Истоки башкирской литературы восходят к древнетюркским руничным и письменным памятникам типа орхоно-енисейских надписей и к рукописным произведениям 11 в. на языке тюрки ("Дивану лугат ат-тюрк" М. Кашгари, "Кутадгу билик" Ю. Баласагуни). О булгарском периоде развития башкирской литературы (11-13 вв.) свидетельствуют башкирские легенды об алпах (великанах), журавлях, дошедшие до наших дней в устной и письменной форме; путевые записки арабского путешественника Ибн-Фадлана, книга Якуба ибн-Нугмана "Таварихи Булгария" ("История Булгарии", 12 в.). В последующем отд. сюжеты "Таварихи Булгария" нашли отражение в произведениях историков и писателей Ш. Муслими, Т.Ялсыгула аль-Башкорди, Г. Сокороя. Классическим образцом художественной литературы 1-й половины 13 в. является поэма "Кисса-и Йусуф" Кул Гали. Сюжет о любви героев поэмы Зулейхи и Йусуфа заимствован из восточной литературы. Среди башкир сохранилось множество версий поэмы в письменной и устной форме. В период татаро-монгольского ига ряд ученых и писателей уехали в страны Ближнего Востока, Египет, среди них башкирские ученые и поэты Гильметдин Санджар аль-Башкорди и Насретдин аль-Насыри.
Башкиры создали богатый фольклор, связанный с ранним периодом их истории. В произведениях устного народного творчества художественно отражены воззрения древних башкир на природу, их житейская мудрость, психология, нравственные идеалы, социальные чаяния и творческая фантазия. Жанровый состав башкирского народного творчества разнообразен: эпос и сказка, легенды и предания, загадки, песни (обрядовые, эпические и лирические), байты и мунажаты и др.
Башкирский эпос, как и эпическое творчество других народов, зарождается в эпоху разложения первобытнообщинного строя и достигает своего совершенства в эпоху феодализма. В начале XX в. были зафиксированы бытовавшие среди башкир крупные произведения с оригинальными сюжетами: «Урал-батыр», «Акбузат», «Заятуляк и Хыухылу», сказания о животных «Кара-юрга» («Вороной иноходец»), «Акхак-кола» («Хромой Саврасый»), «Конгур-буга» («Бурый бык») и др.
Эпические сказания «Урал-батыр», «Акбузат», «Заятуляк и Хыухылу» включают культурные пласты разных исторических эпох. Большой научно-познавательный и художественный интерес представляют сказания «Кузыйкурпяс и Маянхылу», «Алдар и Зухра», «Кусяк-бий» и др. Многовековая борьба башкир против золотоордынских ханов отражена в эпических сказаниях «Идукай и Мурадым», «Мэрген и Маянхылу». Древнейшей частью башкирского фольклора являются космогонические и этнологические легенды, топонимические и этногенетические предания. Космогонические легенды сохранили черты древних мифологических представлений о «связях» звезд и планет с животными и людьми земного происхождения. Например, пятна на Луне - это вечно гоняющиеся друг за другом косуля и волк (в других вариантах - девушка с коромыслом); созвездие Большая Медведица (Етегэн) - семь волков или же семь девушек-красавиц, которые поднялись на вершину горы и оказались на Небе («Два зверя на Луне», «Луна и Зухра», «Большая Медведица»). Волки из созвездия Большой Медведицы не могут догнать лошадей, так как с рассветом и лошади, и волки должны исчезнуть.
Своеобразны старинные предания, в которых рассказывается о происхождении племен, родов и их названий, а также об историко-культурных связях башкир с другими народами. Самый древний мировоззренческий пласт образуют легенды-предания о родоначальниках башкирских племен. Первопредками башкирских родов выступают Волк («Потомство волков»), Медведь («Происхождение от медведя»), Конь («Тарпан человечий») и т.д.
К жанрам фольклора, возникшим в глубокой древности, относится загадка. В загадках народ создает поэтический образ того, что его окружает; предметов, явлений, людей, животных и т.д. В основе большинства загадок лежит метафора, т.е. перенесение значения по сходству.
Письменное наследие прошлого и этапы развития башкирской литературы
Ранние этапы письменного художественного слова башкирского народа протекали под влиянием культуры Волжской Булгарии. Вполне правомерно предполагать, что башкиры посещали ее города, жили в них, обучались, знакомились с литературой, распространяли ее среди соплеменников.
Характерным образцом литературы булгарского периода, является созданная в XIII в. романтическая поэма «Кисса- и Йусуф» Кул-Гали, посвященная поиску справедливого общества, показу чистой, беззаветной любви.
Такие дастаны, как «Хосров и Ширин» (1341-1342) Кутби, «Джумджума султан» (1391-1392) Катиба, «Мухаббатнаме» (1353-1354) Хорезми, «Гулистан бит-тюрки» (1391-1392) С. Сараи и др. произведения являются общим наследием таких тюркских народов, как башкиры, казахи, ногайцы, татары, узбеки.
В конце первой половины XIX в. распространилась суфийская поэзия. Видными ее представителями являются башкирские поэты - Т. Ялсыгул аль-Башкорди, Г. Усман, М. Кутуш Кыпсаки, А. Каргалы, Х. Салихов, Ш. Заки, Г. Сокорой.
Во второй половине XIX в. в башкирской литературе началось развитие просветительского направления. Видными представителями просветительского движения в Башкортостане стали М. Уметбаев, Р. Фахретдинов, М. Акмулла,. Мифтахетдин Акмулла широко известен не только в Республике Башкортостан, в Российской Федерации, но и в странах СНГ. Везде, где прошёл жизненный путь Акмуллы считают его своим земляком. Такое признание он заслужил за свое глубокое уважение ко всем народам, за его интернационализм, за его прогрессивные идеи, за его творчество.
После Октябрьской революции в башкирской литературе появилось два направления: национально-патриотическое, ратующее за башкирскую автономию, за самостоятельное развитие национальной культуры и революционно-демократическое, защищающее большевиков, борющееся за власть Советов. Известным представителем первого направления был Ш. Бабич. Второе направление возглавляли Д. Юлтый, А.Тагиров, Ш. Худайбердин, М. Гафури.
В 1920 году после разгона большевиками Башкирского правительства, убийства Ш. Бабича литература национально-патриотического направления перестала существовать. А революционно-демократическая литература получила дальнейшее развитие. Получили развитие почти все жанры литературы. В 20-х годах появились прозаические произведения М. Гафури, А.Тагирова, И. Насыри, стихи и поэмы Д. Юлтыя, С. Кудаша, Т. Янаби, М. Гафури, драмы Д. Юлтыя, Х. Ибрагимова, М. Бурангулова.
Великая Отечественная война изменила тематику башкирской литературы. Многие писатели, во-первых, ушли на фронт. Оставшиеся писатели, наряду с традиционными темами довоенных лет, приступили к созданию очерков, новелл, рассказов о войне, ее героях.
В послевоенные годы начинается новый этап в развитии башкирской литературы. Во-первых, в литературу приходит новое пополнение, прошедшее войну. Это такие писатели, как М. Карим, Я. Кулмуй, Н. Наджми, Х. Гиляжев. Они приносят в литературу новые темы, новые проблемы. Во-вторых, в литературу пришла талантливая молодежь. Это такие поэты, как Р. Гарипов, Р. Сафин, А. Игебаев, позднее Р. Бикбаев, А. Вахитов, И. Киньябулатов и др.
В 50-70 годы появляются монументальные произведения эпического жанра. Это известные романы З. Биишевой («Униженные», «У большого Ика», «Емеш»), Я. Хамматова («Золото собирается крупицами», «Акман-тукман», «Грозовое лето»), Х. Давлетшиной «Иргиз», Дж. Киекбаева «Родные и знакомые» др.
В 70-80 годах появляются исторические романы Г. Ибрагимова «Кинзя», К. Мэргэна «Крылья беркута», А. Хакимова «Плач думбры» и др. Лучшие традиции башкирской литературы прошлых лет продолжают современные писатели и поэты. В произведениях М. Карима, Р. Султангареева, Б. Нугуманова, Ф. Тугузбаевой, Г. Юнусовой, Г. Давляди, Д. Шарафетдинова и других, написанных в последние годы, делается попытка осмыслить и оценить современность, ее проблемы и героев.
Гос. университет
Основные этапы развития тюркоязычной (башкирской) литературы и ее межлитературные взаимосвязи
История башкирской литературы, особенно ХХ в., в национальном литературоведении исследуется уже довольно подробно, в разных ее формах и направлениях. Только во второй половине ХХ века создан ряд историй башкирской литературы на русском и башкирском языках. Например, «Очерки истории башкирской советской литературы» (ч. 1. Уфа, БГУ, 1963; ч. 2, 1966), «История башкирской советской литературы» (Уфа, 1967, на башк. яз.) и др. Крупным вкладом в изучение этапов развития башкирской литературы стал шеститомник «История башкирской литературы», изданный в 1991–1997 гг. на башкирском языке.
В 2001 году коллективом авторов кафедры башкирской литературы и фольклора Башкирского госуниверситета впервые написан вузовский учебник по истории башкирской литературы – «Башкирская литература ХХ века» на башкирском языке. Кроме того, есть множество монографий и учебных пособий по отдельным периодам развития национальной литературы, творческим персоналиям, историко-теоретическим проблемам.
Однако следует сказать, что подобные многосторонние исследования этапов развития и их особенностей в тот или иной период ведутся пока еще в довольно ограниченной исторической рамке, – ограниченной главным образом лишь XIX и XX веками. Другие, более ранние этапы развития национальной литературы еще мало изучены. Причиной является отчасти классовый подход к литературе в советское время, игнорирование национального духовного наследия и т. д. В то же время исследования последних десятилетий как национально-местных, так и общероссийских ученых, думается, дают возможность намного расширить рамки изучения истории национальной литературы и уточнить критерии ее периодизации, определить особенности отдельных этапов становления на основе современных достижений науки.
История башкирской литературы, также как восточной и тюркоязычной, корнями уходит вглубь эпох и проходит ряд своеобразных этапов развития. По особенностям поэтики (жанровые формы, метрика, система рифм и поэтические тропы), а также по характеру межлитературных взаимосвязей, историю тюркоязычной (башкирской) литературы можно разделить на три больших периода: древнетюркская, средневековая и литература нового времени.
Древнетюркская литература, наличие богатого наследия которой уже доказано многими крупными исследователями, является общим достоянием всех тюркоязычных народов, в том числе, конечно, и башкирского.
Древний период тюркоязычной литературы, нередко оспаривавшийся в недавнем прошлом, интенсивно изучается, особенно во второй половине ХХ столетия (, и др.). Значительный вклад в сбор и исследование древнетюркского стиха вносят книги «Поэзия древних тюрков: VI–VIII вв.» (М., 1965), «Развитие тюркских поэтических форм в XI веке» (М., 1971), «Поэтика древнетюркской литературы и ее трансформация в раннеклассический период» (М., 1976), «Поэзия древних тюрков: VI–XII вв.» (М., 1993).
Как показывает накопленный материал, древнетюркская поэзия многожанровая, богата поэтическими поисками, жизненна и отражает реалии тогдашней действительности. В лирической поэзии воспеваются любовь, красота природы, чистота души и человеческих взаимоотношений . Эта высокая поэзия, ничем не уступающая тогдашней иранской, китайской, индийской литературе , имеющая и античные корни.
В то же время древнетюркская поэзия VI–XII веков особенна и, несмотря на интенсивные взаимосвязи с литературами других тогдашних великих народов, самобытна. Одна из главных особенностей древнетюркского стиха состоит прежде всего в том, что, как отмечает и, «древнетюркский стих был стихом аллитерационным … аллитерация в начале стиха выполняла ритмическую (фиксировала метр) и композиционную (строфическую) функции. Рифмы, в современном понимании, в древнетюркской поэзии – рунических письмах – нет, строки в строфы объединились аллитерацией. Аллитерировались, как правило, звуки двух строк четверостишия, которые варьировались каждый раз по разному: абса, абаб, аабб, аабс … В пределах строфы аллитерующие стопы могли размещаться в любом порядке: следовать одна за другой, находиться в начале и в конце стихотворной строки или в разных строках».
Что характерно, аллитерация в некоторых тюркоязычных литературах и сегодня не потеряла своего былого значения. Как пишет, например, «аллитерация в тувинской поэзии является стихообразующим фактором. В более чем 96% анализируемых стихотворных произведений используется аллитерация как начальное созвучие, начальная рифма. Причем аллитерация утверждается ритмическим определителем тувинского стиха».
Отличается древнетюркская поэзия, как известно, и многообразием стихотворных строф. В современной башкирской поэзии, как и во всей европейской (мировой), установилась, в основном, четырехстрочная строфа, а в восточной, в частности, фарсиязычной поэзии единица стиха – строфа (бейт) – состоит почти всегда из двух поэтических строк. В древнетюркской поэзии, как представляется, нет строгой канонизации строк строфы. «Гадательная книга» (книга гаданий), – пожалуй, наиболее объемный раздел в упомянутом сборнике «Поэзия древних тюрков VI–XII вв.», одновременно дает широту и многообразие древнетюркских поэтических строф. Очень интересна композиция «Гадательной книги»: составлена она из 65-ти самостоятельных текстов, которые одновременно являются и разнострочными строфами.
Есть среди этих строф четверостишия и трехстишия, но больше – 5, 6, 7, 8, 9 и т. д. строчных строф. Амплитуда поэтических строк в отдельных текстах-строфах колеблется от 3-х до 13-ти. Причем каждая строфа имеет свою самостоятельную композицию, выражает завершенную мысль, т. е. является как бы отдельной жанровой формой. Это очень интересное явление, некоторые трех-, четырехстрочные строфы, имеющие структурную и содержательную самостоятельность, можно было бы по аналогии сравнить с такими малыми формами восточной (скажем, ирано-арабской) поэзии, как китга, робаги и т. д. И очень жаль, что строфа – и как единица стиха, и как жанровая форма, а также как мироощущение – у нас почти не изучена, хотя возникновение любых форм имеет свои основы и причины. Исследователь из Тувы в своей диссертации «Триада в тувинской словесности и поэтическая форма Ожуг дажы (трехстишия)» (Ожуг дажы – камень очага. – Р. Б.) представляет трехстишный феномен не только как форму строфы, но и как один из основополагающих принципов религиозно-мифологических представлений и философских умозаключений, коренящихся в глубинах народного сознания и мировоззрения, поскольку число «три» рассматривается как один из основных классификаторов пространственно-временной структуры мироздания. Думаю, что это тоже очень плодотворный путь исследования сущности явления, изучения взаимосвязей формы и содержания с позиций историзма и философии народного миропонимания. Исследователь сравнивает тувинское трехстишие (ожуг дажы) с японским хокку (хайку), корейским сиджо (хянга), европейской терциной и т. д., определяя одновременно и индивидуальные особенности каждой из этих форм.
Трехстишные и другие своеобразные формы есть и в башкирской поэзии разных времен, что требует, несомненно, внимательного изучения, выявления генетических и временных связей, функциональных особенностей поэтической формы и ее истоков. К сожалению, с национальных позиций у нас почти не изучены древние надписи памятников, эпитафии, представляющие, возможно, именно эти истоки. Причем уяснение общего и особенного в национальных литературах, конечно же, невозможно без широких литературных сравнений и сопоставлений.
Второй, средневековый, период тюркоязычной (и башкирской) литературы, особенно для тюркоязычных народов Средней Азии, Поволжья и Урала, в том числе и башкир, представляют, как думается, общие тюркские памятники XI в. «Кутадгу билиг» Юсуфа Баласагуни, «Диван лугат ат-турк» Махмуда Кашгари, а также памятник XIII в. «Киссаи Юсуф» Кул Гали. Все эти памятники являются этико-дидактическими произведениями, написанными по канонам художественного творчества, которым следуют и такие известные произведения арабо-фарси-индоязычной литературы, как «Панчатантра» (IV в.), «Кама-сутра» (III–IV вв.), «Калила и Димна» (IX в.), «Кабус-намэ» (XI в.). В поэтике названных памятников сильно влияние арабо-персидской эпической поэзии, что проявляется, в первую очередь, в четкой схеме рифмовки размера ирано-арабской маснави: аа бб вв. Тюркская же поэзия доклассического периода, как известно, не имеет рифмы вообще.
Время написания этих классических тюркоязычных памятников средневековья (XI–XII вв.) почти совпадает с периодом развития классической поэзии и персидско-арабской литературы (X–XIII вв.), что неудивительно: многие одаренные поэты, выходцы из тюрков, писали свои произведения на иранском или арабском языках. В результате древнетюркская поэзия VI–VIII вв. и считавшаяся классической тюркская поэзия XI–XIII столетий – это не только две разные ступени эволюции, но довольно разные по жанровой системе, стихосложению, структуре, ритмической организации стиха и т. д. самостоятельные периоды, что, конечно, не исключает их преемственности и исконно-тюркских литературно-поэтических традиций. В ряде национальных культур и литератур они представляют и самостоятельные направления, например, в ирано-арабской литературе – «литература адаба» («адаб» – нравственность), в индийской литературе «шастра» и «нити шастра» («шастра» – совет, «нити-шастра» – совет по нравственности) и т. д.
Своеобразием памятников «Кутадгу билиг» Юсуфа Баласагуни, «Диван лугат ат-турк» Махмуда Кашгари, а также «Киссаи Юсуф» Кул Гали, считающихся первоначальной основой классической тюркоязычной поэзии, является то, что, формируясь под сильным воздействием ирано-арабской литературной поэтики, они в то же время сохраняют и исконно тюркские начала, несут традиции древнетюркской поэзии (аллитерационный стих, порою отсутствие рифм), жанровые мотивы (в «Диване лугат ат-турк» сцены описания битвы тюрков, военных походов очень близки манере изображения аналогичных событий в древнетюркских памятниках – Малой и Большой надписях в честь Куль-Тегина и надписи в честь Тоньюкука). «Кутадгу билиг» и «Диван лугат ат-турк», таким образом, представляют новый этап развития тюркоязычной литературы, вырастая под непосредственным влиянием персидско-арабской поэтики и мусульманской духовности. И самое главное – в отличие от древнетюркской поэзии они имеют четкую схему рифмовки размера ирано-арабского маснави: аа бб вв…
Третий период развития башкирской литературы начинается с XVIII–XIX вв., а продолжается и поныне. Этот период отличается от предыдущих тем, что литература здесь представлена уже в широкой евразийской системе. Соответственно этому возникают новые, аналогичные европейским, жанры (лирические формы поэзии: стих, баллада , элегия, поэма и т. д.; прозаические: роман, повесть, рассказ, новелла и т. д.; драматургические: комедия, драма, трагедия), формируются также новые принципы стихосложения (метрика, рифма, поэтические тропы и фигуры). Этот период развития национальной литературы исследован наиболее полно и последовательно (о чем говорят и истории литературы, изданные на русском и башкирском языках), хотя мало исследованными продолжают оставаться вопросы истоков и генетических взаимосвязей и взаимодействий тюркоязычных литератур в общей системе, особенности и достижения каждой из них и отдельных этапов. Как представляется, якуты и хакасы в большей степени сохранили древнетюркские поэтические традиции (см. исследования А. Кулаковского, Н. Тобурокова, и др.), тогда как среднеазиатские, Урало-Волжские тюрки (и башкиры в том числе), начиная с Х века, как уже было сказано, испытывали сильное влияние персидско-арабской поэзии, а затем, в последние века (XIX–XX), европейской (русской) литературы. О восточных корнях говорят, в частности, наличие в башкирской поэзии канонизированной системы персидско-арабской поэтики: аруз-метрика; кафийа-рифма; бади-поэтические тропы и фигуры, а также и жанровых форм и мотивов: газаль, робаги, касыда (мадхия), китга, кисса, дастан, хикмэт, нэсэр и др.; о европейских – формирование современных жанровых форм литературы.
Очевидно, башкирская литература и ее поэзия, будучи в своих истоках тюркоязычной, прошла уже довольно длительную историю, накопив на каждом из этапов развития богатый и оригинальный художественный опыт. Однако не все этапы и их особенности изучены достаточно хорошо. Проблема изучения национальной литературы в системной связи и преемственности остро востребована. Решение вопроса помогло бы возрожденческой тенденции – лучшие традиции минувшего должны активно участвовать в современном творческом процессе.
Перспектива развития башкирской литературы и литературоведческой мысли, как представляется, в значительной степени обусловлена последовательным, объективным исследованием всей истории национальной художественной мысли, ее особенностей на отдельных этапах, творческим использованием всего арсенала художественных средств в современной литературной практике.
