Очень часто происходит как бы “прострельный” ва­риант трансформации сознания, при котором сущность осваивает некий минимум знаний на каждом витке вос­хождения, не постигая до конца законы его функционирования и стремясь все выше. Этого минимума, как правило, оказывается недостаточно для стабильного продвижения.

Удержаться и тем более полноценно функционировать на более высоком уровне нам не по­зволяет недостаток знания, обусловленный тем, что мы чего-то не добрали на предыдущих уровнях. При этом неумолимо будет происходить челночный возврат к про­странствам и сторонам жизни, в которых они вопло­щаются, недостаточно познанным нами. Такой возврат будет осуществляться до тех пор, пока мы не “выбе­рем” для себя весь предел заложенного в них знания. Одна и та же ущербная для нас ситуация, на которую мы пытаемся закрыть глаза, будет повторяться с нами в различных вариантах, пока мы не поймем, какой опыт она нам несет.

Жизнь каждого из нас изобилует учебными ситуа­циями , но не всегда мы пользуемся шансом наработки нового опыта, заложенного в них. Даже при наличии у нас прекрасного Учителя основным фактором успеха духовного продвижения будет не его способность на­учить, а наши способность и желание научиться .

Иногда происходит осознанный отказ от освоения каких-то, кажущихся нам ненужными, форм опыта. Для каждого человека в определенные фазы жизни они свои. На современном этапе у многих людей это часто проявляется в представлении о том, что духовность не соотносится с профессиональной реализацией, с умени­ем зарабатывать деньги . Срабатывает постулат о том, что у духовного человека не должно быть материальных потребностей, сформированный в условиях пространств совершенно других исторических эпох. Каждая эволю­ционная эпоха предполагает наработку человечеством какого-то нового вида опыта. Кроме индивидуальных программ по развитию того или иного аспекта воспри­ятия в сферу учебы человека включается общая для всех социальная задача. Эпоха, в которой мы сейчас воплотились, диктует необходимость наработки челове­чеством опыта социальной ориентации и приобретение способности абстрактного мышления, предполагающей способность за любым частным и фрагментарным, уви­деть общее и целостное.

Современные условия требуют того, чтобы человек достиг уровня профессионализма в своем деле и за счет этого умел зарабатывать деньги, наличие которых явля­ется мерой проявления очень многих видов социальной свободы. Это и свобода передвижения (мало кого не смущают сегодня цены, допустим, на авиатранспорт), и свобода в приобретении качественных продуктов пи­тания, и свобода в доступе к информации (для того чтобы купить новую книгу или посетить семинар по любому виду практики опять-таки нужны деньги).

Сегодня для многих сущностей, в других перерож­дениях проявлявших сверхспособности, подходящие под категорию “чудесных”, настоящим и подчас непо­сильным чудом является приобретение умения зараба­тывать деньги для благополучного социального функ­ционирования. Вследствие того что мы умеем двигать предметы усилием воли, у нас не появится отдельная квартира или возможность поехать учиться за границу. Все уже имеющиеся у нас навыки и умения мы смо­жем применить для работы над новыми, только если постигнем основы составляющих их законов.

Все наши успехи в духовном продвижении, достигну­тые в режиме строгой изоляции от мира, будут носить достаточно иллюзорный характер, пока мы не освоим опыт социальной проявленности. Для того чтобы пости­гать степени духовной свободы, сначала необходимо научиться осознанно быть социально обусловленным.

Направления, непосредственно воспроизводящий душевную жизнь, переживания, ассоциации, претендующий на непосредственное воспроизведение ментальной жизни сознания посредством сцепления всего вышеупомянутого, а также часто нелинейности, оборванности синтаксиса.

Энциклопедичный YouTube

1 / 2

Поток сознания...

Поток сознания

Субтитры

История и определение

Термин «поток сознания» принадлежит американскому философу-идеалисту Уильяму Джеймсу : сознание - это поток, река, в которой мысли, ощущения, воспоминания, внезапные ассоциации постоянно перебивают друг друга и причудливо, «нелогично» переплетаются («Основания психологии», ). «Поток сознания» часто представляет собой предельную степень, крайнюю форму «внутреннего диалога », в нём объективные связи с реальной средой нередко трудновосстановимы.

