Интервью в журнале ИнфоПоток
Елена Краснова: Прошлым летом я прочла книгу «Тайны гениев», и с тех пор классическая музыка вошла в мою жизнь в качестве постоянной спутницы. Не то чтобы раньше я ее не любила, но как бы немного побаивалась. А книга каким-то волшебным образом развеяла мои страхи. С благодарностью представляю вам автора книги и героя сегодняшнего интервью. Знакомьтесь: Михаил КАЗИННИК
МЕЖДУ ГЕНИЕМ И ЧЕЛОВЕКОМ
- Ваши книги, концерты и лекции оказывают большое влияние на людей. Какова ваша миссия?
Если сказать очень громко, то когда я родился и еще был маленький, я успел застать тот, прежний мир. Я инстинктивно почувствовал, какие удивительные силы развития стоят за ним. Но то, что я наблюдаю в течение последних десятилетий, даёт мне повод думать, что я являюсь свидетелем заката цивилизации. Причем, независимо от того, какая в стране власть – советская или любая другая. Потому что любая власть меньше, чем цивилизация. Власть только сама себя считает себя великой, значительной, могущественной. На самом деле она лишь одна из деталей проявления развития цивилизации.
В XX веке появилось два тоталитарных режима: коммунизм и фашизм. Своим появлением они обозначили начало заката цивилизации. После античного мира, после латинских академий, после великих идей эпохи Возрождения наступает время невиданного страшнейшего спада. Спад начался в конце XX века, и в наши дни идёт, продолжая быстро набирать скорость и стремясь к кульминации.
Мы видим, как разрушительные процессы ведут к деградаци человека, к его уничтожению, к его незначимости. Человека можно в любой момент задавить машиной, зомбировать любыми массовыми и иными системами, обманывать бесконечно. Мудрые древние правители считали, что ради всеобщего блага допускается обманывать некую группу людей только в течение очень короткого промежутка времени. Теперь выясняется, что всё человечество было обманутым на протяжении жизни нескольких поколений. А это первый признак того, что цивилизация гибнет. И мне показалось, что гибель ее искусственна, то есть, кем-то умело срежиссированна. Как будто какая-то параноидальная группа людей получила доступ к невероятным медийным системам, к огромным деньгам. Им показалось, что они могут завоевать абсолютную власть.
А для того, что бы завоевать абсолютную власть, по мнению этих людей, необходимо создать абсолютно технократическое общество. Никакого античного мира, никакой музыки, никакой риторики, никакого искусства быть не должно. Удивительно, но даже социалисты-утописты, и тот же самый Кампанелла в своём «Городе солнца», говорили об одной детали, на которую еще в детстве я обратил внимание. Так вот, и Кампанелла, и Томас Мор говорили, что «Город счастья» возможен, но при одном условии: в него нельзя впускать людей искусства. То есть, стоять на входе и, если человек проявляет творческие склонности – начинает писать какие-то стихи, писать картины и говорить о каких-то философских преобразованиях – то его просто нельзя впускать. И вот это настораживает. О каком счастливом будущем может идти речь, если в этом самом будущем нет места художественному творчеству?! Ведь непременный залог гармоничного человеческого существования – это не что иное, как наличие творческого начала. То, что обозначено, например, Кантом как категорический императив. То обстоятельство, что в человеческой жизни есть вещи, необязательные для непосредственного животного выживания. И если человек создает какую-то картину или симфонию, а другие ей восхищаются, то это не имеет ничего общего со всем остальным миром. Вот это здорово.
Когда я вижу счастливых, гармоничных людей, которые слушают симфонию Брамса и испытывают наслаждение, я понимаю, что все это долгое развитие цивилизации привело к появлению человека, который может вот так, как бы незаинтересованно, то есть, вне зависимости от потребности в еде и в продолжении рода, внимать музыке. Словно высшее человеческое сознание, освобожденное от угрозы поедания хищниками, освобожденное от угрозы немедленной смерти, вдруг понимает, что цель его жизни, жизни его родителей, его прадедов, в том, что бы он так сидел и наслаждался творениями искусства. И понимать это я стал достаточно рано.
Когда при мне начинались эти политические переходы, перестройки, переделки, перезагрузки и все прочее, я понимал, что этому всему ноль цена. Все эти великие абстракции, будь то строительство капитализма, строительство социализма, тысячелетнего рейха – не имеют абсолютно никакого значения для человека, ибо не затрагивают его душу. Потому что в первую очередь строиться должно сознание. Даже великие религии всегда говорили: не храм тела, а храм души. Вот это главное.
Я понял, что мое слово, мое поведение на сцене обладает чем-то большим, чем просто поведение или влияние учителя. Что есть какие-то вещи, которые я даже сам не могу объяснить. Не сочтите за нескромность. Однажды, будучи в совсем юном возрасте, лет пятнадцати – шестнадцати, я пришел в тюрьму и сказал: «Я хочу читать лекции для заключенных». Тюремные начальники сначала засмеялись, но я с ними разговорился, и они мне разрешили.
- В каком городе это было?
Это был Витебск. Я видел, как в течение короткого времени у многих заключенных происходили настолько глубокие личностные преобразования, что даже изменялись черты их лиц. Перетряхивалась вся их система мышления, все, что ранее им казалось очень важным и значимым, подвергалось переоценке. Для человека вдруг оказывалось бессмысленным и нелепым все, чему он поклонялся, его прежние идолы оказывались ложными. И перед ним открывалась истина. Истина эта проста. Великий Кант сумел выразить ее одной фразой: «Звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас».
Я и сам находился под сильнейшим впечатлением от тех поистине чудесных преображений, которые видел в других людях. И мне захотелось посвятить этому жизнь, играя на скрипке или на рояле.
Но обязательно и прежде всего, попытаться раскрыть человеку глаза на тот невидимый и не слышимый ранее для него мир. И в этом случае может наступить та новая цивилизация, вскормленная всеми достижениями человечеством, и пользуясь этими достижениями, в том числе технократических и техногенных систем, сможет открыть для человека самое важное – из чего состоит вообще смысл человеческой жизни. Вот это и есть подлинно духовное.
- Часто религии и церкви монополизируют заботу о духовном формировании и воспитании.
И это, конечно же, ошибка. Религий много, каждая система имеет свой миф, и множество не столько разрешений, сколько запретов. Запреты касаются боязни всякого мифа, если не дай Бог, он выйдет за пределы этой системы. Большинство войн на Земле были религиозными. И даже Вторая мировая тоже возникла на почве религиозной: тоталитарная идея национал-социализма столкнулась с тоталитарной идеей социализма.
Я была на вашем концерте 13 ноября, и вы один только раз произнесли слово «Бог». Но это было сказано таким образом, что стало совершенно ясно: в основе вашего мировоззрения – глубокая вера. Наверное, именно вера дает гениям силы для их гениальных произведений?
Я глубоко убежден, что Бог не в церкви, не в религии и не в идеологии. Потому что религия и церковь – это всегда идеология. Бог используется различными силами для того, чтобы «править бал» на земле. Одни богом признают Сатану, другие богом признают Христа, третьи – Аллаха, четвертые – Заратустру, пятые – идолопоклонники и т.д. Все они равны перед единым Богом, который смотрит на своих детей и мягко улыбается.
