Фэндом : Скотт Вальтер «Айвенго»
Рейтинг : GОписание : Анализ образа рыцаря ордена тамплиеров в романе Вальтера Скотта "Айвенго".
Публикация на других ресурсах: Где угодно со ссылкой на автора. (прим. администрации: разрешение получено)
Роман "Айвенго" (1820 г.) является одним из наиболее значительных произведений Вальтера Скотта. Выходом в свет "Айвенго" отмечен пик его прижизненной славы. Во многом благодаря именно этому роману в литературе и в сознании массового читателя возник устойчивый образ "злого тамплиера". В данной статье будут рассмотрены причины возникновения такого негативного образа, а также видение личности злого храмовника Буагильбера с позиций читателя начала третьего тысячелетия.
Хотя в "Айвенго" имеются несоответствия описываемой исторической эпохе, например, ношение рыцарями панцирей, шлемов с подъемными забралами и перьями, использование кинжалов-мизерикордов и др., роман от этого нисколько не проигрывает, его литературные достоинства компенсируют эти недостатки.
В центре внимания Скотта не исторические события, а человек: он стремился поведать читателю о частной жизни выбранной эпохи, о ее обычаях и нравах, обо всем том, чем жили и дышали люди конца XII в., о том, как они любили и ненавидели. Каждый герой "Айвенго", даже эпизодический, обладает своим уникальным характером. Личностные черты четко прорисованы, а у некоторых персонажей очень ярко показана напряженная внутренняя борьба, например, у еврейки Ревекки - между ее верой и любовью к иноверцу Айвенго, а у храмовника Бриана де Буагильбера - между любовью к Ревекке и желанием спасти ее от казни ценой отказа от Ордена и позора вследствие этого. Таким образом, Скотт показал себя тонким психологом. Скотт порой шел на сознательное искажение исторической действительности, дабы в детальных описаниях мелких подробностей и следовании букве достоверности исторических реалий эпохи не упустить из вида то, ради чего, собственно, и был написан роман. Так, примером намеренного искажения Скоттом исторической действительности может служить идеализация Ричарда Львиное Сердце. Писатель изображает этого монарха как идеального рыцаря без страха и упрека, который путешествует инкогнито и ведет простолюдинов на штурм замка зарвавшегося барона Фрон де Бефа, чтобы освободить пленников. Однако исторический король Ричард Львиное Сердце вовсе не был столь добр и простодушен. Примером его жестокости может служить Айядиехская резня, когда недовольный медлительностью, с которой Саладин выполнял условия капитуляции Акры, Ричард I потерял терпение и 20 августа 1191 г. приказал перебить 2 700 пленных, взятых в Акре, пощадив только тех, кто был в состоянии заплатить выкуп. В ответ на этот непростительный поступок Салах ад-Дин приказал казнить всех пленных франков.
Скотт идеализировал этого жестокого монарха, поскольку стремился к созданию образа короля, близкого фольклорным традициям. Еще более безупречным и идеальным преподнесен в романе сам главный герой - рыцарь Уилфред Айвенго. Само имя Айвенго было подсказано автору старинным стихотворением, где упоминались три поместья, одно из которых называлось Айвенго. Это имя, как признается Скотт, "соответствовало замыслу автора в двух отношениях: во-первых, оно звучит на староанглийский лад; во-вторых, в нем нет никаких указаний относительно характера произведения". А Скотт, как известно с его же слов, был против "захватывающих" заглавий. Образ Айвенго нельзя назвать удачей автора. Главный герой настолько нереалистично безупречен, что выглядит безжизненным, невыразительным и пресным на фоне ярких, колоритных, мастерски изображенных героев из противного лагеря, в особенности сложного и противоречивого рыцаря Ордена Храма Бриана де Буагильбера, образ которого наряду с представлением Ордена Храма в романе и представляет для нас наибольший интерес. На протяжении всего периода, прошедшего после написания "Айвенго", данный персонаж оставался либо недооцененным критиками, либо оценивался как однозначно негативный.
Советская литературно-критическая традиция неизменно рассматривает Буагильбера как негодяя и разбойника, а Орден Храма - как шайку насильников: "Типичен среди прочих рыцарей-разбойников, грабящих английский народ, и крестоносец Буагильбер, рыцарь ордена Храма, тамплиер. Рыцари этого ордена, первоначально основанного для прикрытия путей к христианским святыням Иерусалима, превратились со временем в хорошо организованную и разветвленную по всей Европе шайку насильников и вымогателей, действовавшую под прямым покровительством Ватикана. Далеко запускал свои щупальца орден тамплиеров: выполняя приказ Ватикана, он помогал немецким "псам-рыцарям" нападать на средневековую Русь с запада и посылал своих братьев-рыцарей проводниками и советниками в ставку Батыя, подготовлявшего тяжелый удар, который обрушился на Русь с востока. Будучи крупнейшим феодалом Европы, орден оказывал сопротивление централизованной королевской власти, помогал феодальным мятежникам, становился международным центром самой черной феодальной реакции. Все эти черты деятельности тамплиеров отражены в большей или меньшей степени в типичном живописном образе Буагильбера, хищника и насильника. В лице Буагильбера В. Скотт не только заклеймил разбойничью сущность феодализма, но и показал органическую связь между феодализмом светским и феодализмом церковным: оба грабят народ, деятельно помогая друг другу, а иногда цинично прикрывая грабеж орденскими знаками, крестом "воинства Христова". (цитата из статьи Р. Самарина, 1982 г.)
Как видим, этот отзыв более чем нелестен. И это далеко не единственный пример негативной оценки данного героя. Но действительно ли Скотт хотел изобразить рыцаря Храма таким? Едва ли. Ведь однозначно негативный персонаж в качестве антагониста главного героя не был бы столь интересен с точки зрения концептуальности романа, как персонаж противоречивый. А храмовник Буагильбер обладает не только негативными чертами, Скотт не отказывает ему и в некоторых достоинствах. Подтверждения этому можно найти по ходу всего повествования.
