Времена и уличные декорации меняются, а люди в России остаются прежними. Писатели 19 века писали про своё время, но в обществе многие отношения остались прежними. Есть общемировые закономерности общественных отношений.
Мельников-Печорский описывал события в Заволжье, а про московскую жизнь 19 века писали многие, в том числе А.Н. Островский.
Алекса́ндр Никола́евич Остро́вский (31 марта (12 апреля) 1823 — 2 (14) июня 1886) — русский драматург, член-корреспондент Петербургской Академии наук. Написал около 50 пьес, из которых н
аиболее известны "Доходное место", "Волки и овцы", "Гроза", "Лес", "Бесприданница".
С Островского начинается русский театр в его современном понимании: писатель создал театральную школу и целостную концепцию игры в театре. Ставил спектакли в Московском Малом театре.
Основные идеи реформы театра:
Идеи Островского были доведены до логического конца Станиславским.
Состав Полного собрания сочинений в 16 томах.Состав ПСС в 16-ти томах. М: ГИХЛ, 1949 - 1953 гг.
С приложением переводов, не включенных в состав ПСС.
Москва, Государственное издательство художественной литературы, 1949 - 1953, тираж - 100 тыс. экз.
Том 1: Пьесы 1847-1854 гг.
От редакции.
1. Семейная картина, 1847.
2. Свои люди - сочтемся. Комедия, 1849.
3. Утро молодого человека. Сцены, 1950, ценз. разрешение 1852 г.
4. Неожиданный случай. Драматический этюд, 1850, публ. 1851.
5. Бедная невеста. Комедия, 1851.
6. Не в свои сани не садись. Комедия, 1852, публ. 1853.
7. Бедность не порок. Комедия, 1853, публ. 1854.
8. Не так живи, как хочется. Народная драма, 1854, публ. 1855.
Приложение:
Исковое прошение. Комедия (1-я редакция пьесы "Семейная картина").
Том 2: Пьесы 1856-1861 гг.
9. В чужом пиру похмелье. Комедия, 1855, публ. 1856.
10. Доходное место. Комедия, 1856, публ. 1857.
11. Праздничный сон - до обеда. Картины московской жизни, 1857, публ. 1857.
12. Не сошлись характерами! Картины московской жизни, 1857, публ. 1858.
13. Воспитанница. Сцены из деревенской жизни, 1858, публ. 1858.
14. Гроза. Драма, 1859, публ. 1860.
15. Старый друг лучше новых двух. Картины московской жизни, 1859, публ. 1860.
16. Свои собаки грызутся, чужая не приставай!. 1861, публ. 1861.
17. За чем пойдешь, то и найдешь (Женитьба Бальзаминова). Картины московской жизни, 1861, публ. 1861.
Том 3: Пьесы 1862-1864 гг.
18. Козьма Захарьич Минин, Сухорук. Драматическая хроника (1-я редакция), 1861, публ. 1862.
Козьма Захарьич Минин, Сухорук. Драматическая хроника (2-я редакция), публ. 1866.
19. Грех да беда на кого не живет. Драма, 1863.
20. Тяжелые дни. Сцены из московской жизни, 1863.
21. Шутники. Картины московской жизни, 1864.
Том 4: Пьесы 1865-1867 гг.
22. Воевода (Сон на Волге). Комедия (1-я редакция), 1864, публ. 1865.
23. На бойком месте. Комедия, 1865.
24. Пучина. Сцены из московской жизни, 1866.
25. Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский. Драматическая хроника, 1866, публ. 1867.
Том 5: Пьесы 1867-1870 гг.
26. Тушино. Драматическая хроника, 1866, публ. 1867.
27. На всякого мудреца довольно простоты. Комедия, 1868.
28. Горячее сердце.. Комедия, 1869.
29. Бешенные деньги. Комедия, 1869, публ. 1870.
Том 6: Пьесы 1871-1874 гг.
30. Лес. Комедия, 1870, публ. 1871.
31. Не все коту масленница. Сцены из московской жизни, 1871.
32. Не было ни гроша, да вдруг алтын. Комедия, 1871, публ. 1872.
33. Комик XVII столетия. Комедия в стихах, 1872, публ. 1873.
34. Поздняя любовь. Сцены из жизни захолустья, 1873, публ. 1874.
Том 7: Пьесы 1873-1876 гг.
35. Снегурочка.Весенняя сказка, 1873.
36. Трудовой хлеб. Сцены из жизни захолустья, 1874.
37. Волки и овцы. Комедия, 1875.
38. Богатые невесты. Комедия, 1875, публ. 1878.
Том 8: Пьесы 1877-1881 гг.
39. Правда - хорошо, а счастье лучше. Комедия, 1876, публ. 1877.
40. Последняя жертва. Комедия, 1877, публ. 1878.
41. Бесприданница. Драма, 1878, публ. 1879.
42. Сердце не камень. Комедия, 1879, публ. 1880.
43. Невольницы. Комедия, 1880, публ. 1884?
Том 9: Пьесы 1882-1885 гг.
44. Таланты и поклонники. Комедия, 1881, публ. 1882.
45. Красавец-мужчина. Комедия, 1882, публ. 1883.
46. Без вины виноватые. Комедия, 1883, публ. 1884.
47. Не от мира сего. Семейные сцены, 1884, публ. 1885.
48. Воевода (Сон на Волге). (2-я редакция).
Том 10. Пьесы, написанные совместно с другими авторами, 1868-1882 гг.
49. Василиса Мелентьева. Драма (при участии С. А. Гедеонова), 1867.
Совместно с Н. Я. Соловьевым:
50. Счастливый день. Сцены из жизни уездного захолустья, 1877.
51. Женитьба Белугина. Комедия, 1877, публ. 1878.
52. Дикарка. Комедия, 1879.
53. Светит, да не греет. Драма, 1880, публ. 1881.
Совместно с П. М. Невежиным:
54. Блажь. Комедия, 1879, публ. 1881.
55. Старое по-новому. Комедия, 1882.
Том 11: Избранные переводы с английского, итальянского, испанского языков, 1865-1879 гг.
1) Усмирение своенравной. Комедия Шекспира, 1865.
2) Кофейная. Комедия Гольдони, 1872.
3) Семья преступников. Драма П. Джакометти, 1872.
Интермедии Сервантеса:
4) Саламанская пещера, 1885.
5) Театр чудес.
6) Два болтуна, 1886.
7) Ревнивый старик.
8) Судья по бракоразводным процессам, 1883.
9) Бискаец-самозванец.
10) Избрание алькальдов в Дагансо.
11) Бдительный страж, 1884.
Том 12: Статьи о театре. Записки. Речи. 1859-1886.
Том 13: Художественные произведения. Критика. Дневники. Словарь. 1843-1886.
Художественные произведения. С. 7 - 136.
Сказание о том, как квартальный надзиратель пускался в пляс, или от великого до смешного только один шаг. Рассказ.
Записки замоскворецкого жителя Очерк.
[Биография Яши]. Очерк.
Замоскворечье в праздник. Очерк.
Кузьма Самсоныч. Очерк.
Не сошлись характерами. Повесть.
"Снилась мне большая зала..." Стихотворение.
[Акростих]. Стихотворение.
Масленица. Стихотворение.
Иван-царевич. Волшебная сказка в 5 действиях и 16 картинах.
Критика. С. 137 - 174.
Дневники. С. 175 - 304.
Словарь [Материалы для словаря русского народного языка].
Том 14: Письма 1842 - 1872 гг..
Том 15: Письма 1873 - 1880 гг.
Том 16: Письма 1881 - 1886 гг.
Переводы, не включенные в состав Полного собрания
Вильям Шекспир. Антоний и Клеопатра. Отрывок из незаконченного перевода. , первая публикация 1891 г.
Старицкий М. П. За двумя зайцами. Комедия из мещанского быта в четырех действиях.
Старицкий М.П. Последняя ночь. Историческая драма в двух картинах.
Николай Алексеевич Островский
«Как закалялась сталь»
Русский писатель, в 15 лет вступивший в Красную армию, сражавшийся в кавалерийской бригаде Г. Котовского и 1-й Конной армии С. Буденного, ставший вследствие тяжелого ранения, контузии и заболевания тифом инвалидом в 23 года, Николай Алексеевич Островский знаменит во всем мире как автор автобиографического романа «Как закалялась сталь». Эта книга стала «новым Евангелием» всех романтиков революции, а главный ее герой Павка Корчагин выразил дух целого поколения комсомольцев 1920-х гг. Вот уже три четверти века это одно из самых читаемых в мире произведений. Второй роман Островского – «Рожденные бурей» – остался незавершенным.
