - ежеминутно говорит бабушка, переходя от борта к борту, и вся сияет, а глаза у нее радостно расширены.
Часто она, заглядевшись на берег, забывала обо мне: стоит у борта, сложив руки на груди, улыбается и молчит, а на глазах слезы…
… - Это, милый, от радости да от старости, - говорит она улыбаясь…
Для Алеши дорога - путь к чему-то новому, неизведанному, но обязательно прекрасному.
Однако надеждам Алеши не суждено было сбыться: семья, встречающая их, или «неуемное племя», как назвала их бабушка, не понравилась Алеше:
…И взрослые, и дети - все не понравились мне, я чувствовал себя чужим среди них, даже и бабушка как-то померкла, отдалилась…
«Свинцовыми мерзостями» назвал автор то, чем жила семья Кашириных. В основе отношений семьи лежала злоба и зависть, как говорил мастер Григорий Иванович: «Каширины, брат, хорошего не любят, они ему завидуют, а принять не могут - истребляют!»
Братья завидуют сестре Варваре, матери Алексея, что она получит приданное, закатывают безобразную драку между собой, что даже дед взывает их вспомнить, что они «родная кровь», а бабушка воя просит Пресвятую Богородицу «вернуть разум детям…». Зло, исходящее от братьев, переходит и на их детей; пользуясь их неразумностью, отцы подговаривают их на низости и подлости (история с наперстком), да и сами дети готовы донести, обидеть для того, чтобы выгородить себя (история со скатертью).
Яков и Михаил завидуют и Цыганку за его ловкость, лихость, понимают, что с кем останется Цыганок, у того и мастерская лучшая будет, поэтому и относятся к нему по-другому:
…Дядья обращались с Цыганком ласково, дружески и никогда не «шутили» с ним, как с мастером Григорием…
И опять проявляется их подлость: «шутили» они только с людьми слабыми, которые не могли им ответить: Григорий Иванович был почти слеп, жена дяди Якова умерла за то, что была лучше его, и только напившись, дядя льет по жене пьяные слезы. Крест, который купил он для жены, дав фальшиво-наигранный обет нести его до кладбища на плечах своих, является причиной гибели Цыганка - именно на его плечах нес дядя Яков крест, лишь помогая ему, и трусливо отпрыгнув, когда тот придавил Ивана.
Для таких людей не было ничего святого. Обратившись к концу повести, мы видим, что в этой семейной войне нет, да и не могло быть победителей: полный крах и разорение, нищета и скопидомство:
…высыплет чаинки на ладонь себе и, аккуратно пересчитав их, скажет:
У тебя чай-то мельче моего, значит - я должен положить меньше, мой крупнее, наваристее…
…Это та правда, которую необходимо знать до корня, чтобы с корнем же и выдрать ее из памяти, из души человека, из всей жизни нашей, тяжкой и позорной.
И есть другая, более положительная причина, понуждающая меня рисовать эти мерзости. Хотя они и противны, хотя и давят нас, до смерти расплющивая множество прекрасных душ, - русский человек все-таки настолько здоров и молод душою, что преодолевает и преодолевает их…
Но есть в повести и другая жизнь, другие люди - достойные, сильные, добрые, о которых автор сказал:
«Не только тем изумительна жизнь наша, что в ней плодовит и жирен пласт всякой скотской дряни, но тем, что сквозь этот пласт все-таки победно прорастает яркое, здоровое и творческое, растет доброе - человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человеческой…».
Бабушка Алеши, Акулина Ивановна, поражает своим оптимизмом, сохранившимся при такой жизни. Для Алеши она была другом, самым близким сердцу:
…разбудила, вывела на свет ее бескорыстная любовь к миру, обогатила меня, насытив крепкой силой для трудной жизни…
Ее слова были для Алеши цветами, которые укоренялись в памяти его, глаза светились «неугасимым, веселым и теплым светом».
Бабушка была одарена и талантлива: ее сказки вливали в душу силу, нравились не только внуку, но и бородатым матросам на пароходе, и Хорошему Делу, расчувствовавшемуся до слез, ее танец завораживал и утешал.
Вспомним сцену пожара. В то время как дед сидел и тихо выл, а дядя Яков уже ябедничал на брата, бабушка отдавала распоряжения по дому, бросалась в горящую избу за бутылью опасного купороса, деду и Якову лишь оставалось бегать за ней, как растерявшимся детям, и вслушиваться в ее указания. Обезумевший от страха и огня конь становился смирным и успокаивался, когда видел ее рядом:
…Мышонок, втрое больший ее, покорно шел за нею к воротам и фыркал, оглядывая ее красное лицо…
Даже дед при всей его скупости на хорошее, восхищался и видимо гордился ею:
Бабушка-то как, а? Старуха ведь… Бита, ломана… То-то же! Эх вы…
Все тянулись к бабушке как к опоре, готовой всегда помочь, понять, утешить.
Добрым, веселым, простодушным и ловким был Цыганок, словно появившийся из бабушкиных сказок, готовый помочь, утешить, развеселить. Характер его был, как его танец - такой же горящий, переливающийся и яркий.
Непонятным, пугающим и не таким, как все, был жилец Хорошее Дело - одинокий, добрый и мудрый человек, к которому потянулся Алеша и за которого искренне переживал, когда дед все-таки выселил его.
После смерти людей, которые были для Алеши близкими, любимыми и родными, по настоянию деда, мальчик уходит из дома «в люди», унося с собой все то хорошее и доброе, что успели вложить в него эти люди.
Не закрывая глаза на все грязное, злое, что было в жизни и что вызвало страстную ненависть в его душе, герой Горького был убежден, что это дано людям не навсегда, что люди способны победить зло и победят его, если разучатся терпеть и научатся бороться. В этом основа философии и жизненной эстетики самого М. Горького.
Исследуя сказки Горького, мы убедились в том, что они имеют свои особенности, присущие литературным сказкам вообще, и особенности, характерные только для авторского стиля писателя. Одной из таких особенностей, выделяющих сказки Горького из числа народных сказок и сказок других писателей, является умение Горького говорить забавно с детьми о серьёзных вопросах.
