В 1845 году в честь знаменитого русского писателя и уважаемого историка Карамзина Н. М. в городе Симбирске был установлен монумент. Карамзин родился и вырос в Симбирске, став еще одной известной личностью, чья судьба напрямую связана с городом. Памятник был изготовлен по проекту скульптора Гальберга С. И.
Инициатором воздвижения памятника писателю стал губернатор Симбирска Загряжский А. М., который в 1833 году подал прошение российскому императору Николаю I, подписанное еще 38 дворянами, живущими в городе. Император прошение удовлетворил и приказал открыть имперский сбор финансов для оплаты монумента. Средства, собранные для строительства, оказались более чем достаточными, но более 10 лет руководители города не могли прийти к согласию, каким должен быть памятник.
В 1836 году в Симбирск прибыл сам Николай I, самолично выбрав место для установки монумента, а также приказав отдать проектирование и создание его скульптору Гальберту. Художник обязался закончить работу за 3 года и за работу попросил 91 800 рублей. На сооружение монумента ушло 550 пудов меди, которые предоставила императорская казна.
Приступить к началу проекта по возведению памятника Карамзину скульптору удалось только через 2 года после указа. Однако он успел только создать проект, так как скончался в 1839 году, не приступив к скульптуре как таковой. Дело великого художника завершили его личные ученики, которые окончили художественную академию — Иванов, Ромазанов, Климченко, Ставассер. Сам бюст Карамзина, являвшийся основой монумента, был вылеплен Ромазановым, он же создал один из двух горельефов памятника. Второй создал Климченко, а музу истории Клио ваяли Ставассер и Иванов. Монумент установлен на постаменте из благородного и элегантного алого гранита, который заказывали в Финляндии. Фигуры монумента созданы из бронзы и отлиты в мастерских художественной академии. Руководит всеми работами профессор искусств Клодт П. К. Готовые части памятника привезли в Ульяновск в 1844 году, а на следующий год монумент был собран и поставлен на постаменте, а затем с торжественными мероприятиями открыт 22 августа.
По своему стилю монумент относится к классицизму: на широком постаменте в круглой глубокой нише установлен бюст Карамзина в декоре двух величественных горельефов. Статуя Клио стоит у алтаря бессмертия, держа в одной руке издание «Истории государства Российского», которое считается основным и важнейшим трудом писателя. В другой руке муза держит трубу, которая призвана оповещать мир о славе и величии России и ее исторического пути.
Горельеф монумента на северной стороне изображает писателя с собственной книгой в руке. Карамзин читает «Историю» императору Александру I и его сестре, когда они приезжали в 1811 году в Тверь. Второй горельеф изображает Карамзина в его последний час. Писатель в кровати, окруженной родственниками, узнает о том, что император Николай I приказал пожаловать писателю значительный пенсион. По традициям классицизма фигуры изображались в одеждах античных времен.
170 лет назад, 23 августа 1845 года, в Симбирске состоялось открытие первого в стране памятника Николаю Михайловичу Карамзину, Историку Государства Российского. О значительности этого события в истории отечественной культуры свидетельствуют его организаторы, создатели и участники.
«Он очистил Русский язык, освободил его из-под классического влияния, указал ему настоящее течение, обработал слог, обогатил Словесность, представил сочинения во всех родах: письма, новости, рассуждения, похвальные слова, разговоры; возбудил участие к сочинениям знаменитых писателей, познакомил с иностранными литераторами, перевел множество образцовых произведений со всех новых языков, привел в движение Словесность, распространил охоту к чтению, умел возбудить любовь к знаниям, коснулся до всех современных вопросов, учил рассуждать политически, наконец, начал возбуждать участие к Русской старине и познакомил с древними иностранными путешественниками», - так начал «Историческое похвальное слово Карамзину» академик Михаил Петрович Погодин. Профессор Императорского Московского университета, историк, литератор, издатель журнала «Москвитянин» прибыл в Симбирск для участия в торжествах по настоятельному приглашению братьев Языковых.
Его двухчасовое «Похвальное слово» - глубокий анализ творческого наследия Карамзина: «Он рассмотрел и исследовал все известные до него исторические источники, и множество новых, им самим открытых; ни одного списка летописи не осталось не прочтенного, не пересмотренного, и на всех сияют следы его руки… Пусть памятник, теперь здесь поставленный, одушевляет ваших детей и все следующие поколения в благородном стремлении к высокой цели Карамзина! Пусть он останется навсегда идеалом Русского писателя, Русского гражданина, Русского человека».
