15/09/2007

Что такое часовое искусство? Для большинства его синонимом является сам часовой механизм, его сложность и красота гравировки

Что такое часовое искусство? Для большинства его синонимом является сам часовой механизм, его сложность и красота гравировки. А все остальное: корпус, циферблат, инкрустация — воспринимаются скорее как достойное оформление. Между тем не стоит забывать, что часовое искусство с самого начала появилось, так сказать, «в комплексе». Если бы дело касалось только механики, то наручные часы не будоражили бы воображение современных ценителей роскоши

Без фальши

Если мы говорим о больших часах, то механика в них тесно соседствовала с архитектурой, скульптурой и живописью. Что касается карманных, а затем и наручных часов, то ювелиры, граверы и художники?миниатюристы сделали не меньше для возвеличивания часового искусства, чем сами часовщики.

Собственно, еще неизвестно, кого в большей степени можно было бы назвать «часовщиком» в XVIII веке: безвестного мастера из королевских мастерских Версаля, который собирал безликий механизм, или придворного ювелира, придававшего этому механизму великолепный завершенный вид и создававшего уникальный и красивейший корпус.

Даже сам Авраам-Луи Бреге испытывал не меньшую гордость от изобретения им гравировки гильоше на циферблате, знаменитых стрелок, впоследствии получивших его имя, и довольно хитрого способа ставить собственную подпись, которую было видно только под определенным углом (все это делалось ради защиты от подделок), чем от изобретения того же турбийона.

И, в конце концов, если заслуги мастера как механика известны в первую очередь все-таки знатокам и коллекционерам, то его достижения гравера и ювелира знает каждый, кто просто хоть раз в жизни покупал себе хорошие . Потому что при слове «часы» человек все- таки в первую очередь представляет себе не механизм, а циферблат.

И здесь не последнюю роль играет материал, без которого невозможно представить себе современные наручные часы, но которому в истории часового искусства уделяется незаслуженно мало внимания. Эмаль — это неотъемлемая часть Haute Horlogerie, о которой известно, наверное, меньше, чем о бриллиантах в инкрустации, которые уж точно — элемент факультативный.

Между тем сегодня все больше престижных марок выпускают часы не просто с эмалевым циферблатом, а возрождают традиционное искусство эмальерных миниатюр, украшающих корпус и циферблат. И на часовых салонах из уст представителей швейцарских компаний наряду с уже привычными терминами Tourbillon, Reserve de Marche и Grand Sonnerie звучат не менее интригующие Cloisonne, Champleve или Grand Feu.

А все потому, что чем сильнее в часовое искусство возвращаются традиционные, можно даже сказать, средневековые ценности, и в первую очередь ручная работа мастера, тем больше внимания уделяется техникам, которые действительно можно выполнять только вручную.

В этом отношении эмальерная живопись очень похожа на часовую механику, а в чем- то даже выигрывает. Как и создание механизма, эмальерная миниатюра — это кропотливый труд человека в течение многих часов, требующий точности каждого движения, чтобы получился практически шедевр.

Как и часовая механика, эмальерная миниатюра является ценнейшим произведением искусства и человеческой мысли. Но в отличие от тех же механизмов, миниатюра на эмали практически не испытала на себе влияние технического прогресса.

И если сегодня часовым мастерам приходится чуть ли не насильно возвращать себя в прошлое, то эмальеры пользуются теми же инструментами, художественными техниками и даже материалами, что и их предшественники 300 лет тому назад.

К тому же, если механизм в часах может внушать сомнения относительно аутентичности (не случайно же швейцарские часовщики так упорно борются за ужесточение правил маркировки Swiss Мade), то эмальерная миниатюра — вещь на 100 процентов подлинная.

Вы приобретаете реальную ценность, которая сохранится еще долгие годы. Кстати, долговечность — еще одно из уникальных свойств эмальерной живописи. В отличие от обычной, она не старится, не распадается под воздействием света и влажности, не меняет цвет и не выцветает. И, наконец, если красота механики постигается не сразу, то эмальерная живопись — это фасад часового искусства, то, что окружающие видят в часах в первую очередь.

К сожалению, мы знаем об эмальерном искусстве крайне мало, поскольку довольно долгое время оно встречалось столь редко, что многие считали его едва ли не утерянным.

Расплавленное стекло

Вначале стоит уяснить, что такое эмаль сама по себе. Это ближайшая родственница стекла и фарфора — похожий на стекло материал, получаемый в результате обжига смеси кристаллов кремния, буры (тетрабор? нокислотного натрия) и магния. Ее можно окрашивать в различные оттенки путем добавления окислов металлов (кобальта, меди или серебра).

При интенсивном нагревании она плавится подобно стеклу. Вначале художники освоили то, что сегодня называется Grand Feu, (гранфё — «горячая эмаль»), то есть нанесение порошка эмали на металл с последующим обжигом, которая позволяла создавать цветные вставки, схожие с инкрустацией драгоценными камнями. Эмалевые вставки в украшения и посуду Grand Feu использовались уже

Революция и китайцы

Возрождению эмалевой миниатюры способствовало налаживание торговых отно? шений с Китаем. Китайским императорам до безумия нравились «европейские штучки», особенно расписные часы. Коллекция императорского двора, пока ее не разворовали во время Гоминдановских войн, включала тысячи часов, шкатулок и табакерок с эмалевыми миниатюрами.