Роман писался на протяжении трех с лишним лет тяжело больным человеком. К 1929 г. Николай Алексеевич полностью ослеп, ему сделали специальный транспаратор (картонную папку с прорезями), чтобы он мог продолжать работу. Но скоро у писателя отказала правая рука. Тогда Островский стал диктовать добровольным помощникам. В итоге им было создано произведение, аналога которому еще не знал мир.
Памятник Павке Корчагину в Пятигорске
Журнал «Молодая гвардия» поначалу отверг роман как «нереальный», но затем все же опубликовал – в 1932 г. (первую часть) и в 1933 г. (вторую). Редактировали рукопись А. Караваева, А. Серафимович, М. Колосов. В 1934 г. «Как закалялась сталь» вышла отдельной книгой. При жизни писателя она была издана 41 раз. Критика, приняв роман за очередную поделку новоиспеченного пролетарского графомана, встретила его молчанием. И только после появления в газете «Правда» в марте 1935 г. очерка М. Кольцова «Мужество», когда все узнали о судьбе писателя, его книгу прочитала вся потрясенная страна.
Главный герой романа Павел Корчагин волею судьбы оказался участником великих исторических событий. Он как стальной магнит притягивал к себе людей и увлекал их за собой к видимой им лучше других цели. Недаром ряд критиков относят Корчагина к особым знаковым образам, получившим определение как «человек-народ». Таких в мировой литературе немного, прежде всего это Тиль Уленшпигель, Кола Брюньон, Василий Теркин.
Поскольку мы говорим о романе-биографии, многие персонажи его имеют прототипы. Так, например, судьба Корчагина отображала жизнь самого автора, прообразом Жухрая стал матрос Передрейчук, Артема – брат писателя Дмитрий и т. д. Но при этом Островский считал свой роман не только «автобиографическим документом», но и художественным произведением, в котором он использовал свое право на творческий «вымысел».
За то, что Павка насыпал священнику махры в пасхальное тесто, его выгнали из школы. Мальчик рано начал трудовую жизнь, «хозяева» которой, вплоть до посудника вокзального буфета, ежечасно третировали его. Именно тогда Павка научился давать сдачи.
Узнав почем фунт лиха, мальчик горел желанием освободить всех рабочих от социального гнета. Совсем юным встретил Корчагин Февральскую и Октябрьскую революции, германскую оккупацию, банды Петлюры – события спрессовали время, сделали Павку взрослым не по годам, сформировали и закалили его характер.
Корчагин потянулся к большевикам. Матрос Жухрай, друг его брата Артема, вразумлял юношу: «Теперь на всей земле пожар начался. Восстали рабы и старую жизнь должны пустить на дно». Его слова пали на благодатную почву. Назубок знавший Ветхий и Новый Завет, Корчагин уверовал в Правду и Справедливость. Жухрай действовал на восторженного Павку именно «жестокой правдой жизни». Обучил он его и «приемам английского бокса», пригодившимся парню в российских реалиях.
Корчагин был горяч, порывист, его храбрость и риск подчас трудно было отделить от отчаянного хулиганства: избил буржуйского сынка, отобрал у встречного подростка винтовку, которую спрятал на балках под крышей сарая, похитил револьвер у немецкого офицера, спас из-под конвоя Жухрая… Павку по доносу схватили петлюровцы, и только случай избавил его от смерти. Юношу с большим риском для себя и всей своей аристократической родни спрятала его знакомая Тоня Туманова, в которую он был влюблен; ради юноши она порвала с богачом Лещинским.
В рядах 1-й Конной армии, в своей части, Корчагин организовал «молодую гвардию» – ячейку бойцов идейного фронта, ведущих политработу среди сослуживцев. Сражаясь с врагами, он впервые ощутил коллективизм как осознанную необходимость. Прочитав роман «Овод», Павел избрал для себя кумира, которому поклонялся всю жизнь, а слова красноармейца Андрощука: «Умирать даже обязательно надо с терпением, если за тобой правда чувствуется», – и вовсе воспринял как руководство к действию. Вся оставшаяся жизнь Корчагина стала его умиранием, которое он силой своей воли и силой духа, данного ему свыше, сделал «новой» жизнью, и сам стал святым, но не мучеником, а героем.
После тяжелого ранения и контузии Корчагин попал в лазарет. Врачи, считавшие его положение безнадежным, удивлялись, как он «выцарапался в жизнь», поражая окружающих безграничным своим терпением.
Павел вернулся в город, стал активным комсомольцем. Сжав зубы, он порвал с Тоней, не разделявшей образа его жизни и его идей. «Я буду принадлежать прежде партии, а потом тебе и остальным близким».
После того как губернское ЧК возглавил Жухрай, Павел какое-то время служил чекистом. Но ранение и контузия все чаще давали о себе знать. Переехав в Киев, Корчагин попал на работу в Особый отдел, после чего его назначили в помощники и телохранителем организатора молодежи РитыУстинович. Рита стала обучать Павла политграмоте. Корчагин полюбил ее, но после того, как он необоснованно приревновал Риту к ее брату, Павка понял, что не имеет права любить женщину, если эта любовь так легко вышибает его из седла и лишает сил, которые предназначены только для революции.
Зимой Корчагин принял участие в строительстве узкоколейки под Киевом. Жили впроголодь, без должной одежды и обуви, работали без отдыха, отбиваясь от бандитов. Павел выступил застрельщиком трудового «состязания», выполнял досрочно нормы, заставлял пересматривать нормирование трудав сторону ужесточения. Инженеры недоумевали: «Что это за люди? Что это за непонятная сила?»
Случайно Павка встретил разодетую в меха Тоню Туманову, с трудом узнавшую «в оборванце Корчагина». «Неужели ты у власти не заслужил ничего лучшего, чем рыться в земле? Я думала, что ты уже давно комиссар или что-нибудь в этом роде», – разочарованно спросила она. «О моей жизни беспокоиться нечего, тут все в порядке», – успокоил девушку Корчагин, искренне жалея ее несложившуюся жизнь. Она же в принципе не могла понять, что двигает Корчагиным в «его» жизни.
Физическое изнеможение и героическое спасание заготовленного леса из ледяной воды закончились для Павла воспалением легких и тифом. Пройдя пламя Гражданской войны и ледяную воду мирного строительства, Корчагин свою жизнь сделал названием романа. Недаром Островский сказал как-то, что «сталь закаляется при большом огне и сильном охлаждении. Тогда она становится крепкой и ничего не боится».
Жухрай и Устинович, не имея о Павле сведений, думали, что он умер. Но Корчагин победил болезнь и вернулся в мастерские, где трудился как проклятый, заставляя комсомольцев наводить в цехе порядок.
Корчагин шел по жизни, только побеждая, находя даже в сокрушительном поражении силы и мужество преодолевать боль и отчаяние. Свою судьбу Павел строил сам, как бог. Враги и беды могли сломить защитника любой политической идеи, но только не его – рыцаря Провидения, восстанавливающего на несправедливой земле и в бессовестном мире Высшую справедливость и жизнь по Совести. Возле братской могилы Корчагин задумался о смысле прожитой им жизни и послал всем нам свой завет: «Самое дорогое у человека – это жизнь. Она дается ему один раз, ипрожить ее надо так, чтобыне было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, мог сказать: вся жизнь, все силы были отданы самому прекрасному в мире – борьбе за освобождение человечества. И надо спешить жить».
Затем Корчагин работал пропагандистом, принимал участие в разгроме «рабочей оппозиции», критиковал троцкистов… Тяжело заболевшего Павла отправили в санаторий ЦК. После обследования стало ясно, что он обречен на полную неподвижность. Санатории и больницы не могли спасти человека, на месте которого любой другой уже давно бы отдал Богу душу. Нечеловеческие страдания и отсутствие возможности трудиться на благо людей и страны подвели Корчагина к мысли о самоубийстве. Это кульминационная точка духовной драмы Павла. «Хорошо ли, плохо ли он прожил свои двадцать четыре года? Перебирая в памяти год за годом, Павел проверял свою жизнь как беспристрастный судья и с глубоким удовлетворением решил, что жизнь прожита не так уж плохо… Самое главное, он не проспал горячих дней, нашел свое место в железной схватке за власть, и на багряном знамени революции есть и его несколько капель крови».
Павел нашел в себе силы отвергнуть минутную слабость и «бумажный романтизм» оправдания смерти, как «самый трусливый и легкий выход из положения», а в народе, частицей которого он был, перенесшем неимоверные тяготы рабского труда и кровопролитных сражений, он нашел опору. Запрограммировав себя на очередную победу, с мыслью, что «надо остаться в строю», Корчагин решил продолжать жить «наперекор всему». Лишенный зрения и движения, Павел мог «воскресить» себя только литературным путем, и он стал писать повесть о своих современниках, бившихся за счастье всех людей и строивших новую жизнь.
