Многие картины А.А. Пластова наполнены серьезным и суровым жизненным сюжетом. Именно такие полотна западают в души и оставляют след надолго, а то и навсегда. К одной из таких работ можно отнести картину «Фашист пролетел».
Охватывая взглядом данное полотно в первый раз, оно кажется мне достаточно симпатичным и красивым. Яркие и сочные краски осени переодели лиственные деревья в желтые наряды. Погода прекрасная, небо чистое и безоблачное. Но, только лишь стоит остановить свой взгляд на деталях и меня охватывает ужас.
На золотистой траве лежат убитые коровы, а внизу полотна изображен маленький мальчик, которого настигла смерть. Может, он просто прислонился к земле и прилег отдохнуть? Эта мысль первее всех посетила меня. Но, вглядываясь вдаль небесных просторов, я заметала небольшой фашистский самолет, который пролетал над этой местностью.
Вспоминая события войны, я понимаю, что после таких налетов фашистских самолет в живых мало кто оставался. Мальчишка сидел на лугу и попал под обстрел. Вместе с ними погибли и коровы, которых он выпасал. Выживший после бомбежки скот, осматривается вокруг и ожидает повторного нападения.
Рядом с телом мальчика сидит собака. Она неподвижна. В ее глазах ужас. Ведь такое умное животное прекрасно понимает, что случилось и что произошло. Она потеряла своего любимого хозяина и теперь уже не в силах ему помочь. Больше не будет между этими друзьями веселых игр и задорных забав.
Эта картина в который раз напоминает нам про ужас войны, про те непоправимые утраты, которые понес народ. Как же мне хочется, чтобы такой беды больше никогда не было, чтобы не проливалась людская кровь. Давайте просто радоваться и наслаждаться миром, теплым солнцем, улыбками близких, громким смехом детей. Давайте помнить!
Вот два полотна. «Фашист пролетел» и «Герника». Одно написал художник Пластов, другое всем известный Пабло Пикассо. Я, к сожалению, могу разместить только одно изображение. Ещё одно не проходит. Но ведь увидеть "Гернику" совсем не проблема. В два щелчка найдём по Интернету. А увидеть надо, поскольку речь пойдёт о сравнении двух картин.
Что их объединяет, спрошу я вас? Только одно. Одна тема. Смерть пришла с неба. Не в том смысле, как божья кара. А в том, что пришла она по воле летчиков, ниспославших с неба смерть. И только одна эта тема, повторяю, объединяет обе картины. Всё же остальное просто разительно несхоже.
Война. На войне убивают. Убивает человек человека Две противостоящие силы стремяться уничтожить одна другую. И при этом неважно, чем они мотивированы. И дело это совершается подготовленными к этому делу, то есть к убийству, людьми, для которых готовность к убийству и быть убитым тоже – суть их профессии И в этом смысле убийство становиться как бы узаконенным деянием.
На обеих же картинах мы видим убийство людей, которые находятся вне поля этого жестокого закона. Убивали мирных людей, которые не обучались ремеслу убийства. И убили их вовсе не по законам военного времени. Это жертвы войны. Невинные жертвы.
Я, может быть, говорю и банальные вещи. Но иногда нужно с истины снять обволакивающую её то ли патину, то ли грязь, чтобы воссияла она своим первозданным светом и обожгла прикосновением к ней. Все мысли, имеющие великие последствия, просты, как говорил Толстой. Но к этой простоте надо ещё подойти, предприняв иногда не малые усилия.
Так вот оба художника и попытались к ней подойти, используя живопись, как средство. То есть, наглядно нам всем показать, что такое фашизм. Надавив при этом на самые болевые точки нашей души. И так, чтобы вскипела ярость против этого чудовищного явления, порожденного уж каким просвещенным двадцатым веком. Потому как за все прошедшие века всеобщей истории миру подобные неслыханные и массовые жестокости не были известны.
Но я хочу поговорить сейчас о другом. А именно о средствах,при помощи которых художники решили выразиться. Говорят они об одном, но средства задействованные ими просто до чрезвычайности разные. Вот давайте и разберёмся.
