Вопрос 2
Происхождение музыки (это самое нормальное что я смогла найти, остальное что я видела он точно скажет бред(это из огромной энциклопедии музыки))
Музыка (греч. musa - муза). Музыка - вид искусства, который воздействует на человека посредством звуковых образов, отражающих его различные переживания и окружающую жизнь. В отличие от пространственных искусств (живописи, скульптуры, архитектуры), музыка, наряду с хореографией, театром и кино, относится к временным искусствам. Одна из главных особенностей музыки в том, что она реально существует только в исполнении, в живом звучании.
Синкрети́зм - сочетание или слияние «несопоставимых» образов мышления и взглядов. Обозначает согласованность и единство (синкретический ).
Чаще всего термин Синкретизм применяется к области искусства, к фактам исторического развития музыки, танца, драмы и поэзии. В определении А. Н. Веселовского синкретизм - «сочетание ритмованных, орхестических движений с песней-музыкой и элементами слова».Изучение явлений синкретизма чрезвычайно важно для разрешения вопросов происхождения и исторического развития искусств. Самое понятие «синкретизм» было выдвинуто в науке в противовес абстрактно-теоретическим решениям проблемы происхождения поэтических родов (лирки, эпоса и драмы) в их якобы последовательном возникновении.
В построении А. Н. Веселовского теория синкретизма, в основном, сводится к следующему: в период своего зарождения поэзия не только не была дифференцирована по родам (лирика, эпос, драма), но и сама вообще представляла далеко не основной элемент более сложного синкретического целого: ведущую роль в этом синкретическом искусстве играла пляска - «ритмованные орхестические движения в сопровождении песни-музыки»
3. Музыка романтизма
Музыка периода романтизма- это профессиональный термин в музыковедении, описывающий период в истории Европейской музыки, который охватывает условно 1800-1910 годы.
Музыка этого периода развилась из форм, жанров и музыкальных идей, установившихся в ранние периоды, такие как классический период. Хотя романтизм не всегда подразумевает романтические отношения, тем не менее, этот сюжет был основным во многих работах по литературе, живописи и музыке, созданных в эпоху романтизма.
Идеи, структура произведений, которые установились или только наметились в более ранние периоды, были развиты при романтизме. В итоге произведения, относящиеся к Романтизму, воспринимаются слушателями (как в 19 в., так и сегодня) как более пылкие и эмоционально выразительные. Композиторы-романтики старались с помощью музыкальных средств выразить глубину и богатство внутреннего мира человека. Музыка становится более рельефной, индивидуальной. Получают развитие песенные жанры, в том числе баллада.
Принято считать, что непосредственными предшественниками романтизма были Людвиг ван Бетховен - в австро-немецкой музыке и Луиджи Керубини- во французской; более отдалённым своим предшественником многие романтики (например, Шуберт, Вагнер, Берлиоз) считали К.В. Глюка. Период перехода от классицизма к романтизму считается предромантическим периодом - сравнительно короткий период в истории музыки и искусства.
Основными представителями романтизма в музыке являются:
в Австрии - Франц Шуберт и Ференц Лист, а также поздние романтики - Антон Брукнер и Густав Малер;
в Германии - Эрнест Теодор Гофман, Карл Мария Вебер, Рихард Вагнер, Феликс Мендельсон, Роберт Шуман, Людвиг Шпор;
в Италии - Никколо Паганини, Винченцо Беллини, ранний Джузеппе Верди;
во Франции - Д. Ф. Обер, Гектор Берлиоз, Дж. Мейербер и представитель позднего романтизма Сезар Франк;
в Польше - Фредерик Шопен.
В России в русле романтизма работали Александр Алябьев, Михаил Глинка, Александр Даргомыжский, Милий Балакирев, Н. А. Римский-Корсаков, Мусоргский, Бородин, Цезарь Кюи, П. И. Чайковский.
Синестезия
(от др.-греч. synaisthesis - соощущение) Понятие, означающее форму восприятия, характеризующуюся связями между чувствами в психике, а также - результаты их проявлений в конкретных областях искусства: а) поэтические тропы и стилистические фигуры, связанные с межчувственными переносами; б) цветовые и пространственные образы, вызываемые музыкой; в) взаимодействия между искусствами (зрительными и слуховыми). Так, к литературной С. относят выражения типа «Флейты звук зорево-голубой» (К. Бальмонт), к живописной - картины М. К. Чюрлёниса и В. Кандинского, к музыкальной - произведения Н. А. Римского-Корсакова, подразумевая при этом существование особых «синестетических» жанров (программная музыка, музыкальная живопись) и видов искусства (светомузыка, синестетический фильм). Все уровни С. обусловлены базовым, психологическим явлением (межчувственная связь). Буквальная расшифровка понятия С. как «со-ощущения» не соответствует реальному содержанию этого явления. С. - это скорее «со-представление», «со-чувствование». Сходство может быть и по содержанию, по эмоциональному воздействию (на этом основаны синестетические аналогии «тембр - цвет», «тональность - колорит»). Последний тип С. наиболее присущ искусству. При этом в каждом виде искусства совокупность присущих ему С. образует свой так называемый «синестетический фонд».
Музыка в романе И.С. Тургенева «Дворянское гнездо»
Роман И.С. Тургенева «Дворянское гнездо» был написан в 1858 году. Сам автор впоследствии отмечал, что «Дворянское гнездо» имело самый большой успех, который когда-либо выпадал ему на долю.
Главная сюжетная линия романа отражает историю любви главных героев - Лизы Калитиной и Лаврецкого. Можно говорить о преобладании в романе романтического настроения, связанного также с образом старого музыканта Лемма - представителя немецкой романтической культуры. Романтическое настроение романа создаётся и поддерживается беспрерывно звучащей со страниц книги музыкой, ведь музыка способна выразить самые тонкие оттенки человеческих чувств и переживаний, раскрыть внутренний мир человека. Музыкой усиливается и оттеняется эмоциональность романа. Музыку сочиняют сами персонажи, она отражает их душевное состояние в отдельные моменты, передаёт окружающую их бытовую атмосферу, дополняя красоту природы, усиливая лиризм и общий поэтический колорит романа.
Музыка всегда играла огромную роль в жизни И.С. Тургенева и персонажей его произведений. (Ребята без труда вспомнят повесть «Ася», роман «Отцы и дети».) Но музыка для писателя, точнее, отношение героев романа к музыке - это ещё и средство характеристики персонажей, способ выражения авторского отношения к ним.
Паншин.
“Марья Дмитриевна в нём души не чаяла”, “Гедеоновский… заискивал в молодом блестящем чиновнике из Петербурга”, он нравится Лизе, его обожает Леночка
Чем вызвано это отношение? (Он ловкий, умный, недурён собой, любезный, талантливый.)
Таланты - “…Мило пел, бойко рисовал, писал стихи, весьма недурно играл на сцене”
В этом фрагменте Тургенев, характеризуя своего героя, выражает мнение некоторых своих современников. Романс, как и народную песню, в середине XIX века считали поверхностным и легкомысленным жанром музыки. На такие сочинения смотрели как на вещи, способные развлечь, развеять скуку. Тексты романсов повествовали о грусти, печали, сердечной тоске, неразделённой любви. Именно таков романс, исполняемый Паншиным.
Как отношение к музыке характеризует Паншина? (Легкомыслие, поверхностность, пустота, тщеславие, фальшь, самовлюблённость.)
Варвара Павловна “сыграла несколько шопеновских мазурок, тогда только что входивших в моду”
Здесь мы снова встречаемся с понятием “лёгкая музыка”, по Тургеневу. Речь идёт о мазурке - народном польском танце.
Вальс - это бальный танец, долгое время бывший под запретом Церкви и в то время снова входивший в моду. Вальсы австрийского композитора Иоганна Штрауса пользовались в аристократических салонах особой популярностью.
Вальс соответствует её характеру, состоянию, образу жизни
Приходила в восторг от итальянской музыки”; “Лист у ней играл два раза и так был мил, так прост - прелесть!”
Ференц Лист - известный венгерский музыкант - путешествовал по всей Европе, давая концерты в самых богатых и известных салонах. Считалось большой удачей заполучить этого модного пианиста для выступления в доме на званом вечере или балу.
Выражает Тургенев своё отношение к Варваре Павловне уже известным нам способом - она, как и Паншин (в отличие от Лемма, Лаврецкого и Лизы), поёт романс.
Неслучайно Варвара Павловна встречена в доме Калитиных так же, как и Паншин: сухо Марфой Тимофеевной, с восторгом - Марьей Дмитриевной, которая сразу заметила, что Варваре Павловне должно познакомиться с Паншиным, который “сочиняет премило” и “один может её вполне оценить”. И действительно, Паншин и Варвара Павловна обнаруживают родство душ и полное единомыслие
К кому из героев романа судьба была так же безжалостна, как и к Лаврецкому? Что ещё объединяет Лаврецкого и Лемма? (“...Живое воображение”, “смелость мысли”, “что-то доброе, честное” - эти слова Тургенева о Лемме можно отнести и к Лаврецкому.)
Но главное - это любовь к музыке: Лемм “музыку знал основательно”, “поклонник Баха и Генделя, знаток своего дела”, “стал бы в ряду великих композиторов своей родины” (гл. 5). Лаврецкий “страстно любил музыку, дельную, классическую” (гл. 21).
Как характеризует Лемма его увлечение такой музыкой? Почему именно кантату сочиняет он для подарка Лизе? Чем близка ему эта музыка? (Кантата - торжественная песнь, преимущественно хоровая .)
Чувства Лемма проявляются то в угрюмой неловкости, то в музыке, в которой раскрывается его душа. В романе можно выделить два эпизода, когда Лемм выражает свои чувства через музыку (гл. 26 и 34).
Лиза - единственная героиня, чей чудесный образ нарисован с глубокой симпатией и светлой грустью. Лиза появляется в романе в конце третьей главы и на протяжении всей четвёртой главы не говорит ни слова. Но у нас уже складывается представление о ней через подарок, какой она получает от Лемма. Что это за подарок? (Духовная кантата .)
Что мы узнаём о кантате из пятой главы? Как этот подарок характеризует Лизу? (Религиозность, духовность, возвышенность, к тому же этот подарок уже предсказывает дальнейшую судьбу Лизы - уход в монастырь .)
Как характеризует Лемм свою ученицу? (“Она очень чиста сердцем”- гл. 23 .)
Чистота сердца и ясность души Лизы проявляются в церкви.
Как и все персонажи романа, Лиза знает и любит музыку. Она просит Паншина найти для неё увертюру Оберона из оперы К.М. Вебера
Карл Вебер - соотечественник и современник Лемма, они даже родились в один год Это не случайно, в характере и судьбах этих людей много общего: жизненные трудности, невзгоды, большая работоспособность, трудолюбие. Вебер известен как основатель немецкой романтической оперы, Лемм тоже в глубине души романтик
В музыке Бетховена слышны героические, смелые, решительные, трагические интонации. Вся жизнь Бетховена - борьба. Борьба с самим собой, с обществом, с болезнью, смертью. Лиза тоже боролась с собой, со своим чувством к Лаврецкому. Тургенев подчёркивает таким образом сложный, мучительный, трагический характер выбора девушки между жизнью среди людей и служением Богу.
