Сочинение
Роман Евгения Замятина «Мы» написан в 1921 году. Время было сложное, и поэтому, наверное, произведение написано в необычном жанре «книги-утопии», модном в этот период. В жизни и творчестве Е. Замятина роман «Мы» сыграл важную роль. Дело в том, что этот роман не удалось опубликовать в России. Он издавался и на чешском языке, и на английском. Только в 1988 году российские читатели получили возможность прочитать роман Замятина. Над этим романом он работал в годы Гражданской войны.
Под названием романа «Мы» автор понимал коллективизм большевиков в России, при котором ценность отдельной личности снижалась до минимума. Видимо, от страха за судьбу отечества Замятин перенес в своем романе Россию на тысячу лет вперед. Ведущей темой этого романа является драматическая судьба личности в условиях тоталитарного общественного устройства. Роман «Мы» написан в форме дневниковых записей одного инженера под номером Д-503. В романе Замятину удалось четко поднять важнейшие проблемы человеческой жизни.
Основная проблема - поиск человеком счастья. Именно эти поиски счастья и приводят человечество к той форме существования, которая изображена в романе. Но и такая форма всеобщего счастья оказывается несовершенной, так как счастье это выращено инкубаторным путем, вопреки законам органического развития. Мир, задуманный автором, казалось, должен быть совершенным и абсолютно устраивать всех людей, которые в нем живут. Но это мир технократии, где человек - винтик огромного механизма. Вся жизнь человека в этом мире подчинена математическим законам и расписаниям по часам. Человек этого мира - абсолютно обезличенная субстанция. Люди здесь не имеют даже собственных имен (Д-503, 1-330, О-90, К-13). Казалось бы, эта жизнь их устраивает, они привыкли к ней, к ее порядкам. Автор дает, на мой взгляд, яркое представление об этой жизни: все из стекла, и никто ничего не скрывает друг от друга, нет ничего живого и естественного. Зато за стеной Единого Государства в полную силу цветет жизнь. Там живут даже одичавшие люди, которые не захотели насильного счастья. Второй проблемой романа «Мы» является проблема власти. Замятин очень интересно написал главу о Дне Единогласия, о выборе Благодетеля. Самое интересное то, что люди даже и не помышляют о том, чтобы выбрать кого-то другого на должность Благодетеля, кроме самого Благодетеля.
Им кажется смешным то, что у древних людей результаты выборов не были известны заранее. Для них Благодетель - это Бог, сошедший на землю. Благодетель - единственное существо, которому позволено думать. Для него понятия любви и жестокости неотделимы. Он суров, несправедлив и пользуется неограниченным доверием жителей Единого Государства. Кульминацией романа является разговор главного героя Д-503 с Благодетелем, который сообщил ему формулу счастья: «Истинная алгебраическая любовь к человеку - непременно бесчеловечна, и непременный признак истины - ее жестокость».
Чтобы окончательно разрешить поставленную задачу, автор вводит в сюжет романа революционную ситуацию. Находится часть рабочих, которая не хочет мириться со своим рабским положением. Эти люди в таких «машинных» не превратились в винтики, не утратили человеческий облик и готовы бороться с Благодетелем, чтобы освободить людей от власти технократии. Они решают захватить космический корабль, используя возможности Д-503, строителя «Интеграла». С этой целью 1-330 соблазняет его, Д-503 влюбляется и, узнав об их планах, сначала пугается, а потом соглашается помочь им. После посещения Древнего Дома и общения с живой природой у героя появляется душа, что сравнивается с тяжелым заболеванием. В результате взрывается Зеленая Стена, и оттуда «все ринулось и захлестнуло наш очищенный от низшего мира город».
В развязке романа погибает любимая женщина главного героя в Газовом Колоколе, а он после операции по удалению фантазии обретает утраченное равновесие и счастье. Роман «Мы» мне показался интересным и легко читаемым. Писатель вложил в него основные проблемы, волновавшие его.
Автор предсказал поэтапное развитие тоталитаризма в мире. «Мы» - роман-предупреждение о страшных последствиях отказа от собственного «я», даже во имя самых прекрасных теорий. Замятин показал, как трагично и губительно может повернуться жизнь людей в таком тоталитарном государстве.
«Будущее светло и прекрасно», - писал в своем небезызвестном романе «Что делать?» идеолог русской революции Н. Г. Чернышевский. С ним соглашались многие русские писатели прошлого столетия, создавшие свои варианты социальных утопий, а именно: Л. Н. Толстой и Н. А. Некрасов,»
Ф. М. Достоевский и Н. С. Лесков. XX век внес в этот хор писательских голосов свои коррективы: в нашу историю пришло то, что получило название эпохи тоталитаризма. Украсив себя лозунгами о социалистическом рае на земле, революционная власть провозгласила главенство политики над искусством, наукой, над человеческой личностью с ее неповторимым духовным миром. В связи с этим литература рассматривалась всего лишь как послушный инструмент политического режима. Но даже в таких тяжелых условиях подлинный художник оставлял за собой право беспристрастного суда над временем и людьми. Пример тому - роман Евгения Ивановича Замятина «Мы», увидевший свет в далеком 1925 году.
Уже в упомянутом выше романе Н. Г. Чернышевского нарисован будущий «город солнца», воплощающий радость и гармонию на земле. Замятин во многом повторяет описание этой классической литературной утопии: перед нами предстают «стеклянные купола аудиториумов», «стеклянный, электрический, огнедышащий «Интеграл», «божественные параллелепипеды прозрачных жилищ». Каково же отношение автора ко всему этому великолепию? Писателя интересуют не столько признаки материального благополучия и прогресса, сколько духовное состояние будущего общества и прежде всего взаимоотношения личности и государства. В этом смысле роман «Мы» не фантастическая мечта художника эпохи социализма, а скорее проверка большевистской мечты на ее состоятельность, «человечность». Именно с этим связана идея произведения, вытекающая из авторских наблюдений за судьбой тех, кто составляет народонаселение хрустально-алюминиевого рая будущего.
