Многие люди живут беззаботным будущим, теряя грань с настоящим и забывая смысл жизни и реальную миссию человека в этом мире. Человек сколько угодно может кричать, что он православный христианин, внешне исполнять все предписания. Но если у него не будет развито чувства любви, сострадания и жертвенности ради ближнего, то все его слова будут пустым звуком, который пронизан обманом и в первую очередь себя. Об этом замечательно пишет апостол Павел: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий». (1 Кор. 13.1).
В нашей жизни случается так, что человек, манипулируя своим сознанием, начинает разделять людей на правые и левые, на «свои» и «чужие», на чёрные и на белые…
Хочу остановиться и обратить внимание на слова апостола Павла: «Теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол. 3. 8-11). В этих словах мы видим глубину и идеал, к которому мы должны стремиться. Господь никогда не нёс разъединение, но стремился вокруг себя сплотить народ. Если человек называет себя христианином, то он должен приложить максимум усилий, чтобы навести, в первую очередь, мир в своей душе, своей семье. Именно семья является тем оплотом, в котором должна развиваться и дарится любовь.
«Заботься не на земле оставить детей, но возвести на небо, не прилепляйся к супружеству плотскому, но стремись к духовному, рождай души и воспитывай детей духовно» - говорит Святитель Василий Великий. К сожалению, многие родители не предают значения воспитанию своих детей, уверяя себя в том, что это дело специальных педагогов. Хочу отметить, что как театр начинается с вешалки, так и воспитание с родительского дома, поэтому надо и прикладывать максимум усилий для воспитания собственных же детей и, более того, показывать пример собственной жизнью.
Человеческое естество пораженно грехом и в нём случается необычайное количество противоречий и это доказывает то, что человек постоянно борется с самим собой. «Здесь Бог с дьяволом борются, а поле битвы – сердца людей» - пишет Ф.М. Достоевский.
Возвращаясь к жизненному выбору, мы должны всегда ставить перед собой вопрос, что насколько правильный тот, или иной поступок мы делаем и к чему этот поступок в дальнейшем приведёт. Если наш поступок наполнен благими намерениями, то никакого терзания нашей совести у нас не будет. Если же мы не теряем чувство любви к ближним, то значит, мы стоим на правильном пути, который является незыблемым.
Если мы будем стараться развивать чувство любви, то будем и объединяться во Христе и вместе с апостолом Павлом будем говорит такие слова: «Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем». (Рим. 8.38-39).
Читаешь ли сегодня статьи о происходящем вокруг Боголюбского монастыря, или о «деле Агеевых», либо смотришь видеоролик о происходящем в Михалевской школе-интернате, - не покидает ощущение ирреальности происходящего. Это какая-то другая, выходящая за рамки разумной, действительность. Первая реакция нормального, здравомыслящего человека на совершаемое вот сейчас, на наших глазах, беззаконие: «это абсурд», «бред», «этого не может быть». Но это есть. И то, что сейчас происходит, лучшее доказательство, что материалистический взгляд на жизнь, вбивавшийся в головы человечества на протяжении нескольких веков, это блеф. Дьявольская уловка. Ибо объяснить происходящее с точки зрения разума невозможно, а вот исходя из того, что руководит всеми этими людьми, всей этой огромной массой сотрудников правоохранительных органов, правозащитников, прокуроров и даже некоторыми священнослужителями некая темная сила, мощно навязывающая им свою злую волю, вполне даже допустимо. Не другие люди руководят ими и заставляют играть неприглядные роли в этом чудовищном по своей жестокой нелепости спектакле. Они - игрушки в руках высших существ, духов злобы поднебесной, которые вышли на открытый бой так же, как они выходили на бой против носителей божественной любви еще задолго до явления Спасителя. Эта война тянется через всю историю человека. Прописные истины, не так ли? «Здесь Бог с дьяволом борются, а поле битвы - сердца людей» (Ф.М. Достоевский). Но мы забываем об этом, мы забываем, что, когда людей, отвернувшихся от Бога, открывших свою душу другой силе, становится достаточно много, дьявол объединяет их для совершения любого беззакония. Еще живы те, кто помнит годы репрессий, помнит то отчаяние, ту абсурдность, невозможность происходящего, когда вопреки всему - вопреки очевидности, вопреки законам человеческим - юридическому, моральному, закону логики, - свершалось самое страшное, и - ломались жизни, судьбы, ломались души...
