. «Евреи, отведенные в плен и потом возвратившиеся, рассказывают в сем псалме, что было в Вавилоне» (Бл. Феод.).
1 . На реках Вавилонских, тамо седохом и плакахом . Св. Афанасий принимает сии слова, как предсказание о плене и скорбях его, а св. Злат. и бл. Феод., – как воспоминание о прошедшем. На реках . Вавилон лежал на обоих берегах реки Евфрата, который разветвлялся на множество каналов, как и другая река Вавилонии – Тигр. По св. Златоусту, «Евреи, как пленники, жили вне стен и городов»; в скорби естественно удалялись в места уединенные и, сидя на берегах рек или каналов, горько, горько плакали, воспоминая о Сионе, о храме, о родине.
2 . На вербиих посреде его обесихом органы нашя . С Евр.: «На вербах посреди его (Вавилона или Вавил. народа) повесили наши арфы». Музыкальные инструменты, коими не могли и не хотели пользоваться Евреи, взяты были с собою последними, по устроению Божию, «для того, – говорит св. Злат., – чтобы и в чужой стране они имели памятники своего прежнего общественного устройства и тем более сокрушались, видя знаки тогдашнего богослужения».
3 . Яко тамо вопросиша ны пленшии нас о словесех песней, и ведшии нас о пении: воспойте нам от песней Сионских . С Евр.: «Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши – веселия: пропойте нам из песней Сионских». О словесех песней – о содержании песней; песни Сионския – те, которые пелись на Сионе, в храме, песни Господни (ст. 4), священные, которых не могли и недостойны были слышать нечестивые язычники. Притом Вавилоняне требовали петь Сионские песни «не для того, – говорит бл. Феод., – чтобы получить им от сего какую-либо пользу, но чтобы посмеяться над Евреями».
4 . Како воспоем песнь Господню на земли чуждей? Т.е. нам не позволительно петь; хотя мы и лишились отечества, однако продолжаем хранить закон и соблюдать его в точности» (Злат.) А закон повелевал петь свящ. песни только во храме, в Иудее.
5 . Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвена буди десница моя . «Пусть, говорит пророк, крепость моя, сила моя забудет меня, и пусть я буду безгласен от множества бедствий» (Злат.). Пленные Иудеи дают знать Вавилонянам, что для них невозможно забыть Иерусалим и его священные уставы, как невозможно забыть правую руку, всегда нужную. Но св. Афанасий и бл. Феодорит под десницею разумеют помощь свыше. Т.е., а если я забуду Иерусалим, то да не улучу помощи свыше. «Сию то помощь, – говорит бл. Феод., – пророк называет десницею».
6 . Прильпни язык мой гортани моему, Аще не помяну тебе, Аще не предложу Иерусалима, яко в начале веселия моего . С Евр.: «Прильпни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего». Прильпни язык; «ибо что пользы, – говорит св. Афан., – иметь такое орудие слова, которое, по-видимому, здорово, но не издает должных звуков. Аще не предложу , т.е. если память о тебе, Иерусалим, предпочту всякому веселию. Ибо в таком только случае может быть, что и всякое другое веселие обратится мне во благо». «Слово: предложу , – говорит св. Злат., – значит: поставлю в начале песни; оно выражает сильное желание или лучше любовь и пламенное стремление к городу (Иерусалиму)». Т.е. «верх веселия для меня – зрение на тебя, Иерусалим, обновление твое, торжество среди тебя; потому что в них нахожу истинное наслаждение» (Бл. Феодорит).
7 . Помяни, Господи, сыны Едомския, в день Иерусалимль глаголющыя: истощайте , истощайте, до оснований его. С Евр.: «Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима, когда они говорили: разрушайте, разрушайте до основания его». Сыны Едомские суть Исавовы потомки – Идумеяне. Этот родственный Евреям народ был их злейшим врагом. С Филистимлянами они вместе и не раз опустошали Палестинские пределы (). Бог, чрез св. пророка Авдия, обличал Идумеев за то, что они в день разорения Иерусалима Вавилонянами были вместе с ними; радовались гибели Иудеев и разширяли уста свои в день их скорби, т.е. смеялись и поносили; простирали руки на пленение в день несчастия их; стояли на распутиях, чтобы рубить бегущих, и таким образом не давали Евреям спасаться бегством (). За такие злодеяния и дам отмщение Мое на Идумею , говорит Господь, рукою людей Моих Израиля (), что и исполнилось в последствии; ибо Иоанн Гиркан наказал и поработил Идумеев по свидетельству Иосифа Флавия . А потому слово: помяни – нужно принимать не как зложелание, а как предсказание.
