ГЛАВА II
Древнейшие земледельцы и скотоводы
§ 1. Общая характеристика эпохи
Следующий период истории Дагестана охватывает конец каменного века, получивший в науке название неолит, или новый каменный век, и медно-каменный век, или энеолит. Он ознаменовался многими важными открытиями и достижениями, давшими значительный толчок дальнейшему развитию производительных сил первобытного общества. Важнейшим среди них, бесспорно, явился переход части неолитических племен от присваивающего хозяйства к новой экономике, основу которой составляло производящее земледельческо-скотоводческое хозяйство.
Выделение земледельческо-скотоводческих племен из остальной массы охотников, рыболовов и собирателей справедливо расценивается советскими учеными как первое в истории человечества крупное общественное разделение труда, оказавшее определяющее влияние на дальнейшее развитие общества.
«Неолитическая революция», как принято называть переход неолитических племен юга к новому производящему типу хозяйства, способствовала распространению у них относительно прочной оседлости. А это в свою очередь повлекло за собой возникновение неизвестных ранее отраслей производства, таких, как строительство постоянных жилищ, изготовление глиняной посуды, ткачество и др.
По мере становления земледельческо-скотоводческого хозяйства резко сокращаются размеры территорий, эксплуатируемых отдельными племенами и родовыми общинами. Огромная территория, прежде находившаяся во владении одного охотничьего племени, в новых условиях оказывается в состоявши обеспечить необходимыми продуктами питания значительно большее количество населения. Поэтому отпочковавшиеся в процессе сегментации коллективы теперь не покидают первоначальной территории, а селятся поблизости от материнской общины, поддерживая с ней экономические, культурные и этнические связи. Возрастает плотность заселения районов с земледельческо-скотоводческим населением. Возникают достаточно прочные объединения родственных племен.
Новые черты общественного устройства обусловили дальнейшее упрочение родовых общин, укрепление племен, образование племенных объединений. Сложившаяся в эту эпоху стройная общественная организация регулирует внутреннюю жизнь родовых общин и их взаимоотношения, равно как и отношения между племенами. Благодаря этому родо-племенной строй, переживавший период расцвета, поднимается в своем развитии на еще более высокую ступень.
В энеолите человечество вступает в новую эпоху - эпоху металла. Важнейшим достижением на этом пути было освоение металлургии меди. Правда, первые металлические орудия были и немногочисленны и недостаточно совершенны. Однако быстрое развитие древней металлургии оказало прогрессивное влияние на рост производительных сил.
Судя по имеющимся данным, в энеолите происходит дальнейшее развитие земледельческо-скотоводческого хозяйства, предстающего в материалах изученных памятников в уже достаточно сложившемся виде.
По мере усложнения хозяйства развивается обмен, налаживаются постоянные связи не только между соседними племенами, но и между населением сравнительно отдаленных территорий.
Рост производительности труда, особенно развитие скотоводства, металлургии и обмена, неизбежно приводили к возникновению имущественного неравенства. Внутри родовых общин оно проявлялось в различном имущественном положении отдельных семей. Процесс имущественной дифференциации охватил все звенья родо-племенной организации: и род, и племя, и объединения племен. Возникают межплеменные столкновения, ведущие к еще большему обогащению родо-племенной верхушки, усилению имущественного неравенства.
Отмеченные факторы отразились и на социальных отношениях энеолитического общества. В эту эпоху начинается процесс замены матриархально-родовых отношений новыми, основанными уже на отцовском праве. Выделяется родо-племенная знать. Все это ведет к зарождению неравноправных отношений внутри рода и племени.
В целом совокупность указанных выше причин создала предпосылки к последующему разложению первобытнообщинного строя.
§ 2. Неолит
Эпоха неолита охватывает на Кавказе V и, вероятно, часть VI тысячелетия до н. э.
Неолитическая культура Дагестана, как, впрочем, и всего Кавказа в целом, изучена еще недостаточно. Наши представления о дагестанском неолите основываются на материалах более чем двадцати памятников этой эпохи. В большинстве своем - это остатки селищ с разрушенными или сильно нарушенными культурными слоями и мастерские, где разрабатывались естественные месторождения кремня. Хорошо сохранившиеся селища и могильники неолитического времени в Дагестане пока не выявлены. Поэтому имеющиеся материалы характеризуют главным образом развитие каменных орудий в разные периоды неолитической эпохи. Сведениями же о конкретных условиях жизни неолитических обитателей Дагестана, их жилищах, способах ведения хозяйства и многих других интересных и важных деталях быта мы в настоящее время не располагаем.
Однако изучение орудий труда позволяет проследить процесс развития производительных сил дагестанских неолитических племен и на этой основе с привлечением сравнительных: материалов воссоздать в самых общих чертах картину их жизни. Имеющиеся материалы позволяют выделить в неолитической культуре Дагестана два этапа: ранний и поздний.
Ранний неолит
Памятники раннего неолита выявлены в настоящее время в приморских и предгорных районах Дагестана. Это - остатки селищ в окрестностях Махачкалы (в урочище Тарнаир) и неподалеку от Буйнакска. Тарнаирское селище расположено на древней морской, а Буйнакское - на древней речной террасах. В сходных: условиях, на древних речных и морских террасах, располагались неолитические поселения и в других областях Кавказа.
В обоих дагестанских селищах собраны многочисленные материалы: каменные орудия труда, заготовки для них, отходы производства. Среди них в большом числе представлены микропластинки правильной формы и изготовленные иа них миниатюрные орудия. Найдены и небольшие нуклеусы призматической и пирамидальной формы, предназначенные для отделения микропластинок. Часты находки острии, скребков, среди которых преобладают округлые, и других орудий. Все эти поделки своей формой, размерами и техникой обработки поразительно напоминают соответствующие образцы кремневого инвентаря из позднемезолитических комплексов Дагестана и, подобно им, применялись для тех же целей, главным образом для оснащения охотничьего вооружения и обработки охотничьей добычи.
Помимо описанных изделий, свидетельствующих о преемственнои связи с позднемезолитическои культурой, встречаются и новые типы кремневых орудий, впервые появившиеся уже в раннем неолите. Среди них отметим длинные ножевидные пластины и орудия из них, наконечники стрел листовидной и треугольной формы. Последние тщательно обработаны с обеих сторон отжимной ретушью. Найдены и кремневые ретушеры - орудия для нанесения такой ретуши - в виде треугольных в сечении стержней с суживающимися концами.
В инвентаре обоих селищ встречаются и крупные каменные орудия, так называемые макролиты. Наибольший интерес среди них представляют уплощенно-клиновидные орудия с подшлифованным лезвием. Подобные орудия, также впервые появившиеся в неолите, имели универсальное назначение. Они употреблялись в качестве топоров, тесел и даже наконечников мотыг. Клиновидные топоры тесла, по-видимому, получили широкое распространение на Северном Кавказе, и в частности у дагестанских ранненеолитических племен.
В целом же ранненеолитическая культура Дагестана сочетает в себе пережиточно сохранившиеся приемы предшествующей мезолитической эпохи (широкое употребление микролитических вкладышей) с характерными чертами новой неолитической техники (употребление топоров, крупных ножевидных пластин, наконечников стрел выработанной формы и др.). Все это позволяет охарактеризовать данную эпоху как важное звено в непрерывном, преемственном развитии местных культур в конце каменного века.
Поздний неолит
Следующий этап развития дагестанской неолитической культуры представлен в материалах памятников, обнаруженных в Акушинском и Гунибском районах. Это главным образом остатки селищ и мастерские, где добывался камень.
В позднем неолите селища по-прежнему располагались в речных долинах, на древних речных террасах и на пологих склонах горных хребтов. При их осмотре и изучении собран значительный материал, знакомящий нас с орудиями труда поздненеолитического населения Дагестана.
Орудия труда по-прежнему изготовлялись из камня, однако облик их существенно изменился. Почти полностью исчезают из инвентаря микролитические вкладыши в виде миниатюрных пластиночек правильной формы. В материалах неолитических селищ Акушинского района, расположенных в урочищах Какала-Кадала-Хар, Сага-Цука и др., находки таких микропластинок крайне редки. Их место занимают крупные ножевидные пластины, которые встречаются здесь в большом количестве. Найдены и крупные нуклеусы пирамидальной формы, сохранившие следы отделения подобных пластин. Встречаются также скребочки, различные острия, треугольные наконечники стрел с выемкой в основании, гео-
суда Микропластннки (1-4), микролиты (5-7), сверло (5), наконечники сгред- (9-12), скребки (13-15), релушер (16), ножевидные пластины (17-21) v нуклеусы (22-24), топор-тесло (25), топор-мотыга (26), обломок глиняного со(27). 1, 2, 4-6, 22, 23, 25 - Буйнакская стоянка, 3, 9, 10, 13. 16-18 - Тарнаирская стоянка, 7, 8, 11, 12, 14, 24, 26 - Акушинские стоянки, 15, 19-21, 27 - Ругуджинские стоянки (неолит)
метрические вкладыши в форме сегмента и др. Среди микролитического инвентаря выделяется кремневый топор-мотыга овальной формы - орудия типа «пик».
В инвентаре описываемой группы селищ не обнаружено керамики. Однако в одновременных памятниках на территории Грузии и причерноморских областей Кавказа таковая уже встречается. Основываясь на этом, можно предполагать, что и племена, населявшие территорию Дагестана в позднем неолите, уже были знакомы с изготовлением глиняной посуды.
Неолитические памятники, и инвентаре которых встречена керамика, выявлены в живописных окрестностях сел. Ругуджа Гунибского района. Они относятся к самому концу неолитической эпохи.
Керамика представляет собой обломки сосудов, изготовленных из глины с примесью крупно истолченного камня (дресвы). Цвет сосудов преимущественно бурый. Они слабо обожжены, из-за чего черепки сосудов отличаются рыхлостью и легко ломаются. На одном из ругуджинских селищ, расположенном в урочище Малин-Карат, найдена часть горшка, украшенного по верхнему краю рядом круглых сквозных отверстий, проделанных изнутри сосуда еще до его обжига. Этот своеобразный прием украшения сосудов, впервые появившийся в позднем неолите, будет долгое время применяться местными дагестанскими гончарами в последующие периоды, свидетельствуя о длительном переживании древних местных традиций.
Керамика ругуджинских селищ знакомит нас с древнейшими образцами известных в настоящее время гончарных изделий Дагестана. Следует отметить, что по приемам изготовления и качеству обжига она близко напоминает керамику из неолитических стоянок Западного Кавказа.
В кремневом инвентаре ругуджинских селищ уже совершенно отсутствуют микролитические вкладыши. Преобладают крупные ножевидные пластины и изготовленные из них орудия: скребки и острия. Интересны найденные здесь терки, сделанные из небольших плоских речных валунов. Судя по сохранившимся на них следам работы, они использовались для размола небольших количеств зерна и иной растительной пищи.
Происшедшие в неолите изменения в технике изготовления орудий труда повлекли за собой резкое возрастание потребности в качественном кремне, шедшем на массовое изготовление крупных макролитических орудий и большого числа разнообразных режущих инструментов (ножей, жатвенных орудий, проколок, сверл, пилок, скребков и т. д.). Начинается интенсивная разработка естественных месторождений кремня, возникает множество кремневых мастерских.
В Дагестане такие кремневые мастерские обнаружены в богатых выходами качественного мелового кремня окрестностях селений Акуша, Усиша, Цудахар и др. Здесь, на местах древних разработок кремневых месторождений, в огромном количестве встречаются отщепы, пластины, обломки и осколки кремня, представляющие собой отходы производства. Среди них попадаются и заготовки различных орудий труда, а иногда даже самые орудия. В большинстве своем они относятся к неолитической эпохе.
Племена, разрабатывавшие эти месторождения, снабжали кремнем население соседних районов. Это способствовало расширению межплеменного обмена, упрочению связей между отдельными племенами.
Возникновение земледельческо- скотоводческого хозяйства
Изучение имеющихся материалов позволяет раскрыть сущность тех глубоких, коренных изменений, которые произошли в хозяйстве неолитических племен, населявших территорию Дагестана.
Судя по широкому распространению в инвентаре ранненеолитических памятников микролитических вкладышей, предназначавшихся для оснащения охотничьего вооружения, охота все еще оставалась одной из ведущих отраслей хозяйства. Однако появление каменных топоров, предназначавшихся для строительства жилищ и расчистки участков под посевы, а также длинных ножевидных пластин, использовавшихся для жатвы, свидетельствует о зарождении земледелия и вызванном им переходе к оседлому образу жизни.
В инвентаре поздненеолитических памятников резко сокращается количество микролитических вкладышей. Здесь сказывается падение хозяйственного значения охоты, которая начинает играть в экономической жизни древних дагестанских племен подсобную, второстепенную роль. Значительное увеличение количества крупных ножевидных пластин -- жатвенных ножей в инвентаре поздненеолитических селищ - отражает возрастающее значение земледелия. В то же время стали известны и более сложные орудия типа серпов, у которых коленчатая деревянная или костяная оправа оснащалась одной или несколькими ножевидными пластинами или их сечениями.
Эволюция кремневого инвентаря дагестанских неолитических памятников находит себе многочисленные параллели на юге: в одновременных памятниках Закавказья, Передней и Средней Азии, где в мезолите и раннем неолите происходило становление производящего, земледельческо-скотоводческого хозяйства. Особенную близость дагестанские материалы обнаруживают с кремневым инвентарем из памятников Южного Прикаспия и Туркменистана, последовательные этапы развития которого в VI-V тысячелетиях до н. э. характеризуются заменой микролитических орудий новыми, среди которых большую роль играют крупные ножевидные пластины и топоры с подшлифованными лезвиями. В хорошо изученных неолитических памятниках Южного Туркменистана помимо каменных орудий обнаружены остатки долговременных глинобитных построек, а также зерна злаков и кости домашних животных, что неоспоримо свидетельствует об оседлости населения, занимавшегося земледелием и скотоводством.
Для сравнения укажем, что на обширных пространствах более северных районов Евразии, население которых по- прежнему занималось охотой, рыболовством и собирательством, микролитический кремневый инвентарь господствует на всем протяжении неолитической эпохи.
Приведенные факты не оставляют сомнений в том, что отмеченные особенности эволюции кремневых орудий свидетельствуют о сложении у дагестанских неолитических племен древнейших форм производящего хозяйства, основанного на земледелии и скотоводстве. Данное обстоятельство позволяет расширить ареал распространения раннеземледельческой культуры на Кавказе, до сих пор ограничивавшийся пределами Закавказья, за счет включения в него территории Дагестана, а может быть, и всего Северо-Восточного Кавказа.
Древность дагестанского земледелия подтверждается также этнографическими материалами. Почти у всех народов Дагестана в качестве ритуальной пищи употреблялись вареные или обжаренные зерна злаков (ячменя или пшеницы), которые сами по себе являются одним из древнейших видов растительной пищи. Во многих дагестанских языках под понятием «еда» обычно подразумевается хлеб или мучные блюда, тогда как все остальные виды пищи (включая молочную и мясную) являются как бы только дополнением к ней.
Раннему возникновению в Дагестане земледельческого хозяйства в немалой степени способствовали его естественно- географические условия. Предгорная и горная зоны были особенно благоприятны для развития здесь лиманного земледелия - одного из древнейших типов земледельческого производства. У подножия горных хребтов и на древних речных террасах в достаточном по тому времени количестве имелись пригодные для этой цели небольшие участки земли с естественно восстанавливаемым плодородием почвы. Обработка их производилась с минимальными затратами труда. Они не требовали и искусственного орошения.
