Владимир Легойда
Помните знаменитую фразу Достоевского: «Здесь диавол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей»? Несмотря на ее хрестоматийность, мне кажется, что классик не совсем прав. Точнее, эти слова допускают не совсем христианское понимание. Или совсем не христианское.
Сама мысль о борьбе диавола с Богом для христианина абсурдна. Особенно хорошо это видно в евангельском эпизоде искушения Христа в пустыне. Когда диавол предлагает Иисусу все царства мира, если Тот поклонится ему, Христос отвечает искусителю: «Отойди от меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». В славянском переводе Евангелия от Матфея эта фраза звучит так: «Иди за мною, сатано: писано бо есть: Господу Богу твоему поклонишися, и тому единому послужи». С языковой точки зрения русский текст более точен, а славянский является калькой с греческого и искажает смысл фразы (буквально: иди по направлению «за меня»). Но в каком-то смысле эта языковая неточность более жестко указывает на реальное положение вещей – на невозможность диаволу искусить Бога, на несоизмеримую «разность в весовых категориях». Недаром толкователи Библии традиционно отмечают, что в искушении в пустыне Христос отвергает все те соблазны, на которые в свое время прельстилась Ева: соблазн духа, души и тела.
А вторую часть фразы («написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи») можно истолковать не только как то, что Христос пришел послужить Богу, но и как то, что сам сатана, вместо бесплодных попыток искусить Спасителя, должен ему покориться и ему служить.
Повторяю, диавол не борется с Богом, потому что в этой борьбе он обречен. Он может бороться только с нами и побеждать нас. Но если мы выберем Победителя, а не побежденного, то, по мере продвижения по пути к Добру, сердце наше все больше будет превращаться из поля битвы в эдемский сад.
Я испытываю чувство некоторой неловкости, говоря о Достоевском. В своих лекциях я обычно смотрю на литературу под единственным интересным мне углом, то есть как на явление мирового искусства и проявление личного таланта. С этой точки зрения Достоевский писатель не великий, а довольно посредственный, со вспышками непревзойденного юмора, которые, увы, чередуются с длинными пустошами литературных банальностей. <...>
Влияние западной литературы во французских и русских переводах, сентиментальных и готических романов Ричардсона (1689 - 1761), Анны Радклифф (1764–1823), Диккенса (1812 - 1870), Руссо (1712 - 1778) и Эжена Сю (1804 - 1857) сочетается в произведениях Достоевского с религиозной экзальтацией, переходящей в мелодраматическую сентиментальность. <...>
Достоевский так и не смог избавиться от влияния сентиментальных романов и западных детективов. Именно к сентиментализму восходит конфликт, который он так любил: поставить героя в унизительное положение и извлечь из него максимум сострадания. Когда после возвращения из Сибири начали созревать идеи Достоевского: спасение через грех и покаяние, этическое превосходство страдания и смирения, непротивление злу, защита свободной воли не философски, а нравственно, и, наконец, главный догмат, противопоставляющий эгоистическую антихристианскую Европу братски-христианской России, - когда все эти идеи (досконально разобранные в сотнях учебников) хлынули в его романы, сильное западное влияние все еще оставалось, и хочется сказать, что Достоевский, так ненавидевший Запад , был самым европейским из русских писателей. Интересно проследить литературную родословную его героев. Его любимец, герой древнерусского фольклора Иванушка-дурачок , которого братья считают бестолковым придурком, на самом деле дьявольски изворотлив. Совершенно бессовестный, непоэтичный и малопривлекательный тип, олицетворяющий тайное торжество коварства над силой и могуществом, Иванушка-дурачок, сын своего народа, пережившего столько несчастий, что с лихвой хватило бы на десяток других народов, как ни странно - прототип князя Мышкина, главного героя романа Достоевского «Идиот» <...>
Безвкусица Достоевского, его бесконечное копание в душах людей с префрейдовскими комплексами, упоение трагедией растоптанного человеческого достоинства - всем этим восхищаться нелегко. Мне претит, как его герои «через грех приходят ко Христу», или, по выражению Бунина , эта манера Достоевского «совать Христа где надо и не надо». Точно так же, как меня оставляет равнодушным музыка, к моему сожалению, я равнодушен к Достоевскому-пророку. Лучшим, что он написал, мне кажется «Двойник». Эта история, изложенная очень искусно, по мнению критика Мирского, - со множеством почти джойсовских подробностей, густо насыщенная фонетической и ритмической выразительностью, - повествует о чиновнике, который сошел с ума, вообразив, что его сослуживец присвоил себе его личность. Повесть эта - совершенный шедевр, но поклонники Достоевского-пророка вряд ли согласятся со мной, поскольку она написана в 1840 г., задолго до так называемых великих романов, к тому же подражание Гоголю подчас так разительно, что временами книга кажется почти пародией. <...>
Сомнительно, можно ли всерьёз говорить о «реализме» или «человеческом опыте» писателя, создавшего целую галерею неврастеников и душевнобольных. - Лекции по русской литературе. М: Независимая газета, 1999. С. 170-171, 176-178, 183.
Книжный интернет-магазин «Лабиринт» объявил всероссийский поэтический видеоконкурс «Дети читают и пишут стихи». В этом году темой конкурса стала современная поэзия. Все дети любят стихи Пушкина, Маршака и Чуковского, а могут ли они назвать поэтов XXI века, процитировать Михаила Яснова и Григория Кружкова, Настю Орлову и Артура Гиваргизова? Предлагаем вам познакомиться с поэтами, которые пишут здесь и сейчас (и даже оценивают конкурсные работы!), и выступить с их стихами. Конкурс […]
227 0» » Валентин Распутин. Поле битвы — сердца людей
Текст Игорь Шумейко, писатель
Творчество самого известного русского писателя Валентина Григорьевича Распутина как нельзя лучше подтверждает слова Ломоносова о том, что « российское могущество прирастать будет Сибирью» . И русский созидательный дух, и русская совестливость, и русское философское постижение жизни – всё это «прирастает» книгами, трудами великого сибиряка, с которым мне выпадала удача неоднократно беседовать.
– То, что русский писатель Валентин Григорьевич Распутин начинал свой творческий путь как журналист в сибирских газетах, – известный факт. Однако поступали Вы на историко-филологический факультет Иркутского университета с намерением стать учителем.
– Даже практику на старших курсах проходил – преподавал литературу в иркутской школе. Но примерно тогда же я стал внештатным корреспондентом молодёжной газеты. И вот журналистика увлекла. Тот период – строительство магистрали Абакан – Тайшет, гидроэлектростанций, заводов Иркутска, Братска – будоражил общество, ставил столько острых вопросов…
– Ваши очерки сразу же вызвали огромный интерес, многократно перепечатывались, выходили книгами: «Костровые новых городов», «Продаётся медвежья шкура», «Край возле самого неба». А вслед за очерками пошли и рассказы, сборники рассказов, повести «Деньги для Марии», «Последний срок», «Живи и помни». Вас отметили первой Государственной премией СССР. Ну а повесть «Прощание с Матёрой» сделала Вас всенародно любимым и всемирно известным русским писателем. В то же время внимание к школе, российскому образованию вообще остаётся важной струной Вашей жизни.
– Мне много пишут учителя, благодаря чему я хорошо представляю ситуацию в нашей школе – вплоть до самых современных тенденций и печалей. Самыми благородными могу назвать сегодня усилия учителей Тайшета, Красноярска, Московской области, которые, несмотря на все директивы, разнарядки Министерства образования, на свой страх и риск ведут дополнительные уроки по русскому языку, литературе, позволяя своим ученикам продолжать расти гражданами, культурными людьми.
– Что лучшее из советского образования Вы бы взяли в сегодняшний день?
– Многое. Мне ближе гуманитарные предметы, и могу твёрдо сказать, что литература, письменность, история преподавались у нас на прекрасном уровне. Взять то же заучивание наизусть – достойных, конечно, произведений, – ведь это и тренировка памяти, и пополнение багажа знаний, и развитие души, когда этот текст начинает жить в тебе…
– Мы видим, что эта традиция классического образования подтверждается несколькими столетиями мировой педагогической практики. В Царском Селе, Итоне, Оксфорде наизусть заучивались огромные фрагменты, в том числе на «мёртвых» языках. Валентин Григорьевич, расскажите о своей школе.
– Я с благодарностью и не иначе как чудо вспоминаю свою школу. В маленькой деревне учеников было 15 человек – первый, второй, третий и четвёртый классы. Только какие там классы! Одна комната, правда, просторная, и занятия вёл один учитель, обращаясь по очереди к каждому. Я, например, до школы читать не умел, но быстро втянулся в такой ритм и стиль учёбы. Это же радость, когда ты отвечаешь и свой урок, и потом можешь что-то сказать по уроку, который проходят старшие. Постоянный интерес, не сухая, не сонная атмосфера в классе.
– Ну а после начальной школы Вы и переехали в школу-интернат, похожий на тот самый из рассказа «Уроки французского». А прообраз той учительницы, Лидии Михайловны…
– С нею вышла интересная история. В 1973 году, когда выходил рассказ, я не знал, где она живёт. А накануне публикации «Уроков французского» были как раз сороковины (сороковой день после смерти) моего земляка и большого друга Александра Валентиновича Вампилова, который, кстати, сам из учительской семьи. И рассказ я посвятил его матери, светлой женщине Анастасии Прокопьевне Копыловой-Вампиловой. А потом, когда рассказ перевели и издали, в том числе во Франции, эту книгу в магазине увидела и сама Лидия Михайловна. Так вышло, что она жила уже во Франции и совершенно не знала, что её бывший ученик стал писателем, выпустил рассказ о ней. Прочитав его тогда, она и написала мне.
– Да… «Уроки французского»… на французском. Прямо тут и второй рассказ. Знаю от нескольких педагогов: ваша Лидия Михайловна в галерее тех образов, что помогают помнить о достоинстве русского учителя – в любые времена. Теперь вопрос о том, что сегодня порой подменяет Учителя. Телевидение, Интернет…
– Я странный человек – изначально не люблю телевидение. Даже когда оно было ещё «приличным». «Доставка на дом» всего и вся меня не устраивает. Спектакль нужно смотреть в театре, книгу обсуждать с друзьями, на футбол ходить на стадион. Сидеть несколько часов подряд, уставившись в светящийся угол, и потреблять то, что на тебя вываливают, – это неестественно и как-то глупо. Можно было с самого начала не сомневаться, что огромные возможности телевидения будут использованы во вред человеку. Как есть женщины, не способные к постоянству, так есть и искусства, придуманные в недобрый час, предрасположенные к уродству. А сегодняшнее российское телевидение – самое грязное и преступное в мире. Я его перестал смотреть, разве что изредка новости, и участвовать в нём желания не испытываю… Там – «свои». Одержимые одной задачей, составляющие один «батальон» лжи и разврата.
«Дьявол с Богом борются, и поле битвы – сердца людей» – эти слова Достоевского будут вечным эпиграфом к человеческой жизни. В каждом человеке сидят два существа: одно низменное, животное и второе – возвышенное, духовное. И человек есть тот из двух, кому он отдаётся. Да, многие привыкли к той телевизионной «жвачке», которой пичкают их с утра до вечера, многим она нравится. И боевики со стрельбой и кровью, и Содом в обнимку с Гоморрой, и пошлости Жванецкого с Хазановым, и эпатажи Пугачёвой, и «Поле чудес», и прочее-запрочее. Ну что же – на то и сети, чтобы ловить наивные души. Одно можно сказать: жалко их, сидящих то ли на крючке, то ли на игле.
– А к другой сети – Интернету – как Вы относитесь?
– Плохо. Потому что в сети не прочтёшь «Войну и мир», нет там места и другим серьёзным произведениям. Не хочу никого наставлять, но нужно остерегаться того, что может вымазать изнутри.
Нас потихоньку начинают встраивать в глобалистический порядок. Молодёжь не случайно бунтует против него в Европе. Это бунт против выравнивания, когда сущность каждого народа уничтожается, разрушаются все его культурные особенности.
– Ваше писательское кредо?
– Я понимаю себя и всегда понимал всё-таки как писателя русского. Советское имеет две характеристики – идеологическую и историческую. Была Петровская эпоха, была Николаевская, и люди, жившие в них, естественно, были представителями этих эпох. Никому из них и в голову не могло прийти отказываться от своей эпохи. Точно так же и мы, жившие и творившие в советское время, считались писателями советского периода. Но идеологически русский писатель, как правило, стоял на позиции возвращения национальной и исторической России, если уж он совсем не был зашорен партийно. Литература в советское время, думаю, без всякого преувеличения могла считаться лучшей в мире. Но она потому и была лучшей, что для преодоления идеологического теснения ей приходилось предъявлять всю художественную мощь вместе с духоподъёмной силой возрождающегося национального бытия. Литературе, как и всякой жизненной силе, чтобы быть яркой, мускулистой, требуется сопротивление материала. Это не обязательно цензура (хотя я всегда был за нравственную цензуру или за «нравственную полицию» – как угодно её называйте), это могут быть и скрыто противостоящие механизмы, вроде общественного мнения. К примеру, нынешнего, которое вора и проститутку считает уважаемыми людьми и предателю воздаёт почести.
– Ваш взгляд на литературу сегодняшнюю.
– Сверхбыстрый и глубокий сброс интереса к книге говорит о неестественности этого явления, о каком-то словно бы испуге перед книгой. Именно этот испуг и нужно считать одной из причин резкого падения числа читателей. Главная причина здесь, конечно, – обнищание читающей России, неспособность купить книгу и подписаться на журнал. Вторая причина – общее состояние угнетённости от извержения «отравляющих веществ» под видом новых ценностей, состояние, при котором о чём-либо ещё, кроме спасения, думать трудно. И третья причина – что предлагает книжный рынок. Не всякий читатель искушён в писательских именах. Вот он идёт в библиотеку… В любой библиотеке вам скажут, что читают по-прежнему немало… Но все поступления последних лет – «смердяковщина», американская и отечественная, и для детей – американские комиксы.
Раньше в нашей словесности смердяковы могли быть литературными героями, но не авторами.
На мой взгляд, девять из десяти сегодняшних книг можно отложить без урона для себя. Не принимаю я сегодняшнего торжества зла, духовредительства, которые навязывают нынешние представители писательского цеха. На мой взгляд, герой нашего времени – тот, кто выстоял, остался при себе.
Читатель правильно делает, когда от греха подальше обращается к классике. А нас читать снова станут лишь тогда, когда мы предложим книги такой любви и спасительной веры в Россию, что их нельзя будет не читать.
– А изменения самого читателя?
– За короткий исторический миг число читателей сократилось чуть ли не в тысячу раз. Не считать же, право, за читателей глотателей душещипательных пустот, от которых сегодня пухнет книжный рынок. Это наркотические таблетки в книжной обёртке. Мне кажется, что сегодняшнее вызывающее бесстыдство литературы пройдёт, как только читатель потребует к себе уважения. Вернуться к настоящему сейчас – наитруднейшее дело. Может, настолько трудное, что если и можно его с чем-то сравнить, так только с тем, что нам пришлось преодолеть в Великой Отечественной войне. И может, легче было победить фашистов, чем врага, который внутри нас самих.
– Валентин Григорьевич, самый важный вопрос – о сегодняшнем состоянии нашего народа.
– Жив народ. Его долготерпение не надо принимать за его отсутствие. В нём вся наша мудрость. И народ не хочет больше ошибаться.
Это начало начал – власть национального доверия. Россия, свалившись в заготовленную для неё яму, ушиблась жестоко, переломала кости, в её теле травма на травме, но не убилась, поднять её можно. Антинародная политика властей того времени привела к тому, что не только стали растаскивать государственные богатства, но и принялись уходить из государства люди, притом в массовом порядке. Я имею в виду не эмиграцию в Америку или Израиль, а устранение от своих обязанностей по отношению к государству, то есть эмиграцию внутреннюю. В избирательных списках эти люди присутствуют, но из агонизирующего государственного организма они вышли и живут только своими интересами, занятые собственным спасением. Это граждане автономного существования, сбитые в небольшие группы, сами себя защищающие, сами себя поддерживающие материально и духовно, как старообрядцы в прежние времена, не желающие мириться с чужебесием нового образа жизни. Если бы удалось вернуть их на государственную службу, – а для этого надо, чтобы власть признала и сказала им, что России без них нет, – когда они убедятся, что положение меняется и государством управляют патриоты, то не смогут не влиться в самую деятельную и здоровую силу. Народ силён подъёмным, восходительным настроением, появившейся перед ним благородной целью.
А национальная униженность – это ведь не только предательство национальных интересов в политике и экономике и не только поношение русского имени с экранов телевидения и со страниц журналов и газет, но и вся обстановка, в том числе бытовая, в которой властвует, с одной стороны, презрение, с другой, уже с нашей, – забвение. Это и издевательство над народными обычаями, и осквернение святынь, и чужие фасоны ума и одежды, и вывески, объявления на чужом языке, и вытеснение отечественного искусства западным ширпотребом самого низкого пошиба, и оголтелая (вот уж к месту слово!) порнография, и чужие нравы, чужие манеры, чужие подмётки – всё чужое, будто ничего у нас своего не было.
Русский человек оказался в изоляции от своих учителей, его сознание и душу развращают и убивают вот уже более двадцати лет, но чутьё-то, чутьё-то, если не разумный и не зависимый взгляд!.. У нас в крови это всегда было – издали распознавать злодейство.
Последний век явился для России веком трагическим, страшным. Никакой другой народ тех ломок, потерь, напряжений, какие достались народу нашему, не выдержал бы, я уверен. Ни времена татарского ига, ни «смута» XVII века ни в какое сравнение с лихолетьем России в XX веке идти не могут. Страшнее внешних ломок и утрат оказалась внутренняя переориентация человека – в вере, идеалах, нравственном, духовном прямостоянии. В прежние тяжёлые времена это прямостояние не менялось. Не менялось оно и в поверженных во Второй мировой войне Германии и Японии, что значительно облегчило им возвращение в число развитых стран, а ущемлённое национальное чувство – ущемлённое, а не проклятое и не вытравливаемое – стало в этих странах возбудителем энергии.
Исключительно страшен психический надлом от погружения России в противоестественные, мерзостные условия, обесценивание и обесцеливание человека, опустошение, невозможность дышать смрадным воздухом. Вымирающая Россия – отсюда, от этого выброса без спасательных средств в совершенно иную, убийственную для нормального человека атмосферу. Здесь причины эпидемии самоубийств, бездомности, кочевничества, пьянства, болезней и тихих нераскрытых смертей – от ничего, под тоскливый вой души.
Да и что такое сегодня народ? Никак не могу согласиться с тем, что за народ принимают всё население или всего лишь простонародье. Он – коренная порода нации, рудное тело, несущее в себе главные задатки, основные ценности, вручённые нации при рождении. А руда редко выходит на поверхность, она сама себя хранит до определённого часа, в который и способна взбугриться, словно под давлением формировавших её веков.