Первое, что сразу же бросается в глаза, это как реализм одного художника и почти абстракция другого вступают в негласное состязание.
В моих глазах, если это состязание, то Пабло Пикассо потерпел в нем сокрушительное поражение от Аркадия Пластова. Но об этом чуть позже.
При этом Пикассо художник – мировая величина, один легкий мазок которого стоил и стоит несусветных денег. Пластов – известен только что в России сегодня. Да и то не всеми.
А теперь о различиях.
«Герника» Она вся наполнена грохотом рвущихся бомб, обрушением жилищ, плачем и стенаниями, предсмертным хрипением. Словом, задействована вся шумовая гамма, чтобы передать картину жуткой драмы.
«Фашист пролетел». Тишина. Слышен только слабеющий рокот, пролетевшего самолета – убийцы. Да вот ещё тонкий вой собачонки и шелест берёзовой осенней листвы, потревоженной вихрем низко пролетевшего самолёта. Не слышно ни воплей, ни грохота. Сама природа, кажется, оцепенела от ужаса смерти, пронесшейся в небе.
Гернику бомбили десятки бомбардировщиков летчиков легиона Кондор, применивших, кажется, впервые в истории практику ковровой бомбардировки. На картине Пластова мы видим, да ещё и не сразу, одинокий распластавший свои крылья самолет.
Летчики Люфтваффе знали, что и кого они бомбили. Цель была выбрана заранее. Это была чудовищная акция устрашения. Устрашения противостоящей им силе. И они успешно справились с поставленной задачей. Они, правда, еще не знали, как эта акция им ещё аукнется в Дрездене.
Летчик на картине Пластова и в голове не держал, выйдя на свободную охоту, что нажмет он на гашетку своих пулемётов по совершенно случайной цели. Решил так просто забавы ради коров погонять. Но ещё вот до кучи убил и пацаненка-пастушка, даже и не заметив этого.
Художник Пикассо создал это полотно не спонтанно. Он написал картину по заказу правительства Испанской республики для испанского павильона Всемирной выставки в Париже. Получив за столь ответственную работу немалые деньги. Что, разумеется, не исключает личное отношение художника к своему творению и событию, которое он так изобретательно изобразил.
А вот Пластов творил картину в самый разгар войны по зову и заказу собственного сердца. Это был его вклад художника в общее дело борьбы страны, напрягавшей все силы ради спасения и ради победы, конечно. Победы, которая еще не была тогда так очевидна. И уж о деньгах он думал менее всего.
Пикассо таскал не без труда свое произведение по многим городам и весям. Преимущественно в США.
А картина Пластова только раз покинула отечество. Была представлена в нашем посольстве на Тегеранской конференции. И понятно для чего и, главное, для кого. Говорят, Черчилля она очень впечатлила.
Да и размеры картин такие разные. Вот у Пикассо в сантиметрах 349 Х 775. Просто гигантское полотно. Вот для сравнения известные «Три богатыря» 295 Х 446 см. Сравните. Даже и Богатыри далеко не дотягивают до творения Пикассо. Картина просто расплющит вас, если вы станете напротив неё.
У Пластова тоже конечно не миниатюра. Но, как говорится, и рядом по размеру не стояло. Вот эти размеры. 138 х 185 см.
А вот и ещё сравнение. После блицкрига немцев Пабло оказался в зоне их оккупации. И вот однажды немецкий офицер зашёл в его художественную мастерскую и увидел открытку на столе с иллюстрацией уже знаменитой картины. И спросил у художника, не он ли это сделал. Думаю, спросил, либо с целью удостовериться в авторстве этого произведения, либо, не исключаю, чтобы польстить художнику. И получил дерзкий ответ от храброго художника: « Нет, это сделали вы». Какая смелость. Восхитимся. Ничего на это не ответил немец. Ушёл. Вы можете представить себе подобный диалог между нашим художником и фашистом, окажись живописец Пластов по ту сторону фронта. Это только в кино, да и то очень плохом.
