Прототипом профессора Преображенского послужил дядя Булгакова, брат его матери Николай Михайлович Покровский, врач-гинеколог. Обстановка его квартиры по адресу: Пречистенка, 24 (или Чистый переулок, 1) в деталях совпадает с описанием квартиры профессора. Сохранилась колоритная характеристика Н. М. Покровского в воспоминаниях первой жены писателя Т. Н. Лаппа: "Я как начала читать "Собачье сердце", сразу догадалась, что это он. Такой же сердитый, напевал всегда что-то, ноздри раздувались, усы такие же пышные были. Вообще, он симпатичный был. Он тогда на Михаила очень обиделся за это. Николай Михайлович долго не женился, но очень любил ухаживать за женщинами <...> отличался непокладистым, вспыльчивым характером".
Профессора Филиппа Филипповича Преображенского мы видим глазами Шарика: "Дверь через улицу в ярко освещенном магазине хлопнула, и из нее показался гражданин. Именно гражданин, а не товарищ, и даже вернее всего - господин. Ближе - яснее - господин. Вы думаете, я сужу по пальто? Вздор. Пальто теперь очень многие и из пролетариев носят <...> А вот по глазам - тут уж и вблизи и издали не спутаешь. О, глаза - значительная вещь! Вроде барометра. Все видно - у кого великая сушь в душе, что ни за что ни про что может ткнуть носком сапога в ребра, а кто сам всякого боится <...>
Господин уверенно пересек в столбе метели улицу и двинулся в подворотню. Да, да, у этого все видно. Этот тухлой солонины лопать не станет..."
"Загадочный господин" поражает Шарика всем: "Вот это личность! <...> Что это за такое лицо, которое может псов с улицы мимо швейцара вводить в дом жилищного товарищества? Посмотрите, этот подлец - ни звука, ни движения!" Кажется, ничто не может вывести из равновесия профессора, только, когда он узнает, что в третью квартиру поселили "четыре штуки" жил товарищей, "глаза его округлились, и усы встали дыбом <...>
Боже мой! Воображаю, что теперь будет в квартире!" - с ужасом восклицает он.
А в квартире, как и в доме, а впрочем, и во всей стране, началась разруха.
Знаменитый монолог Филиппа Филипповича о разрухе: "Это - мираж, дым, фикция! <...> Что такое эта ваша "разруха"? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да ее вовсе не существует! Что вы подразумеваете под этим словом? <...> Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать, каждый вечер начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха! Если я, ходя в уборную, начну, извините меня за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной получится разруха. Следовательно, разруха сидит не в клозетах, а в головах!"
В начале 30-х годов в московской Мастерской коммунистической драматургии была поставлена одноактная пьеса Валерия Язвицкого "Кто виноват" ("Разруха"), где главным действующим лицом была древняя скрюченная старуха в лохмотьях по имени Разруха, мешающая жить семье пролетария. Советская пропаганда действительно делала из разрухи какую-то мифическую неуловимую злодейку, стремясь скрыть, что ее первопричина - политика большевиков, военный коммунизм, то, что люди отвыкли честно и качественно работать и не имеют стимулов к труду. Единственным лекарством против разрухи Преображенский (а с ним и Булгаков) признает обеспечение порядка, когда каждый может заниматься своим делом: "Городовой! Это, и только это! И совершенно не важно, будет ли он с бляхой или же в красном кепи. Поставить городового рядом с каждым человеком и заставить этого городового умерить вокальные порывы наших граждан <...> Я вам скажу <...> что ничего не изменится в нашем доме, до тех пор, пока не усмирите этих певцов! Лишь только они прекратят свои концерты, положение само собой изменится к лучшему!"
Профессор - труженик, и хотя он живет в семи комнатах, что кажется жилтоварищам неописуемой роскошью, назначение каждой рационально, и по мнению писателя, так и должен жить нормальный человек: спать в спальне, обедать - в столовой, а оперировать - в операционной. Сознание "новых" людей не сформировано культурой человеческих потребностей, культурой быта. Главное для них - все поделить, нанести кирпича, поставить перегородки, убрать ковры и цветы с лестницы, т. е. изменить мир по-своему, по-пролетарски. Первая встреча с "четырьмя штуками" жил товарищей закончилась победой Филиппа Филипповича, профессор торжествует. Работница, пол которой не смог определить Преображенский, хочет как-то оправдать цель визита и предлагает профессору "несколько журналов в пользу детей Франции.