Дочитав роман, мы простились не только с его героями, но и с Россией, которую мы потеряли. Речь о том высочайшем уровне музыкальной культуры, которым обладали представители дворянского общества того времени. Насыщая, пропитывая свой роман музыкой, Тургенев рассчитывал на того читателя, который прекрасно знает, что такое кантата и мазурка, в чём заключаются различия между Бахом и Шопеном и почему не удаётся Паншину доиграть сонату Бетховена, а романс он исполняет с лёгкостью и не один раз. Мы, поколение XXI века, “страшно далеки” от подобного умения понимать классическую музыку, и это нас совсем не украшает.
В романе звучит музыка Бетховена, Вебера, Доницетти, Штрауса, Алябьева.
Музыка и поэзия
Ода (от греч. ōdē - песня), жанр лирической поэзии и музыки. В античности слово "О." сначала не имело терминелогического значения, затем стало обозначатьпреимущественно написанную строфами лирическую хоровую песню торжественного, приподнятого, морализирующего характера (особенно песни Пиндара). В эпоху Возрождения и барокко (16-17 вв.) термин "О." вошёл в употребление для обозначения патетически высокой лирики, ориентирующейся на античные образцы, прежде всего на Пиндара, отчасти на Горация (П. Ронсар во Франции, Г. Кьябрера в Италии, А. Коули и Дж. Драйден в Англии, Г. Р. Векерлин в Германии). В эпоху классицизма (17-18 вв.) О. была канонизована как ведущий жанр высокой лирики (Ф. Малерб, Вольтер, Ж. Б. Руссо, Э. Лебрен - Франция). Метрика и строфика её упростились, композиционные приёмы регламентировались ("тихий" или "стремительный" приступ, наличие отступлений, дозволенный "лирический беспорядок"), выделились О. духовные, торжественные ("пиндарические"), нравоучительные ("горацианские"), любовные ("анакреонтические"). В русскую поэзию О. входит впервые у В. К. Тредиаковского (1734). Здесь борются две тенденции, одна - более близкая традиции барокко (требование "восторга") М. В. Ломоносов, В. П. Петров), другая - рационалистическая - близкая просветительству (требование "естественности" - А. П. Сумароков, М. М. Херасков). В эпоху предромантизма (конец 18 в.) жанровые признаки О. "расшатываются" (поэзия Г. Р. Державина), учащаются попытки имитации античных форм (Ф. Клопшток, Ф. Гёльдерлин - Германия). В эпоху романтизма слово "О." уже применяется по отношению к стихотворению без канонических жанровых примет ("оды" П. Б. Шелли, Дж. Китса, А. Ламартина, В. Гюго, А. Мандзони и др.); в России оно тесно связано с традицией гражданской поэзии ("Вольность" А. Н. Радищева, "Гражданское мужество" К. Ф. Рылеева). В 19-20 вв. жанровая система в лирике размывается и понятие О. выходит из употребления, появляясь в поэзии лишь эпизодически ("Ода революции" В. В. Маяковского).
С 17 в. в западно-европейских странах термин "О." стал обозначать и вокально-инструментальное музыкальное произведение, написанное для придворных праздников, в честь какого-либо события или знатного лица. В Англии такие произведения были близки кантате (Г. Пёрселл, Г. Ф. Гендель и др.), в Германии наряду с кантатоподобными О. (И. С. Бах. "Траурная ода"; Л. Бетховен, финал 9-й симфонии) создавались и О. в виде песен с сопровождением. В последующее время возникали О. для самых различных составов, в том числе и чисто инструментальные; среди их авторов - Л. Керубини, Ф. Давид, Ф. Лист, Ж. Бизе, И. Ф. Стравинский, С. С. Прокофьев ("Ода на окончание войны" для 8 арф, 4 флейт, контрабасов, духовых и ударных инструментов, 1945).
Лирика серебряного века многообразна и очень музыкальна. Сам эпитет "серебряный" звучит как колокольчик. Серебряный век подарил нам целое созвездие поэтов. Поэтов-музыкантов. Стихи серебряного века -- это музыка слов. В этих стихах не было ни одного лишнего звука, ни одной ненужной запятой, не к месту поставленной точки.
В начале XX в. существовало множество литературных направлений. Это и символизм, и футуризм, и даже эгофутуризм Игоря Северянина. Все эти направления очень разные, имеют разные идеалы, преследуют разные цели, но сходятся в одном: необходимо исступленно работать над ритмом, словом, чтобы довести игру, манипулирование звуками до совершенства. Особенно, на мой взгляд, в этом преуспели футуристы. Футуризм напрочь отказался от старых литературных традиций, "старого языка", "старых слов", провозгласив основой стихосложения поиск новой формы слов, независимой от содержания, т. е., иначе говоря, изобретение нового языка. Работа над словом, над "приручением" звуков становилась самоцелью, иногда даже в ущерб смыслу. Взять, например, стихотворение В. Хлебникова "Перевертень", каждая строчка которого – палиндром. Появлялись, изобретались, сочинялись новые слова.
Культ формы долго не просуществовал, футуризм быстро изжил себя. Но работа футуристов не пропала даром. В их стихах к почти совершенному владению словом добавился смысл, и они зазвучали, как прекрасная музыка. Вспомним стихотворение Бориса Пастернака "Метель". Песня метели слышна уже в первых строках. Всего одно предложение, а тебя закружила, понесла метель... Борис Пастернак начинал как футурист. Талант Б. Пастернака и футуристическое владение формой дали потрясающий результат.
В отличие от футуризма, символизм провозглашал не только культ формы стиха, но и культ символов: отвлеченность и конкретность необходимо легко и естественно слить в поэтическом символе, как "в летнее утро реки воды гармонично слиты солнечным светом". Это и происходит в стихах К. Бальмонта, похожих на шелест листвы. Например, его таинственное, загадочное стихотворение "Камыши".
7 + 8. русская иконопись на библейские сюжеты. Русская иконопись на жития святых. (тут всё очень близко. Просто читайте, может что вспомните)
Икона это живописное, реже рельефное изображение Иисуса Христа, Богоматери, ангелов и святых. Ее нельзя считать картиной, в ней воспроизводится не то, что художник имеет перед глазами, а некий прототип, которому он должен следовать.
Изначально образцами были греческие фрески. Оттуда же и пришли на русскую землю первые иконописцы. Одним из них был Феофан Грек.
Как правило, иконы писались монахами, которые перед ее созданием 10 дней постились. Писалась икона на липовой или сосновой доске. Ее укрепляли поперечными шпонками, чтоб не коробилась и не гнулась. Предварительно на нее наклеивали паволоку (холстину), которая держала грунтовку, так называемый "левкас" (смесь рыбного клея с мелом). Всё хорошо просушивалось и шлифовалось хвощом. Для особой торжественности стелили тончайшее сусальное золото или серебро. Высвечивая из под красочного слоя, этот блеск завораживал и пленял человека!
И вот доска готова к росписи.
Богомазы, а именно так называли иконописцев, использовали для росписи природные краски и держали в секрете хитрости мастерства. Глядя на образа, нетрудно определить, где и в каком веке они были написаны. Так особой любовью пользовались иконы Новгородской, Владимирской школы.
Древнейшая из сохранившихся - “Спас Нерукотворный”, созданный в Новгороде в XII веке и принадлежащий сейчас Третьяковской галерее.
Очень важным и распространенным типом изображения Спаса в древнерусском искусстве был тип,получивший название “Спас Вседержитель”. Понятие “Вседержитель” выражает основное представление христианского вероучения о Иисусе Христе. “Спас Вседержитель” - это поясное изображение Иисуса Христа в левой руке с Евангелием - знаком принесенного им в мир учения - и с правой рукой, деснице, поднятой в жесте обращенного к этому миру благословения. Но не только эти важные смысловые атрибуты объединяют изображения Спаса Вседержителя. Создавшие их художники стремились с особой полнотой наделить образ Иисуса Христа божественной силой и величием.
До нас дошло выполненное мозаикой изображение Спаса Вседержителя в куполе одного из древнейших храмов - собора Святой Софии в Киеве (1043-1046 гг).
Многочисленны были и иконописные изображения Спаса Вседержителя. И среди них, пожалуй, самое знаменитое - икона, написанная в начале XV века величайшим русским художником Андреем Рублевым. Ее называют сейчас по месту находки в городе Звенигороде “Звенигородским Спасом”.
С теми же атрибутами Владыки мира, что и Спас Вседержитель, - с Евангелием в левой руке и поднятой в благословении десницей - изображался Иисус Христос и в распространенных композициях “Спас на престоле”. На его царственную власть указывало здесь само восседание на престоле (троне). В этих изображениях особо ясно выступало то, что Владыка мира является и его судией, так как “воссев на престол”, Спаситель будет творить свой последний суд над людьми и миром.
Образы Богородицы
Рядом с образами Спаса с древнерусском искусстве по своему
смыслу и значению, по тому месту, которое они занимают в созна-
нии и в духовной жизни людей, стоят образы Богоматери - Девы Ма-
рии, от которой воплотился, вочеловечился Спаситель, - образы
его земной матери. И тверда у христиан вера, что став Владычецей
мира, стала Богородица и неизменной заступницей людей: извечное
материнское сострадание обрело у нее высшую полноту, ее сердце,
"пронзенное" великими муками Сына, навечно отозвалось на бесчис-
ленные людские страдания.
Предание гласило, что первые иконы Богоматери были созданы
еще при ее жизни, что их написал один из апостолов, автор Еван-
гелия Лука. К произведениям художника евангелиста причислялась и
икона "Богоматерь Владимирская", которая считалась покровитель-
ницей России, находящаяся сейчас в коллекции Третьяковской гале-
реи. Существует летописное известие, что эта икона была привезе-
на в начале XII века в Киев из Царьграда (так называли на Руси
столицу Византии Константинополь). Имя "Владимирская" она полу-
чила на Руси: ее забрал с собой из Киева, отправляясь в северо-
восточные земли, князь Андрей Боголюбский. И здесь, в городе
Владимире икона обрела свою славу. В центре иконы располагается
поясное изображение Богоматери с младенцем на руках, который
нежно прижимается к ее щеке.
Изображение Марии и младенца в позах взаимного ласкания -
по-русски обозначалось как "Умиление". Прижимая к себе правой
рукой младенца Сына, мягко склонившись к нему головой, левую ру-
ку простирает к нему Мария в жесте моления: пронзенная своей ма
теринской скорбью за него, она к нему же несет свою печаль, свое
извечное заступничество за людей. Способным разрешить материнс-
кую печаль, ответить на ее молитву изображен здесь младенец Сын:
в его лике, в его обращенном к матери взгляде таинственно сли-
лись детская мягкость и глубокая, неизречимая мудрость.
Почитание "Богоматери Владимирской" привело не только к то-
му, что на Руси существовало много списков с нее, много ее пов-
торений. Очевидно, во многом благодаря любви к этой древней ико-
не, особенно в северовосточных русских землях, широкое распрост-
ранение получил сам тип "Умиление", к которому она принадлежала.
"Умилением" является прославденная "Богоматерь Донская" - икона,
согласно легенде, получившая свое имя в связи с тем, что Дмитрий
Донской брал ее с собой на Дон, в битву на Куликовом поле, Где
одержана была великая победа над татарами.
