«Этакое богатое тело! Хоть сейчас в анатомический театр», - Е. Базаров
(И. С. Тургенев, «Отцы и дети»)
«Бесчувственный» - так с тоской и огорчением говорим мы о человеке, который не оправдал наших ожиданий, не оценил проявленных нами чувств или просто остался равнодушным в отношении какого-либо вопроса. Бездушный, холодный, сухой, бесстрастный - сколько еще слов-синонимов имеет в запасе по этому поводу богатый русский язык.
Терзаться от неразделенной любви, сопереживать, радоваться утреннему солнцу, прыгать до потолка от счастья, проливать слезы больше глаз - это прекрасная и необъяснимая возможность бывает дана, к сожалению, не всем. А бесчувственность, широкая и могучая, в разной степени и форме присуща каждому. В русской литературе яркими примерами бесчувственности могут служить уважаемые нигилисты Евгений Базаров и Григорий Александрович Печорин. Но их холодное равнодушие - это только дань времени, и, если угодно, моде. Ведь в ту пору считалось модным быть нигилистом - отрицать все, включая чувствительность и любовь в слабому полу. Так что молодые люди, вероятнее всего, были здоровы, если не считать популярной русской хандры или «аглицкого сплина».
В повседневной жизни эмоциональная бесчувственность чаще бывает вызвана неким физиологическим расстройством (язвой желудка, гипертонией и т.д.). В медицине и психологии это носит название «алекситимии ». «А» - отрицание, «lexis» - слова, «thymos» - чувства. Всё вместе - что-то вроде «без слов для чувств», то есть неспособность выражать словами свои чувства.
Людей с этим расстройством больше всего интересует внешний мир: лица, события, факты, то, что происходит вокруг, а внутренние переживания у них практически отсутствуют. Их мышление логично, конкретно и очень утилитарно. Эмоции и чувства приглушены или сведены на нет. Больные алекситимией встречаются везде и всюду, по подсчетам, их порядка 85%. Так что эту болезнь теперь можно считать нормой. Да и сама чувствительность постепенно уходит в прошлое, о ней напоминают из ХХ века разве что яркие цветаевские строчки:
Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе
Насторожусь - прельщусь - смущусь - рванусь.
О милая! Ни в гробовом сугробе,
Ни в облачном с тобою не прощусь.
Сегодня способных «насторожиться - прельститься - смутиться - рвануться» все меньше и меньше. Помните, Ипполит Юрия Яковлева в любой «Иронии судьбы…» с горечью восклицал: «Как скучно мы живем! Мы перестали лазать в окна к любым женщинам!» Быть может, наши потомки и вовсе забудут, что такое гремучая страсть, испепеляющая нежность, ревнивый ветер, забудут и ту боль, по которой поэт узнавал любовь:
Точно гору несла в подоле -
Всего тела боль!
Я любовь узнаю по боли
Всего тела вдоль.
Точно поле во мне разъяли
Для любой грозы.
Я любовь узнаю по дали
Всех и вся вблизи.
Точно нору во мне прорыли
До основ, где смоль.
Я любовь узнаю по жиле,
Всего тела вдоль
Стонущей. Сквозняком как гривой
Овеваясь, гунн:
Я любовь узнаю по срыву
Самых верных струн
Горловых, - горловых ущелий
Ржавь, живая соль.
Я любовь узнаю по щели,
Нет! - по трели
Всего тела вдоль!
Эмоциональная бесчувственность - печальное явление, но, увы, широко распространенное. Гораздо реже встречается другая форма бесчувственности, необъяснимая до конца и совершенно не поддающаяся здравому осмыслению. Это анальгезия - полное исчезновение болевых ощущений. Наблюдается анальгезия при некоторых заболеваниях нервной системы (периферических нервов, спинного или головного мозга). Больные анальгезией попросту не чувствуют никакой боли. К примеру, они могут промокнуть насквозь от снега - и не дрожать, ошпарить руку, получить сильнейшие ожоги - и не заметить. Болевой сигнал от места его возникновения не доходит до мозга, теряется. Казалось бы, это ли не мечта человека: ему все нипочём! Но тут-то и кроется опасность. Больные просто не представляют, что происходит с их телом. А врачи - как лечить пациентов, которые не могут сказать, что у них болит.
