В список рекомендованной литературы (для классного и внеклассного чтения) входят шедевры отечественной и мировой литературы: это те произведения, незнание которых грозит в дальнейшем невосполнимыми пробелами, исправить которые будет очень трудно. В возрасте 6 лет нельзя не знать "Колобка" и "Красную шапочку", в 10 лет дети должны знать "Незнайку" и "Карлсона", в 16 лет уже нужно прочитать "Собачье сердце" и "Над пропастью во ржи".
Но есть и особенные книги, они не всегда есть в списках литературы (обычно идут как дополнительная литература), а дружба с этими книгами преображает: делает ребёнка более чутким и внимательным, отзывчивым и добрым - это книги о животных.
Очень важно, чтобы ребёнку книга сразу понравилась - чтобы иллюстрации соответствовали тексту, оформление книги было красивым. Такие книги сегодня есть.
Зеленые страницы - логическое продолжение "Лесной газеты" Виталия Бианки, увидевшее свет благодаря издательству ДЕТ ГИЗ. Сборник содержит короткие рассказы о природе и животных таких замечательных писателей ленинградской литературной школы, как: Нина Павлова, Алексей Ливеровский, Зоя Пирогова, Кронид Гарновский. это ни в коем случае не энциклопедия тысячи и одного факта, это увлекательный рассказ Наблюдателя о повадках зверя, о птичьих голосах, о муравьиных тропах. Звуки, запахи, цвета природы - вот содержимое "Зеленых страниц". О том как важно любить и понимать природу, в предисловии написал Святослав Сахарнов.
"Когда Тюпа очень удивится или увидит непонятное и интересное, он двигает губами и тюпает: "Тюп-тюп-тюп-тюп..." Травка шевельнулась от ветра, пичужка пролетела, бабочка вспорхнула, -- Тюпа ползёт, подкрадывается поближе и тюпает: "Тюп-тюп-тюп-тюп... Схвачу! Словлю! Поймаю! Поиграю!" Вот почему Тюпу прозвали Тюпой". Книга сегодня есть в хорошем издании .
Евгений Чарушин - один из самых любимых детьми писателей. Его книги вызывают неподдельный восторг и у детей, и у взрослых. Наверное потому, что Чарушин не только описывал своих героев, но и рисовал. Он был невероятно талантливым анималистом.
Ольга Перовская - автор многих детских книг, но самая знаменитая ее книга "Ребята и зверята", впервые увидевшая свет в 1925 году. С тех пор сборник рассказов о животных переиздавался буквально ежегодно. Это значит, что на историях о Франтике, Ишке и Чубаром выросли не только мы, но и наши бабушки-дедушки, мамы и папы. Книгу, проверенную временем, передайте детям!
"Не видать бы нам Чубарого как своих ушей, если бы не случилось с ним беды на перевале. Это был первоклассный конь - разве отдали бы его так просто нам, ребятам?
В первый раз его привели зимой. Все взрослые вместе с отцом ходили на конюшню, спорили о чём-то, мерили его сантиметром.
- Красавец! Не конь, а картинка! - с удовольствием говорили они, возвращаясь в тёплую комнату, румяные и озябшие.
Мы тоже пошли посмотреть: высокий гладкий жеребец плясал на снегу у столба, тёрся об него головой, грыз его зубами и всё время переступал с ноги на ногу. Внутри у него что-то похрустывало и переливалось. Мы подошли ближе. Он ещё пуще заиграл, забрыкался и покосился на нас тёмным глазом.
- Ничего себе конишка, - солидно сказала Соня. - Одно плохо - хрустит очень и дёргается так, что и погладить его невозможно. Ба-а-луй! - закричала она басом и смело шагнула к столбу.
Лошадь тоненько заржала, ухватила Соню за капор и дёрнула направо и налево.
- Убивают Шоню! - ахнула около меня Наташа.
Мы с Юлей закричали и замахнулись на Чубарого. Он удивился и выпустил капор. Соня попятилась.
- Сумасшедшая лошадь! Её в сумасшедший дом надо, - сказала она горько, - хватается прямо за чужую голову.
Лицо у неё стало белое. Отморозила, может быть, а может, от обиды - обиделась на Чубарого".
Вера Чаплина, долгое время проработавшая заведующей площадкой молодняка московского зоопарка, написала множество добрых и веселых рассказов о своих воспитанниках: о лисенке и кошке, о дружбе медведицы с собакой, о росомахе, о белом медвежонке.
