Он старался запечатлеть карандашом и красками всё,
что посылало ему Провидение, а когда возможности
иссякали, отыскивал новые сюжеты.
Редьярд Киплинг. Свет погас
Николай Николаевич Каразин (09.12.1842 - 19.12.1908) - русский писатель, автор шести романов, многочисленных повестей, рассказов и сказок. При этом - художник-иллюстратор, один из учредителей «Общества русских акварелистов», член Академии художеств. Одним из первых наших художников полностью посвятил себя иллюстрации, рисуя не отдельные картинки к литературным произведениям, но стараясь передать «строй», «стиль» книги. Кроме того, Каразин был первым русским художником, который, как Гюстав Доре, рисовал кистью непосредственно на деревянной доске, создавая тоновые гравюры на дереве.
И прекрасный художник, и замечательный писатель… Но как же непрост был жизненный путь этого талантливого и беспокойного человека! Первоначально Николай Каразин вовсе не собирался быть художником и писателем. Он окончил 2-й Московский кадетский корпус и некоторое время служил в одном из драгунских полков. Казалось бы, впереди его ждала успешная карьера военного… Однако уже в 1865 году молодой офицер вышел в отставку и поступил в Академию художеств в Петербурге. Два года он учился у художника-баталиста Б.П.Виллевальде. 
Понемногу начинала налаживаться новая жизнь - жизнь художника, творящего свои картины в тихой и уютной мастерской.
Но не тут-то было. Деятельному молодому военному сложно было оставаться только художником. Проучившись два года, он уходит из Академии и, получив чин поручика одного из туркестанских линейных батальонов, принимает участие в походе против Бухарского ханства. Однако это было не формальное участие. Известно, что 2 июня 1868 года в бою на Зерабуланских высотах Каразин проявил «исключительную отвагу», стремительной атакой своего полубатальона задержав главные силы бухарского эмира (1) . За это он получает орден, сражается дальше и… рисует. Рисует всё, что видит вокруг, - воюющих, раненых, умирающих солдат, места сражений…
Устав от войны, Николай Николаевич вторично выходит в отставку в 1870 году. На сей раз уже в чине капитана. Теперь всё свободное время он решает посвятить литературной и художественной деятельности. Он учится у французского гравёра Ф.Жилло. Начинает активно сотрудничать с журналом «Всемирная иллюстрация». Работает над оформлением книг Н.В.Гоголя, Л.Н.Толстого, И.С.Тургенева.
Однако этому удивительному деятельному человеку быстро наскучила тихая кабинетная жизнь писателя и иллюстратора. В 1874 и 1879 годах он принимает участие в научных экспедициях, организованных русским географическим обществом в Центральную Азию для изучения района Амударьи. В те годы фотография ещё не была так широко распространена, и экспедиция нуждалась в художнике, а кто мог подойти лучше бывшего военного и знатока Средней Азии?..
Каразин делает множество набросков карандашом, пером и акварелью. И это не простые зарисовки. Многие их них позднее получают высокие награды на географических выставках в Лондоне и Париже.
Но и между этими научными экспедициями Каразин умудряется вести отнюдь не спокойный домашний образ жизни. В 1877-1878 гг. он участвует в сербско-турецких и русско-турецких войнах. Правда, уже не в качестве военного, а как корреспондент-иллюстратор. «Наравне с рядовыми надрывались, работали в поте лица газетные корреспонденты…», - писал Редьярд Киплинг в своем романе «Свет погас» о таком же художнике (2) . Каразин запечатлевает всё вокруг. Чётко и точно его карандаш фиксирует все ужасы войны… И его фронтовые наброски с натуры воспроизводятся не только в русских, но и в зарубежных изданиях, принося автору мировую известность и как смелому корреспонденту, и как талантливому рисовальщику (3) .
Но все войны рано или поздно кончаются. С 1880-х годов Каразин начинает более активно работать как книжный художник и как писатель.
В 1881 году выходит книга В.О.Попова «Дети» с 90 рисунками Каразина, некоторые из которых были размером 1-2 сантиметра (4) . Затем Николай Николаевич работает над вторым томом книги «Родные отголоски», посвящённым Украине. Больше всего в этот период его занимает проблема взаимопроникновения текста и иллюстраций. Он рисует сложные буквицы, составленные из разных предметов, растений, людей, животных, порой чересчур увлекаясь и делая их неудобочитаемыми.