8 . Дщи Вавилоня окаянная . С Евр.: «Дочь Вавилона, опустошительница»! Здесь слово Вавилон означает страну Вавилонию, а дочь – Вавилон город. Слово; окаянная , т.е. злосчастная, или достойная жалости, – произнесенное во дни славы и могущества Вавилона, должно быть понимаемо, как предсказание о погибели Вавилона. Так и разумеют Отцы. «Это – пророческое слово, – говорит св. Афан., – и оно изображает падение Вавилона». «Здесь пророк, – говорит св. Злат., – предсказывает несчастия, которые постигнут Вавилон и, по причине имеющих постигнуть его бедствий, называет его несчастным». Так же и бл. Феод. Блажен, иже воздаст тебе воздаяние твое, еже воздала еси нам . С Евр.: «Блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам», – «т.е. блажен, кто и тебя сделает пленником» (Св. Афанасий).
9 . Блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень . «Поелику Вавилоняне, – говорит бл. Феод., – жестоко поступали с младенцами Иудейскими, то пророк предсказывает им равное наказание». Св. пророк Исаия предсказывал, что дети Вавилонян будут убиты пред глазами их, что враги не пощадят младенцев их (); следовательно слова псалмопевца выражают не зложелание, но предсказывают, что случится при раззорении Вавнлона Киром и Дарием, Мидянами и Персами, по определению Божию: в нюже меру мерите, возмерится и вам (). По мнению св. Златоуста, приведенные слова псалмопевца «суть слова страсти пленных, которые требуют великого наказания, простирали гнев свой даже на младенческий возраст. Пророки, – замечает сей святитель, – многое говорили не от себя, но изображая и выставляя на вид страсти других. Сам же пророк стоял выше даже той меры возмездия, которая была дозволена ему законом (».
В этой книге нет вымышленных персонажей, и все события – реальны. Несколько лет назад я начала исследовать историю собственной семьи. Шаг за шагом, архив за архивом, город за городом вело меня страстное желание восстановить разорванные нити. На генеалогическом древе, корни которого уходили глубоко в вековые пласты истории, обожженном, с обрубленными ветвями, уцелело всего два-три ростка. Войны, восстания, революции, эпидемии – ничто не прошло мимо семьи…
Во многих разоренных домах родители скрывали от детей прошлые беды, уничтожали документы, фотографии и прочие следы растоптанной жизни. Нет, однако, ничего тайного, что не стало бы явным, рукописи не горят, на архивных полках ждут перевязанные веревочками папки, а память хранит имена и лица.
На заброшенном кладбище в Вологодской губернии я нашла могильный холмик и поставила крест вместо воткнутой в него палки с дощечкой «1937». Я узнала номер, под которым покоятся на Пискаревском мемориале мои родственники. В самом мрачном из домов я прочитала последнее слово деда, осужденного по 58 статье. Украинский ученый положил передо мной список участников Зимнего похода, где красивым витиеватым почерком была выведена фамилия прадеда, Григория Трофимовича Магдебурга. Письма, присланные бабушкой из ссылки, записки из тюремной больницы, послужные списки, дело «шляхтенского разбора», карты боев Великой войны, дневник хирурга санитарного поезда и черно-белые снимки с трещинками, с которых смотрели на меня родные лица, похожие чем-то друг на друга, на меня и моих детей – передо мной вставала жизнь рода: ручейки судеб сплетались, обрывались, сходились снова и вливались в могучую реку – историю страны. Так родилась эта книга.
Как я уже сказала, в ней нет ничего придуманного. Исключение составляют три героя. Унтер-офицер Геннадий Борисович Москаленко, который сопровождает одного из главных героев – служебный персонаж. Штабс-капитан Леонтий Ломаковский, по роману – брат супруги моего прадеда, – собирательный образ. Мне удалось найти послужные списки отца Александры Ломаковской, ее дядьев и братьев. Все они были военными и служили Отечеству в разных родах войск. О судьбе их узнать не удалось, боевой путь Леонтия – типичная история русского офицера.