Первоначально открытие намечалось на 22 августа - было приурочено к годовщине коронации императора Александра I. Но по ряду причин начали на день позже. Утром 23 августа в кафедральном соборе состоялось богослужение. Присутствовали первые лица губернии, дворянство, купечество, учащиеся гимназии и духовной семинарии, собор окружали множество горожан. Архиепископ Феодосий служил заупокойную литию. После панихиды все присутствующие прошествовали к площади, где и был открыт памятник. Сначала сняли завесу с бюста Карамзина и горельефов. Преосвященный Феодосий окропил святою водою монумент. Пропели многолетие императору и царствующему дому. Диакон провозгласил «вечную память Историографу Николаю Михайловичу Карамзину», а также «многая лета симбирскому дворянству и всем почитателям памяти Историографа».
Известный поэт, переводчик, общественный деятель Симбирской губернии Дмитрий Петрович Ознобишин прочел стихотворение «Памяти Карамзина»:
Так Русский юноша,
теперь идущий мимо,
Взглянув на этот лик,
сияющий в меди,
Любовь к Отечеству, -
сей огнь неугасимый,
Восчувствует в груди.
Торжества продолжились в гимназии. День завершился торжественным обедом в зале Дворянского собрания. Там прозвучало пожелание Погодина: «Да процветает Симбирск и да являются отсюда беспрерывно,
к славе Отечества, преемники Карамзиных, Тургеневых, Языковых!».
Открытие памятника Историографу - знаковое событие в истории и литературе России XIX века. Для симбирян в особенности: весь XIX век прожит с Карамзиным.
Из хроники
1797. 23 декабря**. Думаю, что вы уже возвращались в Симбирск к нашим родным. Часто мне бывает очень жаль, что я живу далеко от вас…
1798. 28 генваря. Читая ваше письмо,
я мысленно представляю себе заволжские вьюги и метели…
1809. 21 апреля. Для клуба симбирского я подписался еще на два журнала:
на Сенатские Ведомости и на Петербургский журнал Астафьева…
Это строки из писем Николая Михайловича Карамзина брату Василию. Связи с Симбирском он не прерывал никогда. 3 ноября 1836 года Александр Тургенев сообщал Петру Вяземскому: «Знаешь ли ты, что я теперь читаю? 19 связок писем оригинальных Н.М.Карамзина к брату его В.М. Письма начинаются с конца XVIII столетия и продолжаются до его кончины. Сколько знакомых имен встретишь! Как он нежно любил своих. Через руки Языкова прошли эти письма».
1833. 25 апреля. Н.М. Языков сообщает академику М.П. Погодину о намерении симбирских дворян увековечить память Карамзина. Просит содействия в сборе средств: «силою Вашего слова действовать на публику».
1833. 13 июня. Губернатор А.М. Загряжский отослал в столицу прошение 38 симбирских дворян с целью получить высочайшее разрешение на открытие общеимперской подписки с целью сбора средств на памятник Карамзину.
1833. 6 июля. Согласие императора получено. Губернатору предложено создать в Симбирске комитет для сбора средств. Инициаторами сооружения памятника и первыми пожертвователями были Александр и Петр Языковы, генерал П. Ивашев, П. Бестужев,
А. Валуев.
1833. 21 июля. Сообщение в журнале «Северная Пчела»: на обеде в честь поэта-баснописца И.И. Дмитриева, друга Карамзина. Литераторы, среди которых были А.С. Пушкин, И.А. Крылов, Д.В. Давыдов,
П.А. Плетнев, собрали по подписке
4523 рубля.
1833. Разработан проект архитектора
И.И. Лизогуба. Предлагается создание комплекса зданий, включающих библиотеку, учебные классы, жилые дома для персонала. В последующие годы было рассмотрено много вариантов мест установки памятника.
1836. 22 августа. В Симбирск прибыл Николай I. В числе предписанных им реконструкций и перестроек центральной части Симбирска были распоряжения: «Выстроить новый дом Дворянского собрания и, освободив от частных строений, устроить площадь, примыкающую с запада к Губернаторскому дому».
В центре новой площади и решено было установить памятник Карамзину.
1838. 1 июня. Высочайшее распоряжение заключить с профессором Академии Художеств Самуилом Гальбергом «контракт на сделание в течение трех лет по означенному проекту памятника с барельефами».
1839-1843. По эскизам и рисункам Гальберга его ученики А. Иванов, П. Ставассер, Н. Рамазанов, К. Климченко завершили работу над памятником. Статуя музы Клио, бюст Карамзина и горельефы отлиты в мастерской Петра Клодта. Барон Клодт не только скульптор, но и выдающийся мастер-литейщик. Статуя и горельефы были по Волге доставлены в Симбирск.
