Произведение "Первая любовь" Тургенева, отзывы о котором приведены в этой статье, это повесть великого русского прозаика, в которой рассказывается о душевных переживаниях юного главного героя, его влюбленности, которая наполнена драматизмом и жертвенностью. Книга впервые увидела свет в 1860 году.
Отзывы о книге "Первая любовь" Тургенева позволяют составить полноценное впечатление об этом произведении. Прозаик создал его достаточно быстро. Он писал с января по март 1860 года. В то время находился в Санкт-Петербурге.
Основой послужил личный яркий эмоциональный опыт, а также события, произошедшие в семье писателя. Сам Тургенев позже признавался, что в сюжете изобразил своего отца. Описал все практически документально, без каких-либо прикрас. Позже его многие осуждали за это, но реалистичность этой истории была крайне важна для автора. Это же подчеркивают и многие читатели в отзывах о книге "Первая любовь" Тургенева. Писатель был уверен в своей правоте, так как искренне считал, что ему абсолютно нечего скрывать.
О произведении "Первая любовь" Тургенева в отзывах читатели отмечают, что действия разворачиваются в Москве. На дворе 1833 год. Главного героя зовут Володя, ему 16 лет. Он проводит время на даче вместе со своими родителями. Впереди у него важный этап в жизни - поступление в университет. Поэтому все его свободное время посвящено подготовке к экзаменам.
В их доме есть бедный флигель. В него вскоре въезжает семья княгини Засекиной. Главному герою совершенно случайно попадается на глаза юная княжна. Он очарован девушкой и с тех пор хочет только одного - познакомиться с ней.
Скоро подворачивается и удачный случай. Мать посылает его к княгине. Накануне она получает от нее малограмотное письмо, в котором Засекина просит ее покровительства. Но в чем оно должно заключаться, подробно не поясняет. Поэтому матушка просит Володю сходить к княгине и передать устное приглашение к ним в дом.
В книге "Первая любовь" Тургенев (отзывы это особенно отмечают) уделяет большое внимание первому посещению Володи этой семьи. Именно тогда главный герой знакомится с княжной, которую зовут Зинаида Александровна. Она молода, но все же старше Володи. Ей 21 год.
Едва познакомившись, княжна приглашает его в свою комнату. Там она распутывает шерсть, всячески начинает с ним кокетничать, но вскоре теряет к нему всякий интерес.
Ее мать, княгиня Засекина, не стала откладывать свой визит в долгий ящик. Она пришла к матери Володи в тот же вечер. При этом произвела крайне неблагоприятное впечатление. В отзывах о "Первая любовь" читатели отмечают, что все же мать Володи, как воспитанная женщина, приглашает ее с дочерью на обед.
Во время трапезы княгиня продолжает себя вести крайне вызывающе. Например, она нюхает табак, шумно ерзает на своем стуле, постоянно жалуется на бедность и нехватку денег, всем и каждому рассказывает о своих многочисленных векселях.
Княжна, наоборот, ведет себя воспитанно и даже величаво. С володиным отцом она разговаривает исключительно по-французски. При этом почему-то смотрит на него весьма враждебно. На самого Володю не обращает никакого внимания. Только перед самым уходом тайком шепчет, чтобы он навестил ее вечером.
Многие читатели любят это произведение, и на основе их впечатлений мы попытаемся сделать свой краткий отзыв. "Первая любовь" Тургенева содержит также описание вечера у Засекиных. Володя на нем знакомится с многочисленными поклонниками юной княжны.
Это доктор Лушин, граф Малевский, поэт Майданов, гусар Беловзоров и, наконец, Нирмацкий, капитан в отставке. Несмотря на такое количество потенциальных соперников, Володя чувствует себя счастливым. Сам вечер проходит шумно и весело. Гости играют в забавные игры. Так, Володе выпадает жребий поцеловать ручку Зинаиде. Сама княжна практически весь вечер не отпускает его от себя, выделяет его среди других и оказывает предпочтение.
Интересно, что на следующий день отец подробно расспрашивает его, что было у Засекиных. А вечером сам идет к ним в гости. После обеда и Володя желает навестить Зинаиду, но девушка не спускается к нему. С этого момента его начинают мучать подозрения и сомнения.
В отзывах о повести "Первая любовь" Тургенева читатели отмечают, что переживаниям главного героя автор уделил повышенное внимание. Когда Зинаиды нет поблизости, он изнывает в одиночестве. Но когда она появляется рядом, Володе не становится легче. Он постоянно ревнует ее ко всем окружающим, обижается на каждый пустяк и в то же время понимает, что не может жить без нее.
Зинаида практически с первого дня догадывается, что юноша в нее влюбился без памяти. При этом в отзывах о рассказе "Первая любовь" Тургенева читатели всегда подчеркивают, что сама княжна в их дом приходит редко. Матери Володи она категорически не нравится, а отец с ней говорит редко, но всегда значительно и по-особенному умно.
В книге "Первая любовь" И. С. Тургенева события начинают стремительно развиваться, когда оказывается, что поведение Зинаиды Александровны резко меняется. Она редко видится с людьми, подолгу гуляет одна. А когда вечерами гости собираются у них в доме, бывает, что совсем не выходит к ним. Вместо этого может несколько часов просидеть, запершись у себя в комнате. Володя начинает не без оснований подозревать, что она безответно влюблена, но никак не может понять, в кого именно.
Как-то раз они встречаются в укромном месте. В любом кратком отзыве о "Первой любви" Тургенева этому эпизоду всегда уделяется особое внимание. Володя проводит время на стене полуразвалившейся оранжерее. Вдруг он видит, что вдалеке по дороге идет Зинаида.
Заметив молодого человека, она приказывает ему незамедлительно спрыгнуть, если он в действительности любит ее. Юноша, не раздумывая, прыгает. Упав, он на некоторое время лишается чувств. Придя в себя, он замечает, что княжна хлопочет вокруг него. Вдруг начинает его целовать, но, заметив, что он пришел в себя, встает и стремительно уходит, настрого запретив ему преследовать ее.