Обратимся к описанию этого героя: "...человек высокого роста, старше сорока лет, худощавый, сильный и мускулистый. Его атлетическая фигура вследствие постоянных упражнений, казалось, состояла из одних костей, мускулов и сухожилий; видно было, что он перенес множество тяжелых испытаний и готов перенести еще столько же... На лице его ясно выражалось желание вызвать в каждом встречном чувство боязливого почтения и страха. Очень выразительное, нервное лицо его с крупными и резкими чертами, загоревшее под лучами тропического солнца до негритянской черноты, в спокойные минуты казалось как бы задремавшим после взрыва бурных страстей, но надувшиеся жилы на лбу и подергивание верхней губы показывали, что буря каждую минуту может снова разразиться. Во взгляде его смелых, темных, проницательных глаз можно было прочесть целую историю об испытанных и преодоленных опасностях. У него был такой вид, точно ему хотелось вызвать сопротивление своим желаниям - только для того, чтобы смести противника с дороги, проявив свою волю и мужество. Глубокий шрам над бровями придавал еще большую суровость его лицу и зловещее выражение одному глазу, который был слегка задет тем же ударом и немного косил. Этот всадник, так же как и его спутник, был одет в длинный монашеский плащ, но красный цвет этого плаща показывал, что всадник не принадлежит ни к одному из четырех главных монашеских орденов. На правом плече был нашит белый суконный крест особой формы...". (здесь писатель допустил ошибку - тамплиеры носили белые плащи с красными крестами, красные плащи с белыми крестами носили иоанниты).
Уже одно это описание внешности содержит указания на противоречивость характера этого героя. С одной стороны - надменность и самодовольство: "...на лице его ясно выражалось желание вызвать в каждом встречном чувство боязливого почтения и страха... у него был такой вид, точно ему хотелось вызвать сопротивление своим желаниям - только для того, чтобы смести противника с дороги, проявив свою волю и мужество...", а с другой -храбрость и стоицизм: "...видно было, что он перенес множество тяжелых испытаний и готов перенести еще столько же... во взгляде его смелых, темных, проницательных глаз можно было прочесть целую историю об испытанных и преодоленных опасностях...".
Вот еще одно описание Буагильбера: " ... Он снял кольчугу и вместо нее надел тунику из темно-красной шелковой материи, опушенную мехом, а поверх нее - длинный белоснежный плащ, ниспадавший крупными складками. Восьмиконечный крест его ордена, вырезанный из черного бархата, был нашит на белой мантии. Он снял свою высокую дорогую шапку: густые черные как смоль кудри, под стать смуглой коже, красиво обрамляли его лоб. Осанка и поступь, полные величавой грации, были бы очень привлекательны, если бы не надменное выражение лица, говорившее о привычке к неограниченной власти..." (здесь вновь плащ тамплиера описан писателем неверно - белые плащи с черными крестами носили тевтонцы. т.к. маловероятно, что Скотт не знал, как в действительности выглядел плащ тамплиера, то можно предположить, что "ошибки" в описаниях плаща допущены им намеренно, видимо, он хотел создать некий собирательный образ рыцаря военно-монашеского ордена и для этого одел храмовника сначала в плащ госпитальера, а затем тевтонца). Примечательно и то, что почти при каждом упоминании этого персонажа автор использует эпитеты "надменный храмовник" или "гордый храмовник".
Но вернемся к вопросу о противоречивости нашего героя. Когда Айвенго, присутствовавший инкогнито в доме изгнавшего его отца, из скромности отказался назвать имя рыцаря-сакса, из числа храбрейших шести рыцарей, приближенных короля Ричарда, одержавших победу на турнире в Сен-Жан д"Акре, храмовник сам назвал это имя и признал свое поражение, отдавая должное воинской доблести своего врага: "Я сам назову имя рыцаря, которому из-за несчастной случайности - по вине моей лошади - удалось выбить меня из седла. Его звали рыцарь Айвенго; несмотря на его молодость, ни один из его соратников не превзошел Айвенго в искусстве владеть оружием".
Весьма показательными являются описания поединков Буагильбера и Айвенго. Обращает на себя внимание тот факт, что храмовник ни разу не был побежден силой или ловкостью своего противника, а был признан побежденным турнирными правилами. Один раз поражение было по вине лошади, второй раз - лопнула подпруга седла, третий раз - из-за ранения лошади, а четвертый - во время так называемого Божьего суда, храмовник умер своей смертью. Таким образом, автор подчеркивает, что противники были равными по воинскому мастерству и доблести, но не по успеху на ристалище: "...впервые в тот день выехали на арену бойцы, столь равные по силе и ловкости... оба совершали славные подвиги, оба не находили среди всех остальных рыцарей равных противников... искусство, с каким они наносили и отражали удары, было таково, что у зрителей невольно вырывались единодушные возгласы восторга и одобрения". Айвенго, победивший Буагильбера и остальных зачинщиков турнира, выглядит первым среди равных. Можно предположить, что автор не захотел изображать антагониста главного героя более слабым, поскольку хотел подчеркнуть победу Айвенго, как одержанную не силой, но торжеством справедливости: "...победитель потребовал кубок вина и...провозгласил, что пьет "за здоровье всех честных английских сердец и на погибель иноземным тиранам!". Победитель-сакс торжествует над поверженными зачинщиками-норманнами - шотландец Скотт сочувствует саксам. Невозможно пройти мимо этой авторской симпатии саксам, которая дает о себе знать по ходу всего повествования. Все позитивные персонажи, кроме короля Ричарда, - саксы, а все негативные - норманны. Не сложно догадаться, почему симпатии автора на стороне саксов, а не норманнов. Грубые и неотесанные, в глазах более цивилизованных норманнов, саксы напоминают Скотту диких горцев его родины. Ставшая притчей во языцех неприязнь шотландцев к их исконным врагам - англичанам, которая жива и поныне, нашла свое отображение и на страницах "Айвенго". Само собой разумеется, что Скотт, как шотландец-патриот, проводит параллели между саксами и шотландцами и между норманнами и англичанами, между норманнским завоеванием Англии и между завоеванием Шотландии англичанами, между противостоянием саксов и норманнов и между борьбой шотландцев против англичан. Естественно, что "злой" тамплиер Буагильбер тоже норманн, а не сакс.
Наиболее отчетливо противоречивость характера Буагильбера показана на примере его взаимоотношений с еврейской красавицей Ревеккой, а напряженные споры этих двух ярких персонажей являются вершиной литературного гения Скотта и сполна раскрывают талант писателя, как знатока человеческих душ.
