ГУЛИСТАНСКИЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ КОЛЛЕДЖ КОМПЬЮТЕРНЫХ И ИНФОРМАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ
ЭПОХИ
ПРОСВЕЩЕНИЯ
Зарубежная литература эпохи Просвещения
Робинзон Крузо , который прожил на необитаемом острове двадцать девять лет в одиночестве и остался жить вопреки всем предположениям, сохранив не только рассудок, но и чувство собственного достоинства;
Вот они – неумирающие образы литературы эпохи Просвещения: Лемюэль Гулливер , любимый герой детства, страстный путешественник, побывавший в удивительных странах - лилипутов и великанов, на летающем острове и в стране говорящих лошадей;
Вот они – неумирающие образы литературы эпохи Просвещения: Кандид , философ, размышляющий о судьбах мира и месте человека в нем, путешественник, увидевший, «что творится на самом деле на нашем печальном и смешном земном шаре», и последними словами которого были: «Надо возделывать свой сад, ибо мир наш безумен и жесток... установим границы нашей деятельности и попробуем выполнить наше скромное дело как можно лучше»;
Вот они – неумирающие образы литературы эпохи Просвещения: Фигаро , слуга в доме у графа, который во всех ситуациях обводит вокруг пальца своего хозяина, смеется над ним, а вместе с ним и над всем сословием феодалов, показывая преимущество своего сословия, свою силу, свой ум, свою энергию и решительность;
Даниель Дефо (1660-1731) Он не читал «Робинзона Крузо» с детства... Посмотрим, поразит ли его «Робинзон Крузо» теперь! У. Коллинз
Ты становишься просто Человеком, пока читаешь его. С. Колридж
Движение просветителей зародилось в Англии, после событий буржуазной революции конца XVII в. (1688 г.). Ее компромиссный характер сохранял многие пережитки феодального строя, и английские просветители видели свой долг в закреплении уже достигнутых революцией побед. Они стремились перевоспитать человека в духе буржуазных добродетелей. Среди них - Д. Дефо.
Даниель Дефо - английский писатель, основоположник европейского романа. Он родился в Лондоне в семье мелкого буржуа и после окончания духовной академии пуритан, где он получил прекрасное образование, стал заниматься коммерцией.
Когда книга была опубликована, она имела совершенно неожиданный успех. Ее быстро перевели на основные европейские языки. Читатели, не желая расставаться с героем, требовали продолжения. Дефо написал еще два романа о Робинзоне, но ни один из них не сравнится с первым по художественной силе.
Несмотря на огромный успех у современников, истинная оценка романа пришла все же позднее, после смерти писателя. Исследователи литературы утверждают, что, являясь зеркалом своего времени, роман «Робинзон Крузо» оказал большое влияние на общественную мысль и художественную культуру XVIII , XIX и даже XX столетий.
Джонатан Свифт
И взор я бросил на людей,
Увидел их надменных, низких,
Жестоких, ветреных друзей,
Глупцов, всегда злодейству близких...
А. С. Пушкин
Доставьте мне удовольствие говорить о вас так же, как будет говорить потомство.
Вольтер в письме Свифту
Современником и соотечественником Д. Дефо был Джонатан Свифт, соотечественниками и современниками их герои Робинзон и Гулливер. Они жили в одной стране - Англии, при одних правителях, читали произведения друг друга, хотя не были лично знакомы. Несомненно, было много общего в их творчестве, но талант каждого из них был ярко своеобразен, уникален, как уникальны их личности и судьбы.
Джонатан Свифт называл себя «шутником, чрезвычайным шутником», которому грустно и горько от своих шуток. Многие сатирики XVIII , XIX и XX вв. называли его своим предшественником.
Англичанин по происхождению, Свифт родился в 1667 г. в Ирландии, в Дублине, куда в поисках заработка переехал отец будущего писателя. После окончания Дублинского университета в 1789 г. Свифт получил место секретаря у влиятельного вельможи Уильяма Темпля.
Эта служба тяготила Свифта, но его удерживала в Мур-Парке обширная библиотека Темпля и его юная воспитанница Эстер Джонсон, нежную привязанность к которой Свифт пронес через всю свою жизнь.
После смерти Темпля Свифт отправился в ирландскую деревушку Ларакор, чтобы стать там священником. Стелла, как называл Свифт Эстер Джонсон, последовала за ним.
Главным трудом жизни Свифта стал его роман «Путешествие в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей» - так звучит его полное название. Чрезвычайной таинственностью Свифт окружил свой труд, даже издатель, получивший в 1726 г. от неизвестного лица рукопись романа не знал, кто его автор.
Книгу о Гулливере ждала судьба, похожая на книгу о Робинзоне: она скоро стала всемирно известной, любимейшей книгой как взрослых, так и детей.
ВОЛЬТЕР (1694-1778)
Освистывайте меня без стеснения, я вам отвечу тем же, собратья мои.
Он был более чем человек, он был эпоха.
Важной частью художественного наследия Вольтера являются философские повести. Философская повесть - литературный жанр, созданный XVIII веком. Излагая философские идеи, проблемы, рассуждая на политические и социальные темы, автор облекает повествование в художественную форму. Вольтер нередко прибегает к фантастике, иносказанию, вводит экзотический колорит, обращаясь к малоизученному Востоку.
Иоганн Вольфганг Гете
Кто в силах, однако, выразить всю полноту признательности великому поэту, драгоценнейшей жемчужине нации!
Л. Бетховен о Гете
Свой национальные черты имело творчество немецких просветителей.
Главной задачей передовых людей Германии того времени была задача объединения Германии, а это значит пробуждения чувства национального единства, национального самосознания народа, воспитания нетерпимости к деспотизму и надежд на возможные перемены.
Расцвет немецкого Просвещения приходится на вторую половину XVIII в. Но уже в первой половине века над растерзанной Германией поднимается гигантская фигура И.С. Баха, творчество которого заложило важнейшие основы для самосознания немецкого народа.
Запись в тетради
Движение просветителей зародилось в Англии, после событий буржуазной революции конца XVII в. (1688 г.).
Они стремились перевоспитать человека в духе буржуазных добродетелей.
Даниель Дефо (1660-1731)
Английский писатель, основоположник европейского романа. Он родился в Лондоне в семье мелкого буржуа, получив прекрасное образование, стал заниматься коммерцией.
«Робинзон Крузо»
Самый знаменитый роман «Робинзон Крузо», герой которого прожил на необитаемом острове двадцать девять лет в одиночестве и остался жить вопреки всем предположениям, сохранив не только рассудок, но и чувство собственного достоинства.
Джонатан Свифт (1667-1745)
Английский писатель, политик, философ.
Наиболее известные произведения: «Сказка бочки» (в ее основе лежит история о трех братьях, в которой заключена резкая сатира на три основные направления христианской религии: католическую, протестантскую и англиканскую);
«Путешествие Гулливера».
ВОЛЬТЕР (1694-1778)
Великий французский поэт и драматург, философ и ученый, политический деятель, был символом и первой фигурой просветительского движения всей Европы.
В своей самой известной философской повести «Кандид, или Оптимизм» (1759 г.) Вольтер размышляет о религии, войнах, судьбах мира и месте человека в нем.
Иоганн Вольфганг Гете (1749-1832)
Все лучшее, чего достигло немецкое Просвещение, воплотилось в творчестве Иоганна Вольфганга Гете.
Делом всей жизни Гете и философским итогом европейского Просвещения стал «Фауст» - произведение о величии человеческого разума, вере в неограниченные возможности человека. «Фауст» - монументальная философская трагедия, которая писалась на протяжении 60 лет.
Русские просветители в век Екатерины II
Во второй половине 18 века в России получают распространение идеи Просвещения. Это эпоху правления Екатерины II (1762 - 1796). Сама императрица всячески пыталась создать имидж просвещенного монарха. Она переписывалась с Вольтером, приглашала в Петербург Дидро, читала сочинения Монтескье. Однако подход Екатерины II к идеям просвещения был избирательным. Она разделяла идеи просветителей о том, что образование, воспитание, просвещение являются главными средствами совершенствования общества. В тоже время идеи о "естественных" правах человека, о равенстве всех от рождения, с которыми активно выступали французские философы, отвергались ею. Все, что могло поколебать абсолютистский, феодально-крепостнический строй, было неприемлемо для Екатерины II.
Литература.
Гаврила Романович Державин(1743-1816) - русский поэт и драматург эпохи Просвещения, государственный деятель Российской империи, сенатор, действительный тайный советник.
сыграл огромную роль в освобождении русской литературы от классицизма и формировании элементов будущего реалистического стиля.
Гражданские оды Державина адресованы особам, наделенным большой политической властью: монархам, вельможам. В них поэт поднимается не только до хвалебного, но и обличительного пафоса. В оде «Фелица» Державин-просветитель видит в монархе человека, которому общество поручило заботу о благе граждан, поэтому право быть монархом налагает на правителя многочисленные обязанности по отношению к народу. Новаторство Державина в этой оде - не только в трактовке образа просвещенного монарха, но и в смелом соединении хвалебного и обличительного начал - оды и сатиры. Это соединение - явление просветительской литературы, ведь просветители понимали жизнь общества как постоянную борьбу истины с заблуждением.
