Образ Бабы-яги уходит корнями в древнейшие времена матриархата. Эта вещая старуха, хозяйка леса, повелительница зверей и птиц, охраняла границы «иного царства» - царства мертвых. В сказках Баба-яга живет на краю леса («Избушка, встань ко мне передом, к лесу задом»), а лес у древних людей ассоциировался со смертью. Баба-яга не только охраняла границу между мирами живых и мертвых, но и была проводником душ умерших на тот свет, поэтому одна нога у нее костяная - та, которая стояла в мире мертвых.
В сказках сохранились отзвуки древних легенд. Так, Баба-яга помогает герою попасть в тридевятое царство - загробный мир - при помощи определенных ритуалов. Она топит баню для героя. Затем кормит-поит его. Все это соответствовало обрядам, совершаемым над покойником: омовение усопшего, «покойницкое» угощение. Еда мертвых не подходила для живых, поэтому, требуя еды, герой тем самым показывал, что он не боится этой пищи, что он «настоящий» усопший. Герой временно умирает для мира живых, чтобы попасть на тот свет, в тридевятое царство.
В славянской мифологии традиционное место обитания сказочной Бабы-яги - это своего рода таможня, пункт перехода из мира живых в царство мертвых. Поворачиваясь к герою передом, к лесу задом, а потом наоборот, избушка открывала вход то в мир живых, то в мир мертвых.
Мифологический и сказочный образ необычной избушки взят из реальности. В древности умерших хоронили в тесных домиках - домовинах (по-украински гроб до сих пор называется «домовина»). В сказках подчеркивается теснота избушки-гроба: «Лежит Баба-яга, костяная нога, из угла в угол, нос в потолок врос». Гробы-домовины ставили на очень высоких пнях с выглядывающими из-под земли корнями - казалось, что такая «избушка» и правда стоит на куриных ногах. Домовины ставились отверстием, обращенным в противоположную от поселения сторону, к лесу, поэтому герой просит избушку на курьих ножках повернуться к нему передом, к лесу задом.
Река Смородина в буквальном смысле водораздел между явью и навью (миром живых и миром мертвых), славянский аналог древнегреческого Стикса. К растению смородине название реки не имеет никакого отношения, оно однокоренное со словом «смрад». Смородина является серьезным препятствием для сказочного или былинного героя, реку тяжело перейти, как тяжело попасть живому в мир мертвых.
Через реку Смородину перекинута переправа - Калинов мост. Название моста не имеет отношения к калине, здесь корень общий со словом «раскаленный»: поскольку река Смородина часто называется огненной, мост через нее представлялся докрасна раскаленным. Именно по Калинову мосту души переходят в царство мертвых. У древних славян фраза «перейти Калинов мост» означала «умереть». Если на «нашей» стороне моста мир живых охраняли богатыри, то по ту, загробную, сторону мост охраняло трехголовое чудовище - Змей Горыныч.
В христианстве змей - это символ зла, хитрости, грехопадения человека. Змея - одна из форм воплощения дьявола. Соответственно, для христианизированных славян Змей Горыныч - символ абсолютного зла. Но в языческие времена змею поклонялись как богу.
Скорее всего, отчество Змея Горыныча не связано с горами. В славянской мифологии Горыня - один из трех богатырей, в еще более ранние времена бывших хтоническими божествами, олицетворявшими разрушительные силы стихий. Горыня «заведовал» огнем («гореть»). Тогда все становится логичнее: Змей Горыныч всегда связан с огнем и намного реже - с горами.
После победы христианства на славянских землях, а особенно в результате набегов кочевников на Русь Змей Горыныч превратился в резко негативного персонажа с чертами, свойственными кочевникам (печенегам, половцам): он сжигал пастбища и деревни, уводил в полон людей, ему платили дань. Логово Горыныча располагалось в «Сорочинских (сарацинских) горах» - сарацинами в Средневековье называли мусульман.
