АНДРЕЙ ПЛАТОНОВ - русский советский писатель и драматург, один из наиболее самобытных по стилю и языку русских литераторов первой половины XX века.
Родился 28 августа 1899 в Воронеже. Отец - Климентов Платон Фирсович - работал машинистом паровоза и слесарем в воронежских железнодорожных мастерских. Дважды ему присваивали звание Героя труда (в 1920 и в 1922), а в 1928 он вступил в партию. Мать - Лобочихина Мария Васильевна - дочь часового мастера, домохозяйка, мать одиннадцати (десяти) детей, Андрей - старший. Мария Васильевна рожает детей практически каждый год, Андрей, как старший, принимает участие в воспитании и, позднее, прокормлении всех своих братьев и сестёр. Оба родителя похоронены на Чугуновском кладбище Воронежа.
В 1906 поступает в церковно-приходскую школу. С 1909 по 1913 учится в городской 4-классной школе.
С 1913 (или с весны 1914) по 1915 работает подёнщиком и по найму, мальчиком в конторе страхового общества «Россия», помощником машиниста на локомобиле в имении Усть полковника Бек-Мармарчева. В 1915 работает литейщиком на трубном заводе. С осени 1915 по весну 1918 - во многих воронежских мастерских - по изделию мельничных жерновов, литью и т.д.
В 1918 поступает на электротехническое отделение Воронежского политехнического института; служит в главном революционном комитете Юго-Восточных железных дорог, в редакции журнала «Железный путь». Участвовал в Гражданской войне в качестве фронтового корреспондента. С 1919 публиковал свои произведения, сотрудничая с несколькими газетами как поэт, публицист и критик. Летом 1919 побывал как корреспондент газеты «Известия Совета Обороны Воронежского укрепленного района» в Новохопёрске. Вскоре после этого был мобилизован в РККА. Работал до осени на паровозе для военных перевозок в качестве помощника машиниста; затем был переведён в Часть Особого Назначения (ЧОН) в железнодорожный отряд рядовым стрелком. Летом 1921 закончил годичную губернскую партийную школу. В этом же году выходит его первая книга - брошюра «Электрификация», а также были опубликованы его стихотворения в коллективном сборнике «Стихи». В 1922 у него родился сын Платон. В том же году в Краснодаре выходит книга стихов Платонова «Голубая глубина». В этом же году назначается председателем губернской Комиссии по гидрофикации при земельном отделе. В 1923 Брюсов положительно откликается на книгу стихов Платонова. С 1923 по 1926 работает в губернии как инженер-мелиоратор и специалист по электрификации сельского хозяйства (зав. отделом электрификации в Губземуправлении, построил три электростанции, одну из них - в селе Рогачёвка).
Весной 1924 участвует в Первом Всероссийском гидрологическом съезде, у него возникают проекты гидрофикации края, планы страхования урожаев от засухи. Тогда же, весной 1924, вновь подаёт заявление о вступлении в РКП(б) и принимается ячейкой ГЗО в кандидаты, но так и не вступает. В июне 1925 состоялась первая встреча Платонова с В. Б. Шкловским, прилетевшим в Воронеж на самолёте Авиахима для пропаганды достижений советской авиации с лозунгом «Лицом к деревне». В 1920-х сменил свою фамилию с Климентов на Платонов (псевдоним образован от имени отца писателя).
В 1931 опубликованное произведение «Впрок» вызвало резкую критику А. А. Фадеева и И. В. Сталина. Писатель получил возможность перевести дух только тогда, когда РАПП сам был посечён за перегибы и распущен. В 1934 Платонова даже включили в коллективную писательскую поездку по Средней Азии - и это уже было знаком некоторого доверия. Из Туркмении писатель привёз рассказ «Такыр», и вновь началось его преследование: в «Правде» (18 января 1935) появилась разгромная статья, после которой журналы снова перестали брать платоновские тексты и возвращали уже принятые. В 1936 публикуются рассказы «Фро», «Бессмертие», «Глиняный дом в уездном саду», «Третий сын», «Семён», в 1937 - повесть «Река Потудань».
