Пильняк Борис Андреевич (наст. фамилия Вогау) (1894-1938), русский писатель.
Родился 29 сентября (11 октября) 1894 в Можайске в семье ветеринарного врача из обрусевших поволжских немцев. Мать - русская, дочь саратовского купца. Детство и юность Пильняка прошли в окружении земской интеллигенции в провинциальных городах России - Саратове, Богородске, Нижнем Новгороде, Коломне. В этой разночинной среде, исповедовавшей народнические идеалы, пестовалось чувство долга образованного сословия перед «мужицкой Русью», строго соблюдался кодекс подвижнического служения демократическим ценностям. Впечатления детских лет, проведенных в русской глубинке, таившей в себе невидимые до поры буйные страсти, «вывихи» и «вихри» сознания «низовой» людской массы, отразились в будущем во многих произведениях Пильняка.
Ходила Россия под татарами – была татарская ига. Ходила Россия под немцами – была немецкая ига. Россия сама себе умная… Говорю на собрании: нет никакого интернациёнала, а есть народная русская революция, бунт – и больше ничего. По образу Степана Тимофеевича. – «А Карла Марксов?» – спрашивают. – Немец, говорю, а стало быть дурак. – «А Ленин?» – Ленин, говорю, из мужиков, большевик… Должны, говорю, трезвонить от освобождения ига!.. Чтобы была вера и правда… Верь, во что хочешь, хоть в чурбан. А коммунестов – тоже вон! – большевики, говорю, сами обойдутся. (роман Голый год)
Пильняк Борис Андреевич
Пробовать писать начал рано - в 9 лет. В марте 1909 было опубликовано его первое сочинение. Профессиональная карьера началась в 1915, когда в журналах и альманахах «Русская мысль», «Жатва», «Сполохи», «Млечный путь» напечатали ряд его рассказов - уже под псевдонимом Б.Пильняк (от украинского «Пильнянка» - место лесных разработок; в деревне под таким названием, где летом жил юный писатель и откуда посылал рассказы в редакции, жители назывались «пильняками»). Считается, что дорогу в литературу прежде всего открыл ему рассказ Земское дело, вышедший тогда же в «Ежемесячном журнале» В.С.Миролюбова.
В 1918 выходит первая книга Пильняка - С последним пароходом. Впоследствии он считал ее откровенно слабой, за исключением двух рассказов - Над оврагом и Смерть, которые неизменно включал почти во все прижизненные издания избранных сочинений. Сборник Быльё (1920) писатель считал «первой в РСФСР книгой рассказов о советской революции». Его роль в творческой судьбе автора, действительно, чрезвычайно значительна, поскольку составившие сборник рассказы стали творческой лабораторией для опубликованного в 1922 романа Голый год. Многие рассказы вошли в состав романа в качестве отдельных глав, подчеркнув тем самым «осколочность» его композиции, распадающейся на относительно самостоятельные части.
Голый год обеспечил Пильняку место классика отечественной литературы 20 в. В истории русской прозы пореволюционной поры роман сыграл ту же роль, что и Двенадцать Блока в истории поэзии. Он стал новаторским художественным отражением революционной стихии, задал адекватный язык изображения тектонических сдвигов русской истории. В центре романа - жизнь в страшном и голодном 1919 году условного провинциального города Ордынина, который символически расширяется до общерусских масштабов.
При этом временные границы оказываются не менее символичными и прозрачными, чем границы собственно пространственные: сквозь вполне определенный момент прихода революции в городок Ордынин просвечивает бесконечная ретроспектива тысячелетней русской истории. Отталкиваясь от позиции отстраненного репортера, желающего запечатлеть происходящее, автор движется к созданию размашистого историософского полотна. Своей тематикой и стилистикой Пильняк откровенно наследует художественным открытиям А.Белого как автора романов Серебряный голубь и Петербург. Осмысление революции и философия отечественной истории в романе Голый год испытали на себе также влияние идеологии скифства, сказавшейся и в произведениях Блока 1918-1919. Для Пильняка революция - не просто социальный катаклизм.
Это грандиозный прорыв извечно томящейся в русской почве неуемной сектантско-языческой стихии, бунтарского ухарства, демонического анархизма, азиатской хаотичности, мистической «разиновщины», со времени Петра I придавленной грузом поверхностной европейской цивилизации, которая дала миру обреченную теперь на погибель хрупкую интеллигентско-аристократическую культуру. В этом смысле по логике автора корни русской революции и большевизма как ее движущей силы - не в классовых настроениях недавнего прошлого и не в европейских мудрстованиях марксизма, а в энергиях вековых инстинктов чающей гибельного, но и очищающего разгула темной мужицкой массы.