Повествование в романе ведется от лица рассказчика, личность которого заслуживает особого внимания. Это человек без имени, Д-503 - один из математиков Единого Государства. Он боготворит «квадратную гармонию» общественного устройства, которое заботливо обеспечивает «математически безошибочное счастье» для любого, живущего на этой земле. В обществе покорных «нумеров» каждый получает сытость, покой, соответствующее занятие и полное удовлетворение физических потребностей. А что взамен? Совсем «немного»: надо отказаться от всего, что отличает тебя от других, избавиться от своей индивидуальности и стать безликим «нумером». Приняв эти условия, можно получить «полноценное» существование: это жизнь по законам Часовой Скрижали, отгороженность от мира Зеленой Стеной, постоянная слежка со стороны Хранителей из службы безопасности. В таком обществе все контролируется и подлежит строгому учету: музыка заменяется Музыкальным заводом, литература - Институтом Государственных Поэтов и Писателей, пресса - Государственной Газетой и так далее. Важнейшим событием в жизни Единого Государства является День Единогласия, когда осчастливленные властью Благодетеля люди подтверждают радость своего рабского состояния.
Но даже такая хорошо отлаженная государственная машина дает сбой: человеческая природа упорно сопротивляется идее безликого, унылого существования. В этом противоречии кроется основной конфликт произведения, прямо соотносящийся с судьбой главного героя. Д-503 вдруг начинает ощущать в себе те самые запретные чувства, которые нарушают гармонию Единого Государства. Герой влюбляется, его начинают посещать неясные мысли и смешанные чувства. Подобные процессы происходят и с тысячами других «нумеров», открывающих в себе что-то неповторимое, отличное от других. Для всемогущей государственной Системы это означает неслыханный заговор, опаснейший бунт! И действительно, зреющее недовольство перерастает в восстание низов, которое возглавляет возлюбленная главного героя - 1-330. Какие же цели преследуют бунтовщики? Это возвращение к нормальной, естественной, подлинно человеческой жизни, обретение права на любовь, творчество, свободное выражение своих мыслей. Но силы в этой борьбе явно не равны: безжалостная государственная машина подавляет этот порыв «неблагонадежных». В самом способе подавления проявляется поистине «высший разум» Единого Государства: им разрабатывается и внедряется в практику операция по удалению «лишних» эмоций и фантазий, то есть всего человеческого в человеке. Такому чудовищному эксперименту подвергается и сам Д-503: ему удаляют «центр фантазий» путем прижигания Х-лучами «жалкого мозгового узелка». И вот итог операции: «Никакого бреда, никаких нелепых метафор, никаких чувств: только факты».При чтении этих страниц романа испытываешь чувство грусти и безнадежности: сам принцип бездушной организации общества внедряется внутрь человека, полностью убивает его сознание. Мы становимся свидетелями вмешательства государства в сокровенный мир личности, в его самые тонкие сферы. Все это сказывается в личной судьбе Д-503: герой-рассказчик теряет свое «я» и снова верой и правдой служит Единому Государству, предавая свою возлюбленную (1-330 погибает под пытками, никого не выдав). В итоге торжествует идея механизированного, лишенного какой бы то ни было поэзии мира: «С закрытыми глазами, самозабвенно кружились шары регуляторов; мотыли, сверкая, сгибались вправо и влево; гордо покачивал плечами балансир; в такт неслышной музыке приседало долото долбежного станка. Я вдруг увидел всю красоту этого грандиозного машинного балета...» Это наблюдение за однообразной, равномерной работой машины - своеобразный апофеоз несвободы, заложенной в основание Единого Государства, превращающего отдельное «я» в безликое «мы».
Финал романа возвращает нас к его названию, имеющему особый смысл.
«Допускать, что у «я» могут быть какие-то «права» по отношению к Государству, и допускать, что грамм может уравновесить тонну, - это совершенно одно и то же. Отсюда - распределение: тонне - права, грамму - обязанности; и естественный путь от ничтожества к величию: забыть, что ты - грамм, и почувствовать себя миллионной долей тонны...» Эти рассуждения героя вполне соотносятся с выводами автора: тоталитарное государство опирается не на сумму отдельных «я», а на миллионные доли огромного и монолитного целого, именуемого «мы». Такому обществу суждено незавидное будущее, которое обречет людей на безликое, лишенное жизненной яркости существование. Идея солидарности, равенства, братства, провозглашенная в свое время большевиками, у Замятина обретает характер антиутопии, определяющей жанровое своеобразие произведения. Это действительно антиутопия, отображающая пагубные и непредвиденные последствия слепого следования социальному идеалу как догме, лретендующей на абсолютную истину.
Особенности жанра требовали от писателя особого метода изображения. Замятин вырабатывает свой метод, созвучный стилю эпохи, - «неореализм», понимаемый как соединение реальности и фантастики. Фантастичны общество прозрачных стен, гигантская сверхмощная космическая машина «Интеграл», невиданные чудеса техники будущего. Реальны человеческие характеры и судьбы, их мысли и чувства, не заслоняемые волей верховного правителя - Благодетеля. Этот художественный сплав создает «эффект присутствия», делает повествование увлекательным и ярким.
В связи с особенностями метода следует обратить внимание на стиль Замятина. Прежде всего это ироническая и подчас сатирическая окраска монологов главного героя, обнажающая авторское отношение к ним. Вот рассуждения Д-503 об «отсталых» предках: «Не смешно ли: знать садоводство, куроводство, рыболовство (у нас есть точные данные, что они знали все это) и не суметь дойти до последней ступени этой логической лестницы: детоводства». К этому надо добавить особую динамику повествования: в романе много чисто кинематографических приемов изображения (достаточно вспомнить уже процитированную сцену «машинного балета»). Динамизм стиля соответствует процессу модернизации, индустриализации, которым была охвачена страна, пережившая социальную революцию. Такой стиль позволяет запечатлеть жизнь в ее движении, развитии, дает возможность развернуть картины будущего в напряженной динамике будней Единого Государства.