«Поток сознания» создаёт впечатление, что читатель как бы «подслушивает» свой опыт в сознании персонажей, что даёт ему прямой интимный доступ в их мысли. Включает в себя также представление в письменном тексте того, что не является ни чисто вербальным, ни чисто текстуальным. Автор же заинтересован в том, чтобы опубликовать воображаемую внутреннюю жизнь его вымышленных героев для ознакомления читателя, обычно невозможного в реальной жизни. Достигается это в основном двумя путями - повествованием и цитированием, внутренним монологом. При этом часто ощущения, переживания, ассоциации друг друга перебивают и переплетаются, подобно тому, как это происходит в сновидении, чем часто, по мысли автора, и является на самом деле наша жизнь - после пробуждения от сна мы всё-таки все ещё спим.

Нарративный, повествовательный способ передачи «потока сознания» по большей части состоит из различного типа предложений, включающих «психологическую наррацию», повествовательно описывающую эмоционально-психологическое состояние того или иного действующего лица и свободного косвенного дискурса - косвенных рассуждений как особой манеры представления мыслей и взглядов вымышленного персонажа с его позиций путём комбинирования грамматических и прочих особенностей стиля его прямой речи с особенностями косвенных сообщений автора. Например, не прямо - «Она думала: „Завтра я здесь останусь“», и не косвенно - «Она думала, что она останется здесь на следующий день», а сочетанием - «Она бы осталась здесь завтра», что позволяет как бы стоящему вне событий и говорящему от третьего лица автору выразить точку зрения его героя от первого лица, иногда с добавлением иронии, комментария, и т. д.

Внутренний монолог же является прямым цитированием молчаливой устной речи героя, совсем не обязательно взятой в кавычки. Термин «внутренний монолог» часто ошибочно принимается за синоним термина «поток сознания». Однако полное понимание данной литературной формы возможно только при достижении состояния «чтения между строк», то есть «невербального инсайта» в данную поэзию или прозу, что роднит этот жанр с прочими высокоинтеллектуальными формами искусства.

Примером одной из ранних попыток применения подобного приёма может служить прерывающийся и повторяющийся внутренний монолог главной героини в последних частях романа Льва Толстого «Анна Каренина ».

В классических произведениях «потока сознания» (романы М. Пруста , В. Вулф , Дж. Джойса) до предела обострено внимание к субъективному, потайному в психике человека; нарушение традиционной повествовательной структуры, смещение временных планов принимают характер формального эксперимента. Центральное произведение «потока сознания» в литературе - «Улисс » () Джойса , продемонстрировавшее одновременно вершину и исчерпанность возможностей метода «потока сознания»: исследование внутренней жизни человека сочетается в нём с размыванием границ характера, психологический анализ нередко превращается в самоцель.

Авторы постмодернистского направления успешно пользовались приёмом «потока сознания». В романе «Школа для дураков » Саша Соколов применяет «поток сознания» – метод, давно и хорошо известный на Западе. Этот речемыслительный процесс отчасти заменяет фабулу и сюжет: «Мама, мама, помоги мне, я сижу здесь, в кабинете Перилло, а он звонит туда, доктору Заузе. Я не хочу, поверь мне. Приходи сюда, я обещаю выполнять все твои поручения, я даю слово вытирать ноги у входа и мыть посуду, не отдавай меня. Лучше я снова начну ездить к маэстро. С наслаждением. Ты понимаешь, в эти немногие секунды я многое передумал, я осознал, что, в сущности, необыкновенно люблю всю музыку, особенно аккордеон три четверти. И-и-и, раз-два-три, раз-два-три, и-раз, и-два, и-три» .

В интервью Дж. Глэду Саша Соколов признается: «…поток сознания – это просто прорыв плотины». В эссе «Тревожная куколка», опубликованном в журнале «Континент» в 1986 году, также наблюдаем «поток сознания»: «Осознав происшедшее, ощущаешь себя как бы жертвой случайной связи – связи эгоистических обстоятельств, времен. Ты словно облеплен весь паутиной, запутался в неких липких сплетениях, в некой пряже. Проклятые Парки. Смотрите, как я спеленут, окуклен. Немедленно распустите. Мне оскорбительно. Где же ваше хваленое благородство. И муха ли я? Вы слышите? Видимо, нет. Во всяком случае – ноль вниманья. Неслыханно. В общем, типичное удовольствие ниже среднего». Статья отличается постмодернистской маниакальной виртуозностью языка: «Я Неизреченное Слово. Я Слово, бывшее в начале начал. Я – немецкое да и зеркально затранскрибированное английское я. Я – аи. Я – я. Я – Он, Который утверждает: Я Есмь. Я Есмь, подтверждают поборники всесопряженья. Я – враг твой. Я – бич. Я – неволя, недоля и дольняя незабудка. Я – любит-не-любит. Я – стерпится-слюбится, слюбится-воспарится». Избранность для читательского восприятия – та цена, которую готов платить автор, пренебрегая сюжетом и понятностью для массовой аудитории .

