В пьесе Горького «Дети солнца» описана жизнь интеллигентной семьи в начале 20 века.
События происходят во время революции 1905 г. в этот период происходят социальные изменения в обществе, начинается расцвет культуры и искусства. Герой пьесы, Павел Федорович Протасов, ученый-химик, поглощен своими химическими опытами, он делает различные эксперименты, считая, что только наука важна для человечества. Ученый не задумывается, как живет его семья, а жизнь народа вовсе далеки от понимания взглядов Протасова. Его жена, Елена Николаевна, привыкла к равнодушию и невнимательности мужа, она тоже, в свою очередь, ставит опыты, но только на людях. Она постоянно приглашает в дом гостей, и развлекается, наблюдая складывающиеся отношения мужа и гостей.
В разговоре с Егором, которому надо было сделать внушение за неподобающее отношение к жене, Протасов выглядит круглым идиотом, они не могут достичь взаимопонимания. Протасову никогда не понять пролетарского мировоззрения.
Вокруг семьи Протасовых разыгрываются драмы: до пламенной страсти Елена Николаевна доводит художника Вагина, главными для которого является лишь удовлетворение своих амбиций, ветеринар Чепурной влюбляется в Лизу, сестру Павла Федоровича, что приводит его к разочарованию в жизни, и он заканчивает жизнь самоубийством. Сестра Чепурного любит Протасова, что тоже не приносит ей счастья. А семья Протасова только ждёт момента, когда все разрешится само собой, и наступит спокойная мерная жизнь.
Купец Назар, разбогатевший и самоуверенный, ради своей наживы и ещё большего обогащения, пытается пользоваться не только землёй Протасова, но и его знаниями.
Лиза, больная сестра Протасова, более тонко чувствует происходящее, она обеспокоена будущим, чувствуя различие между своей семьёй и народом, прозябающим в нищете, Лиза старается донести, что ожесточенный люди, в один прекрасный момент, дадут волю своей злобе и ненависти к богатым и процветающим, и все это завершится свержением капитализма. Но вся семья списывает все это на ее болезнь, и никто не воспринимает Лизу всерьез, все пытаются ее лечить. Узнав о смерти Чепурного, Лиза окончательно сходит с ума.
В финале пьесы Горький показывает, что народные массы начинают понемногу поднимать головы, бунт уже созревает.
Какая бы ситуация не создавалась, самое главное, оставаться человеком, любить и беречь своих близких, быть честным и великодушным.
Произведение Владимира Короленко носит весьма необычное название-"В дурном обществе". Речь в повести идет про сына судьи, который начал дружить с бедными детьми. Главный герой по началу не имел представления
Произведение «Пьяный корабль» Артура Рембо написано в виде стихотворения, состоящего из 100 строк. Произведение было написано в 1871 году. Стихотворение является самым главным произведением автора.
У усадьбы Графа Карагаева со временем построили пионерский лагерь. Миша Поляков должен руководить отрядом этого лагеря. Их цель повысить уровень грамотности в ближайшем селе. Среди пионерами и местными ребятами образовалась крепкая дружеская связь.
Произведение повествует о маленьком ленивце, для которого безделье был нормой. Вся история начинается с того что у Пети наконец начались зимние каникулы, и он от души решил отдохнуть. Когда была елка, то мальчик пожелал
Произведение было создано для тех людей, кто хочет лицезреть сюжет Великой Отечественной войны с победой и патриотизмом. Автор открывает и показывает перед нами войну изнутри
Павел Федорович Протасов.
Лиза , его сестра.
Елена Николаевна , его жена.
Дмитрий Сергеевич Вагин.
Борис Николаевич Чепурной.
Мелания , его сестра.
Назар Авдеевич.
Миша , его сын.
Егор , слесарь.
Авдотья , его жена.
Яков Трошин .
Антоновна , нянька.
Фима , горничная.
Луша , горничная.
Роман .
Доктор .
Действие первое
Старый барский дом. Большая, полутемная комната; в ее левой стене – окно и дверь, выходящие на террасу; в углу – лестница на верх, где живет Лиза; в глубине комнаты арка, за ней столовая; в правом углу – двери к Елене. Книжные шкафы, тяжелая, старинная мебель, на столах – дорогие издания, на стенах – портреты ученых натуралистов. На шкафе белеет чей-то бюст. У окна налево – большой круглый стол; перед ним сидит Протасов, перелистывает какую-то брошюру и смотрит, как на спиртовой лампочке греется колбас какой-то жидкостью. На террасе под окном возится Роман и глухо, уныло поет песню. Это пение беспокоит Протасова.
Протасов. Послушайте, дворник!
Роман (в окне.) Чего?
Протасов. Вы бы ушли… а?
Роман. Куда?
Протасов. Вообще… вы мне несколько мешаете…
Роман. А хозяин велел… почини, говорит…
Антоновна (входит из столовой.) Ишь, пачкун… сюда пришел…
Протасов. Молчи, старуха…
Антоновна. Мало тебе места в своих-то комнатах…
Протасов. Ты, пожалуйста, туда не ходи… я там надымил…
Антоновна. А теперь здесь напустишь угару… Дай хоть дверь отворю…
Протасов (торопливо.) Не надо, не надо! Ах ты… старуха!.. Ведь я тебя не прошу… Ты вот уговори дворника, чтоб он ушел… а то он – мычит…
Антоновна (в окно.) Ну, ты чего тут возишься? Уходи!
