Эдгар По выделялся среди своих соотечественников всем: и талантом, и судьбой, и философией жизни и творчества (которые для него, как для истинного романтика, были неразрывны).
Эдгар Аллан По родился в Бостоне 19 января 1809 года в семье актеров и в два года остался круглым сиротой. Маленького мальчика взял на воспитание бездетный богатый торговец табаком Джон Аллан. Существует легенда (одна из многочисленных, окружавших имя Эдгара По еще при жизни), что родители По заживо сгорели при пожаре в театре. Сам он неоднократно слышал в детстве эту историю от своей няни-негритянки, любившей рассказывать мальчику страшные истории. Возможно, это оказало свое влияние на его творчество.
В доме Джона Аллана Эдгар рос в достатке, ни в чем не зная отказа. Он получил отличное образование, побывал вместе с приемным отцом в Англии, где тесно соприкоснулся с романтизмом, впитал в себя его дух. По возвращении из Англии Эдгар начинает впервые чувствовать психическую неуравновешенность из-за осознания того, что он – неродной сын и полностью зависит от благосклонности неродного отца. В конце концов это приводит к тому, что в 1825 году, будучи студентом Виргинского университета, он рассорился с приемным отцом из-за того, что тот отказался оплачивать его «долги чести» – Эдгар По играл в карты и весьма неудачно.
Поссорившись с Алланом, По сбегает из дома и уезжает в Бостон, где издает свой первый сборник стихов «Тамерлан и другие стихотворения бостонца». Стихи не имели успеха. По остался совсем без средств к существованию и вынужден завербоваться в армию, где и прослужил два года. После возвращения из армии он ненадолго примирился с Джоном Алланом, но после смерти приемной матери порвалась последняя нить, кое-как связывавшая их, и они поссорились окончательно, Аллан вычеркнул Эдгара из своего завещания.
Эдгар По живет в Балтиморе у тетки, сестры отца, знакомится с ее дочерью, юной Вирджинией, которой суждено стать его женой и великой любовью всей жизни. Черты любимой Вирджинии Эдгар отразит потом во многих портретах своих героинь, таких же утонченных, нежных, невероятно прекрасных и почти нереальных, как сама Вирджиния.
Оставшись без денег, По пытается публиковаться, и от голодной смерти его спасает гонорар за новеллу «Рукопись, найденная в бутылке», опубликованную в журнале «Сатердей визитор» в 1833 году. В дальнейшем По пишет новеллы, работает в различных изданиях журналистом и редактором.
Смерть Вирджинии в 1847 году стала для него ударом, от которого он так и не оправился и умер в 1849 году загадочной смертью.
Творчество Эдгара По противоречиво: «романтические влияния и предельно рационалистическая творческая теория и практика; «аристократическая» отъединенность и ярко выраженные черты «американизма», образы потусторонней идеальной красоты и художественное провидение» 4 - вот его основные черты.
Как уже упоминалось выше, американскому романтизму свойствен оптимизм. Эдгар По на первый взгляд выпадает из этого определения. Если романтическому поэту следует быть несчастным, диссидентом, скандалистом, бретером – По им был. А еще романтик должен быть непонятным для современников. И он был им. В Америку По как поэт и писатель «вернулся» уже после смерти и кружным путем, через Европу.
Его творчеству присуща неуемная фантазия, и фантазия болезненная, он кажется даже слишком мистическим писателем на первый взгляд. Однако, если мы приглядимся к его творчееству повнимательнее, то увидим, что на самом деле мистика у него получает более-менее рациональное объяснение, через болезненные состояния психики и сознания, в которые герой входит из-за недуга или опьянения.
Его проза была прозой поэта-романтика, требования к ней он предъявлял такие же, как и к поэзии, поэтому обязательным условием была таинственность, загадочность. Проза стала царством фантазии. Но все сверхъестественное подчинено суровой логике, таинственное обрастает старательно подобранными деталями. Для невозможного устанавливается закономерность. «Самый неправдоподобный сюжет, пугающая и загадочная атмосфера, страшные события в его новеллах подкрепляются такими реальными, жизненно правдивыми деталями и подробностями, что создают впечатление настоящих» 5. Многие произведения написаны в форме философской мистерии, явной или скрытой, они как будто вещают о каком-то знании, что может быть даровано лишь поэтическому воображению.