Но это всё было присказкой. А теперь я хочу перейти к главному различаю. Глубинному и основному. Чтобы понять, что я хочу сказать, предположим следующее. Перед вами выставили обе картины. И при этом волшебным образом стерли из вашей памяти имена художников и названия самих картин. И спросил бы я вас, что происходит на представленных картинах? Что хотели сказать художники? Каким образом хотели художники воздействовать на ваши чувства и на ваше сознание? А ведь именно в этом состоит задача любого вида искусства и каждого творца. Художник должен донести всеми доступными ему средствами и всем своим умением свою мысль и состояние своей души в надежде найти отклик в наших душах.
В картине с убитым мальчиком всё ясно без всяких слов. Объяснять ничего не надо. Прозрачно и ясно до слёз. Мне безумно жаль этого ребёнка, и слёзы подступают у глазам. Я смотрю и стараюсь понять, как взрослый человек потехи ради прервал юную жизнь. А убил он не со зла, не от какой то особой ненависти к этому неведомому ребёнку. Совсем нет. А потому что его послали с целью убивать. Убивать, уничтожать всю эту неполноценную человеческую расу. Послали в земли, которые нужно было зачистить для собственного жизненного пространства. Вот и всё. И мы понимает, что это не просто убийство, а проявление обыкновенного фашизма. И я чувствую, как во мне вскипает ярость и чувство мести. Мне хочется отомстить за этого убитого мальчика. Да разве только у меня?
А теперь перейдём к другой картине, и, спрошу я вас, что вы почувствуете и поймёте, созерцая это просто чудовищное по обширности полотно испанского художника. Повторяю, что вы ровным счётом не знаете, что именно художник попытался представить нам. И уверяю вас, что не поймете вы ровным счетом ничего. И испытаете вы лишь одно чувство. Чувство недоумения, что это за фигню нам тут показывают. Будете рассматривать и мучительно думать, что это за живопись такая. Да и живопись ли это вообще.
Ну кое что мы разглядим, однако. Вот бык с рогами, а вот лошадь с опрокинутой мордой. А еще внизу отрубленная рука, держащая сломанный меч. В окно лезет маска. Вытянутая рука с лампой. И ещё справа воздетые руки. Плоские лица. Открытые рты, круглые глаза. Всё как в дурном сне. И больше ничего. И не говорите мне, что это не так. Нет, это именно так. И никак иначе. В здравом уме, не затуманенном наркотой, вы ничего не разберёте. И я спрашиваю себя, что это за живопись такая, в которой весь сюжет да и сами предметы закодированы в непонятные загогулины. И вот при помощи этих-то загогулин художник решил тронуть мою душу и возмутить всё мое сознание от чудовищной трагедии
И не зная, о каком событии идет речь, вы ни черта не поймете во всех этих отрубленных руках и переплетении и вовсе непонятных нам предметах. Да даже если вы и прочтете внизу название города, даже и тогда тоже ничего не поймёте. В потеряетесь в напрасных потугах пробиться к истине, покрытой толстым, плотным мраком иносказаний и зашифрованных смыслов.
И меня от этого берет досада. А ещё и злость. И я спрашиваю себя, для чего художник заставляет меня решать какие-то ребусы. Вместо того, чтобы проникнуться болью и страданиями невинных сотен жертв, я пытаюсь разобраться в мешанине сваленных в кучу обрубков тел и плоских, как будто вырезанных из белой бумаги человеческих лиц, больше похожих на призраки.
И что бы понял в черно-белой абракадабре даже и искушенный искусствовед. Кисть Пикассо он, может быть и узнал бы, а вот все остальное - полный мрак. Ничего бы он не понял.
А ещё во мне закипает злость и при невольном вопросе, почему для художника человеческая трагедия стала поводом и предлогом для непонятных практически никому упражнений с кистью и выкрутасов его нездорового воображения. Не есть ли вся эта абракадабра оскорбление этих самых жертв.
Скажу прямо, что мне наплевать какой он там великий – развеликий этот Пикассо. В моих глазах эта «живопись» - просто издевательство да и надругательство над несчастными жителями Герники. Жертвы, простите каламбур, принесены в жертву живописным выкрутасам.