Центром этого искусства в XVII — XIX вв. стала все та же Женева. Революция и наполеоновские войны вынудили последних оставшихся во Франции мастеров?художников переехать в нейтральную Швейцарию. В этот период в Женеве работали примерно 80 художников?миниатюристов, среди которых такие знаменитости, как Тюрке де Мейнн, Лиотар, Птито и Франсуа Тэнгю.

А крупнейшим мастером XIX века считается Жан-Луи Рихтер, создавший множество миниатюр для швейцарских часовых компаний, в том числе и для самой активной на китайском рынке Bovet Freres & Cie. Особенно стоит выделить часы с изображениями, носящими эротический характер: такие часы на восточный рынок поставляли Blancpain и другие известные часовые дома.

Наконец, с середины XVIII века в Москве также осваивают школу Блуа: первыми известными живописцами, рисовавшими миниатюрные портреты на эмали, стали Григорий Муссикийский и Андрей Овсов. К 80?м годам XVIII века это становится популярным видом искусства.

В Академии художеств России учреждается эмальерный класс, которым с 1790?го руководил Петр Жарков, чьи работы сохранились до наших дней. В своих произведениях активно использовал миниатюры на эмали и поставщик императорского двора Карл Густав Фаберже.

Второй раз миниатюра «умерла» с появлением Нового искусства и массового производства. Учитывая, что только одно нанесение рисунка на поверхность в этой технике занимает порядка 250 часов, неудивительно, что подобные изображения могли изготавливаться лишь в штучном варианте.

Кроме того, миниатюры на эмали, хотя и отличаются особой точностью в воспроизведении деталей, портретов, u1094 цветов и пейзажей, но малопригодны для изображения вошедших повсеместно в моду абстрактного или импрессионистического рисунка. Одно их преимущество неоспоримо — со временем они не деформируются, а краски не тускнеют. В общем, тогда казалось, что эмальерной живописи самое место только в коллекциях антиквариата.

Хорошо потерянное искусство

Если полистать специализированные антикварные издания еще, скажем, пятилетней давности, то создастся впечатление, что все эмальерные техники считаются сегодня забытыми. Мол, не делают такого больше, и все тут — секрет утерян. Что на самом деле весьма далеко от истины. Технологии и пропорции известны всем, публикуются в журналах и в Интернете.

Утеряно было другое — мастерство. Вот его-то восстановить оказалось труднее всего. Однако часовые марки, поставившие себе задачу в короткие сроки вернуться к истокам, кажется, постепенно исправляют ситуацию, находят и воспитывают мастеров.

Более того, если посмотреть на новые модели, представленные в этом и прошлом году на выставках в Базеле и Женеве, то можно сказать, что эмальерный рисунок на циферблате стал явным трендом (если, конечно, можно употребить слово «тренд» применительно к единичным экземплярам ручной работы).

Появление работ в технике Champleve, Cloisonne или Grand Feu у многочисленных мастерами прикладного искусства Древнего Египта, Индии и Китая, особой популярностью пользовалась смесь магния и кобальта, разогретая до температуры 1200 градусов, которая после застывания превращалась в мерцающий однородный материал глубокого синего цвета.

Впоследствии в Византии появилась своя разновидность Grand Feu, которая вместо темно-синей была ярко?голубой, сегодня этот вид эмали получил название Tourquise (туркуаз). Она фактически заменила столь популярные в ближневосточном мире вставки из бирюзы. Художниками древнего мира были также освоены техники выемчатой Champleve (шамплеве) и перегородчатой Cloisonne (клуазон) эмали, известные нам и сегодня.

В первом случае в металле отпечатывается рисунок, который потом заливается разноцветной эмалью, а во втором — контур рисунка создается с помощью тончайших перегородок из нитей металла, чаще всего золота. В основном эмалевый рисунок использовался для украшения кубков, ваз и прочей интерьерной утвари. Наибольшего совершенства техника выемчатой и перегородчатой эмалей достигла в произведениях прикладного искусства Византии (X - XV вв.). С усилением роли церкви расширился круг применения изделий с горячей эмалью.

Благодаря своим свойствам, она была легче в обработке, чем ювелирные камни, а выглядела не менее роскошно и красочно, поэтому, кроме ювелирных изделий и посуды, эмалью начали украшать предметы церковного обихода: иконы, оклады, церковные книги и другие предметы культа. Именно в таком качестве эмаль Grand Feu, известная у нас под названием «финифть», пришла и в Россию.

Как прямые наследники греческой культуры, мы вначале (XIV — XV вв.) использовали эмаль как фон на литых и чеканных изделиях, а к XVI веку освоили и рисунок перегородчатой (сканной) эмали, которым покрывали всю ту же церковную утварь.

Пока восточные традиции декоративного искусства отводили эмали роль чисто оформительского материала (скорее схожего с чеканкой или инкрустацией — ведь не случайно эмалевые вставки ценились русскими царями не меньше, чем драгоценные камни), в Европе эмаль превратилась в полноценную художествен- ную отрасль. И произошло это благодаря появлению первых карманных часов.

