План
Введение
1 Биография
2 Роли в театре
2.1 Оперные партии
2.2 Среди драматических ролей
Список литературы
Введение
Пров Михайлович Садовский (старший) (настоящая фамилия Ермилов ; 1818-1872) - российский актёр и основатель знаменитого театрального семейства Садовских, который считался выдающимся исполнителем ролей в пьесах Александра Островского в Малом театре.
1. Биография
Пров Михайлович Ермилов родился 11 (23) октября 1818 года в городе Ливны. После смерти отца воспитывался братьями матери, актёрами Григорием и Дмитрием Садовскими. Именно тогда актёр сменил фамилию на Садовский. В подростковом возрасте подрабатывал перепиской ролей для артистов тульской труппы, а в 1832 году Садовский в возрасте 14 лет был принят в ту же труппу.
Играл в театрах провинции (в театрах Калуги, Рязани, Воронежа, Казани). Михаил Щепкин видел игру Садовского в Казанском театре в труппе П. А. Соколова. В 1839 году Пров Михайлович дебютировал в Малом театре, куда попал по приглашению М. С. Щепкина.
Прова Михайловича Садовского современники называли представителем высокохудожественного реализма. Одно появление Садовского на сцене вызывало внимание зрительного зала. Первые роли Пров Михайловича были сыграны в водевилях и комедиях, драмах и мелодрамах. Критики отмечали в Садовском одновременно черты нескольких амплуа: комика, простака, хара́ктерного актёра. Пров Садовский не старался смешить зрителя, держался на сцене серьёзно и достигал этим необыкновенного комизма. Большой успех приносили ему водевильные характерно-бытовые роли.
В 1850-е годы Садовский играл в пьесах И. С. Тургенева, А. В. Сухово-Кобылина, А. Ф. Писемского. Расцвет сатирического таланта Прова Михайловича связан с выступлениями в новом русском реалистическом репертуаре, пьесах Н. В. Гоголя и А. Н. Островского. Роли в пьесах Островского стали центральными в творчестве Садовского.
В конце 1840-х годов Садовский сблизился с кружком московских литераторов, артистов и музыкантов, куда входил и Островский. Именно Садовский познакомил Московское общество с пьесой «Свои люди - сочтёмся», вызвал у молодой части труппы Малого театра интерес к творчеству Островского. В первых 28 постановках пьес Островского в Малом театре Садовским было исполнено 29 ролей.
Похоронен на Пятницком кладбище в Москве.
2. Роли в театре
На различных сценах им было сыграно множество драматических ролей и несколько оперных партий – музыкальная и драматическая труппы еще не были разделены. Восстановить весь список его ролей невозможно. Известны лишь те, что были исполнены в московской императорской труппе, среди них как роли в легких несерьезных водевилях, так и в драматических спектаклях, требующих вдумчивого глубокого анализа:
2.1. Оперные партии
· 1846 - «Аскольдова могила» Верстовского - Фрелаф
· 1855 - «Мельник - колдун, обманщик и сват», комическая опера Аблесимова, музыка Фомина - Фаддей
· 1865 - «Орфей в аду» опера-фарс Оффенбаха - Стикс
2.2. Среди драматических ролей
· 1839 - «Филатка и Мирошка - соперники» Григорьева 2-го - Филатка
· 1839 - «Любовное зелье», перевод Д. Т. Ленского с франц. - Жанно Бижу
· 1839 - «Дезертир» перевод Д. Т. Ленского с франц. - Нац
· 1839 - «Хороша и дурна, и глупа, и умна» перевод Д. Т. Ленского с франц. - Емельян
· 1841 - «Лев Гурыч Синичкин» Д. Т. Ленского - Пустославцев
· 1843 - «Что имеем не храним, потерявши плачем» Соловьёва - Петухов (впервые 8 октября 1843 в бенефис И. В. Самарина)
· 1843 - «Король Лир» Шекспира - Шут
· 1843 - «Женитьба» Н. В. Гоголя - Анучкин и Подколёсин
· 1843 - «Игроки» Н. В. Гоголя - Замухрышкин
· 1844 - «Мещанин во дворянстве» Мольера - Журден (в собственный бенефис 19 апреля 1844)
· 1844 - «Дочь русского актёра» Григорьева 1-го - Ушица
· 1845 - «Ябеда» Капниста - Хватайко
· 1845 - «Ревизор» Н. В. Гоголя - Осип
· 1846 - «Вицмундир» П. Каратыгина - Разгильдяев
· 1846 - «Мнимый больной» Мольера - Арган
· 1846 - «Тяжба» Гоголя - Пролетов
· 1848 - «Хорош Петербург, да друзья одолели» Григорьева 2-го - Безмерин
· 31 января 1849 - «Лекарь поневоле» Мольера (впервые 31 января 1849 года в бенефис М. С. Щепкина ).
· 1849 - «Скапеновы обманы» Мольера - Скапен (Сайт Малого театра называет другую дату постановки: 6 октября 1847 в собственный бенефис)
· 1851 - «Дайте мне старуху!». Водевиль В. И. Савинова (26 сентября 1851 в собственный бенефис).
· 1852 - «Комедия ошибок» Шекспира - Дромио Сиракузский
· 1852 - «Всемирная выставка». Водевиль А. М. Красовского (15 октября 1852 в собственный бенефис).
· 1853 - «Не в свои сани не садись» А. Н. Островского - Русаков
· 1853 - «Жених из ножевой линии» А. Красовского - Мордоплюев
· 1853 - «Утро молодого человека» Островского - Смуров (впервые в Москве 11 мая 1853 в бенефис Ф. Н.Усачёва).
· 1854 - «Бедность не порок» А. Н. Островского - Любим Торцев (премьера 25 января 1854)
· 1854 - «Не так живи, как хочется» Островского - Агафон
· 1855 - «Свадьба Кречинского» А.Сухово-Кобылина - Расплюев (премьера - 28 ноября 1855 года в бенефис С. В. Шумского)
· 1856 - «В чужом пиру похмелье» А. Н. Островского - Тит Титыч (премьера 9 января 1856 года в собственный бенефис)
· 1856 - «Провинциалка» Тургенева - Ступендьев
· 1857 - «Праздничный сон - до обеда» А. Н. Островского - Неуеденов (2 декабря 1857 в собственный бенефис)
· 1857 - «Картина семейного счастья» Островского - Пузатов
· 1858 - «Ревизор» Гоголя - Городничий
· 1858 - «Не сошлись характерами» Островского - 1-й кучер
· 1859 - «Жених из долгового отделения» Чернышёва - Ладыжкин
· 1859 - Недоросль Д.И.Фонвизина - Скотинин
· 1859 - «Тяжба» Гоголя (новая постановка) - Бурдюков
· 1859 - «Гроза» А. Н. Островского - Дикой (премьера 16 ноября 1859 года в бенефис С. В. Васильева)
· 1860 - «Старый друг лучше новых двух» Островского - Густомесов
· 1861 - «Свои люди - сочтёмся» А. Н. Островского - Подхалюзин (31 января 1861 в собственный бенефис)
· 1862 - «Мишура» А. Потехина - Побединский (12 ноября 1862 в бенефис Е. Н. Васильевой)
· 1862 - «Испорченная жизнь» Чернышёва - Делакторский (22 января 1862 в бенефис В. В. Бороздиной] )
· 1862 - Горе от ума А.С.Грибоедова - Горич
· 1863 - «Утро делового человека» Н.В.Гоголя - Барсуков
· 1863 - «Воспитанница» Островского - Потапыч
· 1863 - «Горькая судьбина» А. Ф. Писемского - Ананий
· 1863 - «Грех да беда на кого не живёт» - Краснов (ту же роль исполнял в постановке 1867 года)
· 1864 - «Шутники» Островского - Хрюков
· 1865 - « Укрощение строптивой Шекспира - Баптист
· 1865 - «Воевода» Островского - Шалыгин
· 1865 - «На бойком месте» Островского - Бессудный
· 1866 - «Пучина» Островского - Боровцов
· 1866 - «Самоуправцы» А. Ф. Писемского - Митрич
· 1866 - «Сам у себя под стражей» П. Кальдерона - Бенито (28 октября 1866 в бенефис режиссера А. Ф. Богданова)
· 1866 - «Виндзорские проказницы» Шекспира - мистер Пэдж
· 1867 - «Двенадцатая ночь» Шекспира - Мальволио
· 1867 -«Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» Островского - Осипов и Щелкалов
· 1867 -«Тушино» Островского - Сеитов
· 1867 - Господин де Пурсоньяк Мольера - Пурсоньяк
· 1867 - «Козьма Захарьич Минин-Сухорук». Драма в стихах А. Н. Островского (20 января 1867 в собственный бенефис)
· 3 января 1868 - «Василиса Мелентьева» А. Н. Островского и С. А. Гедеонова - князь Воротынский (3 января 1868 в собственный бенефис)
· 1868 - «На всякого мудреца довольно простоты» А. Н. Островского - Мамаев
· 1868 - «Расточитель» Н. С. Лескова (под псевдонимом М. Стебницкий) - Мякишев (20 декабря 1868 в бенефис Е. Е. Чумаковой)
· 1869 - «Горячее сердце» - Курослепов (премьера 15 января 1869 в собственный бенефис)
· 1869 - «Свои люди - сочтёмся» - Большов
· 1870 - «Бабушкин внучек». Переделка с франц.водевиля П. С. Федорова (14 января 1870 в собственный бенефис)
· 1871 - «Не все коту масленица» Островского - Ахов
Список литературы:
1. Большая Советская Энциклопедия. Гл. ред. А. М. Прохоров, 3-е изд. Т. 22. Ремень - Сафи. 1975. 628 стр., илл.; 37 л. илл. и карт.