Когда зачинатель кубизма представляет нам своих «Авиньонских девиц», то я не могу без страха и содрогания смотреть на этих «девиц». Ну и рожи, так и хочется сказать. Кстати, первоначально картина по мысли художника называлась «Философский бордель». Какие уж тут девицы. Но главное даже и не в этом. И тут те же экзерсисы кубистические. И я, так думаю, что в этом случае совершенно уместные. Вот так он увидел бл…. Ну и Бог с ним. А вот святое не надо трогать. А именно трагедию маленького городка Герника.
И последнее, что я хочу сказать, сравнивая картины. Я за то, чтобы цвели все сто цветов. Я не против того, чтобы художник выражал себя так, как он хотел, в силу своего воображения. Но я против того, чтобы один цветок со всеми своими сторонниками так называемого беспредметного искусства, поплевал через брезгливую губу на предметное искусство, вознося самого себя в заоблачную высь. Находя при этом железный и неотразимый довод. Не понял меня – ну так и сам дурак, что не понял. Иди там к своим передвижникам. И дорасти ещё до меня.
И я бывает, хочу действительно искренне понять. И не понимаю. Не понимаю, например, как «Крик» Мунка, от которого с души воротит, может уходить с молотка много дороже, чем мадонны Рафаэля. Не могу понять. Да и не хочу
Рецензии
Нет, здесь, конечно, не согласен. Картина Пластова прекрасна (хотя сюжет пугает). И мне она очень понравилась. Действительно сильное произведение. Но и "Герника" сильна по-своему. Не хочу никого ругать и сравнивать эти картины по цене или размеру. Они обе бесценны. А то, что на аукционах всякую чушь продают, так это их дело. Пусть себе тешутся.
И кстати, "Крик" мне тоже не нравится. И именно так, с души воротит. Но мне же не обязано нравится всё, что люди рисуют. Если кто-то платит за нее такие деньги, то пусть. Но вообще, этот "Крик" считается одной из ключевых-поворотных картин в истории живописи.
Да, конечно, картина Герника сильна. Но очень уж по-своему. Вот у Кандинского всё по-честному. Ну вот он написал свою картину. Со всякими своими точками, линиями и закорючками. И названия ей не дал. Потому как предмета в ней никакого нет. Вот и назвал ей «Композиция». Как например композитор редко дает названия своим симфониям и концертам. Он их нумерует. Он предлагает слушать его музыку, которая беспредметна, и наслаждаться гармонией звука. Кандинский предлагает наслаждаться гармонией линий и цвета. И думать и воображать при этом всё, что вам понравиться. И всё.
А Пикассо дал название своему огромному полотну. ТО есть своим названием он отсылает нас к ужасному предмету, который должен нас потрясти. Только я не понимаю, зачем эту трагедию нужно было зашифровывать в разные загогулины. Заставляя нас размышлять и гадать о том, что каждая загогулина означает. И назвать всё это живописью.
Я не понимаю, почему вообще весь мир по его предложению нужно было изображать в виде исключительно геометрических фигур. Да это ещё и не все. Предлагается считать все эти геометрические ребусы новым словом в живописи и искусстве. А тех, кто что что-то не понял в этих ребусах, вот как я,например, считать некомпетентными дураками, которые ещё не доросли для этих извращений больного воображения.
Геннадий, я не склонен преувеличивать. Да, я согласен, что не все понимают. И что ж с того? Некомпетентными дураками я, например, их вовсе не считаю. Причём здесь дураки? Все мы чего-нибудь да не понимаем. Кто-то музыку Вагнера, кто-то балет, а кто и мерную топологию, к примеру. И это почти ничего не значит.
К сожалению, я не являюсь искусствоведом или просто даже сильным знатоком живописи. Но Пикассо люблю и считаю его гениальным художником. Поэтому мне трудно будет отстаивать свою точку зрения с фактами и аргументами. Хотя даже я могу сказать, что в его "Гернике" чувствуется сильнейшая экспрессия, динамика и даже моральный надлом. Что такое движение в картине, вы, наверное, и сами хорошо знаете, так что тут говорить не стану.
