Макияж. Уход за волосами. Уход за кожей

«Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…» Иногда расстаются… И начинается. Слезы, бессонница, грустные песни, исписанный дневник, уставшая от «объективных» характеристик вашего бывшего подруга.

А еще злость на себя, ведь от хороших не уходят. А если вы ушли, тогда все равно плохая, ведь хорошую мужчина остановил бы и сберег… А еще вы толстая, худая, слишком смешная или грустная, некрасивая, не умеющая любить, ценить, принимать его друзей и улыбаться маме, Розе Захаровне, которой было слишком много в ваших отношениях, а вы не оценили этот вклад. Потому что вы черствая, недальновидная, зацикленная на себе и собственном эго женщина. И достойны высшей степени наказания и порицания.

Каждой второй! Или первой.

Самобичевание характерно для определенного периода после расставания, независимо ни от причины, ни от чувств. Если отношения были долгими, глубокими, тогда отделить душу от мужчины, не думать, не вспоминать очень сложно. Хочется вырвать боль, но никак не получается.

И многие пытаются хоть как-то «дотронуться» до бывшего, чтобы почувствовать то, что утрачено. Теплоту, нежность, привязанность. Хоть на минуточку, на мгновение. И… пишут письма или сообщения. Звонят в крайних случаях душевной подавленности, в основном используют более «мягкие» телодвижения. Глупые «приветы» и «просто так написала» возвращают в прошлое, когда могла писать любимому в принципе, не заботясь о содержании сообщения. А теперь… это выглядит глупо и по-детски, но поделать ничего с собой не можешь.

Ну что ты хочешь прочесть в ответ? Уж наверняка не такое же «Привет, хорошо, а твои дела как?» Ты ждешь: «Любимая! Ну наконец-то! Я так ждал весточки. Сам собирался миллион раз, но не решался, ибо не достоин даже напомнить такой королеве о своем существовании. Ты лучшая женщина в мире. Мне никто не нужен. Я знал это всегда и сейчас мне очень больно от того, что мы не вместе. Я уже одеваю штаны и мчу к тебе. Теперь все будет по-другому. Так, как ты хочешь. Я сделаю все в этот раз как нужно. В ногах буду валяться, чтобы ты приняла меня обратно. Люблю тебя, моя девочка. Жди, скоро буду!»

Где-то в глубине души каждая пишущая женщина мечтает получить именно такой ответ. Ведь чувства остались, бдительность и рацио притупилось болью и «скучашками», теперь барышня готова простить, что угодно, лишь бы вернулся.

А на самом деле как?

Мередит Маран

Зачем мы пишем: известные писатели о своей профессии

Тем, кто читает, пишет, издает, распространяет и продает книги, и тем, кто их просто любит

В память о Франсуазе Саган - благодаря ей я стала любить, читать и писать книги

Введение

Почему люди пишут? Вопрос, который задает себе каждый пишущий человек, сидящий перед экраном и впивающийся глазами в ненавистный курсор. Причем задает не только в такие моменты, но и в другие минуты жизни тоже.

Когда работа идет полным ходом и под бдительным взглядом музы руки взмывают над клавиатурой - тогда окрыленный вдохновением автор, прерываясь на первый глоток остывшего, приготовленного еще утром кофе, в восхищенном недоумении восклицает: «Какое счастье мне дано - заниматься таким делом!»

Но за мгновениями восторга обязательно следуют далеко не радужные минуты, и тянутся они не только днями, но неделями и даже годами. Когда травмированная тяжким трудом муза покидает своего писателя, мучительно вязнущего в зыбучих песках творчества, а всякое слово, выходящее из-под пера или выползающее из принтера, оказывается совсем не тем, не тем и не тем - вот тогда автор с возмущением взывает к небу: «За что мне все это?!»

В любом случае такое явление любопытно. Действительно, почему одни становятся нейрохирургами, стоматологами-гигиенистами, инвестиционными банкирами, а другие выбирают профессию, сулящую бедность, недопонимание со стороны внешнего мира и вечное сомнение в себе? Для чего разумные во всем остальном люди каждое утро - а встают они очень рано, часто до восхода солнца, до того, как проснутся домочадцы и наступит время приниматься за каждодневные дела, - добровольно загоняют себя в клетку?