Родился в семье ветеринарного врача Андрея Ивановича Вогау, из немецких колонистов Поволжья, и его жены Ольги Ивановны Савиновой, из семьи саратовского купца. Детство и юность прошли в переездах между провинциальными городами Можайск, Саратов, Богородск, Коломна, Нижний Новгород. Борис начал писать в 9 лет. Его первое произведение было опубликовано в 1909 году.
В 1915 году в журналах и альманахах «Русская мысль», «Жатва», «Сполохи», «Млечный путь» были напечатаны его рассказы под псевдонимом Б.Пильняк. Пильнянка на украинском языке – место лесных разработок, жители деревень рядом с которыми назывались «пильняками». Летом Борис жил в такой деревне и оттуда посылал рассказы в редакции.
В 1918 году была напечатана первая книга Бориса Пильняка «С последним пароходом».
В 1920 году Борис Пильняк окончил Московский коммерческий институт и с 1924 года поселился в Москве.
В 1920 году был издан сборник «Былье», который сам Борис Пильняк считал «первой в РСФСР книгой рассказов о советской революции». Многие из этих рассказов вошли в состав романа «Голый год» отдельными главами, написанный в 1922 году. Этот роман в истории революционной прозы стал классикой литературы XX века.
В 1926 году Борис Пильняк написал «Повесть непогашенной луны», в которой на основании слухов о смерти М.Фрунзе косвенно обвинил в ней И.В.Сталина: сорокалетний Фрунзе во время сердечной операции был зарезан хирургами по указанию сверху. Книга продавалась два дня, после чего тираж был полностью изъят. Из-за скандала вокруг этой повести Борис Пильняк написал «покаянное» письмо в журнал «Новый мир» (1927, № 1), в котором признавал себя виновным в «бестактности», отвергая обвинения в «оскорбительности повести для памяти Фрунзе».
Был председателем Всероссийского союза писателей до 1929 года. После публикации повести «Красное дерево» в Берлине издательством «Петрополис», в котором публиковались русские писатели, началась травля Бориса Пильняка в прессе с сентября 1929 года по апрель 1931 года за идейную несостоятельность. Протестуя против развернувшейся кампании травли, Борис Пильняк как глава Всероссийского союза писателей, подал заявление о выходе из Союза писателей. Позднее повесть «Красное дерево» была включена в роман «Волга впадает в Каспийское море», напечатанный в 1930 году в СССР. Его творчество активно и жестко критиковалось за идеологические ошибки, формализм, эротику и мистику. При этом Борис Пильняк до 1937 года был одним из самых издаваемых писателей. Его собрание сочинений в 6 томах было издано в 1929 году. В 1929-1930 годах его произведения были изданы в 8 томах. Он написал романы «Голый год» в 1922 году, «Машина и волки» в 1925 году, «Волга впадает в Каспийское море» в 1930 году, «О’кей! Американский роман» в 1931году, «Соляной амбар» в 1937 году.
28 октября 1937 года Бориссс Пильняк был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Японии. 21 апреля 1938 года Военной коллегией Верховного суда СССР по обвинению в государственном преступлении как японский шпион был приговорен к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение в тот же день.
Борис Пильняк был реабилитирован в 1956 году посмертно.
«И есть же счастливые люди, могут честно думать, жить и не бояться правды! »
120 лет назад, 11 октября 1894 года, родился классик отечественной литературы ХХ века, писатель Борис Пильняк.
Пильняк Борис Андреевич (наст. фамилия Вогау), русский писатель. Родился в Можайске в семье ветеринарного врача из обрусевших поволжских немцев. Мать - русская, дочь саратовского купца. Детство и юность Пильняка прошли в окружении земской интеллигенции в провинциальных городах России - Саратове, Богородске, Нижнем Новгороде, Коломне. В этой разночинной среде, исповедовавшей народнические идеалы, пестовалось чувство долга образованного сословия перед «мужицкой Русью», строго соблюдался кодекс подвижнического служения демократическим ценностям. Впечатления детских лет, проведенных в русской глубинке, таившей в себе невидимые до поры буйные страсти, «вывихи» и «вихри» сознания «низовой» людской массы, отразились в будущем во многих произведениях Пильняка. Пробовать писать начал рано - в 9 лет. В марте 1909 было опубликовано его первое сочинение.
Профессиональная карьера началась в 1915, когда в журналах и альманахах «Русская мысль», «Жатва», «Сполохи», «Млечный путь» напечатали ряд его рассказов - уже под псевдонимом Борис Пильняк (от украинского «Пильнянка» - место лесных разработок; в деревне под таким названием, где летом жил юный писатель и откуда посылал рассказы в редакции, жители назывались «пильняками»). Считается, что дорогу в литературу прежде всего открыл ему рассказ Земское дело, вышедший тогда же в «Ежемесячном журнале» Миролюбова.
