В Москве прошла премьера второй версии оратории “Страсти по Матфею” митрополита Илариона Алфеева. Впечатлением об оратории с Правмиром поделился выпускник Московской консерватории, автор цикла статей о музыке И.С. Баха игумен Петр (Мещеринов).
"Cтрасти по Матфею" митрополита Илариона. Фото: mospat.ru
Прежде всего для меня было очень значимо оказаться в своей alma mater, в том зале, в котором я провёл всю свою юность – я в годы учёбы работал в оркестре Большого зала консерватории.
Правда, то, как зал отремонтирован, меня огорчило – но это другой разговор.
Я уже был знаком с произведением владыки Илариона в видеозаписи (в первой редакции); а «вживую» слушал первый раз.
Мне очень понравилось.
Вторая редакция, в которой сам автор читает Евангелие, более сжатая, более концентрированная, чем первая; и, на мой взгляд, для концерта это хорошо – а развёрнутая версия лучше слушается дома, где больше удобств для индивидуального прослушивания. Владыка несколько расширил «канонические рамки» Страстей; согласно традиции, евангельский текст заканчивается на том, как гроб Господа запечатывается и к нему приставляется стража; здесь же владыка Иларион довёл повествование до самого конца Евангелия от Матфея, до Воскресения. Для небогослужебного, концертного произведения это, конечно же, более логично.
Мне очень понравилось и то, как Владыка читал евангельский текст, и то, как удачно Евангелие ложилось на музыку.
В некоторых фрагментах «Страстей» зал просто замирал; мне особенно из таких моментов запомнился хоровой фрагмент «Тебе поем» – просто замечательная музыка.
Хотелось бы лучшей дикции от хора – но тут, может быть, виновата акустика, которая, на мой взгляд (вернее, «слух») всё-таки изменилась после ремонта не в лучшую сторону.
Очень меня впечатлила проповедь, которой автор предварил исполнение; редкий в наше время образец христоцентричного пастырского слова.
– Иоганн Бах и митрополит Иларион – это повтор, развитие, продолжение?
– Да, конечно, когда мы (в музыкальном контексте) произносим слово «Страсти», невозможно не вспомнить величайшего в истории музыки «певца Страстей Господних» – Иоганна Себастьяна Баха. Я знаю, что вл. Иларион – знаток и любитель творчества Баха, и он сам говорил, что одним из важнейших источников вдохновения для него было именно баховское творчество (не помню точной цитаты).
"страсти по Матфею" митрополита Илариона. Фото: mospat.ru
«Страсти» вл. Илариона – не «повтор» Баха; надо сказать, что музыка Владыки обладает своим стилем, своим звучанием, она не является эклектическим подражательством.
А вот какое место (на мой взгляд) это произведение занимает в сегодняшней культурной жизни – это очень интересно.
С одной стороны, «потолком» музыкальной культуры для очень многих людей сегодня являются мюзиклы и саундтреки – так что если мы назовём нашу музыкальную эпоху «временем мюзикла», это будет довольно точно (о «попсе» я, разумеется, и говорить не хочу).
С другой стороны, собственно академическая музыка сегодня всё ещё по большей части продолжает линию, я бы сказал, излишней «элитарности»; в основном эта музыка атональна и предназначена скорее для интеллекта, чем для непосредственного восприятия. И здесь появляется произведение, которое, с одной стороны, написано в лучших академических традициях, а с другой стороны – доступно для людей, доступно в самом лучшем смысле этого слова, без всякого «снижения» (я вспоминаю, как Гайдн специально заботился именно о доступности своей музыки, хотя мог написать и самое сложное учёнейшее произведение).
Ещё мне представляется очень важным удачное сочетание в «Страстях» вл. Илариона западной традиции – вот то, что Вы спросили о «продолжении» Баха – и православного богослужебного творчества: страстные песнопения очень удачно легли в западную форму «Страстей». Это замечательный пример выраженного музыкальными средствами христианского универсализма, единства общехристианской культуры – то, чего, на мой взгляд, сегодня нам очень не хватает.
Я уже не говорю о миссионерском значении «Страстей». Лично для меня является очень отрадным то, что вл. Иларион показал, что не только рок-среда или молодёжная субкультура – пространство миссии; им может быть и высокая культура.
– Классическая музыка и духовная жизнь – как они для вас связаны?
Я музыкант по образованию (и даже, может быть, больше, чем по образованию); для меня музыка очень важна, как некий душевный хлеб. Мои любимые композиторы – Бах и Гайдн. Но будучи одновременно монахом и священником, я отдаю себе отчёт, что духовная жизнь идёт своим чередом. Музыка может ей способствовать на условиях, так сказать, общего развития личности, утончения души, воспитания вкуса.
Творческий дар – конечно же, дар Божий, и великие композиторы отображали в своих произведениях, несомненно, небесную гармонию. Музыка вышла из богослужения, будучи изначально его сопровождением. Но смешивать сферу эстетики и собственно духовную жизнь, ну например – молитву, я бы не стал.
– Можно ли говорить о современной эпохе классической музыки?
Современная эпоха всё же, на мой взгляд – это некое «межэпохье» (вот такой неологизм получился). Трудно сказать. Вот композитор и философ Владимир Мартынов говорит о «конце времени композиторов». Обычно о культурных эпохах говорят в историческом контексте, а время, в которое человек непосредственно живёт, ему очень трудно оценить «глобально». Потом, эпоху в музыке составляли прежде всего великие композиторы (что не умаляет значения среды, в которой они формировались). А препятствий Богу, чтобы Он одарял Своими дарами, кого Он хочет, разумеется, невозможно поставить.
– А Вы не пробовали сами писать музыку?