Нет, не возьму, - кротко ответил Филипп Филиппович, покосившись на журналы <...>
Вы не сочувствуете детям Франции?
Нет, сочувствую.
Так почему же?
Не хочу".
В этом эпизоде очень ярко выражены взгляды Филиппа Филипповича. Он открыто, без тени страха заявляет: "Да, я не люблю пролетариата", - что, безусловно, в те времена было весьма опасно, как шутливо замечает Борменталь, его "следовало бы арестовать".
Жизнь Филиппа Филипповича кажется шикарной даже Борменталю, тем более Зине и Шарику. Это нормальный быт: "на разрисованных райскими цветами тарелках с черной широкой каймой лежала тонкими ломтиками нарезанная семга, маринованные угри. На тяжелой доске - кусок сыру в слезах, и в серебряной кадушке, обложенной снегом, икра <...> Посреди комнаты тяжелый, как гробница, стол, накрытый белой скатертью, а на ней два прибора, салфетки, свернутые в виде папских тиар, и три темных бутылки.
Зина внесла серебряное крытое блюдо, в котором что-то ворчало <...>
А водка должна быть в сорок градусов, а не в тридцать - это во-первых, - наставительно перебил Филипп Филиппович, - а во-вторых, Бог их знает, чего они туда плеснули. Вы можете сказать, - что им придет в голову? <...> Заметьте, Иван Арнольдович: холодными закусками и супом закусывают только не дорезанные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует закусками горячими". Весь уклад жизни в новом обществе вызывает протест профессора: "И, Боже вас сохрани, не читайте до обеда советских газет <...> никаких не читайте". От них, по мнению Преображенского, происходит понижение рефлексов, скверный аппетит, угнетенное состояние духа.
Перед читателем умный, добрый, но язвительный человек, лояльно относящийся к происходящему, но явно не поддерживающий существующую власть, с ее законами, нормами жизни, "культурой", человек, способный анализировать происходящее и умеющий приспособиться к существующим условиям в нужной для него степени. Но как меняется портрет этого степенного "барина", когда рушится главное - дом: "Пропал Калабуховский дом! <...> когда эти баритоны кричат: "Бей разруху!", я смеюсь. (Лицо Филиппа Филипповича перекосило так, что тяпнутый открыл рот.) Клянусь вам, мне смешно! Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот когда он вылупит из себя <...> галлюцинации, а займется чисткой сараев - прямым своим делом, - разруха исчезнет сама собой. Двум богам служить нельзя! Невозможно в одно и то же время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев! Это никому не удастся, доктор, и тем более людям, которые, вообще отстав в развитии от европейцев лет на двести, до сих пор не совсем уверенно застегивают свои собственные штаны! <...> Ястребиные ноздри его раздувались".
Тема дома проходит через все творчество М. А. Булгакова. И в "Белой гвардии", и в "Мастере и Маргарите" она является лейтмотивом произведений. В "Собачьем сердце" профессор с болью смотрит на происходящее, он не равнодушен, он живет в реальном мире, а не в мире "Аиды", хотя и с удовольствием напевает любимый мотив из этой оперы. И никакой контрреволюции, по мнению профессора, в его словах нет, "в них здравый смысл и жизненная опытность...".
Он работает и не любит бездельников (именно таковыми он, как и сам автор, считает знаменитую четверку). "Успевает всюду тот, кто никуда не торопится. <...> Конечно, если бы я начал прыгать по заседаниям и распевать целый день, как соловей, вместо того, чтобы заниматься прямым своим делом, я бы никуда не поспел. <...>
Я сторонник разделения труда. В Большом пусть поют, а я буду оперировать. Вот и хороню - и никаких разрух..." Человеческое и политическое кредо Преображенского, а вместе с ним и Булгакова, ясно: и героя повести, и автора волнует одно и то же - мир, в котором они живут, который они хотят сделать лучше, изменив человека. А как можно воспитать человека? И здесь у профессора есть ответ, только верный ли?