Горький в сказках для детей младшего возраста пользуется привычной для ребёнка лексикой, не пренебрегает жаргонизмами и грубыми словами. Почти все сказки имеют диалогическую структуру: в сказке Воробьишко Пудик ведёт спор с Воробьихой-мамой; в сказке Самовар вещи оживлённо спорят и вдруг самовар распаялся, разбилась чашка; неожиданным спасением Евсейки завершается его диалог с «огромной рыбой», как и диалог Яшки с богом Саваофом. Лишь сказка «Утро» не включает в себя диалог, но как и все в ней присутствует стихотворный текст, который легко воспринимается детьми. Автор предпочитает говорить на знакомом для ребёнка языке.
Во всех сказках Горького забавное и серьёзное переплетаются, тесно связаны друг с другом и служат для выражения главной мысли сказок. Каждая сказка- урок, который даёт Горький детям.
Новаторство его заключается в том, что он заложил основы детской сказки. Он создал шесть сказок для детей дошкольного возраста: «Утро» (1910), «Воробьишко» (1912), «Случай с Евсейкой» (1912), «Самовар» (1913),» Про Иванушку-дурачка (1918), «Яшка» (1919). Это были сказки нового типа, в которых определились основные пути развития сказок. В них отражается настоящая, подлинная жизнь, показаны реалистические детали быта, насущные проблемы и идеи современной действительности. Все написанные Горьким сказки учитывают интересы детей, особенности их восприятия, познавательные возможности.
Создавая сказки, Горький обращался к устному народному творчеству, продолжал его традиции, но и добавляя в него своё, новое. В сказках для детей дошкольного возраста переплетается реальное и фантастическое, присутствие игрового начала. Горький, создавая образы животных, использует характерный для народных сказок приём антропоморфизма (очеловечения животного мира). В его сказках разговаривают, как люди, кошка, медведь, рыба, воробьишко. Народные сюжеты помогали Горькому расширить границы сказочного мира. Он не занимался подражанием, а создавал свои сказки, пользуясь народными сказочными образами, как прототипами, вводя реалистические персонажи в сказочный сюжет. Мировоззрение и творческая индивидуальность Горького отразились в идейно-эстетической направленности сказок и в оценке поступков героев.
В сказках мы наблюдаем как простые, так и сложные предложения. Но благодаря простой и знакомой маленькому читателю лексике читается легко и понятно.
Сказки М. Горького содержат воспитательный и нравоучительный потенциал. Особенностью их сюжета является динамичность и занимательность. Автор показывает знакомое и конкретное и ведёт своих читателей к понятиям, отвлечённым и значительным. Особенностью этих сказок являются небольшие незатейливые стихи, в которых строго соблюдается ритмика, которые легко запоминаются, их можно повторять во время игры.
Большое отличие сказок Горького от сказок других писателей- оптимистичность, прославление жизни, труда, воспевание красоты природы, образа простого человека. В сказках высмеивается высокомерие, хвастовство, зазнайство и ханжество. Во всех сказках необходимо отметить умение Горького говорить с детьми интересно и увлекательно, все они пронизаны юмором, чувствуется большая любовь писателя к детям, которая сочеталась с глубоким уважением к личности ребёнка, к его желаниям и правам. В каждой сказке видно умение писателя заглянуть в душевный мир ребёнка, простыми словами рассказать о самом важном. Горький не боится говорить о больших социальных проблемах: эксплуатации в классовом обществе, о бесправии трудящихся.
Безусловно, что такие произведения стали новой ступенью в истории развития детской литературы.
Сказки стали воплощением любви Горького к детям, отражением важных принципов нравственности. Воспитательное значение сказок М. Горького огромно. Он является основоположником новой советской литературы для детей. Путь развития детской литературы на долгие годы определяли литературно-критические взгляды писателя.
Необходимо отметить, что результаты проведённого исследования позволяют представить их в виде таблицы, где будут отражены особенности русской народной сказки и сказки Горького. При создании таблицы мы будем исходить из сравнительного анализа народной сказки «Про Иванушку - дурачка» со сказкой Горького.
Таким образом, данные этой таблицы позволяют сделать вывод, что для литературной сказки характерны свои особенности.
Мы можем представить также общие выводы, дающие представление об особенностях народной сказки и литературной.
Народная сказка отличается от литературной. В литературной сказке автор использует сказочные особенности по своему замыслу.
Сказки А.М. Горького могут служить основой в воспитании ребёнка, в формировании его нравственных качеств.
Необходимо продумать пути вхождения ребёнка в сказку. Изучение сказки предусматривает работу с её текстом. Текст - это связующее звено между ребёнком и миром сказочных персонажей. Учитывая особенности каждой сказки, необходимо продумать методы знакомства с текстом:
· чтение сказки по книге воспитателем;
· прослушивание аудиозаписи;
· просмотр фильма по сказке.
Лучше всего использовать чтение, так как оно позволяет сохранить стиль и тонкую авторскую атмосферу. Выразительное чтение вслух способствует развитию образных представлений, формирует интерес, оказывает влияние на эмоции детей. Безусловно, что чтение вслух развивает навыки внимательного слушания текста. При выборе этого метода работы со сказкой, нужно придерживаться определённых правил: чтение должно быть не очень громким, необходимо правильно и чётко выговаривать все слова, при чтении соблюдать паузы. Чтение должно быть эмоциональным, так как это способствует удержанию внимания ребёнка. Так как сказки Горького небольшие по объёму, они способствуют более внимательному слушанию и быстрому запоминанию текста. Сказки Горького имеют увлекательный сюжет, они образны и забавны, поэтому будут эффективным воспитательным средством. Так как Горький при создании сказок учитывал возрастные психические способности детей, они способствуют устойчивости внимания.
Для лучшего усвоения содержания сказки нужно использовать пересказ, который способствует развитию речи детей.
В дошкольном возрасте уже возможна работа по формированию элементарных умений анализировать произведение. Поэтому сказки Горького предполагают такую работу по содержанию, их форме, определению основных героев, выражению своего отношения к ним, формулированию вывода о том, чему эта сказка учит.
Для беседы предлагаем использовать следующие вопросы:
1. О чем эта сказка?
2. Кто главные герои в сказке?
3. Какие они по характеру?
4. Одобряешь ли ты их поведение? Почему?
6. А ты бы как себя повел(а) на их месте?
7. Хорошо это или плохо? Почему?
8. Чему учит эта сказка, каким качествам?
Можно предложить детям пересказ сказки. Для этого нужно выделить узловые моменты сказки, потом выстраиваются схемы по сюжету сказки и строится пересказ по картам Проппа содержания сказки.