Среди незаслуженно забытых литературных имен середины XX века, имя Льва Брандта нам кажется особенно важным .
Его книги переиздавались в 40-60-е годы прошлого века значительными тиражами.
По повестям "Браслет 2" и "Остров Серафимы" сняты кинокартины.
Возвращая читателям эти тексты, мы хотим обратить внимание на одну из лучших страниц в летописи ДЕТГИЗа.
Данниэль Пеннак считает, что "книги всегда лучше авторов". Мы считаем, что книги Пеннака для детей просто превосходны. В историях французского писателя дети и животные всегда идут бок о бок. 
В повести "Собака Пес" бездомная псина перевоспитывает испорченную бесчувственную девчонку, в рассказе "Глаз Волка" мальчик Африка примиряет волка с миром людей.
Пеннак не делает разницы между животным и человеком. Формула "Человек – царь природы" после прочтения его рассказов кажется величайшим заблуждением.
Книги украшают чудесные иллюстрации Татьяны Кормер.
Эрнеста Сетон-Томпсона можно по праву назвать родоначальником литературного жанра о животных. Во всяком случае его влияние на писателей-анималистов сложно переоценить. Так же, как и огромное влияние на пытливые умы юных натуралистов.
Через Сетон-Томпсона нужно пройти, как проходят через другие испытания детства: первый прыжок с гаража или первую драку. Это рубеж, знаменующий начало взросления, познания мира и себя.
Взрослые, которым не довелось прочитать Сетон-Томпсона в отрочестве, упрекают его в жестокости, в отсутствии гуманизма. Но разве дети гуманны? Дети добры, потому что, читая "Лобо", "Королевскую Аналостанку" и "Мустанга-Иноходца", они искренне плачут и смеются.
Джеймс Хэрриот на протяжении сорока лет работал ветеринарным врачом в весьма суровых местах сельского Йоркшира. В 1937 году свежеиспеченный молодой специалист начал самостоятельно работать в городке Дарроуби. Времена были тяжелые. Ему пришлось оставить свою мечту о работе с мелкими животными в комфортных городских условиях и поступить помощником к Зигфриду Фарнону, уже практикующему ветврачу, который был всего на несколько лет старше него.
Несмотря на, казалось бы, довольно прозаические сюжеты, отношение врача к четвероногим пациентам и их владельцам - то теплое и лиричное, то саркастическое - передано очень тонко, с большой человечностью и юмором.
В своих "записках ветеринарного врача" он делится с читателями воспоминаниями об эпизодах, встречающихся в своей практике.
Есть книги, которые непременно нужно прочитать в детстве, чтобы вырасти хорошим человеком. Среди таких книг - "Сказки кота Мурлыки" знаменитого французского писателя Марселя Эме. Это небольшие рассказы об удивительных приключениях двух маленьких девочек и их друзей, животных с фермы.
В маленький мирок постоянно вторгаются неожиданные гости: то волк, то пантера, то павлин. 
Всех их ждет самый теплый прием, ведь девочки искренне любят все живое, даром, что бессердечные родители то и дело ходят изжарить несчастного цыпленка или продать старую кобылу.
Но добрые Дельфина и Маринетта с помощью умного кота и проницательного селезня всегда находят выход из самой неприятной, запутанной и даже фантастической ситуации!
Мы уже вспоминали , как “Необыкновенные приключения Карика и Вали”, “В стране дремучих трав”, “КОАПП! КОАПП! КОАПП!”, рассказы Виталия Бианки. Но в мире еще немало книжек, которые делают человека человеком, рассказывая о его животных родичах.
ДЛЯ МАЛЕНЬКИХ
Очень доброе и милое, но при этом совершенно не розово-сопливое чтение для малышни о жизни мелких интересных козявок. Улитки, кузнечики, жуки живут вполне человеческой жизнью, но при этом ребенок получает инфу об их реальных названиях и особенностях. Главный герой, муравей Ферда, как полагается, добрый, храбрый и милейший персонаж.
“Волчишко”, “Яшка”, “Кошка Маруська”, “Тюпа, Томка и сорока”… Помните? Как мы их любили! Возможно, рассказы Чарушина немного сентиментальные и старомодные по стилю для современной малышни. Но многие их наверняка полюбят. А чарушинские рисунки – ими просто невозможно не очароваться!