Души ломались именно от абсурда, когда разум - то, что мы гордо называем единственным отличием нашим от прочих живых существ, пасовал перед ирреальностью, перед очевидностью того, что «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», а оно есть, есть чья-то - высшая - злая воля, которая делает из людей, облеченных властью, духовных зомби.
Посмотрите внимательно на лица тех, кто остался глухим к мольбам безутешного отца, разлученного с любимой дочерью, к доказательствам невиновности оклеветанных Ларисы и Антона Агеевых - они словно подернуты ледком, неподвижны, в глазах застыло общее выражение какого-то напряженного тупого упорства. Они внезапно душевно оглохли, перестали воспринимать объективно слова и поступки других, словно перешли в другую реальность и действуют, подчиняясь чьим-то неслышным приказам. Общее помешательство? В какой-то степени, да. Но лучше сказать, духовное помрачение. Мрак объял их души, и они потеряли дарованную человеку Господом свободу. Теперь они не люди, а орудия. Безжалостные, бездумные. Пусть никого не обманывает то, что они в остальном ведут себя вполне логично и «по-человечески». Они запрограммированы на ложь в отношении определенной ситуации, только и всего.
Почему это стало возможным? - а почему стал возможен 1917-й год, 1937-й? Потому что в один далеко не прекрасный момент в некоем духовном пространстве, духовной реальности люди, повернувшиеся от света в другую сторону, в сторону тьмы, - ибо нет третьего состояния между светом и тьмой, и сумерки означают лишь шаг в ту или иную сторону, - эти люди, объединившись, образовали войско князя мира сего. Он стал их владыкой, и они подчинились ему, потому что своей цели - властвовать над миром, он может достичь только с помощью живых существ, носителей того самого пресловутого разума, который отрицает дарованную Богом человеку бессмертную душу. И, слепо, бездумно, выполняя негласный приказ, они пошли войной на своих же собратьев по этому разуму, не понимая, что они творят, не понимая, что эта война есть в первую очередь война их против себя же.
Нет, слезами их не пронять. И попытки взывать к сердцу, к состраданию - бесполезны. И апеллировать к здравому смыслу не стоит. Потому что с таким же успехом можно долбить по клавиатуре компьютера, пораженного «трояном» или каким-нибудь зловредным вирусом. Глухо. Заблокировано. Вывести их из этого омраченного состояния нам не под силу. Это может только Создатель, по нашим молитвам о «ненавидящих и обидящих» нас. Потому что если и мы возненавидим их, то добра, света, станет меньше, а тьма удвоится. Враг улавливает наши души именно на этом, и усиливает свое войско нами же, его недавними противниками. Их, эти слепые орудия дьявольской злобы, очень трудно жалеть, почти невозможно. Но надо. Ради нас же, ради них, ради того, что вот сейчас, своими молитвами, мы создаем себе, России будущее. Ибо дух поднебесный может быть силен только по попущению Божию. Господь не навязывает нам Свою волю, но вот такими ирреальными, запредельными ситуациями Он показывает нам до пронзительности отчетливо, что разум, которым мы так привыкли гордиться, ничто по сравнению с Духом. Все наши, человечеством созданные, законы - ничто по сравнению с установлениями Божиими. Нет разделения на красных и белых, либералов и консерваторов, власть имущих и власти подчиняющихся - есть лишь один критерий: Божественный, Спасительный свет - и дьявольская, погибельная тьма.