1844. В Симбирск доставлены пьедестал из красного финляндского гранита и бронзовый бюст Н.М. Карамзина.
1845. 23 августа. Состоялось торжество открытия памятника. Но стало оно не финалом, а началом следующего, не менее значительного утверждения карамзинских традиций.
1848. 18 апреля. «Происходило в Симбирске открытие Карамзинской общественной библиотеки. Торжество столь же достопамятное в истории города, как и день открытия памятника российскому историографу Н.М. Карамзину. Оно положило начало постоянному чтению для всех сословий города…» («Московские ведомости»).
Как видим, рациональное решение, принятое в 1836 году Николаем I, имевшим хорошее инженерное образование, позволило реализовать оба варианта увековечения памяти историка - и монумент, и библиотеку.
1855. Установлена малая ограда. Отлита на Нижнетагильском заводе по рисункам симбирского архитектора Н.А. Любимова. Это - дар Авроры Карловны Карамзиной в память о муже и сыне историка Андрее, геройски погибшем 16 мая 1854 года на Крымской войне.
1866. 100 лет со дня рождения
Н.М. Карамзина.Память «Русского писателя, гражданина, человека, одушевляющего все следующие поколения к высокой цели» отмечала вся Россия. Торжества проводились в 18 городах. Симбирск, жестоко пострадавший от пожара
1864 года, отметил юбилей великого земляка. Весной начались работы по облагораживанию Карамзинской площади.
1867. Архитектор Н.А. Любимов разработал проект решетки наружного ограждения сквера. Чугунная ограда отлита
в мастерских И.В. Голубкова. Установлена на парапет из ташлинского камня по всему периметру к концу 1868 года. Еще через год завершены все работы по благоустройству сквера.
Так в историческом месте Симбирска завершилось создание единого архитектурного ансамбля, включающего четыре памятника. Главный - монумент на пьедестале. Второй - малая ограда. Третий -
наружная ограда. Четвертый - сам сквер.
1898. Симбирску 250 лет. Карамзинской библиотеке ровно полвека. Обе знаменательных даты достойно отмечались симбирянами.
2014. 12 апреля. Современное состояние исторического места стало предметом рассмотрения участников круглого стола ВООПИК «Карамзинский сквер: история, сохранение, восстановление». По итогам обсуждения разработан «План мероприятий (дорожная карта) на 2014-16 годы».
Одна из достопримечательностей Ульяновской области – Карамзинский сквер , являющийся своеобразным зеленым уголком старого Симбирска. Сам сквер представляет собой памятник знаменитому историку и литературному деятелю Н.М.Карамзину, окруженный насаждениями, часть которых относится ко второй половине XIX века, и занимающий площадь немногим более одного гектара.
В 1836 году, согласно указу царя Николая I, в Симбирске была заложена городская площадь, а годом позже было решено установить в центре новой площади памятник Н.М.Карамзину . Проект памятника разработали скульптор С.И.Гальберг и архитектор А.А.Тон. Основная часть памятника и скульптурное изображение музы истории Клипсо отливались в Петербурге в мастерских Академии художеств под кураторством знаменитого зодчего П.К.Клодта. Летом 1844 года памятник и статуя Клипсо были доставлены из Петербурга в Симбирск. Работы по подготовке фундамента и установке монумента закончились в 1845 году. 23 августа состоялось торжественное открытие памятника, а площадь с тех пор стала именоваться Карамзинской.
В 1864 году в Симбирске случился крупный пожар, нанесший ощутимый ущерб всем зеленым насаждениям города. После окончания основных работ по ликвидации последствий пожара, стала очевидной необходимость в городских садах и скверах. И весной 1866 года на Карамзинской площади по проекту симбирского архитектора Н.А.Любимова начались работы по созданию городского сквера, основная часть которых была успешно завершена в том же году. О том, как выглядел Карамзинский сквер в первый год открытия можно судить по сохранившимся фотографиям того времени, на которых можно увидеть около 40 деревьев, среди которых преобладают береза, вяз и липа, а также живую желтую изгородь из акации по периметру сквера.
На следующий год после закладки сквера Н.А.Любимов разработал и проект оградительной решетки, которая была изготовлена в мастерских ремесленника И.В.Голубкова. В 1868 году чугунная ограда была установлена на цоколь из мелового камня, добытого под Оренбургом и известного как «ташлинский камень». Таким образом, к 1869 году создание Карамзинского сквера было закончено. В последующие годы здесь осуществлялись только посадки отдельных деревьев.
