В XII—XIV вв. развивается новый вид корейской прозы на ханмуне — произведения малых форм — пхэсоль (ср. кит. — байшо). Авторами многих из них были известные поэты: Ли Инно, Ли Гюбо, Чхве Джа (1118—1260).
Их сочинения — это собрание повествовательных миниатюр, неозаглавленных и не отделенных друг от друга. Обычно сборники пхэсоль значительны по объему: они включают в себя до десяти, а иногда и более книг (квонов).
Литература пхэсоль отражает общую тенденцию эпохи — наметившееся в XII—XIV вв. стремление пересмотреть с даосских позиций известный конфуцианский взгляд на человека, ибо официальная, государственная его деятельность здесь не занимает писателя.
Человек в пхэсоль нередко изображается как участник необычного приключения либо в тот момент, когда он, любуясь красотами природы, слагает стихи.
Тем не менее герой остается историческим лицом, а образ его по-прежнему идеален. Впервые объектом изображения в художественной прозе становится пейзаж. Внимание литературы привлекает пока что «идеальная», условно красивая природа. Но такой пейзаж локализован географически и статичен.
Появление литературы пхэсоль говорит о развитии элемента описания, а также о пробуждении интереса к острому, занимательному сюжету — художественная проза отделяется тем самым от исторического сочинения.
Вместе с тем происходит определенное проникновение художественного начала в историческую прозу XII—XIV вв.: широкое распространение в ней получают «неофициальные истории» — яса (кит. — еши), — особый вид исторических сочинений, обычно составлявшихся частными лицами.
Самым заметным памятником этого типа является уже упомянутое в другой связи сочинение «Самгук юса» (1285), написанное буддийским наставником Ирёном. Он поставил перед собой задачу собрать и записать все то, что не вошло в исторические сочинения прошлого, в первую очередь — «Самгук саги» Ким Бусика.
Он использует восходящие к фольклору легенды и предания об основателях государств и о рождении ванов, о постройке городов и храмов, эпизоды, сопутствовавшие созданию поэтических произведений, странные происшествия и т. д.
Ирён тщательно собирает и записывает образцы художественного творчества корейского народа, которые он заимствует из «Древних сочинений» и, очевидно, из устного творчества.
В сочинении Ирёна, наряду с нормативным образом человека, подсказанным конфуцианскими представлениями о должном, создан другой, в котором отразился особый тип отношения к миру.
В нем слились буддийское и даосское понимание человека как независимой от общества сущности, неподвластной миру социальных связей с его обычными нормами. Эти представления вошли в литературу, по-видимому, в связи с переломом настроений в корейском обществе XII—XIII вв., выразившемся в общем увлечении даосизмом.
Внимание литературы XII—XIII вв. к человеку, выпавшему из официальных взаимоотношений, неподконтрольному властям, и обращение к забавному, неожиданному открывали большие возможности в плане дальнейшего развития литературы к сюжетности.
Несмотря на различный характер «Самгук саги» и «Самгук юса», принцип изображения человека не изменился. Человек в «Юса» — по-прежнему историческое или псевдоисторическое лицо (исторически локализованы и самые фантастические истории).
Образ человека идеален: он вырастает либо из конфуцианских воззрений на личность и на ее место в сфере государственных и семейных отношений (ср., например, истории о верноподданном Ким Джесане или о преданной дочери, которая продала себя в рабство для того, чтобы прокормить слепую мать), либо из даосско-буддийских представлении о личности, неподвластной миру социальных отношений. Изображение людей и событий однопланово. Внутренний мир человека не занимал литературу того времени.
В произведениях Ирёна видны первые попытки обрисовать внешность человека. Каждая черта его персонажа символична, значима и ассоциируется с тем или иным известным обликом; например, синонимом высокого роста стал рост иньского Тянь-и, царственный лик будущего правителя сравнивается с «драконоподобным ликом ханьского Гао-цзу», брови — с «восьмеркой бровей танского Гао».
Сочетания этих «примет» заменяли в литературе того времени портрет. Тот же прием применяется при нравственной характеристике. Достаточно сказать, что такой-то похож на Цзе и Чжоу, и читателю должно быть ясно, что речь идет о дурном правителе. В дальнейшем такой прием сравнения прочно входит в корейскую литературу.