Башкирская литература ХХ века: Учебник для высших учебных заведений. Сост. и науч. ред. чл.-кор. АН РБ, проф. . Уфа, 2003, –33,4 п. л.
Стеблева тюркских поэтических форм XI веке. М.: Наука, 1993. С. 23.
Башкирская литература своими корнями уходит в глубокую древность. Ранняя башкирская художественная литература восходит к булгарскому периоду, древнебулгарским поэтическим памятникам. Характерным ее образцом является поэма «Кисса-и Юсуф» Кол Гали, созданная в XIII в. Романтический сюжет о любви Зулейхи к Юсуфу в своей основе восходит к классической восточной литературе, точнее, одноименной поэме Фирдоуси, язык и стиль произведения, вся поэтика отвечают литературным традициям Востока.
Тюркоязычная литература Урало-Поволжья, сложившая в булгарский период XII – XIII вв., характеризовалась устойчивостью жанров, определенной структурой произведений, канонизированной системой сюжетных, композиционных черт, форм стихосложения. Складывались основы нормативной поэтики, тесно связанные с древнетюркской поэтикой и традициями литератур Востока. Зародился литературный язык «тюрки», ставший затем общелитературным языком тюркоязычных племен большого ареала. Образовалась единая литературная система региона Урало-Поволжья.
В XIII – XIV веках, в период формирования башкирской народности и совершенствования ее языка на кыпчакской основе, на обширной территории Золотой Орды широкое развитие получила так называемая кыпчакская литература на языке «тюрки». Так, дастаны «Хосров и Ширин» (1341-1342) Котби, «Мухаббатнаме» (1353 – 1354) Хорезми, «Джумджума солтан» (1369 – 1370) Хусам Катиби, «Китабы бит тюрки Гульстан» (1391 – 1393) Саифа Сараи и другие классические произведения, имеющие единую художественную систему, общий литературный язык, стали поэтическими памятниками узбеков, казахов, татар и башкир.
Башкирская литература по типу складывалась как восточная. В поэзии преобладают традиционные жанры – газель, мадхия, касида, дастан, канонизированная поэтика
Несмотря на постепенное становление и формирование национальных литератур, татарская и башкирская литературы до середины XIX в. сохраняли и развивали в себе многие общие региональные черты. Эти черты были очень устойчивы, они в некоторых своих архаических, консервативных формах продолжались в творчестве М. Кулуя (XVII в), Тажетдина Ялсыгула (XVIII в.), Утыз Имяни, Абельманиха Каргалы, Гали Сокроя (XIX в.).
Присоединение Башкирии к Русскому государству в середине XVI в явилось переломным этапом в культурном развитии башкирского народа. Усилилась консолидация народа, открылась широкая перспектива тесной связи и творческого взаимодействия с прогрессивной русской культурой. Башкирская литература начинает складываться как самобытное национальное искусство слова. В поэзии, наряду с общими региональными признаками, появляется национальная «территориально-географическая» тематика, связанная с Уралом, с жизнью и бытом башкир, усиливается связь с устно-поэтическим творчеством, возникают новые жанры, поэтические формы, присущие лишь башкирской поэзии.
Самым характерным в развитии башкирской поэзии данного периода является ее тесное взаимодействие с фольклором. Фактически зародившаяся и развивающаяся на почве народною творчества письменная поэзия демократического характера и ранее испытывала его благотворное воздействие. Так, в XII – XVI столетиях, характеризуемых борьбой башкирских родов и племен против татаро-монгольских завоевателей и различных ханств, а также процессом формирования народностей, патриотические по содержанию, народные по духу, фольклорные и литературные произведения переплетались еще более тесно. Произведения такого типа, как «Последний из рода Сартаев», творчество древних мастеров искусства слова – йырау – определили демократическую направленность башкирской литературы. В XV-XVI вв. из устной коллективной литературы выделяются имена и индивидуальные творения Хабра-йырау, Асан-Кайгы. Казтуган и других, популярных не только среди башкир, но и среди казахов, каракалпаков и ногайцев.
Затем на историческую арену выходят башкирские сэсэны Кубагуш (XVI в), Карас (XVII в.). Банк (XVIII в.) и другие, чьи имена и поэтическое наследие сохранила память народа.
Среди рукописных памятников XVI – XIX вв. особое место занимают башкирские шежере – родословные. В больших по объему письменных шежере племен юрматы, кыпчак, табын, усерген своеобразно сочетаются фольклорные и литературные начала В шежере хроника башкирского племени нередко переплетается с яркой летописью исторических событий, преданий и легенд, описанием жизни и деятельности тех или иных исторических личностей. Так, в шежере племени Усерген прославляется основоположник рода Муйтан Он предстает как эпический герой кубаиров, его сыну Усергену, внукам, правнукам дана краткая и меткая поэтическая характеристика.
Из письменных памятников башкир достойны внимания различные ярлыки, грамоты, вакигнаме, послания. Самое значительное среди них – письмо предводителя башкирскою восстания 1755 года Багыргди императрице Елизавете Петровне.
После крупных башкирских восстаний XVIII в, особенно после Крестьянской войны 1773 – 1775 гг, царское самодержавие, окончательно убедившись в невозможности подавления освободительной борьбы башкир только огнем и мечом, с большим усердием взялось за идеологическое оружие Так, например, открытие в Уфе по указу Екатерины II в 1789 г. Духовного собрания российских мусульман во главе с муфтием положило начало широкой пропаганде идеологии ислама в Башкирии и Поволжье Край наводнили религиозные книги, что оказало влияние и на художественную литературу.
В результате в первой половине и середине XIX в в башкирской и татарской литературе преобладают религиозно-мистические произведения суфийского толка. Именно в этот период из среды башкир вышли поэты-суфии, такие как Тажетдин Ялсыгул Аль-Башкорди (1767 – 1838), Менди Кутуш Кыпсаки (1761 – 1849), Абельманих Каргалы (1784 – 1824), Хибатулла Салихов (1794 -1867), Шамсетдин Заки (1825 – 1865) и Гали Сокрой (1826 – 1889).
История культуры и литературы Башкортостана второй половины XIX в. характеризуется ориентацией на русскую прогрессивную культуру, усилением в поэтических произведениях светских и просветительских идей и мотивов, связанных с жизнью башкир.
Видными представителями просветительского движения в Башкортостане стали писатели М. Уметбаев, М. Акмулла.
Возникновение и развитие революционно-демократического направления башкирской литературы связано в первую очередь с именем и творчеством Мажита Гафури (1880 – 1934). За ним в предоктябрьский период в литературу вступили Сафуан Якшигулов (1871 – 1931), Даут Юлтый (1893 – 1938), Шайхзада Бабич (1895 – 1919) и многие другие.
Башкирская литература за годы Советской власти выросла до прекрасной реалистической поэзии, многоплановых романов и драматургии различных жанров. Дело, конечно, не только в обогащении современной башкирской литературы всеми видами и родами поэзии, прозы и драматургии, выработанными в мировом художественном развитии. Она становится все богаче по своему идейному содержанию и по тем конкретным подходам к художественному решению их, которые представляют большой интерес и для других народов. По Г. В. Хусаинову.
- 95.00 КбБАШКИРСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Истоки башкирской литературы восходят к древнетюркским руническим и письменным памятникам типа Орхона - Енисейских надписей и к рукописным произведениям 11в. на языках тюрки («Дивану лугат ат – тюрк» М.Кашгари, «Кутадгу билик» Ю.Баласагуни). О булгарском периоде развития башкирской литературы (11-13 вв.) свидетельствуют башкирские легенды об алпах (великанах), журавлях, дошедшие до наших дней в устной и письменной форме; путевые записки арабского путешественника Ибн - Фадлана, книги Якуба Ибн - Нугмана «Таварихи Булгария» («История Булгарии», 12 в.). В последующем отдельные сюжеты «Таварихи Булгария» нашли отражение в произведениях башкирских историков и писателей Ш.Муслими, Т.Ялсыгула Аль - Башкорди, Г.Сокроя. Классическим образцом художественной литературы 1-ой пол. 13 в. является поэма «Кисса-и Йусуф» Кул Гали. Сюжет о любви героев поэмы Зулейхи и Йусуфа заимствован из восточной литературы. Среди башкир сохранилось много версий поэмы в письменной и устной форме. В период татаро-монгольского ига ряд ученых и писателей уехали в страны Ближнего Востока, Египет, среди них башкирские ученые и поэты Гильметдин Санджар Аль-Башкорди и Насретдин Аль-Насыри.
В 13-14 вв., в период формирования башкирской народности и совершенствования башкирского языка на кыпчакской (кыпсакской) основе, на обширной территории Золотой Орды широкое развитие получила также название кыпчакская литература на языках тюрки. Так, дастаны «Хосров и Ширин» (1341-42) Кутби, «Жумжума султан» (1391-92) Хусема Катиба, «Мухаббатнаме» (1353-54) Хорезми, «Гулистан бит-тюрки» (1391-92) Сайфа Сараи и другие произведения стали общим наследием башкир, татар, казахов, узбеков.
В башкирской литературе средневековья преобладали традиционные для восточной литературы жанры: касыда, газель, дастан, хикаят, кысса, наме (обрамленная повесть). Дастан Махмуда бин Гали аль-Булгари «Нахжель-фарадис» («Ворота в рай», 14 в.), произведения религиозно-дидактического содержания способствовали распространению прозаических жанров. Дастаны из серии «Али-батыр», «Кисекбаш», «Кысса-и Сакам», «Кысса-и Фаттахетдин» составили основу агиографической литературы башкир. В средние века из арабской, персидской, индийской, позже из турецкой литературы проникали многие сюжеты («Калила и Димна», «Бахтиарнаме», «Сорок везиров», «Анекдоты Ходжи Насретдииа» и др.) и возникали их национальные версии. Так, повесть «Бахтиарнаме» на тюрки способствовала зарождению башкирской обрамленной повести в прозе. Получили развитие жанры хикаят, саяхатнаме (путевые заметки), кысса и другие. В башкирской устной литературе 15-16 вв. выделяются имена древних мастеров слова Хабрау-йырау, Асан Кайгы, Казтуган-йырау и других, популярных также среди казахов и ногайцев.
Присоединение Башкирии к Русскому государству в середине 16 в. явилось переломным моментом в развитии духовной культуры башкир. В башкирской литературе сильнее проявилась национальная тематика, окрепла взаимосвязь с фольклором, появились светские оригинальные жанры: шежере, таварих. Среди рукописных произведений 16-19 вв. особое место занимают шежере, в которых хроника рода, генеалогия тесно переплетаются с изложением исторических событий, с преданиями и легендами. Таковы большие по объему шежере юрматынских, кыпсакских, табынских, усерганских, айлинских башкир. «История усерган» (начала 19 в.) написана в форме дастана. Башкирские восстания 17-18 вв. активизировали народную публицистику и демократическое направление в литературе. Самое значит среди них - послание идеолога башкирского восстания 1755г. Батырши императрице Елизавете Петровне, своего рода социально-философский трактат тех лет, по особенностям жанра близкий к русским историческим повестям. Яркой страницей литературы стала поэзия Салавата Юлаева (1754-1800), башкирского национального героя и поэта, полководца Крестьянской войны 1773-1775гг. Большая заслуга Салавата как поэта в том, что он использовал поэтическое слово как боевое оружие, соединив лучшие традиции устной и письменной поэзии. С середины 16в. по 18 в. широкую известность снискали народные поэты-сэсэны: Кубагуш (16 в.), Баик, Айдар (18в.) и другие. В их кубаирах, айтышах нашли отражение социальные мотивы, вольнолюбивые чаяния народа. В литературе начала 19 в. ведущее место занимала поэзия, в том числе песни сэсэна Буранбая-Яркея, участника и героя Отечественной войны 1812г. , сосланного впоследствии за выступления против колониального гнета царизма в Сибирь. Его поэтические традиции успешно продолжали сэсэны Ишмухамет Мурзакаев (1781-1878), Габит Аргынбаев (Габит-сэсэн) (1856-1921). В 1812 в Казани была напечатана книга под названием «Кузый-Курпяч», башкирская повесть, писанная на башкирском языке одним курайчем и переведенная на российский в долинах гор Рифейских, 1809 года в переводе на русский язык Т. Беляева, крещеного башкира. В русском переводе известен и другой эпический памятник – «Алдар и Зухpа», повествующий в том же стиле о жизни и нравах башкирского народа, о подвигах его батыров. Автором этого народного романа переводчик считается Кункас-сэсэн, известный в ту пору поэта-историка. Это произведение, созданное по фольклорным сюжетам, демократично по духу и форме. Дастанная традиция продолжалась также в романтической поэме «Бузьегет», написанной в 1842г. в Уфе. Она по форме и сюжету близка к поэмам «Кисса-и Йусуф», «Тагир и Зухра», «Лейля и Меджнун».
В конце 1-ой половины 19 в. распространилась суфийская поэзия. Видными ее представителями являются поэты - выходцы из башкир: Т.Ялсыгул Аль-Башкорди (1767-1838), Г.Усман (1752-1834), М.Кутуш Кыпсаки (1761-1849), А.Каргалы (1784-1824), Х.Салихов (1794-1867), Ш.Заки (1825- 65), Г.Сокрой (1826-89) и др. В их творчестве имели место и светские мотивы. В этот период среди башкир выдвинулись ученые-реформаторы: Х.Жданов (1767-1869), Г.Усман, З.Расулев (1833-1917),
А.Диваев (1855-1933). В творчестве Усмана, Заки, Сокроя отразились признаки перехода литературы от средневековья к новому времени.
Во 2-ой половине 19 в. в башкирской литературе началось развитие просветительского направления. В его зарождении и становлении значительную роль сыграли преподаватели восточных языков и литератур Оренбургского кадетского корпуса: М.Биксурин (1819- 1903), С.Кукляшев (1811-1867), М.Иванов (1812- 1889). Они составляли и издавали хрестоматии для школ, в которые были включены материалы по башкирскому языку, фольклору и литературе, образцы переводов текстов из восточной классики.
Значительную эволюцию претерпевает проза. Наряду с традиционными жанрами появляются новые. Если книги-кысса Кашафетдина Шагимардана (1840-1910) и сборники хикаятов «Переводы Навадир», составленные Хабибназаром Утяки, "Берек", подготовленный В.В.Радловым, созданы в основном в традиционных жанрах, то повести "Салима" и "Асма" P.Фaxpeтдuнoвa, рассказы и повести З.Хади (1863-1932) написаны по принципу реалистических жанров западной литературы. В башкирской прозе последней четверти 19 в. постепенно укрепляются черты просветительского реализма. Представителями просветительского движения в Башкортостане стали М.Акмулла (1831-95) и М.Уметбаев (1841-1907). Уметбаев вошел в историю башкирской культуры как поэт и ученый-краевед. В своей многогранной просветительской и творческой деятельности, ориентируясь на русскую прогрессивную культуру и науку, он выступал как историк и этнограф, лингвист и поэт, фольклорист и переводчик, педагог и общественный деятель. Часть его научных трудов и поэтических произведений опубликована в 1897г. в книге «Ядкар». Много нового, оригинального внес в башкирскую поэзию Акмулла. Идейно-эстетическую ценность его поэзии определяется, прежде всего демократичностью содержания, поэтической простотой и афористичностью стиля, остротой сатиры. В его поэтике органически сочетались жанровые формы восточной и башкирской поэзии: кубаиры, айтыши, песни, рубай, байты, газели, маснави и т.п. Демократическая поэзия Акмуллы оказала благотворное влияние на многих башкирских и татарских поэтов последующих поколений.
В истории башкирской литературы начала 20 в. стало переломным этапом, периодом возникновения и формирования новых направлений и художественных методов. Под влиянием революции 1905-1907 центральное место в башкирской литературе занимает революционно-демократическое направление. Складываются новые идейно-эстетические принципы. Просветительский реализм перерастает в критический, появляются тенденции и явления синтеза реалистических и романтических методов. На страницах печати, например, в газете «Урал», сатирических журналах «Карсыга», «Сукеш», издаваемых в Оренбурге, печатаются стихотворения революционного характера. Возникновение и развитие революционно-демократического направления в башкирской литературе связано с именем и творчеством Мажита Гафури (1880-1934). Вступив на литературное поприще в начале века, он возвысил общественную роль реалистического искусства, содействовал становлению и укреплению метода критического реализма в башкирской литературе. В начале 20в. в литературу пришла группа молодых поэтов: Сафуан Якшигулов (1871-1931), Даут Юлтый (1893- 1938), Шайхзада Бабич (1895-1919), Сайфи Кудаш (1894-1993). Проза обогатилась эпическими жанрами: романом Х.Сагди, повестями Гафури, З.Хади, А.Тагирова, рассказами и нэсерами А.Тангатарова, Ф.Сулейманова, А.Исянбердина, Ф.Валеева, Г.Рафики и др. В башкирской драматургии появились многоактные пьесы: «Герой Отчизны» и «Жертвы жизни» Ф.Туйкина, «Братья Галимовы» Г.Ниязбаева, «На войне» Г.Гумерского. Башкирская поэзия начала века открыла новые темы и мотивы. Так, поэзия Якшигулова, отражающая определенные настроения башкирского общества, углубляющая некоторые социальные мотивы, обогащенная философскими раздумьями, в основном развивалась в русле просветительского реализма. Его стихи в сборниках «Положение башкир» («Башkорт хэллэре», 1911 г.), «На Дёме» («Дим буйында», 1912 г.), «Порывы души» («Кунел ялkыннары», 1916 г.) призывают народ к борьбе за свои права, выступают против разорения башкирских земель. На романтических традициях формировалась поэзия Бабича. В своих произведениях он создал романтический образ человека-мятежника, который ищет счастье, разочаровывается, но стойко переносит все невзгоды и тяготы жизни. Продолжая традиции Г. Тукая и Акмуллы, лирико-эпические произведения Бабича «Газазил», «Клоп», «Китабеннас» подняли на новую ступень национальную сатиру. Велика заслуга Бабича в обогащении поэтики, вобравшей в себя традиции восточной и народной поэзии. Стихи и поэмы Я.Юмаева, Г.Исянбердина, Б.Мирзанова, в различной степени, затрагивающие социальные и философские проблемы, свидетельствуют о разнообразных тенденциях и противоречивой эволюции романтические направления в поэзии.
После Октябрьской революции выявилось два направления в башкирской литературе: национально-патриотическое, ратующее за башкирскую автономию, за самостоятельные развитие национальной культуры и литературы, и революционно-демократическое, защищающее большевиков, борющееся за власть Советов. Во главе первого направления стояли писатели Бабич, Х.Габитов, Сулейманов. Возникла литературная организация «Тулкын» («Волна») под руководством Бабича. В книгах стихов «Молодой Башкортостан» («Йэш Башkортостан», 1918г.) Бабича, «Башкирские мелодии» («Башkорт мондары», 1918г.) Габитова отражались мысли и чаяния башкир, борющихся за автономию. Во главе второго направления стояли Юлтый, Тагиров, Ш.Худайбердин. Гафури и Кудаш после некоторого колебания примкнули ко второму. В 1920г. после разгона большевиками Башкирского правительства А.-З.Валидова башкирская литература национально-патриотического направления перестала существовать. Бабич был убит незадолго до этого красноармейцами, Сулейманов эмигрировал за границу, оставшиеся отошли от творчества или были вынуждены принять советскую платформу (Габитов, С.Мрясов).
В годы Гражданской войны литературные силы группировались вокруг большевистских газет «Башкортостан хэбэрлэре» («Известия Башкортостана»), «Кюряш» («Борьба»), «Кызыл юл» («Красный путь») и фронтовой печати. Гафури, Юлтый, Тагиров, молодые поэты Г.Гумер, Ш.Фидаи, Ярлы Карим, Б.Ишемгул работали и печатались в местной периодике. В годы войны и первых лет восстановления народного хозяйства широкое распространение получили оперативные и массовые формы поэзии: стихи-агитки, поэтические обращения, песни, эпиграммы, памфлеты, басни. Башкирская проза характеризовалась и малыми жанрами: рассказами, очерками, зарисовками, нэсерами, часто носила очерково-публицистический характер.
