Статья посвящена драме Островского «Гроза». В начале её Добролюбов пишет о том, что «Островский обладает глубоким пониманием русской жизни». Далее он подвергает анализу статьи об Островском других критиков, пишет о том, что в них «отсутствует прямой взгляд на вещи».
Затем Добролюбов сравнивает «Грозу» с драматическими канонами: «Предметом драмы непременно должно быть событие, где мы видим борьбу страсти и долга - с несчастными последствиями победы страсти или с счастливыми, когда побеждает долг». Также в драме должно быть единство действия, и она должна быть написана высоким литературным языком. «Гроза» при этом «не удовлетворяет самой существенной цели драмы - внушить уважение к нравственному долгу и показать пагубные последствия увлечения страстью. Катерина, эта преступница, представляется нам в драме не только не в достаточно мрачном свете, но даже с сиянием мученичества. Она говорит так хорошо, страдает так жалобно, вокруг нее все так дурно, что вы вооружаетесь против ее притеснителей и, таким образом, в ее лице оправдываете порок. Следовательно, драма не выполняет своего высокого назначения. Все действие идет вяло и медленно, потому что загромождено сценами и лицами, совершенно ненужными. Наконец и язык, каким говорят действующие лица, превосходит всякое терпение благовоспитанного человека».
Это сравнение с каноном Добролюбов проводит для того, чтобы показать, что подход к произведению с готовым представлением о том, что должно в нём быть показано, не даёт истинного понимания. «Что подумать о человеке, который при виде хорошенькой женщины начинает вдруг резонировать, что у нее стан не таков, как у Венеры Милосской? Истина не в диалектических тонкостях, а в живой правде того, о чем рассуждаете. Нельзя сказать, чтоб люди были злы по природе, и потому нельзя принимать для литературных произведений принципов вроде того, что, например, порок всегда торжествует, а добродетель наказывается».
«Литератору до сих пор предоставлена была небольшая роль в этом движении человечества к естественным началам», - пишет Добролюбов, вслед за чем вспоминает Шекспира, который «подвинул общее сознание людей на несколько ступеней, на которые до него никто не поднимался». Далее автор обращается к другим критическим статьям о «Грозе», в частности, Аполлона Григорьева, который утверждает, что основная заслуга Островского - в его «народности». «Но в чём же состоит народность, г. Григорьев не объясняет, и потому его реплика показалась нам очень забавною».
Затем Добролюбов приходит к определению пьес Островского в целом как «пьес жизни»: «Мы хотим сказать, что у него на первом плане является всегда общая обстановка жизни. Он не карает ни злодея, ни жертву. Вы видите, что их положение господствует над ними, и вы вините их только в том, что они не выказывают достаточно энергии для того, чтобы выйти из этого положения. И вот почему мы никак не решаемся считать ненужными и лишними те лица пьес Островского, которые не участвуют прямо в интриге. С нашей точки зрения, эти лица столько же необходимы для пьесы, как и главные: они показывают нам ту обстановку, в которой совершается действие, рисуют положение, которым определяется смысл деятельности главных персонажей пьесы».
В «Грозе» особенно видна необходимость «ненужных» лиц (второстепенных и эпизодических персонажей). Добролюбов анализирует реплики Феклуши, Глаши, Дикого, Кудряша, Кулигина и пр. Автор анализирует внутреннее состояние героев «тёмного царства»: «все как-то неспокойно, нехорошо им. Помимо их, не спросясь их, выросла другая жизнь, с другими началами, и хотя она еще и не видна хорошенько, но уже посылает нехорошие видения темному произволу самодуров. И Кабанова очень серьезно огорчается будущностью старых порядков, с которыми она век изжила. Она предвидит конец их, старается поддержать их значение, но уже чувствует, что нет к ним прежнего почтения и что при первой возможности их бросят».
Затем автор пишет о том, что «Гроза» есть «самое решительное произведение Островского; взаимные отношения самодурства доведены в ней до самых трагических последствий; и при всем том большая часть читавших и видевших эту пьесу соглашается, что в „Грозе“ есть даже что-то освежающее и ободряющее. Это „что-то“ и есть, по нашему мнению, фон пьесы, указанный нами и обнаруживающий шаткость и близкий конец самодурства. Затем самый характер Катерины, рисующийся на этом фоне, тоже веет на нас новою жизнью, которая открывается нам в самой ее гибели».
Далее Добролюбов анализирует образ Катерины, воспринимая его как «шаг вперёд во всей нашей литературе»: «Русская жизнь дошла до того, что почувствовалась потребность в людях более деятельных и энергичных». Образ Катерины «неуклонно верен чутью естественной правды и самоотвержен в том смысле, что ему лучше гибель, нежели жизнь при тех началах, которые ему противны. В этой цельности и гармонии характера заключается его сила. Вольный воздух и свет, вопреки всем предосторожностям погибающего самодурства, врываются в келью Катерины, она рвется к новой жизни, хотя бы пришлось умереть в этом порыве. Что ей смерть? Все равно - она не считает жизнью и то прозябание, которое выпало ей на долю в семье Кабановых».
Автор подробно разбирает мотивы поступков Катерины: «Катерина вовсе не принадлежит к буйным характерам, недовольным, любящим разрушать. Напротив, это характер по преимуществу созидающий, любящий, идеальный. Вот почему она старается всё облагородить в своем воображении. Чувство любви к человеку, потребность нежных наслаждений естественным образом открылись в молодой женщине». Но это будет не Тихон Кабанов, который «слишком забит для того, чтобы понять природу эмоций Катерины: „Не разберу я тебя, Катя, - говорит он ей, - то от тебя слова не добьешься, не то что ласки, а то так сама лезешь“. Так обыкновенно испорченные натуры судят о натуре сильной и свежей».
