Итальянские искусствоведы подали петицию в защиту фрески Джорджо Вазари «Битва при Марчиано» в Палаццо Веккьо во Флоренции, сообщает BBC News. Уже собрано 150 подписей историков искусства со всего мира, считающих, что бурение фрески с целью обнаружить под ней другую - работу Леонардо да Винчи «Битва при Ангьяри» - нанесет непоправимый ущерб существующей . Члены протестной группы призывают власти Флоренции привлечь к решению спора специалистов по эпохе Возрождения.
Известно, что Леонардо работал в Палаццо Веккьо в 1503-1506 годах по заказу гонфалоньера Содерини. Фреска должна была украсить одну из стен зала Большого совета (или Зала пятисот). Кстати, противоположную стену должен был расписывать Микеланджело, но, создав эскиз «Битвы при Кашине», он так и не приступил к работе. А , задумавший написать «Битву при Ангьяри», напротив, начал расписывать стену, но забросил работу. Исследователи творчества Леонардо да Винчи предполагают, что он применил новую технику масляной живописи по штукатурке, которая оказалась непрочной. И еще в процессе росписи начала портиться. И хотя Вазари пишет, что «Битву при Ангьяри» можно было видеть здесь еще в 1565 году, до наших дней дошли лишь эскизы. В 1555-1572 годах семья Медичи решила реконструировать зал. Так, на месте фрески возникла «Битва при Марчиано» Джорджо Вазари.
В 1975 году искусствовед из Калифорнийского университета Маурицио Серачини, предположил, что Вазари не записал фреску великого предшественника, а построил новую стенку на которой и написал свою собственную. К такому выводу он пришел, изучая гравюры 1553 года, сделанные, по его мнению, не с картона Леонардо, а с реальной фрески. Кроме того, Серачини обратил внимание в работе Вазари на флаг с надписью: «Кто ищет, тот найдет» и посчитал это намеком на наличие фрески да Винчи. Он также провел акустические исследования, которые подтвердили предположения: за стенкой обнаружилась воздушная прослойка в один-три сантиметра, вполне способная вместить фреску Леонардо. В 2002 году власти Флоренции запретили неугомонному ученому вести дальнейшие поиски, однако в 2007 году министр культуры Италии Франческо Рутелли разрешил дальнейшие поиски ученому. Для чего был создан специальный фонд Anghiari, финансирующий .
Радиолокационные исследования, проведенные в прошлом году, показали, что существует полое пространство между оригинальной стеной и стеной Вазари. Теперь Серачини и его команда просверлили несколько отверстий в различных местах фрески, чтобы поместить туда маленькие видеокамеры и заглянуть внутрь. Несмотря на заявления мэра Флоренции о том, что отверстия просверлены в поврежденных участках фрески, которая после была бы восстановлена, ученые подняли волну протеста. Так, Сесилия Фрозиноне, эксперт по художественной реставрации, работавшая вместе с Серачини над этим проектом, подала в отставку «по этическим причинам». Она же вместе с искусствоведом из Неаполя Томазо Монтари подала ходатайство в суд и мэрию Флоренции с требованием остановить работы, пока не будут проведены консультации с другими экспертами по искусству эпохи Возрождения.
Инфо:
В истории искусства найдется немало таких страниц, что читаются словно захватывающий роман. Ну а когда в канву сюжета вплетаются детективная интрига и высокотехнологичные поиски сокровища, утраченного полтысячелетия назад, то выходит практически готовый сценарий для Голливуда.
Понедельник, 12 марта 2012 года. Город Флоренция, Италия. В одном из главных административных зданий города — древнем и похожем на укрепленный замок Палаццо Веккио — устроена пресс-конференция в честь важного открытия, только что сделанного в области истории искусства.
Как сказал об этом один из выступавших спонсоров проекта, «совместными усилиями искусствоведов и ученых, объединивших исторические свидетельства и современные технологии, исследовательская команда сумела приоткрыть завесу тайны, которая находилась рядом с нами на протяжении более 500 лет».
Объясняя суть проделанной ими работы, ученые во главе с профессором Маурицио Серачини (Maurizio Seracini) рассказали следующее. Благодаря применению миниатюрных щупов и видеозондов, их исследовательский хайтек-проект позволил обнаружить убедительные свидетельства того, что знаменитая фреска Леонардо да Винчи, утраченная еще пять веков тому назад, вероятно, все еще существует — за скрывающей ее фальшстеной непосредственно в том самом зале, где проходит пресс-конференция.
Хотя новость эта, несомненно, прозвучала очень интересно, нельзя сказать, что ее восприняли словно гром среди ясного неба. Маурицио Серачини ищет знаменитую работу великого мастера вот уже более 30 лет, причем едва ли не основная масса его усилий сводится к хождениям по бюрократическим инстанциям и выпрашиванию у неисчислимых чиновников разрешений на очередной цикл неразрушающих аналитических исследований произведений искусства и архитектуры.
В самое последнее время весь этот проект, известный как «Утраченный Леонардо», среди многих искусствоведов и хранителей старины стал считаться не просто спорным и неоднозначным, но и просто вредным. Главная этому причина в том, что в силу «непреодолимых обстоятельств» исследователям понадобилось сверлить несколько отверстий в уже имеющейся работе немалой исторической ценности. А также еще и потому, что далеко не все историки искусства согласны с идеей, будто грандиозная фреска Леонардо до сих пор существует.
История большой работы Леонардо да Винчи «Битва при Ангиари» — в три раза превышавшей по размеру «Тайную вечерю» — скрывает в себе немало драматических и загадочных страниц. Начиналось же все в 1503 году. В тот год Леонардо и Микеланджело, два самых знаменитых мастера своей эпохи, одновременно получили от властей Флоренции заказы на большие фрески, которые должны были украсить противоположные стены Зала пятисот — главного церемониального зала в Палаццо Веккио.
Это был период очередного восстановления Флорентийской республики после изгнания клана Медичи. Обе фрески задумывались как отражение исторических побед флорентийцев над своими неприятелями. Ну а двойной заказ подогрел и без того накаленное соперничество между двумя великими мастерами.
Впрочем, согласно имеющимся у историков сведениям, мастеру Микеланджело в работе над своей фреской «Битва при Кашине» не довелось продвинуться дальше большого наброска на картоне. Вскоре он получает приглашение от Папы Римского и уезжает из Флоренции в Рим, дабы заняться украшением Ватикана.