Основным элементом установленного в Карамзинском сквере памятника является статуя покровительницы истории музы Клипсо, выполненная из красного гранита. На передней части постамента в округлой нише располагается бюст Н.М.Карамзина . Чуть ниже нанесена позолоченная надпись: «Н.М.Карамзину, историку Российского государства, повелением императора Николая I-го 1844 год». Вокруг памятника в 1854 году снохой великого историка – Авророй, была установлена решетка. По бокам постамента располагаются два горельефа. На правом – изображен Карамзин на смертном одре, окруженный членами своей семьи. На левом – Карамзин, читающий свою «Историю» царю Николаю I. Высота всего памятника составляет больше 10 с половиной метров.
В настоящее время в Карамзинском сквере произрастает порядка 300 деревьев и кустарников 17 видов. Наверное, половину всех насаждений представляет сирень обыкновенная – любимый кустарник Карамзина. Дорожки сквера асфальтированы, а в центральной части покрыты красной крошкой, что придает садику дополнительное своеобразие. Сегодняшний Карамзинский сквер – одно из любимых мест в городе для прогулок и отдыха жителей и гостей Ульяновска.
 |
В 1845 году в Симбирске был воздвигнут памятник Н.М. Карамзину. Воплощенные в бронзе основные идеи памятника, созданного по проекту С.И. Гальберга, обрели также словесную форму под пером поэтов, воспевших карамзинский монумент. В стихотворениях русских поэтов воскресает поэтика горацианской оды.
Известно, что Самуил Иванович Гальберг был одним из талантливейших русских скульпторов. После смерти Пушкина в 1837 году Гальберг, по им же снятой маске с лица только что почившего поэта, изваял его скульптурный портрет, поразивший современников «сходством, правдой, простотой и отделкой бюста». Незадолго до этого, в 1835 году, в содружестве с профессором А. Тоном, Гальберг завершил работу над памятником Державину в Казани (установлен в 1847 году). Поэт изображен, согласно «Спутнику по Казани» Н.П. Загоскина, «сидящим на табурете, с непокрытою головою, облеченный в тогу и обутый в неизбежные при этом сандалии. Поэт приподнял вооруженную стилем правую руку, левою рукою поддерживает лиру. Глаза Державина обращены к небу: он воспевает свою знаменитую оду Богу. Четырехугольный чугунный постамент, на котором водружена статуя поэта, с трех сторон украшен горельефами».
В 1836 году Гальберг представил в Совет Академии художеств рисунки эскизов и описание проекта памятника Карамзину. «Так как всякий памятник Славы определяется, – пишет он, – исключительно для увековечения великих и полезных деяний, то эта первоначальная или основная мысль должна указывать потомству те подвиги или труды, коими поэт или герой стяжал себе право на монумент… Прилично и согласно с требованиями изящного было бы поставить как памятник на богатом пьедестале музу истории Клио, которая, имея в левой руке эмблематический признак свой трубу, правой возлагает на жертвенник бессмертия скрижали Государства Российского, посвящая их таким образом бессмертию».
Затем Гальберг описывает содержание барельефов, которыми украсятся боковые стены пьедестала. На одном – Карамзин, читающий в 1811 году Александру I «О славных опасностях и подвигах его предка Дмитрия Иоанновича Донского», на другом – Карамзин на смертном одре, окруженный друзьями и родственниками, держит в руках рескрипт, слова которого «Русский народ достоин знать свою историю. История, вами написанная, достойна русского народа», должны быть ясно видны», – подчеркивает Гальберг.
Был предложен также второй проект, где предполагалось представить статую самого Карамзина, который «стоит, оперши скрижали своей истории на колонну – эмблему несокрушимости».
Скульптурный образ Н.М. Карамзина в принципе мог быть решен и иначе, в соответствии с пушкинским определением: «Первый историк и последний летописец» – предположим, в облике Нестора. Однако в восприятии своих первых читателей он чаще соотносился с именами античных историков: Тацит, Ливий, Геродот. Поэтому не так уж нелеп был проект Гальберга, подвергшийся критике Н.М. Языкова (он, как известно, писал за границу Н.В. Гоголю в 1844 году: «Не нахожу слов выразить тебе мою досаду, что в честь такого человека воздвигают эту вековечную бессмыслицу!» и Ф.М. Достоевского, отметившего в 1875-76 гг.: «...В Симбирске на памятнике Карамзину один из барельефов изображает Карамзина, читающего Александру I свою «Историю», оба в древних костюмах, т.е. голые, по крайней мере на 9/10».