В мае 1938 был арестован пятнадцатилетний сын писателя, вернувшийся после хлопот друзей Платонова из заключения осенью 1940 неизлечимо больным туберкулёзом. Писатель заразится от сына, ухаживая за ним, с этих пор и до смерти он будет носить в себе туберкулёз. В январе 1943 сын Платонова умер.
Во время Великой Отечественной войны писатель в звании капитана служит военным корреспондентом газеты «Красная звезда», военные рассказы Платонова появляются в печати. Существует мнение, что это было сделано с личного разрешения Сталина.
В конце 1946 был напечатан рассказ Платонова «Возвращение» («Семья Иванова»), за который писатель в 1947 подвергся нападкам и был обвинён в клевете. В конце 1940-х, лишённый возможности зарабатывать на жизнь сочинительством, Платонов занимается литературной обработкой русских и башкирских сказок, которые печатаются в детских журналах. Мировоззрение Платонова эволюционировало от веры в переустройство социализма к ироничному изображению будущего.
Умер 5 января 1951 в Москве от туберкулёза. Похоронен на Армянском кладбище. У писателя осталась дочь - Мария Платонова, которая готовила книги отца к изданию.
В суровые годы тяжелых испытаний, выпавших на долю народа во время Великой Отечественной войны, писатель обращается к теме детства с тем, чтобы найти и показать самые сокровенные истоки в человеке.
В рассказах "Никита", "Еще мама", "Железная старуха", "Цветок на земле", "Корова", "Маленький солдат", "На заре туманной юности", "Дед-солдат"", "Сухой хлеб", создавая образы детей, писатель последовательно проводит мысль о том, что человек формируется как существо общественное, нравственное в раннем детстве.
«Еще мама» впервые опубликован в журнале «Вожатый», 1965, № 9. «Мать, рождая сына, всегда думает: не ты ли - тот?»,-записывал Платонов в своих заметках. Воспоминания о своей первой учительнице А. Н. Кулагиной приобретают в платоновской прозе присущий ему высокий символический смысл. «Мать» в мире художественной платоновской прозы-символ души, чувства, «нужной родины», «спасения от беспамятства и забвения». Вот почему «еще мама»-та, кто вводит ребенка в «прекрасный и яростный» мир, учит ходить по его дорогам, дает нравственные ориентиры.
Поведение взрослого человека как патриота, защитника своей родины писатель объясняет этим самым главным и определяющим опытом детства. Для маленького человека познание окружающего мира оказывается сложным процессом познания самого себя. В ходе этого познания герой должен занять определенную позицию по отношению к своему социальному окружению. Выбор этой позиции исключительно важен, так как им определяется все последующее поведение человека.
Мир детства у Платонова-это особый космос, вхождение в который на равных дозволено не всякому. Этот мир - прообраз большой вселенной, ее социальный портрет, чертеж и абрис надежд и великих утрат. Образ ребенка в прозе XX века всегда глубоко символичен. Образ ребенка в прозе Платонова не только символичен - он щемяще конкретен: это мы сами, наша жизнь, ее возможности и ее утраты... поистине, «велик мир в детстве...».
«Ребенок долго учится жить,-пишет в записных книжках Платонов,- он учится самоучкой, но ему помогают и старшие люди, которые уже приучились жить, существовать. Наблюдать за развитием сознания в ребенке и за осведомленностью его в окружающей неизвестной действительности составляет для нас радость».
Платонов - чуткий и внимательный исследователь детства. Иногда само название рассказа («Никита») дается по имени ребенка - главного героя произведения. В центре «Июльской грозы» - девятилетняя Наташа и ее брат Антошка.
«Происхождение мастера» перед читателем в незабываемых деталях проходят детство, отрочество и юность Саши Дванова, неповторимых детских образов в других платоновских рассказах. Афоня из рассказа «Цветок на земле», Айдым из повести «Джан», легко запоминаемые, хотя и не названные по именам дети из рассказов «Родина электричества», «Фро», «Лунная бомба»...