Анальгезия бывает врожденной, но может развиться и в результате несчастного случая, если нервы оказались поврежденными или затронутыми каким-либо заболеванием. Пугаться ее не стоит, эта форма бесчувственности встречается крайне редко, чего не скажешь о других ее вариациях - эмоциональных и моральных. Бороться с ними совсем не просто, но все же необходимо! Иначе как сохранить данную человеку духовность?
Посмотрим, к какому разряду млекопитающих принадлежит сия особа, говорил на следующий день Аркадию Базаров, поднимаясь вместе с ним по лестнице гостиницы, в которой остановилась Одинцова. Чувствует мой нос, что тут что-то не ладно. Я тебе удивляюсь! воскликнул Аркадий. Как? Ты, ты, Базаров, придерживаешься той узкой морали, которую... Экой ты чудак! небрежно перебил Базаров. Разве ты не знаешь, что на нашем наречии и для нашего брата «не ладно» значит «ладно»? Пожива есть, значит. Не сам ли ты сегодня говорил, что она странно вышла замуж, хотя, по мнению моему, выйти за богатого старика дело ничуть не странное, а, напротив, благоразумное. Я городским толкам не верю; но люблю думать, как говорит наш образованный губернатор, что они справедливы. Аркадий ничего не отвечал и постучался в дверь номера. Молодой слуга в ливрее ввел обоих приятелей в большую комнату, меблированную дурно, как все комнаты русских гостиниц, но уставленную цветами. Скоро появилась сама Одинцова в простом утреннем платье. Она казалась еще моложе при свете весеннего солнца. Аркадий представил ей Базарова и с тайным удивлением заметил, что он как будто сконфузился, между тем как Одинцова оставалась совершенно спокойною, по-вчерашнему. Базаров сам почувствовал, что сконфузился, и ему стало досадно. «Вот тебе раз! бабы испугался!» подумал он, и, развалясь в кресле не хуже Ситникова, заговорил преувеличенно развязно, а Одинцова не спускала с него своих ясных глаз. Анна Сергеевна Одинцова родилась от Сергея Николаевича Локтева, известного красавца, афериста и игрока, который, продержавшись и прошумев лет пятнадцать в Петербурге и в Москве, кончил тем, что проигрался в прах и принужден был поселиться в деревне, где, впрочем, скоро умер, оставив крошечное состояние двум своим дочерям, Анне двадцати и Катерине двенадцати лет. Мать их, из обедневшего рода князей X... скончалась в Петербурге, когда муж ее находился еще в полной силе. Положение Анны после смерти отца было очень тяжело. Блестящее воспитание, полученное ею в Петербурге, не подготовило ее к перенесению забот по хозяйству и по дому, к глухому деревенскому житью. Она не знала никого решительно в целом околотке, и посоветоваться ей было не с кем. Отец ее старался избегать сношений с соседями; он их презирал, и они его презирали, каждый по-своему. Она, однако, не потеряла головы и немедленно выписала к себе сестру своей матери, княжну Авдотью Степановну Х...ю, злую и чванную старуху, которая, поселившись у племянницы в доме, забрала себе все лучшие комнаты, ворчала и брюзжала с утра до вечера и даже по саду гуляла не иначе как в сопровождении единственного своего крепостного человека, угрюмого лакея в изношенной гороховой ливрее с голубым позументом и в треуголке. Анна терпеливо выносила все причуды тетки, исподволь занималась воспитанием сестры и, казалось, уже примирилась с мыслию увянуть в глуши... Но судьба сулила ей другое. Ее случайно увидел некто Одинцов, очень богатый человек лет сорока шести, чудак, ипохондрик, пухлый, тяжелый и кислый, впрочем, не глупый и не злой; влюбился в нее и предложил ей руку. Она согласилась быть его женой, а он пожил с ней лет шесть и, умирая, упрочил за ней все свое состояние. Анна Сергеевна около года после его смерти не выезжала из деревни; потом отправилась вместе с сестрой за границу, но побывала только в Германии; соскучилась и вернулась на жительство в свое любезное Никольское, отстоявшее верст