Рассказ
Приехав в Москву, я воровски остановился в незаметных номерах в переулке возле Арбата и жил томительно, затворником — от свидания до свидания с нею. Была она у меня за эти дни всего три раза и каждый раз входила поспешно со словами:
— Я только на одну минуту…
Она была бледна прекрасной бледностью любящей взволнованной женщины, голос у неё срывался, и то, как она, бросив куда попало зонтик, спешила поднять вуальку и обнять меня, потрясало меня жалостью и восторгом.
— Мне кажется, — говорила она, — что он что-то подозревает, что он даже знает что-то, — может быть, прочитал какое-нибудь ваше письмо, подобрал ключ к моему столу… Я думаю, что он на всё способен при его жестоком, самолюбивом характере. Раз он мне прямо сказал: «Я ни перед чем не остановлюсь, защищая свою честь, честь мужа и офицера!» Теперь он почему-то следит буквально за каждым моим шагом, и, чтобы наш план удался, я должна быть страшно осторожна. Он уже согласен отпустить меня, так внушила я ему, что умру, если не увижу юга, моря, но, ради бога, будьте терпеливы!
План наш был дерзок: уехать в одном и том же поезде на кавказское побережье и прожить там в каком-нибудь совсем диком месте три-четыре недели. Я знал это побережье, жил когда-то некоторое время возле Сочи, — молодой, одинокий, — на всю жизнь запомнил те осенние вечера среди чёрных кипарисов, у холодных серых волн… И она бледнела, когда я говорил: «А теперь я там буду с тобой, в горных джунглях, у тропического моря…» В осуществление нашего плана мы не верили до последней минуты — слишком великим счастьем казалось нам это.
В Москве шли холодные дожди, похоже было на то, что лето уже прошло и не вернётся, было грязно, сумрачно, улицы мокро и черно блестели раскрытыми зонтами прохожих и поднятыми, дрожащими на бегу верхами извозчичьих пролеток. И был тёмный, отвратительный вечер, когда я ехал на вокзал, всё внутри у меня замирало от тревоги и холода. По вокзалу и по платформе я пробежал бегом, надвинув на глаза шляпу и уткнув лицо в воротник пальто.
В маленьком купе первого класса, которое я заказал заранее, шумно лил дождь по крыше. Я немедля опустил оконную занавеску и, как только носильщик, обтирая мокрую руку о свой белый фартук, взял на чай и вышел, на замок запер дверь. Потом чуть приоткрыл занавеску и замер, не сводя глаз с разнообразной толпы, взад и вперёд сновавшей с вещами вдоль вагона в тёмном свете вокзальных фонарей. Мы условились, что я приеду на вокзал как можно раньше, а она как можно позже, чтобы мне как-нибудь не столкнуться с ней и с ним на платформе. Теперь им уже пора было быть. Я смотрел всё напряжённее — их всё не было. Ударил второй звонок — я похолодел от страха: опоздала или он в последнюю минуту вдруг не пустил её! Но тотчас вслед за тем был поражён его высокой фигурой, офицерским картузом, узкой шинелью и рукой в замшевой перчатке, которой он, широко шагая, держал её под руку. Я отшатнулся от окна, упал в угол дивана, рядом был вагон второго класса — я мысленно видел, как он хозяйственно вошёл в него вместе с нею, оглянулся, — хорошо ли устроил её носильщик, — и снял перчатку, снял картуз, целуясь с ней, крестя её… Третий звонок оглушил меня, тронувшийся поезд поверг в оцепенение… Поезд расходился, мотаясь, качаясь, потом стал нести ровно, на всех парах… Кондуктору, который проводил её ко мне и перенёс её вещи, я ледяной рукой сунул десятирублёвую бумажку…
Войдя, она даже не поцеловала меня, только жалостно улыбнулась, садясь на диван и снимая, отцепляя от волос шляпку.
— Я совсем не могла обедать, — сказала она. — Я думала, что не выдержу эту страшную роль до конца. И ужасно хочу пить. Дай мне нарзану, — сказала она, в первый раз говоря мне «ты». — Я убеждена, что он поедет вслед за мною. Я дала ему два адреса, Геленджик и Гагры. Ну вот, он и будет дня через три-четыре в Геленджике… Но бог с ним, лучше смерть, чем эти муки…
Утром, когда я вышел в коридор, в нём было солнечно, душно, из уборных пахло мылом, одеколоном и всем, чем пахнет людный вагон утром. За мутными от пыли и нагретыми окнами шла ровная выжженная степь, видны были пыльные широкие дороги, арбы, влекомые волами, мелькали железнодорожные будки с канареечными кругами подсолнечников и алыми мальвами в палисадниках… Дальше пошёл безграничный простор нагих равнин с курганами и могильниками, нестерпимое сухое солнце, небо, подобное пыльной туче, потом призраки первых гор на горизонте…
Из Геленджика и Гагр она послала ему по открытке, написала, что ещё не знает, где останется.
Потом мы спустились вдоль берега к югу.
Мы нашли место первобытное, заросшее чинаровыми лесами, цветущими кустарниками, красным деревом, магнолиями, гранатами, среди которых поднимались веерные пальмы, чернели кипарисы…
Я просыпался рано и, пока она спала, до чая, который мы пили часов в семь, шёл по холмам в лесные чащи. Горячее солнце было уже сильно, чисто и радостно. В лесах лазурно светился, расходился и таял душистый туман, за дальними лесистыми вершинами сияла предвечная белизна снежных гор… Назад я проходил по знойному и пахнущему из труб горящим кизяком базару нашей деревни: там кипела торговля, было тесно от народа, от верховых лошадей и осликов, — по утрам съезжалось туда на базар множество разноплеменных горцев, — плавно ходили черкешенки в чёрных длинных до земли одеждах, в красных чувяках, с закутанными во что-то чёрное головами, с быстрыми птичьими взглядами, мелькавшими порой из этой траурной запутанности.