Картина на шее

История карманных часов берет свое начало приблизительно в 1510 году. На самом деле, их в то время никто не носил в кармане, как это стали делать почти два века спустя. Они висели на цепочке, которую надевали на шею. Поэтому более правильным в данном случае будет английский термин pendant watches, что буквально переводится как «часы-подвески».

Вначале часы имели шарообразную форму и только к 1630 году приобрели знакомый нам вид: круглый корпус с крышкой, предохраняющей циферблат. Естественно, при достаточно сомнительной точности механизмов и штучном производстве часы на шее воспринимались в первую очередь как украшение и признак статуса. Поэтому над их оформлением трудились не меньше, чем над наградными знаками.

Вначале часовые мастера использовали для инкрустации корпусов и циферблатов уже хорошо знакомые техники клуазон и шамплеве (Cloisonne и Champleve). В принципе, они обе сохранились до наших дней и пользуются большой популярностью у современных часовых марок класса люкс.

В техническом плане оба вида рисунка невероятно сложны и требуют кропотливой точной работы, особенно, когда речь идет о небольшом пространстве циферблата. Для рисунка Champleve мастер тончайшим лезвием вырезает в золотой основе миниатюрные ячейки, куда затем слой за слоем заливает разные оттенки горячей эмали.

Cloisonne еще сложнее, поскольку в его основе лежит «сетка» из золотой нити, длина которой иногда превышает 100 метров, а толщина не больше волоска. В эту сетку также заливаются отдельные разноцветные фрагменты эмали, которые создают целый рисунок. Саму золотую нить после этого в изображении можно разглядеть только под лупой, поэтому рисунок Cloisonne получается более детальным и натуралистичным, чем Champleve.

Чтобы сравнить оба вида эмальерного изображения, достаточно взглянуть на модели Santos 100 Facon от Cartier и St. Basil от Ulysse Nardin. В первом случае изображение сокола на циферблате Cartier выглядит очень «ювелирным» и претендует на красочность и роскошь, а не на достоверность.

А храм Василия Блаженного у Ulysse Nardin прорисован до мельчайших деталей. Но даже Cloisonne по степени художественной выразительности не может соперничать с настоящей живописью, поскольку не передает ни глубину изображения, ни оттенки, ни игру светотени.

Эмальерное искусство так и осталось бы в категории прикладных ювелирных техник, если бы в XVII веке не появилась поистине революционная эмальерная миниатюра — полное воспроизведение настоящей живописи на небольшом пространстве эмалевого циферблата. Эмальерная миниатюра появилась одновременно с часами и стала их «вторым лицом».

После первой смерти

Родоначальником этой миниатюры стал французский город Лимож. Два лиможских мастера Пенико (Penicauds) и Реймон (Reymonds) предложили технику нанесения оксидов на уже покрытую белой или чермарок, начиная от Cartier и заканчивая Milus и Van Cleef & Arpels, объяснить можно.

У этих брэндов они и не исчезали, просто на время «засыпали». А вот обилие настоящих миниатюр у марок Jaeger-LeCoutre, Bovet, Patek Philippe и уж совсем далекой от эмальерного искусства Corum вызывает только один вопрос — а где они нашли мастеров? Неужели подняли из могил? На самом деле, все действительно довольно печально.

Эмальерное искусство — удел энтузиастов и держится в основном на мастерах, которые освоили его самостоятельно, разведав секреты у сохранившихся художников по эмали. (Между прочим, главным специалистом по «перегородчатой эмали» Cloisonne в Советском Союзе в 60?е годы был не кто иной, как Зураб Церетели, создававший, правда, в этой ювелирной технике отнюдь не миниатюры, а вполне в своем стиле монументальные фрески.)

Техника довольна схожа с росписью по фарфору, только требует еще более мелкого и точного мазка и значительно большего числа обжигов каждого оттенка. Но никакой специализированной школы или даже кур- сов во всей Швейцарии и в бывшем центре эмальерной живописи Женеве больше нет.

И действующих художников, расписывающих циферблаты, сейчас в стране всего шесть. Что же касается многочисленных эмальерных миниатюр, которые явно не могли за столь короткий срок создать столь мало мастеров, то у марок есть собственные «секреты мастерства», позволяющие сэкономить на процессе.

Например, создание шаблона, когда один элемент (например, цветок или птичка) на светлый фон эмали не наносится кисточкой, а просто штампуется. В таком случае обычно видно, что рисунок композиционно простой — настоящий мастер-эмальер до такого никогда не снизойдет.

Второй вариант более тонкий: на циферблат наносится тончайшая гравировка Champleve. Она только намечает контуры будущего рисунка, и мастеру все равно приходится многое прорисовывать вручную. Однако среди истинных ценителей эта техника никак не может сравниться с подлинной миниатюрой, где мастер оперирует только тончайшей кистью и горячей печью.

Работа адская, каждую секунду эмаль грозит потечь и испортить десятки u1095 часов работы, однако в результате получается «вечное» изображение с неограниченной художественной ценностью. Согласно психологическому профилю творческих профессий, художники-миниатюристы — люди очень закрытые, нервные и ранимые, настоящие эскаписты, за микроскопом создающие свой идеальный мир в противовес грубой и некрасивой реальности.