Помимо этого в горном Дагестане имелись эндемичные сорта злаков, пригодные для культивирования. Специалисты называют среди них некоторые разновидности пшениц, пленчатых и особенно голозерных ячменей, а также бобовых: чечевицы и конских бобов. По мнению академика П. И. Вавилова, из горного Дагестана ведет свое происхождение и широко известная «персидская» пшеница. Все это при наличии известного опыта использования злаковых растений, накопленного поколениями собирателей еще в каменном веке, положительно сказалось при переходе дагестанских неолитических племен к земледельческому хозяйству.
Отмечая важность местных факторов в этом процессе, нельзя недооценивать также значение культурных связей населения Кавказа с древнейшими очагами земледельческий культуры в странах Передней Азии. Существование таких связей в неолите и в последующие эпохи считается доказанным.
Благодаря этим связям кавказские (в том числе и дагестанские) племена имели возможность знакомиться с достижениями передовых древневосточных цивилизаций, что оказывало положительное воздействие не только на развитие древних кавказских культур, но также и на местную экономику. Не вызывает сомнения, что при переходе к новому типу хозяйства кавказские племена были знакомы с достижениями земледельческого производства в странах Передней Азии.
Слабая изученность дагестанских неолитических памятников лишает нас возможности охарактеризовать уровень развития в эту эпоху скотоводства, являвшегося другой основной отраслью нового производящего хозяйства неолитических племен. В соседних областях юга нашей страны и в странах Передней Азии в это время уже практиковалось разведение- овец, коз, свиней, крупного рогатого скота и некоторых других домашних животных. Основываясь на этом, а также имея в виду, что все эти виды животных были хорошо известны населению Дагестана в последующую энеолитическую эпоху, мы можем предполагать, что местные.неолитические племена наряду с земледелием занимались также и скотоводством. Это подтверждается находкой костей домашнего быка на поздненеолитическом селище Малин-Карат.
Таким образом, имеющиеся данные свидетельствуют о постепенном переходе дагестанских племен к производящему земледельческо-скотоводческому хозяйству еще в неолите, в конце VI-V тысячелетии до н. э. Он ознаменовал гигантский скачок в развитии производительных сил, определивший более высокие темпы их последующего исторического развития.
§ 3. Энеолит
Памятники энеолитической эпохи выявлены в Закавказье и в Дагестане совсем недавно. Изучение их еще не завершено. Поэтому кавказский энеолит, охватывающий период с конца V до конца IV тысячелетия до н. э., не может быть охарактеризован в настоящее время с необходимой полнотой.
На территории Дагестана выявлен пока единственный памятник энеолитической эпохи - нижний (основной) культурный слой Гинчинского поселения, расположенного в высокогорном Советском районе, в самой глубине горного Дагестана.
Поселения и жилища
Гинчинское поселение находится в одной из небольших боковых долин, образованых Гидатлинской речкой - правым притоком Аварского Койсу, одной из главных речных артерий горного Дагестана. Оно занимает участок древней речной террасы, частично ограниченной ее естественными обрывами. Там, где не было естественных преград, древние обитатели поселения соорудили из камня оборонительную стену толщиной до 1 м по основанию.
Судя по особенностям расположения Гинчинского поселения, можно полагать, что в IV тысячелетии до н. э. происходил активный процесс освоения земледельцами речных долин горного Дагестана, наиболее благоприятных для развития древнего земледелия. Прямым следствием этого процесса явилась возросшая плотность населения этих районов, которая вызвала нехватку пригодных для хозяйствования земель. Появляется повод для усиления межплеменных столкновений, на что прямо указывает укрепленный характер Гинчинского поселения.
При раскопках Гинчинского поселения обнаружены остатки четырехугольных жилищ. Стены их сооружены из небольших каменных плит и речных валунов, уложенных насухо, без скрепляющего раствора. Строительный материал, вероятно, добывался прямо из речного русла.
На глинобитных полах жилищ устраивались простые очаги открытого типа. В полах делались небольшие хозяйственные ямы, служившие хранилищами. Под полами жилищ обнаружено несколько человеческих захоронений. Обычай хоронить покойников внутри жилищ широко практиковался многими раннеземледельческими племенами.
Выявление каменного домостроительства в Гинчинском поселении представляет большой интерес, так как оно характеризует одну из отличительных этнографических особенностей культуры горного Дагестана. Примечательно, что в одновременных памятниках на территории Азербайджана обнаружены круглопланные и прямоугольные типы жилищ, стены которых сложены либо из сырцовых кирпичей, либо (реже) из небольших камней на глиняном растворе.
Хозяйство
На исследованных участках культурного слоя Гинчинского поселения обнаружены разнообразные археологические материалы, характеризующие различные стороны жизни и быта его обитателей.
Прочную основу их хозяйства составляли земледелие и скотоводство. О занятиях земледелием свидетельствуют находки многочисленных каменных зернотерок и терочников, причем зернотерки нередко имеют крупные размеры рабочей поверхности. Данное обстоятельство указывает на то, что обитатели поселения снимали уже относительно большой
Кремневые ножевидные пластины (/-4), каменные зернотерки (5, 6), Образцы расписной керамики (7-12), обломки тонкостенных горшочков {13-14), миска (15), горшки (16, 17, 21), дуршлаг (18), образцы орнаментированной посуды (19, 20) из Гинчинского энеолитического поселения (IV тысячелетие до н. э.)
урожай зерна. На обломках керамики нередко встречаются отпечатки соломы. Во множестве найдены здесь и жатвенные ножи - крупные кремневые ножевидные пластины, подобные неолитическим.
В нижнем культурном слое поселения представлены кости крупного рогатого скота, овец и коз, свидетельствующие о сложившемся составе стада. Скотоводство в эту эпоху носило придомный характер.
Наряду со скотоводством обитатели поселения охотились на оленей, бизонов, туров и других животных.
Орудия труда в эту эпоху изготовлялись преимущественно из камня и кости. Помимо упомянутых выше каменных зернотерок и кремневых жатвенных ножей в производственном инвентаре Гинчинского поселения представлены каменные песты, отбойники, режущие орудия и острия из камня. Часто встречаются костяные шилья, проколки, лощила.
В энеолитическую эпоху на Кавказе возникает и начинает развиваться металлургия меди. Правда, на Гинчинском поселении металлические изделия не были найдены. Однако в некоторых одновременных памятниках на территории Азербайджана таковые уже встречаются. Это - простейшие типы проколок и украшений, изготовленные из меди с небольшой примесью мышьяка. Специальными исследованиями установлено, что для этой цели употреблялась не самородная, а выплавленная из руды медь. Эти факты свидетельствуют о зарождении на Кавказе в IV тысячелетии до н. э. местной металлургии.
Большой интерес представляют найденные на поселении обломки глиняной посуды. Изучение их показывает, что керамическое производство сделало по сравнению с предшествующей эпохой значительный шаг вперед. На Гинчинском поселении представлены уже довольно разнообразные по форме и назначению глиняные миски, горшки, кувшинчики и другие типы сосудов, удовлетворявшие различные потребности быта.
Керамические изделия из энеолитического слоя Гинчинского поселения подразделяются на две группы. Более многочисленная из них продолжает развитие местных традиций керамического производства, зародившихся еще в позднем неолите. Это грубые толстостенные горшки и миски, изготовленные из глиняной массы с обильными включениями дресвы. Все они изготовлены вручную. Крупные горшки формировались посредством последовательного наращивания друг на друга широких глиняных лент. Места соединения лент затем тщательно обмазывались, и готовые сосуды после соответствующей обработки наружных поверхностей подвергались обжигу.
При обработке наружных поверхностей сосудов чаще всего практиковалось обмазывание их густым слоем жидкой глины и ангобирование, т. е. покрытие их тонким слоем хорошо отмученной глины, дававшей после обжига несколько иной оттенок цвета. Ангобированные сосуды нередко подвергались лощению. На поверхностях отдельных сосудов имеются отпечатки рогожи или циновки. Некоторые сосуды украшены орнаментом в виде налепных валиков с защипами, горизонтальных рядов сквозных отверстий под венчиком или нарезным елочным узором.
Почти все эти приемы обработки и украшения наружных поверхностей сосудов, возникнув в позднем неолите и энеолите, бытовали в Дагестане чрезвычайно долго. Они являются одними из наиболее характерных этнографических признаков древней культуры местных дагестанских племен.
Другая группа керамики Гинчинского поселения представлена обломками тонкостенных сосудов, отличающихся более тщательным изготовлением и хорошим обжигом. Некоторые обломки украшены росписью, сделанной красной или коричневой краской по более светлому фону. Подобная керамика встречается <в энеолитических памятниках на территории Азербайджана. Она обнаруживает определенное сходство с керамикой, бытовавшей в IV тысячелетии до н. э. в Северной Месопотамии и Восточной Анатолии.
Находки этой керамики в Закавказье и в Дагестане свидетельствуют о существовании связей населения этих областей со странами Переднего Востока в IV тысячелетии до н. э. Найденные на Гинчинском поселении обломки сосудов с отпечатками рогожи или циновки свидетельствуют об использовании растительных волокон для изготовления грубых плетеных изделий. Таким образом, создаются предпосылки для зарождения ткачества, существование которого в III тысячелетии до н. э. подтверждается археологическими материалами.
Материалы Гинчинского поселения знакомят нас с теми большими достижениями, которыми ознаменовалась для населения Дагестана энеолитическая эпоха. Судя по достигнутому в это время относительно высокому уровню развития земледельческо-скотоводческого хозяйства, зарождению металлургии, ткачества, строительного дела, можно предполагать, что в энеолите начинается переход от матриархально- родовых отношений к патриархально-родовым.
Сложение этнокультурной общности дагестанских племен
С переходом к оседлому земледельческо-скотоводческому хозяйству обширные, но довольно неустойчивые этнокультурные общности мезолитической эпохи сменяются менее крупными, но зато более устойчивыми этнокультурными общностями эпохи неолита и особенно энеолита. Определение этнической принадлежности раннеземледельческих племен имеет весьма важное значение, ибо именно в их среду уходят своими истоками многие из существующих ныне языковых групп, в том числе кавказско-иберийской семьи языков.
Как уже отмечалось, неолитические культуры Кавказа изучены пока еще крайне недостаточно, вследствие чего мы лишены в настоящее время возможности проследить на конкретном археологическом материале весь ход этнокультурного развития его населения в эту эпоху. Но даже и по имеющимся данным можно судить о том, что этот процесс протекал под переднеазиатским влиянием.
Более определенно рисуется процесс этнокультурного развития населения Кавказа в последующую, энеолитическую эпоху. В это время на Восточном Кавказе, на территории нынешнего Азербайджана и Дагестана, широко расселилась группа раннеземледельческих племен, оставивших памятники сходной культуры. Специфические особенности этой культуры проявляются в распространении керамики с примесями рубленой соломы в глиняной массе, а также керамики, украшавшейся расписным узором.
По мнению некоторых советских ученых (А. А. Иессен и др.), энеолитическая культура Восточного Кавказа является северной периферией более обширной энеолитической культуры восточно-переднеазиатского (иранского) круга. Одновременно с ней в Центральном Закавказье и Восточной Анатолии сложилась другая группа племен, в среде которых формировалась «куро-араксская» культура, широко распространившаяся на Кавказе в III тысячелетии до н. э. Можно полагать поэтому, что население Кавказа в энеолите не было этнически однородным. Процесс этнокультурного развития племен Центрального Закавказья и Восточной Анатолии, с одной стороны, и Восточного Кавказа и Северо-Западного Ирана - с другой, происходил различными путями.
Однако и интересующая нас энеолитическая культура восточно-переднеазиатского ареала не была однородной на всей территории своего распространения. Черты локального своеобразия прослеживаются достаточно отчетливо и на том ее варианте, который представлен в материалах Гинчинского поселения.
На материалах Гинчинского поселения мы можем отчетливо проследить черты локального своеобразия обширной энеолитической культуры восточно-переднеазиатского круга. Мы встречаем здесь керамику с отпечатками рогожи или циновки. Своеобразен и орнамент в виде сквозных проколов под венчиком, налепных валиков с вдавлинами. Все эти специфические особенности керамического производства, продолжающие его более древние традиции, встречаются южнее чрезвычайно редко.
Другой характерной особенностью дагестанского варианта энеолитической культуры является каменное домостроительство, отличающее его от других районов, где главным строительным материалом служил сырцовый кирпич.
Отмеченные черты, характеризующие этнокультурное своеобразие дагестанского энеолита, устойчиво повторяются и развиваются в последующие периоды медно-бронзового и даже раннежелезного века, свидетельствуя о генетической преемственности длительного автохтонного развития местного населения.
К сожалению, мы лишены в настоящее время возможности очертить достаточно определенно территорию расселения этой группы племен. Если же принять во внимание ареал обмазанной керамики в памятниках следующего, III тысячелетия до н. э., представляется возможным включить в него помимо Дагестана часть районов Северного Азербайджана, примыкающих к Большому Кавказу, а также территорию- нынешней Чечено-Ингушетии.
Очерчиваемый таким образом ареал поразительно совпадает с территорией расселения родственного в лингвистическом отношении населения Восточного Кавказа, относящегося к дагестанской и вайнахской группам языков кавказско- иберийской языковой семьи.
ДОКЛАД НА ТЕОРЕТИЧЕСКОМ СЕМИНАРЕ, ПРОЧИТАННЫЙ В ИНСТИТУТЕ АРХЕОЛОГИИ АН СССР 31 МАРТА 1960 Г.
Недавно советская научная общественность отметила 75-летие со дня выхода в свет сочинения, которое В. И. Ленин охарактеризовал как «одно из основных сочинений современного социализма» - книги Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства, в связи с исследованием Л. Г. Моргана». В этой книге дан образец научного, материалистического исследования первобытной истории человечества. В. И. Ленин говорит об этом сочинении как о труде, в котором «можно с доверием отнестись к каждой фразе, с доверием, что каждая фраза сказана не наобум, а на основании громадного исторического и политического материала» .
Для нас, археологов, особую важность имеет изложенная в этой книге периодизация истории первобытного общества, разделение всей истории человечества на три периода: дикость, варварство, цивилизация и каждого из двух первых периодов - на три ступени сообразно с успехами в производстве средств к жизни . Морган, по словам Энгельса, «был первый, кто со знанием дела попытался внести в предысторию человечества определенную систему, и до тех пор, пока значительное расширение материала не заставит внести изменения, предложенная им периодизация несомненно останется в силе» .
Периодизация Моргана - Энгельса приобрела признание археологов - первобытников разных стран и остается в силе, несмотря на расширение материалов, несмотря на открытие новых, ранее не известных культур. В то же время она служит предметом нападок со стороны врагов марксизма.
В качестве примера современной буржуазной критики периодизации Моргана - Энгельса как устаревшей и эволюционистской можно привести статью К. Нарра «Начало земледелия и скотоводства. Старые вопросы и новые находки и исследования»: «Особенно для тех исследователей, которые придерживаются концепций, подобных концепции Л. Генри Моргана, которые еще пользовались его давно устаревшей системой для периодизации доистории и ранней истории (с тремя этапами «дикости», «варварства» и «цивилизации») и замкнулись в вышеуказанных соображениях, большой неожиданностью было видеть, как распались казавшиеся прочными основания «неолита»; эргологические и экономические критерии более не согласуются, так как у вновь открытых, уже производящих пищу обитателей отсутствует керамика!» .
Энгельс характеризует период варварства как «период введения скотоводства и земледелия, период усвоения методов повышения производства продуктов природы с помощью человеческой деятельности» . В этот период человечество делает целый ряд очень важных шагов на пути прогресса. Они включают: введение гончарного искусства; приручение домашних животных, возделывание съедобных растений; употребление кирпича-сырца (адоба) и камня для постройки домов, выплавку и обработку металла; изобретение буквенного письма и применение его для записывания словесного творчества. Археология позволяет установить как, когда и где были сделаны человечеством эти шаги на пути прогресса.