Потом мы уходили на берег, всегда совсем пустой, купались и лежали на солнце до самого завтрака. После завтрака — всё жаренная на шкаре рыба, белое вино, орехи и фрукты — в знойном сумраке нашей хижины под черепичной крышей тянулись через сквозные ставни горячие, весёлые полосы света.
Когда жар спадал и мы открывали окно, часть моря, видная из него между кипарисов, стоявших на скате под нами, имела цвет фиалки и лежала так ровно, мирно, что, казалось, никогда не будет конца этому покою, этой красоте.
На закате часто громоздились за морем удивительные облака; они пылали так великолепно, что она порой ложилась на тахту, закрывала лицо газовым шарфом и плакала: ещё две, три недели — и опять Москва!
Ночи были теплы и непроглядны, в чёрной тьме плыли, мерцали, светили топазовым светом огненные мухи, стеклянными колокольчиками звенели древесные лягушки. Когда глаз привыкал к темноте, выступали вверху звёзды и гребни гор, над деревней вырисовывались деревья, которых мы не замечали днём. И всю ночь слышался оттуда, из духана, глухой стук в барабан и горловой, заунывный, безнадежно-счастливый вопль как будто всё одной и той же бесконечной песни.
Недалеко от нас, в прибрежном овраге, спускавшемся из лесу к морю, быстро прыгала по каменистому ложу мелкая, прозрачная речка. Как чудесно дробился, кипел её блеск в тот таинственный час, когда из-за гор и лесов, точно какое-то дивное существо, пристально смотрела поздняя луна!
Иногда по ночам надвигались с гор страшные тучи, шла злобная буря, в шумной гробовой черноте лесов то и дело разверзались волшебные зелёные бездны и раскалывались в небесных высотах допотопные удары грома. Тогда в лесах просыпались и мяукали орлята, ревел барс, тявкали чекалки… Раз к нашему освещённому окну сбежалась целая стая их, — они всегда сбегаются в такие ночи к жилью, — мы открыли окно и смотрели на них сверху, а они стояли под блестящим ливнем и тявкали, просились к нам… Она радостно плакала, глядя на них.
Он искал её в Геленджике, в Гаграх, в Сочи. На другой день по приезде в Сочи, он купался утром в море, потом брился, надел чистое бельё, белоснежный китель, позавтракал в своей гостинице на террасе ресторана, выпил бутылку шампанского, пил кофе с шартрезом, не спеша выкурил сигару. Возвратясь в свой номер, он лёг на диван и выстрелил себе в виски из двух револьверов.
_____________________
ПРИЛОЖЕНИЕ
«И был тёмный, отвратительный вечер…»
Рассказ этот впервые был опубликован в конце 1937 года, в парижской эмигрантской газете «Последние новости». В сущности, именно он и открывает знаменитый бунинский цикл, следуя там непосредственно за рассказом с тем же самым названием — «Тёмные аллеи».
«Кавказ», как и многие другие произведения из цикла «Тёмные аллеи», был написан Буниным очень быстро и, в то же время, психологически предельно достоверно — настолько достоверно, что очень трудно поверить, будто сюжет этого рассказа (как и сюжеты прочих рассказов из цикла «Тёмные аллеи») является не воспоминанием автора, а лишь плодом его фантазии. Сам Бунин впоследствии неоднократно обращал на это внимание: «Все думают, что я пишу с такой реальностью и убедительностью только потому, что обладаю «необыкновенной памятью», что я всё пишу «с натуры», то, что со мной самим было, или то, что я знал, видел» — и добавлял: «Никто не верит, что я почти всегда всё выдумываю — всё, всё. Обидно!»
Почти всегда… Насколько же «выдуман» или, быть может, «не выдуман» сюжет «Кавказа»? Вот как об этом говорится в заметках Бунина «Происхождение моих рассказов»:
Иван Бунин Написал этот рассказ, вспомнив, как однажды — лет сорок тому назад — уезжал из Москвы по Брянской дороге с женой одного офицера, с которой был в связи и которую он провожал на Брянском вокзале в Киев, к её родителям, не зная, что я уже сижу в поезде, еду с ней до Тихоновой пустыни. Это была очаровательная, весёлая, молоденькая, хорошенькая женщина с ямочками на щеках при улыбке, решительно ничем не похожая на ту, что написана в «Кавказе», сплошь, кроме воспоминания о вокзале, выдуманном; на Кавказском побережье я тоже никогда не был, — был только в Новороссийске и в Батуме, видел прочее побережье только с парохода.
А муж её вполне мог застрелиться именно так, как в рассказе, если бы узнал про её измену.
(«Литературное наследство», т. 84. «Иван Бунин», кн. 1. М., Наука, 1973. С. 394).
Что ж, выдумано тут, действительно, многое… Многие детали — но не выдумано главное. «Все рассказы этой книги, — писал Бунин в 1944 году, — только о любви, о её тёмных и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях».