Пониманию литературной сказки способствует и работа по иллюстрациям художников. При изучении сказок М. Горького возможно проведение такого вида работы, используя иллюстрации в книгах.
Важным в описании иллюстрации является постановка вопроса, с которым взрослый обращается к рисунку. Задавая вопрос о том, что изображено, мы ориентируем ребёнка к раскрытию функциональных связей, поясняем действия персонажей. Давая задание: «расскажи о событиях, изображённых на картинке», мы видим, что ребёнок пытается понять их, истолковать, создаёт связные высказывания. Глядя на картинку, ребёнок в первую очередь, выделяет центр картинки, устанавливает пространственное местоположение предметов, выстраивает различные видимые и предполагаемые логические взаимосвязи между ними. Потом уже воспринимает рисунок как целое.
Задание: «придумай название картинке», позволяет развивать в ребёнке умение двумя-тремя словами обобщить увиденное и выделить главное. Такое задание позволяет проследить взаимосвязи восприятия, мышления и речи, анализа и синтеза.
Для работы по картинкам к сказке Горького «Про Иванушку-дурачка» можно использовать иллюстрации художника Н. Шеварёва
Можно предложить детям ответить на вопросы к этим иллюстрациям:
· кого художник изобразил на этой картинке?
· какому эпизоду сказки соответствует рисунок?
· каким мы видим героя на иллюстрации?
· удалось ли художнику передать настроение героя и события этого момента сказки?
· каким бы ты нарисовал героя?
Работа со сказками Горького не ограничивается чтением, пересказом, беседой и работой с иллюстрациями. Сказка развивает детей, поэтому работу со сказкой можно разнообразить. Для этого можно использовать следующие рекомендации:
· Рисуйте любимых персонажей. Если ребенок не может еще сделать это сам, предложите шаблон и попросите раскрасить. Иллюстрации помогут ребенку по-новому пережить сюжет.
· Любимых сказочных героев можно сделать из разных материалов: пластилина, глины, старой куклы, из картона, цветной бумаги и других.
· Придумайте с ребенком новый наряд, украшения для героев, атрибуты - это будет способствовать развитию оригинальности мыслительных процессов.
· Попросите ребенка пересказать отдельные эпизоды -- это развивает речь и даже литературные способности. Если ему сложно, попробуйте пересказывать вместе, по очереди. Не стоит во время пересказа
прерывать ребенка, если он делал ошибки в речи. Если какая-то ошибка постоянно повторялась, мягко укажите ребенку на это, но только после окончания пересказа.
· Разыграйте диалог по ролям, имитируя действия и голос героев. Эти игры снимают напряжение, отрабатывают тактику поведения в разных ситуациях. Можно устроить домашний театр.
· Предложите ребенку сделать аппликацию по сюжету сказки -- это помогает обратить внимание на самые мелкие и незаметные детали. Кроме того, такое занятие развивает мелкую моторику, усидчивость.
· Попробуйте разгадывать сказки. Закройте часть персонажа и попросите угадать, кто это и из какой сказки, в каких еще сказках встречается этот герой и какие роли играет.
Выберите из знакомой книги со сказками картинку, попробуйте с ребёнком рассказать сказку по памяти.
· Из старых книг вырежьте 2-3 картинки, с развивающимся сюжетом. Ребёнок должен восстановить верную последовательность действий, выложив картинки по порядку, и рассказать.
Анализ в третьей главе позволяет сделать следующие выводы:
· сказки Горького отражают умение писателя говорить «забавно» о серьёзных вопросах;
· сказки помогаю познать красоту и богатство языка;
· сказки выражают уважительное отношение к маленькому человеку;
· забавное и серьёзное переплетаются в сказках;
· в сказках содержится нравственный урок детям;
· для литературной сказки характерны особенности: композиция сказки строится по замыслу автора;
· проблема в сказке может быть и узкой, важной для конкретного времени, автора, героя;
· характер героев противоречив, поступки неоднозначны;
· в работе со сказками рекомендуется использовать такие методы, как: беседы по вопросам, работу с иллюстрациями, создание рисунков по сказкам, создание поделок из пластилина, глины, картона, цветной бумаги, придумывание нового наряда герою сказки, создание аппликаций по сюжету сказки. Новаторство Горького в создании сказок для детей
Сатира «Русские сказки» – одно из лучших произведений М. Горького, в которых он остроумно разоблачил черносотенство, шовинизм, декадентство и либерализм.
Долго жил Евстигней Закивакин в тихой скромности, в робкой зависти и вдруг неожиданно прославился.
А случилось это так: однажды после роскошной пирушки он истратил последние свои шесть гривен и, проснувшись наутро в тяжком похмелье, весьма удрученный, сел за свою привычную работу: сочинять объявления в стихах для «Анонимного бюро похоронных процессий».
Сел и, пролив обильный пот, убедительно написал:
Понес работу в «бюро», а там не принимают:
– Извините, – говорят, – это никак нельзя напечатать: многие покойники могут обидеться и даже содрогнуться в гробах. Живых же увещевать к смерти не стоит, – они и сами собою, бог даст, помрут…
Огорчился Закивакин:
– Чёрт бы вас побрал! О покойниках заботитесь, монументы ставите, панихиды служите, а живой – помирай с голоду…
Б гибельном настроении духа ходит он по улицам и вдруг видит – вывеска, а на ней – черными буквами по белому полю – сказано:
– Еще похоронное бюро, а я и не знал! – обрадовался Евстигней.
Но оказалось, что это не бюро, а редакция нового беспартийного и прогрессивного журнала для юношества и самообразования. Закивакина ласково принял сам редактор-издатель Мокей Говорухин, сын знаменитого салотопа и мыловара Антипы Говорухина, парень жизнедеятельный, хотя и худосочный.
Посмотрел Мокей стишки, – одобрил:
– Ваши, – говорит, – вдохновения как раз то самое, еще никем не сказанное слово новой поэзии, в поиски за которым я и снарядился, подобно аргонавту Герострату…
Конечно, всё это он врал по внушению странствующего критика Лазаря Сыворотки, который тоже всегда врал, чем и создал себе громкое имя.
Смотрит Мокей на Евстигнея покупающими глазами и повторяет:
– Материальчик впору нам, но имейте в виду, что мы стихов даром не печатаем!
– Я и хочу, чтобы мне заплатили, – сознался Евстигнейка.