Чем еще можно заставить людей осознать себя носителями не разума, но бессмертной души, как не тем, что поставить их в положение алчущих правды, но не находящих ее в человеческих промышлениях? Что еще способно пробудить ее, эту душу от спячки, в которую ее вверг «всесильный» разум? Многие средства за века нашей истории были испробованы. Дьявол несчетное количество раз искушал людей, и собирал свои войска в очередной поход, но, чем полнее была его победа над носителями добра и света, тем очевиднее для всех становились Божия правда и его ложь. Ибо чем гуще тень, тем, значит, ярче солнце. Сейчас, возможно, близится конец пути, и наши дети - это один из последних рубежей. Некоторые из них - новые мученики, но иные - будущий авангард войска князя тьмы. Битва ведется уже не в сердцах людей, наделенных разумом, но в детских, неразумных, сердцах. И нам остается одно: отринуть разумное объяснение разворачивающегося сейчас на наших глазах сражения, стать «как дети», и с детской, искренней верой и надеждой обратиться к Спасителю, с мольбою взывая: «Господи! Спаси, сохрани и помилуй нас, грешных! И вразуми нас, и наставь на путь истинный, на Тебя, Господи, уповаем!»
Галина Пырх , редактор епархиального Издательства и газеты «Новосибирский епархиальный вестник»
1. Проповедник милующего и смиренного сердца
Как известно творчество Ф.М.Достоевского было направлено на постижение тайны личности человека. Он об этом писал своему брату Михаилу: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время, я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком».
В своих стремлениях постигнуть тайну человека, Достоевский, не обращался к европейской философии рационализма, идущей от Аристотеля до Декарта. Начиная с эпохи Просвещения 18 века человека рационализм понимал, как существо произведенное от природы, социальной среды, государства, нации, той или иной идеологии.
«Человек есть политическое животное, провозгласил Аристотель. Было очевидно, что европейская философия не способна постигнуть тайну личности человека, его духовную природу. Поэтому в своих исследованиях и в своем творчестве Ф.М. Достоевский опирался на библейскую традицию, для которой тайна человека сосредоточена в его сердце - «сокровенном сердце» человека. Сердце в Священном Писании есть средоточие всей телесной и духовной жизни человека. Все, что приходит человеку на ум или на память - всходит на сердце.
Сердце есть та таинственная глубина, на которой происходит встреча человека с Богом - божественным Логосом. «Чистые сердцем Бога узрят». В Новом Завете сердце сеть орган Богообщения. «Христос вселяется верою в сердца наша» по словам ап.Павла.
Тайна сердца в частности состоит в том, что оно может быть источником доброй или злой воли. В Священном Писании говорится о том, что есть сердце лукавое, сердце суетное, сердце неразделенное, даже звериное. Согласно Евангелию из глубин сердца человеческого исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства (Марк 7, 21).
Поэтому мы молимся обращаясь к Богу «сердце чисто сожижди во мне Боже, и дух прав обнови во утробе моей». Вот почему в Библии в Притчах Соломоновых говорится: «Больше всего оберегаемого оберегай свое сердце, ибо от него исходит жизнь» (Притчи 4, 23). При этом в Священном Писании также говорится, что тайна сердца открыта лишь Богу. Эту библейскую философию сердца Достоевский развивал в своем творчестве. Он раскрывает тайны сердца через судьбы своих героев. В итоговом романе «Братья Карамазовы» Дмитрий в исповеди своего горячего сердца высказывает библейскую мысль о том, что сердце это поле духовной битвы, где дьявол с Богом борются («тут Дьявол с Богом борются, а поле битвы сердца людей»).
Оказывается, что сердце как духовный центр личности расколото в человеке грехопадением и в результате в нем стали уживаться как идеал Мадонны, так и идеал Содома. Метафизическая природа сердца человека по мысли Достоевского стала антиномичной. Это открытие Достоевский излагает устами героя. «Перенести я при том не могу, говорит Дмитрий, что иной высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским, в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его и воистину горит, как и в иные беспорочные годы. Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил». Судьба героев Достоевского, зависит от того, кто победит в их сердцах. Герои гордые сердцем: Свидригайлов, Ставрогин, Федор Павлович Карамазов приходят к отрицанию Бога и бессмертия. Своеволие, бунт и сладострастие побеждает в их сердцах идеал Мадонны, и ведут их к гибели. Есть и другие герои у Достоевского, которые готовы принять искупительные страдания на земле, лишь бы спасти свою душу от гибели, вывести из ада. Достоевский показывает нам таких героев в лице Раскольникова, Дмитрия Карамазова. «Страдания принять и искупить себя им, вот что надо» - советует Раскольникову Соня (София - премудрость). Страдания, которые посылаются Дмитрию Карамазову проведением Божием, спасают его от своеволия и сладострастия, которые владеют его сердцем. Они открывают ему христианский смысл жизни, он принимает посланные ему искупительные страдания. «Никогда, никогда не поднялся бы я сам собой! Но гром грянул, принимаю муку обвинения и всенародного позора моего, пострадать хочу и страданием очищусь!». Достоевский утверждал и проповедовал, что только во Христа и бессмертие души является истинным смыслом и целью жизни человека, да и всего человечества. «Уничтожь в человечестве веру в бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но всякая живая сила, чтобы продолжать мировую жизнь», - утверждает Иван Карамазов.