Леонардо же, что известно с документальной достоверностью, не только выставил в зале большой картон с наброском, но и приступил непосредственно к росписи «Битвы при Ангиари» 6 июня 1505 года, когда ему было 53 года. Фреска должна была запечатлеть в веках выдающуюся победу Флоренции над войсками Милана летом 1440 года, когда, несмотря на свое численное превосходство, миланцы были разгромлены небольшим флорентийским отрядом.
В книге «Жизнеописания самых знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих», написанной в середине XVI века писателем, художником и архитектором Джорджо Вазари, о завершенном фрагменте этой работы Леонардо рассказывается как о безусловном шедевре:
«...Он изобразил группу всадников, бьющихся из-за знамени, — вещь, признанная превосходнейшей и в высокой степени мастерской из-за удивительнейших замыслов, воплощенных при изображении этого смятения. Ярость, ненависть и мстительность у людей в нем выражена столь же ярко, сколь у лошадей... Невозможно передать, какими разнообразными нарисовал Леонардо одежды солдат, их шлемы и другие украшения, не говоря уже о невероятном мастерстве, явленном в контурах лошадей, крепость мускулов которых и красоту стати Леонардо умел передавать лучше, нежели кто-либо».
В той же работе сообщается, что Леонардо удалось завершить лишь фрагмент (размером 4 на 5 метров) своей большой фрески, ныне известный как «Битва за знамя». Но затем, по свидетельству Вазари, художнику пришлось приостановить работу над этим проектом, поскольку у мастера возникли серьезные технические проблемы в ходе экспериментов со смешиванием разных техник, применяемых при живописи маслом и при росписи настенных фресок. (Неудачный опыт с «Тайной вечерей» и постоянно сырая из-за дождей штукатурка вынуждали Леонардо искать новые способы закрепления красок на стене.) В 1506 году да Винчи перебрался в Милан по приглашению французского наместника Шарля д’Амбуаза. А фреска его, таким образом, осталась незавершённой.
Через несколько лет после того, как Джорджо Вазари описал в своей книге историю мучительного создания «Битвы при Ангиари», уже его самого в качестве художника и архитектора наняли для реконструкции Зала пятисот — по повелению нового правителя Флоренции, великого герцога Козимо Медичи. Зал требовалось расширить и перестроить, поскольку герцог желал иметь более просторное помещение, которое вмещало бы весь его двор. По завершении переделки зала, Вазари и его помощники расписали стены новыми большими фресками. А знаменитые незаконченные работы прежних мастеров, соответственно, были при перестройке утрачены — включая и «Битву при Ангиари» Леонардо да Винчи.
На сегодняшний день об этом произведении Леонардо, превозносившемся современниками художника как самая замечательная его работа, известно немного. Среди главных следов от «Битвы при Ангиари» остались несколько подготовительных набросков, выполненных рукой самого мастера, а также превосходная копия «Битвы за знамя», сделанная в 1603 году Рубенсом. Копия, естественно, была снята не с оригинала, а с копии-гравюры другого художника.
С возвращением во Флоренцию семейства Медичи пропали не только фрески Зала пятисот. Следую плану обновления города, разработанному герцогом Козимо I для увековечивания памяти о роде Медичи, Вазари должен был принести в жертву и другие шедевры — в частности, знаменитую фреску «Троица» работы Мазаччо в церкви Санта Мария Новелла.
Спустя века, однако, выяснилось, что Вазари не разрушил работу Мазаччо. Он просто заложил ее фальшивой стеной из кирпича и уже по этой стене добавил свою собственную фреску «Мадонна Розария». Шедевр Мазаччо оставался сокрытым от людских глаз на протяжении трехсот лет, вплоть до 1861 года, когда стену Вазари аккуратно убрали...
В 1975 году, завершив обучение инженерным наукам в США, в свою родную Флоренцию вернулся Маурицио Серачини. И практически сразу присоединился к изучению Зала пятисот, которое проводил в то время Карло Педретти (Carlo Pedretti), исследователь творчества Леонардо, в надежде отыскать там следы «Битвы при Ангиари» — самой крупномасштабной работы из всех, за которые брался да Винчи.
В том же 1975-м, когда Серачини изучал подробности батальных сцен большой фрески Вазари «Битва при Марчиано», на высоте 12 метров он обнаружил, что небольшой зеленый флаг одного из солдат несет на себе надпись из двух слов Cerca Trova, то есть «Ищущий находит» (иногда переводят как «Ищите и обрящете»). Находка этой надписи словно пробила Серачини: а не является ли она ключом-указанием на то, что здесь сокрыто нечто очень важное?
Технологии 1970-х годов, увы, ничем не могли помочь экспертам-искусствоведам в ответе на подобный вопрос. Так что Серачини пришлось потихоньку заняться другими задачами. С годами он сделал себе имя в области научной экспертизы и анализа произведений итальянского искусства, включая картину Леонардо «Поклонение волхвов». Попутно, много работая в США, ученый участвовал в создании центра междисциплинарного изучения искусства, архитектуры и археологии при UCSD, Калифорнийском университете Сан-Диего (впрочем, это произошло это уже в 2007 году. — прим. ред. ). Лишь в 2000 году Маурицио Серачини удалось вновь вернуться для исследований в Зал пятисот, теперь уже вооружившись новыми продвинутыми технологиями и заручившись финансовой поддержкой британского филантропа Лоэля Гиннеса (Loel Guinness).
Прощупав стены в инфракрасном спектре и проведя лазерное сканирование помещения, команда Серачини отыскала точные места, где находились двери и окна зала до того, как перестройкой интерьеров занялся Вазари. При этом новые аналитические результаты подтвердили, что участок стены, когда-то выделенный властями Флоренции для фрески Леонардо, оказался именно там, где находился флаг с надписью «Ищущий находит». Не менее обнадеживающей новостью было и то, что Вазари, как выяснилось, не наносил штукатурку для новых фресок непосредственно поверх работы Леонардо. Как и в истории с шедевром Мазаччо, для своих фресок Вазари воздвиг новые кирпичные стены.
Спустя еще несколько лет, в 2007-м, Маурицио Серачини удалось получить разрешение на обследование стен зала аппаратурой GPR, то есть геофизическим радаром подземного сканирования. В результате такого высокочастотного прощупывания было установлено, что одна из фальшстен Вазари была не простая, а с небольшим, порядка 2-3 сантиметров, воздушным зазором между ней и основной стеной из камня — причем именно там, где среди деталей фрески было найдено зеленое знамя с девизом Cerca Trova...