С Ревеккой связан самый безумный поступок храмовника. Плененный красотой Ревекки, Буагильбер, переодевшись разбойником, похитил ее, призрев законы чести, религиозные предрассудки и обет безбрачия. Заточив пленницу в высокой башне замка Торкилстон, он пришел к ней требовать выкуп красотой и любовью. Сначала он ведет с ней светскую беседу, делает ей комплименты, называя ее то "прекрасным цветком Палестины", то "Эндорской волшебницей", то "розой Сарона", затем угрожает ей применением силы, полагая, что, запугав ее, сделает ее покорной, однако здесь его ждала неожиданность - хрупкая девушка проявила невероятное мужество и силу воли. Ревекка вскочила на окно и пригрозила, что бросится вниз, если он сделает попытку приблизиться к ней хоть на шаг. Привыкший вызывать во всех встречных почтительный страх, Буагильбер был удивлен и восхищен такой храбростью у беззащитной женщины, которая предпочитала смерть бесчестью. Если до этого момента он был пленен лишь красотой ее лица, то теперь к этому добавилось уважение: "...мужество и гордая решимость Ревекки, в сочетании с выразительными чертами прекрасного лица, придали ее осанке, голосу и взгляду столько благородства, что она казалась почти неземным существом... Буагильбер, человек гордый и мужественный, подумал, что никогда еще не видывал такой вдохновенной и величественной красоты...". Очарованный ее решительностью храмовник поведал ей о том, при каких обстоятельствах он вступил в Орден и ради чего: "возможность мести, Ревекка, и огромный простор для честолюбивых замыслов...". Он не извинился перед ней за свои угрозы: "Не прошу прощения за то, что угрожал тебе насилием. Благодаря этому я узнал твою душу. Только на пробном камне узнается чистое золото". Но все же своим честолюбием Буагильбер испугал Ревекку гораздо сильнее, нежели угрозой насилия. Затем Бриан увез Ревекку из горящего замка Торкилстон в прецепторию Темплстоу и прорываясь сквозь передовые отряды осаждающих отчаянно защищал ее и невзирая на беспорядочный кровавый бой, все время заботился о ее безопасности. Он беспрестанно возвращался к ней и, не думая о том, как защитить самого себя, держал перед ней свой треугольный, выложенный сталью щит.
Я тут случайно напоролась в сети на американский фильм "Айвенго" 1982 г., воткнулась в него и посмотрела несколько раз подряд. Понравился очень.
Так-то вроде бы ничего особенного и сногсшибательного. Фильм довольно точно следует книге - по крайней мере, там ничего не переврали, только отсутствует ряд эпизодов, из них сюжетообразующие - пирушка в замке Седрика, выступление Робин Гуда на турнире, попойка Чёрного Рыцаря с братом Туком. Но это потому, что фильм открыто сосредоточен (и об этом даже заявляет рассказчик за кадром) в первую очередь на любовной коллизии Айвенго и двух девиц, всё остальное максимально выведено на второй план. Однако выведено аккуратно и в меру, чтобы повествование осталось повествованием о рыцаре, а не о страданиях двух девчонок (или одной).
Диалоги и отдельные моменты действия кое-где сшиты неаккуратно, есть и пара дыр. Например, осталось загадкой, что именно побудило Айвенго вызвать Буагильбера на смертный бой на турнире, или что такое важное связывает Ричарда и Айвенго, что король настолько беспокоится и заботится о рыцаре.
Костюмы временами смешные - трогательные бутафорские короны, или вот мантия из искусственного меха на принце Джоне (в фильме вообще много искусственного меха). Фильм производит впечатление откровенно малобюджетного. Но можно не обращать на эти мелочи внимания, как мы пропускаем их мимо сознания на наших ролевых играх. Особенно если есть более важное и интересное, на что можно и нужно посмотреть.
Главное - в этом фильме очень хороши и актёры сами по себе (в основном британские), и интерпретация образов режиссёром - так что доставляет большое удовольствие читать эти образы, разбирая по мелочам.
Айвенго (Энтони Эндрюс) - здесь это явный "книжный мальчик", романтик, тонкая натура; политические интриги отца ему не близки; он покидает родной дом, чтобы следовать за "королём-рыцарем" Ричардом Львиное Сердце в крестовый поход, он верен идеалам рыцарства даже в речах и мелочах, так же, как верен своей любви, невзирая на испытания, которым она подверглась.
Невысокого роста, не особо массивный по природе, но обрастивший себя мышцами и жилами - он из тех, кто учится драться для того, чтобы, во-первых, доказать себе, что может, а во-вторых - чтобы уметь и мочь победить. Из таких мальчиков при удачном раскладе получаются паладины хрен-знает-какого уровня, способные снести любого врага на своём пути. При ещё большей удаче они умудряются сохранить внутреннее изящество, благородство и чувствительность. Гриновский Грэй - наверное, наиболее сходный типаж в этом смысле.
(Забавная чисто личная ремарка про актёра даже, а не про героя: у меня водился когда-то такой персонаж в околоперекрёстковых сюжетах, дорожный проводник Стив Эндрюс - на внешность почти один-в-один с этим Эндрюсом, только рыжий).
Ровена - её традиционно уничижительно сравнивают с Ревеккой: мол, та и сильнее, и духом богаче, и вообще она крута, а Ровена никакая, что Айвенго в ней нашёл. Давайте посмотрим на Ровену в этой повести (Лизетт Энтони). Она совсем юная, почти подросток, ей на вид - лет 15-16, не больше. (Кстати, она несовершеннолетняя, об этом здесь говорится открытым текстом. Когда в 12 веке наступало совершеннолетие для женщины, кто подскажет?)
Девочка нежная, на чистом сливочном масле воспитанная под крылышком любящего дядюшки. Эта милая смешливая барышня, судя по всему, выросла на глазах у Айвенго, который её лет на 8 постарше; именно такая заведомая, уже практически родственная любовь, как у Ровены и Айвенго, как раз и бывает очень крепкой, с одной стороны, с другой же стороны - она уже привычна, светится ровным светом уже без эйфории, и какое-то новое чувство имеет шанс проверить её на прочность.
Ровена чистая, добрая, благородная, просто она ещё совсем не знает жизни; она знает, как следует поступать, чтоб было хорошо и правильно, она хочет и старается поступать именно так - но, во-первых, она не всегда представляет себе, как это осуществить практически, во-вторых - она ограничена в возможностях, будучи под опекой без права ступить хоть шаг самостоятельно (оба момента отлично фиксируются в эпизоде с раненым Айвенго). Поэтому она в трудные моменты естественным образом теряется или просто плачет.
Все возможности для Ровены что-либо сделать - это либо пассивное сопротивление - "не буду, не стану, ни за что не соглашусь!" - либо повлиять на дядюшку (как в сцене на лесной дороге, где она, наконец, откровенно надавила на измученного беспокойством и чувством вины Седрика; видимо, у неё тоже уже накипело).
Эта барышня явно взрослеет к концу фильма и становится сильнее. Из неё зримо прорастает прекрасная, добрая и мудрая леди, женщина, королева.
Девушка, которая играет Ровену, очень красива и мила. На мой взгляд, конечно, её излишне вымазали косметикой. Или так румяниться на самом деле было вполне аутентично, кто подскажет? То же касается и причёски: мне кажется, что такая завивка чересчур парикмахерна для 12 века (хотя я могу и ошибаться). По мне, напрасно её так разукрасили по моде 80-х; без штукатурки и завивки она смотрелась бы гораздо естественнее и милее.