Что же касается точных критериев оценки, то уверен, что вполне можно найти море литературы, где всё подробно и скрупулёзно описано. Мне же эта картина просто нравится, безотносительно к деталям или даже к имени художника (тут уж поверьте просто на слово).
"Я, к сожалению, могу разместить только одно изображение. Ещё одно не проходит. Но ведь увидить "Гернику" совсем не проблема. В два щелчка найдём по Интернету. А увидить надо, поскольку речь пойдёт о сравнении двух картин".
В этом рассуждении Вы не совсем правы, Геннадий. Показать "Гернику" лучше всего на странице Вашего обсуждения, рядом с картиной "Фашист пролетел". Переход на Интернет и обратное возвращение к Вашей статье технически не совсем просты и, к тому же, очень неудобны, так как отвлекают от непосредственного изучения Вашей работы.
Вместе с тем, существует довольно простое решение размещения двух, и даже более, картин на Вашей странице Проза.ру:
Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
«Фашист пролетел» (1942г.) – одно из самых сильных полотен советской живописи времен Великой Отечественной войны. Картина -" участница" Тегеранской конференции 1943 года. 31 января 2018 года исполнилось 125 лет со дня рождения великого советского живописца, народного художника СССР (1962г.), действительного члена АХ СССР (1947г.), лауреата Ленинской (1966г.) и Государственной премий Аркадия Александровича Пластова, чья жизнь и творчество глубокими корнями тесно связаны с ульяновским краем, селом Прислонихой, где он родился, жил и работал до конца своей жизни. Во время Великой Отечественной войны А.А. Пластов создает целую серию картин на военную тематику: «Гитлеровцы пришли», «Защита родного очага», «Пленных ведут», «Один против танка», «Фашист пролетел». Художник в своих произведениях достигает огромного драматизма, живописного воплощения мыслей и чувств. «Фашист пролетел» (1942г.) – одно из самых сильных полотен советской живописи времен Великой Отечественной войны. Вот о том, с каким трудом доставил художник эту картину из Прислонихи в Москву, рассказала журналисту Г. Демочкину невестка Аркадия Александровича, художница Елена Николаевна Холодилина – Пластова. Самая ближайшая от Прислонихи железнодорожная станция находится в Вешкайме, видимо, художник там садился на поезд. Во время войны нельзя было купить билет на поезд. Пластов, как и другие, садился на проходящий до Москвы поезд, пока он на минуту останавливался, и ехал на подножке вагона. Таким образом, он и повез картину «Фашист пролетел» в Москву. Чтобы не упасть с подножки, нужно было держаться за поручни, а руки у него были обморожены. Чтобы руки не разжимались, он привязывал себя к поручням. В какой- то момент он задремал, барабан с навернутым холстом соскользнул и стал биться о шпалы. Подтянуть барабан к себе одной рукой он не смог. Попросил мужика висящего рядом: «Помоги!» Вместе они сумели вытянуть картину. Мужик поинтересовался: «Чего у тебя там?» Пластов сказал: «Чертежи. Новая пушка». Он знал, что если скажет «картина», его никто не поймет, тут, мол и людям негде поместиться. А так его пустили в тамбур, а в Рузаевке, уже на территории Мордовии, даже протолкнули в вагон. Полотно посвящено войне, которую Пластов переживал вместе со всем народом, как личное, собственное горе. Вместе с другими крупными мастерами искусств ему приходилось выезжать на фронт, к местам недавно прошедших боев, видеть их тяжелые следы. Вместе с жителями Прислонихи приходилось испытывать тяготы житья в тылу. Потребность откликнуться на грозное время в своем творчестве была у художника очень сильной. Мастер не мог писать того, чего сам не пережил, не видел, не имел возможности охватить своей жадной и точной кистью. Потому и не появилось у него батальных сцен, а появилось ставшее нашей классикой полотно «Фашист прилетел». В картине война предстает в своем страшном обличье. «Есть такие картины, пока пишешь – наплачешься», - говорил художник об этом полотне. Бессмысленность трагически оборванной жизни особенно впечатляюща на фоне мирной природы, в тихом уголке, где нет и намека на войну. Картина проникнута глубоким гуманистическим