сорок от города ***. Там у ней был великолепный, отлично убранный дом, прекрасный сад с оранжереями: покойный Одинцов ни в чем себе не отказывал. В город Анна Сергеевна являлась очень редко, большею частью по делам, и то ненадолго. Ее не любили в губернии, ужасно кричали по поводу ее брака с Одинцовым, рассказывали про нее всевозможные небылицы, уверяли, что она помогала отцу в его шулерских проделках, что и за границу она ездила недаром, а из необходимости скрыть несчастные последствия... «Вы понимаете чего?» договаривали негодующие рассказчики. «Прошла через огонь и воду», говорили о ней; а известный губернский остряк обыкновенно прибавлял: «И через медные трубы». Все эти толки доходили до нее, но она пропускала их мимо ушей: характер у нее был свободный и довольно решительный. Одинцова сидела, прислонясь к спинке кресел, и, положив руку на руку, слушала Базарова. Он говорил, против обыкновения, довольно много и явно старался занять свою собеседницу, что опять удивило Аркадия. Он не мог решить, достигал ли Базаров своей цели. По лицу Анны Сергеевны трудно было догадаться, какие она испытывала впечатления: оно сохраняло одно и то же выражение, приветливое, тонкое; ее прекрасные глаза светились вниманием, но вниманием безмятежным. Ломание Базарова в первые минуты посещения неприятно подействовало на нее, как дурной запах или резкий звук; но она тотчас же поняла, что он чувствовал смущение, и это ей даже польстило. Одно пошлое ее отталкивало, а в пошлости никто бы не упрекнул Базарова. Аркадию пришлось в тот день не переставать удивляться. Он ожидал, что Базаров заговорит с Одинцовой, как с женщиной умною, о своих убеждениях и воззрениях: она же сама изъявила желание послушать человека, «который имеет смелость ничему не верить», но вместо того Базаров толковал о медицине, о гомеопатии, о ботанике. Оказалось, что Одинцова не теряла времени в уединении: она прочла несколько хороших книг и выражалась правильным русским языком. Она навела речь на музыку, но, заметив, что Базаров не признает искусства, потихоньку возвратилась к ботанике, хотя Аркадий и пустился было толковать о значении народных мелодий. Одинцова продолжала обращаться с ним, как с младшим братом: казалось, она ценила в нем доброту и простодушие молодости и только. Часа три с лишком длилась беседа, неторопливая, разнообразная и живая. Приятели наконец поднялись и стали прощаться. Анна Сергеевна ласково поглядела на них, протянула обоим свою красивую белую руку и, подумав немного, с нерешительною, но хорошею улыбкой проговорила: Если вы, господа, не боитесь скуки, приезжайте ко мне в Никольское. Помилуйте, Анна Сергеевна, воскликнул Аркадий, я за особенное счастье почту... А вы, мсье Базаров? Базаров только поклонился и Аркадию в последний раз пришлось удивиться: он заметил, что приятель его покраснел. Ну? говорил он ему на улице, ты все того же мнения, что она ой-ой-ой? А кто ее знает! Вишь, как она себя заморозила! возразил Базаров и, помолчав немного, прибавил: Герцогиня, владетельная особа. Ей бы только шлейф сзади носить да корону на голове. Наши герцогини так по-русски не говорят, заметил Аркадий. В переделе была, братец ты мой, нашего хлеба покушала. А все-таки она прелесть, промолвил Аркадий. Этакое богатое тело! продолжал Базаров, хоть сейчас в анатомический театр. Перестань, ради Бога, Евгений! Это ни на что не похоже. Ну, не сердись, неженка. Сказано первый сорт. Надо будет поехать к ней. Когда? Да хоть послезавтра. Что нам здесь делать-то! Шампанское с Кукшиной пить? Родственника твоего, либерального сановника, слушать?.. Послезавтра же и махнем. Кстати и моего отца усадьбишка оттуда не далеко. Ведь это Никольское по *** дороге? Да. Optime.В каких произведениях русской литературы изображены герои, изменяющиеся под влиянием любви, и в чем они могут быть сопоставлены с Базаровым?