На этом замечательном открытии поисковые работы Серачини вновь существенно притормозились из-за достаточно активного сопротивления чиновников министерства культуры Италии. Но попутно, в 2005 году, выступая на одной из научных конференций, эксперт обратился за помощью к сообществу ученых — в надежде совместными усилиями отыскать неразрушающий метод анализа, который мог бы достоверно подтвердить или опровергнуть присутствие фрески Леонардо за кирпичной стеной с «Битвой при Марчиано» Вазари.
В итоге родилась идея о применении устройства нейтронной активации, иначе именуемой аналитической технологией вынужденной радиоактивности. С помощью физиков из США, Итальянского агентства ядерной энергетики, а также голландских и российских университетов, Серачини и его коллеги разработали устройства, позволяющие благодаря нейтронному пучку идентифицировать характерные химикаты, применявшиеся в живописи Леонардо да Винчи. (Выбивая нейтронами ионы из скрытой каменной стены, можно получать данные об индивидуальных сигнатурах специфических пигментов. Эти сигнатуры уже собраны и классифицированы ранее исследователями работ Леонардо, в частности в Лувре.)
Реально применить эту аппаратуру в деле появилась возможность лишь к началу 2011 года, когда сменилось начальство в министерстве культуры, а во Флоренции выбрали нового мэра, Маттео Ренци (Matteo Renzi), также воодушевленного идеей отыскать утраченный шедевр Леонардо.
Увы, столь внушительный научный проект оказался в данном случае напрасным. В марте 2011-го, после землетрясения и цунами в Японии, вызвавших катастрофу с ядерным реактором на атомной электростанции Фукусима, повсюду — включая и Флоренцию — возникло крайне нервное и подозрительное отношение к любым ядерным технологиям или устройствам. Так что от уже подготовленной к применению аппаратуры нейтронной активации исследователям пришлось отказаться.
Ну а затем произошло маленькое чудо, на которое Серачини и его команда прежде даже не надеялись. В конце прошлого года власти дали им разрешение просверлить в кирпичной кладке с фреской Вазари несколько отверстий — дабы с помощью микрозондов попытаться определить, чем покрыта основная каменная стена. И вот теперь, на мартовской пресс-конференции в Зале пятисот, исследователи рассказали, что им удалось обнаружить при анализе результатов зондирования.
Прежде всего, полностью подтвержден факт наличия тонкой воздушной прослойки между кирпичной и каменной кладкой. Поскольку ни одна другая стена в Зале пятисот не имеет за собой подобной ниши, уже это дает веские основания предполагать наличие там фрески.
Миниатюрные, медицинского типа зонды-эндоскопы и прочие хай-тек-щупы применялись для снятия доступных видеоизображений и забора образцов материалов, обнаруженных за кирпичной стеной. Как рассказал Серачини, были выявлены следы пигментов, которые имеют такие же характеристики, что и у материалов, уже известных экспертам-искусствоведам по применению исключительно в работах Леонардо.
В частности один из образцов черного материала, найденного на задней стене и проанализированного сканирующим электронным микроскопом, оказался аналогичен черному пигменту, выявленному в Лувре, в коричневых оттенках картин «Мона Лиза» и «Иоанн-креститель». Имеет смысл также отметить, что Леонардо писал Мону Лизу во Флоренции в то же самое время, когда работал над «Битвой при Ангиари». По оценкам экспертов, это уникальный пигмент, применявшийся только в работах да Винчи, но не у каких-либо других художников.
Также обнаруженные на скрытой стене чешуйки красноватого материала были идентифицированы как, наиболее вероятно, лаковое покрытие, применявшееся для защиты красок. «Подобного рода материал вряд ли можно обнаружить на обычной оштукатуренной стене», — считает команда исследователей. Кроме того, сделанные эндоскопом изображения высокого разрешения позволили ученым установить, что на исходной каменной стене присутствует бежевого цвета материал, который по фактуре «мог быть нанесен только кистью художника»...
Короче говоря, как подвел итоги исследования Терри Гарсия (Terry Garcia), глава Национального географического общества США, выступающего основным финансовым спонсором данного проекта, «имеется полная убежденность, что найдено нечто весьма значительное, а потому можно считать этот день историческим».
Теперь, по словам Гарсии, дело за министерством культуры Италии — именно там предстоит решать, каковы будут следующие шаги исследования и необходимо ли изучать другие части стены. Пока что никто не может сказать ничего содержательного о текущем состоянии скрытой работы Леонардо. Это покажут дальнейшие этапы изучения. Но что бы ни осталось от фрески Леонардо, уверен Гарсия вместе с командой, оно явно находится за этой стеной.
Несмотря на все эти сильные заявления, часть итальянских историков искусства продолжает относиться к предпринимаемым Серачини усилиям крайне скептически. Эта сторона полагает, что фреска «Битва при Ангиари», скорее всего, была уничтожена еще до того, как Джорджо Вазари приступил к созданию своих настенных росписей.
Когда же начался последний этап работы над поисковым проектом, включавший в себя сверление отверстий, от поддержки исследования отказались даже несколько из тех искусствоведов, которые прежде в целом соглашались с гипотезой о фальшстене, укрывшей сокровище. А организация «Наша Италия» (Italia Nostra), ведущая в стране общенациональная структура по обеспечению сохранности природы и искусства, специально обратилась к флорентийским властям с просьбой остановить проект. Потому что, во-первых, это создает риски нанести вред самой по себе ценной фреске Вазари, а во-вторых, по мнению Italia Nostra, вообще крайне маловероятно найти за ней подлинного Леонардо.
Сторонники продолжения работ категорически не согласны с подобной критикой. Все те отверстия, что были проделаны в стене, подчеркивают они, расположены либо в уже отреставрированных ранее местах, либо в трещинах — так что подлинный Вазари при этом вообще не был затронут.
Мэр Флоренции Маттео Ренци уверен, что работу над проектом необходимо продолжать, дабы установить общее состояние работы Леонардо, которая, как считает и он, наверняка находится за стеной. Мэр уже запросил у правительства Италии разрешение на проведение дополнительных сверлений кирпича в еще приблизительно полутора десятках мест, где фрески Вазари на стене нет.
Мэр Флоренции Маттео Ренци (в центре)
«Нам нужно знать, как много там осталось от картины. Мы же не какие-нибудь сумасшедшие вандалы, уничтожающие искусство. Мы любопытные люди, которые не боятся решать одну из величайших загадок в истории искусства», — поясняет свою позицию Ренци.