Американская литература началась с новеллы. Новелла – «малый жанр эпоса, короткая история в прозе, отличающаяся острым сюжетом, часто парадоксальным, композиционной отточенностью, отсутствием описательности» 6. И именно с новеллы началось признание американской литературы как литературы самостоятельной, имеющей право на существование и способной его подтвердить. Эдгар По является одним из родоначальников жанра новеллы в американской литературе, его с полным основанием можно назвать одним из отцов американской литературы. «К рубежу веков в Америке сложилась в какой-то степени уже каноническая форма рассказа – остросюжетная новелла, исполненная динамизма, с неожиданной концовкой, в которой сосредоточена вся сила повествования. Часто новелла строится на контрасте между содержанием и концом. Все эти признаки, которые можно назвать устойчивыми признаками жанра, были определены и художественно продемонстрированы Эдгаром По» 7. В определении сущности новеллы как жанра Эдгаром По родовая черта новеллы – новизна – сохраняет свое значение. Только качественная наполняемость понятия «новизна» несколько трансформируется в связи с особенностями романтического мироощущения. На первый план выдвигается элемент исключительности. Для романтиков новое тождественно исключительному, необычному и через него романтик старается познать действительность. В новелле Эдгара По в центре внимания всегда исключительная ситуация, вокруг которой все и вращается. Причем По расширяет сферу исключительного за счет изображения патологических состояний психики, «это и определяет содержание эффекта, требования к которому и составляют основу теории новеллы Эдгара По» 8. Для По не так важен сюжет, сколько атмосфера, общий эмоциональный накал, и новизна именно в них.
Условно новеллы Эдгара По можно разделить на две группы: новеллы «логические», где новизна и острота сюжета кроются именно в логических загадках (именно эти новеллы легли в фундамент детективного жанра), и «готические», или же «фантастические». Именно в них наиболее полно выразилась своеобразная эстетика творчества По. Основа этой эстетики – глубокое и специфическое восприятие смерти. Смерть – зловещая фигура, постоянно стоящая за плечом поэта, символ не только конца жизни, но и страданий и боли. Категория ужасного у По неразрывно связана с этим особенным, личностным восприятием смерти. Ужасное у По – не потусторонний ужас, а внутренний мир человека, боль его души и страдания от дисгармонии и опустошенности.
Но вместе и тем эстетика По в определенном смысле оптимистична, ибо смерть для него не означает бесповоротного конца всего, что мы видим, например, в новелле «Овальный портрет».
Мир «готических» новелл Эдгара По населен призраками, здесь господствует атмосфера страха, все проникнуто тлением. В новелле «Овальный портрет» действие происходит в старом заброшенном замке, который «был мрачен и величав… убранство здесь было богатое, но старинное и обветшалое», в комнатке, где расположился безымянный герой новеллы, кровать была с тяжелым балдахином черного бархата. Загадочность возникает с первых же слов – и не оттого, что происходит что-то непонятное и странное, нет. Начало новеллы вполне прозаично: герой был болен и ранен, и его слуга отыскал ему убежище в безлюдном заброшенном замке. Болезнь не отпускает героя, он страдает от лихорадки и вынужден принять опиум, чтобы как-то облегчить свои страдания. Это – первая часть новеллы, как бы введение. Сама новелла состоит из двух различных по размеру частей.
Писателя не интересует интрига, ему любопытно другое – «подводное течение мысли», не обстоятельства, а «философия обстоятельств», не предметы, а тени предметов. Все это мы видим в новелле «Овальный портрет». Фантазия По не имеет границ, но это – болезненная фантазия. Начало новеллы, хотя и насыщенно мрачными красками и образами, но вполне прозаично и в нем нет ничего сверхъестественного, несмотря на то, что к этому есть все предпосылки. Обстановка преподнесена таким образом, что читатель все время в напряжении ожидает появления этого сверхъестественного, и автор исподволь подводит читателя к явлению потустороннего. Потустороннее является традиционным образом для творчества Эдгара По – едва только герой принимает опиум и его сознание подходит к пограничному состоянию, как игра света от множества горящих свечей явило ему портрет в овальной золоченой раме. И здесь – кульминация действия, ибо завязкой было принятие героем опиума и – как следствие – измененное состояние сознания героя, в котором он становится наиболее восприимчив к прикосновению вечного.