– Ва-ам? За стихи-то? Шутите! – смеется Мокей. – Мы, сударь, только третьего дня вывеску повесили, а уж за это время стихов нам прислано семьдесят девять сажен! И всё именами подписаны!
Но Евстигней не уступает, и согласились на пятаке за строку.
– Только потому, что уж очень это у вас здорово пущено! – объяснил Мокей. – Надо бы псевдонимец вам избрать, а то Закивакин не вполне отлично. Вот ежели бы… например, – Смертяшкин, а? Стильно!
– Всё равно, – сказал Евстигней. – Мне – абы гонорар получить: есть очень хочется…
Он был парень простодушный.
И через некоторое время стихи были напечатаны на первой странице первой книги журнала, под заголовком: «Голос вечной правды».
С того дня и постигла Евстигнейку слава: прочитали жители стихи его – обрадовались:
– Верно написал, материн сын! А мы живем, стараемся кое-как, то да се, и незаметно нам было, что в жизни-то нашей никакого смысла, между прочим, нет! Молодец Смертяшкин!
И стали его на вечера приглашать, на свадьбы, на похороны да на поминки, а стихи его во всех модных журналах печатаются по полтине строка, и уже на литературных вечерах полногрудые дамы, очаровательно улыбаясь, читают «поэзы Смертяшкина»:
Нас ежедневно жизнь разит,
Нам отовсюду смерть грозит!
Со всяких точек зрения
Мы только жертвы тления!
– Браво-о! Спасибо-о! – кричат жители.
«А ведь, пожалуй, я и в самом деле поэт?» – задумался Евстигнейка и начал – понемножку – зазнаваться: завел черно-пестрые носки и галстухи, брюки надел тоже черные с белой полоской поперек и стал говорить томно, разводя глазами в разные стороны:
– Ах, как это пошло-жизненно!
Заупокойную литургию прочитал и употребляет в речи мрачные слова: паки, дондеже, всуе…
Ходят вокруг его разные критики, истощая Евстигнейкин гонорарий, и внушают ему:
– Углубляйся, Евстигней, а мы поддержим!
И действительно, когда вышла книжка: «Некрологи желаний, поэзы Евстигнея Смертяшкина», то критики весьма благосклонно отметили глубокую могильность настроений автора. Евстигнейка же на радостях решил жениться: пошел к знакомой модерн-девице Нимфодоре Заваляшкиной и сказал ей:
– О, безобразна, бесславна, не имущая вида!
Она давно ожидала этого и, упав на грудь его, воркует, разлагаясь от счастия:
– Я согласна идти к смерти рука об руку с тобою!
– Обреченная уничтожению! – воскликнул Евстигней.
Нимфодора же, смертельно раненная страстью, отзывается:
– Мой бесследно исчезающий!
Но тотчас, вполне возвратясь к жизни, предложила:
– Мы обязательно должны устроить стильный быт!
Смертяшкин уже ко многому привык и сразу понял.
– Я, – говорит, – конечно, недосягаемо выше всех предрассудков, но, если хочешь, давай обвенчаемся в кладбищенской церкви!
– Хочу ли? О да! И путь все шафера тотчас после свадьбы застрелятся!
– Все, пожалуй, не пойдут на это, а Кукин может, – он уже семь раз стрелялся.
– И чтобы священник был старенький, знаешь, такой… наканунный смерти.
Так, стильно мечтая, они сидели до той поры, пока из холодной могилы пространства, где погребены мириады погасших солнц и в мертвой пляске кружатся замороженные планеты, – пока в этой пустыне бездонного кладбища усопших миров не появился скорбный лик луны, угрюмо осветив землю, пожирающую всё живое… Ах, это жуткое сияние умершей луны, подобное свечению гнилушек, всегда напоминает чутким сердцам, что смысл бытия – тление, тление…
Смертяшкин настолько воодушевился, что даже без особого труда стихи сочинил и прошептал их черным шёпотом в ухо будущему скелету возлюбленной:
Чу, смерть стучит рукою честной
По крышке гроба, точно в бубен!..
Я слышу зов ее так ясно
Сквозь пошлый хаос скучных буден.
Жизнь спорит с нею, – лживым кличем
Зовет людей к своим обманам;
Но мы с тобой не увеличим
Числа рабов, плененных ею!
Нас не подкупишь ложью сладкой,
Ведь знаем мы с тобою оба.
Жизнь – только миг, больной и краткий,
А смысл ее – под крышкой гроба!
– Как мертво! – восхищалась Нимфодора, – Как тупо-могильно!
Она все эти штуки превосходно понимала.
На сороковой день после этого они венчались у Николы на Тычке, в старенькой церкви, тесно окруженной самодовольными могилами переполненного кладбища. Ради стиля свидетелями брака подписались два могильщика, шаферами были заведомые кандидаты в самоубийцы; в подруги невеста выбрала трех истеричек, из которых одна уже вкушала уксусную эссенцию, другие готовились к этому и одна дала честное слово покончить с собой на девятый день после свадьбы.
А когда вышли на паперть, шафер, прыщеватый парень, изучавший на себе действие сальварсана, открыв дверь кареты, мрачно сказал:
– Вот катафалк!
Новобрачная, в белом платье с черными лентами и под черной фатой, умирала от восторга, а Смертяшкин. влажными глазами оглядывая публику, спрашивал шафера:
– Репортеры есть?
– И фотограф…
– Не шевелись, Нимфочка…
Репортеры, из уважения к поэту, оделись факельщиками, а фотограф – палачом, жители же, – им все равно, на что смотреть, было бы забавно! – жители одобряли:
– Quel chic!
И даже какой-то вечно голодающий мужичок согласился с ними:
– Charmant!
– Да-а, – говорил Смертяшкин новобрачной за ужином в ресторане против кладбища, – мы прекрасно похоронили нашу юность! Вот именно это и называется победой над жизнью!
– Ты помнишь, что это всё мои идеи? – спросила нежно Нимфодора.
– Твои? Разве?
– Конечно.
– Ну… всё равно:
– Но все-таки я не позволю тебе поглотить мою индивидуальность! – очаровательно предупредила она. – И потом, сателлиты, я думаю, надо произносить два «т» и два «л»! Впрочем, саттеллиты вообще кажутся мне не на месте…
Смертяшкин еще раз попробовал одолеть ее стихами:
– Нет, уж это надобно оставить для других, – кротко сказала она.