Самый знаменитый на свете олененок, его пугливые и благородные родичи, а также разнообразные лесные друзья (а опосредованно – и опасные недруги) учат ребенка удивляться миру и сосуществовать с ближними. А вы знали, что эта мимимишная детская книжица была в свое время запрещена Гитлером?
Трогательные книжки о мелких, но весьма славных персонажах. От литературного родителя знаменитого мышонка Стюарта Литтла – на этот раз история о поросенке, который дружил со всеми вокруг, от девочки до паучихи. И которому дружба очень помогла в нелегкой поросячьей жизни.
Писательница Вера Чаплина всю жизнь, с шестнадцати лет, проработала в Московском зоопарке. Выкармливала осиротевших зверят, организовывала площадку молодняка – и знала о своих питомцах все на свете, и этим знанием поделилась с человеческими детенышами.
Дети людей и дети зверей – они всегда тянутся друг к дружке. В книжке Перовской описано несколько историй их взаимной дружбы. Эта написанная почти сотню лет назад безобидная книжка и даже диафильмы по Перовской о зверушках в сороковые-пятидесятые годы не издавались, потому что писательница была репрессирована. И все же несколько поколений на ней – этой книжке – успешно выросли.
Простые и ясные, лиричные и наблюдательные – тексты Паустовского от времени не портятся. Все такое знакомое, такое родное – и одновременно неизведанное. Писатель говорил, что все описанное им – из собственного опыта, и при этом каждый случай, каждый рассказ открывал для него самого что-нибудь новое о природе.
Киплинг пытался писать поучительно и воспитательно, но получалось у него необыкновенно увлекательно – талант не спрячешь. Маугли и его зверская компания, пестрая и разношерстная, из экзотических джунглей, а также маленький, но смелый Рикки-Тикки-Тави – любимые детские герои форэва.
“Молодая рыжая собака – помесь такса с дворняжкой – очень похожая мордой на лисицу” трогала наши сердца, когда мы сами были школьниками. Как мы за Каштанку-Тетку волновались, как сочувствовали ее собачьей судьбе! И в финале испытывали смешанные чувства, не зная, больше радоваться возвращению в “семью” – или потере карьеры, таланта и заботливого “импресарио”…
Если вы по какой-то причине в детстве разминулись с этой удивительной книжкой, то увидев ее, хватайте непременно: сами же наверняка получите не меньше удовольствия, чем потомки. Крутые приключения в сюжете, обаятельные персонажи каждый со своим ярким характером, неподражаемый “кроличий язык” и фольклор… Море удовольствия.
Даррелл-младший – он, разумеется, наше всё. И ребенок, который тянется душой ко всему живому от многоножки до слона, неизбежно прочтет у него всё – и на какое-то время забредит им и забудет обо всем остальном. А начать погружение в мир Даррелла можно с “Моей семьи”. Рассказ о том, как из мальчика рос великий натуралист, божественная природа Корфу… Ну и семейка очень колоритная, забавная.
Гржимек, как и его коллега Даррелл, всю жизнь тесно общался с животными и написал о них немало: “Братья наши меньшие”, “От кобры до медведя гризли”, “Животные – жизнь моя”… Мы выбрали из его наследия книжку о фауне Австралии, ведь для нас это все какие-то сказочные, фантастические края: там прыгучие кенгуру, милые мишки-коалы, странные утконосы и вомбаты. С такой компанией не соскучишься!
Волки и лисы, олени и мустанги – вот кто здесь главные герои. Они любят, страдают, ищут счастье. Канадец Сетон-Томпсон рассказывает о животных, как о людях – с любовью и вниманием. Этому пристальному и неравнодушному взгляду на “дикий мир” потом учились поколения писателей – и читателей, конечно, тоже.
Оказывается, собачкой быть не всегда так хорошо и беззаботно, как ребенок может себе вообразить. Во всяком случае, наполовину собакой, наполовину волком, как Белый Клык. Лондон удивительно честный писатель, так что прочитать, какими разными бывают люди, как они относятся к собакам – небесполезно. И уж во всяком случае невероятно интересно. Книга читается как детектив, с победой добра над злом в конце, как это и должно быть.
