С "собачьей кличкой" сравнила Елена Погребижская прежнее название своей группы "Butch", которая "упразднена" накануне. Поэтому новый альбом "Credo" выйдет уже как сольная пластинка певицы под ее настоящим именем.
"Butch" - "активная лесбиянка", как правило, коротко стриженная, мужественная. Хотя Погребижская всегда была иллюстрацией этого распространенного штампа, она не поленилась заглянуть в словари. И уже с осени 2002 года стала рассказывать журналистам, что назвала группу, используя редкий американский сленг: "butch" – придурковатый человек, типа повзрослевшего Бивиса, но довольно обаятельный". Каждая следующая версия была более затейливая: и кличка героя Брюса Уиллиса в "Криминальном чтиве", и "бойцовская классная псина" бультерьер.
"...В 34 года жить под собачьей кличкой как-то поздновато, мне нужно оставить след под собственным именем. Я пишу песни, книги и снимаю фильмы. И за все, что я делаю, я отвечаю лично. А меня зовут Елена Погребижская", - сообщается в пресс-релизе, распространенном накануне выхода альбома агентством Intermedia.
Работу над пластинкой исполнительница вела в течение двух лет. Из 40 написанных песен для диска были отобраны лишь 12. Релиз "Credo" осуществит фирма грамзаписи "Никитин". В подарочное издание альбома войдет DVD с фильмом Елены Погребижской "Все равно я встану", рассказывающий о певицах Ирине Богушевской, Светлане Сургановой и Анне Герасимовой (Умке).
Во всех сообщениях для прессы Елена Погребижская теперь называется экс-солисткой или бывшей вокалисткой группы "Butch".
Елена Погребижская своими манерами и поведением, напоминающая мужчину, вышла на сцену, провозглашая отсутствие пола, его переходность как философию мастерства, творческий принцип. Этот образ был легко принят российскими лесбиянками и трансгендерами в первое десятилетие XXI века.
Накануне презентации "Дневника артиста" весной 2005 года Бучч резко пресекла разговоры о своей "бесполости". Сослалась на пи-ар и сказала, что "здорово жалеет об этом". Не все поклонники поверили, что откровения 2001-2003 годов всего лишь "обман, приукрашенная жизнь с отклонениями от реальности". Такой поворот вызвал бурю негодования. Вскоре группа почувствовала это на своих концертах. Ряды тематической публики поредели, а новый зритель приходить не спешил...
К попытке нового имиджа миловидной женщины, правильной речи с феминными интонациями тематическая аудитория отнеслась равнодушно. Коротко стриженные девочки разочарованно покидали фан-клуб певицы. Другой вектор творческого бытия Погребижской не заинтересовал и прессу.
Стало понятно, что время творческого удара закончилось 2003 годом, когда одна за другой с промежутком едва ли не в месяц вышли две пластинки - дебютная и сборник русских романсов. Когда хиты Бучча звучали на фестивалях рядом с песнями рок-кумиров, а сама певица пользовалась благосклонностью таких культовых фигур, как Земфира.
Новое звучание на пластинке "Факелы" весной 2005 года в основном привлекло критиков, а не публику. В итоге книга "Дневник артиста" разошлась куда большим тиражом, чем альбом. И Бучч поторопилась развить свой журналистский успех. Новая книга в самом начале 2007 года была посвящена трем певицам - Ирине Богушевской, Умке (Ане Герасимовой) и Светлане Сургановой. Она называлась "Исповедь четырех". Хотя в книге всего три главы и откровения самой Бучч лишь вырисовываются через ее беседы с героинями. Треть тиража "Исповеди..." была продана через магазины для геев и лесбиянок. Но Погребижская вновь холодно отнеслась к вниманию тематической аудитории.
