Место проживания - Республика Саха (Якутия), Чукотский и Корякский автономные округа.
Язык, диалекты. Язык - чукотско-камчатская семья языков. В чукотском языке различают восточный, или уэленский (легший в основу литературного языка), западный (певекский), энмыленский, нунлингранский и хатырский диалекты.
Происхождение, расселение. Чукчи - древнейшие обитатели континентальных областей крайнего северо-востока Сибири, носители внутриматериковой культуры охотников на диких оленей и рыбаков. Неолитические находки на реках Экытикывээм и Энмывээм и озере Эльгытг относятся ко второму тысячелетию до н. э.
К первому тысячелетию н. э., имея прирученных оленей и частично перейдя к оседлому образу жизни на морском побережье, чукчи установили контакты с эскимосами. Переход к оседлости наиболее интенсивно происходил в XIV–XVI веках после проникновения в долины Колымы и Анадыря юкагиров, захвативших места сезонной охоты на . Эскимосское население побережий Тихого и Ледовитого океанов континентальные охотники-чукчи частично вытеснили в другие прибрежные районы, частично ассимилировали. В XIV–XV веках в результате проникновения юкагиров в долину Анадыря произошло территориальное отделение чукчей от , связанных с последними общностью происхождения.
По роду занятий чукчи подразделялись на оленных (кочевых, но продолжающих охотиться), сидячих (оседлых, имеющих небольшое количество прирученных оленей, охотников на диких оленей и морских животных) и пеших (оседлых охотников на морского зверя и диких оленей, не имеющих оленей).
К XIX веку сформировались основные территориальные группы. Среди оленных (тундровых) - индигирско-алазейская, западноколымская и другие; среди морских (береговых) - группы Тихоокеанского, Берингоморского побережий и побережья Ледовитого океана.
Самоназвание. Название народа, принятое в административных документах XIX–XX веков, происходит от самоназвания тундровых чукчей чаучу , чавчавыт - "богатый оленями". Береговые чукчи называли себя анк’альыт - "морской народ" или рам’аглыт - "прибрежные жители". Выделяя себя из числа других племен, употребляют самоназвание лыо’равэтлян - "настоящие люди". (В конце 1920-х годов название "луораветланы" бытовало в качестве официального.)
Письменность с 1931 года существует на латинской, а с 1936 года - на русской графической основе.
Промыслы, орудия промыслов и орудия труда, средства передвижения. Издавна сложилось два типа хозяйства. Основу одного составляло оленеводство, другого - морской зверобойный промысел. Рыболовство, охота и собирательство носили вспомогательный характер.
Крупнотабунное пастушеское оленеводство развилось лишь к концу XVIII века. В XIX веке стадо насчитывало, как правило, от 3–5 до 10–12 тысяч голов. Оленеводство тундровой группы имело в основном мясное и транспортное направление. Оленей выпасали без пастушеской собаки, в летнее время - на побережье океана или в горах, а с наступлением осени продвигались в глубь материка к границам леса на зимние пастбища, где по мере надобности совершали перекочевки на 5–10 километров.
Во второй половине XIX века хозяйство абсолютного большинства чукчей сохраняло в основном натуральный характер. К концу XIX века увеличился спрос на продукты оленеводства, особенно у оседлых чукчей и азиатских эскимосов. Расширение торговли с русскими и иностранцами со второй половины XIX века постепенно разрушало натуральное оленеводческое хозяйство. С конца XIX - начала ХХ века в чукотском оленеводстве отмечалось имущественное расслоение: обедневшие оленеводы становились батраками, у богатых владельцев росло поголовье; обзаводилась оленями и зажиточная часть оседлых чукчей и эскимосов.
Береговые (оседлые) традиционно занимались морским зверобойным промыслом, достигшим к середине XVIII века высокого уровня развития. Охота на тюленей, нерп, лахтаков, моржей и китов давала основные продукты питания, прочный материал для изготовления байдар, охотничьих орудий, некоторых видов одежды и обуви, предметов быта, жир для освещения и отопления жилища. На моржей и китов охотились в основном в летне-осенний, на тюленей - в зимне-весенний период. Китов и моржей добывали коллективно, с байдары, а тюленей - индивидуально.
Орудия охоты состояли из разных по размерам и назначению гарпунов, копий, ножей и пр.
С конца XIX века на внешнем рынке бурно рос спрос на шкуры морских животных, что в начале ХХ века привело к хищническому истреблению китов и моржей и существенно подорвало экономику оседлого населения Чукотки.
И оленные, и береговые чукчи рыбу ловили сетями, сплетенными из китовых и оленьих сухожилий или из кожаных ремней, а также сачками и удилами, летом - с берега или с байдар, зимой - в проруби.
Горных баранов, лосей, белых и бурых медведей, росомах, волков, лисиц и песцов вплоть до начала XIX века добывали луком со стрелами, копьем и ловушками; водоплавающую дичь - с помощью метательного орудия (бола ) и дротиков с метательной дощечкой; гаг били палками; на зайцев и куропаток ставили петли-ловушки.
В XVIII веке каменные топоры, наконечники копий и стрел, костяные ножи были почти полностью заменены на металлические. Со второй половины XIX века покупали или выменивали ружья, капканы и пасти. В морском зверобойном промысле к началу ХХ века стали широко применять огнестрельное китобойное оружие и гарпуны с бомбами.
Женщины и дети собирали и заготавливали съедобные растения, ягоды и коренья, а также семена из мышиных нор. Для выкапывания корней пользовались особым орудием с наконечником из рога оленя, который позже был сменен на железный.
У кочевых и оседлых чукчей развились кустарные ремесла. Женщины выделывали мех, шили одежду и обувь, плели сумки из волокон кипрея и дикой ржи, делали мозаику из меха и тюленьей кожи, вышивали подшейным волосом оленя, бисером. Мужчины обрабатывали и художественно резали кость и моржовый клык. В XIX веке возникли косторезные объединения, которые продавали свои изделия.
Оленьи кости, моржовое мясо, рыбу, китовый жир дробили каменным молотком на каменной плите. Кожу выделывали каменными скребками; съедобные корни выкапывали костяными лопатами и мотыгами.
Непременной принадлежностью каждой семьи был снаряд для добывания огня в виде доски грубой антропоморфной формы с углублениями, в которых вращалось лучковое сверло (огнивная доска). Огонь, добытый таким способом, считался священным и мог передаваться родственникам только по мужской линии. В настоящее время лучковые сверла хранят как культовую принадлежность семьи.
Домашняя утварь кочевых и оседлых чукчей скромна и содержит лишь самые необходимые предметы: различного вида чашки собственного изготовления для бульона, большие деревянные блюда с низкими бортами для отварного мяса, сахара, печенья и пр. Ели в пологе, сидя вокруг столика на низких ножках или непосредственно вокруг блюда. Мочалкой из тонких древесных стружек вытирали руки после еды, сметали остатки пищи с блюда. Посуду хранили в ящичке.
Основным средством передвижения по санному пути были олени, запряженные в нарты нескольких видов: для перевозки груза, посуды, детей (кибитка), жердей остова яранги. По снегу и льду ходили на лыжах-"ракетках"; по морю - на одноместных и многоместных байдарах и вельботах. Гребли короткими однолопастными веслами. Оленные, в случае необходимости, строили плоты или выходили в море на байдарах зверобоев, а те использовали их ездовых оленей.
Способ передвижения на собачьих упряжках, запряженных "веером", чукчи позаимствовали у эскимосов, цугом - у русских. "Веером" обычно запрягали 5–6 собак, цугом - 8–12. Запрягали собак и в оленьи нарты.
Жилища. Стойбища кочевых чукчей насчитывали до 10 яранг и были вытянуты с запада на восток. Первой с запада ставили ярангу главы стойбища.
Яранга - шатер в виде усеченного конуса высотой в центре от 3,5 до 4,7 метра и диаметром от 5,7 до 7–8 метров, похожий на . Деревянный остов покрывали шкурами оленей, сшитыми обычно в два полотнища. Края шкур накладывали один на другой и скрепляли пришитыми к ним ремнями. Свободные концы ремней в нижней части привязывали к нартам или тяжелым камням, что обеспечивало покрытию неподвижность. В ярангу входили между двумя половинами покрытия, откидывая их в стороны. Для зимы шили покрытия из новых шкур, для лета использовали прошлогодние.
Очаг находился в центре яранги, под дымовым отверстием.
Напротив входа, у задней стенки яранги, устанавливали спальное помещение (полог) из шкур в виде параллелепипеда.
Форма полога поддерживалась благодаря шестам, пропущенным через множество петель, пришитых к шкурам. Концы шестов опирались на стойки с развилками, а задний шест крепился к каркасу яранги. Средний размер полога - 1,5 метра в высоту, 2,5 метра в ширину и около 4 метров в длину. Пол застилали циновками, поверх них - толстыми шкурами. Постельное изголовье - два продолговатых мешка, набитых обрезками шкур, - находилось у выхода.