Неудивительно, что таких людей осталось немного, ведь для работы им необходим полный душевный комфорт и спокойствие. Пожалуй, лишь эти мастера и шедевры, которые они кропотливо создают, — это единственное, что сохранилось в часовом искусстве без изменений на протяжении пятисот лет. ной эмалью поверхность металла с последующим постепенным обжигом, что позволяло создавать несколько схематичные, но все же отчетливые и сложные по композиции рисунки.

Лиможские миниатюры использовались для украшения большинства парижских карманных часов XVI века и известны сегодня не меньше, чем лиможский фарфор. Кстати, именно лиможская эмаль первой добралась до России — в последней четверти XVII века.

В этой технике работали мастера- эмальеры Оружейной палаты Московского Кремля, а также Великого Устюга и Сольвычегодска. Однако звание центра миниатюрной живописи в итоге досталось регионам Луар- э-Ше и Эр-э-Луар и их столице — городу Блуа.

Случилось это во многом благодаря войне между католиками и гугенотами. В результате Нантского эдикта, объявленного Генрихом IV в 1598 году, сотни парижских художников и часовщиков переехали из Парижа и других католических городов в оплот протестантизма Блуа, который таким образом превратился в передовой культурный центр, оппозиционный столице.

Устремился в Блуа и честолюбивый 26- летний ювелир Жан Тутэн (Jean Toutin). Именно он придумал технику живописи по эмали, по качеству и глубине изображения не уступающую письму маслом. Суть ее — в пуантилистской манере нанесения эмали, когда на блестящей, уже обожженной белой поверхности художник создает миниатюрный портрет или пейзаж, нанося с помощью тонкой кисточки (или даже одного волоска) крошечные пунктирные точки цветной эмали.

Затем светлые тона обжигаются в печи, и художник снова наносит рисунок — теперь уже более темные цвета. Таким образом, путем последовательного рисования и обжига автор добивается высочайшей точности изображения и тончайших цветовых нюансов.

В самом конце накладывается последний слой прозрачной эмали — так называемый фондан (fondant), который после обжига и полировки придает рисунку мерцающую глубину. У Тутэна очень быстро появилось множество учеников, которые и составили впоследствии школу Блуа.

Среди них такие имена, как Кристоф Мольер, Пьер Шартье, Дюби, а также известный более как художник и чеканщик Исаак Грибелин. В 1622 году Тутэн вернулся в Париж, где постепенно стал приобретать международную известность, оформляя карманные часы французских, немецких и даже английских мастеров.

Так миниатюры на крышках и циферблатах перебрались через Ла-Манш, и уже в 1635 году Саймон Хаккет изготовил с пейзажем на крышке, выполненном в стиле школы Тутэна. Газета Journal des Savants 14 сентября 1676 года писала: «Ювелир Тутэн, родом из Шатодана, достиг совершенства в рисовании по эмали, добившись в портретах и исторических сценах искусства, сравнимого с живописью маслом».

Правда, признание заслуг школы Блуа к этому времени уже несколько запоздало. Изгнание гугенотов в Швейцарию привело к тому, что центр часового и ювелирного дела переместился в Женеву. Конец XVII века в принципе можно обозначить как «первую смерть» миниатюры: после изобретения в 1675 году Кристианом Гюйгенсом маятникового регулятора и баланс-спирали часы стали более точным, а, следовательно, более утилитарным предметом.

Появилась минутная стрелка, стекло, мастера все усилия бросили на усовершенствование механизмов. Часы, наконец, начали убирать в специальный карман, а значит, отпала и необходимость в их ярком украшении. Эмалевые картины были почти полностью вытеснены гравировкой гильоше.

Классика часового искусства против современных технологий January 4th, 2017

Я вообще всю жизнь носил электронные часы. Почему то все время слышал такие слова, что это не модно, не сильно, не "дорого выглядит". В принципе было пофиг, но вот сейчас уже пришла пора менять часы и я задумался, а какие часы лучше или предпочтительнее: механика или кварцевые?

Какие аргументы есть для обоих вариантов:

Фото 2.

Основное отличие кварцевых часов от механических состоит в том, что используется в качестве источника энергии, обеспечивающего работу часового механизма.

В кварцевых часах источником энергии служит батарейка, которая питает электронный блок кварцевых часов и шаговый электродвигатель. Электронный блок один раз в секунду посылает сигнал двигателю, а тот в свою очередь поворачивает стрелки. Очень высокую стабильность частоты вырабатываемых импульсов и, следовательно, высокую точность хода обеспечивает кристалл кварца (в среднем расхождение с точным временем составляет 15-25 секунд в месяц, а лучшие кварцевые часы показывают отклонение 5 секунд в год) из-за которого часы и получили свое название. Кроме того, батарейка рассчитана на несколько лет работы, соответственно кварцевые часы нет необходимости подзаводить.

В механических часах применяется спиральная пружина, расположенная в барабане с зубчатым краем. При заводке часов пружина закручивается, а при раскручивании пружина приводит в движение барабан, вращение которого приводит в движение весь часовой механизм. Основным недостатком пружинного двигателя является неравномерность скорости раскручивания пружины, что приводит к неточности хода часов.

У механических часов точность хода зависит от множества факторов, таких как окружающая температура, положение часов, износ деталей, регулировки. В кварцевых часах все проще: частота импульсов, вырабатываемых кварцевым генератором, практически постоянна. А двигатель и стрелки - это просто дополнительное устройство, их дело - вращаться по команде.

Фото 3.