Особый случай – юнкер Антон Левченко. И фамилия, и внешний облик героя перенесены в роман из наших дней. Артем Левченко – украинский историк и журналист – много трудов посвятил исследованию истории Чугуевского военного училища и щедро поделился со мной всем, что узнал. Преданность его и любовь к судьбе юнкеров училища, где преподавал мой прадед, почти мистически связали Артема со временем, когда Россия переживала муки. Эпизод со знаменем из пятой главы тоже не случаен, Артем не оставляет надежды, что символ училища надежно спрятан офицерами-чугуевцами, и в назначенный срок он сумеет его найти.
Больше исключений нет. Все события, повороты судеб, служба и личная жизнь всех персонажей основаны на архивных документах. Мне никогда не справиться с таким огромным трудом, если бы не помощь историков, архивистов, сотрудников музеев, юристов, краеведов и журналистов.
В работе мне помогала петербургский историк Ирина Борисовна Мулина. Она проделала огромную работу по розыску документов семьи Савич.
Глубокая моя благодарность украинским историкам, а особенно Леониду Абраменко, автору книги «Последняя обитель». Его усилиями были обнародованы протоколы о регистрации офицеров, убитых в Крыму во время Красного террора. Искренне признательна я за помощь известному киевскому историку и журналисту Ярославу Тинченко и ученому из Феодосии, автору выдающихся исследований по истории Гражданской войны, Андрею Бобкову.
В мою жизнь вошли и останутся в ней навсегда керченские друзья: старший научный сотрудник Керченского историко-культурного заповедника Владимир Филиппович Санжаровец, предводитель Керченского союза монархистов Геннадий Борисович Григорьев, молодые исследователи братья Владимир и Константин Ходаковские, протоиерей Николай (Зиньков) – настоятель храма Святого апостола Андрея Первозванного. Вместе с ними мы опустили с Царской пристани венки, и они поплыли в сторону Дарданелл, куда 90 лет назад ушла эскадра Врангеля. Вместе с ними я прошла по крестному пути своего прадеда. Вместе установили мы в городе Керчи Поклонный крест в память жертв Красного террора.
Моя глубокая благодарность губернатору Вологодской губернии Владимиру Евгеньевичу Позгалеву. Не мне одной помог он найти документы и установить могилы родных в крае, который служил для многих горьким пристанищем.
Искренне признательна я сотрудникам музеев в городе Нежине, Тотьме, в Днепропетровске, работникам Нежинского архива, университета и местной газеты, руководителю дома-музея Булгакова в Киеве.
Неоценимую помощь оказала мне в работе над книгой Ирина Кравченко. Моя молодая помощница разделяла со мной тяготы путешествий, писала под мою диктовку и искала ошибки, молилась со мной в керченских храмах, спорила, выбирала и сканировала фотографии, записывала показания родственников; в конце шестой главы родила девочку, запомнила корректорские знаки и научилась писать почти не хуже меня.
Мне трудно определить жанр этой книги. Документально-художественный роман, в котором реконструируется история рода.
Я посвящаю его своей маме.
Елена Зелинская
На реках Вавилонских, тамо седохом и
плакахом, внегда помянути нам Сиона.
На веркиих посреде его окесихом органы
наша. Яко тамо вопросиша ны пленшии
нас о словесех песней и ведшии нас о пении:
воспойте нам от песней Сионских.
Како воспоем песнь Господню на земли
чуждей? Аще закуду теке, Иерусалиме,
заквена куди десница моя. Прильпни
язык мой гортани моему, аще не помяну
тебе, аще не предложу Иерусалима, яко
в начале веселия моего. Помяни, Господи,
сыны Едомския, в день Иерусалимль
глаголющия: истощайте, истощайте до
оснований его.
– Славно поработали, – белозубый казак спрыгнул с коня, сняв шапку, отбросил со лба чуб и обвел усталым взглядом черные лица черниговцев, – вишь, как рылы-то позамарали. Ни дать, ни взять, арапы какие-то.
– Никакие не арапы, – усмехнулся невысокий офицер, блеснув светлыми, глубоко посаженными глазами, – я как был есаул Василий Магдебург, так им и остался!
Догоравшие обломки строений, обваливаясь, освещали вспышками округу; среди облаков, багровых в отблесках пожарища, появился месяц. В зыбком свете глядели казаки на разрушения, оставленные многочасовым боем. Ветер засыпал пеплом и сажей карабины, сабли, пики; малиновый верх круглых шапок стал черным; и малиновые шаровары тоже, и барашковые околыши. Только кушаки не изменили цвета: им по высочайше утвержденным правилам черными изначально положено быть. А лица-то, лица!
