Дегуманизация как проблема современного общества
Н.Н. ВАСНЕВА 1 , С.А. ВАСНЕВ 2
1 Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ»
2 Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации
ДЕГУМАНИЗАЦИЯ КАК ПРОБЛЕМА СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА
В статье исследуется проблема тенденций роста дегуманизации в современном обществе. Авторы придерживаются мнения, что данная проблема касается мирового сообщества в целом, она просматривается в тех или иных формах в странах с различным экономическим потенциалом, с различным типом политического правления, практически на всех уровнях социальных связей. Создается впечатление, что современному обществу уже не так интересны идеалы гуманизма, толерантности и социальной солидарности. Цель статьи – проследить истоки дегуманизации, ее наиболее очевидные формы проявления. Проблемы дегуманизации в настоящее время достаточно активно обсуждаются отечественным научным сообществом. Ставятся вполне правомерные вопросы: что такое дегуманизация? В чем эта дегуманизация проявляется? В росте насилия со стороны власти? В технологическом рассмотрении человека как средства в политике, в менеджменте и т.д.? И тут же возникают сомнения в том, возможна ли она вообще в принципе, если все ее проявления – это выражение различных мотиваций человека в обществе . Да, современный человек противоречив, имеет чрезвычайные амбиции, но, тем не менее, время ставит эту проблему, которая требует своего объяснения. Отмечается, что дегуманизация представляется как многоаспектный феномен, который проявляет себя в самых различных сферах: экономике, политике, культуре. Термин «дегуманизация» в широком смысле было предложено рассматривать как утрату духовных и нравственных ценностей; отказ от мировоззрения, основанного на справедливости, внимании и уважении к личности, к индивидуальным качествам человека . Можно согласиться, что помимо этого достаточно широкого подхода, дегуманизацию можно рассматривать и как явление, присущее той или иной отдельной сфере, скажем, искусству. Хосе Ортега-и-Гассет поставил проблему дегуманизации искусства еще в первой четверти ХХ века. Дегуманизированное искусство Ортега-и-Гассет рассматривал как те новые направления в искусстве, которые, по его мнению, осуществляет «бегство от человека». Он пишет, что это наблюдается, когда присутствует в художественном выражении избыточная метафора, избыточная стилизованность, отсутствие чувственного выражения, где форма поглощает содержание, что в целом лишает искусство человеческой патетики и всякой «трансценденции» . Действительно, в свое время и Л.Н. Толстой считал, что искусство, не ведущее человека к добру, бесполезно и вредно. Сегодня подобный ответ не является достаточным для объяснения всей гаммы проблем и нюансов современного искусства. Да, есть не только классическая живопись в стиле реализма, но и такие современные направления в живописи, как сюрреализм, кубизм, экспрессионизм, импрессионизм и т.д. И это вовсе не означает, что вся современная живопись дегуманизирована. Никто не может даже подумать о том, что Сальвадор Дали мог призывать к насилию и ко всем прочим порокам человека. Но то, что искусство способно не только выразить глубокую озабоченность человека о смысле своего существования, но и вызвать в нем агрессию и ненависть к личности, то в этом нет никакого сомнения. И именно здесь скрыта противоречивость современной массовой культуры, которая поставлена на индустриально-рыночную основу, где творят не только новые культурные ценности, но и производят товарную продукцию. Элитарное искусство не потому стало недоступно широким массам, что продуцирует высшие отборные культурные ценности для «избранных», а потому, что большинство не готово их потреблять, а чаще не желает утруждать себя этим «высоким» искусством. Хотя и здесь нет однозначных подходов к поиску истинных причин отношения к классике. Не следует забывать, что театры и музеи не пустуют, галереи заполняются, несмотря на глубочайшую психологическую нагруженность современного «обывателя». И все же надо поставить главный вопрос, почему современное общество дает повод ставить вообще проблему потери гуманистических идеалов и ценностей? Известно, что в процессе развития человеческой цивилизации, начиная с глубокой древности, не раз ставились вопросы признания гуманитарных ценностей как высших ценностей в обществе. Первоначально эти попытки выражались через народное творчество, где в преданиях, мифах, сказках, песнях борьба идеалов добра и зла закономерно завершалась победой добрых сил. То есть уже на ранних этапах развития человеческой цивилизации нравственные ценности помогали выживать человеку в достаточно суровых условиях окружающей среды. Начиная с эпохи Возрождения, гуманизм как широкое течение общественной мысли положил начало глубочайшему перевороту в культуре и мировоззрении не только людей того времени, но и обеспечил необходимые предпосылки для формирования и развития системы гуманистических взглядов представителей более поздних периодов. Вопросы, волновавшие представителей раннего гуманизма, касались признания ценности человека как личности, его права на свободу, счастье, проявление и развитие всех его способностей. Принципы равенства, справедливости и человечности были признаны как естественные права человека, как необходимая норма отношений между людьми, между обществом, личностью и государством. Идейный представитель эпохи английской буржуазной революции Джон Локк, разрабатывая идейно-политическую доктрину либерализма, одним из первых выдвинул в качестве приоритетных «естественных прав» человека свободу слова, веры и защиту частной собственности. По убеждению Маркса идеи Локка стали «…классическим выразителем правовых представлений буржуазного общества в противоположность феодальному» . Действительно, период зарождения и развития буржуазных отношений был значительным шагом на пути развития потенциала личности, борьбы за гражданские права и свободы. Именно в период формирования капитализма Гегель стал рассматривать историю как «прогресс духа в сознании свободы», что порождало надежду, что по мере экономического и социального развития общества постепенно будут сниматься проблемы отчуждения, социального принуждения человека во всех своих известных формах, появятся новые условия для его интеллектуального развития. Было приложено немало усилий со стороны политических и экономических элит, чтобы мотивировать человека на реализацию этих высоких целей. Но современное общество, основанное на потребительских ценностях, не только не решило проблемы роста дефицита общественных ресурсов, но и углубило проблемы роста социального нигилизма, антисолидарности, потребительского отношения к человеку, потерю функции ответственности за все, что происходит вокруг. Нормой все более становится агрессивная мотивация в достижении результата любой ценой, что неизбежно приводит к перманентным социальным конфликтам на всех уровнях общественной жизни. Все это свидетельствует о том, что все более и более размываются гуманистические ценности, которые в условиях тотальной коммерциализации становятся элементарным товаром. Помимо всего прочего, имеет место глубочайшее противоречие между проявлениями крайнего индивидуализма и глубокой деперсонализации. Все идет к тому, что вся жизнь современного человека все более помещается в среду принудительной ролевой стандартизации, в состояние лиминальности и стигматизации. Целая армия социологов и психологов трудится над разработкой методик коллективного поведения, корпоративной психологии и этики. Всех призывают работать на цели корпорации и организации. Нельзя даже подумать о том, что наука не должна работать на солидарность, на организацию, на сплочение, на соединение и т.