2. Театральная энциклопедия. Гл. ред. П. А. Марков. Т. 4 - М.: Советская энциклопедия, Нежин - Сярев, 1965, 1152 стб. с илл., 6 л. илл.
3. Семья Садовских
4. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
5. Сайт Малого театра
6. Биография Прова Михайловича Садовского
7. А. Н. Островский. Полное собрание сочинений. Том II. Пьесы 1856-1861. М.: 1950. Государственное издательство художественной литературы. 405 с, илл. стр. 391-392
8. Театральная энциклопедия. Гл. ред. П. А. Марков. Т. 2 - М.: Советская энциклопедия, 1963
9. А. Н. Островский. Полное собрание сочинений. Том II. Пьесы 1856-1861. М.: 1950. Государственное издательство художественной литературы. 405 с, илл. стр. 399-401
План
Введение
1 Биография
2 Роли в театре
2.1 Оперные партии
2.2 Среди драматических ролей
Список литературы
Введение
Пров Михайлович Садовский (старший) (настоящая фамилия Ермилов ; 1818-1872) - российский актёр и основатель знаменитого театрального семейства Садовских, который считался выдающимся исполнителем ролей в пьесах Александра Островского в Малом театре.
1. Биография
Пров Михайлович Ермилов родился 11 (23) октября 1818 года в городе Ливны. После смерти отца воспитывался братьями матери, актёрами Григорием и Дмитрием Садовскими. Именно тогда актёр сменил фамилию на Садовский. В подростковом возрасте подрабатывал перепиской ролей для артистов тульской труппы, а в 1832 году Садовский в возрасте 14 лет был принят в ту же труппу.
Играл в театрах провинции (в театрах Калуги, Рязани, Воронежа, Казани). Михаил Щепкин видел игру Садовского в Казанском театре в труппе П. А. Соколова. В 1839 году Пров Михайлович дебютировал в Малом театре, куда попал по приглашению М. С. Щепкина.
Прова Михайловича Садовского современники называли представителем высокохудожественного реализма. Одно появление Садовского на сцене вызывало внимание зрительного зала. Первые роли Пров Михайловича были сыграны в водевилях и комедиях, драмах и мелодрамах. Критики отмечали в Садовском одновременно черты нескольких амплуа: комика, простака, хара́ктерного актёра. Пров Садовский не старался смешить зрителя, держался на сцене серьёзно и достигал этим необыкновенного комизма. Большой успех приносили ему водевильные характерно-бытовые роли.
В 1850-е годы Садовский играл в пьесах И. С. Тургенева, А. В. Сухово-Кобылина, А. Ф. Писемского. Расцвет сатирического таланта Прова Михайловича связан с выступлениями в новом русском реалистическом репертуаре, пьесах Н. В. Гоголя и А. Н. Островского. Роли в пьесах Островского стали центральными в творчестве Садовского.
В конце 1840-х годов Садовский сблизился с кружком московских литераторов, артистов и музыкантов, куда входил и Островский. Именно Садовский познакомил Московское общество с пьесой «Свои люди - сочтёмся», вызвал у молодой части труппы Малого театра интерес к творчеству Островского. В первых 28 постановках пьес Островского в Малом театре Садовским было исполнено 29 ролей.
Похоронен на Пятницком кладбище в Москве.
2. Роли в театре
На различных сценах им было сыграно множество драматических ролей и несколько оперных партий – музыкальная и драматическая труппы еще не были разделены. Восстановить весь список его ролей невозможно. Известны лишь те, что были исполнены в московской императорской труппе, среди них как роли в легких несерьезных водевилях, так и в драматических спектаклях, требующих вдумчивого глубокого анализа:
2.1. Оперные партии
1846 - «Аскольдова могила» Верстовского - Фрелаф
1855 - «Мельник — колдун, обманщик и сват», комическая опера Аблесимова, музыка Фомина - Фаддей
1865 - «Орфей в аду» опера-фарс Оффенбаха - Стикс
2.2. Среди драматических ролей
1839 - «Филатка и Мирошка - соперники» Григорьева 2-го - Филатка
1839 - «Любовное зелье», перевод Д. Т. Ленского с франц. - Жанно Бижу
1839 - «Дезертир» перевод Д. Т. Ленского с франц. - Нац
1839 - «Хороша и дурна, и глупа, и умна» перевод Д. Т. Ленского с франц. - Емельян
1841 - «Лев Гурыч Синичкин» Д. Т. Ленского - Пустославцев
1843 - «Что имеем не храним, потерявши плачем» Соловьёва - Петухов (впервые 8 октября 1843 в бенефис И. В. Самарина )
1843 - «Король Лир» Шекспира - Шут
1843 - «Женитьба» Н. В. Гоголя - Анучкин и Подколёсин
1843 - «Игроки» Н. В. Гоголя - Замухрышкин
1844 - «Мещанин во дворянстве» Мольера - Журден (в собственный бенефис 19 апреля 1844 )
1844 - «Дочь русского актёра» Григорьева 1-го - Ушица
1845 - «Ябеда» Капниста - Хватайко
1845 - «Ревизор» Н. В. Гоголя - Осип
1846 - «Вицмундир» П. Каратыгина - Разгильдяев
1846 - «Мнимый больной» Мольера - Арган
1846 - «Тяжба» Гоголя - Пролетов
1848 - «Хорош Петербург, да друзья одолели» Григорьева 2-го - Безмерин
31 января 1849 - «Лекарь поневоле» Мольера (впервые 31 января 1849 года в бенефис М. С. Щепкина ).
1849 - «Скапеновы обманы» Мольера - Скапен (Сайт Малого театра называет другую дату постановки: 6 октября 1847 в собственный бенефис )
1851 - «Дайте мне старуху!». Водевиль В. И. Савинова (26 сентября 1851 в собственный бенефис ).
1852 - «Комедия ошибок» Шекспира - Дромио Сиракузский
1852 - «Всемирная выставка». Водевиль А. М. Красовского (15 октября 1852 в собственный бенефис ).
1853 - «Не в свои сани не садись» А. Н. Островского - Русаков
1853 - «Жених из ножевой линии» А. Красовского - Мордоплюев
1853 - «Утро молодого человека» Островского - Смуров (впервые в Москве 11 мая 1853 в бенефис Ф. Н.Усачёва).