Володя несказанно счастлив этому короткому мгновению. Но когда на следующий день он встречается с княжной, она ведет себя так, будто ничего не произошло.
Следующий важный для развития сюжета эпизод происходит в саду. Княжна сама останавливает молодого человека. Она с ним мила и любезна, предлагает дружбу и даже жалует звание своего пажа.
Вскоре Володя обсуждает эту ситуацию с графом Малевским. Последний отмечает, что пажи должны знать все о своих королевах и следовать за ними и день, и ночь. Непонятно, говорил ли граф всерьез или шутил, но Володя следующей же ночью решает караулить в саду под ее окном. Он даже берет с собой нож на всякий случай.
Внезапно в саду он замечает своего отца. От неожиданности он сбегает, потеряв по дороге нож. Днем он пытается обсудить эту ситуацию с княжной, но им мешает ее 12-летний брат-кадет, который приехал в гости. Зинаида поручает Володе его развлекать.
В тот же вечер Зинаида допытывается у него, отчего Володя такой печальный. Тот же пускается в слезы, обвиняя ее в том, что она играет с ним. Девушка утешает его, уже через несколько минут, забыв обо всем на свете, он играет с Зинаидой и ее братом и искренне смеется.
Спустя неделю Володя узнает шокирующее известие. Между его матерью и отцом произошла ссора. Причина - связь отца Володи с Зинаидой. Об этом его мать узнала из анонимного письма. Матушка объявляет, что больше не собирается здесь оставаться и возвращается в город.
На прощание Володя, который отправляется вместе с ней, встречается с Зинаидой. Он клянется, что будет любить и обожать ее до конца своих дней.
В следующий раз юноша встречает княжну на верховой прогулке. В это время отец отдает ему поводья и скрывается в переулке. Володя преследует его и видит, как он тайком через окно разговаривает с Зинаидой. Отец что-то ей доказывает, девушка не соглашается. В конце она протягивает к нему руку, но отец резко бьет ее хлыстом. Зинаида, вздрогнув, целует рубец. Расстроенный Володя бежит прочь.
В завершении повести Володя с родителями переезжает в Петербург. Он успешно поступает и учится в университете. Спустя полгода его отец умирает от удара. За несколько дней до этого он получает письмо из Москвы, которое крайне его разволновало и расстроило. После его смерти мать главного героя отправляет в Москву большую сумму денег, но юноша не ведает, кому и зачем.
Все встает на свои места только спустя 4 года. Знакомый рассказывает ему, что Зинаида вышла замуж и собирается уехать за границу. Хотя это и было непросто, потому что ее репутация после случая с его отцом была сильно подпорчена.
Володя получает ее адрес, но едет к ней только через несколько недель. Оказывается, что он опоздал. Княжна накануне умерла при родах.
Повесть Тургенева «Первая любовь» была написана в зрелом возрасте писателя в 1860 году. Сегодня скачать книгу можно абсолютно бесплатно. Автор описал воспоминание о первом чувстве, вложив в произведение собственные переживания.
«Первая любовь» повесть с необычным сюжетом. Композиционно она представлена в двадцати главах с прологом. В предыстории читатель знакомится с главным героем по имени Владимир Петрович, который рассказывает свою историю первой любви. В образе героев чётко просматриваются близкие люди Тургенева: родители писателя, сам автор и его первая возлюбленная Шаховская Екатерина Львовна. Автор подробно описывает бурные переживания юноши и постоянно меняющееся настроение. Несмотря на несерьёзное отношение к нему Засекиной Зинаиды, Володя счастлив. Но тревога всё нарастает, молодой человек понимает, что Зина любит его отца. И её чувства намного сильнее, чем романтическая страсть юноши.
Своим произведением Иван Сергеевич показывает читателям, что первая любовь может быть разной и многогранной в своих проявлениях. Герой не таит обиду ни на отца, ни на возлюбленную, понимая и принимая их чувства. Текст «Первая любовь» читать онлайн или скачать полностью можно на нашем сайте.
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Иван Сергеевич Тургенев
Первая любовь
Посвящено П. В. Анненкову
Гости давно разъехались. Часы пробили половину первого. В комнате остались только хозяин, да Сергей Николаевич, да Владимир Петрович.
Хозяин позвонил и велел принять остатки ужина.
– Итак, это дело решенное, – промолвил он, глубже усаживаясь в кресло и закурив сигару, – каждый из нас обязан рассказать историю своей первой любви. За вами очередь, Сергей Николаевич.
Сергей Николаевич, кругленький человек с пухленьким белокурым лицом, посмотрел сперва на хозяина, потом поднял глаза к потолку.
– У меня не было первой любви, – сказал он, наконец, – я прямо начал со второй.
– Это каким образом?
– Очень просто. Мне было восемнадцать лет, когда я первый раз приволокнулся за одной весьма миленькой барышней; но я ухаживал за ней так, как будто дело это было мне не внове: точно так, как я ухаживал потом за другими. Собственно говоря, в первый и последний раз я влюбился лет шести в свою няню; но этому очень давно. Подробности наших отношений изгладились из моей памяти, да если б я их и помнил, кого это может интересовать?
– Так как же быть? – начал хозяин. – В моей первой любви тоже не много занимательного: я ни в кого не влюблялся до знакомства с Анной Ивановной, моей теперешней женой, – и все у нас шло как по маслу: отцы нас сосватали, мы очень скоро полюбились друг другу и вступили в брак не мешкая. Моя сказка двумя словами сказывается. Я, господа, признаюсь, поднимая вопрос о первой любви, – надеялся на вас, не скажу старых, но и не молодых холостяков. Разве вы нас чем-нибудь потешите, Владимир Петрович?