Островский думал приступить в дальнейшемк созданию романа «Счастье Корчагина». Увы, судьба не дала ему этой возможности. Не имеет смысла перечислять все эпитеты, которые были даны роману в XX в., и жанры, к которым его относили, – его называли (вполне заслуженно) и экзистенциальным, и романом о любви, и самым исповедальным романом всех литератур и народов.
Удивительно, но через 30 лет после выхода в свет романа у Островского нашлось немало «соавторов». Так, по свидетельству М. Куприной-Иорданской, литературный критик Г. Ленобль называл таковым себя и еще шесть человек. Видимо, эта «великолепная семерка» не видела разницы между соавторством и редактированием, как между пением и сопением. Еще серьезнее оказалась развернутая в 1990-е гг. компания по шельмованию Островского и дискредитации образа Корчагина, кстати, совпавшая с волной актов вандализма, прокатившейся по стране, – на кладбищах разбивались памятники и надгробия героев Гражданской войны.
По данным Государственного музея – гуманитарного центра «Преодоление» им. Н.А. Островского в Москве, к 1 января 1991 г. «Как закалялась сталь» была издана на 75 языках народов СССР 773 раза суммарным тиражом 53 млн 854 тыс. экземпляров. После 1991 г. книга практически перестала издаваться в нашей стране.
«Как закалялась сталь» трижды экранизировалась в СССР: в 1942 г. режиссером М. Донским, в 1956 г. – А. Аловыми В. Наумовым («Павел Корчагин») и в 1973 г. Н. Мащенко был снят телесериал.
В 1993 г. в Китае был проведен специальный опрос: какое литературное произведение из мировой классики люди хотели бы увидеть на своих телеэкранах. 73 % китайцев высказались за роман «Как закалялась сталь». (В последующие 17 лет эту книгу в Китае переиздали больше 20 раз.) Китайские режиссеры Ханган и Сахат в 2000 г. совместно с украинскими кинематографистами сняли в Украине 20-серийный телефильм. В Пекине замирало движение на улицах, когда по телевизору показывали очередную серию. Картина получила семь «Золотых фей» (китайский «Оскар») и была отмечена как лучший телефильм десятилетия. Весьма примечателен отзыв о ней российского киноредактора Э. Косничук: «Очень хотелось бы, чтобы этот правдивый фильм посмотрел и наш телезритель, сбитый с толку тенденциозным подходом к судьбе Павла Корчагина, в которой отразилась, как в капле воды, судьба всей страны – с одной стороны, а с другой – фальсификация истории, которой грешит современное кино».
Из книги Писатель и вождь. Переписка Шолохова с И.В. Сталиным. 1931-1950 автора Шолохов Михаил Александрович2. Шолохов - Сталину И. В., 29 октября 1932 т. СталинуВо время сева колхозниками расхищается огромное количество семенного зерна. Крадут обычно из сеялок, т. к. сеяльщик имеет полную возможность «сэкономить» на гектаре полпуда и пуд семенного зерна, передвинув в процессе
Из книги Дневниковые записи автора Хармс Даниил Из книги Крупнейшие и самые устойчивые мировые состояния автора Соловьев АлександрФотография и жизнь Джордж Истмен (George Eastman), 1854–1932 Место действия: СШАСфера интересов: производство фотопленки, основатель компании Eastman KodakСделал фотографию массовым занятием, способствовал развитию кинематографа.Всегда и все этот человек делал последовательно, точно и
Из книги Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945 автора Деметр КарлПриложение 3 Сведения о процентном соотношении дворян среди офицеров рейхсвера, 1920-1932
Из книги Бандиты Запада автора Раззаков ФедорДолгая охота (1932–1934) В начале 30-х годов в США наиболее распространенным видом преступлений стало похищение людей с последующим требованием выкупа за их освобождение. Первая трагедия случилась 1 марта 1932 года в городке Хопуэлл, расположенном в малонаселенных горах
Из книги Марина Цветаева. Жизнь и творчество автора Саакянц Анна АлександровнаВраги нации (1932–1935) В 1924 - 1936 годах Соединенные Штаты Америки переживали небывалый рост преступности, какой до этого не знала ни одна страна ни в Старом, ни в Новом Свете. По мнению исследователей, вызвано это было несколькими причинами, главными из которых были
Из книги Из истории Кубанского казачьего хора: материалы и очерки автора Захарченко Виктор Гаврилович Из книги 100 великих романов автора Ломов Виорэль МихайловичСтепан ЕРЕМЕНКО. Кубанский хор в советские годы Кубано - Черноморский певческий хор и Кубанский мужской вокальный
Из книги Горький дым костров автора Квин Лев ИзраилевичИван Алексеевич Бунин (1870–1953) «Жизнь Арсеньева» (1927–1929,1933) Русский писатель, почетный академик Петербургской АН, Иван Алексеевич Бунин (1870–1953) прославился как автор многих сборников стихотворений, поэм, рассказов и повестей («Листопад», «Суходол», «Господин из
Из книги Степан Бандера в поисках Богдана Великого автора Андреев Александр РадьевичВячеслав Яковлевич Шишков (1873–1945) «Угрюм-река» (1918–1932, опубликован 1928,1933) Гидростроитель, землепроходец-исследователь Сибири, начальник изыскательских экспедиций на дюжине сибирских рек, руководитель проекта по созданию знаменитого Чуйского тракта, кавалер орденов
Из книги Футбол, Днепропетровск, и не только… автора Рыбаков ВладиславЭрих Мария Ремарк (1898–1970) «Три товарища» (1932–1936) Немецкий писатель Эрих Мария Ремарк (1898–1970) пользовался небывалым успехом во всем мире как один из представителей т. н. «потерянного поколения» писателей Старого и Нового Света, творивших после Первой мировой войны (Э.
Из книги Пушкин в жизни. Спутники Пушкина (сборник) автора Вересаев Викентий ВикентьевичУмберто Эко (р. 1932) «Имя розы» (1980) Всемирно известный семиотик (наука о знаках и знаковых системах как средствах общения), философ, специалист по средневековой эстетике, генеральный секретарь Международной Ассоциации по семиотическим исследованиям, профессор семиотики
Из книги автораКак закалялась сталь Так же, как и Иван Иванович Фризен, Михаил Ассельборн родился и вырос далеко от Алтая.Его родина на Волге, а точнее - на речке Караман, левом притоке великой русской реки. Там, в большой крестьянской немецкой семье, насчитывавшей одних только детей
Из книги автора1928–1932 годы “Вы, паны-поляки, говорите, что неполноценные украинцы не могут создать свое государство и поэтому вынуждены жить в вашем? Ждите заслуженных ударов судьбы” ОУН рождается и действуетУже не первый год слышала на своей земле древняя Галичина и Волынь
Из книги автора«Динамо» или «Сталь»?! Нет, все-таки, «Сталь»! Но есть еще и «Спартак» Почти весь первый послевоенный 1945 год в Днепропетровске пытались возродить когда-то, блистательную команду «Динамо», которая выиграла Кубок Украины в предвоенном 1940 году. И, мальчишки с нагорного района
Из книги автораНиколай Алексеевич Полевой (1796–1846) Выдающийся русский журналист. Сын купца, родился в Иркутске. Рано научился грамоте. В школе не обучался, но жадно читал все, попадавшееся в руки. С десятилетнего возраста писал стихи, драмы, издавал рукописные журналы. В 1811 г. отец его со
1. «Угар преображения» (в русск. пер. (1985) - «Кристина Хофленер») Стефан Цвейг
Незаконченный роман, впервые напечатанный по-немецки спустя сорок лет после смерти автора в 1982 г. (в русск. пер. «Кристина Хофленер», 1985). В центре повествования молодая девушка Кристина, которая изо всех сил пытается вести достойную жизнь, но бедность не позволяет вырваться из непростых жизненных обстоятельств. Однако, ее жизнь случайно преображается после того, как она получает приглашение от родной тетки провести отдых в Швейцарии. Кристина сбрасывает с себя оковы бедности, она становится совершенно другой девушкой, радостной, веселой и красивой. Но волшебная сказка длится недолго, суровая реальность снова возвращает девушку к прозябанию, рутинному труду и бедности. После всего Кристина должна сделать выбор: начать новую жизнь, совершив преступление, или в случае неудачи расстаться с жизнью. Читатель остается в полном недоумении относительного дальнейшего развития событий.