В целом же, уверен мэр, современные технологии вполне должны позволить публике наслаждаться как произведением Леонардо, так и фреской Вазари. «Но если бы мне пришлось выбирать, — признался Ренци, — то я бы все-таки предпочел Леонардо…»
Искусствовед, выведенный под своим именем в романе "Код да Винчи" Дэна Брауна, 35 лет безуспешно пытался сделать выдающееся открытие. Скоро мы, возможно, увидим исчезнувший шедевр Леонардо да Винчи. Речь идет о знаменитой фреске "Битва при Ангиари", которую закрывает работа Вазари.
Зарисовка фрески из альбома Рубенса
Тридцать пять лет искусствоведы безуспешно пытаются добраться до фрески Леонардо да Винчи "Битва при Ангиари" (Battaglia di Anghiari), чтобы никоим образом не повредить закрывающую ее работу Джорджо Вазари "Битва при Марчано" (Battaglia di Marciano).
В Старом дворце Флоренции, известном во всем мире под его итальянским именем Палаццо Веккьо — Palazzo Vecchio , в так называемом Зале пятисот (Salone dei Cinquecento) имеется фреска "Битва при Марчано", или "Битва при Сканнагалло" (Battaglia di Scannagallo), нарисованная Джорджо Вазари и его учениками. Уничтожил ли своим творением мастер шедевры, созданные его гениальными предшественниками: "Битва при Ангиари" Леонардо да Винчи и эпизод "Битвы при Кашине" (Battaglia di Cascina) Микеланджело?
В 1568 году, работая над заказами флорентийского герцога Козимо I Медичи, Вазари будто бы не пощадил "Троицу" Мазаччо (Masaccio), нарисованную примерно в 1427 году и находившуюся в готической церкви Санта-Мария-Новелла (Santa Maria Novella). В 1861 году за ней обнаружили сохранившуюся "Троицу" (La Trinità), а "Пресвятая Дева Мария Розария" (Madonna del Rosario) кисти Вазари оказалась написанной на фальшивой стене, которая лишь скрывала, но не уничтожила работу его предшественника.
В 2000 году, выступая на конференции, посвященной да Винчи, итальянский исследователь Карло Педретти (Carlo Pedretti) предположил, что точно так же Вазари поступил и с фреской Леонардо, которого глубоко чтил. За эту мысль ухватился Маурицио Серачини (Maurizio Seracini) из Калифорнийского университета в Сан-Диего, который с 1975 году при помощи самых современных средств, включая фотосъемку в инфракрасных лучах, рентген и лазер, ищет следы исчезнувшего шедевра.
Серачини — единственный реальный персонаж, упомянутый Дэном Брауном в бестселлере "Код да Винчи" под его настоящей фамилией. Этот подвижник от науки действует в полном соответствии с девизом Cerca, trova - "ищите и обрящете", начертанном на кусочке зеленого знамени, которое несут на фреске Вазари "Битва при Марчано", и о чем не умолчал Дэн Браун. При этом сам Серачини критически настроен по отношению к американскому писателю, хотя умеет отлично пиариться и заниматься саморекламой.
В 2002 году власти Флоренции запретили проводить исследования фрески Вазари, но после пятилетнего перерыва и смены руководства в Министерстве культуры Италии, разрешение вроде бы было дано. Однако снова испугались портить уже имеющийся шедевр в поисках сомнительной находки. Точка зрения скептиков снова победила, но, как оказалось, лишь на время.
Позади 13-сантиметровой стены обнаружилось пустое пространство. Проникнуть туда удалось, просверлив семь отверстий в разных местах фрески, которая не должна пострадать от вмешательства, поскольку уже кое-где повреждена и нуждается в реставрации. В отверстия просунули микрокамеры, способные улавливать гамма-излучение от пигмента краски. За первым отверстием обнаружили однодюймовое полое пространство.
У идеи обнаружить за фреской Вазари шедевр Леонардо есть не только сторонники, но и противники. Историк искусства из университета имени Фридриха II в Неаполе Томазо Монтанари (Tomaso Montanari) в интервью La Repubblica не без ехидства заметил: "Полагаю, что позади стены нет работы Леонардо, Вазари никогда бы не стал скрывать произведение художника, которым он так много восхищался, в надежде, что однажды кто-то начнет его поиски. Подобную гипотезу можно было ожидать от Дэна Брауна, но не от историков искусства".
В книге "Жизнеописания самых знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих" (1550) Джорджо Вазари (Giorgio Vasari) пишет, что "общественным декретом было постановлено, что Леонардо поручается написать какую-либо прекрасную вещь; в соответствии с этим Пьеро Содерини, бывший тогда гонфалоньером правосудия, предоставил ему названную залу. Для выполнения этого поручения Леонардо начал в зале папы, в Санта Мария Новелла, картон с историей Никколо Пиччинино, военачальника герцога Миланского Филиппе, где он изобразил группу всадников, бьющихся из-за знамени, — вещь, признанная превосходнейшей и в высокой степени мастерской из-за удивительнейших замыслов, которые он применил при изображении этого смятения.
Ибо в нем выражены ярость, ненависть и мстительность у людей столь же сильно, как у коней; в частности, две лошади, переплетясь передними ногами, бьются зубами так, как бьются из-за знамени сидящие на них всадники; при этом один из солдат, стиснув знамя руками и налегши плечами, понукает лошадь к галопу и, обернувшись лицом назад, прижимает к себе древко знамени, чтобы силой вырвать его из рук остальных четырех; а из тех — двое защищают его, ухвативши одной рукой, а другой, подняв меч и пытаясь перерубить древко, причем один старый солдат, в красном берете, вопя, вцепился одной рукой в древко, а другой, замахнувшись кривой саблей, наносит крепко удар, чтобы перерубить руки тем обоим, которые, скрежеща зубами, пытаются горделивым движением защитить свое знамя.
А на земле, между ногами коней, две взятые в ракурсе фигуры бьются между собой, причем один лежит плашмя, а другой солдат, над ним, подняв как можно выше Руку, заносит с величайшей силой над его горлом кинжал, тогда как лежащий, отбиваясь ногами и руками, делает все возможное, чтобы избежать смерти. Нельзя передать, какими разнообразными нарисовал Леонардо одежды солдат, равно как их шлемы и другие украшения, не говоря уже о невероятном мастерстве какое он обнаружил в формах начертания лошадей, крепость мускулов которых и красоту стати Леонардо умел передавал лучше, нежели кто-либо.