После длинного ряда таких и подобных столкновений у Смертяшкина случайно родилось дитя – девочка, и Нимфодора повелела:
– Люльку закажи в форме гробика!
– Не слишком ли это, Нимфочка?
– Нет уж, пожалуйста! Стиль надо сохранять строго, если ты не хочешь, чтобы критики и публика упрекнули тебя в раздвоении и неискренности…
Она оказалась очень хозяйственной дамой: сама солила огурцы, тщательно собирала все рецензии о стихах мужа и, уничтожая неодобрительные, – похвальные издавала отдельными томиками за счет поклонников поэта.
С хорошей пищи стала она женщиной дородной, глаза ее всегда туманились мечтой, возбуждая в людях мужского пола страстное желание подчиниться року. Завела домашнего критика, жилистого мужчину, рыжего цвета, сажала его рядом с собою, и, вонзая туманный взгляд прямо в сердце ему, читала нарочито гнусаво стихи мужа, убежденно спрашивая:
– Глубоко? Сильно?
Тот первое время только мычал, а потом стал ежемесячно писать пламенные статьи о Смертяшкине, который «с непостижимой углубленностью проник в бездонность той черной тайны, которую мы, жалкие, зовем Смертью. а он – полюбил чистой любовью прозрачного ребенка. Его янтарная душа не отемнилась познанием ужаса бесцельности бытия, но претворила этот ужас в тихую радость, в сладостный призыв к уничтожению той непрерывной пошлости, которую мы, слепые души, именуем Жизнью».
При благосклонной помощи рыжего, – по убеждениям он был мистик и эстет, по фамилии – Прохарчук, по профессии – парикмахер, – Нимфодора довела Евстигнейку до публичного чтения стихов: выйдет он на эстраду, развернет коленки направо-налево, смотрит на жителей белыми овечьими глазами и, покачивая угловатой головою, на которой росли разные разности мочального цвета, безучастно вещает:
В жизни мы – как будто на вокзале,
Пред отъездом в темный мир загробный…
Чем вы меньше чемоданов взяли,
Тем для вас и легче и удобней!
Будем жить бессмысленно и просто!
Будь пустым, тогда и будешь чистым.
Краток путь от люльки до погоста!
Служит Смерть для жизни машинистом!..
– Браво-о! – кричат вполне удовлетворенные жители. – Спасибо-о!
И говорят друг другу:
– Ловко, шельма, доказывает, даром что этакий обсосанный!..
Те же, кому ведомо было, что раньше Смертяшкин работал стихи для «Анонимного бюро похоронных процессий», были, конечно, и теперь уверены, что он все свои песни поет для рекламы «бюро», но, будучи ко всему одинаково равнодушны, молчали, твердо памятуя одно:
«Каждому жрать надо!»
«А может, я и в самом деле – гений! – думал Смертяшкин, слушая одобрительный рев жителей. – Ведь никто не знает, что такое гений; некоторые утверждали же, будто гении – полоумные… А если так…»
И при встрече со знакомыми стал спрашивать их не о здоровье, а:
– Когда умрете?
Чем и приобрел еще большую популярность среди жителей.
А жена устроила гостиную в виде склепа: диванчики поставила зелененькие, в стиле могильных холмиков, а на стенах развесила снимки с Гойя, с Калло да еще и – Вюртц!
Хвастается:
– У нас даже в детской веяние Смерти ощутимо: дети спят в гробиках, няня одета схимницей, – знаете, такой черный сарафан, с вышивками белым – черепа, кости и прочее, очень интересно! Евстигней, покажи дамам детскую! А мы, господа, пойдемте в спальню…
И, обаятельно улыбаясь, показывала убранство спальни: над кроватью саркофагом – черный балдахин с серебряной бахромой; поддерживали его выточенные из дуба черепа; орнамент – маленькие скелетики нежно играют могильными червяками.
– Евстигней, – объясняла она, – так поглощен своей идеей, что даже спит в саване…
Некоторые жители изумлялись:
– Спи-ит?
Она печально улыбалась.
А Евстигнейка был в душе парень честный и порою невольно думал:
«Уж если я – гений, то – что же уж? Критика пишет о влиянии, о школе Смертяшкина, а я… не верю я в это!»
Приходил Прохарчук, разминая мускулы, смотрел на него и спрашивал басом:
– Писал? Ты, брат, пиши больше. Остальное мы с твоей женой живо сделаем… Она у тебя хорошая женщина, и я ее люблю…
Смертяшкин и сам давно видел это, но по недостатку времени и любви к покою ничего не предпринимал против.
А то сядет Прохарчук в кресло поудобнее и рассказывает обстоятельно:
– Знал бы ты, брат, сколько у меня мозолей и какие! У самого Наполеона не было таких…
– Бедный мой! – вздыхала Нимфодора, а Смертяшкин пил кофе и думал:
«Как это правильно сказано, что для женщин и лакеев нет великих людей!»
Конечно, он, как всякий мужчина, был неправ в суждении о своей жене, – она весьма усердно возбуждала его энергию:
– Стегнышко! – любовно говорила она. – Ты, кажется, и вчера ничего не писал? Ты всё чаще манкируешь талантом, милый! Иди, поработай, а я пришлю тебе кофе…
Он шел, садился к столу и неожиданно сочинял совершенно новые стихи:
Сколько пошлости и вздора
Написал я, Нимфодора.
Ради тряпок, ради шубок,
Ради шляпок, кружев, юбок!
Это его пугало, и он напоминал себе:
Детей было трое. Их надо было одевать в черный бархат; каждый день, в десять часов утра, к крыльцу подавали изящный катафалк, и они ехали гулять на кладбище, – всё это требовало денег.
И Смертяшкин уныло выводил строка за строкой:
Всюду жирный трупный запах
Смерть над миром пролила.
Жизнь в ее костлявых лапах,
Как овца в когтях орла.
– Видишь ли что, Стегнышко, – любовно говорила Нимфодора. – Это не совсем… как тебе сказать? Как надо сказать, Мася?
– Это – не твое, Евстигней! – говорил Прохарчук басом и с полным знанием дела. – Ты – автор «Гимнов смерти», и пиши гимны…
– Но это же новый этап моих переживаний! – возражал Смертяшкин.
– Ну, милый, ну, какие переживания? – убеждала жена. – Надобно в Ялту ехать, а ты чудишь!
