Макияж. Уход за волосами. Уход за кожей

Как именно заставить читателя сопереживать героям в той ситуации, когда очевиден благоприятный исход их приключений...

Как правильно чередовать эпизоды, держащие нервы в напряжении, со сценами, позволяющими перевести дух и расслабиться...

Как умудриться на одни и те же события посмотреть под разным углом зрения, не заставив при этом героев превратиться в парней, которые открывают рот лишь для того, чтобы познакомить весь свет с плодами позавчерашних размышлений автора...

Ибо Дэвид Бэлфур в некотором роде и есть образцовый «попаданец». Сидел себе человек до семнадцати лет в тихом селении на равнине, папаша-учитель и местный священник научили его чтить короля и церковь, начинили его голову проповедями, школьной латынью и благими намерениями, умудрившись при этом оставить без всякого понимания о том, как устроена реальная жизнь. И вдруг эта самая жизнь посредством козней богомерзкого дядюшки-скряги Эбенезера телепортирует мистера Дэвида в мир, где все для него дико и непонятно. Там живут полудикие горцы, не знакомые с английским языком, там кишат якобитские заговорщики и королевские шпионы. Там грабят на большой дороге те же самые люди, которые на следующий день вдруг удивят диковинным благородством...

И задача Дэвида состоит в том, чтобы выжить, не поступившись нравственными принципами, но при этом из наивного теленка с глазами на мокром месте превратиться в человека, чью дружбу будут ценить и уважать даже такие отчаянные головы как Алан Брэк Стюарт. И все это происходит постепенно, посредством множества набитых шишек и невпопад сказанных слов с полагающимися за этот невпопад последствиями. И происходит на периферии больших событий, где собственно и существуют обычные люди, если хотят быть целыми и невредимыми, оставшись при этом самими собой...

Вот бы это учесть авторам, у которых главный герой, попав в чужеродную жизненную обстановку, начинает сразу же поражать всех своими познаниями, легко и просто посрамляет дураковатых врагов, становится лучшим другом короля или советником Сталина, меняет ход истории и при этом даже, скотина такая, не страдает угрызениями совести...

Оценка: 9

Так получилось, что в «правильном» возрасте все подростковая приключенческая литература прошла мимо меня, Стивенсон в том числе. До сих пор я читала только историю Джекила и Хайда и сочла их ужасно скучными. А тут буквально по случайности наткнулась на «Похищенного», выбирая, что бы послушать в машине, и была искренне и приятно удивлена.

Нет, это все та же подростковая приключенческая литература, которой все и ожидали. Осиротевший юноша оправляется знакомиться к родным дядей, надеясь на его поддержку, но дядя оказывается злодеем, юноша попадает сначала к пиратам, потом на необитаемый остров, переживает различные приключения, но в итоге, конечно, возвращается, что называется, «со щитом». Удивительным является другое - то, как написано. Обычно такие истории бывают исключительно картонными, за что я их очень и не люблю. Вот герой, наделенный автором всеми добродетелями, кроме ума, вот злодеи, вот добрые помощники. Вот добро торжествует, вот добрые герои поступают исключительно правильно, а злые - исключительно плохо. Ну и дальше все прекрасно представляют себе этот жанр для пятилетних. Но у Стивенсона совсем не так. Начнем с того, что у героя таки есть мозги, способность здраво рассуждать, стоять на своем и защищать себя и свое мнение. И в этом ему, юноше, уступают многие взрослые. Прямо-таки поражает общая адекватность поведения героя и, вставая на его место, думаешь, что и сам бы вел себя так же. И именно эта адекватность поведения решительным образом сказывается на том, как воспринимается и сам приключенческий сюжет - все происходящее кажется очень реальным.