Ссылка на ЛГБТ-магазин "Индиго", он первым начал продавать "Исповедь...", пропадет с официального сайта "Butch" почти сразу. Директор группы скажет, что группе "Butch" "крайне мешает лесбийская аура". "...Нас не зовут на фестивали, опасаясь лесби-пропаганды. Тем более что песни Бучч не об "этом", или, по крайней мере, не только об этом. Мы очень толерантно относимся к секс-меньшинствам, но адрес магазина размещать не будем. Это решение самой Погребижской".
Как бы то ни было, читателями "Исповеди...", как и "Дневника...", будут в основном лесбиянки - фанатки группы "Сурганова и оркестр". Главы о Богушевской и Умке останутся непрочитанными. А журналисты начнут недовольно ворчать, что на презентации-концерте доминировала тематическая публика.
Разгневанная Бучч вскоре признается, что напишет третью книгу. О мужчине, к тому же, плейбое.
Елена Погребижская - одна из хедлайнеров лесбийской культуры России начала ХХI века. Теперь уже бывший лидер группы "Butch", судя по опросам лесби-аудитории "Живого журнала", проведенным историком Галиной Зелениной, пропустила вперед только Светлану Сурганову и Диану Арбенину.
Как и другие женщины в русском роке, чье творчество воспринимается в границах тематической культуры, Погребижская никогда не признавала своей гомосексуальности. Напротив, рост ненависти к гомосексуалам, спровоцированный геями-радикалами весной 2005 года, заставил Погребижскую более осторожно говорить о своих отношениях с поклонницами-лесбиянками. А в 2007 году даже сделать несколько заявлений в попытке дистанцироваться от них. Однако толпы розовых на концертах "Butch" никуда не исчезли. После выхода книги "Исповедь четырех" в конце февраля 2007 года лесбиянки по-прежнему составляли основу аудитории группы. Стремление избавиться от "лесбийской ауры" фанаты простили, прочитав в "Исповеди..." самую яркую главу о Светлане Сургановой, которая знает, что в жизни надо испытать и любовь с женщиной тоже. Погребижская призналась, что с ней "дружит взасос".
Интересно, что скажут лесбиянки о поведении остепенившегося "андрогинного джокера" теперь?
Мы же не можем ничего сказать о презентации фильма Погребижской, представленного журналистам в субботу. Пресс-служба певицы в аккредитации лесби-газете "Pinx" отказала... Зато пригласила новых друзей - журналистов, которые в своих ЖЖ называют лесбиянок "жирными", "грязными", "вечно поддатыми тетками"...
Copyright © Эд Мишин
Что вы думаете по этому поводу?
P.S. "Больше информации о группе Butch вы можете увидеть здесь.
Psychologies:
Вы рассказывали, что сами боролись с паническими атаками. Что это за история?
Начнем с того, что выражение «панические атаки» всегда было для меня частью сериала «Клан Сопрано». Толстый мафиози любит свою жену. А также дочь и сына. Это не мешает ему иметь любовницу юных лет и разнузданного поведения. Сопрано - нормальная фамилия, да? - стоит в пробке на своей крутой тачке. Я в них, честно, не разбираюсь. И тут, хрясь, испытывает панический ужас и теряет сознание. В следующей сцене врач назначает ему прозак, который он и поглощает с тех пор, страдая от внезапных приступов ужаса и потливости, которые квалифицированы врачом как панические атаки.
Это бы так и осталось часть сериала, если бы однажды мне вдруг не стало невыносимо страшно: меня как будто унесло от всего остального мира за невидимую стенку, где мне было очень плохо. Сердце колотилось, я чувствовала какую-то противную слабость... Через час прошло. Уфф, думаю, ерунда какая, прошла - и ладно.
Но ерунда не прошла. Она стала повторяться каждый день и длиться все дольше. Меня трясло, как в лихорадке. Один раз трясло пять дней подряд. В моей голове проносились все известные мне страшные болезни.