содержанием. Она словно настраивает восприятие зрителя на определенный лад, изображая позднюю осень. Низкое хмурое небо. Поздняя осень. Березы стоят уже голые. Только на дубах остались листья – тяжелые, бурые, пропитанные осенними дождями. Холм, поросшей порыжевшей травой, а вдали, как сине – зеленый ковер, уходят к горизонту поля озимых. И над этими полями, уже далеко, летит самолет. Только что он пролетел здесь, над опушкой леса, над мальчишкой пастухом, над его стадом. Фашист прижал машину к земле и бессмысленно, жестоко полоснул из пулеметов: по скотине, по маленькому пастуху. Русоволосый мальчик – пастушок упал мертвым на свою деревенскую землю, уткнулся головой в траву. Сгрудились овцы. Воет над убитым собака. А над пробуждающимся к жизни полем озимых летит самолет, и фашист, должно быть, жалеет, что поле хлеба нельзя расстрелять из пулемета, как маленького пастушка. Война ворвалась в этот уголок России и внесла в него самое безобразное, самое бессмысленное, самое преступное из всего, что может произойти на свете, - насильственную смерть ребенка. Это преступление особенно ощутимо на фоне мирной, бесхитростной родной природы. То, что ещё мгновение назад было жизнью и надеждой, обернулась смертью и тленом. Нет пафоса, есть всё та же неизменно прекрасная русская природа и … беспощадность, и бессмысленность войны. Необратимость содеянного взывает к отмщению сильнее, чем иные пламенные памфлеты и эпические произведения. Картина потрясает удивительным, почти парадоксальным взглядом художника на сущность войны – смерть мальчика посреди тихой красоты мирной природы. Это щемящее сердце полотно, надолго останавливающее зрителя в раздумье, называют одной из самых проникновенных картин, посвященных военной тематике. В 1943 году полотно А.А. Пластова висело в залах советского посольства в Тегеране, когда там проходила конференция глав трех великих держав антигитлеровской коалиции, на которой решался вопрос об открытии второго фронта. По свидетельству очевидцев, эта картина так потрясла Рузвельта и Черчилля, что повлияла на их решение открыть второй фронт. И теперь спустя годы, это полотно не может оставить равнодушным никого. Анатолий Виноходов.
Аркадий Александрович Пластов (1893-1972) в советской художественной критике назывался «певцом колхозного крестьянства». Поначалу это так и было. Его «разнузданная» картина «Колхозный праздник» (1938) с невероятным изобилием выставленной на столах красочной закуски, с беззаботным весельем колхозного крестьянства, оказавшегося, как пишут в современных северокорейских журналах, «в теплых объятиях партии», кажется остановившимся кадром знаменитого показушного сталинского фильма «Кубанские казаки». Однако последующая творческая история Пластова, прожившего большую часть своей жизни в родном симбирском селе Прислониха и написавшего 10 тысяч картин и рисунков (в большинстве своем на деревенскую тему), сильно поколебала это общее первоначальное впечатление. По-видимому, тихое отступничество Пластова от магистральной темы победы «колхозного строя» было замечено советской критикой, и его, сталинского лауреата (кстати, получившего премию в 1945 году за довольно безыдейные с точки зрения социалистического реализма картины «Сенокос» и «Жатва»), критиковали так, что этот осторожный человек позволил себе, правда, после смерти Сталина, даже возражать критикам. В секретной записке Отдела науки и культуры ЦК КПСС за февраль 1954 года о «нездоровых» настроениях среди художественной интеллигенции и «о некотором оживлении влияния буржуазной идеологии» особо отмечено, что «в ряде случаев дело доходит до проповеди аполитичности, безыдейности искусства и восхваления упадочного западного искусства» и что «имеют место неправильные высказывания о роли советской критики в развитии искусства. Так, художники Пластов и Кацман выступили на сессии Академии художеств СССР в декабре 1953 года с требованиями «обуздания» критики. Кацман заявил: ‘Мы больше не пустим грязный сапог критики в чистый храм искусства… Президиум Академии художеств должен поставить задачу – изгнать торгующих (т. е. критиков) из храма искусства’».