Понимаете, я, конечно же, верю в Бога. И мой Бог, который внутри меня, со мной совершенно согласен. И с моей иронией по отношению к религии, и с моим юмором, и с моей благодарностью к нему за то, что он мне дал.
Я обычно говорю, что есть два вида веры. Одна – «Господи, верую, и поэтому дай!». Это большинство, это массовая вера: дай дочери мужа, дай квартиру, дай здоровье, дай долголетие и т.д. дай, дай, дай... И второй вид веры, который для меня характерен. Как верила Ахматова, так даже Эйнштейн верил, несмотря на все его иронические высказывания. Верую, поэтому – возьми! Ты все дал, ты дал самое ценное, что есть в жизни – мою жизнь. Это сложнейшее биохимическое вещество и соотношение, которое и есть человеческое тело. И если вдуматься, то ничего равного человеческий мозг не придумал. Как надо соединить все: каждый орган, каждую клеточку!.. Чтобы все это функционировало по 60-70-80-100 лет, а мы к тому же все делаем, что бы они плохо функционировали. Сами свою жизнь губим, всю жизнь курим, пьем, нервничаем, то есть, делаем все, чтобы жизнь свою сократить. И тем не менее, людей все-таки проживают какое-то количество десятилетий с этим организмом, который в принципе мог бы выдержать 3-4 недели. Попробуйте создать такой сложнейший организм! Следовательно, нужно быть благодарным, что Бог запустил все эти «колесики-винтики». То есть дал. Все! Спасибо, Господи. Теперь, пожалуйста, позволь мне заниматься тем, чем мне предназначено заниматься. И я даже не успею лишний раз сказать тебе, какой ты замечательный, потому что мне надо идти к детям и рассказывать о Моцарте, существование музыки которого и есть доказательство твоей благости.
Можно делать, так как делают ортодоксы, кричать: «Бог!». И вот ходите туда, и все время посвящайте молитве, благодарите и просите. Но можно молиться по-другому: «Господи! Какого же Ты нам Моцарта подарил! Господи, смотри, какой ребенок чудесный, только он не наполнен Твоей благодатью. Его надо наполнить. Ты Моцарта создал специально для него, чтобы наполнить его благодатью. Значит, я сейчас соединю музыку с этим ребенком. И ребенок наполнится благодатью». Доказательство бытия Бога в области разума существовать не может. Это совершенно точно доказал Кант. Оно существует в области чувств, в области гармонии, в области равновесия, в области творчества. Поэтому всякая идея подобного рода для меня священна.
Вы придумали для своих радиопередач вот такое название интересное – «Тайные знаки культуры». Но, наверное, не специально же великие зашифровывали в своих произведениях эти «тайные» знаки. И почему вы их понимаете, а другие – не замечают?
Когда-то в детстве, когда я в первый раз из тысячи прочитал «Евгения Онегина», меня затронула тема магического кристалла. Вдруг я понял, что это значит. Когда берешь огромное увеличительное стекло и рассматриваешь текст. Думаешь, что это просто какие-то маленькие черные полоски, а тут просмотрел и увидел вдруг, что там великие мысли зашифрованы. Вот так же и в искусстве. Они зашифрованы не потому, что гении хотели их спрятать, тогда бы это были «скрытые знаки» или «секретные знаки». Поэтому в данный момент разговор не об эзотерике, а вот о чем.
Почему евреев, например, называют «народом книги». Потому что главная задача, которая у них всегда была, это Тора, иди, как христиане говорят, Ветхий Завет. И нужно ведь уметь его читать, так как там есть второй уровень толкования, третий, четвертый... И вот эти странные люди, все, как один, носящие очки, так как они уже глаза «протерли», потому что глаза не рассчитаны на такое количество чтения, ходят они с этими черными книгами, в черных одеяниях... Почему в черных шляпах, почему в черных одеждах? Прежде всего, потому что у них нет времени ни на что больше. А только на одно – нужно докапываться до истины, все время разговаривая с Богом, все время углубляясь в идею: почему это так.
Если бы в христианстве, основанном на Новом Завете, была такая же идея толкования? Наверное, тогда мы нашли бы ответы на многие вопросы. Но поскольку этого нет, Новый Завет говорит: «Верь. Читаешь – и просто верь. Ничего не надо. Только верь». Ни толковать текст, ни вслушиваться, ни углубляться в него не нужно. И получается в результате недопонимание.
Например, есть такой эпизод в Новом Завете, в котором ключевым является только одно слово, и если его растолковать, это помогло бы ответить на многие вопросы. Христос в доме Симона прокаженного. Никто здесь не знает о предстоящей смерти Христа, кроме группы его учеников – пока это тайна. Ученикам же, отведя их накануне в сторону, Христос сказал, что через несколько дней будет Пасха, и Сын человеческий будет перерожден. В тексте подчеркнуто, что в сторону отвел, что вокруг была масса народу, а он отвел под скалу, чтобы никто не услышал, и им только сказал, и только они знали. И вот, представьте себе, вдруг в доме Симона прокаженного, какая-то женщина начинает его, здорового молодого человека тридцати трех лет, в расцвете сил, обмазывать миром. Разбила драгоценный сосуд и умащивает его как мертвеца. Естественно все возмутились: здорового молодого человека готовят к смерти. И вдруг Христос говорит: «Зря вы женщину смущаете, она доброе дело делает. Она уже подготовила меня к погребению». И следующеий эпизод: «И тогда Иуда пошел к первосвященнику».
Я спрашивал у греков, стоит ли это слово в оригинале? Они ответают: «Да, конечно, а как же иначе? У них же договоренность была, и вот Христос сообщил, что он готов. И тогда Иуда пошел за первосвященником». Оказывается, греки это знают?! А мы? А у нас разве не написано «И тогда?». Написано, а в этой книге каждое слово нужно читать точно. Если бы было написано «а в это время Иуда разговаривал с первосвященником» – другое дело, тогда мы понимаем, что Иуда не знал ничего и пошел Христа сдавать на смерть. Но здесь ясно написано, что он был здесь, в доме Симона, видел, что произошло, и когда Христос сказал: «она приготовила меня, я готов к погребению», тогда Иуда и пошел...
Вот для чего нужно углубление в текст, в мысли, в музыку, в поэзию, в литературу – чтобы избежать ложных толкований. Для того чтобы избежать ложных, страшных и беспричинных войн, непонимания и ужасов. Потому что именно непонимание древних текстов, их основных мыслей приводило к братоубийству, к религиозным войнам. Вот почему, на мой взгляд, так важно очень глубоко учиться думать, читать, слышать значение слова, и придавать значение каждому слову, которое сказано.
Это важная мысль, она мне очень близка. Многие невнимательно относятся к словам и думают, что они написаны «просто так», вместо того, чтобы обратить внимание, проявить уважение: если слово написано, то это не случайно, что-то автор хотел этим передать...
Особенно это относится к древним текстам. Ведь тогда пишущих было не так много. Это сегодня каждый может подойти к компьютеру и что-то написать, например, «привет, как дела?». Тогда писали на папирусе, и подготовка к процессу писания была сложнейшим процессом, и писать было надо во имя чего-то. Отсюда ценность древних текстов. В этих текстах двух-, пятитысячелетней давности никогда нет про «печки-лавочки». В них всегда есть что-то бесконечно и безгранично важное. Вот почему мы относимся к этим текстам со священным трепетом. Не потому только, что они старинные, а потому что старинный текст и означал, что текст глубокий и что в нем много измерений.