Первый период истории корейской литературы заканчивается с появлением художественной прозы как самостоятельной области литературного творчества. Для корейской литературы он был этапом становления, и в этом его главное значение. Именно тогда сформировались основные отличительные черты литературы, прошедшие через всю ее последующую историю.
Черты эти были определены тем, что корейская средневековая литература возникла как результат взаимодействия двух культурных традиций: первоначально бесписьменной корейской и письменной, общей для Восточной Азии, китайской. Это отразилось прежде всего в двуязычии средневековой корейской литературы, которое наблюдается начиная с первого этапа ее развития.
На ханмуне вплоть до XX в. создавалась вся литература традиционной учености — исторические, философские сочинения. Уже на первом этапе в корейские произведения вошли подсказанные конфуцианской традицией принципы изображения человека и приемы построения произведения.
Однако корейские авторы включали в свои бессюжетные произведения материалы устной традиции (например, сюжетные легенды об основателях государств и рассказы о выдающихся людях), излагали сведения об отечественной истории, цитировали корейские речи и образцы литературного творчества. Это использование корейского материала создавало особый облик произведений на ханмуне, несмотря на их бессюжетность.
В Корее была создана и блестящая поэзия на ханмуне. Уже начиная с XI в. литературе на ханмуне государство официально отводит роль «высокой» литературы.
Вместе с тем на корейской почве вырастала и другая литература, становлению которой способствовали буддийские и даосские представления о мире и человеке.
В этой линии корейской литературы была гораздо более сильна местная фольклорная традиция легенд, апокрифических сказаний, преданий. Эту сферу литературы представляют пхэсоль и некоторые типы буддийских жизнеописаний.
Письменная литература на родном языке сначала фиксировалась способом иду, а с середины XV в. — средствами корейского фонетического алфавита. В ней тоже прослеживается взаимопроникновение двух культурных тенденций.
В прозе на иду это сказалось, видимо, в воздействии стиля исторических сочинений, в поэзии — в постепенном освоении поэтической литературной образности из буддийской и светской китайской традиций. Вполне естественно, что в этой литературе национальные тенденции были определяющими.
Тип взаимодействия двух культурных традиций, сложившихся в этот период в литературе на иду, был характерен для корейской поэзии на родном языке (сиджо, каса) и в дальнейшем, в период Позднего Средневековья.
С последующим развитием художественной прозы все большее место начинают занимать собственно художественные жанры. Эта художественная литература воспринимает основные черты, которые определились в период становления.
Например, на корейскую повесть и роман более позднего периода, несомненно, повлияли принципы изображения человека, стилизация художественной прозы «под историю», дидактика и т. д., выдвинутые прозой XII—XIII вв.
Поэзия в последующее время не только унаследовала элементы китайской образности, сложившиеся в хянга, но и в некоторых жанрах развила структурные возможности, предоставленные древней поэзией на родном языке.
В дальнейшем корейская литература отказалась от ряда черт, присущих ей в этот период. Так, воздействие древнего фольклора — преданий об основателях ранних государств — прослеживается только до XIV в. Все это было неизбежно связано с поступательным движением литературы.
История всемирной литературы: в 9 томах / Под редакцией И.С. Брагинского и других - М., 1983-1984 гг.
Мы часто мыслим штампами. К примеру, цитируя бессмертную фразу о том, что Восток - дело тонкое, имеем в виду глубину и своеобразие восточного восприятия мира. И в то же время, имеем весьма смутное представление о том, что скрывается в этой глубине. Попробуйте назвать хотя бы несколько азиатских авторов последнего столетия или наших современников. В лучшем случае, вспомнятся японцы второй или третьей волны: Абэ Кобо или Кавабата, Харуки Мураками или же эксцентричный Мисима Юкио. Но не только японская литература отличается разнообразием жанров и сюжетов, особым взглядом на мир и неожиданным, свежим для нас, восприятием действительности. Предлагаем совершить небольшую экскурсию в пестрый и захватывающий мир современной азиатской литературы.