Поэтому для механических часов считается нормой расхождение с точным временем на 15-30 секунд в сутки, а лучшим результатом - 4-5 секунд в сутки. И если для механических часов хорошим результатом считается отклонение +-20 секунд в сутки, из них +-5 секунд - почти предельным, то основная масса кварцевых часов обеспечивает точность около +-20 секунд в месяц, а лучшие - до +-5 секунд в год.

Даже дешевые кварцевые часы точнее механического хронометра.

Стоимость механических часов обычно выше, чем кварцевых, так как механические часы требуют тонкой ручной настройки при сборке. В то время как большинство операций по изготовлению деталей и сборке механизма кварцевых часов поручается автоматике.

Фото 4.

Камни в механизме? Зачем и для чего они нужны?

Все детали механических часов большую часть времени находятся под нагрузкой, которую создает заводная пружина, и только в очень малые моменты времени, когда баланс и анкерная вилка разрешают повернуться анкерному колесу, это напряжение падает. Большие нагрузки, высокое контактное давление требуют использования твердых материалов, таких как сталь, латунь, рубин. В кварцевых же часах все наоборот: большую часть времени детали свободны. И только когда шаговый двигатель поворачивает колеса, на короткое время детали оказываются нагруженными. Это позволяет не устанавливать камни в механизм. К тому же мощность, развиваемая шаговым двигателем, во много раз меньше мощности, развиваемой заводной пружиной.

В механических часах камни используются только потому, что рубин тверже и лучше выдерживает контактное давление (а не снижает трение, как считают некоторые). Если все же установлен камень, то он обычно является нижней опорой ротора шагового двигателя.

В кварцевых часах удельное давление очень мало, и поэтому в некоторых механизмах камни вообще не устанавливают или устанавливают 1 камень — в нижнюю опору ротора шагового двигателя. Дело в том, что статор двигателя достаточно сильно «притягивает» ротор, и эта опора — единственное место в часах, где контактное давление относительно велико. В более дорогих механизмах большого калибра установка камней позволяет уменьшить трение в опорах камней и уменьшить ток потребления, следствие — повышение автономности механизма.

Сколько же прослужит "кварц"?

Распространено мнение, что механические часы более долговечны, чем кварцевые. Это не совсем так. Все движущиеся детали механизма кварцевых часов имеют такой же ресурс, что и у механических часов. Ресурс электронных компонентов до конца еще не изучен, но, вероятно, также велик. Поэтому хорошие кварцевые часы, скорее всего, прослужат столько же, сколько и механические.

Но, к сожалению, статистики по «долгожительству» кварцевых часов пока не набрано, ведь они появились всего 30 лет назад.

Механические часы - классика часового искусства, соответственно в плане престижности механические часы стоят выше кварцевых. Кроме того, многим нравится плавный ход секундной стрелки часов по циферблату и завораживающие вращения ротора автоподзавода.

Но, по прогнозам зарубежных специалистов, в ближайшие годы ситуация будет резко меняться и через 4-5 лет доля кварцевых часов составит не менее 80% рынка.

Кварцевые часы - более удобные в использовании, их нет необходимости заводить или беспокоиться, что они могут остановиться, полежав на полке пару дней. Точность хода у кварца гораздо выше, чем у механики.

Фото 5.

В результате в качестве подарка на новый год я себе выбрал вот такие наручные часы "Triterc" с тритиевой подсветкой . Могу вспомнить сотню случаев из жизни, кода подсветка была просто необходима и на старых часах она меня здорово выручала. Для меня было достаточно важно, что у часов Tritec стальной корпус с минеральным стеклом (Индекс wr200). Не люблю хлипкие вещи. Тем более часы, которые всегда на руке должны выдерживать всякие неблагоприятные воздействия и внезапные "физические нагрузки".

После того, как я изучил возможные варианты пришел к выводу, что эти часы являются самыми доступными часами с тритиевой подсветкой, если сравнивать со схожими по характеристикам моделями конкурентов. Сами часы производятся в Гонконге, на лицензированной швейцарскими компаниями фабрике.

Фото 6.

Вот такая упаковочка.

Фото 7.

Вот собственно и сами часы поближе.

Фото 8.

Нормальная и удобная для потребителя вот такая практика долгой гарантии. Каждым часам присвоен номер, который выграверован на задней крышке. По нему и предлагается двухлетняя гарантия.

Фото 9.

Какие еще характеристики часов меня привлекли в этом варианте:

- Часы TRITEC выполнены в корпусе из гипоаллергенной стали и имеют стальную закручивающуюся заднюю крышку, заводная головка у часов завинчивающаяся.Это дает часам высокую устойчивость от внешних воздействий. В часах Tritec можно смело заниматься дайвингом, они водонепроницаемы. Степень защиты 20 бар / 200 метров. Производитель заявляет, что каждые часы проходят "мокрый" тест на водонепроницаемость при значениях более 20 атмосфер. Не знаю, так далеко наверное я не заплыву, но пусть будет на всякий случай.

Браслет часов, так же как и корпус, выполнен из стали. Часы ощущаются на руке достаточно массивно и тяжело. Кто любит совсем легкие - вам этот вариант не подойдет. Весит браслет около 100 грамм. Часы целиком 200.

Фото 10.