Портрет изображает прекрасную юную девушку – как и все героини По, она прекрасна нечеловечески призрачной, небесной красотой. Более того, искусство художника так велико, что героя даже пугает этот портрет – настолько живым он кажется. Плечи, грудь и голова девушки словно бы выступают из тени, как будто она смотрит на безымянного героя новеллы из потустороннего мира – да, впрочем, может быть, так оно и есть? Ведь далее следует развязка, вторая часть новеллы, в которой мы узнаем историю портрета – загадочную и пугающую. В развязке же подается и центральная идея новеллы о великой силе искусства, способной обессмертить через смерть: «Волшебство заключалось в необычайном живом выражении, которым я был сперва изумлен, а под конец и смущен, и подавлен, и испуган. У меня не стало более сил видеть печаль, таившуюся в улыбке полураскрытых губ, и неподдельно яркий блеск пугливо расширенных зрачков». Портрет предстал перед героем живым и настоящим, куда более настоящим, нежели все, что окружало его. Но (как и всегда в своих новеллах) Эдгар По ничего не утверждает от себя – мы видим происходящее глазами героя, погруженного в пограничное состояние сознания из-за лихорадки и опиума. Здесь, как это у По очень часто бывает, присутствует элемент автобиографичности, и даже не очень скрытый – известно, что писатель и сам частенько курил опиум, стало быть, симптомы этого состояния ему были знакомы. По пугает читателя не истинно «готическими ужасами», как то делали европейские романтики, особенно Гофман, нет, его ужасы не приходят откуда-то извне, а кроются внутри самого человека, в его фантазии и воображении, под воздействием болезни или наркотика порождающих чудовищ. По слишком для романтика рационалистичен, но от этого не менее «готичен», чем тот же Гофман. В «Овальном портрете» мы видим не явление в мир людей потустороннего мира, а отзвук катастрофы сознания, которая гораздо более явственно была показана в «Падении дома Ашеров». Иллюзия достоверности, подкрепляемая повествованием от первого лица, вовсе не означает того, что По действительно хочет сказать нам то, что, как нам на первый взгляд кажется, он говорит. Право решать, что в показанном достоверно, а что нет, он оставляет читателю – дескать, «хотите – верьте, хотите – нет». Самому писателю не так уж и важно, насколько мы ему поверим, ему важно, услышим ли мы то, что он хочет нам сказать на самом деле. Недоговоренность, неизвестность и загадочность начинают накапливаться с самого начала, а развязка наступает в конце. Страшное, необычное нужно Эдгару По для того, чтобы ввести читателя в состояние ужаса и тем самым «вырвать его из бытовой цельности и заставить его содрогнуться от соприкосновения с миром вечности, с «верховностью новизны» его» 9. Это соприкосновение в новелле «Овальный портрет» происходит во второй части.
Вторая часть новеллы в три раза по объему меньше, чем первая, и представляет собой нечто вроде вставной истории, новеллы в новелле. Вместе с тем это органично сочетается с общим свойством новелл По, в композиции которых последний абзац является ключом ко всему произведению, раскрывает авторский замысел, оформляет идею. Герой, очарованный и напуганный явлением живого портрета, листает тетрадь, в которой описываются картины и рассказываются их истории. Вместе с героем и в его восприятии мы узнаем тайну портрета.
Наступает развязка, и читатель прикасается к миру вечности. Художник, написавший портрет, безумно любил свое искусство, но так же безумно он любил и свою молодую жену. И в его сознании смешались эти два чувства. Сверхъестественным образом, сам того не заметив, он отнял земную, бренную жизнь у любимой и дал ей вечную юность на холсте: «краски, которые он наносил на холст, он отнимал у той, которая сидела перед ним и становилась час от часу бледнее и прозрачнее». Вот почему портрет был живым – в запечатленный на холсте образ ушла вся жизнь той, с кого писался портрет. Здесь мы снова встречаем сквозную для творчества По идею ужаса одинокой души, разлада гармонии разума и чувств, выраженную в характерном для По мнимом противопоставлении жизни и смерти, любви и искусства, и идею «завистливой», «мстительной» смерти, всегда стоящей за плечом творца. Как бы ни была неоднозначна фигура смерти для По, основное ее смысловое наполнение – жестокое «никогда». Эта обреченность, однако, тоже мнима – ведь красота безымянной жены художника никуда не исчезла, она бессмертна, потому что дарована свыше, равно как и искусство, благодаря которому и нет смерти. Трагический ключевой момент новеллы на самом деле – оптимистичен: смерть, победив в быстротечном мире плоти, проиграла бой в нетленном мире искусства: «И тогда художник промолвил: «Но разве это – смерть?»