Борис Пильняк с матерью О. А. Вогау и сестрой Ниной. Коломна. Апрель 1915
В 1918 выходит первая книга Пильняка - "С последним пароходом". Впоследствии он считал ее откровенно слабой, за исключением двух рассказов: "Над оврагом" и "Смерть", которые неизменно включал почти во все прижизненные издания избранных сочинений. Сборник Быльё (1920) писатель считал «первой в РСФСР книгой рассказов о советской революции». Его роль в творческой судьбе автора, действительно, чрезвычайно значительна, поскольку составившие сборник рассказы стали творческой лабораторией для опубликованного в 1922 романа "Голый год". Многие рассказы вошли в состав романа в качестве отдельных глав, подчеркнув тем самым «осколочность» его композиции, распадающейся на относительно самостоятельные части.
"Голый год" обеспечил Пильняку место классика отечественной литературы 20 века В истории русской прозы пореволюционной поры роман сыграл ту же роль, что и Двенадцать Блока в истории поэзии. Он стал новаторским художественным отражением революционной стихии, задал адекватный язык изображения тектонических сдвигов русской истории. В центре романа - жизнь в страшном и голодном 1919 условного провинциального города Ордынина, который символически расширяется до общерусских масштабов. Своей тематикой и стилистикой Пильняк откровенно наследует художественным открытиям А. Белого как автора романов "Серебряный голубь" и "Петербург".
Осмысление революции и философия отечественной истории в романе "Голый год" испытали на себе также влияние идеологии скифства, сказавшейся и в произведениях Блока 1918-1919. Для Пильняка революция - не просто социальный катаклизм. Это грандиозный прорыв извечно томящейся в русской почве неуемной сектантско-языческой стихии, бунтарского ухарства, демонического анархизма, азиатской хаотичности, мистической «разиновщины», со времени Петра I придавленной грузом поверхностной европейской цивилизации, которая дала миру обреченную теперь на погибель хрупкую интеллигентско-аристократическую культуру. В этом смысле по логике автора корни русской революции и большевизма как ее движущей силы - не в классовых настроениях недавнего прошлого и не в европейских мудрстованиях марксизма, а в энергиях вековых инстинктов чающей гибельного, но и очищающего разгула темной мужицкой массы.
О взаимоотношениях двух знаменитых писателей начала прошлого века Замятина и Пильняка известно достаточно много.
Их имена в литературе всегда ставили рядом - из-за схожести творческих подходов, взглядов на литературу и - схожести писательских судеб, чередовавших успех, опалу, травлю, забвение... Разница в возрасте, общей культуре и литературных манерах не помешала им найти общий язык и почувствовать друг в друге близких по духу людей, пронести дружбу через всю жизнь.
Их знакомство принято относить к 1921 году, хотя, судя по упоминаниям в письмах Пильняка более раннего периода, писатель уже давно выделял творчество Замятина. К этому времени Пильняк уже заявил о себе в печати, у него появились высокие ценители (Троцкий, Воронский, Луначарский), им уже был написан роман "Голый год", который еще в рукописи был отвезен Пастернаком к Горькому и вызвал одобрение и дальнейшую поддержку последнего. На этой волне в конце апреля 1921 Пильняк едет в Петроград, где знакомится с Горьким и, как можно предположить, с Замятиным.
Сразу же после возвращения в Москву он берется устраивать дела Замятина и пишет письмо, в котором уточняет детали и обстоятельства будущего скорого приезда писателя в Москву - выступления в Москве, устройство на ночлег, входит во все детали предстоящего визита, не забывает при этом, в свою очередь, просить Замятина об услугах для себя. Тон писем делового, уверенного в себе человека создает ощущение, что Пильняк знал Замятина давно и ждал только случая, чтобы выразить ему свое уважение и преданность.
В этот при
езд Замятина в Москву Пильняк забирает его к себе в Коломну. Замятин гостил в Коломне у Пильняка с 18 по 23 июня 1921. В письме жене от 20 июня 1921 он так описал этот город: "Но зато Коломна - чудесная: кремль, башни, монастыри, соборы, церкви, Москва-река, Ока. Самый Никола Пильняковский <...> - прелестный. К сожалению, у этого Николы - очень зычный голосина".
Встреча в Москве и поездка в Коломну сблизили двух писателей. С тех пор их отношения и переписка не прерываются - они навещают другу друга, помогают в устройстве дел, вместе переживают литературные гонения, обсуждая их при встрече и в письмах, противостоят официальной власти во взглядах на творчество и, как правило, одновременно испытывают на себе последствия свободолюбия в литературе. В феврале 1922 Замятина жестоко критиковали за опубликованные им сказки "Арап" и "Церковь Божия" . Примерно в это же время и Пильняку пришлось столкнуться с проблемами, связанными с публикацией посвященной Горькому повести "Иван-да-Марья". Повесть стала причиной конфискации ГПУ сборника рассказов Пильняка "Смертельное манит" и предметом настойчивых хлопот Троцкого.