Со времени Моргана («Anciet Society» в 1877 г.) наличие керамики было признаком «нижней стадии варварства». У археологов была тенденция очень высоко оценивать появление этой черты. При раскопках за последнюю четверть века в Телль эс Султане (Иерихон) в Палестине , Джармо в Иракском Курдистане , Хирокитии на Кипре в Кили Гхул Мохаммед в Белуджистане и Хуака Приета в Перу были обнаружены постоянные поселения с хорошо выраженными жилыми сооружениями, жители которых уже сделали важные шаги на пути производства пищи, но еще не знали керамики. С другой стороны, известны примеры собирателей пищи, использующих керамику. Нам кажется, что появление или отсутствие керамики не всегда может считаться определяющим признаком в установлении стадии развития. В связи с этим встает вопрос о том, что период варварства не всегда можно начинать с появления керамики, с введения гончарного искусства. В некоторых районах начало периода варварства характеризуется введением скотоводства и земледелия. Одновременно человек начинает строить дома из сырцового кирпича и камня. И лишь позже оседлое земледельческо-скотоводческое население, живущее в прочно построенных домах, начинает изготовлять керамику.
Итак, период варварства - это, прежде всего, период земледелия и скотоводства, что полностью соответствует цитированной выше характеристике, данной Энгельсом. Между периодами дикости и варварства - важное качественное изменение. Это качественное изменение и является первым крупным общественным разделением труда.
Имея в распоряжении лишь данные индоевропейского языкознания для Старого Света, свидетельствовавшие о выделении арийских пастушеских племен, Энгельс полагал, что «пастушеские племена выделились из остальной массы варваров» . Это событие начинает среднюю ступень варварства в Старом Свете. Мы же можем считать, что выделение земледельческих племен начинает ту же ступень в Новом.
У нас нет сейчас данных, чтобы противопоставлять ход общественное развития в западном и восточном полушариях. Поэтому мы говорим, что первое общественное разделение труда, взятое во всемирно-историческом масштабе, было выделением земледельческо-скотоводческих племен.
Вопрос о том, что раньше - земледелие со скотоводством (чистого земледелия мы не знаем) или скотоводство,- далеко не простой вопрос, который дебатируется до сих пор и до сих пор не может считаться окончательно разрешенным.
Существует гипотеза, по которой скотоводство и номадное состояние племен существовали в Центральной Азии с очень отдаленных времен. Защищают ее в основном представители немецкой исторической школы, в частности Фриц Флор и В. Шмидт . Недавно в защиту этой гипотезы выступил Г. Польхаузен с «теорией сопровождения» . Согласно ей охотники на крупных животных, кочующих стадами по тундре, арктическим и бореальным степям, перешли к сопровождению этих стад, а затем и к скотоводству кочевого типа.
По другой гипотезе скотоводство возникло на Ближнем Востоке в земледельческих общинах и затем распространилось в степях. Согласно взглядам родоначальника этой гипотезы Э. Хана земледельцы, по всей вероятности, из сакральных побуждений приручали животных своего окружения и, таким образом, стали зачинателями скотоводства. Скотоводство скоро сделало население самостоятельным и позволило заселять области, где земледелие было невозможно. Этой теории придерживаются Коте, Латтимор, Рих. Бердслей. Наиболее спорно в этой теории утверждение о сакральных основаниях, побудивших земледельцев к одомашниванию животных. Энгельс был, безусловно, прав, указывая на более реалистические основания.
Археологический материал, как кажется, свидетельствует о большей вероятности гипотезы Э. Хана (в ее реалистическом аспекте). Так, зоолог Ч. Рид пишет со ссылкой на Фюрера-Хаймендорфа, что «хотя собака появилась с доагрикультурным охотником, основные пищевые животные всегда появлялись у ранних земледельцев, а приручение лошади и северного оленя… произошло относительно поздно и не имело никакого влияния на древнейшие сельскохозяйственные общины и на их непосредственные исторические дериваты» .
Во всяком случае, первый крупный рогатый скот был одомашнен в земледельческо-скотоводческих общинах, чего, кажется, нельзя сказать о мелком рогатом скоте, но к этому вопросу мы еще вернемся, когда будем говорить о неравномерности процесса развития человеческого общества с начала первого общественного разделения труда.
Первое крупное общественное разделение труда - выделение земледельческо-скотоводческих племен - было переходом к новому периоду в истории человечества - к периоду варварства и имело огромное значение. Человечество смогло перейти от простого присвоения готовых продуктов природы к производству пищи. Отсюда - решающее значение этого события для дальнейшего развития общества.
Западные археологи вслед за Чайлдом часто употребляют его выражение «неолитическая революция», данное по аналогии с индустриальной революцией в Англии для обозначения понятия первого общественного разделения труда. Чайлд пишет: «Я всегда старался настаивать на утверждении, что эта «революция» была… медленным, непрерывным процессом, чья кульминация могла быть определена только произвольно» . По Чайлду, неолитическая революция должна занимать, по крайней мере, много десятилетий, возможно, много веков.
Разрабатывая подробно понятие «неолитическая революция» в книге «Man Makes Himself», Чайлд пишет: «Первая революция, которая трансформировала человеческую экономику, дала человеку контроль над его собственным запасом пищи» .
Задача настоящей статьи - показать, где, когда и как произошло первое общественное разделение труда и каковы его первоочередные следствия.
Энгельс говорит, что первое крупное общественное разделение труда было выделением из остальной массы варваров пастушеских племен с новой экономикой .
Мог ли произойти процесс образования земледельческо-скотоводческих племен всюду в человеческой ойкумене? Первое необходимое условие происхождения земледелия - растения, которые можно культивировать, и первое необходимое условие возникновения скотоводства - животные, которых можно одомашнить. И эти необходимые условия были не везде.
Обратимся к естественным наукам.
Вот уже более ста лет, как археология и ботаника, изучающая культурные растения, вступили в очень плодотворный союз, когда в конце 50-х годов прошлого века в швейцарских свайных постройках было найдено много злаков. Этим союзом обе науки обязаны О. де Гееру. Для определения места происхождения земледелия особенно важны генетика и география растений; первая определяет возможности эволюции видов и сферу возможных предков, а вторая - сферу распространения возможных диких прародителей растений, обрисовывая районы, в которых только и могла начаться культивация. Советские географы растений во главе с Н. И. Вавиловым очень много сделали для определения центров происхождения земледелия. Заслуги их признаны всем миром. Так, один из крупнейших современных специалистов по происхождению культурных растений, Э. Шиманн пишет, что «доклад Н. И. Вавилова о «Географических центрах наших культурных растений» на конгрессе генетиков в 1927 г. дал огромный импульс как общему исследованию культурных растений, так и новые мысли о проблематике прапшениц» .
Естественные науки говорят, что огромные пространства Центральной Азии, Европы, влажных субтропиков с плодороднейшими почвами, занимающие треть суши земного шара, должны быть исключены из области возникновения древнейшего земледелия. «В сущности, только узкая полоса суши земного шара сыграла основную роль в истории земледелия», - пишет Н. И. Вавилов . Он указывает, что вся мировая земледельческая культура сложилась в семи основных очагах земного шара, которые сами по себе занимают очень ограниченную территорию. Но насколько эти очаги или центры самостоятельны или первичны?
Кажется, можно выделить три совершенно самостоятельных центра происхождения земледелия.
Первый центр-центр происхождения пшениц, ржи, льна, люцерны и многих плодовых деревьев, винограда, многих огородных растений - юго-западноазиатский, включающий Внутреннюю и Восточную Анатолию, Иран, Центральную Азию, а также Сирию и Палестину. С этим центром связаны крупный рогатый скот, овца, коза и один вид свиньи.
Второй центр - юго-восточноазиатский: полуостров Индокитай - родина риса, культуры, питающей половину человечества, соевых бобов сахарного тростника, хлопчатника, мангровых. На этом центре настаивают Соэр и Кун; они объединяют два центра Вавилова, с которыми связано одомашнивание другого вида свиней - Sus vittattus.
Третий независимый очаг возникновения земледелия - это центральноамериканский центр, объединяющий южномексиканский и перуанский центры Вавилова. Этот очаг дал человечеству кукурузу, хлопчатник, какао, фасоль, картофель. В Перу были одомашнены лама - альпака, морская свинка.
Существование таких совершенно независимых центров происхождения земледелия доказывает единство закономерностей развития всего человечества.
Земледельческая культура, раз образовавшись, распространяется иа центров независимого возникновения в окружающие области; создаются вторичные, несамостоятельные очаги. Таковы, например, средиземноморский и абиссинский.
Для средиземноморского очага Н. И. Вавилов отмечал, что «большинство полевых (и стало быть, древнейших.- В. Т.) растений в нем заимствовано из других очагов» . Растения же, характерные для него и лишь ему свойственные, - маслина, инжир, рожковое дерево - явление более позднее.
Теперь большинство ботаников считает дикий эммер прародителем культурных тетраплоидных пшениц. Место его культивации мы должны искать внутри ареала распространения этого вида от Сирии и Палестины до Ирана и Ирака. Наиболее вероятно, что культивация его началась в нескольких местах в пределах этой сферы.
Абиссинский очаг происхождения эммера (по Вавилову) очень сомнителен и с биологических, и с археологических позиций как самостоятельный и независимый очаг происхождения земледелия. Н. И. Вавилов отмечает, что археологическое доказательство глубокой древности, абиссинского культурного очага отсутствует. Укажем, что и биологических доказательств немного. В Абиссинии нет диких пшениц и ячменя, а чисто абиссинские растения, тефф (Eragrostis abyssinica), нуга (Guizotia abyssiniса) не вышли за пределы свой родины .
С начала первого общественного разделения труда процесс развития человечества становится неодинаковым. На это указывает Энгельс, для Старого и Нового Света. Различие это проявляется, во-первых, в том, что возникают центры производящего хозяйства, как уже указывалось, в то время как остальная часть человечества продолжает оставаться еще на стадии собирательства.
Во-вторых, неравномерность процесса развития человечества состоит в том, что появление самих центров производящего хозяйства далеко не одновременно. Древнейший и наиболее важный центр возникновения земледелия и скотоводства - переднеазиатский. Как древнейший, он может показать нам весь процесс возникновения земледелия и скотоводства, поэтому мы и будет заниматься им в дальнейшем.
В-третьих, неодинаковость развития человечества с начала первого общественного разделения труда сказывается еще и в том, что в некоторых местах скотоводство, видимо, возникает раньше, чем земледелие. Свидетельство этого изредка обнаруживается в пещерах Южного Прикаспия , в кухонных кучах Северной Африки, в раннем тарденуазе или советерри Франции (Couzol de Gramat, Тевьек) и древнем Хортуме у Аркела, где встречаются кости одомашненных овец и коз.
Ближневосточный центр - центр происхождения древнейших культурных растений - пшеницы и ячменя и древнейших домашних животных - овцы, козы, крупного рогатого скота и свиньи.
Род пшеницы Turgidum делится на три генетические группы: диплоидную, клетки которой содержат по 2 группы из 7 хромосом, тетраплоидную (соответственно 4 группы) и гексаплоидную (6 групп). Диплоидная группа состоит из однозернянки, тетраплоидная включает полбу (эммер), тургидум, твердую пшеницу, гексаплоидная - хлебные мягкие пшеницы Тг. vulgare, Compactum, Spelta.
Бее пшеницы, кроме однозернянки, связаны своим происхождением с Тг. dicoccoides, диким эммером, распространенным от Сирии и Палестины до Ирана и Ирака.
Гексаплоидные голозерные пшеницы, как предполагали одно время, появились в Центральной Азии, где может быть установлен центр их множественности. Их происхождение приписывалось хромосомной аберрации в эммере. Дж. Персиваль указал , что трава могла быть вовлечена в гибридизацию с эммером, чтобы дать мягкие пшеницы. Если это так, то место происхождения сдвигается на запад, в Закавказье, где ареалы эммера и Aegilops частично совпадают. Гексаплоидные пшеницы, по мнению Г. Хельбека , появляются спорадически с самого начала земледелия, но как ненормальности; лишь при перенесении в другую среду они получили высокое развитие. Перенесение в Египет оказалось неудачным, и в династическом периоде в Египте мягких пшениц нет, а в Европу - удачным. Всякий раз, когда могут установить действительный вариант голозерных пшениц в древних находках с достаточной достоверностью, она оказывается карликовой мягкой пшеницей Тг. compactum. Древнейшая находка - неолит эль-Омари в Египте. Есть она в халколите Малой Азии, в Хараппе в Индии и в неолите Европы от Дуная до Швейцарии. В памятниках михельсбергской культуры найдена целая группа морфологически различных типов.
Однозернянка, видимо, - единственный вид, который совершенно независим в биологическом поведении. Ее нельзя скрестить ни с какой другой пшеницей. Дикая однозернянка распространена в одном варианте на Балканах, а в другом - от Малой Азии до Палестины и Ирана. В диком виде встречается вместе с эммером, но редко в больших количествах, часто - в слоях раннего бронзового века Трои, в Западной Малой Азии.
Древнейшие находки - в Хаме, в слое IV тысячелетия, и в Джармо, где она сопровождает эммер.
Дикий ячмень растет от Средней Азии до Марокко, и, следовательно, он мог быть культивирован в любом месте в этой полосе; но, поскольку нет ни одной древней культуры, базирующейся на одном ячмене, неизбежен вывод, что за пшеницей человек сделал первый шаг и к его культивации.
Ааронзон, открывший дикий эммер, называет его «растением скальных почв», которое «избегает широких равнин и степей», а растет «в трещинах скал, в местах, где земля над камнем появляется лишь в виде тонкого слоя, в самых сухих, совершенно сожженных местах безо всякой защиты и постоянно в обществе Hordeum spontaneum» .
Дикая пшеница растет в средних широтах, обычно 750-900 м выше уровня моря, предпочтительно на сухих и солнечных склонах; ячмень - примерно на высоте 800 м. И лишь в этих экологических условиях они могли быть культивированы.
Обратившись к зоологии, чтобы получить ответ на вопрос о вероятном районе одомашнивания козы, овцы, крупного рогатого скота и свиньи, мы окажемся в некотором затруднении, поскольку многие вопросы здесь не разрешены, не всегда достоверно известны дикие предки названных животных и соответственно проблематичен район доместикации .
Ближайшим живым сородичем домашней козы или большинства коз считается безоарная коза Capra hircus aegagrus. Но для нее характерны саблеобразно изогнутые рога, а у домашних коз - обычно закрученные. Поэтому некоторые специалисты полагают, что предком домашних коз была вымершая теперь коза Capra prisca Adametz с закрученными рогами. Другие ученые сомневаются в существовании таковой. Во всяком случае, безоарная коза найдена на Крите и на Кикладах и от Малой Азии до Пакистана по всему Ближнему Востоку. Одомашнена коза была очень рано: кости домашней козы найдены уже в Джармо .
Дикий предок домашней овцы - Ovis ammon Linne в Европе живет лишь на Сардинии и на Корсике; далее область его распространения начинается на Кипре и в Малой Азии и простирается до Центральной Азии. Лишь находки плейстоценовых костей дикой овцы известны Европе. Овца была одомашнена, вероятно, столь же рано, как и коза. Но свидетельства этого пока очень скудны, и находки древнейших сделаны в Амуке.
В недавнее время очень много дебатировался вопрос о происхождении домашнего крупного рогатого скота (Bos taurus) от длиннорогого или короткорогого предка (Bos primigenius, Bos brachyceros) и о возможности того, что короткорогие животные были коровами, а длиннорогие - быками. Вполне вероятно, правы исследователи, которые, подобно Амшлеру, считают Bos brachyceros разновидностью или расой одного вида - Bos primigenius . Свидетельства доместикации этого вида относятся к сравнительно позднему периоду - Халафскому .