Достоевским замечено: «“Не люби ты меня, а полюби ты моё”, – вот что вам скажет народ, если захочет удостовериться в искренности вашей любви к нему». Вот эта жизнь в «своём», эта невидимая крепость, эта духовная и нравственная «утварь» национального бытия и есть мерило народа.
Народ в сравнении с населением, быть может, невелик числом, но это отборная гвардия, в решительные часы способная увлекать за собой многих. Всё, что могло купиться на доллары и обещания, – купилось; всё, что могло предавать, – предало; всё, что могло согласиться на красиво-унизительную и удало-развратительную жизнь, – согласилось; всё, что могло пресмыкаться, – пресмыкается. Осталось то, что от России не оторвать и что Россию ни за какие пряники не отдаст.
Специалисты считают, что с той экономикой, которая у нас осталась, Россия уже не должна жить, и если она худо-бедно живёт, то только за счёт того, что проматывает наследство предыдущих поколений и расхищает наследство, которое необходимо оставить поколениям будущим. Россию обдирают как липку и свои, и чужие – и конца этому не видно. Для Запада «разработка» России – это дар небес, неслыханное везение, Запад теперь может поддерживать свой высокий уровень жизни ещё несколько десятилетий. Ну а «домашние» воры, полчищами народившиеся из каких-то загадочных личинок, тащат буквально всё, до чего дотягиваются руки, и тащить за кусок хлеба им помогают все слои населения.
Национальную идею искать не надо, она лежит на виду. Это правительство наших, а не чужих национальных интересов, восстановление и защита традиционных ценностей, изгнание в шею всех, кто развращает и дурачит народ, опора на русское имя, которое таит в себе огромную, сейчас отвергаемую силу, одинаковое государственное тягло для всех субъектов Федерации. Это покончить с обезьяньим подражательством чужому образу жизни, остановить нашествие иноземной уродливой «культуры», создать порядок, который бы шёл по направлению нашего исторического и духовного строения, а не коверкал его. Прав был Михаил Меньшиков, предреволюционный публицист, предупреждавший, что никогда у нас не будет свободы, пока нет национальной силы. К этому можно добавить, что никогда народ не будет доверять государству, пока им управляют изворотливые и наглые чужаки!
От этих истин стараются уйти – вот в чём суть «идейных» поисков. Политические шулеры всё делают для того, чтобы коренную национальную идею, охранительную для народа, подменить чужой национальной или выхолостить нашу до безнациональной буквы.
– Как Вы понимаете подлинный патриотизм?
– Мне не однажды приходилось говорить о патриотизме. Напомню сейчас, что патриотизм – не только постоянное ощущение неизбывной и кровной связи со своей землёй, но прежде всего долг перед нею, радение за её духовное, моральное и физическое благополучие, сверение, как сверяют часы, своего сердца с её страданиями и радостями. Человек в Родине словно в огромной семейной раме, где предки взыскивают за жизнь и поступки потомков и где крупно начертаны заповеди рода. Без Родины он духовный оборвыш, любым ветром может его подхватить и понести в любую сторону. Вот почему безродство старается весь мир сделать подобным себе, чтобы им легче было управлять с помощью денег, оружия и лжи. Знаете, больше скажу: человек, имеющий в сердце своём Родину, не запутается, не опустится, не озвереет, ибо она найдёт способ, как наставить на путь истинный и помочь. Она и силу, и веру даст.
Мы, к сожалению, неверно понимаем воспитание патриотизма, принимая его иной раз за идеологическую приставку. От речей на политическом митинге, даже самых правильных, это чувство не может быть прочным, а вот от народной песни, от Пушкина и Тютчева, Достоевского и Шмелёва и в засушенной душе способны появиться благодатно-благодарные ростки.
Родина прежде всего духовная земля, в которой соединяются прошлое и будущее твоего народа, а уж потом «территория». Слишком многое в этом звуке!.. Есть у человека Родина – он любит и защищает всё доброе и слабое на свете, нет – всё ненавидит и всё готов разрушить. Это нравственная и духовная скрепляющая, смысл жизни, от рождения и до смерти согревающее нас тепло.
Для меня Родина – это прежде всего Ангара, Иркутск, Байкал. Но это и Москва, которую никому отдавать нельзя. Москва собирала Россию. Нельзя представить Родину без Троице-Сергиевой Лавры, Оптиной пустыни, Валаама, без поля Куликова и Бородинского поля, без многочисленных полей Великой Отечественной… Родина больше нас. Сильнее нас. Добрее нас. Сегодня её судьба вручена нам – будем же её достойны.
– Валентин Григорьевич, Вы были инициатором и активным участником уже много лет проводимых в Иркутске «Дн ей русской духовности и культуры “Сияние России”». В прошлом году, благодаря Вашему приглашению , мне тоже посчастливилось принять в них участие. К нашему стыду , мы , жители центральной части России , не так хорошо знаем сибирский край. Мне показалось, что участие в таких праздниках зат рагивает писательское воображение, побуждает взяться за перо. Мне эти «Дни…» помогли реализовать давний замысел, книгу «Таков Дальний» – о судьбе Сибири и Дальнего Востока от времён Хабарова до наших дней.
– Значит, наши труды не пропали даром. У нас в России много талантливых писателей, которым нужно помогать и поддерживать их творческие порывы. Я знаком с Вашими книгами, начиная со «Второй мировой Перезагрузки». Уверен, «дальневосточная» книга будет не менее интересна.
– Каким Вы видите будущее России?
– Кажется, нет никаких оснований для веры, но я верю, что Запад Россию не получит. Всех патриотов в гроб не загнать, их становится всё больше. А если бы и загнали – гробы поднялись бы стоймя и двинулись на защиту своей земли. Такого ещё не бывало, но может быть.
Я верю – мы останемся самостоятельной страной, независимой, живущей своими порядками, которым тыща лет. Однако лёгкой жизни у России не будет никогда. Наши богатства – слишком лакомый кусок…
– А что Вы скажете о новом поколении?
– У меня впечатление, что молодёжь-то как раз не «вышла» из России. Вопреки всему, что на неё обрушилось. Из чего я делаю эти выводы? Из встреч с молодёжью в студенческих и школьных аудиториях, из разговоров с ними, из наблюдений, из того, что молодые пошли в храмы, что в вузы опять конкурсы – и не только от лукавого желания избежать армии, что всё заметней они в библиотеках. Знаете, кто больше всего потребляет «грязную» литературу и прилипает к «грязным» экранам? Люди, близкие к среднему возрасту, которым от тридцати до сорока. Они почему-то не умеют отстоять свою личностность. А более молодые принимают национальный позор России ближе к сердцу, в них пока нетвёрдо, интуитивно, но всё-таки выговаривается чувство любви к своему многострадальному Отечеству.
Молодёжь теперь совсем иная, чем были мы, – более шумная, открытая, энергичная, с жаждой шире познать мир, и эту инакость мы принимаем порой за чужесть. Нет, она чувствительна к несправедливости, а этого добра у нас – за глаза, что, возможно, воспитывает её лучше патриотических лекций. Она не может не видеть, до каких мерзостей доходят «воспитатели» из телевидения, и они помогают ей осознать своё место в жизни. Молодые не взяли на себя общественной роли, как во многих странах мира в период общественных потрясений, но это и хорошо, что студенчество не поддалось на провокацию, когда вокруг него вилась армия агитаторов за «свободу».
Ещё раз повторю: сбитых с толку и отравленных, отъятых от родного духа немало. Даже много. Но немало и спасшихся и спасающихся, причём самостоятельно, почти без всякой нашей поддержки. Должно быть, при поддержке прежних поколений, прославивших Россию. И я по мере сил буду взывать к тому светлому и чистому, что упрятано в нас, россиянах.
СПРАВКА «МР»
Валентин Григорьевич Распутин – советский русский писатель, представитель так называемой «деревенской прозы». Родился 15 марта 1937 года в крестьянской семье в селе Аталанка Усть-Удинского района Иркутской области. Окончил историко-филологический факультет Иркутского государственного университета. Несколько лет работал в газетах Иркутска и Красноярска. С 1966 года – профессиональный литератор. С 1967 года – член Союза писателей СССР.
С началом перестройки Распутин включился в широкую общественно-политическую борьбу. Занимал последовательную антилиберальную позицию, подписал, в частности, антиперестроечное письмо с осуждением журнала «Огонёк», «Письмо писателей России» (1990), «Слово к народу» (июль 1991). Летом 1989 года, на Первом съезде народных депутатов СССР, высказал предложение о выходе России из СССР. Крылатой формулой контрперестройки стала процитированная Распутиным в выступлении фраза Петра Столыпина: «Вам нужны великие потрясения. Нам нужна великая страна».
В 1990–1991 годах – член Президентского совета СССР при Михаиле Горбачёве. Комментируя этот эпизод своей жизни, Валентин Григорьевич заметил: «Моё хождение во власть ничем не кончилось. Оно было совершенно напрасным».
В Иркутске Распутин содействует изданию православно-патриотической газеты «Литературный Иркутск». С 26 июля 2010 года – член Патриаршего совета Русской православной церкви по культуре.
Награды: Герой Социалистического Труда (1987), ордена Ленина (1984, 1987), орден Трудового Красного Знамени (1981), орден «Знак Почёта» (1971), «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2002), «За заслуги перед Отечеством» III степени (2007). Лауреат Государственной премии СССР (1977, 1987), Международной премии имени Фёдора Достоевского, Премии Александра Солженицына (2000), Всероссийской литературной премии имени Сергея Аксакова (2005). Почётный гражданин города Иркутска (1986).
В 2010 году Союз писателей РФ выступил с ходатайством о присуждении Валентину Распутину Нобелевской премии.
«Меня зовут психологом; неправда, я лишь реалист в высшем смысле, то есть я изображаю все глубины души человеческой», - писал Ф.М. Достоевский. В своих романах он описывает не столько эмпирические события и состояния человека, сколько, прежде всего, события духовные, диалектику духовных реальностей. Достоевский - один из зачинателей персоналистического образа мысли в русской культуре; он по идейным и творческим установкам персоналист, как и большинство русских философов ХХ века. Его интересует, прежде всего, то индивидуальное, в котором раскрывается универсальное содержание.Его герои являют индивидуальные характеры, вместе с тем воплощают некие идеи в их предельном выражении - «Достоевский стал великим художником идеи» (М.М. Бахтин). Это не абстрактные и рационалистические, а экзистенциальные идеи, идеи-индивидуумы, способные воплощаться, своего рода живые духовные существа с собственной волей, своим индивидуальным обликом. Такого рода сочетание своеобразного идеализма и персонализма создает уникальный облик персонажей. Герой Достоевского - это одержимый идеей, «человек идеи» (М.М. Бахтин), но, вместе с тем, и идея-человек - выражение определенной идеи. Поэтому герои Достоевского одновременно искусственны и жизненны, предельно фантастичны и предельно реальны. Они пребывают в неестественной и нередко сверхъестественной ситуации, в необычном состоянии, надрыве, надломе, невероятной напряженности переживаний и действий, когда многое кажется необусловленным, самопроизвольным, непредвиденным и непредсказуемым, алогичным. С точки зрения обыденного сознания так не поступают, так не говорят живые люди. Но в персонажах, которые с обыденной точки зрения представляются преступниками и сумасшедшими, описывается напряженная борьба идей. При всей своей необычности и неправдоподобности герои Достоевского психологически достоверны.
Эмпирическая искусственность и нарочитость их действий в духовном плане оказывается адекватной и последовательной. Образы Достоевского оправданы с точки зрения психологии экстремальной ситуации, из которой почти не выходят его герои. В состояниях крайнего духовного напряжения с ними происходят невероятные для обыденной жизни события: сверхъестественные догадки, узнавание чужих мыслей, прови дения, совершение неожиданных, немотивированных поступков. В произведениях Достоевского господствует пограничнаяили предпограничнаяситуация (переживание глубочайших потрясений: страха, страданий, борьбы, смерти; это состояния, в которых человек познает себя как нечто безусловное). Подобную напряженность смыслов и аффектов трудно вынести, и многих отталкивает невероятная духовная энергия произведений писателя и видимая уродливость его персонажей и действий. Многим кажется, что Достоевский описывает душевную патологию либо какую-то фантасмагорию, не имеющую отношения к реальной жизни. Сам же Достоевский говорил о реалистичности своих произведений: «Меня многие критики укоряли, что я вообще в романах моих беру будто бы не те темы, не реальные и проч. Я, напротив, не знаю ничего реальнее именно этих вот тем». Он имел в виду другую реальность - не обыденную, а глубинную реальность духа . «Новая действительность, творимая гениальным художником, реальна, потому что вскрывает самую сущность бытия, но не реалистична, потому что нашей действительности не производит. Быть может, из всех мировых писателей Достоевский обладал самым необычным видением мира и самым могущественным даром воплощения» (К.В. Мочульский).
К образам Достоевского можно применить его формулировку, высказанную по близкому поводу: «Конечно, они абсурдны в обыденном смысле, но в смысле ином, внутреннем, кажется, справедливы».Это изображение не эмпирических лиц и событий, а душевных состояний и процессов. Внутренняя жизнь человека спонтанна, клочковата, алогична, хотя на уровне сознания выглядит логичной. Интенсивная душевная жизнь - это борьба противоречивых сил, постоянный надрыв и раскол. В сильном характере какая-либо идея может захватить воображение, подчинить душевную жизнь, лишить ее разнообразия, и перед нами человек идеи или идея-человек. Герои Достоевского олицетворяют собой внутренние силы, которые мы порождаем в своей душе и которые способны поработить нас. В той степени, в какой мы проявляем себя как существа свободные, творческие, как личности, мы созидаем образы истинного, прекрасного и благого бытия. Отдаваясь своеволию, эгоизму, самостным инстинктам, стихиям зла, мы плодим ложные идеи и злые силы. Борьба добрых и злых мотивов порождает конфликт внутренней жизни, трагическую коллизию - столкновение противоположных стремлений, интересов.
Итак, поле действия индивидуальных духовных сущностей Достоевского - душа человека. «В мире дьявол с Богом борется, и поле битвы - сердца людей» - это высказывание Достоевского выражает интенцию его творчества. Поэтому чувство эстетического равновесия и критерий художественной завершенности образа у писателя во многом мотивированы этически. В поисках, развитии, дифференциации и собирании художественных образов участвует его нравственно-религиозное чувство. В литературной форме, как наиболее адекватной его образу мысли, Достоевский пытается обдумать, понять и решить собственные метафизические проблемы. Это придает неповторимое своеобразие его поэтике - системе художественных средств. Ее нельзя понять и оправдать только эстетически. В творчестве Достоевский пытается решить главные, наиболее мучительные и скрытые вопросы бытия человека. На этом он сосредоточивает свои силы. Отсюда напряженность, эксцентричность чувств и отношений его героев. То, что не входит в его основной интерес, удостаивается мимолетной зарисовки и поэтому производит впечатление искусственности.
До сих пор не прекращается дискуссия: полифонично или монологично творчество Достоевского. У него диалектически сочетается и то, и другое. Это - полифония, поскольку в романах Достоевского явное многоголосье оппонирующих и взаимоисключающих позиций и идей. Писатель видел изначальную конфликтность душевной жизни человека, расколотость, противоречивость его сознания и чувств. Но это имонологичность, поскольку все происходит в рамках единой души человека, представляющей собой поле битвы мирового добра и зла. В романах Достоевского один главный герой, вбирающий в себя большинство образов остальных. Монологизм творчества писателя сказывается и в том, что он утверждает метафизическое единство личности как целеполагаемую норму . Главное же - творчество Достоевского является проекцией разрешения им самим бытийных проблем. Его персонажами движет и их объединяет обязательный изначальный вопрос и творческая проблема самого писателя. Итак, многие голоса в своем соединении выражают автора: творчество Достоевского более всего симфонично - представляет собой соединение, сочетание множества противоречивых состояний, идей.
Как у всех великих русских писателей, начиная с Пушкина, литературный труд для Достоевского был одновременно и самотворчеством, созиданием нового облика личности и нового образа жизни. Нить мучительной судьбы Достоевского вплетена в ткань его произведений. С другой стороны, в творениях своих он пытался понять и разрешить мучающие его вопросы жизни. Его творчество экзистенциально, прежде всего, в том, что укоренено и охвачено единством экзистенции самого автора.
Таков путь осознания Достоевским действительности: личное переживание воплощается в художественной форме и затем осознается вполне. В художественном образе он погружается в метафизическую глубину проблемы, исследует ее диалектическое содержание и после этого формулирует впрямую. Это не чисто литературные занятия, не игра фантазии, мало отражающиеся на облике и судьбе автора, а тип жизни . Достоевский не мог не писать романов, прежде всего, потому, что разрешал в них проблемы собственного бытия. Отсюда потребность миссионерства - распространения своих взглядов, отсюда же и профетичность - чувство пророческой значимости своих высказываний. Не может писатель, творящий в сугубо литературных традициях и ассоциациях, проникнуться пафосом обладания целостной истиной, спасительной для человечества. Вместе с тем Достоевскому не были чужды и формальные эстетические поиски, он был в гуще литературной жизни и живо реагировал на нее. Но литературный процесс не был для него самодостаточным, а служил материей, в которой он мог наиболее адекватно воплотить свое видение мировых проблем. Итак, по своим задачам творчество Достоевскогоэкзистенцально-монологично.
Иного плана вопрос: где и насколько текст произведений представляет собой монолог автора? Достоевский - это не литератор, описывающий обыденную жизнь, а духовидец , переживший трагичность бытия, изображающий то, что мучает его душу. Он был личностью титанической и сложной, раздираемой противоречиями, но ищущей гармонии. Ему, как подлинно гениальному человеку, были ведомы состояния и напряженного духовного подъема, и падения, было открыто как высокое, так и низменное. Его душа побывала и на небесах, и в преисподней. Этот трагический духовный опыт и воплощался в образах героев Достоевского. Поэтому на вопрос: устами кого из героев говорит Достоевский, - можно ответить: каждого в отдельности и всех вместе. Но на другой вопрос: с каким героем идентифицируется позиция автора, - ответить однозначно трудно. Тот или иной герой, порой совершенно неожиданный, может высказывать заветные мысли Достоевского.
Но наиболее близок мировоззрению автора тот анонимный герой, который может иметь персональный образ, но поле души которого шире этой конкретной персоны и вбирает свойства других героев. По аналогии с понятием «лирический герой» в поэзии можно сказать, что в романах Достоевского проживает жизнь некий метафизический герой - воплощение бывших заблуждений, настоящих страданий и поисков, тяги к гармонии самого автора. Метафизический герой может персонифицироваться в одном действующем лице, но оно не является полным его выражением. В этом случае большинство персонажей охвачено горизонтом души метафизического героя и тяготеет к явному центру ее - главному герою.
