«Мещанин во дворянстве» краткое содержание по главам — подробно расскажет о действиях в пьесе, о поступках героев. вы также можете прочитать на нашем сайте.
Господин Журден буквально помешан на том, чтобы из мещан выбиться в дворянское сословие. Своим трудом он (потомственный торговец) заработал много денег и теперь щедро тратит их на учителей и «дворянские» наряды, всеми силами стараясь освоить «благородные манеры».
Учитель музыки и учитель танцев обсуждают, как им повезло с Журденом: «Мы нашли именно такого человека, какой нам нужен. Господин Журден с его помешательством на дворянстве и на светском обхождении - это для нас просто клад. Его познания не велики, судит он обо всем вкривь и вкось и рукоплещет там, где не следует, однако ж деньги выпрямляют кривизну его суждений, его здравый смысл находится в кошельке». Учителя усердно льстят его «тонкому» вкусу и «блестящим» способностям. Господин Журден заказал учителю музыки сочинить представление с серенадой и танцами. Он намерен произвести впечатление на понравившуюся ему маркизу Доримену, которую пригласил отобедать в своем доме. Конечно, без посредничества настоящего дворянина Журдену никогда бы не добиться такой чести. Ho у него находится помощник. Это граф Дорант. Занимая у Журдена деньги и вымогая подарки для маркизы (которые затем преподносит ей от своего имени), Дорант постоянно обещает, что вскоре отдаст Журдену занятую сумму.
Появляется сам Журден. Хвалится перед учителями своим новым халатом. Портной сказал, что вся знать ходит в таких, так что и ему должно.Учитель танцев и учитель музыки просят Журдена посмотреть на то, что они сочинили специально для сегодняшнего торжества (к Журдену на обед придет знатная дама, маркиза, в которую он влюблен). Журден равнодушно смотрит на то, что ему представляют учителя, он в этом не разбирается, но он не показывает вида, так как все знатные люди должны разбираться в искусстве. По поводу балета он отпускает такую реплику: «Очень даже здорово: танцоры откалывают лихо».
Учителя предлагают Журдену учиться музыке и танцам. Когда Журден выясняет, что все знатные люди этому учатся, то соглашается. Тем более, что учителя приводят такие «убедительные» доводы, например: все войны на земле происходят от незнания музыки и неумения танцевать, потому что, если бы все учились музыке, то это настроило бы людей на мирный лад.
Журден просит учителя танцев научить его кланяться, так как ему надо будет поклониться маркизе. «Если вы желаете, чтобы это был почтительный поклон, - говорит учитель, - то прежде отступите назад и поклонитесь один раз, затем подойдите к ней с тремя поклонами и в конце концов склонитесь к ее ногам».
Заходит учитель фехтования. Начинается его урок. Он объясняет Журдену, что весь секрет фехтования заключается в том, чтобы, во-первых, наносить противнику удары, а во-вторых, чтобы самому таких не получать, а для этого нужно только научиться отводить шпагу противника от своего тела легким движением кисти руки - к себе или от себя.Следующий урок - урок философии. Учитель спрашивает, чему бы он хотел обучиться. На что Журден отвечает: «Всему, чему только смогу: ведь я смерть как хочу стать ученым». Философ предлагает Журдену на выбор несколько тем - логику, этику, физику. Журден просит объяснить, что это за предметы, слышит много незнакомых и сложных слов и решает, что это не для него. Он просит учителя заняться с ним правописанием. Целый урок они разбирают то, как произносятся гласные буквы. Журден радуется, как ребенок: оказывается, что многое из этого он знал раньше. Но при этом он открывает для себя много нового, например: чтобы произнести звукУ, надо приблизить верхние губы к нижним, не стискивая их, а губы вытянуть и тоже сблизить. Губы при этом вытягиваются, как будто вы гримасничаете. Журден восклицает на это: «Эх, зачем я не учился прежде! Я бы все это уже знал».Журден просит философа помочь написать ему записку, которую тот уронит к ногам маркизы. Учитель философии спрашивает, как должна быть написана записка, прозой или стихами? Журден не хочет ни прозы, ни стихов. Философ объясняет, что такого быть не может, потому что, что не стихи, то проза, а что не проза, то стихи. Журден делает открытие, что он говорит прозой.
Портной приносит Журдену примерить костюм. Журден замечает, что у портного костюм из такой же материи, что и костюм, который он заказывал у него раньше.
Журден жалуется, что ему жмут башмаки, присланные портным, что шелковые чулки оказались слишком тесными и порвались, что рисунок на ткани костюма ориентирован неправильно (цветочками вниз). Подмастерье, надевая костюм на Журдена, называет его то Ваша милость, то Сиятельство, то Ваша светлость. При этом Журден за каждое слово дает ему деньги и думает про себя, что если дойдет до «Ваше высочество», то он отдаст весь кошелек. Но до этого не дошло.
Появляется Николь. Увидев своего хозяина в этом нелепом костюме, девушка принимается так хохотать, что даже угроза Журдена побить ее не останавливает смех. Николь высмеивает пристрастие хозяина к «гостям из высшего общества». По ее мнению, они горазды только ходить к нему и наедаться за его счет, произносить ничего не значащие фразы, да еще таскать грязь на красивый паркет в зале господина Журдена.
Госпожа Журден говорит:
«Что это на тебе, муженек, за новый наряд? Верно, вздумал смешить людей, коли вырядился шутом?» На что тот отвечает, что если и будут показывать, то только дураки да дуры.
Госпожа Журден признается, что ей совестно перед соседями за повадки мужа.
«Можно подумать, у нас каждый день праздник: с самого утра, то и знай, пиликают на скрипках, песни орут».