«Воровски остановился в незаметных номерах»… «В Москве шли холодные дожди»… «Было грязно, сумрачно»… «И был тёмный, отвратительный вечер»… «Шумно лил дождь по крыше»… В самом начале своего рассказа Бунин мастерски создаёт ощущение неосознанной тревоги, какой-то непрочности, временности, какой-то «неправильности» этой их не то любви, не то «связи».
Изначально заданное Буниным ощущение неосознанной тревоги никуда не девается и потом, хотя контраст в описании поразителен. «Горячее солнце было уже сильно, чисто и радостно»… «Часть моря… имела цвет фиалки и лежала так ровно, мирно, что, казалось, никогда не будет конца этому покою, этой красоте»… «Ночи были теплы и непроглядны»… «Безнадежно-счастливый вопль как будто всё одной и той же бесконечной песни»… Безнадежно-счастливый…
Любовь, красота, счастье… да полно — счастье ли?.. Счастье. «На закате часто громоздились за морем удивительные облака; они пылали так великолепно, что она порой ложилась на тахту, закрывала лицо газовым шарфом и плакала: ещё две, три недели — и опять Москва»… «Она радостно плакала, глядя на них»…
Счастье — пусть и тревожное, непрочное, временное, пусть даже и «неправильное», пусть даже и краденое. Счастье…
И бесстрастный, в стиле газетного репортажа, финал. Безжалостный — словно напоминание о цене счастья. Счастья пусть и тревожного, непрочного, временного и даже «неправильного» — но всё равно ведь прекрасного.
Валентин Антонов
В оформлении использованы фотографии Сергея Прокудина-Горского из собрания «Российская империя в цвете», сделанные приблизительно в 1910 году. В заголовке — вид на море в Сочи, перед послесловием — дорога между Гаграми и Сочи, на снимке внизу — пристань в Гаграх.
Фото взяты с сайта
Цели:
развивающая:
обучающая:
воспитательная:
Тип урока: урок-исследование.
Оборудование: экран, мультимедиа-проектор, презентация , акустическая система.
Всеволод Рождественский
Ход урока
I. Мотивационно-ориентировочный этап.
1. Эмоциональная настрой.
Видеоряд с музыкальным сопровождением. (1мин.)
Как вы думаете, о чём сегодня пойдёт речь на нашем уроке? (О любви)
Есть ли другое мнение?
Что же такое любовь? На протяжении веков ответ на этот вопрос искали и до сих пор продолжают искать философы, художники, композиторы, поэты и обычные люди.
Любовь, любовь – загадочное слово,
Кто мог бы до конца его понять?
У любви тысячи аспектов, и в каждом из них – свой свет, своя печаль, своё счастье и своё благоухание. Если бы нам предложили “раскрасить любовь”, какие бы цвета вы использовали?
Спасибо, мне было интересно ваше мнение. Я вижу, что у вас это слово ассоциируется с яркими, светлыми красками.
2. Целеполагание.
А мы посвящаем наш урок теме любви в рассказе Бунина “Кавказ”.
(Появляется тема урока на доске) “..... любовь в рассказе И.А.Бунина “Кавказ”.
Прочитайте тему. Что вас удивило?
Одно слово в теме пропущено. Его мы попытаемся восстановить в конце нашего занятия. Определите цель нашего урока, используя слова из формулировки темы.
Расширить знания о И.А.Бунине.
Выяснить, какую любовь изобразил Бунин на страницах рассказа “Кавказ” и с помощью каких средств воплощается авторский замысел.
3. Знакомство с личностью Бунина. Видеоролик.
А что вы уже знаете о Бунине? Что он за человек? (Ответы уч-ся)
Посмотрите фрагмент из фильма о Бунине, который делали мои ученики, и ответьте на вопросы:
1) Каким предстал перед вами И.А.Бунин? (I вариант)
2) Почему его сборник рассказов о любви называется “Тёмные аллеи”? (II вариант)
Произнесите словосочетание “темные аллеи”. Какие ассоциации оно вызывает? (Трагическая любовь, боль, трудная судьба, мука, безысходность, любовь, полная драматизма...)
Обобщение учителя. “Темные аллеи” здесь вовсе не значит “тенистые” – это темные, трагические, запутанные лабиринты любви. “Эта книга, - писал Бунин, - говорит о трагичном и о многом нежном и прекрасном, - думаю, что это самое оригинальное, что я написал в жизни”.
II. Исследовательская работа в парах.
А рассказ “Кавказ” открывает знаменитый бунинский цикл, следуя там непосредственно за новеллой “Тёмные аллеи”.
Сюжет рассказа прост. У героя и героини тайный роман. Они вынуждены скрываться ото всех, потому что героиня замужем. Она боится своего мужа, который, как ей кажется, что-то подозревает. Но, несмотря на это, герои совершают дерзкий побег на Кавказ. А в финале мы узнаём: “Он искал её в Геленджике, в Гаграх, в Сочи. На другой день по приезде в Сочи он купался утром в море, потом брился, надел чистое бельё, белоснежный китель, позавтракал в своей гостинице на террасе ресторана, выпил бутылку шампанского, пил кофе с шартрёзом, не спеша выкурил сигару. Возвратясь в свой номер, он лёг на диван и выстрелил себе в виски из двух револьверов”.
Перед нами “любовный треугольник”. Встречались ли вы с подобной ситуацией в произведениях русской классики? (А.П.Чехов “О любви”).
В рассказе Бунина нет имён, потому что автора больше интересуют не герои, а ситуация, её нравственный аспект. Смогут ли впоследствии эти люди быть счастливыми?