Ревекка (Оливия Хасси) - совсем другая. Первое, что хочется сказать - она невероятно, нечеловечески красива. Я зуб дам, что эта актриса - эльфийский подкидыш в человечьей британской семье. Лютиэн, запросто.
Это узкое треугольное лицо, эти глаза, брови, рот - в отличие от Ровены, которая напоминает недораспустившийся цветок, Ревекка графична. В ней нет ничего неоформленного, расплывчатого - ни в чертах, ни в речах, ни в поступках. Она предельно точно выражается, решительно действует и в любой момент понимает и свои собственные мотивы и причины, и ситуацию, в которой находится. Она старше, свободнее в действиях, гораздо лучше знает жизнь и людей, много умеет, практична и образованна; за ней, на минуточку, стоит высочайшая тысячелетняя еврейская культура и премудрость.
В таком контексте немудрено, что на неё запал рыцарь-храмовник, тамплиер - человек, который, несомненно, знаком с жизнью Духа. То есть - он знает, как надо, как это должно быть, он способен распознать, его ведь тоже этому учили! - и именно его тянет к этому огню, как к утраченному идеалу - и этот идеал, в конце концов, оказывается сильнее и сжигает его.
Ревекка, как ангел, притягивает к себе любого - но это притяжение бесплотно. Буагильбер уже настолько отпал от Духа, что просто не в состоянии этого помыслить, на осознанном уровне он понимает ситуацию привычно, в меру испорченности: девушка привлекает, значит - хочу с ней спать. Но и он чувствует, что этот хрупкий сосуд света невозможно взять силой, поэтому он просит её любви. И его отношение к ней полно противоречий - то он готов молиться на неё, то готов уничтожить - ему больно от этого света.
В книге Буагильбера убивают и низвергают во адЪ его же тёмные страсти. В этой повести выходит иначе. Он гибнет телом, но Ревекка и его к ней любовь, которая постепенно и трудно прорывается сквозь грязь, похоть, метания и неосознанность подлинного стремления, его жертва - это его билет на небеса.
Опять же, понятно, почему Айвенго тоже возвышенно увлечён Ревеккой - но это не губит его любви к Ровене, хотя и порождает раздвоенность и некоторое смятение. Преимущество Айвенго в том, что он просто знает, как следует поступать, как он поступит в любом случае; и для него здесь нет подлинного соблазна, есть лишь сожаление о том, что всё легло именно так, и любой вариант будет в своём роде печален.
Ровена и Ревекка - эти две девчонки настолько из разных плоскостей мироздания, что невозможно помыслить о том, будто одна может в чём-то заменить другую, и сравнивать их бессмысленно. Для того же Айвенго Ровена - это дом, а Ревекка - небо.
Неожиданно мне понравились норманны-зачинщики, главные злыдни первоисточника, все трое - Фрон де Беф (Джон Рис-Дэвис), Буагильбер (Сэм Нейл) и де Браси (Стюарт Вильсон).
Читая книгу (или смотря старое кино), думаешь про них одно: вот уроды, скорей бы им настал закономерный хэппи-энд. Они злодеи, им не сочувствуешь - ну, разве что де Браси немножко, и то лишь потому, что автор прямым текстом неоднократно отмечает: тот ещё не совсем потерял человеческий облик и совесть (наверное, потому ему и позволено автором выжить).
Здесь - свежий для меня поворот. Молодые мужчины, парни, красивые, сильные, полные в первую очередь жизни, а не мутного зла. Глядя на них, не думаешь - "поскорей бы с ними расправились" - наоборот: вот целовать бы таких, смеяться с ними, любоваться, безумно жаль, что они двинулись по скользкой дорожке, сидишь и огорчаешься - ну надо же, какие остолопы, ну зачем они это всё?..
То есть, нет ощущения, что эти взрослые мужчины чётко знают, чего хотят и что делают. Делают они то, что левая пятка захотела, их болтает, как цветочки в проруби, поэтому и заканчивают они печально.
Фрон де Беф офигенно смахивает на молодого Батыршина, по крайней мере - на его любимое амплуа на играх, такое хитроватое, беспринципное, уверенное в себе жизнерадостное хамло. А в отдельные моменты напоминает даже Эльдарчика.
Де Браси и Буагильбер у меня чётко проассоциировались с казанскими феанорками старого разлива. Красавцы, альфа-самцы, полные силы и шарма, потрясающе обаятельные - но смотришь на них и видно, что они уже надломаны, уже оступились, не сейчас, раньше, и внутри каждого всё быстрее тикает его бомба.
Принц Джон (Рональд Пикап), кстати, тоже непривычно не противный. Да, затеял игру, ну, проиграл - судьба такой. А в остальном - ничего себе дядечка, с шармом.
Ричард Львиное Сердце (Джулиан Гловер). Его образ сильно урезан по сравнению с книгой, но одновременно он как-то сильнее похож на исторического Ричарда Плантагенета (и выглядит исторично: высокий, светловолосый). В первую очередь - той бешенкой в глазах, которая всю дорогу проглядывает сквозь улыбки, красивые жесты и куртуазию. Всё вроде бы очень благородно, но всё время ожидаешь взрыва - а там уже может быть что угодно, и недаром старый мудрый еврей Исаак побыстрее покидает Англию, не полагаясь на благоволение владыки - ненадёжная это штука, благоволение владык, а уж этого - особенно: кто знает, что и в какой момент ему в башку ударит?
Но в целом Ричард - персонаж в этой версии глубоко второстепенный, своего рода "король-из-машины", и появляется ровно в трудные моменты. "Он придёт и молча исправит всё".
Седрик (Майкл Нордерн) хорош - старый самодур, одержимый идеей реванша саксов, несгибаемый воин и гордец, благородный и глубоко любящий отец и господин.
Ательстан (Майкл Готард) неожиданный тоже - не простой и жизнерадостный добряк, как в книге; здесь он совсем другой. Он более тонкий и какой-то почти интеллигентный - такой панкующий интель, прикидывающийся грязной ветошью, видали мы таких по жизни.
Ему, несомненно, противно быть "свадебным наследником", шахматной фигуркой в политических амбициях Седрика, племенным жеребцом, прописанным традицией для Ровены; он прекрасно понимает, что все планы Седрика - несбыточные мечты, мир давно изменился, ничего никогда не будет, и с его лица не сходит выражение омерзения: угасающий "старый мир" саксов всей грудой веков лежит на плечах последнего доживающего потомка. Он выглядит так, словно у него внутри постоянно болит, и его плющит.
Поэтому он пьёт и жрёт - это не эпикурейство, это его форма ухода от настодоевшей ему действительности, он замкнут в своей обороне наглухо. До тех пор, пока действительность не пришла к нему так, что не отмажешься. И вот мы видим очень хорошего и на самом деле сильного человека, который сначала предъявляет свою чёткую и твёрдую позицию, потом берётся за меч, а в финале принимает решения, отрегулировавшие раз и навсегда и политические претензии Седрика, и вопрос семейного счастья Айвенго и Ровены. Бац! - и сверкнула королевская кровь.