Роман . А как же… хозяин велел…
Антоновна . Иди, иди! После уделаешь…
Роман . Ну, ладно… (С грохотом уходит.)
Антоновна (ворчливо.) Задохнешься ты когда-нибудь… Вон, говорят, холера идет. Генеральский сын тоже… а занимается неизвестно чем, только одни неприятные запахи пускаешь…
Протасов . Подожди, старуха… я тоже буду генералом…
Антоновна . По миру ходить будешь ты. Дом-то вот спалил на свою химию с физией.
Протасов . Физикой, старуха, а не физией… И, пожалуйста, оставь меня в покое…
Антоновна . Там этот пришел… Егорка…
Протасов . Позови его сюда…
Антоновна . Пашенька! Скажи ты ему, злодею, что же он делает? На-ка, вчера опять жену смертным боем бил.
Протасов . Хорошо… я скажу…
(По лестнице неслышно сходит Лиза, – останавливается перед шкафом, тихо открывает его.)
Антоновна . Да ты – пригрози… Я, мол, тебе дам!
Протасов . Уж я его напугаю! Не беспокойся, старуха, иди…
Антоновна . Надо – строго. А то ты со всеми людьми точно с господами разговариваешь…
Протасов . Ну, – будет, старуха! Елена – дома?
Антоновна . Нет еще. Как ушла после завтрака к Вагину, так и нет с той поры… Смотри – прозеваешь жену-то…
Протасов . Старуха, не говори глупостей! Я рассержусь.
Лиза . Няня! Ты мешаешь Павлу заниматься…
Протасов . Ага… ты здесь? Ну, что?
Лиза . Ничего…
Антоновна . Тебе, Лизонька, пора молоко пить.
Лиза . Я знаю…
Антоновна . А про Елену Николаевну я все-таки скажу: я бы на ее месте нарочно роман составила с кем-нибудь… Никакого внимания женщине нет… Видно, кашку слопал, чашку о пол… И детей нет… какое же удовольствие женщине? Ну, она и…
Протасов . Старуха! Я начинаю сердиться… уходи! Экая… смола!
Антоновна . Ну-ну… лютый! Не забудь про Егорку-то… (Идет.) Молоко в столовой стоит, Лизонька… А капли – пила?
Лиза . Да, да!
Антоновна . То-то… (Уходит в столовую.)
Протасов (оглянувшись.) Удивительная старуха! Бессмертна, как глупость… и так же назойлива… Как здоровье, Лиза?
Лиза . Хорошо.
Протасов . Это чудесно! (Напевает.) Это чудесно… это чудесно…
Лиза . А нянька права, знаешь?
Протасов . Сомневаюсь. Старики редко бывают правы… Правда всегда с новорожденным. Лиза, посмотри, здесь у меня простые дрожжи.
Лиза . Нянька – права, когда говорит, что ты мало обращаешь внимания на Елену…
Протасов (с огорчением, но мягко.) Как вы мне мешаете, – ты и нянька! Разве Лена – немая? Ведь она сама могла бы сказать мне… если б я что-нибудь… как-нибудь не так, как нужно, и… вообще там… А она молчит! В чем же дело? (Из столовой выходит Егор, немного выпивший.) Ага – вот Егор! Здравствуйте, Егор!
Егор . Доброго здоровья.
Протасов . Видите ли, в чем дело, Егор: нужно устроить маленькую жаровню… с крышкой… такая конусообразная крышка, а в вершине ее – круглое отверстие, выходящее трубой… понимаете?
Егор . Понимаю. Можно.
Протасов . У меня есть рисунок… где он? Идите сюда…
(Ведет Егора в столовую. В дверь с террасы стучит Чепурной, Лиза отворяет ему.)
Чепурной . Эге, дома? Добрый день!
Лиза . Здравствуйте…
Чепурной (поводит носом.) И коллега дома, как слышно по запаху…
Лиза . Откуда вы?
Чепурной . А с практики. Собачке жены управляющего казенной палатою горничная хвостик дверью отдавила, – так я тот собачий хвост лечил, и дали мне за это три карбованца, – вот они! Хотел купить вам конфет, да подумал: пожалуй, неловко угощать вас на собачьи деньги, и – не купил.
Лиза . И хорошо сделали… садитесь…
Чепурной . Однако же от этого варева запах – сомнительной приятности. Коллега, уже кипит!
Протасов (выбегая.) Не надо, чтобы кипело! Ну, что это?! Что же вы не сказали, господа?
Чепурной . Да я же сказал, что кипит оно…
Протасов (огорченно.) Но – поймите: мне совсем не нужно, чтобы кипело!
(Егор выходит.)
Лиза . Кто же это знал, Павел?..
Протасов (ворчит.) Мм… черт!.. Теперь снова надо…
Егор . Павел Федорович, дайте рублевку…
Протасов . Рублевку? Ага… сейчас! (Ищет во всех карманах.) Лиза, у тебя нет?
Лиза . Нет. У няни есть…
Чепурной . И у меня тоже… вот три!
Протасов . Три? Дайте, пожалуйста… Вот, Егор, три, – все равно?
Егор . Хорошо… сосчитаемся… Спасибо! Прощайте…
Лиза . Павел, няня просила тебя сказать ему… ты забыл?
Протасов . Что – сказать? Ах… да! Гм… да! Егор, вы… присядьте, пожалуйста! Вот… Может быть, ты сама скажешь, Лиза?.. (Лиза отрицательно качает головой.) Видите ли, Егор… мне надо вам сказать… то есть это нянька просила… дело в том, что вы… будто бы бьете вашу жену? Вы извините, Егор…
Егор (встает со стула.) Бью…
Протасов . Да? Но, знаете, это ведь нехорошо… уверяю вас!