Кащей (или Кощей) - один из самых загадочных персонажей русских сказок. Даже этимология его имени спорна: то ли от слова «кость» (костлявость - непременный признак Кащея), то ли от «кощун» («колдун»; с наступлением христианства слово приобрело негативный оттенок - «кощунствовать»), то ли от тюркского «кошчи» («невольник»; в сказках Кощей часто является пленником волшебниц или богатырш).
Кащей принадлежит к миру мертвых. Подобно древнегреческому богу загробного царства Аиду, похитившему Персефону, Кащей похищает невесту главного героя. Кстати, как и Аид, Кащей - обладатель несметных сокровищ. Слепота и ненасытность, приписываемые Кащею в некоторых сказках, - это характеристики смерти.
Кащей - бессмертный лишь условно: как известно, его смерть находится в яйце. Здесь сказка также донесла до нас отзвуки древнейшего универсального мифа о мировом яйце. Этот сюжет встречается в мифах греков, египтян, индийцев, китайцев, финнов и многих других народов Европы, Азии, Африки, Австралии. В большинстве мифов яйцо, нередко золотое (символ Солнца), плавает в водах Мирового океана, позже из него появляется прародитель, главный бог, Вселенная или что-нибудь в этом роде. То есть начало жизни, творения в мифах разных народов связывается с тем, что мировое яйцо раскалывается, уничтожается. Кащей во многом тождествен Змею Горынычу: похищает девиц, охраняет сокровища, противостоит положительному герою. Эти два персонажа взаимозаменяемы: в разных вариантах одной сказки выступает в одном случае Кащей, в другом - Змей Горыныч.
Интересно, что слово «кощей» трижды упоминается в «Слове о полку Игореве»: в плену у половцев князь Игорь сидит «в седле кощеевом»; «кощей» - пленный кочевник; сам половецкий хан Кончак назван «поганым кощеем».
Сказка о избушке на курьих ножках, бабе Яге и царевиче не Иване.
"Сказка -- ложь, да в ней намек,
Добрым молодцам урок!"
Народная мудрость.
С лучилось то в стародавние времена, за тридевять земель в тридевятом царстве. Леса в то время были дремучие, болота не проходимые, зверья много разного водилось: волки, зайцы, медведи, лисы и другие зверушки. А правил той страной царь-государь по имении Березень Великий. И было у того царя детей тьма тьмущая. Царь и порой сам не помнил, как из них и кого зовут. Дошел до царя как-то слух, что поселилась в их лесах Баба по имени Яга. Сказывали, что зла она никому не делает, да не пристало людям рядом с нечистью жить. И позвал он тогда к себе одного из сыновей своих и говорит: -- Так, Иван... -- Не Иван я. - поправил сын, но царь лишь отмахнулся и продолжил -- Значит так, сынок. Пойди-ка ты через дремучий лес и найди-ка ты бабу Ягу, что людям покоя не дает, да избавь честной люд от невидали этакой. Сын поклонился отцу. -- Ступай с богом, Иванушка. - благословил государь. -- Да не Иван я. - снова поправил царевич. Но государь его не слушал, только помахал рукой на прощание. Стал царевич в путь дорогу собираться, да думу думать, как ему Ягу одолеть. Оседлал своего верного коня, приладил меч, да отправился в путь. Долго ли, коротко ли ехал он, но привела его дорога к речке. А речке той ни конца не края не видно: не в брод перейти, не в плавь переплыть. Даже мосточка худого, и того не сыщешь. Призадумался царевич. Вдруг слышит голос позади спрашивает: -- Чего призадумался, Иван-царевич? -- Не Иван я. - по привычке ответил он, и только потом обернулся. Видит, стоит девушка-красавица: глаза черные, губы алые, бровки ровные, щеки горят. На плече коса лежит с два кулака толщиной. -- А ты откуда тут взялась? - вопрошал царевич. -- Да вот гуляла, травки лечебные собирала. - ответила девушка. -- А как речку перешла? -- Речку-то? - переспросила