– Помни, – гробовым тоном внушал Прохарчук, – что ты обещал
Прославить смерти власть
Беззлобно и покорно…
– А потом обрати внимание: «как овца в» невольно напоминает фамилию министра – Коковцев, и это может быть принято за политическую выходку! Публика глупа, политика – пошлость!
– Ну, ладно, не буду, – говорил Евстигней, – не буду! Всё едино, – ерунда!
– Имей в виду, что твои стихи за последнее время вызывают недоумение не у одной твоей жены! – предупреждал Прохарчук.
Однажды Смертяшкин, глядя, как его пятилетняя дочурка Лиза гуляет в саду, написал:
Маленькая девочка ходит среди сада,
Беленькая ручка дерзко рвет цветы…
Маленькая девочка, рвать цветы не надо,
Ведь они такие же хорошие, как ты!
Маленькая девочка! Черная, немая,
За тобою следом тихо смерть идет,
Ты к земле наклонишься, – косу поднимая,
Смерть оскалит зубы и – смеется, ждет…
Маленькая девочка! Смерть и ты – как сестры;
Ты ненужно губишь яркие цветы,
А она косою острой, вечно острой! -
Убивает деток, вот таких, как ты…
– Но это же сентиментально, Евстигней, – негодуя, крикнула Нимфодора. – Помилуй, куда ты идешь? Что ты делаешь с своим талантом?
– Не хочу я больше, – мрачно заявил Смертяшкин.
– Чего не хочешь?
– Этого. Смерть, смерть, – довольно! Мне противно слово самое!
– Извини меня, но ты – дурак!
– Пускай! Никому не известно, что такое гений! А я больше не могу… К чёрту могильность и всё это… Я – человек…
– Ах. вот как? – иронически воскликнула Нимфодора. – Ты – только человек?
– Да. И люблю всё живое…
– Но современная критика доказала, что поэт не должен считаться с жизнью и вообще с пошлостью!
– Критика? – заорал Смертяшкин. – Молчи, бесстыдная женщина! Я видел, как современная критика целовала тебя за шкафом!
– Это от восхищения твоими же стихами!
– А дети у нас рыжие, – тоже от восхищения?
– Пошляк! Это может быть результатом чисто интеллектуального влияния!
И вдруг, упав в кресло, заявила:
– Ах, я не могу больше жить с тобой!
Евстигнейка и обрадовался и в то же время испугался.
– Не можешь? – с надеждой и со страхом спросил он. – А дети?
– Пополам!
– Троих-то?
Но она стояла на своем. Потом пришел Прохарчук. Узнав, в чем дело, он огорчился и сказал Евстигнейке:
– Я думал, ты – большой человек, а ты – просто маленький мужчина!
И пошел собирать Нимфодорины шляпки. А пока он мрачно занялся этим, она говорила мужу правду:
– Ты выдохся, жалкий человек. У тебя нет больше ни таланта, ничего! Слышишь: ни-че-го!
Захлебнулась пафосом честного негодования и докончила:
– У тебя и не было ничего никогда! Если бы не я и Прохарчук – ты так всю жизнь и писал бы объявления в стихах, слизняк! Негодяй, похититель юности и красоты моей…
Она всегда в моменты возбуждения становилась красноречива.
Так и ушла она, а вскоре, под руководством и при фактическом участии Прохарчука, открыла «Институт красоты мадам Жизни из Парижа. Специальность – коренное уничтожение мозолей».
Прохарчук же, разумеется, напечатал разносную статью «Мрачный мираж», обстоятельно доказав, что у Евстигнея не только не было таланта, но что вообще можно сомневаться, существовал ли таковой поэт. Если же существовал и публика признавала его, то это – вина торопливой, неосторожной и неосмотрительной критики.
А Евстигнейка потосковал, потосковал, и – русский человек быстро утешается! – видит: детей кормить надо!
Махнул рукой на прошлое, на всю смертельную поэзию, да и занялся старым, знакомым делом: веселые объявления для «Нового похоронного бюро» пишет, убеждая жителей:
Долго, сладостно и ярко
На земле мы любим жить,
Но придет однажды Парка
И обрежет жизни нить!
Обсудивши этот случай,
Не спеша, со всех сторон,
Предлагаем самый лучший
Матерьял для похорон!
Всё у нас вполне блестяще,
Не истерто, не старо:
Заходите же почаще
В наше «Новое бюро»!
Могильная, 15
Так все и возвратились на стези своя
Горький Максим (псевдоним, наст. имя - Пешков Алексей Максимович) (1868-1936). Детские и отроческие годы будущего писателя прошли в Нижнем Новгороде, в доме деда В.В. Каширина, который к тому времени потерпел крах в своем “красильном деле” и окончательно разорился. Максим Горький прошел суровую школу пребывания “в людях”, а затем не менее жестокие “университеты”. Важнейшую роль в формировании его как писателя сыграли книги, прежде всего произведения русских классиков.
Литературный путь Максима Горького начался с публикации осенью 1892 г. рассказа “Макар Чудра”. В 90-х годах появились и приобрели широкую известность рассказы Горького о босяках (“Два босяка”, “Челкаш”, “Супруги Орловы”, “Коновалов” и др.) и революционно-романтические произведения (“Старуха Изергиль”, “Песня о Соколе”, “Песня о Буревестнике”).
На переломе XIX - XX столетий Максим Горький выступил как романист (“Фома Гордеев”, “Трое”) и драматург (“Мещане”, “На дне”), в первые два десятилетия XX в. появились повести (“Городок Окуров”, “Лето” и др.), романы (“Мать”, “Исповедь”, “Жизнь Матвея Кожемякина”, автобиографическая трилогия), сборники рассказов, целый ряд пьес (“Дачники”, “Дети Солнца”, “Варвары”, “Враги”, “Последние”, “Зыковы” и др.), множество публицистических и литературно-критических статей. Итогом творческой деятельности Максима Горького явился четырехтомный роман “Жизнь Клима Самгина”. Это широкая панорама сорокалетней истории России конца XIX -начала XX в.