Каждый из этих детёй наделен от рождения драгоценными свойствами, нужными для гармоничного физического и душевного роста: безотчетным чувством радости бытия, жадным любопытством и неуемной энергией, простодушием, доброжелательностью, потребностью любить и действовать.
«...В юности, - писал Платонов, - всегда заложена возможностьблагородного величия грядущей жизни: лишь бы человеческой общество не изуродовало, не исказило, не уничтожило этот дар природы, наследуемый каждым младенцем».
Впрочем, не только особенным интересом к детству и юности как решающим моментам человеческой жизни, предпочтительным изображением молодого героя или откровенной поучительностью, но и по самому существу своего таланта, стремящегося охватить мир целиком, как бы единым, непредубежденным и всепроницающим взглядом, близок Платонов юным. Недаром уже первые книги его и «Сокровенный человек» (1928) в издательстве «Молодая гвардия», а последние прижизненные сборники «Солдатское сердце» (1946), «Волшебное кольцо» (1950) и др. печатались в издательстве «Детская литература».
Немногим, казалось бы, отличаются обстоятельства жизни двух маленьких бедолаг - Саши и Прошки Двановых, живущих в нищей крестьянской семье. Только и разницы, что Саша - сирота, в Прошкином доме приемыш. Но этого достаточно, чтобы мало-помалу сформировались характеры, в главном диаметрально противоположные: бескорыстный, честный, безоглядно добрый и открытый всем людям Саша и хитрый, хищный, себе на уме, изворотливый Прошка
Конечно, дело не в том, что Саша сирота, а в том, что с помощыо добрых людей - Прошкиной матери, но более всего Заxаpa Павловича - Саша преодолевает свое биографическое сиротство, и сиротство социальное. «Страной бывших сирот» назвал Советскую Россию Платонов в 30-с годы. Будто о Саше Дванове, самостоятельном, сызмала познавшем истинную цену хлеба и людской доброты, сказал, оглядываясь назад из сороковых годов, Михаил Пришвин в повести-сказке «Корабельная чаща»: «Время народного сиротства нашего кончилось, и новый человек выходит в историю с чувством беззаветной любви к матери своей - родной земле - не полным сознанием своего культурного мирового достоинства».
Платонову пришвинская мысль органически близка. Мать - Родина - Отец - Отечество - семья - дом - природа - пространство - земля - таков еще один ряд характерных для платоновской прозы опорных понятии. «Мать... - самая близкая родственница всех людей», - читаем в одной из статей писателя. Какие удивительно пронзительные образы матери запечатлены на страницах его книг: Вера и Гюльчатай («Джан»), Люба Иванова («Возвращение»), безымянная древняя старуха в «Родине электричества»... Кажется, в них воплощены все ипостаси материнства, заключающего в себе и любовь, и самоотверженность, и силу, и мудрость, и прощение.
История становления человека как одухотворенной личности - главная тема рассказов А. Платонова, героями которых являются дети. Анализируя рассказ "Никита", где герой этого рассказа, крестьянский мальчик Никита, тяжело и трудно преодолевая возрастной эгоцентризм, раскрывается со стороны своей доброты, формируется как "Добрый кит" (под таким заглавием рассказ был напечатан в журнале «Мурзилка»).
Изображению сложного процесса перехода отельного человека к жизни "со всеми и для всех" посвящён рассказ А. Платонова "Еще мама". Герой этого рассказа малолетний Артем через образ матери познает и осмысливает весь мир, приобщается к великому содружеству людей своей родины.
В рассказах "Железная старуха" и "Цветок на земле" тот же герой - маленький человек, но уже под другим именем - Егора, Афони, в процессе познания мира впервые сталкивается с добром и злом, определяет для себя главные жизненные задачи и цели - окончательно победить самое большое зло - смерть ("Железная старуха"), открыть тайну самого большого блага - жизни вечной ("Цветок на земле").
Путь к подвигу во имя жизни на земле, нравственные истоки и корни его проявлены в прекрасном рассказе "На заре туманной юности", который о свидетельствует о единстве проблематики и детализации в творчестве писателя военных и довоенных лет.