Рассказывают, что для выполнения этого картона он построил искусственное сооружение, которое, сжимаясь, поднимало его, а расширяясь, спускало. Задумав писать по стене масляными красками, составил он для подготовки стены смесь однако такого грубого состава, что когда он принялся за живопись в упомянутом зале, то стала она отсыревать, и вскоре он прекратил работу, видя, что она портится".
Неназванной у Вазари темой композиции Леонардо, как полагают искусствоведы, была битва при Ангиари, произошедшая в июне 1440 года между флорентийскими войсками и миланцами под начальством Никколо Пиччинино, кондотьера на службе у герцога Миланского Филиппе Мариа Висконти. Описание Вазари, видимо, относится к центральной сцене композиции — драматическому эпизоду борьбы за знамя.
Время работы Леонардо над картоном и фреской определяется с 1503 по 1505 годы. Ни картон, ни фреска не сохранились, и представление о них якобы дает известный луврский рисунок Рубенса, воспроизведенный гравюрой Эделинком и передавший в несколько, может быть, переработанном виде леонардовский оригинал. Для Леонардо "Борьба за знамя" была состязанием с Микеланджело, делавшим для той же залы Дворца синьории фреску с эпизодом битвы при Кашине.
Вот что пишет Адольфо Вентури об этом экстраординарном произведении, которое Леонардо должен был выполнить для зала Совета дворца Синьории:
«Леонардо прибегнул к изображению разбушевавшихся стихий, дабы выразить ненависть, которой охвачены люди, перемешавшиеся в яростном сражении. Картина представляет собой ужасную кучу людей, сливающихся воедино, точно пена волны; в центре - группа лошадей, словно выброшенных страшным взрывом. Люди и лошади охвачены конвульсиями, скрючены, переплелись, точно змеи, перемешались, словно в яростной схватке стихий, в безумной схватке…
За этим изображением урагана следуют другие изображения - лошадей, бегущих галопом, поднявшихся на дыбы, совершающих прыжки, закусивших удила, молодого воина, стремительно скачущего на боевом коне, точно устремившегося в полете, всадника, теряющегося в облаке пыли, поднятой вихревым порывом ветра…»
…Но обратимся к фактам. Контракт, подписанный 4 мая 1504 года в присутствии Макиавелли, предусматривал выплату Леонардо аванса в размере 35 флоринов, которые впоследствии предполагалось вычесть из гонорара. Ежемесячно он получал по 15 золотых флоринов на текущие расходы, беря на себя обязательство завершить работу не позднее конца февраля 1505 года. Если к указанному сроку он хотя бы приступит к нанесению рисунка на стену, то контракт может быть продлен. И тогда ему компенсируют все затраты.
Никогда еще Леонардо не получал столь выгодного заказа. 18 октября он вновь записался в корпорацию флорентийских живописцев - доказательство его намерения обосноваться во Флоренции! Макиавелли победил.
Леонардо потребовал помещение для себя и всей своей команды. 24 октября ему были переданы ключи от Папского зала монастыря Санта-Мария Новелла и смежных комнат. Помимо новой мастерской и нескольких жилых помещений Леонардо получил еще просторную комнату, в которой мог спокойно заниматься подготовкой картонов, - своего рода дополнительную мастерскую для частного употребления.
Начался долгий подготовительный период, о котором свидетельствует множество документов, чеков, подтверждающих платежи, произведенные по требованию его сотрудников и поставщиков, а также большое количество предварительных рисунков. Когда же картоны были завершены, он, увы, не смог приступить к основной работе. Папский зал находился в чрезвычайно плохом состоянии, крыша и окна требовали безотлагательного ремонта. Дождевая вода попадала прямо в помещение. 16 декабря Синьория приняла решение произвести ремонт крыши, дабы Леонардо смог приступить к работе. Всё это заняло очень много времени. Однако на сей раз задержка произошла не по вине Леонардо. Лишь 28 февраля были получены материалы, необходимые для ремонта окон и дверей, а также для сооружения больших передвижных подмостков, с помощью которых можно было достигнуть любой части стены.
Подмостки сооружались, разумеется, по чертежам самого Леонардо. Без них было не обойтись, учитывая размеры задуманной фрески «Битва при Ангиари». Предстояло расписать поверхность стены 18,80x8 метров.
Каменщик, производивший ремонтные работы, проделал проход в стене, отделявшей Папский зал от обширной смежной комнаты, которую занимал лично Леонардо. Теперь он мог беспрепятственно перемещаться из одного помещения в другое.
Чтобы получить необходимые сведения о битве при Ангиари, Леонардо обратился к Макиавелли, который специально для него сочинил целую эпопею. Получился захватывающий рассказ о чрезвычайно кровавом сражении, в разгар которого явился святой Петр собственной персоной! Историческая правда весьма далека оттого, что придумал Макиавелли. В действительности при Ангиари погиб лишь один человек, да еще один упал с лошади. Словом, событие было лишено величия. Оно совершенно не отвечало тем представлениям о войне, которые Леонардо собирался выразить в своей фреске. Его этюды в записных книжках свидетельствуют об этом.
Леонардо приступил к созданию картонов, на которых изобразил облик зверя, именуемого человеком, охваченного своей наиболее свирепой страстью - истреблением себе подобных. Он показал эти зверства со всей беспощадностью. Зато человеческое выражено в голове лошади, взгляд которой передает весь ужас смерти. Помимо выбранного им ракурса тел, нагроможденных одно на другое, он акцентирует внимание на типичных деталях, придающих большую свободу и динамизм его персонажам. Искусно построенная композиция производит величественное впечатление. Она восхищает, эпатирует, изумляет. А как современники Леонардо? Смогли они разглядеть во всем этом выдвинутое им страшное обвинение войне? Какое это имеет значение, в конце концов… Главное, что смелое творение Леонардо принесло успех его создателю. Он всегда имел вкус к риску - как в своих произведениях, так и в жизни. Виртуозный мастер живописи, он трактует битву с поразительной непринужденностью, но вместе с тем и с неистовой запальчивостью.
Его многочисленные картоны, необходимые для создания столь сложной композиции, представляют различные группы людей и лошадей, перемешанных друг с другом. В центре - двое всадников, атакующих двоих противников; их перекрученные тела нерасторжимо переплелись. Внизу лежат обезображенные тела других людей. Они уже пали, уже мертвы. Судорожные гримасы этих обнаженных тел производят шокирующее впечатление. Леонардо имел привычку сначала изображать своих персонажей совершенно обнаженными, и лишь в самом конце работы облачать их в соответствующие одежды, полагая, что только так можно добиться наибольшего правдоподобия. На другом картоне - река, на мосту через которую происходит другое сражение. При изображении группы всадников Леонардо в полной мере продемонстрировал свое мастерство живописца-анималиста, приобретенное им в Милане: нарисованные им кони поднимаются на дыбы, бегут галопом, лежат на земле, кусают и сражаются подобно людям. Годы работы над «Большим конем» принесли свои плоды, наделив живописца способностью к предельной точности и реализму изображения. Люди и кони своими обезображенными чертами передают всю свирепость мира. Изображение жестоко, но вместе с тем и возвышенно.