«По-моему, Христова любовь к людям есть в своем роде невозможное на земле чудо», - говорит Иван своему брату Алешу, соблазняя его. Полагая своим умом и гордым сердцем, что Бога нет и все дозволено. Не случайно черт говорит ему: « Мы с тобой одной философии» - и это философия гордого сердца. Достоевский противопоставляет бунтующему Ивану смиренного сердцем человеколюбца Алешу. Он верит, что путь к Царству Божию хранится в сердце старца Зосимы. «Все равно, он свят, в его сердце тайна обновления для всех, та мощь, которая установит наконец правду на земле, и будут все святы и будут любить друг друга, и не будет не богатых не бедных, ни возвышаюшихся, ни униженных, а будут все как дети Божии и наступит настоящее царство Христово», - вот о чем грезилось сердцу Алеши - пишет Достоевский. Герои Достоевского, начиная от Сони Мармеладовой и князя Мышкина до Алеши Карамазова и старца Зосимы несут в своем сердце образ Христов через смиренную любовь к ближнему. В отличие от своевольной гордой плотской любви, которая является мучительной страстью и ведет к преступлению, как это происходит между Рогожиным и Настасьей Филипповной. Напротив, смеренная, кроткая и жертвенная любовь, по своей природе любовь спасает (Соня спасает Раскольникова). Эту смиренную любовь проповедует старец Зосима: «Взять ли силой или смиренной любовью?». Всегда решай: «Возьму смиренною любовью» - решиться так раз и навсегда и весь мир покорить возможешь. Смирение любовное - страшная сила, изо всех сильнейшая, подобно которой нет ничего».
В проповеди смиренной спасающей любви старца Зосимы Достоевский воплощает идею «милующего сердца» преподобного Исаака Сирина, которая любит и милует всех и всю тварь Божию и плачет о ее спасении.
В лице старца Зосимы, Достоевский становится проповедником философии милующего и смиренного сердца, способного спасти мир. Это образ той любви, который заповедовал нам Христос в Евангелии: «Научитесь от меня, ако кроток и смирен сердцем и обрящете покой душам вашим».
2. Философия поющего сердца
Часто русскую религиозную философию называют «философией сердца». В отличие от европейской философии Декартовского рационализма («мыслю, следовательно, существую»), философии жизни Ницше («Человек - это воля к власти») и философии экзистенциализма (Сартр «Человек обречен на свободу») русская философия не антропоцентрична, а христоцентрична или теоцентрична. Она являлась путеводительницей к вере во Христа как мере всех вещей. «Направление философии зависит в первом начале своем от того понятия, которое мы имеем о пресвятой Троице», - писал И.Киреевский. Исходя из библейских и святоотеческих представлений о человеке как образе и подобии Божием, русские мыслители 19 и 20 веков обращались к душе и сердцу, видя в них духовно-религиозные основы жизни человека. Одним из известных русских религиозных мыслителей 20 века стал И.А. Ильин. Философию Ивана Ильина часто называют философией «поющего сердца». В своей одноименной книге «Поющее сердце» Ильин писал: «И все великое и гениальное, что было создано человеком - было создано из созерцающего и поющего сердца». Человечество, по его мнению, за последние два века, порвав с верой во Христа, попыталось создать культуру без веры, без сердца, без созерцания, без совести. И поэтому в 20 веке произошли катастрофы, войны, революции, крушение духовной культуры и создание материалистической цивилизации. И сегодня мы живем в эпоху бессердечной культуры, сердце и связанная с ним любовь изгнаны из современной жизни. «Великая беда современного человека, что он утратил искренность сердца». И.