Российскому читателю корейская литература открылась совсем недавно, еще лет 15 назад переводы авторов из этой страны были исчезающе редки. Сегодня на русском можно найти и оригинальную корейскую мелодраму, и пронзительную историческую прозу, и философскую лирику. Вот несколько произведений, которые дадут представление о мире современной корейской прозы.
Ли Сын У. Тайная жизнь растений. История о братской преданности и предательстве, о любви и смысле жизни. Довольно жесткая и хлесткая, книга притягивает внимание развитием сюжета и сочным языком. У каждого персонажа свои тайны, ведь каждый из нас имеет корни, как деревья и травы, но вот понимание этих самых корней, отношение к ним может очень сильно различаться даже у членов одной семьи. Рекомендуется тем, кто ценит психологические драмы с напряженным сюжетом и хорошим языком.
Ли Мун Ёль. Сборник из двух повестей - «Наш испорченный герой. Встреча с братом». Имя автора хорошо известно и в Южной Корее, и на мировой литературной арене. Он, пожалуй, самый издающийся за рубежом кореец. В России он долго не переводился, и эта книга - первый опыт. Обе повести для перевода на русский Ли Мун Ёль выбрал самостоятельно. Их жанр можно определить, как повседневность. Яркие бытовые зарисовки, живые характеры, мягкий юмор, а местами и довольно острая сатира. Книга особо рекомендована тем, кто хоть немного интересуется жизнью людей другой культуры. К приятным особенностям следует отнести то, что раньше называлось гуманизмом, любовью к людям. У автора это чувство явно прослеживается.
Чон Унён. Как она использует свои слезы (сборник новелл) . Корейский постмодерн помноженный на восточную концентрацию и умение сосредотачиваться вывел целую компанию героев с непростой судьбой и еще более запутанными отношениями. Пороки, ошибки и заблуждения человека, расплата и следующие за ней повороты судьбы - все это есть в новеллах Чон Унёна. Любители литературы найдут параллели с Берроузом и другими классиками постмодерна. Однако, корейский вариант углублен еще и чрезвычайной фатальностью, пониманием неизбежности человеческой судьбы. Словом, отличное чтение для любителей арт-хауза.
Ли Хочхоль. Южане и северяне. Прекрасная возможность получить представление о конфликте Южной и Северной Кореи с точки зрения непосредственного участника. Академического чтения не выйдет - слишком живые воспоминания, слишком свежие раны. Автор говорит об истории страны, пропускает ее через судьбу одного человека. Роман написан местами довольно жестко, поэтому имеет возрастные ограничения. Рекомендуется любителям реалистичной литературы с исторической подоплекой.
Одной из отличительных черт корейской литературы является внимание к характерам и чувствам героев, через которые они познают окружающий мир и формируют своё отношение к нему. Это отношение всегда в динамике, оно меняется день ото дня, как и сам человек.
Литература каждой страны отражает ее историю и этапы развития. В этом смысле Китай воспринимается довольно однобоко, или как родина «красных пьес», прославляющих Партию или как бесконечная критика той же Партии, которой занимаются писатели, покинувшие пределы страны. Современная китайская литература гораздо сложнее и разнообразнее, чем о ней думают многие. Вот лишь несколько образцов.
Шэн Кеи. Сестрички с Севера. Неожиданно откровенная история на банальную тему - покорения провинциалками большого города. Свежая подача, юмор, яркие характеры, доля авантюризма и нарастающая интрига превращают обычную повесть в настоящее приключение. Наиболее подходящим определением для произведения станет «психологический женский роман». Качество книги отметили многочисленные критики, роман номинировался на Азиатскую литературную премию, которую называют еще« Азиатским Букером».
Май Цзя. Заговор. Остросюжетная книга, в которой рассказано о специальном подразделении разведывательного управления, которое формировалось из людей с особыми талантами и способностями. Три части охватывают период 30-ых по 60-ые годы. Поклонники жанра найдут здесь и лёгкий слог, и приключения, и страсть, и гениальные прозрения. В самом Китае книга пользовалась огромным успехом - по ней снят сериал, а автор представлен к высшей литературной премии страны.