В основу типов домашней свиньи, видимо, легли различные подвиды дикой свиньи Северной Африки и Европы. Уже с археологической точки зрения крайне невероятно происхождение европейской домашней свиньи от Sur scrofa vittattus, юго-восточноазиатского подвида, предполагаемое некоторыми учеными . Наиболее раннее свидетельство доместикации свиньи находили в Амуке А .
Итак, предки двух древнейших одомашненных пищевых животных - дикие овцы и козы - живут преимущественно в Передней Азии важный факт, который ясно следует из сказанного выше, а предки крупного рогатого скота и свиньи - и в Передней Азии.
Ближневосточный центр включает всю область холмистых флангов, горные долины и равнины между гор, которые окружают великую систему орошения рек Тигра и Евфрата. Все первичные оседлые земледельческо-скотоводческие поселения собраны внутри естественной зоны произрастания пшеницы и ячменя и обитания овцы, козы, свиньи и крупного рогатого скота, в довольно высоких долинах, в предгорьях и между гор. И развитие должно было ограничиваться этой областью вплоть до того, как произошли необходимые мутации и гибридизации, чтобы культивируемые растения стало возможно удалить из их естественной среды. По Брейдвуду, высокие плато Анатолии и Ирана не входили в первоначальный фокус развития.
Это основные положения «теории холмистых предгорий», которая представляется теперь наиболее вероятной. Но существует и другая теория, называемая «оазисной». Она восходит к ранним работам известного климатолога Брукса, в которых постулировалось, что новые послеледниковые распространения атлантических ветров якобы повлекли за собой высушивание североафриканоких и западноазиатских районов. Культурно-исторические выводы из этой теории сделаны археологами - особенно Чайлдом и историками - Тойнби. Согласно их мнению, люди и животные отступали в оазисы и речные долины, а за этим тесным сосуществованием последовали одомашнивание и культивация. Но с возрастанием археологического знания речные долины были отсюда исключены.
Профессор-зоолог Чарльз Рид, критикуя оазисную теорию, указывает, что биологически неверным было бы ожидать, что тенденцией животных, пригодных для одомашнивания, было двигаться вниз, к оазисам и речным долинам, с наступлением засушливого климата; всякое такое отступление шло бы вверх, в холмистые страны с достаточным количеством дождевых осадков. Далее, он указывает, что сторонники оазисной теории или теории «тесноты» не учитывают колебаний температуры и количества осадков в постплювиальный период в Африке и Юго-Западной, Азии, которые имели глубокие экологические последствия. Нет никакого свидетельства о доместикации в самое засушливое время, и лишь когда начался период более высокой влажности (7000-4500 гг. до н. э.), началась и доместикация .
Рассматривая археологические материалы, относящиеся к первому общественному разделению труда в древнейшем центре возникновения земледелия и скотоводства, мы убеждаемся, что они могут быть разделены на две стадии: стадию зарождающегося земледелия и одомашнивания животных и стадию первичных оседлых земледельческо-скотоводческих поселений .
Вторая стадия, представляющая уже результаты первого общественного разделения труда в древнейшем центре, достаточно хорошо известна по материалам поселений, лежащих в основании теллей Передней Азии; первая стадия известна гораздо хуже. Причина состоит в том, что в самом начале новой стадии производства пищи орудия, свойственные новой экономике, не развивались в виде стабильных и технологически характерных форм. Культуру земледельцев трудно узнать, пока они не создали стандартизованных, не исчезающих со временем, орудий для возделывания почвы, жатвы или сбора урожая. Установление существования скотоводства очень затруднено на сухих почвах, где кости истлевают, и внутри естественных районов обитания животных, пригодных для одомашнивания. Критериев распознания одомашнивания по костям животных почти нет. Иное дело, если животное не свойственно биотипу, в котором оно найдено, как козы и овцы для низменной полосы Южного Прикаспия, где они появляются явно уже в одомашненном виде .
К стадии зарождающегося земледелия и одомашнивания можно отнести те комплексы, которые включают предметы, косвенно указывающие на зарождающееся производство нищи, - и сделанные человеком, и естественные. К первым относятся серпы или лезвия серпов, зернотерки, песты, ручные мельницы, и пр., ко вторым - остатки злаков, кости, если они (по определению специалистов) могут принадлежать одомашненным животным.
К стадии первичных земледельческо-скотоводческих поселений относятся материалы, добытые из оснований теллей - жилых холмов. Естественно, когда археолог доходит до нижних горизонтов, раскоп его суживается до размеров колодца. Отсюда - известная ограниченность наших знаний этих памятников. Установление постоянных поселений и появление керамики - основные критерии начала данной стадии.
К этой стадии относятся такие поселения, как Хассуна и Матарра в Северной Месопотамии (неолит и протохалколит), Мерсин , Амук А-В а Сирии и Киликии, керамический неолит А Иерихона , Сиалк I в Иране . Это явно земледельческие поселения с серпами, зернотерками, запасом зерна, мотыгами (в Хасеуне), скотоводческие (кости крупного рогатого скота, овец, коз, свиней), с домами из кирпича-сырца или утоптанной глины. Все эти поселения отличаются следами одних и тех же возделываемых растений и одомашненных животных, общими архитектурными обычаями и строительной техникой, общим способом изготовления керамики, ее орнаментацией, общим типом кремневых и шлифованных каменных орудий труда. Поэтому некоторые археологи говорят о районе общей, совместной традиции . Эти черты общности, однако, не означают единое начало в одном благоприятном месте; они доказывают лишь существование взаимных связей и быстрое распространение тех или иных достижений в одинаковых природных и экономических условиях.
Другие ученые, - например, Чайлд и Кеньон, - говорят, о большом числе мелких начал общей экономики, причем некоторые из них, видимо, терпят неудачу и погибают. Но и эти ученые подчеркивают невозможность связать эти отдельные ветви и вывести их из одного общего ствола развития. Стадия первичных оседлых земледельческо-скотоводческих поселений в древнейшем центре происхождения производящей экономики относится, согласно радиокарбонным датам, к VI-V тысячелетиям до н. э.
В Палестине к стадии зарождающегося земледелия и скотоводства относятся материалы натуфийской и тахунийской культур. Исследования К. Кеньон в 1952-1957 гг. в Телль эс Султане (Иерихон) показали, что, по крайней мере, часть натуфийцев и тахунийцев была создателем высокой культуры, жила в обширных поселениях (до 10 акров--40 тыс. кв. м), обнесенных мощными стенами с башнями, в хорошо построенных домах из сырцового кирпича. Установлены следующие слои.
Фаза В - докерамический неолит - характеризуется хорошо построенными домами с большими прямоугольными комнатами, прямолинейны¬ми и вертикальными стенами и широкими дверями. Стены сооружены из кирпича, напоминающего по форме уплощенные сигары с вершинами, снабженными вертикальным зигзагообразным узором из отпечатков ногтя большого пальца. Стены и полы покрыты тонкой гипсовой обмазкой, кремовой или розоватой по цвету, лощеной до блеска. Дома - значительной величины; при них - небольшие дворики.
По кремневому инвентарю - это классический неолит Палестины (тахунийская культура). Данная стадия насчитывает в Иерихоне до 26 строительных горизонтов. Крайне интересны относящиеся к фазе В находки. 10 черепов с лицом, «восстановленным» в гипсе. Лица раскрашены, глаза сделаны из раковин. Находка - явное свидетельство культа предков. Датирована фаза В (по Си) 5850±160 лет до н. э. и 6250 г. до н. э.
Более ранняя фаза А - также докерамический неолит - характеризуется округлыми в плане домами из типичных «плосковыпуклых» кирпичей. Полы жилищ делались ниже уровня окружающей почвы. Открыта стена, защищавшая поселение (высота - 6 м) и перед ней - выбитый в скале ров шириной 8 м и глубиной 2,5 м. Стена снабжена конусовидной башней (диаметр основания - 12 м, диаметр верхней сохранившейся части - 9 м, высота - 9 м). Внутри башни оказалась лестница из 22 превос¬ходно отделанных каменных ступеней. Стена датируется 6770 ±210 лет до н. э.
Ниже залегали протонеолитические слои, образующие основное ядро телля, состоящие из бесчисленных последовательно сменявшихся полов с легкими холмиками - остатками хижин.
В северном конце телля найдены мезолитические слои, по материалу соответствующие первой стадии натуфийской культуры. Их даты: F-69- -9850 ±240 лет до н. э., F-72-9800 ±240 лет до н. э.
Многочисленные находки злаков еще не определены, но уже выяснено, что среди костных остатков есть кости потенциально одомашненных животных - свиньи, овцы, козы и быка. Профессор F. Zeuner нашел свидетельство одомашнивания коз . Были домашние кот и собака .
Для Европы на большую древность земледельческой культуры, по сравнению с культурой керамического неолита, впервые обратил внимание В. Милойчич. Об этом сначала свидетельствовали находки пыльцы пшеницы в Вюртемберге (Федерзее), Чехии (Коммернское озеро), Австрии (Милльштетское озеро в Каринтии), Швейцарии (Бургешское озеро) и др., относящиеся к середине атлантического периода и даже времени бореального максимума.
Только в 1956 г. гипотеза о докерамическом земледельческом неолите получила подтверждение благодаря раскопкам В. Милойчича в Фессалии, во время которых в глубоких слоях телля у Лариссы обнаружены слои с находками зерен злаков и костей домашних животных с остатками постоян¬ных и прочных построек, с домами типа полуземлянок и наземных жилищ . С тех пор ряд поселений докерамического неолита был найден в Юго-Восточной Европе, в первую очередь - Теохарисом в Фессалии, в Сескло и Берчу - в Румынии , причем в неолитической датировке последних некоторые ученые сомневаются .
Первое общественное разделение труда, переход к земледелию и скотоводству, т. е. к производящей экономике, привели к невиданному до тех пор росту производительных сил и, как последствие этого, к значительному возрастанию населения.
Величина общины собирателей ограничивается доступным запасом пищи, количеством дичи, рыбы, съедобных кореньев и плодов на ее терри¬тории. И как бы человек ни старался, он не может увеличить добычи: вся¬кое улучшение техники, повышение интенсивности охоты и собирательства приводит к прогрессирующему истреблению дичи, к уменьшению ее коли¬чества. При новой экономике возникли огромные возможности увеличения количества пищи; нужно лишь больше сеять и больше обрабатывать земли, чтобы получить больший запас пищи.
Присваивающей экономике свойственна очень низкая плотность населения (например, у аборигенов Северной Америки нормальная плотность населения - от 0,05 до 0,1 на 1 кв. милю). Производящая экономика повышает плотность населения. На островах Тихого океана в неолитических обществах плотность населения достигала 30 человек и более на 1 кв. милю, хотя здесь количество земли ограничено.
Рост населения отражался не столько на расширении поселений, сколько на увеличении их числа. Ведь при отсутствии средств перевозки продуктов поселения должны были размещаться вблизи полей, половина которых к тому же лежала под парами. Поэтому население в одном месте ограничивалось определенным количеством (300-400 человек), а избыток его принуждал создавать новое поселение.
Очень рано начинается освоение аллювиальных долин, которые человек мог заселить, лишь овладев земледелием. «Земледелие не было «изобретением» народа, живущего рядом с одной из великих рек - Нилом, Тигром, Евфратом, Индом. Никто не стал бы опускаться в высыхающую болотистую страну Южной Месопотамии, чтобы практиковать земледелие, пока он еще не у зал, каково оно. Только после этого он мог узнать и возможности дельты» . Движение ранних земледельцев вниз, в глинистые низины Тигра и Евфрата, в Южную Месопотамию приурочено к концу фазы Хассуна или раннему Халафу. В конце Халафского периода Нижняя Месопотамия уже заселена носителями культуры Эриду, но они не были там первым населением. Многочисленные находки микролитов (известные раньше и сделанные недавно) указывают на существование здесь более ранней культуры, вероятно, собирателей .
Продвижение культурных растений вниз, в аллювиальные долины с совершенно иными природными условиями (почвой, количеством осадков и пр.), с необходимостью искусственного орошения, оказало огромное влияние на эти растения, расшатало их наследственность и послужило импульсом для ряда мутаций. Вероятно, это резкое изменение экологии и вызвало к жизни разновидности, среди которых оказались устойчивые и более приспособленные к новым условиям. Г. Хельбек полагает, что таким путем возник шестирядный ячмень из двурядного культурного ячменя, открытого им в Джармо .
Совсем недавно получены свидетельства о другом пути расселения - вдоль южного побережья Анатолии, где при разведках открыта древнейшая расписная керамика и более древняя нерасписная керамика типа неолитической из Мерсины. Раскопки в Хаджиларе Дж. Меллаарта позволяют связать древнейшую культуру расписной керамики типа Сескло в Греции с переднеазиатскои расписной керамикой .
Гораздо менее известен третий путь расселения - через Киренаику по северному побережью Африки до Танжера. Но, видимо, об этом свидетельствуют результаты раскопок пещеры Haua Fteah в Киренаике и пещеры в Танжере.
«Земледельцы, которые выращивали традиционные злаки и пасли традиционных животных, пересекли египетскую долину, чтобы заселить плодородные долины и равнины Северной Африки»,- пишет известный антрополог К. Кун , принимавший участие в раскопках пещеры в Танжере в 1947 г. Этим, конечно, не исчерпываются все вероятные пути заселения, но в названных выше процесс проявился, пожалуй, наиболее ясно и четко.
Само расселение - далеко не простая миграция. Это сложный процесс, который лишь в последнее время начал более или менее определяться в глазах археологов благодаря новым открытиям, заполнившим существенные пробелы в знании.
С самого начала на этот процесс воздействуют, с одной стороны, разделяющие факторы (периферизация и локализация), а с другой, - объединяющие (общая традиция и диффузия). Но первые сразу же получают перевес, и в результате - распад расселяющейся культуры на локальные группы; чем позже ступень, тем больше таких групп возникает. Первоначально эти группы не имеют резких границ, черты одной постепенно увеличиваются, черты другой постепенно уменьшаются. Но чем дальше они расходятся, тем сильнее обособляются, тем резче становятся границы. Образуются новые, почти независимые, самостоятельные центры .
Так, очень рано Средиземноморье становится центром керамики импрессо, вторичным центром, генетически связанным, вероятнее всего, с Сирийско-Киликийским неолитом. Действительно, в культуре Стентинелло, Мольфетта, Иберо-Мавританском неолите, в пещерах Каталонии и Валенсии, в Оцаки-Магула в Греции, в Красной и Зеленой пещерах в Черногории и Герцеговине найдена характерная керамика этого типа.
Балканский полуостров, становится центром древнейшей культуры расписной керамики: Сескло в Греции, Старчево в Сербии, Кремиковцы и Караново I в Болгарии, Главанешты в Румынии - вот названия отдельных локальных культур, входящих в этот центр, который, вероятно, связан генетически с Амуком В - Мерсином. В материалах этого круга культур мы находим эммер и однозернянку. Время существования этого центра - V тысячелетие до н. э.
Несомненно, с двумя указанными выше центрами связана генетически культура Кереш, а центр Сескло-Старчево-Кереш стал генетическим предком культуры линейно-ленточной керамики. С этой культурой новая, производящая экономика распространилась на огромные пространства Средней Европы - от Рейна на западе до Верхнего Днепра на востоке. Время ее существования по Си - вторая половина V тысячелетия и рубеж V и IV тысячелетий до н. э.