Я помню сцену в фильме о Чайковском, когда совсем маленький ещё мальчик чувствует, что он весь охвачен и говорит об этом: «музыка везде» и даже заболевает от избытка чувств. Когда вы поняли, что любите музыку?
Пожалуй, с самого начала, по упоминаниям моих родителей. Вы говорите про Чайковского, да? Про маленького мальчика, очень нервного. Я хочу сразу подчеркнуть это – что же дается гениям всегда? Не только творческая возможность, но невероятная чуткая ранимая нервная система. Ведь гений – это всегда жертва. Жертва неврастении, жертва обостренного восприятия несправедливости. Кожа гения совершенно обнажена, у него нет защиты. И вдруг этот гений в своем деле оказывается беспощадным воином. Он пойдет до конца, чего бы ему это не стоило. То есть, он абсолютно незащищен ото всего остального мира, он защищается только своим творчеством. И не только Чайковский, но и все эти гении все время обнаруживают уже в детстве колоссальную ранимость и незащищенность.
Но вы задали вопрос обо мне. И не дай бог создать впечатление у читателя, что я причисляю себя к гениям. Может быть, что-то мне удалось в моей жизни близкое, но мне, прежде всего, наверное, дана возможность общаться с ними на глубоком уровне через магический кристалл. Может быть, лучше их понимать. То есть они со мной действительно разговаривают, доверяют мне некоторые свои тайны, секреты, которыми я, с их позволения, делюсь с людьми. «Всем внешним я буду говорить сказками, а вам, внутренним, – сказал Он своим апостолам, – буду говорить как есть».
Папа и мама говорят, что когда в младенчестве я начинал уж очень плакать, у папы было два способа успокоить меня: или играть на мандолине, или играть на скрипке. В то же мгновение я переставал плакать, начинал таращить глазенки... Как только начинала играть музыка, переставало существовать все остальное.
Помните, вы меня спросили, верю ли я в эпоху Возрождения? А я сказал, что если она еще не наступила, то это просто значит, что мы не достигли дна. А если мы достигнем дна, то это значит, что падать дальше некуда и у нас должен сработать коллективный инстинкт самосохранения нации, ее культурного потенциала.
- Что же тогда дно, если сейчас ещё не дно?
Я не знаю. Видимо, может быть еще хуже.
- Не дай Бог. Я думаю, что мы все-таки сейчас оттолкнемся и пойдем вверх.
Я тоже так думаю. Потому что я приезжаю в Москву уже три года подряд. Первый раз – никакого эффекта. Просто люди в зале прослушали – и все. Второй раз – минимальный эффект. А вот сейчас, в третий раз, как будто количество перешло в качество. Сейчас мне начали звонить директора гимназий, школ. Я уже провел встречи, которые оказались для них знаковыми. В одной школе внутри все перевернулось, гимназия гудит, дети обращаются ко взрослым с упреком: «А почему нам этого раньше не сказали?» Но учтите, что и сопротивление, если начать все делать всерьез, будет на самом серьезном уровне. Ведь сколько диссертаций защищено, сколько методических центров, министерств образования, и у каждого областного центра свои методисты, которые стоят на страже за свое не на жизнь, а насмерть.
- Вам повезло, вы родились в музыкальной семье. Мама тоже музыкант?
Нет. Совсем не музыкальной.
- Как же?! Папа играл и на мандолине, и на скрипке.
Играл любительски. Сейчас не обязательно папе играть на мандолине, кругом есть записи. Ребенка с детства можно симфоническими оркестрами услаждать. Сейчас все есть.
- Так нужно иметь на это побуждение!
Значит, будем говорить, что мне повезло не в том, что папа играл, а в том, что папа и мама, у которых лучшие годы пришлись на войну, каким-то образом в те далекие 50-ые прошлого века понимали интуитивно, что музыка – это очень важно. И поэтому самым главным событием для меня маленького было, когда я каждый вечер подряд слушал симфонический оркестр. Все деньги, которых было очень мало, тратились на то, чтобы летом, в июле, поехать в Юрмалу (на музыкальный фестиваль. Ред.). И чтобы Мишенька слушал Стравинского, Растроповича и так далее... Я до сих пор не понимаю, неужели мне это все одному доставалось. Главное, что мне повезло, что родители были близки к тому предыдущему поколению, которое именовалось интеллигенцией. У дедушки с маминой стороны, и у родителей с папиной стороны, несмотря на провинциальность происхождения, была колоссальная тяга к искусству. Мой дедушка в возрасте 80 лет мне на память читал монологи Короля Лира.
Я собиралась задать вопрос, как приобщать детей к искусству. Но вы на него уже ответили, и у вас даже есть диск для беременных мам...
Называется «Для мамы, которая ждет ребенка и для ребенка, которого ждет Мир». Но не только это. Сейчас, уступая многочисленным просьбам и в конечном итоге считая, что наступило время, я буквально через два дня начну записывать с Борисом Тихомировым, замечательным музыкантом, энтузиастом, диск для детей от 3-х до 5 лет. Это будет попытка заставить ребенка услышать простейшую мелодию.
Есть такой сборник, называется «Для детей, которые начинают играть на скрипке». И в нем первая песенка «Петушок», которая состоит всего из четырех нот. Так вот этот «Петушок» будет сыгран с аккомпанементом. Петушок может попадать в разные состояния, он может любить, тогда это сыграется на другой струне. Он может расплакаться – будет другой инструмент. Этот петушок может только родиться и в первый раз запищать. Может быть задиристый петух и т.д., а потом будут всякие всевозможные вариации на тему, когда петушок поедет в такую-то другую страну, и там окажется совсем другая музыка, там он окажется в сказке.
Я хочу сказать, что можно один диск построить на одной песенке. Можете представить какое это чудо, когда ребенок слышит все эти вариации. Петушок меняется каждые несколько секунд, а ребенок все время слышит смену мысли, атмосферы и ситуации. Вот такой замысел первого диска.
Потом будет песенка вторая. В детских сборниках она подана под авторством Моцарта по антирелигиозным советским соображениям. Это мелодия о Вифлеемской звезде. Ее поют все протестанты. Моцарт просто любил эту мелодию, и как все другие, использовал ее и написал на нее вариацию. И я дам ее маленьким детям. Как маленькая звездочка каждый раз блестит по-другому. Я буду детям давать все время знакомые и понятные образы. Буду обращаться к их родителям. Пусть укладывая ребенка спать, они включают диск, и он заснет под колыбельную, которую споет ему петушок.
Параллельно выйдет этот же диск для детей, которые начинают играть на скрипке. То есть у них уже есть путеводитель.
Что бы вы посоветовали взрослым людям, которые до сих пор были вне музыки, но в какой-то момент у них вдруг появилось желание понять и полюбить музыку? С чего начинать, что слушать?
Вы знаете, я ведь уже посоветовал. Мы выпустили 64 фильма. Эффект, как я знаю, есть. Несмотря на то, что телецентр показывал их глубокой ночью, многим удалось записать эти фильмы.
- Фильмы можно купить?
Продаются 24 части – 12 на одном диске, 12 на другом. Первые 12 фильмов это эффект Баха, эффект Шуберта и т.д., вторая часть это космос – космос Брамса, космос Рахманинова... Там есть фильм «Моцарт и Сальери».