Егор (угрюмо.) Чего хорошего…
Протасов . Вы понимаете? Так зачем же вы деретесь? Это зверство, Егор… это надо оставить вам… Вы – человек, вы разумное существо, вы самое яркое, самое прекрасное явление на земле…
Егор (усмехаясь.) Я?
Протасов . Ну да!
Егор . Барин! А вы бы спросили сначала, за что я ее бью?
Протасов . Но – поймите, бить нельзя’ Человек человека не должен, не может бить… это же так ясно, Егор!
Д. А. Кулагина. ЖАНРОВО-СТИЛИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПЬЕСЫ М. ГОРЬКОГО «ДЕТИ СОЛНЦА»
ББК 83.3(2=411.2)
Д. А. Кулагина
г. Челябинск, ЮУрГУ
D. Kulagina
Chelyabinsk , SUSU
Аннотация: В статье дается жанровая характеристика пьесы Максима Горького «Дети Солнца», уделяется внимание основным носителям жанра, рассматриваются стилистические приемы, использованные автором произведения, и их роль в художественном замысле.
Ключевые слова: носители жанра; пьеса-диспут; дискуссии о человеке; драматическое противостояние; образность.
Abstract: The article presents a genre characteristic of the play by Maxim Gorky «Children of the sun», pays attention to the main holders play genre, considered stylistic devices used by the author and their role in the artistic conception.
Keywords: holders of the genre; play-dispute; discussion about human; dramatic confrontation; imagery.
Творчество Максима Горького невозможно переоценить. В его рассказах, романах, повестях ярко описывается жизнь простых людей, которые неустанно ведут борьбу за место под солнцем. Его пьесы пропитаны трагизмом, протестом против социальных порядков и страстным призывом к справедливой и свободной жизни.
На протяжении всей своей творческой жизни Горький обращался к теме «человека». В своих произведениях он переосмыслял облик человека, его положение в мире. Пьеса «Дети Солнца» - яркий этому пример. Она была написана в 1905 году, в канун первой русской революции. В этой пьесе Горький не просто предсказывал грядущую бурю, он ясно осознавал неизбежность катастрофы.
Пьеса имеет символичный заголовок «Дети солнца». «Детьми Солнца» называют себя и Павел Протасов, яростный алхимик, верующий, что будущее за наукой, и его сестра Лиза, которая испытывает страх перед будущим, стремится объяснить всем жителям дома, что грядут неизбежные чудовищные перемены. Однако, как писал сам Горький, «Дети Солнца» - это не осуждение интеллигенции, не ирония, и уж, конечно, не сатира. Это скорее предупреждение о возможности катастрофы. Ведь главным конфликтом в пьесе является разрыв между интеллигенцией и простым народом, который, достигая масштаба пропасти, становится катастрофой для человечества.
Этот разрыв мы можем видеть буквально с первых страниц пьесы, в разговоре Протасова с дворником. Здесь мы видим интеллигентность главного героя, а также его неумение строить свою речь в соответствии с ситуацией. Также дистанция между интеллигенцией и народом подчеркивается одним из самых ярких маркеров горьковского стиля - афористичностью. Так, в данной пьесе афористичность играет важную роль, делит основные противостоящие группы героев. С одной стороны, простой народ, которому присущи афоризмы, выражающие народную мудрость, а также пословицы и поговорки. С другой стороны, интеллигенция, которая часто обращается к афоризмам философского содержания.
Линию разрыва мы можем наблюдать не только по отношению «интеллигенция - простой народ», но также в плане личных человеческих отношений. Так, например, Павел Протасов не только оторван от народа, он в принципе замкнут в самом себе. Поэтому и возникает его конфликт в отношениях с женой. Он настолько увлечен своими опытами и работой, что не замечает окружающих его людей. Отсюда и возникают то комические, то драматические ситуации его столкновений с окружающими, он часто не понимает, что происходит вокруг: в ответ на признание в любви Мелании он просит у нее свежих яиц для опытов; когда нянька Антоновна обращается к нему с просьбой помочь слесарю Егору разобраться в семейной драме, он не понимает, почему он должен вмешиваться в чужие отношения; когда предприниматели Выгрузовы в буквальном смысле пытаются купить его знания, он думает, что они заботятся о его благосостоянии.
Всем без исключения героям пьесы свойственно желание найти в другом участие и поддержку, уважение и понимание. Такое стремление дает главное идейно-тематическое наполнение всем линиям пьесы, прямо или косвенно связанным с Протасовым. Стремясь утвердиться в своем человеческом звании, герои пьесы надеются подняться на следующую ступеньку человечности с помощью другого, через его уважение и через его участие. Так, например, Мелании Протасов нужен только лишь потому, что она видит в нем «святого человека», «такого неземного», такого «возвышенного», и надеется рядом с ним очиститься и начать новую жизнь. Жена Протасова Елена, испытывая недостаток внимания со стороны мужа, ищет поддержки и опоры у художника Вагина. Для Егора, который живет в вечной обиде, работа у Протасова, «человека особенного», - также возможность почувствовать себя человеком. Для Чепурного любовь к Лизе, возможность бывать у Протасовых - тоже попытка некоего возрождения.
Единственным «живым» персонажем, пытающимся разобраться во всем, является Лиза. Она единственная чувствует пропасть, отделяющую ее окружение от простого народа, который живет в нищете и невежестве. Она стремится объяснить, что миллионы людей озлобленны, и эта злоба скоро прорвется наружу. Но никто не воспринимает ее слова всерьез, все только лечат.