"Лаской-с. Единственным способом, который возможен в обращении с живым существом. Террором ничего поделать нельзя с животным, на какой бы ступени развития оно ни стояло. Это я утверждаю, утверждал и буду утверждать. Они напрасно думают, что террор им поможет. Нет-с, нет-с, не поможет, какой бы он ни был: белый, красный или даже коричневый! Террор совершенно парализует нервную систему", - заявляет профессор, объясняя, возможно, позицию М. Булгакова, который хотел "встать бесстрастно над красными и белыми". Главное для писателя - любовь к человеку и вера в него.
Символично и то, что с появлением в доме преобразованного Шарика, все пошло вверх дном, в доме начала воцаряться "разруха": нарушен размеренный порядок жизни, человеческих отношений, даже речь профессора приобретает новые обороты, нервные интонации (где уж тут ласка, может быть, она применима лишь к животным?): "Убрать эту пакость с шеи. Вы... ты... вы посмотрите на себя в зеркало - на что вы похожи! Балаган какой-то! окурки на пол не бросать, в сотый раз прошу. Чтобы я больше не слышал ни одного ругательного слова в квартире. Не плевать! <...> С писсуаром обращаться аккуратно. С Зиной всякие разговоры прекратить! Она жалуется, что вы в темноте ее подкарауливаете. Смотрите! Кто ответил пациенту "Пес его знает"? Что вы, в самом деле, в кабаке, что ли?"
И доктор Борменталь и Филипп Филиппович в конце концов понимают свою ошибку - сделать из нечеловека человека невозможно. Процесс деградации Шарикова под воздействием Швондера становится необратимым, воспитание не помогает, природа и среда, в которой вырос и развивался индивид, - берут свое, он не подлежит исправлению. И только тогда, когда обратное преображение произошло, жизнь вернулась в свою колею:
"Дверь из кабинета пропустила Филиппа Филипповича. Он
вышел в известном всем лазоревом халате, и тут же все могли убедиться
сразу, что Филипп Филиппович очень поправился за последнюю неделю.
Прежний, властный и энергичный Филипп Филиппович, полный достоинства,
предстал перед ночными гостями и извинился, что он в халате". Вернулся
прежний Филипп Филиппович, опровергший миф о "новом человеке", о
возможности его формирования как с помощью ласки, так и с помощью
террора.
Метки публикации:
Филиппа Филипповича Преображенского Булгаков в своей повести показал как творца, человека высокоморального, высокоразвитого и интеллигентного.
Профессор всю свою жизнь посвятил тому, что помогал людям обрести здоровье. Он развивался, делал научные открытия, много работал. В середине своей «карьеры» он помог одному студенту, им оказался будущий доктор Борменталь. Между мужчинами завязалась дружба. Борменталь был всему обязан профессору, он благодарил и «боготворил» его.
Булгаков показывает и характер профессора. Мужчина был практически невозмутимым, очень рассудительным, имел превосходное чувство юмора. Он не экономил, несмотря на тяжелое положение в стране, ни на продуктах, ни на жилищных условиях. Профессор много зарабатывал. Из-за заслуг в медицине, мужчина имел неприкосновенность, однако, он не разделял политических взглядов со Шводнером. Часто за беседой с Борменталем, профессор ясно доносил свою «резкую» точку зрения и аргументировал каждое сказанное слово.
Профессор решился на самый рискованный эксперимент. Он считал, что благодаря этому «открытию» люди смогут навсегда вернуть себе молодость, а возможно это были попытки найти путь к «вечной жизни».
Однако, после проделанной операции по пересадки сердца животному, Филиппа Филипповича ждало серьезное разочарование. Появившийся вместо пса, Шариков, напрочь разрушает все теории о «вечной жизни» и молодости. К тому же Полиграф Полиграфович, под воздействием делает жизнь профессора практически невыносимой.
В квартире, где проживал «светила медицины» стали происходить неприятные ситуации. Филипп Филиппович очень тяжело это переживал. Он привык к спокойному и размеренному образу жизни.
Мужчина очень сожалел о том, что все же провел эту операцию. Он видел, какого ужасного человека смог «воскресить», но не мог понять, что же делать дальше.
Изрядно натерпевшись от «своего творения», профессор и Борменталь решают все-таки провести еще одну операцию, и вернуть все на прежнее место.
И снова оперативное вмешательство получает желаемый результат. уходит в небытие, а его место постепенно занимает пес Шарик.