Добролюбов приходит к выводу, что в образе Катерины Островский воплотил великую народную идею: «в других творениях нашей литературы сильные характеры похожи на фонтанчики, зависящие от постороннего механизма. Катерина же как большая река: ровное дно, хорошее - она течет спокойно, камни большие встретились - она через них перескакивает, обрыв - льется каскадом, запружают ее - она бушует и прорывается в другом месте. Не потому бурлит она, чтобы воде вдруг захотелось пошуметь или рассердиться на препятствия, а просто потому, что это ей необходимо для выполнения её естественных требований - для дальнейшего течения».
Анализируя действия Катерины, автор пишет о том, что считает возможным побег Катерины и Бориса как наилучшее решение. Катерина готова бежать, но здесь выплывает ещё одна проблема - материальная зависимость Бориса от его дяди Дикого. «Мы сказали выше несколько слов о Тихоне; Борис - такой же, в сущности, только образованный».
В конце пьесы «нам отрадно видеть избавление Катерины - хоть через смерть, коли нельзя иначе. Жить в „тёмном царстве“ хуже смерти. Тихон, бросаясь на труп жены, вытащенный из воды, кричит в самозабвении: „Хорошо тебе, Катя! А я-то зачем остался жить на свете да мучиться!“ Этим восклицанием заканчивается пьеса, и нам кажется, что ничего нельзя было придумать сильнее и правдивее такого окончания. Слова Тихона заставляют зрителя подумать уже не о любовной интриге, а обо всей этой жизни, где живые завидуют умершим».
В заключение Добролюбов обращается к читателям статьи: «Ежели наши читатели найдут, что русская жизнь и русская сила вызваны художником в „Грозе“ на решительное дело, и если они почувствуют законность и важность этого дела, тогда мы довольны, что бы ни говорили наши ученые и литературные судьи».
Накануне реформы 1861 года пьеса «Гроза» стала крупнейшим общественным событием. Самое главное в произведении открытие Островского - народный героический характер. Две основные мысли положил он в основу пьесы: мощное отрицание застоя и гнета неподвижного «темного царства» и появление положительного, светлого начала, настоящей героини из народной среды. Все это было ново по сравнению с «натуральной школой». В каждой талантливой написанной драме есть основной конфликт - то главное противоречие, которое ведет действие, проявляется так или иначе во всех событиях, в столкновениях взглядов и чувств, страстей и характеров.
Именно в конфликтах между людьми, в столкновении разных взглядов, убеждений, нравственных представлений и в конфликтах «внутренних», когда в сознании человека борются противоречивые мысли и чувства, полнее всего раскрываются человек и общество, в котором он живет. Каков же основной конфликт в «Грозе»? Может быть, это противоречие между самодурством и приниженностью? Нет. В пьесе превосходно показано, что насилие поддерживается покорностью: робость Тихона, безответственность Бориса, терпеливая деликатность Кулигина словно бы придают духу Кабанихе и Дикому, позволяют им куражиться как только вздумается.
Острое, непримиримое противоречие возникает в «Грозе» тогда, когда среди придавленных тиранством, среди тоскующих, холопствующих, хитрящих является человек, наделенный гордостью, чувством собственного достоинства, не способный смириться с жизнью в рабстве даже перед лицом смерти. Светлое человеческое начало в Катерине естественно, как дыхание. Это ее натура, которая выражается не столько в рассуждениях, сколько в душевной тонкости, в силе переживаний, в отношении к людям, во всем ее поведении.
Конфликт «Грозы» своеобразен. Его можно рассматривать двояко. Сам Островский определил свое произведение как драму, но это дань традиции. Действительно, с одной стороны, «Гроза» - это социально-бытовая драма, но с другой - трагедия. Как для драмы, для этого произведения характерно особое внимание к быту, стремление передать его «плотность». Писатель подробно обрисовывает город Калинов. Это собирательный образ поволжских городов России. Город расположен на берегу Волги, всегда символизирующей Россию. Вот почему немаловажную роль в произведении играет пейзаж, описанный не только в ремарках, но и в диалогах действующих лиц. Одни герои видят окружающую красоту. Например, Кулигин восклицает: «Вид необыкновенный! Красота! Душа радуется!».
Другие герои пригляделись к ней и вполне равнодушны. Прекрасная природа, картина ночного гуляния молодежи, песни, рассказы Катерины о детстве - все это поэзия калиновского мира. Но Островский сталкивает ее с мрачными картинами повседневной жизни и быта, с жестоким отношением людей друг к другу. В этом городе царят грубость и бедность, здесь «честным трудом никогда не заработать» «насущного хлеба», здесь купцы «торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти», здесь приказные потеряли человеческий облик, научившись за деньги строчить кляузы. Жители не видят нового, не знают о нем, да и не хотят знать. Все сведения здесь получают от невежественных странниц, которые убеждают людей, что именно Калинов - земля обетованная.
Люди «Грозы» живут в особом состоянии мира - кризисном, катастрофическом. Пошатнулись опоры, сдерживающие старый порядок, и взбудораженный быт заходил ходуном. Первое действие вводит нас в предгрозовую атмосферу жизни. Внешне все обстоит благополучно, но сдерживающие силы слишком непрочны: их временное торжество лишь усиливает напряженность. Она сгущается к концу первого действия: даже природа, как в народной десне, откликается на это надвигающейся на Калинов грозой.