Зимой, в периоды частых перекочевок, полог делали из самых толстых шкур мехом внутрь. Укрывались одеялом, сшитым из нескольких оленьих шкур. Для изготовления полога требовалось 12–15, для постелей - около 10 больших оленьих шкур.
Каждый полог принадлежал одной семье. Иногда в яранге бывало два полога. Каждое утро женщины снимали полог, раскладывали на снегу и выбивали колотушками из рога оленя.
Изнутри полог освещался и отапливался жирником. Для освещения жилищ береговые чукчи применяли китовый и тюлений жир, тундровые - вытопленный из раздробленных оленьих костей жир, горевший без запаха и копоти в каменных лампах-жирниках.
За пологом, у задней стенки шатра, хранили вещи; у боковых, с двух сторон от очага, - продукты. Между входом в ярангу и очагом имелось свободное холодное место для различных нужд.
У приморских чукчей в XVIII–XIX веках было два типа жилищ: яранга и полуземлянка. Яранги сохраняли конструктивную основу жилища оленных, но каркас сооружали как из дерева, так и из костей кита. Это делало жилище устойчивым к натиску штормовых ветров. Покрывали ярангу моржовыми шкурами; дымового отверстия у нее не было. Полог делали из большой моржовой шкуры до 9–10 метров в длину, 3 метра в ширину и 1,8 метра в высоту, для вентиляции в его стенке имелись отверстия, которые закрывали пробками из меха. По обеим сторонам полога в больших мешках из шкур тюленей хранили зимнюю одежду и запасы шкур, а внутри вдоль стен протягивали ремни, на которых сушили одежду и обувь. В конце XIX века приморские чукчи в летнее время покрывали яранги парусиной и другими прочными материалами.
В полуземлянках жили в основном зимой. Тип и конструкцию их заимствовали у эскимосов. Каркас жилища сооружали из китовых челюстей и ребер; сверху покрывали дерном. Четырехугольное входное отверстие располагали сбоку.
Одежда. Одежда и обувь тундровых и береговых чукчей не имели существенных различий и были почти идентичны эскимосским.
Зимнюю одежду шили из двух слоев оленьих шкур мехом внутрь и наружу. Береговые также использовали прочную, эластичную, практически непромокаемую кожу тюленей для пошива штанов и весенне-летней обуви; из кишок моржа делали плащи и камлейки. Из старых продымленных покрытий яранги, не деформирующихся под воздействием влаги, оленные шили штаны и обувь.
Постоянный взаимный обмен продуктами хозяйства позволял тундровым получать обувь, кожаные подошвы, ремни, арканы, сделанные из шкур морских млекопитающих, а береговым - оленьи шкуры для зимней одежды. Летом носили выношенную зимнюю одежду.
Чукотская глухая одежда подразделяется на повседневно бытовую и празднично-обрядовую: детскую, молодежную, мужскую, женскую, стариковскую, ритуально-похоронную.
Традиционный комплект чукотского мужского костюма состоит из кухлянки, подпоясанной ремнем с ножом и кисетом, камлейки из ситца, надеваемой поверх кухлянки, дождевика из моржовых кишок, штанов и различных головных уборов: обычной чукотской зимней шапки, малахая, капюшона, легкой летней шапки.
Основа женского костюма - меховой комбинезон с широкими рукавами и короткими, до колен, штанами.
Типичная обувь - короткие, до колен, торбаса нескольких видов, сшитые из шкур нерпы шерстью наружу с поршневой подошвой из кожи лахтака, из камуса с меховыми чулками и травяными стельками (зимние торбаса); из нерпичьей шкуры или из старых, продымленных покрытий яранги (летние торбаса).
Пища, ее заготовка. Традиционная пища тундровых людей - оленина, береговых - мясо и жир морских животных. Мясо оленей ели мороженым (в мелко нарубленном виде) или слабо отваренным. Во время массового забоя оленей заготовляли содержимое оленьих желудков, проварив его с кровью и жиром. Употребляли также свежую и мороженую кровь оленя. Готовили супы с овощами и крупой.
Приморские чукчи особенно сытным считали мясо моржа. Заготовленное традиционным способом, оно хорошо сохраняется. Из спинной и боковых частей туши вырезают квадраты мяса вместе с салом и шкурой. В вырезку закладывают печень и другие очищенные внутренности. Края сшивают кожей наружу - получается рулет (к’опалгын-кымгыт ). Ближе к холодам его края стягивают еще сильнее, чтобы предотвратить чрезмерное закисание содержимого. К’опалгын едят в свежем, подкисшем и мороженом виде. Свежее моржовое мясо варят. В сыром и вареном виде едят мясо белухи и серого кита, а также их кожу со слоем жира.
В северных и южных районах Чукотки большое место в рационе занимают , хариус, навага, нерка, камбала. Из крупных лососевых заготавливают юколу. Многие чукчи-оленеводы вялят, засаливают, коптят рыбу, солят икру.
Мясо морских зверей очень жирное, поэтому к нему требуются растительные добавки. Оленные и приморские чукчи традиционно употребляли в пищу много дикорастущих трав, корней, ягод, морской капусты. Листья карликовой ивы, щавель, съедобные корни замораживали, квасили, смешивали с жиром, кровью. Из корней, толченных с мясом и моржовым жиром, делали колобки. Из привозной муки издавна варили каши, жарили лепешки на тюленьем жире.
Социальная жизнь, власть, брак, семья. К XVII–XVIII векам основной общественно-экономической единицей была патриархальная семейная община, состоявшая из нескольких семей, имевших единое хозяйство и общее жилище. В состав общины входило до 10 и более взрослых мужчин, связанных узами родства.
У береговых чукчей производственные и социальные связи складывались вокруг байдары, размер которой зависел от количества членов общины. Во главе патриархальной общины стоял старшина - "лодочный начальник".
У тундровых патриархальная община объединялась вокруг общего стада, ее также возглавлял старшина - "силач". К концу XVIII века вследствие увеличения численности оленей в стадах возникла необходимость дробления последних в целях более удобного выпаса, что привело к ослаблению внутриобщинных связей.
Оседлые чукчи жили в поселках. На общих участках селилось несколько родственных общин, каждая из которых размещалась в отдельной полуземлянке. Кочевые чукчи жили на стойбище, также состоящем из нескольких патриархальных общин. Каждая община включала две - четыре семьи и занимала отдельную ярангу. 15–20 стойбищ образовывали круг взаимопомощи. У оленных существовали и патрилинейные родственные группы, связанные кровной местью, передачей ритуального огня, обрядами жертвоприношений, и начальная форма патриархального рабства, исчезнувшая вместе с прекращением войн против соседних народов.
В XIX веке традиции общинной жизни, групповой брак и левират продолжали сосуществовать, несмотря на появление частной собственности и имущественного неравенства. К концу XIX века большая патриархальная семья распалась, ее заменила малая семья.
Религия. В основе религиозных верований и культа - анимизм, промысловый культ.
Структура мира у чукчей включала три сферы: земную твердь со всем сущим на ней; небеса, где живут предки, умершие достойной смертью во время сражения или выбравшие добровольную смерть от руки родственника (у чукчей старики, не способные промышлять, просили ближайших родственников лишить их жизни); подземный мир - обиталище носителей зла - кэле , куда попадали люди, умершие от болезни.
По поверью, промысловыми угодьями, отдельными местами обитания людей ведали мистические существа-хозяева, им приносились жертвы. Особая категория благодетельных существ - домашние покровители, в каждой яранге хранились ритуальные фигурки и предметы.
Система религиозных представлений породила соответствующие культы у тундровых, связанные с оленеводством; у береговых - с морем. Были и общие культы: Наргынэн (Природы, Вселенной), Рассвета, Полярной звезды, Зенита, созвездия Пэгиттин, культ предков и т. д. Жертвоприношения носили общинный, семейный и индивидуальный характер.
Борьба с болезнями, затяжными неудачами в промысле и оленеводческом хозяйстве была уделом шаманов. На Чукотке их не выделяли в профессиональную касту, на равных они участвовали в промысловой деятельности семьи и общины. От других членов общины шамана отличало умение общаться с духами-покровителями, разговаривать с предками, имитировать их голоса, впадать в состояние транса. Основной функцией шамана было врачевание. Он не имел специального костюма, его главным ритуальным атрибутом был бубен. Шаманские функции мог выполнять глава семьи (семейное шаманство).