О связях творчества. А. Платонова с фольклором писали и фольклористы, и этнографы, не акцентируя внимания на том, что мысль рассказчика направлена, прежде всего, на раскрытие нравственной стороны поступков героев сказки. Связь творчества А. Платонова с фольклором значительно глубже и органичнее. В целом ряде рассказов ("Никита", "Еще мама", "Уля", "Фро"). А. Платонов обращается к композиционной схеме волшебной сказки, описанной в классическом труда В. Я. Проппа. А. Платонов пишет не сказки, а рассказы, но в их основе лежат архаические жанровые структуры. В этом жанровое своеобразие многих рассказов А. Платонова, что объясняется не только устойчивостью жанровых форм, но и особенностями художественного мышления писателя, сосредоточенного на анализе и изображении первопричин и первооснов человеческого бытия.
Обычно такие стилистические средства создания художественной выразительности, как метафора, метонимия, олицетворение рассматриваются в качестве элементов поэтики. Применительно к целому ряду произведений А. Платонова ("Никита", "Железная старуха", "Еще мама", "На заре туманной юности") говорить об обычном использовании этих приёмов в качестве стилистических приемов нельзя. Необычность их использования А. Платоновым состоит в том, что в рассказах, героями которых являются дети, они стали естественной и органичной формой восприятия мира. Речь должна идти не о метафоре, а метафоризации, не о метонимии, а метонимизации, не об олицетворении, а об олицетворяющей апперцепции и ее разновидностях. Особенно наглядно эта "стилистика" выступает в рассказе "Никита". Способ познания и восприятия мира через тот или иной эмоционально окрашенный и этически значимый образ-понятие является для героев произведений А. Платонова почти нормой.
Так, герой рассказа "Еще мама" "прокладывает" себе путь в большой мир людей своей родины, вооруженный одним единственным "орудием" - образом-понятием родной матери. Герой, метафорически и метонимически примеряя его ко всем непознанным существам, вещам и явлениям окружающего мира, посредством этого образа расширяет свой внутренний мир. Так изображает А. Платонов первую встречу человека с родиной, сложный и трудный путь самопознания и социализации человека.
Всё об Андрее Платонове
Биография
Статьи об Андрее Платонове:
Орлов В. Андрей Платонов: Последние годы
Нагибин Ю. Фрагмент дневника. Похороны Платонова
Рассадин С. За что тиран ненавидел Зощенко и Платонова
Юрьева А. Главными биографами Андрея Платонова стали осведомители НКВД-ОГПУ
Андрей Платонов: Воспоминания друзей и коллег
Важнейшие даты жизни и деятельности А. Платонова
Википедия
Иосиф Бродский об Андрее Платонове:
«Платонов родился в 1899 году и умер в 1951-м от туберкулёза, заразившись от сына, освобождения которого из тюрьмы он после долгих усилий добился, для того лишь, чтобы сын умер у него на руках. С фотографии на нас смотрит худощавое лицо, простое, как сельская местность, смотрит терпеливо и как будто с готовностью принять и преодолеть всё, что выпадет». (Бродский И. «Катастрофы в воздухе»)
Краткий биографический очерк
Из книги: Михеев М.Ю. В мир Платонова через его язык. Предположения, факты, истолкования, догадки. М.: Изд-во МГУ, 2002. 407 с.
«В конце 1929 года писатель подвергается идеологической порке за публикацию (совместно с Б. Пильняком) очерка Че-Че-О, а затем, в 1931-м, и за собственный рассказ Усомнившийся Макар (опубликованный в журнале Октябрь А. Фадеевым, в чем главный редактор сразу же публично раскаялся и повинился, назвав рассказ идеологически невыдержанным, анархистским, за что, мол, ему поделом попало от Сталина)».
Инсаров М. Андрей Платонович Платонов (1899–1951). Жизненный и творческий путь
Болот Н. Платонов Андрей Платонович
Михеев М.Ю. Записные книжки и дневники (30 гг.): Михаил Пришвин, Павел Филонов, Андрей Платонов, ...
Текст составлен из лекционного курса, прочитанного на историко-филологическом факультете РГГУ в 2002 г.
