Макияж. Уход за волосами. Уход за кожей

О том, что такое пафос литературного произведения Читая различные произведения, вы, вероятно, уже обратили внимание на то, что одни из них возбуждают в вас радостное чувство, от других вы грустите, третьи вызывают негодование, четвертые – смех и т. д. Почему так

II. Возникновение и состав повести Анненков предполагает, что «Медный Всадник» составлял вторую половину большой поэмы, задуманной Пушкиным ранее 1833 года и им не конченной. Отрывок из первой половины этой поэмы Анненков видит в «Родословной моего героя». Однако у нас

Понятийно-терминологический аппарат теоретической поэтики, с одной стороны, обладает некоторой стабильностью, с другой — в нем немало спорного и взаимоисключающего. В основу систематизации аспектов (граней, уровней) литературного произведения ученые кладут разные понятия и термины. Наиболее глубоко укоренена в теоретической поэтике понятийная пара «форма и содержание».

Так, Аристотель в «Поэтике» разграничивал в произведениях некое «что» (предмет подражания) и некое «как» (средства подражания). От подобных суждений древних тянутся нити к эстетике средних веков и Нового времени. В XIX в. понятия формы и содержания (в том числе в их применении к искусству) были тщательно обоснованы Гегелем. Эта понятийная пара неизменно присутствует в теоретико-литературных трудах нашего столетия.

Вместе с тем ученые неоднократно оспаривали применимость терминов «форма» и «содержание» к художественным произведениям. Так, представители формальной школы утверждали, что понятие «содержание» для литературоведения излишне, а «форму» подобает сопоставлять с жизненным материалом, который художественно нейтрален. Иронически характеризовал привычные термины Ю.Н. Тынянов: «Форма — содержание = стакан — вино.

Но все пространственные аналогии, применяемые к понятию формы, важны тем, что только притворяются аналогиями: на самом же деле, в понятие формы неизменно подсовывается при этом статический признак, тесно связанный с пространственностью». Одобрительно откликаясь на тыняновское суждение полвека спустя, Ю.М. Лотман предложил замену традиционных и, как он полагал, негативно значимых, однобоко «дуалистических» терминов «монистичными» терминами «структура и идея».

В эту же «структуралистскую» эпоху в литературоведении (тоже в качестве замены надоевших формы и содержания) пришли слова «знак и значение», а позже, в «постструктуралистское» время — «текст и смысл». Атака на привычные «форму и содержание» ведется уже три четверти века. В своей недавней статье о поэзии О.Э. Мандельштама Е.Г. Эткинд еще раз предлагает эти, как он считает, «лишенные смысла» термины «заменить другими, более соответствующими сегодняшнему взгляду на словесное искусство». Но какие именно понятия и термины нужны ныне — не указывает.

Традиционные формы и содержание, однако, продолжают жить, хотя нередко берутся в иронические кавычки, предваряются словами «так называемые», или, как в книге В.Н. Топорова, заменяются аббревиатурами F и S. Знаменательный факт: в широко известной и авторитетной работе Р. Уэллека и О. Уоррена привычное расчленение произведения «на содержание и форму» расценивается как «запутывающее анализ и нуждающееся в устранении»; но позже, обратившись к стилистической конкретике, авторы отмечают (в полемике с интуитивистом Б. Кроче) необходимость для литературоведа вычленять элементы произведения и, в частности, силой аналитического интеллекта отделять друг от друга «форму и содержание, выражение мысли и стиль», при этом «помня об их конечном единстве». Без традиционного разграничения в художественном творении неких «как» и «что» обойтись трудно.

В теоретическом литературоведении с выделением двух фундаментальных аспектов произведения (дихотомический подход) широко бытуют и иные логические построения. Так, А.А. Потебня и его последователи характеризовали три аспекта творений искусства, каковы: внешняя форма, внутренняя форма, содержание (в применении к литературе: слово, образ, идея). Бытует также многоуровневый подход, предложенный феноменологическим литературоведением.