Нянька Антоновна занимает особое место в композиции произведения. Ведь она измеряет все самыми традиционными, восходящими еще к крепостническим временам понятиями. Поэтому она не понимает ничего ни в отношениях между Чепурным и Лизой, ни в семейной драме Елены и Павла Протасовых, ни в отношениях Егора со своей женой. Не понимает она и самого Протасова: «Ишь пачкун, - обращается она к Протасову, - генеральский сын тоже... а занимается неизвестно чем, только одни неприятные запахи пускаешь...». Таким образом, здесь ярче всего проявляется общая проблематика пьесы: драматическое противостояние людей разного уровня сознания и невозможность преодолеть эту рознь. Линия Антоновны возникает в каждом из четырех актов, все отчетливее демонстрируя растущее взаимное непонимание между старухой и новой жизнью.
В пьесе «Дети солнца» нет «человека со стороны». В отличие от пьесы «На дне», здесь нет Луки, который бы обострил существующую конфликтную ситуацию. И это естественно: сложившийся конфликт не под силу изменить одному человеку. Вот почему роль такого катализатора в конфликте играет холера. Это стихия, эпидемия, которая обостряет отношения интеллигенции и народа и в конечном счете приводит к катастрофе.
Пьеса М. Горького «Дети Солнца» очень близка к чеховской драматургии. Ей также присущи многолинейная композиция, сложное философское миросозерцание, многогранное изображение героев и, как следствие, невозможность разделить персонажей на добрых и злых. Однако Горький в своей пьесе по-своему переосмысливает облик человека, его место в мире. Это уже не совсем «чеховские» герои. Герои горьковской пьесы полны энергии, мыслей. Они стараются приблизить то время, «... когда из всех людей возникнет в жизни величественный и стройный организм - человечество». Если чеховские герои лишь мучаются вопросом, зачем они живут, в чем смысл их существования, то горьковские «дети солнца» нисколько не сомневаются в своей миссии - работать во имя будущего. Работа для героев - естественный образ жизни.
Вся серия сюжетов, о которых говорилось выше, соединяется с непременной для драматургии Горького дискуссией о человеке и его возможностях, о месте в современном мире, науке и искусстве. Главными оппонентами этого диспута являются Павел Протасов и Лиза, остальные жители и гости дома также участвуют в споре. Тема диспута - человек. Как и в ранних произведениях Горького, слово «человек» проходит сквозь все реплики героев. Кроме того, мелькает тема человека и животных, что также характерно для ранних произведений Горького. Однако в данной пьесе сравнение человека с животным говорит нам о том, что человек еще далек от совершенства, от той роли, которая предназначена ему природой. В отдельных поступках человек уподобляется зверю, а иногда и превосходит его в жёсткости и грубости.
Как и чеховские пьесы, пьеса Горького лишь ставит вопрос, но не решает его, конфликт в пьесе не разрешается. Финал пьесы трагичен. От безысходности гибнет Чепурной, сходит с ума Лиза, чуть не погибают Егор и Протасов, бушует холера. Такой финал - отрицание чересчур утопических исторических концепций. Драматическое противостояние «детей солнца» (интеллигенции) с «детьми земли» (простым народом) одинаково губительно для обеих групп. Образ солнца приобретает зловещие черты, а его дети видятся не ускорителями прогресса, а обреченными на одиночество в пустыне мертвой действительности.
1. Михайловский, Б. В. Драматургия М. Горького эпохи первой русской революции / Б. В. Михайловский. - 2-е изд., доп. - М. : Искусство, 1955. - С. 115–128.
2. Муратова, К. Д. Максим Горький и Леонид Андреев / К. Д. Муратова // Литературное наследство; под ред. И. И. Анисимова. - 1965. - Т. 72. - С. 9–60.
3. Цесницкий, В. А. А. М. Горький. Очерки жизни и творчества / В. А. Цесницкий. - М., 1959. - С. 218–244.
4. Михайловский, Б. В. Творчество М. Горького и мировая литература / Б. В. Михайловский. - М., 1965. - С. 474–475.
5. Юзовский, Ю. Максим Горький и его драматургия / Ю. Юзовский. - М., 1959. - С. 423–439.
(c) 2017 Дарья Александровна Кулагина
© 2014-2018 Южно-Уральский государственный университет
Электронный журнал «Язык. Культура. Коммуникации» (6+). Зарегистирован Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). Свидетельство о регистрации СМИ Эл № ФС 77-57488 от 27.03.2014 г. ISSN 2410-6682.
Учредитель: ФГАОУ ВО «ЮУрГУ (НИУ)» Редакция: ФГАОУ ВО «ЮУрГУ (НИУ)» Главный редактор: Пономарева Елена Владимировна
Сравнивая работу писателя над романом и пьесой, Горький отмечал, что, «сочиняя роман, писатель пользуется двумя приемами: диалогом и описанием. Драматург пользуется только диалогом. Он, так сказать, работает голым словом...».
И в самом деле, в любом художественном произведении (кроме драматургического) можно встретить портретное описание героев и их характеров, пейзажные зарисовки и различные рассуждения автора на ту или иную тему.
В драматургическом произведении нет ничего, кроме реплик персонажей и коротких авторских ремарок. Но ремарки служат только для объяснения читателю или актеру обстановки, поэтому основная смысловая нагрузка произведения ложится на монологи и диалоги персонажей.