В оде «Вельможа» Державин зло, проистекающее от равнодушия вельмож к своему долгу, представлено с таким негодованием, которое прослеживается лишь в некоторых произведениях того времени. Поэт возмущен положением народа, страдающего от преступного отношения царедворцев.
В стихотворении «Властителям и судьям» равнодушие и корыстолюбие власть имущих не оставляют равнодушным поэта, и он требует наказания виновных. Поэт напоминает царям о том, что они так же смертны, как и их подданные, и рано или поздно предстанут перед судом Божьим.
В «Памятнике» Державина - мысль о праве их авторов на бессмертие. В этом стихотворении поэт напоминает, что он первым дерзнул отказаться от торжественного высокопарного стиля од.
Державин настаивал на своем человеческом достоинстве и независимости своего суда над современностью. Этим Державин прояснил очень важную для дальнейшего развития передовой русской литературы идею личной ответственности поэта за свои суждения, идею искренности и правдивости своей идеологической пропаганды.
Александр Петрович Сумароков (1717-1777) - один из крупнейших представителей русской литературы XVIII века, создатель репертуара первого русского театра.
Творчество Сумарокова развивается в рамках классицизма, в том виде, какой он принял во Франции XVII - нач. XVIII вв.
Литературная деятельность Сумарокова останавливает внимание своим внешним разнообразием. Им испробованы все жанры: оды (торжественные, духовные, философские, анакреонтические), эпистолы (послания), сатиры, элегии, песни, эпиграммы, мадригалы, эпитафии; В своей стихотворной технике он использовал все существовавшие тогда размеры, делал опыты в области рифмы, применял разнообразные строфические построения.
Классицизм Сумарокова отличен, например, от классицизма его старшего современника Ломоносова. Сумароков «снижает» классическую поэтику. «Снижение» выражается в устремлении к менее «высокой» тематике, во внесении в поэзию мотивов личного, интимного порядка, в предпочтении «средних» и «низких» жанров жанрам «высоким». Сумароков создает большое количество лирических произведений в жанре любовных песен, произведения многих сатирических жанров - басни, комедии, сатиры, эпиграммы.
Сумароковым перед сатирой ставится дидактическая задача - «издевкой править нрав, смешить и пользовать прямой её устав»: Сумароков высмеивает пустое сословное чванство («не в титла, в действии быть должно дворянином»), предостерегает от злоупотребления помещичьей властью (см. в особенности «Хор к превратному свету», где «синица» рассказывает, что «за морем - людьми не торгуют, деревень на карту не ставят, с крестьян кожи не сдирают»).
Сумароков - один из зачинателей русской пародии, автор цикла «Вздорных од», высмеивающих «неистовый» одический стиль Ломоносова.
Денис Иванович Фонвизин - русский литератор екатерининской эпохи, создатель русской бытовой комедии (действие которой происходит в повседневной обстановке и конфликты строятся на основе практических и семейных интересов).
Фонвизин вошел в литературу как один из преемников Кантемира и Сумарокова. Он был воспитан в убеждении, что дворянство, к которому сам он принадлежал, должно быть образованным, гуманным, непрестанно радеть об интересах отечества, а царская власть - выдвигать для общей пользы достойных дворян на высокие должности. Но среди дворян видел он жестоких невежд, а при дворе -"вельмож в случае" (попросту говоря, любовников императрицы), управлявших государством по своей прихоти.
Писал сатирические стихотворения. Из них позднее были напечатаны и дошли до нас два: басня «Лисица-Кознодей» (проповедник) и «Послание к слугам моим Шумилову, Ваньке и Петрушке». Басня Фонвизина - злая сатира на придворных льстецов, а «Послание» - замечательное, довольно необычное для своего времени произведение. Фонвизин адресует самый главный философский вопрос «На что сей создан свет?» малограмотным людям того времени; сразу ясно, что они на него ответить не смогут. Так и происходит. Честный дядька Шумилов признается, что не готов судить о столь сложных вещах.
1769 году создает свою первую оригинальную комедию "Бригадир". "Бригадир" произвел сильнейшее впечатление на тогдашнюю публику. В XVIII веке слово "бригадир" означало воинский чин. Фонвизинский Бригадир - это грубый, ограниченный солдафон. Н.И. Панин отозвался о произведении, как о "первой комедии в наших нравах". Фонвизина сравнивали с Мольером, комедия его не сходила со сцены. Во время действия герои пьесы не ораторствовали, а жили на сцене. Они гадают на картах, играют в шахматы. Все это было ново и необычно для русской драматургии того времени. По словам Вяземского "в "Бригадире" в первый раз услышан на сцене нашей язык натуральный, остроумный". Впервые так живо и всесторонне показаны нравы и характеры своей эпохи.
В отставке Фонвизин целиком посвятил себя словесности. Он был членом Российской Академии, которая объединяла лучших русских писателей. Академия работала над созданием словаря русского языка, Фонвизин взял на себя составление словаря синонимов, которые он, буквально переводя слово "синоним" с греческого, называл «сословами». Его «Опыт российского сословника» для своего времени был очень серьезным лингвистическим трудом, а не просто ширмой для сатиры на екатерининский двор и способы управления императрицы государством (так это сочинение нередко толкуют).
Николай Михайлович Карамзин(1766-1826) - выдающийся историк, крупнейший русский литератор эпохи сентиментализма (произведения, написанные в рамках данного художественного направления, делают упор на читательское восприятие, то есть на чувственность, возникающую при их прочтении), прозванный русским Стерном.
Карамзин становится родоначальником сентиментализма в России. Путешествует по Европе, а в 1791 году, поселившись в Москве, становится редактором и автором «Московского журнала», уйдя из журналистики лишь в знак протеста на период павловского царствования (1796-1801). В 1792 году он создаёт два произведения, которые стали известнейшими и любимейшими произведениями русской литературы того времени: повести «Наталья, боярская дочь» и «Бедная Лиза». Эти повести написаны в стиле сентиментализма.
Чтобы описать чувства, изображение которых было главным объектом сентименталистов, необходимо было подобрать соответствующие слова. Слова и выражения, введённые в русский язык Н. М. Карамзиным: чувствительность, деликатность, влюблённость, тонкий вкус, утончённость, будущность, представитель, общественность, человечный, усовершенствовать, переворот, развитие…
Карамзин изменил образ героя литературного произведения. Его герои - не цари и вожди, а молодые девушки, простые крестьянки, которые тоже умеют любить и страдать.
С 1804 года Карамзин берётся за огромный труд, над которым будет работать более двадцати лет - до конца своей жизни: написание «Истории государства Российского». Работу над ней можно назвать подвигом жизни Карамзина. «История…» вдохновит многих русских писателей на создание произведений на исторические темы (вспомним, например, пушкинского «Бориса Годунова»).
Александр Николаевич Радищев (1749-1802) - русский писатель, философ, поэт, де-факто руководитель Петербургской таможни, участник Комиссии по составлению законов при Александре I.
Литературную деятельность начал в 1789 году, с изданием повести "Житие Федора Васильевича Ушакова". Воспользовавшись указом Екатерины II о вольных типографиях, Радищев обзаводится домашней типографией и в 1790 печатает в ней свое главное произведение - "Путешествие из Петербурга в Москву" (1790) - охватывающее широкий круг идей русского Просвещения, правдивое, исполненное сочувствия изображение жизни народа, резкое обличение самодержавия и крепостничества. Книга обратила на себя внимание Екатерины II, которая написала на полях: "Бунтовщик, хуже Пугачева", автор был арестован и сослан в Сибирь, книга конфискована и до 1905 распространялась в списках.
Художники
Алексей Петрович Антропов (1716-1795) - Родился А. П. Антропов в семье солдата Семеновского полка. В 1732 г. он был зачислен в Канцелярию от строений, где учился у А. М. Матвеева. Овладев профессиональными навыками, с 1739 г. работал там же в "живописной команде", которой руководил И. Я. Вишняков. В 1740-50-х гг. художник выполнял декоративные росписи во дворцах Петербурга и его пригородов. В 1755 г. Антропова пригласили в Москву, где он расписал плафон во дворце графов Головиных. Когда же в 1759 г. по инициативе графа И. И. Шувалова был основан Московский университет, художнику предложили место живописного мастера на факультете искусств. Оставался он там недолго, так как в 1761 г. получил назначение на должность главного художника Святейшего Синода в Петербурге.
Федор Степанович Рокотов (1735-1808) - Ф. С. Рокотов происходил из крепостных крестьян князей Репниных. Скудные биографические сведения ничего не сообщают нам ни об учителях художника, ни о раннем периоде его творчества. Но портреты его прекрасны и чувственны. Ими можно очень долго любоваться.