Праздники. Основные праздники были связаны с хозяйственными циклами. У оленных - с осенним и зимним забоем оленей, отелом, откочевкой стада на летние пастбища и возвращением. Праздники приморских чукчей близки эскимосским: весной - праздник байдары по случаю первого выхода в море; летом - праздник голов по случаю окончания охоты на тюленей; осенью - праздник хозяина морских животных. Все праздники сопровождали состязания в беге, борьбе, стрельбе, подпрыгивании на шкуре моржа (прообраз батута), в гонках на оленях и собаках; танцы, игра на бубнах, пантомима.
Кроме производственных были семейные праздники, связанные с рождением ребенка, выражением начинающим охотником благодарности по случаю удачного промысла и т. п.
Обязательны при проведении праздников жертвоприношения: оленей, мяса, фигурок из оленьего жира, снега, дерева (у оленных чукчей), собак (у морских).
Христианизация почти не затронула чукчей.
Фольклор, музыкальные инструменты. Основные жанры фольклора - мифы, сказки, исторические предания, сказания и бытовые рассказы. Главный персонаж мифов и сказок - Ворон (Куркыль ), демиург и культурный герой (мифический персонаж, который дает людям различные предметы культуры, добывает огонь, как Прометей у древних греков, учит охоте, ремеслам, вводит различные предписания и правила поведения, ритуалы, является первопредком людей и творцом мира). Распространены также мифы о браке человека и животного: кита, белого медведя, моржа, тюленя.
Чукотские сказки (лымн’ыл ) подразделяются на мифологические, бытовые и сказки о животных.
Исторические предания повествуют о войнах чукчей с эскимосами, русскими. Известны также мифологические и бытовые предания.
Музыка генетически связана с музыкой , эскимосов и юкагиров. Каждый человек имел, по меньшей мере, три "персональные" мелодии, сочиненные им в детстве, в зрелом возрасте и в старости (чаще, правда, детскую мелодию получали в подарок от родителей). Возникали и новые мелодии, связанные с событиями в жизни (выздоровлением, прощанием с другом или возлюбленной и т. п.). Исполняя колыбельные песни, издавали особый "курлыкающий" звук, напоминающий голос журавля или важенки.
У шаманов были свои "персональные напевы". Они исполнялись от имени духов-покровителей - "песни духов" и отражали эмоциональное состояние поющего.
Бубен (ярар ) - круглый, с рукояткой на обечайке (у береговых) или с крестовидной держалкой на тыльной стороне (у тундровых). Различают мужскую, женскую и детскую разновидности бубна. Шаманы играют на бубне толстой мягкой палочкой, а певцы на праздниках - тонкой палочкой из китового уса. Бубен являлся семейной святыней, его звучание символизировало "голос очага".
Другой традиционный музыкальный инструмент - пластинчатый варган (ванныярар ) - "ротовой бубен" из березовой, бамбуковой (плавун), костяной или металлической пластинки. Позднее появился дуговой двуязычковый варган.
Струнные инструменты представлены лютнями: смычковой трубчатой, выдолбленной из цельного куска дерева, и коробчатой. Смычок делали из китового уса, бамбуковых или тальниковых лучинок; струны (1–4) - из жильных ниток либо кишок (позднее из металла). На лютнях в основном играли песенные мелодии.
Современная культурная жизнь. В национальных селах Чукотки до восьмого класса изучают чукотский язык, но в целом национальной системы образования нет.
На чукотском языке печатается приложение "Мургин нутэнут" к окружной газете "Крайний Север", Гостелерадиокомпания готовит программы, проводит фестиваль "Эй нет" (горловое пение, поговорки и др.), телеобъединение "Энер" снимает фильмы на чукотском языке.
Проблемами возрождения традиционной культуры занимаются чукотская интеллигенция, Ассоциация коренных малочисленных народов Чукотки, этнокультурное общественное объединение "Чычеткин вэтгав" ("Родное слово"), Союз каюров Чукотки, Союз морских зверобоев и др.
Школьники могут с лёгкостью ответить на вопрос "Где живут чукчи?". На Дальнем Востоке есть Чукотка или Чукотский автономный округ. Но если мы немного усложним вопрос: "Где живут чукчи и эскимосы?", возникают затруднения. Нет одноимённой области, нужно найти более серьёзный подход и разобраться в национальных тонкостях.
Безусловно, есть. Всё это разные народности, некогда племена, имеющие общие корни и населяющие схожие территории.
Регионы в России, где живут чукчи или луораветланы, сконцентрированы на севере. Это республика Саха, Корякский АО и С древних времен их племена населяли крайние области Восточной Сибири. Сначала кочевали, но после приручения оленей начали немного приспосабливаться к Разговаривают они на чукотском языке, имеющем несколько диалектов. Луораветланы или чукчи (самоназвание) делили себя на морских охотников, живущих на побережье Ледовитого океана, и оленных, тундровых.
Некоторые антропологи относят эскимосов к монголоидной расе, имеющей арктическое происхождение. Данная народность живёт в штате Аляска (США), в северных регионах Канады, на острове Гренландия (Дания) и совсем немного (1500 человек) на Чукотке. В каждой стране эскимосы говорят на своём языке: на гренландском, аляскинском инуите, канадском эскимосском. Все они делятся на различные диалекты.
Кто такие чукчи и коряки? Луораветланы сначала оттеснили эскимосские племена, а затем территориально отделились от коряков. Сегодня коряки (общая народность с чукчами) составляют коренное население одноимённого автономного округа Камчатской области в России. Всего их насчитывается около 7000 человек. Корякский язык относится к чукотско-камчатской группе. Первые упоминания о коряках обнаруживаются в документах XVI века. Описываются люди, часть которых занималась оленеводством, а другая - морским промыслом.
Где живут чукчи и как они выглядят? На первую часть вопроса ответ сформулирован выше. Совсем недавно учёные доказали генетическое родство чукчей и индейцев. Действительно, в их внешнем облике много общего. Чукчи относятся к смешанной монголоидной расе. Они похожи на жителей Монголии, Китая, Кореи, но несколько отличаются.
Разрез глаз мужчин луораветланов больше горизонтальный, чем раскосый. Скулы не такие широкие, как у якутов, а цвет кожи с бронзовым оттенком. Женщины этой национальности во внешнем облике имеют больше сходств с монголоидами: широкие скулы, расплывшиеся носы с большими ноздрями. Цвет волос у представителей обоих Мужчины стригутся коротко, женщины заплетают две косы и украшают их бусами. Замужние - носят чёлки.
Зимняя одежда луораветланов двухслойная, шьётся чаще всего из меха пыжика. Летняя одежда представляет собой накидки или куртки из оленьей замши.
Рисуя психологический портрет данной народности, отмечают основную черту - чрезмерная нервная возбудимость. Луораветлана легко вывести из состояния духовного равновесия, они очень вспыльчивы. На фоне этого имеют склонность к убийству или самоубийству. Например, родственник может с лёгкостью откликнуться на просьбу тяжелобольного члена семьи и убить его, чтобы тот не мучился в агонии. крайне независима, самобытна. В любом споре или борьбе проявляют небывалую настойчивость.
В то же время эти люди очень гостеприимные и добродушные, наивные. Самоотверженно приходят на помощь ближним и всем, кто нуждается. Очень легко относятся к понятию супружеской верности. Жены редко ревнуют своих мужей.
Там, где живут чукчи (на фото ниже), короткое полярное лето, а остальное время - зима. Для обозначения погоды жители используют только два выражения: "погода есть" или "погоды нет". Это обозначение является показателем охоты, то есть будет она удачной или нет. Испокон веков чукчи продолжают свои промысловые традиции. Очень любят мясо нерпы. Счастливый охотник добывает трёх за один выход, тогда его семья с детками (их обычно 5-6) будет прокормлена несколько дней.
Места для яранг семьи чаще всего выбирают в окружении сопок, чтобы было больше безветрия. Внутри нее очень холодно, хотя выстлано жилище вдоль и поперёк шкурами. Обычно посередине небольшой костерок, обложенный округлыми валунами. На нём подвешенный котёл с пищей. Жена занимается хозяйством, разделыванием туш, приготовлением пищи, засолкой мяса. Возле нее дети. Вместе они собирают в сезон растения. Муж - добытчик. Этот уклад сохраняется на протяжении многих веков.
Иногда такие коренные семьи месяцами не выезжают в посёлки. У некоторых детей даже нет свидетельства о рождении. Родителям потом приходится доказывать, что это их ребёнок.
Существует мнение, что юмористические рассказы про них были сложены русскими от страха и уважения, ощущения превосходства над собой. С XVIII века, когда казачьи отряды двигались по бескрайней Сибири и встречали племена луораветланов, пошли толки о воинственной народности, которую очень сложно превзойти в бою.
Своих сыновей сызмальства чукчи обучали бесстрашию и ловкости, воспитывая их в спартанских условиях. В той суровой местности, где живут чукчи, будущий охотник должен быть чутким, уметь сносить любой дискомфорт, спать стоя, не бояться боли. Любимая национальная борьба происходит на расстеленной скользкой тюленьей шкуре, по периметру которой торчат острозаточенные когти.