В купеческом Калинове Островский видит мир, порывающий с нравственными традициями народной жизни. Лишь Катерине дано в «Грозе» удержать всю полноту жизнеспособных начал в культуре народной и сохранить чувство нравственной ответственности перед лицом тех испытаний, каким эта культура подвергается в Калинове.
В центре этого замкнутого «темного царства» стоит грубая и невежественная купчиха - Кабаниха. Она защитница старых основ жизни, обрядов и обычаев города Калинова. Она диктует нравственные законы всему городу, навязывает свою волю всем окружающим и требует беспрекословного повиновения. Она ненавидит все новое, поэтому никак не может примириться с тем, что «для ради скорости» люди выдумали «огненного змея» - паровоз. Кабаниха ратует за крепкую, прочную семью, за порядок в доме, что, по ее представлениям, возможно только, если основой семейных отношений будет страх, а не взаимная любовь и уважение. Свобода, по мнению героини, ведет человека к нравственному падению.
Даже странницы в доме Кабановых другие, из числа тех ханжей, что «по немощи своей далеко не ходили, а слыхать много слыхали». И рассуждают-то они о «последних временах», о близкой кончине мира. Здесь царит фанатическая религиозность, которая на руку столпам общества, злым ворчанием встречающим живую жизнь. Добролюбов проникновенно увидел в конфликте «Грозы» эпохальный смысл, а в характере Катерины - «новую фазу нашей народной жизни». Но, идеализируя в духе популярных тогда идей женской эмансипации свободную любовь, он обеднил нравственную глубину характера Катерины. Колебания героини, полюбившей Бориса, муки ее совести Добролюбов счел «невежеством бедной женщины, не получившей теоретического образования». Долг, верность, совестливость со свойственным революционной демократии максимализмом были объявлены «предрассудками», «искусственными комбинациями», «условными наставлениями старой морали», «старой ветошью». Получалось, что Добролюбов смотрел на любовь Катерины так же не по-русски легко, как и Борис.
Возникает вопрос, чем же отличается тогда Катерина от других героинь Островского, таких как, например, Липочка из «Своих людей…»: «Мне мужа надобно!… Сыщите, найдите мне жениха, беспременно найдите!.. Вперед вам говорю, беспременно сыщите, а то для вас же будет хуже: нарочно, вам назло, по секрету заведу обожателя, с гусаром убегу, да и обвенчаемся потихоньку». Вот уж для кого «условные наступления морали» действительно не имеют никакого нравственного авторитета. Эта девушка грозы не испугается, сама геенна огненная таким «протестанткам» нипочем!
Говоря о том, как «понят и выражен сильный русский характер в «Грозе», Добролюбов в статье «Луч света в темное царстве» справедливо подметил «сосредоточенную решительность» Катерины. Однако в определении ее истоков он полностью ушел от духа и буквы трагедии Островского. Разве можно согласиться, что «воспитание и молодая жизнь ничего не дали ей» ?
Нетрудно заметить в «Грозе» трагическое противостояние религиозной культуры Катерины домостроевской культуре Кабанихи. Контраст между ними проведен чутким Островским с удивительной последовательностью и глубиной. Конфликт «Грозы» вбирает в себя тысячелетнюю историю России, в его трагическом разрешении сказываются едва ли не пророческие предчувстия национального драматурга.
Когда свершилось падение Катерины, она становится смела до дерзости. «Я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?» - говорит она. Эта фраза предрешает дальнейшее развитие трагедии, гибель Катерины. Отсутствие надежды на прощение и толкает ее на самоубийство, грех еще больший с точки зрения христианской морали. Но для Катерины уже нет никакой разницы, все равно она уже душу погубила. Не почувствовав первозданной свежести внутреннего мира Катерины, нельзя понять жизненной силы и мощи ее характера. Преследуемая своим грехом, Катерина уходит из жизни, чтобы спасти свою душу.
Героиня Островского - поистине луч света в «темном царстве». В ней поражает верность идеалам, духовная чистота, нравственное превосходство над окружающими. В образе Катерины писатель воплотил лучшие черты - вольнолюбие, независимость, талантливость, поэтичность, высокие нравственно-этические качества.
В образе Катерины Добролюбов видел воплощение «русской живой натуры». Катерина предпочитает умереть, чем жить в неволе. «…Конец этот кажется нам отрадным, - пишет критик, - легко понять почему: в нем дан страшный вызов самодурной силе, он говорит ей, что уже нельзя идти дальше, нельзя долее жить с ее насильственными, мертвящими началами». В Катерине видим мы протест против кабановских понятий о нравственности, протест, «доведенный до конца, провозглашенный и под домашней пыткой, и над бездной, в которую бросилась бедная женщина. Она не хочет мириться, не хочет пользоваться жалким прозябанием, которое ей дают в обмен за ее живую душу…» В образе Катерины, по мнению Добролюбова, воплотилась «великая народная идея» - идея освобождения. Критик считал образ Катерины близким «к положению и к сердцу каждого порядочного человека в нашем обществе».
За свою долгую творческую жизнь Островский написал более пятидесяти оригинальных пьес и создал русский национальный театр. По словам Гончарова, Островский всю жизнь писал огромную картину. «Картина эта - Тысячелетний памятник России». Одним концом она упирается в доисторическое время («Снегурочка»), другим - останавливается у первой станции железной дороги…».
Драма “Гроза”, написанная в 1859 году, является вершиной творчества А. Н. Островского. Она входит в цикл пьес о “темном царстве” самодуров.