В 1883 году Каразин создаёт иллюстрации к повести Д.В.Григоровича «Гуттаперчевый мальчик», где экспериментирует уже с набором и рисунками. Так, на одном из разворотов книги через весь текст проходит изображение циркового бича, а на другом страницу пересекают канаты трапеции. Он пробует слить рисунок и текст в нечто цельное, «пусть даже ценою жертв с той и с другой стороны» (4)
. И это весьма смело для того времени - подобные игры конструктивистов начались почти через тридцать лет после эксперимента Каразина.
В 1886-м он пишет и иллюстрирует книгу «От Оренбурга до Ташкента», погружаясь в мир воспоминаний о путешествиях по Средней Азии. Эта книга - своеобразный справочник о том, как надо путешествовать, своими советами напоминающий современные туристические путеводители. Здесь и указания на то, что тарантас «должен быть крепок, удобочиним во всякой беднейшей кузнице и даже среди дороги, лёгок, устойчив, накатист, много вместим при этом», и рекомендации, что и когда лучше покупать и где останавливаться.
Одной из лучших книг Николая Каразина является детская сказка-путешествие «С севера на юг», вышедшая в 1890 году (5) . Она написана в форме воспоминаний старого журавля о своём первом перелёте со стаей на зимовку из России в Африку. Это не только художественная сказка, но и книга по географии, знакомящая ребёнка с особенностями тех мест, через которые пролегает путь журавлиной стаи. Любопытно, что «Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции» Сельмы Лагерлёф написано через семнадцать лет после «С севера на юг» - в 1906-07 гг. (6) . И обидно, что путешествие Нильса известно во всём мире, тогда как путешествие журавлиной стаи Каразина забыто даже в нашей стране.
Возможно, причиной такого забвения послужил заметный оттенок религиозности, который появляется в первой же фразе сказочного повествования: «Бог наградил меня очень хорошей памятью. Я помню себя и всё, что меня окружало, почти с первого дня моего рождения».
Затем, в шторм, герои книги попадают на корабль богомольцев, плывущих в Яффу, и люди отпускают птиц обратно на волю со словами: «Бог их спас и сохранил, и мы не посягнём на волю Господнюю…». Подобное мировоззрение оказалось ненужным после революции, так же как многие гуманистические принципы и наставления, встречающиеся в сказке. Например, после охоты на птиц на Днепре молодой журавль радуется, что все «наши» уцелели, хотя его отец негодует по поводу этой радости:
«- Наши, - передразнил папа, рассердившись совершенно неожиданно, - что такое «наши»? Все «наши», все одинаково должны быть «нашими» - это люди только выдумали, будто есть чужие и наши… есть разные породы, это правда; есть и разные интересы у пород, сообразно их свойств и привычек, а когда дело касается жизни и смерти, - это для всех одинаково…» Такие рассуждения были однозначно лишними в стране, где все делились на своих и чужих (7) .
Иллюстрации Каразина в этой книге - изящная, мастерски отделанная графика, выполненная в лучших традициях XIX века: 6 хромолитографий, 5 фототипий и 99 рисунков в тексте. Художник предпринимает попытку решить книгу не отдельными листами, а разворотами. Возможно, не всегда одинаково удачно, но книга смотрится на редкость цельным, единым произведением. Есть в ней несколько неожиданных рисунков, когда оформитель изображает пейзаж или караван верблюдов с высоты птичьего полёта - ракурса очень необычного для детской иллюстрации того времени.
В 1895 году выходит ещё один детский сборник Н.Н.Каразина - «Мои сказки». Эта книга тоже богато иллюстрирована и содержит 8 литографий, 100 рисунков в тексте и портрет автора, гравированный на меди. Она посвящена внучке писателя Магде. В сборник входят разные по стилистике и сюжетам сказки: это и «картинки с натуры», которые представляют собой скорее рассказы, чем сказки («Волк», «Незнакомый след»); и религиозно-гуманистические сказки («Петька-зайчик», «Пожар»); и сказки о достижениях современного мира и техники («Пар богатырь»); и авторские пересказы старинных легенд, как, например, мистическая сказка «Колодец мира и жизни».
Безусловно, многое в рисунках и сказках Николая Николаевича сегодня может показаться нам, искушенным зрителям, простым и наивным. Мы больше знаем о художниках-иллюстраторах начала XX века. Однако именно книги Каразина стали одной из первых серьёзных удач в поисках русскими художниками своего стиля и места в мировой истории детской книги.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Садовень В.В. Русские художники баталисты XVIII-XIX вв. - М., 1955. - С. 301.