Своеобразие замятинской стилистики наложило отпечаток и на отбор языковых средств в повествовании. Обращает на себя внимание обилие научно-технических терминов: касательная асимптота, фнолектор, нумератор, поршневый шток и тому подобное. Все это как нельзя лучше передает атмосферу, царящую в технократическом обществе, лишенном подлинных представлений о прекрасном. Вспомним рассуждения Д-503 в 12-й записи: «Я думал: как могло случиться, что древним не бросалась в глаза нелепость их литературы и поэзии. Огромнейшая великолепная сила художественного слова тратилась совершенно зря. Просто смешно: всякий писал, о чем ему вздумается. Так же смешно и нелепо, как то, что море у древних круглые сутки билось о берег, и заключенные в волнах миллионы килограммометров уходили только на подогревание чувств у влюбленных». Герой-рассказчик постоянно что-то доказывает, обосновывает, разъясняет самому себе, будучи абсолютно уверенным в высшей гармонии нового времени. Отсюда - множество риторических эмоциональных конструкций, делающих монологи живыми и полемичными. В итоге, несмотря на ложность многих рассуждений главного героя, все время ощущаешь его живым человеком, несчастным в своей слепой вере в чудеса тоталитарного прогресса («Сердце во мне билось - огромное, и с каждым ударом оно выхлестывало такую буйную, горячую, такую радостную волну»). Проснувшееся в безымянном «нумере» поэтическое начало создает резкий контраст с неподвижным миром техники: «Я - один. Вечер. Легкий туман. Небо задернуто молочно-золотистой тканью, если бы знать, что там - выше?» Таким образом, язык и стиль романа тесно связаны с его проблематикой и образной системой.
Наблюдения над текстом романа-антиутопии приводят к выводу и о высоких художественных достоинствах произведения. Кроме того, язык и сама проблематика романа воспринимаются сегодня не менее остро, нежели в двадцатые годы. К сожалению, многие догадки и фантазии Замятина стали в нашей истории суровой реальностью: это и культ личности, и пресловутые «свободные выборы», и всемогущий и страшный Архипелаг ГУЛАГ, и заключенный Щ-854 из повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича Сегодня мы много спорим о судьбе России, о возможных путях реформ, о нужности или ненужности «железной руки» в управлении государством. В этом смысле роман Замятина был и остается книгой-предостережением, весомым аргументом в современной борьбе идей. Читая «Мы», понимаешь, как важно уметь разглядеть за громкими лозунгами и красивыми посулами сущность происходящего в обществе. Важно всегда и везде оставаться личностью, не следовать сомнительным «веяниям времени», оставлять за собой право сомневаться. ям времени», оставлять за собой право сомневаться. В этом смысле фантастика Замятина для нас есть и остается реальностью сегодняшнего во многом «пронумерованного мира».
Считается, что роман Евгения Замятина «Мы» есть явным примером литературного течения «антиутопия», однако можно с легкостью сказать, что именно это творение повлияло на дальнейшее развитее жанра, а не наоборот. Такие писатели как Оурел и Хаскли, которые в мировом масштабе более известны, чем Замятин, сами признавались, что именно роман «Мы» дал основной толчок к их творчеству.
«Мы» описывает гипотетические события ХХХ века в идеальном математическом будущем. Автор здесь проводит аналогию того же будущего недавно созданного коммунистического общества, хотя и непрямо. С этого исходит, что роман долгое время в Советском Союзе был запрещен. Можно утверждать, что все произведение построено на изображении утопии, она заходит абсурдно далеко. С этого исходит название самого жанра – антиутопия, как возражение и протест утопии, которые проявляются в тяге к естественному, свободе и противостоянии силы природы силам разума.
По сюжету творчество и свобода в Едином государстве очень ограничены. Все люди живут в комнатах со стеклянными стенами, называются нумерами, таким образом, вместо имен пользуются порядочными номерами и буквами; все они живут и работают за одинаковым расписанием Скрижали времени, носят одинаковую одежду, которая отличается только по цвету относительно пола. Жители государства решили вопрос секса, в половом отношении каждому доступны все и наоборот всем доступен каждый. Надо только записаться в очередь и получить розовый талон, позволяющий на час зайти в комнату и закрыть шторами стеклянные стены. Территория данной страны-города огорожена зеленой стеной, это значит, что никто не может покинуть ее пределы. Возглавляет страну Благодетель, который избирается на фиктивных выборах. Доступ к нему жестко ограничен. Ему помогают надзиратели, которые все контролируют. Все расовые или культурные признаки в населения очень затерты, люди выглядят одинаково и ведут похожую жизнь. Интересы практически не выделяются, все верят в могущество страны и своим трудом пытаются вносить вклад в ее развитие.
Однако это только внешняя оболочка тех раскладов, которые присутствуют в Едином государстве. В романе присутствует дуализм взглядов и ощущений по отношению к понятиям свободы и творчества. Люди не полностью избавились от привычек, которые считают древними и ненужными. Однако общество борется с ними и вскоре надеется избавиться полностью. А избавиться с предложенной точки зрения означает освободиться. Именно в таковом формате обществом рассматривается понятие свободы. Быть свободным – это не отвлекаться на мелочи, тормозящие идеальную работу Единого государства. Так, одной из болезней, которые считаются очень сложными, есть образование души. Общество также борется с этим явлением всеми средствами ради свободы и здоровья всей нации. Люди с душой очень заразные и их надо извлекать.
Для того чтобы перейти ко второй точки зрения относительно понятия свободы, надо рассмотреть героев романа, поскольку этот угол здесь более субъективен. Практически все события описываются из жизни Д-503. Это инженер Интеграла – космического корабля, который Единое государство планирует запустить для познавания иных цивилизаций. Рассчитывается, что при контакте и другими людьми им будет навязан новый строй и порядок идеально развивающегося на Земле общества. Поэтому поступила государственная программа писать о том, как хорошо живется людям Единого государства. Д-503 как сознательный гражданин, решил начать вести дневник, в форме которого и пишется роман «Мы». Главный герой помещает сюда все: как то, что он понимает и видит, так и то, чего он никак не может понять. Начало дневника, как и романа, структурированное и в большей мере понятное. Однако далее Д-503 задает все больше сложных вопросов, ответы на которые не так просто найти даже самому читателю как относительно событий романа, так и при проведении аналогии с реальной жизнью. Деформируется при этом и понятие свободы, особенно тогда, когда главный герой встречает І-330. Сначала в своих мыслях он отвергает все древнее, то есть дикарское. Однако І показывает ему совсем другой мир. Она делилась своими мыслями, которые все же были дикарскими за старым шаблоном, но имели совсем другую трактовку. Словами І-330 Евгений Замятин делает новый вывод понятия свободы. Это жить так, как тебе хочется. И на самом деле есть множество способов быть свободными, но прежде всего это индивидуальный и здоровый рассудок. Все же Д-503 почувствовал и эту свободу. Может быть не в полной степени, но все же, ведь у него образовалась душа – неисцелимая болезнь Единого государства.