д. Но возникает, в связи с этим, множество вопросов: почему растет состояние одиночества человека в условиях тотальной «организованности», почему много брошенных детей, почему растет число неполных семей, почему так много одиноких стариков? Значит, есть те проблемы, которые не замечаются и не решаются, а значит, о них надо говорить и как можно больше, и как можно чаще. Думается, что важнейшей составляющей дегуманизации является и рост отчуждения в сфере труда. Известно, что проблема отчуждения впервые была поставлена в работах представителей немецкой классической философии. Одной из сторон отчуждения в философии Гегеля было специфическое отношение человека к созданной им реальности в условиях буржуазного правового общества. Фейербах исследовал антропологическую сторону отчуждения, природу которого он видит в психологическом состоянии человека – чувстве зависимости и страха. В противоположность идеалистическому направлению Маркс и Энгельс стали искать основы отчуждения в социально-экономической природе капитализма: в господстве частной собственности, товарно-денежных отношениях, превращении труда в средство существования. Маркс и Энгельс определили следующие концептуальные моменты отчуждения: а) отчуждение самой деятельности человека, который выходит из процесса труда обедненным и опустошенным; б) отчуждение условий труда от самого труда, где рабочему противостоят в отчужденной форме в качестве капитала не только материальные, но и интеллектуальные условия его труда, что особенно очевидно в отчуждении управления производством и в отчуждении науки от рабочего; в) отчуждение результатов труда от наемного рабочего; г) отчужденность работников от норм, предписываемых социальными институтами, а также от самих институтов, которые превращаются в бюрократические системы, построенные по иерархическому принципу; д) отчуждение идеологии от жизни, приводящее к формированию у членов общества такого уровня притязаний и ожиданий, который не соответствует действительным возможностям общества, что нередко становится причиной отклоняющегося поведения . Марксова трактовка отчуждения в сфере труда по-прежнему актуальна и сегодня. В условиях современного производства и управления не только не снято отчуждение работника от результатов своей деятельности, но степень этого отчуждения еще более возросла. Это связано с ростом интеллектуальной и информационной составляющей характера труда, когда работник, скажем, управленческого труда не видит своего конечного продукта, являясь лишь функцией в сетевых или управленческих проектах. Специализация и профессионализация менеджеров породили тип «отчужденного» профессионала-управленца, которого отнесли к группе «офисного планктона», бесстрастно кочующего из компании в компанию в поисках «лучшей доли». Нельзя не отметить укореняющуюся тенденцию превращения инженеров, конструкторов, технологов в безликих офисных работников. Актуальна также в свете отчуждения труда и проблема достижения статусов. Принято считать, что общество представляет все достаточные условия для возможности достижения престижных социальных статусов. Действительно, такая возможность имеет место. Но проблема в том, что добиться желаемого результата удается далеко не всем. И, в этом случае, возникает множество вопросов. Например, почему получение престижного образования еще не гарантирует успешной карьеры? Социальная практика свидетельствует, что большая часть граждан не способна соотносить свои возможности со своими амбициями, чаще ориентируется не на собственный внутренний самоанализ, не на развитие адекватной мотивации, а, скорее, на внешние типологические модели статусного поведения. Таким образом, с точки зрения социологии, налицо типичный случай статусно-ролевого конфликта, источником которого является неадекватное самовосприятие индивидом желаемых престижных социальных статусов. Ради справедливости следует отметить, что данная тенденция объективно обусловлена переходом от индустриального к постиндустриальному обществу, когда большая часть рабочей силы начинает перемещаться в сферу услуг, вызывая социальные структурные изменения, влияя на увеличение мобильности рабочей силы, что было отмечено в свое время Д. Беллом, А. Тоффле-ром, М. Кастельсом, которые подчеркивали, что фундаментальную характеристику труда в новом постиндустриальном обществе будет отличать общение людей с другими людьми в отличие от прежней старой особенности индустриального общества, где человек преимущественно общался с машиной. Этот новый характер труда призван открывать иные возможности для развития личности, повышать роль образования и науки. В этих условиях должна формироваться новая информационная культура общества, которая не должна сводиться лишь к навыкам использования вычислительной техники и телекоммуникационных систем. Она, в первую очередь, нацелена на готовность людей воспринимать новую информацию, овладевать новыми средствами, включая цифровые профессиональные средства общения, овладевать все большим количеством языков, на которых сегодня представлены современные научные, экономические, технические и другие знания. И данная тенденция должна как бы улучшать качество рабочей силы, нагружая ее гуманитарным смыслом. Но на самом деле, пока происходит лишь пугающее количественное увеличение доли бюрократической, но не интеллектуальной элиты. С другой стороны, увеличивается степень информационного неравенства не только между людьми, но и регионами, странами, где возникают разные условия формирования информационной среды. И.И. Колин справедливо подчеркивает, что проблема информационного неравенства является не только глобальной экономической, геополитической и социальной, она также и проблема культурологическая. Использование преимуществ информационных технологий зависит не только от уровня развития экономики той иной страны, но и от уровня образованности и лингвистической культуры общества, ее ориентации на новое, информационное направление вектора развития современной цивилизации. И есть все основания полагать, что проблема информационного неравенства будет обостряться, порождая все новые экономические и гуманитарные противоречия. Отмечается, что формой отношения к труду все более становится отчуждение. Этим страдает большинство политиков, чиновников, литераторов, что проявляется в незащищенности от произвола администрации, от произвола власти, от невозможности повлиять на принимаемые решения, от непонимания тех людей, которые трудятся с тобой в одном коллективе. Наблюдается отстраненность, которая обусловлена трудностями карьерного роста, делового и дружеского общения, неприятием ценностей коллектива . Понятно, что отчужденный труд всегда носит зависимый характер. Эта зависимость – есть принуждение к труду, которое может выступать в нескольких формах: а) экономическое принуждение, проявляющееся в потребности обмена рабочей силы на материальное вознаграждение, идущее на удовлетворение базовых потребностей человека; б) социальное принуждение, когда работник нуждается в социальном статусе; в) моральное принуждение, когда работник нуждается в социальном и моральном одобрении. То есть явно прослеживается зависимость между отчуждением труда и его дегуманизацией. Самой мощной мотивацией в современном потребительском обществе выступает экономическое принуждение, работник вынужден делать выбор (и он его делает) в пользу неинтересного, монотонного, рутинного, травмоопасного, но хорошо оплачиваемого труда. Работники уже мало обращают внимание на опасные, вредные, чрезмерно тяжелые и напряженные условия труда, которые до сих пор превалируют в мировой экономике. По данным Международной организации труда доля травмоопасного, вредного и тяжелого труда