На корпус часов нанесено PVD покрытие, дающее глубокий черный цвет. У часов минеральное стекло. Оно устойчиво к царапинам и менее хрупкое, чем сапфировое. Не пользовался сапфировыми стеклами, но прошлые часы были уже все исцарапаны. Посмотрим как продержатся эти.

Часы работают на швейцарском механизме Ronda 515. Этот механизм известен своей надежностью и стрессоустойчивостью. Подсветку для часов TRITEC производит швейцарская компания mb-microtec. Ну тут швейцарцы - икона часового мастерства:-)

Фото 11.

Фото 12.

Фото 14.

Фото 15.

Фото 16.

Фото 17.

Фото 18.

Фото 19.

Фото 20.

Часовое искусство в нашей Республике

Перейдем теперь к обзору часового дела в нашей республике.

Более 50 лет тому назад у нас возникло кустарное производство простых стенных часов без боя и с боем. Этим делом занялись преимущественно подмосковные кустари.

Образцами часов, надо полагать, первоначально служили шварцвальдские кустарные изделия, но со временем наши кустари выработали типы (московские ходики) очень упрощенные и дешевые, и нельзя сказать, чтобы очень плохие.

Особенно выделялась среди других кустарных часовых мастерских, хорошей выделкой стенных часов с боем и без боя, мастерская В. И. Платова в селе Шарапове, Московской губ. Звенигородского уезда; эти стенные часы получили большое распространение.

Кустари никакой поддержки со стороны правительства не имели и потому попадали в руки кулаков, а работая в их тисках, они, конечно, не могли и думать о каких либо усовершенствованиях; часовое дело сопровождалось для них тяжелым трудом и было ремеслом, посредством которого они зарабатывали себе пропитание; об искусстве часовом не могло быть и речи. Способности и таланты глохли под игом эксплуатации. В то время, как в Германии правительство всячески поддерживало кустарей часовщиков и этим давало им возможность отдаваться любимому делу, у нас труженики кустари были забиты непосильным, плохо оплачивающимся трудом. На циферблатах часов, исполненных кустарями, значилась фирма какого либо фабриканта, но на самом деле никаких фабрик не было, а люди, изготовлявшие часы, жили в самых недопустимых условиях. Нередко кустари часовщики жили и работали в одном помещении с овцами, телятами и другим скотом.

Юнгганс из Шрамберга организовал в Варшаве сборку будильников из заготовок, производимых на его заводе.

Однако, сборкою этих будильников занимались преимущественно немецкие рабочие.

В 1900 году настала у нас новая эра в часовом деле. Министерством Финансов было открыто учебное заведение с пятигодичным курсом и двумя отделениями: механико-оптическим и часовым.

Механико-оптическое отделение было поручено организовать профессору Н. Б. Завадскому, а через пять лет ему было поручено реорганизовать и часовую школу таким образом, чтобы она вошла в состав механико-оптического отделения, как особое часовое отделение, причем первый год обучения в обоих отделениях был общий, как в отношении преподавания теоретических предметов, так и в отношении практических занятий. Специализация начиналась со второго года.

В те времена положение часовщиков рабочих у нас было крайне незавидное, так как труд их оплачивался очень низко, а рабочий день превышал 10 часов.

В виду этого пришлось дать школе такое направление, чтобы оканчивающие имели возможность работать на заводах в отделениях, где изготовлялись либо часовые механизмы, либо такие механизмы, которые по своей конструкции приближались к часовым; обучение ремонту часов стояло на втором плане.

Такое направление: изготовление часов и часовых механизмов, а не ремонт их оправдывалось как тем, что труд часовщиков, производящих починку часов, оплачивался скудно, так и тем, что в часовщиках не ощущалось особенного недостатка, а также и тем, что для организации будущих часовых фабрик требовались не только часовщики, а и механики с уклоном в часовое производство.

Насколько дело преподавания в школе было поставлено правильно, можно видеть из того, что ученики часового отделения исполняли инструменты и станки, нужные в часовом деле, а также и часы, как с маятником, так и карманные, причем работа их отличалась точностью, прочностью и изяществом, о чем свидетельствуют награды, полученные школою на выставках. Первая выставка, на которой принимала участие часовая школа была Международная выставка часов, ювелирных и механико-оптических изделий в 1909 году в Петербурге.

Особенное внимание посетителей выставки было обращено, между прочим, на богатую коллекцию экспонатов. Знатоки механических, оптических и часовых работ любовались изделиями учеников этой школы.

И действительно, нельзя было не поражаться разнообразием и тщательностью отделки этих работ. Здесь были механизмы весьма разнообразных типов, как-то: простые гиревые часы, но весьма тщательной и прочной отделки, модели всевозможных ходов, телеграфные аппараты, счетчики, пружинные часы, стенные и столовые, регуляторы с пружинным и гиревым заводом, а также электромагнитные дорожные часы чрезвычайно тщательной и красивой работы и даже карманные часы.

Все это было выполнено учениками из сырого материала; ученики получали медь, сталь, стекло и другие нужные материалы, а затем уже сами изготовляли и колеса и шестеренки, поражающие подчас своей микроскопичностью и тщательностью отделки.