В конце 1919г. был создан Башкирский Государственный Театр Драмы. В его репертуаре были пьесы М.Бурангулова, Ниязбаева, Юлтыя, Х.Ибрагимова. В 1920г. Юлтый написал драму «Карагул», ставшую одним из популярнейших произведений башкирской драматургии. Созданная в том же году комедия Ибрагимова «Башмачки» стала классикой башкирской литературы. Социальные перемены в жизни страны, мысли и чувства пролетарских масс нашли отражение в книгах стихов и поэм «Мои памятки» (1924г.) Юлтыя, «Красные гроздья» (1925г.) Гафури, «Заря труда» (1926г.) Т.Янаби, «Песни плуга» (1926г.) Кудаша. Появились поэмы с новым героем: «Труженик» (1921г.) Гафури, «Шараф» (1922г.) Юлтыя, «В кузнице», «На лугу» (1921-1922гг.) Кудаша, «Селькор» (1925г.) Гумера. Стали издаваться литературно-художественные журналы «Яны юл» («Новый путь», 1923г.), «Белем» («Знание», 1924г.), «Янылык» («Новость», 1927г.), «Сэсэн» (1927г.), «Октябрь» (1930г.), где печатались молодые писатели Булат Ишемгул, Гайнан Хайри, Батыр Валид, Али Карнай, Сагит Агиш, Габдулла Амантай.
Развитие и формирование новой башкирской литературы в 20-е гг. проходило не гладко: шла острая идейно-эстетическая борьба между различными творческими направлениями, стилями, имели место абстрактность и риторичность в поэзии, натурализм в прозе, экспрессионизм и конструктивизм в драматургии. Возникли первые писательские организации. В 1923г. в Уфе создается объединение поэтов Башкортостана. Большая творческая секция писателей работала при Бюро журналистов республики. В 1927г. эти две творческие организации объединились в Башкирскую ассоциацию пролетариатских писателей (БАПП). В 1934г. создается Союз писателей БАССР.
В 20-е гг. усиленными темпами развивается проза. Гафури создает повести «Черноликие» (1925г.), «Ступени жизни» (1928г.), Тагиров – «На поворотах бурной реки» (1923-1926гг.), «Первые дни» (1927г.), «Фабрика зерна» (1928г.), «Комсомол» (1929г.), изображающие тяжелое прошлое башкирского народа и его борьбу за светлое будущее. И.Насыри выступает с романтическими рассказами, нэсерами, повестями «Гульдар» (1927г.), «Нападение» (1929г.). В 1928г. Хайри закончил роман «Поворот» о путях башкирского народа к революции. Развивается драматургия. На сцене башкирского театра идут новые пьесы Тагирова («Алатау», «В переходный период»), Гафури («Красная звезда»), Юлтыя («На мельнице»).
Несмотря на идейно-тематическую преемственность, в литературе 20-х и 30-х гг. наблюдались и качественные различия. В 30-е гг. намечается более зрелый подход ко многим темам, прежде всего, к традиционной для 20-х гг. теме революционной борьбы народных масс. Эти годы – период интенсивного развития всех жанров поэзии, прозы, драматургии.
В поэзию широким эпическим планом входят картины социального переустройства жизни. В ней рассматривается проблема социального и духовного возрождения человека, что обусловило популярность жанра поэмы в 30-е гг. («Земля» Б.Бикбая, «Трактористка Айхылу» Ишемгула, «Прекрасные долины Агидели» Р.Нигмати, «Три песни» Г.Саляма, «Ишимбай» Гумера, «В родном селе» Х.Карима и другие).
Тагиров, Юлтый, Насыри, Янаби - писатели старшего поколения - создали в 30-е гг. свои лучшие произведения. Достигают творческой зрелости Нигмати, Агиш, Карнай, Бикбай, пришедшие в литературу в предыдущем десятилетии. Мощным потоком вливается в литературу новое поколение мастеров слова: Хадия Давлетшина, Малих Харис, Кадыр Даян, Салях Кулибай, Кирей Мэргэн, Мустай Карим. Наблюдается поворот к темам современности, что хорошо видно на примере драматургии. Драматургов 30-х гг. больше интересуют герои дня («Хакмар», «Дружба и любовь», «Дочь степи» С.Мифтахова, пьесы Тагирова, Н.Карипа и др.). Причем уже в эти годы национальная литература чутко улавливала тревожные симптомы, зреющие внутри общества. В образе председателя колхоза Юлая в драме Мифтахова «Дружба и любовь» (1939г.) проявляются тенденции, которые породили впоследствии явление, названное культом личности.
Описание работы
Истоки башкирской литературы восходят к древнетюркским руническим и письменным памятникам типа Орхона - Енисейских надписей и к рукописным произведениям 11в. на языках тюрки («Дивану лугат ат – тюрк» М.Кашгари, «Кутадгу билик» Ю.Баласагуни). О булгарском периоде развития башкирской литературы (11-13 вв.)
Диссертация
Абдуллина, Амина Шакирьяновна
Ученая cтепень:
Доктор филологических наук
Место защиты диссертации:
Код cпециальности ВАК:
Специальность:
Филологические науки. Художественная литература -- Российская Федерация -- Башкирская литература -- с 1917 г. -- История литературы. Идейно-художественные особенности литературы -- История жанров -- Художественная проза
Количество cтраниц:
Глава I. Художественный мир прозы Н. Мусина.
§ 1. Повествовательная манера и «точка зрения ».
§ 3. Природный мир в художественной концепции Н. Мусина.
§ 4. Портрет как важнейшее средство формирования целостного образа героя.
§ 5. Многофункциональность предметного мира.
Глава II. Проза М. Карима в художественном сознании конца
§ 1. Художественное мышление М. Карима в автобиографической повести «Долгое, долгое детство ».
§ 2. Мифопоэтика и фольклор в повести «Помилование ».
Глава III. Женская проза.
§.1. Заголовочный комплекс в прозе Г. Гиззатуллиной.
§.2. Поэтика сновидений в романе Т. Гариповой «Буренушка ».
Глава IV. В творческом мире А. Аминева.
§ 1. Поэтика рассказа «Трижды семь ».
§ 2. Условно-метафорическое направление в прозе А. Аминева.
Глава V. «Другая проза » Т. Гиниятуллина.
§.1. Система пространственно-временных координат в прозе
Т. Гиниятуллина.
§ 2. Экзистенциальные мотивы в романе «Загон ».
§ 3. Интертекстуальность прозы Т. Гиниятуллина.
§ 4. Языковое своеобразие и особенности речевой организации произведений Т. Гиниятуллина.
Проза рубежа ХХ-ХХ1 веков является существенным этапом в развитии литературы. В ней сосуществуют и взаимодействуют различные эстетические системы, идет интенсивный творческий поиск художников слова, являющийся одним из средств познания меняющейся действительности. Как пишет О. Павлов, «современная проза - это не рассказ о современности, а разговор с современниками, новая постановка главных вопросов о жизни. Она возникает как энергия только своего времени.Это знание, духовный опыт. Новое самосознание. Новое духовное состояние» (1; 18). Сегодня литература живет по законам «рубежа веков », так же, как и сто лет назад. В конце XX века в литературе произошел перелом, связанный с переходом от традиций реалистического творчества к новым горизонтам более свободной художественной образности и поэтической выразительности. Современный литературный процесс рубежа XX-XXI веков заслуживает особого внимания по ряду причин: во-первых, литература конца века своеобразно подводит итог художественным и эстетическим исканиям всего столетия; во-вторых, новейшая литература помогает понять всю сложность и противоречивость нашей действительности; в-третьих, своими экспериментами и художественными открытиями она намечает перспективу развития литературы XXI века.
Конец XX - начало XXI века в развитии русской литературы можно охарактеризовать как период культурного промежутка, в котором в новой ситуации осуществлялось как функционирование и диалог самых разных эстетических систем, отражающих установки, выработанные предшествующим временем, так и рождение новых. Каждая из этих систем разрабатывает собственные принципы поэтики . Поэтому в современном литературоведении проявляется особый интерес к способам и формам проявления новых концептов, новой поэтике .
Противоречивость взглядов в оценке поэтики современной прозы порождается двумя факторами. С одной стороны, это живой процесс, который созидается на глазах читателя и, соответственно, не может быть однозначно и полно оценен. С другой стороны, полярные концепции явлений современной словесности вызваны переходностью, неустойчивостью всех традиционных жизненных парадигм. «Русская литература конца XX века кажется хаотичным смешением стилей, жанров, форм, которые существуют одновременно и возникают вдруг, вне традиций и преемственности. Но это внешнее впечатление разрушается при глубоком исследовании современного литературного процесса, в котором обнаруживаются и определенные закономерности, и генетические и типологические связи, и взаимодействия его составляющих» (2; 12).
Неопределенность взглядов на современный литературный процесс и на поэтику прозы характерна и для национальных литератур России. Сегодня бессмысленно отрицать культурное и литературное взаимодействие народов. Национальные литературы никогда не бывают в изоляции. Каждая литература подчиняется закономерностям общелитературного уровня, имеет национальную традицию и в то же время способна усваивать достижения других литератур и передавать им свой опыт, т.е. происходит взаимовлияние культур.
Современные национальные литературы, в целом более тяготеющие к традиционной жанровой и стилевой дифференциации, тем не менее подчиняются современным художественным тенденциям и переживают различного рода изменения как в идейной, так и в композиционно-структурной, жанрово-стилевой и художественно-эстетической сферах. Богатая и разнообразная современная башкирская проза, которая является объектом настоящего исследования, существует в общем культурном пространстве Российской Федерации, взаимодействуя со всеми его составляющими, вбирает в себя основные элементы эстетики современной литературы.
Современная башкирская проза, сохраняя и продолжая те лучшие традиции советской литературы, которые были выработаны выдающимися писателями Башкортостана, находится на пути завоевания новых высот художественности и поэтики. В конце XX века башкирская литература вступила на путь поиска новых форм художественности. Начало социально-политических реформ, изменивших культурные ориентации общества, сопровождалось подсознательным приближением башкирской художественной словесности к национальным художественным традициям, что возродило интерес к архаическим слоям духовной культуры, мифоэпическим универсалиям и архетипам, т.е. вечным культурным ценностям.
Разумеется, этот путь долог и тернист. Нельзя сказать, что постсоветская башкирская проза уже оформилась полностью, она только-только формируется путем проб и ошибок, порой топтанием на месте или неожиданными рывками вперед.
Башкирская проза конца XX - начала XXI века представляется динамичной системой, находящейся в состоянии обновления и изменения. В современном литературном процессе одновременно сосуществуют реалистические и постреалистические стилевые течения, границы которых подвижны и проницаемы.
Главную трудность для исследователей современной башкирской прозы представляет отсутствие какой-либо единой классификации направлений, сложность определения наиболее ярких представителей художественной литературы. Показательно, что новейшую литературу называют «плохой прозой » (Д. Урнов), «больным, который скорее полужив, чем полумертв » (Л. Аннинский), «пациент жив несмотря на то, что действительность в 1992 году не была благосклонна к культуре» (Н. Иванова), «отсроченным апокалипсисом » (С. Чупринин) и т.д. (3).
Литература конца XX столетия, по словам одного из серьезных исследователей современного литературного процесса Г. Нефагиной , может быть представлена «как существование и взаимодействие разных направлений и «отдель-ностей» (произведений, не поддающихся классификации, но дополняющих картину современной литературы)» (4; 140). А. Немзер полагает, что «никакой литературы в сегодняшней России быть не должно, а она есть. Литература отдельных писателей , неповторимых личностей, несхожих во всем, кроме твердой уверенности: словесность нужна мне, а значит, и кому-то еще» (5; 216). Н. Лейдерман считает, что «наиболее очевидным проявлением взаимодействия классических и модернистских систем в XX веке стал их синтез, приведший к рождению нового творческого метода, который мы предложили назвать постреализмом » (6; 235).
Уникальность современного литературного процесса делает его чрезвычайно сложным и противоречивым объектом изучения. Нельзя не согласиться с А. Генисом , считающим, что «применять к сегодняшней литературе старые традиционные критерии невозможно. Нельзя рассматривать современный литературный процесс как однолинейный, одноуровневый. Литературные стили и жанры явно не следуют друг за другом, а существуют одновременно. Нет и в помине былой иерархичности литературной системы. Все существует сразу и развивается в разных направлениях» (7; 7). В начале XXI века стала очевидна необходимость возвращения к реалистическому видению мира и осмыслению исторического и культурного опыта с новых позиций, предполагающих доминирование диалектического видения мира. «Русская литература XX века, в том числе и его последней половины, внятно свидетельствует о том, что реализм не умирает в эпоху модернизма и не обязательно уходит в область масскульта» (8; 524). О возможности создания «нового реализма » с вкраплениями натуралистического или импрессионистического характера писали еще в 1920-е годы. Тогда данная тенденция была насильственно прервана. В конце XX в. она вновь проявилась в своеобразной форме.
Попытки классифицировать тексты современной русской литературы предпринимались рядом исследователей: Д.С.Лихачевым, М. Эпштейном, I
Г. Нефагиной, Н. Ивановой (9). Специфику переходного периода рассматривают в контексте жанровой традиции в своих работах М. Абашева , обращаясь к специфике «метапрозы », и М. Звягина, анализирующая особенности «авторской прозы » (10).
В исследовании учитываются и другие попытки систематизации современной литературы. Согласно концепции стадиальности развития русской словесности, принадлежащей М. Эпштейну, литература конца XX века соотносится с морально-сентиментальной, религиозной и эстетической фазами. При всей своей спорности, схема М. Эпштейна выявляет наиболее общие тенденции литературного развития последних лет (11).
Наиболее законченной, полной и наиболее объективной представляется исследование Г. Нефагиной, которая попыталась, приняв во внимание самые разные стили, направления, существующие в современной литературе, объединить их по этико-философским особенностям. В ее работе выделяются три течения в реализме : неоклассическая проза, условно-метафорическая и «другая » проза (2). Эта концепция наиболее плодотворна, поскольку автор выделяет сосуществование трех художественных систем: реализма, модернизма и постмодернизма, внутри которых обнаруживаются стилевые подсистемы.
Диссертация призвана раскрыть «закономерности и антизакономерности » в литературе (12), показать развитие традиционной реалистической прозы и нарушение традиций, образование течений в башкирской литературе, которые существуют рядом с реализмом , формируя новую традицию.
Реализм современной башкирской прозы (неоклассическая проза) сосредоточен на постижении всей полноты связей между человеком и миром и продолжает основные традиции русской и башкирской классической литературы. В нем происходит сращение традиционных и нетрадиционных элементов, взаимодействие разных эстетических начал. Современная башкирская проза развивается по трем основным направлениям: неореалистическая
Неореалистическая проза обращается к основным социальным и этическим проблемам жизни, критично относится к обществу и государству, стремится выработать у читателей представления о нормах социального и нравственного поведения, соответствующих реалиям нового времени. Вопросы смысла жизни, добра и зла составляют одну из главных проблем этого направления.
Действительность быстро меняется, поэтому реалисты пытаются отразить новые реалии времени, исследуя человека и общество, их взаимоотношения. В таких произведениях, как «Помилование » М. Карима, «Последний Солок » Н. Мусина, «Жизнь дается однажды » Д. Булякова, «Рубеж », «Вера» Т. Сагито-ва, «Вешние воды », «Араб» Б. Рафикова авторы попытались разобраться в сложных перипетиях современности с помощью традиционных и нетрадиционных средств и приемов. Взаимодействие в реалистических произведениях разных стилевых начал проявляется не только в содержании, но и в изменении приемов поэтики.
В современной традиционной реалистической прозе можно выделить два течения: художественно-публицистическое, философическое. Первое характеризуется повышением уровня публицистичности , открытым выражением наболевших проблем и авторской позиции: «Последний Солок », «Звериная шкура », «Притяжение свободы » Н. Мусина, «Карасакал », «Кюнгак » Б. Рафикова, «Плач домбры » А. Хакимова, «Кречет мятежный » Р. Баимова и др.
В 1990-е годы в традиционной прозе усилилось ощущение трагедии , кризиса, отсутствия гармонии в душе современника («Последний Солок » Н. Мусина, «Гамлет - принц Датский», «Вечная тоска » Т. Гариповой, «Вешние воды », «Араб» Б. Рафикова, «Жизнь дается однажды », «Взорванныый ад » Д. Булякова) или прошлых поколений («Танкист », «Ворота » А. Аминева, «Расплата » Р. Баимова, «Хадият агай » Р. Султангареева). С другой стороны, реалисты пытаются показать возможности обретения спокойствия духа и уверенности в завтрашнем дне.
Роман «Последний Солок » («ЬуНРЫ СОЛОК ») Н. Мусина отразил многие черты реалистической прозы переходного периода. В образе Султангужи Н. Мусин воплотил характер интеллигента-правдолюбца, у которого болит душа из-за разрушения деревенской нравственности, нарушения гармонии в природном мире. Этот образ продолжает ряд созданных писателем характеров, типологически объединенных чувством глубокой ответственности за судьбы народа и природы (Тулькусура, Гильман Тулькусурин). Но это новый образ для башкирского писателя . Автору важна воплощенная в герое и через героя авторская идея. Герой не только осознает нравственную деградацию общества, но и ищет выходы из создавшейся ситуации. В романе создан народный характер, в котором гармонично соединились бесценный опыт, мудрость поколений, свободный выбор личности. Причины многих бед Султангужа видит в разрушении вековых ценностей башкирского народа. Жители деревни способны только уничтожать окружающую природу, а значит, и весь окружающий мир, ничего не отдавая взамен. Они утратили чувства взаимовыручки, единения и ответственности за все и за всех.
В эпизодах строительства домов для «новых башкир », вырубки последнего Солока наиболее ярко проявилась духовная деградация деревенских жителей. Султангужа живет, основываясь на законах нравственного максимализма. Героя терзают вопросы безнравственности не только односельчан, но и мысли о собственной ответственности перед людьми и перед своей совестью. Он считает себя вдвойне ответственным за все, что происходит в деревне и стране, потому что он педагог. Н. Мусин не дает однозначного ответа на вопрос о дальнейшей судьбе своего героя - правдолюбца.
Нравственным максималистом и совестливым человеком оказывается и другой герой, молодой единомышленник Султангужи, Расул, ценой собственной жизни отстаивающий нравственные заповеди своего деда Карамыша.
Открытым публицистическим пафосом характеризуются размышления писателя о нравственных основах и законах человеческого бытия. Писателя волнует судьба вымирающей башкирской деревни, потеря исторической памяти предков, хищническое уничтожение природных богатств Башкортостана, разгульное пьянство в деревне и в результате нравственное оскудение деревенских жителей. В произведениях Н. Мусина последних лет хранителями нравственности, мудрости, выразителями национального духа являются представители старшего поколения. В «Последнем Сол оке » наряду с событийным движением значимым является эволюция авторской публицистической мысли. Голос героя слит с голосом автора. Иногда публицистическое начало слишком патетично и навязчиво, что ослабляет художественную напряженность произведения, иногда художественная образность подменяется авторскими рассуждениями. В романе «Последний Солок » Н. Мусин расширяет художественное пространство традиционного реализма за счет усиления публицистичности. Для справедливости нужно признать, что уже в произведениях 70-х годов башкирского писателя силен публицистический накал.
Другое течение характеризуется усилением философичности , соотнесением конкретных проблем современности с общечеловеческими: «Помилование » М. Карима, «Солнце и луна только одни », «Гамлет - принц Датский», «Буренушка » Т. Гариповой, «Обитель души » Г. Гиззатуллиной, «Жизнь одна -мир вечен» Т. Кильмухаметова, «В ожидании конца света » Б. Рафикова. В таких произведениях авторы обращаются к поиску универсальных основ бытия, осмыслению связи человека со всем миром, пользуясь реалистическими средствами и новыми приемами.
Этапным для современной башкирской литературы стала повесть М. Карима «Помилование » («Ярлыкау »), которая, как повести В. Астафьева «Печальный детектив » и «Пожар » В. Распутина в русской литературе, связала современную литературу с литературой советского периода и раздвинула границы дозволенного. М. Карим не только сместил акценты в своем рубежном произведении, пересмотрел многие проблемы, имеющие традиционное толкование в доперестроечной литературе, но и обогатил современную башкирскую литературу новыми элементами поэтики. Повесть М. Карима отразила не только поиски литературы середины 80-х годов, но и попытку найти систему общественных нравственных ценностей. В произведении соединились и реалистическая повесть, и романтическая история любви, и миф, и глубокая философичность . Она отразила многие черты реалистической литературы переходного периода. Писатель отразил в своем произведении сложные перипетии войны, нравственные проблемы, о которых не принято было говорить.