Также, анализируя роман, можно рассматривать понятие свободы и в других аспектах. Например, это любовь или же некоторые ее формы. Несмотря на то, что сексуальные отношения базировались на розовых талонах и часах закрытых штор, Д постоянно выбирал себе для этого О-90 – пышнотелую и розовощекую невысокую девушку, которая, соответственно, постоянно занимала время для него. Иногда на О-90 заказывал талон R-13, но он был хорошим другом для Д-503, главный герой называл их своей семьей. То, что у Д и О была любовь, подтверждает тот факт, что она в неположенное время забеременела от него, что могло означать смерть. Также Д-503, сначала того не понимая, полюбил І-330. Он начал встречался с ней в неположенное время и ездил в запретные места. Любовь в жизни – это всегда свобода. В романе Замятина «Мы» она тоже сыграла свою роль, когда герои использовались ею как ключом ощущения и понимания освобождения от жесткой рутины и регламентации поведения каждого человека.
Наиболее хорошо в романе свободу понимали дикари-революционеры из самозваной организации Мефи, к которой принадлежала І-330 и куда несознательно чуть не вступил Д-503. Они попытались сорвать запуск Интеграла и уничтожить Единое государство, разрушив его границы, а также устрой. Что же, как не жажда свободы двигала этих людей?
Что касается темы творчества, то оно также присутствует в книге. Хотя автор о нем не так часто упоминает в прямом смысле, оно все же очень сильно ощущается. Центральным объектом творчества является дневник Д-503. Может быть, именно он подтолкнул его на множество вещей. Каждый ведь понимает, что написания практически любого текста структурирует мысли, а это уже творчество. Также известно, что друг Д R-13 был поэтом и писал стихи. Какими бы они не были примитивными и сухими, он их все равно их творил. Этому следует, что человек по своей природе существо творческое, потому данный фактор или же это черта характера, является одним из последних, которые уходят при убирании у человека всего человеческого. Даже в настолько тесных и регламентированных условиях человек пытается и продолжает творить. Творческим может быть не только род занятий, но и само поведение, как это было у I-330. Также стоит отметить, что Д-503 по профессии оставался гениальным инженером Интеграла, его творчество проявлялось как в выполняемых, так и в математических способностях. А в данном случае основные герои романа считаются отображением всего описанного Замятиным общества.
Интересно, подходя к концовке, далее провести такую мысль, что создание автором романа «Мы» само по себе есть одним из высших ступеней творчества, поскольку он сам сотворил целый мир, в который мы с головой погружаемся, читая произведение. На счет свободы, то Евгений Замятин, думаю, тоже почувствовал ее в полной мере, как при написании книги, так и после ее издания. На роман ведь распространился запрет публикации.
В центре литературной Вселенной как объект наблюдения писателя традиционно стоял человек, но всегда ли так было в XX веке? Бывшая идеология навязывала обществу мнение о том, что коллектив – это сила, а отдельная личность может вызывать негативное отношение своим индивидуализмом. В соответствии с этим утверждением каждый обязан был стремиться стать винтиком в колесе истории и гордиться своей неотделимостью от государства.
Я заинтересовалась темой существования личности в условиях тоталитарного государства. Как может личность выдержать пресс общественного давления? Приспособится она или сломается и погибнет под безжалостной рукой правителя? Наиболее ярко, на мой взгляд, эту тему раскрывает Е. И. Замятин в романе- антиутопии «Мы».
ЗАМЯТИН Евгений Иванович - русский писатель, одна из самых заметных фигур в литературном процессе 1920-х гг. , вошел в историю отечественной словесности как автор знаменитого романа-антиутопии «Мы».
Родился 20 января (1 февраля) 1884г. Накануне событий 1905 был вовлечен в революционную деятельность, вступил в Российскую социал-демократическую партию (РСДРП), что значило для него «идти по линии наибольшего сопротивления». И в литературе он также отступал от генеральной идеологической линии, творя в согласии с собственным пониманием.
Реальность у Замятина - сатирически сдвинута, отстранена, мозаична и экспрессивна, деталь выдвинута на передний план, заменяя портрет шаржем. В жизни и в людях Замятин не принимал механистичности, что означало для него замкнутость, косность и неразвитость. Писатель словно играл словами, бликами, пятнами, с легкостью разрывал ткань повествования, стремясь наполнить его не только сюжетной, но и образной, языковой динамикой и экспрессией, которые противопоставляются у него обывательской затхлости и заурядной обыденности.
Роман-антиутопия Замятина «Мы» был создан в 1920 и положил начало целому ряду антиутопий в мировой литературе («О, дивный новый мир!» О. Хаксли и др.). Роман, написанный под свежими впечатлениями «строгой» эпохи военного коммунизма с его чрезвычайными мерами, выявил в тогдашней политической реальности и общественных умонастроениях тревожные тенденции, которые получат свое развитие в сталинской внутренней политике. Вместе с тем это было произведение о будущем, которым массово грезили в те годы, принося ему на алтарь настоящее.
В романе изображено совершенное Государство, возглавляемое неким Благодетелем, своего рода патриархом, наделенным неограниченной властью, которого ежегодно переизбирают всем населением в день единогласия. В этом государстве граждане живут в стеклянных домах, что позволяет политической полиции, именуемой "Хранители", без труда надзирать за ними. Брак упразднен, но сексуальная жизнь не представляется вовсе уж беспорядочной. Для любовных утех каждый имеет нечто вроде абонемента с розовыми талонами, и партнер, с которым проведен один из назначенных Личных часов, подписывает корешок талона.
В этом обществе «разумной механистичности» и «математически совершенной жизни» обезличенный человек - не более чем винтик в образцово отлаженном механизме. Отсутствуют вкусы и пристрастия (мода, кулинария, хобби): все носят одинаковую униформу "юнифу", питаются искусственной пищей и в час отдыха маршируют по четверо в ряд под звуки гимна Единого Государства, льющиеся из репродукторов. Жители Утопии утратили свою индивидуальность, здесь нет имен, а есть номера, здесь порядок и предписание превыше всего, а отступление от общепринятых правил и санкционированного образа мысли грозит нарушителю Машиной Благодетеля.