В студенческие годы пробовал, конечно. Но понял, что это не моё призвание.
Спасибо Вам за это интервью!
«Сегодня мы услышим евангельский рассказ о страданиях, смерти и воскресении Господа нашего Иисуса Христа.
В последние дни Своей земной жизни Господь был оставлен один перед лицом страдания и смерти. Он испил до дна чашу, которая была уготована Ему, и пережил самое страшное, что может выпасть на долю человека, – одиночество и оставленность. Он был один в Гефсимании, ибо ученики Его уснули крепким сном, Он был один на суде первосвященников, на допросе у Ирода и на суде Пилата, ибо ученики Его в страхе разбежались. Он был один, когда шел на Голгофу; случайный прохожий, а не любимый ученик помог нести Крест. Он был один на Кресте, один умирал, оставленный всеми.
На Кресте Иисус взывал к Отцу Своему: «Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27; 46). Этот крик вместил боль всего человечества и каждого человека – боль всякого, кто чувствует, что он одинок, и кому кажется, что он оставлен Богом. Ибо страшно быть оставленным близкими и друзьями, но еще страшнее, когда тебе кажется, что Бог покинул тебя, что непреодолимая стена встает между Богом и тобой и Он словно не слышит, не видит, не замечает…
Если ты страдаешь от одиночества, вспомни, каким одиноким был Спаситель в последние часы Своей земной жизни. Если близкие и ученики твои отвернулись от тебя, если ты подвергся незаслуженной клевете, если против тебя лжесвидетельствуют и объявляют тебя повинным смерти, вспомни, что Сам Господь прошел через это.
Если тот, кто жил с тобой под одной крышей, причащался от одной Чаши, ел твой хлеб, кому доверился ты со всей силой любви, с кем делился своими мыслями и чувствами, от кого ничего не утаивал и для кого ничего не жалел, – если этот человек предал тебя, вспомни, что и Господь пережил это.
Если крест твой навалился на тебя с такой тяжестью, что ты не в силах понести его, если близкие твои не хотят разделить его с тобой, будь благодарен и тому, быть может, случайному прохожему, который поможет тебе нести его хотя бы какую-то часть пути.
Если волна богооставленности накрыла тебя с головой и кажется тебе, что Бога нет или же Он отвернулся и не слышит тебя, то не отчаивайся, ибо и Христос прошел через этот страшный и горький опыт.
Если осуждают тебя и оскорбляют, ударяют по лицу и плюют на тебя, пригвождают ко кресту и вместо воды дают горькую желчь, молись за распинающих тебя, ибо они не знают, что творят.
Вслушиваясь в рассказ евангелиста Матфея о страданиях, крестной смерти и воскресении Господа Иисуса, возблагодарим Господа за то, что Он стал одиноким, чтобы не были одиноки мы, был оставлен, чтобы мы не были оставлены, прошел через оскорбления и поругания, клевету и уничижение, страдания и смерть, чтобы во всяком страдании мы чувствовали, что мы не одни, но что Сам Спаситель с нами до скончания века».
страсти по Матфею митрополита Илариона. Фото: mospat.ru
Исполнители: Национальный филармонический оркестр России (художественный руководитель и главный дирижер – Владимир Спиваков), Академический большой хор «Мастера хорового пения» (художественный руководитель и главный дирижер – народный артист РФ Лев Конторович), Московский Синодальный хор (художественный руководитель и главный дирижер – заслуженный артист РФ Алексей Пузаков), Академический хор Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова (художественный руководитель – Мирза Аскеров), хор Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова (руководитель – Ольга Ушакова). Солисты: Анна Аглатова (сопрано), Светлана Шилова (меццо-сопрано), Алексей Неклюдов (тенор), Николай Диденко (бас). Дирижер – народный артист СССР Владимир Спиваков.
Произведение для солистов, хора и струнного оркестра призвано в преддверии праздника Святой Пасхи раскрыть драму последних дней жизни Иисуса Христа на языке русской православной традиции, посредством самых современных подходов к звуку, видеоряду и свету. Премьера программы весной 2016 года собрала аншлаг в Крокус Сити Холле.
Монументальная оратория «Страсти по Матфею» митрополита Илариона (Алфеева) для солистов, хора и струнного оркестра вышла в свет в 2007 году. Произведение звучало более 80 раз в городах России, ближнего и дальнего зарубежья.
«Оратория «Страсти по Матфею» митрополита Волоколамского Илариона в самом своем внутреннем строе, в самом замысле композитора содержит внутреннюю живописность. Фресковый монументальный характер этого сочинения изначально стремился к определенной визуализации, даже когда его исполняли в аскетичных пространствах филармонических залов. Именно поэтому его исполнение в зале «Крокус Сити Холл», решенное как современное многомерное кинематографическое действо, в высшей степени органично для этого величественного сочинения», – отмечает специальный представитель президента Российской Федерации по международному культурному сотрудничеству, посол по особым поручениям Михаил Швыдкой.
Произведение для солистов, хора и струнного оркестра призвано в преддверии праздника Святой Пасхи раскрыть драму последних дней жизни Иисуса Христа на языке русской православной традиции, посредством самых современных подходов к звуку, видеоряду и свету. Премьера программы весной 2016 года собрала аншлаг в Крокус Сити Холле.
Монументальная оратория «Страсти по Матфею» митрополита Илариона (Алфеева) для солистов, хора и струнного оркестра вышла в свет в 2007 году. Произведение звучало более 80 раз в городах России, ближнего и дальнего зарубежья. Ораторию исполняли выдающиеся музыканты нашего времени, лучшие оркестры, хоры и солисты мировой оперной сцены. В прошлом году в Крокус Сити Холле исполнение «Страстей по Матфею» в разгар Великого поста стало особенно значимым и грандиозным. При полном аншлаге в зале было очень много и воцерковленных гостей, и совершенно светской публики.