2. «Похождения бравого солдата Швейка». Ярослав Гашек
Биография Ярослава Гашека похожа на приключенческий роман: война, плен, добровольческий корпус, революция, Красная армия, комиссарство, неожиданное возвращение на родину, где его уже считали погибшим, и не менее неожиданная смерть. Ему было всего 39 лет. Главный труд всей его жизни, роман «Похождения бравого солдата Швейка», так и остался незавершенным. Вполне возможно, что Швейк успел бы поучаствовать в Гражданской войне в России или вступить в Чехословацкий корпус (и тогда книгу в Советском Союзе точно бы запретили!). Но история не знает сослагательных наклонений... Так что нам остается лишь гадать, в какие края занесло бы бравого солдата Швейка, если бы Гашек все-таки закончил свой знаменитый роман.
3. «Бувар и Пекюше». Гюстав Флобер
Флобер писал медленно и мучительно. Он порой десятками лет вынашивал замысел произведения, работал над композицией, шлифовал каждую фразу, добиваясь точности, ясности, лаконичности. «Пегас чаще идёт шагом, чем скачет галопом», – утверждал писатель. В начале 1870-х годов Флобер начал собирать материал для романа о двух глуповатых переписчиках, которые покупают ферму и безуспешно пытаются заниматься сельским хозяйством, медициной и политикой. В итоге парочка остаётся ни с чем и возвращается к рутинной конторской работе. В этом язвительном романе Гюстав Флобер стремился изобразить уклад жизни буржуазного человека, его духовное ничтожество и тупость. Справедливо отмечается, что Бувар и Пекюше – достойные собратья самовлюблённого невежды аптекаря Оме, героя знаменитого флоберовского романа «Госпожа Бовари». Книга «Бувар и Пекюше», как планировал автор, должна была состоять из двух частей: первая часть – рассказ о неудачах конторских служащих, вторая – словарь банальностей под названием «Лексикон прописных истин», где, например, слово «фермеры» имеет такое ёмкое определение: «Всегда зажиточны». В середине 1870-х Флобер признавался, что он больше не в силах продолжать работу над романом: «Что касается литературы, то я не верю больше в себя, я чувствую, что опустошён». Оставив «Бувара и Пекюше», писатель воскрес как литератор и написал три большие повести, а роман в итоге так и остался незаконченным. 8 мая 1880 года Гюстав Флобер умер от инсульта, а через год роман «Бувар и Пекюше» появился в печати - благо, по записям, оставленным Флобером, было нетрудно восстановить его замысел относительно финала книги.
4. "Гора Аналог". Рене Домаль
Рене Домалю было всего 36 лет, когда он умер от туберкулеза. Болезнь не дала ему закончить главный труд жизни - философский роман «Гора Аналог», пятая глава которого обрывается на запятой (всего планировалось семь глав). Книга была впервые опубликована через восемь лет после смерти писателя - в 1952 году. На русском языке роман Домаля появился лишь двадцать лет назад.
5. «Дубровский». А. С. Пушкин
Замысел романа о дворянине-помещике, из-за судебной ошибки ставшим разбойником, возник у Пушкина в сентябре 1832 года. Примерно в это же время он встретился в Москве со своим приятелем П. В. Нащокиным и услышал от него историю о прототипе Дубровского – небогатом белорусском дворянине Островском, который «имел процесс с соседом за землю, был вытеснен из именья и, оставшись с одними крестьянами, стал грабить, сначала подьячих, потом и других». История Островского поразила Пушкина потому, что на тот момент он как раз работал над подобным сюжетом – жизнь будто бы стала соавтором Александра Сергеевича. Приступая к написанию «Дубровского», Пушкин надеялся создать произведение, которое бы пришлось по душе публике и могло конкурировать если и не с великими романами Гюго, Стендаля и Бальзака, то хотя бы с популярными в то время книгами Загоскина, Лажечникова и Булгарина. Однако Пушкину не удалось закончить роман о русском Робин Гуде. Позднее Анна Ахматова писала: «И все-таки «Дубровский» – неудача Пушкина. И слава Богу, что он его не закончил. Это было желание заработать много, много денег, чтобы о них больше не думать». Принято считать, что «Дубровский» явился для Пушкина экспериментальным романом, одним из первых подступов к большой повествовательной форме. Незаконченный разбойничий роман опубликовали в 1842 году. Название книге дали издатели, так как в пушкинской рукописи вместо названия была указана дата начала работы: «21 октября 1832 года».
6. "Процесс". "Замок". "Америка". Франц Кафка
Среди писателей XX века абсолютным рекордсменом по количеству незаконченных романов стал Франц Кафка. Его перу принадлежит всего три романа - и все три так и не дописаны до конца! Писатель работал только тогда, когда к нему приходило творческое вдохновение (а оно могло не появляться у него месяцами, а подчас и годами). Когда его творческий порыв заканчивался, он тут же бросал рукопись и больше к ней не возвращался. Возможно, именно поэтому его «Америка» (рабочее название - «Пропавший без вести») и «Замок» обрываются буквально на полуслове. Несколько иная история вышла с «Процессом». Работа над ним велась крайне хаотично - сперва Кафка написал начало и конец романа, и лишь затем приступил к работе над серединой. Все связующие главы создавались им одновременно, параллельно друг другу. Но однажды и их постигла судьба «Америки» и «Замка»...
7. "Первый человек". Альбер Камю
Целых 34 года ждал публикации неоконченный автобиографический роман Альбера Камю. Писатель погиб а автокатастрофе в 1960 году. Черновая рукопись книги была найдена в его дорожной сумке. В 1994 году при содействии дочери литератора Франсин Камю роман все-таки был напечатан. А в 2011 году в прокат вышел одноименный фильм по его мотивам. В книге рассказывается о ранних годах Альбера Камю, когда он жил во французском Алжире. Семья, лицей, футбольная команда... роман получился очень светлый, жаль, что трагическая случайность не дала ему его закончить.
8. «В поисках утраченного времени». Марсель Пруст
В молодые годы Марсель Пруст вёл весьма легкомысленный образ жизни. Он проводил время в аристократических салонах и будуарах известных красавиц, пописывал стихи и статейки, безуспешно пытался закончить парочку подражательных романов… Но в 1909 году Пруст, страдавший тяжёлой формой астмы, буквально заперся в своём звуконепроницаемом кабинете (стены были обиты пробкой) и приступил к работе над семитомной эпопеей «В поисках утраченного времени». В этом полуавтобиографическом произведении, лишённом жёсткого сюжета и населённом десятками сотен героев, писатель обобщил весь опыт своей жизни. «В поисках утраченного времени» – это, по сути, бесконечная череда воспоминаний главного героя, который отличается повышенной, если не болезненной чувствительностью. Марсель Пруст почти непрерывно работал над своей книгой на протяжении 13 лет и умер 18 ноября 1922 года, не закончив правку произведения, в которой проявил себя настоящим перфекционистом - уже выверенные экземпляры позднее приходилось перепечатывать ещё и ещё. Последние три тома «В поисках утраченного времени», отредактированные братом писателя, вышли посмертно.
9. «Лаура и её оригинал». Владимир Набоков
В последний период своего творчества Набоков обычно писал на библиотечных карточках стоя за конторкой. Текст романа «Лаура и её оригинал», над которым писатель работал с 1975 по 1977 год, уместился на 138 библиотечных карточках. Сюжет произведения крутится вокруг тучного учёного-невролога, женатого на молоденькой девушке. В своём завещании Набоков распорядился уничтожить «Лауру» после его смерти, однако в 1977 году, когда писатель ушёл из жизни, его жена не осмелилась покончить с последним набоковским детищем. Позднее волю покойного не выполнил и его сын Дмитрий, а в 2008 году он и вовсе решил опубликовать «Лауру и её оригинал». Новая книга гениального писателя XX века, несмотря на свою незавершённость, моментально стала бестселлером. Русский перевод «Лауры» вышел 30 ноября 2009 года.
10. «Тайна Эдвина Друда». Чарльз Диккенс
Диккенс всегда работал не покладая рук. Его увлекательные романы выходили частями в журналах, и автора постоянно подгоняли то издатели, то читатели. Критики между тем критиковали Диккенса за то, что сюжет его произведений был порой, по их мнению, бесхитростным. Писатель решил ответить всем злопыхателям делом и в 1870 году начал писать и публиковать детективный роман «Тайна Эдвина Друда», главный герой которого после ряда перипетий то ли умирает, то ли остаётся в живых и выслеживает своего «убийцу» – концовку произведения Диккенс не дописал. Планировалась, что «Тайна Эдвина Друда» выйдет в 12 ежемесячных выпусках журнала «Круглый год», но опубликована была только половина. Писатель скончался от кровоизлияния в мозг 9 июня 1870 года, а читатели и литературоведы до сих пор гадают, чем должен был кончиться роман, так как сохранившиеся заметки Диккенса не раскрывают этой тайны. Стоит признать, что под занавес жизни классик английской литературы заткнул своих критиков за пояс.