Одинцова сидела, прислонясь к спинке кресел, и, положив руку на руку, слушала Базарова. Он говорил, против обыкновения, довольно много и явно старался занять свою собеседницу, что опять удивило Аркадия. Он не мог решить, достигал ли Базаров своей цели. По лицу Анны Сергеевны трудно было догадаться, какие она испытывала впечатления: оно сохраняло одно и то же выражение, приветливое, тонкое; ее прекрасные глаза светились вниманием, но вниманием безмятежным. Ломание Базарова в первые минуты посещения неприятно подействовало на нее, как дурной запах или резкий звук; но она тотчас же поняла, что он чувствовал смущение, и это ей даже польстило. Одно пошлое ее отталкивало, а в пошлости никто бы не упрекнул Базарова. Аркадию пришлось в тот день не переставать удивляться. Он ожидал, что Базаров заговорит с Одинцовой, как с женщиной умною, о своих убеждениях и воззрениях: она же сама изъявила желание послушать человека, «который имеет смелость ничему не верить», но вместо того Базаров толковал о медицине, о гомеопатии, о ботанике. Оказалось, что Одинцова не теряла времени в уединении: она прочла несколько хороших книг и выражалась правильным русским языком. Она навела речь на музыку, но, заметив, что Базаров не признает искусства, потихоньку возвратилась к ботанике, хотя Аркадий и пустился было толковать о значении народных мелодий. Одинцова продолжала обращаться с ним, как с младшим братом: казалось, она ценила в нем доброту и простодушие молодости - и только. Часа три с лишком длилась беседа, неторопливая, разнообразная и живая. Приятели наконец поднялись и стали прощаться. Анна Сергеевна ласково поглядела на них, протянула обоим свою красивую белую руку и, подумав немного, с нерешительною, но хорошею улыбкой проговорила:- Если вы, господа, не боитесь скуки, приезжайте ко мне в Никольское.- Помилуйте, Анна Сергеевна, - воскликнул Аркадий, - я за особенное счастье почту...- А вы, мсье Базаров?Базаров только поклонился - и Аркадию в последний раз пришлось удивиться: он заметил, что приятель его покраснел.- Ну? - говорил он ему на улице, - ты все того же мнения, что она - ой-ой-ой?- А кто ее знает! Вишь, как она себя заморозила! - возразил Базаров и, помолчав немного, прибавил: - Герцогиня, владетельная особа. Ей бы только шлейф сзади носить да корону на голове.- Наши герцогини так по-русски не говорят, - заметил Аркадий.- В переделе была, братец ты мой, нашего хлеба покушала.- А все-таки она прелесть, - промолвил Аркадий.- Этакое богатое тело! - продолжал Базаров, - хоть сейчас в анатомический театр.- Перестань, ради Бога, Евгений! Это ни на что не похоже.- Ну, не сердись, неженка. Сказано - первый сорт. Надо будет поехать к ней.- Когда?- Да хоть послезавтра.
Показать текст целиком
Во многих произведениях русской литературы изображены герои, изменяющиеся под влиянием любви. В романе-эпопее "Война и мир" мы видим как обновляется душа Андрея Болконского, когда он влюбляется в Наташу. В романе Ф.М Достоевского именно любовь к Соне приводит его к раскаянию, то есть к жизни настоящей. Нигилистические же
1.Внешность
Высокий рост, особая одежда, большой лоб (словно указывает на ум, мыслительные способности), своеобразная внешность (телосложение и черты лица). Отсутствие утонченного во внешности, демократизм и некая грубоватость даже во внешнем виде (красная рука).
«человеку высокого роста в длинном балахоне с кистями, только что вылезшему из тарантаса, крепко стиснул его обнаженную красную руку, которую тот не сразу ему подал»
«Длинное и худое, с широким лбом, кверху плоским, книзу заостренным носом, большими зеленоватыми глазами и висячими бакенбардами песочного цвету, оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность и ум»
«Его темно-белокурые волосы, длинные и густые, не скрывали крупных выпуклостей просторного черепа»
2. Манеры
Ведет себя крайне непосредственно.
«Поесть действительно не худо, -- заметил, потягиваясь, Базаров и опустился на диван»
«Особенно Базаров почти ничего не говорил, но ел много»
3. Демократизм в поведении
Общается с дворовыми мальчишками
«Главное, не надо обращать на него внимания: он церемоний не любит»
4. Мировоззрение
Нигилизм (не принимает ничего на веру, отрицает общепризнанные ценности. Считает, что главное - это труд и наука, приносящая практические результаты)
«Аристократизм, либерализм, прогресс, принципы, -- говорил между тем Базаров, -- подумаешь, сколько иностранных... и бесполезных слов! Русскому человеку они даром не нужны»
«Да так же. Вы, я надеюсь, не нуждаетесь в логике для того, чтобы положить себе кусок хлеба в рот, когда вы голодны. Куда нам до этих отвлеченностей!»