В 1924 году по цензурным условиям роман "Мы" отказались печатать в Советской России. Ввиду этого Замятин отклонил все предложения опубликовать "Мы" на русском языке за границей. Первоначально он был опубликован в 1924 в переводе на английский, а в России только в 1988.
В отличие от утопий, рисующих идеализированный мир, земной рай, в антиутопии Замятина мы видим тот же самый мир. Но это уже мир "идеальной несвободы", данный глазами рядового гражданина с тем, чтобы проследить и показать чувства человека под диктатом законов идеального государства.
Руководящий принцип Государства состоит в том, что счастье и свобода несовместимы. Человек был счастлив в саду Эдема, но в безрассудстве своем потребовал свободы и был изгнан в пустыню. Ныне Единое Государство вновь даровало ему счастье, лишив свободы. Постепенно открывается, что несвобода отнюдь не гарантирует райского изобилия и комфорта - она не гарантирует ничего, кроме убогой серости и нищеты повседневной жизни.
Есть еще одно "но" - утопический мир - закрытый мир. Увиденное "изнутри" оказывается вовсе не столь совершенным, открывая рядовым членам утопического общества свою неприглядную изнанку. Будущее изображено с позиций индивидуализма и социального пессимизма, как неизбежное торжество научно-тотализированного «ада». Сатанинской силой представляется сама государственная машина, аппарат управления, система, в которой сконцентрировано все зло.
В Едином Государстве буквально все ставится на конвейер, превращаясь в производство человеческих автоматов, а не людей. В романе Евгения Замятина существует Материнская норма (так, героине романа О-90 недостает десяти сантиметров до нее, и потому она не имеет права быть матерью). Дети воспитываются на детских заводах (не зная своих родителей), и лишь в конце романа Государство и Благодетель добиваются радикального решения проблемы всеобщего счастья: устанавливается, что во всем человеческом неудовлетворении виновата фантазия, и ее необходимо удалить.
В свою очередь также необходимо поставить под контроль любовную страсть, заменяя ее физиологией, поскольку подлинная, чистая любовь создает свой, недоступный для всевидящего ока Государства мир. После победы над Любовью, только труд оказывается одним из средств подчинения, растворения личности в массе. В идеале он должен превратиться в биологическую потребность, и уже отлучение от труда будет равноценно смерти. Но даже здесь все расписано, регламентировано, подчинено единому графику.
То же касается и искусства. Искусство не отвергнуто, но централизовано, лишено "постылой свободы", тогда как творческий произвол художника приравнивается к преступлению против Государства, а вдохновение расценивается как неизвестная форма эпилепсии. Искусство призвано всеми формами воздействовать на массы, приучая их к единомыслию. Смерть оказывается еще одним властителем мира, пока непобежденного человечеством в самых смелых утопических мечтаниях. Страх смерти побеждается благодаря слиянию все тех же масс ради подчинения: энтузиазм слияния в общем марше, превращение казни во всенародный праздник, в красочное театрализованное зрелище.
В антиутопии Замятина общественная прочность достигнута путем абсолютного согласия всех друг с другом и с Часовой Скрижалью. Однако здесь обнаруживается парадокс, поскольку с любым благонадежным гражданином неотлучно находятся стражи и верные слуги системы – хранитель (шпион), хирург и палач.
Книга Замятина в целом по духу ближе нашему сегодняшнему дню. Вопреки воспитанию и бдительности Хранителей многие древние человеческие инстинкты продолжают действовать. Рассказчик, Д-503, талантливый инженер, но, в сущности, заурядная личность живет в постоянном страхе, ощущая себя в плену атавистических желаний. Он влюбляется (а это, конечно, преступление) в некую I-330, члена подпольного движения сопротивления, которой удается на время втянуть его в подготовку восстания.
В конечном счете, Д-503 удается избежать последствий своего безрассудного шага. Власти объявляют, что причина недавних беспорядков установлена: оказывается, ряд людей страдают от болезни, именуемой фантазия.
Организован специальный нервный центр по борьбе с фантазией, и болезнь излечивается рентгеновским облучением. Д-503 подвергается операции, после чего ему легко совершить то, что он всегда считал своим долгом, то есть выдать сообщников полиции. В полном спокойствии наблюдает он, как пытают I-330 под стеклянным колпаком, откачивая из-под него воздух. "Она смотрела на меня, крепко вцепившись в ручки кресла, смотрела, пока глаза совсем не закрылись. Тогда ее вытащили, с помощью электродов быстро привели в себя и снова посадили под Колокол. Так повторялось три раза - и она все-таки не сказала ни слова. Другие, приведенные вместе с этой женщиной, оказались честнее: многие из них стали говорить с первого же раза. Завтра они все взойдут по ступеням Машины Благодетеля".
Машина Благодетеля – это правнучка гильотины. В замятинской Утопии казни - дело привычное - необходимое для тоталитарного режима сопровождение. Они совершаются публично, в присутствии Благодетеля и сопровождаются чтением хвалебных од в исполнении официальных поэтов. Гильотина - конечно, уже не грубая махина былых времен, а усовершенствованный аппарат, буквально в мгновение уничтожающий жертву, от которой остается облако пара и лужа чистой воды. Казнь, по сути, является принесением в жертву человека, и этот ритуал пронизан мрачным духом рабовладельческих цивилизаций Древнего мира.
Особенно ценно в романе «Мы» интуитивное раскрытие иррациональной стороны тоталитаризма - жертвенности, жестокости как самоцели, обожания Вождя, в портрете которого Замятин неоднократно выделяет «тяжкие каменные руки», «медленный чугунный жест», отсутствие какого-либо намёка на человечность.
Достаточно вспомнить сцену казни поэта-ослушника во время так называемого Праздника Правосудия: «Наверху, на Кубе, возле машины – неподвижная, как из металла, фигура того, кого мы именуем Благодетелем. Лица отсюда, снизу, не разобрать: видно только, что оно ограничено строгими величественными квадратными очертаниями. Но зато руки. Так иногда бывает на фотографических снимках: слишком близко, на первом плане поставленные руки выходят огромными, приковывают взор - заслоняют собой всё. Эти, тяжкие, пока ещё спокойно лежащие на коленях руки – ясно: они каменные и колени еле выдерживаю их вес»
Встречаются и другие пассажи в том же духе. Вполне вероятно, однако, что Е. Замятин вовсе и не думал избрать советский режим главной мишенью своей сатиры.