Жена недоумевает, зачем Журдену в его возрасте понадобился учитель танцев: ведь у него по возрасту скоро ноги отнимутся. По мнению госпожи Журден надо думать не о танцах, а о том, как пристроить дочь-невесту.
Журден решает показать жене и служанке, чему он успел научиться, задает им вопросы: как произнести У, или, знают ли они, как сейчас говорят (прозой). Женщины ничего понять не могут, Журден называет их невеждами. Далее происходит демонстрация искусства фехтования. Журден предлагает Николь кольнуть его шпагой. Она колет несколько раз. Он кричит, чтобы не так быстро, а то он не успевает отразить удар.
Госпожа Журден упрекает мужа в том, что он помешался на всех этих причудах после того, как решил «водиться с важными господами». Журден считает, что это куда лучше, чем «водиться с твоими мещанами». Жена утверждает, что с ним услужливы только потому, что он богат и у него можно занять денег, приводя в пример графа Доранта.
Появляется Дорант, расточает комплименты Журдену по поводу прекрасного внешнего вида, спрашивает, сколько он ему должен денег. После подсчетов вышла сумма пятнадцать тысяч восемьсот. Дорант предлагает Журдену занять ему еще двести для ровного счета. Госпожа Журден называет мужа «дойной коровой».
Журден и Дорант остаются наедине. Они обсуждают предстоящий сегодня ужин: Дорант приведет Доримену под видом своей знакомой. Дорант напоминает, чтобы Журден не проговорился о бриллианте, который он подарил Доримене через него, потому что она не любит, когда об этом напоминают.
Николь говорит госпоже Журден, что мужчины что-то замышляют. «Мой муженек давно у меня на подозрении. Голову даю на отсечение, что он за кем-то приударяет,» - отвечает госпожа Журден.
Клеонт влюблен в Люсиль. Госпожа Журден советует ему просить у ее мужа руки дочери. Журден, прежде всего, спрашивает, дворянин ли он? Молодой человек отвечает, что нет, и не скрывает этого. Журден отказывает ему. Жена напоминает, что ведь и они сами-то мещане. Муж и слышать ничего не хочет.
Дорант приводит маркизу. Все, что здесь устраивается для нее Журденом, он выдает за свое. Бриллиант также причисляет к своим подаркам.
Появляется Журден, просит маркизу отойти на шаг, потому что ему не хватает места для поклона.
Появляется Дорант, снова занимает деньги, но при этом упоминает, что «говорил о Журдене в королевской опочивальне». Услышав это, Журден перестает интересоваться разумными доводами жены и немедленно выносит Доранту требуемую сумму. С глазу на глаз Дорант предупреждает Журдена, что он ни в коем случае не должен напоминать Доримене о своих дорогих подарках, поскольку это дурной тон. На самом же деле роскошное кольцо с бриллиантом он подарил маркизе как бы от себя, поскольку хочет на ней жениться. Журден сообщает Доранту, что ждет их с маркизой сегодня на роскошный обед, а жену намерен спровадить к ее сестре. Николь подслушивает часть разговора и передает его хозяйке.
Госпожа Журден решает никуда не уходить из дома, подловить мужа и, воспользовавшись его замешательством, добиться у него согласия на брак их дочери Люсиль с Клеонтом. Люсиль любит Клеонта, и сама госпожа Журден считает его весьма порядочным молодым человеком. Николь же нравится слуга Клеонта Ковьель, так что едва поженятся господа, слуги тоже намерены справить свадьбу.
Госпожа Журден советует Клеонту немедленно просить руки Люсиль у ее отца. Господин Журден интересуется, дворянин ли Клеонт. Клеонт, не считающий возможным лгать отцу своей невесты, признается, что он не дворянин, хотя его предки занимали почетные должности и сам он честно служил шесть лет и самостоятельно нажил капитал. Все это Журдена не интересует. Он отказывает Клеонту, поскольку намерен выдать дочь замуж так, чтобы «ей был почет». Госпожа Журден возражает, что лучше выйти замуж за человека «честного, богатого да статного», чем вступить в неравный брак. Ей вовсе не хочется, чтобы внуки стыдились называть ее бабушкой, а зять попрекал Люсиль ее родителями. Госпожа Журден гордится своим отцом: он честно торговал, много работал, нажил и себе и детям состояние. Ей хочется, чтобы и в семье дочери все было «попросту».
Ковьель придумывает, как обмануть Журдена, сыграв на его раздутом самолюбии. Он подговаривает Клеонта переодеться в платье «сына турецкого султана», а сам выступает при нем переводчиком. Ковьель принимается льстить Журдену, говоря, что хорошо знал его отца, который был истинным дворянином. Кроме того, Ковьель уверяет, что сын турецкого султана влюблен в Люсиль и намерен немедленно жениться на ней. Однако, чтобы Журден был одного с ним круга, сын султана намерен присвоить ему титул «мамамуши», т. е. турецкого дворянина. Журден соглашается.
Доримена сокрушается, что вводит Доранта в крупные расходы. Она очарована его обхождением, но боится выходить замуж. Доримена вдова, первый ее брак был неудачным. Дорант успокаивает Доримену, убеждает, что когда брак основан на взаимной любви, ничто не помеха. Дорант приводит Доримену в дом Журдена. Хозяин, как учил его учитель танцев, принимается раскланиваться перед дамой «по науке», при этом отодвигает ее в сторону, поскольку ему не хватает места для третьего поклона. За роскошной трапезой Доримена хвалит хозяина. Тот намекает, что его сердце принадлежит маркизе. Ho в высшем свете это всего лишь фраза, поэтому Доримена не обращает на нее внимания. Зато она признается, что ей очень нравится бриллиантовое кольцо, подаренное якобы Дорантом. Журден принимает комплимент на свой счет, но, памятуя о наставлениях Доранта (о необходимости избегать «дурного тона»), называет бриллиант «сущей безделицей».