Стих грохот пушек, умолк треск ружейной пальбы, замерли неистовые вопли рукопашного боя. В Малоярославце, уездном городе Калужской губернии, наступила тишина. Только стоны раненых нарушали внезапно опустившееся безмолвие. С самого рассвета шло здесь кровавое сражение, восемь раз переходил город, почти полностью спаленный (из двухсот домов уцелело двадцать), из рук в руки – то к русским, то к французам.
«С обеих сторон густые колонны пехоты, встречаясь на улицах, поражали друг друга штыками. Артиллерия мчалась рысью по грудам тел; раненые, умирающие раздавливаемы были колесами или, не имея сил отползти, сгорали среди развалин. В пылу сражения бывают минуты, когда огнь воинский, воспламенив сердца, заглушает в них всякое другое чувство, особливо когда дело идет о независимости народной!» – вспоминал участник событий в своих мемуарах.
Печаль и надежда - вечные спутники истинного покаяния. Евангелие открывает бездну нашего падения, как луч света - пропасть, разверзшуюся под ногами. Но также Евангелие открывает бесконечное, как Вселенная, Божественное милосердие. Увидеть ад в своей душе - это и будет началом покаяния. Этому чувству должна сопутствовать память о всепрощении Господнем. Как сказал Силуан Афонский, «держи ум свой во аде и не отчаивайся».
Ещё до начала поста Церковь как любящая мать подкладывает нам на тарелку один за другим сладкие кусочки. Это те сладости, о которых Давид сказал: Как сладки гортани моей слова Твои! лучше мёда устам моим (Пс. 118, 103). В числе этих духовных сладостей псалом 136 й. Он написан евреями, находившимися в вавилонском плену и тосковавшими по родине. Но поскольку Церковь - это не просто музей истории, поскольку всё происходящее в ней, все звучащие слова молитв касаются нас непосредственно, спросим себя: что в этом псалме касается нас с вами?
У всех людей, приносящих покаяние и чающих жизни будущего века, должен быть тождественный внутренний опыт, а именно - ощущение того, что ты не дома. Ты на чужбине, ты далеко, и не важно, кто увёл тебя из родного края: внешняя сила, как в истории с евреями, уведёнными в плен, или твоя злая воля, как в случае с блудным сыном, ушедшим «на страну далече» проматывать отцовское наследство. Ты не дома!
Домой ещё предстоит вернуться, а покаяние - это и есть внутреннее движение в сторону Отчих объятий. Оно, покаяние, - это «трепет души перед воротами рая», как сказал один из святых.
Но прежде чем вернуться, надо вдоволь насытиться тоской, вдоволь насмотреться на чужое небо, вдоволь наплакаться. Это нужно для того, чтобы, случись возможность бежать, душа не оборачивалась вспять, как Лотова жена, и не роптала, как евреи, вспоминавшие о египетских котлах с мясом, о чесноке и луке. Поэтому блудный сын в притче, прежде чем вернуться, доходит до крайнего унижения и питается вместе со свиньями. А евреи в Вавилоне долго пьют воду, смешанную с горечью плена, и долго едят хлеб, смоченный слезами печали.
Самих себя мы должны опознать в этих ёмких и кратких словах. И когда грустно нам, мы не должны из кожи лезть, чтоб изобразить веселье. Нужно лечь на лицо своё и насытиться вздохами. Пусть некто неуместно процитирует Писание и скажет: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь». Мы то знаем, что мы грешники и что «скорбь и теснота всякому делающему злое». Мы не в раю, но всё ещё на пути к нему. Вот и евреям, смеясь, говорили: «Пропойте нам из песней сионских». Они же в ответ спрашивали: «Как нам петь песнь Господню на земле чужой?»
Есть время плакать и время смеяться, время обнимать и время уклоняться от объятий. Мы вступили в покаянные дни. Это время плакать, это время уклоняться от объятий. Нам понятна печаль детей Сиона, оказавшихся в Вавилоне.
Наибольшего внимания стоят последние стихи псалма, те самые, где слышен нечеловеческий призыв к мести и уничтожению вавилонских младенцев. «Дочь Вавилона, опустошительница! Блажен, кто возьмёт и разобьёт младенцев твоих о камень».
Это ещё что за ненасытная кровожадность?! Что это за жестокость, и зачем она нам?
Так выглядит дело, если смотреть на плоть, то есть на букву Писания. Если смотреть на букву, душа смутится, ибо помышления плотские суть смерть, а помышления духовные - жизнь и мир (Рим. 8, 6).