Может быть, все дело в чувстве торжества при виде собственных слов, напечатанных в книге? Однако, судя по имеющимся данным, отнюдь не это становится побудительным мотивом, поскольку в Америке ожидают или ищут своего издателя более миллиона рукописей, а одобрен будет один процент. Вряд ли следует принимать в расчет и чувство удовлетворения от отлично завершенной работы. «Книгу невозможно закончить. Ее можно только оборвать», - так считал бессмертный острослов Оскар Уайльд. Сразу исключаем материальную заинтересованность - прибыль приносят лишь тридцать процентов опубликованных книг. Безусловно, речь не идет ни о самомнении, ни о самоутверждении. К писателям вполне можно отнести слова Чарли Чаплина, сказавшего об актерах, что они нуждаются в критике, а если не подвергаются ей, то начинают заниматься самоанализом.

Итак, почему все-таки кто-то выбирает литературный труд? Не каждый человек обучен проводить профессиональную профилактику полости рта, делать операции на мозге или совершать сделки с ценными бумагами, но любой может, вооружившись листом бумаги, блокнотом или ноутбуком, написать стихотворение, рассказ или воспоминания. Надо сказать, так поступают очень многие, невзирая на все трудности, стоящие на пути к достижению цели. Мы ведем дневники, создаем романы, ходим на занятия по писательскому мастерству. Мы жадно читаем, восхищаемся отдельными фразами и героями, приходим в изумление от закрученного сюжета. Мы принимаем все, что дают нам наши любимые авторы, и все время спрашиваем себя: «Как они это делают? И почему ?»

С самого раннего детства, возможно, лет с пяти-шести, я знал, что, когда вырасту, обязательно стану писателем. Лет с семнадцати и до двадцати четырех я пытался отказаться от этой мысли, хотя всегда сознавал, что изменяю своему подлинному призванию и что рано или поздно мне придется сесть и начать писать книги .

Такими словами Джордж Оруэлл начинает свое эссе 1946 года «Почему я пишу» (Why I Write) и далее приводит «четыре основных мотива, заставляющих писать».

1. Чистый эгоизм. Жажда выглядеть умнее, желание, чтобы о тебе говорили, помнили после смерти, стремление превзойти тех взрослых, которые унижали тебя в детстве, и т. д. и т. п.

2. Эстетический экстаз. Восприятие красоты мира или, с другой стороны, красоты слов, их точной организации. Способность получить удовольствие от воздействия одного звука на другой, радость от крепости хорошей прозы, от ритма великолепного рассказа.

3. Исторический импульс. Желание видеть вещи и события такими, каковы они есть, искать правдивые факты и сохранять их для потомства.

4. Политическая цель. Ведь даже мнение, что искусство не должно иметь ничего общего с политикой, уже является политической позицией .

Вот только давайте сразу отбросим ответ «из-за денег». Потому что, если бы дело было только в них, вы нашли бы миллион других способов заработать в Интернете, в том числе более прибыльных или более простых. Зачем проходить обучение копирайтингу, зачем корпеть над портфолио и убеждать заказчиков, если можно играть в он-лайн казино или вообще инфобизнес замутить? Не спорю, финансовый аспект тоже важен. Но рискну предположить, что изначальный посыл был другим – вы любите писать.

Большинство историй моих студентов начинаются с одной и той же фразы: «Я любил(а) писать с детства, все сочинения сдавал(а) на «пять». Знакомо? Думаю, да. Нам нравится складывать буквы в слова, а слова в предложения, нравится из ничего создавать тексты, управляющие настроением людей, влияющие на их мысли и поступки. Даже если вы пишете статью о том, как приготовить запеканку в мультиварке, вы влияете на чью-то жизнь. Кто-то прочтёт вашу статью и вкусно накормит семью. Или невкусно, и ваша неудачная статья спровоцирует семейный скандал. Что уж говорить о текстах художественных, когда рождаются целые миры, появляются на свет персонажи, которых тысячи людей будут любить или ненавидеть! Дух захватывает, верно?

Меня всегда интересовала природа писательского таланта. Что заставляет человека браться за перо? Маяковский говорил: «Я об этом пишу, потому что больше не могу об этом думать». Для него, как и многих других, писательство было своего рода психотерапией, позволяющей выплеснуть накопившиеся эмоции и упорядочить мысли. Писательская воля может изменить ход вещей, неподвластный вам в жизни. Ушёл любимый человек? В вашем романе он вернётся к героине. Надоела скучная жизнь в четырёх стенах офиса? На бумаге ваше альтер эго попадёт в Лукоморье и станет великой волшебницей.

Но это всё актуально для взрослых людей или хотя бы подростков, сталкивающихся с реальностью. А почему пишут дети? Я помню, как лет в семь или восемь с невозможно деловым видом уселась за стол рядом с дедушкой, чтобы ни много ни мало, написать продолжение полюбившейся книги про Суворова! Мне казалось несправедливым, что книга кончилась не так, как мне бы хотелось. А чем, собственно, может кончится книга из серии ЖЗЛ? Я тогда ещё не знала, что пишу так называемый «фанфик», да ещё про реально существовавшего человека. Дедушка в это время писал сценарий для какой-то театральной постановки, а я рассказы про Суворова. Более того, периодически я заглядывала в его рукопись и давала «бесценные» советы. Мне хотелось писать всегда, с того самого момента, как реальность перестала меня стопроцентно устраивать. И только недавно в чьей-то книге по писательскому мастерству я встретила фразу: «Писать – значит исправлять реальность».