она. - Так вот что тебя опечалило, ну так это я помогу. - заверила девушка. Вытащила из косы гребень, да как кинет его. И стал гребень мостом ладным через реку. -- Ну и ну! -изумился царевич. - Проси, что хочешь за помощь. -- Придет время попрошу. А сейчас ступай. - отвечала девушка. -- Ну что же. Тогда прощай. -- Прощай! - помахала голубеньким платочком она. А парень отправился дальше в путь дорогу. Долго ли коротко ли ехал он, да привела его дорога к чаще глухой - лесу дремучему. Спешился царевич, присел на большой камень у дороги да призадумался, как ему лес пройти. Слышит позади снова голос вопрошает: -- О чем призадумался, Иван Царевич? -- Не Иван я. - опять по привычке ответил он и вновь только потом обернулся. Видит стоит та же девушка-красавица, да улыбается ему. -- Вот и снова свиделись с тобой царевич. -- Вот те на! - удивился парень. - Что за чудо, снова ты? Как же красавица сюда быстрее меня добралась? -- А меня Леший батюшка довел быстрыми тропками. - отвечала она. -- Леший? - почесал царевич затылок. - А через лес провести может? -- Через лес? Давай у него спросим. Батюшка Леший, покажись! - крикнула она. -- Звала меня, девица-краса русая коса? - из под земли вырос низенький, сморщенный старичок, весь в листьях, а на носу у него росли три маленьких поганки. -- Батюшка Леший, проведи Ивана царевича через лес твой, а я уж в долгу не останусь! - просила девица. -- Да не Иван я. - в который раз сказал парень -- Провести. Ну это можно. - низким грудным голосом, точно медведь прорычал, ответил Леший. - Следуй за мной царевич. И провел хозяин леса царевича через вотчину свою. Вышел парень. Коня под уздцы вывел. Видит поляна перед ним. А на поляне той стоит на курьих ножках избушка, то даже не избушка, а хоромы белокаменные. Подивился царевич, да делать нечего, ясно ему сказали, Ягу изгнать надобно. Подошел он ближе к "избе", да как крикнет во весь свой молодецкий голос: -- Избушка, избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом. Заскрипели хоромы, заворочались, да поворачиваться стали. -- Выходи Яга, биться будем. - снова крикнул царевич. Отворилась дверь, и видит парень, а на пороге та самая девица-красавица стоит. -- Ну здравствуй Иван царевич. -- Не Иван я. Так ты и есть Яга? -- Я. - подтвердила девушка. Вот и моя очередь настала тебя просить. Посмотрел царевич на коня, потом на меч, сплюнул под ноги и сказал: -- Проси. -- Возьми меня в жены, Иванушка, верной супружницей тебе стану. Лихо я не творила, людей лечила,зачем со мной сражаться? -- Тьфу ты, невидаль какая, да не Иван я! Ва-си-ли-й! - произнес по слогам царевичь. - Ну а тебя Яга, возьму в жены с большой радостью, понравилась ты мне за красоту твою, да сердце доброе. Мораль сей сказки такова, не все то зло, что Ягой зовется!Жила-была избушка на курьих ножках. Конечно, она не сама жила, а с бабой Ягой. Жили они в дремучей чаще, такой глухой, что над ней даже самолеты не пролетали. Бабе Яге было лет под шестьсот, да и избушка была ей под стать, обе не молодухи и не красавицы.
К непогоде у обеих ныли старые кости, ломили ноги, перед антициклоном у Яги поднималось давление, а у избушки ехала крыша.
Баба Яга давно подумывала перебраться в город, поближе к цивилизации.
Она мечтала об утепленном санузле и хвойных ваннах с контрастным душем. Надоело ей триста лет поддерживать в печи огонь, так как спички можно было приобрести лишь в райцентре за двести километров.
Надоело сидеть при лучине, зимой вместе с избушкой утаптывать снег на тропинке к ближайшему роднику и носить тяжелые бадейки с водой. Надоело летом кормить злющих таежных комаров. И вообще, сколько можно в глуши жить?