Отдал оптики и точной механики был не менее обширен. Особенное внимание заслуживала машина для изготовления математически точных винтов с автоматическими поправками на неравенство и цену шага. Эта машина была проектирована профессором Завадским и выполнена его учениками. Для выяснения точности этой делительной машины, для которой винт был изготовлен при помощи новой винторезной машины, директор училища обратился в Главную Палату Мер и Весов с просьбой подвергнуть их строго научному исследованию, что и было исполнено. Исследования Главной Палаты показали, что наибольшая случайная ошибка этих машин не достигала одной сотой миллиметра. Такое лестное удостоверение Главной Палаты, подписанное академиком Н. Г. Егоровым и инспекторами Главной Палаты, ставит эти экспонаты на ряду с изделиями лучших заграничных фирм.

Не менее лестную аттестацию от Главной Палаты получили химические весы работы учеников механико-оптического отделения. Палата констатировала, что химические весы обладали высокой чувствительностью, так что при полной нагрузке в 20 граммов на каждую чашку 0,06 миллиграмма отклоняют стрелки на одно деление. О безукоризненных качествах изделий может свидетельствовать тот факт, что такое солидное учреждение, как Обуховский сталелитейный завод, заказало названному отделению делительную машину.

Другим видным участником часового отдела на этой выставке была известная часовая фирма Августа Эриксона.

Сообщу о ней попутно несколько данных. Основанная в 1865 году, стремясь постоянно к усовершенствованию при упорном труде и энергии своих руководителей, она достигла выдающихся результатов в часовом производстве и заслужила себе редкую репутацию среди обширного круга заказчиков.

Специальностью это фирмы были хронометры, т. е. часы особой конструкции, с чрезвычайно тщательной обработкой всех частей, служащие для точного измерения времени при астрономических и других наблюдениях. Для точнейших астрономических наблюдений на постоянных обсерваториях фирма изготовляла стенные астрономические нормальные часы. Эти часы имели секундный маятник, снабженный ртутной компенсацией от влияния температуры и атмосферного давления. На выставке фирмой представлено было два хронометра: на кардановском подвесе (морской тип) и столовые без кардановского подвеса, идущие по звездному времени. Кроме того были выставлены двое нормальных часов: одни по звездному времени и другие по среднему. В 1885 году фирма была удостоена звания: часовых и хронометровых дел мастера Николаевской Главной Астрономической Обсерватории в Пулкове.

За исключением часов фирмы Эриксон часы «Механикооптической и часовой школы» имели на международной, выставке преобладающее значение. По просьбе выставочного комитета школой была организована показательная мастерская; учащиеся школы тут же, при публике изготовляли детали часовых механизмов.

Эту выставку посетил фабрикант часов Гризель из Шо-де-фон в Швейцарии, и увидев станок и приспособления к изготовлению фрез системы проф. Завадского для нарезки зубчатых колес для карманных часов, нашел этот способ работы более рациональным, чем способ, практиковавшийся в то время в швейцарских часовых фабриках и просил проф. Завадского разрешить ему снять чертежи со станка и приспособлений. В скором времени на нескольких швейцарских часовых фабриках подобного рода станки и приспособления были уже введены в употребление.

На Международной Выставке Новейших Изобретений, состоявшейся в том же году, экспонаты школы были награждены высшею наградою - большою золотою медалью.

О значительности успехов Школы свидетельствует тот факт, что в 1913 году в швейцарской прессе появились статьи, упрекавшие швейцарских фабрикантов за то, что они действуют непатриотично, показывая свое производство проф. Завадскому, и этим вредят сами себе: они помогают ему усовершенствовать постановку дела в русской часовой школе и могут, таким образом, лишить Швейцарию русского рынка.

К сожалению, тогдашнее наше правительство оказалось крайне недальновидным по отношению к той роли, которую могла сыграть Часовая Школа для нашей промышленности, так как Завадскому в 1913 году было отказано в отпуске 40.000 рублей на покупку автоматов для оборудования образцовой фабрики карманных часов при Школе. На этой фабрике можно было бы изготовлять усовершенствованным механическим способом, при незначительном числе рабочих, до 100 штук карманных часов в день, что могло бы быть большим источником дохода для Школы и, самое главное, дать мощный толчок промышленной инициативе в этом направлении.

Рис. 17. Портрет проф. Завадского, организатора первой и единственной на территории С.С.С.Р. школы, с барельефа, выполненного скульптором Харламовым по случаю 30 летнего юбилея 1/XI 1919 г.

В первые годы революции положение Школы было настолько тяжелое, что ее существование висело на волоске, но, с улучшением общего положения и материального быта сотрудников Школы, а также, благодаря организации производства при Школе, она стала возрождаться и, в настоящее время, вылилась в часовую секцию при Техникуме Точной Механики, Оптики и Часового Производства.

С 1922 года Школа преобразована в Техникум, при котором имеется профессиональная техническая школа точной механики и оптики с отделением часового производства.

Рис. 18. Механическая мастерская. «Техникума точной механики и оптики»

Оканчивающие Техникум и Школу находят себе хорошие по специальности места.

Производственные мастерские при Техникуме исполняют крупные заказы для разных учреждений.

В этом отношении сильно поддерживает Техникум «Государственный трест точной механики», давая большие заказы на часовые механизмы, часы, электромагнитные и др. изделия.

Следует упомянуть, что технический директор Государственного треста точной механики, инженер Саркин, бывший воспитанник Техникума, организовал при Тресте производство будильников и ходиков.