Разрубил заскорузлые узлы - и вновь закрылся. Впрочем, он ведь присягнул королю, и тот вряд ли позволит ему задаром спиться - Ричарду нужны воины в этот момент как никогда.
Кстати, прочла про Готарда, что тот страдал депрессиями и рано умер - покончил с собой. Ужасно жаль. Предполагаю, тем не менее, что, видимо, характер и натура артиста наложили свой отпечаток на образ персонажа.
(Вот здесь целая подборка Майкла Готарда в роли Ательстана: http://michaelgothard.blog.ru/112690563.html)
Исаак (Джеймс Мэйсон) очень трогателен и убедителен.
Шут Вамба (Джордж Иннес) тоже очень трогательный, добрый-добрый, очень милый такой дядечка, нянька всеобщая, прям на слезу прошибает.
Робин Гуд (Дэвид Робб), монах Тук (Тони Хайгарт) и все лесные братья - так, проходные персонажи, что немудрено, поскольку эту линию в фильме минимизировали. И да - я безнадёжно испорчена Хмельницким в роли Робин Гуд, это импринт.
Вздыхаю: несбыточная мечта - увидеть "полную версию" - то есть, с теми же актёрами, но без купюр, всю книгу целиком. Жаль, что невозможно. И так фильм - 2 часа 20 минут, для 1982 г. очень даже нехило.
С удовольствием помещаю фильм в свою фильмотеку. Наверняка буду ещё пересматривать.
«Айвенго» - первый роман Скотта, действие которого происходит за пределами Шотландии . События приурочены к 1194 году - через 128 лет после битвы при Гастингсе , в результате которой англосаксы были покорены норманнами .
«Айвенго» - первый роман, в котором Скотт обращается к чисто английской теме, изображая вражду англосаксов и норманнов во время правления Ричарда I . Дж. Г. Локхарт в своём труде «Жизнь Вальтера Скотта» (англ. Life of Sir Walter Scott ; 1837-1838) предполагает, что решение обратиться к средневековой Англии было вызвано «послеобеденной беседой» писателя с другом Уильямом Клерком, привлекшим внимание Скотта к антагонизму двух народов Британии. Клерк отметил, что слова, используемые для названия пород домашнего скота, в английском языке имеют англо-саксонские корни (например, sheep - «овца», pig - «свинья», cow - «корова»), а для обозначения приготавливаемых из них блюд применяются заимствованные из французского термины (mutton - «баранина », pork - «свинина », beef - «говядина »). Эта иллюстрация подчинённости саксонцев землевладельцам-норманнам упоминается в «Айвенго» .
Скотт хотел, чтобы роман был опубликован без указания авторства. Ему было любопытно, узнает ли общественность «автора „Уэверли “», и кроме того, он надеялся опубликовать после «Айвенго» следующий роман «Монастырь », чтобы конкурировать на литературном поприще с самим собой. Отказаться от этого плана его убедил издатель Арчибальд Констебль , опасавшийся, что два романа нанесут ущерб продажам друг друга .
По завершении третьего крестового похода многие рыцари возвращаются в Европу . Король Ричард Львиное Сердце в плену у австрийского герцога Леопольда . Принц Джон сеет смуту в стране между норманнами и саксами, и ведёт интриги против короля, подготавливая захват власти. Седрик Ротервудский, богатый землевладелец, в надежде возродить былое могущество саксов намеревается поставить во главе их сэра Ательстана, потомка короля Альфреда . Апатичный Ательстан не вызывает ни у кого доверия, и Седрик, дабы придать ещё большего веса его фигуре, мечтает женить его на своей воспитаннице, прекрасной леди Ровене, предком которой тоже является король Альфред Великий. Но на пути к заветной мечте старого тэна встал его сын Уилфред Айвенго, полюбивший Ровену. Седрик, верный своему идеалу, изгнал его из отчего дома и лишил наследства.
Двое слуг Седрика, свинопас Гурт и шут Вамба, встречают прелата Эймера и рыцаря-храмовника Бриана де Буагильбера, направляющегося со свитой на рыцарский турнир в Ашби . Застигнутые в дороге непогодой, рыцарь и приор являются к Седрику. Приют в доме гостеприимного тэна получают также пилигрим , возвращающийся из святой земли, и еврей Исаак из Йорка. Буагильбер, вернувшийся из Палестины , рассказывает о боях за Гроб Господень . Пилигрим рассказывает о турнире в Акре , где победителями оказались рыцари саксонского происхождения, но умалчивает об имени шестого рыцаря. Буагильбер заявляет, что это был Уилфред Айвенго, победивший его самого и заявляет, что в следующий раз возьмёт верх над ним. По окончании трапезы леди Ровена, воспитанница Седрика, расспрашивает пилигрима о судьбе её возлюбленного Айвенго. Пилигрим сообщает, что тот движется в Англию через недружественные земли Франции , но когда он прибудет, неизвестно.
Утром пилигрим поднимает Исаака и сообщает ему, что вечером он слышал, как храмовник Бриан де Буагильбер приказал своим невольникам-палестинцам схватить еврея и отвезти его в замок Фрон де Бефа. Пилигрим с Исааком покидают поместье Седрика. Достигнув Ашби, благодарный Исаак сообщает пилигриму, что увидел у него рыцарские шпоры и предлагает ему занять боевого коня, оружие и рыцарские доспехи для предстоящего турнира у одного из его друзей.
Начинается турнир в Ашби. На турнир съехалась вся знать Англии, в том числе и принц Джон с приближёнными. Принц публично показывает свою дерзость и неприязнь к саксам. Пятеро рыцарей-зачинщиков вызывают всех на бой. Все соглашаются биться только тупым оружием, храмовника никто не решается вызвать. Появляется некий рыцарь Лишённый Наследства, как он сам себя назвал. Он побеждает всех зачинщиков одного за другим и провозглашается победителем первого дня состязаний, ему выпадает честь выбрать среди знатных дам Царицу любви и красоты. Победитель выбирает леди Ровену.
Вечером к палатке рыцаря Лишённого Наследства являются слуги побеждённых вместе с конями и доспехами хозяев, которые по правилам турнира переходят победителю. Воин отказался принимать доспехи Бриана де Буагильбера, а за вооружение и лошадей других рыцарей взял лишь половину суммы. Затем он отправил своего оруженосца Гурта в дом еврея Исаака отдать деньги за свои доспехи. Еврей принял деньги, но когда Гурт уходил, во дворе его остановила дочь еврея Ребекка и отдала ему мешок с деньгами, объясняя это тем, что её отец Исаак в большом долгу перед рыцарем. В пути Гурт натыкается на банду разбойников, которые хотят забрать у него деньги, но, узнав, что перед ними оруженосец рыцаря Лишённого Наследства, всё-таки отпускают его.