На том же концерте вы упомянули, что в музыке Баха есть все, кроме чувственности. Можно об этом немножко подробнее? Что вы понимаете под этим словом, и кто тогда чувственный композитор?
Когда говоришь о Бахе, то действительно понимаешь, что это что-то невероятное и на Земле случилась какая-то несправедливая вещь. 300 лет назад на Земле появился гений, который уже все предвосхитил, что было и что будет после него. И это настолько сильно, неожиданно и грандиозно, что по мере прохождения веков, мы все больше начинаем понимать, кем же был Бах. Становится даже мистически страшно. Откуда этот человек, откуда он все это знал? Понимал ли он сам себя, понимал ли, что он гений? С другой стороны, возникает другой вопрос. Почему же его дети – воспитанные, сформированные, любимые, обученные им – не понимали, кто такой папа? Гениальный папа, который вырастил четверых детей, ставших великими композиторами. Не просто случайно хорошими, а великими.
И тут возникает вопрос – почему Баха забыли? Некоторые из коллег скажут, что его не забыли, его исполняют. Я говорю, что да. Кто-то играл, и он был доступен нескольким музыкантам, которые профессионально интересовались музыкой прошлого. Так Моцарт его поиграл и был потрясен, Бетховен его поиграл и два года писал музыку а ля Бах. А когда у детей Баха спрашивали про папу, они отвечали, что он был хорошим органистом и никудышным композитором, и называли его хорошим парнем. И возникает вопрос, что за заговор такой против покойного папы? Неуважение? Месть папе за то, что он давал им затрещины, или что-то другое? Первая мысль у меня была, и которую я озвучил в первом фильме «Эффект Баха», что дети делали это сознательно. Они поняли, что дальше за папой ничего нет, и папу нужно забыть, чтобы пустить музыку по другому пути, потому что папу продолжить невозможно. Он – океан. В него все втекло и ничего не вытекает.
Потом я подумал, что это слишком мелко. Я демонизирую детей, хотя в этом что-то есть. Но потом я стал думать, чего же не хватало баховской музыке? Почему после Баха закончилась династия церковных композиторов и органистов? Почему церковь отделилась от композиторов, а композиторы от церкви, причем мгновенно?
- Именно после Баха?
Да, после Баха. Дети Баха еще немножко служили церкви, но больше служили государству, губернаторам, палатам, сенаторам. Прежде всего, их должны были оценить не священники, а слушатели, уже не прихожане, а светские слушатели. И произошло это буквально в течение одного поколения. Потому что расстояние между Бахом и Гайдном, детским классиком, совсем небольшое. И возникает вопрос, почему и Гайдн, и Моцарт, и Бетховен, а за ним Шуберт, Шопен и дальше, и дальше, как сговорились? Даже песен про бога нет. Даже, когда Шуберт пишет «Аве Мария», он пишет латинский католический текст, но на стихи практически Вальтера Скотта. «Аве Мария» это поклонение женщине.
А Христос сказал, что глядевший на женщину с вожделением уже прелюбодействовал с ней в сердце своем. Но музыка не могла пойти по пути отсутствия вожделения, отсутствия страсти, она должна была постепенно вырваться из этих рамок. Нельзя петь все время о том, как больно идти на Голгофу. Можно воспеть и глаза женщины, воспеть страсть, желание приласкать эту женщину и т.д. И вот практически после Баха произошел поворот – музыка пришла к воспеванию эроса, аффекта. Она оставалась полной этики, она оставалась совершенно гармоничной. Но Бог стал строителем, Бог стал рабочим, влюбленным в этот мир, который он строил, влюбленный во всех отношениях.
Вы знаете, во время встречи со студентами Международной Школы в Питере, мы несколько часов провели в Эрмитаже. Причем я задумал показать всего несколько картин. В том числе я подвел их к картине Симоне Мартини, гениального художника XIII века. Алтарь был из двух створок. Первая створка «Благовещение. Гавриил» находится в Вашингтонской Национальной картинной галерее, а вторая – в Эрмитаже и на ней изображена Дева Мария. Она рыжеволосая. Как Маргарита, как ведьма. У нее удивительные глаза. Она вроде бы благочестивая, но вместе с тем вы присмотритесь, и увидите, как она безумно, дьявольски хороша. На ней платочек, сквозь который пробиваются рыжие волосы, колени у ней раздвинуты. И это видно, и под хитоном цветная ткань. И эта золотая ткань в виде золотого дождя. А вы помните Данаю? Легенду о том, как Зевс в виде золотого дождя проник в башню к Данае и оплодотворил ее?
Я уверен, что Симоне Мартини связал момент Благовещения с моментом зачатия Данаи. Он был очень просвещенным человеком, он был другом Петрарки. А Петрарка – это эпоха Возрождения. Мы долго смотрели и не верили своим глазам, это было просто потрясение. Потому что не было необходимости в этой цветной рубашечке под хитоном, в этом треугольничке. Когда ноги раздвинуты, и вы видите кусочек золотого дождя. Это феноменально. Просто посмотрите на эту работу, и вам все станет понятно. Так вот, в искусство всегда внутрь проникала эта античная идея – поклонение эросу. И даже сам Сократ встретился с великой весталкой, которая научила его эросу, как великой идее. И сын повитухи Сократ говорил, что у него с мамой одна профессия – она принимает роды у женщин, а он принимает роды у мужчин. Что он имел в виду? А он имел в виду эрос как великое духовное начало. А это значит, что две души через эрос, через проникновение в мысли друг друга, продвигают мыслительный процесс человечества дальше.
- Какие замечательные слова! Мне тоже в процессе размышления нужен собеседник. Тогда я могу дальше пройти.
Вы знаете, что говорит Юрий Либерман? Он говорит хорошую и простую вещь – все что в тебе, абсолютно неинтересно. Интересно только то, что между тобой и другим человеком. Важно то, что между нами. То же самое, когда мы строим мост. Сам факт строительства моста непонятен – стоит ли, нужен ли? Куда по нему ехать – вот вопрос, то есть, что с чем соединяет этот мост. Если он соединяет человека и концертный зал, где звучит Моцарт, или с картинной галереей, где висит Симоне Мартини, тогда понятна функция моста. Или другая функция – побыстрей приехать на работу, заехать в магазин, купить еды, чтобы восстановить организм и опять работать. Так вот, мы должны понять, что в конце каждого моста, конечной целью каждой души в своем общении души с душой является эстетическая цель. И если этой эстетической цели нет, то всякое движение бессмысленно.
Спасибо, Михаил Семенович, за этот интересный разговор.
(февраль 2012г.)
Еремеева Елена
Скрипач, поэт, писатель, педагог, теле- и радиоведущий, режиссер... В этом необычном человеке переплелось такое множество талантов, что сегодня трудно сказать, что в нем доминирует. Неугомонность творческой натуры не позволяет ему стоять на месте. Михаил Семенович Казиник постоянно путешествует, едва ли не каждый день, открывая для себя новые уголки мира, новых людей, новые грани искусства и новые формы общения. Поэтому неудивительно, что именно он стал главным вдохновителем и создателем Международной творческой школы, первые уроки которой прошли в Крыму в середине нынешнего лета. Форум объединил и познакомил более 50 человек, приехавших на Черноморское побережье из России, Украины, Белоруссии и Казахстана. Интересные концерты и мастер-классы не оставили равнодушными никого из участников. Но самое главное, что после такого общения люди стали по-иному воспринимать не только окружающий мир, но и поэзию, музыку, живопись.