имеет тенденцию не к снижению, а увеличению. Хочется еще и еще раз цитировать строки из «Фауста»: «Люди гибнут за металл». Дегуманизация проявляет себя не только в экономической, но и политической сфере. Современную политику отличает нетерпимость, агрессивность, неоправданное повсеместное использование насильственных средств. Следует заметить, что речь не идет о классических функциях политической власти, использующей рациональное насилие как естественное средство решения проблем ради общих целей, о чем писали Н. Макиавелли и М. Вебер. В современной мировой политике это насилие нередко носит чрезмерный, неоправданный характер, порождающий глубокий пессимизм в сознании людей. Примером может служить экспансионизм блоковых государств по отношению к государствам, провозгласивших путь независимого развития (Афганистан, Ирак, Иран). В этих условиях совершенно справедливо стали не только ставится вопросы о девальвации гуманитарных ценностей, но и о перспективах духовности человеческой цивилизации. В частности, актуальна проблема соотношения дегуманизации общества и проблемы нравственного воспитания. Потеря моральных и нравственных ориентиров чревата тем, что новые технологии могут быть использованы не в экономических целях развития, тем более не в гуманитарных целях, а в разрушительных целях ради узконациональных интересов. В этом ракурсе проблемы российского общества просматриваются как достаточно актуальные. Россия пережила многие трагические этапы своей истории. Сегодня удалось преодолеть уже многие проблемы, которые два десятка лет тому назад казались непреодолимыми в ближайшей перспективе. Россия включилась в общий ритм развития экономических и политических структур, прошла в кратчайшие исторические периоды времени сложный период трансформации основных социальных институтов, вступила в период модернизации экономики. В настоящее время одной из проблем, которые могли бы частично снять растущие проблемы дегуманизации, является вопрос качества власти, или как подчеркнул Эдуард Попов, представляющий Фонд имени Питирима Сорокина, в России существует проблема «элиты» против «элит». Свою концепцию Э. Попов строит на том утверждении, что в сегодняшних условиях «варваризации» и дегуманизации политики как никогда актуален возврат к традициям античной классики, когда Платон впервые заявил о том, что «власть есть обязанность лучших». По мнению Э. Попова, нынешняя российская элита соответствует определению элиты с точки зрения функциональности, но не качества. Элите в ее классическом понимании соответствует другой термин, широко применяющийся в теории элит, – «контрэлита». Это те лучшие, которые должны управлять государством. Элита в ее подлинном значении – это положение в обществе, а не чиновничий табель о рангах . Надо отдать должное, что в России понимается и осознается эта проблема как актуальная. Итак, можно сделать следующий вывод: дегуманизация как проблема современного общества достаточно очевидна, что требует определенных усилий, как со стороны научного сообщества, так и со стороны правящих групп для снятия тех основных противоречий, которые могут и в дальнейшем усугублять данную проблему.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Тульчинский Г.Л. Гуманитарность против гуманизма? [Электронный ресурс]. – Режим доступа: htth:/public/x2869.htm. 2. Комлев Н.Г. Словарь иностранных слов. М.: ЭКСМО, 2006. 3. Хосе Ортега-и-Гассет . Эстетика. Философия культуры. М.: Искусство, 1991. 4. Маркс К.., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. 1. 5. Философский энциклопедический словарь: гл. редакция: Л.Ф.Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов. М.: Сов. Энциклопедия, 1983. 6. Колин И.И. Информационная глобализация общества и гуманитарная революция. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: /D37Kolin.htm. 7. Попов Эдуард . «Элита» против «элит». [Электронный ресурс]. – Режим доступа: /index.php?id=250.
На мой взгляд, проблема современного общества относительно всего мира в целом, не касаясь неких отдельно взятых локальных цивилизаций, связана с таким понятием как свобода. В целом мне хотелось бы отметить, что культура как таковая способна существовать за счет гармоничного соотношения таких понятий как санкции и свобода. Когда доминируют санкции, грозит настать тоталитарный или авторитарный режим, тормозится развитие общества за счет невозможности развития культуры, отсутствует возможность воплотить определенные идеи, а когда же доминирует чрезмерно свобода, то позволяется развитие негативных проявлений культуры.
В целом появляется хаотичность, общество деградирует, наступает его саморазрушение. Для того чтобы его восстановить, необходимо вернуться к гармоничному соотношению санкций и свободы.
Сейчас так остро стоит проблема дозволения или запрета тех или иных вещей, поскольку в определенных сферах жизнедеятельности общества изначально была установка на гуманность по отношению к тому или иному за счет допущения этого, но вышло совсем наоборот. Возникают вопросы относительно того, с чьих позиций тот или иной аспект оказывается гуманным, однако следует отметить, что в современном мире существует ориентации на свободу выбора, но забывается тот момент, что свобода эта оказывается негативной.
Она пагубно влияет на того, для кого она предназначена. Однако хотелось бы отметить, что здесь не идет речь о политической свободе. Это единственная сфера, которая здесь не затрагивается слишком остро, поскольку понятным является то, что в данном дискурсе эта тема не может рассматриваться с позиций, отличных от демократических, которая предполагает преобладание свободы над санкциями.
С одной стороны, доминирование свободы относительно санкции учитывает тот момент, что человек может проявить себя таким, каким он есть
, без принуждения выбрать тот или иной вариант чего-либо. И это, безусловно, хорошо: он распоряжается полностью собой. Здесь если он выбрал что-то не то, виноват исключительно он сам, однако есть и такой момент: не всегда такое наличие свободы не затрагивает интересы и/или благополучие других лиц.
Это проявляется в самых различных феноменах бытия, а также существует вопрос: как правильно соотнести санкции и свободу, чтобы это действительно было гармонично и позволяло развиваться культуре. Действительно, этот вопрос обойти попросту нельзя. Если рассмотреть, в частности, свободу в контексте средств массовой информации, то становится понятным, что, во-первых, практически невозможно контролировать качество выпускаемой информации, также ее содержание относительно того, нравственно оно или нет, задевает чьи-либо права или нет, но все же следует
отметить, что некоторому контролю ее подвергать следует: ее просматривают также и дети, и если она не соответствует определенным критериям, то искажается их представление о должном порядке вещей, травмируется их психика. Также очень часто мы можем наблюдать различные недопустимые с точки зрения морали выпуски продукции СМИ.
Что же с этим делать? Ответ здесь в целом таков: контроль всего этого невозможно произвести в целом, полностью, и единственная возможность оградить себя от их влияния – не употреблять то, что с точки зрения ее потребителя оказывается аморальным.
Однако есть те сферы жизнедеятельности человека, где оказывается невозможным обойтись без существенного наложения санкций.
Это сфера законодательства, здравоохранения, образования, культуры. Общество можно назвать гуманным только в том случае, если ограничено санкциями то, что вредит и дозволено, понятно, то, что полезно.
Так почему же все-таки оказывается, что на современном этапе развития общества доминирует свобода и это оказывается негативным моментом по отношению к его развитию и функционировании в целом?