Корякское население, которое раньше чукчей вошло в состав Российской империи, сбегало с поля боя, если видело хотя бы несколько десятков луораветланов. Даже в другие страны попадали сказы о воинствующих оленеводах, которые не боятся стрел, уклоняются от них, ловят и запускают во врага руками. Попавшие в плен женщины с детьми убивали себя, чтобы не попасть в рабство.
В бою чукчи были беспощадны, метко сражали врага стрелами, наконечники которых были смазаны ядом.
Правительство стало предупреждать казаков, чтобы те не вступали в бои с чукчами. На следующем этапе население решили подкупать, уговаривать, потом спаивать (больше в советское время). А в конце XVIII в. у реки Ангарки соорудили крепость. Возле нее периодически устраивались ярмарки, чтобы торговать с оленеводами обменным способом. На свою территорию луораветланы не пускали. Русским казакам всегда было интересно, где живут чукчи и чем занимаются.
Дань Российской империи оленеводы платили в том размере, в котором могли себе позволить. Часто ее не платили совсем. С началом мирных переговоров и сотрудничества русские принесли чукчам сифилис. Всех представителей европеоидной расы они теперь побаивались. Например, с французами и британцами не имели торговых связей только потому, что они "белые".
Налаживали с Японией, соседней страной. Чукчи живут, где в недрах земли руды металлов добыть невозможно. Поэтому они активно покупали у японцев защитные латы, панцири, другое военное обмундирование и снаряжение, изделия из металла.
С американцами луораветланы вели обмен пушнины и других добытых товаров на табак. Очень ценились шкурки голубого песца, куницы, а также китовый ус.
Большая часть луораветланов смешалась с другими народностями. Чистокровных чукчей сейчас почти не осталось. "Неискоренимая народность", как их часто называют, ассимилировала. При этом они сохраняют род своих занятий, культуру, образ жизни.
Многие учёные уверены, что малочисленному коренному этносу грозит в большей мере не исчезновение, а социальная пропасть, в которой они находятся. Многие дети не умеют читать и писать, не ходят в школы. Уровень жизни луораветланов далёк от цивилизации, да они к ней и не стремятся. Чукчи живут в суровых природных условиях и не любят, когда им навязывают свои порядки. Зато когда находят замёрзших русских в снегах, приносят в ярангу. Говорят, потом укладывают гостя под шкуру вместе со своей голой женой, чтобы та обогрела его.
Мы все привыкли считать представителей этого народа наивными и миролюбивыми жителями Крайнего Севера. Дескать, всю свою историю чукчи пасли стада оленей в условиях вечной мерзлоты, охотились на моржей, а в качестве развлечения дружно били в бубны. Анекдотичный образ простака, который все время произносит слово «однако», настолько далек от реальности, что это действительно шокирует. Между тем, в истории чукчей немало неожиданных поворотов, а их быт и нравы до сих пор вызывают споры у этнографов. Чем же представители этого народа так отличаются от других обитателей тундры?
Чукчи – единственный народ, мифология которого откровенно оправдывает национализм. Дело в том, что их этноним произошел от слова «чаучу», которое на языке аборигенов севера обозначает владельца большого числа оленей (богача). Данное слово услышали от них русские колонизаторы. Но это не самоназвание народа.
«Луораветланы» – так чукчи именуют себя, что переводится как «настоящие люди». Они всегда высокомерно относились к соседним народам, а себя считали особенными избранниками богов. Эвенков, якутов, коряков, эскимосов в своих мифах луораветланы называли теми, кого боги создали для рабского труда.
По данным Всероссийской переписи населения 2010 года, общая численность чукчей составляет всего 15 тысяч 908 человек. И хотя этот народ никогда не был многочисленным, умелые и грозные воины в непростых условиях сумели завоевать огромные территории от реки Индигирки на западе до Берингова моря на востоке. Их земли по площади сопоставимы с территорией Казахстана.
Чукчи делятся на две группы. Одни занимаются оленеводством (кочевники-скотоводы), другие охотятся на морского зверя, по большей части, добывают моржей, поскольку живут на берегу Северного Ледовитого океана. Но это основные занятия. Оленеводы тоже занимаются промыслом, они добывают песцов и других пушных животных тундры.
После удачной охоты чукчи раскрашивают свои лица кровью убитого зверя, при этом изображая знак своего родового тотема. Затем эти люди совершают ритуальное жертвоприношение духам.
Чукчи всегда были умелыми воинами. Представьте себе, сколько храбрости необходимо, чтобы выходить в океан на лодке и нападать на моржей? Впрочем, не только животные становились жертвами представителей этого народа. Они часто совершали грабительские походы на эскимосов, перебираясь в соседнюю Северную Америку через Берингов пролив на своих лодках, сделанных из древесины и моржовых шкур.
Из военных походов умелые воины привозили не только награбленное добро, но и рабов, отдавая предпочтение молодым женщинам.
Интересно, что в 1947 году чукчи в очередной раз решили пойти войной на эскимосов, тогда лишь чудом удалось избежать международного конфликта между СССР и США, ведь представители обоих народов официально являлись гражданами двух супердержав.
Чукчи за свою историю успели изрядно насолить не только эскимосам. Так, они часто нападали на коряков, отбирая их оленей. Известно, что с 1725 по 1773 годы захватчики присвоили около 240 тысяч (!) голов чужого скота. Собственно, чукчи занялись оленеводством после того как ограбили соседей, многим из которых пришлось добывать себе пропитание охотой.
Подкравшись к поселению коряков в ночи, захватчики протыкали копьями их яранги, стремясь сразу же убить всех хозяев стада, пока они не проснулись.
Чукчи покрывали свои тела татуировками, посвященными убитым врагам. После победы воин наносил на тыльную сторону запястья правой руки столько точек, сколько противников он отправил на тот свет. На счету некоторых опытных бойцов было столько поверженных врагов, что точки сливались в линию, идущую от запястья к локтю.
Чукотские женщины всегда носили при себе ножи. Острые лезвия были нужны им не только в быту, но и на случай самоубийства. Поскольку пленные люди автоматически становились рабами, чукчи предпочитали смерть такой жизни. Узнав о победе врага (например, явившихся отомстить коряков), матери сначала убивали своих детей, а потом и самих себя. Как правило, они бросались грудью на ножи или копья.
Проигравшие воины, лежащие на поле брани, просили своих противников о смерти. Причем, делали это равнодушным тоном. Единственным пожеланием было – не мешкать.
Чукчи – единственный народ Крайнего Севера, воевавший с Российской империей и одержавший победу. Первыми колонизаторами тех мест стали казаки, руководил которыми атаман Семен Дежнев. В 1652 году они построили Анадырский острог. За ними на земли Заполярья отправились другие искатели приключений. Воинственные северяне не захотели мирно соседствовать с русскими, а уж тем более – выплачивать налоги в имперскую казну.
Война началась в 1727 году и длилась более 30 лет. Тяжелые бои в непростых условиях, партизанские диверсии, хитроумные засады, а также массовые самоубийства чукотских женщин и детей – все это заставило русские войска дрогнуть. В 1763 году армейские части империи были вынуждены покинуть Анадырский острог.
Вскоре у берегов Чукотки появились корабли англичан и французов. Возникла реальная опасность, что эти земли захватят давние противники, сумев договориться с местным населением без борьбы. Императрица Екатерина II решила действовать дипломатичнее. Она предоставила чукчам налоговые льготы, а их правителей буквально осыпала золотом. Русским жителям Колымского края было приказано, «… чтобы они отнюдь ничем не раздражали чукоч, под страхом, в противном случае, ответственности по суду военному».
Такой мирный подход оказался гораздо более эффективным, чем войсковая операция. В 1778 году чукчи, задобренные властями империи, приняли российское подданство.
Чукчи прекрасно владели своими луками. Они смазывали наконечники стрел ядом, даже легкое ранение обрекало жертву на медленную мучительную и неминуемую смерть.
Чукчи сражались под звуки бубнов, обтянутых не оленьей (как положено по обычаю), а человеческой кожей. Такая музыка нагоняла ужас на врагов. Об этом говорили русские солдаты и офицеры, воевавшие с аборигенами севера. Колонизаторы объясняли свое поражение в войне особой жестокостью представителей этого народа.
Чукчи во время рукопашных схваток перелетали через поле битвы, приземляясь в тылу врага. Как они совершали прыжки на 20-40 метров и после этого могли сражаться? Ученые до сих пор не знают ответа на этот вопрос. Вероятно, умелые воины использовали особые приспособления вроде батутов. Данный прием часто позволял одерживать победы, ведь противники так и не поняли, как ему противостоять.