Лишь позже (уже во времена второй дунайской культуры) лендельская культура или ее ответвления в Чехии и Моравии (моравская расписная и нерасписная керамика) дали начало образованию первой северной земледельческо-скотоводческой культуры - культуры воронковидных кубков, принеся на берега Балтийского моря новую форму экономики, эммер, однозернянку, карликовую мягкую пшеницу, голозерный ячмень, т. е. древнейшие злаки, культивировавшиеся в древнейшем центре возникновения земледелия, проделавшие столь большой путь со своей первоначальной родины и настолько изменившие свою экологию, что растения предгорий Ближнего Востока стали растениями равнин Северной Европы. Это произошло в начале суббореального периода или около середины IV тысячелетия до н. э. по Си.
Распространение новых, прогрессивных методов экономики не обязательно связывать с расселением; оно могло осуществляться и путем влияния со стороны земледельцев, скотоводов и путем заимствования со стороны собирателей. Так оно распространялось всегда, когда бок о бок жили племена, стоящие на различных ступенях развития.
Классический и ясный пример - заимствование населением, оставившим культуру Эртебелле хлебных злаков и домашних животных. С. Беккер, известный датский археолог, отмечает, что культура Эртебелле, несколько веков сохраняя характер охотничьей культуры, приобретает полированные орудия, культурные злаки, домашних животных и керамику .
Первое общественное разделение труда сделало возможным регулярный обмен. Во-первых, земледельческо-скотоводческие племена производили средства к жизни, качественно иные, чем племена собирателей, и, во- вторых, они могли производить этих средств больше, чем им было нужно для поддержания жизни. Этот излишек был еще мал, но уже его существование имело огромное значение.
Самым ранним предметом обмена на Ближнем Востоке был обсидиан. Он встречен уже в Джармо. По технологическим свойствам обсидиана можно установить, что он распространялся из нескольких центров.
Каждая группа простых производителей была экономически независимой от каких-либо соседей и теоретически могла существовать в полной изоляции. Тем не менее полная изоляция никогда не была реальна. Обмен осуществлялся и между соседними племенами, и этапным путем. На неолитическом поселении у Фаюмского озера есть раковины из Красного и Средиземного морей. В неолитической Европе прекрасные свидетельства обмена - браслеты из раковин Spondylus Gaederopus в Юго-Восточной и Средней Европе, распространенные, главным образом, вдоль великого дунайского пути . Находки кладов заставляют думать, что велся обмен готовыми украшениями.
Племена - носители культуры воронковидных кубков разрабатывали залежи янтаря. В разных местах найдены клады, содержащие до 13 ООО янтарных бусин.
Еще Г. Коссина указывал на широкую область распространения орудий из полосатого галицийского кремня . Орудия из кремня, добываемого в Южной Дании, распространены вплоть до Северной Швеции .
Польские ученые составили карту распространения кремня из Кшеменок Опатовских .
Работа Энгельса показала, что первое общественное разделение труда создало условия, необходимые для второго крупного общественного разделения труда, для отделения ремесла от земледелия. Каждый член общества стал теперь производить продуктов больше, чем было необходимо для поддержания его существования. Этот излишек позволил выделиться специалистам, которые могли заниматься исключительно своим ремеслом и не участвовать в совместном добывании пищи остальными членами общества. «С разделением производства на две крупные основные отрасли, земледелие и ремесло, возникает производство непосредственно для обмена, - товарное производство, а вместе с ним и торговля не только внутри племени и на его границах, но уже и заморская», - писал Энгельс .
Лишь тогда, после второго общественного разделения, на высшей ступени варварства возникает город как качественно иная категория. Город определяется не величиной места, им занятого, не количеством его населения и не укреплениями. Многие неолитические и средневековые деревни в Европе и Азии имели стены, но это не делало их городами. Город характерен совершенно иным населением, чем в деревне. В нем основной элемент- не земледельцы, рыболовы и охотники, а профессиональные правители, должностные лица, духовенство, ремесленники и купцы, которые не добывают себе пищу, а живут на пище, добываемой для них землепашцами и скотоводами, главным образом, вне города. «Нет никакого засвидетельствованного примера общины дикарей, цивилизующейся, принимающей городскую жизнь или изобретающей письмо. Где бы города ни были построены, деревни дописьменных крестьян существовали прежде. Таким образом, цивилизация где бы и когда бы она ни возникла, следовала за варварством» . Эти слова были написаны Чайлдом в 1950 г. в статье «Городская революция». Через 3-4 года после этого были открыты укрепленные поселения, объявленные городом, а их культура - цивилизацией, и эти города и их цивилизация оказались якобы созданными дикарями.
Между тем из всего сказанного выше ясно, что мы не можем вместе с К. Кеньон и М. Уилером считать поселения доисторического Иерихона А и В городом и даже зарождающимся городом, а культуру их обитателей - цивилизацией. Подобные утверждения ведут к отрицанию закономерности общественного развития. Недаром против них столь резко выступили такие крупные археологи, как Брейдвуд , Чайлд и Вулли . «Цивилизация появилась как особое усиление культурной активности, возможности для которой создало эффективйое производство пищи» .
Город как таковой начинает складываться в убейдской культуре и ярко предстает в протописьменный период ок. 3400 г. до н. э. В это время гончарный круг уже вошел в употребление. Появились перевозочные средства (на колесах), изобиловали специальные ремесла. Здесь мы уже находимся на рубеже цивилизации и видим такие ее признаки, как гончарный круг, приготовление растительного масла и вина, развитую обработку металлов, переходящую в художественное ремесло; здесь уж известны повозки и боевые колесницы, письменность, зачатки архитектуры как искусства и город с зубчатыми стенами и башнями, т. е. все те признаки, которые Энгельс считает характерными для этого периода .
РАННИЕ ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКО-СКОТОВОДЧЕСКИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Введение
1 Становление отечественных цивилизаций Древнего мира. Неолитическая революция
2 Основные черты развития ранних отечественных цивилизационных центров Древнего мира
3 Особенности охраны памятников истории ранних отечественных земледельческо-скотоводческих цивилизаций
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Первой, древнейшей социально-экономической формацией был первобытнообщинный строй. Он продолжался со времени становления человека до перехода к классовому обществу и, следовательно, был наиболее длительной в истории человечества эпохой, что обусловлено медленным темпом развития общества на его первых этапах. Все стадии первобытнообщинного строя объединяет коллективный характер производства и потребления, вызванный тем, что производительные силы были еще весьма неразвиты. Именно поэтому дальнейшее развитие производительных сил, переход от типично первобытного потребляющего хозяйства к хозяйству производящему, разделение труда (прежде всего выделение скотоводческих и земледельческих народов) усложнило всю систему общественных отношений и в конечном итоге привело к переходу к иным типам общественного развития.
Общепринято разделение первобытного общества на периоды по основным материалам, которые использовались для изготовления орудий труда: каменный век, энеолит (меднокаменный век) - переходный от каменных орудий к металлическим, бронзовый век и ранний железный век. Эта периодизация, естественно, не означает, что в каменном веке не изготавливали орудия из дерева и кости, а в эпоху бронзы - из камня. Речь идет о преобладании того или иного материала.
Таблица 1. СОВРЕМЕННАЯ ПЕРИОДИЗАЦИЯ РАЗВИТИЯ ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА ПО МАТЕРИАЛУ ОРУДИЙ ТРУДА
| АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ЭПОХИ | ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ |
|
| I. Каменный век | |
|
| 1. Палеолит | 1500–100 тыс. лет назад |
|
| | ||
| | ||
| 2. Мезолит | | 12–8 тыс. лет до н.э. |
| 3. Неолит* | | |
| II.Медный век* | | |
| III. Бронзовый век* | | |
| IV. Железный век* | | с 1 тыс. до н.э. до наших дней |
| * В Европе и Азии |
||
1 Становление отечественных цивилизаций Древнего мира. Неолитическая революция
Расселение первобытного человека на территории Российской Федерации происходило в эпоху древнего каменного века (палеолит), характеризовавшегося преимущественным использованием камня для изготовления орудий труда и оружия. Применялись также дерево, кость и другие материалы. Основными занятиями небольших человеческих групп были охота и собирательство. Следы обитания древнего человека, пришедшего из Закавказья, обнаружены на Северном Кавказе и в Прикубанье. Стоянки мустьерской культуры палеолита (100-35 тыс. лет назад) обнаружены археологами в среднем Поволжье и других регионах. Открытия погребений, по мнению учёных, свидетельствуют о развитии религиозных верований. В верхнем или позднем палеолите (40-35 - 10 тыс. лет назад) люди современного типа (кроманьонцы) жили в отдельных районах Восточной Европы и Сибири (Приуралье, Печора, Западно-Сибирская низменность, Забайкалье, долина средней Лены). Им принадлежат многочисленные археологические памятники (Авдеевская стоянка, Сунгирь, Костенки, Мальта, Буреть и др.). Коллективы кровных родственников по материнской или отцовской линиям (род) жили в условиях последнего (валдайского) оледенения. Приспосабливаясь к суровым природным условиям, они совершенствовали технику обработки камня, кости и др., осваивали строительство жилищ; вводили специализацию в охоту и другие промыслы. В этот период преобладала охота на крупных млекопитающих: мамонтов, пещерных медведей и др. Осмысление окружающего мира отразилось в памятниках скульптуры и в пещерной живописи (Капова пещера).
В период среднего каменного века (мезолит) люди адаптировались к изменявшимся природным условиям, связанным с отступлением ледника и формированием современного рельефа, климата, растительного и животного мира. Небольшие группы охотников и рыболовов продвигались в районы, освободившиеся от оледенения. С изобретением лука и стрел в охоте большое место приобрела добыча средних и мелких млекопитающих, водоплавающей птицы; значительные площади внутренних водоёмов способствовали развитию рыболовства. К этому периоду исследователи относят возникновение групповых могильников (Оленеостровский могильник и др.).
На последней стадии каменного века (неолит) началось складывание отраслей производящего хозяйства: земледелия и скотоводства. В изготовлении каменных орудий применялись шлифовка и полировка, а также пиление и сверление. Возникли гончарное производство, прядение и ткачество. Для передвижения использовались челны, лыжи, сани. К концу неолита появились отдельные изделия из меди. В ходе усложнения родового общества появились объединения отдельных родов - племена. При этом группы племён вели однотипное хозяйство, что подтверждается раскопками и исследованиями ямочно-гребенчатых и других археологических культур неолита (льяловская, балахнинская и др.).
В эпоху медного века (энеолит) земледелие, скотоводство и металлургия меди развивались первоначально в южных районах Евразии. В 4-2-м тыс. до н. э. поселения оседлых земледельцев и скотоводов существовали на Северном Кавказе; Украине, Молдавии (трипольская культура); степях Юга России (ямная культура) и др.
Согласно новейшим данным археологии, древнейшие следы обитания человека на территории России относятся ко дошелльскому времени (3 - 2 млн лет назад) и обнаружены в Сибири, на Северном Кавказе и в Прикубанье. В частности, стоянки Богатыри и Родники на Тамани возрастом 1,5 млн лет. Стоянки следующего этапа, шелльского (730-350 тыс. лет назад) обнаружены в Воронежской, Калужской, Тульской, Волгоградской областях. Примерно 150 тыс. лет назад ашельские культуры сменились мустьерскими. Стоянки этого типа широко распространены по европейской части России. На протяжении указанных культур развивался и физический тип человека - местные виды австралопитеков, позже - архантропы, палеоантропы (включая свои виды «неандертальцев»), которых сменил человек современного типа неоантроп.
В России находится древнейшая в мире стоянка неоантропов - Костёнки в Воронежской области (50 тыс. лет назад). Расселяясь, неоантропы сформировали первую археологическую культуру неоантропов - костёнковско-стрелецкую культуру (50 - 30 тыс. лет назад, стоянки: Маркина Гора, 44 - 34 тыс. лет до н. э., Воронежская область; Елисеевичи, 35 - 25 тыс. до н. э., Брянская область; Сунгирь, 28 - 20 тыс. до н. э., Владимирская область и др.). Её генетическим наследником является костёнковско-авдеевская культура, досуществовавшая до эпохи мезолита. К этой культуре относятся стоянки: Гагарино, 22 - 21 тыс. до н. э., Липецкая область; Зарайск, 22 - 21 тыс. до н. э., Московская область; Авдеево, 22 - 21 тыс. до н. э., Курская область; Юдиново, 14 - 13 тыс. до н. э., Брянская область и др. Антропологический тип человека - европеоиды.
НЕОЛИТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ (neolitic revolution) – произошедший в позднепервобытном обществе революционный переворот в производстве, связанный, как правило, с переходом от присваивающего к производящему хозяйству и создавший предпосылки для формирования раннеклассового общества.
Термин «неолитическая революция» ввел в 1949 английский археолог Гордон Чайлд, близкий по своим концептуальным предпочтениям к марксизму и предложивший термин по аналогии с марксистским понятием «промышленная революция». Эта революция, по Чайлду, «трансформировала человеческую экономику, дала человеку контроль над его собственным запасом продовольствия», создав тем самым условия возникновения цивилизации. Поскольку понятие «промышленная революция» к середине 20 в. уже стало общепринятым, то и термин «неолитическая революция» быстро завоевал популярность. Другие варианты названий этого исторического события (например, «революция в производстве пищи», «земледельческая революция») не получили поддержки специалистов.
В настоящее время неолитическая революция считается одним из трех главных революционных изменений в экономике – наряду с промышленной и научно-технической революциями.
Изучение археологических материалов (особенно, по Америке) и быта сохранившихся отсталых народов показало, однако, что жесткая связь между социальной стратификацией и переходом к производящему хозяйству встречается отнюдь не везде. Известны народы, которые продолжали заниматься присваивающим хозяйством, но уже далеко ушли от первобытного равенства. Например, индейцы Аляски 18–19 вв. занимались в основном рыболовством и охотой, однако ко времени прихода европейцев у них уже существовали такие институты как вождества, войны между племенами, патриархальное рабство.
Для объяснения этого противоречия следует обратить внимание на самые общие признаки производящего хозяйства, выделенные советским историком В.М. Бахтой:
оседлость;
создание и хранение запаса;
интервал в последовательность работ;
цикличность труда;
расширение спектра деятельности.
Из этих пяти признаков для развития социальной стратификации достаточно лишь трех – 1-ого, 2-ого и 5-ого. Наиболее важным является признак (2): именно накопление редких материальных благ (прежде всего, пищи) дает начало делению на богатых и бедных. Поэтому советский историк В.А. Башилов еще в 1980-е предложил понимать под неолитической революцией переход от производства прожиточного минимума к стабильному производству прибавочного продукта независимо от того, при каких именно формах хозяйства происходит данный переход.
Логика концепции В.А. Башилова такова. До неолитической революции производство избыточного продукта происходило случайно и неустойчиво, поскольку не было технологий длительного сохранения дефицитной пищи. Когда же открывают способы длительного хранения запасов пищи (копчение, соление и т.д.), то сразу возникает мощный стимул не поедать немедленно всю добычу, как это происходило в раннепервобытном обществе, а накапливать ее на «черный день». Владельцы большего запаса могут гарантировать стабильный уровень жизни не только самим себе, но и своим близким. Поэтому они приобретают более высокий социальный статус. Накопление богатства стимулирует грабительские набеги на соседние племена, чтобы отнять их накопления. Таким образом, для формирования социального расслоения могут возникнуть достаточные условия даже при сохранении присваивающего хозяйства.
Тезис о стабильном производстве прибавочного продукта может быть воспринят как указание на повышение в процессе неолитической революции уровня и качества жизни: до нее люди жили-де на грани голодной смерти, а после этого в результате перехода к более прогрессивным технологиям жизнь стала более изобильной. Такое понимание было широко распространено до 1970-х, когда американский антрополог Маршалл Салинз доказал его ошибочность.