Роман «Преступление и наказание» потому и производит наиболее целостное впечатление, что его главный герой Раскольников является и метафизическим героем. В других романах образ метафизического героя распылен. Раскольников же является не только главным, но в определенном смысле единственным действующим лицом романа. Все остальные - проекции определенных состояний души Раскольникова. Поскольку автора в первую очередь интересуют динамика и итог душевных превращений, то они изображаются в предельном состоянии. Большинство героев романа представляет собой крайнее выражение и персонификацию идей или чувств Раскольникова. Некоторые герои олицетворяют собой определенные объективные начала: положительные (Соня) либо отрицательные (старуха), воздействующие на Раскольникова как извне, так и через его рассудок или сердце.
Главная проблема творчества Достоевского - природа и происхождение зла в человеке, одержимость духами зла. Достоевский описывает столкновение добра и зла в судьбе и душе человека. Поэтому его романы изображают более метафизические, чем эмпирические реалии. Наиболее идеологический роман «Бесы» в этом измерении оказывается наиболее полемически-эмпирическим произведением зрелого периода творчества писателя. Так как в нем проблемы выражаются в социальных, психологических и бытовых проекциях, то описание выглядит наиболее приближенным к реальной жизни. Отсюда наличие, более чем где-либо, конкретных исторических событий и фактов, злободневность и актуальность романа. Вместе с тем, в «Бесах» духи зла выступают как обнаженные, абстрактные, хотя носителями их могут быть конкретные персонажи; отсюда некоторая рационалистичность «Бесов». Достоевскому было необходимо высказаться в такой форме, чтобы самому сполна осознать вопрос, сформулировать некоторые актуальные проблемы и быть при этом услышанным современниками. В «Бесах» писатель напрямую высказал то, что пережито и опознано им в «Преступлении и наказании». Это, в свою очередь, было подготовкой для непосредственной проповеди в «Дневнике писателя». В романе же «Преступление и наказание» Достоевский рассматривает проблему зла на уровне метафизической психологии . Здесь его образы приобретают наибольшую художественную пронзительность и емкость. Они персоналистически полнее, чем в «Бесах». «Преступление и наказание» является наиболее целостным и законченным произведением Достоевского - и в духовной проблематике, и эстетически. В последующих произведениях писатель углублял и детализировал смыслы, которые были выявлены в романе «Преступление и наказание».
Основные вопросы темы зла в романе следующие.
При каких обстоятельствах и в каких состояниях человек одержим духами зла? Какова феноменология - формы явления зла? Это проблема преступления .
Что происходит с душой человека, породившего злую идею и поработившегося ею? Как злые духи актуализируются - становятся действительными, существуют и проявляются в жизни, какова их сущность в предельном выражении? Это проблема наказания .
Каков путь изживания зла и духовного оздоровления? Это проблема искупления и воскресения .
Обстоятельства и состояния человека, одержимого духами зла, раскрывает фабула - сюжетная основа, расстановка лиц и событий романа. Раскольников вырос в здоровой семье с традиционным укладом, среди любимых и любящих его людей. Но вне семьи он оказывается выпавшим из органичного жизненного уклада. Его внутренний облик формируется вне традиций и преданий, которые могли бы взрастить здоровые начала души. Во взрослой жизни у Раскольникова оказались оборванными связи с тем, что Достоевский называет землею, почвой. Новой же почвы герой обрести не смог: оказавшись за пределами традиционной культуры, душа его не смогла привиться к чуждой искусственной цивилизации, которая, по Достоевскому, противостоит органике земли . Раскольников не мог найти себя ни в рационализированной, секуляризированной - обмирщенной, отторгнутой от религиозных основ учености, ни в выхолащивающих душу профессиональных занятиях, ни в карьере, возможности для которой мог предоставить Петербург («Насущными делами своими он совсем перестал и не хотел заниматься»). Достоевский писал Каткову, по каким причинам его герой приходит к преступлению: «По легкомыслию, по шаткости в понятиях, поддавшись некоторым странным “недоконченным” идеям, которые носятся в воздухе». Неокрепшая душа вне здорового жизненного уклада попадает в зараженную духовную атмосферу .
Это трагедия не только личная: «Тут дело фантастическое, мрачное, дело современное, нашего времени случай-с, когда помутилось сердце человеческое». Достоевский показывает, что в России рушатся традиционные жизненные основы, разрываются органичные связи между людьми, наступает эпоха безукладья : «У нас в образованном обществе особенно священных преданий ведь нет». Россия, как и герой романа, только вышла из отрочества, еще не успели сформироваться положительные основы жизни, но уже началась полоса разрушения: «Нет оснований нашему обществу, не выжито правил, потому что и жизни не было. Колоссальное потрясение и все прерывается, падает, отрицается, как бы и не существовало. И не внешне лишь, как на Западе, а внутренне, нравственно» (из черновиков к роману «Подросток»). Творчество Достоевского есть «изображение крайнего богохульства и зерна идеи разрушения нашего времени в России, в среде оторвавшейся от действительности молодежи» (из письма к К.П. Победоносцеву).
Разрушающаяся почва заражается носящимися в воздухе ложными идеями. «Не во что верить, не на чем остановиться», - записано в черновых набросках к роману. В образованном обществе утверждалась эгоистическая индивидуалистическая этика, отрицающая национально-исторические и православные традиции. Раскольников соблазняется формой утилитарной морали, утверждающей, что целью человеческих поступков должно быть только личное благополучие, что поведение человека обусловливается разумной пользой. Преступление Раскольникова, считает Достоевский, есть «доведенная до последствий теория разумного эгоизма». В начале формирования господствующей в будущем атеистической материалистической идеологии Достоевский понимает, что торжество так называемого экономического принципа приводит не к всеобщему благоденствию, а к взаимному истреблению.
Известно, что на первоначальные замыслы романа оказывала влияние полемика Достоевского с социалистами. Но затем писатель погружается в исследование метафизических коллизий в душе своего героя. Ибо человек есть создатель ложных идей, и, чтобы понять и объяснить их появление, нужно углубиться, прежде всего, в его душу. Как истинный персоналист, Достоевский обращается к началам мирового бытия: в глубине индивидуального личного бытия вскрываются всеобщие закономерности.
Петербург у Достоевского - это столица современной цивилизации, место концентрации ложных идей, носящихся в воздухе , воплощение искусственности, неорганичности, нездоровья и распада жизни: «Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина». Образ Петербурга рисуется с помощью мертвенных, ужасающих деталей, но в целом он крайне призрачен. Это некая ирреальность, наполненная тенями и призраками, какая-то фантасмагория - причудливое нереальное видение, провоцирующее болезненное душевное состояние. В «Подростке» Достоевский писал о пушкинском Германне - духовном брате Раскольникова: «В такое петербургское утро, гнилое, сырое и туманное, дикая мечта какого-нибудь пушкинского Германна из “Пиковой дамы” (колоссальное лицо, необычайный, совершенно петербургский тип - тип из петербургского периода), мне кажется, должна еще более укрепиться». Описанный Достоевским город отображает внутренний мир Раскольникова: и атмосфера, и пейзаж города, и детали его быта являются отражением душевных состояний героя. Горизонты души Раскольникова и души цивилизованного Петербурга почти сливаются. Так очерчивается духовное поле, в котором происходят духовные в своей сути события романа.
Душа метафизического героя находится в нездоровом, горячечном состоянии. «Чрезвычайно жаркое время…», «жара стояла страшная…», - неоднократно напоминает автор об удушающей атмосфере города и внутреннего состояния метафизического героя. «С некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию» - угнетенное состояние, нездоровая мнительность, навязчивые идеи, сопровождающиеся болезненными ощущениями, в частности жаром. Все это погружает душу в беспросветный мрак. Выпадение из традиционного жизненного уклада приводит к самоизоляции и внутреннему опустошению: «…углубился в себя и уединился от всех… Он решительно ушел от всех, как черепаха в свою скорлупу…», - не только от всех людей, но от всего вообще, от нравственного и разумного.
Герой оказывается в духовной пустоте, сознание его погружается в «подполье». Скорлупа-жилище - образ его душевного пространства: «Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид со своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими от стены обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко, и все казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок». Душа Раскольникова неестественно зажата некоей властной силой, она олицетворяется замкнутым и отъединенным от мира темным, мертвенным пространством (жилье Раскольникова сравнивается со шкафом, сундуком и гробом), в котором уже невозможно ощутить себя в полный рост человеческого достоинства (высокому человеку жутко) и в котором способны образоваться только бредовые идеи (желтая каморка ассоциируется с «желтым домом» - домом умалишенных): «А знаешь ли, Соня, что низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят!». Таково душевное пространство, в котором формируется идея Раскольникова: «…там-то, в углу, в этом-то ужасном шкафу, и созревало все это вот уже более месяца». Не случайно в минуту просветления после получения письма матери «ему стало душно и тесно в этой желтой каморке… Взор и мысль просили простору».
В чем заключалось состояние метафизического героя, предваряющее и подготавливающее преступление? Полное безделье («лежа по целым суткам»)обессмысливает жизнь. Потеряв истинные ориентиры, сознание героя вяло, но неукротимо сосредоточивается на фантазиях: «…молодежь образованная от бездействия перегорает в несбыточных снах и грезах». Достоевский замечает, что человек как существо, предназначенное к творческому созиданию, не способен впасть в полный индифферентизм - равнодушие, безучастность, безразличие. Поле битвы добра и зла - сердца людей, и потому духовная дремотность и апатия не освобождают от драмы бытия. Обезволенная душа рано или поздно порабощается злыми духами. Поначалу невинное, но пустое фантазерство Раскольникова («Так, ради фантазии сам себя тешу; игрушки!») постепенно превращается в преступную мечтательность («безобразная мечта»). Родственность идеи Раскольникова маниловщине обнаруживается в момент, когда Раскольников идет совершать убийство: «Проходя мимо Юсупова сада, он даже очень было занялся мыслию об устройстве высоких фонтанов и о том, как бы они хорошо освежали воздух на всех площадях. Мало-помалу он перешел к убеждению, что если бы распространить Летний сад на все Марсово поле и даже соединить с дворцовым Михайловским садом, то была бы прекрасная и полезнейшая для города вещь». Такого рода фантазирование греховно потому, что поглощает энергию и опустошает душу, искажает сознание, подготавливая почву для патологических и преступных идей: «Давным-давно как зародилась в нем вся эта теперешняя тоска, нарастала, накоплялась и в последнее время созрела и концентрировалась, приняв форму ужасного, дикого и фантастического вопроса, который замучил его сердце и ум, неотразимо требуя разрешения». Больной вопрос формирует некие образы, понятия и установки, которые выходят из-под контроля совести и сознания, развиваются самопроизвольно и в кризисных ситуациях могут реализовываться спонтанно. Раскольников был пустым мечтателем до того, как получил письмо матери, из которого выяснилось, что хроническое безденежье преследует его родных и что сестра приносит себя в жертву ради его будущего. Сама жизнь потребовала действия. Неожиданно для Раскольникова фантастическая идея, которая «месяц назад, и даже вчера еще, она была только мечтой, а теперь… теперь явилась вдруг не мечтой, а в каком-то новом, грозном и совсем незнакомом ему виде, и он вдруг сам сознал это… Ему стукнуло в голову, и потемнело в глазах». Каково же содержание фантазии, заставившей содрогнуться ее создателя?
Постепенно душевные силы Раскольникова концентрируются вокруг идеи, на которой болезненно зафиксировано сознание: «Так бывает у иных мономанов, слишком на чем-нибудь сосредоточившихся». При зарождении идея вполне беззлобна, но в душе, потерявшей органичный строй, лишившейся истинных критериев, она вырастает в чудовищный фантазм - причудливое видение, призрак. Все начинается со стремления посвятить себя какому-либо «полезному» делу. Раскольников - человек незаурядный во всех отношениях, наделен умом, талантом, красотой. Таковым он себя сознает, потому и дело должно быть под стать дремлющим силам - необыкновенное, масштабное. Как и его сверстники-идеалисты, он, наверное, хотел бы осчастливить одним махом если не все человечество, то, во всяком случае, многих людей. Этого можно было бы достичь, распоряжаясь капиталом, который несправедливо и противоестественно сосредоточен в руках людей негодных и никчемных («старушка - зловредная вошь»). Дело за тем, чтобы капитал изъять и распорядиться им по естественной справедливости . Так зарождается вторая ведущая тема в идее героя. Хотя все это еще фантазии, он начинает ощущать себя созидателем, распорядителем, вершителем событий, судеб. Формируется синдром наполеонизма, мания величия.
В записных книжках Достоевский формулирует идею Раскольникова: «Я ли не такой человек, чтобы позволить мерзавцу губить беззащитную слабость. Я вступлюсь. Я хочу вступиться. А для этого власти хочу… Я власть беру, я силу добываю - деньги ли, могущество ль, не для худого. Я счастье несу…». Когда «странная мысль наклевывалась в его голове, как из яйца цыпленок, и очень, очень занимала его», с Раскольниковым происходит «неслучайная случайность» - он слышит в трактире собственную идею: «Я бы эту проклятую старуху убил и ограбил, и уверяю тебя, что без всякого зазору совести!», «…с одной стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собой умрет… С другой стороны, молодые, свежие силы, пропадающие даром без поддержки, и это тысячами, и это всюду! Сто, тысячу добрых дел и начинаний, которые можно устроить и поправить на старухины деньги, обреченные в монастырь! Сотни, тысячи, может быть, существований, направленных на дорогу; десятки семейств, спасенных от нищеты, от разложения, от гибели, от разврата, от венерических больниц, - и все это на ее деньги. Убей ее и возьми ее деньги, с тем чтобы с их помощью посвятить потом себя на служение всему человечеству и общему делу: как ты думаешь, не загладится ли одно крошечное преступленьице тысячами добрых дел? За одну жизнь - тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен - да ведь тут арифметика?.. Конечно, все это были самые обыкновенные и самые частые, не раз уж слышанные им, в других только формах и на другие темы, молодые разговоры и мысли».
Раньше летающие в воздухе абсурдные мысли не задевали здоровую душу. Теперь же в распаленном воображении героя они получают болезненный отзвук, как ядовитые трихины поражают потерявшую нравственный иммунитет душу: «Этот ничтожный трактирный разговор имел чрезвычайное на него влияние при дальнейшем развитии дела: как будто действительно было тут какое-то предопределение, указание». Так зародившаяся ложная идея блага порождает в воспаленной душе чувство ложногомессианства - ощущения себя спасителем. Маниакальное самовозвеличение приводит к крайним выводам: на сверхчеловека не распространяются нравственные законы, существующие для инфантильных душ большинства, низменной толпы. «Трепещущая тварь» должна повиноваться избранному меньшинству - власть имущим. Сильная личность стоит вне закона. Она выше обыденной морали, как бы за пределами добра и зла. Поэтому истинное величие в том, чтобы стремиться к заданной цели, отменяя нравственные предписания и заглушая голос совести, как рецидив слабости и посредственности.
Достоевский показывает психологию формирования мании величия. Силы, умения, таланты есть, идея, цель ясны - это уже признак величия для Раскольникова. Чтобы утвердиться на этой «высоте», необходимо не только найти конкретный путь достижения цели (дело техники рассудка), но и решиться на его осуществление. Поступок во имя идеи оказывается решающей гранью, выводящей из области фантазий в область реальности. Он же будет проверкой и критерием истинности позиции, утверждением собственного величия. Так средство к достижению цели подменяет цель. Не случайно Раскольников не знает, как распорядиться похищенным богатством. Достоевский вскрывает внутреннюю диалектику прельщения : не может быть нравственно оправдано достижение благих целей порочными средствами, которые неизбежно становятся самоцелью, вытесняя самые благие побуждения.
Перед решающей гранью Раскольников цепенеет в нерешительности. В этом и состоит проблема пре-ступления - переступления через незыблемые Божии законы («Божья правда, земной закон», по Достоевскому), в основе которых свобода, суверенность и неприкосновенность человеческой личности. Человек - венец творения Божьего и сотворец Богу, он не может быть средством к достижению даже самых высоких целей. Можно ли для счастья многих убить одну невинную душу? Это проблема оправдания Божьего творения. Остатки нравственного чувства не позволяют Раскольникову поставить этот вопрос в законченной и обнаженной форме. Он пытается сбежать от угрызений совести, придавая проблеме оправдывающую форму: можно ли для счастья многих лишить жизни одного ничтожного человека («зловредную вошь»).
Душа Раскольникова в период, предшествующий преступлению, в смятении и борении. Оттесняются ее положительные качества, и обнажаются низменные стремления. Фантасмагорическая идея постепенно захватывает его полностью. Она подавляет всплеск совести во сне о лошади, где Раскольников открывается как человек по природе добрый, способный к состраданию. Через сон Раскольников ощутил убийство не как алгебраический знак, а как реально пролитую кровь: «Боже, - воскликнул он, - да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп… буду скользить в липкой, теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать… прятаться, весь залитый кровью… с топором… Господи, неужели?.. Да что же это я!.. Ведь я знал же, что я этого не вынесу, так чего ж я до сих пор себя мучил?». Он отказывается от своего замысла: «Господи! Ведь я все же равно не решусь!.. Господи!.. покажи мне путь мой, а я отрекусь от этой проклятой… мечты моей».И даже переживает эйфорию отрезвления: «Свобода, свобода! Он свободен теперь от этих чар, от колдовства, обаяния, от наваждения!». Но всплеск совести и жажда освобождения от инфернального наваждения не были волево утверждены, поэтому опрокидываются волной мутных страстей. Подавленное нравственное чувство проявляется только в мгновения отрезвления: «О Боже! как это все отвратительно! И неужели, неужели я… нет, это вздор, это нелепость! - прибавил он решительно. - И неужели такой ужас мог прийти мне в голову? На какую грязь способно, однако, мое сердце! Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!.. И я целый месяц…». Но всплески совести постепенно затухают. Остатки разума и совести сказываются только в страхе и нерешительности, оттягивавших преступление. Раскольников чувствовал, что за этим шагом - бездна. Но идея уже неотвратимо захватывает все его существо.
Какую альтернативу может предложить немощный, человеческий разум? Воплощением рассудочно-рациональной стороны Раскольникова является Разум- ихин. В решительный момент, когда идея становилась повелением, Раскольникова бросило к нему. Но он остановил себя: «Что ж, неужели я все дело хотел поправить одним Разумихиным и всему исход нашел в Разумихине?». Доводы рассудка оттесняются, теперь рассудок призван разве что легализовать преступление: «Я к нему… на другой день после того пойду». И Разумихин - первый, с кем общается Раскольников после преступления. Но контакта у них не возникает. В обыденной ситуации Разумихин мог бы олицетворять реальный выход из положения. Разумихин - здоровый, целостный, но приземленный, рассудочный человек. У него не возникает многих вопросов, потому что его сознание поверхностно и тем самым вне проблем. Раскольников же личность усложненная, углубленная и утонченная. Он сознает ущербную частичность и искусственность мира ученого-специалиста и мещанскую ограниченность его жизни. И он отвергает рассудочную альтернативу. Спасительной же целостной идеи его душа не может породить, ибо расколоты основания жизни.