– Моя первая любовь принадлежит действительно к числу не совсем обыкновенных, – ответил с небольшой запинкой Владимир Петрович, человек лет сорока, черноволосый, с проседью.
– А! – промолвили хозяин и Сергей Николаевич в один голос. – Тем лучше… Рассказывайте.
– Извольте… или нет: рассказывать я не стану; я не мастер рассказывать: выходит сухо и коротко или пространно и фальшиво; а если позволите, я запишу все, что вспомню, в тетрадку – и прочту вам.
Приятели сперва не согласились, но Владимир Петрович настоял на своем. Через две недели они опять сошлись, и Владимир Петрович сдержал свое обещание.
Вот что стояло в его тетрадке:
Мне было тогда шестнадцать лет. Дело происходило летом 1833 года.
Я жил в Москве у моих родителей. Они нанимали дачу около Калужской заставы, против Нескучного. Я готовился в университет, но работал очень мало и не торопясь.
Никто не стеснял моей свободы. Я делал, что хотел, особенно с тех пор, как я расстался с последним моим гувернером-французом, который никак не мог привыкнуть к мысли, что он упал «как бомба» (comme une bombe) в Россию, и с ожесточенным выражением на лице по целым дням валялся на постели. Отец обходился со мной равнодушно-ласково; матушка почти не обращала на меня внимания, хотя у ней, кроме меня, не было детей: другие заботы ее поглощали. Мой отец, человек еще молодой и очень красивый, женился на ней по расчету; она была старше его десятью годами. Матушка моя вела печальную жизнь: беспрестанно волновалась, ревновала, сердилась – но не в присутствии отца; она очень его боялась, а он держался строго, холодно, отдаленно… Я не видал человека более изысканно спокойного, самоуверенного и самовластного.
Я никогда не забуду первых недель, проведенных мною на даче. Погода стояла чудесная; мы переехали из города девятого мая, в самый Николин день. Я гулял – то в саду нашей дачи, то по Нескучному, то за заставой; брал с собою какую-нибудь книгу – курс Кайданова, например, – но редко ее развертывал, а больше вслух читал стихи, которых знал очень много на память; кровь бродила во мне, и сердце ныло – так сладко и смешно: я все ждал, робел чего-то и всему дивился и весь был наготове; фантазия играла и носилась быстро вокруг одних и тех же представлений, как на заре стрижи вокруг колокольни; я задумывался, грустил и даже плакал; но и сквозь слезы и сквозь грусть, навеянную то певучим стихом, то красотою вечера, проступало, как весенняя травка, радостное чувство молодой, закипающей жизни.
У меня была верховая лошадка, я сам ее седлал и уезжал один куда-нибудь подальше, пускался вскачь и воображал себя рыцарем на турнире – как весело дул мне в уши ветер! – или, обратив лицо к небу, принимал его сияющий свет и лазурь в разверстую душу.
Помнится, в то время образ женщины, призрак женской любви почти никогда не возникал определенными очертаниями в моем уме; но во всем, что я думал, во всем, что я ощущал, таилось полусознанное, стыдливое предчувствие чего-то нового, несказанно сладкого, женского…
Это предчувствие, это ожидание проникло весь мой состав: я дышал им, оно катилось по моим жилам в каждой капле крови… ему было суждено скоро сбыться.
Дача наша состояла из деревянного барского дома с колоннами и двух низеньких флигельков; во флигеле налево помещалась крохотная фабрика дешевых обоев… Я не раз хаживал туда смотреть, как десяток худых и взъерошенных мальчишек в засаленных халатах и с испитыми лицами то и дело вскакивали на деревянные рычаги, нажимавшие четырехугольные обрубки пресса, и таким образом тяжестью своих тщедушных тел вытискивали пестрые узоры обоев. Флигелек направо стоял пустой и отдавался внаймы. В один день – недели три спустя после девятого мая – ставни в окнах этого флигелька открылись, показались в них женские лица – какое-то семейство в нем поселилось. Помнится, в тот же день за обедом матушка осведомилась у дворецкого о том, кто были наши новые соседи, и, услыхав фамилию княгини Засекиной, сперва промолвила не без некоторого уважения: «А! княгиня… – а потом прибавила: – Должно быть, бедная какая-нибудь».
– На трех извозчиках приехали-с, – заметил, почтительно подавая блюдо, дворецкий, – своего экипажа не имеют-с, и мебель самая пустая.
– Да, – возразила матушка, – а все-таки лучше.
Отец холодно взглянул на нее: она умолкла.
Действительно, княгиня Засекина не могла быть богатой женщиной: нанятый ею флигелек был так ветх, и мал, и низок, что люди, хотя несколько зажиточные, не согласились бы поселиться в нем. Впрочем, я тогда пропустил это все мимо ушей. Княжеский титул на меня мало действовал: я недавно прочел «Разбойников» Шиллера.
У меня была привычка бродить каждый вечер с ружьем по нашему саду и караулить ворон. К этим осторожным, хищным и лукавым птицам я издавна чувствовал ненависть. В день, о котором зашла речь, я также отправился в сад – и, напрасно исходив все аллеи (вороны меня признали и только издали отрывисто каркали), случайно приблизился к низкому забору, отделявшему собственно наши владения от узенькой полосы сада, простиравшейся за флигельком направо и принадлежавшей к нему. Я шел потупя голову. Вдруг мне послышались голоса; я взглянул через забор – и окаменел… Мне представилось странное зрелище.