Дело в том, что общая композиция памятника Карамзину, созданного по первому проекту Гальберга, принципиально соотносится с тематической композицией стихотворных текстов, объединенных идеей памятника «К Мельпомене» Горация, «Памятник» Державина). Сама «пространственная композиция» скульптурного творения воплощает тот же самый мотивный комплекс, который образует стихотворные произведения: помещение бюста Карамзина в нише и вознесение на пьедестал музы истории Клио, опирающейся на скрижали «Истории государства Российского» и держащей в руке трубу славы, выдвигает на первый план идею бессмертия творца в его трудах. Все необходимые компоненты мотивного комплекса, восходящего к античности: бессмертие, его обоснование (заслуги), обращение к музе и вывод о заслуженной славе – представлены в памятнике.
В стихотворениях Горация и Державина обозначена, кроме того, еще и «территория славы», очерченная руслами рек и морями: Ауфид, Давн – у Горация, Волга, Дон, Нева, Урал, Белые и Черные воды – у Державина. Образ реки символизирует поток времени. Волга, неподалеку от которой поставлен памятник Карамзину, тоже может восприниматься как элемент пространственной композиции, как «река времени в своем стремленье».
По наблюдению Н. Рамазанова в «Русском вестнике», «некоторые из опытных художников осуждали Гальберга, зачем он поставил на пьедестал Клио, а не самого Карамзина», однако такое решение было в высшей степени знаменательным, поскольку оно, невзирая на свои античные формы,отходило от горацианско-державинской традиции личной славы и приближалось к пушкинско-гоголевской оценке Карамзина, к идее высокого служения и самоотвержения. Вознесенная на пьедестал величественная и прекрасная статуя Клио оказывается выше главою (и в прямом, и в символическом смысле) не только царя, но и самого историка, помещенных на пьедестале. Муза в композиции памятника предстает, таким образом, как послушная лишь «веленью Божию».
На северном горельефе Карамзин читает страницы «Истории государства Российского» императору Александру во время его пребывания в Твери в 1811 году (17 марта). Но хорошо известно, что вечером того же дня Александр познакомился с карамзинским трактатом «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» (известен под названием «Записка о древней и новой России»). Это был обзор русской истории, где Карамзин подчеркнул излишне насильственный характер реформ Петра I, осудил Екатерину II за аморализм, возведенный в ранг государственной политики, назвал правление Павла «жалкими заблуждениями» и, дав беспощадный анализ современности, заключил исключительно острой критикой всей внешней и внутренней политики Александра I. Проявив личную смелость и благородство, Карамзин оценил его реформаторские планы более реалистично, чем многие либеральные историки последующих эпох: он видел в них «не ответы на коренные вопросы русской жизни, а кабинетное административно-бюрократическое творчество, которое удовлетворяет лишь честолюбие бюрократов» – из биографического словаря «Русские писатели».
На южном горельефе Карамзин, лежащий уже на смертном одре, рукою отклоняет щедрые дары, сыплющиеся из рога изобилия, все оставляя потомству.
Узнав о пожаловании ему и его семейству «царского» пенсиона Николаем I (50 тыс. руб.), он промолвил: «Это уж слишком много». Всегда опасаясь зависимости, он в учтивой форме благодарил императора, но выразил ту же мысль: «Благодеяние чрезмерно: никогда скромные желания мои так далеко не простирались». И охлаждение, и награды Карамзин всегда воспринимал с стоическим спокойствием. Вспоминая свое выступление в Российской Академии наук, Карамзин писал П.А. Вяземскому: «Когда добрый Шишков вручил мне золотую медаль и лучшая российская публика, по собственному внутреннему движению, встала при громе рукоплескания, противного академическому уставу, я был холоден: нужно ли объяснение? Неприятели и друзья! Вы не сделаете меня ни хуже, ни лучше – ни менее ни более. Если это не смирение, то и не гордость, а любовь к независимости, которую люблю любить…».
В русской литературе существует немало стихотворных текстов, посвященных Карамзину. Когда же поэты обращались не непосредственно к Карамзину, а к его монументу, в их произведениях начинали звучать мотивы державинского «Памятника», восходящего к античному источнику (ода Горация «К Мельпомене»), а само стихотворение приобретало стилевые черты торжественной оды – соединение повествовательного и лирического начал, гражданственность содержания, трехчастное строение, исторические примеры, мифологические персонажи, образы природы, приемы ораторской речи, восклицания, высокая лексика, ямбические ритмы.
***
Представляет интерес проблема «памятника» в наследии Карамзина. По мнению Карамзина, монументы обладают способностью пробуждать в потомках высокие чувства и склонять их к героическим деяниям. Не случайно Д.П. Ознобишин при открытии памятника Карамзину в Симбирске прочитал свое стихотворение, в котором выразил надежду, что...