Образ Раскольникова по мере приближения к моменту преступления обезличивается. Воля парализуется. Он вроде и не принимал «окончательного решения», ибо, «несмотря на всю мучительную внутреннюю борьбу свою, он никогда ни на одно мгновение не мог уверовать в исполнимость своих замыслов во все это время». Но преступление и состоит в том, что в решительный момент он не противопоставил захватывающей его маниакальной идее совестливого волевого акта. Человек призван к непрерывному творческому напряжению, и чем ответственнее ситуации - тем более. Отказываясь от свободы и ответственности решения, проявляя безволие, герой тем самым внутренне уже преступает черту, выходит из области личностного бытия и попадает под власть натуралистических сил, роковых и фатальных стихий. Проявляя себя как ответственная свободная личность, человек пролагает свой неповторимый путь, преодолевая мировую эмпирию, ибо свободное творческое самоопределение выводит из-под власти сил мира сего. Напротив, обезличенный маньяк выпадает в безличностное измерение и оказывается марионеткой злых сил, роковым образом влекущих к гибели. «Ни о чем он не рассуждал и совершенно не мог рассуждать; но всем существом своим вдруг почувствовал, что нет у него более ни свободы рассудка, ни воли…». Окончательное решение Раскольников принимает совершенно безвольно . Воспаленное сознание воспринимает идею уже не как фантазию, а как императив. С этого момента он не властен над собой, попадает в руки фатальной предопределенности: «Последний же день, так нечаянно наступивший и все разом порешивший, подействовал на него почти совсем механически : как будто его кто-то взял за руку и потянул за собой, неотразимо,слепо , с неестественною силой, без возражений. Точно он попал клочком одежды вколесо машины, и его начало в нее втягивать».
(Продолжение следует.)
Николаева Екатерина, Тихонова Людмила, Сысоева Эльвира, Кумахова Адиса, Шихалиева Юлия
Объектом исследования нашей работы является роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы».
Предмет исследования – непосредственно главные герои романа, их монологи и диалоги, помогающие раскрыть религиозно-философские метания героев.
Цель: выявить религиозно-философские взгляды Ф. М. Достоевского в романе «Братья Карамазовы».
1. Изучить биографию Ф. М Достоевского и особенности его творчества.
2. Попытаться охарактеризовать общее направление духовных поисков Ф. М. Достоевского до и во время написания романа «Братья Карамазовы», отношение писателя к вере и Богу, его религиозные взгляды.
3. Проанализировать главные образы романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» и понаблюдать за тем, как религиозно-философские темы, волнующие Ф. М. Достоевского, представлены в романе.
4. Сравнить героев романа «Братья Карамазовы» и на основании сравнения их характеров выяснить для себя, кто из героев романа ближе автору.
5. На основании анализа и сопоставления главных героев романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» выявить для себя основные принципы религиозно-философских взглядов писателя, представленных в романе.
Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com
« Здесь Бог с дьяволом борются, а поле битвы – сердца людей …» (по роману Ф. М. Достоевского « Братья Карамазовы») И свет во тьме светит, и тьма не объяла его… Om Иоанна. Глава 1.5 Работу выполнили: Кумахова Адиса Николаева Екатерина Сысоева Эльвира Тихонова Людмила Шихалиева Юлия Руководитель: Страхова Елена Геннадьевна ГБОУ СОШ № 1297, г. Москва, 2013 г.
Содержание Глава 1. Введение …………………………………………………………….……………………………….3 Глава 2. Биография Ф.М. Достоевского, образ Ф. М. Достоевского глазами современников ………………………………………………………………………………………5 Глава 3. Духовные поиски Ф. М. Достоевского до и во время написания романа «Братья Карамазовы. Отношение писателя к вере и Богу, его религиозные взгляды. ………………………………………………………………………………………………16 Глава 4. Роман «Братья Карамазовы». История создания ……………………………….………..22 Глава 5. Фёдор Павлович Карамазов ……………………………………………………………… 24 Глава 6. Дмитрий Карамазов ……………………………………………………………………………….37 Глава 7. Иван Карамазов ………………………………………………….………………………………….47 Глава 8. Алёша Карамазов …………………………………………………………………………………..58 Глава 9. Павел Смердяков ……………………………………………………………………………………64 Глава 10. Выводы ………………………………………………………………………………………………70 Список используемой литературы ………………….…………………………………………………….72 Приложение …………………………………………………………………………………………………….73 2
Глава 1. Введение Творчество Ф. М. Достоевского вызывает интерес исследователей самых различных областей деятельности с момента выхода первого произведения автора и остаётся актуальным и в наше время. Ф. М. Достоевский, рисуя сложные, запутанные ситуации в обществе и ставя своих героев перед выбором, особенно часто прибегает к переломным состояниям в судьбе отдельного человека, тем самым заставляя нас вместе с героями делать выбор, сопереживать им, проживая вместе с ними ту или иную ситуацию. Объектом исследования нашей работы является роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». Предмет исследования – непосредственно главные герои романа, их монологи и диалоги, помогающие раскрыть религиозно-философские метания героев. Цель: выявить религиозно-философские взгляды Ф. М. Достоевского в романе «Братья Карамазовы ». Задачи: 1. Изучить биографию Ф. М Достоевского и особенности его творчества. 2. Попытаться охарактеризовать общее направление духовных поисков Ф. М. Достоевского до и во время написания романа «Братья Карамазовы», отношение писателя 3
к вере и Богу, его религиозные взгляды. 3 . Проанализировать главные образы романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» и понаблюдать за тем, как религиозно-философские темы, волнующие Ф. М. Достоевского, представлены в романе. 4 . Сравнить героев романа «Братья Карамазовы» и на основании сравнения их характеров выяснить для себя, кто из героев романа ближе автору. 5 . На основании анализа и сопоставления главных героев романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» выявить для себя основные принципы религиозно-философских взглядов писателя, представленных в романе. Для достижения поставленных выше задач были использованы следующие Методы: - анализ первоисточников и дополнительной литературы, помогающих раскрыть поставленные задачи; - синтез, который позволяет соединить полученную в результате анализа информацию; - индукция – формулирование логического умозаключения путем обобщения данных. 4
Глава 2. Биография Ф.М. Достоевского, образ Ф. М. Достоевского глазами современников. Ф. М. Достоевский родился 30 октября (11 ноября) 1821 года в Москве. Отец – Михаил Андреевич Достоевский – штаб-лекарь Мариинской больницы для бедных, мать – Мария Фёдоровна Нечаева, дочь московского купца Фёдора Тимофеевича Нечаева. "… это были люди передовые... и в настоящую минуту они были бы передовыми!.. А уж такими семьянинами, такими отцами... нам с тобою не быть, брат!" 1 В семье любили читать, выписывали журнал "Библиотека для чтения", который давал возможность знакомиться с новейшей иностранной литературой. Из русских авторов любили Н. Карамзина, В. Жуковского, А. Пушкина. Мать, натура религиозная, с малого возраста познакомила детей с Евангелием, возила на богомолье в Троице-Сергиеву лавру. В 1834 году Фёдор Михайлович вместе с братом поступает в московский частный пансион Леонтия Ивановича Чермака. « Подборъ хорошихъ преподавателей и строгое наблюдені [я]/е/ за исправнымъ и своевременнымъ приходомъ ихъ, и въ тоже время - присутствіе характера семейственности, напоминающаго дѣтямъ хотя отчасти ихъ домъ и домашнюю жизнь, - вотъ по моему идеалъ закрытаго воспитательнаго заведенія. ‑ Пансіонъ 1 Ф. М. Достоевский о родителях, из «Воспоминаний» А. М. Достоевский. http://az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0580.shtml 5
Л. И. Чермака былъ близокъ къ этому идеалу.» 1 После смерти матери, совпавшей с известием о смерти А. С. Пушкина (1837 г.), Ф. М. Достоевский по решению отца поступает в Петербургское военно-инженерное училище (1838 г.), являвшееся одним из лучших учебных заведений того времени. В 1839 году неожиданно умирает отец (убит, по семейному преданию, крепостными). Это известие потрясло Ф.М. Достоевского и спровоцировало тяжёлый нервный припадок – предвестие будущей эпилепсии, к которой у него была наследственная предрасположенность. Оставшись сиротой, без средств, в обстановке муштры, придирок самодурства в Главном инженерном училище, Ф. М. Достоевский несколько лет отдал делу, которое не любил, наукам, которыми тяготился. В училище, как вспоминает Д. В. Григорович, "над головой каждого висел дамоклов меч строгости, взыскательности самой придирчивой... За самый невинный проступок - расстёгнутый воротник или пуговицу – отправляли в карцер или ставили у дверей на часы с ранцем на спине". Ф. М. Достоевский уже в это время остро чувствовал несправедливость, его возмущали казнокрадство, взяточничество, карьеризм, царившие в армии. "Возмущало Фёдора Михайловича на службе многое... – вспоминал А. И. Савельев, служивший в училище дежурным офицером. – Он не мог видеть крепостных арестантов в кандалах на работах его 6
дистанции и расправы, которые происходили в войсках, содержавших караулы в Кронштадте ". 1 Окончив училище в 1843 году, Ф. М. Достоевский был зачислен на службу в чертёжную инженерного департамента, но через год вышел в отставку, убеждённый, что его призвание – литература. В 1845 году написан первый роман Ф.М. Достоевского "Бедные люди", опубликованный Н. Некрасовым в "Петербургском сборнике". Позднее вышли "Белые ночи" (1848) и " Неточка Незванова " (1849), в которых обнаруживались черты реализма Ф. М. Достоевского: углубленный психологизм, исключительность характеров и ситуаций. Но удачно начавшаяся литературная деятельность трагически обрывается. Будучи одним из членов кружка Петрашевского, объединявшего приверженцев французского утопического социализма, в 1849 году за участие в этом кружке писателя арестовывают и приговаривают к смертной казни, впоследствии заменённой четырьмя годами каторги и поселением в Сибири. «Достоевский на каторге и в ссылке сохранил энергию характера, силу личности, не потерял веру в себя. Самым ярким свидетельством остаются "Записки из Мертвого дома" – эта страшная летопись странствия по кругам ада русской каторги. Наиболее тягостным 1 Б. Рюриков. «Достоевский и современники». http://az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0580.shtml 7
испытанием была не непосильная работа, не ужасные условия жизни, а жестокое и безжалостное унижение человека, попрание его достоинства и чести, надругательство над его личностью… Годы каторги и ссылки были для Достоевского годами перелома, все значение которого раскрылось лишь впоследствии. В этот период усилились религиозные тенденции в сознании Достоевского, укрепилась идея смирения перед лицом зла, он перестал верить в революцию. Он стал идеализировать покорность, смирение, рассматривая их как особенности русского национального характера. В конце концов, Достоевский пришел, как писал сам, к измене своим прежним убеждениям ». 1 Ф. М. Достоевский говорил в 1874 году Вс. Соловьеву о значении каторги для его духовного развития: "Мне тогда судьба помогла, меня спасла каторга. Совсем новым человеком сделался... О! Это большое для меня было счастье: Сибирь и каторга... Говорят, ужас, озлобление, о законности какого-то озлобления говорят? Ужасный вздор! Я только там и жил здоровой, счастливой жизнью, я там себя понял, голубчик... Христа понял... русского человека поднял и почувствовал..." 2 . Из революционера, атеиста рождается верующий человек. 1 Б. Рюриков. «Достоевский и современники». http:// az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0580.shtml 2 Ф.М. Достоевский в воспоминаниях современников. В двух томах. Т. 2. М., 1964. с. 199 – 200. 8
После смерти Николая I и начала либерального царствования Александра II участь Ф.М. Достоевского, как и многих политических преступников, была смягчена. Ему возвращают дворянские права, и в отставку в 1859 году он выходит уже в чине подпоручика. В этом же году он получает разрешение жить в Твери, а затем в Петербурге. В первом же послекаторжном письме к Н.Д. Фонвизиной Ф. М. Достоевский рассказывает ей, в каком направлении шло перерождение его убеждений: «…Я сложил себе символ веры, в котором для меня все ясно и свято. Этот символ очень прост; вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но с ревнивой любовью говорю себе, что и не может быть. Мало того, если бы кто мне доказал, что Христос вне истины, то мне лучше бы хотелось оставаться с Христом, нежели с истиной ». 1 В это время опубликованы повести "Дядюшкин сон", "Село Степанчиково и его обитатели" (1859), роман "Униженные и оскорбленные" (1861). В 1862 году Ф. М. Достоевский впервые выезжает за границу. За 2,5 месяца он посетил более 20-ти городов Западной Европы (Берлин, Дрезден, Висбаден, Кёльн, Париж, Лондон, Флоренцию, Турин, Женеву, Вену и другие). Писатель считает, что исторический путь, который прошла Европа после французской революции 1789 года, был бы гибельным 1 Белов С.В. Фёдор Михайлович Достоевский. М., 1999. с. 95 . 9
для России, так же как и внедрение новых буржуазных отношений. Особый, самобытный путь России к "земному раю" – вот социально-политическая программа Ф.М. Достоевского начала 1860-х. В 1864 году были написаны "Записки из подполья", важное произведение для понимания изменившегося мировоззрения писателя. В 1865 году, будучи за границей в курортном Висбадене для поправки здоровья, он начинает работу над романом "Преступление и наказание" (1866), в котором отразился весь сложный путь его внутренних исканий. В 1867 году Ф. М. Достоевский женится на Анне Григорьевне Сниткиной, своей стенографистке, ставшей для него близким и преданным другом, живут в Германии, Швейцарии, Италии (1867 – 1871). В эти годы писатель работает над романами "Идиот" (1868) и "Бесы" (1870 – 1871), который заканчивает уже в России. В мае 1872 года Достоевские уезжают на лето из Петербурга в Старую Русу, где впоследствии покупают скромную дачу и живут здесь с двумя детьми даже зимой. В Старой Русе написаны почти целиком романы "Подросток" (1874 – 1875) и "Братья Карамазовы" (1878 – 1879). С 1873 года писатель становится ответственным редактором журнала "Гражданин", на страницах которого начинает печатать "Дневник писателя". В конце мая 1880 года Ф. М. Достоевский едет в Москву на открытие памятника А. Пушкину (6 июня, в день рождения великого поэта), где собралась вся Москва. Здесь были 10
Тургенев, Майков, Григорович и другие русские писатели. Речь Ф.М. Достоевского была названа И. Аксаковым "гениальной, историческим событием". К сожалению, вскоре здоровье писателя ухудшилось, 28 января (9 февраля н. с) 1881 года в Петербурге Ф. М. Достоевский скончался. Современники Ф. М. Достоевского оставили немало воспоминаний о его характере, привычках, внешнем облике от юности и до последних лет жизни и по многим воспоминаниям можно увидеть, что первое впечатление при встрече с Ф. М. Достоевским порой почти разочаровывало: внешность неброская, не аристократичная, в лице было что-то болезненное – эта особенность отмечена почти всеми мемуаристами. Однако все они отмечают, что первое впечатление о писателе тут же рассеивалось при более тесном знакомстве с ним как в ранние годы, так и в зрелом возрасте. Порой в воспоминаниях одних и тех же людей мы встречаемся с «разным» Достоевским. В. В. Тимофеева (О. Починковская 1) так описывает своё первое впечатление от знакомства с Ф. М. Достоевским: «Рука у него была холодная, сухая и как бы безжизненная. Да и все в нём в тот день мне казалось безжизненным: вялые, точно через силу движения, беззвучный голос, потухшие глаза, устремлённые на меня 1 Варвара Васильевна Тимофеева (О. Починковская, 1850 – 1931) - писательница и переводчица, автор романов, повестей и очерков-мемуаров. В начале 70-х годов работала корректором в типографии Траншеля, где печатался еженедельник кн. Мещерского "Гражданин", в 1873 и первые месяцы 1874 года выходивший под редакцией Достоевского. 11
двумя неподвижными точками.» 1 Но в другой момент и в другое время она описывает его уже следующим образом: «Как бы озарённое властной думой, оживлённо-бледное и совсем молодое, с проникновенным взглядом глубоких потемневших глаз, с выразительно-замкнутым очертанием тонких губ, - оно дышало торжеством своей умственной силы, горделивым сознанием своей власти... Это было не доброе и не злое лицо. Оно как-то в одно время и привлекало к себе и отталкивало, запугивало и пленяло... И я бессознательно, не отрываясь, смотрела на это лицо, как будто передо мной внезапно открылась "живая картина" с загадочным содержанием, когда жадно торопишься уловить её смысл, зная, что ещё один миг, и вся эта редкая красота исчезнет, как вспыхнувшая зарница. Такого лица я больше никогда не видала у Достоевского. Но в эти мгновения лицо его больше сказало мне о нём, чем все его статьи и романы. Это было лицо великого человека, историческое лицо.» 2 . Мы видим писателя обидчивым, мнительным, часто несдержанным, не умеющим владеть своими чувствами. Иногда он оставлял впечатление недоброжелательного к людям 1 В. В. Тимофеева (О. Починковская).Год работы с знаменитым писателем. (Посвящается памяти Фёдора Михайловича Достоевского). http://chulan.narod.ru/hudlit/dost/timofeeva.htm 2 Там же, http://chulan.narod.ru/hudlit/dost/timofeeva.htm 12
человека. Даже в кружке близких ему людей он часто появлялся недовольный, сухо раскланиваясь, "как будто это были неприятные ему люди". Но мемуаристы пишут и о другом Достоевском. Как рассказывает его родственница Иванова, среди молодёжи Ф. М. Достоевский чувствовал себя живым, весёлым, задавал тон в играх и развлечениях молодёжи, участвовал в её пирушках, сочинял шутливые стихи. Достоевский участвовал в любительской постановке "Ревизора", исполнял роль почтмейстера Шпекина. Он оказался комиком, " причём комиком тонким, умевшим вызвать чисто гоголевский смех". Сколько раз, отзываясь на просьбы студентов, выступал Достоевский на литературных вечерах. Он мог отдать последние деньги случайному человеку, не умел отказывать, когда у него просили, и в то же время жаловался, что его обирают, к нему плохо относятся. Доверчивость сочеталась в Достоевском с болезненной мнительностью, нелюдимость и замкнутость - с расположенностью к людям, простота и сердечность - с холодной недоверчивостью. Все это не просто противоречия личности писателя, проявления сложности и изменчивости его натуры. Это противоречия характера, который исковеркало общество, противоречия его идеологии и творчества. «Достоевский как художник-психолог представлял собой редчайшее, исключительное явление. Ему присуща была поразительная чуткость к 13