Дмитрий Григорьевич Левицкий (1735 - 1822) - Д. Г. Левицкий принадлежал к старинному украинскому роду. Отец художника был потомственным священником и одновременно занимался гравюрой. Именно отец стал первым учителем будущего художника. Левицкий учился на родине, в Киеве, у А. П. Антропова, а затем в Петербурге. В портретах Левицкого виртуозно изображены материалы - шелковистый тяжёлый атлас, лёгкие воздушные кружева; все предметы на картинах почти осязаемы.
Владимир Лукич Боровиковский (1757-1825) - Боровиковский родился в небогатой семье, происходившей из украинских казаков. Отец его и два брата, Василий и Иван, были иконописцами, работавшими в окрестных храмах. Естественно, что иконописцем стал и Владимир. Помимо икон он писал и портреты, в духе той наивной полупрофессиональной живописи, которая была распространена на Украине. Случай помог ему расстаться с глухой провинцией. В 1787 г. он исполнил две аллегорические картины для украшения одного из "путевых дворцов", возводившихся на пути следования Екатерины II в Крым. Последней его работой был иконостас для церкви на Смоленском кладбище в Петербурге, носящий следы болезненной экзальтированности. Боровиковский воспитал двух учеников, одним из которых был А. Г. Венецианов, перенявший от своего наставника поэтическое восприятие мира.
Иван Петрович Аргунов (1729-1802) - И. П. Аргунов принадлежал к талантливой семье крепостных интеллигентов - художников и архитекторов. Всю жизнь Аргунов должен был исполнять многочисленные хозяйственные обязанности. Был управителем домов (фактически дворцов) П. Б. Шереметева сначала в Петербурге, затем в Москве. Судя по всему, в 1746-47 гг. Аргунов учился у Г.-Х. Гроота, придворного художника императрицы Елизаветы Петровны. Во всяком случае, в 1747 г. вместе с Гроотом молодой живописец исполняет иконы для церкви Большого Царскосельского дворца. Иконы Аргунов писал и позже. Но главным его призванием был портрет.
ВЫВОД . Основным стремлением просвещения было найти путём деятельности человеческого разума естественные принципы человеческой жизни (естественная религия, естественное право, естественный порядок экономической жизни физиократов и т.п.). Под влиянием идей просвещения предприняты были и реформы, которые должны были перестроить всю общественную жизнь (просвещённый абсолютизм и Французская революция). Не малый след эта эпоха оставила в русской живописи и литературе. Просвещение сменяет Возрождение и предваряет романтизм.
Свифт начал творческую деятельность на рубеже двух веков, когда чрезвычайно разнообразный опыт английской литературы XVII в. стал подвергаться переосмыслению в свете нарождавшихся просветительских идей. Свифт был современником и сам отчасти принадлежал к великому общественному движению, именуемому Просвещением.
Под влиянием писателя-эссеиста Темпла сложились основы мировоззрения Свифта. В философско-религиозных вопросах он разделял скептицизм Монтеня в англиканской интерпретации, подчеркивающей слабость, ограниченность и обманчивость человеческого разума; его этическое учение сводилось к англиканскому рационализму с требованием строгой упорядоченности чувств, их подчиненности здравому смыслу. В основе его исторических представлений лежала идея исторической изменчивости.
Публицистической деятельности Свифта в защиту Ирландии сопутствовал творческий подъем, результатом чего было создание «Путешествий Гулливера» (1721-1725). Это произведение - высшее достижение автора, подготовленное всей его предыдущей деятельностью. «Путешествия Гулливера» - одна из самых сложных, жестоких и мучительных книг человечества. Можно даже сказать одна из самых противоречивых книг. В четвертой части «Путешествий Гулливера» Свифт вроде как бы изъясняется в ненависти к человечеству. Согласиться с тем, что это единственный вывод из его книги - значит поставить его в лагерь врагов гуманизма и прогресса.
Книга Свифта множеством нитей связана с его современностью. Она кишит намеками на злобу дня. В каждой из частей «Путешествий Гулливера», как бы далеко не происходило действие, перед нами прямо или косвенно отражается Англия, по аналогии или по контрасту решаются английские дела. Но сила сатиры Свифта заключается в том, что конкретные факты, персонажи и ситуации обретают общечеловеческий смысл, оказываются действительными для всех времен и народов.
Чтобы разобраться в этом, надо рассмотреть книгу Свифта в атмосфере времени, ее породившего. Писатели XVII в. не могли указать человечеству путь, по которому оно должно было следовать. Они не знали такого пути и не верили в его существование, поэтому они способны лишь к фантастическим построениям. Это направление и пессимистический дух сатиры Свифта были прямым наследием XVII века.
Основной темой «Путешествий Гулливера» является изменчивость внешнего облика мира природы и человека, представленная фантастической и сказочной средой, в которую попадает Гулливер во время своих странствий. Меняющийся облик фантастических стран подчеркивает, в соответствии с замыслом Свифта, неизменность внутренней сути нравов и обычаев, которая выражена одним и тем же кругом осмеиваемых пороков. Вводя сказочные мотивы повествования в их собственной художественной функции, Свифт не ограничивается ею, но расширяет ее значимость за счет пародии, на основе которой строится сатирический гротеск. Пародия всегда предполагает момент подражания заранее известному образцу и тем самым вовлекает в сферу действия свой источник. Двойная художественная функция фантастики - занимательность и гротескная пародия - разрабатывается Свифтом в русле античной и гуманистической традиции посредством сюжетных параллелей, которые составляют особый пласт источников «Путешествий Гулливера». В соответствии с этой традицией сюжет группируется вокруг схемы вымышленного путешествия. Что касается Гулливера, то его образ опирается на английскую прозу XVII в., в которой широко представлены повествования путешественников эпохи великих географических открытий. Из описаний морских путешествий Свифт заимствовал приключенческий колорит, придавший произведению иллюзию зримой реальности. Эта иллюзия увеличивается еще и потому, что во внешнем облике между лилипутами и великанами, с одной стороны, и самим Гулливером и его миром - с другой стороны, существует точное соотношение величия. Количественные соотношения поддерживаются качественными различиями, которые устанавливает Свифт между умственным и нравственным уровнем Гулливера, его сознанием и, соответственно, сознанием лилипутов, бробдингнежцев, еху и гуигнгнмов. Угол зрения, под которым Гулливер видит очередную страну своих странствий, заранее точно установлен: он определяется тем, насколько ее обитатели выше или ниже Гулливера в умственном или нравственном отношении. Иллюзия правдоподобия служит камуфляжем иронии автора, незаметно надевающего на Гулливера маски, зависящие от задач сатиры. Сказочная фабула в сочетании с правдоподобным приключенческим колоритом морского путешествия составляют конструктивную основу «Путешествий Гулливера». Сюда включен и автобиографический момент - семейные рассказы и собственные впечатления Свифта о необычном приключении в его раннем детстве (в годовалом возрасте он был тайком увезен своей няней из Ирландии в Англию и прожил там почти три года). Это поверхностный пласт повествования, позволивший «Путешествиям Гулливера» стать настольной книгой для детского чтения. Однако сюжетные линии фабулы, являясь иносказанием обобщенной сатиры, объединяют множество смысловых элементов, рассчитанных исключительно на взрослого читателя, - намеков, каламбуров, пародий - в единую композицию представляющую смех Свифта в самом широком диапазоне - от шутки до «сурового негодования».
Раскрытие важнейших социальных противоречий в романе осуществляется в обобщенном образе государства, пронизывающем все четыре части произведения. Англия и - шире Европа предстает перед нами в нескольких измерениях, в разных планах. Так, крошечные обитатели Лиллипутии, уродливые жители Лапуты и отвратительные еху из страны гуигнгнмов - это фантастически и сатирически преображенные европейцы, воплощение неизлечимых пороков общества. Сопоставление и обыгрывание существ разных размеров дает автору возможность показать человека с необычной точки зрения и раскрыть новые стороны его природы. Если смотреть на человека глазами лилипутов, он покажется огромным, если глазами великанов, он покажется маленьким. Все зависит от точки зрения. Все претендующее на абсолютность сравнивается с ничтожным и малым. Однако, несмотря на малую величину лилипутов, у них есть свои города, нравы, обычаи, государство, император, двор, министры. И, что особенно важно, у них были старинные мудрые установления, которые постепенно вытеснены современными нравами. Свифт прибегает к материализованной метафоре, чтобы показать угодничество и ловкость, которые требуются, чтобы сделать карьеру при дворе лилипутов. Надо с детских лет тренироваться в том, чтобы плясать на канате. Надо показать свою ловкость и в том, чтобы перепрыгнуть через палку, которую держит император, или подлезть под нее. Утверждение мощи и величия звучит из уст лилипутов комически и наводит на мысль об относительности всякой власти. Борьба двух партий, существующих при дворе - партия высоких и низких каблуков, - служит тому, чтобы отвлечь внимание людей от насущных вопросов жизни. Партийную борьбу дополняет изображение религиозных распрей. Они показаны в виде борьбы тупоконечников и остроконечников. Из-за того, с какого конца разбивать яйцо, фанатики идут на смерть. Свифт выступает здесь против религиозного фанатизма и религиозных предрассудков.