Би Фэйюй. Сборник «Лунная опера» - пожалуй, самое известное творение в наших литературных магазинах. Пять повестей, каждая из которых - отдельное произведение, со своим настроением и той неповторимой атмосферой, которая делает каждую книгу этого автора и ожидаемой, и популярной. В сборник вошли повести о быте и любви, о людях разных социальных слоев. Обычные человеческие чувства, взлеты, падения, надежды и мечты - все это найдется в книге. С ней интересно ознакомиться хотя бы с точки зрения понимания современной китайской действительности.
Мо Янь. Страна вина. Книга, вышедшая из-под пера лауреата Нобелевской премии по литературе, сама по себе заслуживает внимания. А уж если роман - яркая и острая сатирическая вещь, в которой странным образом переплетены сказки, реальность, мифы и иносказания, то прочесть его стоит обязательно. Хотя бы для того, чтобы понять, что за термин «галлюциногенный реализм» выдумали шведские академики специально для книг этого писателя. «Страна вина» - вещь странная, но яркая. Ее сложно с чем-то сравнивать, о ней нужно составлять личное мнение. В центре сюжета - переписка провинциального графомана и столичного писателя. Первый прилагает к своим работам щедрые подношения в виде вина и водки, второй пишет свои рецензии явно под растущими дозами благодарности. Однако, это далеко не единственная сюжетная линия романа, но пересказывать весь лабиринт сюжета - занятие бесполезное. С этой книгой требуется личное знакомство, чтобы составить собственное впечатление.
В самом Китае очень популярен жанр откровенных женских романов, а также сочетание реализма и революционного романтизма, который является официальным литературным направлением. В целом, современная китайская литература представляет причудливую смесь чувственности, жесткости, сказки и драмы.
Казалось бы, с Индией все должно быть проще, чем с Кореей или даже с Китаем. Много книг написано об этой стране, но вот отыскать образцы современной индийской литературы, переведенные на русский язык, оказалось не таким простым делом.
Ананта Мурти. Самскара. Действие романа происходит в небольшой индийской деревни, рассказывается о жизни и обычаях касты брахманов. Новые реалии сегодняшнего мира с трудом проникают в жесткую кастовую систему Индии, но все же изменения происходят, и с ними приходится справляться. Книга интересна взглядом изнутри, человека, который встроен в эту самую систему. Весьма достойная вещь, которая обязательно понравится тем, кто хочет лучше понять эту удивительную страну и ее людей.
Рохинтон Мистри. Дела семейные. Под этим обыденным названием скрывается описание быта общины огнепоклонников. Автор сам связан с ними по факту рождения, поэтому его описания и сюжеты красочны, они живут своей особенной, непостижимой жизнью, как и любой хороший текст. Если коротко описывать сюжет, то роман о любви, о препятствиях на пути любящих сердец, которые воздвигает вера и религия. Ну, и главный вопрос - на что человек готов пойти во имя любви, и примет ли любовь его жертву? Рохинтон Мистри - весьма популярен в Европе, а «Дела семейные» - номинант на Букера-2002, вошедший в шорт-лист.
Анош Ирани. Песня Кахунши. Молодой писатель создал свою версию приключений Оливера Твиста, только на индийский лад. Беспризорник Чамди попадает в огромный Бомбей, где находит сначала друзей, а потом и кров, но вместе с этим попадает в серьезные неприятности вместе с шайкой преступников. Правда, критики предпочитают сравнивать историю с другим современным шедевром - «Бегущий за ветром». Но это не так уж и важно. Главное, что книга получилась очень яркая, сочная, узнаваемая. В ней есть и драма, и интрига, и характеры, и вера в человека и отчетливый привкус индийского размеренного фатума - все живые существа имеют свое предназначение и всем нам предстоит его исполнить.
Современная индийская литература обладает узнаваемым обликом, экзотическим, достоверным, непривычно ярким. Здесь в центре внимания не просто человек, а его связь с миром. Часто возникает тема рока или фатума, но от человека ожидается действие, активное исполнение назначенного, что сильно отличает индийскую литературу от произведений восточных соседей.