Так, Р. Ингарден выделил в составе литературного произведения четыре слоя (Schicht): 1) звучание речи; 2) значение слов; 3) уровень изображаемых предметов; 4) уровень видов (Ansicht) предметов, их слуховой и зрительный облик, воспринимаемый с определенной точки зрения. Многоуровневый подход имеет своих сторонников и в отечественной науке.

Названные теоретические подступы к произведениям искусства (дихотомический и многоуровневый) не исключают друг друга. Они вполне совместимы и являются взаимодополняющими. Это убедительно обосновал Н. Гартман в своей «Эстетике» (1953). Немецкий философ утверждал, что по структуре произведения неизбежно многослойны, но «по способу бытия» «незыблемо двуслойны»: их передний план составляет материально-чувственная предметность (образность), задний же план — это «духовное содержание».

Опираясь на лексику Гартмана, отмеченную пространственной аналогией (метафорой), художественное произведение правомерно уподобить трехмерному полупрозрачному предмету (будь то шар, многоугольник или куб), который повернут к воспринимающим всегда одной и той же стороной (подобно луне). «Передний», видимый план этого предмета обладает определенностью (хотя и не абсолютной).

Это форма. «Задний» же план (содержание) просматривается неполно и гораздо менее определенен; многое здесь угадывается, а то и вовсе остается тайной. При этом художественным произведениям присуща различная мера «прозрачности». В одних случаях она весьма относительна, можно сказать, невелика («Гамлет» У. Шекспира как великая загадка), в других же, напротив, максимальна: автор выговаривает главное впрямую и открыто, настойчиво и целеустремленно, как, например, Пушкин в оде «Вольность» или Л.Н. Толстой в «Воскресении».

Современный литературовед, как видно, «обречен» ориентироваться в чересполосице понятийно-терминологических построений. Ниже нами предпринимается опыт рассмотрения состава и строения литературного произведения на базе синтезирующей установки: взять как можно больше из того, что сделано теоретическим литературоведением разных направлений и школ, взаимно согласуя имеющиеся суждения. При этом за основу мы берем традиционные понятия формы и содержания, стремясь освободить их от всякого рода вульгаризаторских напластований, которые порождали и порождают недоверие к данным терминам.

Форма и содержание — философские категории, которые находят применение в разных областях знания. Слову «форма» (от лат. forma), родственны др. — гр. morphe и eidos. Слово «содержание» укоренилось в новоевропейских языках (content, Gehalt, contenu). В античной философии форма противопоставлялась материи. Последняя мыслилась как бескачественная и хаотическая, подлежащая обработке, в результате которой возникают упорядоченные предметы, являющиеся формами.

Значение слова «форма» при этом (у древних, а также в средние века, в частности у Фомы Аквинского) оказывалось близким смыслу слов «сущность», «идея», «Логос». «Формой я называю суть бытия каждой вещи», — писал Аристотель. Данная пара понятий (материя — форма) возникла из потребности мыслящей части человечества обозначить созидательную, творческую силу природы, богов, людей.

В философии Нового времени (особенно активно в XIX в.) понятие «материя» было оттеснено понятием «содержание». Последнее стало логически соотноситься с формой, которая при этом мыслится по-новому: как выразительно значимая, воплощающая (материализующая) некую умопостигаемую сущность: общебытийную (природно-космическую), психическую, духовную. Мир выразительных форм гораздо шире области собственно художественных творений. Мы живем в этом мире и сами являемся его частью, ибо облик и поведение человека о чем-то свидетельствует и что-то выражает.

Эта пара понятий (выразительно значимая форма и воплощаемое ею умопостигаемое содержание) отвечает потребности людей уяснить сложность предметов, явлений, личностей, их многоплановость, и прежде всего — постигнуть их неявный, глубинный смысл, связанный с духовным бытием человека.

Понятия формы и содержания служат мыслительному отграничению внешнего — от внутреннего, сущности и смысла — от их воплощения, от способов их существования, т. е. отвечают аналитическому импульсу человеческого сознания. Содержанием при этом именуются основа предмета, его определяющая сторона. Форма же — это организация и внешний облик предмета, его определяемая сторона.