11. "Последний магнат". Фрэнсис Скотт Фицджеральд
Вторая половина тридцатых годов - тяжелое время для Фицджеральда. Каждая строчка давалась ему с большим трудом. Сказывались годы депрессии, алкоголизм, болезнь жены, долги... Америка забыла своего когда-то столь любимого писателя. Он вынужден был пойти работать сценаристом в Голливуд, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.
В октябре 1939 года Фицджеральд приступил к написанию сценария, в котором решил рассказать о нравах, царивших на Фабрике грез. Но писателя так захватила придуманная им история, что он решил превратить сухие киношные эпизоды в полноценный роман. К сожалению, его задумка так и осталась незавершенной. Сердце певца «века джаза» не выдержало: в конце декабря 1940 года Фицджеральд скоропостижно скончался. Несмотря на то, что «Последний магнат» остался незаконченным, он и по сей день остается одним из самых известных романов про Голливуд.
12. "Свет и тьма". Нацумэ Сосеки
Для японцев имя Нацумэ Сосеки значит примерно то же самое, что для нас имена Толстого, Чехова или Горького. Его портрет даже поместили на банкноту в 1000 йен в 1984 году. Именно ему Акутагава Рюноскэ принес свои первые произведения для оценки. Нацумэ Сосеки начал свою литературную карьеру достаточно поздно - в 1905 году в возрасте 38 лет, именно тогда вышел его первый роман «Ваш покорный слуга кот» (у нас он вышел в переводе Аркадия Стругацкого в начале 60-ых годов). Писатель решил бросить университетскую кафедру (он был профессором Токийского университета) и полностью посвятить себя литературному творчеству. К тому моменту Нацумэ Сосеки уже был смертельно больным человеком. Язва желудка подтачивала его силы, но писатель находил в себе силы творить. К сожалению, дописать свой последний роман, «Свет и тьма», он так и не успел. Болезнь оказалась сильнее. Ему было всего 49 лет.
13. «Мастер и Маргарита». Михаил Булгаков
К работе над своим «закатным» романом писатель приступил в 1929 году, мало рассчитывая на прижизненную публикацию. По замыслу автора, роман «Мастер и Маргарита» должен был стать книгой для вечности. 18 марта 1930 года во МХАТе запретили постановку пьесы Булгакова «Кабала святош», и писатель, которого фактически лишили возможности писать и печататься, в отчаянии уничтожил первую редакцию романа. В письме правительству Михаил Афанасьевич написал: «Ныне я уничтожен... И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе». Булгаков попросил выслать его с женой из СССР. Однако после телефонного разговора со Сталиным 18 апреля 1830 года, во время которого собеседники сошлись на том, что русский писатель не может жить вне Родины, обнадёженный Михаил Афанасьевич возобновил работу. Вторая редакция романа, написанная до 1936 года, имела подзаголовок «Фантастический роман» и несколько вариантов названия: «Сатана», «Великий канцлер», «Копыто консультанта» и другие. Название «Мастер и Маргарита» появилось во второй половине 1937 года, когда была завершена третья редакция и началась авторская правка машинописи романа. Через два года состоялось первое чтение «Мастера и Маргариты» для близких друзей: «Последние главы слушали, почему-то закоченев. Всё их испугало», – писала Елена Сергеевна, жена писателя. По общему мнению, напечатать роман было невозможно. В августе 1939 года Булгаков серьёзно заболел, узнав о запрете пьесы «Батум». Сознавая близость смерти, Михаил Афанасьевич спешит закончить правку главного произведения своей жизни – но умирает 10 марта 1940 года, добравшись лишь до середины книги и остановившись на фразе Маргариты «Так это, стало быть, литераторы за гробом идут?» Правку «Мастера и Маргариты» завершила Елена Сергеевна Булгакова. Роман был опубликован в 1966 году, правда, в сокращённом журнальном варианте и с купюрами.
14. «Человек без свойств». Роберт Музиль
В 1921 году австрийский писатель Роберт Музиль начал работу над своим знаменитым «Человеком без свойств». Этот роман стал magnum opus автора. Ему он посвятил всю свою дальнейшую жизнь. Первые две книги эпопеи, довольно холодно встреченные широкой публикой, были изданы в 1930 году.
Несмотря на отсутствие интереса со стороны читателей, нищету и вынужденную эмиграцию (Музиль был вынужден бежать в Швейцарию из оккупированной нацистами Австрии), писатель продолжал упорно работать над книгой вплоть до своей смерти в 1942 году. Лишь в пятидесятые годы, после повторного издания романа, «Человека без свойств», наконец, переосмыслили - и он стал одним из величайших произведений австрийской (и немецкоязычной) литературы XX века.
15. "Признания авантюриста Феликса Круля". Томас Манн
Незадолго до своей смерти Томас Манн приступил к работе над новой книгой. За основу он взял написанный им еще в 1911 году рассказ о Феликсе Круле. Его Манн решил превратить в полноценный роман. В 1954 году была опубликована первая часть книги, тепло встреченная и читателями, и критиками. Но, к сожалению, уже в следующем году писатель скончался, так и не успев дописать вторую часть похождений обаятельного авантюриста.
16. "Отвеченные молитвы". Трумен Капоте
Документальный роман «Хладнокровное убийство» тяжело дался Трумену Капоте, после его публикации в 1966 году при жизни писателя больше не было напечатано ни одного его крупного произведения (рассказы, отрывки и эссе не в счет). Он буквально выгорел. О периоде написания «Хладнокровного убийства» был снят замечательный биографический фильм «Капоте» с Филипом Сеймуром Хоффманом в главной роли.
А теперь о романе «Отвеченные молитвы». Писатель работал над этой книгой больше двадцати лет, начиная с середины 60-ых годов и вплоть до своей смерти (отрывки из нее периодически публиковались в журналах). Но роман так и не был закончен. Капоте так и не смог собраться с силами. «Отвеченные молитвы» были напечатаны посмертно в 1986 году. Эта книга до сих пор вызывает множество вопросов у литературоведов и исследователей творчества Трумена Капоте.
В первом номере «Современника» за 1862 г. А.Н. Островский напечатал драматическую хронику «Козьма Захарьич Минин, Сухорук», вслед за которой появились и другие его пьесы исторического жанра.
Одни исследователи, как П. Морозов и С. Шамбинаго, связывали обращение Островского к исторической тематике с его участием в 1856 г. в «Литературной экспедиции», организованной Морским ведомством . В этой экспедиции на долю Островского досталось верховье Волги. «Еще в 1856 г., во время своей поездки на Волгу, - писал П. Морозов, - Островский задумал написать драматическую хронику из эпохи … смутного времени Московского государства… и он предался этому изучению со всей энергиею, знакомился с историческими памятниками, с нравами и обычаями XVII в., его преданиями и языком» .
По мнению С. Шамбинаго, «свою программу он раздвинул шире официальной, сделавшись этнографом, историком, языковедом, статистиком, не перестав быть поэтом. Прежде всего живо и проникновенно воспринял он своеобразную прелесть новой для него природы, капризно сплетавшейся с живописностью городов, полных остатками прошлого, нравов и обычаев, языка и одежды… Припомнилась историческая вольница, гулявшая на волжском раздолье. Города в то же время говорили ему о прошлом, о временах падения и возвышения государства, казали оригинальные современные типы, уходившие корнями в далекую старину… Не мудрено, что древняя река… многообразно вдохновила поэта» . Наряду с другими произведениями, полагал С. Шамбинаго, плодом этого вдохновения, явилась драматическая хроника «Козьма Захарьич Минин, Сухорук», а затем и «Воевода (Сон на Волге») .
Как отмечал Н.П. Кашин, «обращение нашего драматурга к его хроникам связывают со знаменитой «Литературной экспедицией», о которой оставил нам свои воспоминания Максимов. Но любопытно, что последний, говоря о тех произведениях, которые у Островского здесь, на Волге, родились и созрели, называет «Воеводу», как вещь, получившую окончательную форму, и ни словом не обмолвился о «Минине», а между тем эта хроника - первая из исторических пьес его увидела свет. Очевидно, помимо Волги, с ее широтой и простором, с ее историческими воспоминаниями, с ее могучим воздействием на творческое воображение поэта, был и другой источник вдохновения. Таким источником было изучение исторических памятников и документов, которому драматург, по его собственным словам, отдался уже давно» . Однако Н.П. Кашин не устанавливал начала этих занятий.