Субъективная модель реальности ведёт к распадению образа человека. В импрессионизме образ человека распался. Единой личности нет. Человек состоит из миллионов маленьких «я», мгновений – мгновение умирает и умирает маленькое «я». Единство личности возможно только в мире ценностей. Единство мира возможно только в мире этики.

Экспрессионизм – кризис ценностной триады. Здесь – только красота, только эстетическое восприятие реальности. Жизнь может быть оправдана только как эстетический феномен.

Философия Пруста

Главный метод познания реальности – интуиция. Разумные средства познания реальности признаются неадекватными. Живое и реальное – неповторимое, уникальное, всегда новое. В неповторимом – суть. Жизнь – всегда тайна. Но она постижима, т.к. мы сами являемся её частью. Являясь частью жизни, мы можем понять её.

Подлинно живое, настоящее – чувствующее, любящее, душевное измерение реальности. Здесь – отзвуки философии мировой души. Мы – часть реальности. Все границы и разделения – продукты рационального. Всё связаны в некое сверхъединство. Жизнь такого рода предстаёт как некий поток (река, которая постоянно новая). Между личностью и миром – единый поток.

Истоки – философия Пруста. Импрессионизм тяготеет к лирическим миниатюрам. Пруст пишет 7томный роман (переживания, чувства, имеющие смысл только в контексте данной истории). Роман Пруста – субъективная эпопея.

Формула «роман потока сознания» - на смену классическому роману. Это эпохальная большая художественная форма. Для структуры романа потока сознания характерно:

Отсутствует фабула (нет сюжетной целеустремлённости; есть только то, что значимо для внутренней истории), связь между впечатлениями – свободно-ассоциативна.

Отсутствует объективная модель реальности (повествование – от 1го лица главного героя по имени Марсель (так же как и автора); перед нами – 7томный монолог от 1го лица, от лица героя).

Распад личности героя (есть только поток ощущений, впечатлений). Перед нами – мир без поступка. Герой подменяет сознание. Это подкрепляется ещё и особенностями личности героя. Герой, по своим свойствам, не способен на поступок. Марсель по соц.положению – рантье (человек, живущий на проценты с капитала) – выходец из средне-богатой буржуазии, как и Пруст. Человек только потребляет и воспринимает. Здесь – тематика трат (трата денег, трата времени). Герой сам мучается от своей неполноценности. Здесь – целая школа чувств и восприятий для читателей.

Пруст пишет ясным классическим литературным языком, но читать его очень сложно (слишком насыщенно). Цель Пруста – обратное целостное собирание личности.

Роман ставит не только художественные задачи, но и экзистенциальные. Наша жизнь состоит из множества переживаний и впечатлений. Есть ли связь с принципиальным, существенным. Такую связь и пытается найти Пруст. Нужно вернуть ценности, чтобы обрести единство личности.

Проект Пруста – поиск оснований для ценностей. Критика расхожих представлений о ценностях. В нас что-то должно произойти, чтобы мы соприкоснулись с красотой, мудростью. Только в нас есть корни ценностей. Мы любим не за объективные качества. Путешествие Пруста в глубинные тайны внутреннего «я». Требуются категории героического и прозаического мира. Война – следствии того, что все люди прекратили собственные духовные поиски ценностей.

Ключевая категория – категория понимания. Понимание – независимо (за нас никто не поймёт). От человека зависит – не пропустить те моменты понимания, которые были. Если мы не понимаем, тогда место нашего «я» занимает что-то другое, тогда начинают действовать какие-то другие механизмы. Наша жизнь без понимания – будет миром неправильности, недовольства собой. Препятствия к пониманию: лень, страх и надежда (Мамардашвили). Это те категории, которые останавливают понимание.

Категория времени – определяющая, заглавная. То, что может остаться случайным и ненужным – это необходимо связать с существенным, с вечным. Действует две модели вечности: одна признаётся ложной, другая – истинная. Первая модель – бесконечная жизнь, вечность как остановившееся мгновение. Достаточно одного мгновения, но необходимо прожить его по-настоящему.