Именно из них мы можем составить портрет героев, узнать об их характерах и поступках, понять отношение автора к своим героям и к событиям, положенным в основу произведения, то есть раскрыть основное идейное содержание пьесы.
Начиная писать, говорил Горький, он видит прежде всего человека, его мысли, его речь. И в подтверждение этого Горький рассказывал о том, как возникла идея написания пьесы «Дети солнца». Эта пьеса была написана под впечатлением высказывания молодого физика Лебедева: «Ключ к тайнам жизни - химия».
Каковы же речевые особенности этой пьесы? Какое звучание получила в пьесе услышанная Горьким фраза? Каким образом речь персонажей раскрывает их характеры и даже создает их портреты?
Горьковская пьеса «Дети солнца» начинается с диалога Протасова и Романа. И уже из первых двух реплик можно составить представление о том, что за люди перед нами.
«Послушай, дворник!» - обращается Протасов к Роману. В этом обращении и в следующей за ним реплике Романа «Чего?» отчетливо проявляется несходство людей, их социальная удаленность друг от друга. Аналогичную картину мы видим и в заключительной сцене. Здесь напряженность действия не соответствует речи Протасова. Протасов взволнованно обращается к Егору, после того как тот его едва не убил: «Вы... ужасно глупы, сударь мой».
Характерна речь и других персонажей пьесы. Особенно выразительны речевые характеристики Антоновны, Риммы, Меланьи, Тропинина и Назара.
Речь Антоновны полна просторечий: «уделаешь», «напустишь угару», «дверь отворю»; простых, но метких сравнений: «Сахар грызет, как репу», «Самовар выхлебала, совсем как лошадь».
Меланья, стремясь покорить сердце Протасова, старается понять смысл науки, но из-за своей малограмотности постоянно путается в терминах. «Не понимаю я формулов», - в отчаянии заявляет она Протасову.
Горничная Римма, мечта которой - выйти замуж за богатого, старается говорить «на господский манер»: «что-с», «не глупая-с», «хорошо-с». «Свистит, как змея», - говорит о ней Протасов.
Бывший офицер, опустившийся пьяница, Тропинин, пытаясь продемонстрировать свое «благородное» происхождение, изъясняется витиевато: «ибо счастье превратно...», «бон вояж», «до приятного свидания».
Еще более замысловата речь у разбогатевшего купца Назара, который стремится хоть сложностью речи подняться до уровня интеллигенции. «Вот я возымел охоту к расширению русской промышленности... для чего думаю заводик поставить, чтобы пивные бутылки выдувать...»
Литературные критики отмечают, что характерными особенностями языка драматургических произведений Горького являются афористичность, своеобразие метафор, оригинальность пунктуации.
Каким же образом проявляются эти особенности в пьесе «Дети солнца»? Пьеса, выросшая из афоризма, насыщена «крылатыми» словами и выражениями. Афоризмы в пьесе играют двоякую роль. Прежде всего они служат характеристике персонажей. Афоризмы расставляют по местам основные противостоящие группы героев: с одной стороны - представители народа, с другой - интеллигенция.
Персонажам из народа Антоновне, Егору свойственны высказывания, исполненные народной мудрости. Например, Егор говорит Протасову: «Бородатому нянька - не указ», желая подчеркнуть этим, что у Павла должна быть своя точка зрения. Афоризмы Антоновны, человека, прожившего долгую жизнь, нередко принимают форму пословиц, поговорок. Свое недовольство молодой прислугой она высказывает следующим образом: «А теперь все норовят в баре, а повадки - как у твари».
Наиболее близки к народным афоризмы Чепурного, занимающего особое положение в кругу персонажей пьесы. Безусловно, относясь к интеллигенции, Чепурной более тесно связан с народом, часто общается с ним, знает его нрав, ему близка народная речь.
Поэтому в его речи афоризмы философского содержания, свойственные интеллигентской среде, переплетаются с житейскими истинами. В беседах с Лизой он выражает свою философию, основанную как на размышлениях, теории, так и на житейском опыте. Примеры его афоризмов - «Люди грубы и жестоки. Это их природа», «Мастеровые - они все пьяницы».
Совсем иначе выглядят афоризмы Протасова, Лизы, Волгина.
Философские афоризмы Лизы поэтичны. «Там, где пролита кровь, никогда не вырастут цветы... там растет только ненависть».
В речи Протасова афоризмы, философские по своему содержанию, часто выглядят как отрывки из научных книг. Например: «Только в области разума человек свободен, только тогда он - человек, когда разумен, и если он разумен, он честен. Добро создано разумом, без сознания - нет добра».
Есть и еще одна интересная особенность пьесы. Это пунктуация. При чтении пьесы сразу же бросается в глаза расстановка тире и очень большое количество многоточий. «Да ты - пригрози... Я, мол, тебе дам», или «Ну, - будет, старуха! Елена - дома?», или «Но - поймите: мне совсем не нужно, чтобы кипело». И такие необычные фразы можно встретить на каждой странице.
На первый взгляд может показаться, что такая необычная расстановка тире нужна для того, чтобы помочь актеру при исполнении своей роли. Но посмотрим повнимательнее не только на пьесы, но и на другие произведения Горького. В романе «Мать» не менее своеобразная расстановка тире: «Все любят близкое, но - в большом сердце и далекое - близко!» или «Ну, это уж - ничего не поделаешь». В чем же все-таки смысл такой расстановки тире?