Совершенно иную позицию, нежели упомянутые исследователи, в определении источников и датировки влечений Островского к исторической тематике занял С.И. Машинский. Причину обращения Островского к исторической проблематике он видит не в индивидуальной творческой биографии драматурга, а в мотивах социальных настроений 60-х годов, в необычайно возросшей социально-политической активности этих лет. «Таким периодом, - пишет С. Машинский, - оказалась прежде всего "эпоха великих мятежей", так называемая "смута"… Героическая, полная драматизма борьба русского народа против соотечественных и иноземных врагов в вначале XVII в. внутренне импонировала духу боевых 60-х годов… Большое количество писателей, ранее не проявлявших или почти не проявлявших интереса к исторической драме, обращается к этому жанру. Достаточно назвать такие имена, как А.Толстой, Мей, Аверкиев, Чаев и др. Увлекается исторической темой и Островский, раньше не обнаруживавший специального интереса ни к истории, ни к исторической драме» .
Но С. Машинский слишком безапелляционно расправился с мотивами индивидуальными, биографическими, которые, несомненно, имели известное место в работе Островского. Решение драматурга «совсем оставить театральное поприще», «писать хроники, но не для сцены», взяв «форму» «Бориса Годунова» , сложилось и под влиянием унизительных для него отношений с театральной администрацией, враждебно относившейся к демократической драматургии Островского.
Многих исследователей не удовлетворяли положения, высказанные П. Морозовым, С. Шамбинаго, Н. Кашиным и С. Машинским. Опираясь на факты жизненной и поэтической биографии драматурга, они продолжали кропотливую работу по уточнению времени его начальных раздумий над историческими пьесами. Так, В.А. Бочкарев высказал предположение, что «зарождение замысла первой из исторических хроник Островского относится к середине 50-х годов, т. е. к тому моменту, когда заканчивается славянофильский, "младомосковитянинский" период деятельности драматурга» . А. Свободов склонен был датировать появление интереса Островского к личности Минина 1848 годом, ссылаясь на запись А.Н. Островского о нижегородском памятнике Минину, внесенную драматургом в дневник своего первого путешествия в Нижний Новгород .
Обращению Островского к воспроизведению событий своей страны, несомненно, предшествовали его давние исторические занятия. Об этом свидетельствует и сам драматург. В письме от 27 сентября 1866 г. драматург делился с Ф.А. Бурдиным: «Современных пиэс я писать более не стану, я уж давно занимаюсь русской историей и хочу посвятить себя исключительно ей - буду писать хроники, но не для сцены…»
Письма М.И. Семевского к Г.Е. Благосветлову показывают, что Островский серьезно изучал историю задолго до поездки в «Литературную экспедицию». В письме к Благосветлову 19 ноября 1855 г. Семевский отмечал: «Был у Островского. Застал его за выписками из актов археографической комиссии; толковали о множестве изданных ныне материалов отечественной истории… Островский, любя отчизну, ревностно занимается памятниками нашей страны» .
Драматург приступил к пьесе «Козьма Минин» в 1855 г., а начал думать о ней, возможно, много раньше. «Островский, - заявлял в 1862 г. рецензент «Северной пчелы», - писал свою драму лет семь, если не более» . В беседе с М.И. Семевским драматург высказал предположение, что закончит свою работу над пьесой «Козьма Минин» к 15 апреля 1856 г., но затем решил не спешить с окончанием столь серьезной пьесы. Участие в «Литературной экспедиции» прервало его работу.
Можно с полным основанием говорить о том, что Островский начал заниматься русской историей еще в 40-х годах. Это подтверждается рядом документов. В первом путешествии в Щелыково, которое имело место не в 1849, как это обычно датируется, а в 1848 г. , драматург проявляет последовательный интерес к памятникам истории. Проезжая мимо Троице-Сергиевской лавры, он заходит в монастырь. Будучи в Костроме, он посещает Ипатьевскую обитель. «Смотрели, - записывает он в свой дневник, - комнаты Михаила Федоровича, они подновлены и не производят почти никакого впечатления. В ризнице замечательны своим необыкновенным изяществом рукописные Псалтыри и Евангелия, пожертвованные Годуновым. Виньетки и заглавные буквы, отделанные золотом и красками, изящны до последней степени, и их надобно бы было срисовать» . Описывая костромскую площадь, он замечает: «Посреди - памятник Сусанину, еще закрытый» . То же настойчивое внимание к реликвиям и памятникам он проявляет и по пути в Нижний Новгород в 1845 г. , не в 1848, как принято печатать. В том же дневнике мы находим краткие, но выразительные строки: «Монумент Минину в жалком состоянии» .
Внимание Островского к памятникам старины не случайно. Раздумывая о сущности и значении народного писателя, Островский в «Заметке о Диккенсе» утверждал: «… Самая лучшая школа для художественного таланта есть изучение своей народности… Изучение изящных памятников древности… пусть будет приготовлением художнику к священному делу изучения своей родины» . «Заметка о Диккенсе» условно относится обычно к 60-м годам, но она, несомненно, написана в 1847 или в 1848 г.
«Рукопись этой заметки, - отмечал в 1923 г. М.П. Алексеев, - не имеет даты, но ее с большой вероятностью можно отнести к 1847-1848 гг., когда появилось два русских перевода романа Диккенса» . Предположение М.П. Алексеева подтверждается не только огромным вниманием тогдашней читательской общественности к роману «Домби и сын» Диккенса, но и тем, что проблема народности дискутировалась в ту пору самым оживленным образом. Сошлемся хотя бы на журнал «Репертуар и Пантеон» за 1847 г. или на последние статьи Белинского.
Ко всему сказанному нельзя не прибавить и того, что «Заметка о Диккенсе» написана на той же бумаге, на которой писались «Свои люди - сочтемся!». Рукопись «Заметки о Диккенсе» схожа с рукописью «Своих людей» и чернилами, и почерком. Очевидно, не случайно М.И. Семевский вплел ее в рукопись «Своих людей», где она и находится не будучи обозначена в описи .
Появление активного интереса Островского к родной истории можно отнести, предположительно, ко времени пребывания его в университете. Здесь, в 1841-1842 учебном году, он слушал русскую историю в изложении М.П. Погодина, а затем сдавал экзамен. Студенты юридического факультета не разделяли православно-самодержавных идей Погодина. Но его восторженные отзывы о Борисе Годунове, в котором он почитал просветителя и борца с родовитым консервативным дворянством , его восхваление преобразовательной деятельности Петра вызывали у студентов сочувствие. Погодин клал в основу своих лекций чтение редких памятников древности и этим «вселял в слушателях сочувствие к историческому труду» , обогащал их знаниями фактов.
Островский, как видно, слушал лекции Погодина не только внимательно, но и проявлял в отношении к ним самостоятельность критической мысли. В его первых прозаических опытах имеются явные следы пародирования изложения Погодиным догадок о происхождении слова Москва. Вот что по записи студента Аскарханова, слушавшего русскую историю в одно время с Островским, М.П. Погодин рассказывал о возникновении слова Москва: «Время основания этого города - Москвы неизвестно, - самое имя для нас непонятно. В самом деле, откуда происходит слово Москва? Говорили, что Москва есть финское слово и что имя осталось памятником древнего пребывания будто бы финнов в этой стране, - и значит вода - мост; но это только догадка, которая основывается на одном созвучии, собственно от непонятности. Ходыновский, родом поляк, которого природа собственно произвела для географии, отыскивал местопребывание славян по городищам, исходил пешком значительную часть России и хорошо знал Польшу. Он в своем донесении говорил: слово Москва встречается в Лучинском (Луцком ведомстве), Москва-река. Ходыновский полагает, что это слово происходит как сокращение от мостков, притом болото, через которое протекает речка Кононывка, называется мосток. Вероятно, как название Москвы, так и некоторых мест, в ней находящихся, принадлежит славянской древней мифологии» .
Пародируя приведенные М.П. Погодиным догадки о происхождении слова Москва, А.Н. Островский в «Записках замоскворецкого жителя» писал: «Страна эта, по официальным известиям, лежит прямо против Кремля, по ту сторону Москвы-реки, отчего, вероятно, и называется Замоскворечье. Впрочем, о производстве этого слова ученые еще спорят. Некоторые производят Замоскворечье от скворца; они основывают свое производство на известной привязанности обитателей предместьев к этой птице… Которое из этих словопроизводств справедливее, утвердительно сказать не могу…» .
Университетские лекции привили вкус к изучению истории по разнообразным материалам и памятникам. Недаром впоследствии глубокими знаниями Островского восхищались не только литературоведы , но также историки. Когда было высказано соображение о том, что Островский при создании драматической хроники «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» многое заимствовал из труда «Смутное время Московского государства» Н.И. Костомарова, то последний выступил в газете «Голос» с письмом, в котором писал, что он слушал хронику Островского раньше, нежели его собственная работа появилась в печати. «Сходство между драматическою хроникою и моим «Названным царем Димитрием», - писал Костомаров, - произошло, без сомнения, оттого, что г. Островский пользовался одними и теми же источниками, какими пользовался я» .