В августе 1922 Замятина арестовывают и приговаривают к высылке из страны, и Пильняк проявляет свою преданность другу, задействовав все свои связи в руководстве страны. 9 сентября Замятина освобождают, а 11 октября ему и его жене выписывают заграничные паспорта. Не вполне ясно, хотел Замятин высылки из страны или нет и как на самом деле обстояли дела. Известно, что Замятин неоднократно хлопотал об отсрочке этой высылки, и существенную помощь в этом ему оказал Пильняк.
Борис Пильняк с отцом А. И. Вогау и сыном Андреем. Коломна. Лето 1923
Помощь друг другу писателям приходилось проявлять и в дальнейшем. Писатели постоянно встречались, ездили друг к другу - в каждый свой приезд в Москву Замятин, как правило, останавливался у Пильняка. Спасаясь от городской суеты, в июне 1924 Пильняк отправляется на месяц в Шиханское лесничество на Волге, где заканчивает работу над романом "Машины и волки", а в августе едет в Архангельск на борт ледокола "Персей", отправляющегося в полярную экспедицию на Шпицберген.
В 1925 он путешествует по Мраморному, Эгейскому, Средиземному морям, посещает Константинополь, Пирей, Порт-Саид и описывает эту поездку в "Повести о ключах и глине" (1925). В феврале 1926 Пильняк уже едет в Китай и Японию. И об этой поездке в том же году он пишет роман "Корни японского солнца" и "Китайский дневник" (1927). Несмотря на расстояние между Москвой и Ленинградом и бесконечные путешествия Пильняка по стране и миру, дружба их крепнет. Переписка, встречи, устройства литературно-издательских дел друг друга в Москве и Ленинграде, взаимная поддержка перед литературной критикой - все это наполняет отношения двух друзей.
В статье "Новая русская проза" Замятин писал: "Ценно у Пильняка, конечно, не то, что глину для лепки он берет не иначе, как из ям, вырытых революцией, и не его двухцветная публицистика, но то, что для своего материала он ищет новой формы и работает одновременно над живописью и над архитектурой слова; это у - немногих <...> А у Пильняка никогда не бывает каркаса, у него сюжеты - пока еще простейшего, беспозвоночного типа, его повесть или роман, как дождевого червя, всегда можно разрезать на куски - и каждый кусок, без особого огорчения, поползет своей дорогой".
Несмотря на большую популярность Пильняка, критика его произведений практически никогда не прекращалась. Не нравилась независимость Пильняка и его личная трактовка происходящих в революционной стране процессов. "<...> - ты пишешь о заикательстве, - пишет Пильняк Замятину в письме 3 января 1924 - никому не говори, но я так "заикнулся", что совсем разучился понимать, что такое литература и как писать надо. Так, как писал раньше, писать не хочу, надоело и слишком просто - "мудрить" ведь легче всего - - и мудрствую теперь над простотой, очень трудно. - Это по двум причинам: 1) революция кончена, и у всех похмелье, "еретичество" теперь новое, надо подсчитывать, и в подсчете получается, что Россия, как была сто лет назад, так и теперь, - и Россия не в Москве и Питере (эти - за гоголевских троек ходят), а - там, где и людей-то нет, а один зверь, 2) у нас под глазами уже морщинки, растем, на месте топтаться не стоит, учиться надо не к тому, чтоб дураком умереть".
В 1926 Пильняк "заикнулся" о надвигающемся культе личности Сталина, опубликовав в пятом номере журнала "Новый мир" "Повесть непогашенной луны" - о смерти командарма на операционном столе, куда тот лег по приказу вождя страны, "негорбящегося человека". Тираж номера был конфискован, в критике разразился скандал. Несмотря на нападки и запрет "Повести непогашенной луны", Пильняк продолжал и писать, и публиковаться, и руководить писателями.
Фотография, сделанная во время посещения бабушки Анны Вогау в 1929 в Баронске: стоят - Борис Пильняк и его дядя, художник Александр Савинов; сидят слева направо: жена Савинова, мать Пильняка, его бабушка и его дети Андрей и Наталья.
В 1929 новую "проработку" Пильняк и Замятин встретили как лидеры литературы в Москве и Ленинграде (Пильняк в то время возглавлял Всероссийский Союз писателей, а Замятин - руководил в Ленинграде). Поводом к организованной травле стала публикация в Берлине, где печатались советские писатели, повести Пильняка "Красное дерево" и романа Замятина "Мы".