В этот момент врывается госпожа Журден. Ока упрекает мужа в том, что он волочится за маркизой. Дорант объясняет, что обед организовал он для Доримены, а Журден просто предоставил свой дом для их встреч (что является правдой, поскольку Доримена отказывалась встречаться с ним у себя или у него дома). Журден же в очередной раз благодарен Доранту: ему кажется, что граф так ловко все придумал, чтобы выручить его, Журдена. Начинается церемония посвящения Журдена в мама-муши. Появляются турки, дервиши и муфтий. Они поют какую-то тарабарщину и танцуют вокруг Журдена, кладут ему на спину Коран, паясничают, надевают на него тюрбан и, вручив, турецкую саблю, провозглашают дворянином. Журден доволен.
Госпожа Журден, видя весь этот маскарад, называет мужа сумасшедшим. Журден же ведет себя гордо, начинает отдавать жене приказы - как истинный дворянин. Доримена, чтобы не ввергать Доранта в еще большие расходы, соглашается выйти за него замуж немедленно. Журден произносит перед ней речи на восточный манер (с обилием многословных комплиментов). Журден зовет домочадцев и нотариуса, приказывает приступить к церемонии бракосочетания Люсиль и «сына султана». Когда Люсиль и госпожа Журден узнают Ковьеля и Клеонта, они охотно присоединяются к разыгрываемому спектаклю. Дорант, якобы чтобы успокоить ревность госпожи Журден, объявляет, что они с Дорименой тоже немедленно сочетаются браком. Журден счастлив: дочь послушна, жена согласна с его «дальновидным» решением, а поступок Доранта, как думает Журден, - «для отвода глаз» его супруги. Николь Журден решает «подарить» переводчику, т. е. Koвьелю.
«Мещанин во дворянстве» очень кратко не донесет всех подробностей произведения, лучше читать пьесу полностью.
Краткое содержание 1-го действия
Учителя музыки и танцев ожидают господина Журдена. Он позвал их обоих, чтобы украсить обед в честь одной важной особы. Журден решил уподобиться господам. Учителям нравится и оплата, и обращение хозяина, но они считают, что ему не хватает вкуса. С некоторых пор он старается делать все так же, как и знатные господа. Домочадцы также испытывают массу неудобств из-за его желания непременно стать дворянином. Он заказывает себе халат, а слугам ливреи, чтобы было, как в знатных домах. Также Журден решил обучаться танцам и музыке.
Краткое содержание 2-го действия
Учителя ссорятся: каждый хочет доказать, что только с его помощью Журден достигнет цели. Потрепанный преподаватель философии начинает урок. Они решают отложить логику и этику и перейти к правописанию. Журден просит написать любовную записку одной даме. В сорок лет он с удивлением узнает, что есть стихи, а есть и проза. Портной приносит господину новый костюм. Сшит он, конечно, по последней моде. Журден замечает, что одежда портного сделана из его же материи. Но подмастерья так перед ним «расстилаются», что господин расщедрился даже на чаевые.
Краткое содержание 3-го действия
Новый наряд вызывает смех у служанки Николь. Но Журдену все же не терпится прогуляться в нем по городу. Жена не в восторге от прихотей мужа. Она считает ненужными траты на учителей, не видит прока в его дружбе с дворянами, так как они воспринимают его лишь как дойную корову. Но Журден ее не слушает. Мало того, он тайно влюблен в маркизу Доримену, с которой его свел граф Дорант. И брильянт, и балет, и фейерверк, и обед – все это для нее. Когда госпожа Журден отправится в гости к сестре, он планирует принять маркизу у себя. Николь кое-что подслушала и передала госпоже. Та ничего не замечала, так как ее голова была занята дочерью Люсиль. Девушка посылает Николь к Клеонту сказать, что она согласна выйти за него замуж. Служанка не медлит, так как сама влюблена в его слугу и даже надеется, что их свадьбы состоятся в один день. Журден не дает согласие на брак дочери, так как Клеонт не дворянин. Жена, вразумляя мужа, говорит, что лучше выбрать богатого и честного зятя, чем нищего дворянина, который потом еще станет и попрекать Люсиль тем, что она не знатного рода. Но переубедить Журдена практически невозможно. Тогда Ковьель предлагает пошутить над ним.
Краткое содержание 4-го действия
К Журдену приходят Доримена и Дорант. Граф сам влюблен в маркизу и все подарки, роскошные приемы приписывал себе. Поэтому он учит «друга», что неприлично в обществе даже намекать даме о своих презентах и чувствах. Внезапно возвращается госпожа Журден. Теперь она понимает, куда уходили деньги мужа. Она упрекает Доранта в том, что он идет на поводу у Журдена. Граф говорит, что это он на все потратился. Оскорбленная Доримена уходит. Супруги продолжают ругаться. В этот момент приходит Ковьель, переодетый слуга Клеонта. Он представляется старым другом отца Журдена и сообщает, что тот был дворянином. Конечно, мещанин на этот крючок попался. Он в восторге от того, что является потомственным дворянином, и спешит всем объявить эту новость. Кроме того, оказалось, что зятем Журдена хочет стать сын самого турецкого султана. Только для этого новоявленного дворянина нужно произвести в «мамамуши». Журдена беспокоит не предстоящая церемония, а упрямство дочери. Появляются актеры, переодетые в турков, и сам Клеонт. Они говорят на каком-то тарабарском языке, но мещанина это нисколько не смущает. Дорант по просьбе Ковьеля участвует в розыгрыше.