Важнейшим элементом хронотопа становится время расстрела, казни, которая разделяет линейное время на «до» и «после ». Действие начинается сразу с критической ситуации, которая служит толчком к рассуждениям лейтенанта Байназарова о войне, об основах жизни, нравственности в годы войны. Экстремальное событие заставляет всех задуматься о вечных ценностях, ценности человеческой жизни, о любви и смерти.
Повесть М. Карима «Помилование » ознаменовала собой переход к новому периоду в литературе и написана как бы на стыке социальной критики и апологии духовных поисков рубежного времени. Она представляет философическое течение традиционной реалистической прозы.
Современная реалистическая проза отличается стилевым многообразием, в нее проникают элементы романтизма , сентиментализма («Обитель души », «Жертва » Г. Гиззатуллиной, «Луна и солнце - едины» Т. Гариповой, «Плач домбры » А. Хакимова, «Северные Амуры » Я. Хамматова). Например, сентиментальному роману Р. Камала «Таня-Танхылу» свойствен нравственный максимализм, вера в любовь, высокая духовность. Героиня Таня-Танхылу - личность, открытая миру, живущая чувствами, а не рассудком. По форме роман представляет собой истории из прошлого, письма, воспоминания. Реконструкция прошлого из настоящего пронизана ностальгическими, трагическими мотивами, вызванными тяжелой болезнью и смертью героини . История молодой учительницы представлена не столько событиями, сколько историей чувств, переживаниями героини. Мир чувств Тани становится основным в сентиментальном романе Р. Камала, жизнь духа доминирует над жизнью социума. Как и в произведениях русского сентиментализма , в современной башкирской сентиментальной прозе главенствует идея самоценности чувств.
Особое место в современной башкирской литературе занимает женская проза. К концу 1990-х годов башкирская женская проза выделяется из общего литературного процесса и организует свое мировоззренческое и художественное пространство. Появление данного феномена и его характер стали следствием целого комплекса социальных, политических, идеологических, культурных и художественных факторов и явлений, определивших лицо нового кризисного этапа, в который вступила наша страна в середине 80-х гг. XX века. Появление таких ярких дарований, как Тансулпан Гарипова, Гульсира Гиззатуллина, Зухра Буракаева, Фанида Исхакова, Гульнур Якупова, Фарзана Акбулатова, сделало возможным говорить об активности женской литературы.
Реализуя свой писательский потенциал, башкирские писательницы приближаются к созданию особой ментальности и эстетики женского литературного пространства. Их объединяет рефлексия, искренность своего «я». Это сопровождается поиском и нахождением дополнительных языковых средств, воспроизводящих особенности женского сознания. Писательницы доказывают своим творчеством, что выражение женского культурного, эстетического опыта сделает литературу более полноценной, отражающей все сферы человеческой жизни. Важными являются следующие аспекты художественного воплощения женской проблематики: выражение доминант внутреннего мира женщины, женской психологии, чувственного мира героинь , особенностей их поведения; изображение мужчин, их психологии и поведения с позиции автора-женщины.
Творческая манера каждой из писательниц индивидуальна, каждая из них пробует себя в разных стилях и жанрах. Но особый, женский взгляд, все, что написано талантливой женщиной, интересно, неожиданно и парадоксально. Особый мир женщины, мир ее чувств, ощущений, взгляд на мироустройство это женская литература, которая расширила границы современной башкирской прозы.
Развитие башкирской условно-метафорической прозы начинается в конце 1980-х годов и связано с именами Р. Султангареева и А. Аминева («Люди», «Танкист », «Китай-город»). Миф, фантасмогория образуют необычный, но понятный читателям мир. Духовная деградация, потеря человеческого облика реализуются через фантастические допущения. Р. Султангареев и А. Аминев испытывают героев необычными соблазнами. За условными формами и приемами легко угадывается реальный мир.
Повести А. Аминева основываются на фантастическом типе условности. В повестях «Усманские камни », «Танкист » («Усман ташы », «Танкист ») и в рассказе «Снежный человек » («"Нар тсешеИе») автор создает своеобразную проекцию в будущее, а в повести «Китай-город» («"Кытай-город») - замкнутую от остального пространства реальность, преображенную до неузнаваемости. В этих произведениях сгущенное изображение действительности порождает фантастические образы. Реальный мир сочетается с фантастическим, возникает двоемирие . В повести «Китай-город» параллельно существуют оба мира. Одним из главных приемов отражения социальной действительности в произведениях Р. Солтангареева и А. Аминева является гротеск .
Повести «Китай-город», «Усманские камни » и рассказ «Снежный человек » относятся к социальной условно-метафорической прозе, в них основное внимание уделено проблемам и притиворечиям перестроечного времени.
Проза «новой » волны в основе своей реалистична, но в ней своеобразно проявляются модернистские тенденции. В отличие от официальной литературы, она предлагает совершенно новую точку зрения на окружающую действительность, разрушает все существующие идеалы. Поэтому реальность изображается довольно грубо и резко. В творчестве Т. Гиниятуллина представлено экзистенциальное течение этого направления. В центре романа «Загон », повестей «Гегемон », «Переправа » - человек, судьба которого связана с исторической судьбой страны, но жизнь государства воспринимается изнутри, через судьбу героя. В произведениях писателя социальный ракурс сменяется человеческим, в них история - это цепь случайностей, которые воздействуют на жизнь героя, изменяя ее в корне. Т. Гиниятуллин исторические события интерпретирует с общечеловеческих позиций, но отказывается от проповеди и морали.
Роман «Загон » и повести «Гегемон », «Переправа » имеют двойственный характер: с одной стороны, это реалистические произведения, с другой - в них проявлены и некоторые черты постмодернизма. Автор становится главным героев своих произведений. Талха Гиниятуллин не отделяет себя от персонажей , подчеркивает свою идентичность использованием полной фамилии, имени, отчества (изменил лишь несколько букв). Главный герой во многих произведениях - Толя Гайнуллин. Автор точно следует хронологии и фактам собственной биографии: раннее сиротство, учеба в ФЗО, долгие дороги войны, работа на Кавказе на строительстве Краснополянской ГЭС , фрезеровщиком на арматурном заводе, литературный институт. Конечно, проза писателя нефактографич-на, есть в ней вымысел и фантазия, отбор определенных жизненных событий, но высокая мера автобиографизма - отличительная особенность художественного мира писателя. Т. Гиниятуллин намеренно показывает процесс создания своего романа, как это принято в постмодернистских текстах. Произведения создают ощущение безыскусственности речи, сочетающейся с эффектом полной достоверности, фотографичности, документальности . Т. Гиниятуллин -стороннник минимализма, демонстрации возможностей языка малыми и скупыми средствами. Герои писателя говорят на языке своей эпохи.
Художественный уровень башкирской прозы последних двадцати лет определяет реалистическая литература. Но отличительная особенность современного литературного процесса заключается в том, что наряду с реализмом довольно робко, но уже заметно, пробивается так называемая альтернативная литература, сориентированная на модернистские традиции.
В литературоведении бытует двоякое - более узкое и более широкое -понимание поэтики. Первое ограничивается проблемами поэтической речи и стиля. Поэтика в узком смысле этого слова изучает «литературность », «превращение речи в поэтическое произведение и систему приемов, благодаря которым это превращение совершается» (13; 81). Второе предполагает изучение не только речевых, но и других структурных элементов художественного текста. Широкое понимание поэтики дает В. Виноградов: «Поэтика как наука о формах, видах, средствах и способах организации произведений словесно-художественного творчества, о структурных типах и жанрах литературных сочинений стремится охватить не только явления поэтической речи, но и самые разнообразные стороны строя произведений литературы и устной народной словесности»(14; 184). Более широкое понятие категории «поэтика » предполагает «изучение не только речевых, но и других структурных моментов художественного текста» (15; 3). В работе поэтика понимается в широком смысле, но в ней не рассматриваются все многообразные аспекты поэтики современной башкирской прозы.
В основу структуры исследования положена типология современной башкирской прозы, каждая глава посвящена одному из выделенных течений реализма.
Актуальность исследования. Для осознания современного состояния башкирской прозы, выработки принципов подхода к системно-типологическому ее изучению необходимо исследование ее поэтики. «Именно художественное сознание, в котором всякий раз отражены историческое содержание той или иной эпохи, ее идеологические потребности и представления, отношение литературы и действительности, определяет совокупность принципов литературного творчества в их теоретическом (художественное самосознание в литературной теории) и практическом (художественное освоение мира в литературной практике) воплощениях. Иначе говоря, художественное сознание эпохи претворяется в ее поэтике, а смена типов художественного сознания обусловливает главные линии и направления исторического движения поэтических форм и категорий» (16; 3). В работе основное внимание сосредоточено на главных линиях и направлениях «исторического движения поэтических форм и категорий » современной башкирской прозы на примере творчества М. Карима, Н. Мусина, Т. Гиниятуллина, А. Аминева, Т. Гариповой, Г. Гиззатуллиной.
М. Карим, Н. Мусин, Т. Гиниятуллин, А. Аминев, Т. Гарипова, Г. Гиззатуллина - самые значительные башкирские художники слова конца XX века, чье творчество не только сыграло определенную роль в развитии современной прозы, но и стало репрезентативным для философско-эстетического мировоззрения современности. Между тем многие аспекты их прозы не всегда попадали в фокус литературоведческих интересов. В то же время проза данных писателей воссоздает культурную атмосферу эпохи, отражает субъективно-авторский взгляд на литературную ситуацию в Башкортостане на пороге нового тысячелетия, дает представление об эволюции историко-литературного процесса и «обусловливает главные линии и направления исторического движения поэтических форм и категорий».
Общественная и художественная жизнь России конца XX - начала XXI веков представляет собой особый период, время смены исторических эпох, резких колебаний общественных настроений. Противоречия времени выразились в башкирской литературе рубежа веков в целом и в творчестве многих писателей эпохи. М. Карим, Н. Мусин, Т. Гиниятуллин, А. Аминев и женская проза не стали исключением.
Проблема исследования и степень ее научной разработанности. Литературоведение и литературная критика современного Башкортостана, как и во всех других республиках РФ, отстает от литературного процесса. При всей отчетливости понимания значимости проблемы поэтики в современной башкирской прозе, она не нашла объемного освещения в литературной науке. Далее отдельных локальных оценок и констатаций исследователи не пошли.
Башкирское литературоведение и литературно-художественная критика в определенной мере уже затрагивали вопросы, связанные с проблемами поэтики. Прежде всего хочется указать коллективные сборники, где в виде литературоведческих статей впервые делаются попытки анализировать современную литературу (17). Неоднократно в фундаментальных работах по истории башкирской литературы исследовались некоторые особенности поэтики (18), написаны статьи по творчеству исследуемых авторов, изданы монографии по творчеству М. Карима (19). В сборниках и журналах опубликован ряд работ, посвященных особенностям художественного мира названных писателей (20). Из числа работ о башкирской литературе, вышедших в последние годы, нужно назвать монографии и докторскую диссертацию Р.Ф. Хасанова , посвященных изучению современного исторического романа, который стал наиболее популярным в башкирской литературе именно в период так называемой «перестройки » (21). Ученым был дан полный анализ башкирского исторического романа конца XX века как целостного историко-литературного явления в аспекте его типологии, жанра, стиля и поэтики. Поэтому целесообразно пропустить из зоны исследования данный жанр башкирской литературы, как наиболее изученный, и исследовать другие, малоисследованные уровни современной прозы: аспекты поэтики прозы М. Карима, Н. Мусина, Т. Гиниятуллина, А. Аминева, Т. Гариповой, Г. Гиззатуллиной.
Однако, несмотря на разнообразие подходов и оценок, на стремление исследований включить современную башкирскую прозу в общий литературный процесс, нисколько не принижая актуальности и ценности этих работ, следует подчеркнуть, что в большинстве своем они носят обзорный характер, проблемы поэтики рассматриваются в них в контексте решения общих задач, связанных с возникновением и развитием башкирской литературы.
Остается острая необходимость в поисках новых подходов и принципов анализа, учитывающих особенности переживаемого литературного момента. Наиболее оптимальным в данном случае становится обращение к фундаментальным поэтическим категориям, позволяющим не только разграничить явления, но и увидеть связь между ними, выявить сходство в полярных на первый взгляд художественных моделях бытия.
В диссертации все это учитывается, и впервые предпринимается попытка углубленного, многостороннего, комплексного изучения основных аспектов поэтики в современной башкирской прозе на основе ряда новых литературоведческих концепций.
Цель работы в таком аспекте - систематизировать и эстетически адекватно представить современную башкирскую прозу с 1986-го по 2006-й гг., выявить основные тенденции поэтики на уровне отдельного произведения, автора и литературного процесса в целом. Рассмотрение особенностей художественного мира наиболее ярких представителей башкирской прозы конца XX века в аспекте поэтики может привести к определению существенных черт национальной литературы в контексте всего литературного процесса в целом и в связи с ним.
Целью и задачами диссертации обусловлен выбор методики исследования, в основе которой - конструктивное совмещение историко-культурного, сравнительно-типологического, структурно-поэтического, семантического методов и подходов к поэтике, исходя из положения, что современность есть часть исторического процесса и именно такое ее видение позволяет аргументированно говорить о типологии явлений.
Цель исследования предопределила постановку и решение следующих теоретических и историко-литературных задач:
Рассмотреть современную башкирскую прозу как идейно-эстетический феномен литературы и как одну из основных составляющих историко-литературного процесса XX века;
Проанализировать корпус текстов, написанных башкирскими прозаиками , начиная с 1986-го по 2006-й год в аспекте поэтики; сопоставить между собой основные системные параметры этих текстов;
Попытаться выстроить целостную концепцию прозы Н. Мусина последних лет в тесной связи с такими актуальными проблемами современного литературоведения , как структура и формы повествования , природный мир, предметный мир, портретная характеристика, формы раскрытия авторского сознания и типология героев;
Рассмотреть мотивную специфику, пространственно-временные координаты, исследовать интертекстуальный уровень, особенности речевой организации художественных произведений Т. Гиниятуллина;
Выявить ключевые мифо-фольклорные мотивы, определяющие художественный мир прозы М. Карима; обозначить специфику автобиографической прозы М. Карима в контексте башкирской и русской прозы рубежа веков;
Выявить практическое выражение «женского голоса » в дискурсе современной башкирской прозы; определить общие черты эстетического мировоззрения и поэтического мышления писательниц-женщин Г. Гиззатуллиной и Т. Гариповой, творчество которых относится к концу XX века;
Раскрыть основные тенденции условно-метафорического направления в прозе А. Аминева; определить особенности поэтики рассказа в творчестве А. Аминева на примере произведения «Трижды семь », проанализировать основные составляющие мира рассказа (образ главного героя, система персонажей, хронотоп , сюжет, жанр).
Источниковая база исследования. На первом плане - творчество художников слова, самостоятельных в своем эстетико-мировидческом развитии, причастных к созданию современной башкирской прозы (М. Карим, Н. Мусин, Т. Гиниятуллин, А. Аминев Т. Гарипова, Г. Гиззатуллина). Именно они повлияли на современную башкирскую прозу в ее глубинных основах, эволюции в новейшее время.
В предлагаемом исследовании не дается завершенных характеристик и окончательных оценок. В нем предпринята попытка взглянуть на художественный процесс конца XX - начала XXI века с точки зрения некоторых аспектов поэтики. Выбраны произведения писателей с отчетливо выраженной духовно-утверждающей позицией. Критериями отбора здесь стали литературный дар , отчетливо проявившееся национальное самосознание и высота писательской мысли.
Вместе с тем выбор писательских имен и текстов диктовался проблемами типологии прозы, смысловой насыщенности образного мира произведений, новаторством поэтических принципов. Автор исследования стремился избежать излишней фактографичности , элементов биографизма, длинных списков писательских имен и текстов.
Материалом исследования служит проза шести значительных писателей башкирской современной прозы: М. Карима, Н. Мусина, Т. Гиниятуллина, А. Аминева, Т. Гариповой, Г. Гиззатуллиной. Выбор этих имен обусловлен тем, что их творчество достаточно репрезентативно как в художественно-эстетическом, так и в хронологическом, поколенческом и в тендерном аспектах.
Методологическую базу исследования составили труды отечественных филологов, посвященные общим и частным проблемам поэтики (Ю.Н. Тынянов , В.Б. Шкловский, В.В. Виноградов, A.A. Потебня , Б.М. Эйхенбаум, Г.О. Винокур, М.М Бахтин, Ю.М. Лотман , Л.Я. Гинзбург, С.С. Аверинцев , М.Л. Гаспаров, Б.А. Успенский, А.П. Чудаков , М.Н. Липовецкий, И.С. Скоропанова, М.Н. Эпштейн , Г.Л. Нефагина и др.), отечественных и зарубежных теоретиков литературы (И.П. Ильин , Ж. Жанетт, Р. Барт, Ж. Деррида).
Учитываются достижения современного литературоведения в изучении башкирской литературы, публикации Г.Б. Хусаинова , А.Х. Вахитова, Р.Н. Баи-мова, К.А. Ахметьянова , Р.К. Амирова, З.А. Нургалина, З.Я. Шариповой , Г.Н. Гареевой, Р.Ф. Хасанова и некоторых других исследователей, которые или специально, или в контексте других литературоведческих проблем излагали свои концепции по данным вопросам.
Изучение многочисленных теоретических материалов, литературоведческих трудов, литературно-критических статей дало возможность выработать свое научное видение этой проблемы и выдвинуть соответствующую концепцию, которая способствует системному и последовательному раскрытию ее сути.
Основные положения, выносимые на защиту:
Современная башкирская проза подводит итог художественным и эстетическим исканиям всего столетия, помогает понять всю сложность и противоречивость нашей действительности, своими экспериментами и художественными завоеваниями, эстетическими установками намечает перспективу развития литературы XXI века.
В прозе Н. Мусина обнаруживается устойчивый интерес автора к нравственно-философским проблемам ответственности, совести, справедливости. Нравственно-философские искания автора и героев осмысляются в системе таких аспектов поэтики, как как структура и формы повествования, природный мир, предметный мир, портретная характеристика, авторская позиция и типология героев.
Мифо-фольклорное мышление народа как метод исследования художественной действительности и способ отражения художественно-философских взглядов писателя стало одним из аспектов поэтики М. Карима. В творчестве башкирского писателя, основанном на фольклорном мифологизированном мировосприятии и вобравшем в себя элементы башкирской народной культуры, представлены разногобразные типы художественного мифологизма : реконструируются древние мифологические сюжеты; воссоздаются архетипические константы человеческого бытия; воссоздаются глубинные мифо-синкретические структуры мышления; создается собственная система мифологем.
Повесть М. Карима «Долгое, долгое детство » носит автобиографический характер. Отсюда вытекает исповедальность прозы как одна из особенностей художественного мышления башкирского писателя. Для лирического героя повести окружающий мир представлен символами, впитавшими конкретные реалии бытия и наполненными множеством значений: взаимосвязь абсолютного и личностного, безусловности и безмерности жизни. Основным элементом художественной системы М. Карима выступает собственная мифология, развернутая через символические мотивы возвращения к истокам человеческого рода, к исходному смыслу мироустройства.
Сновидения и близкие ему проявления бессознательного в романе Т.Гариповой «Буренушка » являются неотъемлемой частью художественной реальности, характеризующейся кризисностью, катастрофичностью восприятия автором и персонажами , и выполняют дополнительную характерологическую и провиденциальную функцию, а также оказывают влияние на повествование о действительности.
Заглавие и эпиграф , на наш взгляд, можно отнести к одной из семантических доминант, в которой наиболее ярко выражена авторская позиция, особенности авторского миропонимания и мировидения Г. Гиззатуллиной. Очень часто именно в них автор дает ключ к пониманию всего текста. Заглавие и эпиграф в прозе Г. Гиззатуллиной, выражая авторское отношение к описываемому, являются инструментом познания текста.
В создании национальной картины мира в произведениях А. Аминева главную роль играют национальные образы, национальный характер, фольклорные и мифопоэтические традиции, как носители особой выразительности национального мироощущения. Актуальность проблемы национального самоопределения героя как фактор слияния обыденного и вечного, выражение национального менталитета и мировоззрения через особенности национальных традиций проявилось в поэтике повести А. Аминева «Трижды семь ».