В то время Добролюбовым был поставлен вопрос: “Кто бросит луч света в мрак темного царства?” Ответ на этот вопрос был дан А. Н. Островским его новой пьесой “Гроза”. Две тенденции драматургии писателя - обличение и психологизм - очень хорошо обнаружились в этом его произведении. “Гроза” - драма о судьбах молодого поколения. Автор создал пьесу жизни, героями которой стали обыкновенные люди: купцы, их жены и дочери, мещане, чиновники.
Образ Катерины, главной героини пьесы, является самым ярким. Добролюбов, подробно анализируя это произведение, пишет, что Катерина - “луч света в темном царстве”. Почему же именно она? Потому что только Катерина, слабая женщина, выступила с протестом, только о ней мы можем говорить как о сильной натуре. Хотя, если рассматривать поступки Катерины поверхностно, можно сказать обратное. Это мечтательница девушка, которая сожалеет о детских годах, когда она жила, точно птичка на воле, с постоянным ощущением счастья, радости, и маменька в ней души не чаяла. Любила она в церковь ходить и не подозревала, какая ее ждет жизнь.
Но закончилось детство. Вышла Катерина замуж не по любви, попала в дом Кабановых, с чего и начинаются ее страдания. Главная героиня драмы - это птица, которую посадили в клетку. Она живет среди представителей “темного царства”, но не может так жить. Уже в первой встрече со зрителями героиня выступает, может быть, не столько против Кабановой, сколько защищая себя. Но это уже первый шаг. Тихая, скромная Катерина, от которой иногда не услышишь и слова, еще ребенком, чем-то обиженная дома, уплыла одна в лодке по Волге.
В самом характере героини были заложены цельность и бесстрашие. Она сама знает это и говорит: “Такая уж я зародилась горячая”. В разговоре с Варварой Катерину не узнать. Она произносит необычные слова: “Отчего люди не летают?”, которые кажутся странными и непонятными Варваре, но много значат для понимания характера Катерины и ее положения в кабановском доме. Героиня хочет ощущать себя вольной птицей, которая может взмахнуть крыльями и полететь, но, увы, она лишена такой возможности. Этими словами молодой женщины А. Н. Островский показывает, как тяжело ей переносить гнетущую неволю, деспотизм властной и жестокой свекрови (“Да зд4еь все как из-под неволи”). Случайно вырвавшиеся слова героини говорят о ее заветной мечте освободиться из этой темницы, где подавляется и убивается любое живое чувство.
Но героиня изо всех сил сражается против “темного царства”, и именно эта ее неспособность до конца смириться с кабановским гнетом обостряет уже давно назревавший конфликт. Пророчески звучат ее слова, обращенные к Варваре: “А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!”
Всепоглощающее чувство охватило Катерину, когда она встретила Бориса. Героиня одерживает победу над собой, в ней открывается способность глубоко и сильно любить, жертвуя всем ради возлюбленного, которая говорит о ее живой душе, о том, что не умерли в кабановском мире искренние чувства Катерины. Она уже не боится любви, не боится разговоров: “Коли я для себя греха не побоялась, побоюсь ли я людского стыда?” Девушка полюбила человека, в котором нашла что-то непохожее на окружающих, но это было не так. Мы видим явный контраст между возвышенной, одухотворенной, беспредельной любовью героини и приземленным, осторожным увлечением Бориса.
Но даже в такой трудной ситуации девушка пытается быть верной себе, своим жизненным принципам, она стремится подавить любовь, которая сулит так много счастья и радости. Героиня умоляет мужа взять ее с собой, так как предвидит то, что с ней может случиться. Но Тихон равнодушен к ее мольбам. Катерина хочет дать клятву верности, но и тут Тихон не понимает ее. Она и дальше пытается уйти от неизбежного. В момент первой встречи с Борисом Катерина колеблется. “Зачем ты пришел, погубитель мой?” - говорит она. Но по воле судьбы происходит то, чего она так боялась.
Катерина не могла жить с грехом, в четвертом акте пьесы мы видим ее покаяние. И выкрики сумасшедшей барыни, удары грома, неожиданное появление Бориса приводят впечатлительную героиню в небывалое волнение, заставляет ее покаяться в содеянном, тем более, что Катерина всю жизнь боялась умереть “со своими грехами” - не покаявшись. Но в этом не только слабость, но и сила духа героини, которая не могла, подобно Варваре с Кудряшом, жить утехами потаенной любви, не побоялась людского суда. Не удар грома сразил молодую женщину. Она сама бросается в омут, сама решает свою судьбу, ища освобождения от невыносимых мук такой жизни. Она считает, что домой идти, что в могилу, даже “в могиле лучше”. Она кончает жизнь самоубийством. Большое мужество нужно для такого решения, и недаром ей, мертвой, завидует оставшийся “жить... да мучиться” Тихон. Своим поступком Катерина доказала свою правоту, нравственную победу над “темным царством”.
Катерина соединила в себе гордую силу, независимость, которую Добролюбов расценил как знак глубокого протеста против внешних, в том числе социальных условий жизни. Катерина, которая своей искренностью, цельностью и безоглядностью чувств враждебна этому миру, подтачивает “темное царство”. Слабая женщина смогла выступить против него и одержала победу.
Героиня Островского - поистине луч света в “темном царстве”. В ней поражает верность идеалам, духовная чистота, нравственное превосходство над окружающими. В образе Катерины писатель воплотил лучшие черты - вольнолюбие, независимость, талантливость, поэтичность, высокие нравственно-этические качества.
Критическая статья
Драма А.Н. Островского "Гроза" была опубликована в 1960 году, накануне революционной ситуации в России. В произведении отразились впечатления от путешествия писателя по Волге летом 1856 года. Но не какой-то определенный волжский город и не какие-то конкретные лица изображены в "Грозе". Все свои наблюдения над жизнью Поволжья Островский переработал и превратил их в глубоко типичные картины русской жизни.