Начнём с того, что «камень» - это одно из имён Спасителя. Вот, Я полагаю в Сионе камень краеугольный, избранный, драгоценный; и верующий в Него не постыдится (1 Пет. 2, 6). Это Пётр цитирует пророков, говоря о Христе.
Камень, который отвергли строители, соделался главою угла: это - от Господа, и есть дивно в очах наших (Пс. 117, 22–23). Этот псалом пророчествует о Христе, и пророчество это многократно повторяется в Евангелии.
Итак, отцы наши пили питие духовное из духовного последующего камня, камень же был Христос (1 Кор. 10, 4). А согласившись с тем, что камень - Христос, поищем объяснения для вавилонских младенцев.
Один монах, опытом постигший, что значит бороться с грехом, просил учеников вырывать из земли растения, на которые он им укажет. Молодые иноки без труда вырывали траву и молодой кустарник. Но было тяжелее с юными деревцами, и, наконец, совсем невозможно было вырвать из земли деревья укоренившиеся и окрепшие. Это было уроком относительно того, как нельзя позволять греху укореняться в душе. Нужно вырывать ростки - чем раньше, тем лучше. Потом будет всё тяжелей, а со временем и вряд ли возможно. Слабые ростки греха - это и есть вавилонские младенцы. Так проникаем в смысл Писания мы, если только Дух Божий живёт в нас (Рим. 8, 9).
Говорят, талантливый писатель всегда умнее самого себя. Перо в его руках нет-нет да и напишет то, что далеко превосходит его личный замысел, то, что будет актуально на долгие грядущие века. Так же было и в священной истории. События, претерпеваемые евреями, имели отношение не только к ним самим, но и ко всему последующему миру. Поэтому кроме личных чувств, кроме собственной горечи или радости язык евреев проговаривал слова пророческие, нас с вами касающиеся напрямую. В своей тоске они изобразили наше томление от грехов, а в своей жажде мести указали нам на врага и сказали, как бороться с ним.
Наш враг - грех, точнее, греховный помысл, начало греховного движения в душе, угроза пленения ума. Наше оружие - имя Христа. Это Камень, о Который надо бить вавилонских младенцев, пока они не выросли, пока не стали исполинами, пока не уничтожили нас.
Воевать именем Иисусовым означает творить Иисусову молитву. Господи Иисусе Христе, помилуй меня.
Пять слов в этой молитве, и не те ли это пять камней, с которыми Давид пошёл на Голиафа? Выбрал пять гладких камней из ручья, и положил их в пастушескую сумку, которая была с ним (1 Цар. 17, 40). Не те ли это пять слов, которые Павел хотел произнести умом, предпочитая их тысячам слов, просто слетающих с языка? В церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим... нежели тьму слов на незнакомом наречии (1 Кор. 14, 19).
Господи Иисусе Христе, помилуй меня.
Вот наше оружие. Вот камни, летящие в Голиафа. Вонзился камень в лоб его, и он упал лицом на землю (1 Цар. 17, 49).
Итак, к духовной трапезе на входе в Великий пост добавляет нам Церковь поначалу всего один псалом, притом короткий. Главное слово в нём последнее - «камень». Это тот Камень, на Который если кто упадёт, разобьётся, а на кого он упадёт, того раздавит (Мф. 21, 44). Это - Христос.
Его именем нам предстоит побеждать вавилонских младенцев - злые похоти, вырастающие из земли нашего сердца. Разбивать их о камень нужно без жалости, поскольку нас они не пожалеют, если мы позволим им вырасти. В победе над этими «младенцами» и заключается залог возвращения домой, в объятия Отца, на землю свободы, на духовную Родину.
Весь пост есть роскошная богословская трапеза. Ощутит её вкус тот, кто подсушит чрево, напряжёт ум и сожмёт сердце печалью о содеянных грехах. Поспешим же на этот пир, братья, пока двери не заперты, пока глашатаи на распутьях продолжают звать, пока трапеза наполняется возлежащими.
Детально: на реках вавилонских текст псалма - со всех открытых источников и разных уголков мира на сайте сайт для наших уважаемых читателей.