Чтобы ответить на вопрос, поставленный вами в начале урока, заглянем в творческую лабораторию Ивана Алексеевича Бунина и проведём исследование.
Ребята, есть ли среди вас любители литературы? Те, кто много читает? Для вас у меня приготовлено особое задание.
У всех остальных задание уже на партах. Работать вы будете в парах, а свои наблюдения вносить в специальные карты. (10 минут)
Задача вашей группы – дать характеристику герою (героине).
Порядок работы.
1. Заполните карту наблюдений. Для этого выпишите из текста слова и словосочетания, характеризующие героев, их поведение, отношения.
2. Составьте выступление по опорному тексту, вставляя необходимые слова на месте пропуска.
3. Выразительно прочитайте.
САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ РАБОТА УЧАЩИХСЯ.
ФИЗКУЛЬТМИНУТКА. Закройте глаза, расслабьтесь. Представьте, что вы идёте по тёмной аллее. Посмотрите направо....
2. Отчёт о проделанной работе.
а) Выступление 1-го ряда.
ВЫРАЗИТЕЛЬНО ПРОЧИТАЙТЕ ТЕКСТ, ЧТОБЫ ПРОЗВУЧАЛА ХАРАКТЕРИСТИКА ГЕРОЯ И ЕЁ ВСЕ УСЛЫШАЛИ.
Он молод и, конечно, очень влюблён, так как согласен был жить затворником от свидания до свидания с Нею. Странное чувство, которое потрясало его жалостью и восторгом при встрече с Нею, подтолкнуло героя на осуществление плана, план был дерзок. Желание уехать с Нею на Кавказ было велико, но сердце героя замирало от тревоги и холода. Способность переживать за судьбу другого человека особенно проявилась в сцене “На вокзале”: Он пробежал бегом, надвинув на глаза шляпу... И даже похолодел от страха. Он ведёт себя так, словно украл что-то. Отшатнулся от окна, чтобы его не заметили. Самая выразительная деталь, характеризующая Его как человека чувствительного, наблюдательного, крайне взволнованного всем происходящим, - “ледяная рука”.
Бунин представил портрет человека, испытывающего муки любви.
б) Выступление 2-го ряда.
Наша задача – дать характеристику герою ОНА. В рассказе Бунина “Кавказ” мы нашли достаточно слов и словосочетаний, которые помогли нам представить её портрет.
Она была бледна прекрасной бледностью любящей женщины – так представляет её автор читателю. Мы сразу представили женщину тонкую, хрупкую, красивую. При встрече с героем
(Им) Она волновалась, голос у неё срывался. Она боялась мужа, поэтому считала, что должна быть осторожна. Улыбается жалостно. Ей трудно играть эту страшную роль до конца. Она даже готова принять смерть, чем терпеть такие муки. Чувства, которые Она переживает,– очень сложные, поэтому часто плачет, закрываясь газовым шарфом. Но находясь рядом с Ним, она плакала радостно.
Тайный роман тяготит героиню и одновременно делает её счастливой. Бунин явно ставит свою героиню в безвыходное положение.
в) Выступление 3-го ряда.
Составить характеристику героя Мужа из рассказа Бунина “Кавказ” нам помогли слова и словосочетания, взятые из текста автора.
Сначала читатель узнаёт о Муже и уст жены. Он что-то подозревает, прочитал письмо, подобрал ключ к столу. Все эти действия выдают в Муже человека ревнивого. Ревнивый человек при жестоком, самолюбивом характере способен на многое. Он не остановится ни перед чем, защищая свою честь, честь мужа и офицера. Любит ли он свою жену – не ясно, но он привлекателен тем, что провожает её на вокзал, смотрит, хорошо ли устроил её носильщик, целуясь с ней и крестя её. Делает все по-хозяйски.
Измены жены он не вынес – выстрелил себе в виски из двух револьверов.
Этот поступок вызывает сочувствие к мужу.
В финале рассказа происходит подлинная трагедия, трагедия обманутого мужа. Не потому ли этот финал отделён от основного повествования чертой – последней чертой (последней в буквальном и метафорическом смысле...).
В произведении Бунина есть ещё один главный герой. Читая рассказ, вы обратили внимание, что в нём много пейзажных зарисовок. Какую роль играют картины природы?
Я предоставляю слово экспертам, у которых было индивидуальное задание.
Пейзаж в рассказе “Кавказ”
| Эпизоды рассказа | Описания природы (ключевые фразы) | Чувства и настроение героев |
| Вечер в Москве накануне отъезда на юг. | Холодные дожди, грязно, сумрачно, улицы мокро и чёрно блестели; тёмный, отвратительный вечер; холодно. | Волнение, ощущение страха, тревоги и опасности... |
| Место, которое нашли герои для отдыха. | Солнечно, душно; место первобытное... цветущий кустарник; горячее солнце было уже сильно, чисто и радостно; душистый туман; предвечная белизна снежных гор; часть моря... имела цвет фиалки и лежала ровно, мирно... | Природа ассоциируется с райским садом, а герои счастливы, испытывают блаженство, безмятежное счастье... Но: ещё две-три недели - и опять Москва! |
| Южная ночь. | На закате громоздились... удивительные
облака; они пылали великолепно; ночи теплы и
непроглядны; сверкали, светили топазовым светом
огненные мухи; колокольчиками звенели лягушки;
выступали звёзды; НО: страшные тучи, злобная буря; гробовая чернота лесов; раскалывались... удары грома... |
Тревога, приближение беды |
г) Выступление 4-й группы.