1854 - «Бедность не порок» А. Н. Островского - Любим Торцев (премьера 25 января 1854 )
1854 - «Не так живи, как хочется» Островского - Агафон
1855 - «Свадьба Кречинского» А.Сухово-Кобылина - Расплюев (премьера - 28 ноября 1855 года в бенефис С. В. Шумского)
1856 - «В чужом пиру похмелье» А. Н. Островского - Тит Титыч (премьера 9 января 1856 года в собственный бенефис )
1856 - «Провинциалка» Тургенева - Ступендьев
1857 - «Праздничный сон - до обеда» А. Н. Островского - Неуеденов (2 декабря 1857 в собственный бенефис )
1857 - «Картина семейного счастья» Островского - Пузатов
1858 - «Ревизор» Гоголя - Городничий
1858 - «Не сошлись характерами» Островского - 1-й кучер
1859 - «Жених из долгового отделения» Чернышёва - Ладыжкин
1859 - Недоросль Д.И.Фонвизина - Скотинин
1859 - «Тяжба» Гоголя (новая постановка) - Бурдюков
1859 - «Гроза» А. Н. Островского - Дикой (премьера 16 ноября 1859 года в бенефис С. В. Васильева)
1860 - «Старый друг лучше новых двух» Островского - Густомесов
1861 - «Свои люди - сочтёмся» А. Н. Островского - Подхалюзин (31 января 1861 в собственный бенефис )
1862 - «Мишура» А. Потехина - Побединский (12 ноября 1862 в бенефис Е. Н. Васильевой )
1862 - «Испорченная жизнь» Чернышёва - Делакторский (22 января 1862 в бенефис В. В. Бороздиной] )
1862 - Горе от ума А.С.Грибоедова - Горич
1863 - «Утро делового человека» Н.В.Гоголя - Барсуков
1863 - «Воспитанница» Островского - Потапыч
1863 - «Горькая судьбина» А. Ф. Писемского - Ананий
1863 - «Грех да беда на кого не живёт» - Краснов (ту же роль исполнял в постановке 1867 года )
1864 - «Шутники» Островского - Хрюков
1865 - « Укрощение строптивой Шекспира - Баптист
1865 - «Воевода» Островского - Шалыгин
1865 - «На бойком месте» Островского - Бессудный
1866 - «Пучина» Островского - Боровцов
1866 - «Самоуправцы» А. Ф. Писемского - Митрич
1866 - «Сам у себя под стражей» П. Кальдерона - Бенито (28 октября 1866 в бенефис режиссера А. Ф. Богданова)
1866 - «Виндзорские проказницы» Шекспира - мистер Пэдж
1867 - «Двенадцатая ночь» Шекспира - Мальволио
1867 -«Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» Островского - Осипов и Щелкалов
1867 -«Тушино» Островского - Сеитов
1867 - Господин де Пурсоньяк Мольера - Пурсоньяк
1867 - «Козьма Захарьич Минин-Сухорук». Драма в стихах А. Н. Островского (20 января 1867 в собственный бенефис )
3 января 1868 - «Василиса Мелентьева» А. Н. Островского и С. А. Гедеонова - князь Воротынский (3 января 1868 в собственный бенефис)
1868 - «На всякого мудреца довольно простоты» А. Н. Островского - Мамаев
1868 - «Расточитель» Н. С. Лескова (под псевдонимом М. Стебницкий) - Мякишев (20 декабря 1868 в бенефис Е. Е. Чумаковой)
1869 - «Свои люди — сочтёмся» - Большов
1870 - «Бабушкин внучек». Переделка с франц.водевиля П. С. Федорова (14 января 1870 в собственный бенефис )
1871 - «Не все коту масленица» Островского - Ахов
Список литературы:
Большая Советская Энциклопедия. Гл. ред. А. М. Прохоров, 3-е изд. Т. 22. Ремень - Сафи. 1975. 628 стр., илл.; 37 л. илл. и карт.
Театральная энциклопедия. Гл. ред. П. А. Марков. Т. 4 - М.: Советская энциклопедия, Нежин - Сярев, 1965, 1152 стб. с илл., 6 л. илл.
Семья Садовских
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
Сайт Малого театра
Биография Прова Михайловича Садовского
А. Н. Островский. Полное собрание сочинений. Том II. Пьесы 1856-1861. М.: 1950. Государственное издательство художественной литературы. 405 с, илл. стр. 391-392
Театральная энциклопедия. Гл. ред. П. А. Марков. Т. 2 - М.: Советская энциклопедия, 1963
А. Н. Островский. Полное собрание сочинений. Том II. Пьесы 1856-1861. М.: 1950. Государственное издательство художественной литературы. 405 с, илл. стр. 399-401
Даровитейший артист московской драматической труппы, род. 11 окт. 1818 г. в г. Ливнах Орловской губ., где, отец его, рязанский мещанин, служил в то время по откупу.
Родовая фамилия его, судя по некоторым данным, была Ермилов: так, по крайней мере, Пров Михайлович назван в консисторском метрическом свидетельстве, хотя в паспорте рязанской думы и в увольнительном от общества свидетельстве артист именуется просто Михайловым.
Девятилетним мальчиком С. лишился отца, оставшись на попечении матери и ее двоюродного брата Кашеварова; тяжелая участь сиротства, на которую С. был обречен с столь раннего возраста, и неразлучные с этим положением невзгоды и лишения сообщили натуре С. тот крепкий закал, который оказал незаменимую помощь в первый, самый трудный, период его артистической деятельности.
При матери С. оставался недолго; его взял к себе в скором времени родной дядя (по отцу) Григорий Васильевич Ермилов (по сцене Садовский), бывший актером в тульском театре и считавшийся одним из лучших талантов своей труппы.
Таким образом уже с детства завязывается у С. тесная связь и непосредственное знакомство с той средой, славным представителем которой он сделался впоследствии.
Находясь неотлучно при дяде, С. переписывал для него роли и всматривался во все подробности театрального дела; по мнению некоторых, С. немалым обязан этому первому своему руководителю в области сценического искусства, давшему правильное направление пробуждавшимся способностям мальчика.
По смерти Григория Васильевича, С. взял к себе другой дядя - Дмитрий Васильевич, тоже актер; он отдал племянника учиться рисованию, но, по-видимому, кое-что делал в смысле развития у С. и драматического искусства.
В 1832 г. в Туле формировал труппу провинциальный антрепренер Турчанинов, пригласивший к себе и С., очевидно, только для пополнения комплекта; и вот, четырнадцатилетним мальчиком С. впервые выступил на подмостках театра, исполняя роль Сезара в водевиле "Ватель, или Потомок великого человека". Первый период (с 1832 по 1839 г.) сценической деятельности С. в необеспеченном положении провинциального артиста прошел в беспрерывных скитаниях из одного города в другой; и только непреклонная любовь к искусству и привычка к лишениям спасли С. от нравственной гибели среди непрерывной цепи испытаний, составлявших в то время обычный удел труженика провинциальной сцены. Весь первый год С. служил у Турчанинова бесплатно и лишь к концу года антрепренер раскошелился, выдав начинающему труженику один рубль в виде награды.
Понятно, при таких условиях С. находил невыгодным продолжать службу у Турчанинова и решил искать другого места. Отправившись в Рязань, С. поступил в труппу Шилкина и Вертовского; в скором времени труппа переселилась в Елец, и этот переезд повлиял гибельным образом на ее материальное положение.
В Ельце тогда играла уже труппа Вышеславцева, и в скором времени артисты обеих трупп очутились в том положении, которое близко граничит с нищетою.
С. в то время пришлось вспомнить свои уроки рисования и взяться за кисть; он стал рисовать декорации для театра и этим заработком хоть отчасти ослабил кризис того безвыходного положения, в котором ему пришлось очутиться.
Поняв бесплодность конкуренции, обе труппы решили соединиться в одну и переехали в Лебедянь, где тогда была ярмарка, но дела от этого не улучшились, так что соединенная труппа поспешила возвратиться в Елец. Но и здесь сборы продолжали уменьшаться, так что даже С., который был одним из видных участников труппы, весьма часто приходилось питаться сухим хлебом.
В таком бедственном положении весьма кстати подоспел на помощь С. его дядя Дмитрий Васильевич, случайно посетивший Елец и взявший с собой племянника в Воронеж.
Здесь С. поступил в труппу Вышеславцева, который воспользовался крайним положением С. и положил ему очень небольшое вознаграждение.
Поэтому через год С. перекочевал в Тамбов и поступил к антрепренеру Пивато: с труппой его посещал и другие города.
Довольно продолжительное время (полтора года) Садовский играл в Казани в труппе Соколова.
Здесь между прочим увидел его знаменитый Щепкин (в 1838 г.); он сразу оценил недюжинный таланта молодого артиста, обласкал его и даже поручил ему исполнить роль в своем бенефисном спектакле.