Почти всю "кампанию" Замятин, наезжая в Москву, жил у Пильняка. 29 августа 1929 он писал жене: "Всеобщая паника: везде - статьи, адресованные Пильняку и мне: почему напечатан в "Петрополисе" роман Пильняка "Красное дерево", запрещенный у нас цензурой, и почему напечатан в "Воле России" роман "Мы"? Все это связано с кампанией против Союза писателей, начатой в "Лит<ературной> Газ<ете>" и "Ком<сомольской> Правде"". Травлю Пильняк и Замятин переживали вместе, предпринимая совместные ответные шаги, последний помог другу с публикациями в Ленинграде его произведений.
В 1930 Пильняк обратился к Сталину с просьбой о выезде заграницу, поездка была разрешена. В 1931 Пильняк выехал в США, в 1932 - вторично поехал в Японию.
Немного позже с аналогичной просьбой к Сталину обратился и Замятин. Бросая в письме ретроспективный взгляд на историю систематических и все нарастающих шлагбаумов на пути творчества, он писал: "Для истребления черта, разумеется, допустима любая подтасовка - и роман, написанный за девять лет до того, в 1920 - был подан рядом с "Красным деревом" как моя последняя, новая работа. Организована была небывалая до тех пор в советской литературе травля, отмеченная даже в иностранной прессе" . В 1931 Замятин навсегда покинул страну.
В статье 1933 "Москва - Петербург" Замятин писал: "Москва за эти годы, когда там звонко пел Есенин и великолепно рычал Маяковский, вырастила только одного нового и оригинального прозаика - Пильняка, и надо сказать, что это был типичный продукт московской почвы. Если у большинства петербургских молодых прозаиков мы найдем по-мужски крепкий, с инженерной точностью построенный сюжет, то у Пильняка сюжетный план всегда так же неясен и запутан, как план самой Москвы. Если у "Серапионовых братьев" есть родство с акмеистами, то в пестрых вышивках прозы Пильняка мы узнаем мотивы имажинизма - вплоть до его своеобразного "славянофильства" и веры в мессианские задачи новой России". В 1937 году Замятина не стало.
Пильняк в 1937-м был арестован, в 1938 году -- расстрелян.
Предлагаемые 14 писем Б. Пильняка Е. Замятину охватывают период 1921-1922 годов. К сожалению, нам не известно о существовании писем Замятина Пильняку, которые, скорее всего, были сожжены при аресте последнего, и мы лишены возможности воссоздать целостную картину переписки двух писателей.
http://winter-wolga.ucoz.ru/forum/4-204-1
Борис Андреевич Пильняк (Вогау)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Фабула этого рассказа наталкивает на мысль, что поводом к написанию его и материалом послужила смерть М. Ф. Фрунзе. Лично я Фрунзе почти не знал, едва был знаком с ним, видев его раза два. Действительных подробностей его смерти я не знаю,- и они для меня не очень существенны, ибо целью моего рассказа никак не являлся репортаж о смерти наркомвоена.- Все это я нахожу необходимым сообщить читателю, чтобы читатель не искал в нем подлинных фактов и живых лиц.
Бор. Пильняк
Москва 28 янв. 1926 г.
Борис Пильняк. Повесть непогашенной луны
Первый снег, тот снег, что выводит землю из осени в зиму, всегда падает ночами, чтобы положить рубежи между осенней слякотью, туманом, изморосью, палыми листами и уличным сором, что были вчера,- и между белым бодрым днем зимы, когда исчезли все трески и шумы и когда в тишине надо подтянуться человеку, подумать внутрь и никуда не спешить.
Борис Пельняк - «Повесть непогашенной луны»
Бори́с Андре́евич Пильня́к (настоящая фамилия Вога́у , нем. Wogau ; 29 сентября (11 октября) 1894, Можайск — 21 апреля 1938, Москва) — русский писатель.
Родился в семье ветеринарного врача Андрея Ивановича Вогау, происходившего из немцев-колонистов Поволжья и родившегося в Екатериненштадте. Мать — Ольга Ивановна Савинова, родилась в семье саратовского купца. Жена — Соколова Мария Алексеевна, врач коломенской больницы; развелись в 1924 году. Вторая жена — Щербиновская, Ольга Сергеевна, актриса Малого театра. Третья жена — княжна Кира Георгиевна Андроникашвили, актриса, режиссёр.
Детство и юность Пильняка прошли в окружении земской интеллигенции в провинциальных городах России — Можайске, Саратове, Богородске, Нижнем Новгороде, Коломне. В 1920 окончил Московский коммерческий институт. С 1924 года жил в Москве.
Пробовать писать начал в 9 лет. В марте 1909 года было опубликовано его первое сочинение. Профессиональная карьера началась в 1915 году, когда в журналах и альманахах «Русская мысль», «Жатва», «Сполохи», «Млечный путь» напечатали ряд его рассказов — уже под псевдонимом Б. Пильняк (от украинского «Пильнянка» — место лесных разработок; в деревне под таким названием, где летом жил юный писатель и откуда посылал рассказы в редакции, жители назывались «пильняками»).