Кроме изображений типа "Умиление", многочисленными и люби-
мыми были изображения Богоматери с младенцем на руках, которые
назывались "Одигитрия", что означает "Путеводительница". В ком-
позициях "Одигитрия", Богоматерь изображена в фронтальной, тор-
жественной позе. Лишь правая рука Девы Марии невысоко и спокойно
поднята в жесте моления, обращенном к сыну. Иногда "Богоматерь
Одигитрию", называют "Богоматерь Смоленская". Дело в том, что
согласно летописному приданию, древнейший из привезенных на Русь
списков "Одигитри" находился в Смоленске.
Существует еще несколько различных по композиции изображе-
ний Богородицы. К ним относятся: "Богоматерь Казанская", "Бого-
матерь Тихвинская", "Богоматерь Оранта (молящаяся)", "Богоматерь
Знамение".
Кроме рассмотренных нами икон, существует еще несколько сю-
жетных групп: иконы с изображением различных праздников, напри-
мер, Рождества, Сретения, Успения и многих других; иконы с изоб-
ражениями различных святых, например, Георгия Победоносца, апос-
толов Петра и Павла, Козьмы и Демьяна и многих других. Все эти
иконы пишутся по определенным канонам, т.е. правилам, определяю-
щим сюжет и композицию изображения.
Творчество Андрея Рублева
Произведения Андрея Рублева принадлежат к высшим достижениям русского и мирового духовного искусства, воплотившего возвышенное понимание духовной красоты и нравственной силы человека Св. Руси. Эти качества присущи иконам Звенигородского чина (“Спас”, “Апостол Павел” (находится в Русском музее), “Архангел Михаил”, все - рубеж XIV-XV вв.), где лаконичные плавные контуры, широкая манера письма близки приемам монументальной живописи.
Расписывая в 1408 году Успенский собор во Владимире, Андрей Рублев впервые выступил как носитель самостоятельного мировоззрения и стиля, разойдясь с византийской традицией. Из сохранившихся фресок наиболее значительной является композиция «Страшный суд». Если Феофан Грек, изображая эту сцену, видел в Боге грозного и неподкупного Судию, который выносит приговор людям, а те в ужасе ожидают Его решения. То у Андрея Рублева традиционно грозная сцена превращается в светлый праздник Божественной справедливости. Люди, изображенные на фресках испытывают не страх перед наказанием, а надежду на прощение и веру в милостивого Бога. Здесь торжествует идея всепрощения.
Русская иконопись вслед за Андреем пересматривает и византийскую традицию изображения Бога. Рублев в своей знаменитой иконе «Звенигородский Спас» воплощает образ духовного идеала русского человека своего времени. Во Христе Андрея миролюбие и кротость соединились с твердостью духа, силой и мужеством. В глазах Спасителя открывается и человеческая доброта, и спокойная мудрость.
Венцом же творчества Андрея Рублева стала его знаменитая «Троица». Она была написана по заказу преподобного Никона, ученика Сергия Радонежского. Летописец отмечает, что Никон «велел написать образ Пресвятыя Троицы в похвалу отцу своему Сергию чудотворцу» для основанной его учителем Троицкой обители.
Традиционный библейский сюжет - явление Аврааму трех ангелов - иконописец наполнил глубоким поэтическим и философским содержанием. Эта икона символически воплотила мечту человечества о совершенном мире, где будут царить согласие, любовь и дружба. Мягкость и нежность ангельских лиц, изображенных на иконе, уравновешивается спокойной уверенностью и внутренней силой в их взгляде. Все три ангела удивительно похожи друг на друга. Они как будто отражаются друг в друге, являя собой нерасторжимое единство. Тема Рублевской «Троицы» - созвучность душ, их единение. Глядя на икону, мы словно видим одну душу в трех лицах. Андрею Рублеву удалось кистью и красками выразить трудный для понимания христианский догмат о Святой Троице, учащий о триединстве и единой сущности трех Божественных Лиц. Не случайно творчество Рублева называют «богословием в красках».
Последние годы жизни Андрей Рублев провел в Московском Андрониковом монастыре в окружении учеников и последователей. С ними он расписывал монастырский соборный храм Спаса. Там же знаменитый иконописец и скончался, согласно летописцу, «в преклонном возрасте 29 января 1430 года».
Творчество Андрея Рублева принадлежит к высшим достижениям мирового искусства, воплотившего возвышенное понимание духовной красоты. Это мир «светлой печали» (как сказал Пушкин четыреста с лишним лет спустя), поднимающий человека над драматизмом и грубостью жизни. Это запечатленная тишина, вовлекающая человека в свою особую атмосферу.
Сиксти́нская Капе́лла (итал. Cappella Sistina) в Риме, бывшая домовая церковь в Ватикане. Построена в 1473-1481 годах архитектором Джордже де Дольчи, по заказу папы римского Сикста IV, отсюда и название.
Ватикан богат музеями, как ни одно другое государство мира. В их числе и Сикстинская капелла. На ее сводах Микеланджело создал фреску, подарившую ему славу великого живописца и ставшую одним из самых известных произведений Ренессанса. Тела людей и небесных созданий сплетаются в рассказе библейской истории человечества. Христианская легенда и языческое поклонение красоте и силе человеческого тела. Две противоположные и обычно противоборствующие стихии соединены здесь творческим гением.
Микеланджело любят называть титаном Возрождения. И этот "титул" ему принадлежит по праву. Но он еще и создатель титанов. Потому, что герои Сикстинской росписи не обычные люди и даже не "сконструированные" гением художника идеальные представители человеческого рода. Эта сверхсущества, чьи силы превосходят границы нашего понимания. Их мускулистые тела таят в себе божественную мощь.
Изображения ветхозаветных пророков и сивилл (древних жриц, наделенных даром предвидения), предсказавших рождение Христа, служат обрамлением центральной части росписи. Хроника Сотворения мира и история Ноя - вот ее сюжеты. Но, кажется, художнику было мало персонажей и пространства выбранных историй. Он накинул, обрамил их сетью изображений. Фигуры мужчин, женщин, детей, принимающие порой облик мраморных изваяний, сплетаются в орнаментальную вязь на просторах Сикстинского потолка. Их тела столь же совершенны, что и тело Адама. Героя самого известного фрагмента прославленной росписи, запечатленного в тот момент, когда Господь дарует ему душу, без которой ни одно даже самое прекрасное тело не обретет жизни и вечности.
Чтобы расписывать потолок нужно было установить леса. Микеланджело придумал конструкцию из балок, не касающихся стен, давно уже покрытых фресками. Подобные леса стали с тех пор употреблять постоянно при расписывании потолка и верхней части стен. Сооружение лесов было только началом целого ряда трудностей. Микеланджело вызвал из Флоренции лучших мастеров фресковой живописи и принялся вместе с ними за дело. Художник не любил постороннего участия. Притом самолюбие этих людей, при взыскательности Микеланджело и го горячем, нервном темпераменте, неминуемо привело бы к ссорам. Однажды, придя в капеллу, они не нашли там художника; он исчез, и невозможно было поймать его ни на лесах, ни дома. Так прошло несколько дней.
9 библейских сцен в центре.
«Сотворение Солнца, Луны и растений». Бог летит, словно среди раскатов грома, на мгновение останавливается…напряжение – Солнце и Луна созданы. Мы видим его в ракурсе, видим его взор, обе руки его творят одновременно, но в правой – больше силы и выразительности. Бог здесь изображен дважды. Второй раз он виден со спины, как вихрь, улетающий в глубину: довольно мгновения руки – и мир растений создан. Повторение одной и той же фигуры не означает возвращение к примитивным приемам рассказа, это желание динамики движения. В каждом мускуле Создателя, как и в целом, столько необъятной силы и мощи, что светила и миры кажутся только искрами, вылетающими из этого титанического существа.
«Сотворение Адама». Совсем другой является фигура Бога-Творца, когда он создает человека. Нагому, распростертому на вершине горы прекрасному созданию, недостает еще дыхания жизни. Но вот, несомый облаками, спускается с небесных высот создатель. В бешеном вихре, как болид, как сила, собранная плащом, в окружении ангелов подлетает Бог к неподвижному Адаму. Лик его прекрасен и благодушен, движение легко и свободно; все части Его тела находятся в полном покое, так опускается плавно орел на распростертых крыльях. Их вытянутые пальцы почти соприкасаются, и, подобно электрической искре, дух жизни проникает в тело Адама. В Адаме неслыханное соединение таящей силы с полным бессилием. Он еще не в силах встать, повернуть голову. И в то же время – какая мощь! Необыкновенно выразителен контраст двух контуров: кривого – по вытянутой ноге и вдоль торса и прямого – плеч. Безжизненность на глазах превращается в энергию. Первый человек пробуждается.
«Сотворение Евы». Бог-отец впервые выступает на сцену; он огромен и должен согнуться в тесной раме. Он не хватает Еву за локоть, не тащит ее к себе, как любили изображать ранние мастера. Спокойным жестом он только говорит ей: встань. У Евы удивление, радость жизни переходят в благодарное поклонение. Здесь торжествует чувственная красота в духе Высокого римского Ренессанса: формы массивные, тяжелые.
«Грехопадение». Райский пейзаж показан волнистой линией почвы и стволом дерева – настоящий пейзаж скульптора. Запоминается отодвинутая к самому краю группа изгнанных и поразительная линия, которая ведет к ним от лежащей Евы через руку искусителя и меч ангела. Чего стоит это зловещее зияние пустоты между деревом и изгнанным Адамом.
«Отделение света от тьмы» изображает уже не человеческие фигуры, а стихии природы, элементарные силы энергии. В вихре Бог как бы сам себя выделяет из хаоса вселенной, из тьмы в свет.
Пророки и сивиллы.
Своей предельной глубины Микеланджело достигает в отдельных фигурах пророков и сивилл. Раньше изображения пророков отличались только именами и атрибутами. Микеланджело характеризует их по возрастам, по свойствам пророческого дара, воплощая то само вдохновение, то безмолвное размышление, то экстаз прорицания. Микеланджело начинает со спокойных фигур. Глубокой тайной окружены прекрасные фигуры сивилл.
Эритрейская сивилла полна благородной и спокойной торжественности. Сивилла сидит в профиль, готовая перелистать книгу, в то время как путто зажигает лампу. Здесь только подготовка к действию. На той же стороне немного дальше – Персидская сивилла. Старуха сидит боком, придвигая книгу к глазам и поворачивая ее на свет, как близорукая. Она словно пожирает текст книги – источник ее вдохновения. Исайя слушает, Иезекииль вопрошает. Глаза Дельфийской сивиллы раскрыты в испуге. Но вот темп усиливается, пассивная подготовка сменилась активной деятельностью.
Прекрасная фигура юноши, исполненная божественного огня и внимания – пророк Исайя. Голос Всевышнего внезапно оторвал его от земли, от книги, в которую он был погружен; теперь ангел, божий вестник, нашептывает ему небесные истины; перед ним как бы открывается иной мир, он видит Предвечного, слышит Его слова, возвещающие судьбы народов; пророк обращает к нему лицо свое и невольным движением притягивает к нему свою правую руку.
Юный Даниил держит на коленях раскрытую книгу. Он что-то прочел в ней, а теперь, резко отвернувшись, быстро записывает на маленьком пульте. Резкий свет падает на его лоб и грудь, плащ скомкан, волосы взъерошены, это горящий творческим огнем мыслитель. К концу потолка движение становится еще напряженней. Как контрасты друг другу противопоставлены Ливийская сивилла и Иеремия. Сивилла вся построена на внешнем движении. Она изогнулась в необычайно резком повороте, так что мы одновременно видим и ее лицо, и ее спину. Эта внешняя напряженность позы еще более подчеркнута фантастикой туалета: сочетание сложных тяжелых складок, закрывающих тело, и полного обнажения. Даже путти изумлены и шепчутся, указывая на африканскую пророчицу.