самым сокровенным и потаённым движениям души, способность проникать в самые отдалённые уголки сознания и чувства, наблюдать и анализировать тончайшие колебания психики, зарождение почти неуловимых ещё представлений и их развитие, столкновение различных стремлений в глубинах духовного мира. Эти свойства производили тем более сильное впечатление, что выступали в сочетании с другой чертой - с талантом смелой мысли, стремлением к обобщению, к своей, отчетливо выраженной концепции. Романы Достоевского называли идеологическими романами. Писатель не боялся вторжения философии, публицистики, не боялся диспутов, столкновения разных точек зрения. Его произведения проникнуты духом идейных исканий. Анализ душевных движений неотделим от синтеза, обобщений, отстаивания нравственных идей, дорогих писателю.» 1 Таким образом, рассмотрев биографию Ф. М. Достоевского и воспоминания современников о нём, мы пришли к следующим выводам: 1) Ф. М. Достоевский прожил жизнь, полную моральных и психологических трудностей, творческих взлётов и падений, перенёс множество личных и семейных трагедий. 2) По воспоминаниям его современников, Ф. М. Достоевский производил впечатление человека застенчивого, особенно в молодые годы. 1 Б. Рюриков. «Достоевский и современники. http:// az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0580.shtml 14
3) Особенностями творчества Ф. М. Достоевского являются реализм, углублённый психологизм, централизованность, всё внимание устремлено к отдельной личности. 15
Глава 3. Духовные поиски Ф. М. Достоевского до и во время написания романа «Братья Карамазовы. Отношение писателя к вере и Богу, его религиозные взгляды. Многие исследователи творчества Ф. М. Достоевского данного периода отмечают, что время, предшествующее и совпадающее с моментом написания романа «Братья Карамазовы», представляет собой итог напряжённых размышлений писателя о Боге. После каторги Ф. М. Достоевский в письме к Н. Фонвизиной пишет следующее: «Я скажу Вам про себя, что я - дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных. И, однако же, Бог посылает мне иногда минуты, в которые я совершенно спокоен; в эти минуты я люблю и нахожу, что другими любим, и в такие-то минуты я сложил в себе символ веры, в котором всё для меня ясно и свято. Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпа чнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но с ревнивою любовью говорю себе, что и не может быть. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной.» 1 . 1 РВБ: Ф.М. Достоевский. Собрание сочинений в 15 томах. Н. Д. Фонвизиной. Конец января - 20-е числа февраля 1854. Омск, http://www.rvb.ru/dostoevski/01text/vol15/01text/383.htm 16
Из письма Ф. М. Достоевского мы видим, насколько велика его «жажда» веры и как мучительны его религиозные сомнения, среди которых Христос выступает спасением. Христос для Ф. М. Достоевского – воплощение нравственности, добра и красоты, а также высшей истины. Но к этому убеждению Ф. М. Достоевский приходит лишь после каторги, и путь этот мучителен и долог. В 1846 г. писатель находится под влиянием социалистических идей В. Г. Белинского и, как отмечают некоторые исследователи, в этот период приближается к идеям атеизма. Но и в это время его волнует вопрос о том, как согласовать существование Бога и мирового зла. Ф. М. Достоевский не приемлет «жертв условий жизни и истории» и требует отчета о всех случайно загубленных в ходе исторического прогресса. Но от кого требовать отчета? В традиционном религиозном восприятии судья – Бог, а значит, выход – бунт против Бога и Божественного Откровения. Перед писателем встает проблема самостоятельного создания новых религиозно-этических ценностей. Так Ф. М. Достоевский начинает мучительный путь духовного познания, решающим пунктом которого и становится каторга, где, как справедливо отмечают многие исследователи, происходит «перерождение убеждений» писателя. Именно в условиях каторги Ф. М. Достоевский обращается к Библии. Это была книга, подаренная ему жёнами декабристов в Тобольске по пути в острог и ставшая единственной, разрешённой ему для чтения. 17
« Фёдор Михайлович, - пишет его жена, - не расставался с этою святою книгою во все четыре года пребывания в каторжных работах. Впоследствии она всегда лежала на виду, на его письменном столе, и он часто, задумав или сомневаясь в чём-либо, открывал наудачу Евангелие и прочитывал то, что стояло на первой странице...» 1 . Читая Библию, Ф. М. Достоевский приходит к убеждению, что открыть смысл жизни можно, лишь приняв саму жизнь за основу, полюбив «живую жизнь» – Бога – прежде логики и себя. Сам Творец есть Любовь, а Любовь и Добро не могут не быть свободны, значит, не могут делать человека несвободным. Человек, по мнению Ф. М. Достоевского, одинаково способен как к Добру, так и к рождению в своеволии Зла. Своеволие же, как считает писатель, превращает личную свободу в самоцель и из абсолютной Свободы создаёт деспотизм, пытающийся обеспечить счастье человеку принудительно, что приводит к отрицанию Бога, мира, и, следовательно, человека. Ф. М. Достоевский в Писании видит не столько проповедь, мораль, сколько залог новой жизни. Достоинство человека, его право на благополучие и уважение основаны не на том, что он разумен, добр или обладает «прекрасной душой», а на значительности всякого человека. В « Дневнике писателя » в последние годы жизни Ф. М. Достоевский писал: «Без 1 А. Г. Достоевская. Воспоминания. Часть одиннадцатая. Смерть. Похороны., http://www.azlib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0610.shtml 18
высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь одна и именно – идея о бессмертии души человеческой, ибо все остальные "высшие" идеи жизни, которыми может быть жив человек, лишь из неё одной вытекают.» 1 . Под «высшей идеей» писатель понимает Божье слово, изложенное в Библии. Глубокая вера в Бога, по мнению Ф. М. Достоевского, даёт твердую опору во всех превратностях судьбы. Именно благодаря вере в душе человека возникает спокойствие за судьбу мира и свою личную жизнь. Кто отрицает существование Бога, тот вносит в свое миропонимание невосполнимую потерю. Бог в христианском каноне – абсолютная и всеобъемлющая ценность, а отрицая Бога – отрицаются и абсолютные ценности: красота, добро, нравственное поведение. Провозглашение Христа как высшей истины, добра и красоты, обращение к Священному Писанию как к «книге человечества» - эти идеи и воплотил Ф. М. Достоевский в своем последнем романе «Братья Карамазовы ». Обращаясь к стилистике романа «Братья Карамазовы» и типу изображения действительности, многие исследователи отмечают его близость Библии. В. Розанов в своей статье, посвящённой Ф. М. Достоевскому, писал: «Среди хаоса беспорядочных сцен, забавно-нелепых разговоров (быть может, умышленно нагромождённых автором) - чудные диалоги 1 Ф. М. Достоевский. Дневник писателя. 1876, декабрь. Глава первая III. Голословные утверждения., http://az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/text_0480.shtml 19
и монологи, содержащие высочайшее созерцание судеб человека на земле: здесь и бред, и ропот, и высокое умиление его страдающей души. Всё в общем образует картину, одновременно и изумительно верную действительности и удалённую от неё в какую-то бесконечную абстракцию, где черты высокого художества перемешиваются с чертами морали, политики, философии, наконец, религии, везде с жаждою, скорее потребностью не столько передать, сколько сотворить или по крайней мере переиначить. Удивительно: в эпоху совершенно нерелигиозную, в эпоху существенным образом разлагающуюся, хаотически смешивающуюся – создаётся ряд произведений, образующих в целом что-то напоминающее религиозную эпопею, однако со всеми чертами кощунства и хаоса своего времени.». Вяч. Иванов в своей работе «Достоевский и роман-трагедия» пишет о том, что «В новой истории трагедия почти отрывается от своих религиозных основ, и потому падает.» 1 . Ф. М. Достоевский же, по мнению автора, хотя писал не трагедию, а всего лишь «роман-трагедию», возродил мифологическое и религиозное чувство, исконно присущее трагедии как жанру. Современные исследователи творчества Ф. М. Достоевского вслед за Вяч. Ивановым и В. Розановым развивают их идеи, связанные со стилистикой авторских романов. Так Г. Померанц в своем труде «Открытость бездне. Встречи с Достоевским писал: « Однако 1 Вяч. Иванов. Достоевский и роман-трагедия. II. Принцип миросозерцания, стр. 427., http://www.rvb.ru/ivanov/vol4/01text/02papers/4_172.htm 20
если жестко поставить вопрос, к какому корню европейской культуры Достоевский ближе, к библейскому или эллинскому, то, конечно, к библейскому.» 1 . По сути, история, рассказанная в Библии, - история встречи Бога и человека, именно об этой встрече идет речь и в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». Библия сыграла огромную роль в создании романа «Братья Карамазовы», оказывая влияние не только на характеры и сюжет романа, но и гармонично вплетаясь в систему отношений героев, которые могут быть спроецированы на всемирно-известные библейские типы, на речевую организацию и символику произведения. Исходя из вышесказанного мы можем сделать следующие выводы: 1. Времени написания романа «Братья Карамазовы» предшествует долгий и мучительный период духовного становления писателя. 2. В результате поисков «высшей идеей» для Ф. М. Достоевского становится Божье слово, изложенное в Библии. 3 . Библия, по мнению Ф. М. Достоевского, - разговор человека с Богом – абсолютной ценностью, отрицание которой приводит к отрицанию красоты, добра, нравственности. Только в абсолютной Любви к Христу и Богу человек может достичь гармонии с миром и самим собой. 1 Г. Померанц, Открытость бездне. Встречи с Достоевским., М., Советский писатель, 1990 г., стр. 167. 21
Глава 4. Роман «Братья Карамазовы». История создания. Вершиной философского творчества Ф. М. Достоевского явился роман «Братья Карамазовы» (1879 - 1880) – последнее и наиболее крупное его произведение, в которое включена философская поэма (легенда, как её назвал В. В. Розанов) о Великом инквизиторе. Замысел романа «Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевского складывается из задуманных писателем двух романтических циклов «Атеизм» и «Житие великого грешника», которых он обращался к опыту Библии – книги, представляющей собой основу христианского мировоззрения. Роман был задуман как социально-философская эпопея о настоящем, прошлом и будущем России, изображёнными сквозь призму «истории одной семейки» и судьбы нескольких её представителей. Над последним своим романом Ф. М. Достоевский работал три года. Три года продолжалась заключительная стадия труда - художественное воплощение. Но духовно он работал над ним всю жизнь. В начале 1878 г. Ф. М. Достоевский составил подробный конспект романа. 16 мая умер маленький сын писателя Алёша, смерть которого тяжело подействовала на него. В июне Ф. М. Достоевский посещает Оптину пустынь вместе с Владимиром Соловьевым, так что первые 22
книги писались под непосредственным впечатлением увиденной писателем монастырской жизни. В конце октября первые две книги романа были переписаны Анной Григорьевной Достоевской и вручены издателю «Русского вестника». Печатание романа началось с первого номера «Русского вестника» за 1879 год, а закончилось в номере одиннадцатом того же журнала в 1880 году. Все эти годы – годы напряжённейшего труда, который даже так много и страстно работавший Ф. М. Достоевский называл каторжным. Последний роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» по замыслу автора должен был состоять из двух частей. Писатель успел завершить работу только над первой частью, в которой излагалась лишь предыстория главных действующих лиц. Но и то, что было написано, является совершенно самостоятельным произведением. Роман «Братья Карамазовы» стал итогом творческого развития писателя, своеобразным синтезом его общефилософских, этических, социальных идей. 23
Глава 5. Фёдор Павлович Карамазов Фёдор Павлович 24
Каждый персонаж романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» – неисчерпаемый материал для изучения глубин человеческой психологии, так и глава семьи Карамазовых, Фёдор Павлович, представляет собой не только разгульного сладострастника, сумасбродного и развратного человека, но и хитреца, сумевшего сохранить себе немалое состояние. «…это был странный тип, довольно часто однако встречающийся, именно тип человека не только дрянного и развратного, но вместе с тем и бестолкового, - но из таких однако бестолковых, которые умеют отлично обделывать свои имущественные делишки, и только кажется одни эти. Фёдор Павлович, например, начал почти что ни с чем, помещик он был самый маленький, бегал обедать по чужим столам, норовил в приживальщики, а между тем в момент кончины его у него оказалось до ста тысяч рублей чистыми деньгами. И в то же время он всё-таки всю жизнь свою продолжал быть одним из бестолковейших сумасбродов по всему нашему уезду. Повторю ещё: тут не глупость; большинство этих сумасбродов довольно умно и хитро, - а именно бестолковость, да ещё какая-то особенная, национальная.» 1 « Бестолковость» его «национальная», но обделывать делишки, быть беззастенчивым стяжателем он научился у евреев. Он помещик, но самый маленький, не жил в своем поместье и в молодости вел себя как приживальщик, а потом занялся бизнесом, прежде всего 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга первая. История одной семейки. http://www.modernlib.ru/books/dostoevskiy_fedor_mihaylovich/bratya_karamazovi/read/ 25
ростовщичеством, открывал кабаки, т. е. выбрал самый грязный вариант « обуржуазивания ». Но коренная его черта - развратность и сладострастие, которые главенствуют и в его отношении к Грушеньке, что приводит к любовному соперничеству с сыном Дмитрием. Фёдор Павлович Карамазов – отец Дмитрия, Алексея и Ивана Карамазовых, а также Павла Смердякова, его внебрачного сына – человек, целиком и полностью поглощённый своими желаниями и страстями, падкий на любые удовольствия и развлечения. Обращаясь к имени главного героя, можно отметить, что оно является производным от латинского «Теодор», что означает «божий дар». И в этом проявляется авторская позиция, ведь, по мнению Ф. М. Достоевского, каждый человек – Божий дар, но вот что сам человек может сотворить с собой и во что превратить Божий дар без веры, без Христа в душе. Очевидно, что в романе Ф. М. Достоевский в лице Фёдора Павловича и создаёт как раз своеобразный антиобраз имени, так как назвать его «божьим даром» достаточно сложно. Внешность героя полностью лишена привлекательности, не создается даже ощущения приятного на вид человека, так и поведение его вызывающе: он излишне эмоционален, часто переходит на крик, но это более «игра на публику», нежели особенности характера. Первая половина романа строится на взаимоотношениях Фёдора Павловича с детьми, и здесь мы сразу замечаем, насколько разными выросли его сыновья. Ф. М. Достоевский 26
напрямую говорит нам о том, что герой мало занимался их воспитанием, да и сейчас, признавая их своими детьми, его мало волнует их дальнейшая судьба. Отношение Фёдора Павловича к жизни проявляется в его словах и поступках. Так в разговоре с младшим сыном Алёшей он говорит: «…мне каждая копейка нужна, и чем дольше буду жить, тем она будет нужнее… Теперь я пока все-таки мужчина, пятьдесят пять всего, но я хочу и еще лет двадцать на линии мужчины состоять, так ведь состареюсь – поган стану, не пойдут они ко мне тогда доброю волей, ну вот тут-то денежки мне и понадобятся. Так вот я теперь и подкапливаю все побольше да побольше для одного себя-с …» 1 . Мы видим, что Фёдор Павлович открыто признает блуд и разврат, «скверну» как суть своей жизни, а свою скупость и жадность до денег, стариковскую бережливость – за единственный путь и средство до этой сути добраться. Ф. Кафка в своих дневниках пишет о Фёдоре Павловиче, что «...отец братьев Карамазовых отнюдь не дурак – он очень умный, почти равный по уму Ивану, но злой человек, и, во всяком случае, он умнее, к примеру, своего не разоблачаемого рассказчиком двоюродного брата или племянника, помещика, который считает себя настолько выше его.» 2 . 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть вторая. Книга четвертая Надрывы. II. У отца. http://www.modernlib.ru/books/dostoevskiy_fedor_mihaylovich/bratya_karamazovi/read / 2 Франц Кафка. Дневники. 1914 год, 20 декабря http://www.vehi.net/kafka/dnevnik.html 27
Это подтверждается как раз тем, что несмотря на свое легкомыслие Фёдор Павлович все ещё при поместье и при деньгах. Сам же Ф. М. Достоевский говорит о Фёдоре Павловиче «старый шут», «странный тип», «бестолковый сумасброд», «хитрый и упрямый шут», «злой шут» (его так часто называют), «подлейший комедиант», «бегал шутом по чужим столам». Он любит «представляться», «других в шуты рядить» и является на «семейную схватку» для «какой-нибудь шутовской и актерской сцены», и сам о себе говорит: «Вы видите перед собою шута, шута воистину!», «… я шут коренной, с рождения, всё равно что юродивый», «… шут и представляюсь шутом». Внешность Фёдора Павловича – внешность юродивого, но суть паясничающего безобразника. Юродство в первоначальном смысле – это святость через позор, при этом за внешним безобразием стоит Светлый Лик, а вот у Фёдора Павловича этого света нет. Иван, рассказывая поэму «Великий инквизитор», говорит о разряде грешников, которые «…погружаются в это озеро так, что уж и выплыть более не могут, то «тех уже забывает Бог »…» 1 . Так же и Фёдор Павлович погружается в грехи, как в это озеро, из которого ему не выплыть. Нарушение священных человеческих, нравственных и духовных норм и является 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга пятая. Pro и contra . V. Великий инквизитор. http:// ilibrary.ru/text/1199/p.37/index.html 28
п ричиной смерти Карамазова. По представлению Ивана, Фёдор Павлович воплощает в себе отрицание всего того, что Иван считает (или хотел бы считать) священным, поэтому и он, и его братья косвенным образом вершат конечное и древнее Правосудие, являясь носителями дохристианской библейской истины, о которой говорит сам Фёдор Павлович: «В ту же меру мерится, в ту же и возмерится, или как это там… Одним словом, возмерится.» 1 . Правда, сам герой не относит данных слов к себе. Одна из глав книги второй и называется «Старый шут». Здесь мы впервые напрямую знакомимся с Фёдором Павловичем и можем лично составить свое представление о герое. Своё поведение Фёдор Павлович так объясняет старцу Зосиме: «Вы думаете, что я всегда так лгу и шутов изображаю? Знайте же, что это я все время нарочно, чтобы вас испробовать …» 2 . Это «нарочно, чтобы вас испробовать» проявляется в Фёдоре Павловиче постоянно. Он так же «нарочно» выводит из себя Миусова, как бы на некоторое время становясь его «двойником» и делая вид, что именно из-за него потерял веру, при этом разоблачая его, раскрывая истинный характер героя. Шутовство Фёдора Павловича Карамазова по сути характерная черта русского 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга пятая. Pro и contra . V. Великий инквизитор. http:// ilibrary.ru/text/1199/p.37/index.html 2 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга вторая. Неуместное собрание. II Старый шут. http://www.loveread.ec/contents.php?id=1728 29