Для этого, на мой взгляд, можно обратится к концепции «публичности»-«приватности» Ханны Арендт.
Полагаю, что на современном этапе развития общества доминирует тенденция к установке на приватность. Причем за счет установки на практически полную свободу. Безусловно, существует ряд существенных ограничений и наказаний. Но все же не предусмотрен ряд последствий, которые идут вслед за дозволением тех или иных вещей. Приведем несколько примеров. Если взять такой феномен современного общества как эвтаназия, то, как мы знаем, это дозволенный процесс.
Казалось бы, обреченный пациент имеет свободу выбора. Да и его родственники тоже. Однако мало кто подумал о том, что сам пациент поставлен в такую ситуацию «Убей себя, если ты жалеешь родственников и их деньги на твое лечение!». И вот что получается: рабство! Рабство у собственной свободы.
Да, имеется выбор, но он обставлен так, что принуждает к действию! Или же пример со смертной казнью: «Убивший пусть заплатит своей жизнью за то, что убил кого-то!», но, как оказывается, здесь не только стоит вопрос о жизни подсудимого: а кто подумал о тех, кому придется осуществить смертную казнь? Пусть человек и соглашается идти на такую «работу», но кто подумал о нем, о его чувствах? Ведь так или иначе травмируется его психика, даже тогда, когда нажимаются кнопки каким-то количеством людей и не понять, кто же все-таки убил.
Или же проблема абортов: в тех случаях, когда ребенок подвергается убийству вследствие так называемых личных обстоятельств, а не из-за того, что его невозможно родить по состоянию здоровья: когда убит взрослый человек, убийц сажают в тюрьму, а когда человеку несколько недель, то его даже помогают убить.
И никто не подумает даже, что и у него есть свое право на жизнь, свобода выбора и что он просто еще очень маленький, чтобы себя защитить. И еще масса подобного род примеров. Одним словом, необходимо подвергнуть изменениям некоторые сферы жизнедеятельности общества, для того чтобы та свобода, которая дается, не вредила тем, для кого она предназначена.
Здесь, безусловно, стоит вопрос о том, какая модель общества выступает идеальной, как выглядит идеальное соотношение санкции и свободы.
Безусловно, об этом говорить крайне трудно и выдвинуть идеальный концепт такого общества видится вряд ли возможным: каждое общество развивается все равно индивидуально, имеет свои особенности, но здесь необходимо учитывать, что должны быть соблюдены установки на гуманизм и сохранение жизни человека, помощь нуждающимся и т.п. Если попытаться взять за идеал христианство, то дело в том, что другие общества, в которых доминирует другая религия, не захотят принять максимы данного мировоззрения, поэтому на уровне мирового сообщества, организаций мирового уровня должны соблюдаться некие определенные гуманные принципы, затрагивающие каждое общество и корректирующие их законодательства. Это необходимо, поскольку в ином случае бесконечно будут стоять вопросы о том, как решить очередной конфликт, который уничтожил массы людей. В целом в мире преобладает свобода, но есть общества, в которых существует доминирование санкций.
Но здесь опять-таки проблема преобладания свободы: многие действия, совершающиеся в таких обществах, негуманны, а про них говорят, что это их выбор, их право на тот или иной образ жизни, тогда как многие люди внутри таких систем не согласны с этим и ничего не могут сделать со своим положением.
Юлия Вольская
Качественный парфюм должен стоить и выглядеть привлекательно. Элитная парфюмерия теперь стала доступно не только высшему обществу, но и любому пользователю интернета.
Дегуманизация - это один из самых жестоких способов войны СМИ, так как нацелена на искоренение гуманности, сплоченности людей и провоцирует безграничное превосходство, вседозволенность дегуманизаторов над теми, на кого она направлена.
Классический пример, где наблюдалась дегуманизация - нацистской Германии, которая распространяла идеи о превосходстве арийцев над всеми остальными народами.
Схожим примером можно назвать расистскую политику апартеида в ЮАР или взаимное стремление "расчеловечить" большевиков и сторонников "белого" движения во время гражданской войны.
Зачастую дегуманизация становится оружием в руках враждующих сторон, как это было во время Второй мировой войны или в период холодной войны и гонки вооружений.
Примеров этого явления огромное количество. Она и сегодня актиивно используется в СМИ.
Термин этот ввел в употребление всемирно известный испанский культуролог и философ Хосе Ортега-и-Гассет. Согласно определению, данному им в 1925 г., дегуманизация - это устранение из искусства всего "слишком человеческого", всего, что имеет эстетическую красоту. Предполагается воспроизведение жизни в "формах самой жизни".
Этот способ информационной войны - крайне опасное оружие, которое "верхушки" политической власти используют для полного уничтожения образа неугодных, будь то враги или конкуренты. При помощи СМИ, интернета и массового искусства в сознании людей создается отрицательный образ людей, подвергшихся дегуманизации.
Ничем не оправданное выхолащивание нашей школы на протяжении многих лет привело к резкому снижению уровня общей культуры и воспитанности выпускников школ и, следовательно, общества в целом. В век научно-технической революции мы на каждом шагу сталкиваемся с вопиющей неграмотностью и отсутствием вкуса, неумением людей использовать программные школьные навыки на практике.
В начале третьего тысячелетия философы, социологи, экологи, педагоги все больше говорят о необходимости перехода человечества к качественно новому этапу своего развития. В культуре техногенного общества утверждается культ массового потребления, многообразных развлечений, обогащения, нарастает тенденция расчеловечивания человека, пробуждения его непомерно разрастающихся биотических и эгоцентрических начал, разрушающих баланс среды обитания и общую динамику духовной эволюции. Индивид все больше превращается в структурный механизм узконаправленного функционирования, обеспечивающий жизнедеятельность и самовыражение так называемой социальной "элиты". Фактически происходит дегуманизация духовной культуры, утрата ею исходных смыслов и функций, связанных с высшими ценностями, устремленности к духовной жизни, к идеалам нестяжательства, альтруизма, добротолюбия и т.д. Подобная ситуация ведет к тому, что особую актуальность приобретают вопросы, каким станет человек, какими будут его ценности и идеалы, каков дальнейший путь его взаимодействия с окружающей социальной и природной средой? Эти вопросы находят свое отражение в концепциях возможных вариантов будущего цивилизации. С поиском ответов на них занимается система образования, в которой нарастают такие негативные тенденции, как отчуждение субъектов от учебно-воспитательного процесса, формальное отношение к образовательной деятельности, ужесточение нравов школьной жизни и др.
Вместе с тем, динамика и сложность процессов, протекающих в социуме и его духовной культуре, неизбежно ведут к тому, что роль государственной образовательной системы в жизни общества усиливается год от года.