Поток сознания это:

1. объект описания, то, что описывается модернистами, именно в нем с точки зрения модернистов сосредотачивается жизнь человека;

2. это новое художественное средство, оказалось, что традиционными художественными средствами внутреннюю жизнь человека описать невозможно, писатели модернисты разработали новый художественный прием, технику потока сознания, это новый прием организации текста. Этот прием может быть использован в любой эстетической школе, он нейтрален, и это не принадлежность одного только модернизма (например, модернист Кафка этим приемом не пользовался, а реалист Фолкнер использовал).

Сознание человека дискретно. В нем выделяются несколько слоев: рацио, это там, где действуют законы логики, далее идет подсознание, где все пульсирует, там как бы нет связи между явлениями, но там нет логических связей, там действуют законы ассоциативного мышления, то есть все связано по закону ассоциаций. Это все в модернистской литературе активно используется. Пруст для характеристики сознания Марселя строит сложные изысканные ассоциации, что характеризует изысканную, развитую фантазию героя. Мышление Марселя очень сложное, ассоциативное. Его поток сознания это рассказ о времени, о ситуации, о самом Марселе, о том, какой он человек. Все это мы можем узнать из бесконечной вязи повествования, лексически и ритмически организованной. Романы Пруста это бесконечно тянущаяся ткань сознания. При этом бессмысленно пересказывать содержание. Очень часто цитируемый образ из этого романа это печенье Мадлен, запах печенья ранним утром вызывает у героя массу ассоциаций, унося его в далекое детство. Наша память - это одна из важнейших характеристик нашего потока сознания.

Астрономическое время повернуть вспять невозможно, но, благодаря памяти, некоторые события мы можем переживать как бы заново, вспомнив его, в нас как бы вспыхивает поток сознания, который владел нами тогда, мы переживаем заново эмоции. Поток сознания, таким образом, богат нашим прошлым, поэтому так сложно организован поток жизни, текущий в нас, в нем буквально соединены настоящее и будущее, это так же можно показать только новыми художественными средствами.

О ПОТОКАХ СОЗНАНИЯ

Одной из важнейших эзотерических практик, позволяющей восстановить целостность всех энергетических структур, является перепросмотр, или как его называли в системе «кастанедовского» учения, вспоминание.

Собственно перепросмотром является тот вариант этого действия, который случается, как бы сам по себе. Без выполнения каких-либо действий со стороны человека, непосредственно на достижение этого результата направленных, перед его внутренним взором «прокручивается» какой-то эпизод или период жизни. Поток вспоминания может застигнуть нас в момент прогулки или во время выполнения асан.

Внешняя атрибутика не так важна в данном случае. Существенным является то, что это будет свидетельствовать об определенном качестве состояния сознания. Само воспроизведение фактов жизни, в нем зафиксированных, случается в таком варианте, что восприятие их уже никак эмоционально нас не затрагивает.

При этом наше ощущение «перепросматриваемых» эпизодов, обеспечивает высокую степень осознания их сути и смысла.

Перепросмотр - это не что-то придуманное учителями для прилежного и систематического выполнения, а скорее саморегулирующийся психоэнергетический феномен, механизм которого срабатывает в зависимости от возможности проявления человеком определенного качества осознания.

Поток вспоминания гармонизирует и выравнивает тонкие структуры человеческого существа, восполняя их целостность и функционально их оптимизируя. Событийно-временные потоки, в которых представлена наша энергия, не существуют где-то обособлено, сами по себе.

Они непосредственным образом, «подключены» к нам, либо на уровне нашей ментальной составляющей, либо на уровне астральной, либо в сфере нашего эфирного тела (рис. 1).

Точнее будет сказать, что мы не «забираем» свою энергию откуда-то, а «освобождаем» от своего присутствия событийные потоки пространства. При этом выравнивается деформации «тонких» полевых структур, обусловленная нашим заинтересованным участием в бытии этих потоков.

Они перестают быть сферой нашего как осознанного, так и неосознанного внимания, сферой дислокации нашей жизненной энергии.

Рис. 1.

Заниматься перепросмотром как волевой практикой имеет смысл лишь в том случае, если у нас уже случались - хотя бы фрагментарно - спонтанные его варианты. То есть, когда накопленное количество энергии для осознания само изнутри «сигнализировало» о нашей готовности к перепросмотру.