«При чтении платоновских записных книжек перед читателем, знакомым с основными его ключевыми темами, то мелькнет остов узнаваемого сюжета, а то вдруг появится неизвестная вариация какого-то уже известного характера. Или пронесется не развиваемая нигде далее, сразу же оборванная мысль, которая в будущем могла пригодиться автору и, в случае нового возвращения к ней, вылилась бы, может быть, в рассказ, повесть и т.п. Но чаще всего бывает так, что в записной книжке мысль Платонова, не доведенная до конца (как бы не додуманная и нам, читателям, так и не преподнесенная, не понятная в силу нашей недостаточной осведомленности), как бы остановлена автором на полпути».
Кожемякин А. Новые страницы жизни и творчества писателя Андрея Платонова
«Как мне видится, следовало бы сравнить деятельность гидромелиоратора и электрификатора Андрея Платонова с его первыми литературными произведениями».
Симонов К. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В. Сталине
Фрагмент книги Константина Симонова (М., АПН, 1989).
Ковров М. Мистик русской победы (К 100-летию со дня рождения Андрея Платонова)
Антиутопия не страшнее жизни
Беседа корреспондента Г. Литвинцева с профессором Воронежского государственного университета Владиславом Свительским, автором сборника статей «Андрей Платонов вчера и сегодня».
«Думается, если бы у автора были готовые ответы, его произведения не действовали бы так неотразимо и не имели такой глубины и силы. Он искал истину вместе со своими героями и своим временем. Перепутья его мысли не менее сложны и трагедийны, чем перепутья самой истории. Платонов жил в своих вопросах и сомнениях. На рубеже 2030-х годов он совершал то необходимое переосмысление идеологии и практики советской эпохи, к которому мы в широком масштабе прорвались только сегодня».
Иованович М. Гений у развилки дорог
Из записок литературоведа.
«Самым наболевшим для нетерпеливого Платонова и его героев был вопрос вопросов поиски счастья (всеобщего счастья). Русская литература вслед за Кантом, ставящим моральный закон выше эвдемонии (стремления к счастью), не знала этой категории; ее герои вели себя по-пушкински, ища не счастья, а покоя и воли. Платонову хотелось уклониться от этой традиции, изобрести счастье как для отдельного человека, так и для целых народов».
Гумилевский Л.И. «Судьба и жизнь»
«Не трудно предположить, что оценка читателей будет разной. Кого-то привлекут колоритные картины прошлого, воссоздаваемые при помощи вроде бы по-житейски приземленных, но художественно емких деталей. Других больше заинтересуют портреты писателей (особо отметим страницы, посвященные Андрею Платонову)».
Басинский П. Скрипач не нужен
«Когда-нибудь он, конечно, будет современен. Когда-нибудь... в день Страшного суда. Когда станут бессмысленны материальные обиды, когда будет все равно, где застал тебя этот день, в мерсе или запорожце, когда креветка покажется не слаще черствой корочки, а роскошный автобам не ровнее проселочной дороги. Когда и деньги будут не нужны».
Малая С. Платонов Андрей Платонович
Произведения Платонова
Электронная библиотека «Либрусек»
Наиболее полное собрание сочинений А. Платонова.
Библиотека Максима Мошкова
Рассказы. Повести. Inhabitant of the State. Голубая глубина (Книга стихов).
Классика.ру
Рассказы.
Повести: «Котлован», «Река Потудань», «Сокровенный человек», «Ювенильное море».
Романы: «Счастливая Москва», «Чевенгур».
Художественная литература: интернет сборник произведений
«Антисексус», «Впрок», «Город Градов», «Государственный житель», «Котлован», «Луговые мастера», «Московская скрипка», «Неодушевленный враг», «Однажды любившие», «Отец-мать» (сценарий), «Река Потудань», «Семен», «Сокровенный человек», «Счастливая Москва», «Усомнившийся Макар», «Фро», «Чевенгур», «Ювенильное Море».