В своей монографии Экономика каменного века (1973) М. Салинз, обобщая этнографическую и историческую информацию, сформулировал парадоксальный вывод: ранние земледельцы трудились больше, но имели уровень жизни ниже, чем позднепервобытные охотники и собиратели. Известные в истории раннеземледельческие народы работали, как правило, гораздо большее число дней, чем тратили на добывание пищи дожившие до 20 в. первобытные охотники и собиратели. Представление о голодной жизни отсталых народов также оказалось очень сильно преувеличенным – у земледельцев голодовки носили более тяжелый и регулярный характер. Дело в том, что при присваивающем хозяйстве люди забирали у природы далеко не все, что она могла им дать. Причина тому – не мнимая лень отсталых народов, а специфика их образа жизни, не придающая значения накоплению материального богатства (которое к тому же часто и невозможно накапливать из-за отсутствия технологий длительного хранения пищи).
Возникает парадоксальный вывод, который называют «парадоксом Салинза»: в ходе неолитической революции совершенствование аграрного производства ведет к ухудшению уровня жизни. Можно ли в таком случае считать неолитическую революцию прогрессивным явлением, если она понижает уровень жизни? Оказывается, можно, если рассматривать критерии прогресса более широко, не сводя их только к среднедушевому потреблению.
В чем именно заключалась прогрессивность неолитической революции, можно объяснить по модели, которую предложили американские экономисты-историки Дуглас Норт и Роберт Томас (см . рис.).
В раннепервобытном обществе господствовала общая собственность: из-за немногочисленности населения доступ к охотничьим угодьям и местам рыбной ловли был открыт всем без исключения. Это означало, что существовало общее право на использование ресурса до его захвата (захватит тот, кто будет первым) и индивидуальное право на использование ресурса после захвата. В результате каждое племя, собирающее добычу с очередного участка, куда оно перекочевало, было заинтересован в хищническом потреблении ресурсов общего доступа «здесь и сейчас», без заботы о воспроизводстве. Когда ресурсы территории истощались, ее покидали и уходили на новое место.
Такая ситуация, когда каждый пользователь озабочен максимизацией личной сиюминутной выгоды без заботы о завтрашнем дне, экономисты называют трагедией общей собственности. Пока природные ресурсы были изобильны, проблем не возникало. Однако их истощение из-за роста населения привело примерно 10 тыс. лет назад к первой в истории революции в производстве и в социальной организации общества.
Согласно парадоксу Салинза, охота и иные виды присваивающего хозяйства обеспечивали куда более высокую производительность труда, чем земледелие. Поэтому пока демографическая нагрузка на природу не превышала некоторого порогового значения (на рис. – величина qd), первобытные племена не занимались производящим хозяйством, даже если для этого были подходящие условия (скажем, пригодные для культивирования растения). Когда же из-за истощения природных ресурсов производительность труда охотников начала падать, то рост населения требовал перехода с охоты на земледелие (на графике – с первоначально более высокого уровня VMPh на траекторию более низкого VMPa), либо вымирания охотников от голода. В принципе возможен и третий выход - остановить демографическое давление у критического предела. Однако первобытные люди редко прибегали к нему из-за непонимания экологических закономерностей.
Чтобы перейти от охоты к земледелию, необходимы коренные изменения отношений собственности. Земледелие – принципиально оседлый вид деятельности: в течение многих лет или постоянно земледельцы эксплуатируют один и тот же участок земли, урожай с которого зависит не только от погоды, но и от действий людей. Плодородная земля становится редким ресурсом, требующим защиты. Возникает необходимость защищать обрабатываемые земли от попыток их захвата чужаками и разрешать поземельные конфликты между соплеменниками. В результате начинает складываться государство как институт, главной экономической функцией которого является защита прав собственности.
Д. Норт и Р. Томас предложили считать главным содержанием Первой экономической революции (так они назвали неолитическую революцию) появление прав собственности, закрепляющих исключительные права индивида, семьи, рода или племени на землю . Преодоление трагедии общей собственности позволило остановить падение предельного продукта труда, стабилизировало его.
Таблица 2. ПОВЫШЕНИЕ ПЛОТНОСТИ И МАССЫ НАСЕЛЕНИЯ В ХОДЕ НЕОЛИТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Прогресс развития общества в ходе неолитической революции проявляется, таким образом, не непосредственно в росте среднедушевого уровня жизни, а в повышении плотности и численности населения (Табл. 3). Согласно оценкам, переход от охоты и собирательства к земледелию позволил повысить плотность населения в сотни раз. Поскольку этот переход происходил далеко не во всех регионах планеты, то рост общей численности населения планеты происходил более медленно – не в сотни, а только в десятки раз.
Следует учитывать, что в разных регионах планеты неолитическая революция происходила асинхронно и с различной региональной спецификой. Выделяют три древнейших первичных очага:
Передняя Азия (территория современных Ирана, Ирака, Турции, Иордании), где к 7-6 тыс. до н.э. сложилось земледельческо-скотоводческое хозяйство (выращивание пшеницы, ячменя и гороха, разведение коз) и появились первые города планеты (Чатал-Гуюк, Джармо, Иерихон);
Мезоамерика (территория Мексики), где к концу 3 – началу 2 тыс. до н.э. сложилась земледельческая экономика, основанная на выращивании маиса; территория Перу, где ко второй половине 2 тыс. до н.э. формируется экономика оседлого земледелия (культивирование маиса) при сохранении большого значения рыболовства.
Неолитическая революция в каждом из первичных центров протекала долго, в течение 2–4 тысячелетий. Когда же новая производящая экономика начала распространяться из этих центров в окрестные регионы, то перенимание уже накопленного производственного и социального опыта резко сокращало время перехода. В современном мире отсталые народы, не пережившие неолитической революции, сохранились лишь в глухих уголках планеты с особыми природно-климатическими условиями.
2. Основные черты развития ранних отечественных цивилизационных центров Древнего мира
В 1-й половине 1-го тыс. до н. э. на значительной территории России (кроме северных и северо-восточных районов) распространилась металлургия железа, в связи с чем ускорилось разложение первобытно-общинных отношений. При этом на Севере - в тайге и тундре, в суровых природных условиях, сохранялся архаический первобытный уклад. На Северном Кавказе орудия из железа создавались с 9-6 вв. до н. э. под влиянием железоделательного и кузнечного производства Закавказья. Переход к производству железа прослежен на материале кобанской, срубной, абашевской и других культур. Становление железного века в причерноморских степях совпало с пребыванием там киммерийцев, а затем скифов. Образовалось 2 хозяйственных уклада: скотоводческо-кочевой в степях и оседло-земледельческий в лесостепях. Появление ремесленных центров, перераставших в городские, при значительном военном потенциале способствовало возникновению у скифов государства. Скифская и скифообразные культуры 7-4 вв. до н. э. на территории Юго-Восточной Европы составляли западную часть большой культурно-исторической общности, сформировавшейся в основном в среде кочевых скотоводческих племён Евразии (т. н. скифо-сибирская культурно-историческая общность).
В 6-5 вв. до н. э. на северном и восточном побережье Чёрного моря возникли античные города, объединившиеся в 5 в. до н. э. в Боспорском государстве, в которое вошли также синды, меоты и др. племена. Греческие рабовладельческие города были очагами высокой античной культуры, они устанавливали тесные экономические, политические и культурные связи со скифами и другими народами. В 4 в. до н. э. началось передвижение из Приуралья в Поволжье сарматских племён. Сарматы разгромили скифов и в 3 в. до н. э. расселились в степях Северного Причерноморья и на Северном Кавказе. В степной зоне к рубежу 2-1 вв. до н. э. стала господствующей сарматская культура. Скифское государство, существовавшее со 2 в. до н. э. в основном на территории Крыма и по берегам нижнего Днепра, испытывало влияние античных городов и сарматской культуры.
Железоделательное производство развивалось в лесостепной и лесной зонах бассейна Днепра. Население зарубинецкой культуры (2 в. до н. э.-2 в. н. э.) в верхней и средней частях Северного Поднепровья и Подесенья соотносится одними учёными с племенами балтов, другими - с праславянами. В лесной территории Восточной Европы с 8 в. до н. э. по 6-7 вв. н. э. существовали культуры, связанные с различными этносами. На территории Волго-Окского междуречья обнаружены памятники дьяковской культуры, к Югу и Востоку от среднего течения Оки и до Волги (бассейны рек Цна, Мокша, Сура) распространялась Городецкая культура. Носителями этих культур были угро-финские племена, предки мери, веси, мещеры, муромы и мордвы. Представители ананьинской культуры (8-3 вв. до н.э.) занимали левобережье Средней Волги и Прикамье. Их считают предками удмуртов и коми. С 8-5 вв. до н. э. шло освоение железа на Дальнем Востоке. Здесь формировались очаги чёрной металлургии.
В процессе великого переселения народов в Северное Причерноморье в 3 в. н. э. пришли готы, в 375 - гунны. Античные города прекратили своё существование. Во 2-й половине 3 в. в степи и лесостепи от левых притоков Днепра до Дуная распространилась полеэтничная черняховская культура. Её носителями были даки, геты, сармато-аланы, поздние скифы, готы, славяне. С середины 1-го тыс. н. э. происходило разложение первобытно-общинных отношений у многих земледельческих и скотоводческих народов, живших на территории Восточной Европы и Сибири. В 550-562 союз кочевых племён аваров переселился из Приуралья и Поволжья на Северный Кавказ и в Северное Причерноморье. В середине 6 в. в Центральной Азии племенным союзом тюрков было создано государство - Тюркский каганат, сыгравший важную роль в консолидации тюркоязычного населения Евразии. В 60-х гг. 6 в. тюрки разгромили государство эфталитов в Средней Азии. На рубеже 6-7 вв. возникли Восточно-Тюркский и Западно-Тюркский каганаты. В 638-926 в Южном Приморье существовало государство племени мохэ и другое -Бохай, успешно боровшееся с императорами танского Китая. Во 2-й половине 6 в. из Зауралья на Северный Кавказ переселились тюркоязычные болгарские племена баланджар. В 1-й трети 7 в. в Приазовье возникло государственное образование Великая Болгария. В середине 7 в. кочевые и полукочевые племена Нижнего Поволжья, Северного Кавказа, Приазовья и донских степей были включены в Хазарский каганат. Финно-угорские племена Среднего Поволжья и выходцы из Великой Болгарии создали в 10 в. государство - Волжско-Камскую Булгарию. На рубеже 9-10 вв. происходил процесс образования государства у аланов на Северном Кавказе.
3 Особенности охраны памятников истории ранних отечественных земледельческо-скотоводческих цивилизаций
Археологические памятники бронзового века обнаружены почти на всей территории Евразии. К 1-й половине 3-го тыс. до н. э. относятся памятники бронзового века на Кавказе, в Северном Причерноморье и др. В конце 3-го -1-й четверти 2-го тыс. до н. э. технологию выплавки бронзы освоили племена лесостепной и лесной зон Восточной Европы, Западной Сибири, Алтайско-Саянского региона. Сохранялась в основном первобытно-общинная форма социальной организации. Учёные установили существование в бронзовом веке самостоятельных обособленных территориально групп населения со своеобразными особенностями духовной и материальной культуры (культурные группы, археологические культуры, культурно-исторические общности). В южной зоне (Кавказ, Средняя Азия, отчасти Южная Сибирь) возникали земледельческо-скотоводческие комплексы с развитым ремесленным производством. В степной, лесостепной и отчасти в лесной зонах преобладал скотоводческий тип хозяйства со вспомогательной ролью земледелия. В лесной (таёжной) зоне скотоводство сочеталось с охотой и рыболовством. Существовали долговременные поселения, где развивалось ремесленное производство. В раннем бронзовом веке в Закавказье и на Северо-Восточном Кавказе существовала куро-аракская земледельческо-скотоводческая культура. Поддерживались связи с цивилизациями Ближнего Востока. В позднем бронзовом веке в центральных районах Кавказа распространилась кобанская культура. На территории степей Восточной Европы жили скотоводческие племена ямной культурно-исторической общности, возникшей ещё в медном веке. В конце 3-го - середине 2-го тыс. до н. э. в Верхнем и Среднем Поволжье и междуречье Оки и Волги жили носители фатьяновской и балановской культур. В лесостепной зоне Подонья, Среднего Поволжья и на Южном Урале в середине 2-го тыс. до н. э. обитали племена абашевской культурно-исторической общности, для которых характерен высокий уровень развития металлургии, базировавшейся на уральских и поволжских месторождениях меди. Во 2-й половине 2-го - начале 1-го тыс. до н. э. на территории от Приуралья до Левобережья Днепра размещались скотоводческо-земледельческие племена срубной культурно-исторической общности. Сейминско-турбинский культурный комплекс, зародившийся в районе Саяно-Алтая, распространился на тысячи километров к Западу. В Сибири к энеолиту - раннему этапу бронзового века относилась афанасьевская культура в верховьях Енисея и алтайских степях, к раннему бронзовому веку - глазковская культура в Прибайкалье и ымыяхтахская культура в бассейне средней Лены. Распространение металлургии в Восточной Сибири связано с влиянием окуневской культуры, предположительно, сформировавшейся в Минусинской котловине и вытесненной на Восток племенами андроновской культурно-исторической общности. Андроновские племена занимали во 2-й половине 2-го - начале 1-го тыс. до н. э. территорию от Урала до Енисея и от таёжной зоны до северных районов Средней Азии (Алексеевское поселение и др.). Карасукская культура (13-8 вв. до н. э.) обнаружена в верховьях Енисея, Оби, в Саяно-Алтайском регионе. На Юге Дальнего Востока во 2-й половине 2-го - начале 1-го тыс. до н. э. существовали синегайская, лидовская, эворонская и другие культуры. В бронзовом веке усилился процесс общественного разделения труда, возрос обмен между племенами. Ремесло стало самостоятельной сферой производства. Главы крупных патриархальных семей обладали значительными богатствами; усилилась имущественная дифференциация, участились столкновения между племенами. В бронзовом веке возникли союзы племён, описанные позднее античными историками и географами.
В окрестностях горного Прикраснодарья, северо-западной части Причерноморья, республике Адыгее получили распространение дольмены - мегалитические ритуальные и погребальные сооружения. В основном они располагаются в горно-лесной зоне. Дольмены появились на западном Кавказе около 5 000 лет назад в эпоху ранней бронзы. В последние годы достаточно литературы по этим загадочным представителям дольменной культуры, памятникам археологии мирового значения. Наиболее известными массовыми дольменными поселениями в пределах маршрутов выходного дня являются Новосвободненское (более 400 шт.), Детуакско-Даховское (около 120 шт.); в районе г. Собер-Баш некоторые исследователи подсчитали около 40 дольменов. В дол. р. Абин найдено до трех десятков гробниц, а невдалеке от пос. Пшада водят экскурсии к 9 дольменам.
В этом районе скифская культура (VII - IV вв. до н.э.) представлена памятниками, получившими мировое признание - Воронежские, Елизаветинские курганы, которые дали эталонные образцы древнего искусства звериного стиля. Эти находки хранятся в Золотой кладовой Государственного Эрмитажа, государственном музее Востока.
В эпоху раннего железного века (VIII - IV вв. до н.э.) в бассейне р. Кубани и Приазовье складывается яркая культура меотов - племен земледельцев и скотоводов, рыбаков и ремесленников. Они оставили после себя многочисленные укрепленные городища - Елизаветинское, Васюринско-Воронежские, Старокорсунское на правом берегу Кубани, Тенгинские на р. Лабе, Степные I - III в Приазовье и др.
Богатейшие каменные гробницы синдо-меотской знати были найдены в Елизаветинских, Семибратних, Карагодеуаших курганах.