Переворошив в памяти адреса знакомой нечистой силы, баба Яга остановилась на барабашке Митрошке, у которого была чудненькая двухкомнатная квартира в областном центре. К тому же лет сто назад он приглашал Ягу погостить, причем, от души. Баба Яга перебрала свою заслуженную метлу, увязала покрепче, обмела со ступы паутину и на рассвете улетела. Она даже не помахала рукой своей избушке, которая посреди поляны в полудреме переминалась с ноги на ногу: опять ныли колени.
Проснувшись утром от лучей яркого апрельского солнца, избушка поняла, что осталась одна. Нечистым духом на поляне и не пахло. Пели мелкие лесные птахи, на столетних дубах надувались почки, журчал в овраге ручей. Избушка погрела на солнышке один бок, покряхтела, повернулась к солнцу другим боком и вдруг почувствовала, как в ней просыпаются жизненные силы.
Она была свободна, независима, она радовалась жизни. Какая-то мелодия зазвучала в ее душе, и избушка тихонько закудахтала в такт внутреннему голосу. Распахнув дверь и все окошки, избушка попрыгала на одной ноге, потом на другой. Посыпались чугунки,ухваты, метелки, сушеные лягушечьи лапки, змеиные шкурки, корешки. Весенним ветерком выдуло из всех щелей пыль, паутину и последний дух бабы Яги.
По куриному загребая ногами, избушка спихнула весь хлам в глубокий овраг, где еще прятался потемневший снег, и задумалась. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что делать дальше. Она стала сгребать сухую прошлогоднюю траву к небольшому пригорку посреди поляны, утаптывать ее ногами, потом присела на это гнездышко, задумалась и вдруг… снесла яйцо. Обыкновенное, слегка зеленоватое, похожее на куриное, только покрупнее.
Избушка уже хотела радостно закудахтать на весь лес, но вовремя вспомнила про свой преклонный возраст и смущенно притихла: не все могут ее правильно понять.
…Прошло больше месяца. Пять симпатичных яиц лежало на пригорке посреди поляны. Избушка терпеливо сидела на яйцах, осуждая птах, слетавших порой с гнезд поклевать чего-нибудь и размяться». «Застудят ребятишек-то», - думала она, забыв, что сама не нуждается ни в пище, ни в воде.
И вот однажды, задремав под утро, она проснулась от глухого попискивания и возни. Пять маленьких избушат щекотали ее куриные ноги, стараясь выбраться из гнезда.
«Ко-ко-ко!», - позвала избушка и повела своих ребятишек к родничку умываться. Горделиво и заботливо квохтала она, покачиваясь на ходу, а за ней семенили пока еще неуклюжие, но озорные и такие славные, на ее взгляд, избушата.
Все лето прошло в хлопотах. Какая там хворь, какая ломота в костях!
Избушата разбегались в разные стороны, лезли в самую чащу, дразнили водяного в соседнем болоте, швыряя в него жёлудями, гонялись по всему лесу за лешим.
А избушка переваливаясь бегала за ними, прятала их в минуту опасности за дубовыми дверями. Она рассказывала им сказки про бабу Ягу и доброго молодца Ивана Царевича, кудахтала по ночам колыбельные песни.
Избушата быстро подрастали. У них окрепли крылья. Мать-избушка смутно вспоминала, что в ранней молодости вроде и у нее были крылья, но это было так давно!
Малыши начали учиться летать, разбегаясь с бугорка, неуклюже подпрыгивая
и ненадолго зависая в воздухе. Потом они держались над землей все дольше и дольше и наконец, стали порхать с дерева на дерево. Мать-избушка с тревогой следила за каждым их полетом, но тут уж помочь им ничем не могла.
А избушата все дальше улетали и все реже возвращались и однажды улетели. Безвозвратно.
«Неблагодарные, - подумала избушка на курьих ножках. – Но все-таки я не зря прожила свои триста лет!»
Она печально вздохнула, заскрипела и рассыпалась. Только кучка древесной трухи осталась на поляне в глухой дремучей чаще, такой глухой, что над ней даже самолеты не пролетали.