В нескольких шагах от меня – на поляне, между кустами зеленой малины, стояла высокая стройная девушка в полосатом розовом платье и с белым платочком на голове; вокруг нее теснились четыре молодые человека, и она поочередно хлопала их по лбу теми небольшими серыми цветками, которых имени я не знаю, но которые хорошо знакомы детям: эти цветки образуют небольшие мешочки и разрываются с треском, когда хлопнешь ими по чему-нибудь твердому. Молодые люди так охотно подставляли свои лбы – а в движениях девушки (я ее видел сбоку) было что-то такое очаровательное, повелительное, ласкающее, насмешливое и милое, что я чуть не вскрикнул от удивления и удовольствия и, кажется, тут же бы отдал все на свете, чтобы только и меня эти прелестные пальчики хлопнули по лбу. Ружье мое соскользнуло на траву, я все забыл, я пожирал взором этот стройный стан, и шейку, и красивые руки, и слегка растрепанные белокурые волосы под белым платочком, и этот полузакрытый, умный глаз, и эти ресницы, и нежную щеку под ними…
– Молодой человек, а молодой человек, – проговорил вдруг подле меня чей-то голос, – разве позволительно глядеть так на чужих барышень?
Я вздрогнул весь, я обомлел… Возле меня за забором стоял какой-то человек с коротко остриженными черными волосами и иронически посматривал на меня. В это самое мгновение и девушка обернулась ко мне… Я увидал огромные серые глаза на подвижном, оживленном лице – и все это лицо вдруг задрожало, засмеялось, белые зубы сверкнули на нем, брови как-то забавно поднялись… Я вспыхнул, схватил с земли ружье и, преследуемый звонким, но не злым хохотаньем, убежал к себе в комнату, бросился на постель и закрыл лицо руками. Сердце во мне так и прыгало; мне было очень стыдно и весело: я чувствовал небывалое волнение.
Отдохнув, я причесался, почистился и сошел вниз к чаю. Образ молодой девушки носился передо мною, сердце перестало прыгать, но как-то приятно сжималось.
– Что с тобой? – внезапно спросил меня отец, – убил ворону?
Я хотел было все рассказать ему, но удержался и только улыбнулся про себя. Ложась спать, я, сам не знаю зачем, раза три повернулся на одной ноге, напомадился, лег и всю ночь спал как убитый. Перед утром я проснулся на мгновенье, приподнял голову, посмотрел вокруг себя с восторгом – и опять заснул.
«Как бы с ними познакомиться?» – было первою моею мыслью, как только я проснулся поутру. Я перед чаем отправился в сад, но не подходил слишком близко к забору и никого не видел. После чаю я прошелся несколько раз по улице перед дачей – и издали заглядывал в окна… Мне почудилось за занавеской ее лицо, и я с испугом поскорее удалился. «Однако надо же познакомиться, – думал я, беспорядочно расхаживая по песчаной равнине, расстилавшейся перед Нескучным, – но как? Вот в чем вопрос». Я припоминал малейшие подробности вчерашней встречи: мне почему-то особенно ясно представлялось, как это она посмеялась надо мною… Но, пока я волновался и строил различные планы, судьба уже порадела обо мне.
В мое отсутствие матушка получила от новой своей соседки письмо на серой бумаге, запечатанной бурым сургучом, какой употребляется только на почтовых повестках да на пробках дешевого вина.
В этом письме, написанном безграмотным языком и неопрятным почерком, княгиня просила матушку оказать ей покровительство: матушка моя, по словам княгини, была хорошо знакома с значительными людьми, от которых зависела ее участь и участь ее детей, так как у ней были очень важные процессы. «Я квам обращаюсь, – писала она, – как благородная дама хблагородной даме, и при том мне преятно воспользоватца сим случаем». Кончая, она просила у матушки позволения явиться к ней. Я застал матушку в неприятном расположении духа: отца не было дома, и ей не с кем было посоветоваться. Не отвечать «благородной даме», да еще княгине, было невозможно, а как отвечать – матушка недоумевала. Написать записку по-французски казалось ей неуместным, а в русской орфографии сама матушка не была сильна – и знала это – и не хотела компрометироваться. Она обрадовалась моему приходу и тотчас приказала мне сходить к княгине и на словах объяснить ей, что матушка, мол, моя всегда готова оказать ее сиятельству, по мере сил, услугу и просит ее пожаловать к ней часу в первом. Неожиданно быстрое исполнение моих тайных желаний меня и обрадовало и испугало; однако я не выказал овладевшего мною смущения – и предварительно отправился к себе в комнату, чтобы надеть новенький галстук и сюртучок: дома я еще ходил в куртке и в отложных воротничках, хотя очень ими тяготился.
В тесной и неопрятной передней флигелька, куда я вступил с невольной дрожью во всем теле, встретил меня старый седой слуга с темным, медного цвета, лицом, свиными угрюмыми глазками и такими глубокими морщинами на лбу и на висках, каких я в жизни не видывал. Он нес на тарелке обглоданный хребет селедки и, притворяя ногою дверь, ведущую в другую комнату, отрывисто проговорил:
– Чего вам?
– Княгиня Засекина дома? – спросил я.
– Вонифатий! – закричал из-за двери дребезжащий женский голос.
Слуга молча повернулся ко мне спиною, причем обнаружилась сильно истертая спинка его ливреи, с одинокой порыжелой гербовой пуговицей, и ушел, поставив тарелку на пол.
– В квартал ходил? – повторил тот же женский голос. Слуга пробормотал что-то. – А?.. Пришел кто-то?.. – послышалось опять. – Барчук соседний? Ну, проси.
– Пожалуйте-с в гостиную, – проговорил слуга, появившись снова передо мною и поднимая тарелку с полу.
Я оправился и вошел в «гостиную».
Я очутился в небольшой и не совсем опрятной комнате с бедной, словно наскоро расставленной мебелью. У окна, на кресле с отломанной ручкой, сидела женщина лет пятидесяти, простоволосая и некрасивая, в зеленом старом платье и с пестрой гарусной косынкой вокруг шеи. Ее небольшие черные глазки так и впились в меня.
Я подошел к ней и раскланялся.
– Я имею честь говорить с княгиней Засекиной?
– Я княгиня Засекина; а вы сын господина В.?
– Точно так-с. Я пришел к вам с поручением от матушки.
– Садитесь, пожалуйста. Вонифатий! где мои ключи, не видал?