Советы и указания Щепкина имели немаловажное влияние на развитие дарования С. Хотя материальные условия службы за все указанное время для С. были крайне невыгодны, но он не падал духом, расширял свой репертуар, прилежно изучая и обрабатывая новые роли. Случайно побывав в Москве, С. познакомился с тогдашним любимцем публики В. Н. Живокини, и это знакомство оказало решительное влияние на склад и направление таланта С.: знаменитый комик московской труппы как бы вдохнул в юношу настроение к комизму и то искусство в передаче комических ролей, которым прославил свое имя С. После посещения Москвы С. возвратился в труппу Вышеславцева и играл в Белеве и Воронеже, а затем уехал в Рязань и поступил в труппу Азбукина.
Тяжелая болезнь, постигшая С. в Рязани, на лечение которой он израсходовал все свои скромные сбережения, на время прервала его скитальчество.
По выздоровлении он уехал в Тулу в труппу того же Азбукина, с которой играл в Туле и Зарайске.
К тому времени за С. утвердилась уже прочная репутация талантливого и трудолюбивого актера и положение его начало изменяться к лучшему: в труппе Азбукина он был первым лицом, исполнял должность режиссера и им дорожили настолько, что Азбукин связал его неустойкой в 500 р. на случай, если бы С. вздумал разорвать с его труппой.
И эта предусмотрительность была не лишней: в то время к С. то и дело поступали более выгодные предложения от других провинциальных антрепренеров, но С. принужден был отвечать отказом.
Между тем постепенно под влиянием общих восторженных отзывов об его игре у С. начинает созревать намерение покончить с необеспеченным и подверженным разным случайностям положением провинциального артиста и искать более прочной почвы. Еще в первый приезд в Москву Живокини советовал С. дебютировать на казенной сцене, но скромный юноша, привыкший всячески смиряться в угнетенном положении работника провинциальной сцены, не рассчитывал на свои силы и ограничился тем, что усердно посещал театр в качестве зрителя и, конечно, внимательного ученика.
Провинциальные успехи ободрили С., внушили ему больше доверия к своим силам. И вот в 1839 г. С. не без риска решается порвать связи с провинциальной сценой.
Воспользовавшись отсутствием Азбукина, уехавшего в Орел для пополнения труппы, С. отправился в Москву с намерением добиться дебюта на императорской сцене. Дело уладилось легко благодаря участию Живокини, познакомившего С. с инспектором репертуарной части А. Н. Верстовским, и Щепкина, отрекомендовавшего С. начальству с самой лучшей стороны.
В скором времени С. дан был дебют, причем он исполнил роль Жана Бижу в водевиле "Любовное зелье или Цирюльник-стихотворец"; дебютант был принят в состав труппы "артистом 3 разряда" с жалованьем по 800 р. асс. в год. Любопытно, что дебют С. был не из удачных; по крайней мере тогдашняя пресса отозвалась о дебютанте крайне сухо и пренебрежительно; так, "Репертуар" (1839 г. № 2) дал следующий отзыв: дебютант принадлежит "к числу таких артистов, от которых театр не выиграет ничего, и о которых нельзя сказать ни худого, ни хорошего;
С. при старании, при любви к искусству для второстепенных и третьестепенных комических ролей может быть полезным артистом". Хотя поступление на московскую сцену составило очень заметную грань, как в личной жизни, так и в развитии сценического дарования С., однако справедливость требует сказать, что талант знаменитого комика не сразу развернулся во всю ширь и мощь. Дело в том, что С., как новичку, часто поручались роли бледные, мелкие, не дававшие простора для проявления артистических сил. С. нередко и сам жаловался на это невнимание к себе и в задушевном разговоре с С. П. Соловьевым высказывался так: "работать хочется, а работы нет. Хороши роли я играю: здравствуйте, прощайте". У С. являлась даже мысль бросить казенный театр и опять уехать в провинцию, где он надеялся, по крайней мере, пользоваться правом самостоятельного выбора ролей. Вообще в 1839-1842 гг. на долю С. приходились большею частью незначительные роли, более же благодарные и выигрышные расхватывались старейшими по службе артистами.
Лишь изредка и С. удавалось получать роль более значительную, и тогда он создавал яркий тип. Так, когда С. сыграл роль Пустославцева в водевиле "Лев Гурыч Синичкин", критика единогласно назвала эту игру созданием; то же можно сказать об исполнении роли Петухова в водевиле Соловьева "Что имеем - не храним" и роли шута в "Короле Лире". В 1843 г. С. сыграл роль Подколесина в "Женитьбе" Гоголя и передал эту роль так ярко и правдиво, что рецензенты назвали эту игру художественным творчеством.
Известная сцена молчания вслед за предложением Подколесина обнаружила в С. высокий мимический талант, и эта сцена в передаче его всегда вызывала восторг зрителей.
Хотя гоголевские роли составляли любимую стихию С., надобно сказать, что не все они выходили у него одинаково удачно.
Так, напр., роль Осипа в "Ревизоре" С. исполнял с тем художественным совершенством, какое дается лишь первоклассным артистам, и восхищенный его игрой А. Григорьев писал: "совершенно спокойное, правдивое до совершенства воспроизведение личности со всеми тончайшими психологическими чертами и во всей соответствующей этим чертам внешности - вот игра Садовского" ("Москвитян.", 1852 г., № 8). Роль же городничего в той же пьесе почему-то не удалась С.; его городничий вышел сухим резонером, скучным флегматиком, все живое и эффектное исчезло в передаче С. В свое время театральная критика искала причин этой неудачи в нежелании С. следовать тому облику, который придал этой роли общепризнанный создатель ее Щепкин; но, кажется, настоящая причина лежит в том, что эта роль просто не подходила к артистическому темпераменту С. Следует также отметить, что С. совершенно не удались роли из "Горе от ума", которые он исполнял (Фамусова и Скалозуба).
В общем репертуар конца 40-х и начала 50-х годов давал С. немного: со смертью Мочалова Шекспир был снят с репертуара, в комедиях же Мольера все главные роли поручались Щепкину.
Пятидесятые и начало шестидесятых годов являются кульминационным пунктом в артистической деятельности С., эпохой расцвета его таланта.
Появление комедий Островского внесло широкую струю свежего воздуха в театральную атмосферу, а для таланта С. послужило могучим толчком к дальнейшему совершенствованию и развитию во всей красе. Хорошо изучивший провинциальный быт и повседневные характеры захолустья во время своих скитаний по провинциальным сценам, С. нашел в репертуаре Островского богатейший материал как раз из той области, которая была ему так близко знакома; природная наблюдательность артиста помогла ему придать полную жизненность исполняемым ролям, а громадный талант и артистическая опытность содействовали тому, что С. не переигрывал, а соблюдал меру художественности.
В этом кроется, по объяснению современников, секрет того громадного успеха, какой имел всегда С. в комедиях Островского: для восхищенного зрителя получалась иллюзия, что перед ним живое лицо - иллюзия, являющаяся венцом артистического творчества.
Комедию "Свои люди - сочтемся", появившуюся в рукописи в конце 1849 г., С. еще до разрешения ее на сцене читал в интеллигентных кружках Москвы.
В январе 1853 г. С. начал свой цикл бытовых ролей исполнением роли Русанова в комедии "Не в свои сани не садись", в следующем году создал роль Любима Торцова в комедии "Бедность не порок", которая, между прочим, и посвящена ему автором.
С тех пор он делается необходимым участником при постановке комедий Островского.
Художественное воспроизведение типов послужило поводом к знакомству артиста с Островским, которое впоследствии перешло в сердечную дружбу, и некоторые не без основания ставят вопрос о взаимном благотворном влиянии друг на друга артиста и писателя.
С. был также дружественно принят в кружке "Москвитянина", хотя руководство этого последнего имело скорее отрицательные результаты в деятельности артиста.
В 1863 г., уступая настояниям своих поклонников, С. приехал на гастроли в С.-Петербург.
Как и следовало ожидать, ему был оказан здесь восторженный прием, а рецензенты наперерыв рассыпались в похвалах игре артиста.
О роли Подхалюзина критик говорит так: "пред вами стоял человек, в котором дикция, приемы, мимика сливались в такое целое, откуда ничего нельзя выкинуть, чтобы не расстроить общей гармонии.