2. Киплинг Р. Свет погас // Киплинг Р. Стихотворения; Роман; Рассказы. - М., 1998. - С. 403.
3. Коровиченко П.А. Николай Николаевич Каразин // Военная энциклопедия: Т. XII. - СПб., 1913. - С. 375-376.
4. Сидоров А.А. История оформления русской книги. - М., 1964. - С. 316.
5. Интересно, что в полном собрании сочинений Каразина, состоящем из 25-ти томов (СПб., 1905), под заголовком «С севера на юг» выходит другой роман. А сказка о старом журавле получает название «С верховьев Волги на истоки Нила» и помещается в один том с другими сказками под общим заглавием «Сказки деда бородатого».
6. Брауде Л.Ю. Сельма Лагерлёф и мир её творчества // Лагерлёф С. Собр. соч.: В 4 т. - Л., 1991-1993. - Т. 1. - С. 5.
7. В 1993 году эта книга была переиздана в издательстве «Московский рабочий». Однако вышла она на скверной бумаге с очень плохо воспроизведёнными иллюстрациями, да и по внешнему виду (мягкая двухкрасочная обложка) не шла ни в какое сравнение с роскошным изданием XIX века (плотная бумага, тиснёный золотом переплёт с изображением пяти журавлей).
120 лет назад в июле 1891г. Цесаревич Николай Александрович, возвращаясь из путешествия по странам Востока, посетил Омск, центр Степного генерал-губернаторства и столицу Сибирского казачьего войска.
По решению офицеров, чиновников и Войскового Наказного Атамана в дар Наследнику был принесен альбом картин со сценами из трехвекового служения сибирских казаков Престолу и России, начиная с победы Ермака над ханом Кучумом в 1582г. Их автором был замечательный художник, «боевой баталист», этнограф и писатель Николай Николаевич Каразин.
Он оставил нам огромное наследие: тысячи картин и рисунков, 20-томное собрание сочинений (6 романов, повести, рассказы, военные корреспонденции). Он считался «первым в России акварелистом и лучшим рисовальщиком-иллюстратором».
Сибирский альбом, как отмечал , сопровождавший августейшего путешественника, являл собою «двадцать семь разложенных по особым горкам акварельных рисунков из истории службы Сибирского казачьего войска».
Наследие Н.Н.Каразина на сегодня недоступно для широкого зрителя и читателя. Славный род Каразиных, давший России немало талантливых людей, остается фактически забытым.
КАРАДЖИ-КАРАЗИНЫ
Предками Каразиных были греки, дворянская фамилия Караджи. Семейство Караджи переселилось в Россию при Петре I. Его родоначальник, Григорий Караджи, был архиепископом г.Софии, нынешней столицы Болгарии.
Сын Григория - Александр при вступлении на воинскую службу был назван в списках с окончанием -ин. Он умер капитаном русской гвардии.
Сын его, Назар Александрович Каразин, также служил на военной службе. В 1767г. перед началом турецкой войны он был представлен Екатерине II как опытный инженерный офицер и получил поручение отправиться секретно в Турцию для снятия планов крепостей. Исполняя это поручение, он был пойман в Адрианополе и едва избежал участи быть посаженным на кол, успев убежать из заключения.
В Россию он вернулся не только со сведениями, которые ему было поручено добыть, но еще с 3 тысячами арнаутов, оставивших Турцию. Сделанный их начальником, Назар Каразин пошел с ними во главе русской армии, выступившей против турок. В 1768г. напал на Бухарест, выгнал оттуда турецкое войско и пленил валахского господаря Григория Гику с братом, сыном и придворными.
В чине полковника он вышел в отставку, получив в награду от Екатерины II населенные имения в Харьковской и Московской губерниях. Поселился он в имении села Кручик (Украина, нынешняя Харьковская обл.) и там женился на дочери есаула Харьковского полка Я.Я.Ковалевского – Варваре Яковлевне, принадлежавшей к древнему казацкому аристократическому роду.