Преображенский больше никогда не захочет поспорить с природой. Он и доктор Борменталь получили большой урок.
Нет, профессор не боялся того, что придется делить жилплощадь с Шариковым, не боялся милиции, не боялся потерять авторитет… Его до глубины души возмущало поведение, отсутствие манер и не желание учиться. Филипп Филиппович понимал, что именно такое поведение ведет к полной разрухе в жизни.
Профессору ничего не оставалось, как признаться, общественности в том, что его эксперимент потерпел «фиаско». Таким образом, он навсегда «скрыл» свое самое великое достижение перед человечеством.
Эксперименты по омоложению хирурга Сергея Воронова в 1920-х взбудоражили весь мир. Предположительно, именно его Михаил Булгаков сделал прототипом профессора Преображенского в «Собачьем сердце». Сам же доктор мечтал подарить человечеству бессмертие.
В возрасте 18 лет Самуил Абрамович Воронов (именно такое имя он получил при рождении) уехал во Францию, чтобы постигать азы медицинских наук. Воронову повезло – его наставником стал Алексис Каррель, практикующий хирург и будущий обладатель Нобелевской премии за методику сшивания кровеносных сосудов. Именно на его лекциях и семинарах молодой Сергей Воронов изучил основы трансплантации органов, которые в дальнейшем помогали реализовывать собственные научные эксперименты.
После окончания Сорбонской Высшей медицинской школы молодой врач поступил на службу к египетскому султану. Усилиями Воронова в Египте была открыта инфекционная клиника и школа медсестер. Прогрессивный хирург понимал всю важность просвещения, поэтому основал Египетский меджурнал, где печатались актуальные статьи мировых светил науки.
Именно во дворце султана Воронов смог изучить особенности физиологии и поведения евнухов. После кастрации в раннем детстве мужчины вырастали болезненными и заторможенными, страдали от излишнего веса и ранних признаков увядания. Хирург предположил, что организм мог быстрее изнашиваться из-за нарушения функций половых желез. Поиску доказательств этой теории он посвятит всю жизнь.
Первыми подопытными Воронова стали парнокопытные: старые животные с пересаженными от молодых доноров половыми железами преображались, вновь обретая интерес к спариванию. Первую операцию с участием человека хирург провёл в 1920 году – пациент получил «обновленную» щитовидку.
Затем врач приступил к экспериментам по пересадке половых желез. Поскольку доноров, желавших пожертвовать для науки «материал», не нашлось, «добровольцами» Воронова стали обезьяны. Учёный утверждал, что донорский материал приматов обладает лучшими качествами, чем человеческий, ведь он не испорчен «алкоголизмом, подагрой и сифилисом».
На посту руководителя экспериментальной лаборатории Коллеж де Франс Воронов провёл колоссальное количество операций во Франции и Алжире. Его последователями стали более четырех десятков хирургов по всему миру. К Воронову выстраивались очереди из состоятельных и известных людей, которые мечтали в свои 60 чувствовать себя на 35.
В 1925 году Воронов приобрел на итальянском побережье Замок Гримальди и расставил в саду клетки с обезьянами – главными поставщиками эликсира вечной молодости.
Поговаривали, что в своём замке «сумасшедший доктор» вживляет обезьянам женские яйцеклетки и оплодотворяет их сперматозоидами человека. Подтвердить или опровергнуть многие опыты сегодня невозможно: во время Второй мировой архивные документы и лабораторное оборудование было изъято нацистами, и их след затерялся.
Казалось, Воронов настолько увлекся разгадкой секрета вечной молодости, что не замечал очевидное: операции не восстанавливали изношенный организм в такой степени, чтобы человек мог дожить до 140 лет.
14-летний пациент Воронова до (на фото слева) и после операции (на фото справа)
Последней каплей, переполнившей чашу терпения коллег и простых обывателей, стала смерть одного из британских пациентов, случай «омоложения» которого Воронов считал показательным. Заговорили о том, что «успех» объясняется исключительно эффектом плацебо. Публика, которая ещё вчера рукоплескала хирургу и щедро выворачивала кошельки, пытаясь попасть на приём к гению, теперь брызгала ядовитой слюной, называя своего кумира шарлатаном. Спустя десятилетия Воронова обвинят в том, что именно он заразил человечество СПИДом, занеся вирус пациентам от обезьян.