Давиду Иеремием |
Давида, через Иеремию. |
|
1 На реках Вавилонских, тамо седохом и плакахом, внегда помянути нам Сиона. |
1 У рек Вавилонских там мы сели и заплакали, когда вспомнилось нам о Сионе. |
|
2 На вербиих посреде eго обесихом органы наша. |
2 На ивах посреди него повесили мы органы наши, |
|
3 Яко тамо вопросиша ны пленшии нас о словесех песней и ведшии нас о пении: воспойте нам от песней Сионских. |
3 ибо там спросили нас пленившие нас о словах песен и уведшие нас – о пении: “Пропойте нам из песен Сионских”. |
|
4 Како воспоем песнь Господню на земли чуждей? |
4 Как споём мы песнь Господню на земле чужой? |
|
5 Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвена буди десница моя. |
5 Если забуду тебя, Иерусалим, пусть забыта будет десница моя! |
|
6 Прильпни язык мой гортани моему, аще не помяну тебе, аще не предложу Иерусалима, яко в начале веселия моего. |
6 Пусть прилипнет язык мой к гортани моей, если не вспомню тебя, если не поставлю Иерусалима в самом начале веселья моего. |
|
7 Помяни, Господи, сыны Едомския, в день Иерусалимль глаголющыя: истощайте, истощайте до оснований eго. |
7 Вспомни, Господи, сынов Эдома в день Иерусалима, говорящих: “Разоряйте, разоряйте до оснований его”. |
|
8 Дщи Вавилоня окаянная, блажен иже воздаст тебе воздаяние твое, еже воздала еси нам. |
8 Дочь Вавилона злосчастная, блажен, кто воздаст тебе возмездие твоё, которым ты воздала нам; |
|
9 Блажен иже имет и разбиет младенцы твоя о камень. |
9 блажен, кто схватит и разобьёт младенцев твоих о камень! |
|
Слава: |
Слава: |
На реках Вавилонских, тамо седохом и плакахом, внегда помянути нам Сиона. На вербиих посреде его обесихом органы нашя. Яко тамо вопросиша ны пленшии нас о словесех песней и ведшии нас о пении: воспойте нам от песней Сионских. Како воспоем песнь Господню на земли чуждей? Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвена буди десница моя. Прильпни язык мой гортани моему, аще не помяну тебе, аще не предложу Иерусалима, яко в начале веселия моего. Помяни, Господи, сыны Едомския, в день Иерусалимль глаголющыя: истощайте, истощайте до оснований его. Дщи Вавилоня окаянная, блажен иже воздаст тебе воздаяние твое, еже воздала еси нам. Блажен иже имет и разбиет младенцы Твоя о камень.
Слава:
Оглавление [Показать]
136 псалом повествует о страданиях еврейского народа в вавилонском рабстве при царе Навуходоносоре. Десятки тысяч израильтян лишились своего отечества после проигранного иудейского восстания в 598 году до н.э. Вавилонское пленение длилось до правления Царя Кира, который позволил рабским народам вернуться в свои земли. Новозаветная Церковь толкует псалом как плач о греховном пленении и изгнании из Рая.
Песнопение «На реках Вавилонских» - это одна из покаянных молитв, готовящих нас к Великому Посту. С недели о блудном сыне (вторая подготовительная неделя перед Великим постом) и две последующих недели до недели о Страшном суде мы слышим это песнопение в субботу вечером на центральной части Всенощного бдения (полиелее) после 134 («Хвалите имя Господне») и 135 («Исповедуйтеся Господеви, яко Благ») хвалебных псалмов.
На реках вавилонских, тамо седохом и плакахом, внегда помянути нам Сиона; на вербиих посреде eго обесихом oрганы наша.
На реках Вавилона, там мы сидели и плакали, когда вспоминали о Сионе; на вербах, среди него, повесили арфы наши.
Пленённые евреи жили вне городов Вавилонского царства, среди рек, оплакивая потерянную родину. Как пишет блаженный Феодорит, «предающиеся скорби обыкновенно уходят в места пустынныя, и там оплакивают собственныя свои бедствия. Посему и Иудеи, сидя на утесистых берегах рек, и размышляя о запустении своего столичнаго города, проливали обильныя слезы, уподоблявшияся речным потокам» . Среди ветвей они повесили свои инструменты, потому что лишь в Иерусалиме они могли использовать их для богослужебных песнопений.
Яко тамо вопросиша ны пленшии нас о словесех песней, и ведшии нас о пении; воспойте нам от песней Сионских. Како воспоем песнь Господню на земли чуждей? Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвена буди десница моя. Прильпни язык мой гортани моему, аще не помяну тебe, аще не предложу Иерусалима, яко в начале веселия моего.