Он ни разу не сказал вам своей игрой: "посмотрите, как у меня это выходит". Тут наслаждался всякий желающий насладиться зрелищем самой жизни, доведенной творчеством художника до осязательности, до прозрачности.
Когда смотришь на такую игру, то скорее начнешь рассуждать по поводу лица, воспроизводимого артистом, а сама игра уже с первых минут так ярко обличает свою правду, что она перестает быть игрой, а всецело сливается с жизнью". Не менее сильное впечатление производил С. и в роли Подколесина: "вся апатическая, обломовская сторона русского человека, все жалкое, колеблющееся и призрачное в нашей раскисшей жизни, все это живьем представляет нам великий художник, воспроизводя глубоко комическое лицо гоголевского мира. Сцена Подколесина с невестой была чудом мимики; в промежутках между словами, произносимыми Подколесиным, С. вставлял целый мимический разговор, полный такого заразительного комизма, что нельзя было смотреть на все оттенки лица несчастного Ивана Кузьмича, не разражаясь гомерическим смехом". К концу 60-х гг. в деятельности С. начинают проскальзывать черты некоторой утомленности и как бы небрежности; публика очень часто замечала, что С. появлялся на сцене без твердого знания роли. Биографы С. объясняют эту черту не упадком таланта, а тою особенностью дарования артиста, в силу которой он чувствовал наибольшее призвание к ролям, так сказать, стоячим, не развивающимся в действии, а остающимся неизменными, сохраняющими определенную и раз навсегда данную окраску во время всего хода пьесы. Разработавши такую роль, С. давал яркий тип, но отвык создавать резкую перемену настроения на сцене, а в зависимости от этого отчасти отвык и работать.
Переходя к общему анализу дарования С., следует прежде всего сказать, что это был комический талант, так сказать, чистой воды. Ни одна роль драматического оттенка не удалась С. Поставивши в 1851 г. в свой бенефис (по совету друзей из "Москвитянина") короля Лира и сыгравши заглавную роль, С. потерпел полное фиаско, которого не могли не признать самые страстные поклонники его таланта; и впоследствии С. не только ни разу не повторял этой роли, но даже, по словам П. Каратыгина, "сам смеялся над своей трагикомической выходкой" (Русская Старина, 1879 г., XXIV). Равным образом совершенно бледной в передаче С. вышла роль Анании ("Горькая судьбина" Писемского).
Зато комические и бытовые роли передаваемы были С. с неподражаемым совершенством, о чем в одинаково восторженном тоне пишут современники артиста, очевидцы его замечательной игры. Театральные обозрения тогдашних периодических изданий представляют чуть ли не сплошной панегирик игре С., а один из биографов С., суммируя типические черты его искусства, говорит так: "достоинство его игры состоит в необыкновенной простоте, естественности и спокойствии; никогда он не гонится за эффектами и, несмотря на обыкновенно приветливый прием публики, не позволяет себе быть угодником толпы; обдуманность ролей и правда, до которой достигает только внутреннее созерцание души актера - настоящие двигатели таланта Садовского на сцене. Всмотритесь пристально в его физиономию, какая мимика и как выражаются в его лице страсти.
Разнообразие, с которым он исполняет свои роли, доведено у него до высочайшей степени совершенства" (статья Арапова в "Сыне Отечества", 1857 г., № 24). Репертуар С. был очень обширен.
Главный контингент ролей давали ему произведения русских авторов, преимущественно Островского.
Вот перечень главнейших ролей: Подхалюзин и Большов ("Свои люди - сочтемся"), Смуров ("Утро молодого человека"), Беневоленский ("Бедная невеста"), Любим Торцов ("Бедность не порок"), Пузатов ("Картина семейного счастья"), Петр Ильич ("Не так живи, как хочется"), Брусков ("В чужом пиру похмелье"), Юсов ("Доходное место"), Густомесов ("Старый друг лучше новых двух"), Потапыч ("Воспитанница"), Дикой ("Гроза"), Брусков ("Тяжелые дни"), Краснов ("Грех да беда"), Хрюков ("Шутники"), Шалыгин ("Воевода"), Боровцов ("Пучина"), Бессудный ("На бойком месте"), Куроедов ("Горячее сердце"), Восьмибратов ("Лес"), Ахов ("Не все коту масленица") и др. - Островского;
Иванов ("Нахлебник" - Тургенева);
Победимский ("Мишура" - Потехина);
Расплюев ("Свадьба Кречинского" - Сухово-Кобылина); из других авторов, кроме Гоголя и Грибоедова, назовем: Владыкина ("Омут", "Тесть в беде", "Образованность"), Чаева ("Сват Фадеич" и "Свекровь"), Боборыкина ("Однодворец" и "Большие хоромы"). Из иностранных пьес С. особенно выделялся в роли Баптисты ("Укрощение строптивой") и Сганареля ("Мнимый рогоносец"). Замечательно, что С. довольно упорно отказывался от ролей классического репертуара, но если ему случалось брать такую роль, то, по выражению одного из биографов, "этот самородок, этот кремень, ударяясь о крепкое огниво Шекспировской или Кальдероновской роли, давал бездну блестящих ярких, дорогих искр" (Родиславский, "Русский Вестник", 1872, июль). Кроме игры на сцене, С. славился искусством с необыкновенным юмором рассказывать небольшие бытовые сценки, создаваемые им экспромтом.
Это искусство в свое время широко эксплуатировалось в Москве и благодаря ему, С. был желанным гостем во многих даже аристократических домах Москвы; между прочим маститый герой А. П. Ермолов с особенным наслаждением слушал мастерские рассказы С. и питал к артисту очень дружеское чувство, памятником которого являются записочки, напечатанные в "Русском Архиве", 1873 г., № 2. Таковы рассказы: о Наполеондере І, покорившем под свой ноготок всю Европию и городов несметное число; о русском купце, ходившем с супружницей смотреть Мочалова в театр; о Лудвиге Филиппыче; о том, как император Александр Павлович, по совету англичанина, отправил Наполеона на такой остров, где нет ни земли, ни воды и т. п. Один рассказ-импровизация записан был Огаревым и впоследствии напечатан в "Русском Архиве" за 1873 г. ("О французской революции 1848 г."). Материальное положение С. со времени перехода в Москву изменялось к лучшему с весьма медленною постепенностью, особенно на первых порах. Поступивши на оклад 800 руб. асс., С. в 1840 г. был переименован "артистом 2-го разряда" с окладом 343 руб. ceр.; 9 мая 1841 г. был повышен в звание "артиста 1-го разряда" на оклад 485 руб. сер. В 1842 г. получил прибавку до 528 руб. сер., с 1843 г. стал получать 600 руб. сер. В 1844 г. получил оклад 700 руб. сер. и бенефис.
Затем получал бенефисы ежегодно.
В 1851 г. получил оклад 800 руб. сер., с 1853 г., кроме оклада, стал получать 3 руб. поспектакльной платы, с 1855 г. - по 7 руб. той же платы, в 1858 г. получил высший размер жалованья - 1143 руб. сер.; с 1859 г. стал получать пенсию в таком же размере; в 1861 г. получал по 35 руб. поспектакльной платы; с 1864 г. получал: жалованья - 1143 руб., гардеробных - 1257 руб., по 45 руб. поспектакльной платы и бенефис. 11-го декабря 1862 г. в виде награды был возведен в звание потомственного почетного гражданина.
В 1844 г. С. женился на Елизавете Леонтьевне Кузнецовой; имел единственного сына Михаила (род. 1847 г.), который тоже играл на московской сцене. О личных качествах С. в воспоминаниях знавших его встречаем самый теплый отзыв. Это был человек добрый и отзывчивый; благородство души и нравственная порядочность внушали невольную симпатию к нему. Правда, он был очень туг к сближению с людьми, но эта черта была следствием не дурных качеств натуры, а выработалась неблагоприятными условиями его жизни. Выдающейся особенностью его характера была постоянная сосредоточенность и замкнутость, переходившая в несообщительность; всегда молчаливый и задумчивый, С. не переступал границ официального знакомства по отношению к большинству товарищей по сцене. Эти качества между прочим охарактеризованы метким стихом Щербины ("молчит многодумно Садовский") в стихотворной характеристике кружка "Москвитянина", Характер С. сложился в таком направлении в зависимости от условий кочевой его жизни на провинциальных сценах.