Мне кажется, что тире служит писателю для того, чтобы разделить фразу на две равные по значению части. Обычно фраза имеет такое строение, когда ударение падает на ее конец, а начало остается безударным. У Горького же, как мне кажется, обе части фразы оказываются благодаря тире под ударением. Это придает какую-то неуловимую весомость, даже тяжеловесность речи.
Что касается многоточия, то его роль также заключается в том, чтобы разделить фразы на отдельные части. Читая пьесу, мы чувствуем, как персонажи будто обдумывают каждое слово, прежде чем его произнести. За этим угадывается медлительность и обстоятельность волжского характера Горького.
Итак, проанализировав текст пьесы «Дети солнца», можно прийти к выводу, что ей свойственны те же черты, что и всей драматургии Горького в целом: афористичность, меткость образов в метафорах, особенности пунктуации.
Все эти приемы Горький применяет для того, чтобы ярче и более выпукло выписать своих героев.
«Дети солнца» в Малом театре - это, по словам критика Марии Седых («Итоги»») «один из немногих на нашем театральном небосклоне спектаклей, о которых хочется думать и говорить всерьез». Мнение это подтверждается широким и многоголосным обсуждением спектакля, развернувшимся после премьеры 15 октября 2008 года и продолжавшимся в первые месяцы текущего года. Нельзя сказать, что этот успех был полной неожиданностью. Премьера в одном из самых престижных театральных заведений страны всегда обращает на себя внимание публики, в данном случае интерес был вдобавок гарантирован именем режиссера: Адольф Шапиро - человек известный, настоящий профессионал. Неожиданностью являлся, однако, выбор пьесы. В Малом театре и раньше ставили Горького, но последие спектакли этого автора состоялись в 80-е годы и являли дух советской классики. Шапиро тоже поставил Горького в Москве. Его спекталь «На дне» в «Табакерке» идет до сих пор с успехом. Пьеса эта - настоящая классика, и качество ее никем не оспаривается. Но «Дети солнца»? Пьеса включает в себе именно те составляющие горьковской драматургии, которые сегодня считаются устарелыми или даже невыносимыми: острые социальные конфликты, философские рассуждения об обязанностях русской интеллигенции, (мело)драматические любовные отношения, патетические монологи, направленные прямо к зрителям. Не случайно, может показаться, что это название сейчас практически исчезло с театральных афиш. Что заставило именитого деятеля сегодняшнего театра выбрать эту пьесу?
Напомним историю создания и основные линии тематики пьесы. Горький написал «Детей солнца» в 1905 году в Петропавловской крепости, где он сидел под арестом за участие в протестах против событий 9 январая, «кровавого воскресенья». Пьеса пронизана предчувствием революционных катаклизмов, но она несмотря на свое «светлое» название не является пламенным приветствием будущих перемен. Горький, напротив, рисует мрачную картину общества, которое вследствие разорванности его социальных и культурных классов не способно к созданию лучшего мира. Это касается в первую очередь традиционной в русской культуре отчужденности русской интеллигенции от «народа». В центре фигура химика Протасова, ученого, всю жизнь в лабораторных стенах мечтавшего сделать человека царем природы и испугавшегося этих «царей» в конкретном их появлении, т.е. в окружении его дома и его семьи во время холерного бунта. Его пролетарский сотрудник, слесарь Егор, «золотыми руками» которого профессор восхищается, оказывается одним из зачинщиков погрома, происходящего в финале пьесы и грозящего гибелью Протасову и его семье. Этот грозный символ русского бунта сопровождается персональными катастрофами. Ветеринар Чепурной совершает самоубийство, потому что Лиза, сестра Протасова, отвергла его любовь, а Лиза, узнав о его смерти, сходит с ума. Все далеки друг от друга, любовные отношения, как правило, безответны и несчастны. Елена, жена Протасова, от своего мужа, увлеченного изобретением гомункула, не получает никакого внимания. Любит ее художник Вагин. За Протасовым также напрасно ходит попавшая в интеллигентскую среду купчиха Мелания. Она обожает в нем какое-то высшее существо. В низших этажах общества отношения не более человеческие. Горничная Фима продает себя богатому старику, а слесарь Егор, классовый враг профессора, бьет почти до смерти жену. На доводы Протасова, что «бить нельзя», отвечает: «А меня били... и очень даже много, а жена, может, и не человек.» Итак, в пьесе «Дети солнца» слово человек не звучит гордо и слова Протасова в финальной сцене - «Люди должны быть светлыми и яркими... как солнце» - как-то созвучны лирическим стихам сумашедшей Лизы.
«Мне показалось, что сегодня эта пьеса прозвучит особенно остро», сказал в интервью РИА Новости Шапиро. - Я ставил это как спектакль-противостояние той жестокости, которая разлита в мире». Концепция режиссера, однако, далека от политической агитации и внесения «актуальных» проблем в тематику столетней давности: «Я всегда стараюсь избегать глупой и пошлой модернизации, но и не приветствую бытовое подобие. Я стараюсь найти грань на стыке современности и традиции.» Шапиро тем самым продолжает традицию Малого театра, известного за его отрицательное отношение к так называемой концептуальной режиссуре и ее склонности к модернизации драматического наследия. С классикой, к которой причисляется и Горький, на этой сцене обращаются бережно, консервативно в лучшем смысле.