Гордясь историей своей Родины, преклоняясь перед духовными качествами русского народа, А.Н. Островский с ранних лет интересовался и всеобщей историей. Будучи в университете, он слушал древнюю историю Западной Европы в блестящем изложении проф. Крюкова. Друг Герцена, он был человеком огромных знаний и исключительного ораторского дарования. «Милый, блестящий, умный, ученый Крюков», - так вспоминает о нем Герцен в «Былом и думах». «Блистательный и вместе строго достойный характер его чтений, его редкое умение заинтересовать слушателя величием предмета, изящество изложения, никогда не спускавшегося с известной высоты, наконец, искусство пользоваться богатством языка, избегая многоречия и изысканных фраз, - все это соединялось, чтобы обаять слушателей и представить им преподавателя в свете, казавшемся недосягаемым» .
С еще большим успехом в эту пору в Московском университете читал Т.Н. Грановский, у которого Островский слушал историю средних и новых веков. По воспоминаниям историка С.М. Соловьева, Грановский излагал исторические события и лица в яркой форме высокохудожественных образов. Грановский давал в своих лекциях деятелей истории «как живых, со всеми их думами, страстями, заблуждениями. И Китаец, и двоедушный Тиберий, и Нерон, этот художник, сошедший с ума, по выражению профессора, выходили у него свободно со своими физиономиями, нося на себе все цвета и колорит современной эпохи» .
Островский не только прослушал лекции Крюкова и Грановского, но и сдал им экзамены.
Тяготение к истории сопровождало Островского на протяжении всей дальнейшей его жизни. Он много читал, изучал и переводил до самых последних дней литературу самых разных наций - итальянцев, англичан, испанцев, французов.
Драматическая хроника «Козьма Захарьич Минин, Сухорук» появилась в печати первой в ряду исторических произведений Островского. И потому исследователи связывали исторические интересы Островского прежде всего с его вниманием к образу Минина. Но эта тенденция вызывает решительные возражения. Дело в том, что интересы Островского к личности Минина, к его гражданской деятельности совершенно закономерно могли проявляться и безотносительно к стремлению ее художественного воплощения. В действительности так оно и было. Если интерес к личности Минина мог возникнуть у Островского еще в университетские годы, то работа над пьесой, посвященной этой исторической фигуре, началась гораздо позже. Прежде чем приступить к ее созданию, Островский пробовал свои силы и над другими историческими темами.
Среди творческих материалов Островского, поступивших перед Великой Отечественной войной 1941-1945 гг. в рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом), был обнаружен набросок исторической пьесы, оставшейся неизвестной.
Часть наброска сделала на листе, занятом монологом Подхалюзина. Причем и набросок драмы и монолог Подхалюзина написаны одними чернилами и тем же, ранним, почерком Островского. Все это дает нам право отнести фрагмент драмы ко времени не позднее 1849-1850 гг., когда завершалась или уже была завершена пьеса «Свои люди - сочтемся!». Драма, о наброске которой идет речь, не имеет заглавия, но вверху листа, перед обозначением действующих лиц, ясно видна зачеркнутая автором надпись «Лиса Патрикеевна».
Вот как выглядит этот набросок:
Действующие лица.
1. Аксинья Борисовна.
2. Мать ее.
3. Прокофьевна.
4. Сенные девушки.
5. Уляша - Акуля.
6. Иванушка.
Девушки и разная прислуга.
Сцена представляет терем Аксиньи Борисовны. У задней стены стол для работы и различного рода пяльцы; направо от зрителей двойное окно; налево разные вещи для туалета и дверь.
ЯВЛЕНИЕ 1-е
Прокофьевна и девушки
Прокофьевна раздевается и всхлипывает
Уляша
Мамушка! (молч .)
А мамушка
Прокофьевна!
Прокофьевна
Ох! Да когда вы отстанете?
Да когда вы отвяжетесь,
Непутевые?
Уляша
Да за что же ты, мамушка,
Так осердилася?
Что тебе попритчилось!
Целое утро ходишь, насупившись,
Ласкового слова не вымолвишь?
Али тебе дурной сон пригрезился,
Али тебя, мамушка,
Обидел кто?
Бывало, только и слышно, что твой
Прокофьевна
Да, до того мне теперь,
Чтобы с вами растобарывать,
Только ретивое надрывать.
Вам, девкам, ничто деется,
А каково мне-то, горемычной,
Ох! Уж никто-то моей беде не пособит,
Знать уж судьба моя злосчастная,
Уж такая моя участь горькая.
(плачет )
Акуля
И, полно, мамушка, перестань!
Что плакать-то - только Бога гневить!
Али тебе не житье! Али тебя не любят!
Не жалуют! Да и княжна-то Аксинья Борисовна
В тебе душеньки не чает.
Прокофьевна
Ах, вы глупые, неразумные.
То-то вот и горе-то мое:
Растила, растила ее, белую лебедушку,
Красное мое солнышко,
А довелось-таки видеть на старости,
Как выдают ее, мою голубушку,
За немца некрещенова.
Акуля
И что ты, мамушка!
Да говорят, что он в нашу веру окрестится» .
Прокофьевна остается безутешной, ей не люб жених-иноземец. А затем, отвечая на вопрос Уляши, она сообщает, что, выполняя наказ Аксиньюшки, на «площадь ходила поглядеть поближе» на ее жениха. Содержанием своей пьесы, как это явствует из только что приведенного текста, Островский взял события, связанные с личностью Бориса Годунова.
Княжна Аксинья Борисовна - это Ксения, дочь Бориса Годунова. Сенные девушки, мамка, разная прислуга - штат, полагающийся по ее положению дочери царя. Прокофьевна, мамка княжны Аксиньи Борисовны, была послана на площадь, где происходила пышная встреча датского герцога Иоанна, нареченного жениха Ксении. Как известно, по обычаям того времени, ни невеста, ни жених не могли видеть друг друга до обручения. Естественно, что Аксинья Борисовна, не имея возможности присутствовать при выходе своего жениха, пожелала узнать о нем через свою мамку.
Рассказывая о встрече герцога Иоанна, прибывшего в Москву 19 сентября 1602 г., Н.М. Карамзин пишет: «Но жених не видел Ксении, веря только слуху о прелестях ея, любезных свойствах, достоинствах, и не обманываясь. Современники пишут, что она была среднего роста, полна телом и стройна; имела белизну млечную , волосы черные, густые и длинные, трубами лежащие на плечах, - лицо свежее, румяное, брови союзные , глаза большие, черные, светлые, красоты несказанной, особенно когда блистали в них слезы умиленья и жалости; не менее пленяла и душою, кротостью, благоречием , умом и вкусом образованным, любя книги и сладкие песни духовные. Строгий обычай не дозволял показывать и такой невесты прежде времени; сама же Ксения и царица могли видеть Иоанна скрытно, издали, как думали его спутники. Обручение и свадьбу отложили до зимы, готовясь к тому вместо пиров молитвою: родители, невеста и брат ее поехали в Лавру Троицкую» .
Островский, видя в Пушкине основоположника критического реализма русской литературы, всегда очень высоко ценил его «Бориса Годунова». В своих исторических пьесах он сознательно исходил из художественных принципов в гениальной трагедии Пушкина. Делясь в 1866 г. своими намерениями оставить вследствие чинимых ему препятствий театральное поприще, Островский писал: «На вопрос, отчего я не ставлю своих пьес, я буду отвечать, что они не удобны, я беру форму "Бориса Годунова"» . Трудно судить о том, как бы Островский развернул свою пьесу. Но одно ясно, что, как и Пушкин, он отдавал в этой пьесе если не определяющее, то одно из основных мест народу. Недаром ее первую сцену ведут сенные девушки, прислуга, мамка. Тема этой пьесы привлекала Островского, по всей вероятности, и показом национально-самобытных характеров в их патриотических проявлениях. В пьесе с самого начала полным голосом звучит народно-песенный язык.
В 1850 г. Островский работал над драмой «Александр Македонский». Эту драму он писал с воодушевлением и связывал с нею большие надежды. Окрыляемый успешной работой, он в августе 1850 г. сообщал Погодину: «Бог даст, я вам кончу к сентябрю такую драму, которая вознаградит и Вас за хлопоты, и меня за прежнюю нужду» . Свою новую драму Островский читал писателям и близким людям, выслушивая от них восторженные отзывы. М.П. Погодин, очевидно по предложению драматурга, ставит эту «драму» в план первого номера «Москвитянина» на 1851 г. Во время своего проезда через Москву Г.П. Данилевский слушал отрывки из этой драмы, о чем затем сообщал не только в письмах, но и в печати.