Среда провинциальных актеров была очень невысока в своем умственном и нравственном уровне.
На московской сцене С. продолжал держать себя таким же молчальником.
Здесь, впрочем, он нашел и людей по душе, и тесная дружба с ними лучше всего показывает, что не черствость и равнодушие были причиною, почему С. старался чаще "прятаться в свою улитку". С. умер 16 июля 1872 г. на своей даче близ Москвы.
В. Родиславлев, "П. М. Садовский" ("Материалы для биографии") в "Русском Вестнике", 1872 г., т. 100, июль. - Соловьев С. П., "Воспоминание о П. М. Садовском" ("Русский Архив", 1873 г., № 2). - Арапов, "Биографический очерк московского артиста Имп. театров П. М. Садовского" ("Сын Отечества", 1857 г., № 24). - В. Межевич, "Современные русские актеры", № 1. П. М. Садовский ("Пантеон", 1843 г., кн. 8). - Федин, "Народный драматический писатель и народный актер - А. П. Островский и П. М. Садовский" ("Грамотей", 1875 г., № 2). - Оценка Аверкиева в "Московских Ведомостях", 1872 г., № 183. - Живые отзывы, например "Русская сцена", 1864 г., № 1, в статье "Московская сцена". - Немало писал о Садовском Ап. Григорьев. - Некрологи напечатаны в газетах: "Новости", 1872 г., №№ 172 и 174, "Русские Ведомости", 1872 г., № 161 и др. К. Х. {Половцов} Садовский, Пров Михайлович (собственно Ермилов) - знаменитый русский актер; род. в г. Ливнах 10 октября 1818 г., рано остался на попечении своих дядей по матери, Григория и Дмитрия Садовских, известных провинциальных актеров, фамилию которых и принял.
Дебютировал четырнадцати лет в Туле, играл в разных провинциальных городах, в 1838 г. приехал в Москву и скоро был принят на сцену Императорских театров, с которой не сходил до самой смерти в июле 1872 г. Известность его постепенно увеличивалась с 1853 г., когда он исполнил роль Русакова в ком. "Не в свои сани не садись". Островский вообще нашел в С. гениального исполнителя; в ролях Любима Торцева ("Бедность не порок"), Подхалюзина ("Свои люди - сочтемся"), Беневоленского ("Бедная невеста"), Тита Титыча ("Тяжелые дни") и др. он достиг высшего совершенства.
Удивительно хорош был С. и в пьесах Гоголя (Осип и городничий в "Ревизоре", Подколесин в "Женитьбе", Замухрышкин в "Игроках"). Такого Расплюева, каким явился он в "Свадьбе Кречинского", никогда не видела потом русская сцена. Из иностранного классического репертуара ему всего больше удавался Мольер ("Жорж Данден", "Лекарь поневоле", "Мещанин во дворянстве" и др.). С. можно назвать представителем высокохудожественного реализма; смех, который он вызывал в зрителях своею читкою и мимикой, своим тончайшим оттенением не только существенных, но и второстепенных черт исполняемой роли, иногда даже одним своим появлением на сцене - был тот, если можно так выразиться, художественный смех, которым мы смеемся при чтении Гоголя, Островского, Мольера и в котором часто (как напр. при исполнении С. роли Любима Торцова) слышится истинный трагизм. - Хорошая статья о С. написана В. Родиславским ("Русский вестник", 1872 г., кн. 7); много интересного о С. в воспоминаниях Д. А. Карабчевского, в ("Русс. мысли" 1890-х гг.). {Брокгауз} Садовский, Пров Михайлович знаменитый актер моск. театр.; род. 10 янв. 1818, в г. Ливнах, † 16 июля 1872 г. в Москве. {Половцов} Садовский, Пров Михайлович Род. 1874, ум. 1947. Актер, представитель известной театральной династии Садовских.
Играл на сцене Малого театра (с 1895 г.). Роли: Фамусов ("Горе от ума"), Кошкин ("Любовь Яровая") и др. Народный артист СССР (1937), лауреат Государственной премии СССР (1943).
Театральная династия Садовских - гордость нашего русского театра.
Четыре поколения талантливых, совершенно самобытных, уникальных артистов. Такое редко случается.
Родоначальник династии - Пров Михайлович Садовский. Настоящая его фамилия - Ермилов.
Отец его умер рано, и воспитывали его два дяди с материнской стороны, актеры Садовские. Их фамилию и взял Пров как театральный псевдоним.
С самых ранних лет театр стал его домом. И очень рано рабочим местом. Поначалу, едва научившись писать, Пров переписывал роли для актеров. Это была совершенно необходимая для театра постоянная и однообразная работа - переписать каждую пьесу по нескольку десятков раз, для каждого действующего лица. Но можете себе представить, каким знатоком репертуара стал этот мальчик к 14 годам, когда он был уже принят в труппу города Тулы!
И началась десятилетняя кочевая жизнь по российским городам с самым разнообразным репертуаром: от водевиля до трагедии.
С годами сложился уникальный, удивительный для современников стиль игры. В те годы актерская школа была достаточно схематичной. У каждого амплуа была своя система жестов, мимики, интонаций. Совершенно непривычный для нас, искушенных кинореализмом, набор определнных приемов, из которых строился образ. Пров Садовский не боялся ломать сложившуюся систему. Современники восхищались его игрой, а критики недоумевали. Создавая комические образы с помощью приемов, предназначенных для амплуа простака или характерного актера, он приводил публику в восторг.
В 1839 году талантливый русский актер Михаил Щепкин пригласил Прова Садовского в Москву, в Малый театр. И с тех пор творческая судьба его становится неразрывно связанной с именем великого русского драматурга Александра Николаевича Островского, тогда еще начинающего литератора, с которым он познакомился у общих друзей. И Садовский буквально открыл миру его талант, рекомендовав руководству Малого театра первую пьесу Островского «Свои люди - сочтемся»\
Их творческая дружба продолжалась всю жизнь.
Именно Прову Садовскому Островский доверял ведущие роли в своих премьерах. Ряд ролей был написан Островским впрямую для Прова Садовского.
По отзывам современников, исполнение этим актером роли Любима Торцова в пьесе А.Островского «Бедность не порок» было непревзойденным.
Под старость Пров Садовский открыл в себе и незаурядный писательский дар. Он писал о Великой французской революции, о Наполеоне. Небольшие рассказы-зарисовки. Пробовал себя и в драматургии.
Умер Пров Садовский в 1872 году.
А.Н. Островский нашел в П.М. Садовском, кроме идеального артиста, удивительно верно воплощавшего характеры его пьес, и замечательного друга, с которым он с большим удовольствием делил часы досуга.
Нам неизвестна точная дата начала их знакомства, но уже в 1847 г. они находятся в коротких отношениях, и первая пьеса Островского - «Картина семейного счастья», законченная в феврале этого года, - предназначалась для бенефиса Садовского. Садовский ввел начинавшего тогда драматурга в круг своих ближайших друзей - Л.П. Косицкой, И.Е. Турчанинова, Ф.С. По- танчикова и других артистов, жадно тянувшихся к новому, реально-бытовому направлению в театре.
Садовский не сочувствовал крайним воззрениям своего времени. Он не был ни реакционером, ни революционером. В идейно-политической борьбе тогдашних направлений он примыкал к славянофилам. Драматурга и артиста сближала не политика, а эстетика. Оба они были увлечены реализмом и предпочитали тематику «низкую», связанную с повседневностью, социально-бытовой прозой жизни, которую они превращали в чистое золото искусства.
Особенности реализма Садовского, манера его игры впервые были проницательно схвачены А. Григорьевым. Сопоставляя его игру с игрой Щепкина, он заявил, что Садовский играет лица, тогда как «Щепкин играет по большей части страсти, взятые отвлеченно от лиц», что для Щепкина характерны вспышки «толкующего комизма», а Садовскому присущ комизм, определяемый свойствами персонажа, которого он играет, «отрешаясь от собственной личности» . Эта оценка стала для дальнейшей театральной критики руководящей.
Утверждая Щепкина великим реформатором театральной игры и родоначальником реалистического сценического искусства, А.А. Кизеветтер писал: «В игре Щепкина личность самого артиста не всегда без остатка растворялась в создаваемом сценическом образе. В этом смысле творчество Прова Садовского было более совершенным и полным выражением сценического реализма...»; «Садовский пошел дальше Щепкина» . О том же говорят Н. Эфрос , С.К. Шамбинаго , В.А. Филиппов и другие театроведы.