Занимаясь перепросмотром «от ума», мы рискуем не восполнить энергию, а наоборот - потерять. Чтобы этого не происходило, необходимо выполнять некоторые условия, которые, кстати, не оговариваются в работах К. Кастанеды.

Во-первых, рассматривать перепросмотр в основном как упражнения для развития способности сосредоточения, способности концентрации. Как правило, практика этого варианта перепросмотра может иметь не более чем тридцатипроцентный результат.

В подобных занятиях, когда мы за счет волевого усилия возвращаемся в прошлые события своей жизни и «прокручиваем» их, скорее происходит наработка реальной возможности включения механизма спонтанного перепросмотра, чем реализуется непосредственно сама практика.

Во-вторых, перепросматривать событие необходимо не по ходу временного потока, а против него. Другими словами, вспоминать необходимо не с начала, а с конца.

Это даст возможность «не накладывать» дополнительную энергию новых - нынешних - эмоций, вероятность проявления которой в таком варианте перепросмотра весьма велика, на уже имеющуюся в событии.

При вспоминании событий особенно важными и энергопоглащающими объектами являются так называемые эмоциональные узлы. То есть те моменты, содержание которых, вызвало нашу эмоциональную реакцию. Эти узлы тем сложнее организованы, чем больший «накал страстей» в них был вложен.

Возвращаясь в прошлые события, будучи не готовыми отрешенно к ним отнестись, мы можем опять отреагировать на их содержание эмоциональным взрывом, иногда еще более сильным.

Вспоминание эффективно только в случае, если случается с человеком, приобретшим качественно новый опыт восприятия мира по сравнению с тем опытом, который он имел, во время своего участия в перепросматриваемых событиях.

То есть, если мы воспринимаем факты прошлой жизни, оценивая их по новой шкале ценностей, основанной на других критериях. Если мы действительно стали другими за время, прошедшее с момента вспоминаемых событий, то они будут ощущаться нами, как будто произошедшие с кем-то другим. У нас появится отстраненное к ним отношение.

Если содержание прошлых событий задевает нас за живое и вызывает эмоциональную реакцию с нашей стороны, значит, мы не изменились. Тот объем опыта, который был наработан к моменту, когда имели место перепросматриваемые события, не увеличился.

Немецкая литература ХХ века. Германия, Австрия: учебное пособие Леонова Ева Александровна

Школа «потока сознания»

Школа «потока сознания»

Понятие «поток сознания» (англ. «Stream of consciousness») было введено в обращение известным американским философом и психологом Уильямом Джеймсом. В 11-м разделе своей книги «Основы психологии» (1874–1890) ученый утверждал: «Сознание никогда не рисуется самому себе раздробленным на куски. Выражения типа «цепь» или «ряд» не рисуют сознание так, как оно представляется самому себе. В нем нет ничего, что могло бы связываться, – оно течет… Метафора «река» или «поток» всегда более естественно рисует сознание. Поэтому позвольте нам в дальнейшем, говоря о нем, называть его «потоком мысли», «потоком сознания», «потоком субьективной жизни»».

Суждения У. Джеймса были восприняты писателями разных стран: Джеймсом Джойсом, Вирджинией Вулф (Англия), Марселем Прустом (Франция), Уильямом Фолкнером, Гертрудой Стайн (США), Альфредом Дёблином (Германия) и др. Особенно заметное развитие школы «потока сознания» приходится на 20-30-е годы XX в.

В литературоведении различают «поток сознания» как отдельный художественный прием в ряду других приемов и как литературную жанровую форму (в таких случаях говорят: роман «потока сознания»).

Как художественный прием «поток сознания» довольно часто отождествляется с внутренним монологом, который использовался еще в литературе XIX в.; впервые же упоминается, по мнению американских исследователей, в романе А. Дюма «Двадцать лет спустя», а в русской литературе – в рецензии Н.Г. Чернышевского на произведения Л. Толстого «Детство и отрочество» и «Военные рассказы» («Современник», 1856, № 12). Внутренний монолог используется Стендалем, Л. Толстым, Ф.М. Достоевским, Э. Хемингуэем, Т. Драйзером, О. Хаксли, Г. Грассом и многими другими авторами XIX–XX вв.