А холодный и сердитый осенний ветер сдул всю эту труху в соседний овраг.
Прошлым летом мы посетили Горно-Алтайский ботанический сад. Было приятно прогуливаться по его дорожкам, осматривая диковинные растения. Но, вдруг за поворотом тропинки, показалась изба бабы Яги на курьих ножках.
Так и захотелось сказать: “Избушка, избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом”. Но не сказал, потому, что она и так стояла ко мне передом. А вот и хозяйка недалеко со своей метлой. А вдоль дорожки, ведущей к избушке бабы Яги, росли удивительные растения, посаженные работниками сада. Посмотрели на это сооружение, подивились выдумке персонала ботанического сада, сфотографировались на этом фоне и пошли дальше.
Но, вот уже дома, просматривая фото, подумалось: “А, что вообще означает баба Яга с её избушкой?” Порывшись в литературе, просмотрев множество страниц интернета, я пришёл к выводу, что это дело тёмное, вернее скрыто в сумраке прошедших веков. И учёные имеют по этому поводу множество различных мнений.
Ну, во первых, что мы знаем о главном персонаже? Это я говорю о бабе Яге, костяной ноге. Этого персонажа, по одной из версий звали вовсе не баба Яга, а баба Йога. Вполне возможно. Наберите слово йога и переведите в транслит, а затем обратно в русский. Что получилось? Правильно, получились бабки ёжки. баба Ёга затем трансформировалась в бабу Ягу. Так проще говорить. Попробуйте сами и убедитесь в этом.
А зачем переводить в транслит? А затем, что нам помогли в этом иностранцы. Ведь мы много слов иностранных принимаем в свой язык. И с Йогой – Ягой получилось также. Но обо всём по порядку.
В славянской культуре баба Йога или Йогиня–матушка – это богиня покровительница детей. А может быть это и не совсем мифологический персонаж. Так, вот эта богиня, а если не рассматривать как мифологию, женщина-ведунья или старуха ведунья странствовала по земле и собирала всех бездомных детей сирот.
А дальше? А дальше поджаривала их в печи и съедала на обед. Так мы знаем из сказки. А ведь в той же сказке сначала требовалось попавшего к бабе Яге помыть в баньке, накормить, дать отдохнуть. А вот когда он уснёт, то можно на лопату и в печь… Вот и детишек отмывали, кормили, одевали во всё чистое, укладывали спать…
Какая кровожадная! Именно так и думали иностранцы, наблюдая этот ритуал. На самом деле никто детей поджаривать и съедать на обед не собирался. Их оставляли на ужин! Шучу, конечно. Так проходил обряд очищения огнём. Ведь из этих детей в дальнейшем воспитывали жрецов и жриц!
А вот благодаря иностранцам, во времена крещения Руси, баба Йога, превратилась в кровожадную бабу Ягу. И вместо красавицы богини перед нами предстала худая, костлявая, старуха со спутанными волосами.
Теперь о том сооружении, что передо мной предстало за очередным поворотом тропинки в ботаническом саду. Избушка бабы Яги на курьих ножках на фото, смотрите и любуйтесь ниже. Кстати, здесь никаких куриных ног и нет, в отличие от иллюстраций к сказкам. И это соответствует действительности.
Потому, что с курицами эти ноги у избушки никак не связаны. Ведь изба стояла не на курьих ножках, а на курных! Непонятно? Вот, чтобы было понятно и придумали курьи ножки, вместо курных. Ведь так интереснее, сказочнее и непонятного слова нет. А что же тогда означают курные ножки?
Всё гораздо прозаичнее и практичнее, чем можно было подумать. Прообразом для избушки на куриных ножках послужили избушки, встречавшиеся в лесной глуши. Такие избушки ставили не на фундамент. Ну какой фундамент в те стародавние времена? Их ставили на пеньки деревьев.
Дерево срубалось на определённой высоте. Отрубались корни, на некотором удалении, чтобы пень заново не отрос. Затем пень обжигали или обкуривали , чтобы он слегка обуглился. Обработанное таким образом дерево долгое время не подвержено гниению. А также по таким пенькам не хотят лазать насекомые и всякие вредители. Отсюда и слово “курные ”.