В 1918 году выходит первая книга Пильняка — «С последним пароходом».
Председатель Всероссийского союза писателей. Романы «Голый год» (1922), «Машины и волки» (1925), «Волга впадает в Каспийское море» (1930), «О’кей!Американский роман» (1931), «Соляной амбар» (1937) и другие.
Литературные и политические позиции Пильняка неоднократно приводили к организации широких критических кампаний в отношении него. Его постоянно критиковали за идеологические ошибки, формализм, эротику, мистику и пр. Тем не менее, вплоть до 1937 года Пильняк оставался одним из самых издаваемых писателей.
В 1926 году Пильняк пишет «Повесть непогашенной луны» — на основании распространенных слухов об обстоятельствах смерти М. Фрунзе с намеком на участие И. Сталина.
В 1929 году отстранён от руководства Всероссийским Союзом писателей за публикацию за границей повести «Красное дерево». Однако повесть была легально передана берлинскому русскому издательству по каналам ВОКС, а впоследствии включена в роман «Волга впадает в Каспийское море», опубликованный в СССР в 1930-м. «Не так давно Пильняк за границей издал контрреволюционное „Красное дерево“. „Красное дерево“ он сейчас переделал, отшлифовал и сделал роман „Волга впадает в Каспийское море“. Но даже при поверхностном чтении видно, что это поверхностная перелицовка, видно, что у Пильняка за красными словами скрывается белая сердцевина».
28 октября 1937 года был арестован. 21 апреля 1938 года осуждён Военной коллегией Верховного Суда СССР по сфабрикованному обвинению в государственном преступлении и приговорён к смертной казни. Приговор приведён в исполнение в тот же день в Москве.
Реабилитирован в 1956 году.
В Коломне сохранились два дома, имеющих непосредственное отношение к писателю. В доме № 14 на улице Полянской он жил с родителями. В дом № 7 по улице Арбатской переселился, когда женился, и жил здесь семь лет. После переезда в Москву в этом доме продолжала жить его первая жена с их детьми. 24 октября 1980 на фасаде дома открыта мраморная мемориальная доска.
В Москве жил на ул. Воровского, 26 (ныне — Поварская), с конца 1927 — на 2-ой ул. Ямского Поля, 1 (с 1934 называется улица Правды), с июня 1936 — в доме в Переделкине. Дом Пильняка сохранился и на Рогожской улице в Ногинске (Богородск), где он жил вместе с родителями 1907-1911 года.
Борис Пильняк упоминается в известном открытом обвинительном письме И. В. Сталину Фёдора Раскольникова, мичмана Октября.
В СССР с 1938 по 1975 книги Пильняка не издавались. В 1964 журнал «Москва» опубликовал главы из романа «Соляной амбар».
Сын писателя — Борис Андроникашвили, сценарист и историк, был первым мужем Людмилы Гурченко. У них родилась дочь Мария (1959), внуки Елена и Марк, скончавшийся в 1998 году от передозировки наркотиков.
Хаос революцион-ных событий нашёл формальное отражение во фрагментарно-эпизодической, экспери-ментальной повествовательной технике Пильняка, которая (под влиянием А. Белого, а также А. Ремизова и Е. Замятина) уходила от тра-диционного реалистического повествования, определяющегося завершённым действием. Событийные элементы существуют изолиро-ванно друг от друга, обрываются, сдвигаются во времени и сводятся воедино благодаря об-разным символам и приёмам повтора. <…> Орнаментальный стиль Пильняка, оказавший су-щественное влияние на других русских писателей, проявляется также в микроструктурах его прозы, даже в синтаксисе.
По словам Глеба Струве, Пильняк «сделался главой целой школы или направления в советской литературе». Обычно это направление называют «орнаментальной прозой», а пишущих в таком стиле в 20-е годы часто называли «подпильнячниками».
Сергей Есенин отзывался о Пильняке — «халтурщик, каких не видывал свет», указывал на его злобу и мизантропию, подчёркивал: «у него искусство и не ночевало! Он чистейшей воды спекулянт».