5. Отношение к:
- франтовству, аристократизму
« А чудаковат у тебя дядя, -- говорил Аркадию Базаров, сидя в халате возле его постели и насасывая короткую трубочку. -- Щегольство какое в деревне, подумаешь! Ногти-то, ногти, хоть на выставку посылай!»
« Да, вот что! По старой, значит, памяти. Пленять-то здесь, жаль, некого. Я все смотрел: этакие у него удивительные воротнички, точно каменные, и подбородок так аккуратно выбрит. Аркадий Николаич, ведь это смешно?»
«Да, стану я их баловать, этих уездных аристократов! Ведь это все самолюбивые, львиные привычки, фатство. Ну, продолжал бы свое поприще в Петербурге, коли уж такой у него склад..»
- любви
«А я все-таки скажу, что человек, который всю свою жизнь поставил на карту женской любви и когда ему эту карту убили, раскис и опустился до того, что ни на что не стал способен, этакой человек -- не мужчина, не самец. Ты говоришь, что он несчастлив: тебе лучше знать; но дурь из него не вся вышла»
«И что за таинственные отношения между мужчиной и женщиной? Мы, физиологи, знаем, какие это отношения. Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться, как ты говоришь, загадочному взгляду? Это все романтизм, чепуха, гниль, художество. Пойдем лучше смотреть жука»
«Да притом любовь... ведь это чувство напускное»
- женщинам
Подчеркивает, что отношение к женщинам строится только на физиологии (хочет себя видеть таким)
«только у ней такие плечи, каких я не видывал давно»
«Этакое богатое тело! -- продолжал Базаров, -- хоть сейчас в анатомический театр»
«лучше камни бить на мостовой, чем позволить женщине завладеть хотя бы кончиком пальца»
«Сам себя не сломал, так и бабенка меня не сломает»
Целует Фенечку
В то же время, сам того не желая, влюбляется в Одинцову
«Базаров сам почувствовал, что сконфузился, и ему стало досадно. "Вот тебе раз! бабы испугался!" -- подумал он, и, развалясь в кресле не хуже Ситникова, заговорил преувеличенно развязно, а Одинцова не спускала с него своих ясных глаз»
«Ломание Базарова в первые минуты посещения неприятно подействовало на нее, как дурной запах или резкий звук; но она тотчас же поняла, что он чувствовал смущение, и это ей даже польстило. Одно пошлое ее отталкивало, а в пошлости никто бы не упрекнул Базарова»
«"Какой я смирненький стал", -- думал он про себя»
-браку, семье
«Ты придаешь еще значение браку; я этого от тебя не ожидал»
«Ага! родственное чувство заговорило, — спокойно промолвил Базаров. — Я заметил: оно очень упорно держится в людях. От всего готов отказаться человек, со всяким предрассудком расстанется; но сознаться, что, например, брат, который чужие платки крадет, вор, — это свыше его сил. Да и в самом деле: мой брат, мой — и не гений… возможно ли это?»
- чувствам
«Удивительное дело, -- продолжал Базаров, -- эти старенькие романтики! Разовьют в себе нервную систему до раздражения... ну, равновесие и нарушено»
- родителям
С одной стороны, он по-своему их любит. С другой стороны, он не тянется к ним, редко приезжает, в глубине души не очень уважает их.
«Они у меня люди хорошие, особенно отец: презабавный. Я же у них один»
«Ты матери своей не знаешь, Евгений. Она не только отличная женщина, она очень умна, право. Сегодня утром она со мной с полчаса беседовала, и так дельно, интересно»
«- Да! На короткое время... Хорошо. -- Василий Иванович вынул платок и, сморкаясь, наклонился чуть не до земли. -- Что ж? это... все будет. Я было думал, что ты у нас... подольше. Три дня... Это, это, после трех лет, маловато; маловато, Евгений!»
«"Бросил, бросил нас, -- залепетал он, -- бросил; скучно ему стало с нами. Один как перст теперь, один!" -- повторил он несколько раз и каждый раз выносил вперед свою руку с отделенным указательным пальцем. Тогда Арина Власьевна приблизилась к нему и, прислонив свою седую голову к его седой голове, сказала: "Что делать, Вася! Сын -- отрезанный ломоть. Он что сокол: захотел -- прилетел, захотел -- улетел; а мы с тобой, как опенки на дупле, сидим рядком и ни с места. Только я останусь для тебя навек неизменно, как и ты для меня"»
«Старики Базаровы тем больше обрадовались внезапному приезду сына, чем меньше они его ожидали»
«— Ты их любишь, Евгений?