А. Ильин стал проповедником русского православного Возрождения. Как мыслитель он верил и утверждал, что русское возрождение должно начаться из любящего и поющего сердца. «Русская идея есть идея сердца. Идея созерцающего сердца. Сердца, созерцающего свободно и предметно: и передающего свое видение воле для действия и мысли для осознания и слова. Вот главный источник русской веры и русской культуры. Вот главная сила России и русской самобытности. Вот путь нашего возрождения и обновления». Русская идея, по мнению Ильина, утверждает, что главное в жизни есть любовь и что именно любовью строится совместная жизнь на земле, ибо из любви родится вера и вся культура духа. Эту идею русско-славянская душа издревле и органически предрасположенная к чувству, сочувствию и доброте, восприняла исторически от христианства: она отозвалась сердцем на Божие благовестие, на главную заповедь Божию и уверовала, что Бог есть любовь». В своей книге «Поющее сердце» Ильин утверждал, что царство Божие внутри нас появляется, когда мы обладаем поющим сердцем. «Есть только одно истинное счастье на земле - пение человеческого сердца. Сердце поет, когда оно любит, оно поет от любви, которая струится живым потоком из некой таинственной глубины и не иссякает и тогда, когда приходят страдания и муки. Тогда все остальное в жизни является не столь существенным: тогда солнце не заходит, тогда Божий луч не покидает душу, тогда Царство Божие вступает в земную жизнь, а земная жизнь оказывается освещенной и преображенной. А это означает, что началась новая жизнь, и что человек приобщился к новому бытию». В конце своей главной, вероятно, книги И.А. Ильин подытоживая ее, писал: «Человек с поющим сердцем есть остров Божий, его маяк, его посредник. Итак, на Земле есть только одно истинное счастье, и это счастье есть блаженство любящего и поющего сердца: ибо оно уже прижизненно врастает в духовную субстанцию мира и участвует в царствии Божием».
Его имя в скорбном списке священников, убитых в России с 1990 года, стоит последним, 37-м. И страна наша необъятна, и география преступлений впечатляет: Москва, Чечня, Оптина Пустынь, Владикавказ, Псков, Тюмень, Белореченск, Новгород, Башкирия, Татарстан, Мордовия, Эвенкия, Кабардино-Балкария, Карелия, Чувашия; области: Московская, Ивановская, Петербургская, Ярославская, Омская, Кемеровская, Тверская, Свердловская, Курская, Ульяновская; Краснодарский край. 7 июля в этот список занесён город Переславль-Залесский.
Выяснять причины преступлений, искать, обезвреживать, наказывать – дело следствия, прокуратуры и т. д. Наше дело, дело общества – увидеть, наконец, что происходит в стране, тысячу лет назад взявшей на себя труд Православия, защитить избранников, охраняющих его и сохраняющих. Мало жертвовать копеечку и ставить свечки по большим праздникам и большим бедам, необходимо деятельно помочь, откликнуться. Не в криминальных сводках и пересудах – сердцем и делом.
«Мы потеряли будущего архиерея, в которых так нуждается наша церковь», – это боль и печаль о. Андрея Кулькова, клирика кафедрального Владимирского собора Переславля-Залесского, многолетнего собрата о. Даниила. Они, молодые, ищущие, пришли в церковь в начале 90-х. «Для кого-то это были лихие годы, для нас – благословенные годы восстановления церкви», – говорит о. Андрей. Шли не ради карьеры и денег, а в разруху, труды и лишения. У каждого был уже свой выстраданный опыт. О. Даниил – тогда ещё Максим Соколов – пробовал себя везде, благо способности позволяли: был в военном училище, служил в армии, учился в МАИ, служил в пожарной охране. На вопрос: «Почему пожарный?» – ответил, что хотел спасать людей. Поистине о нём сказано: «Не вы Меня избрали, но Я вас избрал».