Подобно тому как было со «Святой Анной» в церкви Благовещения, эти картоны вызвали большой интерес. Леонардо и на этот раз предложили выставить картоны на всеобщее обозрение, открыв двери Папского зала для всех желающих увидеть его «Битву при Ангиари». И опять потянулись флорентийцы, друзья, соперники… Благодаря тому, что художники увидели эту знаменитую «Битву», мы имеем некоторое представление о ней. Рафаэль, Андреа дель Сарто, Содома (псевдоним художника Джованни Бацци), Лоренцо ди Креди - все воспроизвели увиденное. Даже Рубенс значительно позже сделал копию центральной группы. Кто только не копировал «Битву при Ангиари» прежде, чем она исчезла, пав жертвой ревнивой кисти Вазари!
Даже недоверчивый и обидчивый Микеланджело тайком скопировал отдельные фрагменты… Впоследствии он часто использовал их в своих композициях с конями - встающими на дыбы, бегущими галопом.
Хотя Леонардо и получает мало заказов, зато его знает весь свет, и каждый имеет собственное мнение о нем. Он по-настоящему знаменит, пусть его слава и не приносит ему пользы. А ведь в тот момент в деньгах он нуждается больше, чем в широком признании. Значит, надо как можно скорее заканчивать работу, а это для Леонардо всегда было проблемой… Главная трудность в живописи a fresco заключалась для него в необходимости работать «не переписывая», к тому же на столь большом пространстве!
Прежде чем приступить к переносу изображения с картона на стену, Леонардо покрыл ее новым слоем штукатурки, дабы сделать ее безупречно ровной и гладкой. Он решил использовать «революционную» технику живописи, предварительно опробованную им на части стены и на маленьких панно. Результат удовлетворил его. Он отказался от фресковой техники живописи, от нанесения красок на еще не высохшую штукатурку. Вместо этого он решил прибегнуть к технике энкаустики, за которую ратовал еще Плиний Старший. Ничего новее Леонардо не нашел! Эта техника сродни нанесению темперы на сухую штукатурку. Леонардо не забыл, сколь печальная участь постигла в Милане его «Тайную вечерю». Больше он не намерен рисковать. Он хочет, чтобы написанное им на этой стене осталось навечно. Однако при создании столь крупномасштабного и вызывающе смелого произведения не лучше ли было бы прибегнуть к технике «раскрашивания»? Сам Боттичелли, предвидя печальную судьбу нового произведения Леонардо, пытался уговорить его применить более простую технику, но тот остался непреклонен. С невероятным энтузиазмом, присущим великим изобретателям, он приступает к работе.
Подготовительные работы успешно продвигались до того рокового дня, который Леонардо назвал днем катастрофы и дату которого с точностью указал в своих записных книжках: «В пятницу 6 июня, когда на колокольне прозвонили тринадцать часов, я приступил к росписи зала во дворце. Однако в тот самый момент, когда я собирался нанести кистью первый мазок, погода резко испортилась, и набатный колокол подал сигнал, чтобы все возвращались по своим домам. Картон разорвался, ранее принесенный кувшин с водой разбился, и вода, разлившись, промочила картон. Погода была ужасной, лило, как из ведра, и ливень продолжался до самого вечера; было темно, как будто уже наступила ночь. Картон оторвался…» Леонардо пришлось водружать его на место, предварительно восстановив его в прежнем виде. Он упорно продолжал работу, попутно экспериментируя с красками, составляя новые смеси, подбирая новые сорта масла и воска, компонуя новые виды штукатурки. Поскольку первые результаты страшно разочаровали его, ему пришлось, отбросив мысль об ополчившемся против него роке, попробовать что-нибудь другое. Он не хотел отступать, напротив, страстно желал добиться успеха, преодолеть все преграды…
Вот что по этому поводу говорит Вазари: «Леонардо, отказавшись от техники темперы, обратился к маслу, которое он очистил с помощью перегонного аппарата. Именно потому, что он прибегнул к этой технике живописи, почти все его фрески отделились от стены, включая „Битву при Ангиари“ и „Тайную вечерю “. Они разрушились, и причиной этого послужила использованная им штукатурка. И при этом он отнюдь не экономил материалы, потратив шестьсот фунтов гипса и девяносто литров канифоли, а также одиннадцать литров льняного масла…» Сегодня мы можем с уверенностью сказать, что именно следование рекомендациям, вычитанным у Плиния Старшего, послужило причиной разрушения обоих знаменитых творений Леонардо.
Возвращение во Флоренцию. «Битва при Ангиари»
Почти двадцать лет провел Леонардо в Милане, устраивая празднества, работая над «Тайной вечерей» и памятником Франческо Сфорца. Одновременно было написано еще несколько картин – таких как «Портрет музыканта» и «Портрет Чечилии Галлерани» («Дама с горностаем»). Кстати, картина «Дама с горностаем» может служить прекрасной иллюстрацией такого приема, как контрапост, который постоянно использовал Мастер. Контрапост позволяет придать динамизм изображению за счет того, что положение покоя создается из противоположных движений (тело дамы на портрете повернуто в одну сторону, а голова – в другую).
Очень много времени Леонардо потратил на научные изыскания. Именно в Милане он стал систематически, а не время от времени делать записи. Здесь изучал латынь и математику. Но внезапно размеренная и, наверное, счастливая жизнь Мастера круто изменилась.
Леонардо был далек от политики, и французы, вступившие в Милан, его, похоже, нисколько не волновали. Да, гасконские стрелки фактически уничтожили несчастного «Коня», но самому Леонардо опасность не угрожала. Однако у него не было больше покровителя, не было и доходов, так что оставаться в захваченном герцогстве также не имело смысла. В конце 1499 года Мастер покинул город, где к нему наконец пришла запоздалая слава. Он решил вернуться во Флоренцию – правда, окружным путем – через Мантую и Венецию. В родном городе он появился только в 1500 году.