Там пленившие нас требовали от нас слов песней; и притеснители наши – веселия: пропойте нам из песней сионских. Как мы споём Господню песнь на чужой земле? Если забуду тебя, Иерусалим, пусть забудет меня моя правая рука, пусть прилипнет к гортани язык мой, если не вспомню тебя, если не будет Иерусалим причиной радости моей.
Ради забавы и глумления иноплеменники хотели слышать священные тексты иудеев, но не ради того, чтобы научиться славить Бога. Униженные пленники отвечали отказом, чтя законы своих предков. Они возглашают в сильном исступлении, насылая на себя проклятия, если перестанут вспоминать Иерусалим: «Как они, когда лишены были города, тогда и стали искать его, так многие и из нас испытают то же, когда в тот день лишатся горнего Иерусалима» (Свт. Иоанн Златоуст, беседы на псалмы, 46).
Помяни, Господи, сыны eдомския в день Иерусалимль глаголющия; истощайте, истощайте до оснований eго. Дщи вавилоня окаянная, блажен, иже воздаст тебе воздаяние твое, eже воздала eси нам; блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень.
Помяни, Господь, Едомским сыновьям, когда они говорили в день разрушения Иерусалима: «Разрушайте, разрушайте его до основания». Дочь Вавилона, опустошительница! Блажен, кто воздаст тебе за твои деяния, которые ты совершила с нами; блажен, кто возьмёт и разобьёт твоих младенцев о камень.
Сыновья Едома - идумеяне, родственный иуедеям народ, в день разгрома Иерусалима злорадствовали и желали большего разрушения города. Дочь Вавилона - столица всего царства. Всем им предрекаются страшные несчастия и отмщение от Бога. Вавилон являет собой воплощение мира, потому дети его - грехи, и счастлив тот, кто сможет искоренить страсти в своей душе ещё в зародыше.
Блаженный Августин говорит: «Мы являемся пленниками, лишенными святости и Иерусалима. Кто нас взял в плен? – Диавол и бесы. А Кто нас спас и искупил? – Христос. Дщи Вавилоня с раннего детства губила наши души всевозможными пороками, и ей следует воздать тем же, т.е. разбить о камни ее порождения. Что это за порождения? – Это рождающиеся дурные вожделения. О какой Камень разбить их? – «Камень же бе Христос» (1 Кор 10, 4). Вот это Какой Камень» (Р. Lat. t. 37 col. 17773-4).
Скачать ноты в pdf:
В. Крупицкий
Знаменный
Валаамского напева
А. Архангельский
Киевский
На реках Вавилонских. Обиходный:
Старинный напев из обихода Синодального хора. Исполняет хор подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры в Москве, регент - В. Горбик
На реках Вавилонских. Архангельский:
Музыка А. Архангельского. Исполняет ансамбль храма в честь иконы Божьей Матери «Знамение-Алабацкая» города Новосибирска. Дирижёр - А. Росляков.
Александр Архангельский - композитор и регент конца 19 - начала 20 века, автор множества духовных сочинений, в том числе двух литургий и всенощной. Один из представителей Новомосковской композиторской школы, связанной с деятельностью Синодального хора - старейшего профессионального коллектива, исполнявшего духовные и светские песнопения.
На реках Вавилонских. Валаамский распев:
«Va, pensiero»
Сильный по драматизму и скорбности псалом оставил своей след и в культуре - его парафразом является всемирно известный хор «Va, pensiero» Дж. Верди из оперы «Набукко». Он стал неофициальным гимном Италии - именно эта музыка звучала при открытии заново отстроенного Ла Скала после Второй мировой войны, а на похоронах самого Верди и на похоронах Тосканини его пел народ.
Песня «Реки вавилонские»
Свой след духовный текст оставил даже в поп-культуре. Песня Rivers of Babylon была написана и исполнена Брентом Доу (Brent Dowe) и Тревором МакНафтоном (Trevor McNaughton) из ямайской группы Melodians в 1970 году. Особую известность получила в исполнении поп-группы Boney M. в 1978 году. Именно их версия стала международным бестселлером.
Неслучаен выбор такой литературной основы - культура ямайцев трактовала Вавилонское завоевание как вывоз их предков из Африки на Западные земли, реки же символизировали Атлантический океан. Песня была настолько популярна, что стала международным хитом и безусловным мировым успехом диско-группы.