Азиатская литература дает огромный простор для приложения интеллектуального усилия, но при желании всегда можно найти и легкое, не слишком обременительное чтение, которое познакомит с обычаями и нравами людей, живущих не так уж далеко от нас.
(оценок: 1
, среднее: 4,00
из 5)
В любой стране литература проходит разные этапы своего развития. И на это влияет то или иное обстоятельство, как политическое положение государства, волнения в обществе, война, гражданские противостояния. Также на литературу влияют и другие страны, а именно приемы в написании произведений, которыми пользуются авторы других государств.
Корейские писатели создавали свои шедевры на родной корейском языке, а также на классическом китайском. Сначала это была народное творчество, а именно сказки, сказания, песни, верования. Изначально писатели Кореи создавали стихи для пения. Было пять поэтических форм: длинный стих, особая песня, текущая мелодия, стих и родная песня.
В этих стихах известные корейские авторы описывали события прошлого, знаменательные происшествия, быт и традиции своего народа, а также стран-соседей. До наших дней дошло достаточно много книг, которые читать будет интересно не только тем, кто интересуется историей Северной и Южной Кореи, но и для всех, кому интересна жизнь других народов.
На современную корейскую литературу оказывают огромное влияние западные культурные связи. Стоит отметить, что в Корее нашла свой путь христианская религия. Так, в 1910 году Библия была переведена на корейский язык.
Авторы до сих пор активно работают в жанре романа. Главной темой является социальная справедливость, а также негативное влияние на общество промышленной революции. В КНДР преобладает жанр исторического романа, а в драматургии многие авторы пишут на революционно-героические пьесы, которые бы поднимали дух патриотизма и желания защищать свою родину любой ценой.
Литература Кореи очень разнообразна и колоритна. Книги Северной и Южной Кореи очень отличаются между собой, что делает их особенными. Вы сможете в полной мере погрузиться в атмосферу этой удивительной страны, которая представляет собой одно целое государство, но разделенное на два вида культурных ценностей и способов жизни.
Корейцы и книги
К сожалению, современный русский читатель почти ничего не знает о южнокорейской литературе. Это во многом является результатом тех запретов, которые на протяжении нескольких десятилетий существовали в СССР на любые, даже самые, казалось бы, безобидные контакты с Южной Кореей . Между тем, корейцы - это читающая нация, а корейские писатели создали в последние десятилетия весьма интересную литературу, о которой, впрочем, в СССР / РФ / СНГ ничего толком неизвестно даже специалистам.
Однако сегодня я не буду рассказывать о о современной корейской литературе, ее особенностях и проблемах. Я в этом и сам не очень-то компетентен, и могу лишь надеяться, что этот пробел в представлении россиян о Корее будет рано или поздно восполнен. Наша тема другая - не корейская литература или книжное дело сами по себе, а та роль, которую книги (как художественные, так и иные) играют в повседневной жизни корейцев.
Хотя я и начал статью с утверждения о том, что корейцы - это "читающая нация", статистика говорит, что по количеству прочитанных книг корейцы уступают жителям некоторых развитых стран. Я, однако, не собираюсь отказываться от своих слов. Дело в том, что, хотя в стране есть социальные группы, представители которых не мыслят себе жизни без книги, далеко не все корейцы много читают. Статистику, в первую очередь, "портят" представители сильного пола, в возрасте от 25 до 55 лет, то есть работающие корейцы. Действительно, работающий кореец читает мало, если читает вообще, и было бы странно, если бы дела обстояли иначе: проведя 8-11 часов на работе а потом еще 1-2 часа в многолюдном метро или в машине, которая с черепашьей скоростью пробирается через бесчисленные пробки, вернувшийся с работы человек едва ли возьмет в руки книгу. В лучшем случае он ограничиться телевизором и газетой, а скорее, перекинувшись парой слов с женой и детьми, ляжет спать.