...русский юноша, теперь идущий мимо,
Взглянув на этот лик, сияющий в меди,
Любовь к отечеству, сей огнь неугасимый
Восчувствует в груди.
Стихи прозвучали дважды: на площади в момент открытия памятника и по просьбе присутствующих в зале гимназии после выступления М.П. Погодина. В построении произведений просматриваются основные логические части оды: посылка, рассуждение, заключение, повторяющие ключевые моменты горацианской оды «К Мельпомене». В стихотворениях явно присутствуют приметы одического стиля: церковнославянизмы, восклицания, риторические приемы.
Ознобишинское «Памяти Карамзина» прямо не соотносится с жанром оды, однако признаки жанра присутствуют в стихотворении. Закономерно появляется и тема реки как организующего момента художественного пространства и в то же время как конкретно-биографического образа:
А ты, на чьих брегах замолкнул звук булата,
Два царства u1087 падшие омывшая волной,
Ты, мирно льющая обилие и злато,
Ликуй: он пестун твой!
Да, Волга, он твой сын!
Образ русской реки приобретает концептуальное значение в свете последних трех строф, где представлен еще один необходимый компонент рассматриваемого мотивного комплекса: заслуги. Карамзин – это тот,
«Кто время Грозного, бесстрастный и свободный,
Деянья темные потомству передал:
Впервые нам раскрыл язык простонародный;
Русь миру указал!
Кто щедро взысканный, мечтал и дней в закате
О славе родины, когда язык немел!
Над кем монарх скорбел, и в сделанной утрате
С Россией сиротел».
Здесь мотиву заслуг придается сильное патриотическое звучание, но наряду с этим встает тема независимости, свободы писателя (историка) от земных владетелей. Обратимся к стихотворению Н.М. Языкова «Стихи на объявление памятника историографу Н.М. Карамзину» (1845). Н.М. Языков процитировал Державина, в первых же строчках открыто заявляя о своей принадлежности к горацианско-державинской традиции:
Он памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Достойный праведных похвал,
И краше, чем кумир иль столб каменосечный,
И тверже, чем литой металл!
Тот славный памятник, отчизну украшая,
О нем потомству говорит
И будет говорить, покуда Русь святая
Самой себе не изменит.
***
Академик М.П. Алексеев пишет в своей книге «Пушкин и мировая литература», что после 1850-х годов в поэзии исчезает самое представление о «Памятнике» «в его реальном и переносном смысле – как добрая память о деяниях человека; это представление становится теперь уже чуждым поэтике». Однако это не совсем справедливо.
Ознобишинские «Стихи, произнесенные на 100-летнем юбилее российского историографа Николая Михайловича Карамзина в Симбирске, 1 декабря 1866 года» как будто бы не обращены собственно к памятнику, они посвящены 100-летию писателя и историографа, однако и здесь легко обнаружить те же мотивы, которые создают тематическую композицию бронзовых и стихотворных памятников. И по заглавию, и по своим жанрово-стилевым особенностям оно вполне соотносится с одой.
Стихотворение и начинается с упоминания торжественного события – открытия памятника Карамзину (одновременно обозначено и традиционное «пространство славы» с характерным ориентиром – рекой):
Торжественно приволжская страна
Свой памятник в Симбирске открывала,
России дар – в хвалу Карамзина!
Далее звучит тема бессмертия в народной памяти. Устанавливая связь между двумя событиями – открытием памятника историографу и наступившим юбилеем, поэт говорит о непрерывности традиций, о неувядающей любви народа к Карамзину. Воскрешая историка силой художественного воображения, Д.П. Ознобишин пытается взглянуть на недавнее прошлое (отмена крепостного права) и на свою современность (покушение на императора и др.), на случившиеся симбирские события (пожар) взглядом Карамзина.
Говоря о Карамзине как историке-патриоте, Ознобишин воплощает тему заслуг и, в соответствии не только с тематикой, но и с архитектоникой оды («ибо»), заключает итоговой мыслью о достойной деяний бессмертной славе, указывая также на временные ее пределы, точнее, ее беспредельность:
Народной славе он сочувствовал сердечно
И вознесет его прославленный народ,
И будет имя жить его в России вечно,
Доколь в сердцах любовь к Отечеству живет!
В рукописном отделе Пушкинского дома хранится другой вариант рассматриваемого стихотворения, значительно отличающийся от опубликованного. Однако выделенные мотивы зримо прослеживаются и здесь, причем даже более четко, вероятно, вследствие краткости и упорядоченности текста, поделенного на строфы (четыре восьмистишия). Эти четыре строфы подобны граням пьедестала, на котором легко вообразить музу истории.