Краткое содержание 5-го действия
Дорант приглашает Доримену в дом к Журдену посмотреть забавное зрелище. Маркиза решает выйти за графа замуж, лишь бы остановить его расточительство. Приходит Клеонт, переодетый в турка. Люсиль узнает в нем любимого и дает согласие на брак. Противится только госпожа Журден. Все подают ей знаки, но она упорно их не замечает. Тогда Ковьель отводит ее в сторону и прямо говорит, что все подстроено. Послали за нотариусом. Журден отдает в жены Ковьелю (толмачу) служанку Николь. Маркиза и граф намерены воспользоваться услугами этого же нотариуса. Ожидая его, все смотрят балет.
ДЕЙСТВИЕ I
Казалось бы, что еще нужно почтенному буржуа г-ну Журде-ну? Деньги, семья, здоровье — все, что только можно пожелать, у него есть. Так ведь нет, вздумалось Журдену стать аристократом, уподобиться знатным господам. Мания его причиняла массу неудобств и волнений домочадцам, зато была на руку сонму портных, парикмахеров и учителей, суливших ему посредством своего искусства сделать из простака блестящего знатного кавалера. Вот и теперь двое учителей — танцев и музыки — вместе со своими учениками дожидались появления хозяина дома. Журден пригласил их с тем, чтобы они веселым и изысканным представлением украсили обед, который он устраивал в честь одной титулованной особы.
Представ перед музыкантом и танцором, Журден первым делом предложил им оценить свой экзотический халат — такой, по словам его портного, по утрам носит вся знать — и новые ливреи своих лакеев. От оценки вкуса Журдена, по всей очевидности, непосредственно зависел размер будущего гонорара знатоков, посему отзывы были восторженными. Халат, впрочем, стал причиной некоторой заминки, поскольку Журден долго не мог решить, как ему сподручнее слушать музыку — в нем или без него. Выслушав же серенаду, он счел ее пресноватой и в свою очередь исполнил бойкую уличную песенку, за которую снова удостоился похвал и приглашения помимо прочих наук заняться также музыкой и танцами. Принять это приглашение Журдена убедили заверения учителей в том, что каждый знатный господин непременно обучается и музыке и танцам.
К грядущему приему учителем музыки был подготовлен пасторальный диалог. Журдену он в общем-то понравился: раз уж нельзя обойтись без этих вечных пастушек и пастушков — ладно, пусть себе поют. Представленный учителем танцев и его учениками балет пришелся Журдену совсем по душе.
ДЕЙСТВИЕ II
Окрыленные успехом у нанимателя, учителя решили ковать железо, пока горячо: музыкант посоветовал Журдену обязательно устраивать еженедельные домашние концерты, как это делается, по его словам, во всех аристократических домах; учитель танцев тут же принялся обучать его изысканнейшему из танцев — менуэту.
Упражнения в изящных телодвижениях прервал учитель фехтования, преподаватель науки наук — умения наносить удары, а самому таковых не получать. Учитель танцев и его коллега музыкант дружно не согласились с заявлением фехтовальщика о безусловном приоритете умения драться над их, освященными веками искусствами. Народ подобрался увлекаюмщийся, слово за слово — и пару минут спустя между тремя педагогами завязалась потасовка.
Когда пришел учитель философии, Журден обрадовался — кому, как не философу, вразумлять дерущихся. Тот охотно взялся за дело примирения: помянул Сенеку, предостерег противников от гнева, унижающего человеческое достоинство, посоветовал заняться философией, этой первейшей из наук... Тут он переборщил. Его стали бить наравне с прочими.
Потрепанный, но все же избежавший увечий учитель философии в конце концов смог приступить к уроку. Поскольку Журден отказался заниматься как логикой — слова там уж больно заковыристые, — так и этикой — к чему ему наука умерять страсти, если все равно, коль уж разойдется, ничто его не остановит, — ученый муж стал посвящать его в тайны правописания.
Практикуясь в произношении гласных звуков, Журден радовался как ребенок, но когда первые восторги миновали, он раскрыл учителю философии большой секрет: он, Журден, влюблен в некую великосветскую даму, и ему требуется написать этой даме записочку. Философу это было пара пустяков — в прозе, в стихах ли... Однако Журден попросил его обойтись без этих самых прозы и стихов. Знал ли почтенный буржуа, что тут его ожидало одно из самых ошеломительных в жизни открытий — оказывается, когда он кричал служанке: «Николь, подай туфли и ночной колпак», из уст его, подумать только, исходила чистейшая проза!
Впрочем, и в области словесности Журден был все ж таки не лыком шит — как ни старался учитель философии, ему не удалось улучшить сочиненный Журденом текст: «Прекрасная маркиза! Ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви».
Философу пришлось удалиться, когда Журдену доложили о портном. Тот принес новый костюм, сшитый, естественно, по последней придворной моде. Подмастерья портного, танцуя, внесли обнову и, не прерывая танца, облачили в нее Журдена. При этом весьма пострадал его кошелек: подмастерья не скупились на лестные «ваша милость», «ваша сиятельство» и даже «светлость», а чрезвычайно тронутый Журден — на чаевые.
ДЕЙСТВИЕ III
В новом костюме Журден вознамерился прогуляться по улицам Парижа, но супруга решительно воспротивилась этому его намерению — и без того над Журденом смеется полгорода. Вообще, по ее мнению, ему пора уже было одуматься и оставить свои придурковатые причуды: к чему, спрашивается, Журдену фехтование, если он не намерен никого убивать? Зачем учиться танцам, когда ноги и без того вот-вот откажут?
Возражая бессмысленным доводам женщины, Журден попытался впечатлить ее со служанкой плодами своей учености, но без особого успеха: Николь преспокойно произносила звук «у», даже не подозревая, что при этом она вытягивает губы и сближает верхнюю челюсть с нижней, а рапирой она запросто нанесла Журдену несколько уколов, которые он не отразил, поскольку непросвещенная служанка колола не по правилам.