Коллекция редких текстов
Однажды любившие
Андрей Платонов в документах ОГПУ-НКВД-НКГБ.19301945 (Публикация Владимира Гончарова и Владимира Нехотина)
Машинист (либретто)
Отец-мать (сценарий)
В прекрасном и яростном мире (Машинист Мальцев)
Возвращение (Семья Иванова)
Город Градов
Котлован
«Вощев захватил свой мешок и отправился в ночь. Вопрошающее небо светило над Вощевым мучительной силой звезд, но в городе уже были потушены огни, и кто имел возможность, тот спал, наевшись ужином. Вощев спустился по крошкам земли в овраг и лег там животом вниз, чтобы уснуть и расстаться с собою. Но для сна нужен был покой ума, доверчивость его к жизни, прощение прожитого горя, а Вощев лежал в сухом напряжении сознательности и не знал полезен ли он в мире или все без него благополучно обойдется? Из неизвестного места подул ветер, чтобы люди не задохнулись, и слабым голосом сомнения дала знать о своей службе пригородная собака».
Песчаная учительница
«Прошло четыре года самых неописуемых в жизни человека, когда лопаются почки в молодой груди и распускается женственность, сознание и рождается идея жизни. Странно, что никто никогда не помогает в этом возрасте молодому человеку одолеть мучающие его тревоги; никто не поддержит тонкого ствола, который треплет ветер сомнений и трясет землетрясение роста. Когда-нибудь молодость не будет беззащитной.
Была, конечно, у Марии и любовь, и жажда самоубийства, эта горькая влага орошает всякую растущую жизнь».
Сокровенный человек
Счастливая Москва
«Ясная и восходящая жизнь Москвы Честновой началась с того осеннего дня, когда она сидела в школе у окна, уже во второй группе, смотрела в смерть листьев на бульваре и с интересом прочитала вывеску противоположного дома: Рабоче-крестьянская библиотека-читальня имени А.В. Кольцова».
Усомнившийся Макар
Фро
«Молодая женщина остановилась от удивления среди столь странного света: за двадцать лет прожитой жизни она не помнила такого опустевшего, сияющего, безмолвного пространства, она чувствовала, что в ней самой слабеет сердце от легкости воздуха, от надежды, что любимый человек приедет обратно».
Чевенгур (в первой редакции – «Строители страны»)
«Появляется человек с тем зорким и до грусти изможденным лицом, который все может починить и оборудовать, но сам прожил жизнь необорудованно. Любое изделие, от сковородки до будильника, не миновало на своем веку рук этого человека. Не отказывался он также подкидывать подметки, лить волчью дробь и штамповать поддельные медали для продажи на сельских старинных ярмарках. Себе же он никогда ничего не сделал ни семьи, ни жилища».
Ювенильное море
Море юности
Статьи о творчестве
Раздел «Платоноведение» на сайте проекта ХРОНОС
Статьи об Андрее Платонове
Боброва О. Андрей Платонов – великий русский писатель ХХ века. К 100-летию со дня рождения
«А что же есть в прозе Платонова? Есть жизнь: ее боль и кровь, величие и странности, логика и абсурд, ее хрупкость и бесконечность. Проза эта словно выталкивает человека в открытый, неуютный мир. Заставляет ощутить одиночество, страдать вместе с героями и биться над поисками истины, смысла всего сущего».
Михеев М.Ю. В мир Платонова – через его язык. Предположения, факты, истолкования, догадки
Платонов создавал в своих произведениях, по сути дела, нечто вроде
религии нового времени, пытаясь противостоять как традиционным формам
религиозного культа, так и сплаву разнородных мифологем, складывавшихся в
рамки соцреализма.
Лютый В. О языке Андрея Платонова
Тарасов А.Б. «Третье царство» как попытка моделирования мира «нового» праведничества: А. Платонов и М. Цветаева
Суриков В. Свободная вещь Андрея Платонова
О произведениях «Чевенгур», «Котлован».