В современном мире именно система образования в широком смысле этого слова способна заложить основы успеха во всех сферах жизни, способствовать решению глобальных проблем современности, расширению культурного взаимодействия стран и народов. При определенных условиях именно образование призвано способствовать формированию принципиально новых образцов мышления, так необходимых для дальнейшей эволюции человечества. Однако свой творческий потенциал образование не в состоянии реализовать, поскольку сковано установками и догматами техногенного общества, игнорирующими духовные потребности и ценности индивида.
Советская система образования - наряду с японской, американской, французской, английской, германской: каждая по своему - принадлежала к числу сильнейших образовательных систем мира. Это не означает, что у неё, как и у всех только что перечисленных, не было никаких недостатков. Главный из них: она была (и остается) по преимуществу казарменно-репрессивной. Казарменной - значит, всех огулом под одну гребенку, по одной программе - от первого вундеркинда до последнего двоечника. Репрессивной - значит, учеба под страхом позорящей публичной "двойки", вызова в школу родителей и прочих унижений. К этому вполне можно добавить эпитет "каторжная", потому что число ежедневных уроков зашкаливает за десятку, а совокупных часов на обязательные ежедневные домашние задания - едва ли не больше, чем часов в сутках. И хотя последствия - поистине катастрофические, по сложному комплексу причин все остается без изменений. Естественно, такое положение порождает в среде педагогов, родителей и учащихся движение протеста - пока что чисто стихийное. Одно из проявлений такого движения - уход из школы, прогул уроков и саботаж домашних заданий. Другое - начинающая формироваться идеология гуманизации образования. По всем трем вышеперечисленным аспектам. Сегодняшняя, как и вчерашняя, школьная программа целиком направлена на поступление в вуз. Причем, по всем предметам к ряду. Понятно, это многих не устраивает. Поэтому рождается идея дифференциации образования - дополнение единой для всех базовой программы "продвинутой" для одаренных школьников, серией коррекционных программ для других, ознакомительной для желающих только познакомиться с тем или иным предметом и специализированной для желающих специализироваться по нему. Предполагается, что все программы - равнопорядковы, и вопрос лишь в том, какую из них выбрал школьник и насколько это адекватно его планам дальнейшей учебы и тем более работы. Унизительная публичная отметка - сегодня столь же морально недопустима, сколь некогда вполне обычная публичная порка в классе. Но, как показывает опыт, учеба без оценки полученных знаний - чистая фикция. Чем заменить заведомо анахроничное сегодня унижение личности учащихся? Высказываются предложения о переходе всей школы на вузовскую зачетную систему, на замену оценок тестами, на замену публичной оценки доверительным собеседованием учителя и ученика. Вопрос настолько сложный, что требует, по меньшей мере, социально-педагогического эксперимента. И настолько неотложный, что надо бы приступать к его решению поскорее. Фактически 80-часовая учебная неделя школьника - это, разумеется, вопиюще. Поэтому требуются жесткие законодательные меры по её ограничению (включая домашние задания) 24-40 часами в разных классах школы. Но было бы ошибкой переписать остальные 40 часов в графу "ничегонеделание". Обсуждается идея передать эти часы в подсистему дополнительного образования - в межшкольные и школьные клубы по интересам, с тем, чтобы возможно больший объем знаний, умений, навыков учащийся приобретал не "на отметку", а "на интерес". Что касается гуманитаризации образования, то под ней обычно понимают требование увеличить в школьной программе количество часов на гуманитарные предметы за счет непомерно разросшегося естественно - научного цикла, особенно математики. Можно присоединиться к тем педагогам, которые ставят вопрос шире: делать в школе упор не только на науки (и естественные, и общественные), но и на все остальные формы общественного сознания. Имея в виду возможно более высокую культуру школьника - и научную, и мировоззренческую, и художественную, и этическую, и правовую, и политическую, и - не в последнюю очередь - религиозную. Естественно, это выходит за рамки урока - вообще за рамки рабочей недели школьника любой её продолжительности. В этой связи пора, наконец, переходить от слов к делу в осуждении пресловутого "школоцентризма", даже если это касается и начальной, и средней, и высшей школы. Нельзя забывать, что та и другая - всего лишь три из девяти равнопорядковых подсистем, без которых в современных условиях быть не может действительной эффективности образования. Имеются в виду подсистемы образования родителей, всеобщего дошкольного образования, всеобщего среднего профессионального образования, повышения квалификации и переподготовки кадров, самообразования взрослых и дополнительного образования. И это - не говоря уже о начавшейся компьютеризации образования, которая полностью видоизменяет информационную систему "ученик-учитель".
Современное общество - и не только российское, но российское в особенно явной форме - переживает интенсивнейшую трансформацию. Речь идет не только и не столько о производственных и информационных технологиях, динамике форм деловой активности или динамике политических структур на мировом и национальном уровнях. Трансформации подвергаются и отнюдь не внешние, а внутренние и духовные не то что аспекты, а основы социальной жизни - вплоть до морали и религии.
Современный человек находит детали своего облика, знакомые свойства, связи, структуры, но только не себя самого. Движется по направлению к себе, но никогда не достигает себя, проваливаясь в окружающий его предметный мир. Отчаянный поиск самоопределения, свободы и ответственности современного человека, так же как и стремление уйти от этой свободы и ответственности, никак не достигают желаемого результата.
Процессы социальной трансформации, тем более столь масштабной и глубокой весьма драматичны и травматичны. Нередко они воспринимаются как утрата или разрушение основ человеческого бытия, как дегуманизация общества и утрата перспектив духовности. Однако, такая квалификация вызывает ряд вопросов. Означают ли пафосные формулировки типа «проблемы дегуманизации современного общества», что раньше общество было «гуманизировано». Где и когда было такое общество?
И что такое вообще - дегуманизация? Расчеловечивание? Утрата человечности? В чем и где? В цивилизации? В культуре? В философии? В чем эта дегуманизация проявляется? В росте насилия - прежде всего со стороны власти? В технологическом рассмотрении человека как средства в политике, в менеджменте, даже в медицине - как поставщика запасных частей, в искусстве? И тут вопрос спорен. Достаточно хотя бы напомнить достижения в охране окружающей среды, в медицине, степень комфорта жизни и условий труда, достигнутых современной цивилизацией. Да и возможна ли дегуманизация в принципе, если все ее проявления - дело рук человеческих, воплощение его идей, потребностей, чаяний?
Главная проблема не в дегуманизации, а в самом человеке. И наше время, действительно, ставит эту проблему чрезвычайно остро. Сам человек стал проблематичен, нуждается в некоей гомодицее. Что такое человек? К концу ХХ столетия все отчетливее становится ясным, что в его двойственной природе, в единстве тела и сознания, плоти и духа, сущность человеческая связана все-таки именно со вторым.
Основной пафос критики современного общества направлен на обессмысливание бытия, укорененное утилитаризме, экономизме и техницизме, коммерческих, капиталистических и, в конце концов, бюрократических институтах власти, тяготеющих к тому, чтобы лишить жизнь ее смыслового богатства и глубины. Обвинения принимают разнообразные формы: утверждается, что больше нет места героизму, аристократическим добродетелям, высоким целям, утрачена любовь и ощущение глубины жизни.