Во всех глупостях, которым предавался ее муж, г-жа Журден винила знатных господ, с недавних пор начавших водить с ним дружбу. Для придворных франтов Журден был обычной дойной коровой, он же, в свою очередь, пребывал в уверенности, что дружба с ними дает ему значительные — как их там — пре-ро-га-тивы.
Одним из таких великосветских друзей Журдена был граф Дорант. Едва войдя в гостиную, этот аристократ уделил несколько изысканных комплиментов новому костюму, а затем бегло упомянул о том, что нынче утром он говорил о Журдене в королевской опочивальне. Подготовив таким манером почву, граф напомнил, что он должен своему другу пятнадцать тысяч восемьсот ливров, так что тому прямой резон одолжить ему еще две тысячи двести — для ровного счета. В благодарность за этот и последующие займы Дорант взял на себя роль посредника в сердечных делах между Журденом и предметом его поклонения — маркизой Дорименой, ради которой и затевался обед с представлением.
Г-жа Журден, чтобы не мешалась, в этот день была отправлена на обед к своей сестре. О замысле супруга она ничего не знала, сама же была озабочена устройством судьбы своей дочери: Люсиль вроде бы отвечала взаимностью на нежные чувства юноши по имени Клеонт, который в качестве зятя весьма подходил г-же Журден. По ее просьбе Николь, заинтересованная в женитьбе молодой госпожи, так как сама она собиралась замуж за слугу Клеонта, Ковьеля, привела юношу. Г-жа Журден тут же отправила его к мужу просить руки дочери.
Однако первому и, по сути, единственному требованию Журдена к соискателю руки Люсиль Клеонт не отвечал — он не был дворянином, тогда как отец желал сделать дочь в худшем случае маркизой, а то и герцогиней. Получив решительный отказ, Клеонт приуныл, но Ковьель полагал, что еще не все потеряно. Верный слуга задумал сыграть с Журденом одну шутку, благо у него имелись друзья-актеры, и соответствующие костюмы были под рукой.
Тем временем доложили о прибытии графа Доранта и маркизы Доримены. Граф привел даму на обед отнюдь не из желания сделать приятное хозяину дома: он сам давно ухаживал за вдовой маркизой, но не имел возможности видеться с нею ни у нее, ни у себя — это могло бы скомпрометировать Доримену. К тому же все безумные траты Журдена на подарки и разнообразные развлечения для нее он ловко приписывал себе, чем в конце концов покорил-таки женское сердце.
Изрядно позабавив благородных гостей вычурным, неуклюжим поклоном и такой же приветственной речью, Журден пригласил их за роскошный стол.
ДЕЙСТВИЕ IV
Маркиза не без удовольствия поглощала изысканные яства под аккомпанемент экзотических комплиментов чудаковатого буржуа, когда все благолепие неожиданно было нарушено появлением разгневанной г-жи Журден. Теперь она поняла, зачем ее хотели спровадить на обед к сестре — чтобы муженек мог спокойно спускать денежки с посторонними женщинами. Журден с Дорантом принялись заверять ее, что обед в честь маркизы дает граф и он же за все платит, но заверения их ни в коей мере не умерили пыл оскорбленной супруги. После мужа г-жа Журден взялась за гостью, которой должно было бы быть стыдно вносить разлад в честное семейство. Смущенная и обиженная маркиза встала из-за стола и покинула хозяев; следом за ней удалился Дорант.
Только знатные господа ушли, как было доложено о новом посетителе. Им оказался переодетый Ковьель, представившийся другом отца г-на Журдена. Покойный батюшка хозяина дома был, по его словам, не купцом, как то все кругом твердили, а самым что ни на есть настоящим дворянином. Расчет Ковьеля оправдался: после такого заявления он мог рассказывать все что угодно, не опасаясь, что Журден усомнится в правдивости его речей.
Ковьель поведал Журдену, что в Париж прибыл его хороший приятель, сын турецкого султана, без ума влюбленный в его, Журдена, дочь. Сын султана хочет просить руки Люсиль, а чтобы тесть был достоин новой родни, он решил посвятить его в мамамуши, по-нашему — в паладины. Журден был в восторге.
Сына турецкого султана представлял переодетый Клеонт. Он изъяснялся на жуткой тарабарщине, которую Ковьель якобы переводил на французский. С главным турком прибыли положенные муфтии и дервиши, от души повеселившиеся во время церемонии посвящения — она вышла очень колоритной, с турецкой музыкой, песнями и плясками, а также с ритуальным избиением новообращенного палками.
ДЕЙСТВИЕ V
Доранту, посвященному в замысел Ковьеля, удалось наконец уговорить Доримену вернуться, соблазнив возможностью насладиться забавным зрелищем, а потом еще и отменным балетом. Граф и маркиза с самым серьезным видом поздравили Журдена с присвоением ему высокого титула, тому же не терпелось поскорее вручить свою дочь сыну турецкого султана.
Люсиль сначала ни в какую не желала идти за шута-турка, но как только признала в нем переодетого Клеонта, сразу согласилась, делая вид, что покорно исполняет дочерний долг. Г-жа Журден, в свою очередь, сурово заявила, что турецкому пугалу не видать ее дочери как собственных ушей. Но стоило Ковьелю шепнуть ей на ухо пару слов, и мамаша сменила гнев на милость.
Журден торжественно соединил руки юноши и девушки, давая родительское благословение на их брак, а затем послали за нотариусом. Услугами этого же нотариуса решила воспользоваться и другая пара — Дорант с Дорименой. В ожидании представителя закона все присутствующие славно провели время, наслаждаясь балетом, поставленным учителем танцев.