— Люблю, Аркадий!
— Они тебя так любят!»
«Я хотел сказать, что они вот, мои родители то есть, заняты и не беспокоятся о собственном ничтожестве, оно им не смердит… а я… я чувствую только скуку да злость.»
-искусству
«Третьего дня, я смотрю, он Пушкина читает, -- продолжал между тем Базаров. -- Растолкуй ему, пожалуйста, что это никуда не годится. Ведь он не мальчик: пора бросить эту ерунду. И охота же быть романтиком в нынешнее время! Дай ему что-нибудь дельное почитать.
Что бы ему дать? -- спросил Аркадий.
Да, я думаю, Бюхнерово "Stoff und Kraft" {"Материя и сила" (нем.).} на первый случай»
Поражается, что Николай Петрович играет на виолончели.
- науке
Считает, что наука - главное в жизни
- воспитанию
«Воспитание? -- подхватил Базаров. -- Всякий человек сам себя воспитать должен -- ну хоть как я, например... А что касается до времени -- отчего я от него зависеть буду?»
- природе
«И природа пустяки в том значении, в каком ты ее понимаешь. Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник»
- народу
С одной стороны, возится с дворовыми мальчишками, лечит крестьян. С другой - несколько снисходительно относится к народу.
«А хоть бы и так? -- воскликнул Базаров. -- Народ полагает, что когда гром гремит, это Илья-пророк в колеснице по небу разъезжает. Что ж? Мне соглашаться с ним? Да притом -- он русский, а разве я сам не русский»
« самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке»
«А я и возненавидел этого последнего мужика, Филиппа или Сидора, для которого я должен из кожи лезть и который мне даже спасибо не скажет»
6. Самооценка
С одной стороны, высокая. С другой стороны, в нем нет гордости. Это проявляется и в цене смерти:
«Меня вы забудете, -- начал он опять, -- мертвый живому не товарищ. Отец вам будет говорить, что вот, мол, какого человека Россия теряет... Это чепуха; но не разуверяйте старика. Чем бы дитя ни тешилось... вы знаете. И мать приласкайте. Ведь таких людей, как они, в вашем большом свете днем с огнем не сыскать... Я нужен России... Нет, видно, не нужен. Да и кто нужен? Сапожник нужен, портной нужен, мясник... мясо продает... мясник... постойте, я путаюсь... Тут есть лес..»
7. Эволюция героя
Постепенно приходит к мысли, что мир не подчиняется только материальным законам.
«Узенькое местечко, которое я занимаю, до того крохотно в сравнении с остальным пространством, где меня нет и дела до меня нет, и часть времени, которую мне удастся прожить, так ничтожно мала перед вечностью, где меня не было и не будет… А в этом атоме, в этой математической точке кровь обращается, мозг работает, что-то хочет тоже… Что за безобразие? Что за пустяки?"»
Влюбляется в женщину, и понимает, что его теория терпит крах.
8. Отношения со старшим поколением
Николай Петрович
Уважает Базарова и признает его интеллектуальное превосходство, в то время как Базаров говорит, что его «песенка спета» (хотя и считает Николая Петровича вполне милым человеком).
Павел Петрович
Острый конфликт и взаимная неприязнь с обеих сторон (практически по всем вопросам)
9. Ученики Базарова
Аркадий (увлекается нигилизмом только из интереса ко всему, вызванным молодостью)
Ситников и Кукшина (вульгарные люди, не способные понять его идеи)
10. Вывод
Трагедия Базарова состоит в том, что, стремясь к лучшему, он плохо продумал свою теорию и отрицал те законы, на которых строится жизнь. Поэтому после краха теории он оказался несчастен, не нашел в жизни другой опоры, и смерть героя кажется закономерной. Кроме того, Базаров одинок в своих исканиях. Его ученики, представленные в произведении, делятся на два типа: Аркадий (который увлекся идеями по юности, не понимает их смысла и внутренне им не соответствует) и Кукшина с Ситниковым (люди, которым важна любая теория для самоутверждения).