Умница, спортсмен, он мог выжить в любой ситуации, умел всё мирское: был плотником, штукатуром, шофёром, трактористом, пчеловодом, но о главном замечательно сказал о. Андрей: «Ценность его слова обеспечивалась золотым достоянием его души». Высокий слог, но и натура незаурядная.
В Свято-Троицкий монастырь о. Даниил пришёл в самом начале возрождения обители, которая служит России более 500 лет. В Смутное время, как и все монастыри Переславля-Залесского, он подвергся тотальному разорению. Сначала Сапегой – союзником и «воеводой» Лжедмитрия, потом казаками атамана Заруцкого. Затем наступили времена, не уступавшие по крови и жертвам времени нашествия иноземцев. В 1923 году Свято-Троицкий Данилов монастырь был закрыт, стены и башни разобраны до фундамента. Обитель возвратили Церкви в 1993 году, когда в ней не оставалось ни одного пригодного для проживания помещения. Насельникам под водительством игумена о. Иоанна (Коваленко) приходилось собирать по крохам самое необходимое: первые благотворители приносили то табуретку, то посуду, мелочь хозяйственную. Потребовалось десять лет суровой подвижнической жизни и горячих молитв братии, чтобы появилась реальная перспектива завершения восстановительных работ. Потом пришли уже не полунищие жертвователи, а очень состоятельные люди, вкладывавшие в обитель весомые средства. Своё 500-летие монастырь встретил в 2008 году если не в прежнем величии, то в подобающей красоте.
Однако не количеством и качеством золочёных и мраморных квадратных метров славна Церковь, но духом и делом. Основатель монастыря прп. Даниил Переславский прославил обитель подвигами жертвы и любви. Он добровольно возложил на себя редкий даже в те времена подвиг – попечение об умерших в дороге, погибших от разбойников, безродных и бездомных. Памятуя о том, что «у Бога все живы», он на своих плечах носил тела умерших на особое братское кладбище, Божедомье, отпевал ушедших и поминал их в молитвах при совершении литургии.
Особенно поразил его таинственный старец, в котором преподобный почувствовал великую духовную силу. После кончины старца прп. Даниил увидел свечение вокруг тела и, сокрушаясь, что нельзя похоронить такого человека по правилам, получил откровение: устроить храм на том месте, где сиял свет, и поставить при нём священника, чтобы он поминал на Божественной литургии души неведомых усопших. Позже при Даниловом монастыре появилась первая в Переславле больница и была организована помощь нуждающимся.
В своём предсмертном наставлении прп. Даниил Переславский завещал братии: «Терпите всякую скорбь и бедствия ради Царствия Небесного. Нам следует нести на себе немощи слабых, странников и нищих, не оставлять их без призора, насыщать и покоить, чтобы их ради приобрести Царство на Небесах. Безчинства и пустых бесед избегайте. Любите чистоту духа и тела. Всегда в мысли своей держите час смертный и помните, что дадите ответ Праведному Судии за всякое своё дело и каждое слово».
Через 500 лет после ухода прп. Даниила Переславского настоятелем монастыря стал о. Даниил Соколов, непреклонный служитель Церкви, погибший в святой обители.
Братия Свято-Троицкого монастыря никогда не была многочисленна, она и сегодня осталась такой же. Следить за хозяйством, окормлять прихожан, вести службы. Бытие настоятеля – тяжёлое послушание. В монастырь приходят сотни людей: паломники, любопытствующие, заблудившиеся в жизни. Долг священника – каждому дать шанс на покаяние, возможность встать на благую стезю. Как отличить зерно от плевел, провидеть, способно что-то прорасти в этой грешной душе или она уже погибла? О. Даниил, знавший труды отцов Церкви, прочитавший всего Достоевского, прошедший свой многотрудный путь, многое знал о человеке. Но как можно уберечься от удара, когда находишься на передовой: «Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей». Не каждую битву можно выиграть, ибо противник тебя видит, а ты его – нет. И вместо дружественной руки и совместной молитвы – нож.