Цель Замятина, видимо, не изобразить конкретную страну, а показать, чем нам грозит машинная цивилизация, у него не было оснований восхищаться современными ему политическими режимами, но его книга не просто результат озлобления. Это исследование сущности Машины - джина, которого человек бездумно выпустил из бутылки и не может загнать назад. Осознав, что совершенство недостижимо в короткие сроки, государственные деятели быстро приходят к тому, что куда легче переделать самого человека, изменить его взгляды на жизнь и на себя самого, ограничить потребности, заставить думать по шаблону, чем создать рай на земле. Однако, как оказалось, именно думающая Личность с большой буквы становится камнем преткновения и предметом ненависти для всех утопистов, опасающихся любых возможных проявлений свободного "Я" и стремящихся подавить любую свободную волю.
Таким образом, произведение Е. Замятина рассказывает о бунте природного человеческого духа против рационального, механизированного, бесчувственного мира. Одна из главных у писателя – мысль о том, что происходит с человеком, государством, обществом, цивилизацией, когда они, поклоняясь абстрактно разумной идее, добровольно отказываются от свободы и ставят знак равенства между несвободой и коллективным счастьем. Люди превращаются в придаток машины, в винтики и счастливы осознавать это, вернее, им внушается, что они счастливы. Е. Замятин показал трагедию преодоления человеческого в человеке, потери имени как потери собственного «Я». От этого и предостерегают все романы-антиутопии и прежде всего роман «Мы».
Жизнь Единого Государства математически выверена, совершенна. В Едином Государстве все разумно, все учтено, все подчинено одной цели.
Какова модель этого общества?
(Наверху - Благодетель - глава государства, Бюро Хранителей - полицейская система, Часовая Скрижаль - «сердце и пульс Единого Государства», Зеленая Стена - нерушимая граница; есть и искусство, и наука, предусмотрены и «личные часы». Но музыка выпускается на Музыкальном Заводе («механический марш»), литература производится в Институте Государственных Поэтов и Писателей, журналистика подменяется Государственной Газетой, наука - Единой Государственной Наукой (Запись 12-я). «Сексуальное право» заменяет любовь: «всякий из нумеров имеет право - как на сексуальный продукт - на любой нумер». Дети растут на детско-воспитательном Заводе.
Единое Государство подчиняет себе все; все предусматривает и оставляет под своим контролем то, что полезно, разумно. Остальное беспощадно уничтожается: «Я лично не вижу в цветах ничего красивого - как и во всем, что принадлежит к дикому миру, давно загнанному за Зеленую Стену. Красиво только разумное и полезное: машины, сапоги, формулы, пища и проч.» (Запись 9-я). «Нет счастливее цифр, живущих по стройным вечным законам таблицы умножения. Ни колебаний, ни заблуждений. Истина - одна, и истинный путь - один; и эта истина - дважды два, и этот истинный путь - четыре». (Запись 12-я).)
В чем заключается заветная мечта главного героя романа, Д-503?
(Заветная мечта Д-503 - «проинтегрировать грандиозное вселенское уравнение», «разогнуть дикую кривую», потому что линия Единого Государства - это прямая - мудрейшая из линий».
Формула счастья математически точна: «Государство (гуманность) запрещало убить насмерть одного и не запрещало убивать миллионы наполовину. Убить одного, т. е. уменьшить сумму человеческих жизней на 50 лет, - это преступно, а уменьшить сумму на 50 миллионов лет - это не преступно. Ну, разве не смешно?» (Запись 3-я).)
Комментарий учителя:
Вспомним Достоевского, «Преступление и наказание», разговор офицера со студентом: одна ничтожная старуха - и тысячи молодых жизней: «Да тут арифметика!». Анонимный персонаж «Записок из подполья» Достоевского восстает против математики, унижающей его человеческое достоинство и лишающей его своей воли: «Эх, господа, какая уж тут своя воля будет, когда дело доходит до таблички и до арифметики, когда будет одно только дважды два четыре в ходу? Дважды два и без моей воли четыре будет. Такая ли своя воля бывает!»
Каково место человека, личности в таком государстве? Как ведет себя Человек?
(Человек в Едином Государстве - лишь винтик отлаженного механизма. Идеал жизненного поведения - «разумная механистичность», все выходящее за ее пределы - «дикая фантазия», а «припадки «вдохновения» - неизвестная форма эпилепсии». Самая болезненная из фантазий - свобода. Понятие свободы извращено, вывернуто наизнанку: «Откуда было взяться государственной логике, когда люди жили в состоянии свободы, т. е. зверей, обезьян, стада» (Запись 3-я).)
В чем видится «корень зла», препятствующего всеобщему счастью?
(«Корень зла» - в способности человека на фантазию, то есть свободную мысль. Этот корень надо выдернуть - и проблемы решены. Совершается Великая Операция по прижиганию центра фантазии (Запись 40-я): «Никакого бреда, никаких нелепых метафор, никаких чувств: только факты». Душа - это «болезнь».)
Действительно ли человек в Едином Государстве счастлив?
(Обсуждение.)
Что в романе противопоставляется духовности, гуманности?
(Духовности, гуманности оказывается парадоксально противопоставленной наука. Система научной этики основана «на вычитании, сложении, делении, умножении»; «Единая Государственная наука ошибаться не может» (Запись 3-я).
Герой Замятина, Д-503, математик, боготворящий «квадратную гармонию», проходит путь от абсолютной уверенности в правильности «мудрейшей из линий» через сомнения к вере в торжество «разума»: «Разум должен победить». Правда, эта заключительная фраза романа записана после Великой Операции над его мозгом, прижигания «жалкого мозгового узелка», отвечающего за фантазию (что и делало его человеком).)
Насколько актуальна проблема ответственности науки в наше время?
(Проблема ответственности науки и людей науки перед обществом, отдельным человеком остро встала уже в середине ХX века. Вспомним хотя бы экологические проблемы, проблему использования атомной энергии (и академика Сахарова), проблему клонирования.