На второй день турнира происходит массовая битва. Отряд под предводительством Бриана де Буагильбера сразился с отрядом рыцаря Лишённого Наследства. В ходе сражения сторон большинство воинов выбыло, и в конце рыцарь Лишённый Наследства остался сражаться один с Буагильбером, Ательстаном и Фрон де Бефом. В последний момент ему на помощь подоспел рыцарь в чёрных доспехах, который до этого принимал пассивное участие в битве, за что зрители прозвали его Чёрным Лентяем. Он выбил из сёдел Фрон де Бефа и Ательстана, и в результате победил отряд рыцаря Лишённого Наследства. Принц Джон признал героем дня Чёрного Лентяя, но он куда-то исчез с ристалища . Тогда принцу пришлось опять признать победителем рыцаря Лишённого Наследства. Победитель встал на колени перед Царицей любви и красоты леди Ровеной, чтобы получить от неё почётный венец. Когда рыцарь снял шлем, Ровена узнала в нём своего возлюбленного Айвенго, но он был ранен в бок и, потеряв силы, упал у её ног. В ходе возникшей сумятицы еврей и его дочь Ребекка, имеющая навыки врачевания, подобрали рыцаря на носилки и отвезли в свой дом в Ашби. На следующий день должны были пройти соревнования для простонародья, но принц Джон получил письмо от французского короля, сообщавшего, что король Ричард возвращается из плена. Соревнования провели в тот же день, на них победил йомен Локсли. Вечером Седрик и Ательстан побывали на пиру у Принца Джона, на котором присутствовали в основном знатные норманны. Леди Ровена не пошла на пир. Принц Джон и собравшиеся норманны в течение всего пира оскорбляли саксов, после чего те в гневе покинули его.
Де Браси, вожак наёмников на службе принца, вместе с храмовником и Фрон де Бефом напал на процессию Седрика и захватил в плен Седрика, Ательстана, Ровену, Исаака с дочерью и Айвенго, которого они несли на носилках. Сбежавшие Вамба и Гурт встретили Локсли, который велел собрать людей, а сам отправился к часовне отца Тука. Там он застал приехавшего вчера Чёрного Лентяя, и тот согласился помочь йоменам. В это время Ательстан и Седрик согласились заплатить выкуп за освобождение. В свою очередь, де Браси не смог преуспеть перед Ровеной, а храмовник потерпел неудачу с Ребеккой, хоть отвага девушки пришлась ему по душе. Исаак, несмотря на угрозы пытками, отказался платить Фрон де Бефу, узнав, что дочь находится у храмовника.
Норманны получают вызов от йоменов, но их гордость не даёт им отпустить пленников, хоть у них лишь кучка людей для защиты замка. Вамба под видом монаха пробирается в замок и подменяет собой Седрика; тот, уходя из замка, разговаривает со старухой Урфридой, узнав в ней Ульрику - дочь своего друга Торкиля Вольфгангера, семью которого вероломно убили де Бефы. Урфрида призывает Седрика помочь осаждающим и отомстить Фрон де Бефу. Йомены идут на штурм. Фрон де Беф, защищая палисад, получает смертельную рану от руки Чёрного рыцаря. Он и Седрик рубят входные ворота, Ульрика поджигает замок, раненый Фрон де Беф сгорает заживо. Де Браси открывает ворота, чтобы сразить Чёрного рыцаря, но проигрывает и попадает к нему в плен. Храмовник, собрав остатки людей, похитив еврейку Ребекку и сразив Ательстана, прорывается из замка.
Йомены делят добычу, де Браси возвращается к принцу и сообщает, что Ричард вернулся, коим и оказывается Чёрный рыцарь. Принц приказывает Фиц-Урсу устроить на него засаду. Ричард едва не погибает, но ему на помощь приходит Локсли. Седрик, Ричард и Айвенго пьют на поминках Ательстана, внезапно является живой Ательстан. Он присягает Ричарду, уступает Ровену Айвенго и собирается перевешать монахов, которые едва его не погубили.
В это время в прецепторию храмовников Темплстоу, где укрылся Буагильбер, является гроссмейстер ордена, грозный Лука Бомануар. Узнав от Исаака, что храмовник привёз Ребекку, Бомануар решает, что она его околдовала и устраивает показательный суд. Чтобы выгородить Буагильбера, остальные подтверждают эту версию. Ребекка требует Божьего суда и бросает перчатку. Защищать орден должен Буагильбер, на защиту Ребекки является измождённый Айвенго на усталом коне, не имея видимых шансов на победу. Однако в ходе поединка Буагильбер выпадает из седла и скоропостижно умирает от мучивших его страстей. Ребекка освобождена и уезжает с отцом в Гранаду . После долгих уговоров Ательстана Седрик всё-таки сдаётся и, скрепя сердце, соглашается на брак Ровены с Айвенго. Айвенго венчают с Ровеной.
| «Айвенго» в Викицитатнике | |
| в Викитеке | |
| «Айвенго» на Викискладе |
| Персонажи | |
|---|---|
| Локации | |
| Баллады Чайлда | 102: Вилли и дочь графа Ричарда · 103: |
Прошло почти сто тридцать лет с тех пор, как в битве при Гастингсе (1066) норманнский герцог Вильгельм Завоеватель одержал победу над англосаксонскими войсками и завладел Англией. Английский народ переживает тяжёлые времена. Король Ричард Львиное Сердце не вернулся из последнего крестового похода, взятый в плен коварным герцогом Австрийским. Место его заключения неизвестно. Между тем брат короля, принц Джон, вербует себе сторонников, намереваясь в случае смерти Ричарда отстранить от власти законного наследника и захватить престол. Ловкий интриган, принц Джон сеет смуту по всей стране, разжигая давнюю вражду между саксами и норманнами.
Гордый тан Седрик Ротервудский не оставляет надежду сбросить норманнское иго и возродить былое могущество саксов, поставив во главе освободительного движения потомка королевского рода Ательстана Конингсбургского. Однако туповатый и непредприимчивый сэр Ательстан у многих вызывает недоверие. Чтобы придать больше веса его фигуре, Седрик мечтает женить Ательстана на своей воспитаннице, леди Ровене, последней представительнице рода короля Альфреда. Когда на пути этих планов встала привязанность леди Ровены к сыну Седрика, Уилфреду Айвенго, непреклонный тан, недаром прозванный за свою преданность делу Саксом, изгнал сына из родительского дома и лишил наследства.