Судя по тем рецензиям, которые собраны на сайте Малого театра (более двадцати по количеству), режиссеру удалось создать редкий по нынешним веременам, запечатлеющийся спектакль. При этом пьеса у профессиональных критиков вызвал крайне разноречивые реакции как в оценке, так и в толковании тематики. Первые объявления театра об этом проекте вызвали недоумение: «Дети олнца» в Малом, в постановке Шапиро? Критик интернет-журнала «Аркадо» Алла Шевелева открывает свой отзыв словами: «Гражданский и социальный пафос нынче не в моде. Особенно в том виде, в котором Максим Горький предлагал объясняться своим героям.» В дальнейшем ходе аргументации рецензент убеждает нас, что Шапиро никак не пытался воскресить на сцене Малого театра хрестоматийного Горького, т.е. ведущего писателя советских времен. Но другие критики - хотя они остались в меньшинстве - именно так понимали театральное событие. «Актуальная некогда пьеса... кажется сейчас дремучим анахронизмом», заявляет Марина Давыдова («Известия»), и Майя Одина («Афиша») ей вторит: «Что ни реплика - лозунг, что ни сцена, то любовная... Из Малого театра бежать хочется от глубокой скуки - такой неуклюжей, бессмысленной и бесконечной пьеса Горького кажется сейчас.» С обратной, т.е. безоговорочно положительной оценкой, но, по существу, с такой же тенденцией, реагировал критик «Правды» Виктор Кожемяко: «Всячески принижается горьковский художественный гений... Дабы убедиться, насколько он в самом деле велик, достаточно прийти на этот спектакль Малого театра.» Автор не сомневается в том, что на сцене Малого театра вернули российскому зрителю родоначальника социалистического реализма и что этот Горький является вечным и неколебимым памятником («Классика есть классика».)
В отличие от таких явно упрощенных концепций уже процитированная Алла Шевелева уттверждает, что Шапиро «нашел к трудному материалу совершенно новый подход», и мнение это, несмотря на различие точек зрения в частности, разделяет большинство критиков. Хвалят прежде всего высокий художественный уровень спектакля. Григорий Заславский («Независимая газета») наглядно описывает сильное действие игры актеров на зрителей премьеры: «Три часа с четвертью - по нынешним временам много, но когда заканчивается спектакль, еще минут семь зал аплодирует, многие - стоя. Километры текста зал выслушивает с искренним интересом.» Почти все актеры хороши, просто замечательны, заявляет автор, на сцене происходит, что только в редких случаях удается: «рождается и умирает целый мир». Блистательна игра Василия Бочкарова в роли кабинетного ученого. Он - в описании критика Анна Гордеевой («Время новостей») - «передвигающийся по комнатам быстрым шагом (вот сейчас не успеет добежать, и что-нибудь в пробирках рванет!)» - отлично обозначает эту ученую зацикленность на себе и абсолютную слепоту.(Об игре остальных актеров см. обширную выдержку из отзыва Наталии Каминской в ящике.)
Главный праздник спекткля - актерский ансамбль
Обитатели дома Протасовых живут своими человеческими влечениями и слабостями, не ведая, что за стенами уже вовсю воет ураган перемен. Предчувствует беду только сестра главного героя Лиза, но она больна какой-то душевной болезнью, и ее предчувствия отдают декадентскими наваждениями, очень модными в начале ХХ века. ЛюдмилаТитова отлично передает это нездоровье - у нее странная напряженная пластика, сосредоточенный “невидящий” взгляд.
Вообще главный праздник этого спектакля состоялся, и называется он “актерский ансамбль”. Здесь играют осмысленно, глубоко и уверенно, с точнейшими деталями, со вкусными подробностями. В союзе с профессиональной, внятной режиссурой артисты Малого способны доставить зрителю настоящее удовольствие. Евгения Глушенко - Мелания Чепурная, та самая, что влюблена в ученого, замечательно играет наивный пыл и искренний восторг нувориша перед людьми умственного труда. Ее тянет в этот дом, где тепло, красиво и беспечно. Меланья смешна, вульгарна, но и ужасно одинока, и эта человеческая внятность вызывает к ней симпатию.
Роскошно работает Людмила Полякова в роли няньки. Вот кто тоже чует беду, но на своем, хлопотливом простонародном уровне, который в этом доме решительно никем не рассматривается. Виктор Низовой играет несчастно влюбленного в Лизу ветеринара Чепурного, и перед нами драма сильного, вполне земного, но надорванного непосильной ношей чувств человека. А Глеб Подгородинский (художник Вагин) с неподражаемым изяществом играет представителя богемы. Горький вложил в его уста явно издевательские тексты, бесконечные объяснения в любви, полные красивостей и литературных архаизмов. Но у актера и это очеловечено, окрашено понятной растерянностью и одиночеством. Зато работник Егор по-настоящему страшен, Александр Коршунов с первой же сцены дает почувствовать и пьяную дурь, и взрывоопасную бессмысленную энергию этого столь любезного сердцу Протасова представителя пролетариата. Хороша сцена, когда он с иезуитской тупой настойчивостью посылает красивую и благородную Елену Протасову (Светлана Аманова) к своей, подхватившей холеру жене.
Наталия Каминская: Новая плата по старым счетам. «Культура», 22.10.2008
http://www.maly.ru/repertuar/detisolnca/detisolnca.html.