Государство вмешивается в строение личности, вход ее творческой деятельности, подчиняет себе эмоциональную сферу. «Я» перестает существовать как таковое - оно становится лишь органической клеточкой «мы», составляющей, толпы.)
Что противостоит обезличиванию человека в романе?
(Любовь. Непризнаваемая Д-503, неосознанная им любовь к I-330, постепенно пробуждает личность героя, его «я». Любовь к нему О-90 дает надежду на будущее - ребенок О-90 и Д-503 оказывается за Зеленой Стеной и вырастет свободным.)
Каков, по-вашему, смысл названия романа Замятина?
(В названии романа отражена главная проблема, волнующая Замятина, что будет с человеком и человечеством, если его насильно загонять в «счастливое будущее». «Мы» можно понимать как «я» и «другие». А можно как безликое, сплошное, однородное нечто: масса, толпа, стадо.
Вопрос «что такое мы?» переходит из записи в запись: «мы так одинаковы» (Запись 1-я), «мы - счастливейшее среднее арифметическое» (Запись 8-я), «мы победим» (Запись 40-я). Индивидуальное сознание героя растворяется в «коллективном разуме» масс.)
©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-02-13
Евгения Замятина и его антиутопию «Мы» обычно проходят в 11 классе в школе, но заостряют на нём внимание, в основном, те, кто сдаёт литературу на ЕГЭ. Однако это произведение заслуживает быть прочитанным каждым из нас.
Евгений Замятин считал, что революция поменяла жизни многих людей, а посему и писать о них нужно теперь иначе. То, что было написано прежде, рассказывает о тех временах, которые уже прошли, теперь реализм и символизм должны смениться новым литературным течением – нео-реализмом. Замятин в своём произведении постарался объяснить, что машинизация жизни и тоталитарный режим ведут к обезличиванию каждого, к унификации индивидуального мнения и мышления, что, в конечном счёте, приведёт к уничтожению человеческого общества, как такового. Ему на смену придет единый механизм, а люди будут лишь его безликими и безвольными составляющими, действующими на основе автоматизма и заложенной программы.
Роман «Мы» Евгений Замятин написал в 1920 году, годом позже он отправил рукопись в берлинское издательство, так как не мог публиковаться на родине, в России. Антиутопия была переведена на английский и опубликована в 1924 году в Нью-Йорке. На родном языке автора произведение было издано только в 1952 году в том же городе, Россия познакомилась с ним уже ближе к концу века в двух выпусках издания «Знамя».
Из-за того, что антиутопия «Мы» увидела свет, пусть и за рубежом, писателя стали травить, отказывались публиковать, не давали ставить пьесы, пока Замятин не уехал за рубеж по разрешению Сталина.
Жанр романа «Мы» — социальная антиутопия. Она дала точку опоры для рождения нового пласта фантастической литературы ХХ века, которая была посвящена мрачным прогнозам на будущее. Основной проблемой в этих книгах является тоталитаризм в государстве и место человека в нём. Среди них выделяются такие шедевры, как романы , и , с которыми нередко сравнивают роман Замятина.
Антиутопия – это реакция на перемены в социуме и своеобразный ответ утопическим жизнеописаниям, где авторы говорят о воображаемых странах типа Эльдорадо Вольтера, где все идеально. Часто бывает так, что писатели предугадывают ещё не сформировавшиеся социальные отношения. Но нельзя сказать, что Замятин что-то предугадывал, за основу своего романа он брал идеи из произведений Богданова, Гастева и Мора, которые выступали за машинизацию жизни и мысли. Таковыми были идеалы представителей пролеткульта. Помимо них, он иронически обыграл высказывания Хлебникова, Чернышевского, Маяковского, Платонова.
Замятин высмеивает их уверенность в том, что наука всемогуща и не ограничена в возможностях, и в том, что всё на свете можно покорить коммунистическими и социалистическими идеями. «Мы» — это доведение идеи социализма до гротеска с целью заставить людей задуматься о том, к чему ведет слепое поклонение идеологии.
Произведение описывает происходящее спустя тысячу лет после окончания двухсотлетней войны, которая была самой последней революцией в мире. Повествование ведётся от первого лица. Главный герой по профессии инженер «Интеграла» — механизма, который настроен на популяризацию идей Единого Государства, интеграцию вселенной и её обезличивание, лишение индивидуальности. Суть романа заключается в постепенном прозрении Д-503. В нём зарождается всё больше сомнений, он обнаруживает недостатки в системе, в нём просыпается душа и выводит его из общего механизма. Но в финале произведения операция превращает его вновь в бесчувственный номер, лишённый индивидуальности.
Весь роман – это сорок записей в дневнике главного героя, которые начинаются прославлением Государства, а заканчиваются правдивыми описаниями угнетения. У граждан нет имён и фамилий, но есть номера и буквы – у женщин гласные, у мужчин – согласные. У них одинаковые комнаты со стеклянными стенами и одинаковая одежда.
Все потребности и естественные желания граждан удовлетворяются по расписанию, а расписание определяет Часовая Скрижаль. В нём существует два часа, отведённые специально на личное времяпровождение: можно совершать прогулки, заниматься за письменным столом или заниматься «приятно-полезной функцией организма».
Мир Интеграла огорожен от диких земель Зеленой стеной, за которой сохранились естественные люди, чей вольный образ жизни противопоставлен суровым порядкам Единого государства.
Замятин считает идеальным человеком номер I-330, которая демонстрирует философию автора: революции нескончаемы, жизнь – это разности, а если их нет, то кто-то обязательно их создаст.
Главный герой – инженер «Интеграла», Д-503. Ему тридцать два года, и то, что мы читаем – записи его дневника, в котором он то поддерживает идеи Единого Государства, то противится им. Его жизнь состоит из математики, вычислений и формул, что очень близко писателю. Но он не лишён фантазии и замечает, что многие номера тоже не вырезают себе это умение – значит, даже тысяча лет подобного режима не победила главенство души в человеке. Он искренний и способен чувствовать, но приходит к предательству любви из-за операции, которая лишила его фантазии.