О. Даниил был убит 7 июля, в день памяти Предтечи Иоанна Крестителя, первой жертвы за Христа. В своей речи прощания бывший настоятель монастыря, ныне епископ Калачевский и Палласовский владыка Иоанн (Коваленко), собрат о. Даниила долгие годы, сказал: «Всё происходит через жертву, и пути Господни неисповедимы. Нам нельзя скорбеть, как иным неверующим. Мы не прочие, а имеем упование вечной жизни». Земная жизнь человека, так долго искавшего свой путь и много сделавшего на этом пути, насильственно оборвана. Но нельзя, чтобы ушла память о нём. Память – лучший памятник высоким душам.
В девятый день после смерти о. Даниила и накануне этого дня в Переславле проходил фестиваль воздухоплавания – ярко, празднично. Праздник не отменишь (кроме погоды, нет поводов), но какие-то слова о трагедии сказать должно было. Хотя бы минута молчания. Может, мы, приезжие, что-то упустили? Не увидели венков и цветов от горожан у стен монастыря, портретов о. Даниила на городских стенах и необходимых слов прощания. Или их не было? Когда дело касается политиков, чужих землетрясений и потопов, откликаемся же, соболезнуем.
В наше время лукавых свобод тела и слова всё дальше вытесняется единственная ценность – соблюдение Закона. То есть не постановлений разного рода парламентов и дум, а того Закона, который выделил и поднял человека над животным миром. О. Андрей Кульков справедливо и точно определил наше время как деградацию в теплохладность. Данте 700 лет назад поместил этих «тёплых» у врат Ада, назвав ничтожными:
«…То горестный удел
Тех жалких душ, что прожили, не зная
Ни славы, ни позора смертных дел…
Их память на земле невоскресима;
От них и суд, и милость отошли.
Они не стоят слов: взгляни – и мимо!»
О. Андрей Кульков назвал произошедшую трагедию прикосновением Божиим к нашему плечу.
«Его мученическая кровь взывает к нашей христианской совести и свидетельствует о том, что зло давно уже и глубоко вторглось в наши пределы и пора уже проводить полную духовную мобилизацию. Куда ещё отступать? Или кого ещё отдадим на заклание?!»
Россия, страна, пережившая великие трагедии, победы и соблазны, не должна, не может утратить свою историческую интуицию, которая спасала её во всех потрясениях. Нужно держаться своих праведников.
Елена Александровна
Казённова
«А поле битвы - сердца людей»
На День студента в Академическом русском театре драмы им. Георгия Константинова пришлась премьера спектакля «Солдатики» по пьесе современного драматурга Владимира Жеребцова. «Чморик» (Подсобное хозяйство) - таково оригинальное название произведения - в своё время был замечен и отмечен на фестивале «Новая драма». «Чморика» ставили разные театры в Москве («Табакерка», спектакль «Солдатики») и других городах, по мотивам пьесы был снят короткометражный фильм «Подсобное хозяйство». Теперь «Солдатиков» увидели и в Йошкар-Оле.
Солдатики, солдатики, зеленые жучки,
Хлопушки, автоматики, звездочки, значки…
В «Архипелаге ГУЛАГ» Александр Исаевич Солженицын пишет: «…Один и тот же человек бываетв разных жизненных положениях - совсем разным человеком. То к дьяволу близко. То и к святому. А имя - не меняется, и ему мы приписываем все». Познать самого себя, как завещал нам Сократ, удается не всегда. Порой необходим какой-то внешний толчок, встряска, что-то должно произойти или кто-то должен прийти. Для младшего сержанта Хрустяшина такой «пришелец» - Новиков. В каком-то смысле он в этом Богом забытом подсобном хозяйстве - инопланетянин. Вернее - чморик. Пьеса обращена в прошлое стилистически. Но не идейно. Ее тема - армия - для кого-то окажется скучной, для кого-то - актуальной, для кого-то - заезженной. Но дело здесь не в суровых армейских буднях и вовсе не в доскональном воспроизведении реалий конца 80-х. Просто помещение действия в армейскую обстановку наиболее удачно. Наверное, на нее полнее проецируется наша, российская действительность. За простым текстом, незамысловатым сюжетом - многослойность и неоднозначность; вечные вопросы отыскиваются в самых наиреальнейших ситуациях. Стоит только поглубже копнуть и задуматься.