Интрига, которая началась против Гулливера, - первый экскурс в область человеческой природы, как она проявляет себя в сфере политики. Гулливер не только защитил государство от вторжения неприятеля, но и спас дворец от пожара, что не смогли понять и оценить лилипуты. По необъяснимым причинам ненависть к Гулливеру растет и за его спиной зреет нечто страшное. Но если враги Гулливера предлагают его убить, то друг предлагает гуманную меру - выколоть ему глаза. Он полагает, что этим удовлетворит правосудие и восхитит своей мягкостью весь мир.
Ирония Свифта обнажает здесь убожество благодеяний, на которые способен друг, не порывающий с подлой логикой господствующего порядка. Хлопотливая суета интриг приобретает у лилипутов характер пустой и ничтожной игры. Лилипуты подлы, но их маленький рост символизирует мелочность и ничтожность их дел, - человеческих дел вообще.
Во второй части романа - путешествие в Бробдингнег - все поворачивается обратной стороной. Жители страны - великаны. Свифт продолжает обыгрывать разницу размеров. Гулливер попадает в положение лилипута. Он сам выглядит как ничтожное существо, зверек, насекомое. С другой стороны, маленький рост Гулливера и соответственно иной прицел его глаз дают ему возможность видеть то, что не видят большие люди, например, непривлекательные стороны человеческого тела вблизи.
Великаны показаны двояко. Это существа могучих размеров, существа грубо-материальные, не облагороженные духовностью. Их большой рост сочетается с умственной ограниченностью, непритязательностью и грубостью. Но этим не исчерпывается характеристика великанов. Король и королева - большие люди, большие не только физически, но и нравственно и интеллектуально.
Тема Англии вводится здесь иначе, чем в первой части. Центральное место занимают беседы Гулливера с королем. Гулливер выступает как средний англичанин, со всеми его предрассудками и неосознанной жестокостью. Он хочет возвысить свое отечество, изображает политическое устройство как идеальное, выдвигает на первый план все, что, по его мнению, может это государство украсить. В ответ на это, король - человек наделенный природным здравым смыслом заметил, как ничтожно человеческое величие, если такие крохотные насекомые могут стремиться к нему. Свифт высказывал эту мысль, сопоставляя лилипутов с Гулливером и он повторяет ее сопоставляя Гулливера с великанами. Трезвый, здравомыслящий характер короля великанов кажется Свифту очень привлекательным. Свифт положительно оценивает и общественную систему великанов. Политика не возведена у них в степень науки. Король великанов - противник государственных тайн, интриг и изощренности. Он полагает, что человек, который вырастил одно зерно, стоит больше, чем все политики.
Третья часть книги философски трактует вопрос о соотношении науки и жизни. Искусство Свифта состоит в том, что он умеет самые отвлеченные и абстрактные вещи выразить конкретно и наглядно. Остров Лапута парит в небесах. На нем проживают знатные люди, представители аристократии. Люди эти погружены в глубокие размышления. Все подчинено здесь науке, абстрактной и умозрительной. Остров не просто населен учеными. Он - чудо науки, которое оторвано от народа. Наука - достояние высших классов. Сама столица государства и большинство селений помещаются на земле, где живут подданнные. Когда же жители одного города восстали, летающий остров подавил мятеж. Чудо науки применяют против народа. Все это не просто выдумка Свифта. Он выразил в остроумной и наглядной форме реальное противоречие старого общества - отрыв народа от культуры и науки. Обитатели острова Лапута уходили в отвлеченные сферы и были равнодушны к реальной жизни, где процветало невежество и нищета. На земле же создана Академия прожекторов, которая является обществом полузнаек, пытающихся осчастливить человечество своими наивными открытиями. Они демонстрируют неисчерпаемый запас глупости. Прожекторы хотят все изменить только для того, чтобы менять. Ни один их проект не доведен до конца. Они разрушили старое, но не создали нового. Поэтому страна в запустении и развалинах. Свифт развивает здесь очень глубокую мысль. Он высмеивает людей, одержимых манией все менять, слепой приверженностью к новому и стремлением во чтобы то ни стало разрушать старое, людей, которые останавливаются на полпути и не доводят до конца своих начинаний, которые заняты бессмысленными прожектами, не вытекающими из требований жизни и к тому же абсолютно неосуществимыми. Переделывать надо то, что действительно плохо, то, чего требует жизнь, и переделывать, опираясь на реальные основания и реальные возможности. Среди прожектеров есть люди, стремящиеся усовершенствовать общество и исправить его пороки, например, найти умных министров, прекратить раздор партий. Свифт говорит об этом с нескрываемой иронией, рассматривает эти попытки, как такие же безнадежные и неосуществимые проекты.
В третьей части трактуется также вопрос о развитии человечества - его историческом и биологическом развитии, о движении истории, о жизни и смерти. Попадая на остров Глобдобдриб - остров чародеев и волшебников, перед Гулливером проходит вся история человечества. Здесь и выступает историческая концепция Свифта. Он питает глубокое уважение к древности и ее героям. Это уважение перерастает в своеобразный классицизм. Сопоставление древней и новой истории нужно Свифту для того, чтобы показать деградацию и упадок человечества. Угнетение, подкуп, вероломство, предательство - вот что сопровождало рождение нового цивилизованного общества. Концепция развития человека, которую излагает Свифт, акцентирует прежде всего противоречия этого развития, конечный упадок человеческого рода. Она противостоит оптимистической концепции просветителей, изображающей исторический процесс как победу света над тьмой.
Третья часть романа завершается посещением восточных стран. Нелепость и жестокость придворного обихода выступает в ней в особенно откровенных формах. Особую группу людей этой страны составляют струльдбруги, или бессмертные. Описание этих людей как бы перекликается с воскрешением мертвых, которое происходило на острове чародеев и волшебников. Долголетие - мечта каждого человека. Гулливер пришел в восторг от этой идеи. Он полагает, что вечная жизнь может дать человеку опыт и мудрость, что богатство жизненного опыта, который накопит бессмертный, помешает упадку и вырождению человечества. Но все происходит наоборот.
Человек не может надеяться на вечную молодость. И струльбруги оказываются вечными стариками. Они лишены естественных чувств и с трудом понимают язык нового поколения. Алчные и жадные, они хотят захватить власть, а так как не способны к управлению - могут лишь привести государство к гибели. Эта глава повествует о биологической и социальной деградации человека и о бессилии науки найти рецепты для его спасения.
«Путешествия Гулливера» запечатлели тот период, когда во всех сферах общественной жизни основательно укрепились буржуазные отношения, и роман Свифта своим построением передает их относительную неподвижность. Обстоятельства в этом сатирическом произведении имеют только одно направление развития, выражающееся в расширении и углублении сферы зла. Жизнь, все живое как будто лишены движения: под глубоким покровом этой незыблемости нарастает трагедия одинокого Гулливера. Но сами по себе социальные отношения, устройство общества мертвенно застыли. Не случайно Гулливер за годы своих странствий не заметил никаких перемен к лучшему в родной стране. Время остановилось. Или, если уточнить: время движется во враждебном человеку направлении. Трагическое время, не предвещавшего подлинного и ощутимого прогресса. Поэтому и сатира Свифта трагична в своей жизненной основе и в своей художественной сути.
Роман Свифта «Путешествия Гулливера» находится на главной магистрали литературного развития. Его выдающееся значение определено в первую очередь постановкой и решением сложнейших и важнейших социально-философских проблем, волновавших европейское общество в XVIII в., а также в более поздние времена. Роль свифтовской сатиры настолько велика, что не только современники Свифта У. Гей, Дж. Арбетнот, но и крупнейшие английские писатели других поколений так или иначе восприняли уроки автора «Путешествий Гулливера» и находились под его влиянием.
XVIII век — век окончательного падения феодализма в Западной Европе, формирования великих европейских колониальных держав, сложения мирового рынка. На авансцену исторического процесса вышли Англия, самая передовая страна победившей буржуазной революции, и Франция, которая готовилась к эпохальной революции 1789-1793 годов; в католических — Испании и Италии — феодальные пережитки были еще достаточно стойки, а Германия с ее феодальной раздробленностью и крепостным правом была самой отсталой из стран Запада, только к концу XVIII века оправившейся от последствий Тридцатилетней войны.
В культуру XVIII век вошел под названием "век Просвещения", или "век Разума". "Просвещение" — такое же обозначение культурной эпохи, как "античность", "средневековье" или "Возрождение", то есть у этого термина самый широкий смысл. Просвещение создало свою особую картину мира, особую идеологию, на основе которой возник новый этап в искусствах.