Жанр драмы характеризуется тем, что в ее основе лежит конфликт отдельной личности и окружающего общества. В "Грозе" эта личность - Катерина Кабанова.
Катерина олицетворяет нравственную чистоту, душевную красоту русской женщины, ее стремление к воле, к свободе, ее способность не только терпеть, но и отстаивать свои права, свое человеческое достоинство. По словам Добролюбова, она "не убила в себе человеческую природу".
Катерина - русский национальный характер. Прежде всего, это отражено Островским, владевшим в совершенстве всеми богатствами народного языка, в речи героини. Когда она говорит, кажется, что она поет. В речи Катерины, связанной с простым на родом, воспитанной на его устной поэзии, преобладает разговорно-просторечная лексика, отличающаяся высокой поэтичностью, образностью, эмоциональностью. Читатель чувствует музыкальность и напевность, говор Кати напоминает народные песни. Для языка островской героини характерны повторы ("на тройке на хорошей", "и люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны!"), обилие ласкательных и уменьшительных слов ("солнышко", "водица", "могилушка"), сравнение ("ни об чем не тужила, точно птичка на воле", "кто-то ласково говорит со мной, точно голубь воркует"). Тоскуя по Борису, в момент наибольшего напряжения душевных сил Катерина выражает свои чувства на языке народной поэзии, восклицая: "Ветры буйные, перенесите вы ему мою печаль-тоску!"
Поражает естественность, искренность, простота островской героини. "Обманывать-то я не умею; скрыть-то ничего не могу", - отвечает она Варваре, которая говорит, что без обману в их доме не проживешь. Взглянем на религиозность Катерины. Это не ханжество Кабанихи, а по-детски неподдельная вера в Бога. Она часто посещает церковь и делает это с удовольствием и наслаждением ("И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду…"), любит рассказывать о странницах ("У нас полон дом был странниц и богомолок"), сны Катерины о "храмах золотых".
Любовь островской героини небеспричинна. Во-первых, потребность любви дает о себе знать: ведь вряд ли ее муж Тихон под влиянием "маменьки" показывал свою любовь к жене очень часто. Во-вторых, оскорблены чувства жены и женщины. В-третьих, смертельная тоска однообразной жизни душит Катерину. И, наконец, четвертой причиной является желание воли, простора: ведь любовь есть одно из проявлений свободы. Катерина борется сама с собой, и в этом трагизм ее положения, однако в итоге она внутренне оправдывает себя. Кончая жизнь самоубийством, совершая, с точки зрения церкви, страшный грех, она думает не о спасении своей души, а о любви, которая открылась ей. "Друг мой! Радость моя! Прощай!" - вот последние слова Катерины.
Еще одна характерная черта островской героини - это "возмужалое, из глубины всего организма возникающее требование права и простора жизни", стремление к свободе, духовному раскрепощению. На слова Варвары: "Куда ты уйдешь? Ты мужняя жена" - Катерина отвечает: "Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай бог этому случиться! А уж коли мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!" Не зря в пьесе неоднократно повторяется образ птицы - символ воли. Отсюда постоянный эпитет "вольная птица". Катерина, вспоминая о том, как ей жилось до замужества, сравнивает себя с птицей на воле. "… Отчего люди не летают так, как птицы? - говорит она Варваре. - Знаешь, мне иногда кажется, что я птица". Но вольная птица попала в железную клетку. И она бьется и тоскует в неволе.
Цельность, решительность характера Катерины выразилась в том, что она отказалась подчиниться распорядкам кабанихинского дома и предпочла жизни в неволе смерть. И это было проявлением не слабости, а духовной силы и смелости, горячей ненависти к гнету и деспотизму.
Итак, главное действующее лицо драмы "Гроза" вступает в конфликт с окружающей средой. В четвертом действии, в сцене покаяния, как будто наступает развязка. Все против Катерины в этой сцене: и "гроза господня", и проклинающая полусумасшедшая "барыня с двумя лакеями", и древняя картина на полуразрушенной стене, изображающая "геенну огненную". Бедную девушку все эти признаки уходящего, но такого живучего старого мира чуть не свели с ума, и она кается в своем грехе в полубреду, состоянии помрачения. Она сама позже признается Борису, что "в себе не вольна была", "себя не помнила". Если бы этой сценой заканчивалась драма "Гроза", то в ней была бы показана непобедимость "темного царства": ведь в конце четвертого действия Кабаниха торжествует: "Что сынок! Куда воля-то ведет!"
Но драма завершается нравственной победой и над внешними силами, сковывавшими свободу Катерины, и над темными представлениями, сковывавшими ее волю и разум. И ее решение умереть, лишь бы не остаться рабой, выражает, по Добролюбову, "потребность возникшего движения русской жизни".
Критик назвал Катерину характером народным, национальным, "светлым лучом в темном царстве", имея в виду действенное выражение в ней непосредственного протеста, освободительных стремлений народных масс. Указывая на глубокую типичность этого образа, на его общенародное значение, Добролюбов писал, что он представляет "художественное соединение однородных черт, проявляющихся в разных положениях русской жизни, но служащих выражением одной идеи".
Героиня Островского отразила в своих чувствах, в своих поступках стихийный протест широких народных масс против ненавистных ему условий "темного царства". Именно поэтому Добролюбов и выделил "Грозу" из всей прогрессивной предреформенной литературы и подчеркнул ее объективно революционное значение.