- Михаил Семенович, расскажите, как прошли Ваши творческие уроки на Черноморском побережье?
- Пансионат, где проходил первый творческий слет, расположен вдалеке от туристических троп, всякого рода продавцов и покупателей. Мы оказались в степи, а рядом - чистейшее, как и тысячи лет назад, море, запах степных трав и полное отключение от любой информации извне. Мы оторвались от политики, от больших и малых катастроф, от черных пиаров, от невыносимо глупых шоу и мыльных опер, от троянских программ и вирусов, которыми сегодня масс-медиа обильно снабжает наш мозг.
В пансионате были телевизоры, но участники форума о них попросту забыли. Ведь с нами были музыка, поэзия, философия. А еще - рояль, проигрыватель, экран. И общение. Около 20 часов в день. Живая музыка и общения начинались еще за завтраком, а заканчивались на рассвете. И произошло чудо. Наступил момент истины: глаза в глаза, чистота, «звездное небо над нами - нравственный закон внутри нас» (Кант). Мы осознали КТО мы на этой Планете.
Разлука оказалась тяжелой. Единственное утешение, что расставание будет недолгим, и мы продолжим контакты через все возможные средства. Я рад, что сила, с которой мои «школьники» воспринимали музыку, была доселе невиданной. Но главное, что каждый звук проходил в глубину сердца. И еще одна радость. Все приехавшие в школу, оказались состоявшимися личностями, независимо от возраста и профессии. Даже дети, которых родители взяли с собой, стали прекрасными слушателями.
Витебск - город детства, город-сказка
Михаил Семенович, скажите, кто и что помогает Вам в жизни, что помогло в формировании Вашей личности? Какова роль родителей в Вашем становлении?
- Детство мое прошло в Витебске - городе русской интеллигенции. Когда в Витебск хлынула столичная интеллигенция из желания сменить обстановку, климат, в городе появилась целая плеяда выдающихся людей - Иван Соллертинский, Казимир Малевич, Виктор Лагин. Ну и, конечно, здесь жил Марк Шагал... И это только верхний слой. Кроме прекрасных людей в городе были церкви, костелы, синагоги, где постоянно звучали и хоры, и органы. Это был настоящий город-сказка! В детстве я повстречал там многих людей старой интеллигенции, и знакомство с ними - безусловно, одно из важных слагаемых моей личности.
А мои родители просто совершили подвиг. Ведь их жизнь пришлась на время войны, затем тяжелые послевоенные годы, но они старались дать мне всестороннее образование, воспитывая меня в духе творчества, с самого раннего детства водили на концерты, художественные выставки, читали классику. Я и сейчас хорошо помню и Домский собор в Риге, и симфонические концерты в Витебске и Дзинтари, и восторженные детские впечатления от встречи с шедеврами Эрмитажа и Русского музея. Но, пожалуй, самым важным фактором для формирования моей личности стали бурные обсуждения концертов и эта поистине удивительная атмосфера общения. Затем родители отдали меня учиться музыке. Я помню, как среди послевоенной бедности проявлялась духовность поляков, русских, белорусов, евреев, литовцев, латышей. В этой многогранности и перекрещивании культур формировалась единая и богатая культура, которой можно гордиться.
- Ваши родители были музыкантами?
Моя мама - юрист, а папа занимался разработкой приборов для военных самолетов. Работа у отца была ответственная, я помню напряженность и атмосферу стресса, в которой он всегда жил. Но папа с детства играл на скрипке и мандолине, это помогало ему на время отвлечься и снять напряжение после сложной работы. Кстати, мой дедушка по линии матери тоже играл на скрипке. Поэтому первое знакомство с музыкой началось для меня буквально с пеленок.
«Человек должен учиться чувствовать...»
Михаил Казиник - постоянный ведущий на радио «Серебряный дождь» и «Орфей». Его эфиры пользуются неизменным успехом. Секрет прост: такие программы близки рыцарскому духу последних из могикан, повествующих о вечных ценностях. Михаил Казиник напоминает нам о духовных истинах, которых потерялись в суете современного нестабильного мира.
Михаил Семенович, скажите, Вам интересно жить, открывать новое? Сегодня большое количество людей умирает от скуки и деградирует. Как научить их жить по-другому, пробудить интерес к прекрасному?
- Это большой и сложный вопрос. Я - счастливый человек. Убежден, что открытие нового - единственное, что стимулирует жизнь, иначе человек умирает духовно. Я рос в среде русской интеллигенции, впитав в себя не только ее речь, но и ее дух, ее принципы общения. Может быть, именно поэтому я очень болезненно воспринимаю резкий контраст между жизнью в годы моей юности и сегодняшним днем. К сожалению, люди из моего детства начали уходить из жизни в 60-е и 70-е годы. Вместе с ними уходил тот неповторимый строй речи, мышления, закон нравственности. Люди, которым сейчас по 30-40 лет, не поймут моей печали. Они даже не догадываются, что именно они потеряли. То, что многие сегодня воспринимают как глубину, для меня, увы, часто плоский уровень или упрощенный вариант мышления в сравнении с прошлым.
И все-таки самое страшное сегодня то, что большинство людей умирает не от старости и болезней, а от осознания, что впереди у них нет этого нового удивительного дня. Вся нынешняя дикая попсовая жизнь не имеет ничего общего с той настоящей жизнью, которая, на мой взгляд, должна быть у человека. Вспомните Пушкина - человек должен носить в себе «магический кристалл», учиться чувствовать, открывать для себя искусство.
- С 1991 года Вы постоянно живете в Стокгольме. Почему Вы решили уехать из России?
- А я никуда и не уезжал. Просто 19 августа 1991 года, когда в России произошел путч, я находился в Швеции. Признаюсь, что события, происходившие тогда в России, меня сильно рассердили, и именно тогда я подписал контракт, который не подписывал целых три года. Не подписывал, поскольку ждал перемен в стране и даже отправил наивное письмо Михаилу Горбачеву, спрашивая: «Почему Вы делаете все наполовину? Ведь нельзя перепрыгивать пропасть в два прыжка. Полумеры страшны». Никакого ответа на свое письмо я, естественно, тогда так и не получил.
Но вообще-то рассуждения о месте жительства - это все советские предрассудки: Тургенев и Гоголь почти не жили в России, но по сути они никуда не уезжали из нее. Что же касается Швеции, то я бы сравнил ее с красивой и очень уютной морской раковиной, в которую я могу спрятаться, когда захочу.
«Русские люди умеют любить...»
Великих композиторов минувших эпох их современники не считали таковыми. Кого из нынешних композиторов Вы относите к разряду великих?
- Надо признаться, что издревле ругали не только композиторов. Задумайтесь: название большинства художественных стилей - ругательства. Барокко по-русски мягко переводится как «причудливый, странный». Но это - мягко. А эквивалент этого слова в русском языке куда грубее - «дурашливый». Импрессионист - «впечатленец», готика - «варварство», даже слово «романтик» означало - ушедший от жизни бесплодный мечтатель. Вы спросите, почему? Да потому, что искусство на самом деле обитает вне времени. Оно - космично, у него - прямой контакт с Богом, а люди живут в конкретном времени и данном пространстве. Что же касается «золотого» композиторского списка, то могу сказать точно: Россия в XX веке пополнила список имен великих композиторов, прежде всего, двумя именами. Это Сергей Прокофьев и Дмитрий Шостакович. Возможно, еще - Гия Канчели. Уверен, значительную роль может сыграть некоторая музыка Альфреда Шнитке. Во всяком случае, его Первый кончерто гроссо обязательно войдет в золотой фонд мировой музыки. Будем надеяться, что человечество дорастет и еще до одного явления в музыкальном мире - Алемдар Караманов. О судьбе этого удивительного человека я снял двухсерийный фильм. Картина недавно демонстрировалась на одном из телевизионных каналов России, но глубокой ночью.