Никогда до сих пор ни один художник не изображал с такой силой глубокую думу, как это сделал Микеланджело в лице пророка Иеремии. Он потрясает именно своей простотой, как могучая темная глыба, застывая в трагическом отчаянии. Вся его величавая фигура дышит безнадежной печалью. Ни жеста, ни слезы, ни рыдания – левая рука бессильно повисла, правая закрыла рот печатью молчания. Он скорбит о судьбах своего народа. Тяжелые думы согнули фигуру преклонного пророка. Локоть его руки опирается на сиденье, а кисть ее, поддерживая опущенную голову, теряется в густой бороде, около рта. Даже складки одежды, кажется говорят о затаенной печали, которые не в силах, однако нарушить гармонический строй его души и крепкого тела. Только тени скорбящих женщин в глубине – одно из самых красивых созданий Микеланджело – дают выход великому го
«Дворянское гнездо» - одно из самых замечательных художественных произведений Тургенева. Тонкость в выражении чувств, душевных переживаний героев, лиризм, пронизывающий весь роман, драматичность сцен и необыкновенные поэтические картины природы – все это увлекает читателя.
Самым ярким эпизодом, сочетающим в себе и лиризм, и тонкий психологический анализ, и красоту природы, является сцена объяснения Лизы и Лаврецкого (глава 34-ая). Она следует за эпизодом, изображающим спор Лаврецкого с Паншиным. Такая последовательность эпизодов неслучайна. Ведь ϶ᴛόᴛспор показал, что у Лаврецкого и Лизы очень много общего: «…оба они поняли, что тесно сошлись в ϶ᴛόᴛвечер, поняли, что и любят и не любят одно и то же». По этой причине сцена спора как бы подготавливает сцену объяснения Лизы и Лаврецкого.
После ухода от Калитиных Лаврецкий не идет домой. Он бродит по полю, и словно какая-то неведомая сила снова возвращает его к дому Калитиных. «Это недаром», - думает Лаврецкий. Душевное состояние героя передает описание природы: «Все было тихо кругом». Интересно, что мотив тишины, безмолвия присутствует не только в этом эпизоде, но является основной чертой в изображении отношений Лизы и Лаврецкого. Тишина, безмолвие придают сценам с участием этих героев определенную эмоциональность.
Услышав голос Лаврецкого, Лиза тихонько выходит в сад, а затем идет за Лаврецким без сопротивления. Ее изумленное состояние в ϶ᴛόᴛмомент передают «бледное лицо, неподвижные глаза, все её движения». Она не понимает, где находится. Лишь услышав признание Лаврецкого в любви к ней, Лиза понимает, что с ней произошло, но по-прежнему отказывается верить в это. Она отвечает Лаврецкому со свойственной ей религиозностью: «Это все в Божьей власти…»
На вопрос Лаврецкого об их дальнейшей судьбе Лиза не дает прямого ответа. Но она не противится герою, когда тот пытается её поцеловать. Это свидетельствует о силе и полноте чувства, которое девушка испытывает к Федору Ивановичу.
Казалось бы, сцена объяснения в любви требует большого диалога героев, в котором они выражали бы свои чувства. Но у Тургенева все по-другому. Очень большое место занимает описание состояния героев, но, в то же время, писатель не анализирует детально душевное состояние персонажей. И все же Тургеневу удается передать всю полноту внутренней жизни Лизы и Лаврецкого. Это достигается благодаря единству их настроений, через паузы (об этом свидетельствует обилие многоточий в репликах), через взгляды, выражение лица («Лиза медленно взглянула на него», «она уже не плакала и внимательно глядела на него своими влажными глазами», «подняла взоры к нему», «опустила глаза», «неподвижные глаза») или интонации. Создается ощущение единого внутреннего движения. Влюбленные понимают друг друга без слов, на что указывают и авторские замечания:
"- Что с вами? – промолвил Лаврецкий и услышал тихое рыдание, сердце его захолонуло… Он понял, что значили эти слезы. – Неужели вы меня любите?"
Данный эпизод показывает мастерство Тургенева в передаче внутренних переживаний человека. Писатель не использует яркие романтические краски, но достигает возвышенного настроения в изображении любви.
Очень тонко Тургенев передает состояние своих героев через описание природы
В целом, в рассказе об отношениях Лизы и Лаврецкого постоянно происходит смена светлых и темных красок природы в зависимости от перемен в судьбе героев. Ночь, когда Лаврецкий признается в любви к Лизе, тиха и светла. Именно в эту тихую и светлую летнюю ночь они единственный раз соединили губы в поцелуе.
Спокойный пейзаж передает всю чистоту и искренность любви героев друг к другу. Описание пейзажа, неторопливые действия героев, паузы в их репликах создают ощущение замедленности действия
В движениях Лизы и Лаврецкого нет порывистости, всплеска чувств. Вся сцена объяснения в любви проникнута лиризмом, даже каким-то настроением увядания. Атмосфера, в которой написана сцена, гоᴛᴏʙит к тому, что дальше в отношениях влюбленных будет не все так гладко.
Действительно, в следующих главах читатель поймет, что сцена объяснения в любви Лаврецкого и Лизы – единственный светлый момент в их отношениях. Только тогда герои открыто, без каких бы то ни было препятствий, могли быть счастливы.
Данный эпизод, мастерски разработанный Тургеневым, по праву можно назвать одним из лучших в романе. Он не только помогает раскрыть характеры героев, но и передает один из самых важных моменᴛᴏʙ в их жизни - объяснение в любви, короткое, но счастливое время взаимного чувства.
В данном эпизоде проявляются все основные приемы и особенности стиля Тургенева. По этому отрывку мы можем судить о творческой манере писателя, его взглядах на многие жизненные вопросы.
Страница 1 из 1
На первый взгляд Лиза Калитина - обычная провинциальная барышня, ежедневно музицирующая на пианино, во всем подчиняющаяся своей матушке. Вероятно, Лизу ждала хорошая партия, завидный жених и она прожила бы свою жизнь, как и многие ее современницы. Но на самом деле это была девушка особенная, не похожая на других. Сам автор особо выделяет ее из всех персонажей своего романа. С появлением каждого героя описывается его предыстория, да и не только его, но и его семьи, лишь о Лизе мы узнаем вначале из характеристик, данных ей другими. Лаврецкий после нескольких мимолетных встреч с ней думает так: «Славная девушка, что-то из нее выйдет? Она и собой хороша....
В пору самого высшего творческого расцвета Чехов пишет несколько рассказов об интеллигенции. Он бьет тревогу, предупреждая, что люди, призванные вести за собой народ, превращаются в обывателей, деградируют под влиянием среды, в которую попадают. Самым сильным, на мой взгляд, является рассказ «Ионыч» (1898 г.). Сюжет рассказа прост: молодой, умный человек попадает в серый, затхлый городишко С....
Задумал роман «Дворянское гнездо» Тургенев еще в 1855 году. Однако писатель испытывал в то время сомнения в силах своего таланта, накладывался и отпечаток личной неустроенности в жизни. Работу над романом Тургенев возобновил лишь в 1858 году, по приезде из Парижа. Роман появился в январской книге "Современника" за 1859 год. Сам автор в последствии отмечал, что "Дворянское гнездо" имело самый большой успех, который когда- либо выпал ему на долю. Тургенев, отличавшийся способностью подметить и изобразить новое, нарождающееся, и в этом романе отразил современность, главные моменты жизни дворянской интеллигенции того времени. Лаврецкий, Паншин, Лиза - не отвлеченные образы, созданные головным путем, а живые люди - представители поколений 40-х годов XIX в....
Новое состояло в том, что Лермонтов с большей остротой, чем Пушкин, осознавал необходимость слияния с народом, а возможно, и подчинения ему передового дворянства. Добролюбов писал, что Лермонтов рано постиг «недостатки современного общества» и «умел понять», что «спасение от... ложного пути находится только в народе». Это убеждение крепло у Лермонтова постоянно, о чем свидетельствуют «Казачья колыбельная песня» (1839),. прославляющая мужество простых казаков, и в особенности стихотворение «Родина» (1841), где проявилась «святая» и «разумная» (Н. А. Добролюбов) любовь поэта к отечеству....
На страницах романа-эпопеи Шолохова «Тихий Дон» мы видим самые трагические конфликты, самые запутанные противоречия, самые небывалые страсти и сложности, из которых иногда выход – только смерть, самоуничтожение. Рассмотрим и проанализируем эпизод гибели Валета в романе «Тихий Дон». Валет - работник с мельницы Сергея Платоновича. Потом, по ходу романа, он предстает перед нами солдатом и служит в 318 Черноярском полку. Тяжелые времена царили: окопы, военные действия, восстания, непредсказуемость нового дня. Роман заканчивается эпизодом, в котором Валету суждено умереть, именно «суждено», потому что его сотоварищ Михаил Кошевой остается в живых, и ему полагается менее жестокое наказание. Если рассматривать данный эпизод детально, то ничего не предвещало беды: «Туман пенился в степи, клубился в балках, ник в падинах, лизал отроги Яров. Опушенные им, светлели курганы. Кричали в молодой траве перепела. Да в небесной вышине плавал месяц, как полнозрелый цветок кувшинки в заросшем осокой и лещуком пруду. Шли до зари. Выцвели уже Стожары. Пала роса. Близился хутор Нижне-Яблоновский». Именно так описывает Шолохов состояние природы. Вдруг, практически ниоткуда, появляются казаки, которые нападают на Кошевого с Валетом. Здесь уже весь ход событий разворачивается против них: «трава низка, месяц светел... Попались...». Также случайно и необъяснимо звучит выстрел: «Саженей сто двигались молча. Потом выстрел...». Все происходит как будто по четко продуманной кем-то схеме, но и в тот же момент нельзя угадать, что же произойдет дальше. Кошевой остается в живых, хотя по всему видно – он лучше бы принял смерть, чем терпеть унижения и лишения, причем казаки произносят такую фразу: «Мужика убили, а тебя прижалели». Будто сделали одолжение. Это высказывание сильно задело самолюбие Мишки, однако он не пал духом. Что же касается застреленного и брошенного Валета, то его «через двое суток прибрали» двое яблоновских казаков. Они вырыли неглубокую могилу, потому что земля была твердой и работа подвигалась небыстро. Однако, по оценке тех же казаков, место захоронения было благодатным. Вот как говорят они: «Да... в хорошей земле придется парню лежать, на вышине... Ветры тут, сушь, солнце... Не скоро испортится». Немногословен в данном описании автор, чувствуется его скорбь по герою. Зато достаточно ярким является описание более позднее: «Через полмесяца зарос махонький холмик подорожником и молодой полынью, заколосился на нем овсюг, пышным цветом выжелтилась сбоку сурепка, махорчатыми кистками повис любушка-донник, запахло чабрецом, молочаем и медвянкой». Также Шолохов отмечает, что на этом месте какой-то старик возвел часовню: «В степи осталась часовня горюнить глаза прохожих и проезжих извечно унылым видом, будить в сердцах невнятную тоску». Несмотря на всю трагичность сюжета, автор напоследок обращает надежды читателя к самому хорошему, светлому и доброму: «А спустя немного тут же возле часовни, под кочкой, под лохматым покровом старюки-полыни, положила самка стрепета девять дымчато-синих крапленых яиц и села на них, грея их теплом своего тела, защищая глянцево оперенным крылом». Вот таково содержание заключительного эпизода романа. ...