1- М. Анастасьєв «Будівничі (американський романтизм)» //Вікно в світ, 1999 №4, с. 33
2- там же
3- там же
4- Эйшискина Н. Эдгар По, его жизнь и творчество //Вопросы литературы, 1963, №10, с. 206
5- Гордєєва Л. В. Занурючись у темні глибини свідомості. Едгар По // Зарубіжна література в навчальних закладах, 1997, №3, с. 22
6- Современный словарь-справочник по литературе. М. 1999, с. 259
7- Ахмедова У. Эдгар По – мастер новеллы //Советский Дагестан, 1980, № 5, с. 69
8- там же, с. 70
9- Нефедова Т. Некоторые особенности сюжетных ситуаций в новеллах Э. По // Проблемы поэтики и истории литературы, Саранск, 1973, с. 248
Меня мучила сильная лихорадка. За мной ухаживал лишь мой слуга. В этот заброшенный замок слуга вломился и затащил меня, раненного бандитами, чтобы я не замёрз на улице. В качестве временного ночлега мы выбрали одну из маленьких тёмных комнат.
Слуга не решался пустить мне кровь, так как я и так много её потерял, или попросить у кого-нибудь стороннего помощи. Но я вовремя вспомнил об опиуме, хранившемся у меня в закромах. Когда-то я курил его, смешивая с табаком в трубке, но теперь меня мучили сомнения относительно дозировки. До этого я употреблял лишь морфий, а опиум в чистом виде – никогда. Тогда я решил начать с очень маленькой дозы и при необходимости увеличивать её. Я не учёл, что ничтожное количество чистого опиума в моём состоянии могло оказаться громадным.
Ночью я улёгся, мечтая уснуть или хотя бы почитать спокойно книгу, найденную в комнате у кровати. Этот том содержал в себе описания и истории создания всех произведений искусства, хранившихся в замке. Слуга уже спал. В освещенном свечами углу я вдруг увидел необычную картину. Это был портрет молодой женщины в овальной золотой рамке. Практически час я пристально рассматривал её лицо. Казалось, что она живая. Это и восхищало, и пугало меня. С точки зрения мастерства работа художника была безупречна.
Я быстро нашёл в списке портрет девушки. В описании говорилось, что эта прекрасная юная красавица влюбилась и вышла замуж за живописца. Но художник был пленён отнюдь не своей молодой женой: его сердце полностью принадлежало Искусству, что вызывало горечь и ревность супруги. Досадным для неё было даже желание супруга запечатлеть её на холсте, но, будучи покорной и влюблённой, она долгими днями позировала ему для портрета.
С каждым днём она будто всё больше слабела и чахла от тоски. Всем казалось, что этот удивительный портрет – прямое доказательство любви художника к супруге. Но никто не знал, что, когда работа над картиной уже приближалась к концу, живописец практически не смотрел на девушку, зато с горящими глазами и болезненным возбуждением всматривался в своё произведение.
И вот он в последний раз взмахнул кистью и сделал завершающий мазок по холсту. Мужчина был очарован своей работой и долго в восхищении смотрел на холст с каким-то благоговением и трепетом. Наконец, он воскликнул: «Это же сама жизнь!». И только тут он бросил взгляд на свою супругу и заметил, что она уже мертва.
В «Овальном портрете» звучит уже привычная для Эдгара По мысль, что искусство соперничает с жизнью, и у искусства и смерти – одна природа.
Сюжет разворачивается в деревне на самом краю греческого острова Лесбос. Козопас-раб нашёл подкинутого мальчика, которого кормила одна из его коз. Мальчик был укутан в роскошную ткань с золотой сережкой
В одно время жили-поживали бабка с дедом. Попросил как-то дед бабку выпечь колобок. Насобирала старуха по закромам остатки муки, вышло две мучные горстки и поставила в печь. Колобок получился ароматным, румяным, положила его бабка к окошку, чтобы остыл.
Мальчик Вася был полным, неуклюжим и постоянно все у него ломалось и падало. Друзья часто подшучивали над ним и думали, что он такой толстый, потому что много ест. Говорили, что на такого упитанного никакие доспехи не налезут
Материальное состояние и известность являются теми особенными благами, к которым стремится каждый здравомыслящий человек.