русского народа – недоверие к голословию. Однако выливается это только в то, что он дразнит монахов и разглагольствует о вере: «рассказывает оскорбительные … анекдоты, нарочито перетолковывает понятие христианской любви; в какой-то момент, подыгрывая "священному старцу", отцу Зосиме, делает вид, что "играет шута" только от "мнительности", а затем, продолжая кривляться, упрекает монахов в том, что они пытаются "пескариками Бога купить "» 1 . «В его внешне бестолковой и шутовской речи, обращённой к старцу в этом эпизоде, многочисленные цитаты, которые, кажется, приходят ему на ум совершенно произвольно, на самом деле развивают подсознательные мысли героя. Евангельские цитаты Фёдора Павловича выражают на более глубоком уровне, чем шутовская болтовня, служащая ему щитом, тайные сомнения и страхи человека, настолько напуганного деградацией своей жизни, что он даже ночью боится остаться один.» 2 . Необходимо отметить. Что речь Фёдора Павловича изобилует евангельскими цитатами, но Божье слово в его устах опошляется, принимает иной, низменный смысл, тем самым подчёркивая и низость самого героя. Так Карамазов цитирует Евангелие от Луки: «…блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!» 3 . В Писании данные слова 1 Е. М. Мелетинский. Заметки о творчестве Достоевского. М., РГГУ 2001 г. – с. 158 . 2 Симонетта Сальверстои. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского. Академический проект, Санкт-Петербург, 2001 г. – с. 124 . 3 Евангелие от Луки, глава 11, 27., http://apologetica.ru/biblie/luk11.html 30
обращены к Христу, прославляемому одной из женщин, а Фёдор Павлович обращается с ними к старцу Зосиме. Тем самым возникает символическая параллель Христос – Зосима, что, по мнению Ф. М. Достоевского, недопустимо. В другой раз при разговоре о Грушеньке он говорит, что «…она «возлюбила много», а возлюбившую много и Христос простил …» 1 , обращаясь к Евангелие от Луки. Вот только слова в Евангелие «…прощаются грехи её многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит.» 2 относятся к грешнице, возлюбившей Христа, пришедшей к нему, Фёдор Павлович же, относя их к Грушеньке, вкладывает в них совершенно другой смысл, опошляя его. Вообще разговоры о вере занимают Карамазова больше всего. Так и во время обеда он с удовольствием вступает в спор со Смердяковым, принимая сторону Григория: «Не плачь, Григорий, мы его сею же минутой разобьём в дым и прах. Ты мне вот что скажи, ослица: пусть ты пред мучителями прав, но ведь ты сам-то в себе всё же отрёкся от веры своей и сам же говоришь, что в тот же час был анафема проклят, а коли раз уж анафема, так тебя за эту анафему 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга вторая. Неуместное собрание. VI. Зачем живет такой человек! http://ilibrary.ru/text/1199/p.12/index.html 2 Евангелие от Луки. Глава 7. 47. http://apologetica.ru/biblie/luk7.html 31
по головке в аду не погладят. Об этом ты как полагаешь, иезуит ты мой прекрасный?» 1 . Мы видим, как он визжит «в апофеозе восторга», выслушивая позицию Смердякова, да и все его доводы воспринимаются нами не как желание переубедить оппонента, а своеобразный вопрос, на который герой желает услышать ответ. С восторгом он говорит о вере Смердякова: « Алёшка, ведь правда? Ведь совершенно русская вера такая?» 2 . Создаётся впечатление, что герой намеренно не высказывает своей точки зрения. Сталкивая веру и безверие, он как бы примеряет на себя эти две позиции. Мы видим, что герою страшно без веры в Бога, но и поверить до конца он не в состоянии, да и боязно. Жить по Божьим канонам – это не для него, слишком низко упал, слишком много соблазнов, слишком грешен, но и без веры ему тяжело. Именно поэтому он и сталкивает искренне верующего Алексея с неверующим Иваном, спрашивая их: «А всё-таки говори: есть Бог или нет? Только серьёзно! Мне надо теперь серьёзно … Гм. Вероятнее, что прав Иван. Господи, подумать только о том, сколько отдал человек веры, сколько всяких сил даром на эту мечту, и это столько уж тысяч лет! Кто же это так смеётся над человеком? Иван? В последний раз и решительно: есть Бог или нет? Я в последний раз!» 3 . 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга третья. Сладострастники. VII. Контроверза. http://www.loveread.ec/contents.php?id=1728 2 Там же, http:// www.loveread.ec/read_book.php?id=1728&p=40 3 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга третья. Сладострастники. VIII За коньячком. http://www.loveread.ec/read_book.php?id=1728&p=40#glIII_8 32
Фёдор Павлович принимает позицию Ивана, потому что сам не верует в Бога, но в то же время искренне желает быть переубеждённым в своем неверии, потому и спрашивает несколько раз об одном и том же, потому и становится угрюм и мрачен после беседы со Смердяковым. Без всякой теории Фёдор Павлович Карамазов отказывается и от "рая": "... в скверне моей до конца хочу прожить, было бы вам это известно. В скверне-то слаще: все её ругают, а все в ней живут, только все тайком, а я открыто… А в рай твой, Алексей Фёдорович, я не хочу, это было бы тебе известно, да порядочному человеку оно даже в рай-то твой и неприлично, если даже там и есть он …» 1 - говорит он Алёше. Безбожие Фёдора Павловича порождает его угюмство и порочность. И всё же Алёша ближе отцу, именно он – любимый сын Фёдора Павловича, а не Иван, с которым вроде бы соглашается герой: «Алёша, милый, единственный сын мой, я Ивана боюсь; я Ивана больше, чем того, боюсь. Я только тебя одного не боюсь …» 2 . Именно любовь Фёдора Павловича к сыну Алексею делает героя ещё более парадоксальным. Он – безбожник, сластолюбец, сумасброд и развратник искренен в своей любви. Хотя и эта любовь эгоистична. Фёдор Павлович не замечает, как делает больно Алёше в 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть вторая. Книга четвертая. Надрывы. II. У отца. http://www.loveread.ec/read_book.php?id=1728&p=52 2 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга третья. Сладострастники. IX. Сладострастники. http:// www.loveread.ec/read_book.php?id=1728&p=42 33
в келье у Зосимы, как стыдится его сын, не сразу понимает, что ему неприятны воспоминания о матери. Любовь Фёдора Павловича к Алёше можно назвать любовью к искренности, к простоте, к чистоте. Алёша, в отличие от Дмитрия, ни на что не претендует, не составляет конкуренции, и, в отличие от Ивана, понятен, поэтому нет повода его бояться. Именно это и дорого Фёдору Павловичу. Таким образом, мы видим, что в душе героя действительно происходит вечная борьба между Богом и дьяволом, хотя сам он не желает верить ни в одного, ни в другого, пока его не убедят в их существовании, его пугает мысль о расплате за свои грехи. Безусловно, Фёдор Павлович является той падшей душой, которую хотелось бы спасти даже несмотря на то, что он и шут, и упрямец, и развратник. «Фёдор Карамазов - помещик, хотя и деклассированный, прошедший стадию приживальщика, склонный к злому шутовству и грязному бизнесу. Вера в Бога и связь с русским народом-богоносцем - условие и источник спасения падшего, как бы тот ни погряз во грехе.» 1 . В связи с образом Фёдора Павловича показательна и цветовая символика романа. Так при описании образа Карамазова («На голове у Фёдора Павловича была та же красная повязка, которую видел на нем Алёша.» 2), его комнаты (« Это была небольшая комнатка, вся 1 Е. М. Мелетинский. Заметки о творчестве Достоевского. М., РГГУ 2001 г. – с. 152 . 2 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга восьмая. Митя. IV. В темноте. http://www.loveread.ec/read_book.php?id=1728&p=115 34
разделённая поперёк красными ширмочками …» 1) чаще всего встречаются тёмные и красные тона, что у Ф. М. Достоевского в романе ассоциируется с адом, и за счёт чего нагнетается обстановка перед убийством. Г. Померанц отмечает, что у Ф. М. Достоевского «…приближение к аду помечено теснотой и мраком, приближение к раю – простором и светом.» 2 . В связи с вышесказанным можно упомянуть и главу, в которой описывается убитый: «Светлый халат и белая рубашка на груди были залиты кровью. Свечка на столе ярко освещала кровь и неподвижное мёртвое лицо Фёдора Павловича.» 3 , где красный цвет и свечка, ярко освещавшая кровь, подобна языкам пламени из самого ада. Совсем по-другому строится образ матери Алёши, которая запоминается ему в освещении «косых лучей заходящего солнца» «…(косые-то лучи и запомнились всего более), в комнате в углу образ, пред ним зажжённую лампадку, а пред образом на коленях рыдающую как в истерике, со взвизгиваниями и вскрикиваниями, мать свою, схватившую его в обе руки, обнявшую его крепко до боли и молящую за него Богородицу, протягивающую его из объятий 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга восьмая. Митя. IV. В темноте. http://www.loveread.ec/read_book.php?id=1728&p=115 2 Г. Померанц. Открытость бездне. Встречи с Достоевским. М., Советский писатель, 1990 г., стр. 361 . 3 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга девятая. Предварительное следствие. II. Тревога. http://www.loveread.ec/read_book.php?id=1728&p=135 35
своих обеими руками к образу как бы под покров Богородице …» 1 . Мы видим, как образ юродивой, молящей за сына у Богородицы, у Ф. М. Достоевского становится символом материнства, напоминая нам Сикстинскую Мадонну – мать с младенцем на руках. Выводы: 1) Основными отрицательными чертами Фёдора Павловича Карамазова являются сладострастие и шутовство, отсутствие семейных ценностей. 2) Отказываясь от Бога и рая, отрицая их существование, герой приходит к погибели души, что приводит его к смерти физической, как к расплате за содеянное, как говорит сам герой: «В ту же меру мерится, в ту же и возмерится, или как это там.» 3) Любой человек. По мнению Ф. М. Достоевского, является Божьим даром и достоин прощения, если искренне готов покаяться и прийти к Богу. 4) При анализе образа Фёдора Павловича мы можем явно видеть, как «библейское» органично включено в роман не только в плане создания характера, речи героя, но и на уровне символики (имя героя, цветопись). 5) Сама жизнь отца семейства показывает, что жизнь, в которой отсутствуют моральные ценности, уважение личности и есть место безверию приводит к моральному саморазрушению и, вследствие этого, к гибели физической. 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть первая. История одной семейки. IV. Третий сын Алёша. http://ilibrary.ru/text/1199/p.5/index.html 36
Глава 6. Дмитрий Карамазов 37
Один из главных героев романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» – Дмитрий Карамазов, человек неудержимых страстей и стихийных порывов. Дмитрий бесконечно далёк от всякого рационализма и представляет крайне непосредственную натуру. Герой «легкомыслен, буен, со страстями, нетерпелив». Молодость его, как мы знаем, протекала беспорядочно, он был страшный «кутила». Дмитрий признаётся сам: «...я Карамазов. Потому что если уж полечу в бездну, то так-таки прямо, головой вниз и вверх пятами, и даже доволен, что именно в унизительном таком положении падаю и считаю это для себя красотой.» 1 . «Любил разврат, любил и срам разврата. Любил жестокость: разве я не клоп, не злое насекомое? Сказано - Карамазов!» 2 , «а пока кутёж и погром». Дмитрий в большей мере, чем другие сыновья, унаследовал от отца сладострастие: «Пусть он и честный человек <...> но он - сладострастник». При всей своей душевной изломанности, греховности и порочности герой наделён благородством и великодушием. Ф. М. Достоевского многое привлекает в Дмитрии. Он видит в 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга третья. Сладострастники. Глава III. Исповедь горячего сердца. В стихах. http://www.loveread.ec/read_book.php?id=1728&p=32 2 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга третья. Сладострастники. Глава IV. Исповедь горячего сердца. В анекдотах. http://www.loveread.ec/read_book.php?id=1728&p=32 38
нём выражение страстной русской души, готовой очиститься через страдания. « Как мы видели, Дмитрий постоянно сознаёт свою "низость" ("из всех я самый подлый гад") и в то же время выражает желание исправиться, обновиться, пострадать… Дмитрий приводит слова Шиллера о глубоком унижении человека и о необходимости для избавления от унижения вступить в союз с "землей" (почвой). Всё время идет разговор о его "жажде воскресения и обновления ".» 1 . При изображении Дмитрия Карамазова Ф. М. Достоевский, очевидно, «пристрастен» в том смысле, что, характеризуя его со слов других героев как человека крайностей, часто низкого, сладострастного и необузданного в гневе, автор в то же время ему симпатизирует и пытается оправдать в глазах читателей. И хотя по ходу действия Дмитрий Карамазов равно совершает как бесчестные, так и благородные поступки, Ф. М. Достоевский «просветляет» его образ, показывая героя преимущественно в состоянии мучительного борения и победы над собой. В результате Дмитрий предстает в романе как страстный, но сердечный, кающийся человек. Спасительной его чертой следует признать неизменное великодушие. Он готов простить отца, обманом лишившего его наследства и постоянно злоумышляющего против него, 1 Е. М. Мелетинский. Заметки о творчестве Достоевского. М., РГГУ 2001 г. – с. 167 . 39
прощает Грушеньку, тайком от него сбежавшую к поляку, прощает Катю, выступившую против него на суде и тем самым погубившую его: «Клянусь Богом и Страшным судом его, в крови отца моего не виновен! Катя, прощаю тебе!» 1 . Не с меньшей горячностью Дмитрий Карамазов просит прощения и сам, поскольку он, даже в момент совершения очередной «низости», необыкновенно остро переживает свою греховность. Жажда прощения выливается у него в «исповедь горячего сердца» Алёше, сказывается в благородном порыве «отстраниться и дать дорогу» счастью Грушеньке при возвращении ее первого жениха, в покаянии перед судьями в Мокром. На суде он заявляет: "Принимаю муку обвинения и всенародного позора моего, пострадать хочу и страданием очищусь!". В отличие от Ивана, он горячо верит в Бога, готов признать себя самым виноватым и пострадать за других, даже вместо других. Он представляется именно тем образом кающегося грешника, который так люб Богу и старцу Зосиме. Именно Дмитрию назначено в романе до конца идти «путем зерна», благодаря чему его «наказание» возвышается до духовного подвига. Этот образ зерна, упавшего в землю, не единожды встречается в романе. Цитируя 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга двенадцатая. Судебная ошибка. Глава XIV. Мужички за себя постояли. http://www.loveread.ec/read_book.php?id=1728&p=225 40
Евангелие от Иоанна «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода.» (Глава XII, 24), Ф. М. Достоевский придает особое значение этим словам, вынося их эпиграфом ко всему роману. А так как роман посвящен истории «одной семейки», то, соответственно, эти слова в первую очередь обращены к членам этой «семейки». Многие исследователи творчества Ф. М. Достоевского отмечали, что писатель намеренно выбирает эпиграфом слова из Евангелия от Иоанна, ведь контекст в данном тексте – приход эллинов к Иисусу, а значит, весь остальной мир, все человечество. Иисус говорит: «Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет. И кто Мне служит, того почтит Отец Мой.» 1 . А чуть ранее: «…пришел час прославиться Сыну Человеческому.» 2 , где час славы – Царство Небесное. Таким образом, тот, кто забудет о себе и последует за Христом – достоин Царствия Небесного: «Любящий душу свою погубит её; а ненавидящий душу свою в мире сём сохранит её в жизнь вечную.» 3 . 1 Евангелие от Иоанна. Глава 12, 26. http://biblia.org.ua/bibliya/in.html#ch12 2 Евангелие от Иоанна. Глава 12, 23. http://biblia.org.ua/bibliya/in.html#ch12 3 Евангелие от Иоанна. Глава 12, 25. http://biblia.org.ua/bibliya/in.html#ch12 41
В другой раз эти же слова о зерне произносит Зосима в разговоре с Алёшей, и здесь они уже напрямую связаны с Дмитрием: «Послал я тебя к нему, Алексей, ибо думал, что братский лик твой поможет ему. Но всё от господа и все судьбы наши. «Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода». Запомни сие.» 1 . Таким образом, идея жертвенности, выраженная в Евангелие иносказательно, утверждает следующее: чтобы сохранить душу свою в «жизнь вечную», надо не только пренебречь личным, преодолеть эгоизм, но и, жертвуя собой, страдать, надо с радостью принять вину всех на себя, уметь жертвовать собой в пользу всех. К такой жертвенности, составляющей символ веры, нравственное кредо Ф. М. Достоевского, и приходит Дмитрий Карамазов. «Странный» сон о «дитё» завершает самый бурный день и самую бурную ночь в жизни Дмитрия Карамазова, когда он последовательно переживает полное отчаяние, глубину ненависти и гнева (в саду у отца), далее – при известии о бегстве Грушеньки к прежнему жениху – самоотречение вплоть до намерения покончить с собой, затем – при её возвращении – радость обновления и любви, но тут же верх позора и унижения при аресте и первом допросе, и, наконец, медленное осознание безнадёжности своего положения при тяжести существующих 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга шестая. Русский инок. I. Старец Зосима и его гости. http://ilibrary.ru/text/1199/p.40/index.html 42
против него улик. В результате все эти переживания и потрясения находят воплощение во сне. В центре сна – образ плачущего ребёнка и чувство безмерной жалости к нему. И именно в этот момент раскрывается вся суть Мити Карамазова: он преисполняется желанием что-то сделать, чтобы «не плакало больше дитё», «…чтоб не было вовсе слез от сей минуты ни у кого. И чтобы сейчас же это сделать, не отлагая и несмотря ни на что, со всем безудержием карамазовским …» 1 . Герои Ф. М. Достоевского особенно близки и понятны тем, чья душа не знает покоя, кто пребывает в состоянии непрестанных сомнений и поиска истины. Таков и Дмитрий Карамазов, недаром он – носитель самой сокровенной тайны книги. Именно Дмитрий говорит знаменитую фразу, которая может служить ключом к роману и ко всему творчеству Ф. М. Достоевского в целом: «Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей.» 2 . Дмитрий – «нравственно широкая натура» - так же представляет собой «поле битвы» божеского и дьявольского. Проследив развитие данного конфликта высших сил в душе Мити Карамазова, мы не можем не заметить, что в его собственных суждениях на суде, в 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть третья. Книга девятая. Предварительное следствие. VIII. Показание свидетелей. Дитё. http://ilibrary.ru/text/1199/p.62/index.htmlФ. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Книга третья. 2 Сладострастники. Глава III. Исповедь горячего сердца. В стихах. http://www.loveread.ec/read_book.php?id=1728&p=32 43
отношении к нему других действующих лиц, которые выступают «за» или «против» него обязательно фигурируют Бог («прибежище и спасение») и чёрт (ловкий и коварный, ставящий истину под сомнение). «Бог, - как сам Митя говорил потом, - сторожил меня тогда: как раз в то самое время проснулся Григорий Васильевич …» 1 - читаем мы в романе. И в другой раз: «По-моему, господа, по-моему, вот как было, - тихо заговорил он, - слезы ли чьи, мать ли моя умолила бога, дух ли светлый облобызал меня в то мгновение – не знаю, но чёрт был побеждён…» 2 . Мы видим, что Дмитрий Карамазов сам осознаёт эту борьбу внутри себя. Он не безвозвратно потерян, как его отец, так как способен покаяться и пострадать, способен принять «крестную муку». Добро и Зло, нравственная красота и развращённое безобразие, битва которых идет в сердцах людей, драматическая напряжённость преодоления «ада» повторяется каждый раз по-своему, и не только в истории Мити, но вместе с тем и каждый раз подтверждается истинность слов Зосимы: « пред всеми людьми за всех и за вся виноват, за все грехи людские, мировые и 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть третья. Книга восьмая. Митя. IV. В темноте. http://ilibrary.ru/text/1199/p.50/index.html 2 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть третья. Книга девятая. Предварительное следствие. V. Третье мытарство. http://ilibrary.ru/text/1199/p.59/index.html 44