 |
Их сын и дед нашего героя Василий Назарович (1773-1842) был одним из образованнейших людей своего времени, просветителем и исследователем. Оставшись сиротою на 11-м году от рождения, Василий подал графу П.A.Румянцеву-Задунайскому при проезде его через Харьков прошение о зачислении и военную службу. Просьба его была исполнена: юноша был зачислен в Кирасирский орденский полк, шефом которого состоял фельдмаршал Румянцев. По окончании учения в пансионе Каразин продолжал свое образование в Горном кадетском корпусе, где предался любимым своим занятиям - теоретическому и практическому изучению человека и природы. Уже здесь он приобрел многие сведения в точных науках, а так как занимался постоянно и впоследствии, то нередко он удивлял специалистов разнообразием своих знаний. По восшествии на престол Александра I 27-летний Каразин совершает сумасбродный поступок. Пользуясь суматохой во время одного из придворных церемониалов, он пробирается в кабинет Императора и там оставляет на столе письмо на имя Государя. Письмо рисовало пред Царем программу либерального царствования, говорило о надеждах, возлагаемых Россией на молодого Императора |
Встреча с Александром произвела глубокое впечатление на Каразина. С этой минуты его симпатии к молодому государю превратились в самую горячую привязанность, которая сохранилась у него до самой смерти. Несмотря на Шлиссельбургскую крепость, в которую Каразин в конце концов попал за высказывания правды «другу своей души», как называл он Александра I.
К числу основных заслуг В.Н.Каразина следует отнести создание первого в Европе Министерства народного просвещения (1802 г.) и основание Харьковского университета (1804 г.), который ныне носит его имя.
В 1907 г. в Харькове на народные пожертвования был установлен памятник В.Н.Каразину, сейчас он стоит у входа в университет.
А еще В.Н.Каразин первым получил кристаллы, похожие на алмаз, при сжигании угля: «Случилось мне добыть не только род антрацита, но и другое чрезвычайно твердое вещество, в кристаллах, которое профессор Сухомлинов почел подходящим еще ближе к алмазу… Это было в январе или феврале 1823г.». Изобрел паровой двигатель без рычагов и поршней. Собственно, это был реактивный двигатель. А также паровое отопление. Он устроил его в с.Кручик и предложил таким способом отапливать дома в городах.
У В.Н.Каразина было 7 детей: дочь Пелагея и сыновья Василий, Георгий, Филадельф, Александр, Николай, Валериан. Отец нашего героя, Николай Васильевич (1816-1874), в числе четверых из шести братьев, последовал по стопам Назара Александровича, сделав военную карьеру.
КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ ГЕРОЯ
Николай Николаевич Каразин родился в Харькове в день смерти своего великого деда, 4 ноября 1842г. Его судьба – в каком-то смысле генетическая квинтэссенция своего рода.
До 10-летнего возраста Николай воспитывался в семье, в подмосковном имении Анашкино. Его бабушка Александра Васильевна была внучкой историка И.И.Голикова, автора 12-томного труда «Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам». Вместе с имением она получила в приданое собранную дедом прекрасную библиотеку.
Десяти лет мальчика отдали во 2-й Московский кадетский корпус, из которого в 1862г. он был выпущен офицером в Казанский драгунский полк. Участвовал в замирении польского восстания 1863г., получив первую боевую награду - орден Святой Анны IV степени.
Проявившаяся с детских лет тяга к рисованию привела Каразина в Императорскую Академию художеств в Санкт-Петербурге, куда он поступил в 1865г., выйдя в отставку. Его наставником в батальной живописи стал проф. Б.П.Виллевальде, взрастивший не одно поколение известных художников (у него учились Л.Ф.Лагорио и А.И.Шарлемань, Н.К.Рерих и М.О.Микешин, автор проекта памятника «Тысячелетие России»).
Однако жажда деятельности и романтика дальних странствий вскоре взяли верх, и спустя два года Н.Н.Каразин, испросив назначение в Туркестан, получил должность поручика в одном из линейных стрелковых батальонов. В походе против Бухары он командовал ротой, неоднократно отличался в боях. Получил орден св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, чин штабс-капитана и денежную награду. В жестоком сражении на Зерабулакских высотах 2 июня 1868г. во главе своего полубатальона он бросился в наступление и стремительными атаками сковал главные силы эмира. В рукопашной битве ударом приклада была сломана его сабля. После боя туркестанский генерал-губернатор К.П.Кауфман заметил Каразину, продолжавшему сжимать в руке эфес: «Вы испортили свое оружие», - и тут же пообещал: «Хорошо, я пришлю вам другое». И на следующий же день изумленный штабс-капитан получил наградное золотое оружие с надписью «За храбрость». В Средней Азии Каразин познакомился с замечательными людьми. Здесь командовал 9-й сибирской казачьей сотней штаб-ротмистр М.Д.Скобелев, воевал В.В.Верещагин, автор знаменитого туркестанского цикла картин. Здесь же Каразин впервые встретился и с сибирскими казаками, прошедшими Туркестанские походы плечом к плечу с пехотой линейных батальонов. |
 |
В 1870г. после покорения Бухары капитан Каразин вновь выходит в отставку, теперь уже навсегда. Он начинает активно работать и как художник, и как писатель, сотрудничает в ведущих иллюстрированных журналах. Дважды, в 1874 и 1879гг. оставляет столичную жизнь и отправляется в качестве рисовальщика в составе среднеазиатских экспедиций Русского географического общества. Как военный корреспондент-иллюстратор участвует в русско-турецкой войне 1877-1878гг. Параллельно пишет романы, повести, очерки и рассказы, а также детские сказки, которые сам и иллюстрирует.