Я сообщил г-же Засекиной ответ моей матушки на ее записку. Она выслушала меня, постукивая толстыми красными пальцами по оконнице, а когда я кончил, еще раз уставилась на меня.
– Очень хорошо; непременно буду, – промолвила она, наконец. – А как вы еще молоды! Сколько вам лет, позвольте спросить?
– Шестнадцать лет, – отвечал я с невольной запинкой.
Княгиня достала из кармана какие-то исписанные, засаленные бумаги, поднесла их к самому носу и принялась перебирать их.
– Годы хорошие, – произнесла она внезапно, поворачиваясь и ерзая на стуле. – А вы, пожалуйста, будьте без церемонии. У меня просто.
«Слишком просто», – подумал я, с невольной гадливостью окидывая взором всю ее неблагообразную фигуру.
В это мгновенье другая дверь гостиной быстро распахнулась, и на пороге появилась девушка, которую я видел накануне в саду. Она подняла руку, и на лице ее мелькнула усмешка.
– А вот и дочь моя, – промолвила княгиня, указав на нее локтем. – Зиночка, сын нашего соседа, господина В. Как вас зовут, позвольте узнать?
– Владимиром, – отвечал я, вставая и пришепетывая от волнения.
– А по батюшке?
– Петровичем.
– Да! У меня был полицеймейстер знакомый, тоже Владимиром Петровичем звали. Вонифатий! не ищи ключей, ключи у меня в кармане.
Молодая девушка продолжала глядеть на меня с прежней усмешкой, слегка щурясь и склонив головку немного набок.
– Я уже видела мсьё Вольдемара, – начала она. (Серебристый звук ее голоса пробежал по мне каким-то сладким холодком.) – Вы мне позволите так называть вас?
– Помилуйте-с, – пролепетал я.
– Где это? – спросила княгиня. Княжна не отвечала своей матери.
– Вы теперь заняты? – промолвила она, не спуская с меня глаз.
– Никак нет-с.
– Хотите вы мне помочь шерсть распутать? Подите сюда, ко мне.
Она кивнула мне головой и пошла вон из гостиной. Я отправился вслед за ней.
В комнате, куда мы вошли, мебель была немного получше и расставлена с большим вкусом. Впрочем, в это мгновенье я почти ничего заметить не мог: я двигался как во сне и ощущал во всем составе своем какое-то до глупости напряженное благополучие.
Княжна села, достала связку красной шерсти и, указав мне на стул против нее, старательно развязала связку и положила мне ее на руки. Все это она делала молча, с какой-то забавной медлительностью и с той же светлой и лукавой усмешкой на чуть-чуть раскрытых губах. Она начала наматывать шерсть на перегнутую карту и вдруг озарила меня таким ясным и быстрым взглядом, что я невольно потупился. Когда ее глаза, большею частию полуприщуренные, открывались во всю величину свою, – ее лицо изменялось совершенно: точно свет проливался по нем.
– Что вы подумали обо мне вчера, мсьё Вольдемар? – спросила она погодя немного. – Вы, наверно, осудили меня?
– Я… княжна… я ничего не думал… как я могу… – отвечал я с смущением.
– Послушайте, – возразила она. – Вы меня еще не знаете: я престранная; я хочу, чтоб мне всегда правду говорили. Вам, я слышала, шестнадцать лет, а мне двадцать один: вы видите, я гораздо старше вас, и потому вы всегда должны мне говорить правду… и слушаться меня, – прибавила она. – Глядите на меня – отчего вы на меня не глядите?
Я смутился еще более, однако поднял на нее глаза. Она улыбнулась, только не прежней, а другой, одобрительной улыбкой.
– Глядите на меня, – промолвила она, ласково понижая голос, – мне это не неприятно… Мне ваше лицо нравится; я предчувствую, что мы будем друзьями. А я вам нравлюсь? – прибавила она лукаво.
– Княжна… – начал было я.
– Во-первых, называйте меня Зинаидой Александровной, а во-вторых, – что это за привычка у детей (она поправилась) – у молодых людей – не говорить прямо то, что они чувствуют? Это хорошо для взрослых. Ведь я вам нравлюсь?
Хотя мне очень было приятно, что она так откровенно со мной говорила, однако я немного обиделся.
Я хотел показать ей, что она имеет дело не с мальчиком, и, приняв по возможности развязный и серьезный вид, промолвил:
– Конечно, вы очень мне нравитесь, Зинаида Александровна; я не хочу это скрывать.
Она с расстановкой покачала головой.
– У вас есть гувернер? – спросила она вдруг.
– Нет, у меня уже давно нет гувернера.
Я лгал; еще месяца не прошло с тех пор, как я расстался с моим французом.
– О! да я вижу – вы совсем большой.
Она легонько ударила меня по пальцам.
– Держите прямо руки! – И она прилежно занялась наматыванием клубка.
Я воспользовался тем, что она не поднимала глаз, и принялся ее рассматривать, сперва украдкой, потом все смелее и смелее. Лицо ее показалось мне еще прелестнее, чем накануне; так все в нем было тонко, умно и мило. Она сидела спиной к окну, завешенному белой шторой; солнечный луч, пробиваясь сквозь эту штору, обливал мягким светом ее пушистые, золотистые волосы, ее невинную шею, покатые плечи и нежную, спокойную грудь. Я глядел на нее – и как дорога и близка становилась она мне! Мне сдавалось, что и давно-то я ее знаю и ничего не знал и не жил до нее. На ней было темненькое, уже поношенное платье с передником; я, кажется, охотно поласкал бы каждую складку этого платья и этого передника. Кончики ее ботинок выглядывали из-под ее платья: я бы с обожанием преклонился к этим ботинкам… «И вот я сижу перед ней, – подумал я, – я с ней познакомился… какое счастие, боже мой!» Я чуть не соскочил со стула от восторга, но только ногами немного поболтал, как ребенок, который лакомится.