Пришлось идти к врачам. Обследование было обширным, долгим и дорогим. В конце концов врачи сказали: «Да все у вас в порядке, анализы хорошие, все в норме». А меня тем временем трясло. Крупной и мелкой дрожью. Мне было очень неудобно: вдруг люди заметят, что я дрожу, например в транспорте или в очереди. Плюс мне было ужасно страшно. В голове прокручивалась тревожная пластинка: а если упадет мост, а если лифт, а если мы врежемся в стенку, и так без остановки. Через пару месяцев болезнь загнала меня домой. И никто не понимал, что со мной происходит.
Что же вам в результате помогло?
Е. П.:
Когда официальная медицина развела руками, мне, атеисту, прагматику, реалисту, стало понятно, что надо заказать молебен сорокоуст, идти к экстрасенсу и шаманам. Было довольно любопытно. По крайней мере, я знаю теперь, что такое сорокоуст. Женщина-экстрасенс жгла вокруг меня свечи, но лучше не становилось. Женщина- шаман жгла какие-то веточки, немного плевалась и даже слегка меня укусила. Ничего не изменилось.
В конце концов кто-то надоумил меня пойти к психиатру. Передвигаться по городу для меня уже было подвигом. В любом месте меня могли поймать приступы ужаса, дрожи и «измененки». Психиатр принимала прямо в классической психиатрической больнице с большим парком, полным больных. Вот она-то впервые и произнесла неведомый до тех пор диагноз «панические атаки». И выписала таблетки, которые на два года превратили меня в сонный овощ.
Дело происходило в 2004 году, в разгар моей музыкальной карьеры. Предполагалось, что я несколько раз в неделю даю концерты, езжу на гастроли, записываю песни, даю интервью, участвую в фотосессиях, снимаю клипы, в общем, делаю все то, что и положено рок-звезде. Мне надо было жить так, чтобы никто не понял, что на самом деле я думаю только о том, как мне страшно. Через два года я и все мои близкие поверили, что теперь я буду так жить всегда, что это никогда уже не кончится. Но все кончилось. Не само, а благодаря моему психотерапевту Марии Орловой. Она вылечила меня за полгода. Разговорами, которые я сейчас даже не могу вспомнить. А еще - благодаря моей работе над собой. Панических атак у меня больше нет.
Как ни странно, в этом состоянии, при всей его непереносимости, есть конструктивный элемент: они пытаются заставить человека взять ответственность за свою жизнь на себя и измениться. Например, я больше не рок-звезда. Я снимаю документальные фильмы. У меня есть фильм, посвященный паническим атакам. Он так и называется - «Панические атаки». Герои фильма, мужчины и женщины, рассказывают, как приступы паники превратили их в инвалидов и как потом они с этим справлялись. Каждый потратил на это большой кусок своей жизни. Каждую неделю кто-нибудь, кто посмотрел фильм в интернете, пишет мне письмо со словами: «У меня панические атаки…». И еще там часто есть слово «спасибо».
Зачем вы хотите снять сериал?
Е. П.:
Затем, что ничего подобного не снято. Затем что у кино «Панические атаки» больше 100 000 просмотров, а панические атаки –это вовсе не все, что вытворяет с нами наша психика. Затем, что каждый третий человек страдает от какой-нибудь зависимости, а с ним и вся его семья. И считается, что с этим поделать ничего нельзя. А ведь можно. А сколько наших любимых людей наело себе для защиты огромное тело, чтобы сберечь под этими телесами какие-то незажившие эмоциональные раны? А сколько людей не может нормально спать? А сколько страдает от депрессии?
Зачем этот цикл? Не затем, чтобы посмотреть кино и забыть о болезни. Не затем, чтобы невротики всех стран объединились. Не затем, чтобы потыкать пальцем в экран и сказать: «Вот ненормальные-то». Это просветительские фильмы. Чтобы мы знали, что там, в нашем таком глубоком внутреннем мире, происходит. И как он, этот мир, может превратить нашу жизнь в сущее мучение. И что это можно изменить, если знать как. В конечном счете, эти будущие фильмы о том, как обрести веру в себя, как начать самому отвечать за свою собственную жизнь. До конца сборов на мое новое кино на сайте Planeta.ru осталось несколько дней. Я хочу, чтобы мы вместе участвовали в создании этих фильмов. Они всем нужны. Кто хочет поучаствовать в хорошем деле, присоединяйтесь. Если соберем деньги, фильмы будут, если нет, то нет.