XVIII век — ключевой период Нового времени, когда рухнуло традиционалистское сознание. Современное сознание начинается, по словам М. Вебера, с разделения самодостаточного смысла, который содержался в религии и метафизике, на три автономных сферы: науку, мораль, искусство. Они выделились, когда рухнуло единое мировоззрение, предлагавшееся религией и метафизикой. Проблематика, унаследованная от этих старых подходов к миру, начала выстраиваться на основе новых критериев: истины, права, подлинности или красоты. Каждой сфере культуры отныне соответствовала определенная профессия, и все возникавшие в ней проблемы отдавались на рассмотрение специалистам. Так возник зазор между культурой специалистов и культурным уровнем широкой публики. Ю. Хабермас так характеризует место XVIII века в истории культуры: "В восемнадцатом веке философы-просветители сформулировали проект модернизации путем развития объективной науки, всеобщей морали и закона, автономного искусства. Каждая из этих сфер должна была развиваться согласно собственным внутренним законам. Одновременно этот проект был призван высвободить познавательный потенциал каждой из этих сфер. Просветители собирались применить достижения специализации в культуре на пользу повседневности, иными словами, для более рационального устройства повседневной жизни общества.
Просветители со складом ума, подобным Кондорсе, все еще питали иллюзии относительно того, что искусства и науки не только помогут обрести власть над силами природы, но дадут людям понимание мира и места личности в нем, будут способствовать моральному прогрессу, справедливости государственных учреждений, а также счастью человека вообще. Двадцатый век покончил с этим оптимизмом".
Просвещение стремилось осветить новым, критическим светом все доселе существовавшие взгляды и теории и особенно радикально было настроено в сферах религии, философии и социальной мысли. Именно в XVIII веке разум одержал победу над верой и превратился из адвоката религии, как это было еще у Р. Декарта, в ее обвинителя. Разъяснительно-обвиняющая функция разума создает тот специфический смысл понятия Просвещения, которым пользовались в XVIII веке.
Хотя на уровне массового сознания религиозные предрассудки и обряды сохраняли свою традиционную роль, философы XVIII века вели последовательное разоблачение религиозных суеверий с позиций разума. Атеизм был в моде среди очень небольшой части интеллектуальной элиты, но даже те, кто не разделял крайностей атеизма, сходились во мнении, что последовательное мышление не найдет в мире никаких следов присутствия Бога, ничего, кроме природы. Просвещение наследует рационализм Декарта, но отвергает идею Бога. Христианское понимание человека, еще преобладавшее в XVII веке, сменилось пониманием натуралистическим.
Еще сильнее, чем в XVII веке, проступила зависимость человека от социума. Возникла концепция воспитания, согласно которой личность — отражение состояния общества, следовательно, оздоровление общества повлечет за собой совершенствование человека. В человеке основоположники Просвещения видели существо от природы доброе, наделенное врожденными неотчуждаемыми правами на свободу, равенство, счастье, а разум находит путь к осуществлению этих стремлений. Эта идея права человека на счастье на земле, а не в загробном мире, отличает гедонистический, склонный к наслаждениям XVIII век от XVII века с его христианским суровым ригоризмом.
Поэтому из философии и литературы Просвещения изгнано все мистическое, сверхчувственное, иррациональное, поэтому их отличают материалистический, сугубо рационалистический подход к миру и человеку. Но ведь свобода личности и духовная жизнь осуществляются во многом, как нам сегодня представляется, в сфере подсознания, и недооценка этой сферы чревата серьезными искажениями в представлениях о человеке. Все-таки человек не есть "разумное общественное животное", он не объясним исключительно логикой и здравым смыслом; в человеке всегда есть непредсказуемость, несводимость к самым исчерпывающим объяснениям, и это-то и прекрасно, это — основа непохожести людей друг на друга, которую надо ценить и уважать. Просветители же полагали, что в людях куда больше общего, чем различного, и если людям объяснить их заблуждения и показать дорогу ко всеобщему счастью, они, как существа разумные, сразу на эту дорогу встанут. Это утопическое, иллюзорное представление о человеке было исправлено самой историей уже в ходе Французской революции, которая начиналась под лозунгами свободы, равенства, братства, а обернулась разгулом кровавого террора и наполеоновскими войнами, потрясшими всю Европу. Поэтому справедливы слова С. Л. Франка, говорящего о XVIII веке как о веке кризиса автономной личностно-духовной культуры, "когда Ренессанс и Реформация на Западе сменились уже плоским атеистическим просветительством и когда уже вплотную надвинулся грандиозный крах этого движения в лице великой французской революции".
В эпоху Просвещения политико-юридические представления оказались ядром понятия человеческой сущности, и эта специфика просветительской мысли привела к обоснованию в XVIII веке как воплощения этих идей социальных институтов буржуазной демократии, которые призваны были гарантировать невозможность узурпации власти одним лицом или группой лиц.
В последнее время традиционная картина Просвещения как века торжества Разума претерпевает изменения. Новейшие историки подчеркивают важность чувства, чувствительности в философии Просвещения, особенно на позднем его этапе. Английский философ Д. Юм утверждал: "Разум есть раб чувства, и может только служить и повиноваться чувствам". В искусстве позднего Просвещения — сентиментализме — эмоции важнее, чем интеллект, сердце важнее, чем голова; впервые люди стали ощущать чужую боль, как свою. Жалость, сочувствие, отвращение к жестокости стали мерилом гуманности, слезы стали знаком нежного сердца. Эти умонастроения вызвали к жизни сентиментальный роман С. Ричардсона, Л. Стерна, молодого И. В. Гете.
Мышление современного человека пронизано категориями, коренящимися в Просвещении (вера во всемогущество научного прогресса, заместившая веру в Бога, вера в справедливость буржуазно-демократических институтов власти, в общественную значимость искусства). Эти положения выражали исторический оптимизм, энергию молодого тогда класса буржуазии и могут относиться ко всей истории буржуазного периода: идеология Просвещения по сей день воплощена на практике в общественном устройстве западных демократий.
Мы еще слишком близко стоим к этой эпохе, и оценки места и роли Просвещения еще будут уточняться в развернувшихся ныне спорах, но для понимания искусства Просвещения важно еще раз подчеркнуть две вещи: облегченное, чересчур узкое представление о человеке как о сумме внешних воздействий со стороны природы и общества и утопичность надежд на то, что разъяснение человеку его истинных интересов приведет к быстрой реформе общества на основе совершенствования отдельной личности.
Прямолинейное понимание преобразующего воздействия искусства на жизнь привело к доминированию в литературе Просвещения воспитательного начала, к развитию политико-философской литературы, драматургии. У просветителей философия потеснила искусство, и художественная литература XVIII века отличается не просто повышенным рационализмом, но зачастую используется как прямой рупор идейно-философских воззрений автора. От проблемы "человек и мир", свойственной Ренессансу, искусство Нового времени — и особенно это характерно для XVIII века — переходит к проблеме "человек и общество".
Изучив данную главу, студент будет: знать
XVIII век вошел в историю европейской культуры как эпоха Просвещения. Есть у него еще одно название - «век Разума», которое заставляет вспомнить об определении, которое дал Просвещению немецкий мыслитель Иммануил Кант (1724-1804): «Просвещение - это выход человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине. Несовершеннолетие есть неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого. Несовершеннолетие по собственной вине - это такое, причина которого заключается не в недостатке рассудка, а в недостатке решимости и мужества пользоваться им без руководства со стороны кого-то другого. Sapere aude! - имей мужество пользоваться собственным умом! - таков, следовательно, девиз Просвещения» .
Кант видит цель Просвещения в интеллектуальной свободе личности, люди должны освободиться от гнета авторитетов и научиться мыслить самостоятельно. Любой род убеждений - религиозных, научных, политических, философских - имеет иод собой основание, причину, но которой в них верят. В эпоху Просвещения это основание начинает зависеть от самой личности, которая должна была теперь нести и большую ответственность за свои убеждения. Старые авторитеты, такие как Бог, король, Библия, традиция постепенно утрачивают свою власть, а их место занимают опыт, анализ, логика, разум. Однако такая смена была длительным и сложным процессом.
Среди историков нет единого мнения, с какой даты следует начинать отсчет эпохи Просвещения. Наиболее популярной является дата из английской истории - 1688 г., когда в стране произошла смена власти, получившая наименование «Славной революции». Конфликт между английским парламентом и королем Яковом II закончился тем, что на престол был приглашен голландец Вильгельм Оранжский, а Яков II вынужден был бежать во Францию. Это событие положило конец спорам о божественном происхождении королевской власти, и показало, что и в политике можно добиться больших успехов, если опираться на разум, а не на традицию и религиозные предрассудки. Финалом же Просвещения стала Французская революция 1789 г., когда была сделана решительная попытка воплотить просветительские идеи в реальную жизнь.