Луч света в темном царстве
Н.А. Добролюбов
Ещё до появления на сцене «Грозы» на сцене Автор подробно разбирал творчество Островского, пытаясь найти общие тенденции в его произведениях и пришёл к выводу, «что Островский обладает глубоким пониманием русской жизни и великим уменьем изображать резко и живо самые существенные ее стороны».
Перечитав всё, что было написано другими критиками по поводу Островского вообще и, в частности, о «Грозе», Автор решает дополнить свои «заметки о «Тёмном царстве», а заодно объясниться с некоторыми из критиков, которые «упрекают нас в том, что мы приняли дурную методу - рассматривать произведение автора и затем, как результат этого рассмотрения, говорить, что в нем содержится и каково это содержимое. У них совсем другая метода: они прежде говорят себе - что должно содержаться в произведении (по их понятиям, разумеется) и в какой мере все должное действительно в нем находится (опять сообразно их понятиям).»
Автор считает, что «ограничивая ее (критику) приложением "вечных и общих" законов искусства к частным и временным явлениям, через это самое осуждают искусство на неподвижность, а критике дают совершенно приказное и полицейское значение.»
«Предметом драмы непременно должно быть событие, где мы видим борьбу страсти и долга, - с несчастными последствиями победы страсти или с счастливыми, когда побеждает долг.
В развитии драмы должно быть соблюдаемо строгое единство и последовательность; развязка должна естественно и необходимо вытекать из завязки; каждая сцена должна непременно способствовать движению действия и подвигать его к развязке; поэтому в пьесе не должно быть ни одного лица, которое прямо и необходимо не участвовало бы в развитии драмы, не должно быть ни одного разговора, не относящегося к сущности пьесы.
Характеры действующих лиц должны быть ярко обозначены, и в обнаружении их должна быть необходима постепенность, сообразно с развитием действия. Язык должен быть сообразен с положением каждого лица, но не удаляться от чистоты литературной и не переходить в вульгарность.»
Первое правило -- борьба в Катерине между чувством долга перед супругом и страстью к Борису. Далее же все условия образцовой драмы «жестоким образом нарушены».
Автор пишет, что по правилам «Гроза» не внушает должного уважения к нравственному долгу, не показывает развития и пагубного последствия страсти, пишет о недопустимой в серьёзной драме «двойственности интриги» (любовь Варвары к Кудряшу), о медленном и вялом развитии действия и загромождении его ненужными сценами, лицами, и разговорами, о случайных -- водевильных - завязке и развязке, о безнравственной главной героине, которая «говорит так хорошо, страдает так жалобно, вокруг нее все так дурно, что против нее у вас нет негодования, вы ее сожалеете, вы вооружаетесь против ее притеснителей, и, таким обраэом, в ее лице оправдываете порок», о бесцветности главного героя, и, наконец, о самом языке, «каким говорят действующие лица», который «превосходит всякое терпение благовоспитанного человека».
Но «давно уже все видят, что Островский во многом удалился от старой сценической рутины, что в самом замысле каждой из его пьес есть условия, необходимо увлекающие его за пределы известной теории, на которую указали мы выше.»
«Дайте мне понять характер явления, его место в ряду других, его смысл и значение в общем ходе жизни, и поверьте, что этим путем вы приведете меня к правильному суждению о деле гораздо вернее, чем посредством всевозможных силлогизмов, подобранных для доказательства вашей мысли.»
«Мерою достоинства писателя или отдельного произведения мы принимаем то, насколько служат они выражением естественных стремлений известного времени и народа.»
«В произведениях исторического характера правда должна быть фактическая; в беллетристике, где происшествия вымышлены, она заменяется логическою правдою, то есть разумной вероятностью и сообразностью с существующим ходом дел.»
Объяснив подробно правильность своей точки зрения на подход к разбору драматических произведений вообще, Автор, наконец, приступает к разбору творчества Островского. Он напоминает, что и ранее ставил Островского «очень высоко, находя, что он очень полно и многосторонне умел изобразить существенные стороны и требования русской жизни.»
Очень внимательно и тонко прописанные «отшельмованные», но не придуманные, а увиденные и взятые из самой жизни типы Островского заставляют читателей (или зрителей) видеть эти типы вокруг себя и в себе в настоящей жизни, побуждают к действию, прогрессу.
«Пробуждение личности, представление ею своих законных прав, протест против насилия и произвола большею частию еще робкий, неопределенный, готовый спрятаться, но все-таки уже дающий заметить свое существование.»
«Требование права, уважение личности, протест против насилия и произвола вы находите во множестве литературных произведений; но в них большею частию дело не проведено жизненным, практическим образом, почувствована отвлеченная, философская сторона вопроса и оставляется без внимания реальная.»
«Чутье истинных потребностей и стремлений русской жизни никогда не оставляло его (Островского); оно иногда и не показывалось на первый взгляд, но всегда находилось в корне его произведений.»
«У него вы ясно видите, как самодурство опирается на толстой мошне, которую называют "божьим благословением", и как безответность людей перед ним определяется материальною от него зависимостью.»
«...и его пьесы яснее всяких рассуждений показывают внимательному читателю, как система бесправия и грубого, мелочного эгоизма, водворенная самодурством, прививается и к тем самым, которые от него страдают; как они, если мало-мальски сохраняют в себе остатки энергии, стараются употребить ее на приобретение возможности жить самостоятельно и уже не разбирают при этом ни средств, ни прав.»