Повествование о последних днях земной жизни Иисуса Хриcта, его смерти и воскресении, изложенном в Евангелии от Матфея, предстает перед зрителями в новом оригинальном сценическом воплощении – светомузыкальном шоу. Визуальное сопровождение музыки достойно самой высокой похвалы: фрески, картины на божественные темы, видеопроекции, ветер на которых, кажется, ощущается в зале… Вся сцена воспринимается как единое полотно, целостная подвижная картина, она зачаровывает и производит сильнейшее впечатление.
«Оратория «Страсти по Матфею» митрополита Волоколамского Илариона в самом своем внутреннем строе, в самом замысле композитора содержит внутреннюю живописность. Фресковый монументальный характер этого сочинения изначально стремился к определенной визуализации, даже когда его исполняли в аскетичных пространствах филармонических залов. Именно поэтому его исполнение в зале «Крокус Сити Холл», решенное как современное многомерное кинематографичес кое действо, в высшей степени органично для этого величественного сочинения. Перед нами вновь развернулись волнующие картины искупительной жертвы и воскрешения Иисуса Христа в его духовном и видимом, чувственном измерениях. Мощь этого симфонического произведения обрела новую силу и покорила многочисленную публику, собравшуюся в этот вечер», – отзывается о действе специальный представитель Президента Российской Федерации по международному культурному сотрудничеству, посол по особым поручениям Михаил Швыдкой.
Масштабно и само исполнение музыкального произведения: три хора, солисты и большой симфонический оркестр – сцена Крокус Сити Холла позволяет разместить в общей сложности около трехсот человек. Дирижер оркестра – народный артист СССР и РСФСР, обладатель нескольких орденов «За заслуги перед Отечеством» и многих международных высоких наград Владимир Федосеев, кроме всех своих достижений известен как прихожанин митрополита Илариона. Текст Евангелия в русском переводе исполняет сам митрополит Иларион, что придает ему особенное звучание. Хор и солисты поют на церковнославянск ом, и это усиливает впечатление от евангельского текста.
«Владыка Иларион не мог не следовать канону как человек, глубоко постигший тайны Писания. Но в рамках этого канона он смиренно обрел высшую творческую свободу, которая делает его Ораторию произведением глубоко личным и неповторимым», – говорит Михаил Швыдкой.
Исполнители :
Национальный филармонический оркестр России.
Академический Большой хор «Мастера хорового пения». Художественный руководитель и главный дирижер – народный артист РФ Лев Конторович
Московский Синодальный хор. Художественный руководитель и главный дирижер – заслуженный артист РФ Алексей Пузаков
Академический хор Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Художественный руководитель – Мирза Аскеров
Хор Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова. Руководитель – Ольга Ушакова
Солисты:
Анна Аглатова (сопрано)
Светлана Шилова (меццо-сопрано)
Алексей Неклюдов (тенор)
Николай Диденко (бас)
Дирижер:
Народный артист СССР Владимир Спиваков
Crocus City Hall
в 20:00
Продолжительност ь: 1 час 30 минут
Страсти по Матфею. Епископ Иларион (Алфеев)
Запись концерта в Большом Зале Московской Консерватории 27 марта 2007 года.
Монументальное произведение для солистов, хора и оркестра
Концерт сочинения епископа Венского и Австрийского Иллариона (Алфеева) в исполнении Большого симфонического оркестра им. П.И. Чайковского и хора Государственной Третьяковской галереи звучит величественно и захватывающе.
Трек-лист:
1. Тайна вечеря: хор: Плач священный, придите, воспоим Христу
2. Тайна вечеря: Евангелист: Совет первосвященников, предательство Иуды
3. Тайна вечеря: хор и речитатив: Тече глаголя Иуда беззаконным книжником
4. Тайна вечеря: Евангелист: Тайная вечеря
5. Тайна вечеря: хор: Един от вас предаст Мя
6. Тайна вечеря: Евангелист: Посвящение апостолов
7. Тайна вечеря: хор и речитатив: Странствия Владычня
8. Тайна вечеря: Фуга
9. Тайна вечеря: Евангелист: Предсказание об отречении Петра
10. Тайна вечеря: хор и речитатив: Аще и вси отвергнутся
11. Тайна вечеря: Ария
12. Тайна вечеря: Евангелист: Гефсиманское борение
13. Тайна вечеря: хор и речитатив: Днесь Зиждитель небесе и зимли
14. Тайна вечеря: хор: Блаженны
15. Суд: Евангелист: Арест Иисуса
16. Суд: хор и речитатив: Ученик Учителя соглашаше цену
17. Суд: Хорал
18. Суд: Евангелист: Иисус на суде у Каиафы
19. Суд: хор: Одеяйся светом, яко ризою
20. Суд: Евангелист: Отречение Петра
21. Суд: хор и речитатив: Трижды отрекся Петр
22. Суд: Ария
23. Суд: Евангелист: Конец Иуды
24. Суд: Хор: Кий тя образ, Иудо
25. Суд: Евангелист: Иисус перед Пилатом
26. Суд: хор и речитатив: Егда предстал еси Каифе, Боже
27. Суд: Фуга
28. Распятие: Хор: Да молчит всякая плоть человека
29. Распятие: Евангелист: Путь на Голгофу
30. Распятие: Хор: Кресту Твоему
31. Распятие: Хор: Днесь висит на древе
32. Распятие: Евангелист: Распятие
33. Распятие: Хор: Искупил ны еси клятвы законныя
34. Распятие: Евангелист: Смерть Иисуса
35. Распятие: Хор: Тебе поем
36. Распятие: Евангелист: Землетрясение
37. Распятие: Хорал и речитатив: Вся тварь изменяшеся страхом
38. Распятие: Ария: Плач Богородицы
39. Распятие: Хор: Не рыдай Мене, Мати
40. Распятие: Хор и речитатив: Воскресни, Боже, суди земли
41. Распятие: Фуга
42. Погребение: Евангелист: Иосиф Аримафейский
43. Погребение: хор: Благообразный Иосиф
44. Погребение: Евангелист: Стража у гроба
45. Погребение: Ария
46. Погребение: хор: Сошел еси во ад
47. Погребение: Фуга
48. Погребение: хор: Смерть Твою, Господи, возвещаем, и воскресение
Исполнители:
Хор Государственной Третьяковской Галереи,
Большой Симфонический Оркестр имени П.И.Чайковского.