Пейзаж в произведении помогает писателю передать чувства и настроение героев. В рассказе Бунина “Кавказ” в описании природы можно найти соответствия счастливому состоянию героев.
Место, которое нашли герои для отдыха, великолепное. Бунин назвал его первобытное. Уединённость так необходима влюблённым! Вокруг цветущий кустарник. Днём горячее солнце было сильно, чисто и радостно. Утром поднимался душистый туман, а вечером их восхищала белизна снежных гор. А главное – это море! Оно имело цвет фиалки и лежало ровно, мирно. Для влюблённых это место – райский сад, где они счастливы, и счастье их безмятежно.
Казалось бы, план удался, влюблённые скрылись, ничто им не угрожает, счастье так возможно, так близко... НО согласятся ли с нами....... Можно ли сказать, что ничто не мешает переживать полное блаженство и счастье?
д) Выступление 5-й группы.
Пейзаж в произведении помогает писателю передать чувства и настроение героев. В рассказе Бунина “Кавказ” в описании природы можно почувствовать приближение беды, которая ожидает героев.
Первую пейзажную зарисовку можно назвать “Вечер в Москве накануне отъезда на юг”. Идут холодные дожди, грязно и сумрачно. Улицы мокро и чёрно блестели. Бунин называет этот вечер тёмным и отвратительным. Герои, собравшиеся на юг, в этот вечер чувствуют страх, тревогу.
Вторую пейзажную зарисовку назовём “Южная ночь. Приближение грозы”: Бунин пишет о страшных тучах, злобной буре, гробовой черноте лесов. Во всём предчувствие катастрофы.
Вывод: с помощью системы антитез Бунин ярко противопоставляет осень в Москве, холодные дожди, страх и тревогу влюбленных – и “нестерпимое сухое” солнце юга, первобытно красивые чащи чинар и магнолий, безмятежное счастье героев.
Пейзаж в рассказе помогает понять, что райское блаженство – лишь точка во времени и пространстве, а вокруг неё – реальность, грозящая катастрофой.
III. Рефлексивно-оценочный этап.
1. Обобщение.
Ребята, а какого “цвета любовь” у Бунина? (Ответы учащихся)
Теперь, я думаю, вы сможете ответить на вопрос, поставленный нами в начале урока: “Какую любовь изобразил писатель на страницах рассказа”? Какой эпитет должен стоять в названии темы нашего урока на месте пропуска? (Трагическая)
- “Трагическая хвала сущему” - так охарактеризовал творчество Ивана Алексеевича Бунина один из выдающихся русских философов Федор Степун, друг писателя в эмиграции.
Наш урок подходит к концу. Мне с вами было интересно работать. Было ли интересно вам? Получили ли вы ответы на вопросы, поставленные вами в начале урока?
2. Творческая работа.
Я согласен (согласна) с мнением И.А.Бунина, что любовь.........., потому что........
Я не согласен (согласна) с мнением И.А.Бунина, что любовь.........., потому что........
А кто-то, может, даст своё определение любви, продолжив одну из фраз:
Дорогие ребята! Вы ещё молоды, у вас всё впереди. Я вам от всей души желаю, чтобы “аллеи” вашей любви были самыми светлыми, красивыми и чистыми.
Бунин Иван Алексеевич
Кавказ
Иван Бунин
Кавказ
Приехав в Москву, я воровски остановился в незаметных номерах в переулке возле Арбата и жил томительно, затворником - от свидания до свидания с нею. Была она у меня за эти дни всего три раза и каждый раз входила поспешно, со словами:
- Я только на одну минуту...
Она была бледна прекрасной бледностью любящей, взволнованной женщины, голос у нее срывался, и то, как она, бросив куда попало зонтик, спешила поднять вуальку и обнять меня, потрясало меня жалостью и восторгом.
- Мне кажется, - говорила она, - что он что-то подозревает, что он даже знает что-то, - может быть, прочитал какое-нибудь ваше письмо, подобрал ключ к моему столу... Я думаю, что он на все способен при его жестоком, самолюбивом характере. Раз он мне прямо сказал: "Я ни перед чем не остановлюсь, защищая свою честь, честь мужа и офицера!" Теперь он почему-то следит буквально за каждым моим шагом, и, чтобы наш план удался, я должна быть страшно осторожна. Он уже согласен отпустить меня, так внушила я ему, что умру, если не увижу юга, моря, но, ради бога, будьте терпеливы!
План наш был дерзок: уехать в одном и том же поезде на кавказское побережье и прожить там в каком-нибудь совсем диком месте три-четыре недели. Я знал это побережье, жил когда-то некоторое время возле Сочи, - молодой, одинокий, - на всю жизнь запомнил те осенние вечера среди черных кипарисов, у холодных серых волн... И она бледнела, когда я говорил: "А теперь я там буду с тобой, в горных джунглях, у тропического моря..." В осуществление нашего плана мы не верили до последней минуты - слишком великим счастьем казалось нам это.
В Москве шли холодные дожди, похоже было на то, что лето уже прошло и не вернется, было грязно, сумрачно, улицы мокро и черно блестели раскрытыми зонтами прохожих и поднятыми, дрожащими на бегу верхами извозчичьих пролеток. И был темный, отвратительный вечер, когда я ехал на вокзал, все внутри у меня замирало от тревоги и холода. По вокзалу и по платформе я пробежал бегом, надвинув на глаза шляпу и уткнув лицо в воротник пальто.