Удача отвернулась от доктора. Но он нашёл новый способ радоваться жизни: женщины, кругосветные круизы, вино. Примечательно, что такой образ жизни Воронов продолжал вести и будучи 85-летним стариком. Причина его смерти до сих пор неизвестна: пневмония или закупорка сердечного клапана тромбом. Ходили слухи, что Воронова доконал сифилис, которым тот заразился во время одного из своих экспериментов. Долгое время считалось, что прах учёного покоится на Русском кладбище в Ницце, но современные биографы Воронова так и не смогли обнаружить могилы.
Только к 1990-м были совершены первые попытки обелить имя Сергея Воронова. В 2005 году его опыты по обновлению гормонов стали упоминаться в положительном контексте в связи с разработкой новых методик борьбы со старостью.
Новый 1925 год для Булгакова начался удачно. Альманах «Недра», в котором были напечатаны его «Дьяволиада» и «Роковые яйца», заказал ему повесть. Уже через два месяца (7 марта) на собрании литераторов «Никитинские субботники» он читает первую часть нового произведения, несколько позже - вторую. О повести заговорят, МХАТ предложит сделать инсценировку, поставить спектакль на своей сцене. Всё складывается просто замечательно, если бы не донос. Высокий партийный чин Лев Каменев накладывает роковую резолюцию и запрещает публикацию.
«Собачье сердце» впервые напечатают в 1968 году за рубежом, почти одновременно в двух странах: ФРГ и Англии. Домой она вернётся только в 1987 г., опубликуется в журнале «Знамя», а до этого разойдётся по стране в машинописных текстах самиздата. Уже через год зрители увидят одноимённый двухсерийный телевизионный сериал (премьера состоится 19 ноября) режиссёра Владимира Бортко. В фильме снимались замечательные актёры: Евгений Евстигнеев, Борис Плотников, Нина Русланова, Роман Карцев.
С тех пор для большинства людей, населяющих постсоветское пространство, профессор Преображенский («Собачье сердце»), книга, фильм и образ - слились в Евгении Евстигнееве. Иным Филиппа Филипповича представить невозможно, не хватит фантазии. Две личности: литературный герой и актёр - единое органичное явление, сплав литературы и кино.
Итальянское кино открыло Булгакова в 70-е годы прошлого века. Итальянцы сняли фильмы по произведениям Булгакова «Мастер и Маргарита», «Роковые яйца». Режиссер Альберто Латтуада, классик итальянского неореализма, с воодушевлением взялся за экранизацию повести. Снимали в Белграде. Главную роль сыграл шведский популярный артист Макс фон Сюдов. Булгаков (профессор Преображенский в прочтении мастера кино - интеллигент, причастный к приходу к власти безумцев шариковых, опьяненных идеями коммунизма и фашизма, возможно, не одобрил бы такую трактовку образа. Интеллигенция здесь не жертва системы - она её идеолог, создатель сверхидей, которые подхватило малообразованное большинство. Руки его замараны, режиссёр долго крупным планом показывает окровавленные медицинские перчатки учёного. Он алчный, помешан на роскоши, ест деликатесы при прислуге, тем самым подчёркивая социальную пропасть между ними. В фильме акцентируется внимание на эпизоде сожжения в печи переписки Энгельса с Каутским. Впоследствии также поступят с неугодными книгами фашисты. Словом, в итальянской интерпретации образ профессора Преображенского - крайне несимпатичный. Нам ближе и роднее другой.
Преображенский (профессор) - человек 60-ти лет, он носит острую бородку и пушистые усы, которые делают его похожим на французских рыцарей. На лице блестят очки в дорогой оправе, во рту «золотой частокол». Дома он носит лазоревый халат и красные туфли. На улице - шубу на лисе, сверкающую искрой. Под верхней одеждой - чёрный костюм из английского сукна, на животе - золотая цепь. Голос у него разливается по квартире, как командная труба. Он властный, полный величественного достоинства, вальяжен, нетороплив, задумчив.