Дирижер - народный артист СССР Владимир Федосеев.
Солисты:
протодиакон Виктор Шиловский - Евангелист (баритон),
Ольга Шалаева (сопрано),
Ирина Ромишевская (меццо-сопрано),
Андрей Немзер (тенор),
Алексей Тихомиров (бас)
МР3, 320 kbps
Размер архива: 203 МБ
06.05.2016г. добавлена ссылка на полный текст
- либретто оратории:
https://yadi.sk/i/4Co4Ab0VrXzYC
В тексте даны ссылки на текст Евангелия от Матфея,
а также приведены переводы на русский язык текстов, исполняемых
хором и солистами на церковно-славянском языке.
Приятного ознакомления!
Доп. информация:
20 апреля 2009 г. в связи с назначением на пост, предполагающий постоянное участие в работе Священного Синода, и за усердное служение Церкви Божией возведен Предстоятелем Русской Церкви в сан архиепископа . http://www.patriarchia.ru/db/text/621941.html
1 февраля 2010 года Илларион (Алфеев) возведен в сан митрополита - Во внимание к усердному служению Церкви Божией и в связи с назначением председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата - постоянным членом Священного Синода. http://www.patriarchia.ru/db/text/1058804.html
Вот что пишет о своем сочинении сам еп. Иларион:
«В своем сочинении я опирался на музыкальное видение баховской эпохи: именно потому я назвал свое сочинение «Страстями по Матфею» – чтобы не возникало вопросов, на кого я ориентируюсь. Но это «не цитирование и не рекомпозиция, не пародия и не деконструкция». Добавлю, это и не стилизация. Музыка Баха для меня – ориентир, эталон, потому и отдельные баховские интонации естественно вплетаются в музыкальную ткань моего сочинения. Но старую форму «Страстей», восходящую к до-баховской эпохе (вспомним замечательные «Пассионы» Шютца), я наполнил новым содержанием.
В-третьих, в качестве либретто я использовал богослужебные тексты, которые я сам выбирал, иногда адаптируя их или сокращая для того, чтобы они легче ложились на музыку. Моей задачей было написать серию музыкальных фресок, которые в совокупности составляли бы цельную иконографическую композицию, посвященную Страстям Христовым. Если иконы и фрески – это умозрение в красках, то мне хотелось создать умозрение в музыке, то есть такую музыку, которая была бы наполнена церковным, богословским содержанием.»
Вот пример критики:
Примитив из Оксфорда
Епископ Иларион написал православные «Страсти по Матфею»
Петр Поспелов
Ведомости
30.03.2007, 56 (1830)
Священник в рясе, раскланивающийся со сцены в ответ на аплодисменты переполненной аудитории и принимающий цветы от восторженных поклонников, - такое увидели консерваторские стены, где Владимир Федосеев дирижировал «Страстями по Матфею» епископа Илариона.
Когда это было, чтобы премьера современного сочинения собирала полный Большой зал Консерватории? Разве что во времена Шостаковича, Свиридова, Шнитке. Вот на «Страсти по Матфею» Баха зал всегда собирается полный - кто бы их ни исполнял. Теперь выяснилось, что - кто бы их ни написал.
Сочинение музыки не является главным делом жизни епископа Венского и Австрийского Илариона (Алфеева). Он - известный богослов, а также представитель Русской православной церкви в Европе, где на него возложен непростой труд наведения мостов между христианскими конфессиями. В середине 80-х Алфеев закончил гнесинскую десятилетку и даже поступил в Консерваторию в класс композиции. Осознав иное призвание, музыку он оставил и вернулся к сочинению лишь через двадцать лет. «Страсти по Матфею» стали одной из его первых партитур, прозвучавших в концертном формате.
Бывают «Страсти» латинские, бывают протестантские, ныне бывают всякие - даже карнавальные, как у аргентинца Освальдо Голихова. Епископ Иларион написал «Страсти» православные. Настоящий протодиакон (Виктор Шиловский) с подзвучкой, но в аутентичной манере читает Евангелие по-русски. Один за всех: ни Иисус, ни ученики, ни толпа своих голосов и характеров не имеют. Чтение прослаивается хорами (пел Хор Третьяковской галереи) и короткими ариями на церковнославянские тексты из Святой седмицы, оркестровыми номерами. Оркестр представляет собой внушительный струнный состав - других инструментов нет. Двухчасовая вещь условно поделена на части: «Тайная вечеря», «Суд», «Распятие» и «Погребение».
Качество музыкальной композиции неравноценно. Многие хоры выдержаны в стилистике православной хоровой музыки. В этой традиции автор чувствует себя органично, естественно идет за складом текста. Нередко попадаются красивости в духе Гречанинова, «Вокализ» Рахманинова заползает сам собою, приходится вспоминать и хоры из опер Мусоргского. В последней части, особенно в арии Богородицы, убеждаешься, что автор знаком с мюзиклом Эндрю Ллойда Уэббера Jesus Christ Superstar, а может быть, и с киномузыкой Майкла Наймана. И, вея где пожелает, по страницам партитуры разливается дух музыки советского кино.