Роман начинается с того, что Журден, главный герой произведения Мольера, надумал превратиться в аристократа, то есть стать знатным господином. Эта мания оказала ему неудобства и волнения всем, кто находится рядом. Зато это было выгодно многим портным, парикмахерам и учителям, которые обещали сделать с буржуа видного аристократа.
И вот учителя танцев и музыки ждут появления Журдена в его доме. Он желал, чтобы эти люди развлекли хозяина. И теперь учителя ждали появления буржуа вместе с учениками. Появившись, Журден попросил их оценить халат, который был одет на нем, и новую одежду на его лакеях.
Оценка вкуса хозяина могла повлиять на гонорар учителей, поэтому они проявляли увлеченность. Выслушав похвалу, он нашел ее пресной и после выполнил уличную песню. За свое неумелое исполнение песни хозяин снова получил похвалу гостей.
Журдену предложили заниматься танцами и музыкой. Показан Журдену эпизод балета, который ему продемонстрировал учитель со своими учениками, понравился. Учителя решили, что надо проводить уроки танцев, как это делается в домах аристократов, дали ему первый урок танцев. Урок танцев прервало появление учителя фехтования. В восторге спора гости устроили драку. Затем появился учитель философии и тоже получил тумаков.
Философ ушел, когда к Журдену пришел портной, принес костюм, сшитый по последней моде. В костюме, который надели на Журдена, он решил прогуляться по улицам, но жена помешала. Она считала, что ее муж занимается глупостями, которых его учат новые друзья-франты. А для этих друзей Журден был источником денег. Среди таких друзей есть граф Дорант, который в глаза пел дифирамбы Журдену, а за спиной смеется с него. Этот придворный франт всегда одалживал у шляхтича деньги и в обмен на это стал посредником между другом и маркизой. Ради этой маркизы все описанное в романе и затевалось. Жену, чтобы не помешала, в этот день было отправлено к сестре.
О планах своего мужа жена не знала и была невнимательна, так как ее беспокоила судьба дочери. Прислуга Николь привела юношу, которому симпатизировала дочь Журденов. Но Клеонт не был из Дворянского рода и потому не отвечал требованиям отца. Тот имел перед собой цель выдать дочь за маркиза или герцога.
Именно поэтому Журден отказал Клеонту. Его успокаивает верный Ковьель, который, считал, что что-то можно придумать. Он решил пошутить над Журденом с друзьями-актерами. Тем временем прибыли граф Дорант и маркиза Доримена. Дорант сам был сторонником маркизы, и всегда был рад где-то пообщаться с ней. Журден пригласил гостей к роскошному столу. Доремина с удовольствием ела блюда, выставленные на столе, когда заявилась разгневанная хозяйка.
Госпожа поняла, почему ее отправили к сестре, и устроила скандал. Журден с графом едва сумели заверить ее, что обед дает граф, платит он же. Но дама не поверила и продолжила ссору, совсем смутив маркизу. Гости решили уйти. И как только они ушли, слуга сообщил, что пришел новый посетитель. Это был переодетый Ковьель.
Представившись другом отца Журдена, слуга Клеонта не рассказывал разных небылиц о родителя шляхтича. Ковьель, не рассказывал небылиц про отца, потом еще поведал, что он подружился когда-то с сыном султана из Турции, а тот сегодня приехал в город. Этот приятель, увидев дочь Журдена, влюбился в девушку и теперь хочет получить Люсиль в жены.
Журден проглотил ложь. Он в восторге от известия. Сына султана играл Клеонт. Он нес какую-то чушь, а Ковьель “переводил”. Ковьель с Клеонтом и друзьями веселились, проводя церемонию посвящения Журдена в султаны.
Дорант знал о замысел Ковьеля. Он уговорил вернуться к Журдену и Доримену. Граф с маркизой соблазнились возможностью посмотреть на интересное зрелище, и посмеяться с Журдена. А тот жаждал быстрее выдать свою дочь за сына султана. Люсиль сначала сопротивлялась, не желала идти за турецкого юношу, а затем, опознав Клеонта, сразу согласилась и старательно делала вид, что подчинилась отцу. Госпожа Журден тоже строго заявила сначала, что не отдаст дочь за турка замуж, она симпатизировала Клеонту.
Тогда Кольвель прошептал пару слов ей на ухо. И мать Люсиль согласилась. Журден благословил дочь на брак. Послали за нотариусом. Услуги этого же нотариуса понадобились и Доранту с Дорименою. Роман заканчивается сценой вечеринки и ожиданием нотариуса.
(No Ratings Yet)
Каза-лось бы, чего ещё нужно почтен-ному буржуа г-ну Журдену? Деньги, семья, здоровье — все, что только можно поже-лать, у него есть. Так ведь нет, взду-ма-лось Журдену стать аристо-кратом, уподо-биться знатным господам. Мания его причи-няла массу неудобств и волнений домо-чадцам, зато была на руку сонме портных, парик-махеров и учителей, суливших посред-ством своего искус-ства сделать из Журдена блестя-щего знат-ного кава-лера. Вот и теперь двое учителей — танцев и музыки — вместе со своими учени-ками дожи-да-лись появ-ления хозяина дома. Журден пригласил их с тем, чтобы они весёлым и изыс-канным пред-став-ле-нием укра-сили обед, который он устра-ивал в честь одной титу-ло-ванной особы.
Пред-став перед музы-кантом и танцором, Журден первым делом пред-ложил им оценить свой экзо-ти-че-ский халат — такой, по словам его порт-ного, по утрам носит вся знать — и новые ливреи своих лакеев. От оценки вкуса Журдена, по всей очевид-ности, непо-сред-ственно зависел размер буду-щего гоно-рара знатоков, посему отзывы были востор-жен-ными.