Тут же вступает деталь, мелкая и подробная, которая превращает Филиппа Филипповича из тяжёлой, живой статуи академического учёного, в немолодого человека с устоявшимися милыми, чуть смешными привычками. Он без конца напевает, любит оперу, курит сигары, знает толк в хорошем алкоголе и с наслаждением ест только полезную пищу. Это умудрённый богатым жизненным опытом человек, любит степенную беседу и считает, что «разруха не в клозетах, а в головах». Его чёткие, ясные, полные иронии мысли, поражают объективностью и последовательностью. Профессор Преображенский, цитаты, которыми он практически говорит, давно стали крылатыми.
Филологи считают, что прототипов было несколько. Преображенский (профессор) - некий собирательный образ светил того времени. Возглавляет список - дядя писателя, врач-гинеколог Николай Покровский. Во-первых, описание квартир совпадают: такая же роскошная и большая, такая же тяжёлая, дорогая мебель. Во-вторых, внешнее сходство. Первая жена писателя вспоминала, что сразу узнала эту сердитость, раздувающиеся ноздри, вспыльчивость и распевание арий.
Француз и врач Шарль Броун-Секар, достигнув 70 лет, решил омолодиться и придумал лекарство из семенников кроликов. В 1889 году он сделал доклад в Парижском научном обществе, объявив себя молодым и бодрым. Исследования доктора стали сенсацией, но ненадолго. Подъём жизненных сил был больше психологического характера, поскольку врач скоро сник и умер.
Эксперимент продолжил тоже французский учёный, родом из России - Самуил Волков, прививавший ткани обезьяньих яичек, человеку. К нему выстроилась очередь желающих испытать радость второй молодости, но один из богатых пациентов умер, а Волкова прозвали шарлатаном. Исследователи творчества Булгакова склонны причислить к прототипам учёных Бехтерева, Павлова и других известных врачей и исследователей того времени.
Вспомним не фильм, а текст. Преображенский, профессор, принимает пациентов, а за ними наблюдает бездомный пёс Шарик. Ему противен запах духов и кремовые кальсоны, украшенные кошачьими ненавистными мордами, странного вида мужчины. Потом хиикающая женщина, не желающая признаться, сколько ей лет, лепечет о молодом любовнике, карточном шулере. Собачий «свежий глаз» вырывает этих людей из привычного медицинского контекста. Для доктора они всего лишь пациенты, для животного - что-то неприятное и отвратительное. В повести поднимается вечная тема моральной ответственности учёного за мир и его судьбы. Человечество не раз было свидетелем, как научное открытие обращалось против него, убивало, калечило, приносило страдания.
Книга начинается удивительным монологом бездомной дворняги. Ему повар столовой нормального питания служащих центрального совета народного хозяйства (название-то какое) облил кипятком левый бок. Улица холодная и пустынная, дует ветер. Он бы спрятался в подворотне, зализал рану, но враг дворник, «самая гнусная мразь» из всех пролетариев, обязательно пришибёт. По улице растекается сладкий запах жареного лука и каши. Это ужинают пожарные. Собака с благодарностью вспоминает барского повара графов Толстых Власа. Теперь таких уже нет. Пёс видит, как по улице бежит машинисточка. Ветер треплет юбчонку, под которой застиранное бельишко. На ней фильдеперсовые чулочки, подаренные любовником, за них развратник потребует изощрённой любви. Нет у несчастной радости: с мизерной зарплаты вычли, с лёгкими непорядок, на кинематограф не хватает, а для женщин он - единственное утешение в жизни. Девушка скрывается за дверью столовой, из которой пахнет щами с прогнившей солониной.
Своим спасителем пёс восхищён до буйной собачьей экзальтации. Он предан и готов терпеть даже ошейник. Учёный с мировым именем предстаёт в ореоле своего величия. Перед ним трепещут жилтоварищи, один звонок к влиятельному покровителю решает проблему грозящего «уплотнения». Он рассуждает пространно и мудро, как человек, глубоко знающий жизнь. Профессор Преображенский о разрухе скажет весомо и в самую точку. Мы запомним. Профессор Преображенский, цитаты, которые мы повторяем - это целый мир, он восхищает проницательностью.