Западная часть Краснодарского края - единственное место в Российской Федерации, где расположены памятники античности: городища Фанагория (столица Азиатского Боспора) и Гермонасса (Тамань), город Горгиппия (г. Анапа), Таманский Толос и резиденция Хрисалиска (пос. «За Родину» Темрюкского района), древнейшие корабельные стоянки у мысов Тузла и Панагия.
Заключение
Итак, на основании проведенного теоретического анализа в контрольной работе сформированы следующие выводы.
Периодизация истории Древнего мира представляет сложную и еще не решенную до конца научную проблему. Существует множество подходов к периодизации истории. В данной работе рассмотрена следующая схема:
I. Древнейший этап, длившийся примерно 1,5 – 2 миллиона лет, охватывает начальные фазы антропогенеза. Низшая ступень дикости, время предыстории хозяйства и материальной культуры;
II. Этап охватывал значительную часть каменного века (ранний палеолит) и продолжался более 1 млн. лет. Примитивно-присваивающий этап, соответствовал средней ступени дикости;
III. Появление человека современного вида и ранние этапы его истории (поздний палеолит, мезолит, в некоторых областях земли весь неолит). Время развитого присваивающего хозяйства, ступень высшей дикости;
IV. Накопление опыта воспроизводства жизненных благ, начало одомашнения растений и животных, при сохранении в целом присваивающего типа хозяйства (поздний мезолит – ранний неолит). Низшая ступень варварства;
V. VIII–V тыс. до н. э. – начало эпохи производящего хозяйства, соответствующей средней и высшей ступеням варварства;
VI. В IV–III тыс. до н. э. на основе развития производительных сил и производственных отношений при ирригационном земледельческом хозяйстве возникают первые цивилизации, знаменующие собой окончательное разложение первобытного и становление классового общества.
VII. На рубежах эпохи бронзы и раннего железа началось развитие кочевничества, что представляло собой очередной крупный этап в разделении труда.
В контрольной работе рассмотрены основные земледельческо-скотоводческие центры Древнего мира.
В Российской Федерации, как и в других странах, действует законодательство, регламентирующее защиту памятников истории, в том числе истории Древнего мира.
Западная часть Краснодарского края - единственное место в Российской Федерации, где расположены памятники античности
Список использованной литературы
1. Массон В.М. Проблема неолитической революции в свете новых данных археологии. – Вопросы истории. 1970. № 6
2. Башилов В.А. Темпы исторического процесса в важнейших центрах «неолитической революции». – В кн.: Исторические судьбы американских индейцев. Проблемы индеанистики. М., 1985
3. Салинз М. Экономика каменного века. М., 1999
4. Коротаев А.В. Социальная эволюция: факторы, закономерности, тенденции. М., 2003
5. Беда А.М. Культурно-исторические ритмы (таблицы). М., 1995.
6. История России / Под общ. ред. В.В. Рыбникова. Саратов, 1997
7. Михайлова Н.В., Беда А.М., Журов А.Н. Памятники прошлого: Охрана исторического наследия. М., 1997.
8. Семенникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций: Учебное пособие для вузов. М., 1994.
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.1. Покажите на современной карте нашей страны места, где обнаружены стоянки людей каменного, бронзового и железного веков. Объясните, с чем связаны названия этих исторических периодов.
Каменный, бронзовый и железный века названы так по тому, из какого материала в основном делали орудия труда и оружие в то время.
Следы людей каменного века найдены на стоянке Сунгирь (на восточной окраине Владимира в месте впадения одноимённого ручья в реку Клязьма, в километре от Боголюбово), в Каповой пещере (в Бурзянском районе республики Башкортостан – на реке Белой в одноимённом заповеднике «Шульган-Таш»), возле деревни Льялово (к северо-западу от Москвы, в верховьях реки Клязьмы, рядом с посёлком Менделеево) и во многих других местах. К бронзовому веку относятся среди прочих находки у села Фатьяново (во Владимирском районе Владимирской области, к северо-востоку от истока реки Когаша и озера Тарасовское), а к железному, например, находки у бывшего села Дьяково (ныне на южной территории современного музея-заповедника Коломенское).
2. Что находят археологи в местах стоянок и погребений древних людей? Используя иллюстрации к тексту параграфа, объясните, какие выводы о жизни древних людей можно сделать на основании этих находок.
По находкам археологов можно понять почти всё о жизни древних людей. Например, по их орудиям охоты и труда учёные знают, как они добывали себе пишу, на кого охотились или что выращивали. Остатки жилищ показывают повседневную жизнь людей. Древние кострища и то могут многое рассказать. Например, умели ли люди разводить огонь или только поддерживали случайно добытый: найдены кострища, где огонь не гас столетиями – в таком случае люди явно его поддерживали, не умея разжечь заново. Также можно понять, насколько оседлым был образ жизни людей – как долго они разжигали костёр на одном месте. Узнать что-то о верованиях древних людей археологам сложнее. Но здесь помогают погребения людей, их наскальные рисунки, росписи керамики и др., хотя тексты в данном случае ничто заменить не может.
3. Объясните, что собой представляли в древности семья, род, племя и как они соотносились между собой.
Семья – это дети, их родители и их ближайшие родственники. Но в древности семья не могла выжить одна, без посторонней помощи. Семьи объединялись в роды. Род – это собрание людей, которые считаются потомками одного предка, он объединял много семей. В древности люди жили чаще всего именно родами, то есть родовыми общинами. Члены рода не могли жениться друг на друге, они должны были искать женихов или невест в других родах. Потому роды объединялись в племена. Во главе племени вставал вождь или совет старейшин. Обычно у племени также был единый сверхъестественный покровитель (тотем), но даже в легендах не было единого предка.
4. Представьте характеристику древних земледельческих и скотоводческих племён по плану: места расселения, основные занятия, жилища, орудия труда, главные продукты труда. Можно сделать это в форме таблицы.
5. Объясните, при каких условиях у древних людей появился товарный обмен. Что они обменивали?
Товарный обмен у людей появился, когда они стали получать больше еды, чем им было необходимо для жизни. Вначале за эту еду получали редкие материалы. Хорошие залежи кремня были далеко не возле каждой стоянки. Месторождения олова и меди, из которых получают бронзу, вообще относительно редки и расположены лишь в определённых районах, причём медь в одних, олово – в других. Постепенно некоторые люди стали специализироваться на том, что делали те или иные предметы – зарождалось ремесло. Тогда они стали обменивать у соплеменников еду на то, что делали.
6. Назовите основные группы (семьи) языков, сформировавшихся в древности у народов, которые расселились на территории нашей страны. Покажите на современной карте, где живут эти народы.
Группы (семьи) языков:
Индоевропейская (большая часть современной России);
Фино-угорская (часть побережья Балтийского моря, а также некоторые земли в районе Урала);
Тюркская (южные степи и некоторые районы тундры);
Кавказская семья (многие, хотя и совсем не все территории Кавказа);
Монгольская (на границе с Монголией);
Палеоазиатская (некоторые территории крайнего севера).
7*. Объясните, от чего зависел род занятий и образ жизни древних людей. Приведите примеры.
Они зависели от климата и природных условий. Например, в лесах было трудно заниматься скотоводством, потому что животные разбредались между деревьями, перегонять их в больших количествах с одного места на другое было бы сложно. В лесной полосе люди занимались земледелием. С другой стороны в южных степях слишком сухо и дуют слишком сильные ветры для того, чтобы выращивать зерновые. Однако огромные открытые пространства с сочной травой сами подсказывают заняться скотоводство, причём кочевым скотоводством.
8*. Предположите, для чего в погребения древних людей помещались предметы обихода, орудия труда.
Древние люди верили, что после смерти человек ведёт ту же жизнь, что и до неё, только лучше. Потому в загробной жизни ему нужны те же предметы, что и в обычной. Именно эти предметы и клали в могилу, чтобы покойный мог ими воспользоваться. Потому по этим предметам можно сегодня понять, какой образ жизни вёл человек.
9*. В чём выражается родство языков, принадлежащих к одной группе? Какие слова являются в них общими? Приведите примеры.
В родственных языках похожими могут оказаться самые разные слова, даже если их смысл будет немного отличаться: например, не только в русском, но и в чешском языке есть слово «позор», только в чешском оно означает «внимание». Обычно в родственных языках выделяются единые корни, хотя образованные на их основе слова могут быть разными. Так от одного индоевропейского корня происходят русское «боб» и английское «bean».
К началу III тысячелетия до н. э. в среде первобытного населения Южной и Средней Европы возникла земледельческо-скотоводческая культура, вскоре распространившаяся до Рейна на западе и до Днепра на востоке.
Найденные при исследовании поселений этих племен каменные и костяные мотыги, серпы с кремневыми лезвиями и остатки злаков - пшеницы, проса и ячменя-не оставляют сомнений в том, что примитивное мотыжное земледелие занимало важное место в их хозяйстве. Найденные на поселениях кости, а также изображения животных свидетельствуют о том, что этим племенам были известны все основные виды домашнего скота: свинья, крупный и мелкий рогатый скот и лошадь. Охота, рыболовство и собирательство имели в хозяйстве несравненно меньшее значение. Прочная оседлость, поселения, состоящие из жилищ, обычно соединенных друг с другом переходами или же достигающих огромных размеров, разнообразнейшая глиняная посуда, женские статуэтки и другие черты культуры дополняют картину жизни и быта древних земледельческо-скотоводческих племен Южной и Средней Европы. Культура земледельческо-скотоводческих племен, обитавших в III тысячелетии до н. э. по Дунаю, в поречье Днестра и Буга и по правобережью Среднего Днепра, получила наименование трипольской (от с. Триполье Киевской области, где археологом В. В. Хвойко в 90-х годах прошлого столетия впервые были открыты памятники этой культуры). Трипольская культура привлекала к себе внимание многочисленных исследователей, но лишь в советское время, благодаря систематическим раскопкам, проведенным Т. С, Пассек, Е. Ю. Кричевским, С. Н. Бибиковым и другими русскими и украинскими археологами, удалось собрать большой материал, в свете которого древние земледельческо-скотоводческие племена юго-запада РОССИИ получили всестороннее освещение. Раскопки поселений земледельческо-скотоводческих племен показали, что культура этих племен существовала здесь в течение Длительного отрезка времени-с начала III и до первой четверти II тысячелетия до н. э., причем советским археологам удалось установить два основных этапа развития трипольской культуры и создать периодизацию ее памятников. Наиболее ранние поселения трипольской культуры открыты по Днестру и в бассейне Южного Буга. Особое внимание вызывают раскопки М. Л. Макаровича поселений у с. Греновка и Сабатиновка II на Южном Буге, около Псрвомайска, раскопки С. Н. Бибикова у с. Лука-Врублевецкая на Днестре около Каменец-Подольска и раскопки Т. С. Пассек у с. Берново-Лука.
Раннетрипольские поселения обычно располагаются на берегу реки, на первой надпойменной террасе. Для раннетрипольского времени характерны и большие многоочажные жилища, состоящие из углубленных в почву полуземлянок, и наземные глинобитные жилища, однако полуземлянки являются преобладающим типом, происхождение которого относится еще ко времени раннего неолита. В жилищах найдены разнообразные орудия из кремня и сланца, в том числе кремневые вкладыши серпов, орудия из рога и кости, богато орнаментированная глиняная посуда и глиняные статуэтки, главным образом женские. Трехцветная расписная посуда в раннетрипольское время не является характерной.
Некоторые особенности культуры, как, например, характер углубленного и каннелированного орнамента глиняной посуды и статуэток, сближают культуру обитателей раннетрипольских поселений с неолитическими земледельческими племенами Балканского полуострова и в то же время связывают их с древним Средиземноморьем.
По мнению некоторых исследователей, земледельческо-скотоводческие племена нового каменного века, жившие в междуречье Дуная и Днепра, были не только тесно связаны со Средиземноморьем, но и имели южное происхождение.
Несколько позднее земледельческо-скотоводческие трипольские племена (поселения которых обнаружены в громадном количестве) распространились по течению Среднего Днепра, Южного Буга, Днестра и Прута.
В это время поселения трппольских племен располагались обычно на возвышенных местах, имевших в III тысячелетии до н. э. преимущественно лесостепной характер. Люди сооружали свои жилища на пологих склонах вблизи дубовых зарослей, на удобных для мотыжной обработки мягких лёссочерноземных почвах, в то время лишь превращавшихся в черноземные. Поселения состояли из большого числа жилищ с глиняными полами и стенами и с легкими двускатными перекрытиями, опирающимися на деревянные столбы. Жилища имели удлиненпо-прямоугольпую форму и самые разнообразные размеры: от 6 до 150 кв. м. Однако особенно характерны для трипольских поселений большие дома с несколькими печами.
Для изучения поселений трипольских племен особенно большое значение имеют раскопки поселения в урочище Коломийщина близ с. Халепье Киевской области. Здесь на высоком плато правого берега Днепра в слое чернозема были обнаружены остатки 39 прямоугольных глинобитных жилищ, располагавшихся двумя концентрическими кругами так, что внутри поселения оставалась свободная площадь, видимо для загона скота. В жилищах были найдены остатки глинобитных печей, полов, стен и перегородок, обломки глиняных сосудов, орудия из камня и кости, каменные зернотерки, кости животных и пр.
Среди каменных орудий, встречающихся на трипольских поселениях, особенно часты каменные мотыги, насаживавшиеся на деревянную рукоятку. Земледелие трипольских племен было мотыжным. Земля взрыхлялась каменными, костяными и роговыми мотыгами, а также заостренными палками. Понятно, что такое земледелие стояло еще очень далеко от настоящего полевого земледелия, возникшего гораздо позднее, в эпоху металла, и связанного с появлением пахотных орудий - плуга и сохи.
О культурных растениях, известных трппольцам, можно судить по отпечаткам соломы и половы на глине и по обуглившимся зернам, уцелевшим в некоторых сосудах. Оказалось, что в числе культурных растений имелись пшеница, просо и ячмень. Менее достоверно наличие в качестве культурного растения ржи. Жатва производилась при помощи костяных или деревянных с кремневыми вкладышами серпов, причем стебли срезались под самыми колосьями. Зернотерки, служившие у трипольских племен для измельчения зерна, обычно встречаются внутри жилищ; они иногда вмазывались в пол или укреплялись на особой глиняной подставке. Зерно хранилось в особых ямах-хранилищах, обмазанных глиной, или в больших сосудах. Для выпечки хлеба служили глиняные печи, которых было по несколько в каждом трппольском жилище.
Судя по этнографическим параллелям, примитивное земледелие трипольского типа могло существовать лишь как коллективное производство. Оно требовало объединенных усилий всех обитателей дома - мужчин и женщин.
Не меньшее значение в этот период в хозяйстве трипольских племен имело скотоводство. Кости, найденные в трипольских поселениях, в подавляющем большинстве принадлежат домашним животным. На поселении Коломийщина у с. Халепье костей домашних животных было примерно в 20 раз больше, чем костей диких животных. Следовательно, охота имела второстепенное значение. Преобладали кости домашнего быка, меньше было костей козы и свиньи. Остатки диких животных представлены костями косули, оленя, лося и бобра.
Примерно такой же была статистика костей, обнаруженных при исследовании других многочисленных трипольских поселений, в которых встречались также всегда и кости домашней собаки. По всей вероятности, в конце III тысячелетия до н. э. трипольским племенам стала знакома и домашняя лошадь, известная в диком состоянии и раньше как объект охоты.
Для трипольского скотоводства было характерно бесстойловое содержание скота. Внутреннее пространство поселения, окруженное расположенными по кругу жилищахми, являлось открытым загоном для скота. Численность стада была ограничена этим примитивным состоянием скотоводства. О незначительной роли охоты в трипольском хозяйстве говорят сравнительно редкие находки кремневых наконечников стрел.