единоличные, то тогда лишь цель нашего единения будет достигнута. Ибо знайте, милые, что каждый единый из нас виновен за всех и за вся на земле несомненно, не только по общей мировой вине, а единолично каждый за всех людей и за всякого человека на сей земле. Сие сознание есть венец пути иноческого, да и всякого на земле человека. Ибо иноки не иные суть человеки, а лишь только такие, какими и всем на земле людям быть надлежало бы. Тогда лишь и умилилось бы сердце наше в любовь бесконечную, вселенскую, не знающую насыщения. Тогда каждый из вас будет в силах весь мир любовию приобрести и слезами своими мировые грехи омыть …» 1 . « Ад муки духовной» для каждого героя свой. Митя считает «адом» свое бесчестье – потерянные деньги Катерины Ивановны, а потому надежду на избавление души связывает с возвращением денег, которые просит у отца. Выводы: 1) Дмитрий представляет собой «жертвенную» личность, сознательно приносящую себя в жертву, сознательно идущую по пути искупления собственного греха своих братьев. 2) Именно Дмитрию Карамазову удается до конца пройти «путь зерна» и прийти в своих духовных исканиях в Царствие Небесное. 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть вторая. Книга четвертая. Надрывы. I. Отец Ферапонт. http:// ilibrary.ru/text/1199/p.26/index.html 45
3) Глубокая вера в Бога, по Достоевскому, дает твердую опору во всех превратностях судьбы, в душе человека возникает спокойствие за судьбу мира и свою личную жизнь. 4) Дмитрий Карамазов - доказательство религиозной теории Достоевского, ведь именно ему удается встать на путь искупления вины. Что бы ни случилось, герой не теряет веру в Бога, именно поэтому у него получается пройти все испытания, тем самым самискупляя не только свои грехи, но и грехи братьев. 46
Глава 7. Иван Карамазов 47
Иван Фёдорович Карамазов – двадцатитрёхлетний сын Фёдора Павловича Карамазова. Он рос «…каким-то угрюмым и закрывшимся сам в себе отроком, далеко не робким, но как бы ещё с десяти лет проникнувшим в то, что растут они всё-таки в чужой семье и на чужих милостях, и что отец у них какой-то такой, о котором даже и говорить стыдно, и проч. и проч.» 1 . С ранних лет Иван обнаруживал необыкновенные способности к учению. Окончив учебное заведение и из гордости не обращаясь к отцу за материальной помощью, он добился работы в области литературы, написал по окончании университета статью о церковном суде, которая одинаково понравилась и церковникам, и атеистам и которая самыми проницательными читателями была признана «дерзким фарсом и насмешкой» 2 . Молодой Карамазов выделяется в обществе небольшого провинциального городка, где развивается действие романа, умом, ясностью мышления, образованием. Он ведет внешне безупречную жизнь: никому ничего не должен и ни в чем не нуждается. 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть первая. Книга первая. История одной семейки. III. Второй брак и вторые дети. http://ilibrary.ru/text/1199/p.4/index.html 2 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть первая. Книга первая. История одной семейки. III. Второй брак и вторые дети. http:// ilibrary.ru/text/1199/p.4/index.html 48
Алёша признается Ивану в трактире: «Брат Дмитрий говорит про тебя: Иван – могила. Я говорю про тебя: Иван – загадка. Ты и теперь для меня загадка …» 1 . Алёша чувствует, что брат занимается чем-то внутренним и важным, стремится к какой-то цели, может быть, очень трудной. Зосима сразу же отгадывает тайну молодого философа, говоря, что его Бог мучает». «Идея эта еще не решена в вашем сердце и мучает его… В этом ваше великое горе, ибо настоятельно требует решения…Но благодарите творца, что дал вам сердце высшее, способное такою мукой мучиться » 2 , обращается Зосима к Ивану. Таким образом, Иван – не самодовольный безбожник, а «сердце высшее», мученик идеи, переживающий неверие как личную проблему. Он отрицает умом то, что любит сердцем. Иван измучен и захвачен проблемой Бога и его отношения к миру. Факты и рассуждения героя всегда связаны со Святым Писанием, но если присмотреться к тому, как он интерпретирует его, отстаивая свою точку зрения, то сразу видно, что герой останавливается только на тех местах, где доминирует логика противника Бога, изымая их из контекста, в котором есть и обратная сторона, Божеское слово. 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть вторая. Книга пятая. Pro и contra . III. Братья знакомятся. http://ilibrary.ru/text/1199/p.35/index.html 2 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть первая. Книга вторая. Неуместное собрание. VI. Зачем живет такой человек! http://ilibrary.ru/text/1199/p.12/index.html 49
Иван допускает существование Бога: «Я не Бога не принимаю, пойми ты это, я мира, им созданного, мира-то Божьего не принимаю и не могу согласиться принять.» 1 . Он готов принять Бога, но только для того, чтобы возложить на него ответственность за созданный Им «проклятый хаос». Он отрицает Бога из любви к человечеству, выступает в роли адвоката всех страждущих против Творца, обращаясь к Алёше, истинно верующему человеку: «Представь, что это ты сам возводишь здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им наконец мир и покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно только крохотное созданьице, вот того самого ребёночка, бившего себя кулачонком в грудь и на неотомщённых слёзках его основать это здание, согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги!...» 2 . Многие исследователи отмечают, что из всей Библии Ф. М. Достоевский больше всего любил Книгу Иова, в которой он искал ответ на вопрос о тайне страдания невинных, о вере в Бога. Бунтарские мотивы «Книги Иова», преломляясь в романе «Братья Карамазовы» в главе «Бунт», связаны в первую очередь с вопросом страдания невинных. Ф. М. Достоевскому хорошо была известна точка зрения, согласно которой человек очищается от грехов через 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть вторая. Книга пятая. Pro и contra , III. Братья знакомятся. http://ilibrary.ru/text/1199/p.35/index.html 2 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть вторая. Книга пятая. Pro и contra . IV. Бунт. http://ilibrary.ru/text/1199/p.36/index.html 50
страдания, которые со времен Иова только возросли, но Иван Карамазов видит только страдания без очищения, поэтому не может принять Божий мир. Бог молчит и не откликается на плач невинно пострадавших, по словам Иова: «В городе люди стонут, и душа убиваемых вопит, и Бог не воспрещает того.» 1 . Это замечание очень похоже на исповедь Ивана Алёше: «принимаю бога… принимаю и премудрость его… Я не бога не принимаю, … я мира, им созданного, мира-то божьего не принимаю и не могу согласиться принять... я убеждён как младенец, что страдания заживут и сгладятся, что … в момент вечной гармонии, случится и явится нечто до того драгоценное, что хватит его на все сердца, на утоление всех негодований, на искупление всех злодейств людей, всей пролитой ими их крови… но я-то этого не принимаю и не хочу принять!» 2 . Иван отвергает оправдание зла, принятое героем в конце «Книги Иова». Для героя главная трудность заключается во временном факторе: его желание «всего» и сразу противопоставлено медленному течению времени в Священном Писании. Идеологическая борьба, столкновение двух позиций бунтаря Ивана, не принимающего мира и его несправедливости, и старца Зосимы, проповедника всепрощающей любви, страдания и самопожертвования как единственного пути к самосовершенствованию, 1 Книга Иова, глава 24, 12. http://biblia.org.ua/bibliya/iov.html#ch24 2 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть вторая. Книга пятая. Pro и contra . III. Братья знакомятся. http://ilibrary.ru/text/1199/p.35/index.html 51
достигает наивысшей точки в главе «Великий инквизитор». Действие поэмы происходит в Испании в XV веке. Спаситель снова приходит на землю в период разгула инквизиции, и люди узнают его. Великий Инквизитор, «…девяностолетний почти старик, высокий и прямой, с иссохшим лицом, со впалыми глазами, но из которых еще светится, как огненная искорка, блеск …» 1 , приказывает посадить Иисуса в тюрьму, а ночью приходит к своему пленнику и начинает говорить с ним. Речь старика направлена против учения Богочеловека, и на эту речь Христос отвечает только поцелуем. По убеждению инквизитора, великая сила, позволяющая властвовать над всем человечеством, заключена в формуле «чудо, тайна и авторитет», но вспомнив, как появляется Иисус, мы видим, что эти три условия соблюдены. « Он появился тихо, незаметно, и вот все - странно это - узнают его. Это могло бы быть одним из лучших мест поэмы, то есть почему именно узнают его.» 2 - что же иное представлено здесь нам, как не тайна? «Народ плачет и целует землю, по которой идет он. Дети бросают пред ним цветы, поют и вопиют ему: «Осанна!» 3 , - именно так представлен авторитет 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть вторая. Книга пятая. Pro и contra . V. Великий инквизитор. http://ilibrary.ru/text/1199/p.37/index.html 2 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть вторая. Книга пятая. Pro и contra . V. Великий инквизитор. http:// ilibrary.ru/text/1199/p.37/index.html 3 Там же, http://ilibrary.ru/text/1199/p.37/index.html 52
Христа. И, наконец, он одним словом воскрешает мёртвую девочку – чудо. Чудо, тайна и авторитет – все это присуще пленнику и не дано инквизитору. Но не только это мучает инквизитора и заставляет так много и страстно говорить, а та сила, которой владеет Христос, ведь он вовсе не прибегает к силе тайны, чуда и авторитета, и без этого народ его любит, верит ему и следует за ним. Сила Христа действительно основана не на чуде, тайне и авторитете, как думает инквизитор, а заключена в Его Любви и Сострадании. Он любит всех и каждого, любит даже великого инквизитора, зная наперёд, что тот ему скажет: «Завтра сожгу Тебя». Его любовь и есть подлинные Чудо, Тайна и Авторитет. Ситуация после поцелуя Христа кардинально меняется. Двери темницы растворяются, и Христос выходит на «темные стогна града», а инквизитор остается внутри темницы. Двери тюрьмы открыты, но сделать шаг он не решается, ведь это значит последовать за Христом, пойти по Его пути. Сделает ли он этот шаг – Иван не знает, но знает Достоевский, ведь иного пути из темницы нет. Иван выступает не только автором данной поэмы, он же – тот великий инквизитор, который стоит перед раскрытой дверью и не знает, следовать ли ему за Христом или нет. И это понимает Алёша, который вслед за Христом, целующим инквизитора, встаёт и целует Ивана. Алёша преклоняется перед его «великим горем», связанным с сомнениями и поисками истины, которое в начале романа разгадал в нем Зосима. Именно финальный поцелуй Пленника и делает 53
эту поэму гениальной. Он противоречит всему мировоззрению Ивана-идеолога, но безмерно дорог Ивану-художнику. Таким образом, поэма – сердце романа, то самое поле битвы, где дьявол с Богом борется. Монолог Великого инквизитора – это, конечно, монолог самого Ивана, обращённый к незримому противнику. Христос Ивану ни в каком видении никогда не являлся, как, напротив, явится ему впоследствии черт. Он создаёт поэму, сочиняет «Великого инквизитора» только с тем, чтобы увидеть наконец своего оппонента. «Молчание Христа» в поэме – это немота самого Ивана, его сердца и души. Но сам Иван не намерен признаваться в этом и свою духовную немощь он обращает в оружие, говоря о том, что молчание – это согласие, признание верности слов инквизитора, их неоспоримости. И свою поэму он рассказывает Алёше как контраргумент на восклицание брата, что есть в мире Существо, которое «…может все простить, всех и вся и за всё, потому что Само отдало неповинную кровь Свою за всех и за всё …» 1 . Поэма, заготовленная как свидетельство против Христа, становится неоспоримым доказательством его силы, до конца разрушая теорию Ивана. Итак, главная проблема Ивана – столкновение разума и сердца, и ни одна из этих сил не уступает другой. В результате этой борьбы и рождаются противоречия: 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть вторая. Книга пятая. Pro и contra . V. Великий инквизитор. http:// ilibrary.ru/text/1199/p.37/index.html 54
1 . Нет Бога и бессмертия, но хочу верить, что они есть. 2 . Нет вечной гармонии, и не хочу её (из-за любви к человечеству), но как идеал она прекрасна. 3 . Все дозволено, но не могу принять мысль о том, что люди, для которых строилась высшая гармония, согласились бы принять её «на неоправданной крови маленького замученного», и поэтому для меня дозволено не всё. 4 . «Для удовлетворения нравственного чувства» мне нужно возмездие, но я хочу прощать. По Достоевскому, все дети Фёдора Павловича виноваты в его смерти, и потому все отвечают за преступление. Дмитрий виновен в том, что убил отца в свое душе и мысленно совершал убийство несколько раз, Алексей – что пошел к Грушеньке, вместо того, чтобы быть рядом с Дмитрием и предотвратить катастрофу, Иван же в том, что убивает отца в своих желаниях и этим отрицает самого себя. Иван – умственный руководитель убийства. По теории Ивана « всё позволено», но, несмотря на теорию, сам Иван не идет убивать. Тяготение к Богу – вот то, что останавливает его, та сила, которая не дает упасть полностью. Его теория – только маска, в которую он не верил до конца. И всё же в убийстве отца он винит себя. «Я только одно знаю… Убил отца не ты… Я тебе на всю жизнь это слово сказал: «Не ты!». Так говорит Ивану Алёша. Но для него эти слова звучат словно «убил и ты». 55
Затем в разговоре всплывает образ некоего третьего – чёрта. Некоторые исследователи связывают образ чёрта со Смердяковым, но нам ближе мнение тех, кто сближает его с отцом Ивана – Фёдором Павловичем. «Чёрт – это мёртвый отец, который приходит к сыну его забавлять. По-прежнему Иван ненавидит отца, теперь в шкуре чёрта «небольшого калибра», с той лишь разницей, однако, что жизнь Фёдора Павловича прекратилась и нашла себе новое место в мире призраков собственного сына.» 1 . Таким образом, черт – это сочетание самых мелких и низких качеств отца и сына. Чёрт рассказывает поэму Ивана «Геологический переворот», которую сейчас герой слушает с большим стыдом, и именно в пересказе чёрта нам открывается то, что Иван когда-то думал о возможности гармонии на земле без Бога. «И хотя Иван пока ещё совсем не отрекается от своей теории, появление чёрта доказывает, что она доживает последние дни, ибо чёрт в своём роде – самосуд Ивана.» 2 . Именно чёрт заставляет Ивана признаться в несостоятельности своей теории, а, следовательно, в своей вине. Протоиерей Вячеслав Перевезенцев в своей работе «Бунт Ивана Карамазова » писал: «… люди не просто забывают Бога, не так уж просто забыть о Нём, ведь 1 Роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». Современное состояние изучения. Российская академия наук. Институт Мировой литературы им. А. М. Горького. Комиссия по изучению творчества Ф. М. Достоевского. – под. Ред. Т. А. Касаткиной, М., «Наука», 2007 г., стр. 152 . 2 Роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». Современное состояние изучения. Российская академия наук. Институт Мировой литературы им. А. М. Горького. Комиссия по изучению творчества Ф. М. Достоевского. – под. Ред. Т. А. Касаткиной, М., «Наука», 2007 г., стр. 153. 56
« душа по природе христианка» (Тертуллиан). Они восстают на Него, он Его убивают и, убив Его в себе, жаждут, чтобы все совершили убийство.» 1 . То же происходит и с Иваном в романе Ф. М. Достоевского: убив в себе Бога, он провоцирует Смердякова и винит в убийстве брата Дмитрия. Выводы: 1) Трагедия Ивана в бунте против Христа, вытекающего из столкновения разума и сердца, из гордыни героя. 2) Ф. М. Достоевский прямо даёт понять, что отрицание Христа, бунт против него приводит к умерщвлению души, это прежде всего бунт и против себя. 3) Воскресение человека, а в данном случае Ивана, возможно только через принятие Бога. 4) Еще раз мы убеждаемся в теории Достоевского о том, что счастье заключается в том, чтобы принять Бога, не требуя логических умозаключений, а принять Его искренно, не требуя доказательств. 1 Роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». Современное состояние изучения. Российская академия наук. Институт Мировой литературы им. А. М. Горького. Комиссия по изучению творчества Ф. М. Достоевского. – под. Ред. Т. А. Касаткиной, М., «Наука», 2007 г., стр. 163. 57
Глава 8. Алёша Карамазов 58
Алексей Карамазов – самый младший сын Фёдора Павловича, которому к моменту начала событий исполнилось двадцать лет. Алёша обрисован бледнее других, а между тем «Братья Карамазовы» были задуманы как жизнеописание Алёши, и в предисловии автор прямо называет его героем романа. «Главный роман второй - это деятельность моего героя уже в наше время,- пишет Ф. М. Достоевский, - именно в наш теперешний текущий момент. Первый же роман произошёл еще тринадцать лет назад, и есть почти даже и не роман, а лишь один момент из первой юности моего героя. Обойтись мне без этого первого романа невозможно, потому что многое во втором романе стало бы непонятным.» 1 . Создаётся впечатление, что впереди действительно его биография или даже «житие», однако в действительности Алёша фигурирует только как один из персонажей, но заведомо положительный, всех объединяющий и примиряющий. Это был «… статный, краснощёкий, со светлым взором, пышущий здоровьем… подросток. Он был в то время даже очень красив собою, строен, средне-высокого роста, тёмно-рус, с правильным, хотя и несколько удлинённым овалом лица, с блестящими тёмно-серыми широко расставленными глазами, весьма задумчивый и, по-видимому, весьма спокойный» 2 . Учился он легко, ровно, но, не окончив гимназии, вдруг под влиянием какого-то внутреннего импульса, приехал к отцу, разыскал могилу матери и вскоре после этого решил поступить в монастырь. В это время Алёша всецело подчиняется влиянию старца Зосимы и настолько проникается его миросозерцанием, что считает себя как бы «душевно с ним спаянным». 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. От автора. http://ilibrary.ru/text/1199/p.1/index.html 2 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть первая. Книга первая. История одной семейки. V . Старцы. http://ilibrary.ru/text/1199/p.6/index.html 59