В одном селе, название которого Ламанчской, жил некий Дон Кихот. Этот идальго был очень необычным человеком, он любил читать романы о разных рыцарях, которые долгое время странствовали по земле
Эдгар Аллан По был самым первым профессиональным американским автором. До него никто из писателей не пытался жить своим ремеслом. Он бесконечно правил и переписывал свои тексты, поэтому каждое слово в рассказах По - как минимум результат третьей или четвертой правки. Он знал цену искусства очень хорошо. Конечно, если читать не в оригинале, вы потеряете много удовольствия от прочтения рассказа «Овальный портрет». Краткое содержание его позволит заметить, что произведение строится по необычной для того времени схеме «рассказ в рассказе».
Рассказчик, будучи раненым, оказывается в оставленном людьми шато. Тот, от чьего имени ведется повествование, не может считаться вполне достоверным источником, так как ему плохо, его мучает жар, а действительность представляется немного искаженной. В доме много украшений и картин. Рассказчик находит тетрадь, в которой описана история создания многих картин. Внезапно он обращает внимание на портрет прекрасной девушки-женщины, которая на мгновение кажется ему абсолютно живой, а не нарисованной. Краткое содержание рассказа «Овальный портрет», которое вы читаете, позволит и вам проникнуть в тайну портрета.
Кто же такая эта девушка? Об этом повествователь узнает из тетради. Нарисованная на холсте была редкостной красоты девушкой, отличавшейся огромной жизнерадостностью и энергией. Она по любви вышла замуж за художника, который и создал изображающий ее овальный портрет. Краткое содержание не позволяет подробно описать особенности того, как впечатляюще выглядело создание художника. За него творец заплатил огромную цену. Но об этом чуть дальше.
Художник не просто гений, он усердный гений, посвящающий долгие часы своему ремеслу. Он любит его не меньше своей молодой супруги. Но со временем у той появляется отвращение к работе художника и его инструментам, потому что женщине приходится соперничать за любовь мужа с его кистью и красками. Хотя вообще-то ей негативные чувства не свойственны - она от природы добра и весела.
Что еще описывается в рассказе «Овальный портрет»? Краткое содержание включает и описание истории создания портрета. В один вовсе не прекрасный день муж хочет, чтобы жена стала ему позировать для создания эффектной картины. Идея ей не нравится. Но она послушна и любит своего супруга, а потому соглашается проводить долгие часы в темной башне, где он решил ее нарисовать. К слову, именно в этой башне и ночует раненый рассказчик основного рассказа, читающий историю создания портрета.
Когда он почти закончен, художник с женой запирается в башне и пытается достойно завершить его. Он настолько одержим своей страстью к рисованию, что не замечает, что жена выглядит все хуже и хуже. Портрет становится ярким и полным жизни, супруга же бледнеет и слабеет. Он завершает свою работу и восклицает «Да это же сама жизнь». И внезапно понимает, что жена умерла, когда он сделал последнее движение кистью.
Так заканчивается творение По «Овальный портрет». Краткое содержание не может передать всех особенностей языка и деталей, поэтому вам стоит прочитать его полностью, тем более, что рассказ не велик по размеру. Для этого произведения свойственен частый для По мотив - разрушение любимого человека. Рассказ «Овальный портрет» повествует о предательстве жизни и любви во имя искусства.
Овальный портрет
«Egli e vivo e parlerebtje se non osser - vasse la regola del silentio») .
(Надпись на итальянской картине св. Бруно).