Так понятая форма вторична, производна, зависима от содержания, а в то же время является условием существования предмета. Ее вторичность по отношению к содержанию не знаменует ее второстепенной значимости: форма и содержание — в равной мере необходимые стороны феноменов бытия. Применительно к предметам становящимся и эволюционирующим форма мыслится как начало стабильнее, охватывающее систему его устойчивых связей, а содержание — как составляющее сферу динамики, как стимул изменений

Формы, выражающие содержание, могут быть с ним сопряжены (связаны) по-разному: одно дело — наука и философия с их абстрактно-смысловыми началами, и нечто совсем иное — плоды художественного творчества, отмеченные образностью и преобладанием единичного и неповторимо-индивидуального. По словам Гегеля, наука и философия, составляющие сферу отвлеченной мысли, «обладают формой не положенной ей самою, внешней ей».

Правомерно добавить, что содержание здесь не меняется при его переоформлении: одну и ту же мысль можно запечатлеть по-разному. Скажем, математическая закономерность, выражаемая формулой
«(а + b)2=a2+2ab+b2», может быть с исчерпывающей полнотой воплощена словами естественного языка («квадрат суммы двух чисел равен» — и так далее). Переоформление высказывания здесь не оказывает решительно никакого воздействия на его содержание: последнее остается неизменным.

Нечто совершенно иное в произведениях искусства, где, как утверждал Гегель, содержание (идея) и его (ее) воплощение максимально соответствуют друг другу: художественная идея, являясь конкретной, «носит в самой себе принцип и способ своего проявления, и она свободно созидает свою собственную форму».

Эти обобщения были предварены романтической эстетикой. «Всякая истинная форма, — писал Авг. Шлегель, — органична, то есть определяется содержанием художественного произведения. Одним словом, форма есть не что иное, как полная значения внешность — физиономия каждой вещи, выразительная и не искаженная какими-либо случайными признаками, правдиво свидетельствующая о ее скрытой сущности».

О том же языком критика-эссеиста говорил английский поэт-романтик С.Т. Колридж: «Легче вынуть голыми руками камень из основания египетской пирамиды, чем изменить слово или даже его место в строке у Мильтона и Шекспира без того, чтобы не заставить автора сказать иное или даже худшее. Те строки, которые могут быть изложены другими словами того же языка без потери для смысла, ассоциаций или выраженных в них чувств, наносят серьезный ущерб поэзии».

Говоря иначе, поистине художественное произведение исключает возможность переоформления, которое являлось бы нейтральным к содержанию. Представим себе в хрестоматийно памятных словах из «Страшной мести» Гоголя («Чуден Днепр при тихой погоде») самую невинную (в рамках норм грамматики) синтаксическую правку: «Днепр при тихой погоде чуден», — и очарование гоголевского пейзажа исчезает, подменяясь какой-то нелепицей. По метким словам А. Блока, душевный строй поэта выражается во всем, вплоть до знаков препинания.

А по формулировке ряда ученых начала XX в. (начиная с представителей немецкой эстетики рубежа столетий), в произведениях искусства наличествует и играет решающую роль содержательная (содержательно наполненная) форма (Gehalterfülte Form — по Й. Фолькельту). В эту же эпоху была высказана мысль о значимости форм речевой деятельности как таковой. Здесь, писал Ф. де Соссюр, «материальная единица (т. е. слово в его фонетическом облике. — В. X.) существует лишь в силу наличия у нее смысла», а «смысл, функция существуют лишь благодаря тому, что они опираются на какую-то материальную форму».

В отечественном литературоведении понятие содержательной формы, едва ли не центральное в составе теоретической поэтики, обосновал М.М. Бахтин в работах 20-х годов. Он утверждал, что художественная форма не имеет смысла вне ее корреляции с содержанием, которое определяется ученым как познавательно-этический момент эстетического объекта, как опознанная и оцененная действительность: «момент содержания» позволяет «осмыслить форму более существенным образом», чем грубо гедонистически.