Читающую аудиторию составляет та часть корейцев, у которых, с одной стороны, есть образование и вкус к чтению, а с другой - досуг, необходимый для этого занятия. К таким людям относятся, в частности, студенты (школьники слишком заняты - они готовятся к вступительным экзаменам), учителя и преподаватели, домохозяйки и, отчасти, работающие молодые женщины, на которых в их офисах лежит куда меньше нагрузки и ответственности, чем на их сослуживцах-мужчинах. Преобладание женщин в корейской читающей публике очевидно (один из местных критиков как-то заявил, что доля женщин среди читателей прозы в Корее составляет 80%).
Количество наименований книг, выпущенных в Корее в 1996 г. было ровно в два раза больше, чем в 1980 г. (26.674 и 13.062 соответственно). Суммарный тираж вырос за это время еще более значительно - в три раза. Впрочем, рост объёмов затормозился около 1990 г. и с тех пор в Корее выпускается примерно 26-29 тысяч наименований книг в год. Это - неплохой показатель. По числу наименований книг Корея всего лишь в два раза уступает США (при населении, в пять раз меньшем), и в два с половиной раза превосходит Индию (при населении в 20 раз меньшем). В России в 1994 г. вышло 30.390 наименований книг, то есть немногим больше, чем в Корее. При этом надо помнить, что население у нас - в три раза больше. Таким образом, корейские показатели весьма неплохи.
Говоря о корейских книгах, нельзя не отметить их относительную дешевизну. Вышедшая массовым тиражом книга в мягком переплете, обычного формата, с хорошим качеством бумаги и печати, объемом примерно в 300 страниц, стоит в Корее где-то 6 - 8 тысяч вон (5-7$). За монографию или малотиражное издание в твердом переплете приходилось платить 15-25 тысяч вон (12-20$). Эта цена может показаться дорогой русскому читателю, но на самом деле по сравнению с ценами на аналогичные книги в странах Запада она является на удивление низкой (массовая книга обычного формата стоит в Америке 15-20 долларов, а специальная монография в твердом переплете -- от 40 до 100 долларов).
Что же читает современный корейский горожанин? Если говорить о художественной литературе, то в семидесятые годы наибольшей популярностью пользовались книги серьезные, посвященные философским вопросам человеческого бытия. Показательно, что это было время увлечения классической русской литературой, влияние которой в те годы достигло своего пика. В восьмидесятые демократизация и смягчение цензурных ограничений привели к расцвету политического и исторического романа. Роман этот в Южной Корее носил (и обычно до сих пор носит) левый, часто даже прокоммунистический характер. Героями книг часто становились организаторы забастовок или партизаны-коммунисты времен Корейской войны. Разумеется, подобные издания вызывали скрежет зубовный у консервативной части истэблишмента, но они пользовались немалым коммерческим успехам (недавний "запретный плод" сладок), так что освободившиеся от цензурного контроля издательства выпускали их охотно.
В девяностые годы крах системы социализма и деполитизация, деидеологизация корейского общества привели к тому, что интерес к этим произведениям, да и к серьезной литературе вообще, к середине девяностых существенно снизился. Пришла эпоха развлекательного романа, наступило время легкого чтения. Настоящая, "высокая" литература тоже во многом переориентировалась с проблем общества на вопросы индивидуальной жизни и внутреннего мира человека.
Собственно развлекательная литература в Корее , то есть, так сказать, "низкие жанры", представлена в основном переводными американским изданиями. Среди развлекательных жанров господствует детектив, как уголовный, так и шпионско-политический. Хотя в Корее и существует своя традиция детектива, но подавляющее большинство предпочитает переводы западных авторов. Относится это и ко всякого рода триллерам и приключенческой литературе, а также к фантастике. Популярность научной фантастики в Корее вообще ниже, чем в России или странах Запада. Если же говорить о модном в последние годы жанре волшебной фантастики ("фэнтези "), то он в Корее вообще пребывает где-то на задворках книжного рынка. В то же время, в стране есть миллионы городских домохозяек, которые образуют едва ли не единственную группу взрослого населения, обладающую свободным временем. Они создают благоприятную почву для распространения здесь "дамского" любовного романа.
Одна из особенностей Кореи заключается в том, что среди местной читающей публики весьма популярны всяческие документальные и полудокументальные произведения: эссе, научно-популярные издания, путевые очерки. В отличие от многих других стран эти издания в Корее по своей популярности среди массового читателя не уступают художественной литературе. Значительную часть подобных изданий составляют переводы, так что почти все заметные западные работы, посвященные истории, политике, экономике, философии, появляются на корейском очень скоро после выхода их в оригинале.