Мне было хорошо, как рыбе в воде, и я бы век не ушел из этой комнаты, не покинул бы этого места.
Ее веки тихо поднялись, и опять ласково засияли передо мною ее светлые глаза – и опять она усмехнулась.
– Как вы на меня смотрите, – медленно проговорила она и погрозила мне пальцем.
Я покраснел… «Она все понимает, она все видит, – мелькнуло у меня в голове. – И как ей всего не понимать и не видеть!»
Вдруг что-то застучало в соседней комнате – зазвенела сабля.
– Зина! – закричала в гостиной княгиня, – Беловзоров принес тебе котенка.
– Котенка! – воскликнула Зинаида и, стремительно поднявшись со стула, бросила клубок мне на колени и выбежала вон.
Я тоже встал и, положив связку шерсти и клубок на оконницу, вышел в гостиную и остановился в недоумении. Посредине комнаты лежал, растопыря лапки, полосатый котенок; Зинаида стояла перед ним на коленях и осторожно поднимала ему мордочку. Возле княгини, заслонив почти весь простенок между окнами, виднелся белокурый и курчавый молодец, гусар с румяным лицом и глазами навыкате.
– Какой смешной! – твердила Зинаида, – и глаза у него не серые, а зеленые, и уши какие большие! Спасибо вам, Виктор Егорыч! Вы очень милы.
Гусар, в котором я узнал одного из виденных мною накануне молодых людей, улыбнулся и поклонился, причем щелкнул шпорами и брякнул колечками сабли.
– Вам угодно было вчера сказать, что вы желаете иметь полосатого котенка с большими ушами… вот я и достал-с. Слово – закон. – И он опять поклонился.
Котенок слабо пискнул и начал нюхать пол.
– Он голоден! – воскликнула Зинаида. – Вонифатий! Соня! принесите молока.
Горничная, в старом желтом платье с полинялым платочком на шее, вошла с блюдечком молока в руке и поставила его перед котенком. Котенок дрогнул, зажмурился и принялся лакать.
– Какой у него розовый язычок, – заметила Зинаида, пригнув голову почти к полу и заглядывая ему сбоку под самый нос.
Котенок насытился и замурлыкал, жеманно перебирая лапками. Зинаида встала и, обернувшись к горничной, равнодушно промолвила:
– Унеси его.
– За котенка – ручку, – проговорил гусар, осклабясь и передернув всем своим могучим телом, туго затянутым в новый мундир.
– Обе, – возразила Зинаида и протянула к нему руки. Пока он целовал их, она смотрела на меня через плечо.
Я стоял неподвижно на одном месте и не знал – засмеяться ли мне, сказать ли что-нибудь, или так промолчать. Вдруг, сквозь раскрытую дверь передней, мне бросилась в глаза фигура нашего лакея Федора. Он делал мне знаки. Я машинально вышел к нему.
– Что ты? – спросил я.
– Маменька прислала за вами, – проговорил он шепотом. – Оне гневаются, что вы с ответом не ворочаетесь.
– Да разве я давно здесь?
– Час с лишком.
– Час с лишком! – повторил я невольно и, вернувшись в гостиную, начал раскланиваться и шаркать ногами.
– Куда вы? – спросила меня княжна, взглянув из-за гусара.
– Мне нужно домой-с. Так я скажу, – прибавил я, обращаясь к старухе, – что вы пожалуете к нам во втором часу.
– Так и скажите, батюшка.
Княгиня торопливо достала табакерку и так шумно понюхала, что я даже вздрогнул.
– Так и скажите, – повторила она, слезливо моргая и кряхтя.
Я еще раз поклонился, повернулся и вышел из комнаты с тем чувством неловкости в спине, которое ощущает очень молодой человек, когда он знает, что ему глядят вслед.
– Смотрите же, мсьё Вольдемар, заходите к нам, – крикнула Зинаида и опять рассмеялась.
«Что это она все смеется?» – думал я, возвращаясь домой в сопровождении Федора, который ничего мне не говорил, но двигался за мной неодобрительно. Матушка меня побранила и удивилась: что я мог так долго делать у этой княгини? Я ничего не отвечал ей и отправился к себе в комнату. Мне вдруг стало очень грустно… Я силился не плакать… Я ревновал к гусару.
И.С. Тургенев имел огромное влияние не только на литературу, но и на восприятие мира у своих читателей, не зря термин «тургеневская девушка» плотно вошел в речь образованных людей и стал нарицательным именем для каноничного женского образа в национальной культуре. Этот автор создал множество разнообразных произведений, но их объединяет глубокая поэзия в каждом слове. Ей проникнута и его «Первая любовь».
В 1844 году И.С. Тургенев встретился с французской певицей Полиной Виардо и влюбился. Как оказалось, навсегда. Они ссорились, мирились, писатель следовал за любимой повсюду. Но эта любовь была обречена, и в тоже время самоотверженна. Именно такое чувство породило ряд лирико-философских повестей с трагическим любовным сюжетом, среди которых «Первая любовь», опубликованная в 1860 году. В этих произведениях чувство – болезнь, поражающая человека и лишающая его воли и разума.
Написана книга в январе-марте 1860 года. В основе сюжетной коллизии лежала реальная история семьи писателя: любовный треугольник между молодым писателем, его отцом и княжной Екатериной Шаховской. Автор замечал, что ему скрывать нечего, а что до осуждения откровенности Тургенева со стороны знакомых, то ему дела нет.
Рассказ – небольшое по объему прозаическое произведение, имеющее единственную сюжетную линию, один конфликт и отражающее отдельный эпизод жизни героев. Повесть – эпический жанр, стоящий по объему между романом и рассказом, имеет более сложный и разветвленный сюжет, а конфликт является цепью эпизодов.