Но без Баха в «Страстях» православный композитор тоже не обошелся. И не в оркестровых фугах: они-то как раз выглядят ученическими упражнениями, выполненными едва ли на твердую пятерку. Но в целом ряде номеров автор впрямую переносит к себе ключевые баховские куски - не только из «Матфея», но и из «Иоанна». Знаменитая ария Erbarme dich, заимствованная процентов на 70, становится Надгробной песнью - правда, не для альта, а для тенора и сильно короче, но с такой же солирующей скрипкой. Это не цитирование и не рекомпозиция, не пародия и не деконструкция. Здесь вообще неуместно применять термины из арсенала современного искусства, где художник, бывает, использует материал классического искусства, устанавливая по отношению к нему сознательную дистанцию. Здесь неуместно вспоминать и самого Баха, который переписывал Вивальди, не волнуясь об авторстве, - это были творческие заимствования равного, искушенного коллеги. Это скорее похоже на то, как деревенский певец перепевает на свой лад городской романс. Или художник из народа изготавливает рукописную книгу, подражая печатным изданиям.
Европейски образованный человек, изучавший философию в Оксфорде, на стезе музыкального творчества епископ выступает как наивный художник. Примитив - уважаемый род искусства, но в академической музыке не принят. Сама природа ремесла делит композиторов на профессионалов и недоучек, не оставляя вариантов. Случай епископа Илариона интересен. Но это не чистый случай.
Композитору Алфееву известны такие понятия, как «полистилистика» или «поставангард», в Европе он даже завязал знакомство с высокопрофессиональным композитором Арво Пяртом. Сходство между ними мнимое, но было бы лучше, если бы профессиональный контекст не возникал вовсе. «Страсти по Матфею» не имеют системного единства, которое присуще как классике, так и примитиву. По отношению к Баху Алфеев - наивный художник, к православной хоровой музыке - человек традиции, к современной музыке - эпигон. Эти позиции путаются друг с другом - вот почему, если не делать предположений о масштабе таланта, опус епископа неудачен.
Тем не менее он важен, и очень. Вынесем за скобки церковную поддержку проекта и то, что патриарх Алексий II, прибывший ко второму отделению и занявший место в правительственной (!) ложе, уверенно обратился к публике как к пастве (но разве человек, купивший билет на концерт, автоматически становится прихожанином?). Примем во внимание, что не далее как сегодня «Страсти по Матфею» будут повторены в Риме по-итальянски, теперь уже с благословения Папы Римского Бенедикта XVI. Но спросим лучше, почему Владимир Федосеев захотел исполнить это произведение и почему ему благодарно рукоплескал зал?
Вечный сюжет, великопостные чувства? Конечно. Несложность музыки? Разумеется. Но есть и третье, что шире и музыки, и веры, - люди ощущают потребность в искусстве не-авторском. Выражающем не персональный взгляд художника, а - выбирайте сами - исконное общезначимое или коллективное бессознательное. Поэтому если премьера «Страстей по Матфею» епископа Илариона и не ознаменовала рождение шедевра, то выявила серьезный ментальный заказ.
Ответ на критику епископа Илариона, автора:
Иларион Алфеев
Поставангард от Поспелова
«Страсти…» епископа Илариона (Алфеева).
Владыка отвечает на критику
Епископ Иларион (Алфеев) не согласен с критической рецензией Петра Поспелова на «Страсти по Матфею». Владыка прислал в редакцию издания «Татьянин День» два письма
Интернет-издание «Татьянин День» уже опубликовало альтернативные отклики на "Страсти по Матфею", присланные епископом Иларионом. На этот раз предлагаем нашим читателям ответ самого Венского архипастыря.
От редакции: Мы чрезвычайно признательны епископу Венскому Илариону за внимание и аргументированный ответ. Однако тему мы никак не считаем закрытой. Область музыкального (а равно и литературного, художественного) творчества предполагает, что человек, предъявляющий свое произведение публике, должен быть готов ко всякой реакции. Вплоть до весьма критической. И лица в духовном сане здесь не исключение. Как автор небогослужебной музыки, епископ Иларион - композитор и его произведения оцениваются по тем же законам, что и произведения любого светского автора.
Нам видится чрезвычайно важным, чтобы в оценке культурных феноменов мы не исходили из идеи корпоративного единства эпохи застоя и чтобы принятие или непринятие тех или иных произведений лиц высокого духовного сана не становилось критерием благонадежности.
«Страсти...» епископа Илариона, как музыкальный опыт, могут нравиться или не нравиться, их миссионерский эффект также предмет обсуждения.
Читайте, сравнивайте аргументы, слушайте музыку и пишите в «Татьянин День».
Исполнение моего сочинения «Страсти по Матфею» в Большом Зале Консерватории 27 марта вызвало такую реакцию публики, какой не могли ожидать ни я, ни Владимир Федосеев, ни музыканты. Зал аплодировал стоя в течение нескольких минут, многие подошли вплотную к сцене, около полусотни букетов цветов было вручено мне и исполнителям. Потом десятки людей прошли в артистическую – к Федосееву и ко мне, брали автографы, выражали признательность. До полуночи около входа в Большой Зал оставались группы людей, которые обсуждали услышанное.
Музыкальный критик Петр Поспелов так описал реакцию публики на мое сочинение: «Священник в рясе, раскланивающийся со сцены в ответ на аплодисменты переполненной аудитории и принимающий цветы от восторженных поклонников, - такое увидели консерваторские стены, где Владимир Федосеев дирижировал "Страстями по Матфею" епископа Илариона. Когда это было, чтобы премьера современного сочинения собирала полный Большой зал Консерватории? Разве что во времена Шостаковича, Свиридова, Шнитке».