Став профессиональной журналисткой, она работала в нескольких телекомпаниях, пока её не пригласили в программу «Время» на ОРТ. Здесь она готовила репортажи о болезни Ельцина, о войне в Косово.
До начала музыкальной карьеры работала политическим комментатором программы «Время» Первого канала телевидения, работала в Кремле и горячих точках (Косово, Чечня, Ингушетия).
Родилась 1 октября 1972 года. Получила филологическое образование. Затем Лена работала на вологодском телевидении. Вскоре переехала в Москву, где поступила на факультет журналистики МГУ. Став профессиональной журналисткой, она работала в нескольких телекомпаниях, пока её не пригласили в программу «Время» на ОРТ. Здесь она готовила репортажи о болезни Ельцина, о войне в Косово.
В 2000-х оставила журналистику и занялась музыкой профессионально, создав группу «Butch». У неё вышло 4 альбома, последний «Credo» вышел в октябре 2007 года уже с обновленным названием группы - «Елена Погребижская».
В 2005 году Елена опубликовала книгу «Дневник артиста», которая 3 недели была лидером продаж. В 2007 году вышла её книга «Исповедь четырёх» о Ирине Богушевской, Анне Герасимовой и Светлане Сургановой и документальный фильм о них же «Всё равно я встану».
В 2007 на канале Рен-ТВ вышел её следующий фильм «Продавец крови» о писателе Игоре Алексееве, который боролся с раком и в итоге с самой смертью. В 2008 году с этим фильмом Елена стала лауреатом главной телевизионной премии страны ТЭФИ. Осенью 2008 года в эфире канала Рен-ТВ был показан следующий её фильм «Доктор Лиза» о докторе Елизавете Глинке, враче, которая помогает безнадёжно больным. Сейчас Елена работает над новыми фильмами и альбомами.
Psychologies:
Вы рассказывали, что сами боролись с паническими атаками. Что это за история?
Начнем с того, что выражение «панические атаки» всегда было для меня частью сериала «Клан Сопрано». Толстый мафиози любит свою жену. А также дочь и сына. Это не мешает ему иметь любовницу юных лет и разнузданного поведения. Сопрано - нормальная фамилия, да? - стоит в пробке на своей крутой тачке. Я в них, честно, не разбираюсь. И тут, хрясь, испытывает панический ужас и теряет сознание. В следующей сцене врач назначает ему прозак, который он и поглощает с тех пор, страдая от внезапных приступов ужаса и потливости, которые квалифицированы врачом как панические атаки.
Это бы так и осталось часть сериала, если бы однажды мне вдруг не стало невыносимо страшно: меня как будто унесло от всего остального мира за невидимую стенку, где мне было очень плохо. Сердце колотилось, я чувствовала какую-то противную слабость... Через час прошло. Уфф, думаю, ерунда какая, прошла - и ладно.
Но ерунда не прошла. Она стала повторяться каждый день и длиться все дольше. Меня трясло, как в лихорадке. Один раз трясло пять дней подряд. В моей голове проносились все известные мне страшные болезни.
Пришлось идти к врачам. Обследование было обширным, долгим и дорогим. В конце концов врачи сказали: «Да все у вас в порядке, анализы хорошие, все в норме». А меня тем временем трясло. Крупной и мелкой дрожью. Мне было очень неудобно: вдруг люди заметят, что я дрожу, например в транспорте или в очереди. Плюс мне было ужасно страшно. В голове прокручивалась тревожная пластинка: а если упадет мост, а если лифт, а если мы врежемся в стенку, и так без остановки. Через пару месяцев болезнь загнала меня домой. И никто не понимал, что со мной происходит.