- Ваши концерты проходят в разных городах России и за ее пределами. Скажите, есть ли разница в восприятии Ваших выступлений публикой за рубежом и в России?
- Разница есть и она огромна. Дело в том, что русские люди умеют любить. Что же касается западного зрителя, то он, безусловно, может быть вежливым, приветливым и даже благодарным, но при этом совершенно не умеет любить. А русские, если они, конечно, почувствовали тебя, поверили тебе, любят всей душой и дарят тебе свою энергию любви.
- Вам приходится много ездить. Вы наверняка общаетесь с соотечественниками. Скажите, они такие же, как люди, живущие в России, или другие?
- К великому сожалению, они другие. И, что самое печальное, многие из них уже теряют часть прекрасных качеств, присущих именно русским людям. Ведь быть русским - значит, быть высокодуховным человеком. А это значит - не просто интересоваться культурой, но и жить в ней.
На сегодняшний день можно выделить два типа наших соотечественников за рубежом. Первый - люди, понимающие, что русской культурой можно и нужно гордиться. Но есть и другой тип - люди, которые стесняются быть русскими. Вот с ними совершенно неинтересно ни обсуждать что-либо, ни заключать договора, ни общаться.
Россия - это моя страна
Почему Вы все время возвращаетесь в Россию? Что она дает Вам в творчестве, жизни? Что вообще Россия значит для Вас?
- Такие люди, как я, немного странные. У них все не так, как у всех. Видно от того и отношения с Россией у меня непростые. Казалось бы, сколько унижений и грязи, сколько боли и страданий причинила мне страна, в которой я родился и вырос. Но я люблю ее. Россия - это моя страна. Правда, это вовсе не означает, что любовь моя слепа. В ней есть чувство боли, но я пытаюсь сделать все, что смогу, чтобы вытащить людей из той глубокой пропасти, в которую их толкают много десятилетий.
- О чем Вы мечтаете и какой хотите видеть Россию?
- Опыт истории показал, что мы не особенно талантливы в производстве компьютеров и автомобилей, в достижении хотя бы среднезападного уровня жизни. То, что для многих стран просто, для нас создает проблемы. Но это не показатель нашей несостоятельности. Мы прославились тем, что в течение всего XIX века дарили миру величайшую по духу музыку, литературу, философию, мышление. И даже в XX веке, несмотря на невиданные потрясения, Россия дала миру величайших композиторов, которых я уже называл, поэтов - Ахматову, Цветаеву, Пастернака, писателей - Булгакова, Платонова, Зощенко, и великое множество блистательных музыкантов-исполнителей и талантливейших актеров. И еще. Мы подарили миру особую раскованность общения и способность к дружбе, которую я условно называю «русское купе». Это когда четыре случайно встретившиеся в поезде человека за сутки становятся ТАК близки друг другу, что готовы плакать при расставании. Западный мир не знает ничего подобного: они - другие и даже если попытаются подражать нам, то из этого ничего не получится. Общение - это наша особенность, это особенность нашей ментальности. Иногда мне кажется, что ту Россию, о которой мечтаю, я, увы, могу не увидеть, ибо она сейчас на пути удаления от прежней духовности.
- Вы получили музыкальное образование?
- Да, у меня музыкальное образование. Но я абсолютно убежден, что главное образование было получено не в академиях и не в школах, а от людей, которых мне посчастливилось встретить - это круг А. Ахматовой, И. Бродского, В. Кривулина. Теперь таких людей уже нет.
- Ваш сын Борис скрипач. У Вас двое внуков. Вы хотите, чтобы они стали музыкантами?
- Борис хороший музыкант, он достаточно богатая личность. Я много гастролировал, и его формированием и воспитанием занималась моя жена - Татьяна. Она сделала все, чтобы Борис стал профессиональным музыкантом. Но мечтать о том, чтобы мои внуки стали музыкантами? Это не обязательно. Сейчас в мире так много разнообразной деятельности, можно найти себя в любом творчестве. Но я хочу, чтобы они стали музыкально образованными людьми. Ведь музыка создана для человека, музыка развивает человека.
«Я мечтал стать... керосинщиком»
Вы избрали такую профессию, которой не обучают ни в одном вузе мира. А кем Вы мечтали стать в детстве, и что помогло Вам найти тот путь, которым Вы сейчас идете по жизни?
- В детстве я мечтал стать... керосинщиком. Папа возил меня на саночках на площадь, расположенную возле базара, где мы час, а то и два стояли в очереди к керосинщику, который каждому наливал керосин в бидон. Как я тогда ему завидовал! Я тоже хотел отмерять керосин такой же литровой штукой, как у него, и наполнять бидоны жидкостью, которая даст людям тепло, свет и пищу.
Потом я мечтал стать шофером. Но все изменилось в детском саду, где музыкальным руководителем была Мария Борисовна Савицкая (кстати, бабушка Александра Рыбака). Мы с ней очень любили друг друга. Это именно она сказала моим родителям, что меня надо учить музыке.
Родители послушали ее. Получается, что Мария Борисовна сыграла важную роль в том, что я стал музыкантом. Но вскоре понял, что не смогу играть для нескольких сотен или тысяч избранных, а должен, просто обязан, сделать музыку доступной большему количеству людей. Как только я это осознал, а мне было тогда 15 лет, то прочитал свою первую лекцию студентам музыкального училища о Бахе и Эйнштейне. Затем - о Чайковском и Пушкине.
Так я стал скрипачом-исполнителем и лектором одновременно. Получается, что не я избрал профессию, а она избрала меня. Я всегда мечтал о том, чтобы человек глубоко чувствовал музыку, которую он слушает. Я и сейчас стараюсь сделать все, чтобы люди поняли: музыка - это важнейшая часть мира, цивилизации. А великая музыка - это космические вибрации, передаваемые нам через гениев - тех, у кого не зарос духовный родничок, посредством доступных нам земных вибраций. К сожалению людей, понимающих такую музыку, в России сейчас немного. Но самое страшное, что сегодняшняя попса убивает и взрослых, и подростков, и детей.
«Искусство - это моя жизнь»
- В чем Вы видите смысл жизни?
- В том, чтобы защитить как можно большее количество людей от самого страшного нашествия - конвейерной культуры, попсовости мышления, рабской ментальности. К сожалению, в сегодняшнем мире немало людей, страдающих от пустоты этого скудного мира. И это в то самое время, когда рядом - великие бессмертные космические игры, безграничность музыки Баха и Моцарта, творений Гете и Данте. А еще - космические фуги и грандиозные, зашифрованные в словах, мысли.
И весь этот сказочный мир полон жизни, божественного юмора, духовного движения. Этот мир бесконечен, как мироздание, стремителен, как движущиеся галактики. Но, к великому сожалению, большинство людей проживут жизнь без этого фейерверка. Так вот, свою главную задачу я вижу в том, чтобы охватить как можно большее количество людей, открыть им глаза на прекрасный мир искусства.