Дальше больше, не только герой, но и остальные персонажи, помимо зловредного дядюшки (который таки представляет из себя картонного злодея и труса с сомнительным обоснованием происхождения этих недостатков), тоже ведут себя как нормальные люди. Где-то выступают злодеями, где-то - наоборот. Юношу увозят силой на корабле, чтобы продать в рабство в Америке, но тем не менее, ему удается войти в дружеские отношения кое с кем из команды - что вполне логично, если небольшое число людей находятся много времени вместе. Отдельно впечатляет фигура Алана Брэга, внезапного и самого преданного из найденных Дэвидом друзей. Насколько изумительно выписанный характер! Стивенсону удалось создать персонажа очень живого и очень привлекательного, при этом с очень очевидными недостатками. Алан Брэг смел, но самовлюблен донельзя, преданный друг, но обижается на каждый пустяк и не отличается рассудительностью и самоконтролем. А сцена ссоры Дэвида с Аланом на пустоши, когда они обмениваются взаимными обвинениями, а потом Алан бросается спасать заболевшего мальчика, действительно достойна Достоевского. Это очень по-человечески вообще - без проблем пройти вдвоем все опасности и трудности и страшно поссориться из-за дружеских подколок. Кто не ссорился со своими самыми близкими из-за слов или даже тона?)

Роман «делает» не закрученный сюжет, а именно исключительная живость персонажей и то, что «положительные» герои не вызывают, как обычно, раздражения, а вызывают настоящую симпатию и интерес.

Оценка: 9

Как же замечательно, что этот роман попался мне в 11 лет! Как и советовал великий Стивенсон, я читал «Похищенного» долгими зимними вечерами, «...когда с уроками уже покончено...». Сколько радостных эмоций и напряженных переживаний мне довелось испытать; я бродил по лугам и горам Шотландии, мотался в море на бриге «Завет» и т.д и т.п! Однозначно, этот роман нужно прочитать юным ценителям классической приключенческой литературы, каковым я и являюсь до сих пор...

Оценка: 9

Стивенсон писал совсем разные романы - от мистическо-прекрасного «Дома в дюнах» до исторической «Чёрной стрелы». Наибольшую славу, конечно, приобрел роман «Остров сокровищ», чтение для подростков, и означенный роман предназначен для той же весёлой аудитории...

У парнишки умирает отец, он едет к дяде в родовое имение за наследством, дядя, не будь дураком, договаривается о похищении племяша сомнительными личностями... В общем, приключение, опасное, полное препятствий и сложностей. Ессно, по пути ему встречается отважный соратник, последователь Уоллеса, Роба Роя и принца Чарли... Как вы поняли, отважный шотландец-сепаратист.

Ещё одна приключенческая книжка от не самого дурного автора XIX в., с возможной скрытой пропагандой шотландского сепаратизма. Легко и доступно.

Оценка: 7

О вкусах не спорят, да и не надо, каждому свое. Вон скольким понравился этот роман. А вот мне абсолютно нет. Ну не интересна мне жизнь Шотландии в 18 веке, с интригами шотландских подпольщиков и английскими властями. В начале интрига с избавлением мешающего наследника, как-то заинтриговала. Но потом описание опасных приключений, про которые заранее знаешь, что кончатся хорошо,т.к. страниц еще много, как-то навеяло скуку. Одно поселение, другое, третье, то шотландские мятежники, то английские войска. Нет лучше уж в очередной раз перечитать ту же « Черную стрелу» или « Дом на дюнах», да хотя бы «Клуб самоубийц» вместе с « Алмазом раджи»

Но утверждать, что этот роман лучше « Острова сокровищ»- вот это насмешило. Ну... каждому своё.

Оценка: 5

Из всех приключенческих романов Стивенсона, прочитанных мной в детстве - этот самый любимый. Понравился даже больше всеми хвалимого «Острова сокровищ». Есть книги, которые можно перечитывать множество раз, с одинаковой радостью встречаясь с героями, давно ставшими для тебя друзьями. Эта книга из таких.

Стивенсон Роберт Луис

Похищенный или приключения Дэвида Бэлфура

ПОСВЯЩЕНИЕ

Милый Чарлз Бакстер!