Драматургия Островского - это «не комедии интриг и не комедии характеров собственно, а нечто новое, чему мы дали бы название "пьес жизни"»
У него «на первом плане является всегда общая, не зависящая ни от кого из действующих лиц, обстановка жизни. Он не карает ни злодея, ни жертву; оба они жалки вам, нередко оба смешны, но не на них непосредственно обращается чувство, возбуждаемое в вас пьесою. Вы видите, что их положение господствует над ними, и вы вините их только в том, что они не выказывают достаточно энергии для того, чтобы выйти из этого положения. Сами самодуры, против которых естественно должно возмущаться ваше чувство, по внимательном рассмотрении, оказываются более достойны сожаления, нежели вашей злости: они и добродетельны, и даже умны по-своему, в пределах, предписанных им рутиною и поддерживаемых их положением; но положение это таково, что в нем невозможно полное, здоровое человеческое развитие.
«Борьба, требуемая теориею от драмы, совершается в пьесах Островского не в монологах действующих лиц, а в фактах, господствующих над ними. Часто сами персонажи комедии не имеют ясного или вовсе никакого сознания о смысле своего положения и своей борьбы; но зато борьба весьма отчетливо и сознательно совершается в душе зрителя, который невольно возмущается против положения, порождающего такие факты. И вот почему мы никак не решаемся считать ненужными и лишними те лица пьес Островского, которые не участвуют прямо в интриге. С нашей точки зрения, эти лица столько же необходимы для пьесы, как и главные: они показывают нам ту обстановку, в которой совершается действие, рисуют положение, которым определяется смысл деятельности главных персонажей пьесы.»
«В "Грозе" особенно видна необходимость так называемых "ненужных" лиц: без них мы не можем понять лица героини и легко можем исказить смысл всей пьесы». "Гроза"представляет идиллию "темного царства". Отсутствие всякого закона, всякой логики - вот закон и логика этой жизни. А все как-то неспокойно, нехорошо.
Потому что не спросясь никого, «выросла другая жизнь; с другими началами, и хотя далеко она, еще и не видна хорошенько, но уже дает себя предчувствовать и посылает нехорошие видения темному произволу самодуров».
По возможности, Кабанова старается водворить порядок, но уже чувствует, что невозможно вести дело совершенно по старине:
«Молодость-то что значит! Смешно смотреть-то даже на них! Кабы не свои, насмеялась бы досыта. Ничего-то не знают, никакого порядка. Проститься-то путем не умеют. Хорошо еще, у кого в доме старшие есть, - ими дом-то и держится, пока живы. А ведь тоже, глупые, на свою волю хотят, а выйдут на волю-то, так и путаются на позор, на смех добрым людям. Конечно, кто и пожалеет, а больше все смеются. Да не смеяться-то нельзя; гостей позовут - посадить не умеют да еще, гляди, позабудут кого из родных. Смех, да и только!Так-то вот старина-то и выводится. В другой дом и взойти-то не хочется. А и взойдешь-то, так плюнешь да вон скорее. Что будет, как старики-то перемрут, как будет свет стоять, уж я и не знаю. Ну, да уж хоть то хорошо, что не увижу ничего.»
« Все подобные отношения дают вам чувствовать, что положение Диких, Кабановых и всех подобных им самодуров далеко уже не так спокойно и твердо, как было некогда, в блаженные времена патриархальных нравов.» произведение островский творчество рассказ
«Мы очень долго останавливались на господствующих лицах "Грозы", потому что, на нашему мнению, история, разыгравшаяся с Катериною, решительно зависит от того положения, какое неизбежно выпадает на ее долю между этими лицами, в том быте, который установился под их влиянием.»
«"Гроза" есть, без сомнения, самое решительное произведение Островского; взаимные отношения самодурства, и безгласности доведены в ней до самых трагических последствий; и при всем том большая часть читавших и видевших эту пьесу соглашается, что она производит впечатление менее тяжкое и грустное, нежели другие пьесы Островского (не говоря, разумеется, об его этюдах чисто комического характера). В "Грозе" есть даже что-то освежающее и ободряющее. Это "что-то" и есть, по нашему мнению, фон пьесы, указанный нами и обнаруживающий шаткость и близкий конец самодурства.
Затем самый характер Катерины, рисующийся на этом фоне, тоже веет на нас новою жизнью, которая открывается нам в самой ее гибели.»
«Дело в том, что характер Катерины, как он исполнен в "Грозе", составляет шаг вперед не только в драматической деятельности Островского, но и во всей нашей литературе. Он соответствует новой фазе нашей народной жизни, он давно требовал своего осуществления в литературе, около него вертелись наши лучшие писатели; но они умели только понять его надобность и не могли уразуметь и почувствовать его сущности; это сумел сделать Островский.»
«Русская жизнь дошла наконец до того, что добродетельные и почтенные, но слабые и безличные существа не удовлетворяют общественного сознания и признаются никуда не годными. Почувствовалась неотлагаемая потребность в людях, хотя бы и менее прекрасных, но более деятельных и энергичных.»
«Русский сильный характер в "Грозе"прежде всего поражает нас своею противоположностью всяким самодурным началам.»
«Решительный, цельный русский характер, действующий в среде Диких и Кабановых, является у Островского в женском типе, и это не лишено своего серьезного значения. Известно, что крайности отражаются крайностями и что самый сильный протест бывает тот, который поднимается, наконец, из груди самых слабых и терпеливых.»
«... если уж женщина захочет высвободиться из подобного положения, то ее дело будет серьезно и решительно.»
«Женщина, которая хочет идти до конца в своем восстании против угнетения и произвола старших в русской семье, должна быть исполнена героического самоотвержения, должна на все решиться и ко всему быть готова.»
«Таким образом, возникновение женского энергического характера вполне соответствует тому положению, до какого доведено самодурство в драме Островского.»