100 р бонус за первый заказ
Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line
Узнать цену
Роман «Дворянское гнездо» был написан в 1858 году и опубликован в первой книжке «Современника» за 1859 год. Это произведение отличается классической простотой и, в то же время, глубокой разработкой характеров.
Главный герой романа – Федор Лаврецкий – происходит из старинного дворянского рода. Автор подчеркивает, что предки Лаврецкого были оторваны от родной почвы, не понимали народ и не стремились узнать его законы и интересы. Они старались постигнуть высокую культуру, общаясь с представителями заграничной аристократии. Но все теории, которые Лаврецкие вычитывали и усваивали из книг западных философов и общественных деятелей, были неприемлемы к русской крепостнической действительности.
Типичным «цивилизованным» барином был отец Федора Лаврецкого Иван Петрович. Он хотел видеть в своем ребенке «сына натуры». Сторонник спартанского воспитания, Иван Петрович приказывал будить мальчика в четыре часа утра, обливать его холодной водой. Кроме того, он велел сыну есть один раз в день, много ездить верхом. В угоду принятым обычаям Иван Петрович заставлял Федора одеваться по-шотландски, штудировать Руссо, международное право и математику, а для поддержания рыцарских чувств – изучать геральдику.
Такое уродливое воспитание могло духовно искалечить юношу, однако этого не произошло. Вдумчивый, трезво и практически мыслящий, восприимчивый ко всему естественному, Федор быстро почувствовал вред разрыва между подлинной жизнью, от которой его искусственно отторгали, и книжной философией. В отличие от своего современника Рудина, Лаврецкий овал прежде всего признания народной правды и смирения перед нею. В спорах с Паншиным этот герой выдвигает «народный» вопрос на первый план. Описывая самостоятельность развития России и призывая познавать и любить родную землю, Лаврецкий резко критикует крайности западнических теорий Паншина.
Уже мальчиком Федор Иванович почувствовал одиночество в поместном дворянском кругу. Дедушка считал его дурачком, а тетка – «настоящим мужиком». Плебейское происхождение с самого детства выделяло Лаврецкого из дворянской среды и объясняло, по мысли писателя, духовное богатство личности героя. Недаром Михалевич заметил по этому поводу: «Лучше благодари бога, что в твоих жилах течет честная плебейская кровь».
Женитьба на Варваре Павловне явилась той безобразной ошибкой, которую герой совершил по незнанию жизни. Ради призрака личного счастья, обернувшегося пошлостью и позором, он пожертвовал и университетскими занятиями, и светлой мечтой о полезной деятельности, и возможностью жить на родине. Любовь к Лизе стала возможной только для духовно созревшего Лаврецкого.
Биографическое отступление о предках героя имеет огромное значение для раскрытия его характера. Свою близость к родине Федор Лаврецкий ощутил в заграничных скитаниях с Варварой Павловной. Он страдал там: его «жизнь подчас становилась тяжела, потому что пуста». Лаврецкий чувствует и думает в масштабах целой России, сосредоточенно размышляет над проблемами национального развития.
Возвратившись из-за границы после разрыва с женой, Лаврецкий утратил было веру в чистоту отношений, в женскую любовь, в возможность личного счастья. Однако общение с Лизой постепенно возвращает его былую веру во все чистое и прекрасное. Сначала, еще не отдавая самому себе отчета в своих чувствах, Лаврецкий просто желает девушке счастья. Умудренный своим печальным жизненным опытом, герой внушает ей, что любовь превыше всего, что жизнь без счастья становится серой, пустой, невыносимой. Лаврецкий убеждает Лизу искать личного счастья и сожалеет о том, что для него эта возможность уже утрачена. Потом, поняв, что он глубоко любит Лизу, и видя, что их взаимопонимание растет с каждым днем, Лаврецкий начинает мечтать о возможности счастья и для самого себя. Внезапное известие о смерти Варвары Павловны всколыхнуло его скрытые надежды на возможность перемены жизни, на любовь с Лизой.
Но блеснувшая надежда была призрачной. Известие о смерти жены оказалось ложным. И жизнь со своей неумолимой логикой, со своими законами разрушила светлые иллюзии Лаврецкого. Приезд жены поставил героя перед дилеммой: личное счастье с Лизой или выполненный долг по отношению к жене и ребенку.
Выбор Лаврецкого благороден, но печален. Несмотря на то, что превыше всего он ставит любовь, выбирает герой семейный долг, обрекая себя на несчастливую жизнь.
Жизненная и внутренняя история Лаврецкого дается в романе с точки зрения противопоставления счастья и долга как взаимоисключающих сил. В противовес Лизе Лаврецкий имел сильную потребность в самоутверждении. Долгие годы он томился жаждой личного счастья. Семейная драма опустошила героя. И только русская природа способствовала его возрождению.
Обаяние многих тургеневских героинь, несмотря на разницу психологических типов, заключается в том, что их характеры раскрываются в моменты напряженного поэтического чувства. Тургенев был очень чуток к миру человеческих переживаний, улавливал их тончайшие оттенки. Он с волнением наблюдал, как расцветают и преображаются молодые существа под влиянием светлой и облагораживающей любви.
Образ Лизы, морально чистой, поэтически настроенной девушки, всецело отдавшейся идее религиозно-нравственного служения, крепко связан с национальными основами русской жизни. Внутренний духовный мир Лаврецкого раскрывается преимущественно «изнутри», очень часто через внутренний монолог. Жизнь Лизы раскрывается «со стороны», с точки зрения постороннего, хотя и дружески расположенного наблюдателя. Не обнажается сознание Лизы, ее внутренний душевный поток протекает скрыто. Тем не менее, чувства Лизы захватывают читателя именно благодаря передаче их через внешнее движение.
Главными способами раскрытия душевной драмы Лизы является диалог. Именно в нем эта героиня предстает перед нами во всей своей полноте и личностном богатстве. Только здесь Лиза обнажает движение своего тайного чувства. В этих сценах сознание девушки не становится простым объектом авторского слова. Напротив, это сознание выражается в полной самостоятельности и независимости от автора. Слово героини о себе самой, о своих заветных убеждениях, в особенности, в беседах с Лаврецким, становится очень насыщенным и завершенным. Тургенев достигает цели, наделяя Лизу внутренней самостоятельностью в раскрытии духовного содержания своей личности.
Лиза Калитина воспитана в религиозных традициях. Однако в религии ее привлекают не догмы, а проповедь справедливости, любви к людям, готовность пострадать за других, принять на себя чужую боль, пойти, если это потребуется, на жертвы. Этой героине присущи сердечность, любовь к прекрасному и, что самое главное, любовь к простому русскому народу, ощущение кровной связи с ним. Это здоровое, естественное и живительное начало, сочетающееся с другими положительными качествами, уже при первом знакомстве с Калитиной почувствовал Федор Лаврецкий.
В экспозиции романа Лиза раскрывается с точки зрения Лемма и Лаврецкого. Даже описание внешности девушки пронизано оценкой, отношением, чувством. Во внешности тихой поэтической девушки Лаврецкий видит отпечаток ее внутренней жизни: «глаза и губы такие серьезные, и взгляд чистый и невинный».
Лаврецкий находит в Лизе что-то значительное, своеобразное, большое. Она сливается для героя с образом Родины. Несмотря на то, что в изображении Лизы преобладает косвенная характеристика, в переломный, трагический момент жизни героини Тургенев открывает нам мир ее внутренних состояний и размышлений. Лиза сомневается, сможет ли она принять свое чувство к Лаврецкому, ведь она явно расходилась с ним в отношении к религии. Неожиданно встретившись с Лаврецким в комнате Марфы Тимофеевны, Лиза напряжена. Она присаживается на край стула, поднимает глаза на Федор Ивановича и понимает, что ей нельзя дать понять, как закончилось ее свидание с Пашиным.
Еще один ключевой момент в состоянии героини – ее напряженное ожидание, «подвешенное» состояние, когда слух о смерти Варвары Павловны долгое время не подтверждался и не опровергался. За это время Лиза в несколько дней стала не та, какой ее знал Лаврецкий. В ее движениях, голосе, в самом смехе замечалась тревога, небывалая прежде неровность. Любовь к женатому, равнодушному к церкви человеку тревожила Лизу. Недаром по желанию этой героини заказали всенощную. Но постепенно возвышенно-поэтическая любовь Лизы к Лаврецкому одерживает верх.
Осознание женского влечения к Федору Ивановичу давалось Лизе нелегко. Внезапный перелом в ее судьбе потряс девушку до основания. Она с трудом и волнением подавляла в душе какие-то черные, злые, ее саму пугавшие, порывы. Героиня боялась потерять власть над собой, чувствовала, что «голова у нее тихо кружилась».
Кроме того, Лиза с трудом и болью порывала связи с живой жизнью, преодолевала в себе желание отдаться естественному стремлению к любви и счастью. Но при этом Лиза всегда обладала сознанием внутренней духовной свободы. Она осуществляет свой нравственный долг. С помощью Лизы Лаврецкий также оказался на пути отречения.
Образ Лизы Калитиной – огромное поэтическое достижение Тургенева-художника. Это девушка, обладающая природным умом, тонким чувством, цельностью характера и моральной ответственностью за свои поступки. Лиза преисполнена большой нравственной чистоты, доброжелательности к людям. Эта героиня чрезвычайно требовательна к себе, в трудные минуты способна на самопожертвование.
Цельность натуры Лизы не могла не привлечь внимания Лаврецкого. Невозможность их личного счастья повлияло на саморазвитие героя, его нравственный рост. Лиза Калитина воплощает типичный образ «тургеневской девушки», который вот уже на протяжении многих лет завораживает читателей.
В романе «Дворянское гнездо» большое место автор уделяет теме любви, потому что это чувство помогает высветить все лучшие качества героев, увидеть главное в их характерах, понять их душу. Любовь изображена Тургеневым как самое прекрасное, светлое и чистое чувство, пробуждающее в людях все лучшее. В этом романе, как ни в одном другом романе Тургенева, любви героев посвящены самые трогательные, романтические, возвышенные страницы романа.
Любовь Лаврецкого и Лизы Калитиной проявляется не сразу, она подступает к ним исподволь, через многие размышления и сомнения, а потом внезапно обрушивается на них своей неодолимой силой. Лаврецкий, испытавший многое на своем веку: и увлечения, и разочарования, и потерю всех жизненных целей, - сначала просто любуется Лизой, ее невинностью, чистотой, непосредственностью, искренностью - всеми теми качествами, которые отсутствуют у Варвары Павловны, лицемерной, развратной жены Лаврецкого, бросившей его. Лиза близка ему по духу: «Случается иногда, что два уже знакомых, но не близких друг другу человека внезапно и быстро сближаются в течение нескольких мгновений, - и сознание этого сближения тотчас выражается в их взглядах, в их дружелюбных и тихих усмешках, в самих их движениях. Именно это случилось с Лаврецким и Лизой». Они много беседуют и понимают, что у них очень много общего. Лаврецкий серьезно относится к жизни, к другим людям, к России, Лиза тоже глубокая и сильная девушка, имеющая собственные идеалы и убеждения. По мнению Лемма, учителя музыки Лизы, она «девица справедливая, серьезная, с возвышенными чувствами». За Лизой ухаживает молодой человек, столичный чиновник с прекрасным будущим. Мать Лизы была бы рада отдать ее замуж за него, она считает это прекрасной партией для Лизы. Но Лиза не может любить его, она чувствует фальшь в его отношении к ней, Паншин - человек поверхностный, он ценит в людях внешний блеск, а не глубину чувств. Дальнейшие события романа подтверждают это мнение о Паншине.