- Скажите, а что лично Вам дает музыка?
- Музыка дает веру в бессмертие. В такой степени этого не дает ни одна религия.
- У Вас есть ученики. Кто они?
- Все мои ученики-скрипачи в Швеции добились хороших результатов. Они сегодня играют в ведущих коллективах и на ведущих сценах. Тут у меня стопроцентный успех. Но чтобы подготовить одну такую группу, мне потребовалось восемь лет. Я не хочу тратить еще восемь лет на следующую группу, но мечтаю «создавать» учеников в более широком смысле.
- Вы имеете в виду последователей? Так может, имеет смысл открыть Школу, способную готовить просветителей?
- Такая Школа просто необходима. Нужна Школа нового типа, Школа будущего. В ней должны преподавать люди, для которых эпоха Возрождения - не просто понятие. А вот школа клипового мышления должна уйти в небытие... как кусок географии страны, оторванный от ее истории, литературы, музыки, живописи, философии... География - это место, история - время, а искусство и мысль - наполнение. Именно такую Школу, Школу, где все гуманитарные предметы будут связаны единой цепью, я и хочу создать.
Но для реализации этого проекта мне нужны люди, готовые это воспринять. Понимаю, что с моим уходом эти идеи надолго забудутся. Именно поэтому сегодня я готов создать такую Школу и воспитать педагогов иного типа. У таких педагогов не обязательно должно быть нынешнее педагогическое образование, ибо оно может сыграть консервативную роль. Но в то же время эти педагоги должны обладать определенной глубиной. Словом, это должны быть люди иного мышления.
Я понимаю, что осуществить такой проект сегодня в России будет непросто, так как необходимо бороться с невероятной консервативностью. Но я верю в талантливых людей и спонсоров, которые откликнутся. Кроме того, я искренне верю в поколение, которое захочет жить в творчески яркой, образованной стране.
- Каково, на Ваш взгляд, состояние образования в России и музыкального образования, в частности? Каких реформ оно требует?
- Необходимо пересмотреть всю систему школьного и в том числе музыкального образования. Ведь нынешняя гуманитарная школа находится в состоянии полного банкротства. Сегодняшняя школа, формирующая клиповое сознание, уже невозможна, потому что в ней нет главного - комплексного подхода. В ней нет понимания, что читать историю Англии отдельно от Шекспира и Мильтона, Норвегию - отдельно от Ибсена и Грига - бессмысленно. Ибо подлинная история Англии - Шекспир, а Италии - эпоха Возрождения. В настоящее время я разработал принципиально иной тип урока, но для этого необходимо срочно начинать формирование учителей.
- Чем Вы увлекаетесь помимо музыки?
- Меня часто спрашивают, как я все успеваю: писать стихи и книги, давать концерты и читать лекции в университетах, играть на скрипке и фортепиано, вести радиопередачи и снимать фильмы об искусстве. Что я могу на это ответить? Я постоянно работаю в одной сфере - сфере искусства. Ни один из видов моей деятельности не выходит за ее рамки. Искусство - это моя жизнь. Поэтому у меня нет даже хобби.
- Расскажите о Ваших ближайших планах?
- Весной при полном аншлаге прошли три вечера с моим участием в Фонтанном доме в Санкт-Петербурге, поэтому осенью я планирую организовать подобные встречи в городе на Неве. В ноябре 2010 года с одним из лучших пианистов наших дней Алексеем Ботвиновым я проведу четыре исторических концерта в Москве. Для зрителей это будет встреча с тремя веками музыки, представленными на четырех вечерах. Кроме того, в Москве пройдут мои мастер-классы. А впереди еще Челябинск, Екатеринбург и другие города России. Словом, планов столько, что я буду просить у неба продления жизни еще хотя бы лет на 30. Но мой главный план - пригласить целое поколение россиян в новую Школу.
- Спасибо за беседу. Удачи Вам и исполнения задуманного.
P.S. В Москве вышло четвертое издание книги Михаила Казиника «Тайны гениев», где он раскрывает читателю коды к восприятию духовного, творческого, художественного мира, и энергия автора, переданная через строки, становится энергией, заряжающей души. Задача книги - обратить внимание на культуру и искусство, как основополагающую цель и смысл Бытия. Написана книга очень увлекательно. Автору нетрудно было представить своих читателей, угадать их реакцию и определить тему возможной дискуссии. Многие люди и, что особенно важно, подростки, после чтения «Тайн гениев» потянулись к музыке Баха, картинам Рембрандта, «Маленьким трагедиям» Пушкина, поэзии Пастернака, книгам по философии. А некоторые, дочитав книгу, тут же опять берутся перечитывать ее, открывая для себя новые тайны волшебного мира искусства.
«Когда звучит скрипка,кажется,что никогда не умрёшь.
Небо становится выше, один звук, - и все границы расступаются».
Э.-М.Ремарк http://vk.com/club89345680
МАЭСТРО КАЗИНИК НА СКРИПКЕ С ТАТЬЯНОЙ В СКРИПКЕ
(Когда на скрипке играют боги)
Ремарк не шутил, и это я понял спустя две недели после события, случившегося в хрустальном зале РЦНК в Праге 22 марта, о чём речь в репортаже журналистки и актрисы Вероники Воронцовой: «Творческий вечер Михаила Казиника «Прага – перекресток культур» в РЦНК в Праге» http://www.youtube.com/watch?v=j3aTJdz_7C8
Опоздав и не ожидая ничего сверхестественного, я вначале увидел со скрипкой и с приличной длины смычком, а потом и услышал главное действующее лицо творческого вечера Михаила Казиника. Маэстро в сопровождении пианистки и другого скрипача сыграли, забыл что, из классики.
Впервые в жизни, я услышал, как поёт скрипка. Сразу я даже не сообразил, что со мной происходит. Мой не музыкальный слух завалило куда-то в левую сторону. Да так мощно, что целиком отрезало от моего восприятия двух музыкантов. Я слышал и видел только летящего по волнам музыкального потока человека, висящего подбородком на скрипке и с веслом смычка в правой руке. Трудно вообразить, но в моём восприятии всё происходило именно так. Когда я это пишу, то вспоминаю что-то отдалённо похожее на рассказанное великим Гоголем о летающей на метле Солохе. Но, чтобы подбородком на скрипке и всего только со смычком, а не на каком-то веничке... Для меня это мистика за бортом фантазии. Это как раз то, когда «остановился поражённый божьим чудом созерцатель... и мчится вся вдохновенная богом!.. » А созерцатель при сём не соображает, как ему самому к этому действу приспособиться.
Всё остальное тоже было интересным, в том числе разговор и показ изобретения Александра Шонерта по технике и эзотерике извлечения стакатто из скрипки.
Но вторым, после полёта маэстро Казиника со смычком на скрипке, было для меня знакомство с его супругой Татьяной. Её восхищённое отношение к мужу при присутствовавшем в зале их сыне Борисе (род. 1975) невольно заставило меня задуматься, не находилась ли внутри корпуса скрипки, между его деками и обечайками, сама Татьяна, тем паче, в зале я её не видел.