Спектакль был преподнесен зрителям на большой сцене в «малом формате», в этом - «фишка», удачный ход режиссера - засл. арт. России Александра Сучкова (г. Нижний Новгород). Разговор со зрителем ведётся с глазу на глаз, в непосредственной близости, в камерной обстановке. Правда, некоторой постановочной цитации избежать не удалось, но это нисколько не повредило спектаклю. Вопросы задаются не «в лоб». Линия режиссерского замысла не переходит границ, движется деликатно, ненавязчиво и в то же время выверенно-четко. Никакой дидактики, никакой назидательности. Свобода выбора.
Нехитрым на первый взгляд выглядит решение сценического пространства. Бочка с водой, обклеенная картинками с Гагариным и запускаемой ракетой - вот и все, что подсказывает о близости Байконура; ящики; двухэтажная казарменная кровать. Затерянные в степях Казахстана, «солдатики» несут свою службу. Они действительно «отрезаны» от всего света. Напоминание о связи с ним - телеграфный столб, линии от которого тянутся к кулисам, образуя треугольник, вершиной устремленный в нарисованную степь. Эта телеграфная «птичка» и круг, вписанный в треугольник, функционально ограничивают и «сакрализуют» выхваченный из мира клочок сцены: он становится ареной нешуточной борьбы, которая, по слову Достоевского, ведется между дьяволом и Богом в сердцах людей.
Актеры немало посодействовали автору. Здесь тоже - свои находки и свои нюансы. Хотя каких-то «жутких» сцен в спектакле нет, напряжение постоянно присутствует. Сержант Хрустяшин (арт. Игорь Новоселов) оказывается в нелегкой ситуации выбора. Его метания «между ангелом и бесом» не могут не передаться залу. Вместе с «декабристкой» Катей (арт. Ксения Немиро) на сцену врывается трогательно-домашнее начало. Старший лейтенант Алтынов (арт. Антон Типикин) бдительно следит за «неуставным бардаком». Страшный в своей спокойной самоуверенности Бес (арт. Сергей Васин) является, как и положено, всегда неожиданно - в клубах не инфернальной серы, а сигаретного дыма. Замечательно стоит на табуретке Новиков (арт. Ярослав Ефремов), а Аня (арт. Юлия Охотникова) внимает игре «скрипача», которому все-таки малость не хватает питерско-гатчинской «закваски». Несколькими штрихами актрисе удается передать переход от напускной хмельной веселости к внезапной «тоске по идеале», охватывающей исстрадавшуюся буфетчицу.
В спектакле режиссерский замысел раскрывается через детали. Письмо домой с бравым враньем о запуске ракет диктуется Хрустяшиным под прозаическое хрюканье свиней; банка тушенки торжественно открывается солдатиками под бодрый «Авиамарш». Вот сержант обреченно, но почти по-жречески, вытаскивает из-под кровати свое облачение - заляпанный кровью фартук мясника, в руках его сверкает большой нож, а «чморик» на коленях умоляет сослуживца не резать свинью. Вот завернутый в одеяло Хруст трижды обходит кругом кровати после беседы с Бесом. И неспроста переодеваются ребята в чистые рубашки. По сюжету, Новиков читает стихотворение. Какое - автор не указывает. Режиссер останавливает свой выбор на строках Булата Окуджавы, и ясно - почему:
В земные страсти вовлеченный,
Я знаю, что из тьмы на свет
Однажды выйдет ангел черный
И крикнет, что спасенья нет.
Но простодушный и несмелый,
Прекрасный, как благая весть,
Идущий следом ангел белый
Прошепчет, что надежда есть.
Надежда, понятно, умирает, но все-таки последней.. Да, разбивается стекло. Да, на пороге является Бес. Да, все погружается во тьму. Но в финале снова звучит «Марш авиаторов».
Итак, доверительный разговор по душам состоялся, диалог со зрителем, надо думать, удался. И «выстрел» в сердца зрителей произошел. Заигравшиеся в солдатики мальчики подросли и разыграли историю про Каина и Авеля. Игра вышла без хэппи-энда. Взрослая. «Всамделешная».