Корейцы в целом неплохо знакомы с мировой литературой, хотя ее восприятие - подбор книг для перевода, авторитет того или иного писателя - в целом отражает американские оценки и традиции, во многом отличные от тех, к которым привык русский читатель. С этим связано и хорошее знание корейцами американской и вообще англоязычной литературы, в то время как писателям других странам уделяется заметно меньше внимания. Впрочем, некоторые из традиционных культурных связей оказывают свое влияние, и, например, китайский исторический роман, как классический, так и современный, очень любим корейцами.
Русская литература проникла в Корею
еще в колониальный период (во вторичных переводах с японского или, реже, с английского) и пользовалась там, особенно в шестидесятые и семидесятые годы, немалой популярностью. В последнюю пару десятилетий уменьшение интереса к серьезной литературе привело к тому, что популярность русских авторов несколько снизилась, но она, все равно, остается достаточно высокой (президент Ким Тэ Чжун
, например, считает своими любимыми авторами Достоевского
и Чехова
, которых он в свое время много читал в тюрьме). О том, какие произведения русской литературы корейцы знают лучше всего, можно судить по популярному здесь справочнику "200 лучших произведений мировой литературы". Русская словесность в нем представлена 5 названиями: "Братья Карамазовы
", "Отцы и дети
", "Анна Каренина
", "Мать
", "Дама с собачкой
". Почему-то не попало туда, правда, "Преступление и наказание
", которое также очень популярно в Корее
.А.Н.Ланьков
01.01.1999
Роман южнокорейской писательницы Син Гён Сук «Пожалуйста, позаботься о маме» будет экранизирован в США. Компания Blue Jar Pictures снимет по ней телесериал. Во вторник литературное агентство KL Management, представляющее интересы Син Гён Сук, подписало контракт со съёмочной компанией. Это первый случай, когда по произведению южнокорейского автора в США снимается телесериал. Роман вышел в РК в […]
Юн Сонхи говорит, что черпает идеи для своего творчества в метро, на улицах - то есть из всего, с чем она сталкивается каждый день. Поэтому в большинстве её произведений не встретишь выдающихся сюжетов и драматических событий - в них описываются подробности повседневной жизни, с которой сталкивается каждый из нас. Именно из-за такой особенности они вызывают […]
Юн Сонхи Перевод Татьяны Акимовой Иллюстрация Ким Сихун На восьмидесятилетии дяди все родственники наперебой говорили мне, что я хорошо выгляжу. Я каждый раз отвечал: в прошлом году я бросил курить. Это решение я принял на предыдущий Новый год и с тех пор не курил. Никто не справлялся о матери. Если бы кто-нибудь из её братьев […]
Иностранная литература Ежемесячный литературно-художественный журнал № 11 2016 Дерево с глубокими корнями: корейская литература Перевод Ирины Касаткиной и Чон Инсун Книга В моем кабинете на полках стоит огромное множество книг. Но для меня всегда была и есть по-настоящему только одна книга. Эта единственная книга, книга-исток, книга, которую никогда не прочесть до конца, эта книга - […]
Иностранная литература Ежемесячный литературно-художественный журнал № 11 2016 Дерево с глубокими корнями: корейская литература Перевод Татьяны Акимовой «Кьеркегор. „Страх и трепет“. Перевод Мунэтака Иидзима. Издательство „Хакусуйся“» - эта книга, изданная на японском языке, оказывается, принадлежала моей матери. Я уже не мог спросить у двоюродного брата, действительно ли мать читала эту книгу, - я нашел ее […]
Короткий рассказ Той весной Чингён отправилась учиться в Нью-Йорк, прекрасно понимая, что это могло означать конец наших отношений. Мне она сообщила об этом, только когда уже получила подтверждение из университета, не дав возможности даже попытаться её отговорить, так что, провожая её в аэропорту, я лишь сказал то ли в шутку, то ли всерьёз: “Ну и […]