Если когда-нибудь вам доведется прочесть эту повесть, вы, наверное, зададитесь таким множеством вопросов, что мне не под силу будет ответить. Например, каким образом убийство в Эпине могло произойти в 1751 году или почему Торренские скалы перебрались под самый Иррейд и чем объясняется, что печатные свидетельства безмолвствуют обо всем, что касается Дэвида Бэлфура. Все эти орешки мне не по зубам. Зато если б вы стали допытываться, виновен Алан или нет, я, пожалуй, мог бы отстоять версию, изложенную в книге. Эпинские предания и поныне решительно утверждают правоту Алана. Поспрошайте сами о том «другом», чьей рукой был сделан выстрел, и вы, возможно, услышите, что его потомков по сей день можно сыскать в его родных местах. Правда, никакие расспросы не помогут вам узнать его имя: шотландский горец уважает тайну и умение хранить ее впитывает с молоком матери. Я мог бы продолжать в том же духе, защищая неоспоримость одного положения, соглашаясь с несостоятельностью другого, но не честней ли сразу признать, что мною меньше всего движет желание соблюдать достоверность! Этой повести место не в кабинете ученого, а в комнате школьника, в час, когда с уроками покончено и скоро пора спать, а за окном зимний вечер. Честный же Алан - в жизни довольно мрачная и воинственная фигура - служит в новом своем воплощении далеко не воинственной цели: отвлечь иного юного джентльмена от сочинений Овидия, ненадолго умчать его в минувший век, в горы Шотландии, а когда он отправится в постель, наводнить его сны увлекательными видениями.

Вас, дорогой Чарлз, я и не надеюсь увлечь этой книгой. Зато, быть может, она понравится вашему сыну, когда он подрастет; возможно, ему приятно будет увидеть на форзаце имя своего отца, а пока что мне самому приятно поставить это имя здесь в память о многих счастливых, а кое-когда и печальных днях, о которых сегодня, пожалуй, вспоминаешь с не меньшим удовольствием.

Мне, сквозь годы и расстояния, странно глядеть сейчас на былые приключения нашей юности, но как же странно должно быть вам! Ведь вы ступаете по тем же улицам, вы можете хоть завтра открыть дверь старого дискуссионного клуба, где нас уже начинают ставить в один ряд со Скоттом, Робертом Эмметом и горячо любимым, хоть и бесславным Макбином, - можете пройти мимо церковного дворика, где собирались члены славного общества

L.J.R. и потягивали пиво, сидя на тех же скамьях, где некогда сиживал с приятелями Берне.

Живо представляю себе, как вы бродите при свете дня, видя собственными глазами те места, которые вашему другу являются ныне лишь в сновидениях. Как громко, должно быть, звучит для вас голос прошлого в те часы, когда вы отрываетесь от привычных занятий!

Пусть же он чаще будит в вас добрую память о вашем Друге.

Скерривор,Борнмут.

Я ОТПРАВЛЯЮСЬ В ДАЛЬНИЙ ПУТЬ К ЗАМКУ ШОС

Мне хочется начать рассказ о моих приключениях с того памятного утра в июне 1751 года, когда я в последний раз вынул ключ из дверей отчего дома. Я вышел на дорогу, едва первые лучи блеснули на вершинах гор, а к тому времени, как поравнялся с пасторским домом, в сиреневом саду уж пересвистывались дрозды и завеса предрассветного тумана в долине стала подниматься и таять.

Эссендинский священник мистер Кемпбелл, добрая душа, поджидал меня у садовой калитки. Он спросил, позавтракал ли я, и, услыхав, что я не голоден, обеими руками взял мою руку, продел себе под локоть и дружески пришлепнул.

Так-то, Дэви, милок, - сказал он. - Провожу тебя до реки и отправлю в путь-дорожку.

Мы тронулись в молчании.

Не жаль тебе расставаться с Эссендином? - спросил он спустя немного.

Как сказать, сэр, - отозвался я. - Знать бы, куда идешь" и что тебя ждет, тогда бы можно ответить прямо. Эссендин - хорошее местечко, и жилось мне здесь славно, только ведь больше-то я нигде не бывал. Отца и матушки нет в живых, и до них мне из Эссендина не ближе, чем из Венгерского королевства. Так что, по правде говоря, будь я уверен, что на чужой стороне смогу добиться чего-то лучшего, мне бы не жаль было уходить.