Чукчи владели рабами вплоть до 40-х годов ХХ века. Женщин и мужчин из бедных семей часто продавали за долги. Они выполняли грязную и тяжелую работу, как и захваченные в плен эскимосы, коряки, эвенки, якуты.
Чукчи вступали в так называемые групповые браки. В них входили несколько обычных моногамных семей. Мужчины могли обмениваться женами. Такая форма социальных отношений была дополнительной гарантией выживания в тяжелых условиях вечной мерзлоты. Если кто-то из участников подобного союза погибал на охоте, то о его вдове и детях было, кому позаботиться.
Чукчи могли прожить, найти кров и еду, если обладали способностью смешить людей. Народные юмористы переезжали из стойбища в стойбище, веселя всех своими шутками. Их уважали и высоко ценили за талант.
Чукчи первыми изобрели прообраз современных подгузников. Они использовали слой мха с оленьей шерстью как впитывающий материал. Новорожденного одевали в подобие комбинезона, меняя импровизированный подгузник несколько раз в день. Жизнь в условиях сурового севера заставляла людей быть изобретательными.
Чукотские шаманы могли сменить пол по указанию духов. Мужчина начинал носить женскую одежду и вести себя соответственно, иногда он буквально выходил замуж. А вот шаманка, напротив, перенимала стиль поведения сильного пола. Такого перевоплощения, по верованиям чукчей, от своих служителей иногда требовали духи.
Чукотские старики, не желая быть обузой для своих детей, часто соглашались на добровольную смерть. Известный писатель-этнограф Владимир Богораз (1865-1936 гг.) в своей книге «Чукчи» отметил, что причиной возникновения такого обычая стало вовсе не плохое отношение к пожилым людям, а тяжелые условия жизни и недостаток пищи.
Часто добровольную смерть выбирали тяжелобольные чукчи. Как правило, таких людей убивали через удушение ближайшие родственники.
Самый северный район Дальнего Востока — Чукотский автономный округ. На его территории живет несколько коренных народов, пришедших туда тысячелетия назад. Больше всего на Чукотке самих чукчей — около 15 тысяч. С давних пор они кочевали по всему полуострову, пасли оленей, охотились на китов и жили в ярангах.
Сейчас многие оленеводы и охотники превратились в работников ЖКХ, а яранги и байдарки сменили на обычные дома с отоплением. Жители разных районов Чукотки рассказали специальному корреспонденту DV Ивану Чеснокову, как сейчас живёт их народ.
Огурцы по 600 рублей за килограмм и десяток яиц за 200 — современные потребительские реалии отдаленных районов Чукотки. Пушное производство закрыто, так как не вписалось в капитализм, а добыча оленины, хотя и идет до сих пор, дотируется государством — оленье мясо не может конкурировать даже с дорогостоящей говядиной, которую привозят с «большой земли».
Похожая история — с ремонтом жилого фонда: строительным компаниями невыгодно браться за ремонтные подряды, так как львиная доля сметы — расходы на транспортировку материалов и рабочих по бездорожью. Молодежь, уезжающая из сел, и серьезные проблемы со здравоохранением — советская система рухнула, а новая толком не создана.
Вместе с тем — социальные программы канадской добывающей компании, возрождение интереса к национальной культуре и благоприятные последствия губернаторства Аркадия Абрамовича — миллиардер создал новые рабочие места и отремонтировал дома, а китобоям мог запросто подарить пару моторных лодок. Из такой пестрой мозаики и складывается сегодняшняя жизнь чукчей.
Предки чукчей появились в тундре еще до нашей эры. Предположительно, они пришли с территории Камчатки и нынешней Магаданской области, затем двинулись через Чукотский полуостров в сторону Берингова пролива и остановились там.
Столкнувшись с эскимосами, чукчи переняли их морской зверобойный промысел, впоследствии вытеснив их с Чукотского полуострова. Оленеводству на рубеже тысячелетий чукчи научились у кочевников тунгусской группы — эвенов и юкагиров.
Наш первый собеседник — режиссер-документалист, опытный зоотехник и знаток Чукотки Владимир Пуя. Зимой 2014 года он отправился работать на восточный берег Залива Креста — части Анадырского залива Берингова моря у южного берега Чукотского полуострова.
Там, рядом с национальным селом Конергино, он снимал фильм о современных чукотских оленеводах, — в прошлом самых богатых, а сейчас почти забытых, но сохранивших традиции и культуру предков жителях Чукотского автономного округа.
«Сейчас попасть в стойбища оленеводов Чукотки не легче, чем во времена Тана Богораза (известного российского этнографа, который в начале XX века описывал жизнь чукчей, — DV). В Анадырь, а затем в национальные поселки можно долететь на самолете. Но потом из поселка добраться до конкретной оленеводческой бригады в нужное время очень сложно», — объясняет Пуя.
Стойбища оленеводов постоянно перемещаются, причём на большие расстояния. Дорог, чтобы доехать до мест их стоянки нет: передвигаться приходится на гусеничных вездеходах или снегоходах, иногда на оленьих и собачьих упряжках. Кроме того, оленеводы строго соблюдают сроки перекочевок, время своих обрядов и праздников.
Потомственный оленевод Пуя настаивает, что оленеводство — «визитная карточка» региона и коренного народа. Но сейчас чукчи в основном живут не так, как раньше: промыслы и традиции уходят на второй план, а на смену им приходит типичная жизнь отдаленных регионов России.
«Наша культура сильно пострадала в 70-е годы, когда власти посчитали, что в каждом селе дорого содержать средние школы с полным набором преподавателей, — рассказывает Пуя. — В районных центрах построили школы-интернаты. Их причисляли не к городским заведениям, а к сельским — в сельских школах зарплаты в два раза выше. Я сам учился в такой школе, качество образования было очень высоким. Но детей отрывали от жизни в тундре и приморье: мы возвращались домой только на летние каникулы. И поэтому теряли комплексное, культурное развитие. Национального воспитания в интернатах не было, даже чукотский язык не всегда преподавался. Видимо, власти решили, что чукчи — советские люди, и свою культуру нам знать ни к чему».
География проживания чукчей сначала зависела от передвижения диких оленей. Люди зимовали на юге Чукотки, а летом уходили от жары и гнуса на север, до берегов Ледовитого океана. Народ оленеводов жил родовой системой. Они селились по озерам и рекам. Чукчи обитали в ярангах. Зимняя яранга, которую шили из оленьих шкур, натягивалась на каркас из дерева. Снег из-под нее вычищался до земли. Пол укрывался ветками, на которые настилали шкуры в два слоя. В углу устанавливалась железная печка с трубой. Спали в ярангах в кукулях из шкур животных.
Но Советская власть, пришедшая на Чукотку в 30-х годах прошлого века, была недовольна «бесконтрольным» перемещением людей. Коренным жителям указывали, где строить новое — полустационарное — жилище. Это делалось для удобства перевозки грузов морским транспортом. Точно так же поступали и со стойбищами. При этом, возникали новые рабочие места для коренных жителей, а в поселениях появились больницы, школы, дома культуры. Чукчей обучили письменности. А сами оленеводы жили чуть ли не лучше всех других чукчей — вплоть до 80-х годов XX века.
Название национального села Конергино, где живет Пуя, переводится с чукотского как «изогнутая долина», или «единственная переправа»: морские охотники на байдарках пересекали залив Креста в этом месте за один переход. В начале XX века в Конергино было всего несколько яранг — традиционных переносных жилищ чукчей — и землянок. В 1939 году из села Нутэпэльмен сюда перевезли правление колхоза, cельсовет, факторию. Чуть позже на берегу моря построили несколько домов и склад-магазин, а в середине века в селе появились больница, школа-интернат, детский сад. В 80-х годах открыли школу.
Сейчас жители Конергино отправляют письма на почте, закупаются в двух магазинах («Норд» и «Катюша»), звонят «на материк» с единственного на весь поселок стационарного телефона, иногда ходят в местный клуб культуры, пользуются врачебной амбулаторией. Впрочем, жилые дома села находятся в аварийном состоянии и капитальному ремонту не подлежат.
«Во-первых, денег нам много не выделяют, во-вторых, из-за сложной транспортной схемы трудно доставлять материалы в село», — рассказывал несколько лет назад глава поселения Александр Мыльников. По его словам, если раньше жилфонд в Конергино ремонтировали коммунальщики, то теперь у них нет ни стройматериалов, ни рабочей силы. «Доставлять стройматериалы в село дорого, подрядчик тратит около половины выделенных средств на транспортные расходы. Строители отказываются, им невыгодно работать с нами», — жаловался он.