“Половину своей жизни он проводил в диких местах, а все остальное время писал об увиденном”, – писал Кервуд, явно о себе. Потомок индейцев из племени мохоков Кервуд исходил вдоль и поперек Северную Канаду – и притащил из лесных дебрей бесценные трофеи – свои рассказы. Так что когда он рассказывает о дружбе медвежонка и щенка, это вовсе не аллегория и не метафора. Там все правдашнее, живое, настоящее.
Канадка Шейла Барнфорд училась любить природу и писать о ней у Сетона-Томпсона и Кервуда. Главные герои ее книги – две охотничьи собаки и сиамская кошка – отправились искать хозяина. Их мушкетерский девиз “Один за всех и все за одного!”, верность и отвага ведут веселую мохнатую компанию через всю страну…
Серая Сова – это имя, да! Этот факт уже должен очаровать ребенка. Индейское имя, куда более интересное, чем Арчибальд Стэнсфелд Билэйни. Автор-канадец принял его, женившись на индианке и поселившись с индейцами. А рассказывает Серая Сова о том, как девочка Саджо и ее братишка Шепиэн подружились с бобрятами – и о красоте природы Северной Америки.
Лучшая детская книга на все времена – вот какая это книга. А недопесок – подросток северного зверька, песца по имени Наполеон Третий. Песцы и собаки, школьники и дошкольники, взрослые люди и ночные созвездия описаны так, как только и можно описывать все живое: с нежной любовью. И читателю она неизбежно передается.
Томасина – это кошка. И она хорошо помнит о своем божественном происхождении. А у кошки есть девочка. А у девочки есть отец, а у отца есть душевная рана… В общем, повесть печальная и берущая за душу. Да, о кошках: надо сказать, что кошачью жизнь автор знал досконально: у него самого дома их обитало аж 23 (двадцать три!).
Мы долго думали, прежде чем включить эту книгу в наш список. Книга хороша. Книга берет за душу. Но как мы рыдали над ней, о наша несчастная детская психика! Можно ли пожелать таких переживаний кому-нибудь еще? Но ведь и правда: “Если писать только о счастье, то люди перестанут видеть несчастных и в конце концов не будут их замечать”…
Книгу британского ветеринарного врача Хэрриота ребенок проглотит, не останавливаясь, забыв про все остальные дела. А потом попросит добавки. Ведь интересны не только котики и собачки, лошади и свиньи – но и то, как они болеют, как их лечат, как воспитывают. И как они воспитывают хозяев. Будьте осторожны, книга обладает побочным эффектом: после нее ребенок так захочет питомца, что устоять невозможно.
Коты – они не только ценный мех и пушистые мурчалки, но и хулиганье еще то. Но ведь божественное же. “Вначале было слово, и это слово было Кот. Эту неколебимую истину возвестил народам кошачий бог через послушного своего ученика Терри Пратчетта…” Остроумно и задорно, и наверняка понравится всем вашим домашним хулиганам – и бесхвостым, и хвостатым.
“Уличный кот по имени Боб” – автобиографическая книжка, в прошлом году занявшая 7 место в списке самых вдохновляющих подростковых книг. Автор действительно рос хулиганом, вырос наркоманом и стал бомжом. И вот однажды бездомный человек встретил бездомного рыжего котяру. Думал, возьмет только на время, помочь. Но тот не отставал. И жизнь обоих очень изменилась. Теперь они звезды. Их узнают на улицах Лондона, их знает весь ютуб с фейсбуком и твиттером. Так что взаимопонимание с меньшими братьями действительно может творить чудеса!
Фото на анонсе – Shutterstock
Хотите получать одну интересную непрочитанную статью в день?
Такой уж народ писатели, что для их творчества требуются особенные условия. Хемингуэй, например, держал на своей усадьбе около 50 котов и кошек, а Уильям Вордсворт постоянно читал стихи своему псу. Сегодня Diletant . media как раз расскажет о животных, которые каким-то образом помогали своим хозяева творить.
Владимир Маяковский и французский бульдог Булька
Владимир Маяковский любил ездить во Францию и каждый раз возвращался с шикарными покупками. Как-то раз для своей возлюбленной Лили Брик писатель прямиком из Парижа привёз ей новенький «Рено». Во время очередной поездки в 1920 году его покупки были чуть скромнее: во Франции Маяковский обзавелся самым популярным среди богатых людей аксессуаром — французским бульдогом.