«Поток сознания» – в отличие от внутреннего монолога с его логичностью, последовательностью, причинно-следственными связями – характеризуется такими чертами, как обрывистость мысли, временные напластования и сдвиги, тенденция к алогичности, субъективность, отсутствие заданности, сознательная ненаправленность. Мысли, ассоциации, впечатления, воспоминания как бы перебивают друг друга, соединяются по принципу случайности и ненарочности, как это и происходит с сознанием и подсознанием в естественной жизни человека. Близки к «потоку сознания» и приемы «внутреннего анализа» (похож на внутренний монолог, однако отмечен алогичностью), «сенсорного впечатления» (предусматривает обрывистость не только мыслей, фраз, но и отдельных слов), диссонанса и др. Под техникой «потока сознания» обычно понимают совокупность всех этих приемов.

Вспомним эпизод из романа Альфреда Дёблина «Берлин, Александерплац» (1929), когда полиция вместе с замешанным в убийстве Мицци персонажем ищет труп несчастной; в потоке сознания этого героя, жестянщика Карла, все переплелось и перепуталось: «Едут знакомой дорогой. Хорошо ехать. А еще лучше бы выпрыгнуть из машины. Да где там! Сволочи, руки связали, ничего не поделаешь. И шпалеры у них при себе. Так что ничего не поделаешь, как ни крути. Едут, шоссе летит навстречу. Мицци, ты мне всех милей, дарю тебе сто двадцать дней… Сядь ко мне на колени. Какая славная была девушка, а этот негодяй, этот Рейнхольд, по трупам шагает. Ну погоди же! Вспомнишь Мицци… Вот откушу тебе язык… Как она целоваться-то умела! Шофер тогда еще спрашивал, куда ехать: направо или налево? Я и говорю – все равно куда! Милая ты моя, милая девушка…»

Или еще один из множества эпизодов, на этот раз с участием главного героя Франца Биберкопфа: «Смотрит – два снимка рядом. Что это? Франц похолодел весь. Это же – я. Но почему же я здесь, из-за дела на Штралауерштрассе? Ужас какой, это же я, а рядом – Рейнхольд, а сверху – заголовок: «Убийство в Фрейенваль-де…» Мицци! А это кто же? Я?.. Тише, мыши, кот на крыше… Да что ж это?» (роман цитируется в переводе Г. Зуккау).

«Прием и техника потока сознания имели у разных писателей разное содержание и смысл… – пишет Н.С. Павлова (справедливо заметившая, что имеющийся перевод не дает полного представления о повествовательной технике Дёблина, в том числе о его потоке сознания). – Для Дёблина в потоке сознания скрыта своя актуальность. Специфически дёблиновский смысл этой техники сводится к возможности показать трение внутреннего и внешнего пластов действительности, т. е. все то же внедрение (bohren) жизни в сознание человека» (1, 123). Не случайно Дёблина применительно к его собственному творческому методу решительно не устраивало слово «описывать». «В романе следует наслаивать, скапливать, перекатывать, толкать» (schichten, h?ufen, w?lzen, schieben) (2, 447).

Иногда прием «потока сознания» используется как универсальное средство изображения действительности, единственно возможное для передачи психически-психологической жизни персонажа. В этом случае говорят уже о жанровой форме – о романе «потока сознания». В отличие от романа традиционного, он, по мнению американского литературоведа М. Фридмана, «течет безостановочно, легко, работая спонтанно, с реминисценциями и предчувствиями», внимательно относясь к сознанию и подсознанию персонажа.

Классическими образцами романа «потока сознания» считаются романы Дж. Джойса «Улисс» (1922) и «Поминки по Финнегану» (1939), У. Фолкнера «Шум и ярость» (1929). Большое место занимает «поток сознания» в многотомном романе М. Пруста «В поисках утраченного времени», над которым писатель работал с 1905 по 1922 г.; однако здесь ассоциативное повествование ближе к внутреннему монологу, в большей степени (за некоторым исключением) логично, к тому же, как и у А. Дёблина, в романе М. Пруста дают о себе знать и другие художественные направления, прежде всего импрессионизм и реализм (у Дёблина – натурализм, реализм, символизм, экспрессионизм, футуризм, а также «эпический театр» Б. Брехта и др.).

Как прием «поток сознания» используется и в собственно реалистической литературе, и в авангардистской, например, в «психологическом» ответвлении такого направления, как «новый роман».

Источники

1. Павлова Н.С. Типология немецкого романа: 1900–1945. М., 1982.

2. D?blin A. Die Vertreibung der Gespenster. Berlin, 1968.