Великолепные полотна и акварели Аркадия Пластова, этого ученика Корина, Васнецова и Архипова, сделали его Венециановым ХХ века. В его произведениях почти нет ничего от колхозов, «железных коней», парторгов, победителей соцсоревнований, повышенных удоев, умолотов, опоросов, отелов и всего того, что ассоциировалось с победой социализма на деревне, а в сущности – с разорением и мучительной гибелью этой деревни. В картинах Пластова мы видим в основном только тяжкий физический труд людей в поле с сохой, серпом, на току с примитивной молотилкой, а также скромный быт и незатейливый отдых земляков. И во множестве портреты простых, совсем не знатных крестьян, старух, детей. Среди всех этих полотен истинным шедевром навсегда осталась трогательная картина «Весна». Примечательно, что колхозники Пластова, современники индустриализации и чкаловских перелетов, обуты в лапти. Никакая это не архаизация! Тот, кто знает повседневность сталинской глубинки, не усомнится в правдивости Пластова: лапти и калоши из шин там «вышли из моды» лишь к началу 1960-х.
Но все-таки особое место в наследии художника занимает необыкновенно популярная картина «Фашист пролетел» (первоначальное название «Немец пролетел»), написанная Пластовым в 1942 году. Позже он говорил о внутренних мотивах, побудивших его, живущего в тылу человека, написать эту картину: «Осень (надо понимать, 1941 года. – Е. А .) тогда у нас стояла тихая, златотканая, удивительно душевная. И вот что-то [пришло] непомерно свирепое, невыразимое по жестокости. Надо было сопротивляться. Надо было кричать, чтобы проснулись даже мертвые. Надо было это чудовище показать во всем его обличье». Нет сомнений, что эти чувства отчаяния, ощущения беды, хотя и не в такой идеологизированной форме (явно отшлифованной у Пластова последующим успехом картины), охватили в то время великое множество порядочных людей. Мать автора этих строк, тогда юная девушка, прожившая всю войну в тылу, в Ярославской области, вспоминала, что, просыпаясь каждое утро, она испытывала какую-то непонятную горестную тягость, которая с первым же мгновением дня овладевала душой, и сразу в сознании вспыхивало: «Ах да, война идет!» И так каждое утро такую же душевную тягость испытывала вся страна, точнее, все порядочные люди до самого победного мая 1945 года. Действительно, это была необычайная война, и не только по масштабам потерь и ожесточению, но и по нравственному напряжению души целого народа, который вдруг ощутил реальную опасность для своего существования на Земле. Это была истинная война за независимость и свободу. Вместе с тем людьми владело чувство, что они столкнулись с какой-то иной, чудовищной, будто сказочной вражеской силой, которая обрушилась на них с нечеловеческой жестокостью и поразительным машинным бездушием. Пластов отразил обыденную, повторяющуюся тысячи раз сцену той войны с нелюдями. Так же как на картине, немецкие с черными крестами на фюзеляже и включенной сиреной. В одиночку и парами, на бреющем полете, безнаказанно и хладнокровно, даже без видимой для военного дела пользы, гонялись за одиноким, бегущим по полю новобранцем; безжалостно расстреливали толпы безоружных беженцев: женщин, детей, с их скотиной и жалким скарбом: точно, как на учении, клали бомбы на санитарные поезда с отчетливо видимыми сверху красными крестами на белом поле. И этого пришельцам невозможно было простить, и тогда миллионы людей вдруг испытали непривычное в их обыденной жизни чувство жгучей, незатихающей ненависти, желания во что бы то ни стало убить этого выродка, расстрелявшего невинного пастушонка и тем нарушившего элементарные законы человеческого общежития. Именно об этом и писал Пластов, а еще ярче он это сказал своей картиной.