Следует все же отметить, что в различных районах распространения трипольских племен роль охоты не была одинаковой. Так, например, раскопки последних лет в бассейне Среднего Днестра на поселении у с. Поливанов Яр (Кельменецкого района Черновицкой области УССР) обнаружили среди каменных орудий большое количество кремневых наконечников дротиков и стрел. Анализы остатков угля показали, что в трипольское время в Поднестровье значительные пространства были покрыты лиственными лесами. Выделяются такие породы, как дуб, граб, вяз и ива. В этих лесах на Днестре водились такие животные, как благородный олень, косуля, кабан, на которых человек охотился.
Незначительную роль в хозяйстве трипольских племен играло и рыболовство. Трипольские поселения далеко не всегда были связаны с крупным водным потоком, часто располагаясь по соседству с ручейками. Естественно, что возможности рыболовства в этих условиях были весьма ограничены. Однако в тех случаях, когда трипольские поселения располагались на берегу реки, как, например, у сс. Берново-Лука, Солончени, Лука-Врублевецкая на Днестре, рыболовство было более распространено. Так, в землянках Берново-Лука в культурном слое обнаружены кости и позвонки двух пород рыб - сома и вырезуба, костяные и медные рыболовные крючки, глиняные грузила от сетей.
Оседлый образ жизни трипольских племен благоприятствовал расцвету гончарного искусства. По технике изготовления, богатству форм.
разнообразию и совершенству орнаментации трииольская керамика занимает одно из первых мест среди глиняной посуды первобытных племен Европы. Большие, грушевидной формы, сосуды использовались для хранения зерна или каких-либо жидкостей. Широкогорлые сосуды служили для хранения кусков мяса и других продуктов. Имелись особые горшки для варки пищи. Молочное хозяйство располагало целым набором крынок, кувшинов, чашек и сосудов с отверстиями, служивших для изготовления сыра.
За последние годы советским ученым удалось на основе детального изучения трипольской керамики и наблюдений при раскопках многослойных трипольских поселений выделить характерные комплексы керамических изделий для всех основных этапов развития трипольской культуры. Так, в керамике раннетрипольских племен обычно преобладают сосуды с углубленной спиральной орнаментацией и тонкостенные хорошо полированные сосуды с каннелированной поверхностью.
Позднее, под влиянием восточного Средиземноморья, у трипольских племен наряду с прежней техникой украшения сосудов широкое распространение получила посуда из хорошо отмученной глины, крепкого обжига, с росписью в виде спирали, нанесенной двумя или тремя красками (красной, черной и белой). В поздний период существования трипольской культуры трехцветная роспись в керамике постепенно исчезла, и сосуды обычно расписывались одной черной, реже черной и красной краской. Появились сосуды, украшенные оттисками веревочки.
Горшки для варки пищи изготовляли из особой массы с примесью мелкотолченых раковин и орнаментировались зазубренным краем раковины, ноттисками ногтей и т. д.
Трехцветные расписные узоры, украшающие трипольские сосуды, очень напоминают расписную керамику Семиградья, среднего Дуная и Северной Греции.
Географическая близость к передовым цивилизациям Передней Азии и восточного Средиземноморья, под влиянием которых находились трипольские племена, имевшие, вероятно, южное происхождение, сказалась, между прочим, и в том, что даже в самых ранних трипольских поселениях сделаны отдельные находки медных орудий - шилья, рыболовные крючки. Медь была, таким образом, известна трипольскому населению, но являлась еще очень редким и, безусловно, привозным со стороны материалом.
Медные орудия изготовлялись холодной ковкой из самородной меди без всяких примесей.
На среднем и позднем этапах развития трипольской культуры количество медных орудий увеличивается и наряду с медными шильями, рыболовными крючками, бусами появляются медные ножи, клиновидные топоры, долота и т. п.
Находки из меди свидетельствуют о широком межплеменном обмене, существовавшем в то время у трипольских племен с племенами, жившими в районе Прикарпатья, где имелась медь, и со средиземноморскими странами и Малой Азией.
Однако основные орудия труда трипольских племен на протяжении всей их истории были кремневыми, сланцевыми, костяными и роговыми. На трипольских родовых поселениях на Днестре обнаружены места их производства, которые обычно находились около жилищ. На поселении Поливанов Яр в одной из таких «мастерских» было открыто свыше 3000 отбросов производства - кремневые желваки, отщепы, осколки всех размеров, десятки заготовок грубого макролитического облика, нуклеусы, отбойники, наконец, сотни кремневых и сланцевых орудий разных типов я назначения. Все это дает возможность предполагать, что древние обитатели поселения Поливанов Яр изготовляли эти орудия не только для своего хозяйства, но и для обмена с соседями. Богатейшие выходы кремня и сланцев на Днестре и по его притокам служили древнему человеку в неолитическую эпоху необходимой базой для создания на месте поселений «мастерских» для изготовления кремневых и сланцевых орудий. Многочисленность и разнообразие форм трипольских орудий из раскопок поселений на Днестре указывают, насколько разнообразными были функции этих орудий, а следовательно, показывают и большую сложность и развитость всей хозяйственной жизни трипольских племен. Среди трипольских орудий известны каменные и роговые мотыги для обработки земли, каменные зернотерки, кремневые вкладыши-серпы, кремневые топоры для раскалывания и сланцевые тесла для обработки дерева, кремневые скребки, сверла, ножи, пилки для обработки кости и кожи, точильные камни для шлифования топоров и костяных проколок, наконечники дротиков и стрелков.
Основой общественного строя трипольских племен были матриархальнородовые отношения. И ничто не свидетельствует так ярко о прочности родовых отношений, как трипольские коллективные жилища.
Они принадлежали нескольким парным семьям, составлявшим общину матриархально-родового типа наподобие общин ирокезов, обитавших в больших коллективных домах.
Для трипольжого домостроительства характерны вариации в величине жилищ, от самых незначительных до очень крупных, связанные с постепенным ростом родовых общин. Очень характерны также многоочажность и многокамерность в таких жилищах, расположение вещей внутри дома группами, иногда и наличие нескольких входов, что указывает на сочетание первобытно-общинного родового хозяйства с раздельным обитанием парных семей в общем жилище.
Жилища имели, как правило, еще и хозяйственное деление. В одной части жилища сосредоточивались печи и очаги, в другой - зернотерки и сосуды для хранения зерна, в третьей - материалы для изготовления орудий труда и так далее, что подчеркивает общность домашнего хозяйства трипольцев, несмотря на существование отдельных парных семей. Единым коллективом являлась и община, объединявшая всех жителей одного поселения, внутреннее пространство которого служило общинным загоном для скота.
Об идеологических представлениях трипольских племен можно судить по различным памятникам культа, найденным при раскопках. Таким памятником культа является орнаментация глиняных сосудов, составлявшая сложные и довольно устойчивые орнаментальные построения, имеющие, несомненно, определенный религиозно-магический смысл.
Изображения деревьев, домашних животных и людей на сосудах сочетаются со спиралями, концентрическими кругами с крестами, змеевидными лентами, различными загадочными знаками, и вся эта религиозная символика скорее всего выражает представления солярно-космического культа, столь естественного для древних земледельцев.
При раскопках трипольских поселений часто встречаются глиняные статуэтки, изображающие обнаженную человеческую фигуру. В подавляющем большинстве случаев эти статуэтки воспроизводят фигуру женщины, значительно реже они имеют или мужские признаки, или признаки обоих полов одновременно.
Можно думать, что в этих статуэтках выражен характерный для первобытного строя культ предков, причем особое значение имеют здесь-изображения матери-родоначальницы. Тотемические представления передают глиняные статуэтки, изображающие различных, чаще всего домашних животных.
В отдельных случаях в глину, из которой были изготовлены статуэтки, замешивались зерна пшеницы или же дробленые зерна в виде муки крупного помола. В этом можно видеть проявление особого земледельческого культа, имевшего целью вызвать плодородие нолей.
Интересными памятниками культа являются глиняные крестообразные жертвенники, обнаруженные во Владимировне, а также глиняные модели жилищ, найденные в Попудне, Сушковке, Владимировке и др.
Многочисленные традиции в области культуры, начало которых было положено трипольскими и близкими им балканскими и дунайскими племенами, сохранялись в северо-западном Причерноморье в течение длительного времени. Их изучение приводит к выводу, что древние земледельческие племена - балканские, дунайские и трипольские - являются предками обширной группы фракийских или дако-фракийских племен, хорошо известных авторам I тысячелетия до н. э. и начала нашей эры, а позднее, возможно, поглощенных славянами.
К северу от трипольских племен, в Подолье и на Волыни, а также в бассейне Вислы, Одера и Эльбы в III тысячелетии до н. э. жили другие племена, знакомые со скотоводством и земледелием, составлявшие ряд значительно отличающихся одна от другой локальных групп. В целом их культура отличается от трипольской, хотя некоторые племена и занимались земледелием. Они не порывали с древними способами добычи средств существования - охотой и рыбной ловлей. В условиях лесных почв при технике каменного века земледелие не могло иметь у них столь серьезного значения, как у трипольских племен. Поэтому на первое место в их хозяйстве постепенно выдвигалось скотоводство.
Полагают, что трипольские и другие близкие им земледельческоското-водческие племена пришли с юга, среднеевропейские же племена были прямыми потомками древнего местного населения, постепенно освоившими новые формы хозяйства, прежде всего скотоводство.
На поселениях, принадлежавших этим племенам, встречаются остатки обширных жилищ, нередко несколько углубленных в землю. Среди каменных орудий обычны топоры - необходимое вооружение обитателей лесной полосы, каменные мотыги, зернотерки, стрелы с кремневыми наконечниками и др. Повсюду была распространена глиняная посуда, однако более скромная и не такая разнообразная, как у трипольцев, нередко полушаровидных или шаровидных форм. Иногда на поселениях встречаются грубые женские статуэтки из глины. На Волыни и Подолье северные соседи трипольцев известны главным образом по захоронениям последних столетий III тысячелетия до н. э. Захоронения совершались иногда в могилах, обложенных каменными плитами или же покрытых курганной насыпью. Рядом с умершим ставили глиняные сосуды и клали каменные топоры. Здесь же встречаются кости животных, главным образом домашних - коровы и свиньи, и остатки пищи.
В конце III тысячелетия до н. э. в Средней Европе, занятой земледельческо-скотоводческими племенами, появилось население с преобладанием скотоводческого хозяйства, с особой культурой и особыми нормами быта. В археологической литературе новые племена получили наименование племен «шнуровой керамики», так как их глиняная посуда обычно украшена узорами из оттисков шнура. На территории РОССИИ новые племена распространились не только по Подолью и Волыни, где издавна обитало население, близкое среднеевропейскому, но и в области Подне-стровья и Среднего Поднепровья, где жило в предшествующее время трипольское население, и севернее - в Верхнем Поднепровье, юго-восточной Прибалтике, а также Верхнем и Среднем Поволжье.
По мнению западноевропейских археологов, племена «шнуровой керамики» являлись в Средней Европе пришельцами, вытеснившими и ассимилировавшими местное неолитическое население. Археологи немецкой националистической школы считали центром происхождения этих племен Данию и южную Скандинавию и рассматривали племена «шнуровой керамики» в качестве древнейших германцев. Польские ученые горячо оспаривали это мнение, указывая, что племена «шнуровой керамики» были распространены в тех местах, которые впоследствии стали известны главным образом как славянские, и поэтому в этих племенах следует видеть древнейших славян. Английский археолог Г. Чайлд утверждал, что новые племена распространились по Средней Европе не с севера, а с юга, из областей, примыкающих к Черному морю.
В работах советских археологов вопрос о появлении в Средней и Восточной Европе скотоводческого населения с новой культурой получил другое освещение. Было обращено внимание на то, что племена «шнуровой керамики» на обширной территории их распространения отнюдь не однородны; они образуют несколько локальных групп, несущих в своей культуре черты глубоких местных традиций. Изучение этих групп привело к мысли, что племена «шнуровой керамики» являются непосредственными потомками неолитических племен Средней Европы, Волыни и Подолья, перешедших ранее других в эпоху раннего металла, к новому образу жизни - к пастушеству - и значительно расширивших в этот период €вою территорию.
На Волыни новые племена известны с первой половины II тысячелетия до н. э. главным образом по материалам погребений, представляющих собой каменные ящики (кисты), скрытые под курганной насыпью. Поселения волынских племен в настоящее время исследованы еще мало.
В небольшом каменном ящике у Войцеховки, близ Житомира, имелось два отделения. В одном был похоронен в сидячем положении мужчина;
по обеим сторонам от него находились скелеты двух женщин, около них - двух детей, а еще дальше - двух подростков. Наконец, в другом, меньшем отделении был погребен мужчина, может быть, раб. Каменные ящики, следовательно, являлись коллективными семейными могилами, свидетельствующими о патриархальном строе. Погребение мужчины сопровождалось погребением его жен, детей, может быть, рабов. Некоторые волынские племена практиковали обряд трупосожжения: остатки сожженных трупов складывались в погребальные урны.
Обряд сожжения умерших, распространенный у волынских и днепровских племен, точно так же как и у некоторых племен Повисленья, привлекает наше особенное внимание потому, что.в последующее время, в течение многих веков, этот обряд являлся одним из наиболее характерных этнографических признаков славянской культуры. Ниже речь пойдет о том, что на основе волынских и днепровских племен, широко расселившихся в течение II тысячелетия до н. э. в бассейне Днепра, возникли все те племенные группы I тысячелетия до н. э. и последующих веков, принадлежность которых к славянским племенам находит все большее и большее подтверждение.
Вещи, находимые в могилах волынских племен, немногочисленны, но зато крайне характерны. В могилы клали кремневые топоры, кривые ножи и наконечники стрел из кремня, глиняные сосуды шаровидной формы, ожерелья из просверленных кабаньих и медвежьих клыков, янтарные подвески и пояса с костяными пряжками. Формы найденных здесь вещей характерны для племен со скотоводческим и охотничьим хозяйством.
У племен, обитавших в Среднем Поднепровье, также были распространены два погребальных обряда: трупоположения и трупосожжения.
При раскопках кургана у Стретовки Киевской области были найдены следы пепла и несколько обожженных косточек. Здесь же располагались по кругу семь сосудов со шнуровым узором. В одном из них - пережженные кости. Наряду с этим здесь известен погребальный обряд, возможно заимствованный у первобытного населения степей. Умерших помещали в прямоугольные и округленные ямы, иногда облицованные деревом и покрытые деревянной крышей. Такая могила, очевидно, воспроизводила жилой деревянный дом. Сверху насыпался курган. Как и в степных областях Северного Причерноморья, в среде днепровских племен было распространено ритуальное окрашивание умерших в красный цвет путем засылания охрой, что в Западной Украине и на Волыни встречалось крайне редко.
В курганах днепровских племен находят сосуды в виде кубков и сферические кругл од онные сосуды, столь характерные и для волынских племен. Умерших хоронили в меховых, шерстяных или кожаных одеждах, иногда в меховых шапках. В могилы клали каменные боевые секиры, кремневые топоры, ноши, стрелы, копья, мелкие кремневые орудия. Ожерелья состояли из зубов волка, лисицы, клыков кабана или костяных бус.
Земледельческо-скотоводческие и скотоводческие племена «шнуровой керамики» представляют большой интерес как наиболее вероятные предки ряда древних и современных народов Средней Европы, относящихся к индоевропейской группе, - славян, германцев, иллирийцев и, повидимому, лето-литовцев. К этому вопросу мы возвратимся в последующем изложении.