Сразу же по возвращении во Флоренцию он получил заказ на написание запрестольного образа от монахов-сервитов. По словам Вазари, монахи взяли Леонардо «к себе в обитель, обеспечив содержанием и его, и всех его домашних, и вот он тянул долгое время, так ни к чему и не приступая. В конце концов он сделал картон с изображением Богоматери, св. Анны и Христа, который не только привел в изумление всех художников, но когда он был окончен и стоял в его комнате, то в течение двух дней напролет мужчины и женщины, молодежь и старики приходили, как ходят на торжественные праздники, посмотреть на чудеса, сотворенные Леонардо и ошеломлявшие весь этот народ».
Однако картину для монастыря Леонардо так и не написал. Разочарованным монахам пришлось обратиться к другим художникам, пускай менее именитым, зато более надежным в плане исполнения заказа.
А Леонардо вскоре покинул город, так как поступил на службу к Чезаре Борджиа в качестве военного инженера. На службе у Борджиа он должен был выполнять карты и планы военной кампании.
Стоит сказать несколько слов о самой Флоренции, пока Леонардо путешествует с Борджиа и рисует карты, а заодно ведет беседы с Никколо Макиавелли. Семейство Медичи, правившее Флоренцией более полувека, было изгнано, Савонарола, буйствовавший недолгое время в городе, сожжен на костре. Флоренция вновь ненадолго стала республикой. Оживились искусства, все в городе говорили о новом гении – Микеланджело Буонарроти.
Вскоре после недолгой службы у Борджиа и возвращения в город Леонардо получает заказ на грандиозную картину. Скорее всего, тут не обошлось без помощи Никколо Макиавелли, с которым Леонардо сдружился во время недолгой службы у Чезаре Борджиа – Макиавелли был не последним человеком в правительстве Флоренции.
Городской совет решил в честь изгнания Медичи заказать двум великим мастерам роспись стен в зале Сеньории – на одной стене Леонардо предлагалось написать картину на тему «Битва при Ангиари» (когда флорентийские войска победили миланцев), а через год пригласили Микеланджело сделать роспись на другой стене в том же зале. Он должен был изобразить «Битву при Кашине». Между этими двумя фресками планировалось разместить мраморную статую Христа Спасителя в память об изгнании Медичи 9 ноября 1494 года. Великие победы флорентинцев на самом деле выглядели весьма скромно (так, в битве при Ангиари погиб только один человек), но художники должны были прославить эти победы своим неподражаемым искусством.
Питер Пауль Рубенс. «Битва при Ангиари. Копия фрески Леонардо да Винчи. Около 1603 года
Микеланджело был на двадцать пять лет моложе Леонардо, но не менее прославлен – он уже был признанным мастером во Флоренции, после того как изготовил из огромного мраморного блока своего Давида. Но и слава Леонардо гремела по всей Италии – о чудесном «Коне», с которым не могла сравниться ни одна скульптура, и о фреске, копировать которую отправлялись художники со всех концов Италии, говорили повсюду. Французский король даже расспрашивал своих инженеров – нет ли возможности выломать стену с фреской и увезти ее в Италию.
Есть версия, что властители Флоренции решили устроить что-то вроде соревнования между двумя самыми знаменитыми художниками города.
Новая фреска по своим размерам (6,6 на 17,4 метра) оказалась почти в три раза больше «Тайной вечери». Она должна была располагаться в северной части восточной стены.
Как уже говорилось, фреска должна была возвеличить победу флорентийского оружия 29 июня 1440 года в битве с миланскими войсками. У миланцев в этом сражении было куда больше солдат, но их разгромил небольшой флорентийский отряд.
Договор на работу Леонардо заключил в мае 1504 года. Леонардо положили жалованье 25 флоринов в месяц. В качестве мастерской выделили зал при церкви Санта-Мария-Новелла. Здесь Леонардо сконструировал особые леса, с помощью которых поднимался на нужную высоту при работе над картоном. Учитывая размеры фрески, просто стоя на табуретке или на лесенке добраться до места росписи было невозможно.
Для своих фресок и Леонардо, и Микеланджело сделали множество подготовительных рисунков, а затем изготовили картоны, которые были выставлены в зале Синьории на всеобщее обозрение. Картоны эти называли верхом совершенства, и зрители не уставали восхищаться рисунками.
По словам Вазари, картон Леонардо поражал воображение, так как являлся вещью «выдающейся и выполненной с большим мастерством из-за удивительных наблюдений, примененных им в изображении этой свалки, ибо в этом изображении люди проявляют такую же ярость, ненависть и мстительность, как и лошади, из которых две переплелись передними ногами и сражаются зубами с не меньшим ожесточением, чем их всадники, борющиеся за знамя…»
Разумеется, вынужденные работать над фресками для одного зала, Леонардо и его более молодой соперник намеренно или невольно соревновались друг с другом. Каждый решил сделать упор на то, что у него лучше всего получалось.
Да Винчи, прежде всего, стремился передать эмоции и движение. На его картоне люди и кони переплелись в яростном сражении, всадники вырывают из рук друг друга миланское знамя. Кони бьют другу друга копытами и кусают. Ни картон Леонардо, ни сама фреска не сохранились – и судить о работе Леонардо мы можем, в основном, по копии, сделанной спустя сто лет Питером Паулем Рубенсом. Однако, если представить, что фреска должна была быть огромной (люди на ней в полтора раза крупнее натурального размера), две боковые части картины должны были также изображать от дельные схватки, а на заднем плане Мастер планировал написать пейзаж, мы можем вообразить, какое впечатление могла бы оказывать эта работа, будь она закончена и если бы она сохранилась…
Микеланджело в своей «Битве при Кашине» планировал изобразить момент, когда воины купаются в реке, но тут происходит нападение, и труба зовет их к битве. Микеланджело расположил на картоне восемнадцать человек, которые либо вылезают из воды, либо одеваются, хватаются за оружие, чтобы вступить в схватку. Если судить по сохранившейся копии картона, у картины нет центра, все восемнадцать фигур одинаково равноценны, и если каждый рисунок и эскиз поражают совершенством изображаемого тела, то вся картина в целом больше похоже на сумятицу и кашу. По законам композиции у картины не может быть более девяти точек притяжения внимания. До совершенства фресок Сикстинской капеллы еще далеко, в то время как композиция Леонардо безупречна по своей законченности и цельности. Но флорентинцы обожали своего нового молодого гения, подарившего им мраморного Давида, и посему восхищались картонами обоих мастеров одинаково, никому не от давая предпочтения. Несколько месяцев картоны были выставлены на обозрение публики. Бенвенуто Челлини, видевший оба картона спустя какое-то время (они еще были целы), назвал работы Леонардо и Микеланджело «школой для всего света».