Халат, впрочем, стал причиной неко-торой заминки, поскольку Журден долго не мог решить, как ему спод-ручнее слушать музыку — в нем или без него. Выслушав же сере-наду, он счёл её прес-но-ватой и в свою очередь исполнил бойкую уличную песенку, за которую снова удосто-ился похвал и пригла-шения помимо прочих наук заняться также музыкой с танцами. Принять это пригла-шение Журдена убедили заве-рения учителей в том, что каждый знатный господин непре-менно обуча-ется и музыке, и танцам.
К гряду-щему приёму учителем музыки был подго-товлен пасто-ральный диалог. Журдену он, в общем-то, понра-вился: раз уж нельзя обой-тись без этих вечных пастушков и пастушек — ладно, пусть себе поют. Пред-став-ленный учителем танцев и его учени-ками балет пришёлся Журдену совсем по душе.
Окры-ленные успехом у нани-ма-теля, учителя решили ковать железо, пока горячо: музы-кант посо-ве-товал Журдену обяза-тельно устра-и-вать ежене-дельные домашние концерты, как это дела-ется, по его словам, во всех аристо-кра-ти-че-ских домах; учитель танцев тут же принялся обучать его изыс-кан-ней-шему из танцев — менуэту.
Упраж-нения в изящных тело-дви-же-ниях прервал учитель фехто-вания, препо-да-ва-тель науки наук — умения нано-сить удары, а самому таковых не полу-чать. Учитель танцев и его коллега-музы-кант дружно не согла-си-лись с заяв-ле-нием фехто-валь-щика о безусловном прио-ри-тете умения драться над их освя-щён-ными веками искус-ствами. Народ подо-брался увле-ка-ю-щийся, слово за слово — и пару минут спустя между тремя педа-го-гами завя-за-лась пота-совка.
Когда пришёл учитель фило-софии, Журден обра-до-вался — кому как не фило-софу вразум-лять деру-щихся. Тот охотно взялся за дело прими-рения: помянул Сенеку, предо-стерёг против-ников от гнева, унижа-ю-щего чело-ве-че-ское досто-ин-ство, посо-ве-товал заняться фило-со-фией, этой первейшей из наук... Тут он пере-борщил. Его стали бить наравне с прочими.
Потре-панный, но все же избе-жавший увечий учитель фило-софии, в конце концов, смог присту-пить к уроку. Поскольку Журден отка-зался зани-маться как логикой — слова там уж больно зако-вы-ри-стые, — так и этикой — к чему ему наука умерять страсти, если все равно, коль уж разой-дётся, ничто его не оста-новит, — учёный муж стал посвя-щать его в тайны право-пи-сания.
Прак-ти-куясь в произ-но-шении гласных звуков, Журден радо-вался, как ребёнок, но когда первые восторги мино-вали, он раскрыл учителю фило-софии большой секрет: он, Журден, влюблён в некую вели-ко-свет-скую даму, и ему требу-ется напи-сать этой даме запи-сочку. Фило-софу это было пара пустяков — в прозе, в стихах ли. Однако Журден попросил его обой-тись без этих самых прозы и стихов. Знал ли почтенный буржуа, что тут его ожидало одно из самых ошело-ми-тельных в жизни открытий — оказы-ва-ется, когда он кричал служанке: «Николь, подай туфли и ночной колпак», из уст его, поду-мать только, исхо-дила чистейшая проза!
Впрочем, и в области словес-ности Журден был все ж таки не лыком шит — как ни старался учитель фило-софии, ему не удалось улуч-шить сочи-нённый Журденом текст: «Прекрасная маркиза! Ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви».
Фило-софу пришлось удалиться, когда Журдену доло-жили о портном. Тот принёс новый костюм, сшитый, есте-ственно, по последней придворной моде. Подма-стерья порт-ного, танцуя, внесли обнову и, не прерывая танца, обла-чили в неё Журдена. При этом весьма пострадал его кошелек: подма-стерья не скупи-лись на лестные «ваша милость», «ваше сиятель-ство» и даже «свет-лость», а чрез-вы-чайно тронутый Журден — на чаевые.
В новом костюме Журден возна-ме-рился прогу-ляться по улицам Парижа, но супруга реши-тельно воспро-ти-ви-лась этому его наме-рению — и без того над Журденом смеётся полго-рода. Вообще, по её мнению, ему пора уже было одуматься и оста-вить свои придур-ко-ватые причуды: к чему, спра-ши-ва-ется, Журдену фехто-вание, если он не намерен никого убивать? зачем учиться танцам, когда ноги и без того вот-вот откажут?
Возражая бессмыс-ленным доводам женщины, Журден попы-тался впечат-лить её со служанкой плодами своей учёности, но без особого успеха: Николь преспо-койно произ-но-сила звук «у», даже не подо-зревая, что при этом она вытя-ги-вает губы и сбли-жает верхнюю челюсть с нижней, а рапирой она запросто нанесла Журдену несколько уколов, которые он не отразил, поскольку непро-све-щённая служанка колола не по правилам.
Во всех глупо-стях, которым преда-вался её муж, г-жа Журден винила знатных господ, с недавних пор начавших водить с ним дружбу. Для придворных франтов Журден был обычной дойной коровой, он же, в свою очередь, пребывал в уверен-ности, что дружба с ними даёт ему значи-тельные — как их там — пре-ро-га-тивы.