Для поэтики условно-метафорической прозы А. Аминева характерны резкая контрастность изображения и выражения авторских чувств, карикатурность и пародийность, гиперболизация, частое использование гротеска , анекдотичность, метафоричность языка. Миф и метафора играют исключительную роль в построении причудливого, контрастного, предельно мифологизированного художественного мира башкирского писателя. Фантастика как один из основных структурообразующих элементов художественной системы А. Аминева позволяет синтезировать разнополюсные начала поэтики писателя.
Единая и органичная для всей прозы Т. Гиниятуллина система мотивов (одиночества, тоски, бездомности, окна, порога, дороги и др.) играет ведущую роль в обнаружении последовательного движения, развития нравственно-философских исканий автора и героев в прозе писателя на каждом этапе его творчества. Онтологическая проблематика, развернутая мотивная структура, язык, смелое соединение реалистических принципов изображения жизненной реальности с постмодернистскими приемами смещения времени и пространства, интертекстуальность делают прозу Т. Гиниятуллина ярким явлением современного литературного процесса.
Научная новизна диссертационной работы определяется, во-первых, в комплексном структурно-типологическом исследовании современной башкирской прозы как эстетического феномена, цельного художественного явления литературы народов России XX века. В работе рассмотрены наиболее значимые проблемы «форм, видов, средств и способов организации произведений словесно-художественного творчества» (Ю. Манн). Обращение к современному литературному процессу обусловлено тем, что башкирская проза является частью огромного по своим масштабам и значимости явления - литературы России.
Во-вторых, предпринятой впервые попыткой исследования поэтики современной башкирской прозы и ее отдельных уровней, которые вписываются в контекст современной литературы.
В-третьих, в исследовании современная башкирская литература характеризуется не только специфическими национальными чертами, но и особенностями мирового и отечественного литературного процесса, следовательно, поэтика стилей и жанров национальной прозы дает возможность выйти к осмыслению мировоззренческих аспектов литературы.
В-четвертых, новизна работы обусловлена и тем фактом, что проза рассматриваемых писателей не была исследована ранее в науке. Их произведения затрагивались лишь в отдельных критических статьях, в связи с текущими проблемами литературы конца XX века. Однако попыток анализа творчества Н. Мусина, Т. Гариповой, Г. Гиззатуллиной, Т. Гиниятуллина как самостоятельного и индивидуального мира еще не предпринималось.
В-пятых, в определенной степени новым, отличным от традиционного для башкирского литературоведения, является и сам подход к исследованию поставленной проблемы: поэтика рассматривается не только через специфические национальные традиции и особенности, но в свете новейших исследований в этой области отечественного и зарубежного литературоведения.
В-шестых, полученные автором в процессе исследования результаты позволили подойти к современным художественным текстам с концептуальной точки зрения, выявить механизмы развития современной башкирской прозы в тесном сопоставлении с предшествующими периодами развития литературы, рассмотреть явления современной художественной словесности в их целостности.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Проведенное исследование расширяет представление о поэтике современной башкирской прозы как феномене отечественной культуры конца XX - начала XXI века. Практическая ценность работы обусловлена ее актуальностью и новаторством.
Значимость предпринятого исследования состоит в непосредственном использовании его материалов в практике чтения вузовских курсов по современной башкирской прозе. Основные идеи и выводы диссертации могут быть привлечены для разработок в области истории литературы XX века, исторической поэтики.
Апробация диссертации. Основные результаты работы представлены в докладах и выступлениях автора на международных, всероссийских, межвузовских научно-практических конференциях в Бирске (Бирская государственная социально-педагогическая академия, 2000-2009), в Уфе (Башкирский педагогический госуниверситет, 2002; Башкирский государственный университет, 2005; Уфимский научный центр ИИЯЛ АН РАН, 2004), в Екатеринбурге (Уральский государственный педагогический университет, 2003), в Москве (МГОУ , 2003; Mili У, 2005, 2008), в Благовещенске (Амурский государственный университет, 2003), в Соликамске (Соликамский педагогический госуниверситет, 2004), в Нефтекамске (Башкирский государственный университет, 2005), в Анкаре (Турция, 2007).
Реализация результатов работы. Материалы диссертации используются в ходе проведения спецсеминаров по анализу художественного текста и чтения спецкурса по современной башкирской прозе в Бирской государственной социально-педагогической академии. Основные положения диссертации отражены в монографии «Поэтика современной башкирской прозы ». - Уфа, 2009; в учебном пособии к спецкурсу «Художественный мир прозы Нугумана Мусина. - Москва-Бирск, 2006. В журналах, соответствующих «Перечню ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, выпускаемых в Российской Федерации, в которых должны быть опубликованы научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора наук», опубликовано 10 работ.
Поставленная задача - проанализировать современную башкирскую прозу, обозначив поэтические тенденции в конце XX - начале XXI века, - предопределила структуру диссертации, которая состоит из Введения, пяти глав, включающих пятнадцать параграфов. Выстраивая ее, автор отказывается от монографического принципа исследования творчества названных писателей, открывая в каждой главе выход к конкретным проявлениям типологии современной башкирской прозы, в каждом параграфе - к конкретным аспектам поэтики. В сфере исследовательского внимания оказываются процессы, происходящие в художественно-публицистической ветви (Первая глава), в философической ветви (Вторая глава), в женской прозе (Третья глава) «традиционного »
Заключение
На рубеже веков меняется литература, реализм , который не только пересекает установленные традицией границы, но и взаимодействует с другими художественными системами или стилевыми течениями, обретая новые качества и возможности. Научная мысль ищет новые подходы к реализму , вместившему в себя художественный опыт XX века. Одновременно художественная практика представляет разнообразные формы трансформации реалистического письма, формируя внутри единой художественной системы множество стилевых направлений. Стремление современной прозы к трансформации художественных моделей, форм и конструкций называют приметой переходной эпохи и смены художественных парадигм. В конце столетия о формировании нового типа поэтики заявил Н. Лейдерман. (1). К. Степанян рассматривает «новый реализм » как синтез субъективизма, свойственного модернизму, с традиционно-идейным взглядом на мир (2). Г. Нефагина определяет такие аспекты трансформации реалистической системы, как ослабление социальных характеристик героя , перенос акцента на сознание и самопознание личности, пытающейся преодолеть хаос и разорванность внешнего мира (3).
Изучение современной прозы сегодня нуждается в прояснении методологических оснований исследования. С одной стороны, сложность для изучения представляет уже сам материал: многообразие литературных течений, сложившихся в последние десятилетия и формирующихся сейчас. С другой стороны, поиск новой методологии предстает как теоретическая задача: в прошлое ушли подходы, предлагавшиеся советским литературоведением . В условиях, когда нет единых методологических оснований для изучения современного литературного процесса, особую актуальность приобретает изучение индивидуальных художественных систем, что может стать основой для системного описания литературного процесса конца XX - начала XXI века в целом.
Предметом исследования в диссертационной работе являются некоторые важные особенности современной башкирской прозы на примере творчества
М. Карима, Н. Мусина, Т. Гиниятуллина, А. Аминева, Т. Гариповой, Г. Гиззатуллиной, непосредственным объектом изучения становятся поэтика и генезис современной башкирской прозы. Изучение индивидуальной поэтики писателей , генезиса их текстов дает возможность прояснить и существенные тенденции современного литературного процесса в целом. Таким образом, представляется актуальным исследование поэтики прозы этих писателей, которые являются носителями самобытных творческих концепций. В их творчестве, с одной стороны, отразился сложный процесс интенсивного осмысления художественных традиций, а с другой - глубина поиска новых поэтических средств, отличающих современную литературу. Рассмотрение творчества данных авторов в едином контексте позволит четко выявить сущностные черты их прозы, а также сделать некоторые выводы о путях развития башкирской прозы последних лет.
Как пишет Г. Нефагина, при глубоком исследовании современного литературного процесса в нем «обнаруживаются и определенные закономерности, и генетические и типологические связи, и взаимодействие его составляющих» (3; 17). Современная башкирская проза развивается по трем основным направлениям: неореалистическая (традиционный реализм), условно-метафорическая и проза «новой » волны (альтернативная).
В творчестве Н. Мусина существует комплекс постоянных идей, сквозь которые просматривается судьба Родины и простого человека, которые образуют своеобразную философскую реальность. Она корректируется художником слова, а временами противостоит господствующим в обществе мировоззренческим установкам. Писатель отстаивает идею культурной и гуманистической цельности человечества, видит в жизни иерархию, обусловленную биологическим, культурным и нравственным потенциалом каждого человека, развитие и сохранение которого и составляет смысл прогресса.
Основным принципом изображения героя у писателя является принцип постепенного познания и углубления характера от ситуации к ситуации, характер непроизвольно проверяется в трудных обстоятельствах, заставляющих героя использовать свои скрытые возможности, прийти к верному и бескомпромиссному решению в ситуации выбора - решению, отвечающему самым высоким моральным нормам. В связи с этим в прозе Н. Мусина важная роль отводится деталям, которые, скапливаясь, соотносясь между собой и с эпическим изложением в целом, активно участвуют в формировании сюжета , поскольку не только психологизируются, способствуя раскрытию внутреннего «я» главного героя, но и создают общую эмоциональную атмосферу.
Н. Мусин показывает героя в действии, самые разнообразные стороны его характера, непосредственно описывая внешность, манеру, костюм. Писатель рисует и внутренний портрет, но в основном человеческий образ в произведениях художника раскрывается через поступки, переживания, размышления. Кроме того, герой тесно связан с окружающими его вещами, обстановкой, которые непосредственно могут стать его приметой. В поэтике Н. Мусина очень важную роль играет деталь быта, одежды, портрета, походки, голоса. По тому, как описывает художник ту или иную подробность, виден его почерк, его стиль. Характер отбора и изображения реалий предметного мира у писателя напрямую связан с особенностями его поэтики. Предметный мир его произведений, выступая в роли важного средства художественной реализации авторской концепции характеров и обстоятельств в пластике словесного образа, связывает воедино идейно-концептуальный и образный уровни художественного мышления писателя. Конкретность и точность видения мира создают ощущение достоверности и подлинности изображения.
Духовный потенциал героев проверяется и отношением к природе. Изображение жизни человека в ее соотнесенности с природным миром позволяет Н. Мусину глубоко мотивировать то или иное психологическое состояние героя и одновременно раскрывать существенные особенности его мировоззрения. В произведениях Н. Мусина встречаются различные виды описаний образов и картин природы: философско-символические, эмоционально-лирические, нравственно-психологические, реже - объективно-предметные. Философско-символические пейзажные описания в концентрированно-образном виде воплощают основные мировоззренческие идеи писателя; эмоционально-лирические - передают чувственное восприятие природы автором; нравственно-психологические - характеризуют внутреннее состояние героев по принципу сходства или контраста; объективно-предметные - служат лишь повествовательным фоном и практически не соотносятся с миром человеческих переживаний. В ранних произведениях доминируют объективно-предметные пейзажные картины, в повестях и романах последних лет - нравственно-психологические, философско-символические и эмоционально-лирические.
Писатель в произведениях последних лет исследует современную жизнь, человека в условиях столкновения разных нравственно-психологических типов. Герои поздних рассказов находятся в состояниях дисгармоничных. Они болезненно переживают недостаток сердечности, простоты в людях, но не могут ничего изменить. Рассказы об этих персонажах сжимаются у писателя до новеллистического изложения одной коллизии, в которой нравственная острота и психологическая напряженность достигают крайней степени («Не то тоска, не то судьба, «Мертвые - уходят, живые - остаются»). Превосходно владея приемами этого изложения, Н. Мусин создает художественно эффектную вещь, но окрашена она в мрачные тона.
В своих произведениях художник стремится к повествовательной поли-фоничности: это и безличный повествователь , и вполне определенный герой-рассказчик. Башкирский прозаик использует как объективированное повествование «от автора », так и субъективированное, где появляется образ рассказчика , фигура повествователя занимает особое место в прозе писателя. Высказывания других действующих лиц о персонаже также становятся одним из способов представления героя.
Публицистичность проникает в художественную прозу Н. Мусина, влияя на особенности поэтики его творчества. Оставаясь в рамках общественно важных проблем, башкирский прозаик в современной прозе акцент делает на анализе происходящего в стране в конце XX века и на художественное воплощение народного характера. Герой Н. Мусина наделен особым духовным зрением. За хаосом современности он видит нравственный ориентир, существующий на протяжении веков. Постижение подспудной, глубинной сути национального бытия становится основой выстраиваемого в произведениях художественного мира.
В повестях «Помилование », «Долгое, долгое детство », покоряющих читателя своей верностью жизни и поэтической своей цельностью, легкой, безыскусственной манерой письма, согретой лиризмом и светящейся юмором, питаемых родным материалом, башкирский прозаик М. Карим создает множество характеров, обладающих осязаемой пластичностью, живой теплотой неповторимой человеческой индивидуальности.
Художественное своеобразие повести «Долгое, долгое детство » М. Карима определяет поэтика автобиографизма . Собственная судьба и судьба народа были для писателя одним из важнейших объектов художественной рефлексии, что объяснимо и временем, в которое ему выпало жить и работать. Вписанная в контекст истории страны и соотнесенная с универсальными категориями «судьба », «память », «вечность », автобиография становится ключевым источником тем, образов, мотивов творчества башкирского писателя. В произведении отчетливо прослеживается поэтика автобиографизма через осмысление трагических изломов жизни своего поколения, посредством исследования собственной духовной биографии.
Уникальна жанровая модификация повести, когда каждая глава - отдельная новелла , которая может существовать отдельно, автономно, но одновременно все главы связаны друг с другом; пунктирный характер повествования определяет логику чередования голосов персонажей , наличие временных пропусков в их судьбах обусловливает новеллистичность и самодостаточность каждой главы. Полифоническое начало, автобиографизм и пунктирный характер повествования определяют не только своеобразие повести, но и отражают синтез масштабного замысла (совместить прошлое и настоящее, воссоздать с помощью памяти важные моменты своей судьбы) и малого объема текста; единство тонкого лиризма и эпического размаха сюжетных линий; «вечных тем » и сиюминутных подробностей; эссеистической свободы движения мысли повествователя и связанности рассказов , прочно скрепленных лейтмотивом памяти и голосом автора.
Для М. Карима приоритетными являются образный язык и мифо-фольклорная рефлексия. Жизнеподобный образ-характер выступил в повести «Помилование » посредником между конкретным национальным явлением и обобщающим представлением. В опоре на мифопоэтику и фольклор М. Карим утверждает свои литературно-философские пристрастия. Этим выбором поддержана и национально-культурная традиция.
Мифы в повести «Помилование » башкирского прозаика , во-первых, являются моделями, опорными ценностями, которые помогают определить место героев в борьбе добра и зла, жизни и смерти. Во-вторых, они содержат примеры духовных исканий, ошибок, жизненного опыта всего человечества, что позволяет М. Кариму оценивать своих героев с позиции всего человечества. В-третьих, мифологические элементы обогащают повесть эмоциональной энергией, делают насыщенным и глубоким стиль повествования. Говоря об особенностях мифологизирования в литературе XX века, Е.М. Мелетинский особо выделяет афро-азиатских писателей, «для которых мифологические традиции еще являются живой подпочвой национального сознания, и даже многократное повторение тех же мифологических мотивов символизирует в первую очередь стойкость национальных традиций, национальной жизненной модели» (4). В повести М. Карима «Помилование » миф выступает в качестве способа упорядочивания сложного и противоречивого мира, перед лицом которого оказывается человек XX века. На основе анализа мифопоэтики и фольклора писателя можно сделать вывод о том, что объектом мифологизирования становится внутренний мир человека, в частности, духовный мир личности, изображенный в процессе самопознания и самоопределения на фоне этических и гуманистических проблем духовной культуры прошлого. Мифологическая и фольклорная традиции в произведениях М. Карима используются как алгоритмы повествования, что создает эффект диалога мифа с реальностью. В повести «Помилование » мифопоэтика и фольклор становятся инструментом структурирования повествования, проявляющим себя и как особое мироощущение, и как художественный прием.
Башкирская женская проза принесла в литературу свои особенные темы, свой способ видения мира, женское начало. Женская проза не приравнивается к феминистскому движению, так как имеет принципиально иные смысловые установки: феминизм отстаивает право женщины на самоопределение вне системы традиционных ролей, женская проза настаивает на том, что женское счастье стоит искать в пространстве семьи. «Не женского засилья мы хотим в литературе. Не отделения от литературного процесса, а своего места и обозначения в этом процессе. Не женскими темами заполнить книги и средства массовой информации, а утверждением женских начал мира, добра, милосердия и терпимости» (5; 4).
Совершенно несхожие между собой современные башкирские писательницы : Тансулпан Гарипова, Гульсира Гиззатуллина, Зухра Буракаева, Фанида Исхакова, Гульнур Якупова, Фарзана Акбулатова и многие другие создают единое эстетическое пространство, в котором образ женщины и окружающий мир в женском преломлении демонстрирует наличие особой эстетики.
В современной женской прозе обновляется концепция личности, возникает новый тип психологизма , связанный с закрытостью современного человека, попытками переоценить традиционные духовные категории. Жанровые тенденции свидетельствуют о специфическом художественном мышлении Т. Гариповой и Г. Гиззатуллиной. В их творчестве формируется новая модель повествования с нарушением пространственно-временных связей, усилением символических, знаковых элементов, ассоциативных цепочек и аллюзий. Актуализируется философское осмысление действительности, определяющее установку на мифологизм , расширяющее и углубляющее повествовательное пространство. В романе Т. Гариповой «Буренушка » отчетливо проявилось стремление автора к передаче внутреннего мира персонажа и атмосферы изображаемого времени через введение в структуру текста сновидений героев, что имеет внутреннюю мотивировку - историческую, психологическую или сюжетную , - заменяя традиционные формы реалистической поэтики. Спецификой «рубежного » сознания обусловлены такие художественные тенденции, как интерес к историческому прошлому, актуализация широкого спектра литературных традиций, интерес к образу рассказчика с индивидуальным личностным видением и восприятием окружающей жизни. Одним из способов выражения авторской точки зрения, разносторонне связанным с различными элементами поэтики произведения, его жанром, в прозе башкирской писательницы Г. Гиззатуллиной является заголовочный комплекс.
Заглавие и эпиграф в прозе Г. Гиззатуллиной являются динамичными компонентами художественного мира произведения. Они становятся мотивооб-разующими, порождая значимые мотивы, которые участвуют в образовании внутритекстовых и интертекстуальных связей. Во многих произведениях («Молитва любви », «Жертва », «Дорогой ребенок », «Первая любовь », «Здравствуй, мама! », «Бабье лето », «Жертва », «Партбилет », «Я имею право уйти в ночь », «Обугленное дерево не горит », «Новый день », «Превращение в бабочку », «А ведь счастье было рядом ») заголовочный комплекс выполняет образную, оценочную и метонимическую функции, выступая в качестве прогнозирующих сообщений об основных тематических, смыслообразующих и сюжетных элементах произведения.
Общей тенденцией башкирской женской прозы конца XX века стало усложнение и поиск новых способов передачи душевных движений, изменение приемов психологического анализа, усиление авторского начала, укрепление экспрессивных элементов творчества, продиктованных стремлением к самовыражению, созданию предельно субъективного мира. Роман Т. Гариповой «Бу-ренушка» - пример настойчивых попыток расширения горизонта женской прозы.
Обращение Т.Гариповой к изображению сновидений, к художественному воссозданию снов - явление вполне закономерное в ее творческой системе. Оно вытекает из стремления писателя к психологической правдивости повествования. Пафос романа Т. Гариповой - стремление восстановить в своих правах утраченное различение между добром и злом. Лишь при этом условии человек может преодолеть царящий вне и внутри него беспорядок, возвратиться к тем незамутненным понятиям о совести, Боге, добре, которые в течение веков помогали противостоять соблазнам. Изменение мира к лучшему начинается с очищения своей души. Процесс духовного очищения невозможен вне ощущения своей ответственности за себя и за других. Таким образом, в романе «Буре-нушка» Т.Гарипова создает некий универсальный язык сновидений, через который передает свое понимание человека и представляет свое художественное и философское мировосприятие и миропонимание.
Яркая индивидуальность писателя А. Аминева, выраженная в самобытности стиля и языка, в своеобразии философско-эстетических воззрений и созданной им художественной картины мира, отражают сложность бытия и внутреннего мира человека. Мифологическая и фольклорная основа, синтез национальных и реалистических традиций литературы, использование малых жанров, ярко выраженное лирическое начало, смеховая стихия - это основные черты поэтики башкирского писателя. Анализ художественного мира А. Аминева позволяет определить роль и место творческих исканий художника в башкирской литературе XXI века.