«Первую любовь» можно назвать именно повестью, так как здесь несколько главных героев (в рассказе чаще всего один или два). В произведении изображен не отдельный эпизод, а цепь событий, связанных развитием любовного конфликта. Также жанровой особенностью повести можно назвать то, что это рассказ в рассказе. Повествователь, он же главный герой, вспоминает эпизоды своей молодости, поэтому во вступлении говорится о ситуации, которая привела рассказчика к воспоминаниям: он с друзьями говорил на тему первой любви, и его история оказалась самой занимательной.
В компании друзей рассказчик вспоминает свою молодость, первую любовь. Будучи 16-летним юношей, Владимир был очарован соседкой по даче, 21-летней Зинаидой. Девушка пользовалась вниманием молодых людей, но никого не воспринимала всерьез, но проводила с ними вечера в веселье и играх. Героиня смеялась над всеми воздыхателями, включая Владимира, и вообще не относилась к жизни серьезно. Но однажды…
Главный герой заметил в любимой перемену, вскоре его осенило: она влюбилась! Но кто же он, соперник? Правда оказалась ужасной, это отец главного героя, Петр Васильевич, который женился на матери по расчету, пренебрежительно относится и к ней, и к сыну. Петр Васильевич в скандале не заинтересован, потому любовь быстро кончается. Вскоре он умирает от инсульта, Зинаида выходит замуж и тоже погибает в родах.
Описание героев повести «Первая любовь» драматично и уже само по себе рождает конфликт интересов. В семье, где нет гармонии, любовь воспринималась мужчинами, как средство забыться, или почувствовать себя нужными. Однако в погоне за личным счастьем они не вникали в потаенные глубины личности Зинаиды, и не разглядели ее сущности. Она же выплеснула весь жар своего сердца в ледяной сосуд и погубила себя. Таким образом, основные герои произведения стали жертвами своего же ослепления, навеянного страстью.
Нравственные проблемы раскрываются в произведении в нескольких аспектах. Во-первых, заслуживает ли понимания жизнь Зинаиды, толпы поклонников вокруг нее, которыми она играет как пешками? Во-вторых, может ли запретная любовь, преступающая все моральные нормы, быть счастливой? Сюжетное развитие событий отвечает на эти вопросы отрицательно: главная героиня оказывается наказанной за свое пренебрежение к воздыхателям наплевательским отношением любимого человека, а их отношения неизбежно ведут к разрыву. А косвенно вообще привели к гибели обоих. Однако читатель сочувствует Зинаиде, она полна жажды жизни, этим вызывает невольную симпатию. К тому же, она способна на глубокое чувство, вызывающее уважение.
Проблема власти в любви наиболее полно выражена в отношениях между Зинаидой и Петром Васильевичем. Девушка властвовала своими прошлыми кавалерами и чувствовала себя очень весело. Но пришла настоящая любовь, а вместе с ней страдания. И даже страдания от любимого человека сладостны. И власть никакая не нужна. Петр Васильевич ударил ее хлыстом, а она нежно поднесла к губам покрасневшее место, потому что это след от него.
Главная мысль повести – всепоглощающая сила любви. Какой бы она не была, счастливой или трагичной, она подобна лихорадке, которая внезапно охватывает и не отпускает, а если и уходит, то оставляет опустошение. Любовь могущественна и подчас разрушительна, но это чувство прекрасно, без него нельзя жить. Можно лишь существовать. Главный герой запомнил свои юношеские эмоции навсегда, первая любовь открыла ему смысл и прелесть бытия, пусть даже искаженного страданием.
И сам писатель был несчастен в любви, и его герой тоже, но даже самая трагичная страсть является лучшим открытием в человеческой жизни, ведь ради тех минут, когда ты на седьмом небе от счастья, стоит терпеть горечь утраты. В страдании люди очищаются, раскрывают новые грани своей души. Принимая во внимание автобиографичность повести, можем сказать, что автор без своей роковой и печальной музы, а также боли, причиненной ею, не смог бы так глубоко проникнуть в суть романтических в отношений. Основная мысль «Первой любви» была бы далека от него, а ее необходимо выстрадать и познать на собственном опыте, так как убедительно о трагедии любви напишет лишь тот, кто ее пережил.
Нравственные уроки в повести Тургенева состоят из нескольких пунктов:
«Первой любви» уже более 150 лет. Однако это произведение не теряет актуальности. Скольким людям именно первые чувства разбили сердце навсегда! Но, тем не менее, каждый бережно хранит в душе эти эмоции. А красота, с какой написана эта книга, заставляет перечитывать ее много раз.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!Повесть И. С. Тургенева «Первая любовь» начинается с описания ситуации, предшествовавшей возникновению воспоминаний главного героя Владимира Петровича о днях его юности. Он оказался в гостях, засиделся там до глубокой ночи. Начали рассказывать истории о первой любви. Владимир Петрович признался, что его история особенная, но упросил своих компаньонов потерпеть до тех пор, пока он не изложит всё произошедшее с ним на бумаге. Спустя две недели приятели вновь встретились, и рассказ из тетрадки был зачитан.
Главный герой, шестнадцати лет от роду, накануне встречи со своей первой любовью, отдыхая на даче у родителей под Москвой, готовился поступать в университет. Володя находился в состоянии предчувствия чего-то особенного в своей жизни. Вскоре по соседству в бедном флигельке поселилось семейство княгини Засекиной.
В один из дней герой забрёл на территорию около флигеля соседей. За забором он увидел необычайной красоты белокурую девушку, окружённую компанией молодых людей. Она шутила над ними - они радостно принимали её шутки.
Володя ошеломлённо разглядывал грациозный стан, лёгкие и очаровательные движения девушки. Компания заметила его. Девушка засмеялась, и молодой человек, сгорая от стыда, убежал домой.
Володя влюбился и искал повода вновь увидеть объект своей страсти. Мать поручила ему сходить к соседям и пригласить их в гости. Этому поспособствовало письмо от княгини Засекиной, в котором она жаловалась на своё бедственное положение и просила помощи. Письмо было крайне безграмотным.