И вот теперь Айвенго в одежде пилигрима тайком возвращается из крестового похода домой. Недалеко от отцовского поместья его догоняет отряд командора ордена храмовников Бриана де Буагильбера, который направляется на рыцарский турнир в Ашби де ля Зуш. Застигнутый в дороге непогодой, он решает просить у Седрика ночлега. Гостеприимный дом благородного тана открыт для всех, даже для еврея Исаака из Йорка, который присоединяется к гостям уже во время трапезы. Буагильбер, также побывавший в Палестине, хвастается за столом своими подвигами во имя гроба Господня. Пилигрим защищает честь Ричарда и его храбрых воинов и от имени Айвенго, уже однажды победившего храмовника на поединке, принимает вызов надменного командора на бой. Когда гости расходятся по своим комнатам, пилигрим советует Исааку незаметно покинуть дом Седрика - он слышал, как Буагильбер отдавал слугам приказ схватить еврея, лишь только он подальше отъедет от усадьбы. Проницательный Исаак, разглядевший под странническим одеянием юноши шпоры, в благодарность даёт ему записку к родственнику-купцу, в которой просит одолжить пилигриму доспехи и боевого коня.
Турнир при Ашби, собравший весь цвет английского рыцарства, да ещё в присутствии самого принца Джона, привлёк всеобщее внимание. Рыцари-устроители, в числе которых и высокомерный Бриан де Буагильбер, с уверенностью одерживают одну победу за другой. Но когда, казалось, никто больше не осмелится выступить против зачинщиков и исход турнира решён, на арене появляется новый боец с девизом «Лишённый Наследства» на щите, который бесстрашно вызывает на смертный бой самого храмовника. Несколько раз сходятся противники, и копья их разлетаются обломками по самые рукоятки. Все симпатии зрителей на стороне отважного незнакомца - и ему сопутствует удача: Буагильбер падает с лошади, и поединок признают законченным. Тогда рыцарь Лишённый Наследства дерётся по очереди со всеми зачинщиками и решительно берет над ними верх. Как победитель он должен выбрать королеву любви и красоты, и, грациозно склонив копье, незнакомец кладёт венец к ногам прекрасной Ровены.
На другой день проводится общий турнир: партия рыцаря Лишённого Наследства борется против партии Бриана де Буагильбера. Храмовника поддерживают почти все зачинщики. Они теснят юного незнакомца, и, если бы не помощь таинственного Чёрного Рыцаря, ему вряд ли удалось бы во второй раз стать героем дня. Королева любви и красоты должна возложить на голову победителю почётный венец. Но когда маршалы снимают с незнакомца шлем, она видит перед собой бледного как смерть Айвенго, который падает у её ног, истекая кровью от ран.
Тем временем принц Джон получает с гонцом записку: «Будьте осторожны - дьявол спущен с цепи». Это значит, что его брат Ричард получил свободу. Принц в панике, в панике и его сторонники. Чтобы заручиться их верностью, Джон сулит им награды и почести. Норманнскому рыцарю Морису де Браси, например, он предлагает в жены леди Ровену - невеста богата, красива и знатна. Де Браси в восторге и решает напасть на отряд Седрика по дороге из Ашби домой и похитить прекрасную Ровену.
Гордый победой сына, но по-прежнему не желающий простить его, Седрик Сакс с тяжёлым сердцем отправляется в обратный путь. Весть о том, что раненого Айвенго унесли носилки какой-то богатой дамы, лишь разжигает в нем чувство негодования. По дороге к кавалькаде Седрика и Ательстана Конингсбургского присоединяется Исаак из Йорка с дочерью Ревеккой. Они тоже были на турнире и теперь просят взять их под защиту - не столько ради себя, сколько ради больного друга, которого они сопровождают. Но стоит путникам углубиться в лес, как на них набрасывается многочисленный отряд разбойников и всех их берут в плен.
Седрика и его спутников везут в укреплённый замок Фрон де Бефа. Предводителями «разбойников» оказываются Буагильбер и де Браси, о чем Седрик догадывается, завидев зубчатые стены замка. «Если Седрик Сакс не в силах спасти Англию, он готов умереть за неё», - бросает он вызов своим захватчикам.
Де Браси между тем является к леди Ровене и, во всем признавшись ей, пытается завоевать её расположение. Однако гордая красавица непреклонна и, лишь узнав о том, что Уилфред Айвенго тоже в замке (а именно он находился в носилках Исаака), молит рыцаря спасти его от гибели.
Но как ни тяжело леди Ровене, Ревекке угрожает куда большая опасность. Пленённый умом и красотой дочери Сиона, к ней воспылал страстью Бриан де Буагильбер, и теперь он уговаривает девушку бежать с ним. Ревекка готова предпочесть смерть позору, но её полная негодования бесстрашная отповедь лишь рождает в храмовнике уверенность, что он встретил женщину своей судьбы, родственную ему душу.
Между тем вокруг замка стягиваются отряды вольных йоменов, приведённые спасшимися от плена слугами Седрика. Осадой руководит уже однажды приходивший Айвенго на помощь Чёрный Рыцарь. Под ударами его огромной секиры трещат и распадаются ворота замка, а камни и бревна, летящие на его голову со стен, досаждают ему не больше дождевых капель. Пробравшаяся в суматохе битвы в комнату Айвенго Ревекка рассказывает прикованному к постели юноше, что происходит вокруг. Коря себя за нежные чувства к иноверцу, она не в силах покинуть его в столь опасный момент. А освободители отвоёвывают у осаждённых пядь за пядью. Чёрный Рыцарь смертельно ранит Фрон де Бефа, берет в плен де Браси. И что странно - гордый норманн после нескольких сказанных ему слов беспрекословно смиряется со своей участью. Вдруг замок охватывает пламя. Чёрный Рыцарь едва успевает вытащить на вольный воздух Айвенго. Буагильбер хватает отчаянно сопротивляющуюся Ревекку и, посадив её на лошадь одного из невольников, пытается вырваться из западни. Однако в погоню за ним бросается Ательстан, решивший, что храмовник похитил леди Ровену. Острый меч храмовника со всей силой обрушивается на голову злополучного сакса, и тот замертво падает на землю.
Покинув полуразрушенный замок и поблагодарив вольных стрелков за помощь, Седрик, сопровождаемый носилками с телом Ательстана Конингсбургского, отправляется в его поместье, где ему будут оказаны последние почести. Расстаётся со своими верными помощниками и Чёрный Рыцарь - его странствия ещё не закончены. Предводитель стрелков Локсли дарит ему на прощание охотничий рог и просит трубить в него в случае опасности. Отпущенный на волю де Браси во весь опор скачет к принцу Джону, чтобы сообщить ему страшную весть - Ричард в Англии. Трусливый и подлый принц посылает своего главного приспешника Вольдемара Фиц-Урса захватить, а ещё лучше убить Ричарда.