То обстоятельство, что начало Просвещения чаще связывается с датой из английской истории, вполне закономерно, так как именно Англия считается родиной этого идеологического движения. Здесь раньше, чем в других странах, новые идеи стали оказывать влияние на социальную и политическую жизнь, а деятельность английского философа Джона Локка и знаменитого ученого Исаака Ньютона стала серьезным стимулом для формирования просветительской идеологии. В английской философии и политике искали источник вдохновения просветители из других стран. Так, Монтескье и Вольтер изучали английскую конституцию, создавая свои политические теории.
Однако фундамент Просвещения был заложен гораздо раньше, и заметную роль в этом процессе сыграли такие западноевропейские мыслители, как Фрэнсис Бэкон, Рене Декарт, Томас Гоббс и Бенедикт Спиноза.
Фрэнсис Бэкон (1561 - 1626) разработал экспериментальный метод научного исследования, который нередко называют «методом Бэкона». В своем сочинении «Новый Органон» (1620) он изложил основные принципы нового метода: исследователь должен получать знание из окружающего мира с помощью наблюдения, эксперимента и проверки гипотез. Учение Бэкона стало первым шагом на пути к эпохе Просвещения именно из-за своей эмпирической направленности. Его идеи получат развитие в трудах Дж. Локка, Дж. Беркли, Д. Юма, К. Гельвеция, П. Гольбаха, Д. Дидро.
Рене Декарт (1596-1650) также предвосхитил некоторые положения просветительской доктрины. Он был блестящим ученым, совершившим значительные открытия в математике и физике. Его главными философскими работами являются «Рассуждение о методе , чтобы хорошо направлять свой разум и отыскивать истину в науках» (1637) и «Размышления о первой философии , в которых доказывается существование Бога и различие между человеческой душой и телом» (1641), в которых наблюдается разрыв с традиционной метафизикой, изучавшей природу реальности, и смещение интересов в область эпистемологии, чей интерес был связан с тем, как человек познает мир. Цель его исследования также была далека от метафизики: Декарт хотел, используя разум, доказать существование Бога. Его стратегия заключалась в том, чтобы найти некую точку опоры, в которой мы совершенно уверены, и, отталкиваясь от нее, вывести доказательство наличия Бога во вселенной. В поисках самой общей и логически неопровержимой истины он приходит к следующему заключению: «Итак, отбросив все то, относительно чего мы можем каким-то образом сомневаться, и, более того, воображая все эти вещи ложными, мы с легкостью предполагаем, что никакого Бога нет и нет ни неба, ни каких-либо тел, что сами мы не имеем ни рук, ни ног, ни какого бы то ни было тела; однако не может быть, чтобы в силу всего этого мы, думающие таким образом, были ничем: ведь полагать, что мыслящая вещь в то самое время, как она мыслит, не существует, будет явным противоречием. А посему положение Я мыслю , следовательно , я существую - первичное и достовернейшее из всех, какие могут представиться кому-либо в ходе философствования» .
Именно из этого положения Декарт выводит существование всего мира и Бога, а его логическим следствием становится утверждение, что наш ум и тело являются в некотором смысле разделенными сущностями. Мы можем сомневаться в существовании наших тел, но не мыслительных процессов. Декарт пришел к заключению, что наш разум и физический мир (в том числе и наши тела) состоят из разных субстанций. Уникальность человека как раз и состоит в том, что он совмещает в себе эти две субстанции, а животные, например, состоят только из одной. Существование Бога проявляется и в том, что он наделил наш разум врожденными идеями, которые дают нам возможность правильно понимать мир. Опора Декарта в своей теории на разум, противопоставленный вере, нашла широкий отклик у мыслителей эпохи Просвещения.
Идеи Бенедикта Спинозы (1632-1677) и Томаса Гоббса (1588-1679) были почти не известны их современникам, но оказали значительное воздействие на следующее поколение философов. Спиноза довел до логического финала механистическую философию Декарта. Он не принял предложенное Декартом деление мира на физический и умственный. Вместо этого он постарался доказать, что вселенная должна представлять собой простое единство мысли и материи. Из этого следовало, что существует только одна субстанция, которая является Богом, а мысль, материя - атрибуты Бога, или фундаментальные свойства субстанции. В такой вселенной все должно иметь свое причинное объяснение. Единичные вещи, действуя друг на друга, связаны жесткой цепью взаимной причинной обусловленности, и в этой цепи не может быть никаких разрывов. Вся природа представляет собой бесконечный ряд причин и следствий, которые в своей совокупности составляют однозначную необходимость. Теория Спинозы не оставляет места случайности, свободе воли и чудесам. Добро и зло не существуют здесь как абсолютные понятия. Эти идеи в эпоху Просвещения получили дальнейшее развитие в трудах немецкого философа Лейбница.
Томас Гоббс попытался в своих сочинениях превратить политику в науку с ясными и логичными принципами, похожими на правила геометрии. Своим трезвым взглядом на природу политики он напоминает итальянского мыслителя эпохи Возрождения Николо Макиавелли. Но Гоббс идет дальше своего предшественника. Он не воспринимает власть как некую данность, она должна подтверждаться системой законов и должна находиться в равновесии с естественными правами человека.
В теории Гоббса были определены разумные причины подчинения граждан своим правителям и в то же время указано на то, что правление должно опираться на систему законов, и в первую очередь законов, гарантирующих жизнь подданным. Английский философ дач развернутое описание естественного состояния, т.е. того, во что превращается жизнь человека без порядка и закона, или того, что обычно называют цивилизацией. Следуя главным естественным законам, - стремление к самосохранению и удовлетворение потребностей - человек нередко вступает в конфликт с другими людьми, которые преследуют те же самые цели. Чтобы избежать взаимного уничтожения, люди вынуждены договориться о принципах отношений друг с другом. В результате этого договора и появляется государство. Человек вынужден был уступить часть своих естественных прав и свобод государству, чтобы взамен получить гарантии мира и безопасности. Гоббс не утверждал, что все государства возникли вследствие добровольного договора, были и такие, которые созданы путем насилия и подчинения. У просветителей же популярностью пользовалась именно идея общественного договора. Особенно активную поддержку она нашла у французского философа Жан-Жака Руссо.
Одной из центральных фигур в истории европейского Просвещения является Джон Локк (1632-1704), иногда его даже называют «отцом Просвещения», подчеркивая тем самым значительность его вклада в формирование новой идеологии. Основополагающими для просветительского движения стали сочинения Локка «Опыт о человеческом разумении » (1690) и «Мысли о воспитании» (1693). Принципиальной для Просвещения стала полемика Локка с «теорией врожденных идей», одним из сторонников которой был Декарт. Локк отвергает эту теорию и утверждает, что человек при рождении не имеет никакого знания, его разум подобен чистой доске (tabula rasa), и все свои идеи он получает в процессе жизни. Именно опыт заполняет своими знаками эту чистую доску: «Все идеи приходят от ощущения или рефлексии. Предположим, что ум есть, так сказать, белая бумага без всяких знаков и идей. Но каким же образом он получает их? Откуда он приобретает тот [их] обширный запас, который деятельное и беспредельное человеческое воображение нарисовало с почти бесконечным разнообразием? Откуда получает он весь материал рассуждения и знания? На это я отвечаю одним словом: из опыта» .
Из этих рассуждений следовал еще один важный вывод: если человек получает знания с помощью чувств из внешнего мира или через размышление, то эти процессы могут быть особым образом организованы и через них можно воздействовать на формирование человека, т.е. человека можно воспитывать. Эта мысль и стала краеугольным камнем в фундаменте Просвещения: через воспитание и образование создать не только более совершенного человека, но и более совершенное общество. Эта идеологическая установка отражена и в названии эпохи - «Просвещение». Вполне закономерно, что Локк одним из первых всерьез обратился в своих работах к проблемам воспитания. В трактате «Мысли о воспитании» он выделяет пять разделов воспитания: физическое, умственное, религиозное, нравственное и трудовое. Все они должны, по мнению Локка, находиться в тесной взаимосвязи. Примечательно, что цель нравственного воспитания он формулирует следующим образом: «если с ранних лет приучать детей подавлять свои желания, эта полезная привычка сделает их дисциплинированными; по мере же того, как они становятся старше и рассудительнее, можно предоставлять им большую свободу в тех случаях, когда в них говорит разум, а не страсть: ибо к голосу разума всегда следует прислушиваться» .
Акцент на главенствующей роли разума в поведении станет определяющим для просветительской концепции человека. Укреплению авторитета разума способствовали и научные открытия Исаака Ньютона (1642-1727). Например, три знаменитых закона механики, изложенных в «Математических началах натуральной философии» (1684-1686) продемонстрировали, что все многообразие движений в физическом мире можно свести к трем разумным законам. Его открытия в оптике показали, что разнообразие красок окружающего мира рождается из простого белого луча. Просветители ценили Ньютона не только за его научную гениальность, но и за то, что открытый им метод исследования может использоваться и в философии. Даламбер в одной из статей «Энциклопедии» с уважением указывал: «Ньютон, путь которому был подготовлен Гюйгенсом, наконец появился и дал философии вид, который она, кажется, должна сохранить. Этот великий гений видел, что наступила пора изгнать из физики смутные догадки и гипотезы или по меньшей мере указать им их настоящее место, и что эта наука должна быть подчинена исключительно опытам и геометрии» .