Бульдог жил с Маяковским до смерти писателя
Будучи большим любителем собак, Маяковский отнесся к своему питомцу не как к средству демонстрации собственного благополучия, а как к полноценному члену семьи. Бульдожку поэт всегда брал с собой во все поездки. Булька пришлась по душе и Лиле Брик, поэтому сам Маяковский, по воспоминаниям современников, всегда представлял питомца как их общего.
Владимир Маяковский с бульдогом Булькой
Много хлопот поэту доставляла Булька: то и дело Маяковскому приходилось пристраивать щенят по знакомым. Вот и в последний день жизни Маяковского, когда писатель лежал уже на смертном одре, его любимый питомец в той же квартире ухаживал за новорожденными щенками.
Иосиф Бродский и его коты
К семейству кошачьих в семействе Бродских относились очень почтенно. Ещё совсем маленький Ося то и делу свою маму — Марину Моисеевну — называл Киса или Мася. А для выражения самых разных чувств ребёнок мог помурлыкать или помяукать. Для повзрослевшего Иосифа кошки так и остались постоянными спутниками жизни: его Ленинградский кот, проживший с ним долгое время, умер практически сразу после отъезда Бродского за границу.
Телефонный разговор, по словам друзей Бродского, он частенько заканчивал лаконичным «мяу»
Самое глубокое уважение к журналисту писатель как-то раз выразил тем, что предложил разбудить для него свою любимую кошку. Вообще Иосиф Бродский и себя частенько ассоциировал с котом, в «Большой книге интервью» он даже говорит: «Я как кот. Вот, смотрите, кот. Коту совершенно наплевать, существует ли общество «Память». Или отдел пропаганды в ЦК КПСС. Так же, впрочем, ему безразличен президент США, его наличие или отсутствие. Чем я хуже этого кота?»
Марк Твен и кот Бамбино
Дома у Твена всегда жили кошки. Среди них встречались даже дрессированные: они по звону колокольчика сбегались на определенное кресло, а по приказу «спать» могли прикинуться спящими. Коты Марка Твена имели свои пристрастия: больше всего им нравилось наблюдать за тем, как писатель играет в бильярд. Но беда тому коту, который выставленной лапой вдруг менял направление движения шара, — таких хулиганов Твен мог запросто выдворить из бильярдной.
Главным любимцем Марка Твена стал кот Бомбино
Коты, будь у них такие права, могли бы подать на Марка Твена в суд за то, что он придумывал им забавные имена: дома у Твенов жили Зороастр, Апполинарис, Сюр Мэш и Блэтерскит. Такие клички для котов писатель придумывал для того, чтобы дочка тренировалась в произношении сложных слов. Апполинарису повезло меньше других: в рождественскую ночь коту на шею привязывали большой красный бант и запускали в комнату с девочками, чтобы кот веселил их. Кроме кошек, дома у Твена жили собаки, белки и черепахи.
Марк Твен со своим очередным любимцем
Однако главным его любимцем стал кот Бамбино, который появился дома в последние годы жизни писателя. Дочь Марка Твена, Клара, как-то во время болезни приручила котёнка и остановила его в своей палате санатория. Когда же работники санатория обнаружили четверолапого, Кларе пришлось от него избавляться. Тогда-то она и решила подарить кота отцу. Марк Твен — большой оригинал в области воспитания кошек — научил Бамбино лакать воду лапой и этой же лапой гасить огонек свечки в маленькой лампе, от которой писатель прикуривал. Этим умением Бамбино писатель гордился настолько, что ни один его гость не мог покинуть дом, не посмотрев на это представление. «Если бы человек мог быть скрещен с котом, это улучшило бы человека, но ухудшило бы кота» — говорил Марк Твен.
Антон Чехов и мангуст Сволочь
К домашним животным Антон Павлович не был равнодушен: однозначное тому подтверждение — две его таксы, Бром Исаич и Хина Марковна. Названные в честь лекарств, они долгие годы провели рядом с писателем. Однако их покой нарушила покупка, сделанная Чеховым на Цейлоне. Оттуда он привез мангуста, перед которым таксы, по выражению самого писателя, «спасовали».