В самом начале творческого пути Максим Горький выступил с произведениями на детскую тему. Первым в их ряду был рассказ “Нищенка” (1893). В нем отчетливо сказались творческие принципы Горького при раскрытии мира детства. Создавая художественные образы детей в произведениях 90-х годов прошлого столетия (“Дед Архип и Ленька”, “Колюша”, “Вор”, “Девочка”, “Сирота” и др.), писатель стремился изобразить детские судьбы в конкретной социально-бытовой обстановке, в прямой связи с жизнью взрослых, чаще всего становящихся виновниками нравственной и даже физической гибели детей.
Так и оставшаяся безымянной “девочка лет шести-семи” в рассказе “Нищенка” всего на несколько часов нашла приют у “талантливого оратора и хорошего законоведа”, ожидавшего “в близком будущем назначения в прокуроры”. Преуспевающий юрист очень скоро успел одуматься и “осудить” свой же филантропический поступок и решил выставить девочку на улицу. В данном случае, обращаясь к детской теме, автор наносит удар по той части русской интеллигенции, которая охотно и много говорила о народных бедах, в том числе и детей, но не шла дальше суесловия.
Как суровое обвинение тогдашних социальных порядков воспринимается смерть не прожившего и одиннадцати лет нищего Леньки (из рассказа “Дед Архип и Ленька”, 1894) и не менее трагическая судьба двенадцатилетнего героя рассказа “Колюша” (1895), который “сам под лошадей бросился”, в больнице матери он признался: “И видел я ее... коляску... да... мне не хотелось уйти-то. Я думал - коли раздавят, - денег дадут. И дали...” Цена его жизни выразилась в скромной сумме - сорок семь рублей. Рассказ “Вор” (1896) имеет подзаголовок “С натуры”, которым автор подчеркивает обыденность описываемых событий. “Вором” на этот раз оказался Митька, “мальчонка лет семи” с уже искалеченным детством (отец ушел из дома, мать - горькая пьяница), он пытался украсть с лотка кусок мыла, но был схвачен торговцем, который, изрядно поглумившись над мальчиком, отправил его затем в полицейский участок.
В написанных в 90-х годах рассказах на детскую тему Максим Горький настойчиво проводил важное для него суждение о том, что “свинцовые мерзости жизни”, губительно сказывающиеся на судьбе многих и многих детей, все же не могли окончательно искоренить в них доброты, интереса к окружающей их действительности, к безудержному полету детской фантазии. Следуя традициям русской классической литературы, Горький в своих ранних рассказах о детях стремился художественно воплотить сложный процесс формирования человеческих характеров. И этот процесс нередко протекает в контрастном сопоставлении мрачной и гнетущей реальности с созданным детским воображением красочным и благородным миром. В рассказе “Встряска” (1898) автором была воспроизведена, как гласит подзаголовок, “Страничка из Мишкиной жизни”. Она состоит из двух частей: сначала передаются самые радужные впечатления мальчика, вызванные его присутствием “однажды в праздничный день” на цирковом представлении. Но уже на обратном пути в иконописную мастерскую, где Мишка работал, у мальчика появилось “нечто портившее ему настроение... память упорно восстанавливала перед ним завтрашний день”. Во второй части описывается этот тяжелый день с непосильным для мальчика физическим трудом и бесконечными пинками и побоями. По авторской оценке, “скучную и нелегкую жизнь изживал он...”.
В рассказе “Встряска” заметно сказалось автобиографическое начало, ведь и сам автор подростком работал в иконописной мастерской, что нашло отражение и в его трилогии. Вместе с тем во “Встряске” Максим Горький продолжал расширять важную для него тему непосильного труда детей и подростков, ранее он писал об этом в повести “Горемыка Павел” (1894), в рассказах “Роман” (1896), “Трубочист” (1896), а позже в повести “Трое” (1900) и других произведениях.
В определенной мере автобиографический характер носит и рассказ “Девочка” (1905): печальная и страшная история одиннадцатилетней девочки, вынужденной продавать себя, являла, по словам Горького, “один из эпизодов моей юности”. Читательский успех рассказа “Девочка”, только в 1905-1906 гг. вышедшего тремя изданиями, несомненно, стимулировал появление у Максима Горького в 1910-х годах ряда примечательных произведений на детскую тему. Среди них в первую очередь следует назвать рассказ “Пепе” (1913) из “Сказок об Италии” и рассказы “Зрители” (1917) и “Страсти-мордасти” (1917) из цикла “По Руси”. Каждое из названных произведений было по-своему ключевым в художественном решении автором детской темы. В поэтическом повествовании о Пепе Максим Горький создает яркий, тонко психологически высвеченный образ итальянского мальчика с его жизнелюбием, сознанием собственного достоинства, четко выраженными чертами национального характера и при всем этом по-детски непосредственного. Пепе твердо верит в свое будущее и будущее своего народа, о чем и поет везде и всюду: “Италия прекрасная, Италия моя!” Этот десятилетний “хрупкий, тонкий” гражданин своей родины по-своему, по-детски, но настойчиво ведущий борьбу против социальной несправедливости, явился противовесом всем тем персонажам русской и зарубежной литературы, которые могли вызвать к себе сострадание и жалость и не могли вырасти до борцов за подлинную духовную и социальную свободу своего народа.
У Пепе были предшественники в детских рассказах Максима Горького еще в самом начале его творческого пути. В конце 1894 г. он выступил со “Святочным рассказом” под примечательным заголовком “О мальчике и девочке, которые не замерзли”. Начав его с замечания: “В святочных рассказах издавна принято замораживать ежегодно по нескольку бедных мальчиков и девочек...”, автор категорически заявил, что решил поступить иначе. Его герои, “бедные дети, мальчик - Мишка Прыщ и девочка - Катька Рябая”, собрав в канун Рождества необычно большую милостыню, решили не отдавать ее полностью своей “опекунше”, вечно пьяной тетке Анфисе, а хотя бы раз в году досыта поесть в трактире. Горький заключал: “Они - поверьте мне - уже не замерзнут. Они на своем месте...” Будучи полемически заостренным против традиционного сентиментального “святочного рассказа”, горьковское повествование о бедных, обездоленных детях было связано с суровым осуждением всего того, что на корню губило и калечило детские души, мешало детям проявить свойственную им доброту и любовь к людям, интерес ко всему земному, жажду к творчеству, к активной деятельности.