В другой формулировке о том же: художественной форме нужна «внеэстетическая весомость содержания». Оперируя словосочетаниями «содержательная форма», «оформленное содержание», «формообразующая идеология», Бахтин подчеркивал нераздельность и неслиянность формы и содержания, говорил о важности «эмоционально-волевой напряженности формы». «В каждом мельчайшем элементе поэтической структуры, — писал он, — в каждой метафоре, в каждом эпитете мы найдем химическое соединение познавательного определения, этической оценки и художественно-завершающего оформления».

В приведенных словах убедительно и четко охарактеризован важнейший принцип художественной деятельности: установка на единство содержания и формы в создаваемых произведениях. Сполна осуществленное единство формы и содержания делает произведение органически целостным, как бы живым существом, рожденным, а не рассудочно (механически) сконструированным.

Еще Аристотель отмечал, что поэзия призвана «производить удовольствие, подобно единому живому существу». Сходные мысли о художественном творчестве высказывали Ф.В. Шеллинг, В.Г. Белинский (уподобивший сотворение произведения деторождению), особенно настойчиво — Ал. Григорьев, сторонник «органической критики».

Произведение, воспринимаемое как органически возникшая целостность, может представать как некий аналог упорядоченного, целостного бытия. В подобных случаях (а им нет числа) художественное творчество (воспользуемся словами Вяч. Иванова) вершится не на почве «духовного голода», а «от полноты жизни».

Данная традиция восходит к дифирамбам, гимнам, акафистам и тянется ко многому в литературе XIX-XX вв. (проза Л.Н. Толстого 50-60-х годов, поэзия P.M. Рильке и Б.Л. Пастернака). Художественная структура оказывается «мироподобной», а целостность произведения возникает как «эстетическое выражение целостности самой действительности».

Но так бывает не всегда. В литературе близких нам эпох, творимой на почве «духовного голода», художественная целостность возникает как результат творческого преодоления несовершенства жизни. А.Ф. Лосев, напомнив о том, что существующее не имеет «всеобщего оформления и единства», утверждает, что искусство, так или иначе устремленное к преображению человеческой реальности, воздвигает свои структуры в противовес искаженному бытию.

Заметим, что понятие художественной целостности в XX в. неоднократно оспаривалось. Таковы концепция конструктивистов и теоретические построения формальной школы в 20-е годы, когда акцентировались рассудочно-механические, ремесленные аспекты искусства. Знаменательно название статьи Б.М. Эйхенбаума: «Как сделана «Шинель» Гоголя».

В. Б. Шкловский полагал, что «единство литературного произведения» — это лишь околонаучный миф и что «монолитное произведение» возможно только «как частный случай»: «Отдельные стороны литературной формы скорее ссорятся друг с другом, чем сожительствуют». Понятие целостности подверглось прямой и решительной атаке в постмодернизме, выдвинувшем концепцию деконструкции.

Тексты (в том числе художественные) здесь рассматриваются в свете предпосылки их заведомой нецельности и противоречивости, взаимной несогласованности их звеньев. В такого рода скепсисе и подозрительности есть свои резоны, пусть и относительные. Мир плодов художественной деятельности — это не реальность сполна осуществленного совершенства, а сфера нескончаемой устремленности к созданию произведений, обладающих целостностью.

Итак, в художественном произведении различимы начала формально-содержательные и собственно содержательные. Первые, в свою очередь, разноплановы. В составе формы, несущей содержание, традиционно выделяются три стороны, необходимо наличествующие в любом литературном произведении.

Это, во-первых, предметное (предметно-изобразительное) начало`, все те единичные явления и факты, которые обозначены с помощью слов и в своей совокупности составляют мир художественного произведения (бытуют также выражения «поэтический мир», «внутренний мир» произведения, «непосредственное содержание»).

Это, во-вторых, собственно словесная ткань произведения: художественная речь, нередко фиксируемая терминами «поэтический язык», «стилистика», «текст». И, в-третьих, это соотнесенность и расположение в произведении единиц предметного и словесного «рядов», т. е. композиция. Данное литературоведческое понятие сродни такой категории семиотики, как структура (соотношение элементов сложно организованного предмета).