Ладно, с художественной литературой всё более-менее понятно. С нон-фикшн книгами тоже. А статьи? Не те, которые пишутся на заказ, а те, которые рождаются, например, у блоггеров? Ведь далеко не все блоги ведутся из-за денег, на том же ЖЖ очень много авторов не преследуют коммерческих целей, однако регулярно пишут заметки и эссе о своей жизни, делятся мнениями и наблюдениями. Почему? Стремятся остановить, зафиксировать быстротечную жизнь? А может быть, получают свою долю внимания, читательской любви? Ведь творчество творчеством, а отзывы и комментарии читателей для многих очень важны. Порой важнее полученного гонорара.

Отдельного внимания заслуживает ситуация, когда человек хочет стать писателем. И именно так формулирует своё желание. Почувствуйте принципиальную разницу между желанием писать и желанием стать писателем. Это примерно как хотеть защищать людей и хотеть стать юристом, хотеть лечить и хотеть быть врачом. И если мечтающий врачевать сначала должен получить диплом врача, и только потом его подпустят к больным, то в случае с писательством всё в точности наоборот. Сначала мы пишем, а потом, может быть, нас называют писателями. А может быть, и нет. Но в любом случае первично наше желание высказаться, изложить свои мысли, идеи, истории на бумаге. Без него и начинать не стоит. К тому же, профессия писателя далеко не самая привлекательная в социальном плане, чтобы о ней мечтать. Ладно ещё в советское время, когда членство в Союзе писателей давало квартиру, машину и дачу в Переделкино. А сейчас-то? Попробуйте вспомнить, кто из современных писателей живёт на Рублёвке, ездит на Бэнтли и появляется на тусовках с длинноногими красотками? Скорее на ум приходит образ затворника, сидящего где-нибудь в каморке с ноутбуком на коленях, может быть, одиноко бродящий по улицам Петербурга в поисках вдохновения, изредка встречающийся с читателями на презентациях в книжных магазинах. На баснословно богатых людей современные писатели тоже не особо похожи.

Значит, всё дело в процессе. Да, пожалуй, в нём. Если вы получаете огромное удовольствие, марая бумагу или заполняя буковками файл Word, если вам нравится выдумывать альтернативные миры и окунаться в них, вылетая из реальности на пару-тройку часов, если вы хотите рассказывать свои истории миру, вот тогда это ваша профессия. И тогда, безусловно, стоит писать.

А почему пишете вы?

Кто не рассчитывает иметь по крайней мере миллион читателей, тот пусть не берет перо в руки, говорил Гёте.
Однако, что это за миллион читателей, это мифологическое многоголовое существо, которым нас постоянно пугают?
В паническом страхе перед этим драконом некоторые писатели пытались спрятаться в башне из слоновой кости, объявив, что пишут только для себя, а читающую публику провозгласив безмозглой скотиной. Но и другие, более храбрые и более многочисленные, утверждающие, что пишут для своих читателей, не в состоянии их ясно себе представить. Поэтому они не устают вопрошать, ради кого они, собственно, терпят все тяготы и унижения писательского призвания?
Ради нескольких тысяч людей, которые покупают книги, но о которых мы не знаем в точности, наши ли они читатели?
Ради легиона репортеров, которые на наших книгах зарабатывают себе обед и возможность пригласить девушку в кино воскресным вечером?
Ради так называемых серьезных критиков, которые убеждены, что в писательстве понимают больше нас?
Ради нескольких амбициозных молодых людей, что, пользуясь рассеянностью и забывчивостью человечества, подбирают, вроде «стола находок», затерявшиеся записки и забытые мелочи и с их помощью составляют свои докторские диссертации, закладывая основу своей университетской карьеры?
Пишем ли мы для нескольких самых близких и добрых друзей, которые лишь бегло перелистают нашу книгу, чтобы затем при встрече с нами показать, что читали ее?
Или для гораздо большего числа завистников, которые будут внимательным образом с карандашом в руках читать строчку за строчкой, ревностно подчеркивая все наши ошибки?
Для тех ли, к счастью, не очень многочисленных поклонников литературы – этого чистого воплощения ужаса, занудства и снобизма, – которые о книгах говорят с похоронной серьезностью и донимают нас неиссякаемыми вопросами: что мы хотели сказать в этом абзаце, в этой фразе, что пишем сейчас, чем собираемся их обрадовать в ближайшем будущем – и прочими благоглупостями; которые наше творчество воспринимают серьезнее и трагичнее, чем мы сами?
Спускаемся ли мы, создавая свои произведения, до самых низших слоев массового, еще неграмотного, потенциального читателя или же пишем для малого числа пресыщенных интеллектуалов, уже настолько утомленных всевозможной литературой и настолько самовлюбленно эгоцентричных, что никого, кроме себя, не могут больше ни слушать, ни видеть, ни читать?
Или, наконец, мы пишем так, как пишем. Для себя лишь постольку, поскольку мы первые и самые требовательные читатели и ценители собственных произведений и поскольку личность писателя, его знания и вкусы являются олицетворением того миллиона воображаемых читателей, о которых Гёте говорил Эккерману.