Появление в цикле “По Руси” двух рассказов на детскую тему было закономерным, поскольку, решая важнейший для себя вопрос об исторических судьбах России в наступившем XX столетии, Максим Горький напрямую связывал будущее своей Родины с положением детей и подростков в обществе. В рассказе “Зрители” описывается нелепый случай, приведший к тому, что работавшему в переплетной мастерской сироте подростку Коське Ключареву лошадь “железным копытом” раздавила пальцы на ноге. Вместо того чтобы оказать медицинскую помощь пострадавшему, собравшаяся толпа равнодушно “созерцала”, “зрители” проявили безразличие к мучениям подростка, вскоре они “разошлись, и снова на улице стало тихо, точно на дне глубокого оврага”. Созданный Горьким собирательный образ “зрителей” охватывал ту самую среду обывателей, которая, в сущности, стала виновником всех бед, выпавших на долю прикованного тяжелым недугом к постели Леньки - героя рассказа “Страсти-мордасти”. Всем своим содержанием “Страсти-мордасти” объективно взывали не столько к жалости и состраданию к маленькому калеке, сколько к переустройству социальных устоев российской действительности.
В произведениях Максима Горького для детей особое место заняли сказки, над которыми писатель работал параллельно с циклами “Сказок об Италии” и “По Руси”. В сказках четко выразились идейно-эстетические принципы, те же, что и в рассказах на тему детства и отрочества. Уже в первой сказке - “Утро” (1910) - проявилось проблемно-тематическое и художественно-стилевое своеобразие горьковских детских сказок, когда на передний план выступает повседневная жизнь, подчеркнуты детали быта, в доступной даже для самых маленьких читателей форме ведется речь о современных социальных и даже духовно-нравственных проблемах.
Гимн природе, солнцу в сказке “Утро” сочетается с гимном труду и “великой работе людей, сделанной ими всюду вокруг нас”. И тут же автор счел необходимым напомнить детям, что люди-труженики “всю жизнь украшают, обогащают землю, но от рождения до смерти остаются бедняками”. Вслед за этим автор ставит вопрос: “Почему? Ты узнаешь об этом потом, когда станешь большой, если, конечно, захочешь узнать...” Так глубоко лирическая в своей основе сказка обрастала “инородным”, публицистическим, философским материалом, приобретала дополнительные жанровые признаки.
В идущих за “Утром” сказках “Воробьишко” (1912), “Случай с Евсейкой” (1912), “Самовар” (1913), “Про Иванушку-дурачка” (1918), “Яшка” (1919) Максим Горький продолжил работу над детской сказкой нового типа, в содержании которой особая роль принадлежала познавательному элементу. Своеобразными “посредниками” в передаче детям разнообразных знаний, причем в доступной для них занимательной и поэтической форме, выступали то совсем еще маленький желторотый воробей Пудик (“Воробьишко”), который из-за своего любопытства и неуемного желания пошире ознакомиться с окружающим миром едва не оказался легкой добычей кошки; то “маленький мальчик”, он же “хороший человек” Евсейка (“Случай с Евсейкой”), оказавшийся (правда, во сне) в подводном царстве в соседстве с обитавшими там хищниками и сумевший благодаря смекалке и решительности целым и невредимым вернуться на землю; то всем известный герой русских народных сказок Иванушка-дурачок (“Про Иванушку-дурачка”), который на поверку оказался вовсе не глупым, а его “чудачества” были средством осуждения обывательской расчетливости, практицизма и скаредности.
Герой сказки “Яшка” своим происхождением обязан также русскому фольклору. На этот раз Максим Горький воспользовался народным сказочным сюжетом о солдате, оказавшемся в раю. Горьковский персонаж быстро разочаровался в “райской жизни”, автору удалось в доступной для детей форме сатирически изобразить один из древнейших в мировой культуре миф о загробной жизни.
В сатирических тонах выдержана сказка “Самовар”, герои которой являли собой “очеловеченные” предметы: сахарница, сливочник, чайник, чашки. Ведущая роль принадлежала “маленькому самовару”, который “очень любил хвастаться” и хотел, чтобы “луну сняли с неба и сделали из нее поднос для него”. Чередуя прозаический текст и стихотворный, заставляя так хорошо знакомые детям предметы распевать песенки, вести оживленные разговоры, Максим Горький достигал главного - писать интересно, но не допускать излишнего морализирования. Именно в связи с “Самоваром” Горький заметил: “Не хочу, чтобы вместо сказки была проповедь”. Исходя из своих творческих принципов, писатель выступил инициатором создания в детской литературе особого типа литературной сказки, характерной наличием в ней значительного научно-познавательного потенциала.
С художественным воплощением темы детства прямым образом связано в творчестве Максима Горького зарождение и развитие жанров большой прозы. Начало этому процессу было положено повестью “Горемыка Павел” (1894), за ней последовали повести “Фома Гордеев” (1898), “Трое” (1900). Уже на этом, условно говоря, начальном этапе своего литературного пути писатель уделял особое внимание тщательному анализу сложнейшего процесса формирования с раннего детства характеров своих героев. В меньшем или большем объеме материал подобного рода наличествует в повестях “Мать” (1906), “Жизнь ненужного человека” (1908), “Жизнь Матвея Кожемякина” (1911), “Жизнь Клима Самгина” (1925-1936). Само стремление Максима Горького вести повествование о “жизни” того или иного героя со дня его рождения и поры детства вызывалось желанием как можно полнее и достовернее художественно воплотить эволюцию литературного героя, образа, типа. Автобиографическая трилогия Горького - прежде всего две первые повести (“Детство”, 1913, и “В людях”, 1916) - общепризнанный классический образец творческого решения темы детства в русской, да и в мировой литературе XX в.
Детской литературе Максим Горький посвятил около тридцати статей и заметок, не считая множества высказываний, разбросанных в письмах, отзывах и рецензиях, докладах и публичных выступлениях. Детская литература воспринималась им как составная часть всей русской литературы и вместе с тем как “суверенная держава” со своими законами, идейно-эстетическим своеобразием. Большой интерес представляют суждения Максима Горького о художественной специфике произведений на детскую тему. Прежде всего, по мнению автора, детский писатель “должен учесть все особенности читательского возраста”, уметь “говорить забавно”, “строить” детскую литературу на принципе совершенно новом и открывающем широченные перспективы для образного научно-художественного мышления”.
Максим Горький выступал за постоянное расширение круга чтения для громадной детской аудитории, что позволяет детям обогащать их реальные знания и активнее проявлять творческое начало, а также повышать их интерес к современности, ко всему тому, что окружает детей в повседневной жизни.