Существует устойчивая легенда о том, что полотно «Немец пролетел» способствовало… открытию в 1944 году Второго фронта. Действительно, картина была привезена в 1943 году в советское посольство в Тегеране, где состоялась встреча лидеров антигитлеровской коалиции и было принято окончательное решение об открытии Второго фронта и высадке десанта во Франции. Картина Пластова висела в комнатах, где работали и отдыхали премьер-министр Великобритании Черчилль и президент США Рузвельт, и якобы она произвела на них неизгладимое впечатление своей безыскусностью и трагизмом. И хотя, думаю, тронуть сердца этих людей, в своей деятельности исходивших исключительно из прагматических соображений, было непросто, но кто знает, какой может быть последняя песчинка, после падения которой рушится скала? И еще. Рядом с картиной Пластова мысленно хочется повесить страшное полотно Дейнеки «Сбитый ас» как воплощение праведной мести, все-таки настигшей нелюдь.
Евгений Анисимов. «Письмо турецкому султану. Образы России глазами историка». Санкт-Петербург, «Арка». 2013 год.
Над Мурманском был ас фашистский сбит,
Его останки на земле валялись.
И люди очень сильно удивлялись,
Что был он без рогов и без копыт.
/Из воспоминаний моей матери /
АРКАДИЙ ПЛАСТОВ.
«ФАШИСТ ПРОЛЕТЕЛ»
/ 1942 год/
В его картинах очень много света.
Всегда на «ты» с природой Пластов был.
Всегда любил художник краски лета,
И золото осенних дней любил.
Он не стремился, чтоб его искусство
Кого-то ублажало там в Кремле.
Он воспевал всегда простые чувства
Людей, что хлеб растили на земле.
Здесь, на картине, осени начало!
Но не в природе сила полотна.
Рвёт души наши горечью печали
Трагедия с названием «война»!
В траве лежит молоденький парнишка.
Устал пасти колхозные стада?
И тут же сразу озаренья вспышка:
«Он мёртв, он не проснётся никогда!»
Над полем вражья нечисть пролетела,
Неся на крыльях боль кровавых бед.
И пастушка безжизненное тело -
Той нечести поганой страшный след!
Стрелял фашист безжалостно и точно,-
Не дрогнула жестокая рука,-
И пуля в голове, как будто точка
В короткой книге жизни паренька!
Хозяином летел он в небе нашем.
Вертелась мысль в фашистской голове:
Он, повелитель жизней тех «букашек»,
Что от него попрятались в траве.
Летел, любуясь собственной "отвагой",
Ещё он гнева русского не знал…
Тот парень наш расстрелян был в ГУЛАГЕ,
Который бы ему по морде дал!
Воспитанный в безбожье и фашизме,
Стрелял для развлеченья, просто так…
Что для него теперь чужие жизни?
Чужая жизнь для нелюдей - пустяк!
Но скоро в грозном небе Сталинграда,
Паскудной жизни подводя итог,
Собьёт в бою мальчишка русский гада.
На стороне мальчишки будет БОГ!
Промчатся годы, нелюдь вновь воскреснет,
Начнёт людей к погромам призывать,
И воздух осквернять фашистской песней,
И свастики на стенах рисовать.
Вздымается волна насилья снова.
О высших целях, поднимая хай,
Давным – давно уж нелюди готовы
Орать своё зловещее «Зиг! хайль!»
Рецензии
Владимир, здравствуйте!
Прекрасно написано, трогает душу и
познавательно. Признаться, такого
художника Г.Пластова не знала.
Теперь буду знать и почитаю ещё
в википедии. А картина впечатляет.
Спасибо! С уважением и теплом души!
Уже посмотрела картины Аркадия Пластова,
потрясают своей живописностью, такое
русское раздолье. Его картины я видела,
вот только о самом художнике ничего не знала.
Спасибо, Владимир!
Владимир, добрый вечер! Именно по этой картине я его вспомнила,
у меня ведь оказалась книга из серии о великих художниках под
№ 78 и на обложке эта "Весна".
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