В силу своего более последовательного реализма и, в частности, особого житейского опыта Садовский еще до появления пьес Островского ярко выделялся среди артистов Московского Малого театра способностью к воспроизведению бытового репертуара. Отмечая мастерство Садовского в изображении «купеческих типов», А. Григорьев сравнивал его в 1849 г. с Григорьевым-вторым из Петербурга, приобретшим свою популярность воплощением купцов и приказчиков. При этом находил его игру «истинно-превосходной» .
Надо полагать, с каким восторгом воспринимал Островский игру Садовского - идеального артиста для его произведений. И с какой радостью встречал Садовский первые пьесы Островского, которых ему так не хватало для того, чтобы развернуть все свои способности. Не имея возможности вследствие цензурных запрещений играть ни в «Картине семейного счастья», ни в «Своих людях», он «целых полгода не расставался с этой пьесой («Свои люди - сочтемся!». - А.Р.), возил ее всюду с собою и охотно читал ее желающим слушать» .
С проникновением пьес Островского на сценические подмостки П.М. Садовский становится непременным исполнителем их главных ролей. Расправляя крылья своего могучего дарования, он способствует театрально-драматическому триумфу Островского. Творческое общение драматурга и артиста, скрепленное человеческими симпатиями, превратилось в теплую дружбу, их обоих обогащавшую и радовавшую.
Но безоблачная дружба, связывавшая конгениальных друг другу драматурга и артиста на протяжении более двадцати лет, была омрачена размолвкой или, по выражению С.В. Максимова, «серьезными недоразумениями» . Эту размолвку очень тяжело переживал сын артиста - М.П. Садовский. Отвечая драматургу, упрекавшему его в том, что он давно не был у него, М.П. Садовский 5 января 1870 г. писал: «Главная причина этого заключается в том, что мне то нездоровится, то делишки были, то меня какое-нибудь лицо задерживало; но не скрою от Вас, что, кроме сказанного, меня останавливало и то обстоятельство, которое Вы называете в своем письме "неудовольствиями с моим отцом". Хотя вряд ли Вы найдете более уважающего Вас человека, как я, - но все-таки в моем сердце больно и тяжко отзывается это, как Вы называете, неудовольствие... Вы знаете людей, как немногие знают, и легко поймете, что всякий неблагоприятный отзыв об отце, будь он даже справедлив, непременно подействует на сына грустно» .
Какова же причина возникших между Островским и Садовским «неудовольствий»?
С.К. Шамбинаго, попытавшийся приоткрыть завесу этой тайны, видит причину недоразумений в том, что Островский еще при жизни Агафьи Ивановны, первой своей жены, сблизился с артисткой Марьей Васильевной Васильевой. По мнению С.К. Шамбинаго, П.М. Садовский, «в высшей степени щепетильный в вопросах семьи и брака», дружески расположенный к Агафье Ивановне, всем сердцем жалевший ее, не сочувствовал взаимоотношениям Марьи Васильевны и Александра Николаевича и на этом основании отказался «бывать в новом семейном доме» .
Это объяснение размолвки нам кажется безосновательным.
Отстаивая свою гипотезу, С.К. Шамбинаго делает ряд произвольных допущений и фактических ошибок. Он пишет: «С 1863 г. по Москве стали распространяться слухи, что между создателями "нового слова" в драматическом и театральном деле наступило охлаждение, что прежние закадычные друзья разошлись» .
Но в действительности таких слухов в это время не было и не могло быть. В 1864 г. и в первой половине 1865 г. Островский и Садовский, по свидетельству К.Н. Де-Лазари , Н.Е. Вильде и других современников, находились в самых дружеских отношениях. То же подтверждает и переписка драматурга. В апреле 1864 г. Александр Николаевич пишет Е.П. Ковалевскому: «П.М. Садовский просит уведомить, что он не может быть в Петербурге, уже начались репетиции спектаклей» . Через месяц, 23 мая, он, находясь уже в Щелыкове, спрашивает Марью Васильевну: «Здоров ли Пров Михайлович? Поклонись ему от меня» .
П.М. Садовский находился с Марьей Васильевной в очень хороших отношениях, и ее сближение с Островским не вызывало с его стороны осуждения. «Неудовольствия» между Островским и Садовским возникли отнюдь не из-за Марьи Васильевны. Поэтому-то даже тогда, когда эти «неудовольствия» начались, отношения между Марьей Васильевной и Провом Михайловичем оставались по-прежнему дружественно-товарищескими. В январе 1868 г. драматург, находясь в Петербурге, просил Марью Васильевну: «Уведомь Пров Михайловича, что общий наш друг Е.Н. Эдельсон умер скоропостижно» . Ровно через три года драматург, памятуя о своем «неудовольствии» с артистом, предупреждает Марью Васильевну, чтобы она, доставая взаймы деньги, не обратилась к нему, что, очевидно, было вполне возможным: «К Прову Михайловичу лучше не обращайся» (т. 14, с. 198; см. также с. 145).
С.К. Шамбинаго дал неверное представление не только о причинах и сроках размолвки между Островским и Садовским, но и о взаимоотношениях драматурга с Марьей Васильевной и Агафьей Ивановной. Вот как он рисует эти отношения: «В мае 1863 г. в труппу Малого театра вступила Марья Васильевна Бахметьева, по сцене Васильева. Всегда увлекавшийся женщинами драматург стал за ней ухаживать, начался роман... Марья Васильевна к концу 1864 г. родила сына Александра. Положение Островского усложнилось. Властолюбивая, цепкая, с тяжелым характером, она требовала, чтобы драматург на ней женился. Островский очутился в весьма тягостном положении: он был сильно привязан к Агафье Ивановне, не решался сказать ей правды. Но она сама откуда-то все узнала. И вот "Марфа посадница" стала "хиреть", "чахнуть"» .
В действительности все происходило иначе.
Вместо очередного, якобы легкомысленного романа с молоденькой артисткой было глубокое увлечение. Драматург радовался детям и с добрыми надеждами создавал новую семью. Старая семья оказалась фактически уже разрушенной, так как все дети Агафьи Ивановны, кроме взрослого Алексея, умерли и сама она уже давно была обречена неизлечимой болезнью. Но Островский, глубоко уважая и ценя Агафью Ивановну как друга, ни под каким видом не хотел ее оставлять одинокой.
Знала ли Агафья Ивановна о любви мужа к Марье Васильевне? Да, знала и, по семейным преданиям, от самого Александра Николаевича, не считавшего возможным скрывать от нее свою связь с Марьей Васильевной, когда у них появились дети. Можно не сомневаться, что она, по своей необычайной житейской мудрости, приняла эту весть спокойно. Ведь Агафья Ивановна с самого начала своих взаимоотношений с Островским понимала, что она, малограмотная, ему «не пара», и поэтому давно была готова к тому, что Островский женится на девушке своего круга. Агафья Ивановна считала себя не вправе закрывать Александру Николаевичу путь к новому семейному счастью, и это являлось причиной ее отказа оформить свой брак с ним официально, церковно . Н.А. Никулина, ученица Островского, утверждает, что его брак с М.В. Васильевой «был с согласия его первой супруги. Она, умирая, благословила их обоих» .
Не скрывал Островский свои отношения с Марьей Васильевной и от всех ближайших друзей: А.А. Рассказова, Ф.А. Бурдина, Н.И. Музиля, Н.Е. Вильде и др. На квартире Марьи Васильевны эти друзья нередко и собирались.
Агафья Ивановна умерла в начале марта 1867 г. Ссора Островского с Садовским произошла, вероятно, в 1866 г. На какой же почве? Совершевво ясно, что не на той, о которой пишет С.К. Шамбинаго.
28 июля 1866 г. Н.А. Дубровский сделал в своем дневнике следующую запись: «В Сокольниках я пробыл до первого часу, а оттуда отправился в кружок (т. е. Артистический кружок. - А. Р.), думал встретить там Островского, ибо он был дежурный, но его не застал, а застал одного Прова Садовского, с которым мы выпили... по бутылке лимонной воды с коньяком и разъехались по домам. Мне все хочется каким бы то способом ни было столкнуть Садовского с Островским и покончить эту ссору Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем. Пров, однако, сильно освирепел на Островского и ни в каком случае первый не хочет протянуть ему руку, да и за дело этому рыжему черту, - он иногда бывает очень глуп» .