В первой строфе говорится о недавнем событии – торжественном открытии памятника Карамзину. Согласно традиции и в соответствии с одическим стилем упоминается нисхождение одной из «горних муз», очерчивается пространство славы – Россия. Вторая посвящена идее бессмертия, нетленной памяти в народах, преодолению смерти. Третья строфа касается современных событий – покушения на жизнь императора и скорби Поэта, «когда б рассказ повел о злодеянье». В заключительной четвертой строфе, в полном соответствии с традицией, делается заключение о заслуженном неувядаемом венце из лавров, о вечной жизни «в устах народа» и, подтверждая ожидание, является образ реки как символ пространства и времени. Таким образом, симбирский памятник Карамзину поистине можно назвать стихотворением в бронзе.
Созданный на почве авторитетной и впечатляющей традиции (Гораций, Державин), памятник Карамзину в своем идейно-композиционном решении во многом предваряет пушкинское «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…». Карамзин, не страшась обиды, не требуя венца, хвалу и клевету приемля равнодушно, предстает как служитель музы, послушной лишь веленью Божию, как собрат поэта.
Любовь Сапченко
4 сентября памятная дата в истории Симбирска – Ульяновска. 4 сентября, 22 августа по старому стилю, 1845 года (по некоторым источникам – 23 августа) был открыт памятник уроженцу Симбирской губернии, историографу, писателю, поэту Николаю Михайловичу Карамзину (1766–1826).
В 1833 году симбирские дворяне направили губернатору А.М.Загряжскому письмо следующего содержания: «Желая ознаменовать и увековечить высокое уважение наше к памяти уроженца Симбирской губернии великого бытоописателя Николая Михайловича Карамзина, творениями своими имевшего столь решительное прочное и благодельное влияние на просвещение любезного Отечества нашего: вознамерились мы ему воздвигнуть в г.Симбирске памятник, почему обращаемся к Вашему превосходительству с покорнейшей просьбой исходатайствовать Высочайшее соизволение на открытие подписки для составления денежной суммы, потребной для выполнения сей священной цели, нами предложенной». Инициаторами сооружения памятника были: генерал-майор П.Н.Ивашев, трое братьев Языковых, князь Ю.С.Хованский и другие. Они же сделали первоначальные взносы на строительство памятника.
В том же году последовало согласие Николая I на создание комитета по сооружению памятника, а также императором была объявлена всероссийская подписка по сбору средств. Комитет под председательством губернатора отвел место для сооружения памятника — между губернской гимназией и городским магистратом (управой). По мнению комитета, памятником историку должен был стать ансамбль из трех зданий, в центральном из которых размещалась библиотека, главную залу которой украшал бюст Карамзина. Однако, выполнение проекта затянулось. Николай I, посетивший в 1836 году Симбирск, указал на этом месте устроить площадь, в центре которой и установить памятник, повелев заключить с профессором С.И.Гальбергом контракт на его сооружение. Из казны на эти цели выделялось 550 пудов меди.
Самуил Иванович Гальберг – один из талантливейших русских скульпторов того времени. После смерти Пушкина в 1837 году Гальберг изваял его скульптурный портрет, поразивший современников «сходством, правдой, простотой и отделкой бюста». Незадолго до этого, в 1835 году, совместно с профессором А.Тоном, Гальберг завершил работу над памятником Державину в Казани (установлен в 1847 году).
В 1836 г. Гальберг представил в Совет Академии художеств рисунки эскизов и описание проекта памятника Карамзину. «Так как всякий памятник Славы определяется, – писал он, – исключительно для увековечения великих и полезных деяний, то эта первоначальная или основная мысль должна указывать потомству те подвиги или труды, коими поэт или герой стяжал себе право на монумент… Прилично и согласно с требованиями изящного, было бы поставить как памятник на богатом пьедестале музу истории Клио, которая, имея в левой руке эмблематический признак свой трубу, правой возлагает на жертвенник бессмертия скрижали Государства Российского, посвящая их таким образом бессмертию».
Затем Гальберг описывает содержание барельефов, которыми украсятся боковые стены пьедестала. На одном – Карамзин, читающий в 1811 году Александру I «О славных опасностях и подвигах его предка Дмитрия Иоанновича Донского», на другом – Карамзин на смертном одре, окруженный друзьями и родственниками, держит в руках рескрипт, слова которого «Русский народ достоин знать свою историю. История, вами написанная, достойна русского народа», должны быть ясно видны», подчеркивает Гальберг.