В маленьком купе первого класса, которое я заказал заранее, шумно лил дождь по крыше. Я немедля опустил оконную занавеску и, как только носильщик, обтирая мокрую руку о свой белый фартук, взял на чай и вышел, на замок запер дверь. Потом чуть приоткрыл занавеску и замер, не сводя глаз с разнообразной толпы, взад и вперед сновавшей с вещами вдоль вагона в темном свете вокзальных фонарей Мы условились, что я приеду на вокзал как можно раньше, а она как можно позже, чтобы мне как-нибудь не столкнуться с ней и с ним на платформе. Теперь им уже пора было быть. Я смотрел все напряженнее - их все не было. Ударил второй звонок - я похолодел от страха: опоздала или он в последнюю минуту вдруг не пустил ее! Но тотчас вслед за тем был поражен его высокой фигурой, офицерским картузом, узкой шинелью и рукой в замшевой перчатке, которой он, широко шагая, держал ее под руку. Я отшатнулся от окна, упал в угол дивана. Рядом был вагон второго класса - я мысленно видел, как он хозяйственно вошел в него вместе с нею, оглянулся, - хорошо ли устроил ее носильщик, - и снял перчатку, снял картуз, целуясь с ней, крестя ее. Третий звонок оглушил меня, тронувшийся поезд поверг в оцепенение. Поезд расходился, мотаясь, качаясь, потом стал нести ровно, на всех парах... Кондуктору, который проводил ее ко мне и перенес ее вещи, я ледяной рукой сунул десятирублевую бумажку.
Войдя, она даже не поцеловала меня, только жалостно улыбнулась, садясь на диван и снимая, отцепляя от волос шляпку.
- Я совсем не могла обедать, - сказала она. - Я думала, что не выдержу эту страшную роль до конца. И ужасно хочу пить. Дай мне нарзану, - сказала она, в первый раз говоря мне ты. - Я убеждена, что он поедет вслед за мною. Я дала ему два адреса, Геленджик и Гагры. Ну вот, он и будет дня через три-четыре в Геленджике. Но бог с ним, лучше смерть, чем эти муки...
Утром, когда я вышел в коридор, в нем было солнечно, душно, из уборных пахло мылом, одеколоном и всем, чем пахнет людный вагон утром. За мутными от пыли и нагретыми окнами шла ровная выжженная степь, видны были пыльные широкие дороги, арбы, влекомые волами, мелькали железнодорожные будки с канареечными кругами подсолнечников и алыми мальвами в палисадниках... Дальше пошел безграничный простор нагих равнин с курганами и могильниками, нестерпимое сухое солнце, небо, подобное пыльной туче, потом призраки первых гор на горизонте...
Из Геленджика и Гагр она послала ему по открытке, написала, что еще не знает, где останется.
Потом мы спустились вдоль берега к югу.
Мы нашли место первобытное, заросшее чинаровыми лесами, цветущими кустарниками, красным деревом, магнолиями, гранатами, среди которых поднимались веерные пальмы, чернели кипарисы.
Я просыпался рано и, пока она спала, до чая, который мы пили часов в семь, шел по холмам в лесные чащи. Горячее солнце было уже сильно, чисто и радостно. В лесах лазурно светился, расходился и таял душистый туман, за дальними лесистыми вершинами сияла предвечная белизна снежных гор... Назад я проходил по знойному и пахнущему из труб горящим кизяком базару нашей деревни там кипела торговля, было тесно от народа, от верховых лошадей и осликов, - по утрам съезжалось туда на базар множество разноплеменных горцев, - плавно ходили черкешенки в черных, длинных до земли одеждах, в красных чувяках, с закутанными во что-то черное головами, с быстрыми взглядами, мелькавшими порой из этой траурной закутанности.
Потом мы уходили на берег моря, всегда совсем пустой, купались и лежали на солнце до самого завтрака. После завтрака - все жаренная на шкаре рыба, белое вино, орехи и фрукты - в знойном сумраке нашей хижины под черепичной крышей тянулись через сквозные ставни горячие, веселые полосы света.
Когда жар спадал и мы открывали окно, часть моря, видная из него между кипарисов, стоявших на скате под нами, имела цвет фиалки и лежала так ровно, мирно, что, казалось, никогда не будет конца этому покою, этой красоте.
На закате часто громоздились за морем удивительные облака, они пылали так великолепно, что она порой ложилась на тахту, закрывала лицо газовым шарфом и плакала, еще две, три недели - и опять Москва!
Ночи были теплы и непроглядны, в черной тьме плыли, мерцали, светили топазовым светом огненные мухи, стеклянными колокольчиками звенели древесные лягушки. Когда глаз привыкал к темноте, выступали вверху звезды и гребни гор, над деревней вырисовывались деревья, которых мы не замечали днем. И всю ночь слышался оттуда, из духана, глухой стук в барабан и горловой, заунывный, безнадежно-счастливый вопль как будто все одной и той же бесконечной песни.
Недалеко от нас, в прибрежном овраге, спускавшемся из лесу к морю, быстро прыгала по каменистому ложу мелкая, прозрачная речка. Как чудесно дробился, кипел ее блеск в тот таинственный час, когда из-за гор и лесов, точно какое-то дивное существо, пристально смотрела поздняя луна!