Вот как? - сказал мистер Кемпбелл. - Что ж, Дэви, ладно. Тогда мой долг, насколько это в моих силах, сообщить тебе о твоей дальнейшей судьбе. Когда скончалась твоя матушка, а твой отец - достойный был человек и добрый христианин - стал чахнуть и понял, что конец его близок, он доверил мне на сохранение одно письмо и прибавил, что в нем твое наследство. «Как меня не станет, - сказал он, - и в доме наведут порядок, а вещи продадут, - все это, Дэви, было исполнено, - отдайте моему мальчику вот это письмо в собственные руки и снарядите его в замок Шос, что невдалеке от Кремонда. Я сам оттуда родом, туда и подобает вернуться моему сыну. Малый он, - сказал твой батюшка, - не робкого десятка, отменный ходок, и нет сомнений, что он прибудет в замок цел и невредим и сумеет там - понравиться».

Роберт Луис Стивенсон «Похищенный»
Robert Louis Stevenson «Kidnapped»

Книга о Шотландии
Роман «Похищенный», как и «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», написан в Борнмуте. Отдельными главами печатался в юношеском журнале «Янг флокс», начиная с 1 мая 1886 года. И в июле же роман был опубликован отдельной книгой лондонским издательством «Кассел и Компания». Время действия романа 1751 год, место действия — Шотландия и омывающие её моря. В отличие от «Чёрной стрелы», где писатель не слишком заботился о исторической достоверности, даже откровенно говорил: «Читатели книги и читатели исторических документов — люди разных миров», «Похищенный» написан более тщательно. Стивенсон и сам побывал в тех местах, куда забросил странствовать своего героя — Д. Бальфура, и скурпулёзно работал над топографическими картами этих районов. Писал Стивенсон роман ради заработка (впрочем, все его писания преследуют исключительно меркантильные цели), однако его гений таков, что роман получился и читается с большим интересом. А вот денег писатель за него получил немного. Ему платили в журнале 30 шиллингов за тысячу слов. «Похищенный» — первая часть дилогии. Вторая называется «Катриона». Она была написана в 1893 году и в ней, как уверены литературоведы, Стивенсону впервые удался образ женщины. Интересно, что начинается «Катриона» ровно в то время, в какое завершилась история «похищенного» Дэвида Бальфура.

«Скерривор»
Курорт Бормунд Борнмут — морской курорт на юге Англии, на берегу Ла-Манша. Туда из Европы переехали Стивенсоны осенью 1884 года. Сначала жили в мебелированных комнатах, а весной Томас Стивенсон подарил им дом и 500 фунтов на обзаведение. Дом Луис Стивенсон назвал «Скеррвор» в честь отца. Скерривор — самый высокий в Шотландии маяк спроектирован и построен им. Кирпичный дом был весь одет плющом, перед домом имелась поросшая вереском лужайка. Из окон верхнего этажа было видно море. Фанни тут же занялась обустройством быта и значительно в том преуспела. Очевидец сообщал: «новое владение Стивенсона радовало глаз элегантностью и отличалось самыми современными удобствами…, хороший вкус хозяев в сочетании со стеснёнными средствами помогли им избежать чрезмерной роскоши, которая всегда вульгарна». Стивенсоны прожили в «Скерриворе» три года. Луис писал, жена ухаживала за ним, следила за здоровьем, хлопотала по хозяйству, работала в саду. «Моя жена — прекраснейшая из птиц. Я люблю её сейчас больше, чем раньше, чем всегда, и я удивляюсь ей ещё больше. И я никогда не думал раньше, что я достоин такого чудесного дара. Моя женитьба была самой счастливой в мире. Она для меня: жена, брат, сестра, дочь и дорогой товарищ. И я не променял бы её ни на богиню, ни на святую» — писал Стивенсон матери.