На вопрос редакции, действительно ли жилые дома в Конергино находятся в аварийном состоянии, в правительстве Чукотского АО не ответили. Впрочем, первый заместитель губернатора округа Анастасия Жукова сообщила, что на территории Чукотки разработаны госпрограммы по переселению из аварийного жилищного фонда, развитию инфраструктуры округа и развитию ЖКХ и водохозяйственного комплекса.
В Конергино живет около 330 человек. Из них около 70 детей: большинство учатся в школе. В ЖКХ работает полсотни местных жителей, а в школе — вместе с детским садом — заняты 20 воспитательниц, учителей, нянь и уборщиц. Молодежь в Конергино не задерживается: школьные выпускники разъезжаются на учебу и работу в другие места. Депрессивное состояние села иллюстрирует ситуация с традиционными промыслами, которыми славились конергинцы.
«Морского зверобойного промысла у нас уже нет. По капиталистическим правилам он не выгоден, — говорит Пуя. — Зверофермы закрылись, и пушной промысел быстро забыли. В 90-х годах производство пушнины в Конергино схлопнулось». Осталось только оленеводство: в советское время и до середины нулевых, пока Роман Абрамович оставался на посту губернатора Чукотского АО, оно было здесь успешным.
В Конергино работает 51 оленевод, из них 34 — в бригадах в тундре. По словам Пуи, доходы оленеводов крайне низкие. «Это убыточная отрасль, денег на зарплату не хватает. Государство покрывает недостаток средств, чтобы зарплата была выше прожиточного минимума, он у нас равняется 13 тысячам. Оленеводческое хозяйство, в котором состоят работники, выплачивает им примерно 12,5 тысяч. Государство доплачивает до 20 тысяч, чтобы оленеводы не умерли с голоду», — сетует режиссер.
На вопрос, почему нельзя платить больше, Пуя отвечает, что себестоимость производства оленины в разных хозяйствах варьируется от 500 до 700 рублей за килограмм. А оптовые цены на говядину и свинину, которые завозят «с материка», начинаются от 200 рублей. Продавать мясо по 800-900 рублей чукчи не могут и вынуждены устанавливать цену на уровне 300 рублей — себе в убыток. «Нет смысла капиталистического развития этой отрасли, — говорит Пуя. — А ведь это последнее, что осталось в национальных селах».
На вопрос редакции, действительно ли в селе Конергино уже не существует морзверобойного промысла, а зверофермы и комплексы, отвечающие за пушной промысел, закрыты, в правительстве Чукотского АО не ответили.
При этом, по словам первого заместителя губернатора, на 14 сельхозпредприятиях округа работают около 800 человек. На первое июня этого года в оленеводческих бригадах паслось 148 000 оленей, а с первого мая на Чукотке оленеводам увеличена заработная плата — в среднем до 30%. Кроме того, заместитель губернатора отметила, что окружной бюджет направит 65 млн рублей на повышение заработной платы.
Евгений Кайпанау, 36-летний чукча, родился в Лорино в семье самого уважаемого китобоя. «Лорино» (по-чукотски — «Льаурэн») переводится с чукотского как «найденное становище». Поселение стоит на берегу Мечигменской губы Берингова моря. В нескольких сотнях километров расположены американские острова Крузенштерна и Святого Лаврентия; до Аляски тоже совсем близко. Но до Анадыря самолеты летают раз в две недели — и то если погода хорошая. Лорино прикрыто с севера сопками, поэтому здесь больше безветренных дней, чем в соседних селениях. Правда, несмотря на относительно хорошие погодные условия, в 90-х годах почти все русские жители из Лорино уехали, и с тех пор там живут только чукчи — примерно 1500 человек.
Дома в Лорино — покосившиеся деревянные строения с облезлыми стенами и выцветшей краской. В центре села стоят несколько коттеджей, построенных турецкими рабочими, — теплоизолированные здания с холодной водой, что в Лорино считается привилегией (если по обычным трубам пустить холодную воду, то зимой она замерзнет). Горячая вода во всем поселении есть, потому что местная котельная работает круглый год. А вот больницы и поликлиники здесь нет — уже несколько лет людей отправляют за медпомощью санитарной авиацией или на вездеходах.
Лорино известно морзверобойным промыслом. Не зря в 2008 году тут снимали документальный фильм «Китобой», получивший приз ТЭФИ. Охота на морского зверя для местных жителей по-прежнему важное занятие. Китобои не только кормят семью или зарабатывают деньги, сдавая мясо в местную общину зверобоев, — они еще и чтут традиции предков.
С детства Кайпанау знал, как правильно забивать моржей, ловить рыбу и кита, ходить в тундру. Но после школы он уехал в Анадырь учиться сначала на художника, а затем на хореографа. До 2005 года он, живя в Лорино, часто ездил на гастроли в Анадырь или Москву — выступать с национальными ансамблями. Из-за постоянных разъездов, перемены климата и перелетов Кайпанау решил окончательно перебраться в Москву. Там он женился, его дочери — девять месяцев.
«Свое творчество и культуру я стремлюсь прививать жене, — говорит Евгений. — Хотя раньше ей многое казалось диким, особенно когда она узнала, в каких условиях живет мой народ. Я и дочке прививаю традиции и обычаи, например, показываю национальную одежду. Хочу, чтобы она знала, что она потомственная чукча».
Евгений теперь редко появляется на Чукотке: гастролирует и представляет культуру чукчей по всему миру вместе со своим ансамблем «Кочевник». В одноименном подмосковном этнопарке «Кочевник», где работает Кайпанау, он проводит тематические экскурсии и показывает документальные фильмы о Чукотке, в том числе Владимира Пуи.
Но жизнь вдалеке от родины не мешает ему знать о многих вещах, происходящих в Лорино: там осталась его мать, она работает в городской администрации. Так, он уверен, что молодежь тянется к тем традициям, которые теряют в остальных регионах страны. «Культура, язык, навык охоты. Молодежь на Чукотке, включая молодежь и из нашего поселка, учится добывать китов. У нас люди живут этим постоянно», — говорит Кайпанау.
В летний сезон чукчи охотились на китов и моржей, в зимний — на тюленей. Охотились с помощью гарпунов, ножей и копий. Китов и моржей добывали все вместе, а тюленей — поодиночке. Чукчи ловили рыбу сетями из китовых и оленьих сухожилий или из кожаных ремней, сачками и удилами. Зимой — в проруби, летом — с берега или с байдарок. Кроме того, до начала XIX века с помощью лука, копий и ловушек охотились на медведей и волков, баранов и лосей, росомах, лисиц и песцов. Водоплавающую дичь убивали метательным орудием (болой) и дротиками с метательной дощечкой. Со второй половины XIX века начали использовать ружья, а затем — огнестрельное китобойное оружие.
Продукты, которые завозят с материка, стоят в селе огромных денег. «Привозят «золотые» яйца по 200 рублей. Про виноград я вообще молчу», — добавляет Кайпанау. Цены отражают печальное социально-экономическое положение в Лорино. Мест, где можно показать профессионализм и университетские навыки, в поселении мало.
«Но положение народа в принципе нормальное, — сразу уточняет собеседник. — После прихода Абрамовича (миллиардер был губернатором Чукотки с 2001 по 2008 год — DV) стало намного лучше: появилось больше рабочих мест, отстроились дома, наладили фельдшерско-акушерские пункты».
Кайпанау вспоминает, как его знакомые китобои «приехали, бесплатно забрали у губернатора моторные лодки для промысла и уехали». «Теперь живут и наслаждаются», — говорит он. Федеральные власти, по его словам, тоже помогают чукчам, но не очень активно.
У Кайпанау есть мечта. Он хочет создавать на Чукотке образовательные этнические центры, где коренные народы смогли бы заново узнавать свою культуру: строить байдарки и яранги, вышивать, петь, танцевать.
«В этнопарке многие посетители считают чукчей необразованным и отсталым народом; думают, что они не моются и постоянно говорят «однако». Мне даже иногда заявляют, что я не настоящий чукча. А ведь мы — настоящие люди».
Став губернатором Чукотки, за которого проголосовало больше 90% избирателей, Абрамович построил на свои средства несколько кинотеатров, клубов, школ, больниц. Он обеспечил ветеранов пенсиями, наладил отдых чукотских детей на южных курортах. Компании губернатора потратили на развитие экономики и инфраструктуры Чукотки примерно 1,3 млрд долларов.
Среднемесячная зарплата в автономном округе при Абрамовиче выросла с 5,7 тысяч рублей в 2000 году до 19,5 тысяч в 2004 году. За январь-июль 2005 года, по данным Росстата, Чукотка со среднемесячной зарплатой в 20 336 рублей была на четвертом месте в России.
Компании Абрамовича принимали участие во всех отраслях экономики Чукотки — от пищевой промышленности до строительства и розничной торговли. Совместно с канадскими и английскими золотодобытчиками разрабатывались золотые месторождения.