Чем же, по мнению автора статьи, был вызван столь оглушительный успех концерта? Оказывается, не качеством музыки и не качеством исполнения, а действием «коллективного бессознательного». Концерт в Большом Зале Консерватории, мол, выявил «ментальный заказ» на музыку не-авторскую, имперсональную.
Для того чтобы понять ход мысли автора, следует обратиться к проектам самого господина Поспелова. Главным его детищем является ТПО «Композитор», о котором он сам пишет следующее: «Творческо-Производственное Объединение "Композитор" исповедует приверженность классическим русским и зарубежным музыкальным традициям и осуществляет широкомасштабное производство музыки классических и романтических жанров, а именно - опер, музыкальных драм, торжественных кантат, фортепианных квинтетов, девятых симфоний, месс, сонат, вариаций, дягилевских балетов, венгерских рапсодий и неаполитанских песен. Объединение понимает свою деятельность как начало нового этапа в современном поставангардном искусстве… Констатируя кризис индивидуального творчества, ТПО "Композитор" выступает в роли единого коллективного Автора… Сочинение музыки в ТПО "Композитор" поставлено на поточно-конвейерную основу. Творчество ведется по четкому графику, на принципах грамотного разделения труда; оно протекает в высокотехнологической среде, с применением компьютеров и оргтехники, информатики и музыкальной статистики. В результате скорость и продуктивность работы по сравнению со средним классиком XIX - начала XX века увеличивается в 24–28 раз при соблюдении того же уровня исполнения… Труд в ТПО "Композитор" почетен и престижен; вклад каждого специалиста оценивается по достоинству, что способствует укреплению его профессионального авторитета. Кроме того, ТПО "Композитор" обеспечивает своих сотрудников окладами, авансами, творческими отпусками, отгулами, продуктовыми заказами и льготными проездными билетами. Каждый четверг рабочие места посещает массажист» (http://www.proarte.ru/ru/komposers/tpo/).
Вот, оказывается, на какую музыку имеется сегодня «ментальный заказ». Поставленное на поток производство музыкальных произведений коллективным автором со скоростью, превышающей бетховенскую в 24-28 раз, вот то, что предлагает г-н Поспелов со товарищи в качестве альтернативы авторскому творчеству. Таким способом были написаны коллективные «Страсти по Матфею-2000», исполненные в англиканском храме святого Андрея. Очевидно, именно этот опус и позиционируется как подлинно профессиональное поставангардное искусство. Остается только непонятным, почему при ментальном заказе на не-авторскую музыку, каковой является продукция ТПО «Композитор», Большой Зал Консерватории аплодировал все-таки вполне авторскому произведению.
Основной упрек, который выдвигается Поспеловым в мой адрес, заключается в том, что моя музыка якобы похожа на музыку других композиторов, в частности, на Баха. Арию для тенора и солирующей скрипки из 4-й части моего сочинения Поспелов счел заимствованной у Баха на 70 процентов. Возможно, подсчет процентов велся при помощи высокотехнологичной оргтехники ТПО «Композитор». Моих скромных арифметических ресурсов на такую точность не хватает, но мне кажется, что кроме солирующей скрипки, никаких прямых заимствований из Баха или иных композиторов в этой арии нет.
Такие заимствования есть в других местах, которые Поспелов почему-то не уловил. А именно, хорал, исполняемый оркестром, является сознательной аллюзией на хоралы Баха, только в нем нет слов и не участвует хор. Начальные звуки мелодии этого хорала перекликаются с одной из фуг «Хорошо темперированного клавира». В заключительном хоре «Смерть Твою, Господи, возвещаем» присутствуют мелодические обороты, напоминающие «Аве Мария» Каччини.
Эти заимствования не были сознательными: они продиктованы тем простым фактом, что в своем сочинении я опираюсь на музыкальный стиль композиторов эпохи барокко и, прежде всего, конечно, Баха. К этому добавляется опора на традицию русского церковного пения (как древнего, одноголосного, так и четырехголосного) и отдельные элементы стиля композиторов XX века, в частности, Прокофьева и Шостаковича. В каждом из этих стилей, в особенности в стиле барокко, имеется определенный набор мелодических и гармонических формул, которые, подобно попевкам знаменного распева, перетекают из одного сочинения в другое. Эти формулы так же универсальны, как разрешение доминанты в тонику, или как использование диатонической гаммы в качестве конструктивного элемента для создания мелодии. Использование этих универсальных элементов делает музыку разных композиторов в чем-то, безусловно, похожей, но является ли это недостатком?
Примеров музыки одного композитора, похожей (или в чем-то похожей) на музыку другого, настолько много, что для их исчисления не хватило бы даже могущественной поставангардной оргтехники ТПО «Композитор». Вальс Свиридова из музыки к повести Пушкина «Метель», например, очень похож на вальс Хачатуряна из музыки к драме Лермонтова «Маскарад». Не скажу, на сколько процентов, но похож, как две капли воды. Чем обусловлено это сходство? Прежде всего, тем, что оба композитора сознательно пользовались одним и тем же музыкальным языком – языком романтического вальса второй половины XIX века. Для всех вальсов этой эпохи, которую воссоздают в своей музыке Хачатурян и Свиридов, характерны сходные интонации: они и являются характеристикой жанра. Вряд ли стоит укорять Свиридова в том, что его вальс оказался похож на вальс Хачатуряна, а обоих композиторов обвинять в заимствовании интонаций вальсовой музыки XIX века. В конечном итоге, важен ведь результат, а он в обоих случаях оказался весьма впечатляющим.