По существу:
Зачем я пишу?

Любой из пишущих людей рано или поздно начинает задаваться вопросом: а зачем собственно?.. И будет тысячу раз прав!

Зачем потрачено столько времени и душевных сил на написание, какого-нибудь произведения? Здесь позволю себе небольшое отступление:
Меня, лично, всегда коробит от этого расхожего термина - «произведение». Мне более импонирует распространённый в среде людей занимающихся живописью термин - «работа», как более точно определяющий суть процесса. А потому в этой статье буду использовать термин «работа» подразумевая произведения прозаического жанра литературы.

Итак: Зачем писать? Если не решены три самых важных вопроса:
1. читательская аудитория
2. причина
3. цель.
По моему строгому убеждению, если не знать ответа на эти вопросы, вообще, писать ничего не стоит. Ну, разве только в надежде, что этот процесс (работа в стол) - подготовка к будущей творческой деятельности.

Поэтому - первое, что должно озаботить человека пишущего - кто будет читать написанное или более точно - читательская аудитория? Читательская аудитория (кратко не вдаваясь в подробности) - термин определяющий возраст, образование, социальное положение будущих читателей вашей работы. Эта тема достаточно освещена в Интернете и потому не буду слишком глубоко вдаваться в подробности. Замечу только, что этот вопрос не так прост как может показаться с первого взгляда, ибо: не всегда детскую литературу читают только дети, или наоборот…

Второе – причина или почему я пишу?
Оговорюсь сразу: я не рассматриваю в этой статье писателей многочисленных блогов социальных сетей. Причина написания такого рода «работ» мне кажется, всегда – одна! и торчит ноющей занозой души каждого человека, вынужденного выживать в наш урбанистический век всеобщей разобщённости. И причина эта не более чем: попытка избежать личного интеллектуального одиночества, вызванного современным, как правило, городским образом жизни.

Итак: почему я пишу?
Мне кажется, что самый точный и ёмкий ответ на этот вопрос принадлежит перу прозаика Венедикта Ерофеева:
«…Мы все как бы пьяны, только каждый по-своему, один выпил больше, другой – меньше. И на кого как действует: один смеется в глаза этому миру, а другой плачет на груди этого мира. Одного уже вытошнило, и ему хорошо, а другого только еще начинает тошнить…»

Думаю, что здесь, у каждого пишущего свой творческий посыл «…смеяться в глаза этому миру» - подобно Ярославу Гашеку, «плакать…» - подобно Лескову и Лермонтову, или «…тошнить» как Гофман и Платонов. Или может, вообще: «…как милостыню попросить у всего мира» подобно Федору Михайловичу Достоевскому.
О чём я?
О том, что самый главный и основной посыл любого творчества это конфликт личности и социума. И если не постигнуть сути своего (личного) конфликта невозможно наполнить свою работу настоящёй идеей. Без которой, она может быть написана талантливым «живым языком» и подана «в яркой форме», но читаться будет только один раз, поскольку не задевает по-настоящему значимых струн души человеческой. Или, выражаясь в творческой терминологии - не будет иметь «основной идеи» или будет - «пустой».

Третье – цель.
Цель это всегда – средства.
Конечная цель любой «работы» найти своего читателя. Почему? Приведу пару примеров:

Но позвольте! - воскликнет здесь внимательный читатель: значит, мы пишем, чтобы нас читали и только?
Вы правы! - соглашусь я. И причина, и идея, и цель любой «работы» это читатель?
Конечно! Зачем писать то, чего - кроме автора, с интересом никто не прочтёт?
Пишите из-за читателей, для читателей и про читателей.
Да здравствует читатель!

На сей «бравурной и оптимистической ноте» и заканчиваю. Желаю всем найти своих читателей!