В 1925 году, после обследования Техникума Главпрофобром, коллегия Главпрофобра признала Техникум Точной Механики и Оптики всесоюзным учебным заведением.

Я позволил себе отвести так много места нашей единственной на всей территории С.С.С.Р. часовой школе, так как история этой школы на 96 % является историей часового дела нашей республики.

Однако, нельзя ограничиться созданием только одной школы для насаждения у нас этой новой отрасли часовой промышленности; необходимо с этой целью построить целую сеть школ пониженного типа в районах, где существуют соответствующие кустарные производства, и Техникум, между прочим, должен воспитать контингент лиц, способных стать заведывающими этими школами, а также руководителями практических работ и инструкторами для обучения часовщиков-кустарей.

Рис. 19. Часовая мастерская «Техникума точной механики и оптики».

Германское правительство, в целях насаждения часового производства, а также упорядочения кустарного промысла, в свое время не останавливалось ни перед какими расходами. Еще в 1848 году выдавались большие ежегодные субсидии тем лицам, которые устраивали фабрики часов в кустарных районах с целью поднятия производительности труда кустарей. Один Ланге в Глассхютте в Саксонии получил от германского правительства в разное время субсидии на сумму около 300.000 марок; что же касается современных школ точной механики часового дела, то они там обставлены богатейшим образом.

Тоже самое в Швейцарии и отчасти во Франции.

Во время командировки проф. Завадского заграницу в 1913 году ему представилась возможность убедиться, что если наша часовая школа и уступает некоторым заграничным, то далеко не всем и не во многом; что же касается механико-оптического отделения, то оно по своим изделиям значительно выше заграничных. Проф. Завадский, чтобы подкрепить вышесказанное, приводит следующие факты:

Рис. 20.Первые карманные часы, выполненные учащимися в 1912 г. по собственно-изобретенному калибру.

1) Изделия Механико-оптического и часового отделений по части точных измерительных приборов компетентными специалистами (Главная Палата Мер и Весов, администрация Обуховского завода, профессора многих учебных заведений) признаны не уступающими таковым же изделиям, изготовляемым на наилучших заграничных заводах.

2) Что касается изготовления оптических стекол, ахроматических объективов, окуляров, призм прямого зрения и ахроматических, то такого рода работы не исполняются заграничными школами.

3) Заграницей изделия школьных мастерских по части Точной механики и оптики стоят значительно ниже таковых, исполненных на соответствующих заводах.

4) На Международной Выставке Новейших Изобретений в Петербурге в 1909 г. оптические и точные измерительные приборы механико-оптического и часового отделения были награждены большою золотою медалью, между тем как Цейсовские изделия там же были награждены малою золотою медалью.

Эти отрадные явления и факты можно проверить при осмотре Техникума Точной механики и Оптики на Демидовом пер. № 11 и убедиться в блестящих результатах, достигнутых там за эти годы.

Откуда часы до сих пор шли, главным образом, в Россию. До развития часовой промышленности это была бедная деревушка, населенная пастухами, теперь же это богатый город, жители которого не знают лишений. По имеющимся в нашем распоряжении данным о ввозе часовых механизмов можно заключить, что в Россию ежегодно поступало из заграницы часов на сумму около 20 миллионов рублей. Так например, из одной Швейцарии вывезено к нам в 1912 году часов более чем на 7 миллионов, (см. «Journal suisse d’horlogerie» 1913). Русские миллионы немало способствовали быстрому росту часовой промышленности и прочному обогащению тех стран, где укреплялась и развивалась эта отрасль промышленности.

Пора нам встряхнуться и понять, что и мы можем стать на путь серьезной конкуренции с заграницей в деле часового производства. Правда, не надо закрывать глаза на то, что в настоящее время техника часового производства заграницей стоит на такой высоте, что потребовались бы значительные усилия Для того, чтобы догнать в этом отношении заграницу. Мы опаздываем в этой отрасли промышленности и сильно опаздываем, но дело далеко не безнадежно, ибо на нашей стороне такое преимущество, как обширность внутреннего рынка.

Современное потребление наших часов и всякого рода часовых механизмов ничтожно по сравнению с ближайшим будущим, так как мы только вступаем на путь интенсивного развития нашей материальной культуры. Нашему народу нельзя отказать во врожденных способностях и талантах, необходимых для насаждений и развития столь тонкого производства, как часовое.

Среди наших кустарей не мало хороших часовщиков, следует только оказать им поддержку в смысле снабжения их современными орудиями производства и необходимыми материалами.

Государственному тресту точной механики следовало бы, в первую очередь, обслуживать часовщиков и удовлетворять их насущные нужды, снабжая их часовыми принадлежностями, без чего починка часов немыслима. В настоящее время это является самым существенным заданием.

На этом я кончаю свой скромный труд в надежде, что Соответственные органы у нас в РСФСР сделают все от них зависящее для поднятия и развития этого прекраснейшего из всех искусств.

ГЛАВА 5 К ПОСЛЕДНЕЙ РЕСПУБЛИКЕ Россия - предвестница мировой федерации республик. Герберт Уэллс. Март 1917г. 1Итак, голову Ленина повелели сделать большой.Очень большой.Настолько большой, чтобы в ней мог бы поместиться зал для конференций и съездов.К такой голове надо