Одним из таких вели-ко-свет-ских друзей Журдена был граф Дорант. Едва войдя в гостиную, этот аристо-крат уделил несколько изыс-канных компли-ментов новому костюму, а затем бегло упомянул о том, что нынче утром он говорил о Журдене в королев-ской опочи-вальне. Подго-товив таким манером почву, граф напомнил, что он должен своему другу пятна-дцать тысяч восемьсот ливров, так что тому прямой резон одол-жить ему ещё две тысячи двести — для ровного счета. В благо-дар-ность за этот и после-ду-ющие займы Дорант взял на себя роль посред-ника в сердечных делах между Журденом и пред-метом его покло-нения — маркизой Дорименой, ради которой и зате-вался обед с пред-став-ле-нием.
Г-жа Журден, чтобы не меша-лась, в этот день была отправ-лена на обед к своей сестре. О замысле супруга она ничего не знала, сама же была озабо-чена устрой-ством судьбы своей дочери: Люсиль вроде бы отве-чала взаим-но-стью на нежные чувства юноши по имени Клеонт, который в каче-стве зятя весьма подходил г-же Журден. По её просьбе Николь, заин-те-ре-со-ванная в женитьбе молодой госпожи, так как сама она соби-ра-лась замуж за слугу Клеонта, Ковьеля, привела юношу. Г-жа Журден тут же отпра-вила его к мужу просить руки дочери.
Однако первому и, по сути, един-ствен-ному требо-ванию Журдена к соис-ка-телю руки Люсиль Клеонт не отвечал — он не был дворя-нином, тогда как отец желал сделать дочь в худшем случае маркизой, а то и герцо-гиней. Получив реши-тельный отказ, Клеонт приуныл, но Ковьель полагал, что ещё не все поте-ряно. Верный слуга задумал сыграть с Журденом одну шутку, благо у него имелись друзья-актеры, и соот-вет-ству-ющие костюмы были под рукой.
Тем временем доло-жили о прибытии графа Доранта и маркизы Дори-мены. Граф привел даму на обед отнюдь не из желания сделать приятное хозяину дома: он сам давно ухаживал за вдовой маркизой, но не имел возмож-ности видеться с нею ни у неё, ни у себя — это могло бы ском-про-ме-ти-ро-вать Доримену. К тому же все безумные траты Журдена на подарки и разно-об-разные развле-чения для неё он ловко припи-сывал себе, чем в конце концов покорил-таки женское сердце.
Изрядно поза-бавив благо-родных гостей вычурным неук-люжим поклоном и такой же привет-ственной речью, Журден пригласил их за роскошный стол.
Маркиза не без удоволь-ствия погло-щала изыс-канные яства под акком-па-не-мент экзо-ти-че-ских компли-ментов чуда-ко-ва-того буржуа, когда все благо-лепие неожи-данно было нару-шено появ-ле-нием разгне-ванной г-жи Журден. Теперь она поняла, зачем её хотели спро-ва-дить на обед к сестре — чтобы муженёк мог спокойно спус-кать денежки с посто-рон-ними женщи-нами. Журден с Дорантом приня-лись заве-рять её, — что обед в честь маркизы даёт граф, и он же за все платит, но заве-рения их ни в коей мере не умерили пыл оскорб-лённой супруги. После мужа г-жа Журден взялась за гостью, которой должно было бы быть стыдно вносить разлад в честное семей-ство. Смущенная и обиженная маркиза встала из-за стола и поки-нула хозяев; следом за ней удалился Дорант.
Только знатные господа ушли, как было доло-жено о новом посе-ти-теле. Им оказался пере-одетый Ковьель, пред-ста-вив-шийся другом отца г-на Журдена. Покойный батюшка хозяина дома был, по его словам, не купцом, как все кругом твер-дили, а самым что ни на есть насто-ящим дворя-нином. Расчёт Ковьеля оправ-дался: после такого заяв-ления он мог расска-зы-вать все что угодно, не опасаясь, что Журден усомнится в прав-ди-вости его речей.
Ковьель поведал Журдену, что в Париж прибыл его хороший прия-тель, сын турец-кого султана, без ума влюб-лённый в его, Журдена, дочь. Сын султана хочет просить руки Люсиль, а чтобы тесть был достоин новой родни, он решил посвя-тить его в мама-муши, по-нашему — пала-дины. Журден был в восторге.
Сына турец-кого султана пред-ставлял пере-одетый Клеонт. Он изъяс-нялся на жуткой тара-бар-щине, которую Ковьель якобы пере-водил на фран-цуз-ский. С главным турком прибыли поло-женные муфтии и дервиши, от души пове-се-лив-шиеся во время цере-монии посвя-щения: она вышла очень коло-ритной, с турец-кими музыкой, песнями и пляс-ками, а также с риту-альным изби-е-нием посвя-ща-е-мого палками.
Доранту, посвя-щён-ному в замысел Ковьеля, удалось наконец угово-рить Доримену вернуться, соблазнив возмож-но-стью насла-диться забавным зрелищем, а потом ещё и отменным балетом. Граф и маркиза с самым серьёзным видом поздра-вили Журдена с присво-е-нием ему высо-кого титула, тому же не терпе-лось поскорее вручить свою дочь сыну турец-кого султана. Люсиль сначала ни в какую не желала идти за шута-турка, но, как только признала в нем пере-оде-того Клеонта, сразу согла-си-лась, делая вид, что покорно испол-няет дочерний долг. Г-жа Журден, в свою очередь, сурово заявила, что турец-кому пугалу не видать её дочери, как собственных ушей. Но стоило Ковьелю шепнуть ей на ухо пару слов, и мамаша сменила гнев на милость.
Журден торже-ственно соединил руки юноши и девушки, давая роди-тель-ское благо-сло-вение на их брак, а затем послали за нота-ри-усом. Услу-гами этого же нота-риуса решила восполь-зо-ваться и другая пара — Дорант с Дорименой. В ожидании пред-ста-ви-теля закона все присут-ству-ющие славно провели время, насла-ждаясь балетом, постав-ленным учителем танцев.