В своем сочинении я опирался на музыкальное видение баховской эпохи: именно потому я назвал свое сочинение «Страстями по Матфею» – чтобы не возникало вопросов, на кого я ориентируюсь. Но, как справедливо замечает Поспелов, это «не цитирование и не рекомпозиция, не пародия и не деконструкция». Добавлю, это и не стилизация. Музыка Баха для меня – ориентир, эталон, потому и отдельные баховские интонации естественно вплетаются в музыкальную ткань моего сочинения. Но старую форму «Страстей», восходящую к до-баховской эпохе (вспомним замечательные «Пассионы» Шютца), я наполнил новым содержанием.
Оригинальность этого сочинения заключается, во-первых, в его христоцентричности. В русской светской музыкальной традиции вплоть до последней четверти XX века не было произведений, посвященных жизни, страданиям, смерти и воскресению Христа. Евангелие не воспринималось нашими светскими композиторами как достойный сюжет для музыкального творчества. Русские оперы и оратории писались на исторические или романтические сюжеты, религиозный элемент в них не был центральным. Я же в своем сочинении опирался на евангельский сюжет и на богослужебные тексты, которые, опять же, лишь в редких случаях использовались в нашей светской музыке. Структура моего сочинения напоминает структуру Последования Страстей Христовых, совершаемого в канун Великой пятницы. Это богослужение иногда называют Службой двенадцати Евангелий, потому что евангельские отрывки в ней перемежаются с тропарями, стихирами и канонами, содержащими богословский комментарий к евангельскому тексту. Таким же комментарием к евангельской истории Страстей Христовых является моя музыка.
Во-вторых, «Страсти по Матфею» – первое музыкальное сочинение, написанное для концертной сцены, но основанное на традициях русской церковной музыки. В XIX-XX веках существовал водораздел между музыкой для богослужебного употребления, и музыкой светской, концертной. Первая звучала почти исключительно в храмах, вторая – в концертных залах и театрах. Мне же хотелось создать некий синтез этих двух традиций, преодолеть искусственный водораздел между ними. Мне хотелось, чтобы люди, которые не ходят в церковь регулярно, смогли пережить те же чувства, какие испытывают православные верующие, когда присутствуют на богослужениях Страстной седмицы. Для меня «Страсти по Матфею» – не только музыкальный, но еще и миссионерский проект. Я хотел, чтобы, услышав эту музыку, люди потянулись в церковь.
В-третьих, в качестве либретто я использовал богослужебные тексты, которые я сам выбирал, иногда адаптируя их или сокращая для того, чтобы они легче ложились на музыку. Моей задачей было написать серию музыкальных фресок, которые в совокупности составляли бы цельную иконографическую композицию, посвященную Страстям Христовым. Если иконы и фрески – это умозрение в красках, то мне хотелось создать умозрение в музыке, то есть такую музыку, которая была бы наполнена церковным, богословским содержанием.
Что же касается качества музыки, то, как известно, на вкус и цвет товарищей нет. Многих эта музыка потрясла, что было очевидно из реакции публики в Москве и в Риме. А кому-то она не понравилась. Но ведь и сама Церковь одних людей привлекает, а у других вызывает отторжение. Вот господина Поспелова, например, она явно отталкивает. Его возмутило, что Патриарх в Большом Зале Консерватории обратился к слушателям как к своей пастве («разве человек, купивший билет на концерт, автоматически становится прихожанином?»). А публику этот факт вовсе не возмутил. Наоборот, весь зал встал, когда вошел Патриарх, и люди не садились, пока он не закончил свою речь. По-моему, это было вполне красноречивым свидетельством чувств и эмоций публики. Да, люди покупали билет на концерт, а попали на масштабное музыкально-литургическое действо, посвященное Христу и напоминавшее православное богослужение. И слава Богу, что стены Большого Зала Консерватории, из которых на протяжении семидесяти лет религия искусственно вытравлялась, увидели это.
Время покажет, чьи «Страсти по Матфею» переживут своих авторов и войдут в концертный репертуар хоровых и оркестровых коллективов – мои ли, или сочиненные ТПО «Композитор» во главе с господином Поспеловым. Пока же я лишь могу искренне возблагодарить Бога за то, что Он удостоил меня послужить ему не только привычными для меня средствами, но и через музыку, на создание которой Он меня вдохновил. В моих руках не было продвинутой оргтехники, у меня не было ни авансов, ни окладов, ни массажиста по четвергам. Не было даже пианино, чтобы проигрывать написанные музыкальные номера. Но у меня было большое вдохновение, и, как верующий человек, я приписываю это вдохновение помощи свыше. А потому и закончить мне хотелось бы словами, которые Бах ставил на последних страницах своих партитур: «Soli Deo Gloria» – одному Богу слава!
21 марта в Большом зале Московской консерватории прозвучит оратория митрополита Волоколамского Илариона (Алфеева) «Страсти по Матфею», версия вторая. «Татьянин день» решил задать несколько вопросов о премьере дирижеру оратории Алексею Пузакову, руководителю Московского Синодального хора.
Алексей Александрович, это вторая версия оратории. Значит, есть и первая?
- «Страсти по Матфею» митрополит Иларион написал в Вене, когда был епископом Венским и Австрийским. Впервые оратория была исполнена пять лет назад в Москве и через один день - в Риме. Сочинение это написано для классического состава струнного оркестра и смешанного хора с участием солистов. Оно делится на четыре тематические части: «Тайная вечеря», «Суд», «Распятие» и «Погребение». Написано для исполнения во время духовного концерта, не во время богослужения. Строилось оно изначально по классическому образцу: например, вступает хор, затем следуют слова евангелиста, которые читаются в манере, характерной для чтения Евангелия в православном храме, то есть на одной ноте (псалмодическое, ровное чтение). Далее идет хорал, который, основываясь на богослужебных текстах Страстной седмицы, поддерживает наше молитвенное сопереживание определенному евангельскому фрагменту.