С Островским велись переговоры о напечатании «Александра Македонского» в журнале «Библиотека для чтения». Г.П. Данилевский, сообщая в письме к Я. Полонскому от 1 ноября 1850 г. о том, что будет напечатано в следующем году в «Библиотеке для чтения», отметил: «Драма в стихах Островского, автора «Своих людей - сочтемся!» - именно драма «Александр в Вавилоне» . В журнале «Библиотека для чтения» Г.П. Данилевский напечатал следующее известие: «А.Н. Островский пишет теперь драму в стихах. В новой драме А.Н. Островского, из которой отрывки мы слышали из уст самого автора, видно уже дальнейшее развитие нашего молодого драматурга… Страстная природа молодого сердца и слово, сотканное из чистой гармонии русского стиха, здесь проявились в самом интересном сюжете, - сюжете, взятом из истории древнего Востока… Драма господина Островского называется «Александр Великий в Вавилоне». В этой драме представлены три совершенно различные народности. Кроме драмы, господин Островский приготовил к печати перевод шекспировской драмы-комедии - "Укрощение строптивой жены"» .
Насколько широко среди знакомых Островского была известна его работа над «Александром Македонским», можно судить по письму к нему сестры Б.Н. Алмазова Е.Н. Бастамовой из Ржева. «Если хотите сделать мне большое удовольствие, - писала она, - исполните ваше обещание, пришлите мне ваши стихи из "Александра Македонского", исполните мою просьбу» .
«Александра Македонского» не пришлось закончить не только к сентябрю 1850 г., как было обещано Погодину, но и к сентябрю следующего года. Извещая Погодина, в сентябре 1851 г. о скорой присылке «Бедной невесты», Островский прибавлял: «Только "Александра Македонского" вам придется подождать. Вы знаете, в какое положение я был поставлен в начале нынешнего лета критиками, и потому мне хочется выступить с чем-нибудь важным, совершенно доделанным» .
Драма «Александр Македонский» так и осталась незаконченной. Вот что писал об этом П.И. Чайковский 25 сентября 1868 г. своему брату: «Касательно будущих сочинений могу тебе сообщить очень приятное известие. На днях я обедал у Островского, и он сам предложил мне написать либретто. Сюжет его он уже планирует давно, двадцать лет, никому до сих пор не показывая и не решаясь отдать, и, наконец, избрал меня. Действие происходит в Вавилоне и в Греции, при Александре Македонском, который сам принимает участие в опере. Там сталкиваются представители двух классических наций: Евреи и Греки. Герой - молодой Еврей, обманутый в любви к одной Еврейке, предпочтившей Александра из честолюбия, который в конце концов делается пророком. Ты не можешь себе представить, до чего эта канва великолепна» .
Поиски рукописи драмы «Александр Македонский» не увенчались успехом. Но летом 1943 г. Центральному архиву литературы и искусства удалось приобрести у одного частного лица 12 строк пьесы. Эти строки, написанные рукой Островского, были подарены драматургом кому-то из своих друзей или почитателей.
Вот эти строки:
ПЕСНЯ ЕВРЕЯ
(из неоконченной драмы)
Отвори твой вертоград,
У дверей томится брат,
Я прошел в степи пустынной
Путь мучительный и длинный.
Степь безводна и пуста,
Жажда жгла мои уста.
У тебя в тени отрадной,
Ключ бежит воды прохладной,
Но дороже чистых струй
Мне невесты поцелуй:
Жажду я невесты взгляда
Больше влаги винограда.
А. Островский .
Эта «Песня» явно навеяна «Песнью песней» Соломона. Она напоминает «Песнь песней» и содержанием, и характером любовного чувства, исполненного страстным призывом, и яркой образностью, и напряженно экспрессивной лексикой. Она прямо перекликается с отдельными выражениями и стихами «Песни песней», повторяя их почти дословно.
В «Песни песней» мы читаем:
– Голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса! покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно.
Отвори твой вертоград
У дверей томится брат.
В «Песни песней» сказано:
Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, возвратись…
А в «Песне» из драмы «Александр Македонский:
У тебя в тени отрадной
Ключ бежит воды прохладной.
В «Песни песней»:
Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих…о, как много ласки твои лучше вина… уста твои, как отличное вино. Оно течет прямо к другу моему, услаждает уста утомленных.
А в «Песне» из драмы «Александр Македонский»:
Но дороже чистых струй
Мне невесты поцелуй:
Жажду я невесты взгляда
Больше влаги винограда.
Связь «Песни» из драмы «Александр Македонский» Островского с «Песнью песней» Соломона не случайна. Островский, стремясь к реалистически правдивому воспроизведению чувств и языка своего героя, обратился к «Песни песней» как историческому источнику. «Песнь песней» послужила для драматурга документом, ярко запечатлевшим те конкретно-исторические чувства, которые он изображал в «Песне» своей драмы.
Слова Г.П. Данилевского о «чистой гармонии русского стиха» «Александра Македонского» не были фразой. Они вполне подтверждаются дошедшим до нас отрывком из этой пьесы. Страстная напряженность, яркая образность, звучность и мелодичность «Песни» убедительно свидетельствуют, что Островский по праву гордился «Александром Македонским», возлагая на него большие надежды.
Тяготение к событиям истории и творческое их воплощение возникает у Островского не в строгой одновременности, а в последовательности, определившей между ними известный интервал. Поэтическая реализация исторических интересов драматурга впервые осуществляется в 1849-1850 гг. Первым опытом воплощения Островским событий русской истории является лишь начатая им пьеса, условно названная нами «Лиса Патрикеевна». Причины, определившие историческую тематику Островского, не были только индивидуально-биографическими или только социальными. Они были и теми, и другими. Глубокая и широкая историческая осведомленность Островского проявилась очень рано и выразились в стремлении написать пьесу не только из русской истории, но также из истории древнего мира. Однако обе пьесы - из русской истории и «Александр Македонский» - остались неоконченными. Островского отвлекли (как и от других им начатых в это время работ, например, перевода «Asinarii» Плавта) веяния современной ему жизни.
Воссозданию прошлого Островский предпочел отклик на актуальные вопросы современности, изображение людей окружавшей его общественной среды.
Александр Николаевич Островский родился 12 апреля (31 марта по старому стилю) 1823 года в Москве.
В детстве Александр получил хорошее домашнее образование - изучал древнегреческий, латинский, французский, немецкий, впоследствии - английский, итальянский, испанский языки.
В 1835-1840 годах Александр Островский учился в Первой Московской гимназии.
В 1840 году поступил в Московский университет на юридический факультет, но в 1843 году из-за столкновения с одним из профессоров оставил учебу.
В 1943-1945 годах служил в Московском совестном суде (губернский суд, рассматривавший гражданские дела в порядке примирительной процедуры и некоторые уголовные).
1845-1851 - работал в канцелярии Московского коммерческого суда, уйдя в отставку в чине губернского секретаря.
В 1847 году Островский опубликовал в газете "Московский городской листок" первый набросок будущей комедии "Свои люди - сочтемся" под названием "Несостоятельный должник", затем комедию "Картина семейного счастья" (впоследствии "Семейная картина") и очерк в прозе "Записки замоскворецкого жителя".
Признание Островскому принесла комедия "Свои люди - сочтемся" (первоначальное название "Банкрот"), которая была окончена в конце 1849 года. До публикации пьеса получила одобрительные отзывы писателей Hиколая Гоголя, Ивана Гончарова, историка Тимофея Грановского. Комедия была напечатана в 1950 году в журнале "Москвитянин". Цензура, усмотревшая в произведении оскорбление купеческого сословия, не разрешила ее постановку на сцене - впервые пьеса была поставлена в 1861 году.
С 1847 года Островский сотрудничал как редактор и критик с журналом "Москвитянин", публикуя в нем свои пьесы: "Утро молодого человека", "Неожиданный случай" (1850), комедии "Бедная невеста" (1851), "Не в свои сани не садись" (1852), "Бедность не порок" (1853), "Не так живи, как хочется" (1854).
По прекращении издания "Москвитянина", Островский в 1856 году перешел в "Русский Вестник" , где во второй книжке за этот год была напечатана его комедия "В чужом пиру похмелье". Но в этом журнале он работал недолго.
С 1856 года Островский - постоянный сотрудник журнала "Современник" . В 1857 году им были написаны пьесы "Доходное место" и "Праздничный сон до обеда", в 1858 году - "Не сошлись характерами", в 1859 году - "Воспитанница" и "Гроза".
В 1860-е годы Александр Островский обратился к исторической драме, считая подобные пьесы необходимыми в репертуаре театра. Он создал цикл исторических пьес : "Козьма Захарьич Минин-Сухорук" (1861), "Воевода" (1864), "Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский" (1866), "Тушино" (1866), психологическую драму "Василиса Мелентьева"(1868).
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