Отрывок из романа

«Мне хочется начать рассказ о моих приключениях с того памятного утра в
июне 1751 года, когда я в последний раз вынул ключ из дверей отчего дома. Я
вышел на дорогу, едва первые лучи блеснули на вершинах гор, а к тому
времени, как поравнялся с пасторским домом, в сиреневом саду уж
пересвистывались дрозды и завеса предрассветного тумана в долине стала
подниматься и таять.
Эссендинский священник мистер Кемпбелл, добрая душа, поджидал меня у
садовой калитки. Он спросил, позавтракал ли я, и, услыхав, что я не голоден,
обеими руками взял мою руку, продел себе под локоть и дружески пришлепнул.
— Так-то, Дэви, милок, — сказал он. — Провожу тебя до реки и
отправлю в путь-дорожку. Мы тронулись в молчании «.

Стивенсон Р. Л.

СТИ́ВЕНСОН (Stevenson) Роберт Луис (1850–94), англ. писатель-неоромантик. Мастер приключенч. жанра. В ром. "Остров сокровищ" (1883; классич. образец приключенч. лит-ры), "Похищенный" (1886), "Владелец Балантрэ" (1889), "Катриона" (1893) – увлекательный, часто авантюрный сюжет, психологически достоверные образы, внимание к проблемам добра и зла. Ист. роман из эпохи Ричарда III "Чёрная стрела" (1888). Тема "двойничества" в филос.-психол. ром. "Странная история д-ра Джекиля и м-ра Хайда" (1886).

Другие книги схожей тематики:

Роберт Стивенсон

Похищенный. Катриона

Тузитала (Роберт Льюис Стивенсон. 1850–1894)

Однажды возле острова Уполо в архипелаге Самоа бросила якорь морская яхта. На берег сошли высокий длинноусый, болезненного вида человек - владелец яхты, его жена и пасынок - юноша лет двадцати двух. Человек этот купил у туземцев небольшой участок земли, построил два дома: один для себя с женой, другой для пасынка, и навсегда поселился здесь, по соседству с чуждыми ему темнокожими островитянами. Архипелаг Самоа известен своим здоровым климатом. Новый обитатель острова был очень болен. Он кашлял, часто вынужден был лежать в постели, а когда здоровье его улучшалось, часами просиживал у себя в кабинете за письменным столом.

Удивительные истории записывала на бумаге его рука - худая, с длинными костлявыми пальцами. Из своего окна он видел неподвижную, точно растворившуюся в солнечном блеске ширь южного океана, а писал он о штормах и о кораблекрушениях у голых шотландских скал, о мрачных ущельях Гайлэнда, о простых сердцем и мужественных людях прошлых времен, о погонях, о рукопашных схватках, о любви, преодолевающей все испытания, наконец, о кознях злодеев, которые побеждает честность и храбрость. Цветы невиданных форм и необычайной раскраски цвели у него под окном, ветер приносил запахи лимона и ванили, а он писал об однообразных, поросших вереском равнинах Шотландии, где стаями бродит серая куропатка и пасутся дикие козы.

Иногда, ослабев от изнурявшей его болезни, он диктовал пасынку свои истории. Он любил этого юношу и любил беседовать с ним. Однажды он ему сказал: «Я не являюсь человеком какого-то необычайного таланта, Ллойд, я начал с очень скромными возможностями. В моем успехе я всецело обязан моей системе: доводить то, что у меня есть, до высшей степени развития. Если человек начинает развивать одну способность и делает это с неутомимой настойчивостью, он может сделать чудеса».

Туземцы вскоре узнали, какое сердце у этого белого человека. Пришелец не только охотно вступал с ними в беседы, слушал их песни и предания, но горячо защищал их права в столкновениях с хищной администрацией островов. Ни один белый не мог похвастать таким уважением к себе со стороны туземного населения, какое вскоре завоевал этот пришлый человек. Его выбрали главой племени, почитали его, как божество. Белые называли его Королем Самоа, а темнокожие островитяне дали ему другое прозвище - «Тузитала», что значит «повествователь».