Выделение в произведении трех его основных сторон восходит к античной риторике. Неоднократно отмечалось, что оратору необходимо: 1) найти материал (т. е. избрать предмет, который будет подан и охарактеризован речью); 2) как-то расположить (построить) этот материал; 3) воплотить его в таких словах, которые произведут должное впечатление на слушателей. Соответственно у древних римлян бытовали термины inventio (изобретение предметов), dispositio (их расположение, построение), elocutio (украшение, под которым разумелось яркое словесное выражение).

Теоретическое литературоведение, характеризуя произведение, в одних случаях сосредоточивается более на его предметно-словесном составе (Р. Ингарден с его понятием «многоуровневости»), в других — на моментах композиционных (структурных), что было характерно для формальной школы и еще более для структурализма.

В конце 20-х годов Г.Н. Поспелов, намного обгоняя науку своего времени, отметил, что предмет теоретической поэтики имеет двоякий характер: 1) «отдельные свойства и стороны» произведений (образ, сюжет, эпитет); 2) «связь и взаимоотношения» этих явлений: строение произведения, его структура. Содержательно значимая форма, как видно, многопланова. При этом предметно-словесный состав произведения и его построение (композиционная организация) неразрывны, равнозначны, в одинаковой мере необходимы.

Особое место в литературном произведении принадлежит собственно содержательному пласту. Его правомерно охарактеризовать не как еще одну (четвертую) сторону произведения, а как его субстанцию. Художественное содержание являет собой единство объективного и субъективного начал. Это совокупность того, что пришло к автору извне и им познано, и того, что им выражено и идет от его воззрений, интуиции, черт индивидуальности.

Термину «содержание» (художественное содержание) более или менее синонимичны слова «концепция» (или «авторская концепция»), «идея», «смысл» (у М.М. Бахтина: «последняя смысловая инстанция»). В. Кайзер, охарактеризовав предметный слой произведения (Gnhalt), его речь (Sprachliche Formen) и композицию (Afbau) как основные понятия анализа, назвал содержание (Gehalt) понятием синтеза. Художественное содержание и в самом деле является синтезирующим началом произведения. Это его глубинная основа, составляющая назначение (функцию) формы как целого.

Художественное содержание воплощается (материализуется) не в каких-то отдельных словах, словосочетаниях, фразах, а в совокупности того, что в произведении наличествует. Согласимся с Ю.М. Лотманом: «Идея не содержится в каких-либо, даже удачно подобранных цитатах, а выражается во всей художественной структуре.

Исследователь, который не понимает этого и ищет идею в отдельных цитатах, похож на человека, который, узнав, что дом имеет план, начал бы ломать стены в поисках места, где этот план замурован. План не замурован в стенах, а реализован в пропорциях здания. План — идея архитектора, структура здания — ее реализация».

Основываясь на высказанных соображениях, мы подробно охарактеризуем различные аспекты содержательной формы и далее обсудим принципы научного рассмотрения литературных произведений.

В.Е. Хализев Теория литературы. 1999 г.

Вечные темы в художественной литературе. Пример противопоставления. Фабула. Сказ. Способ. Вечные темы. Пушкин. Монолог. Пафос. Исторические лица. Два способа создания речевых характеристик. Внутренняя речь. Речевая характеристика героя. Теория литературы. Пафос состоит из разновидностей. Содержание произведения. Вечный образ. Временный признак. Персонажи. Фабулярное развитие. Развитие фабулы. Эмоциональное содержание художественного произведения.

«Вопросы по теории литературы» - Средство, помогающее описать героя. Эпические произведения. Описание внешности персонажа. Перифраз. Аллегория. Род литературы. Гротеск. Интерьер. Экспозиция. Способ отображения внутреннего состояния. Термин. Внутренний монолог. Эпилог. Описание природы. Намеренное употребление в тексте одинаковых слов. Пламя таланта. Выразительная подробность. События в произведении. Символ. Сюжет.