Почти все герои романа относятся к Алёше с любовью. По характеру своему он с ранних лет обладал способностью возбуждать к себе особенную любовь окружающих. У него всегда было особое ровное, светлое настроение, которое наполняло его душу и не давало места чувствам обиды, злобы и раздражению. Эта его черта нашла отражение и в имени героя, которое означает «защитник», «оберегающий», от греческого слова « алекс » - «защищать», «отражать», «предотвращать», недаром часто в романе едва ли не все, близко его знающие, называют Алёшу «ангелом», «херувимом». Так Дмитрий, прося Алёшу сходить к Катерине Ивановне, говорит ему: «Я бы мог бы послать всякого, но мне надо было ангела послать…». Или же в другой раз: «Ангелу в небе я уже сказал, но надо сказать и ангелу на земле. Ты ангел на земле. Ты выслушаешь, ты рассудишь и ты простишь…». Херувимом называет его и Иван: «Он тебя испугался, тебя, голубя. Ты «чистый херувим»… Херувим…». Здесь же возникает и еще один библейский образ – образ голубя как предвестника Бога, Царства Божия, Духа Святого. Ф. М. Достоевский стремился показать в Алёше ту гуманную человечность, ту подлинную любовь к ближнему, которых лишены остальные Карамазовы. На первый взгляд, Алёша – герой полностью положительный, среди важнейших черт его характера наиболее всего выделяется человеколюбие и « неосуждение ближнего». И какие бы проступки ни совершали братья и его отец, он всегда готов их простить и понять, всегда относится к ним с любовью. Но в то же время и Алёша Карамазов в какой-то момент способен сказать о себе: «… и сам я Карамазов… Я монах, монах? … я в Бога-то, может быть, и не верую…» 1 . И это парадоксальное высказывание соответствует неосуществленному замыслу Ф. М. Достоевского превратить его во втором томе «Братьев Карамазовых» в революционера или преступника, впоследствии, конечно, кающегося. 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. От автора. http://ilibrary.ru/text/1199/p.1/index.html 60
Хотя Алёша и осознает в себе Карамазова, но считает, что находится в этом смысле на «низшей ступеньке», и признается в религиозных сомнениях. И все же человек он глубоко верующий, причем без «фантазий» и «мистики», без психологической «болезненности». Повествователь называет Алёшу Карамазова реалистом и утверждает, что «… в реалисте вера не от чуда рождается, а чудо от веры. Если реалист раз поверит, то он именно по реализму своему должен непременно допустить и чудо.» 1 . Ему нужны были не чудеса, а лишь высшая справедливость. Алёша любит людей, и особенно детей, на которых пытается влиять. «Характер любви его был всегда деятельный», он считает, что «все должны жизнь полюбить», причём «прежде логики». Он выступает своеобразным примирителем не только между отцом и братьями, но и другими героями романа, хорошо разбираясь в людях, он «не хочет быть судьёй людей» и относится ко всем с сочувствием. Алёша лишён недостатков своего отца и братьев и соединяет их достоинства. Он не сластолюбив, как Фёдор Павлович и брат Дмитрий, не атеист, как отец и Иван, не равнодушен к людям и не рационалист, как Иван, не сух, как Смердяков. Необходимо отметить, что на протяжении всего романа «Братья Карамазовы» Алёше не раз приходится бороться с искушением веры. Таким искушением веры является смерть Зосимы, когда мы видим, что Алёша разочарован и отчасти возмущён скорым тлением почившего в бозе Зосимы. Не меньшим испытанием для него становится разговор с Иваном, в ходе которого брат рассказывает Алёше о сути своего «бунта против Бога», пытаясь вовлечь в него и самого Алёшу. Это бунт против религии, против мира, где «дитё плачет, где льются слезы…». Иван самым жестоким считает истязание «неповинных детей» и признаёт желательность уничтожения их мучителей, склоняя к этому и брата Алёшу. Он исходит из 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть первая. Книга первая. История одной семейки. V . Старцы. http://ilibrary.ru/text/1199/p.6/index.html 61
убеждения, что никакой ценой нельзя оправдать несправедливости человеческих страданий, говорит о слезе невинного ребёнка, которая не может быть окуплена будущей гармонией и рассказывает о неком помещике, который затравил борзыми восьмилетнего мальчика и, окончив, спрашивает жестоко: «Ну… что же его? Расстрелять?». И Алёша, не раздумывая, отвечает: «Расстрелять! – тихо…с бледною, перекосившеюся какою-то улыбкой…», но тут же поправляясь: «Я сказал нелепость, но…». Даже кроткий и религиозный Алёша, выросший на идее о прощении врагам своим, не в состоянии заглушить в себе непосредственное чувство справедливости, требующее отмщения зверю-помещику. Без сомнения, такое движение души Алёши было ничем иным как игрой дьявола в его сердце: «бесенок в сердечке сидит…». Именно потому, что мир несправедлив по отношению к страдающим, Иван Карамазов и отрицает его: «Я не бога не принимаю, пойми ты это, я мира, Им созданного, мира-то Божьего не принимаю и не могу согласиться принять…» 1 . Эта фраза глубоко засела в сознании Алёши, впоследствии использованная им как своя в разговоре с Ракитиным: «Я против Бога моего не бунтуюсь, а только «мира его не принимаю», - криво вдруг усмехнулся Алёша.» 2 . Здесь Алёша специально цитирует слова Ивана Карамазова, как бы подчёркивая сходство между собой и братом, но принципиальное отличие всё же есть, ведь им, в противоположность Ивану, руководит любовь, некоторая нерассудительность, спонтанность мысли и чувства. Иван же приходит к этому обдуманно, с холодным сердцем. 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть вторая. Книга пятая. Pro и contra. III. Братья знакомятся. http://ilibrary.ru/text/1199/p.35/index.html Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть третья. Книга седьмая. Алёша. II . Такая минутка. http://ilibrary.ru/text/1199/p.44/index.html 62
В тот же вечер Алёша преодолевает свой «бунт» и обнимает землю в умилении: «что-то твёрдое и незыблемое, как этот свод небесный, сходило в душе его… Пал он на землю слабым юношей, а встал твёрдым на всю жизнь бойцом…» 1 . Таким «воскрешением» для Алёши становится евангельский рассказ о браке в Кане Галилейской, который читает отец Паисий. Сквозь дремоту, молясь у гроба старца Зосимы, Алёша слышит чтение отца Паисия – и вот раздвигаются стены, гроба уже нет. Он видит гостей, брачный чертог. Старец Зосима «радостный и тихо смеющийся» говорит ему «Веселимся, пьём вино новое, вино радости новой, великой… А видишь ли Солнце наше, видишь ли Его? Не бойся Его. Страшен величием перед нами, ужасен высотою своею, но милости бесконечно…» 2 . Видение Алёши – символ воскресения, радость Царствия Божия. Иван не понимает, как может простить мать замученного ребенка. Алёша понял: в новом мире прощают «за всех, за всё и за вся», ему удается пережить «искушения». Выводы: 1) Алёша лишён недостатков своего отца и братьев и соединяет их достоинства. 2) Алёша, как и все Карамазовы, подвержен искушениям и сомнениям, но безоговорочная вера и любовь помогают ему выстоять во всех испытаниях. 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть третья. Книга седьмая. Алёша. IV . Кана Галилейская. http://ilibrary.ru/text/1199/p.46/index.html 2 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть третья. Книга седьмая. Алёша. IV. Кана Галилейская. http://ilibrary.ru/text/1199/p.46/index.html 63
Глава 9. Павел Смердяков 64
Павел Смердяков – внебрачный сын Фёдора Павловича Камаразова, не признаваемый им, и Лизаветы Смердящей, практически приёмный сын слуги Григория. Характер Смердякова во многом определён его незаконным происхождением. Он сам говорит: «Без отца от Смердящей произошёл… жребий мне с самого моего сыздетства… в Москве тыкали.» 1 . Это отчасти объясняет, почему он «страшно нелюдим и молчалив», «надменен», «безо всякой благодарности», имеет «самолюбие необъятное, и притом самолюбие оскорблённое», почему ему свойственны «нелогичность и беспорядок иных желаний». Узнав о брезгливости Смердякова, его чистоплотности, Фёдор Павлович отправил его в Москву учиться на повара, где «… он пробыл несколько лет и воротился, сильно переменившись лицом. Он вдруг как-то необычайно постарел, совсем даже несоразмерно с возрастом сморщился, пожелтел, стал походить на скопца.» 2 . В то же время трудно было понять, что у него на уме, когда он останавливался и как бы задумывался, занимаясь самосозерцанием. Ф. М. Достоевский сравнивает его с героем картины И. Н. Крамского «Созерцатель» 3 . Если «…спросили бы его, о чем он это стоял и думал, то наверно бы ничего не припомнил, но зато наверно бы затаил в себе то впечатление, под которым находился во время своего созерцания. Впечатления же эти ему дороги, и он наверно их копит… может, вдруг, накопив впечатлений на многие годы, бросит все и уйдёт в Иерусалим, скитаться и спасаться, а может, и село родное вдруг спалит, а может быть, случится и то, и другое вместе. Созерцателей в народе довольно. 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть вторая. Книга пятая. Pro и contra . II . Смердяков с гитарой. http://ilibrary.ru/text/1199/p.34/index.html 2 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть первая. Книга третья. Сладострастники. VI . Смердяков. http://ilibrary.ru/text/1199/p.20/index.html 3 . См. Приложение 1. 65
Вот одним из таких созерцателей был наверно и Смердяков…» 1 . Таким образом Ф. М. Достоевский даёт нам понять, что в Смердякове заключена та разрушительная сила, та способность дойти до конца в своём отрицании, о котором писатель говорил в своих «Дневниках»: «…разрушить себя самого во веки веков для одной лишь минуты торжества отрицанием и гордостью, - ничего не мог выдумать русский Мефистофель дерзостнее!» 2 . Многие исследователи относят странника с картины Крамского к сектантам-раскольникам, старообрядцам, по своим взглядам противостоящим официальной церкви, а вслед за этим, и самого Смердякова, отмечая огромный интерес Ф. М. Достоевского к религиозному и культурному расколу в русском обществе и его последствиям. По мысли Ф. М. Достоевского, созерцатель на одноименной картине Крамского копит впечатления, которые в дальнейшем способны спровоцировать его действия. Копит впечатления для своих дальнейших действий, которые могут вылиться во что-то непредвиденное, и похожий на него самоуглубленностью Смердяков. О том, что Смердяков сектант, говорят многие детали, встречающиеся в романе. Это и прямое указание на его тонкий голос, нелюбовь к женщинам, предпочтение рыбных блюд мясным, добросовестное отношение к своему делу, видимая честность, работоспособность. Фёдор Павлович называет его «иезуитом», что для Достоевского равнозначно сектант. Для Смердякова ничего не стоит отказаться и от Христа, и от собственного крещения, ведь он принял другое – «огненное крещение». 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть первая. Книга третья. Сладострастники. VI. Смердяков. http://ilibrary.ru/text/1199/p.20/index.html 2 Ф. М. Достоевский, Дневник писателя. 1873 г., М., Институт русской цивилизации, 2010 г., стр. 84. 66
Смердяков лишён карамазовского жизнелюбия, доведённого до распутства, он страшно брезглив и любит внешнюю чистоту и аккуратность. Он созерцатель, а не деятель, но так же, как и Иван Карамазов, только на пародийном уровне, склонен к логическим рационалистическим рассуждениям. Так он казуистически рассуждает о невинности племянника, согласившегося принять ислам, и о невозможности силой веры сдвинуть горы. Именно эти рассуждения сближают его с Фёдором Павловичем и Иваном Карамазовым, выдавая маловерие героя. Усвоенная им теория Ивана о том, что «все позволено», вдохновляет Смердякова на отцеубийство. Защитник Митя Фетюкович говорит о Смердякове, что «…характером … сердцем… не столь слабый был человек… не нашёл я в нем робости. Простодушия же в нём не было вовсе, напротив, я нашёл страшную недоверчивость, прячущуюся под наивностью, и ум, способный весьма многое созерцать…» 1 . Защитник называет Смердякова существом «злобным, честолюбивым, мстительным и знойно-завистливым». Совершению Смердяковым преступления способствовал целый ряд обстоятельств: отъезд Ивана, отсутствие в ту ночь Алёши и появление Дмитрия. Ненавидя его «ненавистью Каина», Смердяков совершает преступление, зная, что обвинение падёт на Митю, но воспользоваться украденными деньгами он не пожелает из-за разочарования в состоятельности теории Ивана о вседозволенности и из-за своей нерешительности. Он мог бы спасти Митю, оставив признание в предсмертной записке, но не сделал этого, ведь признание – голос совести. Примечательно в этом плане имя героя – Павел Фёдорович – некий перевёртыш имени отца, Фёдора Павловича Карамазова. Ф. М. Достоевский своеобразным образом создаёт замкнутый порочный круг от Фёдора Павловича до Павла Фёдоровича – незаконнорожденного 1 Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. Часть четвертая. Книга Двенадцатая. Судебная ошибка. XII . Да и убийства не было. http://ilibrary.ru/text/1199/p.92/index.html 67
сына. Родившийся во грехе, он и умирает, совершая грех, - самоубийство. Сын, убивший отца, но только не мысленно, как это делает Иван, и не в душе, как Дмитрий, - убивает и сам себя. Часто исследователи творчества Ф. М. Достоевского рассматривают Смердякова только как двойника Ивана, его тёмной стороны. Однако не случайно Алёша утверждает, что убийца отца не Митя и не Иван, а Смердяков, подчёркивая этим разницу между Иваном и Смердяковым. Смердяков, возвративший Ивану награбленные деньги и заявивший своему «учителю», что был лишь его, «главного убивца», приспешником, совершившим «дело» по его слову, и кончивший затем самоубийством «своею собственною волею», подобно Иуде, предавшему Христа за тридцать сребреников, а потом вернувшему из иудейским первосвященникам и старейшинам, никак не может понять ужаса и терзаний Ивана, ему кажется, что тот притворяется, « комедь играет». И не зря в больном воображении Ивана именно Смердяков сливается с образом черта и подменяет его. Ему, как и Раскольникову из «Преступления и наказания», нужно было только убедиться, что он может «преступить». Тема, поднятая Ф. М. Достоевским в романе «Преступление и наказание», находит свое развитие и здесь, в «Братьях Карамазовых», но здесь она решается на ином, более евангельском уровне, чем в «Преступлении и наказании». Братья, каждый по-своему, переживают единую трагедию, у них общая вина и общее искупление. Не только Иван со своей идеей «всё позволено», не только Дмитрий в своём безудержьи страстей, но и «тихий мальчик» Алёша ответственны за убийство отца. Все они сознательно или полусознательно желали его смерти, и их желание толкнуло Смердякова на злодеяние: он был их послушным орудием. Убийственная мысль Ивана превратилась в разрушительную страсть Дмитрия и в преступное действие Смердякова. 68
Выводы: 1) Павел Смердяков несмотря на то, не признаваем своим отцом, всё же по натуре своей является истинным Карамазовым. 2) Павел Смердяков, в отличие от других героев, уже совершил свой выбор между Богом и дьяволом, и весь дальнейший его путь – путь дорогой дьявола. 3) Отречение от Бога, от веры приводит к потере жизненных ценностей и грехопадению, вплоть до отцеубийства. 4) Самоубийство Смердякова есть не что иное как расплата за безверие. 69
Глава 10. Выводы «Братья Карамазовы» - роман, в котором подводятся философские искания Ф. М. Достоевского, это своеобразный итог его жизненного пути. Именно здесь сосредоточены основные мысли писателя о человеке, вере, о судьбе России в целом. На примере одной семьи – семьи Карамазовых – Ф. М. Достоевский показывает, что может статься с человеком и семьёй без веры, без Христа. Тема веры и безверие проходит красной линией через образы героев романа, их жизненный путь и отношение к близким людям. Так самоубийство Смердякова – это не что иное, как расплата за безверие. Ф. М. Достоевский прямо дает понять, что отрицание Христа, бунт против него, приводит к умерщвлению души. Это, прежде всего, бунт и против самого себя, как случилось не только с Павлом Смердяковым, но и с Иваном. Воскресение человека может произойти только через принятие Бога, через веру. Искупление Дмитрия, очищение его души через страдания, его непоколебимая вера в Бога создают образ кающегося грешника. Глубокая вера в Бога, по Достоевскому, дает твёрдую опору во всех превратностях судьбы, в душе человека возникает спокойствие за судьбу мира и свою личную жизнь. Не менее важна в романе и тема семьи. Семья – важнейшая часть жизни не только каждого человека, но и общества в целом. Распад её равен даже распаду государства. Герои романа рассуждают о России, их так или иначе волнует судьба страны. Государство не может существовать, если малая его ячейка – семья, не будет едина. Ф. М. Достоевский показал, что утрата ценностей, корней и моральных качеств ведёт к этому распаду, а эта утрата, в свою очередь, проявляется, когда люди уходят от Бога, когда в их сознании поселяется безверие. 70
О влиянии Библии на роман Ф. М. Достоевского следует сказать особо. Писатель не просто цитирует Священное Писание, весь роман пронизан библейскими мотивами и размышлениями. Библия проникает в текст романа и в виде заимствований символический образов (цветопись, имена героев, проведение аналогии с библейсвкими образами, как то «голубь», «ангел» - Алёша Карамазов, «валаамова ослица» – Павел Смердяков, образ кающегося грешника - Дмитрий Карамазов, бунт Ивана Карамазова – с бунтом Люцифера. Один из вопросов, который волнует автора романа, является вопрос о русской душе. Ф. М. Достоевский выделяет свой, самобытный путь для России, и связано это прежде всего с человеком. Мы видим, что в разное время все герои романа подмечают что-то национальное, русское. Проанализировав произведение, мы пришли к выводу, что русская душа для Достоевского – это душа, истинно верующая в Бога, не поддающаяся всецело порокам, которая, даже в самую трудную минуту не утратит своей веры, ибо вера ещё с самого рождения была неотрывно связана с этой душой. Русская душа готова пойти по пути обновления и очищения через страдания, как это показано на примере Дмитрия Карамазова. В то же время русской душе свойственен поиск правды, высшей истины. Таким персонажем представлен в романе Алёша Карамазов. Он никогда полностью не теряет своей веры в Бога, но его интересует вопрос Высшей справедливости: «Кто судил? Кто мог так рассудить?» (Книга 7, глава 2). 71
Используемая литература Художественная литература 1. Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы. М., Советский писатель, 1974 г. 2. Ф. М. Достоевский. Дневник писателя. 1876, декабрь. 3. Библия Критическая литература 1. Ф.М. Достоевский в воспоминаниях современников. В двух томах. , М., 1964. 2. Белов С.В. Фёдор Михайлович Достоевский. М., 1999. 3. Г. Померанц, Открытость бездне. Встречи с Достоевским., М., Советский писатель, 1990. 4. Е. М. Мелетинский. Заметки о творчестве Достоевского. М., РГГУ 2001 5. Симонетта Сальверстои. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского. Академический проект, Санкт-Петербург, 2001 6. Роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». Современное состояние изучения. Российская академия наук. Институт Мировой литературы им. А. М. Горького. Комиссия по изучению творчества Ф. М. Достоевского. – под. Ред. Т. А. Касаткиной, М., «Наука», 2007 Интернет-источники 1. Ф. М. Достоевский о родителях, из «Воспоминаний» А. М. Достоевский. 2. Б. Рюриков. «Достоевский и современники». 3. В. В. Тимофеева (О. Починковская).Год работы с знаменитым писателем. (Посвящается памяти Фёдора Михайловича Достоевского). 4. А. Г. Достоевская. Воспоминания. 5. Вяч. Иванов. Достоевский и роман-трагедия. II. Принцип миросозерцания 6. Франц Кафка. Дневники. 72
Приложение 1 73 И. Н. Крамской. Созерцатель.
Семья Карамазовых. Степень родства. 74 Приложение 2
75 Приложение 3 Все иллюстрации к работе выполнены Е. Николаевой.