Елена Камбурова. Музыка - В. Дашкевич, русский перевод - Ю. Ким
На заставке фрагмент фото DTP David Thompson Photography
Сто тридцать шестой псалом - 136-й псалом из книги Псалтырь (в масоретской нумерации - 137-й). Известен по первым словам «Super flumina Babylonis» (лат.) и «На реках вавилонских» (церк.-слав.). Один из самых известных библейских псалмов, получивший вторую жизнь в многочисленных произведениях художественной культуры.
В еврейской Библии псалом не имеет надписания имени автора, в латинской и греческой Библии стоит имя Давида, в славянской Библии надписан так: Давиду Иеремием . Архиепископ Ириней (Клементьевский) считал, что псалом написан Давидом, предвидевшим пленение Вавилонское, которое пророк Иеремия после проповедывал и предсказал. Однако современные ученые считают, что надписание «Давиду Иеремием» указывает на сборник псалмов с именем Давида, имевшийся у пророка Иеремии и дополнявшийся после него и через него сохранившийся и переданный собирателям псалмов. Блаженный Феодорит Кирский отмечал, что пророк Иеремия не был в Вавилоне и поэтому не мог написать этот псалом и также считал, что псалом написан иудеями, возвратившимися из вавилонского плена. Также по мнению авторов Толковой Библии А. П. Лопухина и профессору П. А. Юнгерову, псалом написан после возвращения из вавилонского плена. Согласно протоиерею Григорию Разумовскому, псалом написан в Вавилоне кем-либо из пленных иудеев, а имя Иеремии поставлено потому, что он предсказывал о плене. Также профессор и библеист Андрей Десницкий считает, этот псалом не мог написать пророк Давид, однако он является богодухновенным.
Псалом 136 «На реках вавилонских» представляет собой песню еврейских изгнанников, томящихся в вавилонском плену после падения Иерусалима и разрушения Первого Храма. Первая часть псалма (ст. 1-6) выражает скорбь евреев о потерянной родине, вторая (ст. 7-9) - надежду на возмездие захватчикам и угнетателям.
«Реки вавилонские», упоминаемые в тексте, - это Евфрат, Тигр и, возможно, Ховар (упоминается у Иезекииля), на пустынных берегах которых предавались скорби евреи, вспоминая Иерусалимский храм и совершавшиеся там богослужения. По толкованию Феодорита Киррского вавилоняне требовали от евреев исполнения священных песен не для того, чтобы научиться почитанию истинного Бога, но для того, чтобы посмеяться над пленёнными. Чтобы не давать повода для насмешек, а также потому, что священные песни нельзя было исполнять вне Храма, евреи отказывались «петь песнь Господню на земле чужой ». Десница, которая забудет того, кто подвергнет забвению Иерусалим, - это, по толкованию Афанасия Великого и блаженного Феодорита, помощь свыше от Бога; тот, кто забудет Иерусалим и, соответственно, завет между Богом и Его народом, сам будет забыт Богом.
В новозаветном контексте псалом 136 понимается как скорбь христианина, из-за своих грехов и страстей удалённого от Бога, ставшего пленником своих страстей и пороков. В святоотеческом и богословском понимании трудные для истолкования последние стихи псалма, содержащие молитву о возмездии сынам Едомовым, дочери Вавилона и её младенцам, обретают свой смысл - младенцами Вавилона являются греховные пожелания, которые должны быть безжалостно искоренены в зародыше. Буквальное истолкование этих стихов в православной традиции также встречается: по св. Иоанну Златоусту, таким образом пророк изображает страстную, недостойную христианина, мстительность пленных, будучи сам далёким от неё, а по блаж. Феодориту, стих можно понимать не как молитву, а как пророчество о завоевателях.
Для удобства богослужебного использования Псалтирь разделена на 20 кафизм. Псалом 136 входит в состав 19-й кафизмы и в обычное время года читается в её составе, еженедельно на утрене пятницы. В шесть недель Великого поста эта кафизма читается на утрене среды и третьем часе пятницы.
Особую роль псалом 136 приобрёл в богослужениях, готовящих верных к Великому посту. На утренях трёх приготовительных воскресений (неделя о блудном сыне, неделя о Страшном суде (мясопустная) и Прощёное воскресенье (неделя сыропустная)) этот псалом поётся с «аллилуйей красной » до чтения Евангелия. Этот порядок отражен в богослужебных указаниях на официальном сайте Московского патриархата: «К двум полиелейным псалмам присоединяется псалом 136-й».
Стихи Пс. 136 использовали многие композиторы. Они встречаются, например,
Парафразом Пс. 136 считается хор «Va, pensiero» из оперы «Набукко» Дж. Верди.