Это было верное прозвище. Больной, поселившийся на острове человек был Роберт Льюис Стивенсон - писатель, имя которого славилось во всех цивилизованных странах.

Стивенсон по праву мог говорить пасынку о своем успехе. История мировой литературы знает немного случаев, когда писатель с такой быстротой добился бы всемирного признания. Свой первый роман «Остров сокровищ» он написал в 1881 году в возрасте тридцати одного года, вовсе не думая о том, что эта книга сразу поставит его в один ряд с лучшими писателями его времени. Рассказывают так: однажды он для забавы нарисовал карту несуществующего острова, на котором морские разбойники зарыли клад, и надписал на ней «Остров сокровищ». Маленький Ллойд, его пасынок, потребовал, чтобы он все подробно рассказал ему про клад и про остров. Стивенсон - инженер и юрист по образованию, безымянный, начинающий литератор, всего лишь автор нескольких путевых очерков, - начал писать роман. Все, что он сам любил в детстве, все, что много лет назад волновало его воображение, все слышанные им истории о старых моряках, о парусных кораблях, пересекавших океанские просторы, ожили в его памяти. И вот на первых же странницах романа появились моряк с косичкой и с багровой от пьянства физиономией, дикая песня «Пятнадцать человек на ящике с мертвецом - йо-хо-хо! - и бутылка рому!» и таинственная морская карта, найденная в сундучке, окованном медью.

Каждую написанную главу Стивенсон читал по вечерам пасынку, жене и другим членам семьи. Когда, некоторое время спустя, роман вышел из печати, его сразу же перевели на несколько языков, им зачитывались дети и взрослые, изысканные ценители художественной литературы и малограмотное население беднейших классов Англии. Книга, которая была написана для того, чтобы в семейном кругу скоротать у камина зимние вечера, стала народной книгой. В течение ближайших тридцати лет «Остров сокровищ» выдержал в Англии 92 издания, то есть роман расходился и вновь выходил из печати каждые 3–4 месяца. Это был поистине беспримерный успех.

Такой же успех принес Стивенсону другой его роман - «Похищенный», напечатанный в 1886 году. За двадцать пять ближайших лет роман этот выдержал (только в Англии) 72 издания.

Критика восторженно писала о Стивенсоне. В представлении современников он складывался как писатель исторический, как своеобразный продолжатель традиций великого Вальтера Скотта. Но в том же 1886 году Стивенсон выпустил еще новую свою повесть, которая называлась «Странная история доктора Джеккиля и мистера Хайта». Опубликование этой повести с острым фантастическим сюжетом, в которой, однако, действовали современные люди, явилось сенсацией. И это был новый, совсем другой, вовсе не «исторический» Стивенсон.

По свидетельству близких, он нашел сюжет этой загадочной и вместе с тем глубокой по смыслу повести… во сне. Он спал, кричал во сне, ему снилось нехорошее; жене пришлось его разбудить. «Зачем ты меня разбудила? - сказал он с досадой. - Мне снился превосходный рассказ». Так это или не так, но в три дня он написал свою «Странную историю» о человеке, духовное существо которого обладает способностью жить порознь, то в оболочке доктора Джеккиля, то в оболочке мистера Хайта. И если доктор Джеккиль - благовоспитанный, добропорядочный английский джентльмен, то все злое, все нечистое, что таится в глубинах его подсознания, воплощает в себе его отвратительный двойник мистер Хайт - другой, реально существующий образ одного и того же человека.

В самом деле, странная история, странная выдумка, казалось бы не имеющая под собой никаких оснований. Но это не так.

Отбросим в сторону психологическую теорию, получившую за последние полвека чрезвычайное распространение на Западе в науке и в художественной литературе, - теорию, согласно которой поведение человека обусловлено прежде всего бессознательными влечениями и инстинктами. Мало того, темные эти силы, таящиеся в глубинах человеческого естества, будто бы определяют самое развитие общества: революции, войны, культурная, творческая деятельность человека - все, согласно фрейдистскому учению, будто бы коренится в биологической, то есть животной природе человека.