«Литература» - Жанры фольклора. Классицизм. Постмодернизм - направление в литературе, эстетике, философии XX века. Сентиментализм. Художественное время и пространство. Символизм. Футуризм. Течение, при котором символ является основным приемом. Гораздо большее, чем просто литературная школа. Вымысел художественный - изображаемые в художественной литературе события. Модернизм. Фантастика означает особый характер художественных произведений.

«Теория литературы» - Лирический герой. Очерк. Ремарка. Элегия. Судьба народа. Символ. Сочетание строк. Элементы содержания. Психологизм. Лирическое отступление. Подтекст. Юмор. Литературные роды. Внутренний монолог. Драма. Роман. Реминисценция. Персонаж. Фабула. Притча. Тип. Трагическое. Рассказ. Эпос. Гимн. Характер. Название художественного приема. Комическое. Ущерб. Лирика. Сказ. Гротеск. Созвучия концов стихотворных строк.

«Теория литературы в школе» - Жанровая система фольклора. Теория литературы. Романтизм. Модернизм. Биографический автор. Художественное время. Сентиментализм. Пафос. Говорящие фамилии. Лирика. Авторская позиция. Лирические жанры. Тема художественного произведения. Баллада. Художественный образ. Фольклор. Символизм. Композиция. Портрет. Обобщенный образ человеческой индивидуальности. Эпические жанры. Литературные роды. Литературный процесс.

«Теория и история литературы» - Историзм. А. Горнфельд «Символисты». С помощью детали писатель выделяет событие. Историзм литературы. К.С. Станиславский и Е.В. Вахтангов. Русские писатели XIX в. более суровы к своим рефлектирующим героям. Неявный, «подтекстовый» психологизм. Деталь внешне точно, бесстрастно, объективно изображает предмет. Народность литературы. Теория литературы. Тия, в которых неизбежно участвуют все слои общества.

Наблюдение и мысли писателя, которые он включает в содержание произведения - это словесно-повествовательные образования, которые могут иметь как самостоятельное, так и содержательное значение. Такие импульсы художественного сознания (интенции) обусловлены стремлением охватить широкий круг воспринятой информации о реальном мире, упорядочить ее и предоставить определенной значимости в произведении. В этом процессе автор созданные образы или повествовательные элементы не являются случайными, а всегда продиктованы определенной мотивацией, творческим замыслом, поэтому их принято называть мотивами.

Мотив (франц. Motif, вол лат. Motus - движение) - простейшая повествовательная единица, содержательное составляющее литературного произведения, характеризующееся определенной самостоятельностью и может касаться изображенной ситуации, действия или художественного образа.

Мотивы литературных произведений так же разнообразны, как многогранна жизнь человека и общества. Они выражают особенности человеческого бытия, мысли и стремления отдельных лиц и целых народов, наполняясь в каждой исторической эпохе новой художественной информации.

Основой любого литературного произведения является тема. Творческий источник тем - бытие в его материальных и духовных измерениях. Тематическими поводами для написания произведения могут стать фольклорные или книжные источники - вербальный материал, который издавна фиксировал разнообразные темы .

Тема (греч. Thema - то, что в основе) - круг жизненных явлений или какая-то сторона жизни, выбранная писателем для изображения с целью обобщений, раскрытия закономерностей действительности.

Созвучность темы времени (даже исторической тематики), позитивное восприятие произведения читателем и общественный резонанс свидетельствуют о ее актуальности, способность нарушать важные проблемы современности и влиять на людей .

Писатель в художественной форме излагает свой взгляд на проблему, конкретную ситуацию в обществе, актуальные вопросы человеческого бытия, то есть предлагает концептуальное видение от изображенного в произведении.

Художественная концепция - определяющий замысел, основная мысль, "артистическая" идея произведения, которая наполняет содержание определенным направлением, пафосом .

Концентрация содержания в художественном произведении обычно сосредотачивается вокруг конфликтной ситуации, которая служит своеобразным энергетическим источником для развития событий или настроений.

Содержание художественного произведения выражает, прежде всего, его предметно изобразительную наполненность, которая является для читателя основным ориентиром в восприятии литературы. "Материю" произведения составляют, выбраны для изображения, описания, анализа и интерпретации лица, их действия и поступки, отдельные события, конфликты, жизненные ситуации, представленные писателем под определенным углом зрения - концептуально.