Немногими критиками была отмечена неожиданная близость тональности спектакля к драматургии Чехова. Шапиро обнаружил этот «чеховский» потенциал в пьесе «Дети солнца» методом той тщательной психологической работы над каждой ролью, корни которого восходят к традиции совместной работы Чехова и Горького в Московском Художественном театре. Такой подход к материалу Горького выражается известной деполитизацией темы и смягчением пафоса и острых конфликтов. Клара Саева («Интерфакс») считает, что Горький здесь уже до неузнавамеости приспособлен к чеховской драматургии: «Шапиро создает на сцене в идиллических условиях семейную драму со множеством действующих лиц, трагических и комических - без острых интриг и страстей, без агрессии.» Автор справедливо отмечает, что «Горького так не ставят», но говорить об «идиллических условиях» явно преувеличено. Смяхчением тона Шапиро открывает сегодняшней публике новый подход, близкий ее настроенности не на пафос, а на более наблюдательное, любопытное отношение к происходящей на сцене жизни, хоть и исторически отдаленной и «странной». Но это не исключает живого сочувствия зрителей к этой жизни. А. Шевелева характеризирует работу режиссера над текстом Горького такими словами: «Там, где у автора надрыв, - у него горечь. Для пламенных гражданских монологов он находит исповедальную интонацию. Действие держится на предельно тонкой, виртуозной актерской игре.» Таким образом у зрителя вызывается не только сочувствие к отдельным персонажам, но и общее «предчувствие катастрофы», определяющее атмосферу спектакля.
«Это тихий, нежный и лиричный спектакль о «чеховских людях» и загубленной бессмысленной жизни», заявляет Евгения Шмелева («Новые известия»), но режиссер не удолетворился этим результатом, добавляет критик, постановка является попыткой «достучаться до слепоглухонемой интеллигенции». И эта попытка по мнению критика «провалилась на корню». Горьковские сентенции когда-то окрыляли, сегодня слушать их без улыбки невозможно. Подобные сомнения в актуальной действенности спектакля высказываются и в других отзывах. Марина Давыдова («Известия») считает, что конфликты, описанные в «Детях солнца», относятся к далекому прошлому. Тенденция современной жизни «не в отгороженности образованного сословия от народа, а в размывании всех и всяческих социальных границ». Если интеллигениция изчезнет, то не потому, что будет сметена ураганом революции, а потому, что она добровольно согласится «обслуживать вкусы и потребности агрессивного и везедесущего плебса». Оказывается тем самым,что - вопреки утверждаемой критиком неактуальности конфликтов - все-таки есть какой-то обший знаменатель в поведении горьковской и сегодняшней интеллигенции. Он состоит в слабости, бесхребетности, оппортунизме культурной элиты страны. К этой теме относится несколько резко полемических замечаний в нашем подборе отзывов. Григорий Заславский («Независимая газета») указывает на то, что в «Детях солнца» все эти ученые и художники, и вся родня их - «люди бессмысленные, бесцельные, трусливые». И таковыми представители интелигенции остались вплоть до наших дней. Критик даже не боится с одобрением привести слова Ленина, называвшего интеллигенцию «г...м нации». «Неприятно, конечно, но - что поделать?! - прав.» По мнению писателя Льва Аннинского («Известия») «Дети солнца» звучат «глубоко и мощно» именно сейчас, когда роль науки снова подвергается сомнению и «православная благодать» вытеснила с авансцены культуры всю «химию-физию». Наталия Каминская («Культура») энергично спорит с теми, кто объявляет пьесу неактуальной: «Неужели (тема) неактуальная, если всю историю российской интеллигенции можно рассматривать и как череду ослепительных прорывов духа и с тем же успехом - как последовательную цепь социальных и духовных банкротств?» К текущему моменту по мению критика более подходит вторая из указанных интерпретаций. Родись нынче новый Алексей Максимович, он писал бы не о буре за стенами дома, а «о вязком болоте так называемого стабильного существования.» Каминская, однако, в конце своего отзыва высказывает мысль, которая немножко смягчает резкое суждение о кризисном состоянии сегодняшней культуры: «Если театр все еще предъявляет своим пролетариям умственного труда некий строгий счет, значит, эти самые пролетарии еще существуют. Что несколько обнадеживает.»
Суждение это можно отнести не только к самому спектаклю, но и ко всему комплексу критических отзывов о «Детях солнца» в Малом театре. Они вместе представляют интересный разговор, в котором, за немногими исключениями, выражаются не стереотипы того или другого идеологического направления, а индивидуальные мнения, основанные на личных впечатлениях в зрительном зале и сформулированные с опытом профессионалов. Мне лично понравились в частности те отзывы, в которых авторы открыто признаются в известной растерянности, нерешительности в осознании своих переживаний. Майя Фолкинштейн («Страстной бульвар, 10») рассказывает о своих мыслях в тот момент, когда загорается свет в зрительном зале. Она приходит к осознанию того, что призыв Протасова о необходимости всегда оставаться людьми, «светлыми и яркими, как солнце», адресован не только погромщикам, «но и нам, зрителям». Поначалу от такого откровенного апарта делается неловко. Но потом, по ее словам, «осознаешь всю точность, а главное - своевременность едва ли не проповеднического посыла создателей спектакля.»
Постановка «Дети солнца» в Малом театре и отзывы на нее свидетельствуют о том, что и в условиях культурного застоя можно произвести качественные театральные постановки; одновременно они свидетельствуют о наличии такой же качественной профессиональной критики, которая способна раскрывать многозначный потенциал такого события. Адольф Шапиро сказал в интервью перед премьерой: «Задача театра - вывести человека из состояния душевной статики в состояние душевной динамики.» В «Детях солнца» ему, видимо, удалась такая мобилизация зрителя. Для читателей и почитателей Максима Горького эта постановка - повод для радости, она обозначает очередной этап в процессе открытия «неизвестного Горького».