21 марта впервые будет исполняться вторая версия «Страстей по Матфею». Отличается она тем, что Евангелие будет читаться не в диаконской манере и не отдельно от музыкальных номеров. Оно будет переплетаться с музыкальной тканью - тем самым произведение станет более целостным и динамичным. Некоторые номера сокращаются, особенно - обиходного плана: например, некоторые стихиры с канонархом. Музыкальные темы сочетаются с понятным, ясным чтением Евангелия на русском языке.
Когда появилась вторая версия? Была ли она задумана сразу?
Вторая версия возникла в ходе творческого поиска, ведь творческий человек никогда не останавливается, стремится к совершенствованию. В данном случае, идея заключается в том, чтобы сделать произведение более понятным и близким современному человеку, который не привык выстаивать долгие службы и слушать монотонное чтение, у которого от подобного чтения теряется событийная нить, рассеивается внимание.
Произведение написано в просветительских, миссионерских целях. Оно призвано дать церковному человеку возможность еще раз почувствовать, осмыслить, пережить искупительные страдания Господа нашего Иисуса Христа, а до нецерковного человека, который, может быть, в первый раз слышит о Христе, о Голгофе, донести в доступной классической форме историю нашего спасения, а главное - уверить в важности ее для жизни каждого человека и всего мира.
В самый первый раз исполнения оратории Вы дирижировали?
Нет, первой премьерой дирижировал Владимир Иванович Федосеев, руководитель Большого симфонического оркестра имени Петра Ильича Чайковского. В этот раз из-за плотного графика Владимира Ивановича не будет в Москве, поэтому он доверил, по благословению митрополита Илариона, дирижировать премьерой второй версии мне.
Сколько человек задействовано в исполнении произведения?
На сцене будут находиться оркестр - ближе к краю сцены, и хор - позади оркестра, на специальных подставках. Все вместе - около двухсот человек.
Давно ли ведется подготовка к премьере?
Довольно давно, да. Но самые серьезные репетиции состоятся за три дня до концерта в студии симфонического оркестра. В день премьеры мы все встретимся на сцене консерватории, чтобы провести генеральную репетицию.
В чем своеобразие произведения владыки Илариона? Все мы знаем о «Страстях по Матфею» Баха, например, уже кажется, что иного и быть не может…
Знаете, название «Страсти по Матфею» владыка сознательно выбрал, опираясь на своих предшественников, в первую очередь, на творчество Иоганна Себастьяна Баха, которого он глубоко почитает как композитора и христианина. Бах был человеком верующим: каждое свое произведение начинал словами «Иисус, помоги», потом писал музыку и заканчивал партитуру словами «Слава Тебе, Господи». В основном, музыка Баха посвящена Христу, духовной жизни человека.
«Страсти» писали и другие композиторы - это был определенный жанр. Но каждый человек, каждое время привносят какое-то свое звучание, видение, которого не было во времена Баха. И владыка написал свою версию, хотя, конечно, его музыка построена по законам классической гармонии, и в этом смысле митрополит Иларион не стремится быть экспериментатором. Однако говорить о новаторстве все же можно: дело в том, что подобные произведения до него не писались на русском языке. Новизна есть и в том, что евангельские слова стали основанием и содержанием музыкальной концертной формы.
Произведение владыки - современное, но опирается на лучшие каноны и традиции его предшественников.
Расскажите немного о солистах, которые будут принимать участие во второй версии оратории.
Анна Аглатова, сопрано, приглашена из Большого театра. Максим Пастер, тенор, - также из Большого. Полина Шамаева, меццо-сопрано, - выпускница Академии хорового искусства имени Виктора Сергеевича Попова, она солирует в разных музыкальных коллективах. Антон Зараев - молодой бас, который еще учится, но уже зарекомендовал себя на профессиональной сцене.
Насколько звучание хора и оркестра зависит от устремленности каждого участника к Богу?
Подлинное молитвенное и духовное пение невозможно без того, чтобы участники этого пения не проникались душой тем, о чем они поют, невозможно без личной молитвы. Это идеальное пение. Но в нашей жизни мы не всегда можем встретить идеал. Мы не можем требовать глубокой веры и воцерковленности от каждого участника премьеры. Однако, что бы ни чувствовал человек, исполняющий духовную музыку, каких бы он взглядов ни придерживался - особенно молодой человек, не все понимающий и принимающий как Истину, - если он берется за исполнение с искренностью, то это его облагораживает. Человек произносит слова молитвы, старается понять - и Господь обязательно выходит к нему на встречу.
Процесс вхождения в духовное пение такой же, как вхождение в церковную жизнь. Конечно, многое тут зависит от того, кто ведет, в музыкальном коллективе - от дирижера. Ведь только он в большинстве случаев сможет объяснить, правильно настроить исполнителя. Духовное пение - это общий труд, общий подвиг стремления к Богу.
21 марта - эта дата была выбрана для премьеры случайно? Понятно, что идет Великий пост…
Так сложилось - промыслительно. Консерватория сама предложила это число. Но, во-первых, это среда Крестопоклонной недели, когда мы кланяемся Кресту, который стоит в центре оратории «Страсти по Матфею». Но еще это… день рождения Иоганна Себастьяна Баха - такой привет из глубины веков. Ведь мы все - и Бах, и последующие поколения - проходим свой личный путь познания Бога, исправления себя и стремления к будущей жизни.