Только когда Лаврецкий получает известие о кончине в Париже своей жены, он начинает допускать мысль о личном счастье. Тургенев в своей излюбленной манере не описывает чувства человека, освободившегося от стыда и унижения, он использует прием «тайной психологии», изображая переживания своих героев через движения, жесты, мимику. После того как Лаврецкий прочитал известие о смерти жены, он «оделся, вышел в сад и до самого утра ходил взад и вперед все по одной аллее». Через некоторое время Лаврецкий убеждается в том, что любит Лизу. Он не рад этому чувству, так как он уже испытывал его, и оно принесло ему только разочарование. Он пытается найти подтверждение известия о смерти жены, его мучает неопределенность. А любовь к Лизе все растет: «Он любил не как мальчик, не к лицу ему было вздыхать и томиться, да и сама Лиза не такого рода чувство возбуждала; но любовь на всякий возраст имеет свои страданья, - и он испытал их вполне». Чувства героев автор передает через описания природы, которая особенно прекрасна перед их объяснением: «У каждого из них сердце росло в груди, и ничего для них не пропадало: для них пел соловей, и звезды горели, и деревья тихо шептали, убаюканные и сном, и негой лета, и теплом». Сцена объяснения в любви Лаврецкого и Лизы написана Тургеневым удивительно поэтично и трогательно, автор находит самые простые и в то же время самые нежные слова для выражения чувств героев. Лаврецкий бродит ночью вокруг дома Лизы, смотрит на ее окно, в котором горит свеча: «Лаврецкий ничего не думал, ничего не ждал; ему приятно было чувствовать себя вблизи Лизы, сидеть в ее саду на скамейке, где и она сидела не однажды…» В это время Лиза выходит в сад, как будто чувствуя, что там Лаврецкий: «В белом платье, с нерасплетенными косами по плечам, она тихонько подошла к столу, нагнулась над ним, поставила свечку и чего-то поискала; потом, обернувшись лицом к саду, она приблизилась к раскрытой двери и, вся белая, легкая, стройная, остановилась на пороге». Происходит объяснение в любви, после которого Лаврецкого переполняет счастье: «Вдруг ему почудилось, что в воздухе над его головою разлились какие-то дивные, торжествующие звуки; он остановился: звуки загремели еще великолепней; певучим, сильным потоком струились они, - и в них, казалось, говорило и пело все его счастье». Это была музыка, которую сочинил Лемм, и она полностью соответствовала настроению Лаврецкого: «Давно Лаврецкий не слышал ничего подобного: сладкая, страстная мелодия с первого звука охватывала сердце; она вся сияла, вся томилась вдохновением, счастьем, красотою, она росла и таяла; она касалась всего, что есть на земле дорогого, тайного, святого; она дышала бессмертной грустью и уходила умирать в небеса». Музыка предвещает трагические события в жизни героев: известие о смерти жены Лаврецкого оказывается ложным, Варвара Павловна возвращается к Лаврецкому, так как осталась без денег.
Лаврецкий стоически переносит это событие, он покорен судьбе, но его тревожит, что будет с Лизой, ведь он понимает, каково ей, впервые полюбившей, пережить такое. От страшного отчаяния ее спасает глубокая, беззаветная вера в Бога. Лиза уходит в монастырь, желая лишь одного - чтобы Лаврецкий простил свою жену. Лаврецкий простил, но жизнь его закончилась, он слишком сильно любил Лизу, чтобы еще раз начать все сначала с женой. В конце романа Лаврецкий, далеко не старый человек, выглядит стариком, он и ощущает себя человеком, отжившим свой век. Но любовь героев на этом не закончилась. Это то чувство, которое они пронесут через всю жизнь. Последняя встреча Лаврецкого и Лизы свидетельствует об этом. «Говорят, Лаврецкий посетил тот отдаленный монастырь, куда скрылась Лиза, - увидел ее. Перебираясь с клироса на клирос, она прошла близко мимо него, прошла ровной, торопливо-смиренной походкой монахини - и не взглянула на него; только ресницы обращенного к нему глаза чуть-чуть дрогнули, только еще ниже наклонила она свое исхудалое лицо - и пальцы сжатых рук, перевитые четками, еще крепче прижались друг к другу». Она не забыла свою любовь, не разлюбила Лаврецкого, и ее уход в монастырь это подтверждает. А Паншин, который так демонстрировал свою любовь к Лизе, полностью подпал под чары Варвары Павловны и стал ее рабом.
История любви в романе И.С. Тургенева «Дворянское гнездо» очень трагична и в то же время прекрасна, прекрасна потому, что это чувство неподвластно ни времени, ни обстоятельствам жизни, оно помогают человеку возвыситься над окружающей его пошлостью и обыденностью, это чувство облагораживает и делает человека человеком.
Основные образы в романе Тургенева «Дворянское гнездо»
«Дворянское гнездо» (1858) было восторженно встречено читателями. Всеобщий успех объясняется драматичностью сюжета, остротой нравственной проблематики, поэтичностью нового произведения писателя. Дворянское гнездо воспринималось как определенное социально-культурное явление, предопределившее характер, психологию, поступки героев романа, в конечном счете - их судьбы. Тургеневу были близки и понятны герои, вышедшие из дворянских гнезд; он относится к ним и изображает их с трогательным участием. Это нашло отражение в подчеркнутом психологизме образов главных действующих лиц (Лаврецкого и Лизы Калитиной), в глубоком раскрытии богатства их духовной жизни. Любимые герои писатели способны тонко чувствовать природу и музыку. Для них характерно органическое слияние эстетического и нравственного начал.
Впервые Тургенев много места уделяет предыстории героев. Так, для формирования личности Лаврецкого немаловажное значение имело то, что мать его была крепостной крестьянкой, а отец - помещиком. Он сумел выработать твердые жизненные принципы. Не все они выдерживают проверку жизнью, но все же эти принципы у него есть. Ему присуще чувство ответственности перед родиной, желание принести ей практическую пользу.
Важное место занимает в «Дворянском гнезде» лирическая тема России, сознание особенностей ее исторического пути. Эта проблематика наиболее отчетливо выражена в идейном споре Лаврецкого с «западником» Паншиным. Показательно, что Лиза Калитина полностью на стороне Лаврецкого: «Русский склад ума ее радовал». Справедливо замечание Л. М. Лотман, что «в домах Лаврецких и Калитиных родились и созрели духовные ценности, которые навсегда останутся достоянием русского общества, как бы оно ни переменилось».
Нравственная проблематика «Дворянского гнезда» тесно связана с двумя повестями, написанными Тургеневым ранее: «Фаустом» и «Асей». Столкновение таких понятий, как долг и личное счастье, определяет существо конфликта романа. Сами эти понятия наполняются высоким нравственным и в конечном счете - общественным смыслом, становятся одними из важнейших критериев оценки личности. Лиза Калитина, как и пушкинская Татьяна, полиостью принимает народное представление о долге и морали, воспитанное у нее няней Агафьей. В исследовательской литературе иногда в этом усматривают слабость тургеневской героини, приводящую ее к смирению, покорности, религии…
Есть и другое мнение, согласно которому за традиционными формами аскетизма Лизы Калитиной кроются элементы нового этического идеала. Жертвенный порыв героини, ее стремление приобщиться к вселенскому горю предвещают новую эпоху, несущую идеалы самоотвержения, готовности идти на гибель за величественную идею, за счастье народа, что станет характерным для русской жизни и литературы конца 60-70-х годов.
Тема «лишних людей» у Тургенева по существу заканчивалась в «Дворянском гнезде». Лаврецкий приходит к твердому сознанию, что силы его поколения исчерпаны. Но ему же дано заглянуть в будущее. В эпилоге он, одинокий и разочарованный, думает, глядя на играющую молодежь: «Играйте, веселитесь, растите, молодые силы… жизнь у вас впереди, и вам легче будет жить…» Так был намечен переход к следующим романам Тургенева, в которых главную роль играли уже «молодые силы» новой, демократической России.
Излюбленное место действия в тургеневских произведениях - "дворянские гнезда" с царящей в них атмосферой возвышенных переживаний. Их судьба волнует Тургенева и один из своих романов, который так и называется "Дворянское гнездо", проникнут чувством тревоги за их судьбу.
Этот роман проникнут сознанием того, что "дворянские гнезда" вырождаются. Критические освещает Тургенев дворянские родословные Лаврецких и Калитиных, видя в них летопись крепостнического произвола, причудливую смесь "барства дикого" и аристократического преклонения перед Западной Европой.
Тургенев очень точно показывает смену поколений в роде Лаврецких, их связи с -различными периодами исторического развития. Жестокий и дикий самодур-помещик, прадед Лаврецкого ("что барин восхотел, то и творил, мужиков за ребра вешал... старшого над собой не знал"); его дед, который однажды "перепорол всю деревню", безалаберный и хлебосольный "степной барин"; полный ненависти к Вольтеру и "изуверу" Ди-дероту, - это типичные представители русского "барства дикого". Сменяют их приобщившиеся к культуре то претензии на "французскость", то англоманство, что мы видим в образах легкомысленной старой княжны Кубенской, в весьма преклонном возрасте вышедшей замуж за молодого француза, и отца героя Ивана Петровича Начав с увлечения "Декларацией прав человека" и Дидро, он кончил молебнами и баней. "Вольнодумец - начал ходить в церковь и заказывать молебны; европеец - стал париться и обедать в два часа, ложиться в девять, засыпать под болтовню дворецкого; государственный человек - сжег все свои планы, всю переписку,
трепетал перед губернатором и егозил перед исправником". Такова была история одного из родов русского дворянства
Также дано представление о семействе Калитиных, где родителям нет никакого дела до детей, лишь бы были накормлены и одеты.
Вся эта картина дополняется фигурами сплетника и шута старого чиновника Гедеонове кого, лихого отставного штаб-ротмистра и известного игрока - отца Панигина, любителя казенных денег - отставного генерала Коробьина, будущего тестя Лаврецкого, и т.п. Рассказывая историю семей персонажей романа, Тургенев создает картину весьма далекую от идиллического изображения "дворянских гнезд". Он показывает раэрошерстую Россию, люди которой ударяются во все тяжкие от полного курса на запад до буквально дремучего прозябания в своем имении.
А все "гнезда", которые для Тургенева были оплотом страны, местом, где концентрировалась и развивалась ее мощь, претерпевают процесс распада, разрушения. Описывая предков Лаврецкого устами народа (в лице дворового человека Антона), автор показывает, что история дворянских гнезд омыта слезами многих их жертв.
Одна из них - мать Лаврецкого - простая крепостная девушка, оказавшаяся, на свое несчастье, слишком красивой, что привлекает внимание барича, который, женившись из желания досадить отцу, отправился в Петербург, где увлекся другой. А бедная Малаша, не перенеся еще и того, что у нее, в целях воспитания, отняли сына, "безропотно, в несколько дней угасла".