«Немножко гадко, зато потом будет хорошо... Кто ни знает этого простейшего обмана, элементарного о б м е н а душевного страдания на душевный комфорт, ежесекундно в мириадах человеческих мыслей и поступков происходящего? Кто ни знает, как невыносимо трудно устоять перед ним в повседневном, незначительном не соблазниться доступностью покоя? Ни через этот ли обмен в каждом поступке, в каждой мысли проходит зыбкая, неуловимая грань между добром и злом? Ни здесь ли таится опасность м а с с о в о г о «соблазна» когда какая нибудь дразнящая всеобщим счастьем сверхидея соединяет в безумный скачок эти элементарные движения?
Андрей Платонов оказался в иной роли в роли усомнившегося участника событий, не пожелавшего, не п о з в о л и в ш е г о себе отойти в сторону и отчаянно бросившегося в самую гущу событий, в самое жаркое и опасное место.
«Сюда нельзя, здесь бездна, здесь невиданно кровавые страдания, здесь озверение, отсюда можно выйти только на четырех лапах». Все это нужно было не сказать, а выкрикнуть выйти наперерез взбесившейся, срывающейся с привязи здравого смысла идеи.
Требовалось уже не инакомыслие и н а к о д е й с т в и е» .
Ордынская И.Н. «Чевенгур» Андрея Платонова – символ любви к своему народу
Это очень неблагодарное дело – писать правду о своём времени, как правило, никому не прощают таких попыток, особенно талантливым писателям, произведения которых сами словно начинают жить. Ведь уничтожить книгу часто сложнее, чем реального человека. А образы художественной литературы те часто и вовсе остаются бессмертными.
О романе «Чевенгур»
Целый ряд страшных жертв принесены коммуной ради приумножения неоднократно упоминаемого в романе «вещества существования», «вещества жизни», которое является ключевым понятием романа.
Иосиф Бродский. Послесловие к «Котловану» А. Платонова
«В наше время не принято рассматривать писателя вне социального контекста, и Платонов был бы самым подходящим объектом для подобного анализа, если бы то, что он проделывает с языком, не выходило далеко за рамки той утопии (строительство социализма в России), свидетелем и летописцем которой он предстает в Котловане».
О произведениях «Епифанские шлюзы», «Эфирный тракт», «Город Градов»
Баршт К.А. Истина в круглом и жидком виде. Анри Бергсон в «Котловане» Андрея Платонова // Вопросы философии. – 2007. – № 4.– С. 144–157.
Представление о том, что в «Котловане» А. Платонова описана ударная социалистическая стройка, не так уж бесспорно. Строительная тема лишь прикрывает в виде упаковочного материала то, что скрыто внутри исполненную напряжения философскую мистерию.
Ольга Меерсон. Неостранение Андрея Платонова опасность и сила инерции восприятия
Рецензия на сборник из двух специальных номеров журнала «Essays in Poetics», где опубликованы материалы конференции по изучению платоновского творческого наследства, проведенной в 2001 г. в Оксфорде.
Логинов В. «Счастливая Москва» А. Платонова с точки зрения неискушенного компьютерного пользователя
Хенрик Хлыстовски. Послесловие к переводу «Счастливой Москвы» Андрея Платонова
«Какой же мир создан в произведениях Платонова? Этот мир (особенно в Счастливой Москве) целиком лишен истории, памяти и религии, мир, который хочет построить все заново, но лишенный основного фундамента вынужден все время убегать в будущее, в делирические несбыточные фантазии, и там помещать свои надежды. Это будущее красиво, прекрасно и беспроблемно, но нужно до него как-то добраться, пробиться через инертность материи и человеческие пороки».
Булыгин А., Гущин А. «Постороннее пространство» . Антропонимика «Котлована» (фрагмент)
Булавка Л.А. Андрей Платонович Платонов. «Революция как паровоз»
Грачева Е. «Воодушевление»: Неснятое кино Андрея Платонова
Для Платонова это было очень важно. Он только-только начал оправляться от жесточайшего погрома, который рапповцы устроили его «бедняцкой хронике» «Впрок» («Красная Новь», 1931, № 9). Сам Сталин собственноручно украсил поля хроники пометками «Сволочь!» и «Подлец!», перепуганный Фадеев заявил, что Платонов - «кулацкий агент самой последней формации», и пошло-поехало…
Платонов Андрей Платонович (1899-1951) - настоящая фамилия Климентов, русский прозаик, драматург.