А пеньки действительно похожи на куриные лапы. Голень куриной ноги – это сам пень, а торчащие от пня корни, которые оставлялись для устойчивости сооружения – пальцы — когти от лапки.
Все смотрели сказки и мультфильмы про бабу Ягу. Сколько окон в избушке у бабы Яги? Так вот, у Ягулечки в избушке не было окон. Да и печи не могло быть. Ведь жильём страшной и злой старухи должно быть не менее страшное её жильё.
Вот её и поселили в те небольшие избушки на курных ножках, которые встречались в глухих и мрачных лесных чащах. А чтобы было ещё страшнее, учёные выяснили, что эти самые избушки служили погребальными домиками для умерших людей. После смерти туда и помещали или его прах от сожжения на костре, либо само тело.
Расскажу про очень страшного сказочного персонажа - про Избушку на Курьих Ножках .
Коротко и ёмко признаки персонажа дал Пушкин в "Руслане и Людмиле".
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей
Признаки очень точные
1. Это изба, только очень маленькая - избушка.
2. В этой избе нет окон и дверей. По сути это ящик.
3. Эта изба стоит на курьих ножках.
Не стану интриговать, это - домовина
Родная мать гроба
В старину покойников хоронили так:
Находили в лесу место, где рядом росли 2-3-4 дерева.
- Срубали их примерно на высоте 1,5 метра.
- На полутораметровые столбы клали настил.
- На настиле воздвигали домовину - невысокий дом, буквально в 3 венца.
- Внутрь домовины клали покойника.
- Устанавливали крышу.
- Вырывали и подсекали корни деревьев, на которых стояла домовина. Это было нужно для того, чтобы исключить гниение стволов. Смотрелось будто "избушка без окон и дверей" действительно стоит на "курьих ножках".
Современники отлично понимали, что это за изба и что за хозяин находится внутри. Поэтому, старались как можно скорее покинуть то место, где стоит избушка на курьих ножках.
На современников избушки на курьих ножках наводили суеверный ужас. Ужас был настолько силён и устойчив по времени, что прочно вошёл в русский фольклор. Не год, не два, а несколько веков потребовалось простоять избушкам на курьих ножках, чтобы закрепиться в русской культуре
Вот современный отклик на древнюю традицию погребения усопших
На современном кладбище подобие древнерусской домовины вместо надгробья.
Полагаю, что избушки на курьих ножках воздвигались не хаотично по всему лесу вокруг селения, а в отведенной части.
Несколько избушек составляли подобие кладбища.
Поскольку покойник не был предан земле, то запах разложения был слышен на многие километры. Вряд ли было в традиции приходить к избушке, чтобы помянуть покойного: принимать пищу не позволил бы запах разлагающегося трупа. Поскольку избушки не навещались родственниками лежащих в них покойников, то в третьем-четвертом колене потомками забывалось место захоронения пращура.
Представьте себе ужас современников, которые случайно набредали на давно забытые места захоронений.
Когда лет через 100 столбы, поддерживающие помост с домовиной, частично отрухлявили и развалились, а домовина, тоже частично отрухлевевшая и полуразрушенная оказывалась на земле.
В сказаниях до нас дошла точная деталь хозяйки Избушки на Курьих Ножках - Бабы Яги.
У Бабы Яги - костяная нога.
То есть, это такой полуистлевший труп, у которого истлела одна нога.
Этот полуистлевший труп приглашает героя, того же Ивана Царевича, в "баньке попариться".
Приглашает КУДА???
В избушку на курьих ножках. В домовину. В гроб. По сути - в могилу!
Думаю. что маленькие детки лет 700 назад какались от страха, когда им добрая бабушка рассказывала на ночь сказочку про Избушку на Курьих Ножках и живущую в ней Бабу Ягу
Вот такой это страшный персонаж.
И - никаких сказок.