Тема "безответности" крепостного крестьянства сопровождает все повествование Тургенева о прошлом рода Лаврецких. Образ злой и властной тетки Лаврецкого Глафиры Петровны дополняют образы постаревшего на барской службе дряхлого лакея Антона и старухи Апраксеи. Эти образы неотделимы от "дворянских гнезд".
Помимо крестьянской и дворянской линий автор еще разрабатывает линию любовную. В борьбу между долгом и личным счастьем перевес оказывается на стороне долга, которому любовь не в силах противостоять. Крах иллюзий героя, невозможность для него личного счастья являются как бы отражением того социального краха, который пережило дворянство в эти годы.
"Гнездо" - это дом, символ семьи, где не прерывается связь поколений. В романе Дворянское гнездо" нарушена эта связь, что символизирует разрушение, отмирание родовых поместий под влиянием крепостного права. Итог этого мы можем видеть например, в стихотворении Н. А. Некрасова "Забытая деревня".
Но Тургенев надеется, что не все еще потеряно, и обращается в романе, прощаясь с прошлым, к новому поколению, в котором он видит будущее России.
Лиза Калитина - самая поэтичная и грациозная из всех женских личностей, когда-либо созданных Тургеневым. Лиза при первом знакомстве предстаёт перед читателями стройной, высокой, черноволосой девушкой лет девятнадцати. «Её природные качества: искренность, естественность, природный здравый смысл, женственная мягкость и грация поступков и душевных движений. Но в Лизе женственность выражается в робости, в стремлении подчинить чужому авторитету свою мысль и волю, в нежелании и неумении пользоваться врождённою проницательностью и критической способностью. <…> Она по-прежнему считает покорность высшим достоинством женщины. Она молча покоряется, чтобы не видеть несовершенства окружающего мира. Стоя неизмеримо выше окружающих её людей, она старается себя уверить, что она такая же, как и они, что отвращение, которое возбуждает в ней зло или неправда, есть тяжкий грех, недостаток смирения» 1 . Она религиозна в духе народных верований: её привлекает в религии не обрядовая сторона, а высокая нравственность, совестливость, терпеливость и готовность безоговорочно подчиниться требованиям сурового нравственного долга. 2 «Эта девушка богато одарена природою; в ней много свежей, неиспорченной жизни; в ней всё искренне и неподдельно. У неё есть природный ум и много чистого чувства. По всем этим свойствам она отделяется от массы и примыкает к лучшим людям нашего времени» 1 . По мнению Пустовойта, у Лизы цельный характер, ей свойственно нести моральную ответственность за свои поступки, она доброжелательна к людям и требовательна к себе. «От природы ей присущи живой ум, сердечность, любовь к прекрасному и – что самое главное – любовь к простому русскому народу и ощущение своей кровной связи с ним. Она любит простой народ, хочет ему помочь, сблизиться с ним». Лиза знала, как несправедливы по отношению к нему были её предки-дворяне, сколько бедствий и страданий людям причинил, например, её отец. И, будучи с детства воспитана в религиозном духе, она стремилась «всё это отмолить» 2 . «Лизе и в голову не приходило, - пишет Тургенев, - что она – патриотка; но ей было по душе с русскими людьми; русский склад ума её радовал; она, не чинясь, по целым часам беседовала со старостой материнского имения, когда он приезжал в город, и беседовала с ним, как с ровней, без всякого барского снисхождения». Это здоровое начало проявилось в ней под влиянием няни – простой русской женщины Агафьи Власьевны, которая воспитала Лизу. Рассказывая девочке поэтичные религиозные предания, Агафья толковала их как бунт против несправедливости, царящей в мире. Под влиянием этих рассказов Лиза с юных лет чутко относилась к людским страданиям, доискивалась правды, стремилась делать добро. Она и в отношениях с Лаврецким ищет нравственной чистоты, искренности. С детства Лиза была погружена в мир религиозных представлений и преданий. Всё в романе как-то незаметно, незримо клонит к тому, что она покинет дом и уйдёт в монастырь. Мать Лизы – Марья Дмитриевна – прочит ей в мужья Паншина. «…Паншин просто без ума от моей Лизы. Что ж? Он хорошей фамилии, служит прекрасно, умён, ну, камерюнкер, и если на то будет воля Божия… я со своей стороны, как мать, очень буду рада». Но Лиза не испытывает к этому человеку глубоких чувств, и читатель с самого начала чувствует, что у героини с ним не будет близких отношений. Ей не нравится его излишняя прямолинейность в отношениях с людьми, отсутствие чуткости, душевности, некоторая поверхностность. Например, в эпизоде с учителем музыки Леммом, написавшем для Лизы кантату, Паншин ведёт себя бестактно. Он бесцеремонно рассуждает о музыкальном произведении, которое Лиза ему показала по секрету. «Глаза Лизы, прямо на него устремлённые, выражали неудовольствие; губы её не улыбались, всё лицо было строго, почти печально: «Вы рассеянны и забывчивы, как все светские люди, вот и всё». Ей неприятно, что из-за неделикатности Паншина Лемм расстроился. Она чувствует себя виноватой перед учителем за то, что сделал Паншин и к чему она сама имеет только косвенное отношение. Лемм считает, что «Лизавета Михайловна девица справедливая, серьёзная, с возвышенными чувствами, - а он <Паншин> - дилетант. <…> Она его не любит, то есть она очень чиста сердцем и не знает сама, что это значит: любить. <…> Она может любить одно прекрасное, а он не прекрасен, то есть душа его не прекрасна». Тётя героини Марфа Тимофеевна также чувствует, что «… Лизе за Паншиным не быть, не такого мужа она стоит». Главный герой романа – Лаврецкий. После разрыва с женой он утратил веру в чистоту человеческих отношений, в женскую любовь, в возможность личного счастья. Однако общение с Лизой постепенно воскрешает его былую веру во всё чистое и прекрасное. Он желает девушке счастья и потому внушает ей, что личное счастье превыше всего, что жизнь без счастья становится тусклой и невыносимой. «Вот новое существо только что вступает в жизнь. Славная девушка, что-то из неё выйдет? Она и собой хороша. Бледное свежее лицо, глаза и губы такие серьёзные, и взгляд чистый и невинный. Жаль, она, кажется, восторженна немножко. Рост славный, и так легко ходит, и голос тихий. Очень я люблю, когда она вдруг остановится, слушает со вниманием без улыбки, потом задумается и откинет назад свои волосы. Паншин её не стоит. <…> А впрочем, чего я размечтался? Побежит и она по той же дорожке, по какой все бегают…» - рассуждает о Лизе 35-тилетний Лаврецкий, имеющий за плечами опыт не сложившихся семейных отношений. Лиза сочувствует идеям Лаврецкого, в котором гармонично сочетались романтическая мечтательность и трезвая положительность. Она поддерживает в душе его стремление к полезной для России деятельности, к сближению с народом. «Очень скоро и он и она поняли, что любят и не любят одно и то же» 1 . Тургенев не прослеживает в деталях возникновение духовной близости между Лизой и Лаврецким, но он находит другие средства передачи быстро растущего и крепнущего чувства. История взаимоотношений героев раскрывается в их диалогах, с помощью тонких психологических наблюдений и намёков автора. Писатель остаётся верен своему приёму «тайной психологии»: о чувствах Лаврецкого и Лизы он даёт представление главным образом при помощи намёков, едва уловимых жестов, пауз, насыщенных глубоким смыслом, скупых, но ёмких диалогов. Музыка Лемма сопровождает лучшие движения души Лаврецкого и поэтические объяснения героев. Тургенев сводит к минимуму словесное выражение чувств героев, но заставляет читателя по внешним признакам догадываться об их переживаниях: «бледное лицо» Лизы, «закрыла лицо руками», Лаврецкий «склонился к её ногам». Писатель концентрирует внимание не на том, что говорят герои, а на том, как они говорят. Почти за каждым их поступком или жестом улавливается сокровенное внутреннее содержание 1 . Позже, осознав свою любовь к Лизе, герой начинает мечтать о возможности личного счастья и для себя самого. Приезд жены, ошибочно признанной умершей, поставил Лаврецкого перед дилеммой: личное счастье с Лизой или долг по отношению к жене и ребёнку. Лиза ни на йоту не сомневается в том, что ему необходимо простить жену и что семью, созданную волей божьей, никто не имеет права разрушить. И Лаврецкий вынужден покориться печальным, но неумолимым обстоятельствам. Продолжая считать личное счастье высшим благом в жизни человека, Лаврецкий жертвует им и склоняется перед долгом 2 . Добролюбов увидел драматизм положения Лаврецкого «не в борьбе с собственным бессилием, а в столкновении с такими понятиями и нравами, с которыми борьба действительно должна устрашить даже энергичного и смелого человека» 3 . Лиза – живая иллюстрация этих понятий. Её образ способствует раскрытию идейной линии романа. Мир несовершенен. Принять его – значит примириться со злом, которое творится вокруг. На зло можно закрыть глаза, можно замкнуться в собственном маленьком мирке, но нельзя при этом остаться человеком. Возникает ощущение, будто благополучие куплено ценой чужого страдания. Быть счастливым, когда есть кто-то страдающий на земле – стыдно. Какая неразумная и характерная для русского сознания мысль! И человек обречён на бескомпромиссный выбор: эгоизм или самопожертвование? Выбрав правильно, герои русской литературы отрекаются от счастья и мира. Наиболее законченный вариант отречения – уход в монастырь. Подчёркивается именно добровольность такого самонаказания – не кто-то, а что-то заставляет русскую женщину забыть о молодости и красоте, телесное и душевное принести в жертву духовному. Иррациональность здесь очевидна: какая польза в самопожертвовании, если оно не будет оценено? Зачем отказываться от удовольствия, если оно никому не вредит? Но может быть уход в монастырь – не насилие над собой, а откровение высшего человеческого назначения? 