Андрей Платонов родился 28 августа 1899 года в городе Воронеже в семье железнодорожного слесаря, учился в церковноприходской школе, после — в городском училище. Семья Платоновых нуждалась в средствах, и мальчик рано начал работать. Он сменил много профессий: трудился слесарем, литейщиком, подсобным рабочим. В 1917 году Андрей стал фронтовым корреспондентом и принялся сотрудничать с газетами в качестве публициста, критика и поэта.
В 1921 году, после окончания партийной школы, Платонов создал свое первое произведение — брошюру «Электрификация», которая получила много положительных отзывов критиков. Однако со временем взгляды писателя изменились в сторону полного неприятия революционных преобразований. Его произведения «Город Градов» и «Усомнившийся Макар» вызвали резкое осуждение партии, а «Чевенгур» был запрещен к печати. Опубликованный в 1931 году роман «Впрок» осудил сам Сталин, после чего Платонова перестали издавать. Коллеги поддерживали его — Бродский в своем докладе на Нобелевском симпозиуме назвал Платонова одним из самых замечательных писателей уходящего века, а Солженицын отметил, что если бы ему пришлось пуститься в дальнее путешествие с единственной книгой, то этой книгой был бы платоновский «Котлован».
Находясь в опале, Андрей Платонович зарабатывал на жизнь обработкой русских и башкирских сказок. Лишенный возможности публиковаться, писатель не оставил творческого труда, но его мировоззрение снова совершило «переворот»: он разуверился в возможности переустройства социалистического государственного строя и стал создавать произведения о будущем преимущественно в ироническом ключе.
Умер Андрей Платонов в 1951 году в Москве от туберкулеза. Его произведения, ставшие классикой антиутопии, были переведены на многие языки и вошли в школьную программу. Подготовила их к публикации дочь писателя Мария.
В прозе Платонова мир предстает как противоречивая, часто трагическая целостность человеческого и природного бытия: повести «Епифанские шлюзы» (1927), «Город Градов» (1928), «Река Потудань» (1937). В романах «Чевенгур» (опубликован в 1972, в России — 1988), «Счастливая Москва» (не окончен, опубликован в 1991), повести «Котлован» (опубликована в 1969), «Ювенильное море» (опубликована в 1979; в России обе — в 1987), «Джан» (опубликована в 1964) — неприятие навязываемых форм социалистического переустройства жизни. Своеобразие стиля Платонова определяют «косноязычие», «шероховатость» языка, сопрягающиеся в ткани повествования с отвлеченными понятиями и метафорическими образами.
В докладе на Нобелевском симпозиуме в Шведской академии (1991) Бродский назвал Платонова (наряду с Прустом, Кафкой, Музилем, Фолкнером и Беккетом) одним из самых замечательных писателей уходящего века. Подобную оценку они, по его мнению, заслужили несколькими общими чертами: они были "одиночками, своеобычными, часто до эксцентричности"; их творчество считалось "трудным" (ввиду чего реакция на него колебалась между "открытой враждебностью" и "полным безразличием"); "трудность" эта проистекала из описания ими "совершенно другого свойства жизни" (в сравнении с тем, чем характеризовалась литература века предыдущего), а именно "неуверенности", ибо их искусство начиналось там, где умирали логика, сюжеты и система композиции прошлого; у них в итоге стиль преобладал над сюжетом, язык же — над повествованием, что позволяет назвать их также "величайшими поэтами столетия". Эти мысли совпадали с тем, о чем Бродский писал в предисловии к ардисовскому изданию "Котлована": внеличный, фольклорный и мифологичный язык Платонова, "первого серьезного сюрреалиста", был не эскапистским, а детищем самой эпохи, свидетельствующим одновременно о нации, ставшей жертвой этого языка.
Солженицын выразил свое восхищение Платоновым гораздо проще, но не менее убедительно: если бы ему пришлось отправиться в дальнее путешествие с одной-единственной книгой, то этой книгой был бы "Котлован".