Что же вам в результате помогло?
Е. П.:
Когда официальная медицина развела руками, мне, атеисту, прагматику, реалисту, стало понятно, что надо заказать молебен сорокоуст, идти к экстрасенсу и шаманам. Было довольно любопытно. По крайней мере, я знаю теперь, что такое сорокоуст. Женщина-экстрасенс жгла вокруг меня свечи, но лучше не становилось. Женщина- шаман жгла какие-то веточки, немного плевалась и даже слегка меня укусила. Ничего не изменилось.
В конце концов кто-то надоумил меня пойти к психиатру. Передвигаться по городу для меня уже было подвигом. В любом месте меня могли поймать приступы ужаса, дрожи и «измененки». Психиатр принимала прямо в классической психиатрической больнице с большим парком, полным больных. Вот она-то впервые и произнесла неведомый до тех пор диагноз «панические атаки». И выписала таблетки, которые на два года превратили меня в сонный овощ.
Дело происходило в 2004 году, в разгар моей музыкальной карьеры. Предполагалось, что я несколько раз в неделю даю концерты, езжу на гастроли, записываю песни, даю интервью, участвую в фотосессиях, снимаю клипы, в общем, делаю все то, что и положено рок-звезде. Мне надо было жить так, чтобы никто не понял, что на самом деле я думаю только о том, как мне страшно. Через два года я и все мои близкие поверили, что теперь я буду так жить всегда, что это никогда уже не кончится. Но все кончилось. Не само, а благодаря моему психотерапевту Марии Орловой. Она вылечила меня за полгода. Разговорами, которые я сейчас даже не могу вспомнить. А еще - благодаря моей работе над собой. Панических атак у меня больше нет.
Как ни странно, в этом состоянии, при всей его непереносимости, есть конструктивный элемент: они пытаются заставить человека взять ответственность за свою жизнь на себя и измениться. Например, я больше не рок-звезда. Я снимаю документальные фильмы. У меня есть фильм, посвященный паническим атакам. Он так и называется - «Панические атаки». Герои фильма, мужчины и женщины, рассказывают, как приступы паники превратили их в инвалидов и как потом они с этим справлялись. Каждый потратил на это большой кусок своей жизни. Каждую неделю кто-нибудь, кто посмотрел фильм в интернете, пишет мне письмо со словами: «У меня панические атаки…». И еще там часто есть слово «спасибо».
Зачем вы хотите снять сериал?
Е. П.:
Затем, что ничего подобного не снято. Затем что у кино «Панические атаки» больше 100 000 просмотров, а панические атаки –это вовсе не все, что вытворяет с нами наша психика. Затем, что каждый третий человек страдает от какой-нибудь зависимости, а с ним и вся его семья. И считается, что с этим поделать ничего нельзя. А ведь можно. А сколько наших любимых людей наело себе для защиты огромное тело, чтобы сберечь под этими телесами какие-то незажившие эмоциональные раны? А сколько людей не может нормально спать? А сколько страдает от депрессии?
Зачем этот цикл? Не затем, чтобы посмотреть кино и забыть о болезни. Не затем, чтобы невротики всех стран объединились. Не затем, чтобы потыкать пальцем в экран и сказать: «Вот ненормальные-то». Это просветительские фильмы. Чтобы мы знали, что там, в нашем таком глубоком внутреннем мире, происходит. И как он, этот мир, может превратить нашу жизнь в сущее мучение. И что это можно изменить, если знать как. В конечном счете, эти будущие фильмы о том, как обрести веру в себя, как начать самому отвечать за свою собственную жизнь. До конца сборов на мое новое кино на сайте Planeta.ru осталось несколько дней. Я хочу, чтобы мы вместе участвовали в создании этих фильмов. Они всем нужны. Кто хочет поучаствовать в хорошем деле, присоединяйтесь. Если соберем деньги, фильмы будут, если нет, то нет.