Как видно, Садовский желал примирения, видел его возможность, но не хотел протянуть руку первым, так как считал виновником недоразумения Островского. Если бы причиной ссоры являлись взаимоотношения драматурга с Агафьей Ивановной и Марьей Васильевной, то Садовский не мог бы так легко идти на примирение. Ведь именно в это время Агафья Ивановна болела особенно тяжело. А самое главное заключается в том, что Дубровский не мог бы назвать размолвку Садовского и Островского пустой ссорой Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем, если бы ее причиной были семейные отношения Александра Николаевича. Дело было совершенно в ином.
Причина ссоры между Островским и Садовским остается невыясненной. Но что можно предполагать?
Прежде всего этой причиной могло быть недовольство драматурга поведением и творческим режимом артиста. Возлагая надежды на огромный опыт, на знание сцены, на интуицию, Садовский работал над своими ролями все меньше и меньше и чрезмерно много времени проводил с приятелями в Артистическом кружке. Вследствие этого он 9 сентября 1865 г., играя роль воеводы, уснул по-настоящему в сцене сна. Потрясенный драматург, упрекая артиста, сказал ему много горьких слов: «Сбились вы, Пров Михайлович, и сбились совсем!» .
Островский в эту пору непримиримо отстаивал для любого артиста, как бы велик он ни был, постоянную сознательную работу над ролями, строгий жизненный режим. Особенно резко выговаривал он тем из своих друзей, которые отличались излишней приверженностью к «хрусталю». Когда 14 сентября 1860 г. Н.А. Дубровский перед спектаклем в Красно-воротском театре пожаловался Островскому на головную боль, то Александр Николаевич укоризненно заметил ему: «Да ты поменьше кути-то!.. а то посмотри, какая у тебя рожа-то». Дубровский оправдывался: «Да какое кучу - голова болит, я тебе говорю, а ты говоришь: "кучу"». «Да оттого она и болит» , - невозмутимо подтвердил драматург. Островский не раз и позже упрекал Дубровского за его пристрастие к горячительным напиткам. Это весьма не правилось Дубровскому, и вот, очевидно, происхождение его фразы: «... да и за дело этому рыжему черту, - он иногда бывает очень глуп».
Создавая в 1865 г. Артистический кружок, драматург вменял ему в задачу «приподнять нравственный уровень артистов», отвлекать их от «всяких излишеств, рано разбивающих жизнь» (т. 12, с. 26, 28). Возможно, что возникшие между драматургом и артистом «неудовольствия» усугублялись какими-то разногласиями по части ликвидации хозяйственных неурядиц Артистического кружка. На это как будто и намекает С.В. Максимов: «Не на мир они побранились (вопреки народной пословице) в то роковое время, когда от неумелого хозяйства вконец распадался московский артистический кружок, в который наш драматург влагал всю свою душу» .
Ища причину «неудовольствий», возникших между драматургом и артистом, необходимо отметить и росшие между ними расхождения во взглядах на пути развития России и, в частности, в оценке западноевропейской культуры. П.М. Садовский занимал в этих вопросах до крайности ограниченную, славянофильско-почвенническую позицию.
Кроме того, как свидетельствуют Н.Е. Вильде и К.Н. Де-Лазари, Островский и Садовский в эти годы вели постоянный шутливый спор и нередко обменивались колкостями. И вот, возможно, в пылу спора Островский сказал артисту что-либо особенно обидевшее его, возмутившее его самолюбие. Н.Е. Вильде вспоминает: «Высокое мнение о заслугах и необыкновенном даровании Островского как писателя не мешало Садовскому относиться к нему, когда они сходились, довольно саркастически, и сколько комизма было в этих встречах двух друзей, связанных между собою и тесными узами сцены, равно близкой обоим, и взаимным уважением. Юморист Садовский начинал задевать чем-нибудь Александра Николаевича, разумеется, не касаясь никогда его литературной деятельности; тот добродушно, но также не без иронии разбивал нападки своего антагониста, и происходили такие смешные и курьезные споры и беседы, что я, бывало, слушая, хохотал до слез. Весьма любопытны были сцены и между ними, когда затрагивался вопрос о Западе и России, о цивилизации и о значении Петра Великого и его реформах. Александр Николаевич сочувствовал им, а Садовский, напротив, относился скептически и иронизировал. Столкновения и тут были в высшей степени забавными» .
Из шутливого непрерывного спора, из обоюдных колкостей при расхождениях во взглядах могла родиться и ссора.
Несмотря на возникшие между Островским и Садовским «неудовольствия», они сохранили обоюдное творческое и дружеское расположение. Драматург и артист продолжали уважать и любить друг друга, внимательно следить за успехами каждого, радоваться им, помогать друг другу, оставаться все время рядом, но разделенными перегородкой внешней отчужденности.
В середине ноября 1871 г. П.М. Садовский пишет драматургу письмо, в котором, отзываясь с высокой похвалой о комедии «Лес» («Вижу, что гений творчества не стареет и не умирает»), просит о предоставлении роли гимназиста Буланова своему сыну, «чем вы меня, - добавляет он, - очень бы обязали и вполне доказали бы душевное расположение, каковое во мне к вам нисколько и никогда не уменьшилось, несмотря на то, что житейские дрязги лишили нас на время возможности видеться, как в былые времена» .
Островский ответил на эту просьбу положительно, и М.П. Садовский 26 ноября выступил в Малом театре в роли Буланова. Его отец исполнял в этом спектакле роль Восьмибратова.
К чести А.Н. Островского и П.М. Садовского необходимо отнести и то, что «серьезные недоразумения» не нарушили их творческого контакта, и то, что они в конце концов помирились.
С.В. Максимов пишет в своих воспоминаниях: «Островский первым решился подать руку примирения» . Когда это произошло? Вероятнее всего в 1872 г., перед 25-летним юбилеем драматурга или в самый юбилей.
13 марта, накануне юбилея, А.Н. Островский получил благодарственное обращение Артистического кружка, подписи под которым открыл П.М. Садовский. 14 марта на концерте Артистического кружка П.М. Садовский исполнил заключительную сцену первого акта комедии «Свои люди - сочтемся!». После этого начались вызовы драматурга и артиста, и они выходили на сцену вместе, встречаемые громом восторженных, усиливающихся аплодисментов. Вот эта пламенная сердечность собравшейся на юбилей публики, очевидно, и растопила последний лед, если он еще оставался, в отношениях старых друзей, уже давно желавших примирения.
В тот же вечер, во время ужина по подписке, проф. М.Я. Киттары говорил о строящемся народном театре и о будущей роли в нем произведений Островского. После этого выступления встал П.М. Садовский и сказал: «Кто бы ни устраивал народный театр и каков бы он ни был - главным его представителем будет А.Н. Островский».
С.В. Максимов пишет, что «прежних теплых и близких отношений между Островским и Садовским не установилось» . Но им и не было времени установиться. В начале мая драматург выехал в Щелыково, а 16 июля П.М. Садовский умер.
19 июля 1872 г. Н.А. Дубровский писал драматургу: «Вот, любезный друг Александр Николаевич, и Прова не стало и осталися только мы с тобою последние из могикан. Не с кем мне теперь ни выпить всласть, ни побраниться с таким ожесточением, с каким я частенько ругался с покойником. Что Садовский в настоящее время незаменим и в особенности для русского репертуара, об этом мне с тобой толковать нечего - это ты знаешь лучше меня. Такие талантливые люди, как Садовский, родятся не часто, а еще реже появляются на театральных подмостках, одним словом, нам с тобой уже не увидать такого артиста, каков был Пров Садовский... Миша Садовский хотел послать к тебе телеграмму о смерти отца, но я ему отсоветовал» .
Островский до конца жизни вспоминал П.М. Садовского с чувством любви и уважения как артиста «первой величины» (т. 16, с. 111, 164), как человека редкой душевной щедрости (т. 12, с. 100), пользовавшегося глубоким сочувствием прогрессивных зрителей (т. 12, с. 113), потеря которого была огромным горем и для него, драматурга, и для всего русского театра.