Иногда по ночам надвигались с гор страшные тучи, шла злобная буря, в шумной гробовой черноте лесов то и дело разверзались волшебные зеленые бездны и раскалывались в небесных высотах допотопные удары грома. Тогда в лесах просыпались и мяукали орлята, ревел барс, тявкали чекалки... Раз к нашему освещенному окну сбежалась целая стая их, - они всегда сбегаются в такие ночи к жилью, - мы открыли окно и смотрели на них сверху, а они стояли под блестящим ливнем и тявкали, просились к нам... Она радостно плакала, глядя на них.
Он искал ее в Геленджике, в Гаграх, в Сочи. На другой день по приезде в Сочи он купался утром в море, потом брился, надел чистое белье, белоснежный китель, позавтракал в своей гостинице на террасе ресторана, выпил бутылку шампанского, пил кофе с шартрезом, не спеша выкурил сигару. Возвратясь в свой номер, он лег на диван и выстрелил себе в виски из двух револьверов.
12. 11. 38
" Кавказ" - наиболее известный рассказ Бунина из тех, что входят в цикл " Темные аллеи" . Произведение включено в школьную программу. Анализ рассказа Бунина " Кавказ" позволяет изучить художественное мастерство писателя, создававшего удивительно поэтичную прозу.
Рассказ написан в 1937 году. На тот момент Бунин был уже человеком в летах и давно жил за границей. В основе произведения история, которая с ним приключилась в Москве, еще в конце XIX века. У Бунина была связь с замужней женщиной, с которой он однажды из столицы ехал в Киев на поезде. На вокзале эту женщину провожал муж-офицер. Об измене своей жены он ничего не знал. В противном случае, по мнению Бунина, вероятно, застрелился бы.
Школьники делают анализ рассказа " Кавказ" Бунина в 8 классе. В действительности же, это небольшое произведение понять в столь юном возрасте могут немногие. То же самое касается и о прочих новелл , входящих в " Тёмные аллеи" .
Произведения этого цикла посвящены любви. А любовь — чувство, которое имеет множество оттенков. Оно бывает эгоистичной или самоотверженной, жестокой или всепрощающей. " Темные аллеи" - сборник коротких, лаконичных, лирических историй. Каждая из них рассказывать не только о любви, но и о целой жизни. Именно поэтому анализ рассказ Бунина " Кавказ" , как и других произведений писателя, довольно сложно сделать подросткам, по понятным причинам не имеющим жизненного опыта, и, в большинстве случаев, литературного вкуса.
Делая анализ рассказа Бунина " Кавказ" , нужно в первую очередь обратить внимание на пейзаж. К описанию природы авторы обращаются нередко для раскрытия душевного состояния героев. Особенно часто этот прием использовал Иван Бунин. Для того чтобы выразить грусть, тоску он нередко прибегал, конечно, к осеннему пейзажу.
С чего следует начать анализ рассказа Бунина " Кавказ" ? Пожалуй, не с характеристики героя, а с сопоставления московского пейзажа кавказскому. Герой приезжает в Москву, останавливается в гостиничном номере, затем, в течение нескольких дней, живёт от встречи до встречи с любимой. Они планируют вместе отправиться на юг и пребывают в предвкушении скорого счастья.
Она замужем. Муж — офицер, который, возможно, догадывается о ее измене. Женщина, ее имени автор не называет, говорит однажды своему возлюбленному: " он не остановится ни перед чем" . Всё это автор обрамляет сумрачным, серым осенним пейзажем. В Москве идут холодные дожди, похоже, что лето уже не вернётся. На вокзал главный герой отправляется " тёмным, отвратительным вечером" . Его сердце замирает от тревоги - он боится, что в последний момент его возлюбленную строгий муж не отпустит.
Серый, неприглядный пейзаж здесь полностью соответствует душевному состоянию влюблённых. Они томятся, им тяжело в Москве. Они мечтают поскорее покинуть этот мрачный город. Пугает их, конечно, не ненастье, а ревнивый офицер, который, в этом уверена героиня, узнав об измене, убьет своего соперника.
Если изображению Москвы автор уделяет всего два абзаца, то на кавказский пейзаж не скупится. Здесь есть и яркие краски, и метафоры, и удивительные описания растительного и животного мира. Это непременно следует подчеркнуть при художественном анализе произведения " Кавказ" . Бунин, к слову сказать, ни в Геленджике, ни в Сочи никогда не был. Но о Кавказе рассказывает так подробно и с таким чувством, словно провел здесь лучшие годы.
На юге она отправила своему мужу несколько открыток: написала, что не знает, где остановится: то ли в Гаграх , то ли в Геленджике, то ли в Сочи. У них в запасе было всего три недели. По утрам они отправлялись на берег моря, который почти всегда был пустынным. Купались, лежали на солнце. Затем на веранде пили белое вино, ели рыбу, орехи и фрукты.
Все эти подробности лишь на первый взгляд могут показаться неважными. На самом деле это детали кавказского пейзажа, символизирующего временное, но абсолютное счастье героев. Вдали от Москвы, ревнивого и самолюбивого офицера, они не испытывают страха, тревоги. Правда, время от времени она вдруг начинает плакать, вспомнив о том, что совсем скоро придется возвращаться в опостылевший дом, к нелюбимому мужу.
Пришло время рассказать о третьем персонаже. Кто он - этот муж-ревнивец? Так ли самолюбив и жесток, как утверждает его жена ?
" Кавказ" Бунина - небольшая история любви с трагическим концом. Молодая женщина уезжает на юг. На вокзале ее тайно ожидает возлюбленный, холодея от страха. Поезд отправляется, они наконец-то вместе. На Кавказе она вспоминает о муже, и мысли о нём вызывают неприятные чувства. Ни жалость, ни укоры совести, ни чувство вины - только страх и неприязнь.