Дальневосточный полпред того времени Пуликовский говорил об Абрамовиче: «Наши специалисты подсчитали, что если он уйдет, то бюджет сократится с 14 млрд до 3 млрд, а это для региона катастрофично. Команда Абрамовича должна остаться, у них есть план, согласно которому экономика Чукотки в 2009 году сможет работать самостоятельно».
Каждое утро 45-летняя жительница села Сиреники Наталья (она попросила не называть её фамилию) просыпается в 8 утра, чтобы пойти на работу в местную школу. Она — вахтер и технический работник.
Сиреники, где уже 28 лет живет Наталья, расположены в Провиденском городском округе Чукотки, на берегу Берингова моря. Первое эскимосское поселение здесь появилось примерно три тысячи лет назад, и в окрестностях села до сих пор находят остатки жилищ древних людей. В 60-е годы прошлого века к коренным жителям присоединились чукчи. Поэтому названия у села существует два: с экимосского оно переводится как «Долина солнца», а с чукотского — «Каменистая местность».
Сиреники окружены сопками, и добраться сюда сложно, особенно зимой — только снегоходом либо вертолетом. С весны по осень сюда заходят морские суда. Сверху село выглядит, как коробка с разноцветными конфетами: зеленые, синие и красные коттеджи, здание администрации, почта, детский сад и амбулатория. Раньше в Сирениках было много ветхих деревянных домов, но многое изменилось, рассказывает Наталья, с приходом Абрамовича.
«Мы с мужем жили раньше в доме с печным отоплением, посуду приходилось на улице мыть. Потом Валера заболел туберкулезом, и его лечащий врач посодействовал, чтобы нам по болезни выделили новый коттедж. Теперь у нас евроремонт».
Чукчи мужчины носили кухлянки из двойной оленьей шкуры и такие же брюки. Торбазу из камуса с подошвами из нерпичьей кожи они натягивали на чижи — чулки из собачьей шкуры. Шапку из двойного пыжика окаймляли спереди длинношерстным мехом росомахи, не смерзающимся от дыхания человека ни при каком морозе, а меховые рукавицы носили на сыромятных ремешках, которые втягивались в рукава.
Пастух был словно в скафандре. Одежда на женщинах облегала тело, ниже колен она завязывалась, образуя что-то вроде штанов. Надевали её через голову. Поверх женщины носили широкую меховую рубаху с капюшоном, которую надевали её по особым случаям вроде праздников или перекочевок.
Пастуху всегда приходилось беречь поголовье оленей, поэтому животноводы и семьи питались летом как вегетарианцы, а если и ели оленя, то полностью, вплоть до рогов и копыт. Мясо предпочитали вареное, но часто ели и сырое: у пастухов в табуне попросту не было времени на готовку. Оседлые же чукчи питались мясом моржей, которых раньше убивали в огромных количествах.
В Сирениках живет около 500 человек, включая пограничников и военных. Многие занимаются традиционным морзверобойным промыслом: ходят на моржей, китов, ловят рыбу. «Мой муж — потомственный охотник на морзверя. Он вместе со старшим сыном и другими коллегами входит в Соседкую общину. Община ведёт промысел для жителей, — рассказывает Наталья. — Неработающим пенсионерам мясо часто бесплатно отдают. Хотя и так наше мясо не такое дорогое, как привозное из магазинов. А еще это традиционная еда, мы без нее не можем».
Как живут в Сирениках? По уверениям нашей собеседницы — нормально. Безработных в селе сейчас около 30 человек. Летом они собирают грибы и ягоды, а зимой ловят рыбу, которую продают или меняют на другие продукты. Муж Натальи получает пенсию в 15700 рублей, при этом прожиточный минимум здесь — 15000. «Я сама тружусь без подработок, в этом месяце получу около 30000. Мы, бесспорно, живем средне, но что-то я не ощущаю, что зарплаты повышаются», — сетует женщина, вспоминая о завезенных в Сиреники огурцах по 600 рублей за килограмм.
Сестра Натальи, как и половина жителей села, работает вахтовым методом на «Куполе». Это золотоносное месторождение, одно из крупнейших на Дальнем Востоке, находится в 450 км от Анадыря. С 2011 года 100% акций «Купола» владеет канадская компания Kinross Gold. «Сестра раньше работала там горничной, а сейчас выдает маски горнякам, которые спускаются в шахты. У них там есть и спортзал, и бильярдная! Платят в рублях (средняя зарплата на «Куполе» 50 000 рублей — DV), переводят на банковскую карточку», — рассказывает Наталья.
Женщина немного знает о добыче, зарплатах и инвестициях в регион, но часто повторяет: «»Купол» нам помогает». Дело в том, что канадская компания, владеющая месторождением, еще в 2009 году создала Фонд социального развития, он выделяет деньги на социально значимые проекты. Не менее трети бюджета идет на поддержку коренных малочисленных народов автономного округа. Например, «Купол» помог издать словарь чукотского языка, открыл курсы языков коренных народов и построил в Сирениках школу для 65 детей и садик для 32.
«Мой Валера тоже получил грант, — говорит Наталья. — Два года назад «Купол» выделил ему 1,5 млн рублей на огромную 20-тонную морозильную камеру. Ведь китобои зверя добудут, мяса много — испортится. А теперь эта камера спасает. На оставшиеся деньги муж с коллегами купил инструменты на строительство байдарок».
Наталья, чукча и потомственный оленевод, считает, что национальная культура сейчас возрождается. Рассказывает, что каждый вторник и пятницу в местном сельском клубе проводятся репетиции ансамбля «Северное сияние»; открываются курсы чукотского и других языков (правда, в окружном центре — Анадыре); проводятся конкурсы вроде Кубка губернатора или регаты в Баренцевом море.
«А в этом году наш ансамбль приглашают на грандиозное событие — международный фестиваль! Пять человек полетят на танцевальную программу. Это все будет на Аляске, та оплатит перелет и проживание», — говорит женщина. Она признает, что и российское государство поддерживает национальную культуру, но «Купол» она упоминает гораздо чаще. Отечественного фонда, который бы занимался финансированием народов Чукотки, Наталья не знает.
«Нельзя сказать, что социально-экономическое положение чукчей сегодня благоприятно», — утверждает первый вице-президент Ассоциации малочисленных коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (АМКНСС и ДВ РФ) Нина Вейсалова. По ее словам, важная проблема — закрытие национальных поселков либо их объединение, что делается для оптимизации госрасходов. Сокращается инфраструктура и рабочие места, из-за чего местные жители вынуждены переезжать в районные центры, в города: «Ломается привычный жизненный уклад, переселенцам трудно адаптироваться на новом месте, найти работу, жилье».
В правительстве Чукоткского АО факт сокращения национальных поселков корреспонденту DV опровергли: «Это не обсуждалось ни на районном, ни на региональном уровнях».
Другой ключевой вопрос — здравоохранение. На Чукотке, как и в других северных регионах, говорит представитель Ассоциации, очень распространены болезни органов дыхания. Но, по имеющейся у Вейсаловой информации, в национальных поселках закрываются тубдиспансеры.
«Много онкобольных. Существующая ранее система здравоохранения обеспечивала выявление, наблюдение и лечение больных лиц из числа малочисленных народов, что было закреплено законодательно. К сожалению, сегодня такая схема не работает», — уточняет она. Жукова, в свою очередь, на вопрос о закрытии тубдиспансеров не ответила, а лишь сообщила, что в каждом районе и населенной пункте Чукотки сохранены больницы, врачебные амбулатории и фельдшерско-акушерские пункты.
В российском обществе существует стереотип: народ чукчей спился после того, как на территорию Чукотки пришёл «белый человек» — то есть с начала прошлого века. Чукчи никогда не употребляли спиртного, в их организме не вырабатывается фермент, расщепляющий спирт, — и из-за этого влияние алкоголя на их здоровье более пагубно, чем у других народов. Но по словам Евгения Кайпанау, уровень проблемы сильно завышен. «С алкоголем [у чукчей] все, как и везде. Но пьют меньше, чем где-либо еще», — утверждает он.
При этом, говорит Кайпанау, у чукчей действительно в прошлом отсутствовал фермент, расщепляющий спирт. «Сейчас, хотя фермент и выработался, народ все равно не пьет так, как слагают легенды», — резюмирует чукча.
Мнение Кайпанау поддерживает доктор медицинских наук ГНИЦП Ирина Самородская, один из авторов доклада «Смертность и доля умерших в экономически активном возрасте от причин, связанных с алкоголем (наркотиками), ИМ и ИБС от всех умерших в возрасте 15-72 лет» за 2013 год. Согласно данным Росстата, говорится в документе, наиболее высокий уровень смертности от причин, связанных с алкоголем, действительно в Чукотском АО — 268 человек на 100 тысяч. Но эти данные, подчеркивает Самородская, относятся ко всему населению округа.