Всё закончится с превращением Шарика в Полиграфа Полиграфовича. Это уже не милый Шарик, а Клим Чугункин, беспробудный пьяница, играющий на балалайке в трактирах. Наглая, тёмная сила перевернёт налаженную жизнь дома: станет невозможен приём, потоп вынесет воду на лестничную площадку, друзья Шарикова стащат из прихожей калоши и именную дорогую хозяйскую трость. Плод рук человеческих страшнее Швондера: наступит день и Шариков сметёт его со своего пути и уничтожит. Опасность страшна тем, что разрастается изнутри, от неё никуда невозможно деться. На глазах меняется сам хозяин квартиры. Борменталь заметит, как он осунулся, сгорбился, стал меньше, ворчит, словно старик. Преображенский, профессор и учёный глубоко задумался, в нём зреет, ширится и угнетает чёрная мысль об убийстве. Вот расплата за чистоту научной идеи. И он произносит горькие знаменитые слова о бессмысленности искусственного фабрикования Спиноз, когда любая баба их может легко родить, как родила мадам Ломоносова своего знаменитого в Холмогорах. Блестящий эксперимент профессора Преображенского бессмыслен.
Животному лучше оставаться животным. К такому выводу пришел профессор Преображенский – доктор, дарующий молодость пациентам в повести «Собачье сердце». Филипп Филиппович создал Шарикова как подобие человеческого существа, но опыт не удался – из пса идеальный член общества не вышел.
Произведение изрядно подпортило жизнь российскому прозаику. В начале 1925 года Михаил Булгаков приступил к созданию новой повести под рабочим названием «Собачье счастье. Чудовищная история», которую ожидали для печати в журнале «Недра».
Спустя три месяца автор поставил точку в очередном литературном труде и презентовал коллегам по перу на собрании «Никитские субботники». В Главное политическое управление тут же поступил донос на Михаила Афанасьевича за «враждебную, дышащую презрением к совстрою» вещь.
Дело дошло до , и тот окончательно зарубил произведение. Мало того, к писателю явились с обыском, изъяв два экземпляра рукописей «Собачьего сердца». В 60-е годы машинописное творение просочилось в самиздат, а оттуда, небрежно скопированное, полетело на Запад. Легально повесть дошла до советского читателя только в 1987 году через журнал «Знамя», но это была та же некачественная копия. Лишь в разгар перестройки опубликовали подлинник.
О прообразах главного персонажа повести профессора Преображенского до сих пор спорят. Был ли такой человек – остается загадкой, однако прототипы точно М.А. Булгаков в своей работе использовал. Сходство с жизнью героя исследователи усматривают в быте врача-гинеколога Николая Покровского, дяди прозаика. Обстановка жилья книжного врача как скопирована с его квартиры.
Возможно, писатель опирался также на образ академика : влиятельный человек своего времени презирал большевиков, пережил череду обысков, но выстоял благодаря покровительству Ленина.
В основу биографии Преображенского легли также элементы деятельности Сергея Воронова, хирурга-экспериментатора, который пытался пересаживать женщинам яичники приматов. А известный гинеколог Владимир Снегирев любил петь, когда обдумывал важные дела, как и профессор из «Собачьего сердца».
И, наконец, замыкают список прототипов сосланный в Архангельск бывший личный врач семьи Дмитрий Никитин и медик Василий Преображенский, чьи интересы лежали в области генетики и экспериментальной физиологии. В частности, он пробовал силы в омоложении.
Был ли на самом деле кто-то главный из этих личностей для создания образа Филиппа Филипповича, теперь уже не важно. Булгакову удалось смиксовать лучшие умы эпохи и явить читающей публике символ человечности и высокой нравственности. Правда, воспитателя из Преображенского не вышло – как он ни пытался, полноценного человека из Шарикова слепить не получилось.
Сюжет повести разворачивается в Москве в конце 1927 года. Профессор Преображенский вместе с помощником доктором Борменталем в продолжение удачных экспериментов по омоложению решают испытать силы в пересадке животному человеческих семенников и железы, отвечающей за рост и развитие. Материал взяли у погибшего алкоголика и тунеядца Клима Чугункина, а в роли подопытного выступил уличный пес Шарик.
Собака начала превращаться в человека, впитав худшие качества своего донора – страсть к спиртным напиткам, грубость и хамство. Новость об успешном опыте облетела медицинское сообщество, и плод удивительных экспериментов стал звездой врачебных лекториев. Вчерашний пес, попав под опеку председателя домкома, активиста коммунистической партии Швондера, получил документы на имя Полиграфа Полиграфовича Шарикова и совсем отбился от рук своего создателя.