В произведении два главных женских образа. О-90, чья душа цветёт и живёт, – она розовая и круглая, ей не хватает десяти сантиметров до Материнской нормы, но, тем не менее, она просит у главного героя подарить ей дитя. В конце романа О-90 с ребёнком оказываются по другую сторону стены, и этот ребёнок символизирует проблеск надежды. Второй женский образ — I-330. Это острая и гибкая, с белыми зубами девушка, которая любит тайны и испытания, нарушает режимы и установки и которая после умирает, отстаивая идеи борьбы с Единым Государством.
В основном, номера верны режиму Государства. Номер Ю, например, сопровождает воспитанников на операции, сообщает о проступке Д хранителям – остаётся верна своему долгу.
В Едином Государстве живут всего несколько процентов от общей массы людей – в революции город одержал победу над деревней. Правительство обеспечивает их жильём, безопасностью, комфортом. За идеальные условия граждане лишаются индивидуальности, получают номера вместо имён.
Жизнь в государстве – это механизм. Свобода и счастье здесь несовместимы. Идеальная несвобода заключается в том, что все потребности и естественные желания граждан удовлетворяются по расписанию, разве что не учитываются духовные потребности. Искусство заменяют цифры, в государстве действует математическая этика: десять погибших – ничто по сравнению с множеством.
Сам город окружён Зелёной Стеной из стекла, за которой находится лес, о котором никому ничего не известно. Главный герой однажды случайно узнаёт, что по другую сторону живут предки, покрытые шерстью.
Номера живут в одинаковых комнатах со стеклянными стенами, словно в доказательство того, что режим государства абсолютно прозрачен. Все потребности и естественные желания граждан удовлетворяются по расписанию, расписание определяется Часовой Скрижалью.
Любви нет, так как она порождает ревность и зависть, поэтому в там действует правило о том, что каждый номер имеет равные права на другой номер. Для граждан существуют определённые дни, в которые можно заниматься любовью, причём можно делать это исключительно по розовым талонам, которые выдаются в зависимости от физических потребностей.
В Едином Государстве есть Хранители, которые занимаются обеспечением безопасности и соблюдением правил. Для граждан честь рассказать в Бюро Хранителей о нарушениях. Преступников наказывают помещением в Машину Благодетеля, где номер расщепляется на атомы и превращается в дистиллированную воду. Перед казнью у них отбирают номер, что является высшей карой для гражданина государства.
Проблематика романа «Мы» связана с тем, что свобода в Едином Государстве приравнивается к мучениям и невозможности жить счастливо, причиняет боль. Соответственно, возникает масса проблем, вызванных тем, что человек вместе со свободой выбора теряет свою сущность и превращается в биоробота, рассчитанного на определенный функционал. Да, жить ему становится и впрямь спокойнее, но слово «счастье» уже неприменимо к нему, ведь это эмоция, а их номера лишены.
Поэтому человек, как правило, как и главный герой произведения, выбирает боль, чувства и независимость вместо идеализированной системы принуждения. И его частная проблема – это противостояние с тоталитарной властью, бунт против нее. Но за этим конфликтом кроется нечто большее, глобальное и относящееся ко всем нам: проблемы счастья, свободы, нравственного выбора и т.д.
В романе описывается социальная проблема: человек, который превращается лишь в одну из частей системы тоталитарного государства, обесценивается. Никто в грош не ставит его права, чувства и мнения. Например, героиня О любит одного мужчину, но ей приходится «принадлежать» всем, кто захочет. Речь идёт об обесценивании личности до невозможного: в произведении номера умирают либо физически, наказанные Машиной, либо морально, лишаясь души.
Антиутопия «Мы» — противостояние идеологии и реальности. Замятин изображает людей, которые из всех сил отрицают, что они люди. От всех проблем они решили избавиться, избавившись от себя. Все то, что дорого нам, что составляет и формирует нас, отнято у героев книги. В действительности они никогда бы не позволили выписывать на себя талоны, не согласились бы жить в стеклянных домах и не поступились индивидуальностью. Но вот они критически оценили эту действительность, полную противоречий из-за многообразия и изобилия, и пошли против нее, против своего естества, против мира природы, отгородившись стеной иллюзий. Придумали абстрактный смысл бытия (строительство Интеграла, как когда-то строительство социализма), абсурдные законы и правила, противоречащие морали и чувствам, и нового человека – номера, лишенного своего «Я». Их сценарий и не жизнь вовсе, это самая масштабная театральная постановка, в которой все действующие лица делают вид, что проблем нет, как желания вести себя иначе. Но неравенство неизбывно, оно будет всегда, потому что человек человеку рознь с самого рождения. Кто-то искренне и слепо верит пропаганде и играет свою роль, не задумываясь о ее искусственности. Кто-то начинает думать и рассуждать, видит или чувствует фальшь и наигранность происходящего. Так появляются жертвы казни или трусливые лицемеры, пытающиеся потихоньку нарушить установленный порядок и умыкнуть из него частичку индивидуальности для себя. Уже в их наличии очевиден крах системы Единого государства: сравнять людей невозможно, они все равно отличаются друг от друга, и в этом заключается их человечность. Не могут они быть просто колёсиком в машине, они индивидуальны.
Автор полемизирует с советской идеологией о «свободе, равенстве и братстве», которая обернулась рабством, строгой социальной иерархией и враждой, так как эти возвышенные принципы не соответствуют человеческой природе.
Ю. Анненков пишет, что Евгений Замятин виноват перед режимом только в том, что умел мыслить иначе и не равнялся с обществом под одну гребёнку. По его словам, идеи, вписанные в его антиутопию, были его собственными идеями – о том, что нельзя искусственно вписывать человека в систему, потому что в нём, помимо всего прочего, есть иррациональное начало.
Дж. Оруэлл сравнивает произведение Замятина с романом Олдоса Хаксли «О дивный новый мир». Оба романа говорят о протесте природы против механизации в будущем. У русского автора, по мнению писателя, более явно читается политический подтекст, но сама книга построена неудачно. Оруэлл критикует слабоватый и отрывочный сюжет, о котором невозможно сказать в нескольких предложениях.
Э. Браун писала, что «Мы» — это одна из самых смелых и перспективных современных утопий потому, что она веселее. Ю. Н. Тынянов в статье «Литературное сегодня» считал фантастический сюжет Замятина убедительным, потому что он сам шёл к писателю из-за его стиля. Инерция стиля и вызвала фантастику. В конце Тынянов называет роман удачей, произведением, колеблющимся между утопией и Петербургом того времени.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