Был предложен также второй проект, где предполагалось представить статую самого Карамзина, который «стоит, оперши скрижали своей истории на колонну – эмблему несокрушимости».
Почему этот вариант не был принят? Во-первых, в то время вообще не было принято увековечивать в памятниках скульптурные изображения людей, не являвшихся монархами. Памятник Державину в Казани, созданный Гальбергом, — один из первых подобного рода. Во-вторых, в восприятии современников Карамзин стоял в одном ряду с такими античными историками, как Геродот, Тацит. Композиция памятника прямо указывает на подобное сравнение. А помещение бюста Карамзина в нише и вознесение на пьедестал музы истории Клио, опирающейся на скрижали «Истории государства Российского» и держащей в руке трубу славы, выдвигает на первый план идею бессмертия творца в его трудах.
Далеко не все восприняли идею Гальберга. И речь не только о простом люде, прозвавшем памятник «чугунной бабой». Н.М.Языков писал в 1844 г.: «Не нахожу слов выразить мою досаду, что в честь такого человека воздвигают эту вековечную бессмыслицу!». Ф.М.Достоевский заметил: «В Симбирске на памятнике Карамзину один из барельефов изображает Карамзина, читающего Александру I свою «Историю», оба в древних костюмах, т.е. голые, по крайней мере на 9/10». Таковым было мнение значительной части общества. Скульптор Н.Рамазанов, один из создателей памятника, писал в «Русском вестнике»: «Некоторые из опытных художников осуждали Гальберга, зачем он поставил на пьедестал Клио, а не самого Карамзина», однако такое решение имело вполне определенный смысл. Вознесенная на пьедестал статуя Клио оказывается выше главою не только царя, но и самого историка, помещенных на пьедестале. Муза в композиции памятника предстает, таким образом, как послушная лишь «веленью Божию».
Профессор Гальберг успел только разработать проект памятника, в 1839 году он умер. Его ученики завершили работу по эскизам и рисункам скульптора. Статую музы Клио создали А.А.Иванов и П.А.Ставассер. Северный барельеф, изображающий Карамзина, читающего свою «Историю» Александру I и его бюст, выполнил скульптор Н.А.Рамазанов, а южный, представляющий Карамзина на смертном одре, — К.М.Климченко. Отливка статуи Клио из бронзы была выполнена в литейной мастерской Академии художеств под руководством известного мастера барона П.К.Клодта.
Летом 1844 года статуя с большими трудностями была доставлена на пристань Симбирска, где пролежала около года, дожидаясь прибытия пьедестала и бюста.
Утром 22 августа (4 сентября) 1845 года, в кафедральном соборе собралось дворянство, купечество, воспитанники гимназии и духовной семинарии, толпы обывателей. На открытии присутствовали два сына историка: Андрей и Александр Николаевичи. После литургии все отправились на площадь, где был открыт монумент. Упал занавес и открылся бюст историка и надпись позолоченными буквами:
Н.М. Карамзину
историку Российского государства
повелением императора Николая I-го
1844 год.
Первоначально памятник был обнесен деревянной решеткой. Вдова Андрея Николаевича Карамзина, убитого на Крымской войне, пожертвовала средства для устройства железной решетки.
В советское время памятник уцелел, но сильно пострадал. Были сбиты буквы на постаменте и позолоченные верхушки ограды. В 1944 г. надпись на памятнике восстановлена, а в 1967 г. весь памятник отреставрирован.
И в завершение – строки из «Стихов на объявление памятника историографу Н.М. Карамзину» Н.М.Языкова (1845):
Он памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Достойный праведных похвал,
И краше, чем кумир иль столб каменосечный,
И тверже, чем литой металл!
…
Тот славный памятник, отчизну украшая,
О нем потомству говорит
И будет говорить, покуда Русь святая
Самой себе не изменит.
Использованы материалы kvv.mv.ru (личная страница В.В.Кропоткина); статья Л.Сапченко (журнал «Мономах).
В.А.Углач. «Симбирск. Вид на памятник в память Карамзину», 2011 г. Источник изображения: uglach.ru .
В.А.Углач. «Симбирск. Вид на Троицкий кафедральный собор и памятник писателю и историку Н.М.Карамзину», 2011 г. Источник изображения: uglach.ru .
В.А.Углач. «Симбирск. Вид на Троицкий кафедральный собор и памятник Н.М.Карамзину», 2014 год. Источник изображения: uglach.ru .
Симбирск. Памятник Н.М.Карамзину. Фото Г.Степанова, 1900-ые г.г.