В «Красной нови» помещены «Материалы к роману» Бор. Пильняка. Интересное признание делает этот нашумевший писатель в предисловии к новой вещи. Критика не раз ставила ему на вид, что он вводит в свои произведения большие отрывки из ранее напечатанных, что он не выработал своего стиля, подражает то Белому, то Бунину, то Ремизову. Как бы отвечая ей, он пишет: «Мои вещи живут со мной так несуразно, что, когда я начинаю писать новую вещь, старые я беру материалом, гублю их, чтоб сделать новое лучшее — отчасти это и потому, что мне гораздо дороже моих вещей то, что я хочу сейчас сказать, и я жертвую старым трудом, если он идет мне в помощь; это и оттого, что у меня мало фантазии… Я вышел из Белого и Бунина, многие многое делают лучше меня, и я считаю себя вправе брать это лучшее или такое, что я могу сделать лучше». [править] Библиография Прижизненные издания Былье, М.1919, 2-е изд. — Ревель, 1922 Голый год, 1922 Повесть петербургская, Berlin, 1922 Иван-да-Марья, Берлин, 1922 Метелинка, Берлин, 1922 Санкт-Питер-Бурх., Берлин, 1922 Смертельное манит. М., 1922 Простые рассказы. Пг.: «Время», 1923 Третья столица, 1923 (1924 под названием «Мать-мачеха») Английские рассказы, 1924 Машины и волки. Ленинград, 1925. Повесть непогашенной луны // «Новый мир», 1926, № 5 (Повесть экранизирована в 1990 году, режиссёр — Евгений Цымбал) Иван Москва (повесть), 1927 Заволочье. Л., 1927 Оче-редные повести, 1927 Китайский дневник, 1927 Расплеснутое время. Рассказы. М.-Л., 1927 Корни японского солнца. Прибой. — Л., 1927 Красное дерево, Berlin, 1929 Волга впадает в Кас-пийское море, 1930 О’кей, 1933 Камни и корни, 1933 («Новый мир»), 1934 Созревание плодов, 1936 Мясо (совместно с С. Беляевым) // «Новый мир», 1936 Пильняк Б. А. Собрание сочинений: в 8 тт. — М.-Л., 1929—1930. Зарубежные издания на русском языке Убийство командарма, 1965 («Повесть непогашенной луны») Голый год, 1966 Камни и корни, 1966 Расплёснутое время, 1966 Красное дерево, 1966 Быльё, 1970 Машины и волки, 1971 О’кей, 1972 Двойники, 1983 (роман реконструирован М. Геллером) Издания в СССР после 1975 года Пильняк Б. А. Избранные произведения, 1976 Пильняк Б. А. Целая жизнь: Избранная проза. — Мн.: Маст., 1988. Пильняк Б. А. Расплёснутое время: Романы, повести, рассказы. — М.: Советский писатель, 1990. Пильняк Б. А. Романы. — М.: Современник, 1990. — 607 с. Пильняк Б. А. Человеческий ветер: Романы, повести, рассказы. Тбилиси, 1990. Пильняк Б. А. Отрывки из дневника //Перспективы. − 1991. № 3. — С. 84-88. Пильняк Б. А. Письма к М. Горькому // Русская литература. − 1991. № 1. — с. … Пильняк Б. А. Письма к Миролюбову и Лутохину //Русская литература. — 1989. № 2. — с. … Пильняк Б. А. Повести и рассказы 1915—1929. — М.: Современник, 1991. Пильняк Б. А. Третья столица: Повести и рассказы. — М.: Русская книга, 1992. Пильняк Б. А. Сочинения: в 3 тт. — М., 1994. Борис Пильняк: Опыт сегодняшнего прочтения: сборник статей. — М., 1995. Пильняк Б. А. Собрание сочинений в шести томах. — М.: Терра, 2003—2004. Борис Пильняк. Заволочье. — М.: Европейские издания, 2007. Пильняк Б. А. Письма. Т. 1: 1906—1922. Т. 2: 1923—1937. Составление, подготовка текста, предисловие и примечания К. Б. Андроникашвили-Пильняк и Д. Кассек. М.: ИМЛИ РАН, 2010 [править] Литература Борис Пильняк (сборник статей), 1928 Савелли Д. Борис Пильняк в Японии: 1926. М., 2004 Б.А.Пильняк: Исследования и материалы: Сборник научных трудов. Вып. VI / Отв. ред. А.Ауэр. Коломна: МГОСГИ, 2011. 167 с., 500 экз., ISBN 978-5-98492-095-7 [править] Примечания [править] Ссылки Борис Андреевич Пильняк. Годы, проведенные писателем в Коломне: 1918—1924
(1894-10-11 )Родился в Можайске, в семье ветеринарного врача Андрея Ивановича Вогау, происходившего из немцев-колонистов Поволжья и родившегося в Екатериненштадте . Мать - Ольга Ивановна Савинова, родилась в семье саратовского купца. Жена - Мария Алексеевна Соколова, врач коломенской больницы; развелись в 1924 году. Вторая жена - Ольга Сергеевна Щербиновская, актриса Малого театра . Третья жена - княжна Кира Георгиевна Андроникашвили , актриса, режиссёр.
Детство и юность Пильняка прошли в окружении земской интеллигенции в провинциальных городах России - Можайске, Саратове , Богородске (современном Ногинске), Нижнем Новгороде , Коломне . В 1913 окончил реальное училище в Нижнем Новгороде. В 1920 окончил . С 1924 года жил в Москве.