Однажды муж сказал, что не остановится ни перед чем. Но это была отнюдь не угроза. Он искал ее в Геленджике, Сочи, Гаграх . Не обнаружив, понял, что жена его обманывает, но искать ее и мстить сопернику не стал. В одной из гостиниц офицер провел целый день: купался, пил шампанское, курил сигары. А к вечеру застрелился. Такова история человека, который однажды понял, что нелюбим, обманут и предан.
Бунин Иван Алексеевич
Иван Бунин
Приехав в Москву, я воровски остановился в незаметных номерах в переулке возле Арбата и жил томительно, затворником - от свидания до свидания с нею. Была она у меня за эти дни всего три раза и каждый раз входила поспешно, со словами:
Я только на одну минуту...
Она была бледна прекрасной бледностью любящей, взволнованной женщины, голос у нее срывался, и то, как она, бросив куда попало зонтик, спешила поднять вуальку и обнять меня, потрясало меня жалостью и восторгом.
Мне кажется, - говорила она, - что он что-то подозревает, что он даже знает что-то, - может быть, прочитал какое-нибудь ваше письмо, подобрал ключ к моему столу... Я думаю, что он на все способен при его жестоком, самолюбивом характере. Раз он мне прямо сказал: "Я ни перед чем не остановлюсь, защищая свою честь, честь мужа и офицера!" Теперь он почему-то следит буквально за каждым моим шагом, и, чтобы наш план удался, я должна быть страшно осторожна. Он уже согласен отпустить меня, так внушила я ему, что умру, если не увижу юга, моря, но, ради бога, будьте терпеливы!
План наш был дерзок: уехать в одном и том же поезде на кавказское побережье и прожить там в каком-нибудь совсем диком месте три-четыре недели. Я знал это побережье, жил когда-то некоторое время возле Сочи, - молодой, одинокий, - на всю жизнь запомнил те осенние вечера среди черных кипарисов, у холодных серых волн... И она бледнела, когда я говорил: "А теперь я там буду с тобой, в горных джунглях, у тропического моря..." В осуществление нашего плана мы не верили до последней минуты - слишком великим счастьем казалось нам это.
В Москве шли холодные дожди, похоже было на то, что лето уже прошло и не вернется, было грязно, сумрачно, улицы мокро и черно блестели раскрытыми зонтами прохожих и поднятыми, дрожащими на бегу верхами извозчичьих пролеток. И был темный, отвратительный вечер, когда я ехал на вокзал, все внутри у меня замирало от тревоги и холода. По вокзалу и по платформе я пробежал бегом, надвинув на глаза шляпу и уткнув лицо в воротник пальто.
В маленьком купе первого класса, которое я заказал заранее, шумно лил дождь по крыше. Я немедля опустил оконную занавеску и, как только носильщик, обтирая мокрую руку о свой белый фартук, взял на чай и вышел, на замок запер дверь. Потом чуть приоткрыл занавеску и замер, не сводя глаз с разнообразной толпы, взад и вперед сновавшей с вещами вдоль вагона в темном свете вокзальных фонарей Мы условились, что я приеду на вокзал как можно раньше, а она как можно позже, чтобы мне как-нибудь не столкнуться с ней и с ним на платформе. Теперь им уже пора было быть. Я смотрел все напряженнее - их все не было. Ударил второй звонок - я похолодел от страха: опоздала или он в последнюю минуту вдруг не пустил ее! Но тотчас вслед за тем был поражен его высокой фигурой, офицерским картузом, узкой шинелью и рукой в замшевой перчатке, которой он, широко шагая, держал ее под руку. Я отшатнулся от окна, упал в угол дивана. Рядом был вагон второго класса - я мысленно видел, как он хозяйственно вошел в него вместе с нею, оглянулся, - хорошо ли устроил ее носильщик, - и снял перчатку, снял картуз, целуясь с ней, крестя ее. Третий звонок оглушил меня, тронувшийся поезд поверг в оцепенение. Поезд расходился, мотаясь, качаясь, потом стал нести ровно, на всех парах... Кондуктору, который проводил ее ко мне и перенес ее вещи, я ледяной рукой сунул десятирублевую бумажку.
Войдя, она даже не поцеловала меня, только жалостно улыбнулась, садясь на диван и снимая, отцепляя от волос шляпку.
Я совсем не могла обедать, - сказала она. - Я думала, что не выдержу эту страшную роль до конца. И ужасно хочу пить. Дай мне нарзану, - сказала она, в первый раз говоря мне ты. - Я убеждена, что он поедет вслед за мною. Я дала ему два адреса, Геленджик и Гагры. Ну вот, он и будет дня через три-четыре в Геленджике. Но бог с ним, лучше смерть, чем эти муки...
Утром, когда я вышел в коридор, в нем было солнечно, душно, из уборных пахло мылом, одеколоном и всем, чем пахнет людный вагон утром. За мутными от пыли и нагретыми окнами шла ровная выжженная степь, видны были пыльные широкие дороги, арбы, влекомые волами, мелькали железнодорожные будки с канареечными кругами подсолнечников и алыми мальвами в палисадниках... Дальше пошел безграничный простор нагих равнин с курганами и могильниками, нестерпимое сухое солнце, небо, подобное пыльной туче, потом призраки первых гор на горизонте...