Просветители не отрицали и важности страстей для человека. Они являются, по их представлению, стимулом к развитию. Если у человека нет никаких желаний, он не будет стремиться к изменению своего положения. Однако важно, чтобы страсти находились под контролем разума, тогда развитие личности будет происходить в соответствии с просветительским идеалом. Нередко для иллюстрации своей концепции человека просветители использовали образ корабля, где паруса и ветер уподоблялись страстям, а руль - разуму. К этому же образу прибегает английский поэт Александр Поуп в «Опыте о человеке»:
Наш кормчий - разум, чья бесспорна власть;
Для парусов, однако, ветер - страсть.
(Пер. А. Л. Субботина)
В эпоху Просвещения вновь пробуждается интерес и к проблеме «естественного человека». Для просветителей «естественным человеком» является такой человек, чья природа развивалась в согласии с естественными законами и потому раскрылась наиболее полно и гармонично. Добиться такого результата гораздо проще, если формирование личности происходит вдали от цивилизации, так как она вносит искажения в изначальную гармонию. Поэтому восстановление естественной гармонии Робинзона Крузо, героя романа Дефо, проходит на необитаемом острове, где влияние цивилизации сведено к минимуму. Воспитание Крузо как естественного человека предполагает и подчинение страстей разуму. В первой части книги герой зависит от своих желаний и фантазии и, по его собственному признанию, «...я слепо повиновался внушениям моей фантазии, а не голосу рассудка». Так как страсти (паруса и ветер) и разум (кормило) находятся в разладе, то вполне закономерно, что Робинзон терпит кораблекрушение, как реальное, так и символическое. Оказавшись на необитаемом острове, Робинзон учится подчинять страсти и быть более разумным в своих поступках и отношении к жизни. Несколько позже к Робинзону присоединяется Пятница, представляющий еще один вариант «естественного человека» - «благородный дикарь».
Дальнейшее развитие теория «естественного человека» получила в сочинениях Жан-Жака Руссо «Рассуждение о науках и искусствах» (1752), «Рассуждение о происхождении и основах неравенства между людьми» (1755), «Рассуждение об общественном договоре» (1762). Руссо уже более радикально противопоставляет «человека естественного» «человеку общественному», т.е. сформированному цивилизацией. Цивилизация рассматривается французским философом лишь как источник негативного влияния. В его концепции «естественного человека» разум уже не воспринимается как положительный фактор, так как он является порождением цивилизации. «Естественный человек» руководствуется не разумом, а прислушивается к «голосу сердца».
В своей программе воспитания, которую Руссо изложил в романе «Эмиль, или о воспитании», он также стремится ослабить воздействие цивилизации на своего ученика. Книга открывается утверждением: «Все выходит хорошим из рук Творца, все вырождается в руках человека». До 16 лет Эмиль (так зовут воспитанника), чтобы избежать этого дурного влияния, находится в удалении от общества. Много внимания уделяется его физическому воспитанию, воспитание же нравственное предполагает формирование «добрых чувств», «добрых суждений» и «доброй воли». Единственной книгой, доступной Эмилю в этот период, становится все тот же «Робинзон Крузо».
Многие просветители не приняли взглядов Руссо, они ставили своей целью как раз формирование «естественного человека» в условиях цивилизованного общества. Например, Вольтер в философской повести «Простодушный» (1767) доказывал, что само по себе «естественное состояние» лишь грубая основа, облагородить которую можно только влиянием цивилизации, без этого влияния человек так и останется дикарем.
На раннем этапе Просвещения преобладает оптимистическое представление о человеке и о мире. Так называемая «философия оптимизма» впервые была системно и обстоятельно изложена немецким мыслителем Готфридом Вильгельмом Лейбницем (1646-1716). Основной тезис его трактата «Опыты теодицеи » («теодицея» буквально означает «богооправдание») сводится к следующему: раз этот мир создан Богом, значит, он не может быть несовершенным. Лейбниц находил оправдание и существованию зла. Он утверждал, что без наличия зла мир был бы менее совершенным. Очень часто благо рождается в результате исправления и преодоления зла. Так, свободная воля человека - благо, но она предполагает возможность греха. Если бы Бог не допустил существование греха, тогда бы не было и свободной воли. Следовательно, делает вывод немецкий философ, наш мир лучший из возможных миров.
Подобные идеи получили распространение среди европейских просветителей. В Англии под их влияние подпали граф Болингброк, граф Шефт- сбери и поэт А. Поуп. Однако в середине столетия «философия оптимизма» переживает серьезный кризис, и многие начинают относиться к ней со скептицизмом. Особенно резкой была критика со стороны Вольтера, который пережил период увлечения учением Лейбница, но затем пришло разочарование и в повести «Кандид, или Оптимизм» он едко высмеял идеи немецкого мыслителя. Вольтер показывает, что «философия оптимизма» изолирована от реальной действительности и провоцирует пассивное отношение к жизни - если мы живем в самом совершенном из миров, то нет необходимости что-то улучшать или исправлять.
В политической сфере в XVIII столетии обретает влияние теория «просвещенного абсолютизма». Достаточно ясные контуры она получила уже в сочинениях Гоббса, считавшего монархию наиболее совершенной формой правления. Просветители полагали, что в условиях сильной централизованной власти провести «разумные» реформы гораздо проще. Важно, чтобы правитель был действительно просвещенной личностью, которая сможет понять, что его интересы в широкой перспективе совпадают с общественным благом. Среди сторонников «просвещенного абсолютизма» были Вольтер и Кант. Хотя Вольтер во время пребывания в Англии (1726-1729) признал достоинства парламентской республики с ограниченной монархией, которая установилась в этой стране, деятельность французского парламента породила в нем стойкую неприязнь к этой форме правления. Французский парламент в основном отражал интересы аристократии и духовенства, и его позиция в отношении политики и социальной жизни нередко была более консервативной и реакционной, чем у французского короля. Например, когда Людовик XV захотел отменить узаконенные пытки, парламент отказался поддержать эту инициативу.
Некоторые из европейских монархов увлеклись идеей «просвещенного абсолютизма», и даже пытались провести некоторые реформы в своих странах, следуя советам просветителей. Но чаще такие реформы носили поверхностный характер и вовсе не предполагали серьезной перестройки общества на более справедливых принципах. Они лишь должны были несколько снизить растущую напряженность в отношениях между классами, чтобы не допустить серьезных социальных катаклизмов. К просвещенным монархам себя относили король Пруссии Фридрих II, король Австрии Иосиф II, российская императрица Екатерина И. Они вели активную переписку с просветителями, приглашали их ко двору, публиковали проекты своих будущих преобразований. Так, Екатерина II была в постоянной переписке с Дидро и Вольтером, оказывала им финансовую поддержку. Она выкупила библиотеку Дидро и назначила его пожизненным смотрителем собственной библиотеки с выплатой содержания для него из русской казны.
Однако у теории «просвещенного абсолютизма» были и противники. Ее не принял Монтескье, который считал, что если судьба реформ зависит от одного лица, то всегда существует угроза, что все повернется вспять с переменой его взглядов или его смертью. Сам Монтескье выдвинул идею разделения власти на законодательную, исполнительную и судебную. Позднее это принцип построения власти был использован во многих современных демократических государствах.
Рост авторитета разума, успехи естественных наук не могли не сказаться на отношении просветителей к религии. Новые подходы к религии обнаруживаются уже у И. Ньютона и Дж. Локка. Открытия, совершенные Ньютоном, вовсе не поколебали его веры. Напротив, обнаружив, что все разнообразие движений в физическом мире можно свести к нескольким разумным законам, он усмотрел в этом доказательство наличия божественного плана в основе мироздания. Локк также попытался примирить разум и веру. Отрицая врожденное знание, философ также не принимал и теорию о том, что человек появляется на свет уже с верой в Бога. У веры, полагал Локк, более рациональные основания, без Бога само существование человека и его отношения с миром не имели бы никакого смысла. Разум является самым важным инструментом для человека в познании мира, но это не значит, что божественное откровение невозможно. Оно может быть недоступно для рационального понимания, но оно не должно противоречить разуму - таков вывод Локка.
Последователи Ньютона и Локка позднее пытались доказать разумность христианской доктрины, и это ее качество, считали они, должно быть доступно любому разумному человеку. Просветители стремились утвердить в европейском обществе умеренность и рациональность в отношении к религии. Чрезмерная эмоциональность и мистицизм в вопросах веры, которые определялись как «энтузиазм», вызывали осуждение. Такой подход нашел поддержку у английских буржуа, которые нередко рассматривали отношения с Богом как своеобразную торговую сделку. В католических странах такую позицию сформировать было труднее, так как католическая церковь изначально была ориентирована на более эмоциональные отношения верующего с Богом.