В последние годы у писателя вырабатывается стилевая манера, в которой ведущее место принадлежит повествователю , близкому автору. Во многих произведениях автор обнаруживает себя не только как лицо, близкое к главному герою , но и как сам переживший или переживающий подобное. Многие рассказы написаны от лица «повествователя », не названного в тексте, это так называемое «объективное » повествование с элементами субъективности и лиризма. Лирическое, субъективное начало становятся не только главной стилевой особенностью, наблюдается усиление внимания к описаниям и явлениям прошлого, соединяющим разные аспекты восприятия. Лирическая тональность, эмоциональная окраска, иллюзия превращения прошлого в настоящее, характерные для лирического повествования, - это стилевые черты многих рассказов и повестей прозаика.
На первом месте в прозе А. Аминева оказываются старики и женщины как выразители народной традиции. Отличием этих персонажей является наличие внутреннего духовного стержня, отсутствие сомнений в правильности выбранного пути. Это труженики, осмысляющие не только себя, но и весь мир и себя как часть. Именно такие персонажи олицетворяют в реалистической прозе дух народа, выражают его идеалы и заботы. Герой из народа наделен чертами, воплощенными в тысячелетней традиции: совестливость, трудолюбие, любовь к жизни и миру, доверчивость, талантливость. Утрата этих качеств равносильна потере не только духовности отдельных личностей, но и гибели нации. Герои А. Аминева немного чудаковатые , немного не от мира сего. Показывая своих героев в разных ситуациях, порою смешных, комических и нелепых, трагических, писатель делает их победителями в силу их чистоты и цельности внутреннего чувства. Характеры, созданные в его произведениях, живые, противоречивые по своей природе. Сам характер времени дает возможность писателю основное внимание сосредоточить на внутренней жизни, на раскрытии переживаний героев. Изображая характеры, имеющие тесную взаимосвязь со средой, писатель поднимает целый ряд общечеловеческих и социально-исторических проблем, таких, как роль семейной традиции и ее преемственность, связь поколений, своеобразие и специфика народной жизни и национального характера и т. д. Все эти проблемы нашли то или иное художественное отражение в его рассказе «Трижды семь ».
В повестях «Китай-город», «Усманские камни », рассказе «Снежный человек » художественный мир произведений А. Аминева неоднозначен, контрастен, фантастичен, подчас абсурден и всегда чрезвычайно динамичен. Писатель в своем творчестве создает динамичную художественную систему, в которой на будничном бытовом уровне соседствуют миф, фантастика и реальность, социально-историческая действительность; происходит постоянная и резкая смена красок и света, вещей и явлений, предметов изображения. Пародийность , гротескно-фантастическое начало и напряженная субъективность, характерные для творчества писателя, частое использование экспрессивной детали, обостренная эмоциональность стиля, контрастность изображения и некоторые другие существенные особенности поэтики А. Аминева позволяют сделать вывод об условности и метафоричности многих произведений башкирского писателя.
Башкирская проза конца XX - начала XXI века представляется сложным и противоречивым феноменом, отражающим кардинальные изменения, происходящие во всех сферах современного бытия. Писатели экспериментируют с новыми художественными приемами и способами воспроизведения современной действительности и обновленного человеческого сознания. Одной из заметных тенденций в литературе XX века стал постмодернизм, эстетика которого оказала существенное влияние на эволюцию прозы Т. Гиниятуллина.
Творчество Т. Гиниятуллина представляет существенную часть спектра современной башкирской литературы, в его прозе находят отражение многие тенденции современной прозы в целом. В установке на устную речь, на воспроизведение первичных речевых жанров и состоит индивидуальность стиля Т. Гиниятуллина, определившая особенности жанровой системы, сюжетно-фабульную организацию и другие особенности поэтики.
Проза Т. Гиниятуллина в современном литературном процессе занимает пограничное положение между реализмом и постмодернизмом. С одной стороны, в его произведениях находят отражение такие характерные для реализма черты, как психологизм, жизнеподобие, достоверность, классическая повествовательная традиция. С другой стороны, его творчество представляет собой целостную систему, в которой сильны приемы, характерные для постмодернистской эстетики (оппозициозность официозу, замаскированность авторской позиции, разрушение сложившихся социальных и нравственных мифов, отказ от морализаторства, разнообразие стилистических манер и тем). Проза Т. Гиния-туллина как целостная художественная система восходит к историческим, философским, литературным, мифологическим, библейским истокам. В произведениях с собственно художественной доминантой выявлена ведущая роль таких элементов поэтики, как интертекстуальность, мотив, пространственно-временные параметры, стилевое многообразие.
Оказавшись на пересечении классических и неклассических художественных систем, в зоне взаимоотталкивания и синтезирования реалистических и модернистских структур, Талха Гиниятуллин внес реальный вклад в башкирскую литературу конца XX века. В повестях «Переправа », «Гегемон », многочисленных рассказах и в особенности в романе «Загон » он сумел выявить узловые вопросы, касающиеся развития личности и общества в целом в сложнейший период отечественной истории.
В исследовании на первом плане - творчество самостоятельных в своем эстетическом мировосприятии художников слова, отличающихся новаторством поэтических принципов и причастных к сохранению национального своеобразия и творческого многообразия современной башкирской прозы. Многие из произведений, созданных Н. Мусиным, М. Каримом, Г. Гиззатуллиной, Т. Гариповой, Т. Гиниятуллиным в конце XX столетия, повлияли на современную башкирскую литературу в ее глубинных основах. Предпринята попытка взглянуть на художественный процесс конца XX - начала XXI века с точки зрения мировоззренческой и образно-стилевой самостоятельности тех литературных явлений, о которых шла речь в исследовании. Современная башкирская проза - результат мировоззренческих, духовно-эстетических и формально-стилевых исканий минувшего века, итог поэтических изменений в словесности национальной литературы.
Современная башкирская проза, несомненно, представляет самостоятельную художественную ценность, в равной степени способно привлечь внимание литературных критиков и широкого читателя, а также свидетельствует о том, что в современной национальной литературе возникают значимые явления, заслуживающие дальнейшего изучения в науке.
1. Аминев А. Заблужение // Вельские просторы. - 2007. - №1. - С.79-91.
2. Аминев А. Китай-город. Уфа: Китап , 2007. - 264с.
3. Аминев А. Приговор // Вельские просторы. 2007. -№8. - С.4-17.
4. Башкирские легенды / Сост. М.Г.Мингажетдинов и А.Н.Киреев. Уфа: Китап, 1969. - 186 с.
5. Гарипова Т. Буренушка // Вельские просторы. 2005. - № 9-10; 2008. - №710; 2009.-№4-8.
6. Гиззатуллина Г. «Мерседес цвета мокрого асфальта » // Вельские просторы. -2002.-№12.-С.9-17.
7. Гиззатуллина Г. Богатырша // Вельские просторы. 2008. - №6. - С. 11-17.
8. Гиниятуллин Т. Акман-Токман // Вельские просторы. 2007. - № 10. - С.28-51.
9. Гиниятуллин Т. Албасты // Вельские просторы. 2006. - № 11.- С.7-27.
10. Гиниятуллин Т. Девичья гора // Вельские просторы. 2006. - № 4. - С.40-58.
11. Гиниятуллин Т. Другое измерение // Вельские просторы. 2007. - №11. -С.75-81.
12. Гиниятуллин Т. Загон. Уфа, 2004. - 352 с.
13. Гиниятуллин Т. Контуженный // Вельские просторы. 2007. - № 6. - С.6-22.
14. Гиниятуллин Т. Одинокий дом в тумане // Вельские просторы. 2005. - № 1. - С.71-99.
15. Гиниятуллин Т.Что там за холмом? Исповедь неудачника. // Вельские просторы. 2008. - №4-5.
16. Карим М. Собр. соч. в трех томах (на баш.яз.). М., 1983.
17. Карим М. Притча о трех братьях. М.: Современник, 1988. - 367 с.
18. Карим М. Деревенские адвокаты: Повести . М.: Современник, 1989. - 528 с.
19. Леонов Л. Русский лес. М.: Художественная литература, 1988. - 704 с.
20. Мусин Н. Вечный лес. Кн. 1. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1984. - 480 с.
21. Мусин Н. Вечный лес. Кн. 2. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1989. - 478 с.
22. Мусин Н. Когда занималась заря. М.: Сов. писатель , 1986. - 352 с.
23. Мусин Н. Люди дальних дорог. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1977. - 430 с.
24. Мусин Н. Белый олень на Синь-горе. М.: Сов. писатель, 1990. - 520 с.
25. Мусин Н. Притяжение свободы // Вельские просторы. 2001.- №7.
26. Ремарк Э. На западном фронте без перемен. М.: ACT, 2002. - 956 с.1.
27. Баш-корт халык ижады: тарихи кобайыр?ар, хикэйэттэр (иртэктэр). 5 томда . - 5 т. - фе: Китап, 2000. - 392 б.
28. Башкорт халык ижады: эпос. 5 томда. - 4 т. - 0фе: Китап, 1999. -400 6.
29. Гарипова Т. Бейрэкэй. Эфе: Китап, 1997. - 416 б.
30. Гарипова Т. Бейрэкэй. фе: Китап, 2004. - 768 б.
31. Гиззэтуллина Г. Йе? зэ бер FyMep. фе: Китап, 1997. - 304 б.
32. Гиззэтуллина Г. Куцел утрауы. фе: Китап, 2003. - 104 бит.
33. Гиззэтуллина Г. метемде калдыр . фе: Китап, 1993. - 192 б.
34. Гиззэтуллина Г. Тормош шау сэскэлэ. фе, Китап, 2007. - 432 б.
35. Гиззэтуллина Г. Юл япрагы менэн тамсы. фе: Китап, 1994. -116 6.
36. Кэрим М. FyMep ми?гелдэре. фе: Китап, 2002. - 336 б.
37. Кэрим М. 8дэр?эр. 5 томда. фе: Китап, 1995.
38. Кэрим М. 0рэр?эр. 3 томда. фе: Китап, 1983-1985.
39. Мостай Кэрим. Иайланма эдэрзэр. фе: Китап, 2006. - 452 б.
40. Мусин Н. Зэцгэр тау?а ак болан. фе: Китап, 2007. - 448 б.
41. Мусин Н. Ихлас кунелдэн 1пейлэшеу. фе: Китап, 1990. - 317 б.
42. Мусин Н. Йырткыс тиреЬе. фе: Китап, 1996. - 432 б.
43. Мусин Н. Кеше hyKMafbi. фе: Башк. китап нэиир., 1987- - 302 б.
44. Мусин Н. Ьайланма эдэр?эр. 2 томда. - 2 т. - фе: Китап, 1993. -317 6.
45. Мусин Н. Ьайланма эдэр?эр. 6 томда - фе: Китап, 2003-2007.
46. Мусин Н. Ьайланма эдэр?эр. фе: Китап, 2006. - 452 б.
47. Мусин Н. Так менэн сык юлдарга . фе: Башк. китап нэшр., 1998. -376 6.
48. Мусин Н. Шунда ята батыр Ьейэге. фе: Китап, 2001. - 496 6.
49. Мусин Н. Я?ты ташкын алдынан . фе: Китап, 1985. - 319 б.
50. Мусин Н. Яралы кеше тауышы. фе: Башк. китап нэшр ., 1985. -319 6.
51. Мусин. Н. Ьунарсы хикэйэлэре. фе: Китап, 1995. - 412 6.1.I
52. Абашева М. Литература в поисках лица. - Пермь: ПТУ , 2001. - 320 с.
53. Аверин Б. Романы В.В. Набокова в контексте русской автобиографической прозы и поэзии: Автореф. дис. . докт. филол. наук. СПб.: СПбГУ, 1999. -40 с.
54. Аверинцев С. Плутарх и античная биография. М.: Наука, 1973. - 280 с.
55. Аверинцев С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.: Наука, 1997. -320 с.
56. Аверинцев С., Андреев М., Гаспаров М. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. -М.: Наследие, 1994. С. 3-38.
57. Адмони В. Поэтика и действительность. Л.: Сов. писатель, 1975. - 310 с.
58. Айтматов Ч. Статьи, выступления, диалоги, интервью. М.: Новости, 1988. -384 с.
59. Алексеев М. Сравнительное литературоведение . Л.: Наука, 1983. - 447 с.
60. Алибаев 3. Природа конфликта в современной башкирской прозе . Уфа,2003. 148 с.
61. Ю.Амиров Р. Человек во времени. М.: Современник, 1991. - 226 с.
62. Амиров Р. Чтобы шагнуть в завтра. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1982.- 280 с.
63. Андреев Л. Жан-Поль Сартр. Свободное сознание и XX век. М.: Гелеос,2004.-415 с.
64. Аникин А. Вставные конструкции как компонент предложения // Учен. зап. М.О.П.И. М., 1967. - Т. 197. - С. 247-258.
65. Аннинский Л. Больной скорее полужив, чем полумертв // Литературная газета.- 10 марта 2004.- С. 2.
66. Аристотель. Поэтика. Риторика. СПб.: Азбука, - 2000. - 346 с.
67. Арнольд И. Герменевтика эпиграфа // Слово высказывание - дискурс: международный сборник научных статей. - Самара: СГУ , 2004. - С. 8-15.
68. Арнольд И. Проблема диалогизма, интертекстуальности и герменевтики. -СПб.: РГПИ, 1995. 217 с.
69. Ахмадиев Р. Жанровые формы драматургии. Уфа: Китап, 2003. - 237 с.
70. Ахмадиев Р. Современная башкирская драматургия . Уфа: БГУ, 2003. -65 с.
71. Бадретдинов С. Зов родной земли // Соотечественник. 2000. -№4.-С. 72-79.
72. Базанов В. Древнерусские ключи к «Ключам Марии » // Миф. Фольклор. Литература. - Л.: Наука, 1978. - С. 204-249.
73. Баимов Р. Башкирский историко-революционный роман. - Уфа: БГУ , 1980. -206 с.
74. Баимов Р. Великие лики и литературные памятники Востока. Уфа: Гилем , 2005. - 496 с.
75. Баимов Р. Истоки и устья. Уфа: Китап, 1993. - 350 с.
76. Баимов Р. Краса земли поэтика души // Мусин Н. Белый олень на Синь-горе. - Уфа. - 2000. - С. 227-229.
77. Баимов Р. Поискам нет конца.- М.: Современник, 1980. 206 с.
78. Баимов Р. Судьба жанра. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1984. - 320 с.
79. Баимов Р. Шаг в зрелость Уфа: Башк. кн. изд-во, 1975. - 190 с.
80. Байбурин А. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. - М.: Языки славянской культуры, 2005. 224 с.
81. Бальбуров Э. Поэтика лирической прозы. - Новосибирск: Наука, 1985. -132 с.
82. Барабаш Ю. Вопросы эстетики и поэтики . М.: Современник, 1983. - 416 с.
83. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1994. -616 с.
85. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. - М.: Худож. лит., 1975. - 504 с.
86. Бахтин М. Литературно-критические статьи. М.: Худож. лит., 1986. - 543 с.
87. Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского . М.: Наука, 1972. - 470 с.
88. Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и
89. Ренессанса. М.: Худож. лит., 1990. 541 с.
90. Бахтин М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - 423 с.
91. Бахтин . М. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин М.М. Эпос и роман. СПб.: Азбука, 2000. - С. 11-194.
92. Башкирия в русской литературе (сост. М.Г. Рахимкулов ). В 6 т. - Уфа: УНЦ РАН, 1989-2004.
93. Башкирская литература и литературный язык на современном этапе. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1979. - 123 с.
94. Белая Г. Литература в зеркале критики. М.: Сов. писатель, 1986. - 365 с.
95. Белая Г. Художественный мир современной прозы . М.: Наука, 1983. - 191 с.
96. Библер B.C. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры.- М.: Гно-зис, 1991.- 169 с.
97. Блаватская Е. Терра инкогнита. М.: Сфера, 1996. - 432 с.
98. Богданова О. Современный литературный процесс. СПб.: СПбГУ, 2001 - 252 с.
99. Борисова И. Последний день Живчика // Первое сентября. 2004. - №8. - С. 15-16.
100. Бочаров А. Превращение жизни // Пулатов Т.К. Владения: Роман, повести, рассказы . - Кишинев: Лит. артистикэ, 1986. С.535-542.
101. Бочаров С. Поэтика Пушкина : очерки. М.: Наука, 1974. - 206 с.
102. Бройтман С. Историческая поэтика. М.: РГГУ , 2001. 320 с.
103. Буало Н. Поэтическое искусство. М.: ГИХЛ, 1957. 229 с.
105. Булгаков С. Моя Родина // Русская идея. М.: Наука, 1994. - С. 360-392.
106. Бушмин А. Преемственность в развитии литературы. Л.: Наука, 1975. - 224 с.
107. Васильева Л. Женщина. Жизнь. Литература. // Литературная газета. 1989. -20 декабря. - С. 6-7.
108. Вахитов А. Башкирский советский роман . М.: Наука, 1978. - 100 с.
109. Вахитов А. Жанр и стиль в башкирской прозе. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1982. -352 с.
110. Введение в литературоведение / Под ред. Л.В. Чернец. М.: Высшая школа, 2004.-680 с.
111. Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины. М.: Высшая школа, 1999. - 556 с.
112. Веселова Н. Заглавие литературно-художественного текста: онтология и поэтика: автореф. дис. канд. филол. наук / Н. А. Веселова. Тверь: ТГУ , 1998.-24 с.
113. Веселовский А. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989. - 404 с.
114. Ветловская В. Анализ эпического произведения. Проблемы поэтики. Спб.: Наука, 2002.-214 с.
115. Виноградов В. Несобственно-прямая речь // ЛЭС. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - С.245-247.
116. Виноградов В. О языке художественной прозы. М.: Наука, 1980. - 340 с.
117. Виноградов В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: АН СССР , 1963.-255 с.
118. Винокур Г. Биография и культура. М.: Работник просвещения, 1927. - 86 с.
119. Винокур Г. О языке художественной литературы. М.: Наука, 1991. - 447 с.
120. Воробьева Н. Принцип историзма в изображении характера. М.: Наука, 1978.-264 с.
121. Восточная поэтика. Специфика художественного образа. М: Наука, 1983. -268 с.
122. Выготский Л. Психология искусства. М.: Педагогика, 1987. - 344 с.
123. Газизова А. Обыкновенный человек в меняющемся мире: опыт типологического анализа современной философской прозы 60-80-х гг. М.: Прометей,1990.-79 с.
124. Гайнуллин М. Действительность. Конфликт. Характер. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1974.-233 с.
125. Гайнуллин М. Пути развития башкирской драматургии . Уфа: Башк. кн. изд-во, 1985. - 345 с.
126. Гайнуллин М., Хусаинов Г. Писатели советской Башкирии. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1988.-400 с.
127. Галимова Е. Поэтика повествования русской прозы XX века (1917-1985). Дисс. докт. филол. наук. Архангельск, 2000. - 362 с.
128. Галимуллин Ф. Пока мы не рождены: Взгляд на литературу 20-30 годов XX века Казань: Тат. кн. изд-во, 2001. - 320 с.
129. Галин С. Башкирский мифологический эпос. Уфа: БИРО, 1999. - 102 с.
130. Галин С. Народной мудрости источник. Толковый словарь башкирского фольклора. Уфа: Китап, 2007. - 304 с.
131. Галлямов С. Башкордская философия. Этика. Уфа: Китап, 2005. - 180 с.
132. Галлямов С. Башкорды: От Гильгамеша до Заратустры. Уфа: Китап, 2005. -274 с.
133. Гальперин И. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.-325 с.
134. Гальцева Р. Мотивы // Лермонтовская энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, 1981.-784 с.
135. Гаранин Л. Мемуарный жанр советской литературы. Мн.: Наука и техника, 1986.-223 с.
136. Гаспаров Б. Литературные лейтмотивы: Очерки русской литературы XX в. -М.: Наука, 1994. 304 с.
137. Гегель Г. Эстетика: В 4 т. Т.1. - М.: ГИХЛ, 1971. - 312 с.
138. Гей Н. Искусство слова. - М.: Наука, 1967. - 364 с.
139. Гей Н. Литературные направления и стили. М.: Наука, 1976. - 472 с.
140. Гей Н. Проза Пушкина: поэтика повествования. М.: Наука, 1989. - 264 с.
141. Генис А. Иван Петрович умер. М.: Новое литер, обозрение, 1999. - 336 с.