Произведение имеет компоненты, которые в равной степени относятся его содержания и формы, поэтому их принято называть содержательно-формальными. К ним относятся сюжет и фабула.

Сюжет (франц. Sujet, от лат. Subjectum - подложка, предмет) изображение событий в литературном произведении в интерпретации автора.

Изображенные в литературном произведении события формируются в основном из поступков персонажей. Сюжет не идентичен содержанию произведения, поскольку содержание охватывает всю сущность изображенного, а сюжет - лишь один из факторов формирования содержания .

Действия персонажей - это не только поступки, но и проявление эмоций, мыслей, намерений человека, выраженных в его языке, жестах, мимике. В сюжете есть два основных типа действий: внешние (события, поступки, перипетии - неожиданные, резкие повороты в судьбе персонажей) и внутренние (подъем и спад эмоций персонажей, осмысления фактов, интеллектуальные прозрения, лишение иллюзий и др.).

Основу сюжета, как правило, формируют жизненные ситуации, события, факты. Сюжет может быть полностью вымышленным, но правдоподобная рассказ (такое могло произойти) убедительно иллюстрирует человеческую жизнь. Даже в основе сюжетов фантастических произведений есть определенные жизненные факты и события, но смонтированы в необычную, невероятную комбинацию. Для любого сюжета характерный художественный домысел - рожденная творческим воображением писателя, художественно трансформированная действительность. Иногда писателя интересует не то, как произошло событие, а как она могла произойти. Для выражения авторских замыслов могут служить и "бродячие" (заимствованные) сюжеты.

Сюжет художественного произведения генерируют такие его элементы:

а) экспозиция - части сюжета, в которой раскрывается место, время, обстоятельства и среды действия, а также называются персонажи последующих событий.

б) завязка - возникновение конфликта, непосредственное соприкосновение антагонистических сил, которое обусловливает развитие последующих событий в произведении.

в) развитие действия - отношения персонажей, их поступки, столкновения, симпатии и антипатии, перипетии, выявления жизненных противоречий.

г) кульминация - решающее, наиболее острое столкновения сил, которые ведут борьбу; момент наибольшего напряжения в развитии событий.

г) развязка - изображение последствий, к которым привело решение положенных в основу произведения конфликтов .

В зависимости от творческого замысла писатель выстраивает сюжет. Еще Аристотель выделял два типа сюжетов: "эпизодические фабулы", которые состоят из разрозненных событий, находящихся во временных связях; фабулы, основанные на целостной действия, изложение событий происходит в причинно-следственной связи.

Сюжет размещает в литературном произведении события так, как того хочет, в соответствии с творческим замыслом, автор. Те же события можно репродуцировать и по хронологическому принципу, учитывая причинно-следственные их изменения. Для обозначения этого в литературоведении еще с античных времен употребляли термин "фабула".

Фабула - ядро, схема сюжета, определяет композиционную последовательность событий произведения во времени и пространстве.

Любое художественное произведение предназначено для рецепции (диалога с читателем), поэтому в процессе его восприятия и осмысления происходит воспроизведение того мира. Художественный мир в воображении читателя - это своеобразная конкретизация произведения, никогда не бывает идентичной, тождественной художественном миру, задуманном автором.

Процесс этой конкретизации (прочтение) - сотворчество, благодаря которой создается впечатление, спровоцированное художественным миром произведения. Читатель по-своему восстанавливает, создает тот мир и начинает жить в нем чувствами и мыслями. Так происходит повторное создание художественного мира. Как считал Р. Ингарден, в своих действиях читатель не вполне свободен. Читатель должен остаться в согласии с интенциями текста и заботиться о соответствии их, которые он осуществляет. Он должен не только считаться с информацией произведения и заботиться о ее непротиворечивом дополнении, но и заботиться о соответствии ее конкретизации атмосфере эпохи, которая представлена в произведении.

§ 3. СОСТАВ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ. ЕГО ФОРМА И СОДЕРЖАНИЕ