Широкое распространение в XVIII в. получил деизм, одно из религиозно-философских направлений, которое признавало существование Бога и сотворение Им мира, но отрицало большинство мистических и сверхъестественных явлений, а также религиозный догматизм. Очень популярным в деизме стало уподобление Бога архитектору или часовщику, который запустил часовой механизм Вселенной и устранился от всякого вмешательства в ее существование. Деизм давал большую свободу человеку, но и налагал на него большую ответственность за все происходящее в мире.
Просветительское движение не было однородным во всех странах Западной Европы. Уже было отмечено, что Просвещение зарождается в Англии и именно здесь на начальном этапе оно приобретает серьезное влияние. Сочинения английских философов-просветителей становятся источником идей не только для Европы, но и для Америки. Вместе с тем в Англии просветительское движение носило вполне умеренный характер. Оно развивалось после «славной революции», когда буржуазия - главный оплот нового движения - решила свои насущные задачи. Английские просветители испытывали интерес к вопросам нравственного совершенствования, к общим проблемам отношений человека с окружающим миром.
Во Франции же оно формировалось в преддверии революции и потому зачастую носило более радикальный характер. Французские просветители были решительнее в религиозных вопросах, среди них было немало не только сторонников деизма, но и тех, чьи позиции были близки к атеизму. В какой-то мере такая позиция была обусловлена тем обстоятельством, что им приходилось иметь дело с католической церковью, которая была более авторитарной и консервативной. Антирелигиозную направленность имели многие статьи, помещенные в «Энциклопедию». Так, Дидро в своих материалах не только утверждал свободу человека выбирать и исповедовать любую религию, но и оставаться вне веры. Философ был уверен, что атеизм не нанесет никакого ущерба обществу, так как мораль вовсе не зависит от религии.
Чаще французы обращались к социальным и политическим проблемам, интересовались различными типами государственного устройства. Именно во Франции в конце столетия была сделана попытка воплощения просветительских идеалов в реальную жизнь. Во время первого заседания Национальной Ассамблеи, на которой составлялся проект «Декларации прав человека и гражданина», было немало отсылок к теории общественного договора Руссо. На первом этапе революции он стал самым популярным философом. Его бюст был установлен в зале Национальной Ассамблеи, чуть позже останки Руссо были перенесены в Пантеон. Большим почитателем Руссо был Робеспьер. Однако эта первая попытка реализовать некоторые из идей французских просветителей закончилась неудачей.
Более успешной была американская революция. После ее победы в конституции новой нации были учтены многие идеи, которые зародились внутри просветительского движения. Самыми главными из них был принцип разделения власти на законодательную, исполнительную и судебную, а также принцип веротерпимости. В «Декларации прав человека» было заявлено о неотторжимом праве человека на жизнь, свободу и стремление к счастью. Включение этих позиций в «Декларацию» также было вдохновлено Просвещением.
В Германии из-за ее раздробленности просветительское движение не оказало значительного воздействия на социальную и политическую жизнь, за исключением Австрии и Пруссии, где Иосиф II и Фридрих II пытались играть роль просвещенных монархов. Однако немецкое Просвещение дало весьма обильные всходы в философии и драматургии.
В Италии, которая была такой же раздробленной, как и Германия, подъем просветительского движения начинается лишь с середины XVIII в.
и носит более умеренный характер, чем во Франции. В центре программ итальянских просветителей, как правило, были практические вопросы экономики, сельского хозяйства, реформирования системы налогов, торговли, законодательства, школьного образования. Особенностью культуры Италии XVIII в. стало появление так называемого «католического Просвещения» с центром в Риме. Это движение объединило многих деятелей церкви, умеренно сочувствовавших некоторым реформаторским идеям и старавшихся примирить их с религиозной доктриной. Литература также подключилась к пропаганде новых идеалов. Особенно значительных успехов итальянцы в этот период достигли в театральных жанрах. Несомненно, что XVIII столетие в Италии стало веком театра.
Просветительская идеология наложила отпечаток и на литературу XVIII в. В первую очередь, следует отметить заметное влияние на нее философии. Нередко в этот период литература становилась своеобразным испытательным полигоном для различных философских идей и теорий. Многие просветители использовали художественную форму, чтобы донести свои идеи до современников (Руссо, Вольтер, Свифт). Именно в XVIII в. появился жанр философской повести, в котором философская теория подчиняла себе все остальные элементы жанра.
Кроме того, в литературе XVIII в. усиливается дидактическое начало, она стремится просвещать и воспитывать своего читателя. В связи с этим в литературном процессе возрастает роль публицистических жанров. В американском Просвещении публицистика занимает доминирующие позиции, так как именно здесь литература особенно тесно зависела от политической ситуации.
В начале столетия заметно возрастает популярность документальных жанров. Активно начинают публиковаться мемуары, дневники, переписка. Во многом такой рост интереса был связан с одним из главных положений просветительской идеологии: на формирование человека значительное воздействие оказывает среда. Документальные жанры более объективно представляли отношения человека с окружающим миром. Увлечение документалистикой сказалось и на художественной литературе. Авторы ранних просветительских романов нередко выдавали свои произведения за отчет о реальных событиях и придавали им форму дневников, писем (Дефо, Ричардсон, Монтескье). Эта тенденция привела к усилению реалистических тенденций в литературе первой половины XVIII в. Многие отечественные исследователи в связи с этим выделили просветительский реализм в особое направление в западноевропейской литературе. С ним соотносили творчество Дефо, Ричардсона, Филдинга, Дидро, Лессинга. Западноевропейские историки литературы, давая характеристику литературе XVIII в., этим термином почти не пользуются.
В начале XVIII в. классицизм, тем не менее, не исчезает с литературной сцены. Авторитет разума и стремление усилить воспитательное начало в искусстве оказались близки и просветителям, и классицистам. Однако эстетика классицизма в эпоху Просвещения претерпевает ряд серьезных изменений. Например, меняется отношение между чувством и долгом, конфликт между которыми был главным движителем действия в трагедии классицизма. Но уже в драматургии Вольтера, который, хотя и ориентировался на традиции французского театра XVII столетия, не захотел следовать им безоговорочно, чувство приобретает новое качество. Прежде оно противостояло долгу. Теперь оно само воспринималось как долг человека по отношению к самому себе и собственной природе. Противостояло же оно обманному, «фальшивому долгу» перед неразумным государством или догматической верой. Новые подходы к принципам классицистической эстетики можно обнаружить и в творчестве английского поэта Александра Поупа. Этот обновленный классицизм получил наименование просветительского классицизма.
Подобно тому, как в просветительском движении почти параллельно существовали оптимистическое и скептическое отношение к новым идеалам и возможности их воплощения в реальной жизни, в литературе довольно рано возникает противостоящая рационализму тенденция, которая ориентируется на чувство, на эмоциональную сферу человека и которая ближе к середине столетия даст жизнь сентиментализму. Одной из отличительных черт сентиментализма является герой, наделенный сентиментальной чувствительностью. Сентиментальная чувствительность - понятие очень сложное и емкое. Оно предполагает и необычайную внутреннюю отзывчивость личности, когда достаточно легкого внешнего воздействия, чтобы вызвать у героя причудливую связь чувств и мыслей. Чувствительность опирается и па новую систему этических критериев. Обладание ею придает дополнительную ценность личности. Если просветители верили, что «человек разумный» будет относиться к окружающим так же, как он хотел бы, чтобы они относились к нему, то сентименталисты просто считали, что «человек чувствительный» не способен на дурные поступки. Сентиментальная чувствительность и новый тип восприятия мира и отношений с другими людьми.
Как реакцию на кризис просветительских идеалов можно рассматривать и возникновение во второй половине XVIII в. предромантизма. Предро- мантики стремятся уйти от не оправдавшего их надежд настоящего в прошлое: в мир Средневековья, кельтской мифологии, древнескандинавской поэзии. Рационализму просветителей они противопоставляют интерес к фантастическому, сказочному, мистическому, иррациональному.
В целом можно отметить, что литературный процесс в эпоху Просвещения заметно усложняется по сравнению с предшествующим веком. В XVII столетии развитие литературы в немалой степени определялось противостоянием классицизма и барокко. В XVIII в. таких факторов уже гораздо больше.
Вопросы и задания для самоконтроля
Список литературы
Западноевропейская художественная культура XVIII в. - М., 1980.
Мир Просвещения. Исторический словарь. - М., 2003.
Проблемы Просвещения в мировой литературе. - М., 1970.
Тураев, С. В. Введение в западноевропейскую литературу XVIII в. / С. В. Тураев. - М„ 1962.
Черноземова, Е. Н. История зарубежной литературы XVII-XVIII веков: Практикум / Е. И. Черноземова, В. Н. Ганин, Вл. А. Луков. - М., 2004.
Эпоха Просвещения: Из истории международных связей русской литературы / отв. редактор А. С. Курилов. - М., 1982.