Пробовать писать начал в 9 лет. В марте 1909 года было опубликовано его первое сочинение. Профессиональная карьера началась в 1915 году, когда в журналах и альманахах «Русская мысль », «Жатва», «Сполохи», «Млечный путь» напечатали ряд его рассказов - уже под псевдонимом Бор. Пильняк (от украинского «Пильнянка» - место лесных разработок; в харьковской деревне под таким названием, где он бывал у дяди Александра Ивановича Савинова, жители назывались «пильняками»).
В 1929 году отстранён от руководства Всероссийским Союзом писателей за публикацию за границей повести «Красное дерево». Однако повесть была легально передана берлинскому русскому издательству по каналам ВОКС , а впоследствии включена в роман «Волга впадает в Каспийское море», опубликованный в СССР в 1930 г. «Не так давно Пильняк за границей издал контрреволюционное „Красное дерево“. „Красное дерево“ он сейчас переделал, отшлифовал и сделал роман „Волга впадает в Каспийское море“. Но даже при поверхностном чтении видно, что это поверхностная перелицовка, видно, что у Пильняка за красными словами скрывается белая сердцевина», - отмечал Л. Шемшелевич в Дискуссии о «Тихом Доне» в Ростовской ассоциации пролетарских писателей .
Несмотря на критику, вплоть до 1937 года Пильняк оставался одним из самых издаваемых писателей. 28 октября 1937 года был арестован. 21 апреля 1938 года осуждён Военной коллегией Верховного Суда СССР по сфабрикованному обвинению в государственном преступлении - шпионаже в пользу Японии (он был в Японии и написал об этом в своей книге «Корни японского солнца») - и приговорён к смертной казни. Расстрелян в тот же день в Москве.
Реабилитирован в 1956 году.
В Коломне сохранились два дома, имеющих непосредственное отношение к писателю. В доме № 14 на улице Полянской он жил с родителями. В дом № 7 по улице Арбатской переселился, когда женился, и жил здесь семь лет. После переезда в Москву в этом доме продолжала жить его первая жена с их детьми. 24 октября на фасаде дома открыта мемориальная доска.
Большую часть «стартового» в профессиональную литературу 1915 года он постоянно жил на даче в деревне Кривякино Коломенского уезда (где ветврачом работал его отец), ныне это улица Куйбышева подмосковного города Воскресенска. В Москве жил на улице Воровского, 26 (ныне - Поварская), с конца 1927 - на 2-й ул. Ямского Поля, 1 (с 1934 называется улица Правды), с июня 1936 - в доме в Переделкине.
Сохранился и дом на Рогожской улице в Ногинске , где в 1904-1912 годах будущий писатель жил вместе с родителями. Посещая город в последующие годы, Пильняк останавливался в этом месте на ночлег. Вместе с ним в доме бывали Андрей Белый , Андрей Соболь и Алексей Николаевич Толстой .
Сохранилось несколько домов и на родине писателя - в Можайске . Однако в каком именно доме жил писатель точно неизвестно. Как следует из его воспоминаний, из окон дома, который снимала семья Вогау, можно было видеть Никольский собор, причем напротив находился дом Шишкиных, а под окнами была площадь. Под это описание подходит лишь один дом - это каменный двухэтажный особняк, стоящий на пересечении улиц Володарского и улицы Московской. Однако существует теория, что врач мог снимать жилье неподалеку от вет. клиники на Клементьевской улице. Старый дом на территории городской больницы (ныне дерматологическое отделение) несмотря на свою древность (это последнее дореволюционное и довоенное здание на территории Больничного городка) не может быть домом Пильняка по той причине, что он был построен уже после того, как семья Вогау уехала из города.
Борис Пильняк упоминается в известном открытом обвинительном письме И. В. Сталину Фёдора Раскольникова .
В СССР с 1938 по 1975 годы книги Пильняка не издавались. В 1964 году журнал «Москва» опубликовал главы из романа «Соляной амбар».
Хаос революционных событий нашёл формальное отражение во фрагментарно-эпизодической, экспериментальной повествовательной технике Пильняка, которая (под влиянием А. Белого , а также А. Ремизова и Е. Замятина) уходила от традиционного реалистического повествования, определяющегося завершённым действием. Событийные элементы существуют изолированно друг от друга, обрываются, сдвигаются во времени и сводятся воедино благодаря образным символам и приёмам повтора. <…> Орнаментальный стиль Пильняка, оказавший существенное влияние на других русских писателей, проявляется также в микроструктурах его прозы, даже в синтаксисе.
По словам Глеба Струве, Пильняк «сделался главой целой школы или направления в советской литературе». Обычно это направление называют «орнаментальной прозой».
Прижизненные издания