Лихорадка моя была сильна и упорна. Я перепробовал все средства, какие только можно было достать в дикой области Апеннин, и все без успеха. Мой слуга и единственный помощник в уединенном замке был слишком нервен и неловок, чтобы пустить мне кровь, которой, правда, я и без того немало потерял в схватке с бандитами. Не мог я также послать его за помощью. Наконец, я вспомнил о небольшом запасе опиума, который хранился у меня вместе с табаком: в Константинополе я привык курить табак с этим зельем. Педро подал мне ящик. Я отыскал в нем опиум. Но тут возникло затруднение: я не знал, сколько его отделить на прием. При курении количество было безразлично. Обыкновенно я наполнял трубку наполовину табаком, наполовину опиумом, перемешивал и, случалось, выкуривал всю эту смесь, не испытывая никакого особенного действия. Случалось и так, что, выкурив две трети, я замечал признаки умственного расстройства, которые заставляли меня бросать трубку. Во всяком случае, действие опиума проявлялось так постепенно, что не представляло серьезной опасности. Теперь случай был совсем другой. Я никогда еще не принимал опиума внутрь. Мне случалось прибегать к лаудануму и морфию, и относительно этих средств я бы не стал колебаться. Но с употреблением опиума я вовсе не был знаком. Педро знал об этом не больше меня, так что приходилось действовать наудачу. Впрочем, я не долго колебался, решившись принимать постепенно. На первый раз, - думал я, - приму очень маленькую дозу. Если она не подействует, буду повторять до тех пор, пока не уменьшится лихорадка, или не явится благодетельный сон, который был крайне необходим для меня, но уже целую неделю бежал от моих взволнованных чувств. Без сомнения, это самое волнение - смутный бред, уже овладевший мною - помешало мне уразуметь нелепость моего намерения устанавливать большие или малые дозы, не имея никакого масштаба для сравнения. Мне и в голову не приходило, что доза чистого опиума, которую я считаю ничтожной, на самом деле может быть огромной. Напротив, я хорошо помню, что с полной уверенностью определил количество, необходимое для первого приема, сравнивая его с целым куском опиума, находившимся в моем распоряжении. Порция, которую я проглотил без всяких опасений, представляла очень малую часть всего куска, находившегося в моих руках.
Замок, в который мой слуга решился вломиться силой, лишь бы не оставить меня, раненого, под открытым небом, был одной из тех угрюмых и величавых громад, которые бог знает сколько веков хмурятся среди Апеннин, не только в воображении мистрисс Ратклифф, но и в действительности. По-видимому, он был покинут хозяевами очень недавно и только на время. Мы выбрали комнату поменьше и попроще в отдаленной башенке. Обстановка ее была богатая, но ветхая и старинная. Стены были увешаны коврами, разнообразными воинскими доспехами и современными картинами в богатых золотых рамах. Эти картины, висевшие не только на открытых стенах, но и по всем закоулкам, созданным причудливой архитектурой здания, возбуждали во мне глубокое любопытство, быть может, возбужденное начинающимся бредом, так что я велел Педро закрыть тяжелые ставни (ночь уже наступила), зажечь свечи в высоком канделябре, стоявшем подле кровати, и отдернуть черный бархатный полог с бахромой, закрывавший постель. Я рассчитывал, что если мне не удастся уснуть, то буду, по крайней мере, рассматривать картины и читать их описания в маленьком томике, который оказался на подушке.
Долго, долго читал я - и пристально, благоговейно рассматривал. Часы летели быстрой и чудной чредой, - наступила полночь. Положение канделябра казалось мне неудобным и, не желая будить уснувшего слугу, я с усилием вытянул руку и переставил его так, чтобы свет ярче освещал книгу.
Но эта перестановка произвела совершенно неожиданное действие. Лучи многочисленных свечей (их было действительно много) упали в нишу, которая, до тех пор, была окутана густою тенью от одного из столбов кровати. Я увидел ярко освещенную картину, которой не замечал раньше. То был портрет молодой девушки, в первом расцвете пробудившейся женственности. Я бегло взглянул на картину и закрыл глаза. Почему, я и сам не понял в первую минуту. Но пока мои ресницы еще оставались опущенными, я стал обдумывать, почему я опустил их. Это было невольное движение с целью выиграть время для размышления, удостовериться, что зрение не обмануло меня, унять и обуздать фантазию более надежным и трезвым наблюдением. Спустя несколько мгновений, я снова устремил на картину пристальный взгляд.
Теперь я не мог сомневаться, что вижу ясно и не обманываюсь, потому что первая вспышка свечей озарившая картину, по-видимому, рассеяла сонное оцепенение, овладевшее моими чувствами, и разом вернула меня к действительной жизни.
Как я уже раз сказал, то был портрет молодой девушки; голова и плечи, в виньеточном стиле, говоря технически, напоминавшем стиль головок Селли. Руки, грудь и даже кончики золотистых волос незаметно сливались с неопределенной, но глубокой тенью, составлявшею фон картины. Овальная вызолоченная рамка была украшена филигранной работой в мавританском стиле. Живопись представляла верх совершенства. Но не образцовое исполнение, не божественная прелесть лица потрясли меня так внезапно и так могущественно.