При желании во всем можно обвинить Декарта, впервые задавшегося проблемой человеческого самосознания. «...Из опустошенного cogito Декарт, подобно пауку, вытягивал мир - современный мир, по сути дела, материальный мир, материалистический мир, мир Просвещения, вероятно, западный, империалистический, протестантский и капиталистический, этноцентрический и фаллоцентрический технологический мир как таковой, а не мир значения и любви, смеха и слез, но мир абстрактного мышления» .
Мы живем в период крайнего индивидуализма и в то же время - глубокой деперсонализации. Индивид стремится действовать в соответствии с собственными представлениями о жизни и своем назначении, делать «свое» дело, но все эти представления и способы жизни испытывают мощнейшие внешние давления и рано или поздно сводятся к стремлению соответствовать неким групповым субкультуральным стандартам, социальным ролям. От человека требуется только одно - отождествить себя с какими-то матрицами, принять такую матрицу как свою идентичность . В противоположность неолиберальным представлениям о «конце истории» наблюдается большое количество различных групп и движений, ожидающих резких и радикальных перемен, несущих человечеству неожиданные метаморфозы. Кто-то ждет этого от космических пришельцев, кто-то от углубленной коллективной подготовки - медитации, инвокации и т.п., кто-то - нового пришествия Христа, нового Аватара или некоей космической Сущности, которые обновят все и вся. Для любого непредвзятого наблюдателя очевидно, что мы живем в эпоху интенсивного перехода человеческого (личностного и социального) существования из одного состояния в другое, в эпоху тотальной лиминальности. Речь идет именно о качественных подвижках, а не количественном наращивании социальной организации и коммуникаций, о качественных изменениях способов жизни, общения, сознания - причем, изменениях весьма неоднозначных. Так же как десятилетняя девочка имеет весьма туманные представления о том, что замужняя жизнь потребует от нее фундаментального изменения сознания и эмоциональных реакций, так и нынешнее человечество имеет весьма туманные представления о своем будущем - не в плане будущего цивилизации, а в плане более фундаментальном, в плане индивидуации.
Конец работы -
Эта тема принадлежит разделу:
На сайте сайт читайте: "перспективы метафизики:классическая и неклассическая метафизика на рубеже веков"
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ:
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
| Твитнуть |
Координата рационального.
Современная фаза развития теоретического сознания вновь выдвигает на первый план проблему рационального. Это обусловлено целым рядом обстоятельств, среди которых не последнюю роль играют как продол
Сущность и рациональность
Любое осмысленное знание, претендующее на истину, есть познание некоторой сущности. В современном философском дискурсе, в наше постмодернистское время рассуждений о симулякрах и деконструкции, стил
Существенность сущности
Автор «Метафизики», со свойственной ему лапидарностью, отмечал: «...о сущем говорится в различных значениях, но всякий раз по отношению к одному началу: одно называется сущим потому что оно сущност
Сущность и идентификация
Глубоко в истории философии и логики коренится понимание развития познания как взаимодействия двух основных форм фиксации и выражения знания: непосредственного указания предмета и его описания. Ари
Рост знания: динамика существенного и диалогичность осмысления
Развитие знания и осмысления это не только путь от выделения свойств вещи к знанию вещи как комплекса этих свойств, но и встречное движение - от идентификации некоторой нерасчлененной целостности к
Существенность и необходимость
Традиционная формальная логика отвлекается от этого обстоятельства. Она строится как анализ объемных (экстенсиональных) отношений (как отношений между объемами понятий) нейтрально к существенности
Существенное как синтез истинного, должного и возможного
Как представляется, рассмотренный круг вопросов ставит проблему возможности логико-семантического анализа, строящегося не только на традиционных критериях непротиворечивости адекватного описания де
Существенность и эффективность, рациональность и ответственность
Существенность является выражением единства анализа и синтеза, выявления расчлененности предмета познания, описания этой расчлененности («сделанности») и программы воссоздания в новом единстве, зад
Сущность и свобода
Проведенное рассмотрение показывает, что идеи сущности и существенности непосредственно связаны с рациональностью как эффективностью и конструктивностью целенаправленной деятельности. Что позволяет
Два типа рациональности
Рациональность как эффективная «техничность»
Знание - одно из средств обоснования деятельности, шире - жизни. Лишь будучи соотнесенным с контекстом конкретных потребностей
Произвол и безответственность рационалистического активизма
Естественная человеческая потребность видеть мир осмысленным и справедливым, оправданным. Но на каких основаниях сравниваются сущее и должное, во имя каких интересов будет осуществлено в их единой
Космичная» рациональность
Но рациональность и существенность связаны не только с целеустремленностью, но, в конечном счете, и с конечностью, ограниченностью выражения, описания и отображения. Они суть ни что иное как проявл
Инорациональность свободы и ответственности
Осмысление действительности не сводимо к осознанию «сделанности» вещей и явлений. А идея не сводима к программе эффективной (успешной) деятельности. Все это, разумеется, составляет ткань осмысления
К новой метафизике нравственности?
Необходим радикальный переход к новому пониманию человека. Или он - самозванец, стремящийся к экспансии, агрессии, насилию и убийству как крайней форме самоутверждения. В этом случае он может сдерж
Философия и наука: ревность без любви
По мере формирования науки, по мере дивергенции и все большей специализации научных дисциплин, нарастали напряжения в отношениях науки и философии. Между ними сложились непростые, взаимо-подозрител
Нефилософская философия
Между тем явно и довольно остро ощущается голод по «внешкольной», неакадемической философии, по независимому и честному суждению. Не случайно в годы духовного застоя возник и активно разгорался, ос
Не философия - методология - наука, а наоборот
В этой связи поучительно рассмотрение претензий философии на так называемую методологическую функцию по отношению к науке. В нашем столетии даже оформился самостоятельный философский дисциплинарный
Философствование и философия
Итак, есть живое философствование и есть академическая философия. Есть собственно философы - те, кто философствует, и есть преподаватели философии, делящиеся радостью узнавания чужого философствова
Философствование ученых: как теория становится метафизикой
Начав с рассмотрения философии как нормативно-ценностной системы, с форм и способов философстования, мы вновь оказываемся перед содержательной стороной философствования - фактом противоречивости мы
Философия техники в современной культуре
Философия техники - это сравнительно новая ветвь философии, специфика которой заключается в необычности предмета исследования. При столкновении с предельно рациональным, «весомым, грубым, зримым» м
Определение техники
Методической основой преподавания технических дисциплин является так называемый естественнонаучный подход к технике. Согласно этому взгляду, техника есть принадлежность прикладной науки. Тем самым
Мир техники и мир человека: проблемы их соотношения
Соотношение мира человека и сотворённой им технической среды достаточно сложно. Мы остановимся на двух важнейших вопросах - на проблеме трансформации человеческой сущности, погружённой в про
Новые тревоги и новые горизонты мира техники
Конец столетия ознаменовался усилением антитехницистских настроений. В ходу несколько драматичный тезис о крахе «великой технологической иллюзии», с которым связывается современное состояние умов.