«Да, коренное население тех территорий — чукчи, но там живут не только они», — поясняет она. Кроме того, по словам Самородской, Чукотка стоит по всем показателям смертности выше, чем остальные регионы — и это не только алкогольная смертность, но и другие внешние причины.
«Сказать, что именно чукча умер именно от алкоголя сейчас нельзя, так устроена система. Во-первых, если люди не хотят, чтобы в свидетельстве о смерти их умершего родственника выставлялась причина смерти, связанная с алкоголем, она не будет выставляться. Во-вторых, подавляющее число смертей происходят на дому. А там свидетельства о смерти часто заполняются участковым врачом или даже фельдшером, из-за чего в документах могут указываться другие причины — так легче написать», — объясняет профессор.
Наконец, еще одной серьезной проблемой региона, по мнению Вейсаловой, является взаимоотношение промышленных компаний с коренным местным населением. «Люди приходят, как завоеватели, нарушая мир и покой местных жителей. Я думаю, что должен быть регламент о взаимодействии компаний и народов», — говорит она.
В свою очередь, вице-губернатор Жукова говорит, что компании, наоборот, заботятся о коренном населении и совместно финансируют фонд «Купол» в рамках трехстороннего Меморандума о сотрудничестве между Правительством, АКМНСС и добывающими компаниями.
Чукчи, живущие в тундре, называли себя «чавчу» (оленный). Те, кто жил на берегу, — «анкалын» (помор). Существует общее самоназвание народа — «луораветлан» (настоящий человек), но оно не прижилось. 50 лет назад на чукотском языке говорили примерно 11 тысяч человек. Сейчас их число с каждым годом сокращается. Причина проста: в советское время появились письменность и школы, но тогда же проводилась политика уничтожения всего национального. Отрыв от родителей и жизнь в школах-интернатах вынуждали чукотских детей все меньше знать родной язык.
Чукчи издавна верили, что мир делится на верхний, средний и нижний. При этом, верхний мир («облачная земля») населён «верхним народом» (по-чукотски — гыргоррамкын), или «народом рассвета» (тнаргы-рамкын), а верховное божество у чукчей не играет серьезной роли. Чукчи считали, что их душа бессмертна, верили в реинкарнацию, у них был распространен шаманизм. Шаманами могли быть и мужчины, и женщины, но особенно сильными у чукчей считались шаманы «превращенного пола» — мужчины, выступавшие в роли хозяек, и женщины, перенимавшие одежду, занятия и привычки мужчин.
Живущая в Сирениках Наталья сильно скучает по сыну, который отучился девять классов в сиренинской школе, а потом окончил фельдшерское отделение в Анадыре и уехал в Петербург. «Влюбился в этот город и остался. Больше, конечно, тех, кто уезжает», — вздыхает Наталья. Почему ее сын уехал? Было скучно. «Сюда могу только в отпуск прилететь», — говорил молодой человек. А Наталье сложно с ним видеться: в Анадыре живет пожилой отец, к нему надо ездить. Из-за дорогих билетов второй перелет — уже в Петербург — она не потянет.
«Я подумала, что пока отец живой — буду к нему ездить. Это важно. А в Питер… Да, сын тоже по мне скучает и обижается. Но я человек тундровой — мне надо на рыбалку, за ягодой, на природу… На родину».
насчитали власти Чукотки в регионе с 2011 по 2015 года. Сегодня их среднемесячная зарплата — 24,5 тысячи рублей. Для сравнения: в прошлом году оленеводы получали на тысячу меньше, а в 2011 году их зарплата была 17 тысяч рублей. За последние пять лет на поддержку оленеводческой деятельности государство выделило около 2,5 млрд рублей.
Немногочисленный народ чукчей расселен на огромной территории – начиная от Берингова моря до реки Индигирки, от Северного Ледовитого океана до реки Анадырь. Это территорию можно сравнить с Казахстаном, а на ней живет чуть больше 15 тысяч человек! (данные переписи населения России в 2010 году).
Название чукчи – это адаптированное для русского человека название народа «лоуратвеланы». Чукчи значит «богатый оленями» (чаучу) – так представились русским первопроходцам северные оленеводы в XVII веке. «Лоутвераны» переводится как «настоящие люди», так как в мифологии крайнего Севера чукчи – «высшая раса», избранная богами. В мифологии чукчей объясняется, что боги создали эвенков, якутов, коряков и эскимосов исключительно как рабов русских, чтобы они помогали чукчам торговать с русскими.
Предки чукчей обосновались на Чукотке на рубеже 4-3 тысячелетия до нашей эры. В такой естественно-географической среде сформировались обычаи, традиции, мифология, язык и расовые особенности. У чукчей повышенная теплорегуляция, высокий уровень гемоглобина в крови, быстрый обмен веществ, потому формирование этой арктической расы происходило в условиях Крайнего Севера, а иначе они бы не выжили.
В мифологии чукчей фигурирует ворон – творец, основной благодетель. Создатель земли, солнца, рек, морей, гор, оленей. Именно ворон научил людей жить в сложных природных условиях. Так как в сотворении космоса и звезд, по мнению чукчей, участвовали арктические животные, то названия созвездий и отдельных звезд связаны с оленями и воронами. Звезда капелла – это олений бык с санями человека. Две звезды около созвездия Орла – «Самка оленя с олененком». Млечный путь – река с песчаными водами, с островами – пастбищами для оленей.
Название месяцев чукотского календаря отражают жизнь дикого оленя, его биологические ритмы и особенность миграции.
В воспитании чукотских детей можно проследить параллель с индейскими обычаями. В 6 лет у чукчей начинается суровое воспитание мальчиков-воинов. С этого возраста мальчики спят стоя, исключение – сон с опорой на ярангу. При этом взрослые чукчи воспитывали даже во сне – подкрадывались с раскаленным кончиком металла или тлеющей палкой, чтобы у мальчика вырабатывалась молниеносная реакция на любые звуки.
Юные чукчи бегали за оленьими упряжками с камнями на ногах. В руках с 6 лет постоянно держали лук и стрелы. Благодаря такой тренировке глаз, зрение у чукчей на долгие годы оставалось острым. Кстати, именно поэтому чукчи были превосходными снайперами во время Великой Отечественной войны. Любимые игры – «футбол» с мячом из оленьей шерсти и борьба. Боролись в особенных местах – то на моржовой шкуре (очень скользкой), то на льду.
Обряд посвящения во взрослую жизнь – испытание для жизнеспособных. На «экзамене» делали ставку на ловкость и внимательность. Например, отец посылал сына на задание. Но не задание было главным. Отец выслеживал сына, пока тот шагал его выполнять, и ждал, пока сын потеряет бдительность – тут он выпускал стрелу. Задача юноши – моментально сконцентрироваться, среагировать и увернуться. Поэтому пройти экзамен – значит выжить. Но стрелы не смазывали ядом, поэтому шанс на выживание после ранения был.
Отношение к смерти у чукчей простое – они ее не бояться. Если один чукча просит другого его убить, то просьба выполняется легко, без сомнений. Чукчи верят, что у каждого из них по 5-6 душ, и существует целая «вселенная предков». Но для того, чтобы попасть туда, нужно либо достойно погибнуть в бою, либо умереть от руки родственника или друга. Своя смерть или смерть от старости – роскошь. Поэтому чукчи отличные воины. Они не бояться смерти, свирепые, у них чуткое обоняние, молниеносная реакция, острый глаз. Если в нашей культуре за военные заслуги награждают медалью, то чукчи на тыльной стороне правой ладони ставили татуировку-точку. Чем больше точек, тем более опытный и бесстрашный воин.
Чукотские женщины соответствуют суровым чукотским мужчинам. Они носят с собой нож, чтобы в случае серьезной опасности зарезать детей, родителей, а потом себя.
У чукчей существует так называемое «домашнее шаманство». Это отголоски древней религии лоураветланов, ведь сейчас почти все чукчи ходят в церковь и принадлежат русской православной церкви. Но «шаманят» до сих пор.
Во время осеннего убоя скота вся чукотская семья, включая детей, бьет в бубен. Этот обряд оберегает оленей от болезней, ранней гибели. Но это больше похоже на игру, как, например, сабантуй – праздник окончания пахоты у тюркских народов.
Писатель Владимир Богораз, этнограф и исследователь народов крайнего Севера пишет, что на настоящих шаманских обрядах люди вылечиваются от страшных болезней, заживают смертельные раны. Настоящие шаманы могут в руке растереть камень в крошку, голыми руками «зашить» рваную рану. Основная задача шаманов – исцелять больных. Для этого они впадают в транс, чтобы «путешествовать между мирами». На Чукотке шаманами становятся, если чукчу в момент опасности спасает морж, олень или волк – тем самым «передает» колдуну древнюю магию.