142. Гете И. Избранные сочинения по естествознанию. - М.-Л.: Наука, 1957. - 556 с.
143. Гинзбург Л. Литература в поисках реальности. Л.: Сов. писатель, 1987. - 398 с.
144. Гинзбург Л. О литературном герое . Л.: Сов. писатель, 1979. - 221 с.
145. Гинзбург Л. О старом и новом. Л.: Сов. писатель, 1982. - 422 с.
146. Гиниятуллин Т. «Китай-город, который далеко от Москвы» // Урал. 2008. -№5.-С. 41-44.
147. Гиршман М. Литературное произведение. М.: Высшая школа, 1991. - 159 с.
148. Головко В. Поэтика русской повести. Саратов: СГУ, 1992. - 192 с.
149. Голубков М. Русская литература XX века. После раскола. М.: Аспект Пресс, 2002.-267 с.
150. Григорьев В. Язык художественной литературы // ЛЭС. М.: Сов. энциклопедия, 1987.-С.524-526.
151. Григорян А. Анализ структуры литературного произведения. Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1984. - 187 с.
152. Гуковский Г. Реализм Гоголя. М.-Л.: Наука, 1959. - 342 с.
153. Гуляев Н. Теория литературы. М.: Просвещение, 1985. - 271 с.
155. Гуревич А. Средневековый мир и культура безмолвствующего большинства. М.: Искусство, 1990. - 396 с.
156. Гусев В. Герой и стиль. М.: Худож. лит., 1983. - 286 с.
157. Гусев В. Эстетика фольклора. Л.: Наука, 1994. - 319 с.
158. Гусейнов Ч. Этот живой феномен: Советская многонациональная литература вчера и сегодня. М.: Сов. писатель, 1988. - 430 с.
159. Гучинская Н. Шпильманский эпос и проблема текстопорождения. // Интертекстуальные связи в художественном тексте. СПб.: Образование, 1993. -210 с.
160. Долгат У. Литература и фольклор. М.: Наука, 1981. - 246 с.
161. Домашнев А., Шишкина И., Гончарова Е. Интерпретация художественного текста. М.: Просвещение, 1983. - 192 с.
162. Достоевский Ф. Собрание соч. в 15-ти томах. Т.5. - Ленинград: Наука, -574 с.
163. Достоевский Ф. Сон смешного человека // Полное собрание соч. в 30-ти томах. T.XXV. - Ленинград: Наука, 1983. - С. 104-119 с.
164. Дубровина И. Романтика в художественном произведении. М.: Высшая школа, 1976. - 256 с.
165. Дьяконов И. Введение // Мифология древнего мира. М.: Наука, 1977. - С. 62-63.
166. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М.: Прогресс, 1979.-320 с.
167. Евсеев А. Основы теории аллюзии. Диссер. на соиск. уч. ст. канд. филол. наук. -М., 1990.-240 с.
168. Есин А. Принципы и приемы анализ литературного произведения. М.: Наука, 1998. - 247 с.
169. Жанрово-стилевые искания современной советской прозы. М.: Наука, 1971.-351 с.
170. Жирмунский В. Введение в литературоведение. М.: УРСС, 2004 - 461 с.
171. Жирмунский В. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад. Л.: Наука, 1979. - 493 с.
172. Жирмунский В. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977.-493 с.
173. Жолковский А. Блуждающие сны. Из истории русского модернизма. М.: Сов. писатель, 1992. - 432 с.
174. Зарипов Н. Гражданский пафос литературы - Уфа: Башк. кн. изд-во, 1978.- 160с.
175. Зарипов Н. На пути духовного единства. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1974. - 80 с.
176. Затонский Д. Искусство романа и XX век. М.: Худож. лит., 1973. - 536 с.
177. Затонский Д. Художественные ориентиры XX века. - М.: Сов. писатель, 1988. -416 с.
179. Зиганшин К. «Мудрец из Кляшева », «Русское воскресение », «Литературная страница », http: // www. voskres. Ru / literature / critics / ziganshin. htm.
180. Золотусский И. Лучшая правда вымысел // Лит. обозрение. - 1978. -№2. - С.32—35.
181. Иванова И. Последний день Живчика // Первое сентября. 2004. - №4. -С. 15-16.
182. Иванова Н. Недосказанное. К итогам литературного года // Знамя. 1993.- №1. С. 190-194.
183. Иванова Н. Точка зрения: О прозе последних лет. М.: Сов. писатель, 1988.-420 с.
184. Илимбетова А. О культе змеи у башкир // Бельские просторы. 1999. -№11. - С.171-174.
185. Ильин И. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М.: Интрада , 1998. - 225 с.
186. Ильин И. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. М.: Интрада, 1996. - 254 с.
187. Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения. М: Наука, 1986. -336 с.
188. Историческая поэтика: Литературные эпохи и типы художественного созсознания. М.: Наследие, 1994. - 511 с.
189. История башкирской советской литературы. М.: Наука, 1977. - 527 с.
190. История башкирской советской литературы. - Уфа: Башк. кн. изд-во, 1966.-421 с.
191. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. - М.: ACT, 2007. 253 с.
192. Караулов Ю. Русский язык и языковая личность. - М.: Наука, 1987. - 261 с.
193. Квятковский А. Поэтический словарь. М.: Наука, 1966. - 375 с.
194. Керлот Э. Словарь символов. - М.: REFL-book, 1994. 608 с.
195. Кессиди Ф. От мифа к логосу. М.: Мысль, 1972. - 312 с.
196. Кильмухаметов Т. Драматургия Мустая Карима. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1979.-224 с.
197. Кильмухаметов Т. Поэтика башкирской драматургии. Уфа: Китап, 1995. -336 с.
198. Киреев А. Башкирский народный героический эпос. - Уфа: Башк. кн. изд-во, 1970. 256 с.
199. Киреев А. Эпические памятники башкирского народа. - Уфа: Башк. кн. изд-во, 1963. 321 с.
200. Киреева Н. Постмодернизм в зарубежной литературе М.: Наука, 2004. -214 с.
201. Книга сновидений / Сост. X.JI. Борхес. СПб.: Амфора, 2000. - 303 с.
202. Ковтун Е. Поэтика необычайного: Художественные миры фантастики , волшебной сказки, утопии, притчи и мифа (На материале европейской литературы первой половины XX века). М.: МГУ , 1999. - 308 с.
203. Кожевникова Н. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. -М.: Высшая школа, 1994. 335 с.
204. Кожина H. Заглавие художественного произведения: онтология, функции, параметры типологии // Проблемы структурной лингвистики. М.: Наука, 1988.-С. 167-183.
205. Кожина Н. Заглавие художественного произведения: Структура, функции, типология: (на материале русской прозы XIX-XX вв.): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1986. - 22 с.
206. Кожинов В. Пришвин и современность // М.М. Пришвин , К. Г. Паустовский. Избранные сочинения. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004. - С.248-249.
207. Комина Р. Современная советская литература: художественные тенденции и стилевое многообразие. М.: Высшая школа, 1984. - 232 с.
208. Корионова О. Проза и публицистика писателей Башкортостана о Великой Отечественной войне // Соотечественник. 2008. - №10. - С. 194-198.
209. Корман Б. Изучение текста художественного произведения. М.: Просвещение, 1972. - 110 с.
210. Корман Б. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов // Содержательность форм в художественной литературе. Куйбышев: Просвещение, 1990. - С. 16-30.
211. Коробова Е. Сближение отдаленных реальностей // Очерки по истории культуры. Саратов: СГУ, 1994. - С. 18-198.
212. Косиков Г. О принципах повествования в романе // Литературные направления и стили. М.: МГУ, 1976. - С. 65-76.
213. Кржижановский С. Заглавие // Литературная энциклопедия. Словарь литературных терминов, том 1. M - Л.: Изд-во Л. Д. Френкель , 1925. - С. 1015.
214. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог, роман. // Вестн. Моск. ун-та. Сер.9. -Филология. - 1995. - №1. - С. 97-124.
215. Кузбеков Ф., Ионис Д. О времени и о себе // Вельские просторы. 2006. -№4.-С. 103-111.
216. Кузеев Р. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. М.: Наука,1992. 344 с.
217. Кузеев Р. Происхождение башкирского народа. М.: Наука, 1974. - 572 с.
218. Кузьмина Н. Культурные знаки поэтического текста. // Вестн. Омского ун-та. 1997. - Вып. 1. - С. 74-78.
219. Кунафин Г. Культура Башкортостана и башкирская литература. Уфа: Китап, 1992.-111 с.
220. Кунафин Г. Поэтическое эхо прошлого. Уфа: Китап, 2004. - 316 с.
221. Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М.: ОГИ , 2000. - 246 с.
222. Кухаренко В. Интерпретация текста. М.: Просвещение, 1988. - 190 с.
223. Кэмпбелл Дж. Герой с тысячью лицами. Киев: София, 1997. - 336 с.
224. Ланин Б. Русская литературная антиутопия . М.: АПН СССР, 1993. - 199 с.173. "Лапченко А. Человек и земля в русской социально-философской прозе 70-х годов. Л.: ЛГУ , 1985.- 137 с.
225. Лейдерман Н. Магистральный сюжет XX век как литературный мегацикл // Урал. 2005. - №3. - С. 226-328.
226. Лейдерман Н., Липовецкий М. Современная русская литература. В 2 т.-Т.2. М.: АКАБЕМ1А, 2003. - 688 с.
227. Лейдерман Н., Липовецкий М. Современная русская литература: В 3 кн. Кн. 3. - М.: Эдиториал УРСС, 2001.- 160 с.
228. Лейдерман Н. Теоретические проблемы изучения русской литературы XX века // Русская литература XX века. Вып. 1. - Екатеринбург: РАН , 1992. -С.3-25.
229. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под.ред. А.Н.Николюкина. -М.: Интелвак, 2001. 1596 стб.
230. Литературный энциклопедический словарь. / Под общ. ред. В.М. Кожевникова , П.А. Николаева. - М.: Сов. энциклопедия, 1987. - 752 с.
231. Лихачев Д. Закономерности и антизакономерности в литературе. // Русская литература. 1986. - №3. - С.27-29.
232. Лихачев Д. Литература реальность - литература. - Л.: Сов. писатель, 1981.-214 с.
233. Лихачев Д. Поэтика древнерусской литературы. М.: Наука, 1979. - 352 с.
234. Лихачев Д. Принцип историзма в изучении единства содержания и формы литературного произведения. // Вопросы методологии литературоведения . -М. Л.: Наука, 1966. - С. 142-169.
235. Ломунова М. Мустай Карим. М.: Худож. лит., 1988. - 208 с.
236. Лосев А. Диалектика мифа. // Из ранних произведений. М.: Правда, 1990.-С. 398-655.
237. Лосев А. Проблема художественного стиля. Киев: Collegium, 1994. -288 с.л
238. Лотман Ю. Анализ поэтического текста. Л.: Просвещение, 1972. - 271 с.
239. Лотман Ю. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). - СПб.: Искусство, 1994. 414 с.
240. Лотман Ю. Биография живое лицо. // Новый мир. - 1985. -№2. - С.228-236.
241. Лотман Ю. В школе поэтического слова: Пушкин , Лермонтов, Гоголь. -М.: Просвещение, 1988. 350 с.
242. Лотман Ю. Избранные статьи в трех томах. T.I. Статьи по семиотике и типологии культуры. - Таллин: Александра, 1992. - 408 с.
243. Лотман Ю. О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство, 2001. - 846 с.
244. Лотман Ю. О русской литературе. СПб.: Искусство, 1997. - 848 с.
245. Лотман Ю. О содержании и структуре понятия «художественная литература ». // Поэтика. Вопросы литературоведения. М.: РОУ , 1992. - С. 5-23.
246. Лотман Ю. Об искусстве. М.: Искусство, 1998. - 527 с.
247. Лотман Ю. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. -384 с.
248. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис, 1992. 272 с.
249. Луна // Энциклопедия символов, знаков, эмблем. / Сост.В. Андреева и др.- М.: Локид, 2000. С. 295-297.
250. Лурье М., Тарабукина А. Странствия души по тому свету в русских обмираниях // Живая старина. 1994. - № 2. - С.27-31.
251. Лучников М. Литературное произведение как высказывание. Кемерово: КемГУ, 1989. - 83 с.
252. Лушникова. Г. Интертекстуальность художественного произведения. -Кемерово: КемГУ, 1995. 82 с.
253. Макаровская Г. Типы исторического повествования. - Саратов: Саратов, ун-т, 1972. 236 с.
254. Маковский М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. М.: Владос, 1996. - 415 с.
255. Мальченко А. «Чужое слово » в заглавии художественного текста. // Интертекстуальные связи в художественном тексте. СПб.: Образование, 1993.- С. 76-82.
256. Манн Ю. Диалектика художественного образа. М.: Сов. писатель, 1987. -317 с.
257. Манн Ю. Поэтика Гоголя . М.: Худож. лит., 1988. - 413 с.
258. Маркова Е. Нитки рвутся - я вижу. // «Русская душа »: Сборник поэзии и прозы современных писательниц русской провинции. / Wilhemshorst: Verlag F. К. Gopfert, 1995.-211 с.
259. Маслова В. Филологический анализ художественного текста. Мн.: Ушверсггэцкае, 2000. - 173 с.
260. Медриш Д. Литература и фольклорная традиция. Саратов: Саратов, унт, 1980.-296 с
261. Мелетинский Е. Миф и двадцатый век // Избранное. Статьи. Воспоминания. М.: Наука, 1998. - С.419-426.
262. Мелетинский Е. О литературных архетипах. М.: Наука, 1994. - 136 с.
263. Мелетинский Е. От мифа к литературе. М.: Наука, - 2000. - 170 с.
264. Мелетинский Е. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. 406 с.
265. Методология современного литературоведения: Проблемы историзма. -М.: Наука, 1978. 367 с.
266. Мечковская Н. Религия: Энциклопедия. / Сост. и общ. ред. А. А. Грица-нов, Г. В. Синило . - Мн.: Книж. дом, 2007. - 960 с.
267. Мильчина В. Автобиография // ЛЭС. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - С. 12.
268. Мифы народов мира / Гл. ред. Токарев С. Энциклопедия в 2-х т. Т.2. -М.: Сов. энциклопедия, 1997. - 719 с.
269. Можно ли верить снам. Сборник трудов. - М.: Ковчег, 2003. 24 с.
270. Мусина Ф. Нугуман Мусин: Библиографический указатель. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1981. - 55 с.
271. Назиров Р. Творческие принципы Ф. М. Достоевского. Саратов: Саратов. ун-т, 1982. - 160 с.
272. Немзер А. Замечательное десятилетие. // Новый мир. 2000. -№1. - С. 199-219.
273. Немзер А. Литературное сегодня. О русской прозе. 90-е годы. М.: Новое лит. обозрение., 1997. - 432 с.
274. Немзер А. Несбывшееся. Альтернативы истории в зеркале словесности // Новый мир. 1993. - № 4. - С. 226-238.
275. Неупокоева И. История всемирной литературы: Проблемы системного и сравнительного анализа. М.: Наука, 1976. - 359 с.
276. Нефагина Г. Русская проза второй половины 80-х начала 90-х годов 20 века. - Мн.: Экономпресс, 1998. -231 с.
277. Нефагина Г. Русская проза конца XX века. М.: Наука, - 2003. - 320 с.
278. Николаев П. Н. Современный литературный процесс глазами теоретика // Филологические науки. 1997. - № 2. - С. 3-12.
279. Николаев П. Советское литературоведение и современный литературныйпроцесс. М.: Наука, 1987. - 332 с.
280. Николина Н. Филологический анализ теста. М.: Академия, 2007. - 272 с.
281. Николюкин А. Современный роман. Опыт исследования. М.: Наука, 1990. - 285 с.
282. Новиков В. Художественная правда и диалектика творчества. М.: Наука, 1975.-285 с.
283. Одинцов В. О языке художественной прозы. Повествование и диалог. М: Наука, 1973. - 104 с.
284. Поляков М. Вопросы поэтики и художественной семантики. М.: Сов. писатель, 1986.-479 с.
285. Поспелов Г. Вопросы методологии и поэтики. М.: Наука, 1983. - 336 с.
286. Поспелов Г. Проблемы исторического развития литературы. - М.: Наука, 1972.-154 с.
287. Поспелов Г. Проблемы литературного стиля. М.: МГУ, 1970. - 330 с.
288. Потебня Ä. Символ и миф в народной культуре. М.: Лабиринт, 2000. - 480 с.
289. Потебня Ä. Слово и миф. М.: Правда, 1989. - 624 с.
290. Потебня А. Теоретическая поэтика. М: Высшая школа, 1990. - 344 с.
291. Потебня A.A. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. - 302 с.
292. Принципы анализа литературного произведения. / Под ред. П.А. Николаева и Э.А.Эсалнек. М.: Высшая школа, 1984. - 199 с.
293. Приходько Т. Образ рассказчика // КЛЭ: Т. 9. М.: Сов. энциклопедия, 1978.-С. 576- 578.
294. Проблемы башкирского романа. Уфа: БГУ, 1985. - 35 с.
295. Путилов Б. Фольклор и народная культура. СПб.: Наука, 1994. - 464 с.
296. Ранчин А. Роль традиций в литературном процессе. // Теория литературы. T.IV. - Литературный процесс. - М.: ИМЛИ РАН, 2001. - С. 9-25.
297. Рахматуллина 3. Башкирская культура // Бельские просторы. 2001. - С. 74-81.
298. Ремизов А. Мартын Задека. // Избранные произведения. М.: Панорама, 1995. - С.22-39.
299. Ремизов А. Сны и предсонье . СПб.: Азбука, 2000. - 432 с.
300. Роднянская И. Художественное время и художественное пространство. // ЛЭС. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - С.487-489.
301. Розанов В. Легенда о великом инквизиторе Ф.М.Достоевского. Опыт критического комментария с приложением двух этюдов о Гоголе . СПб.: М. В. Пирожков, 1906. - 282 с.
302. Руднев В. Словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты. М.: Аграф, 1999.-384 с.
303. Руднева Е. Пафос художественного произведения. М.: МГУ, 1977. - 164 с.
304. Русская литература XX века. Школы, направления / Науч. ред. С. И.Тимина. СПб.: LOGOS , 2002. - 586 с.
305. Русская проза конца XX века. / Под ред. Т.М. Колядич . М.: Академия, 2005.-424 с.
306. Русско-башкирские литературные и фольклорные связи. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1972.-240 с.
307. Рымарь Н. Поэтика романа. Саратов: СарГУ, 1990. - 254 с.
308. Рымарь Н. Современный западный роман: Проблема эпической и лирической формы. Воронеж: ВорГУ, 1978. - 217 с.
309. Рябцева Н. Аксиологические модели времени. // Логический анализ языка: Язык и время. М.: Индрик, 1997. - С. 78-95.
310. Сартр Ж. Экзистенциализм - это гуманизм. // Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989. - С. 319-344.
311. Сафуанов С. Межнациональные связи башкирской литературы. М.: Наука, 1979.-279 с.
312. Семенова Н. Цитата в художественной прозе. Тверь: ТвГУ, 2002. - 200 с.
313. Семиотика. Поэтика / Под ред.Г.К. Косикова.- М.: Прогресс, 1989. 616 с.
314. Сигов В. Русская идея В. М. Шукшина : концепция народного характера и национальной судьбы в прозе. М.: Интеллект-Центр, 1999. - 302 с.
315. Сидоров Е. О стилевом многообразии современной советской прозы. -М.: Наука, 1977. 254 с.
316. Система жанров в башкирской литературе. Уфа: БФАН СССР, 1980. -118 с.
317. Скафтымов А. Нравственные искания русских писателей. М.: Худож. лит., 1972. - 541 с.
318. Скоропанова И. Русская постмодернистская литература. М.: Наука, 2001.-608 с.
319. Смелянский А. Михаил Булгаков в Художественном театре. - М.: Искусство, 1986. -384 с.
320. Смирнов И. Место «мифопоэтического » подхода к литературному произведению среди других толкований текста // Миф - фольклор - литература. Л.: Наука, 1978. С. 186-203.
321. Сны и видения в народной культуре. Мифологический, религиозно-мистический и культурно-исторический аспекты. / Сост. О.Б. Христофоро-ва. М.: РГГУ, 2001.-382 с.
322. Советский роман. Новаторство. Поэтика. Типология. - М.: Наука, 1978. -696 с.