Культурология: от видЕния к вИдению.
В 1983 г. один из авторов сдал в издательство питерского университета книгу под названием «Познание и культура». Речь в ней шла о социально-культурных и личностных факторах познания. Издательство к
Возможна ли культурология как «чистая» наука?
В спорах о статусе культурологии и ее перспективах на будущее невольно соединяются две разные идеи. С одной стороны, речь идет о демаркации между философским и культурологическим типами знания и о
Семиотическое пространство культуры
Человек становился человеком по мере того, как он осознавал себя в качестве одного из звеньев всеобщей цепи, растянувшейся и в пространстве и во времени и названной «человечество». Обнаружение все
Язык и текст в культуре XX века
Европейская метафизическая традиция ассимилирует в себе два основных варианта осмысления проблемы культурного текста. Один из них корнями уходит в античную традицию и связан с учительской культурой
Метафора - знак неполноты бытия
Человеческая деятельность никогда не строится так, чтобы все сведения, необходимые для успешного осуществления конкретных деятельностных актов, были в наличии. Одной из ее важнейших особенностей яв
Философская антропология и метафизика свободы.
Во «Введении к антропологии» М. Шелер сформулировал пять основных и определяющих идей о человеке.
Первая суть иудео-христианский миф о сотворенном человеке и смысле его бытия. С этой мифол
Самосознание и страх, диалог и Третий
«Не полон ли мир ужасов, которых мы совершенно не знаем? Не потому ли нет полного ведения, что его не вынес бы ум и особенно не вынесло бы сердце человека?» - спрашивал в начале XX столетия В.В. Ро
Пространства священного. Христианская антропология на рубеже веков
Проблема метафизического осмысления сущности христианства в современной ситуации претерпевает весьма противоречивые трансформации. С одной стороны, христианская идея не перестает оставаться стержне
Исповедальное слово в метафизической перспективе
Тема исповеди относится к одной из самых потаенных областей человеческой культуры. Искренность исповедального слова и его неотторжимость от религиозного опыта проявляет, проясняет метафизические ос
Философический эксгибиционизм
Запомнился один сюжет из философских быта и нравов нескольких лет давности. Готовился очередной выпуск «Санкт-Петербургских чтений по философии культуры». Тема его звучала довольно претенциозно - «
Философия культуры и уровни междисциплинарности.
Возможности теории и философии культуры ограничены, что становится очевидным при рассмотрении динамики культуры и смыслообразования. При рассмотрении развития культуры, а тем более таких его фактор
Семиотический подход
Очевидной привлекательностью в плане возможностей осмысления лиминальности обладает семиотика как общая теория знаков. Семиотический подход доказал свою плодотворность в культурологии и искусствове
Семиодинамика или глубокая семиотика
Однако и традиционный семиотический подход ограничен возможностями только описания de facto лиминальности и лиминального дискурса, но не самой динамики перехода в осмыслении и смыслообразовании, чт
Комментарии к предстоящему: ракурсы и взоры
«Тот, кто знает, не говорит. Тот, кто говорит, не знает». Тот, кто знает и говорит, минует не.
Не неба, очерчивающего окоемом: здесь происходит то, что принято
Приближение
«Би. Приближение. Счастье! Вникни в гадание. Изначальная вечная стойкость. Не лучше ли сразу прийти? Опоздавшему - несчастье».
В изначальной вечной стойкости преодолевая нед
Радиальный ответ
«В месте и скрытом и тихом мы создали храм».
«В месте и скрытом и тихом» - ответ на метафизическое вопрошание о месте (пространстве). Ответ радиальный, ибо гласит о том, по
Я как точка сборки ответственности
Очевидна историческая тенденция сужения границ Я, границ личности как вменяемого, свободного и ответственного субъекта от племени, общины, рода до психосоматической целостности индивида, к определе
Распыляющееся Я?
Границы свободы и ответственности сузились настолько, что перешли в запредельное. Разве уже сейчас не возлагается ответственность не на целостную личность, а на стихии, процессы и системы ее образу
Пол и идентичность
Где же спасение? Каков тот якорь, которым Я может зацепиться за мир? Может быть пол, гендер?
Выше уже отмечалось, что в европейской традиции за последние два века укрепилась понимание генд
Постчеловеческая телесность
Более того, в наши дни можно говорить уже и о постчеловеческой телесности.
Греческий философ Х. Яннарас в своих «Вариациях на тему «Песни песней» пишет: «Загоревший мальчик с гибким, как у
Фундаментальные метафоры: зооморфизм, техноморфизм и теоморфизм
Хаптическая рефлексия небезосновна, она ищет опоры вовне, уподобления каким-то формам бытия. Представления о человеческой самости, идентичности человеческого самосознания с какой-то формой ищут и н
Постчеловечное Я
Где и когда Я? Где и когда личность? К концу ХХ столетия эти вопросы звучат весьма нетривиально. Психологи и даже педагоги говорят о пренатальной (внутриутробной) стадии развития личности. Родителя
Приключение духа разума и свободы
Духовная драма, если не трагедия, ХХ столетия вопиет об осмыслении. XX в. фактически оказывается полем пересечения ряда сюжетов духовного поиска, осознает себя эпохой практики и экспериментов, когд
Ad absurdum постмодернизма
Рационализм Просвещения (модерн), последовавшая сциентизация практически всех компонентов культуры определили судьбу философии последних двух столетий: из любви к мудрости она превратилась в любовь
К новой метафизике нравственности и инорациональности?
Во вновь расширяющемся в запредельное конусе свободы и ответственности их субстанция становится виртуальной, труднодоступной здравому смыслу и обыденной практике, а идентификация, определение грани
Самосознание, духовность и персонология
Человек современной культуры требует постановки своей индивидуальной трагедии в центр универсального исторического процесса, не просто рациональной осмысленности мира, но и соразмерности смысла с е
Персонология, глубокая семиотика и новый парадигмальный сдвиг
Какова роль философии в этих процессах? Не случайно в центр дискуссии о кризисе современности ставится не понятие разума, а понятие личности. Это связано с общей тенденцией в современной философии,
СОКРАЩЕНИЕ ПЕРВЫХ ОСНОВАНИЙ МАТЕМАТИКИ».
ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ
Для двух причин я люблю и восхваляю Математику, во-первых, для исправления хорошего порядка, коим содержащееся в ней учение предлагается и утверждается. Потом для ее нау
1. Вольф Христиан. Вольфианская экспериментальная физика с немецкого подлинника на латинский язык сокращенная, с которого на российский язык перевел Михайло Ломоносов. 2-е изд. СПб: Типограф
Слово и тело постмодернизма: от феноменологии невменяемости к метафизике свободы.