После изготовления картона к лету 1505 года Леонардо загрунтовал стену и написал центральную часть фрески – сражение за знамя. Какую именно технику он использовал, спор среди искусствоведов идет до сих пор. По одной версии – он снова решил делать роспись темперой и маслом по сухой штукатурке.
По второй версии – Леонардо нашел рецепт написания фрески восковыми красками у Плиния Старшего, но неверно интерпретировал латинский текст. Упомянутая у Плиния техника называется энкаустика, краски изготовляются на основе расплавленного воска. В технике энкаустики выполнялись фаюмские портреты. Краски с расплавленным (горячим) воском наносились на доску специальной кистью или лопаточкой, воск застывал, мазки получались неровными, но талантливый мастер мог использовать эту особенность для придания изображению объема. Чтобы создать гладкую, будто лакированную, поверхность, мастер подносил жаровню к написанной работе, воск разогревался, и поверхность картины сплавлялась в единое целое. В пользу этой версии говорит известие, что из-за того, что огромную стену не сумели равномерно высушить (жар от жаровен не доставал доверху), фреска потекла. Можно предположить, что Леонардо захотел сделать поверхность центральной части фрески гладкой, будто покрытой лаком, и стал разогревать поверхность стены жаровнями. Более шести метров высоты – такой участок стены разогреть равномерно просто невозможно. Где-то жар просто «перегрел» поверхность картины, и восковые краски потекли. Версия, что Леонардо пытался жаром закрепить живопись, но не смог, кажется странной. Леонардо писал эту фреску не день и не два. Пока он работал над одной частью картины, другая должна была уже давно высохнуть.
Если вы попробуете писать масляными красками по самой примитивной грунтовке на штукатурке, эта роспись вполне может простоять двадцать – тридцать лет без серьезных повреждений, – но влага уничтожит роспись очень быстро. Однако сами по себе течь масляные краски могут лишь в первое время, пока не высохли, и только если сделать их очень жидкими. А вот сообщение, что Леонардо пытался исправить фреску масляными красками, но ореховое масло не впитывалось в стену, опять возвращает нас к версии восковых красок. Возможно, Леонардо в самом деле пытался писать масляными красками новым слоем, но восковая основа не позволяла маслу впитываться. Однако, пока фреска не найдена – а есть шанс, что она может быть найдена, – нам остается только строить версии.
Так или иначе, фреска начала разрушаться в процессе создания, и после безуспешных попыток ее исправить Леонардо забросил работу.
В это время как нельзя кстати французский король Людовик XII, который был большим поклонником Леонардо, обратился к Синьории с просьбой отпустить Мастера в Милан. Совет Десяти был не в восторге от этого предложения – они уже заплатили Леонардо немало денег и хотели бы увидеть великолепную картину готовой. По договору Совет мог взыскать с мастера полученную сумму, но Леонардо был слишком известен, чтобы обойтись с ним таким образом. Посему Совет довольно долго препирался с королем. Но в конце концов в мае 1506 года Леонардо отправился в Милан.
Работа над фреской так и не была возобновлена. Не приступил к своей работе и Микеланджело. Но те два картона, которые видели многие художники и многие копировали (так сохранился набросок чернилами с фрески Леонардо, сделанный Рафаэлем), положили начало двух новых стилей в западноевропейской живописи – классицизма и барокко. В 1605 году свой рисунок сделал Рубенс (скорее всего, с чьей-то копии).
В середине XVI века семья Медичи (они опять вернулись во Флоренцию) решила наконец завершить украшение Зала Совета Пятисот в палаццо Веккио. Ту стену, над росписью которой в начале века работал Леонардо, теперь отдали в распоряжение Вазари. Тому самому Вазари, что написал многотомный труд о ваятелях и живописцах и который оставил нам жизнеописание Леонардо. Как мы знаем, деятели эпохи Возрождения славились своей разносторонностью.
Итак, на стене вместо творения Леонардо появилась фреска Вазари «Битва при Марчиано» со скучными вымученными фигурами, без намека на динамику. Хотя лошади у Вазари якобы скачут, а люди энергично машут руками, передавать движение так, как это делал Леонардо, Вазари явно не умел.
Только в двадцатом веке итальянский искусствовед Маурицио Серачини задался простым опросом: а что сделал Вазари с остатками фрески Леонардо, когда стал готовить стену для своей картины? Неужели Вазари, написавший хвалебный отзыв о фреске Леонардо и подробно описавший работу Мастера (а значит, видевший ее в таком состоянии, что мог оставить эти восторженные строки), осмелился разрушить пускай и поврежденное творение гения? Что, если Вазари решил не трогать фреску великого Леонардо, а создал новую стену параллельно той, на которой Леонардо написал свою картину, и скрыл в тайнике творение Мастера? Ведь, прежде чем начать расписывать стену, Вазари перестроил зал. Серачини указывал на зеленый вымпел на фреске Вазари с надписью: «Cerca trova» («Ищущий находит»). Вдруг это намек, что за стеной находится фреска Леонардо? Акустические исследования показали, что за стеной с фреской «Битва при Марчиано» в самом деле находится небольшой (от одного до трех сантиметров) зазор, вполне достаточный, чтобы предположить, что на параллельной стене, скрытая от глаз, по-прежнему сверкает восковыми немеркнущими красками «Битва при Ангиари». Фаюмские портреты и спустя тысячи лет кажутся написанными только вчера. Кт о знает, может быть, когда-нибудь фреска Леонардо вернется к людям, пускай и поврежденная, но по-прежнему непревзойденная.
Под руководством Маурицио Серачини, при помощи зондов, которые удалось провести через шесть отверстий в стене с работой Вазари, ученые смог ли взять образцы со скрытой стены – в пробах были найдены черная и бежевая краска, а также красный лак. Проанализировав полученные образцы, ученые установили, что черная краска соответствует той, что была использована при создании «Моны Лизы».
Дальнейшие работы в зале Сеньории были запрещены из-за боязни разрушить фреску Вазари. Так что, пока не появится безопасного способа заглянуть внутрь обнаруженного зазора, мы так и не узнаем, есть ли надежда снова увидеть «Битву при Ангиари» такой, какой написал ее Леонардо.
Но даже при созерцании огромной фотографии работы Рубенса, увеличенной до реальных размеров фрески Леонардо, у зрителей бегут мурашки по коже.