323. Современное зарубежное литературоведение / Ред.-сост. И.П. Ильин , Е.А. Цурганова. М.: Интрада, 1996. - 320 с.
324. Современные проблемы романа в советском и зарубежном литературоведении . -М.: Наука, 1984. 231 с.
325. Современный роман. Опыт исследования. М.: Наука, 1990. - 285 с.
326. Соколов А. Теория стиля. М.: Искусство, 1968. - 221 с.
327. Степанян К. Нужна ли нам литература? // Знамя. 1990. - №12. - С. 222230.
328. Степанян К. Реализм как заключительная стадия постмодернизма // Знамя. 1992. - № 9. - С. 231-238.
329. Страхов И. Психологический анализ в литературном творчестве. - Саратов: СГПИ , 1973. 4.1. - 349 с.
330. Султангареева Р. Семейно-обрядовый фольклор башкирского народа. -Уфа: Гилем, 1998. 243 с.
331. Султанов К. Динамика жанра. М.: Высшая школа, 1989. - 151 с.
332. Тимофеев Л. Основы теории литературы. М.: Просвещение, 1976. - 448 с.
334. Томашевский Б. Теория литературы. Поэтика. М.: Аспект Пресс, 2003. -334 с.
335. Топорков А. Дом // Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Эллис-Лак, 1995. - С. 168-169.
336. Топоров В. К символике окна в мифопоэтической традиции // Балкано-славянские исследования. М.: Прогресс, 1984. - С. 124-131.
337. Топоров В. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифо-поэтического. М.: Прогресс, 1995. - 624 с.
338. Топоров В. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. - М.: Наука, 1983. С. 227-284.
339. Топоров Н. Путь. // Мифы народов мира: Энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, 1980. - Т. 2. - С. 352-353.
340. Трубина Л. Русская литература XX века. М.: Инфомедиа Паблишерз, 2008.-455 с.
341. Турков А. Школа мужества на «легком фронте ». // Первое сентября. №4. -2005.-С.7-9.
342. Тынянов Ю. Литература факта. М.: Высшая школа, 1993. - 245 с.
343. Тынянов Ю. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. - 574 с.
344. Тюпа В. Аналитика художественного. М.: Лабиринт, 2001. - 192 с.
345. Тюпа В. Литературное произведение: проблемы теории и анализа. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. - 168 с.
346. Тюпа В. Постсимволизм : Теоретические очерки русской поэзии XX века. - Самара: НВФ, 1998. 155 с.
347. Тюпа В. Произведение и его имя // Литературный текст: Проблемы и методы исследования. М. - Тверь: ТвГУ, 2ООО . - С.9-18.
348. Тюпа В. Художественность литературного произведения. Вопросы типологии. Красноярск: КрГУ, 1987. - 224 с.
349. Тюпа В. Художественность чеховского рассказа. М.: Высшая школа, 1989.- 135 с.
351. Успенский Б. Поэтика композиции. СПб.: Азбука, 2000. - 348 с.
352. Успенский Б. Семиотика искусства. М.: Языки русской культуры, 1995.- 360 с.
353. Уэллек Р., Уоррен О. Теория литературы. М.: Прогресс, 1978. - 325 с.
354. Фатеева Н. Контрапункт интртекстуальности, или интертекст в мире текстов. М.: Прогресс, 2000. - 217с.
355. Федоров В. О природе поэтической реальности. М.: Сов. писатель, 1984. -184 с.
356. Фиалкова Л. Цитата в прозе // Литературная учеба. 1986. - С. 218-220.
357. Философский словарь. / Под ред. И. Т. Фролова. М.: Политиздат, 1986. - 590 с.
358. Флоренский П. Обратная перспектива // Иконостас. Избранные труды по искусству. М.: Русская книга, 1993. 366 с.
359. Фрейд 3. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1990. - 448 с.
360. Фрейденберг О. Миф и литература древности. М.: Наука, 1978. - 605 с.
361. Фрейденберг О. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997. - 448 с.
362. Фридлендер Г. Поэтика русского реализма. Л.: Наука, 1971. - 293 с.. 312. Фролов И. «Бери, да помни! » // Бельские просторы. 2007. -№11. - С.82-85.
363. Хайдеггер М. Бытие и время. / Пер. В. В. Бибихина. М.: Ас1 та^тет, 1997.-451 с.
364. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. - М.: Высшая школа, 1991.-192 с.
365. Хализев В. Теория литературы. М.: Высшая школа, 2000. - 398 с.
366. Хасанов Р. Башкирский исторический роман 80-90-х годов XX века. -Уфа: Гилем, 2004. 340 с.
367. Хасанов Р. Современный башкирский исторический роман. Бирск: Бир-ГПИ, 2005. - 122с.
368. Хасанов Р.Ф. Башкирский роман конца XX века. Бирск: БирГПИ, 2005.-171с.
369. Храпченко М. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы. -М.: Сов. писатель, 1981. 408 с.
370. Храпченко М. Художественное творчество, действительность, человек. -М.: Худож. лит., 1982. 388 с.
371. Хренков Д. Мустай Карим. М.: Сов. Россия, 1969. - 103 с.
372. Хусаинов Г. Башкирская литература Х1-ХУШ вв. Уфа: Гилем, 1996. -193 с.
373. Хусаинов Г. Литература и наука. Уфа: Гилем, 1998. - 614 с.
374. Чернец Л. Литературные жанры. М.: МГУ, 1982. - 192 с.
375. Чернухина И. Элементы организации художественного прозаического текста. Воронеж: ВорГУ, 1984. - 115 с.
376. Черняк М. Современная русская литература. - СПб.: Сага, 2004. - 335 с.
377. Чехов А. О литературе. М.: Гослитиздат , 1955. - 404 с.
378. Чудаков А. Поэтика Чехова . М.: Наука, 1971. - 291 с.
379. Чупринин С. Отсроченный апокалипсис. Беглый взгляд на русскую литературу 1992 года // Столица. 1993. - №4. - С. 52-57.
380. Шаймиев В. Роль вставных предикативных единиц в семантической организации текста // Функционирование синтаксических категорий текста: Сб. научных трудов. Л.: ЛГУ, 1981. - С. 81-88.
381. Шангареева С. Любви страны достоин // Соотечественник. 2000. - №12.- С.24-28.
382. Шарипова 3. Пером и словом. Уфа: Китап, 1993. - 209 с.
383. Швыдкой М. В поисках утраченного смысла // Проза новой России: в 4-х т. -Т. 1.-М., 2003.-С. 5-8.
384. Шестов Л. Достоевский и Ницше. М.: ACT, 2007. - 224 с.
385. Шкловский В. О теории прозы. М.: Сов. писатель, 1983. - 383 с.
386. Шмелев Д. Проблемы семантического анализа лексики. М.: Наука, 1973.- 280 с.
387. Щеглова Е. Мелодия человечности // Вопросы литературы. - 1995. - С. 83-101.
388. Щедрина Н. Проблемы поэтики исторического романа. Уфа: БГУ, 1993.- 176 с.
389. Щедрина Н. Русская историческая проза в последней трети XX века. - Уфа: БГУ, 1997. 132 с.
390. Щукин В. Концепция Дома у ранних славянофилов // Славянофильство и современность. СПб.: Наука, 1994. - С. 33-47.
391. Эйхенбаум Б. О литературе. Работы разных лет. М.: Сов. писатель, 1987. -544 с.
392. Эйхенбаум Б. О художественной прозе. Л.: Наука, 1969. - 503 с.
393. Эпштейн М. Истоки и смысл русского постмодернизма // Звезда. 1996. -№8.-С. 166-175.
394. Эпштейн М. Манифест нового века // Знамя. 2001. - № 5. - С. 78-84.
395. Эпштейн М. После будущего. О новом сознании в литературе // Знамя. -1991.-№1.-С. 217-230.
396. Эсалнек А. Типология романа. М.: МГУ, 1991. - 156 с.
397. Юнг К. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991.-304 с.
398. Юнг К. Воспоминания. Сновидения. Размышления. Киев: Айкало, 1994. -405 с.
399. Якобсон Р. Работы по поэтике . М.: Прогресс, 1987 - 461 с.
400. Янбаева А. «За правду хоть в опалу, хоть на эшафот » // Республика Башкортостан. № 183. - С. 3-4.1.
401. Абдрафикова Г. Башкорт прозаИынын бэлэкэй жанрзары . вфе: Гилем, 2005. - 104 б.
402. А?наголов Р. Бер сыраты кырка торорлок // Ватандаш. 2002. -№11.-164-179 б.
403. Аднаголов Р. Тэрэн мэгэнэле ижад // Ватандаш. 2007. - №10. -105-109 6.
404. А?наголов Р. Я?ыусы каИарманлыгы // Ватандаш. 2004 - №9. - 911116.
405. Байымов Р. Заман 1пэм э?эбиэт (теория мэсьэлэлэре ) // Башкортостан укытыусыЬы. 1996. - №4.-44-47 б.
406. Байымов Р. Ижади би?эктэр. фе: Башк. китап. нэшр., 1997. -240 б.
407. Байымов Р. Проза: бегенге йе?е Иэм проблемалары // Ати?ел. -2003. №9. - 154-165 б.
408. Байымов Р. Рухи хазиналар сытанагы // Ати?ел. 1987. - №4. - 139142 6.
409. Байымов Р. Тематик терлелек ижад // Ати?ел. - 1974. - №4. - 106112 6.
410. Байымов Р. Терле йылдар?а тыутан уй?ар: Ьайланма мэкэлэлэр . - фе, 1980.-118 6.
411. Бар йылгалар ?а дицге?га коймай. (Тунэрэк едтэл) // Аги?ел. -2006.-№1.-144-154 б.
412. Башкорт э?8биэте антологияИы / Те?. Хесэйенов . 2 томда. - 2 т. - фе: Китап, 2007. - 388 6.
413. Башкорт е?эбиэте мэсьэлэлэре: Э?эбиэт. Фольклор. Э?эби мирар. - фе: БДУ, 1996.-128 6.
414. Башкорт э?эбиэте тарихы. VI томда. - VI т. - / Томдар?ын баш мехэррире Г.Б. Хесэйенов. - фе: Башк. китап нэшр. -1996. - 712 б.
415. Башкорт эдэбиэтендэ жанр?ар проблемаИы / Яуаплы мех. Г.Б Хесэйенов. фе: Башк. китап нэшр., 1973. - 331 б.
416. Башкорт э?эбиэтендэ жанр?ар системам. фе: Башк. китап нэшр., 1980.-118 6.
417. Башкорт э?эбиэтендэ метод 1пэм стиль мэсьэлэлэре. фе: Башк. китап нэшр., 1982. - 127 б.
418. Башкорт прозаЬы антология1пы. фе, Китап, 2001. - 362 б.
419. Башкорт совет э?эбиэте тарихы. Очерктар . фе: Башк. китап нэшр., 1967.-720 6.
420. Бикбаев Р. Замандыц шигри йылъя?ма1"1ы. фе, 1985. - 328 б.
421. Вахитов 0. Таланттын асылы . фе: Башк. китап нэшр., 1972. -280 6.
422. Вахитов 0. Ижади портреттар . фе: Башк. китап нэшр., 1976. -320 6.
424. Вахитов А. 0?эбиэт шоцкары . фе: Башк. китап нэшр., 1984. -160 6.
425. Вахитов 0. Башкорт прозаЬыньщ жанр стиль канундары . - фе. Китап, 2007. -464 б.
426. Гайсина Ф. Башкорт э?эбиэтендэ кенсьныш поэтик традициялары. фе: Гилем, 2006. - 119 б.
427. Галин С. Тел аскысы халыкта. фе: Китап, 1999. - 328 б.
428. Гэйнуллин М. Ысынбарлык . Конфликт. Характер. фе: Башк. китап нэшер ., 1974. - 438 6.
429. Гэрэева Г. "Иэлэм осонда кеше Иэм уныц йэшэйеше // Агизел. -2008. -№1.-156 -162 б.
430. Гэрэева Г. Ьугыш Иалган 1парыш. фе: -Рилем, 2006. - 94 6.
431. Гэрэева Г. Хэ?ерге башкорт прозаИында герой концепцияИы. - фе: БДУ, 2007.-116 6.
432. Гэрэева Г. Хэ?ерге проза у?енсэлектэре. фе: Китап, 2009. - 223 6.
433. Гэрэева Г. Хикэйэлэр?э сюжет композиция королошо у?енсэлектэре // Ати?ел. - 2006. - №12. - 113-143 б.
434. Гэрэева Г.Н. Заман ке?ге1пе: герой?ын рухи донъяЬы. фе, 2003. -128 6.
435. Гэрэева Г.Н. Ьуцлама11ын э?ип эйткэн Иу? // Ватандаш. 2006. -126-137 6.
436. Гэрэева Г.Н. Хэ?ерге прозала одталык мэсьэлэлэре. фе, 1997. -117 6.
437. Егерменсе быуат башкорт э?эбиэте: Югары укыу йорттары есен дэреслек / Р.Н. Байымов ред. фе, 2003. - 576 б.
438. Элибаев 3. Башкорт романистикаИында эпик коласлык // Ватан-даш. 2006. - №2. - 115-125 б.
439. Элибаев 3. Э?лэнеу?эр юлында // Ати?ел. 2004. - №1. - 90-98 б.
440. Элибаев З.А. Хэ?ерге башкорт романдарынын конфликт тэбигэте. -бфе: БДУ, 2003.-148 6.
441. Эминев Э. Проза. Бегенге йе?е h9M проблемалары . (тунэрэк ертэл) //Ари?ел. 2003. - №9. - 154-165 б.
442. Эминев Э. Прозабы? Ирэмэле // Ари?ел. 2007. - №7. - 114-142 б.
443. Эхмэзиев Р. Драматургияла жанр формалары. бфе: Китап, 2003. -240 6.
444. Эхмэтйэнов К. Э?эбиэт теория11ы. У?гэрешле есенсе бадма. -бфе: Китап, 2004. - 392 б.
445. Эхмэтйэнов К. Матурлык . Батырлык. Ширриэт. бфе: Башк. китап нэшр., 1982.-304 6.
446. Эхмэтйэнов К. Поэтик образлылык . Офе: Башк. китап нэшр., 1994. -192 б.
447. Эхмэтйэнова Н. Кеше я?мышы халык я?мышы // Ари?ел. - 2002. -№6. -153-155 б.
448. Заман Ьэм э?эбиэт / Те?. Эхмэ?иев В. 0фе: Башк. китап. нэшр.,1982.-288 6.
449. Заман талабы . Эдип яуабы: Хэ?ерге башкорт э?эбиэтендэ художество э?лэнеу?эре. 0фе: Башк. китап нэшр., 1990. - 136 6.
450. Зарипов Н. Рухи бер?эмлек юлында. бфе: Башк. китап нэшр., 1978.-80 6.
451. И?елбаев М. Боронгонан аманат. фе: Китап, 2007. - 343 б.
452. Искужина Н. Башкорт повесы . бфе: БДУ, 2005. - 139 б.
453. Искужина Н. Жанр эволюцияЬы // Аги?ел. 2003. - №11. - 88-94 б.
454. Камал Р. Башкорт прозаЬы мадонналары // Ватандаш. 2001. - №3. -128-143 б.
455. Камал Р. Ижадыныц тере уцмай // Ватандаш. 2001. - №7. - 127129 6.
456. Килмехэмэтов Г. Э?эбиэттен сьиыу би?эктэре. фе: Китап, 2005. -188 6.
457. Килмехэмэтов Т. Башкорт трагедияЬынын поэтика мэсьэлэлэре. - фе: БДУ, 1984.-76 6.
458. Килмехэмэтов Т. Башкорт трагедияЬыныц поэтикаИы. фе: БДУ,1983.-80 6.
459. Килмехэмэтов Т. Драматургия Иэм драматургтар . фе: Башк. китап нэшр., 1986.-296 6.
460. Килмехэмэтов Т. Халыксанлык кесе. фе: Китап, 1998. - 464 б.411. "Кунафин F. Замандар?ын рухи балкышы. фе: Китап. - 2006. - 492 6.
461. Латипова Ф. Башкорт проза1пы э?ибэлэр ижады // Аш?ел. 2001. -№12. -150-157 б.
462. Латипова Ф. Гелсирэнец йе? ?э бер румере // Аги?ел. 2000. - №3. -153-154 б.
463. Латипова Ф. Эмир Эминевтын мен дэ бер разабы // Ватандаш. -2001.-№7.-135-138 б.
464. Муллаголова А. Социаль философик хикэйэлэр // Ватандаш. -2000.-№9.-113-117 б.
465. Мыр?аголова 3. Дэуер рухы // Аги?ел. 2004. - №1. - 98-103 б.
466. Нэ?ерголов 3. ХУ1-ХХ быуат башы башкорт тарихи я?маларынын стиль узенсэлектэре . 0фе: Гилем, 2004. - 96 б.
467. Нургэлин 3. Билдэлелек якты1пында. фе: Башк. китап. нэшр., 1992.-280 6.
468. Нургэлин 3. Дэуер?эр Иулышы. фе: Китап, 2003. - 200 б.
469. Нургэлин 3. Заман Иэм герой. фе Башк. китап нэшр., 1975. - 124 б.
470. Нургэлин 3. Замандар?ан замандарга. фе: Башк. китап нэшр., 1999.-224 6.
471. Нургэлин 3. Идея берзэмлеге юлында. фе: Башк. китап нэшр., 1979.-288 б.
472. Нургэлин 3. Ижад сере йомгагы // Ати?ел. 2002 - №10. - 131-138 6.
473. Тулэк Р. Тик ялкау гына таламай. // Ватандаш. 2003. - №1. - 160164 6.
474. Саги?уллина Л. Кунел йорто э?лэуселэр // Ватандаш. 2005. - №10. -127-136 6.
475. Санъяров Ф. Эмир Эминев прозаИында лингвистик психоанализ // Ватандаш. №5. - 2007. -134-143 б.
476. Сафуанов С. Башкорт э?эбиэтенен уреш проблемалары. фе: Башк. китап нэшр., 1988. - 216 б.
477. Совет Башкортостаны языусылары . / Те?. Г.Б. Хесэйенов. фе: Башк. китап. нэшр. -1988. - 400 б.
478. Хеббитдинова Н. Башкорт э?эбиэтендэ фольклор. фе: Гилем, 2004. -164 б.
479. Хесэйенов Башкорт э?эбиэтенен поэтикаИы. фе: Гилем, 2006. -1 кидэк - 402 б.
480. Хесэйенов Башкорт халкынын рухи донъяЬы. фе: Китап, 2003.-430 6.
481. Хесэйенов -Г. Э?эбиэт гилеме Иу?леге. фе: Китап, 2006 - 246 6.
482. Хесэйенов Замана : Мэкэлэлэр, портреттар, иртэлектэр, парса-лар. фе: Башк. китап нэшер., 1988. - 360 б.
483. Хесэйенов ¥. Ижад сер?эре. фе: Китап, 1994. - 112 б.
484. Хесэйенов Башкорт э?эбиэте поэтика1"1ын ейрэнеу?ен актуаль мэсьэлэлэре // Аги?ел. 2005. - N29. - 135-143 б.
485. Хесэйенов f. Быуаттар тауышы. 9фе: Гилем, 1984. - 304 б.
486. Хесэйенов F. Эрэр структура^, тепке сюжет, композиция поэти -KahbiHa бер караш //Аги?ел. 2005. - №11. - 150-163 б.
487. Хесэйенов F. Заман. 8?эбиэт. 8?ип. фе: Башк. китап нэшр., 1978.-4316.
488. Хесэйенов F. Мостай Кэрим. Шэхес . Шагир. Драматург. Прозаик. -Эфе: Башк. китап нэшр., 1994. 416 б.
489. Шэрипова 3. Башкорт э?эби фекере. бфе: Китап, 2008. - 319 б.
490. Шэрипова 3. Башкорт э?эбиэтендэ Иурэтлэу саралары. бфе, 2003. -128 б.
491. Шэрипова 3. Э?эбиэт гилеме Иэм заман. фе: Китап 2001. - 320 б.
492. Якупова Г. ИлЬейэрлек рухы // Ватандаш. №8. - 2004. -156-162 б.
493. Яцы офоктарга. 9?эби-тэнкит мэкэлэлэре / Те?. Байымов Р.Н. - фе: Башк. китап. нэшр., 1974. 232 б.
494. Яцырыу юлында. фе: Башк. китап. нэшр., 1994. - 174 б.
Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания.
В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.