Швондер вселил в сознание получеловека-полусобаки убеждение, что он – представитель пролетариата, страдающий от притеснения буржуев, то есть, доктора и его ассистента Борменталя. Шариков позволяет себе грубости в их адрес, напивается до бессознательного состояния, пристает к прислуге и ворует деньги. Последней каплей стал донос на Преображенского, чудом не долетевший до властей. Во время скандала, когда профессор выгонял свое научное детище из квартиры, Шариков пригрозил ему револьвером. Терпение врачей лопнуло, и экспериментаторы провели операцию с обратным эффектом – Полиграф Полиграфович вновь принял облик пса.
Точную характеристику герою дает сам Шариков емкой фразой:
«Здесь пролетариатом не пахнет».
Профессор Преображенский – представитель интеллигенции, символ уходящей русской культуры. Об этом говорит внешний вид и образ жизни врача. Филипп Филиппович одет в темный костюм, носит золотую цепь и лисью шубу. В просторной семикомнатной квартире, несмотря на изменившиеся времена, еще осталась прислуга, к которой доктор относится с уважением. Обедает профессор на аристократичный манер – в столовой, где стол сервирован дорогой посудой, а ассортимент блюд включает слабосоленую семгу, икру, сыр и даже угрей.
Автор создал обаятельную личность. Преображенский очень эмоционален, умен и обладает отменной логикой, в спорах ведет себя дипломатично и сдержанно, а афоризмы, на которые богата его речь, читатели быстро превратили в крылатые выражения. Пытаясь дать героям «Собачьего сердца» характеристики по фразам, люди, увлеченные соционикой, относят профессора к двум социотипам – экстраверт и рационал.
Преображенский искреннее не любит пролетариат, осуждает новые власти за грубость и насильственные методы, предрекая скорый упадок хозяйства страны. Изменения, отражающиеся в мелочах, выводят профессора из себя: гости дома теперь не разуваются перед лестницей, не проходит месяца, чтобы не отключили электричество, а в парадной исчезли ковры и цветы. Филипп Филиппович считает, что пролетариат достоин лишь уборки сараев, а не руководства государством.
В знаменитом монологе о разрухе профессор делится мнением, что ужас, творящийся вокруг, - следствие бардака в голове человека:
«Что такое эта ваша разруха? (…) Да ее вовсе и не существует. Что вы подразумеваете под этим словом? Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. (…) Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах».
Светило науки преследует цель сделать окружающий мир лучше, но не путем насилия.
«Можно действовать только внушением», - говорит он.
Преображенский надеется преобразовать природу с помощью пересадки органов человека животному, чтобы устранить несовершенство природы людей. Фиаско в этом направлении дает понять профессору безнравственность научных экспериментов над человеком, а попытки изменить порядок вещей чреваты непредсказуемыми последствиями. В итоге герой приходит к выводу, что все в природе логично и закономерно – из «массы всякой мрази» все равно выделяются украшающие мир гении.
«- И, боже вас сохрани, не читайте до обеда советских газет.
- Гм… Да ведь других нет.
- Вот никаких и не читайте».
«Сами знаете, человеку без документов строго воспрещается существовать».
«Почему убрали ковёр с парадной лестницы? М? Что, Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры?»
«И вы, в присутствии двух людей с университетским образованием, позволяете себе давать советы космического масштаба и космической глупости».
«На преступление не идите никогда, против кого бы оно ни было направлено. Доживите до старости с чистыми руками».
«Холодными закусками и супом закусывают только недорезанные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует закусками горячими».
«Закрываю квартиру и уезжаю в Сочи! Ключи могу передать Швондеру, пусть он оперирует. Но только одно условие - как угодно, что угодно, когда угодно, но чтоб это была такая бумажка, при наличии которой ни Швондер, ни кто-либо другой не мог даже подойти к двери моей квартиры! Окончательная бумажка! Фактическая! Настоящая! Броня!»
Цитаты из «Собачьего сердца» настолько остроумные, что их не обошли вниманием авторы мемов. Интернет переполнен фото профессора Преображенского из советского фильма 1988 года с переиначенными фразами. Отметим самые забавные:
«Человечество спасет карательная психиатрия».
«В интернете вычитали-с? Да у вас, батенька, с головой проблемы».
«Я не троллю, я только защищаюсь».