1 Лаврецкий и Лиза вполне заслуживают счастья – автор и не скрывает симпатии к своим героям. Но на протяжении всего романа читателя не покидает чувство грустного финала. Неверующий Лаврецкий живёт по классицистической системе ценностей, устанавливающей дистанцию между чувством и долгом. Долг для него – не внутренняя потребность, а печальная необходимость. Лиза Калитина открывает в романе иное «измерение» – вертикальное. Если коллизия Лаврецкого лежит в плоскости «я» – «другие», то душа Лизы ведёт напряжённый диалог с Тем, от Кого зависит земная жизнь человека. В разговоре о счастье и отречении вдруг обнаруживается пропасть между ними, и мы понимаем, что взаимное чувство – слишком ненадёжный мостик над этой бездной. Они как будто говорят на разных языках. По мнению Лизы, счастье на земле зависит не от людей, а от бога. Она уверена, что брак – нечто вечное и незыблемое, освящённое религией, богом. Поэтому она беспрекословно примиряется со случившимся, ибо считает, что нельзя достичь подлинного счастья ценой нарушения существующих норм. И «воскресение» жены Лаврецкого становится решающим аргументом в пользу этого убеждения. Герой же в этом видит возмездие за пренебрежение общественным долгом, за жизнь его отца, дедов и прадедов, за его собственное прошлое. «Тургенев впервые в русской литературе поставил очень тонко и незаметно важный и острый вопрос о церковных путах брака» 2 . Любовь, по мнению Лаврецкого, оправдывает и освящает стремление к удовольствию. Он уверен, что любовь искренняя, не эгоистичная может помочь трудиться и достичь цели. Сравнивая Лизу со своей бывшей, как он полагал, женой Лаврецкий думает: «Лиза <…> сама бы воодушевила меня на честный, строгий труд, и мы пошли бы оба вперёд к прекрасной цели» 3 . Важно, что в этих словах нет отказа от личного счастья во имя исполнения долга. Более того, Тургенев в данном романе показывает, что отказ героя от личного счастья не помог ему, а помешал выполнить свой долг. У его возлюбленной другая точка зрения. Она стыдится той радости, той жизненной полноты, какую обещает ей любовь. «Во всяком движении своём, во всякой невинной радости Лиза предчувствует грех, страдает за чужие проступки и часто готова принести свои потребности и влечения в жертву чужой прихоти. Она вечная и добровольная мученица. Считая несчастье за наказание, она несёт его с покорным благоговением» 1 . В практической жизни она отступает от всякой борьбы. Её сердце остро чувствует незаслуженность, а потому – незаконность будущего счастья, его катастрофу. У Лизы нет борьбы между чувством и долгом, а есть чувство долга , которое отзывает её от мирской жизни, полной несправедливости и страданий: «Я всё знаю, и свои грехи, и чужие. <…> Всё это отмолить, отмолить надо… отзывает меня что-то; тошно мне, хочется запереться навек». Не печальная необходимость, а неизбывная потребность влечёт героиню в монастырь. Здесь не только обострённое ощущение социальной несправедливости, но и чувство личной ответственности за всё зло, происходившее и происходящее в мире. У Лизы не возникает мысли о несправедливости судьбы. Она готова к страданиям. Сам Тургенев ценит не столько содержание и направление мысли Лизы, сколько высоту и величие духа, - ту высоту, которая даёт ей силу разом порвать с привычной обстановкой и привычной средой 2 . «Лиза ушла в монастырь не только для того, чтобы замолить свой грех любви к женатому человеку; она хотела принести собою очистительную жертву за грехи родных, за грехи своего класса» 3 . Но её жертва ничего не может изменить в обществе, где спокойно наслаждаются жизнью такие пошлые люди, как Паншин и жена Лаврецкого Варвара Павловна. В судьбе Лизы заключён тургеневский приговор обществу, уничтожающему всё чистое и возвышенное, что рождается в нём. Как ни восхищали Тургенева полное отсутствие эгоизма у Лизы, её нравственная чистота и твёрдость духа, он, по мнению Винниковой, осудил свою героиню и в её лице – всех тех, кто, имея силы для подвига, не сумел, однако, совершить его. На примере Лизы, зря погубившей свою жизнь, которая была так необходима Родине, он убедительно показал, что ни очистительная жертва, ни подвиг смирения и самопожертвования, совершённый человеком, неверно понявшим свой долг, не могут никому принести пользы. Ведь девушка могла воодушевить на подвиг Лаврецкого, но не сделала этого. Более того, именно перед её ложными представлениями о долге и счастье, якобы зависящими только от бога, герой и вынужден был отступить. Тургенев считал, что «России теперь нужны сыны и дочери, не только способные на подвиг, но и осознающие, какого именно подвига ждёт от них Родина» 1 . Итак, уходом в монастырь «заканчивается жизнь молодого, свежего существа, в котором была способность любить, наслаждаться счастием, доставлять счастие другому и приносить разумную пользу в семейном кругу. Что же сломило Лизу? Фанатическое увлечение неправильно понятым нравственным долгом. В монастыре она думала принести собою очистительную жертву, думала совершить подвиг самоотвержения. Духовный мир Лизы весь основан на началах долга, на полном отречении от личного счастья, на стремлении дойти до предела в осуществлении своих моральных догматов, и таким пределом для неё оказывается монастырь. Любовь, возникшая было в душе Лизы, - это, в глазах Тургенева, извечная и коренная тайна жизни, которую невозможно и не нужно разгадывать: такое разгадывание было бы святотатством 2 . Любви в романе придано торжественное и патетическое звучание. Завершение романа трагично по причине того, что счастье в понимании Лизы и счастье в понимании Лаврецкого изначально различны 3 . Попытка Тургенева изобразить в романе равноправную, полноценную любовь кончилось неудачей, разъединением – добровольным с обеих сторон, личной катастрофой, принятой как нечто неизбежное, исходящее от бога и потому требующее самоотречения и смирения 4 . Личность Лизы оттенена в романе двумя женскими фигурами: Марьи Дмитриевны и Марфы Тимофеевны. Марья Дмитриевна, мать Лизы, по характеристике Писарева, – женщина без убеждений, не привыкшая к размышлениям; она живёт одними светскими удовольствиями, симпатизирует пустым людям, не имеет влияния на своих детей; любит чувствительные сцены и щеголяет расстроенными нервами и сентиментальностью. Это – взрослый ребёнок по развитию 5 . Марфа Тимофеевна, тётя героини – умная, добрая, одарённая здравым смыслом, проницательная. Она энергична, деятельна, говорит правду в глаза, не терпит лжи и безнравственности. «Практический смысл, мягкость чувств при резкости внешнего обращения, беспощадная откровенность и отсутствие фанатизма - вот преобладающие черты в личности Марфы Тимофеевны…» 1 . Её духовный склад, её характер, правдивый и непокорный, многое в её облике корнями уходит в прошлое. Её холодная религиозная восторженность воспринимается не как черта современной ей русской жизни, а как нечто глубоко архаическое, традиционное, пришедшее из каких-то глубин народной жизни. Между этими женскими типами Лиза является нам наиболее полно и в лучшем свете. Её скромность, нерешительность и стыдливость оттеняется резкостью приговоров, смелостью и придирчивостью тётки. А неискренность и жеманство матери резко контрастируют с серьёзностью и сосредоточенностью дочери. В романе не могло быть счастливого исхода, потому что свободу двух любящих людей сковывали непреодолимые условности и вековые предрассудки тогдашнего общества. Не сумев отречься от религиозных и нравственных предрассудков своей среды, Лиза во имя ложно понятого морального долга отказалась от счастья. В «Дворянском гнезде» сказалось, таким образом, и отрицательное отношение Тургенева-атеиста к религии, которая воспитывала в человеке пассивность и покорность судьбе, усыпляла критическую мысль и уводила в мир иллюзорных мечтаний и неосуществимых надежд 2 . Подводя итог всему вышесказанному, можно сделать выводы об основных способах, с помощью которых автор создаёт образ Лизы Калитиной. Важную значение здесь имеет авторское повествование об истоках религиозности героини, о путях становления её характера. Значительное место занимают и портретные зарисовки, отражающие мягкость и женственность девушки. Но основная роль принадлежит небольшим, но содержательным диалогам Лизы с Лаврецким, в которых образ героини максимально раскрывается. Разговоры героев происходят на фоне музыки, поэтизирующей их взаимоотношения, их чувства. Не меньшую эстетическую роль в романе играет и пейзаж: он как бы соединяет души Лаврецкого и Лизы: «для них пел соловей, и звёзды горели, и деревья тихо шептали, убаюканные и сном, и негой лета, и теплом». Тонкие психологические наблюдения автора, едва уловимые намёки, жесты, многозначительные паузы – всё это служит созданию и раскрытию образа девушки. Сомневаюсь, что Лизу можно назвать типичной тургеневской девушкой – деятельной, способной на самопожертвование ради любви, обладающей чувством собственного достоинства, твёрдой волей и сильным характером. Можно признать наличие у героини романа решимости – уход в монастырь, разрыв со всем, что было дорого и близко, – свидетельство тому. Образ Лизы Калитиной в романе служит наглядным примером того, что далеко не всегда отказ от личного счастья способствует счастью всеобщему. Трудно не согласится с мнением Винниковой, считающей, что жертва Лизы, ушедшей в монастырь, была напрасной. Действительно, она могла бы стать музой Лаврецкого, его вдохновителем, подвигнуть его на многие благие дела. Это был, в определённой степени, её долг перед обществом. Но этому долгу реальному Лиза предпочла абстрактный – устранившись от практических дел в монастырь, «отмаливать» свои грехи и грехи окружающих. Её образ раскрывается перед читателями в вере, в религиозном фанатизме. Она не является действительно деятельной натурой, на мой взгляд, её деятельность – мнимая. Возможно, с точки зрения религии, решение девушки уйти в монастырь и её молитвы имеют какое-либо значение. Но в настоящей жизни требуются реальные действия. А Лиза на них не способна. В отношениях с Лаврецким всё зависело от неё, но она предпочла подчиниться требованиям нравственного долга, понимаемого ею превратно. Лизавета уверена, что нельзя достичь подлинного счастья ценой нарушения существующих норм. Она боится, что её возможное счастье с Лаврецким вызовет чьи-то страдания. А, по убеждению девушки, быть счастливым, когда есть кто-то страдающий на земле – стыдно. Она приносит свою жертву не во имя любви, как она думает, а во имя своих взглядов, веры. Именно это обстоятельство имеет решающее значение для определения места Лизы Калитиной в системе женских образов, созданных Тургеневым.
Сюжет романа В центре романа - история Лаврецкого, происходящая в 1842 г. в губернском городе О., эпилог рассказывает о том, что произошло с героями через восемь лет. Но в целом охват времени в романе гораздо шире - предыстории героев уводят в прошлый век и в разные города: действие происходит в имениях Лаврики и Васильевское, в Петербурге и Париже. Так же "скачет" и время. В начале повествователь указывает год, когда "дело происходило", затем, рассказывая историю Марьи Дмитриевны, отмечает, что муж ее "умер лет десять тому назад", а еще тому назад пятнадцать лет "в несколько дней успел покорить ее сердце". Несколько дней и десятилетие оказываются равнозначными в ретроспективе судьбы персонажа. Таким образом, "пространство, где живет и действует герой, почти никогда не бывает замкнутым - за ним видится, слышится, живет Русь...", в романе показана "лишь часть родной земли, и это чувство пронизывает и автора, и его героев" . Судьбы главных героев романа включены в историко-культурную ситуацию российской жизни конца XVIII - первой половины XIX в. Предыстории персонажей отражают связь времен с характерными для разных периодов чертами быта, национального уклада, нравов. Создается соотношение целого и части. В романе показан поток жизненных событий, где бытописание естественно сочетается с тирадами и светскими диспутами на социально-философские темы (например, в гл. 33). Персонален представляют разные группы общества и разные течения общественной жизни, характеры проявляются не в одной, а в нескольких детально обрисованных ситуациях и включаются автором в более длительный, чем одна человеческая жизнь, период. Этого требует масштаб авторских умозаключений, обобщающих идей об истории России. В романе шире, чем в повести, представлена российская жизнь, затрагивается более широкий круг общественных вопросов. В диалогах в "Дворянском гнезде" реплики героев имеют двойной смысл: слово в буквальном значении звучит как метафора, а метафора неожиданно оказывается пророчеством. Это относится не только к пространным диалогам Лаврецкого и Лизы, рассуждающих о серьезных мировоззренческих вещах: жизни и смерти, всепрощении и грехе и т. д. до и после появления Варвары Павловны, но и к разговорам других персонажей. Глубокий подтекст имеют, казалось бы, простые незначительные реплики. Например, объяснение Лизы с Марфой Тимофеевной: "А ты, я вижу, опять прибирала свою келейку. - Какое это вы произнесли слово! - прошептала Лиза..." Эти слова предваряют главное объявление героини: "Я хочу идти в монастырь".