«Муж Катерины, молодой Кабанов, хоть и много терпит от старой Кабанихи, но все же он независимее: он может и к Савелу Прокофьичу выпить сбегать, он и в Москву съездит от матери и там развернется на воле, а коли плохо ему уж очень придется от старухи, так есть на ком вылить свое сердце - он на жену вскинется... Так и живет себе и воспитывает свой характер, ни на что не годный, все в тайной надежде, что вырвется как-нибудь на волю. Жене его нет никакой надежды, никакой отрады, передышаться ей нельзя; если может, то пусть живет без дыханья, забудет, что есть вольный воздух на свете, пусть отречется от своей природы и сольется с капризным деспотизмом старой Кабанихи. Но вольный воздух и свет, вопреки всем предосторожностям погибающего самодурства, врываются в келью Катерины, она чувствует возможность удовлетворить естественной жажде своей души и не может долее оставаться неподвижною: она рвется к новой жизни, хотя бы пришлось умереть в этом порыве. Что ей смерть? Все равно - она не считает жизнью и то прозябание, которое выпало ей на долю в семье Кабановых.»
«У Катерины, как личности непосредственной, живой, все делается по влечению натуры, без отчетливого сознания, а у людей, развитых теоретически и сильных умом, - главную роль играет логика и анализ.»
«У ней мало знания и многодоверчивости, вот отчего до времени она не выказывает противодействия окружающим и решается лучше терпеть, нежели делать назло им.
Но когда она поймет, что ей нужно, и захочет чего-нибудь достигнуть, то добьется своего во что бы то ни стало: тут-то и проявится вполне сила ее характера, не растраченная в мелочных выходках. Сначала, по врожденной доброте и благородству души своей, она будет делать все возможные усилия, чтобы не нарушить мира и прав других, чтобы получить желаемое с возможно большим соблюдением всех требований, какие на нее налагаются людьми, чем-нибудь связанными с ней; и если они сумеют воспользоваться этим первоначальным настроением и решатся дать ей полное удовлетворение, - хорошо тогда и ей и им.
Но если нет, - она ни перед чем не остановится, - закон, родство, обычай, людской суд, правила благоразумия - все исчезает для нее пред силою внутреннего влечения; она не щадит себя и не думает о других. Такой именно выход представился Катерине, и другого нельзя было ожидать среди той обстановки, в которой она находится.»
Варвара. Ты какая-то мудреная, бог с тобой! А по-моему, - делай, что хочешь, только бы шито да крыто было.
Катерина. Не хочу я так, да и что хорошего? Уж я лучше буду терпеть, пока терпится.
Варвара. А не стерпится, что ж ты сделаешь?
Катерина. Что я сделаю?
Варвара. Да, что сделаешь?
Катерина. Что мне только захочется, то и сделаю.
Варвара. Сделай, попробуй, так тебя здесь заедят.
Катерина. А что мне! Я уйду, да и была такова.
Варвара. Куда ты уйдешь! Ты мужняя жена.
Катерина. Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай бог этому случиться, а уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь.
«Вот истинная сила характера, на которую во всяком случае можно положиться! Вот высота, до которой доходит наша народная жизнь в своем развитии, но до которой в литературе нашей умели подниматься весьма немногие, и никто не умел на ней так хорошо держаться, как Островский. Он почувствовал, что не отвлеченные верования, а жизненные факты управляют человеком, что не образ мыслей, не принципы, а натура нужна для образования и проявления крепкого характера, и он умел создать такое лицо, которое служит представителем великой народной идеи, не нося великих идей ни на языке, ни в голове, самоотверженно идет до конца в неровной борьбе и гибнет, вовсе не обрекая себя на высокое самоотвержение. Ее поступки находятся в гармонии с ее натурой, они для нее естественны, необходимы, она не может от них отказаться, хотя бы это имело самые гибельные последствия.
Претендованные в других творениях нашей литературы, сильные характеры похожи на фонтанчики, бьющие довольно красиво и бойко, но зависящие в своих проявлениях от постороннего механизма, подведенного к ним; Катерина, напротив, может быть уподоблена большой многоводной реке: она течет, как требует ее природное свойство; характер ее течения изменяется сообразно с местностью, через которую она проходит, но течение не останавливается; ровное дно, хорошее - она течет спокойно, камни большие встретились - она через них перескакивает, обрыв - льется каскадом, запруживают ее - она бушует и прорывается в другом месте. Не потому бурлит она, чтобы воде вдруг захотелось пошуметь или рассердиться на препятствие, а просто потому, что это ей необходимо для выполнения ее естественного требования - для дальнейшего течения. Так и в том характере, который воспроизведен нам Островским: мы знаем, что он выдержит себя, несмотря ни на какие препятствия; а когда сил не хватит, то погибнет, но не изменит себе.»
«...просто по человечеству, нам отрадно видеть избавление Катерины - хоть через смерть, коли нельзя иначе. На этот счет мы имеем в самой драме страшное свидетельство, говорящее нам, что жить в "темном царстве" хуже смерти. Тихон, бросаясь на труп своей жены, вытащенной из воды, кричит в самозабвении: "Хорошо тебе, Катя! А, я-то зачем остался жить на свете да мучиться!" Этим восклицанием заканчивается пьеса, и нам кажется, что ничего нельзя было придумать сильнее и правдивее такого окончания. Слова Тихона дают ключ к уразумению пьесы для тех, кто бы даже и не понял ее сущности ранее; они заставляют зрителя подумать уже не о любовной интриге, а обо всей этой жизни, где живые завидуют умершим, да еще каким -- самоубийцам!»