Часами Антон Павлович мог разговаривать со своими питомцами, от чего все домочадцы покатывались со смеху
Мангуст в доме Чехова отчаянно дебоширил: разворачивал и разрывал все свёртки, землю из цветочных горшков регулярно вытряхивал, а отца Чехова, Павла Егоровича, то и дело трепал за бороду. Домочадцы дали зверушке вполне заслуженное прозвище — Сволочь. Последней каплей стал инцидент с мамой Антона Павловича: Евгению Яковлевну магнуст ночью укусил за нос. Чехов вынужден был отдать диковинного зверька в московский зоосад. На следующий день мангуста у Чеховых забрали, в обмен на это вручили один билет на посещение зоопарка. Этим билетом воспользовалась сестра Антона Павлович Маша. Сволочь, просунув сквозь решетку своей клетки лапки, вытащил из ее прически гребешок.
, Брандта , Хэрриота — сразу же после.
И конечно же очень важно, чтобы книга понравилась ребенку с первого взгляда. Чтобы иллюстрации соответствовали тексту, а оформление — представлениям о хорошей книге. В нашем обзоре — именно такие.
Евгений Чарушин
Когда Тюпа очень удивится или увидит непонятное и интересное, он двигает губами и тюпает: „Тюп-тюп-тюп-тюп…“ Травка шевельнулась от ветра, пичужка пролетела, бабочка вспорхнула, — Тюпа ползёт, подкрадывается поближе и тюпает: „Тюп-тюп-тюп-тюп… Схвачу! Словлю! Поймаю! Поиграю!“ Вот почему Тюпу прозвали Тюпой».
Замечательно, что ДЕТГИЗ выпустил книгу Брандта в таком достойном обрамлении. Строгие и изящные иллюстрации известного графика Клима Ли как нельзя лучше передают настроение и характер его повестей.
В конце апреля волчица забралась под дерево и долго не показывалась. Волк улегся неподалеку, положив тяжелую голову на лапы, и терпеливо ждал. Он слышал, как волчица долго возилась под деревом, разгребая лапами торф и, наконец, затихла. Волк закрыл глаза и остался лежать.
Через час волчица снова завозилась под деревом, волк открыл глаза и прислушался. Казалось, что волчица пытается сдвинуть с места дерево и кряхтит от усилия, потом она затихла, а через минуту принялась что-то жадно лакать и одновременно послышался слабый, едва слышный писк.
Услышав этот новый голос, волк задрожал и осторожно, на животе, словно сам только что родился на свет и еще не умел ходить, подполз к норе и просунул морду в отверстие.
Волчица перестала облизывать первенца и, зарычав, щелкнула зубами. Волк быстро подался назад и лег на прежнее место. Скоро опять завозилась волчица, послышался новый писк и, облизывая второго детеныша, захлюпала языком мать.
Эти звуки повторялись еще много раз, причем промежутки между ними всё удлинялись.
Но волк терпеливо лежал рядом, как окаменелый, только уши каждый раз напряженно вздрагивали на тяжелой голове. Глаза его были открыты, глядели куда-то в одну точку, и казалось, что они видят там что-то такое, отчего стали они задумчивыми и перестали косить.
Когда затихли все звуки под деревом, волк полежал еще немного, затем поднялся и двинулся на промысел».
Даниэль Пеннак
Даниэль Пеннак считает, что «книги всегда лучше авторов». Мы считаем, что книги Пеннака для детей просто превосходны. В историях французского писателя дети и животные всегда идут бок о бок. В повести «Собака Пес» бездомная псина перевоспитывает испорченную бесчувственную девчонку, в рассказе «Глаз Волка» мальчик Африка примиряет волка с миром людей. Пеннак не делает разницы между животным и человеком. Формула «Человек — царь природы» после прочтения его рассказов кажется величайшим заблуждением.
Мальчик стоит перед вольерой волка и не шевелится. Волк ходит туда-сюда. Он шагает взад-вперед и не останавливается. «Как же он меня раздражает…»
Вот что думает волк. Уже битых два часа мальчик стоит тут, за решеткой, неподвижный, как мерзлое дерево, глядя, как волк шагает.
«Чего ему от меня надо?»
Вот вопрос, который задает себе волк. Этот мальчик для него загадка. Не угроза (волк ничего не боится), но загадка.
«Чего ему от меня надо?»
Другие дети бегают, прыгают, кричат, плачут, они показывают волку язык и прячутся за юбки матерей. Потом идут кривляться перед клеткой гориллы и рычать на льва, который в ответ бьет хвостом. А этот мальчик — нет. Он так и стоит, молча, неподвижно. Движутся только его глаза. Они следуют за волком туда-сюда вдоль решетки.