Молодой барин увидел, что в гостиной соседей было тесно и неопрятно. У княгини были самые простые манеры. Зато дочка всем отличалась от неё. С лёгкой усмешкой Зинаида пригласила «Вольдемара» помочь распутать ей нитки. Они познакомились, и Володя был приглашён к княжне на вечер.
Мать Володи нашла княгиню Засекину женщиной вульгарной, корыстной и рассказала, что та, будучи дочерью приказчика, вышла замуж за отца Зинаиды, когда тот проиграл всё своё состояние. О Зинаиде было сказано, что она не в мать и не в отца - образована и умна.
Вечером юноша увидел Зинаиду снова в окружении поклонников. Она играла с ними в фанты и тут же вовлекла в игру растерявшегося «Вольдемара». Ему были представлены остальные. Среди них был доктор Лушин, граф Малевский, гусар Беловзоров, капитан в отставке Нирмацкий, поэт Майданов.
Во время игры Володе достался заветный фант - поцелуй руки девушки. Вследствие этого весь оставшийся вечер он был в восторженном состоянии и чувствовал себя счастливым.
Петру Васильевичу, отцу Володи, было не до семейной жизни. Он жил в своём мире и повторял, что слаще всего власть и возможность принадлежать только самому себе.
Володя рассказывает отцу о своих визитах к Засекиным и не сразу, но решается упомянуть Зинаиду. Отец задумывается и, закончив разговор, велит слуге оседлать коня. Он направился к Засекиным. Вечером юноша и увидел Зину другой - задумчивой, бледной, с небрежно убранными волосами.
Володя уже не может думать ни о чём и ни о ком, кроме неё, и сравнивает себя с мягким воском в её руках. Сама Зинаида говорит о себе, что она актриса и ведёт себя соответствующе - играет со своими поклонниками, то поближе к себе притягивая их, то отталкивая.
Однажды герой застал свою возлюбленную в каком-то новом настроении. Увидев его, она задумчиво сказала: «Те же глаза…» А затем обречённо сказала, что ей всё опротивело. Володя по её просьбе прочитал ей стихи. Он догадался, что девушка полюбила. Но кого?
Доктор Лушин при встрече с юношей пытается его предостеречь от пылких чувств, говорит, что выбор дома для визитов неудачный для молодого человека, воздух там вредный. Напоминает о необходимости готовиться в университет и намекает, что вокруг Володи творится много того, что ему следовало бы знать.
Зинаида становится всё более странной. Она позволяет себе неожиданные выходки: то хватает Володю за волосы, вопрошая: «Больно? А мне не больно?» - и в итоге вырывает клок волос. То просит его спрыгнуть к ней с большой высоты, и, когда он, не раздумывая, прыгает и теряет сознание, осыпает его горячими поцелуями.
Юноша всё время вспоминает о поцелуях Зинаиды и чувствует себя на верху блаженства. Но при встрече с ней понимает, что она относится к нему, как к ребёнку. Девушка задумывает конную прогулку на следующий день.
Володя видит наутро, что вместе с Зинаидой верхом на лошади едет его отец и что-то увлечённо рассказывает девушке, низко склонившись к ней. В течение следующей недели Зинаида сказалась больной и никому не показывалась. Потом она долго избегала общества Володи, но в итоге попросила у него прощения за свою холодность и предложила ему дружбу.
Когда Зинаида вновь принимала у себя гостей, она предложила рассказывать сны. Её рассказ получился таков: она представляет себе жизнь некой королевы, вокруг которой толпятся ухажёры, и каждый из них готов всё отдать ради неё. Но она сама принадлежит лишь тому, кто ждёт её у фонтана, ждёт, когда она сама явится к нему. Володя быстро догадывается, что и сон Зинаиды следует понимать как намёк на её жизнь. Он восхищается её образом «авантюрьерки» и очаровывается с новой силой.
Юноша встречает на улице Малевского, и тот намекает ему, что «пажам» нужно быть неотлучно возле своей госпожи днём и особенно ночью. Володе становится понятно, что речь идёт о двойной жизни девушки и решается ночью узнать правду. В саду он вдруг видит своего отца, скрывающегося под широким плащом и куда-то быстро спешащего. Юноша не смеет дать волю своим догадкам.
Но ситуация вскоре разрешается. В доме Володи творится что-то неладное. Жена не разговаривает с мужем, а слуги судачат о том, что между хозяевами произошла неприятная сцена. Мать Володи обвинила его отца в неверности, и юноша обо всём догадался. Он решил в последний раз увидеться с Зинаидой и при встрече признался ей, что всегда, что бы она ни делала, будет о ней исключительно хорошего мнения. Зинаида ответила горячим поцелуем. Они попрощались навсегда.
Семья главного героя переехала в город. Однажды Петр Васильевич взял сына с собой прокатиться верхом по окрестностям Москвы. В конце прогулки отец попросил сына подождать его и куда-то удалился. Прошло много времени, и Володя решил поискать отца. Он нашёл его около окна деревянного дома, за занавеской которого сидела Зинаида.
Девушка протянула руку, и Петр Васильевич ударил по ней хлыстом. Зина только вздрогнула и поцеловала след от удара. Обидчик кинул хлыст и вбежал к ней. Сцена потрясла юношу. Новая мысль пришла ему в голову: вот это любовь. Совсем другое чувство - не то, что испытывал он сам.
Через полгода отец Володи скончался от удара. Перед смертью он успел сказать сыну: «Бойся женской любви…» Позже, уже будучи студентом, Володя встретил Майданова и узнал от него, что Зинаида вышла замуж и нынче находится в Москве. Володя хотел с ней встретиться, но закрутился в делах. Когда же он явился по указанному адресу, было поздно: княжна четыре дня как умерла от родов. Рассказ героя завершается рассуждениями его о легкомысленной природе молодости.