Приходят признание в России и за рубежом, экспозиции в лучших выставочных залах и престижнейшие награды. В 1880-х гг. по Высочайшему заказу Каразин создает цикл картин на темы Хивинского и Бухарского походов - их затем поместили в галереи Зимнего дворца.
Он же иллюстрирует изданный князем Э.Э.Ухтомским роскошный трехтомник «Путешествие на Восток Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича (1890-1891)».
Последние полтора года жизни Николай Николаевич провел в Гатчине, где жил на ул.Люцевской (Чкалова) в д. 37. Здесь он и скончался 6 декабря (ст.стиль) 1908г. в зените славы, имея звание академика Императорской Академии художеств.
СИБИРСКИЙ АЛЬБОМ
Предметы, привезенные Цесаревичем Николаем Александровичем из путешествия, в течение двух лет хранились в Аничковом и Зимнем дворцах, а зимой 1893/94г. экспонировались на благотворительной выставке в залах Эрмитажа. По свидетельству все того же кн.Э.Э.Ухтомского, в сибирском отделе выставки, были представлены и «сцены из векового служения казачьих войск Престолу и России».
Дальнейшая судьба оригиналов акварелей Каразина не вполне ясна. А.М.Белокрыс обнаружил часть из них в Музее книги РГБ в ящике темно-коричневого дерева с гравировкой на металлической табличке: «Августейшему Атаману. Картины из истории службы Сибирского казачьего войска. 1891 г.»
.
Кажется, в рамках некого проекта «Встреча на границах», ряд акварелей альбома попал в Библиотеку Конгресса США. Привожу их изображения с сайта библиотеки . Достойно сожаления то, что фамилия художника там превратилась в «Казарин» и в таком виде перекочевала в некоторые отечественные посты.
Въезд плененного Кучумова семейства в Москву в 1599г. По приказу царя Бориса Годунова именитое семейство (8 жен, 8 дочерей, 5 сыновей и жен последних с детьми) Москва встречала в соответствии с прежним их высоким положением
XVII столетие. Казаки у проведывания новых землиц
Последний кучумовский разгром 1598г.
Пра-пра-бабушки сибирских казаков. Прибытие партии "женок"
Объясачение Средней киргиз-кайсацкой орды. Царский указ
Казаки при постройке линейных крепостей - оборонительных сооружений по Иртышу, возводимых в первой половине XVIIв.
Первая половина XVIIIв. Церемония встречи китайского амбаня смотрителем войсковой Бухтарминской рыбалки
Ямская и конвойная служба в степи
Военно-поселенческая служба. Встреча начальства.
Разведки сотника Волошенина в Семиречьи и Илийской долине в 1771г. Представление илийскому цзянь-цзюну
Пугачевщина в Сибири. Поражение скопищ самозванца под Троицком 21 мая 1774г.
Сибирские казаки в гвардии. Представление Императору Николаю Павловичу в Михаиловском дворце в 1833г.
Иноплеменные предки сибирских казаков. Зачисление в казаки пленных поляков армии Наполеона в 1813г.
Никола́й Никола́евич Кара́зин (1842-1908) - русский художник-баталист и писатель, участник Среднеазиатских походов .
Внук общественного деятеля, основателя Харьковского университета , Василия Назаровича Каразина и известного русского историка, автора «Деяний Петра Великого» Ивана Ивановича Голикова . Родился в ноябре 1842 г. в слободе Ново-Борисоглебской, Богодуховского уезда, Харьковской губернии . Его бабушка - Александра Васильевна Каразина (Мухина, Бланкеннагель), отец - Каразин Николай Васильевич.