«Волка, что ли, никогда не видал?»
Волк — тот видит мальчика только через раз.
Это потому что у него, у волка, только один глаз. Второй он потерял в битве с людьми десять лет назад, когда его поймали».
Эрнест Сетон-Томпсон
Эрнеста Сетон-Томпсона можно по праву назвать родоначальником литературного жанра о животных. И всяком случае его влияние на писателей-анималистов сложно переоценить. Так же, как и огромное влияние на пытливые умы юных натуралистов.
Через Сетон-Томпсона нужно пройти, как проходят через другие испытания детства: первый прыжок с гаража или первую драку. Это рубеж, знаменующий начало взросления, познания мира и себя.
Взрослые, которым не довелось прочитать Сетон-Томпсона в отрочестве, упрекают его в жестокости, в отсутствии гуманизма. Но разве дети гуманны? Дети добры, потому что, читая «Лобо», «Королевскую Аналостанку» и «Мустанга-Иноходца», они искренне плачут и смеются, а не ужасаются.
Целый день прошел в бесплодных попытках. Мустанг-иноходец — это был он — не отпускал от себя своей семьи и вместе с нею скрылся среди южных песчаных холмов.
Раздосадованные скотоводы отправились домой на своих заморенных лошадках, поклявшись отомстить виновнику их неудачи.
Большой вороной конь с черной гривой и блестящими зеленоватыми глазами самовластно распоряжался во всей округе и все увеличивал свою свиту, увлекая за собой кобылиц из разных мест, пока его табун не достиг численности по крайней мере двадцати голов.
Большинство кобылиц, следовавших за ним, были смирные, захудалые лошади, и среди них выделялись своим ростом те девять породистых кобыл, которых вороной конь увел первыми.
Табун этот охранялся так энергично и ревниво, что всякая кобыла, раз попавшая в него, могла уже считаться безвозвратно потерянной для скотовода, и сами скотоводы очень скоро поняли, что мустанг, поселившийся в их области, приносит им слишком большой убыток».
Несмотря на, казалось бы, довольно прозаические сюжеты, отношение врача к четвероногим пациентам и их владельцам — то теплое и лиричное, то саркастическое — передано очень тонко, с большой человечностью и юмором.
В своих «записках ветеринарного врача» он делится с читателями воспоминаниями об эпизодах, встречающихся в своей практике.
Когда на меня упали ворота, я всем своим существом понял, что действительно вернулся домой.
Мои мысли без труда перенеслись через недолгий срок службы в авиации к тому дню, когда я последний раз приезжал на ферму мистера Рипли — «пощипать пару-другую теляток», как выразился он по телефону, а точнее, охолостить их бескровным способом. Прощай утро!
Поездки в Ансон-Холл всегда напоминали охотничьи экспедиции в африканских дебрях. К старому дому вел разбитый проселок, состоявший из одних рытвин и ухабов. Он петлял по лугам от ворот к воротам — всего их было семь.
Ворота — одно из тягчайших проклятий в жизни сельского ветеринара, и до появления горизонтальных металлических решеток, для скота непроходимых, мы в йоркширских холмах особенно от них страдали. На фермах их обычно бывало не больше трех, и мы кое-как терпели. Но семь! А на ферме Рипли дело было даже не в числе ворот, но в их коварности.
Первые, преграждавшие съезд на узкий проселок с шоссе, вели себя более или менее прилично, хотя за древностью лет сильно проржавели. Когда я сбросил крюк, они, покряхтывая и постанывая, сами повернулись на петлях. Спасибо хоть на этом. Остальные шесть, не железные, а деревянные, принадлежали к тому типу, который в Йоркшире называют «плечевыми воротами». «Меткое название!» — думал я, приподнимая очередную створку, поддевая плечом верхнюю перекладину и описывая полукруг, чтобы открыть путь машине. Эти ворота состояли из одной створки без петель, попросту привязанной к столбу веревкой у одного конца сверху и снизу».
Произведения о животных всегда пользовались большой популярностью как среди читателей, так и среди авторов. Многие писатели посвящали этой теме целые циклы или сборники, у других же можно найти только 1-2 рассказа про братьев наших меньших.
Среди отечественных писателей много о природе и ее обитателях писали:
