Николай Лесков – один из своеобразных представителей русской классической литературы. Его особенности повествования в значительной степени связаны с использованным писателем стилем изложения.
Одной из ключевых особенностей, присущих Лескову, является живая манера изложения, язык, близкий к разговорному. Тексты автора сильно отличаются от правильной литературной речи, но, при этом эта особенность не превращает их в излишне простые и примитивные.
Лесков намеренно вставлял в свои произведения речевые ошибки и неправильное употребление слов. Однако, следует заметить, что в подобных случаях таким образом звучит не прямая речь автора, а речевые обороты вложены в уста персонажей.
С помощью таких приемов Лескову удалось широко и многогранно показать русскую действительность, представителей разных социальных слоев. Писатель использует множество разных говоров, манер разговора, свойственных деревенским священникам или чиновникам. Их своеобразие помогает ему оживить повествование, сделать героев ярче и выпуклее.
При этом характерно, что писатель не воспроизводил действительную народную речь. Манера, используемая им, это только стилизация, но выглядящая очень натурально и правдоподобно.
Различны и стили повествования, используемые Лесковым. Это и обращение к фольклорным мотивам и к языку летописи, суда и других разных сторон жизни общества.
Широкое применение национального колорита диктовалось разными причинами. Прежде всего, целью Лескова было изобразить русских характер, недаром в ряде произведений он выводит его противопоставление иностранцам, в особенности немцам.
Кроме того, Лесков – это сатирик. Причудливые выражения разных действующих лиц помогали ему более ярко нарисовать образы героев, в которых он рисовал олицетворение качеств народа. Колорит языка повествования позволил писателю не прибегать к излишней драматизации в своих произведениях.
Произведения Лескова можно определить как сказ. В рассказ, выглядящий как повествование об истории, произошедшей в реальной жизни, вплетаются эпические элементы, что придает произведениям Лескова неповторимый колорит. Манера изложения имеет вид рассказа одного хорошего знакомого другому, где правду не так просто отделить от вымысла. Однако явно неправдоподобные детали никак не портят общего впечатления.
Лесков является выдающимся писателем, который начал свою карьеру в двадцатом веке.
У Лескова совсем другой язык и стиль написания каждого произведения и поэтому его очень сложно с кем-либо перепутать. Также его можно назвать экспериментатором, который с одной стороны является добрым и веселым, а вот с другой стороны он серьезный, который ставит перед собой большие цели и делает все для того чтобы их выполнить.
Если рассмотреть его творчество, кажется, что у него нет границ. Он может вывести героев не только разных кругов, но и разных сословий. Кроме этого здесь же встречаются представители разных национальностей. Это могут быть украинцы, якуты, евреи, цыгане и поляки. И он прекрасно знает, как жилось каждому человеку. И на это у него был жизненный опыт, а также еще и память, чутье и зоркий глаз.
Прежде, чем поставить главным героем одного из людей нужно сначала изучить его манеры, а также научиться излагать речь и мысли как это делает он. Погрузиться хотя бы немного в его жизнь и сферу деятельности.
Рассказ о главном герое ведет не автор и не нейтральный персонаж, а специальный рассказчик, который находится в гуще всех событий. Рассказ может вести не только помещик или купец, но и монах, ремесленник или отставной солдат. При помощи этого каждое произведение насыщается живностью. Язык становится богатым и разнообразным. При помощи этой грани можно не только судить, но еще и оценивать каждого из героев, а также событие, которое происходит в произведении.
Поскольку раньше Лесков никогда не видел рабочих, то он одевает их так, как считает нужным. Многих слов он не знает, которые они употребляют в работе. Именно поэтому многие из них искажены и произносятся совсем по-другому.
Многие современники считали Лескова не таким уж прекрасным писателем. А все, потому что у каждого из его героев было не очень-то хорошее и легкое положение в жизни. Одна проблема накладывается на другую и потом с ними расправиться очень тяжело или практически невозможно.
В одном из своих произведений он рассказал про тульских мастеров, которые на самом деле являются профессионалами своего дела и могут сделать из любого материала прекрасные и миниатюрные вещи.
Невозможно представить жизнь современного человека без труда. У большинства из нас он начинается с самого детства. Помощь по хозяйству, уборка в доме, присмотр за младшими братьями и сестрами.
Произведение о супружеской любви, написанное церковным писателем шестнадцатого века Ермолаем-Еразмом было очень популярным в свое время.
Солженицын написал большое количество разных произведений, которые стали не только популярными, но и знаменитыми. А вот произведение «В круге первом» он написал в 1958 году.
1. Общая характеристика творчества
Н.С. Лесков принадлежит к числу самых оригинальных мастеров художественного слова. «Писатель будущего»,-так охарактеризовал Лескова его современник Л.Н. Толстой. Писатель является создателем особого лесковского способа описания, духовно-аналитического подхода к изображаемому человеку, миру. В творчестве Лескова отразились самобытность русского народа, русский дух.
Начало творчества Лескова относится к 60-м гг. XIX века, когда он начал публиковать в печати очерки, фельетоны, публицистические статьи и литературные-критические обозрения на тему общественной жизни (например, «Русские женщины и эмансипация», «О рабочем классе»). Главным вопросом для Лескова стал вопрос о народе, о его нравственном преображении. Первые беллетристический опыт Лескова – деревенская трилогия рассказов «Засуха», «Разбойник», «В тарантасе», посвященные людям деревни. Из рассказов 1860-х гг. особо выделяется «Овцебык» и «Леди Макбет Мценского уезда».
Герой первого рассказа писателя – Богословский – человек сложной противоречивой судьбы, переживший в жизни множество приключений. Это личность находящася в поиске ответов на вопросы русской жизни, ведущая активный духовный поиск. Отсюда его неприкаянность, положение «белой вороны». Утрата Бога в душе героя рождает разлад с миром, разлад с самим собой, решение уйти из жизни. Образ овцебыка – первое художественное открытие Лескова. Это образ человека, пережившего глубокую внутреннюю драму утраты духовного восприятия мира и остро осознающего эту утрату. Рассказ положил начало трем основным темам в творчестве Лескова: темы праведничества, темы нигилизма и темы изображения крестьянской жизни, драматических народных характеров.
Именно такой характер исследован Лесковым в очерке «Леди Макбет Мценского уезда». Лесков изобразил обычную исторю любви, которую страстная широкая натура героини – Катерины Измайловой – превращает в кровавую семейную драму. Страсть, не сдерживаемая ни верой, ни добрым воспитанием, рождает в героине стремление отстоять свою любовь любыми – вплоть до убийства свекра, мужа и племянника – средствами. Возмездие приходит к Катерине Измайловой не только с арестом и судом, но и с предательством любимого человека. В изображении переживая героини Лесков достиг вершин психологизма, создал цельный характер разрушительницы своей и чужих жизней в шекспировском смысле. Основными приемами создания характера главной героини стали разнообразие речевых средств, стилизация речи.
В конце 1860 – начале 1870-х гг. Лесков обратился к созданию романов «Некуда», «Обойденный», «Соборяне», «На ножах» - в которых он поставил важные вопросы русской жизни: вопрос о защите человеческих традиций, вопрос о драматической судьбе революционной демократии («Некуда»), вопрос о добре и красоте, живущих в душе каждого человека, вопрос о свободе, прежде всего духовно-нравственной и бытовой, а не политической. Смысл первого романа «Некуда» заключался в осознании того, что уйти от естественного, родного, семейно-родового начала некуда. Роман «Некуда» завершает первый этап творчества Н.С. Лескова. Он был вызван к жизни наблюдениями писателя над современной политической жизнью, в которой новое и старое находилось в остром конфликте.
Тема нигилизма как отказа от духовных начал и традиций была продолжена Лесковым в романе «На ножах». Этот роман, написанный не на «злобу дня», вызвал широкий общественный резонанс. Писателя тревожили «перерождение» нигилизма, акцентирование в нем факта отрицания сложившихся этических принципов социального поведения и поэтому он выступил против крайностей нигилизма, одновременно показан в романе героев удивительного обояния, верных высоким идеалам.
В другом направлении был написан роман «Соборяне», в котором Лесков изобразил мир героев-праведников и создал оригинальный способ изложения описываемых событий: соединил авторское повествование с памятными записями главного героя. Герои романа – жители «старогородской соборной поповки» - люди симпатичные, добрые, богатые духом, проповедывающие истину, добро, красоту. Их объединяет сила добра. Воплощением темы деятельного правдолюбия является протопоп Туберозов, натура поэтическая и гражданская, «человек разума и живой веры». Роман «Соборяне» - это роман о человеческой душе, верной своим принципам и несгибаемой ни перед какими препятствиями. Конфликт романа отразил разрушение традиционных верований и проникновение в жизнь новых прогрессивных идей; противопоставление цельного, верующего в свой идеал, человека неверующим людям, живущим модой, бездумно увлеченными новыми веяниями. Духовно целомудрие героев-праведников Лесков связывал с прошлым, в котором живут вечные и непреложные нравственные устои. По его мысли, каждая новая историческая эпоха должна их заново обнаружить. Лесков не просто изобразил быт и нравы русской провинции, но создал образ космического масштаба – прежде всего, образ природы, с которой соотносятся образы героев, возвышаясь тем самым над обыденностью. Символические пейзажи раздвигают рамки хроники, в центре которой оказываются Россия, та ее духовная жизнь, к которой русская литература еще не обращалась.
1870-е гг. – время работы Лескова нал темой праведничества, которое писатель понимал, как выражение русского национального характера. Ряд произведений, напсанный Лесковым в течение 1870-х гг объединяется общей темой «праведничества». Эпиграфом цикла о праведниках стала фраза: «Без трех праведных несть граду стояния». Тема праведничества, заявленная еще в романе «На ножах» (1870 – 1871), становится главной в его творчестве (роман «Соборяне»). Прежде всего, Лесков задался целью «искать праведных». В 1880 году в свет выходит цикл рассказов «Три праведника и один шерамур» («Однодум», «Пигмей», «Кадетский монастырь», «Русский демократ в Польше», «Шерамур»). Связывающим фактором в цикле является мотив поиска пути. В последующие 1880-1890 гг. последовало продолжение работы над избранной темой: «Несмертельный голован», «Инженеры-бесребренники», «Левша», «Очарованный странник», «Человек на часах».
Кто такие праведники? В полном православном богословском энциклопедическом словаре сказано: «Праведники – это название святых, пребывавших в мире не в отшельничестве или монашестве, а в обычных условиях семейно-общественной жизни»; «Праведники – святые, еще не канонизированные церковью». Лесков не только показал праведную жизнь таких людей, но и запечатлел процесс творения легенды о них. Их основные заповеди:
1. Живу по слову Божьему, по закону любви и по правде, по заповедям Христа;
2. Любовь, доброта, прощение, милосердие, единение, вера, жизнь – свойства натуры;
3. Смысл жизни – в деятельной нравственности, сострадание и помощь другим;
4. Незаметность, скромность в свершении подвига, доброго участия и помощи другим.
В образах своих героев-праведников Лесков воплотил христианскую концепцию мира и человека, которая являлась следствие глубокой религиозной веры самого писателя. Кроме того, именно в образах этих персонажей писатель выразил свое понимание русского национального характера. Разгадку тайны русской жизни, русской души Лесков искал не в переходящих социальных типах, а в героях эпического масштаба, наделенных автором неподвластными ходу времени свойствами национального сознания и характера. Писатель создал образ героя-праведника особыми способами и приемами. Это, прежде всего сказовая форма повествования.
Что такое национальный характер? Прежде всего, характер в литературе – это способ воплощения содержания художественного образа, который предполагает изображение характера героя, описание его поступков, воспроизведение высказываний, в которых раскрываются как индивидуальный свойства героя, как личности, так и типичные черты, выявляющие принадлежность персонажа к общей среде и исторической эпохе. Создавая характер персонажа, писатель использует приемы социально-психологической типизации и индивидуальности. Однако изображение свойств характера подчиняется стремлению автора к объединению всех структурных уровней литературного образа. В описании характера героя отражаются философско-нравственные искания писателя, его отношение к вопросам «вечного» и «сиюминутного бытия». Постановка проблемы национальной жизни, национального самосознания позволяет вычленить те свойства в характере героя, которые определяются его национальной принадлежностью. На внешнем уровне характер – это то, что отличает одну этническую общность от другой (привычки, поведение, эмоционально-психологический и идеологический комплекс, потребности, вкус, система ценностных ориентиров). То есть подчеркивание того, что присуще герою, как представителю народа. Но у каждого писателя есть свое представление о нации, о национальном характере. И понятию «национальный характер» в индивидуальном творчестве может быть приписаны самые разные свойства, объединяющиеся вокруг доминантной идеи, носителем которой по общему мнению, является народ.
Своеобразие национального характера (его создание и воплощение) в творчестве Н.С. Лескова обусловлено национальной идеей самого писателя. Исследования образа героя при решении проблемы воплощения национального характера предполагает три аспекта: 1) герой характеризуется как объединенный человек в конкретно-исторических, социальных проявлениях, как эмоционально-психический тип; 2) вычлененная национально-историческая идея, носителем которой является герой; 3) анализ приемов и способов художественного воплощения в образе героя авторской идеи национального характера.
Обратимся к повести Н.С. Лескова «Очарованный странник», в которой писатель открыл важнейшую сторону русского человека – его «прирожденную веру». Ярким воплощением такого человека является главные герой повести Иван Северьянович Флягин. Кто такой Флягин? При ответе на этот вопрос необходимо учитывать следующие факторы: социальное положение героя; индивидуальные черты характера героя; историю жизни героя; поиски героем смысла жизни.
Основными мотивами повести являются: мотив жизни по совести – жизни по Божьим заповедям и связанный с ним мотив странничества и дороги как сюжетообразующий фактор; житийный мотив «моленного» сына, божьего младенца, обладающего даром пророчества (божьей благодатью), подобно юродивым; мотив борьбы с бесами, искуплением; мотив богатырства.
Чертами характера Флягина являются правдоискание и богопознание, детальная любовь к людям и самопожертвование. Веровать и искать – доминантная черта русского человека. Именно идея деятельного добра как исполнения в жизни Божьих заповедей, осознанная потребность любить других определяет русский национальный характер героя, в основе которого являются вера, любовь, помощь. Герою повести Флягину присущи сострадание, демократизм, патриотизм. Вместе взятые эти черты составляют русский национальный характер лесковского «очарованного странника».
2. Поэтика творчества Н.С. Лескова
Творчество Лескова разнородно по своему жанровому, тематическому составу, в нем представлены многие национальные типы, что не исключает единства поэтики писателя, в основе которой лежит русская фольклорная и литературная традиции.
В центре творчества Лесков – человек-личность, жизнь, воспринимаемая определенной личностью. Это особая художественная точка зрения, так как мир предстает у Лескова через восприятие героя, по-своему думающего и чувствующего в соответствии со своими индивидуальными, национальными, социальными, историческими особенностями, личным опытом и взглядом на жизнь.
Задача воссоздания личностного переживания, ощущения и воззрения на жизнь привела Лескова в необходимости представлять все в живом изложении от имени героя-рассказчика. Сознание и облик героя при этом складывались не под влиянием чувства, сердца. События, переданные через восприятия и мироощущения героя, отражались в его монологе. Такой способ повествования требовал особого языка, что и определило речевой стиль Лескова. Герой – выходец, как правило, из народной среды. В произведении он сначала рассказывает о себе, а автор дает его лаконичный портрет (если рассказ от имени героя-рассказчика). Яркий пример – повесть «Очарованный странник».
Если сюжет произведения у Лескова связан с событиями не из жизни героя, то на первый план выступают анекдот, история, случай («Леди Макбет Мценского уезда»). Таким образом, в произведениях Лескова функционируют два основных типа рассказчика:
1. рассказчик, повествующий о себе и о жизни;
2. рассказчик, передающий какой-то эпизод, а потом уже сообщающий о себе как об очевидце или участнике событий.
Воспроизведение живой речи героя достигается через стилизацию, уподобление ее особенностям разговорного стиля людям той или иной этнической, социально-бытовой, сословной группы. Но стилизации у Лескова строится монолог, т.е. произведение приобретает форму сказа.
Стилизация и сказовая форма повествования способствовали созданию полнокровного образа личности, обладающей самобытным мироощущением, характером, этнографическими, социально-историческими и моральными свойствами. Так возникает иллюзия самостоятельности рассказчика, доведенная Лесковым до высокой художественности.
Воспроизводя жизнь через речь героя-простолюдина, Лесков использовал типические для нас формы концентрации жизненного опыта (народная этимология «Левша»), прибаутки, бывальщины, короткие сказки, анекдоты). Анекдотизм – также черта поэтики Лескова.
Овладев языком и образом мышления масс, воплотив этот образ мыслей и чувств в речи героев-личностей из народа, придав им черты яркого национального своеобразия, Лесков внес огромный вклад в развитие русской литературы.
Писатель обогатил литературу картинами прошлого и истинными образами-характерами, изображая нравы, обычаи, речь людей той или иной эпохи. Он не только воссоздал жизнь человек как таковую, но жизнь человеческой души, наметил духовную перспективу характера, ту полноту восприятия мира, которая складывается из соединения обыденных представлений и религиозного переживания. Новизна художественных решений Лескова сказалась в единстве изображения насущного, плотского и духовного, мира земного и мира небесного.
Лесков – не только национальный писатель, создавший национальный характер и национальные типы, картины национальной истории, но и писатель, вышедший к общечеловеческим темам, - к пониманию и утверждению человека, к пониманию осознания человеческого родства со всем миром.
3. Сказовая форма повествования
Н.С. Лесков вошел в русскую литературу как один из «богатейших лексикаторов» (М. Горький). За ним давно и прочно утвердилась слава замечательного мастера сказа, писателя, виртуозно владеющего сокровищами народной речи, часто обращавшегося к словотворчеству и языковой игре.
Сказ – более поздняя литературная форма, и именного Лесков первым ввел в официальный оборот большой профессиональной литературы это слово. Сказ – это новое литературное явление в русской литературе последней трети XIX века.
А.П. Квятовский в своем «Поэтическом словаре» дает такое определение понятия сказа: «Это особая форма авторской речи, проводимая на протяжении всего художественного произведения в духе языка и характера того лица, от имени которого ведется повествование». В соответствии с этим определением сказ следует рассматривать как доведенное до предела цитирование: формально это речь повествователя, то есть как бы автора, а по существу автор скрывается за сплошной цитатой. Сказ – относительно «молодая» нарративная форма. Показательна его судьба. Возникший как композиционно-речевая форма, обладающая значительными жанрообразующими потенциями, сказ в дальнейшем используется как тип повествования различными прозаическими жанрами (сказовая новелла, повесть-сказ, роман-сказ).
У Лескова сказ – это форма, ориентированная на социально-характреную речь конкретного рассказчика. Сказ предполагает «художественную имитацию монологической речи, которая, воплощая в себе повествовательную фабулу, как будто строится в порядке ее непосредственного говорения» (В.В. Виноградов). Конструктивными признаками сказа являются:
1. имитация устного рассказа и создание иллюзии «непосредственного говорения»;
2. адресованность и создание иллюзии синхронного восприятия рассказа;
3. «отчужденный» характер повествования и установка на «социальную характерность» речи.
Главным средством создания образа рассказчика является его речь: в ней отражаются мирочувствование и миропонимание героя, его характер и социальное положение.
«Повествуют так, что пишет будто бы раз один благочинный высокопреосвященному владыке, что будто бы, говорит, так и так, этот попие ужасная пьяница, - вьет вино и в приходе не годится. И оно, это донесение, по одной сущности было справедливо,» - это один из примеров воспроизведения устной разговорной интонации. Иллюзию устной речи героя автор создает за счет повторений, междометий. Можно воспроизводить интонацию, мимику, жесты говорящего – это иллюзия «театрально импровизированного монолога».
С этими признаками связана определенная система речевых сигналов сказа:
1. средства имитации контакта со слушателями (обращение, императивы, вопросительное предложение, метаречевые комментарии);
2. средства, имитирующие «устность» речи (конструкции с нереализованными валентностями, прерванные конструкции, конструкции с присоединительной связью).
М. Горький, раскрывая новаторство Лескова-художника, писал: «Лесков – волшебные слова, но он писал не патетически, а - рассказывал и в этом искусстве не имеет себе равного… Толстой, Тургенев любили создавать вокруг своих людей тот или иной фон, который еще более красиво оживлял их героев, они широко пользовались пейзажем, описаниями хода мысли, игры чувств человека, - Лесков почти всегда избегал этого, достигая тех же результатов искусным плетением нервного кружева разговорной речи…»
Писатели-дворяне знали крестьян, купцов, мещан. Но знали их все же сверху, со стороны. Лесков дал слово персонажу из народа, ставшему рассказчиком собственной жизни, что позволило оформиться сказу как новому взгляду на язык как способ воссоздания многообразия типов из народной среды, говорящих о себе и о мире не с авторского голоса, а от себя лично.
Б.М. Эйхенбаум писал: «Жанр сказа у Лескова – отчасти лубочный, отчасти антикварный», что подтверждает высказывание самого Лескова: «Этот народный, вульгарный и вычурный язык, которым написаны многие страницы моих работ, сочинен не мною, а подслушан у мужика, у полуинтеллигентов, у краснобаев, у юродивых и святош».
Необходимым условием бытования сказовой формы повествования является иллюзия самостоятельности героя-рассказчика. Приемом, с помощью которого автор создает эту видимость, становится разграничение речи повествователя и рассказчика. Речь повествователя литературно правильная, его образ в большей мере нейтрален, он лишен ярко выржаенных индивидуальных черт.
Функции сказа:
1. раскрытие сложного внутреннего мира героя: рассказчик самовыражается в слове;
2. индивидуализация характера героя;
3. средство типизации героя: это русский человек, передан стиль его речи, художественная окрашенность речи героя (эстетическое мышление народа, его мировидение);
Лесков Николай Семенович (1831- 1895)
Художник слова, который, по справедливому утверждению М. Горького, «вполне достоин встать рядом с такими творцами литературы русской, каковы Л. Толстой, Гоголь, Тургенев, Гончаров».
Чрезвычайно разнообразное по проблематике, творчество Лескова имело особую направленность, отвечавшую существенным интересам его эпохи и в известной мере предвосхитившую искания русской литературы начала XX в. Самобытный талант писателя был обращен к познанию глубин русской национальной жизни, постигаемой им во всей пестроте ее социального состава, на самых разных уровнях ее развития. Испытующему взгляду Лескова русская жизнь открывалась и в ее корневой основе, и в ее нарастающей раздробленности, в ее вековой неподвижности и драматизме назревающих исторических перемен.
Эта свойственная писателю широта охвата русской действительности определила особое качество художественного обобщения, присущее его творчеству. По меткому замечанию М. Горького, о ком бы ни писал Лесков Николай Семенович - о мужике, помещике, нигилисте, он всегда размышлял «о русском человеке, о человеке данной страны... и в каждом рассказе Лескова вы чувствуете, что его основная дума - дума не о судьбе лица, а о судьбе России».
Стремясь схватить «то неуловимое, что называется душой народа», Лесков Николай Семенович охотнее всего пишет о простых, «обойденных» вниманием литературы людях захолустной России. Проявляя предпочтительный интерес к «низовой» жизни, он выступает как сын своего времени - переломной эпохи 60-х годов. В эту кризисную пору, в канун и в годы проведения крестьянской реформы, с особой очевидностью обнаружился разрыв между умонастроениями передовой части русского образованного общества и самосознанием народа, представлявшим еще великую загадку для освободительной мысли.
Бурный рост общественного самосознания сообщает новую актуальность постановке в искусстве национально-исторических проблем. Наиболее многостороннее раскрытие они получают, пожалуй, именно в творчестве Лескова.
Детство и ранняя молодость Лескова прошли на Орловщине. Глубокую привязанность к этому краю он сохранил на всю жизнь. В силу ряда причин Лескову не удалось получить систематического образования. Он рано начал чиновничью службу и вел ее сначала в уголовной палате орловского суда, а затем, после переезда в Киев, в рекрутском присутствии.
В 1857 г. Лесков Николай Семенович вступает в коммерческую компанию своего дальнего родственника англичанина А. Я. Шкотта. Новая хозяйственная деятельность, частые и дальние разъезды по России еще более расширили его кругозор, познакомили с новыми сторонами народного быта. В начале 60-х годов он вошел в литературу уже сложившимся человеком, хорошо знавшим русскую жизнь, имеющим свое представление о ее общем состоянии и путях ее развития.
Сам Лесков Николай Семенович весьма дорожил своим жизненным опытом и нередко впоследствии противопоставлял его книжному, отвлеченному знанию. «Простонародный быт я знал до мельчайших подробностей... Народ просто надо знать, как самую свою жизнь, не штудируя ее, а живучи ею».
Захваченный «очистительным» духом эпохи 60-х годов, Лесков Николай Семенович предпринимает попытку активного вмешательства в нестройный ход русской жизни. Он посылает свои корреспонденции в киевскую, а затем и в столичные газеты. Написанные с большим гражданским темпераментом, его заметки и статьи вызывают общественный резонанс. Так начинается многолетняя литературная работа Лескова, которая всегда представлялась писателю одной из наиболее действенных форм общественного служения.
В отличие от идеологов «Современника» Лесков Николай Семенович воспринимал идею революционного переустройства русской жизни не в ее далекой исторической перспективе, которая открывалась с высоты передовой теоретической мысли, а в ее отношении прежде всего к современной ему действительности, в которой еще были очень сильны пережитки «духовного крепостничества».
Писатель был убежден в том, что в силу вековой отсталости русской жизни, невыработанности форм общественной инициативы, засилья в психике людей меркантильно-эгоистических интересов революция в России, если она и произойдет, не принесет благих перемен, а выльется в стихийный разрушительный бунт.
С этих позиций Лесков-публицист вступает в 1862 г. в открытую полемику с представителями революционно-демократической мысли, которых он называл «теоретиками». Несмотря на сделанные ему в передовой печати предупреждения, Лесков со всей присущей ему «чрезмерностью» в обличениях продолжает эту полемику в романах «Некуда» (1864) и «На ножах» (1870-1871), сыгравших роковую роль в его дальнейшей писательской судьбе.
В первом из этих романов автор высказывает скептический взгляд на судьбы освободительного движения в России. С сочувствием изобразив молодых людей, страдающих от «тесноты» и «духоты» русской жизни, мечтающих о новом, гуманистическом строе жизненных отношений (Лиза Бахирева, Райнер, Помада), Лесков в то же время говорит, что этим крайне немногочисленным «чистым нигилистам» не на кого опереться в их социальных поисках. Каждому из них грозит неминуемая гибель.
Гротескно-памфлетное изображение кружков оппозиционно настроенной молодежи, прозрачная прототипичность ряда отрицательных персонажей - все это вызвало шквал самых резких критических отзывов. За автором «Некуда» на долгие годы укрепилась репутация реакционного писателя.
В свете исторической дистанции сегодня очевидно, что концепция русского нигилизма в «Некуда» существенно отличается от той, которая содержалась в откровенно реакционных «антинигилистических» романах В. П. Клюшникова, В. В. Крестовского, Б. М. Маркевича и др. В отличие от этих писателей Лесков Николай Семенович вовсе не пытался представить современное ему освободительное движение лишенным исторических корней (в частности, всецело инспирированным польскими заговорщиками).
В его изображении «нигилизм» - порождение самой русской жизни, которая с трудом выходила из состояния «мертвенной неподвижности» и «немотства». Поэтому в числе поборников новых идей в «Некуда» оказываются люди с чуткими сердцами, бессребреники, романтики-идеалисты, открывавшие собой галерею лесковских «праведников».
Оказавшись в разрыве с передовой журналистикой, Лесков вынужден помещать свои новые произведения в «Русском вестнике» Каткова. В этом журнале, возглавившем поход против «нигилистов», он печатает роман «На ножах», крайне тенденциозное произведение, в котором, по отзыву Достоевского, «нигилисты искажены до бездельничества». Полемическая запальчивость в той или иной степени ощутима и в ряде других произведений Лескова, опубликованных в конце 60-х - начале 70-х годов: в повести «Загадочный человек» (1870), сатирической хронике «Смех и горе» (1871), исторической хронике «Соборяне» (1872).
Однако сближение Лескова с охранительным, консервативным лагерем не могло быть долговременным. Писателю, в мировоззрении которого были глубоки и сильны демократические пристрастия, в журнале Каткова претил пронизывающий его дух аристократической кастовости, идеализации дворянства, англомании, пренебрежительности к русской народной жизни.
Во время печатания в «Русском вестнике» исторической хроники Лескова «Захудалый род» (1875), повествующей о процессе духовного и нравственного оскудения именитой дворянской семьи, писатель прерывает печатание хроники и уходит из катковского журнала. «Мы разошлись (на взгляде на дворянство), и я не стал дописывать роман», - скажет он потом, подчеркивая принципиальный характер своего поступка.
Несколько раньше «Захудалого рода» в том же хроникальном жанре Лесков Николай Семенович создает такие произведения, как «Старые годы в селе Плодомасове» (1869) и «Соборяне». Это важный этап художественных исканий писателя. Отталкиваясь от устаревшего, на его взгляд, канонического образца романа с любовной интригой, он разрабатывает оригинальный жанр романа-хроники, в основе которого лежат социально-этические коллизии.
Писатель считал, что хроникальный жанр позволяет изображать жизнь человека так, как она идет, - «лентою», «развивающейся хартией», дает возможность не заботиться о закругленности фабулы и не сосредоточивать повествование вокруг главного центра. Наиболее значительное произведение Лескова в новом жанре - «Соборяне».
Наблюдая за ходом русской пореформенной жизни, Лесков Николай Семенович все более и более разочаровывается в возможности ее обновления. Под влиянием гнетущих впечатлений от действительности, которая его «волнует и злит», писатель переживает острый идеологический кризис.
Опасаясь редакторского произвола, не желая связывать себя с какими-либо «направленскими» изданиями, писатель настойчиво ищет возможности нелитературного заработка. В 1874 г. Лесков Николай Семенович поступает на службу в министерство народного просвещения, однако и она заканчивается разладом. В 1883 г. его отчисляют «без прощения».
Все более отчуждаясь от официальной России с ее политическим ретроградством, «пошлым пяченьем назад», Лесков Николай Семенович воспринимает свое увольнение как проявление этого общего процесса. В его творчестве с середины 70-х годов ощутимо нарастают сатирические тенденции. «А писать хотелось бы смешное, - заметит он в позднем письме к Л. Н. Толстому (23 июля 1893 г.), - чтобы представить современную пошлость и самодовольство».
Лесков Николай Семенович резко ополчается против «задухи» современной ему русской жизни («Инженеры-бессребреники», 1887), против церкви, утратившей, по его убеждению, живой дух веры («Мелочи архиерейской жизни», 1878), против разного рода апологетов русской отсталости («Загон», 1893). С желчной язвительностью создает он сатирические образы ретивых и уверенных в полной безнаказанности своих действий охранителей, служащих жандармского сыска, достигших верха искусства в инсинуациях, направленных против неугодных им людей («Административная грация», 1893); «Заячий ремиз», 1894), которые в силу своей исключительной социальной остроты смогли быть опубликованы только после 1917 г.
На протяжении 80-х годов обостряется критическое отношение Лескова к институту государства и ко всем, кто официально представляет его интересы. Высказанные еще в хронике «Захудалый род» идеи о принципиальной несовместимости высших этических принципов и тех норм и законов поведения, которые предписываются человеку в уставном порядке, получают развитие в ряде поздних сочинений Лескова.
Одно из самых ярких из них - известный рассказ «Человек на часах» (1887). Услышав на своем посту близ Зимнего дворца отчаянные крики погибающего в невской полынье человека, измаявшийся душой рядовой Постников в конце концов покидает пост и спешит на помощь утопающему.
Однако с точки зрения государственного порядка его благородный поступок - не подвиг человеколюбия («доброходства»), а тяжкое служебное преступление, которое неизбежно влечет за собой суровую кару. Рассказ пронизан горькой авторской иронией. В действиях вышестоящих лиц открывается нечто общее, обусловленное их внешним статусом и отчуждающее их от мира естественных человеческих связей.
В отличие от часового каждый из них, будучи звеном единого государственного механизма, в значительной степени уже заглушил в себе всё человеческое и подчинил свое поведение тому, чего требует от него его официальное положение, интерес карьеры, логика сиюминутной конъюнктуры.
Преодолевая опасность бесплодного скептицизма, Лесков Николай Семенович продолжает настойчивые поиски положительных типов, сопрягая с ними свою веру в будущее России. Он пишет цикл рассказов о «праведниках», воплощающих своею жизнью народные представления о нравственности. Верные своим идеалам, эти люди и в самых неблагоприятных обстоятельствах способны сохранять независимость характера, творить добро.
Позиция писателя активна: он стремится укрепить своих читателей в «постоянстве верности добрым идеям», побудить их к мужественному сопротивлению разлагающему влиянию окружающей среды. «Характеры идут, характеры зреют» - эта обнадеживающая нота звучит даже в одном из наиболее мрачных по своему тону поздних рассказов Лескова «Зимний день» (1894), в котором обличается дух «гадостности», бесстыдного цинизма, проникающий во все сферы общества.
В последние годы жизни Лесков Николай Семенович оказывается гораздо ближе к тому общественному лагерю, с которым он так резко враждовал в начале своего писательского пути. Досадуя на отсутствие «руководящей критики», он с уважением вспоминает высокое подвижничество Белинского и Добролюбова. Не раз сочувственно цитирует в письмах и художественных произведениях Салтыкова-Щедрина.
В 1895 г. Лесков Николай Семенович умирает от болезни сердца. Причиной ее сам он считал те волнения, которые пришлось испытать при выходе первого собрания сочинений, когда был арестован том, в котором печатались «Мелочи архиерейской жизни». «Думаю и верю, что „весь я не умру“», - писал Лесков Николай Семенович незадолго до своей смерти. «Лесков Николай Семенович - писатель будущего», - говорил Л. Толстой.
При всей очевидности резкого идеологического расхождения Лескова с революционными демократами в общественно-литературном самоопределении писателя в начале 60-х годов был своего рода парадокс, который заслуживает самого пристального внимания. Критикуя «теоретиков-нетерпеливцев» с позиций «стихийного» демократизма, Лесков Николай Семенович обращается к многостороннему и углубленному изучению народной жизни, на необходимости которого последовательнее всего настаивала именно революционно-демократическая критика.
Первые очерки и повести Лескова («Житие одной бабы», 1863; «Леди Макбет Мценского уезда», 1865; «Воительница», 1866) непосредственно подхватывают традицию русской литературы 40-х годов, прежде всего «Записок охотника» Тургенева и повести Григоровича «Антон Горемыка», которые Лесков Николай Семенович любил и порой полемически противопоставлял более поздним произведениям народнической беллетристики. Подобно Тургеневу, он проявляет особый интерес к ярким, талантливым натурам, отмеченным печатью артистизма. В то же время Лесков Николай Семенович значительно расширяет круг своих наблюдений.
Его взгляд останавливается не только на тех, кто воплощает лучшие порывы к красоте и свету, но и на тех, кто в силу тех или иных причин оказывается бессилен сбросить с себя путы «духовного крепостничества». Лескова-художника все более влекут к себе сложные, противоречивые характеры, таящие в себе немало загадочного и неожиданного. Расширяя сферу действительности, подлежащей художественному исследованию, он смело вводит в свое повествование реалии грубого простонародного быта, изображает его таким, каков он есть, во всем кричащем его неблагообразии.
Произведения Лескова, посвященные талантливым русским людям («Запечатленный ангел», «Левша», «Тупейный художник»), отличаются гуманистической направленностью. Из них явствует, что понятие «артистизм» сопряжено у Лескова не только с природной одаренностью человека, но с пробуждением его души, с крепостью характера. Истинный художник, в представлении писателя, - это человек, одолевший в себе «зверя», примитивный эгоизм своего «я».
Одной из важных особенностей поэтики Лескова-сатирика является подвижность художественных акцентов при обрисовке лиц и событий, подрывающая обычную иерархию главного и второстепенного и подчас кардинально преобразующая общий смысл изображаемого. Благодаря компрометирующим деталям, побуждающим читателя иначе взглянуть на вещи, чем это делает простодушный повествователь, слово у Лескова сплошь и рядом становится «коварным», лукавым, двуголосым. Эти живые переливы тональности повествования особенно значительны в поздних рассказах писателя, в частности в тех, где речь идет о видных русских владыках.
За импозантностью облика этих отцов церкви, важной медлительностью движений, невозмутимой ровностью голоса («тихоструй»!) неожиданно обнаруживаются непозволительные для духовного пастыря равнодушие к добру и злу, притупленность этического инстинкта, спекуляция высокими евангельскими речениями («Инженеры-бессребреники», «Человек на часах»). Сам Лесков Николай Семенович ценил эту присущую многим его произведениям «тихую язвительность», которую не всегда улавливала современная ему критика.
«Коварная» манера Лескова-сатирика таила в себе большие возможности в обличении русской действительности. Однако отрицание в его сатире обычно не принимает категорических и абсолютных форм. Не случайно сам писатель говорил о ее «незлобивости», а однажды повторил то парадоксальное определение, которое дал ей в ту пору, когда печаталась сатирическая хроника «Смех и горе» - «добрая сатира», писал Горький.
Очевидно, этот особый тон сатиры Лескова связан с характером его общего мировоззрения, родственного народному ощущению. Современный ему мир русской жизни писатель воспринимает не столько в раздирающих его социально-исторических противоречиях, сколько в его целостности. Он не перестает слышать в ней отголоски родового единства, восходящего к эпохе «твердых» былинных и сказочных времен.
С верой писателя в преодолимость нарастающего отчуждения, раздробленности жизни связана и излюбленная форма его повествования, предполагающая живую обращенность к другому человеку. Именно в искусстве сказа в наибольшей степени проявилась народная основа творческого дара писателя, сумевшего, подобно Некрасову, как бы изнутри раскрыть многообразные характеры русских людей. В искусном плетении «нервного кружева разговорной речи» Лесков, по убеждению Горького, не имеет равного себе.
Сам Лесков Николай Семенович придавал большое значение «постановке голоса» у писателя. «Человек живет словами, и надо знать, в какие моменты своей психологической жизни у кого из нас какие найдутся слова», - говорил он. Яркой выразительности речи своих героев Лесков Николай Семенович добивался целенаправленно, по его собственному признанию, она давалась ему ценой «огромного труда».
Колоритный язык своих книг он собирал «много лет по словечкам, по пословицам и отдельным выражениям, схваченным на лету, в толпе на барках, в рекрутских присутствиях и монастырях», заимствовал его также из любовно собираемых им старинных книг, летописей, сочинений раскольников, усваивал его из общения с различными людьми.
Влюбленный в живое народное слово, Лесков Николай Семенович артистически обыгрывает его в своих произведениях и в то же время охотно сочиняет новые слова, переосмысляя иностранные в духе и стиле «народной этимологии». Насыщенность его сочинений неологизмами и непривычными разговорными речениями так велика, что порой она вызывала нарекания со стороны современников, которые находили ее избыточной и «чрезмерной».
Творчество Лескова, сумевшего по-своему глубоко осознать противоречия современной ему русской жизни, проникнуть в особенности национального характера, живо запечатлеть черты духовной красоты народа, открыло новые перспективы перед русской литературой. Новую актуальность оно приобрело в период революционного сдвига русской жизни, повклекшего за собой активное участие в исторических свершениях самых широких народных масс.
В эту пору М. Горький, К. Федин, Вс. Иванов и другие писатели, стоящие у истоков советской литературы, с большой заинтересованностью обращаются к изучению лесковского творчества и признают свою преемственную связь с ним.
Творчество писателя отличается своеобразной манерой изложения с использованием собственного стиля повествования, позволяющего с величайшей точностью передавать народные речевые мотивы.
Художественной особенностью произведений писателя является изложение литературных историй в форме сказаний, в которых рассказчиком представляется участник описываемого события, при этом речевая стилистика произведения воспроизводит живые интонации устных рассказов. Следует отметить, что лесковский сказ не обладает традициями русских народных сказок, поскольку представляется в виде рассказов, основывающихся на народной молве, позволяющих понимать подлинность авторского повествования.
В образах рассказчиков в своих сказах автор использует различных представителей общества, которые ведут повествование в соответствии со своим воспитанием, образованием, возрастом, профессией. Применение данной манеры изложения позволяет придать произведению яркость, жизненность, демонстрирующие богатство и разнообразие русского языка, который дополняет индивидуальные характеристики персонажей лесковских рассказов.
Для создания сатирических произведений писатель применяет при их написании словесную игру с использованием острот, шуток, языковых курьезов, сочетающихся с непонятно звучащими иностранными фразами, а иногда и сознательно исковерканными, устаревшими и неправильно употребляемыми словами. Языковая манера лесковских произведений обладает меткостью, колоритностью, насыщенной пестротой, позволяя передавать многочисленные простые говоры русской речи, отличаясь тем самым от классических форм утонченного, строгого литературного стиля того периода времени.
Самобытностью художественного стиля писателя отличается и характерная логическая структура его произведений, в которой применяются различные литературные приемы в виде необычных рифм, самоповторов, просторечий, каламбуров, тавтологий, уменьшительно-ласкательных суффиксов, образующих авторскую разговорную манеру словообразований.
В сюжетных линиях лесковских сказаний прослеживается сочетание повседневных, бытовых историй о обыкновенных людях и сказочные мотивы легенд, эпосов, фантазий, позволяющее представлять читателям произведение в виде удивительного, неповторимого, харизматичного феномена.
Лесков начал собственную литературную деятельность в довольно зрелом возрасте, но именно эта зрелость позволила автору сформировать собственный стиль, свою повествовательную манеру. Отличительной особенностью Лескова является умение довольно точно передавать народную манеру речи. Он действительно знал, как говорят в народе, и знал невероятно точно.
Тут следует отметить весьма существенный факт, который читатели могут наблюдать в сказе о Левше. Там много так называемых народных слов, которые стилизуют повествование под историю, который один мужик мог рассказать другому. При этом все эти слова выдумал сам Лесков, он не брал и не пересказывал народную речь, но настолько грамотно ориентировался в этом аспекте языка чтобы самому фактически выдумывать какие-то новшества для такой речи, более того, новшества, которые смотрелись вполне гармонично и, возможно, после публикации произведения действительно стали использоваться простыми людьми в своем общении.
Также отдельного внимания заслуживает жанр придуманный Лесковым для русской литературы и этим жанром является сказ. Этимологически термин восходит к слову сказка и глаголу сказывать, то есть рассказывать какую-то историю.
Сказ, однако, не является сказкой и выделяется в совершенно особенный жанр, который отличается многогранностью и самобытностью. Он более всего похож на историю, которую один человек мог бы рассказать другому где-то в кабаке, либо в перерыве на работе. В общем, представляет собой нечто наподобие такой народной молвы.
Также сказ, характерным примером которого является произведение (наиболее известное у Лескова) «Сказ о тульском косом левше, который блоху подковал», представляет собой в какой-то степени эпическое произведение. Как известно, эпос отличается наличием какого-то грандиозного героя, который обладает особенными качествами и харизмой. Сказ, в свою очередь, основывается как бы на подлинной истории, но из этой истории делает нечто невероятное, эпичное и сказочное.
Манера изложения приводит читателя к мысли о каком-то рассказчике и о дружеском общении, которое происходит между читателем и этим рассказчиком. Так Сказ о левше, например, идет от лица какого-то оружейника из-под Сестрорецка, то есть Лесков говорит: мол, эти истории идут из народа, они настоящие.
К слову сказать, такая повествовательная манера, которая дополнительно подкрепляется характерной структурой произведения (где есть удивительные ритмы и рифмы, самоповторы, которые снова приводят к мысли о разговорной речи, каламбуры, просторечия, разговорная манера словообразования) нередко приводит читателя к мысли о подлинности истории. Сказ о левше у некоторых критиков создавал впечатление о простом пересказе историй тульских мастеровых, простые люди иногда вообще хотели отыскать этого левшу и узнать о нем подробности. При этом левша был полностью придуман Лесковым.
В этом особенность его прозы, которая соединяет в себе как бы две действительности. С одной стороны, мы видим истории о повседневности и простых людях, с другой стороны, сюда вплетается сказка и эпос. На самом деле таким способом Леском передает удивительный феномен.
Благодаря сказу и своему стилю Лескову удалось понять, как передавать опыт сознания целого народа. Ведь из чего он складывается? Из преданий, легенд, сказаний, фантазий, вымыслов, разговоров, домыслов, которые накладываются на повседневную действительность.
Именно этим существует и этим «дышит» простой народ, в этом его самобытность и красота. Лесков в свою очередь смог запечатлеть эту красоту.
В повести Николая Васильевича Гоголя «Шинель» главным персонажем является Акакий Акакиевич, мелкий чиновник. Человек Акакий Акакиевич очень скромный, даже забитый, над ним все подшучивают и издеваются
Произведение Марка Твена «Приключения Тома Сойера» является одним из самых любимых и известных повестей среди школьников. Эта книга впервые вышли в печать в 1876 г., а в 1877 г. его уже опубликовали в Российской империи.
Своеобразие поэтики Лескова
Что касается собственного творчества, писатель шел «против течений». Он любит жанры новеллы и анекдота, в основе которых новость, неожиданность, т.е. то, что вступает в противоречие с привычным взглядом на вещи.
Лесков стремился не выдумывать, а искать в жизни интересные сюжеты и характеры. В этих поисках он обратился к социальным группам, в которые никто до него пристально не всматривался: священникам, мастеровым, инженерам, управляющим, старообрядцам.
Лесков изобразил героя-«праведника», по терминологии писателя.
Размышляя над таким характером, Лесков искал проявления добра в повседневной жизни, среди служебной суеты и обыденных занятий. Писателя интересовало не столько наличие идеала, сколько возможность и разнообразие проявления его в конкретных жизненных ситуациях.
Самое главное, что большинство его положительных героев не титаны и не «идиоты», им присущи человеческие слабости и вечные человеческие достоинства: честность, доброта, бескорыстие, умение прийти на помощь то, что в общем-то по силам всякому. Не случайно в произведениях крупной формы (особенно в «Соборянах») Лесков окружает своих любимых героев близкими людьми. Протопоп Туберозов («Соборяне»), за которого весь город встал, до сих пор является непревзойденным примером человеческой стойкости и мужества, духовной независимости и силы. Туберозова сравнивали со знаменитым протопопом Аввакумом, но жил он в XIX в., когда аввакумовская твердая вера была, мягко говоря, не в моде.
Герои "Запечатленного ангела" - рабочие-каменщики, герой "Очарованного странника" - конюх, беглый крепостной, "Левши" - кузнец, тульский оружейник, "Тупейного художника" - крепостной парикмахер и театральный гример.
Чтобы ставить в центр повествования героя из народа, надо прежде всего овладеть его языком, суметь воспроизвести речь разных слоев народа, разных профессий, судеб, возрастов.
Задача воссоздать в литературном произведении живой язык народа требовала особенного искусства, когда Лесков пользовался формой сказа . Сказ в русской литературе идет от Гоголя, но в особенности искусно разработан Лесковым и прославил его как художника. Суть этой манеры состоит в том, что повествование ведется как бы не от лица нейтрального, объективного автора; повествование ведет рассказчик, обычно участник сообщаемых событий. Речь художественного произведения имитирует живую речь устного рассказа. При этом в сказе рассказчик - обычно человек не того социального круга и культурного слоя, к которому принадлежит писатель и предполагаемый читатель произведения. Рассказ у Лескова ведет то купец, то монах, то ремесленник, то отставной городничий, то бывший солдат. Каждый рассказчик говорит так, как свойственно его образованию и воспитанию, его возрасту и профессии, его понятию о себе, его желанию и возможностям произвести впечатление на слушателей.
Рассказчик в сказе обычно обращается к какому-нибудь собеседнику или группе собеседников, повествование начинается и продвигается в ответ на их расспросы и замечания. Так, в "Очарованном страннике" пароходных пассажиров заинтересовывает своими знаниями и мнениями едущий с ними монастырский послушник, и по их просьбам он рассказывает историю своей пестрой и примечательной жизни. Конечно, далеко не все произведения Лескова написаны "сказом", во многих повествование, как это обычно в художественной прозе, ведет сам автор.
Его речь - речь интеллигента, живая, но без имитации устной беседы. В такой манере написаны и те части "сказовых" произведений, в которых автор представляет и характеризует своих героев. Иногда же сочетание авторской речи и сказа более сложно. В основе "Тупейного художника" - рассказ старой няни ее воспитаннику, девятилетнему мальчику. Няня эта - в прошлом актриса Орловского крепостного театра графа Каменского. (Это тот же театр, который описан и в рассказе Герцена "Сорока-воровка" под именем театра князя Скалинского). Но героиня рассказа Герцена не только высокоталантливая, но, по исключительным обстоятельствам жизни, и образованная актриса. Люба же у Лескова - необразованная крепостная девушка, по природной талантливости способная и петь, и танцевать, и исполнять в пьесах роли "наглядкою" (то есть понаслышке, вслед за другими актрисами). Она не все способна рассказать и раскрыть, что автор хочет поведать читателю, и не все может знать (например, разговоры барина с братом). Поэтому не весь рассказ ведется от лица няни; частью события излагаются автором с включением отрывков и небольших цитат из рассказа няни.
"Левша" - не бытовой сказ, где рассказчик повествует о пережитых им или лично известных ему событиях; здесь он пересказывает сотворенную народом легенду, как исполняют былины или исторические песни народные сказители.
Как и в народном эпосе, в "Левше" действует ряд исторических лиц: два царя - Александр I и Николай I, министры Чернышев, Нессельроде (Кисельвроде), Клейнмихель, атаман Донского казачьего войска Платов, комендант Петропавловской крепости Скобелев и другие.
У рассказчика нет имени, нет личного образа. Правда, в ранних публикациях рассказ открывался предисловием, в котором писатель утверждал, будто "записал эту легенду в Сестрорецке по тамошнему сказу от старого оружейника, тульского выходца...". Однако, подготовляя "Левшу" для собрания своих сочинений, Лесков исключил это предисловие. Причиной исключения могло быть то, что все рецензенты "Левши" поверили автору, будто он напечатал фольклорную запись, и не сходились лишь в том, точно ли записан сказ или Лесков что-то добавлял от себя. Лескову дважды пришлось печатно разоблачить свое предисловие как литературный вымысел. "...Я весь этот рассказ сочинил...- писал он,- и Левша есть лицо, мною выдуманное".
Герой "Очарованного странника" Иван Северьянович Флягин - в полном смысле слова богатырь, и притом "типический, простодушный, добрый русский богатырь, напоминающий дедушку Илью Муромца". Он обладает необычайной физической силой, безгранично смел и мужествен, искренен и прямодушен до наивности, предельно бескорыстен, отзывчив на чужое горе. Как всякий народный богатырь, Иван Северьяныч горячо любит родину. Это ярко проявляется в смертной тоске по родной стороне, когда десять лет ему приходится пробыть в плену у киргизов. К пожилым годам патриотизм его становится шире и сознательнее. Его томит предчувствие грядущей войны, и он мечтает принять в ней участие и умереть за родную землю.
Он необычайно талантлив. Прежде всего в деле, к которому был приставлен еще мальчиком, когда стал форейтором у своего барина. Ко всему, касающемуся лошадей, он "от природы своей особенное дарование получил".
За ним числятся не только проступки, но и преступления: убийства, умышленные и неумышленные, конокрадство, растрата. Но каждый читатель чувствует в Иване Северьяныче чистую и благородную душу. Ведь даже из трех убийств, о которых рассказано в повести, первое - нечаянный результат озорного лихачества и не знающей куда себя деть молодой силы, второе - результат неуступчивости противника, надеющегося "перепороть" Ивана Северьяныча "в честном бою", а третье - это величайший подвиг самоотверженной любви.
Легендарный Левша с двумя своими товарищами сумел выковать и прикрепить гвоздиками подковки к лапкам сделанной в Англии стальной блохи. На каждой подковке "мастерово имя выставлено: какой русский мастер ту подковку делал". Разглядеть эти надписи можно только в "мелкоскоп, который в пять миллионов увеличивает". Но у мастеровых никаких микроскопов не было, а только "глаз пристрелявши".
Лесков далек от идеализации народа. Левша невежествен, и это не может не сказываться на его творчестве. Искусство английских мастеров проявилось не столько в том, что они отлили блоху из стали, сколько в том, что блоха танцевала, заводимая особым ключиком. Подкованная, она танцевать перестала. И английские мастера, радушно принимая присланного в Англию с подкованной блохой Левшу, указывают на то, что ему мешает отсутствие знаний: "...Тогда бы вы могли сообразить, что в каждой машине расчет силы есть, а то вот хоша вы очень в руках искусны, а не сообразили, что такая малая машинка, как в нимфозории, на самую аккуратную точность рассчитана и ее подковок несть не может. Через это теперь нимфозория и не прыгает и дансе не танцует".
Левша любит свою Россию простосердечной и бесхитростной любовью. Он рвется домой, потому что перед ним встала задача, выполнение которой нужно России; тем самым она стала целью его жизни. В Англии Левша узнал, что дула ружей надо смазывать, а не чистить толченым кирпичом, как было принято тогда в русской армии,- отчего "пули в них и болтаются" и ружья, "храни бог войны, стрелять не годятся". С этим он спешит на родину. Приезжает он больной, снабдить его документом начальство не позаботилось, в полиции его начисто ограбили, после чего стали возить по больницам, но никуда не принимали без "тугамента", сваливали больного на пол, и, наконец, у него "затылок о парат раскололся". Умирая, Левша думал только о том, как довести до царя свое открытие, и еще успел сообщить о нем врачу. Тот доложил военному министру, но в ответ получил только грубый окрик: "Знай свое рвотное да слабительное, а не в свое дело не мешайся: в России на это генералы есть".
Важная роль в сюжете "Левши" отведена "донскому казаку" Платову . Как и в народных исторических песнях и в казачьих сказах о войне с французами, здесь таким именем назван атаман войска донского генерал граф М. И. Платов. В сказе о Левше Платов по приказу царя Николая I повез заморскую диковинку в Тулу, чтобы русские мастера показали, на что они способны, "чтобы англичане над русскими не предвозвышались". Он же привозит Левшу в Петербург в царский дворец.
В рассказе "Тупейный художник" писатель выводит богатого графа с "ничтожным лицом", обличающим ничтожную душу. Это злой тиран и мучитель: неугодных ему людей рвут на части охотничьи псы, палачи терзают их неимоверными пытками.
Образ одного из господских прислужников ярко обрисован в "Тупейном художнике" . Это поп Аркадий, не устрашенный грозящими ему истязаниями, быть может смертельными, пытается спасти любимую девушку от надругательства над ней развратного барина. Их обещает обвенчать и скрыть у себя на ночь священник, после чего оба надеются пробраться в "турецкий Хрущук". Но священник, предварительно обобрав Аркадия, предает беглецов графским людям, посланным на поиски сбежавших, за что и получает заслуженный плевок в лицо.