До десяти лет Николай воспитывался в подмосковном имении бабушки А. В. Каразиной (прабабушка П. И. Бланкеннагель) , располагавшемся рядом с селом Анашкино , Звенигородского уезда, Московской губернии , затем был определён на учёбу во 2-й Московский кадетский корпус , из которого в 1862 году был выпущен в офицеры в Казанский драгунский полк . С полком Каразин участвовал в усмирении Польского мятежа 1863-64 гг. и за отличие в делах близ Порицка и у Волчьего поста был награждён орденом св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость».
С детства чувствуя большое влечение к живописи, Каразин в 1865 году вышел в отставку с чином штабс-капитана и поступил в Академию художеств , где два года работал под руководством известного баталиста Б. П. Виллевальде . В 1867 году Каразин покинул Академию, чтобы принять участие в походе на Бухару . Определенный вновь на службу поручиком (?) в 5-й Туркестанский линейный батальон, Каразин отправился в Туркестан и, командуя ротой, отличился в боях при аулах Ухум и Хаят, при штурме Чапан-атинских высот под Самаркандом , под Ургутом и при Кара-Тюбе .
За эти дела Каразин получил орден св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом, чин штабс-капитана и денежную награду. Но особое мужество он проявил в бою на Зерабулакских высотах (2 июня)
, где, во главе своего полубатальона, по приказу генерала А. К. Абрамова , повёл наступление и стремительными атаками задержал главные силы бухарцев. В этом упорном и трудном бою Каразину пришлось участвовать в рукопашной схватке, во время которой ударом приклада у него была сломана сабля. Когда, по окончании боя, генерал К. П. Кауфман увидел у Каразина в руке только один эфес от сабли, то сказал ему: «Вы испортили своё оружие; хорошо, я пришлю вам другое». На следующий день Каразин получил золотое оружие с надписью «за храбрость» . В 1870 году Каразин был переведён в 4-й Туркестанский линейный батальон и в том же году вновь вышел в отставку с чином капитана и мундиром. С этого времени начинается литературная и художественная деятельность Каразина, которой он и посвятил затем всю свою жизнь.
Крайне впечатлительный и наблюдательный, Каразин с особым интересом истинного художника присматривался к новой для него природе Средней Азии , к типам и нравам туземцев. Военные походы дали ему возможность близко изучить быт русского солдата. В Туркестане он познакомился с В. В. Верещагиным . Первые его рисунки, воспроизведенные в политипажах, были помещены во «Всемирной Иллюстрации» за 1871 г. Также Каразин создал первые в России художественные почтовые открытки , изданные Общиной св. Екатерины. В 1874 и 1879 гг. Каразину, как знатоку края, было предложено Императорским Русским географическим обществом принять участие в научных экспедициях в Центральной Азии для исследования бассейна Амударьи . За рисунки, которые были приложены к журналам этих экспедиций, Каразину были присуждены высшие награды на географических выставках Парижа и Лондона , он избирается членом Императорского Русского географического общества (ИРГО).
В 1907 году Н. Н. Каразин был избран членом Академии Художеств
Литературные произведения Каразина составляют 25 томов, многие из них сначала появились в журнале «Дело» 1880-х годов. Лучшими и наиболее известными из повестей считаются: «На далеких окраинах», «Погоня за наживой», «Двуногий волк», «В камышах» и другие. В них много места уделено и военным событиям из эпохи завоевания Туркестанского края (например, в романе «Наль»). Один из крупнейших романов Каразина - «В пороховом дыму» - посвящён войне за освобождение Сербии . Под редакцией Каразина и с его иллюстрациями появились два издания «Ченслера» Жюля Верна (1875 и 1876); он оформлял книги Н. В. Гоголя , Д. В. Григоровича , Ф. М. Достоевского , Н. А. Некрасова , А. С. Пушкина , Л. Н. Толстого , И. С. Тургенева и многих других. В 1904-1905 годы П. П. Сойкин издал полное собрание литературных сочинений Н. Н. Каразина.
До конца жизни Каразин не порывал связи с военными кругами, с особой любовью вспоминал свою боевую и походную жизнь и, хотя не носил военного мундира, но никогда не расставался со знаками своих боевых отличий.
Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu"il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l"Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l"Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l"Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l"Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.
Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l"imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd"hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m"avez fait l"honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l"eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