Буагильбер укрывается с Ревеккой в обители рыцарей Храма Темплстоу. Приехавший в обитель с проверкой гроссмейстер Бомануар находит множество недостатков, в первую очередь его возмущает распущенность храмовников. Когда же он узнает, что в стенах прецептории укрывается пленная еврейка, состоящая, по всей вероятности, в любовной связи с одним из братьев ордена, то решает устроить над девушкой судилище и обвинить её в колдовстве - ибо чем, как не колдовством, объясняется её власть над командором? Суровый аскет Бомануар считает, что казнь еврейки послужит очистительной жертвой за любовные грехи рыцарей Храма. В блестящей речи, снискавшей сочувствие даже её противников, Ревекка отвергает все обвинения Бомануара и требует назначения поединка: пусть тот, кто вызовется защитить её, мечом докажет её правоту.
Тем временем Чёрный Рыцарь, пробирающийся лесами к одному ему лишь ведомой цели, наталкивается на засаду. Фиц-Урс осуществил свои гнусные замыслы, и король английский мог пасть от предательской руки, если бы не явившиеся на звук рога вольные стрелки под предводительством Локсли. Рыцарь раскрывает наконец своё инкогнито: он - Ричард Плантагенет, законный король Англии. Не остаётся в долгу и Локсли: он - Робин Гуд из Шервудского леса. Тут компанию догоняет Уилфред Айвенго, едущий из Сен-Ботольфского аббатства, где он выздоравливал от ран, в замок Конингсбург. Вынужденный ждать, пока его сторонники соберут достаточно сил, Ричард отправляется с ним. В замке он уговаривает Седрика простить непокорного сына и отдать ему в жены леди Ровену. К его просьбе присоединяется и воскресший, вернее, никогда не умиравший, а всего-навсего оглушённый сэр Ательстан. Бурные события последних дней отбили у него последние честолюбивые мечты. Однако в разгар беседы Айвенго вдруг исчезает - его срочно вызвал какой-то еврей, сообщают слуги. В обители Темплстоу все готово к поединку. Нет лишь рыцаря, согласного биться с Буагильбером за честь Ревекки. Если заступник не явится до захода солнца, Ревекка будет предана сожжению. И вот на поле появляется всадник, его лошадь чуть не падает от усталости, и сам он едва держится в седле. Это Уилфред Айвенго, и Ревекка трепещет от волнения за него. Противники сходятся - и Уилфред падает, не выдержав меткого удара храмовника. Однако от мимолётного прикосновения копья Айвенго падает и Буагильбер - и больше уже не встаёт. Свершился Божий суд! Гроссмейстер объявляет Ревекку свободной и неповинной.
Заняв подобающее ему место на престоле, Ричард прощает своего беспутного брата. Седрик наконец даёт согласие на свадьбу леди Ровены с сыном, а Ревекка с отцом навсегда покидают Англию. «Айвенго долго и счастливо жил с Ровеной. Они любили друг друга ещё более оттого, что испытали столько препятствий к своему соединению. Но было бы рискованным слишком подробно допытываться, не приходило ли ему на ум воспоминание о красоте и великодушии Ревекки гораздо чаще, чем то могло понравиться прекрасной наследнице Альфреда».
" Спутником духовной особы был человек высокого роста, старше сорока лет, худощавый, сильный и мускулистый. Его атлетическая фигура вследствие постоянных упражнений, казалось, состояла из одних костей, мускуле» и сухожилий; видно было, что он перенёс множество тяжёлых испытаний и готов перенести ещё столько же. На нём была красная шапка с меховой опушкой из тех, что французы зовут mortier за сходство её формы со ступкой, перевёрнутой вверх дном. На лице его ясно выражалось желание вызвать в каждом встречном чувство боязливого почтения и страха. Очень выразительное, нервное лицо его с крупными и резкими чертами, загоревшее под лучами тропического солнца до негритянской черноты, в спокойные минуты казалось как бы задремавшим после взрыва бурных страстей, но надувшиеся жилы на лбу и подёргивание верхней губы показывали, что буря каждую минуту может снова разразиться. Во взгляде его смелых, тёмных, проницательных глаз можно было прочесть целую историю об испытанных и преодолённых опасностях. У него был такой вид, точно ему хотелось вызвать сопротивление своим желаниям — только для того, чтобы смести противника с дороги, проявив свою волю и мужество. Глубокий шрам над бровями придавал ещё большую суровость его лицу и зловещее выражение одному глазу, который был слегка задет тем же ударом и немного косил.
Этот всадник, так же как и его спутник, был одет в длинный монашеский плащ, но красный цвет этого плаща показывал, что всадник не принадлежит ни к одному из четырех главных монашеских орденов. На правом плече был нашит белый суконный крест особой формы. Под плащом виднелась несовместимая с монашеским саном кольчуга с рукавами и перчатками из мелких металлических колец; она была сделана чрезвычайно искусно и так же плотно и упруго прилегала к телу, как наши фуфайки, связанные из мягкой шерсти. Насколько позволяли видеть складки плаща, его бёдра защищала такая же кольчуга; колени были покрыты тонкими стальными пластинками, а икры — металлическими кольчужными чулками. За поясом был заткнут большой обоюдоострый кинжал — единственное бывшее при нём оружие.
Ехал он верхом на крепкой дорожной лошади, очевидно для того, чтобы поберечь силы своего благородного боевого коня, которого один из оруженосцев вёл позади. На коне было полное боевое вооружение; с одной стороны седла висел короткий бердыш с богатой дамасской насечкой, с другой — украшенный перьями шлем хозяина, его колпак из кольчуги и длинный обоюдоострый меч. Другой оруженосец вёз, подняв вверх, копьё своего хозяина; на острие копья развевался небольшой флаг с изображением такого же креста, какой был нашит на плаще. Тот же оруженосец держал небольшой треугольный щит, широкий вверху, чтобы прикрывать всю грудь, а книзу заострённый. Щит был в чехле из красного сукна, а поэтому нельзя было увидеть начертанный на нём девиз."
В воскресенье пришла печальная новость - скончался прославленный советский и российский актер театра и кино Борис Химичев. Светлая память и спасибо за роли, среди которых я выделю одну - рыцаря Ордена Храма Бриана де Буагильбера. Да, Буагильбера играли и другие смипатичные мне актеры, в частности, Сэм Нилл и Киаран Хайндс, но лучшим исполнителем роли храмовника навсегда останется именно Химичев! Светлая память, Борис Петрович! Спасибо за роли, а особенно за Буагильбера!