Еще в 1970-е годы, чем дальше, тем больше, все возрастала популярность французского постструктурализма. Ж. Бодрияр, Ж. Батай, Ж. Деррида, Ф. Гваттари, Ж. Делез, Ж. Лиотар, стали законодателями фило
Телоцентризм
«Слово и тело» - не столько парафраз известной формулы российского сыска, сколько обозначение существа проблемы. Сутью современной цивилизации, с которой кое-кто связывает даже «конец истории», явл
Логоцентричность телоцентризма
Прежде всего, относительно кризиса логоцентризма и рационализма в современной культуре. Можно сколько угодно интересно, ярко и «со страшилками» говорить и писать об этом. Но следует все-таки помнит
Фигура умолчания постмодернизма
«Доверия к слову в культуре практически не осталось, - пишет М.Н. Золотоносов. - В этой ситуации можно предположить, что в XXI веке основные открытия будут совершены на основе не научных и техничес
Невменяемость
Так и видится, как читатель из адептов деконструктивизма, тонко и снисходительно улыбаясь на моветон этой статьи, замечает: «Ну вот, об ответственности заговорил. Какая, к Богу в рай, ответственнос
Человекобожие?
Но даже если признать, что главное в осмыслении деконструкция, метафора, ирония, интерпретация как взаимоперевод, Outside-Inside позиция, то и здесь мы приходим к серьезным проблемам метафизики нра
Ответственность и свобода
Но может быть именно в этом и заключен главный урок постмодернизма? Наглядный и масштабный урок в духе П.Я. Чаадаева - «как не надо». Урок следствий сознательной невменяемости, свободного отказа от
От Канта к Бахтину
В этой связи представляется важным и плодотворным обращение к сопоставительному анализу наследия двух, по-своему - ключевых для осмысления духовного опыта XX столетия фигур: И.Канта и М.М.Бахтина.
Бытие как со-бытие
В свете проведенного рассмотрения очевидно, что ответом на вопрос, «чье» сознание может быть указание какого-то пункта духовного целого, относительно места, позиции личности в мире. В этом плане че
Границы личности как границы свободы и ответственности
Феноменология, экзистенциализм, философская герменевтика весьма убедительно продемонстрировали, что интерпретация, понимание и даже язык - не только коммуникативные процессы, а являются проблемами
От шизоанализа к грамматологии и обратно
Из обыденного человеческого опыта и из практики психологической науки известно, что необходимой характеристикой здорового человеческого мышления является способность осознавать антитетически заостр
Смерть смерти»: постмодернистический проект
Метафизика представляет собой один из самых сложных исторических типов философского (и религиозного) дискурса не только в силу исторической укорененности ее в человеческом мышлении. Из абсолютной ф
Персонологические основания динамики осмысления
Как было показано выше, традиционный логический, теоретико-информационный, семиотический и даже культурологический подходы к динамике осмысления метафизического знания оказываются ограниченными и н
Хаптика: тело смысла и смысл тела
Особого внимания заслуживают телесные факторы динамики осмысления и смыслообразования. Во-первых, потому что от них отвлекалась и отвлекается до сих пор традиционная теория познания в своем стремле
Некоторые пророки и предтечи
У хаптики и телоцентризма имеются авторитетные и убедительные пророки. Собственное бытие дано человеку, прежде всего, в телесной форме, как телесность. Именно тело очерчивает первичную границу Я и
Социально-культурные факторы
В 1970-1980-х гг. мощно проявился духовный кризис идеологии с ее пониманием человеческой жизни как жизни в идее, когда смысл жизни каждого и всех придает некая идея, оправдывающая все тяготы этой ж
Хапос, grooming и смысловое оплотнение
Любопытна, в этой связи, уже упоминавшаяся трактовка происхождения культуры, предложенная недавно М.Н. Эпштейном. Традиционные концепции исходят из противопоставления культуры и «нат
Осязательность и эротичность: гендер и пытка
Традиционно соотношение тела и разума понимается в кантовском духе доминирования разума и трактовки тела как аппарата получения чувственных ощущений. С хаптической же точки зрения, ситуация перевер
От мифократии трансцендентального к смыслоутрате: деконструкция тоталитаризма и тотальность деконструкции
Собственно Российскую империю в 1918 г., очевидно, ждала судьба Австро-Венгрии. Финляндия, Польша, прибалтийские республики, Закавказье, начавшийся распад и собственно «метрополии»: Сибирь, Дон, юг
Исторический пессимизм как оптимизм
Дело оказалось намного трагичнее, чем предполагалось первоначально. Главная беда оказалась духовном опыте общества, в его «коллективном бессознательном», в том, от чего не откажешься в одночасье, ч
О современном политическом мифотворчестве
Одной из отметин современной интеллектуальной жизни в России является смешение и жанров и стилей мыслительной деятельности. Подчас весьма трудно выделить особенности философской рефлексии в том чис
Об искренности русского коммунизма
Еще одной отличительной особенностью современного этапа эволюции политической идеологии в России является ее прозрачно ненавязчивая искренность, или, более точно, синтетическая способность к вообра
Детская болезнь правизны
Социологические исследования различных уровней давно доказали, что истины, кажущиеся объективными и неопровержимыми, чаще всего становятся поводом для критики и переоценки.
Одной из пробле
Нонконформизм в советской культуре: истоки и своеобразие
Духовная ситуация конца XX в. ставит очевидную проблему осмысления советского культурного наследия во всей разноплановости его исторических и художественных особенностей. Эта проблема особенно акту
Империя и свобода: итоги и перспективы постсоветского духовного опыта
Итак, перспективы современного российского общества и российской государственности весьма неоднозначны и связаны, прежде всего, не столько с преодолением, сколько с конструктивной реализацией культ
Деструктивность русского национализма и перспективы цивилизованного национального государства
Нынешняя Россия, фактически, имеет два варианта решения проблемы консолидации общества: этнизация или создание цивилизованного национального государства. Первый путь, как уже говорилось, чреват взр
Духовность, з/ к и гуманизм
Весьма неоднозначны ценностное содержание и эволюция российского духовного опыта. Поиски справедливости российских революционных демократов обернулись обоснованием и оправданием индивидуального тер
Постсоветская индивидуация как общецивилизационная potentia
Современное российское общество находится в состоянии глубокой и всеохватной трансформации, усугубляемой процессами трансформации общецивилизационной. Распад традиционных социальных тканей порождае
Легитимность, идентичность, служение
Метафизический (трансцендентальный) уровень бытия вообще играет важную, если не центральную роль в социальной практике. Например, проблема власти это отнюдь не проблема силы. Не менее важна проблем