Скрипачей со скрипками в мире очень много. Но каждый ли из них летает под небесами на скрипке, в салоне которой находится любимая и любящая Татьяна? Обаятельная и вечно молодая женщина первого, второго, третьего... миллионного... вдоха, который возрождается, когда ты видишь, слышишь и чувствуешь её всегда, рядом, над собой, в себе...
Кто такой маэстро Казиник, можно без ухищрений найти в Интернете, ибо я сказал главное из того, что увидел тогда своими глазами.
ИгВаС.
7.4.2017.
P.S.
А это ещё мои любимые из музыкального мира: «Высшие силы знают, куда гнать Историю...» http://maxpark.com/community/1920/content/5677651
Вижу это в Интернете, там же форумы: с каждым днем все больше становится тех, кто узнает о Михаиле Семеновиче Казинике и включается в число его активных слушателей и читателей. В основном, слушателей, конечно, потому что Михаил Семенович Казиник, по крайней мере, два раза в неделю - в радиоэфире. В среду, в 19.00 (повтор - в субботу, в 15.30), - на канале классической музыки «Орфей», передача называется «Музыка, которая вернулась». А в воскресенье, с 11.10 до 12.00, - на куда более массовом радио «Серебряный дождь». Эта передача называется «Тайные знаки культуры».
Вот представьте: в 11.10, в воскресенье, надо угадать несколько минут звучащей музыки. Ответы слушатели посылают в виде смс или на сайт радио «Серебряный дождь».
Нет, нет, не то.., - перебирает ответы Казиник, и вдруг его ликующее: - Верно! Умница! Концерт для фортепиано с оркестром Эдварда Грига!
И звучит чудный этот концерт. Те, кто его хорошо знает, наслаждаются прекрасной записью, а те, кто слышит впервые, СЛЫШИТ! Значит, не зря пройдет для него почти что час воскресного времени.
Любовь к классической музыке - не вопрос вкуса, а вопрос бытия, - сказал как-то Михаил Семенович. И дальше: Человек - единственное создание Творца, у которого сознание определяет бытие.
Это я вспомнила потому, что кто-нибудь из читателей, вероятно, уже подумал: а причем здесь «Православная страница»? Да ведь Богом нам дана жизнь, и прожить ее надо как драгоценность, дорожа тем прекрасным, что создано человечеством.
А как Казиник говорит об одном из произведений Алемдара Караманова, композитора трудной судьбы, которого уже нет в живых:
Тысячи рук, воздетых к небу, взывают к Господу.
И собственно о вере:
Господи, верую - дай. А надо: Господи, верую - возьми.
От Казиника узнала, почему внука прославленного мастера смычковых инструментов Андреа Гварнери - Джузеппе Гварнери, тоже мастера, звали Дель Джезу. Да потому, что Gesù - по-итальянски «Иисус». И мастер всегда ставил на своем новом инструменте крест.
Музыка - это питание мозга, - говорит Казиник. - Музыка - это доказательство бытия Бога.
А ведь всего несколько лет назад он, неведомый мне тогда музыкант, музыковед, рассказал, как в детстве удивлялся финалу известной басни Ивана Андреевича Крылова «Ларчик»: «…А Ларчик просто открывался». То есть, принесен от мастера Ларец. Искали-искали секрет: как его открыть? И так пробовали, и эдак. «…А Ларчик просто открывался».
Да как же именно «просто»? Как? Почему Крылов не назвал способ? - сердился юный Михаил Казиник.
И только став взрослым догадался, о чем не задумывалась, признаться, я. В финальной фразе известного русского баснописца все делают упор на слово «просто». А надо - на «открывался». То есть, всего лишь открыть крышку. Чего никто не сделал.
Меня это поразило. Вот уж метафора какая: да откройте крышку Ларца! Сколько же людей сегодня, к сожалению, не догадываются об этом или открывают совсем другие крышки, глупые и ненужные, пожирающие время, саму жизнь!
Сразу же посмотрела в Интернете, кто такой Михаил Казиник? Оказывается, он даже эксперт Нобелевского концерта, то есть готовит и ведет концерт, который следует после награждения лауреатов Нобелевской премии. Один из концертов начинался тем, что Казиник спрашивал каждого лауреата, когда тот стал слушать классическую музыку? Оказывается все - в раннем детстве, и большинство с раннего детства училось играть на каком-либо музыкальном инструменте.
Казиник говорит:
Баха нельзя продолжить, вернее, можно, его продолжил Эйнштейн: E=mc2.
А в одной своей статье написал так: «Культура в переводе с латыни означает "возделывание", и когда Христос говорит "не хлебом единым", это и означает, что сельскохозяйственная КУЛЬТУРА есть вспомогательное для культуры Духовной. Ведь существуют два понятия культуры в древнем мире: первая (хлеб) необходима для второй - главной (ДУХ)».
…Осенью я лежала в больнице и вынуждена была слышать невозможные разговоры по мобильным телефонам соседок по палате о жизни так называемых «звезд». Прямо как о своих самых дорогих родственниках говорили. Мне вспомнились слова Казиника: «Страна, в которой поп-звезды под собственные фонограммы "танцуют" жен новорусских спонсоров, получая за один танец сумму, которая могла бы принести сотням тысяч детей музыку Моцарта, не сможет существовать».
Я вернулась из больницы, после очень тяжелой операции, включила компьютер, на сайте радио «Орфей» открыла передачи Михаила Семеновича Казиника, они там хранятся:
http://www.muzcentrum.ru/orfeus/programs/program21/ И погрузилась в СВОЙ мир, лежала и исцелялась не только после операции, но и после тех бесстыдных «мобильных» разговоров, невольной слушательницей которых вынуждена была пребывать столько дней.
Какая роскошь - все это! Вот Казиник утверждает: прелюдия французского композитора Клода Дебюсси «Девушка с волосами цвета льна» - вовсе не свидетельство того, что Дебюсси - импрессионист в музыке, как принято считать.
Это же портрет! - рассуждает Казиник. И доказывает, что Дебюсси - музыкальный символист.
Или популярно объясняет, из чего складывается соната: есть главная тема и темы побочные. Кто, например, главный персонаж в сказке про Красную Шапочку? Бабушка, конечно, потому что если нет Бабушки, то Красной Шапочке не к кому идти.
Вот это да!
А недавно он вместе с пианистом Андреем Шибко в целом цикле передач разобрал все 24 прелюдии Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. Такое увлекательное и веселое занятие, хотя ведь даже среди части музыкантов бытует мнение, что эти прелюдии совсем неинтересны.
С Казиником очень уютно и надежно, и когда в конце своей воскресной радиопрограммы на «Серебряном дожде» он повторяет: «Я обнимаю вас музыкой!» и просит отметиться на глобусе, который крутится на его персональном сайте, я всегда это делаю. Lipetsk повторяется несколько раз. Значит, не одна в нашем городе слушаю. И мне радостно.
Найдите Казиника в Интернете. Хотя если у Вас есть возможность слушать радио в диапазоне УКВ, то отыщите «Орфей» на частоте 70,07 Мгц. Липецк - один из немногих городов России, который, к счастью, принимает «Орфей». Когда несколько лет назад я рассказала об этом настоятелю нашего храма преподобного Сергия Радонежского отцу Сергию, то добавила: и в этом смысле Господь нас увидел.
Батюшка тепло рассмеялся.
Татьяна Артемьева,
прихожанка прихода храма
преподобного Сергия Радонежского.
Михаил Семенович Казиник
Газета «Политехник» Липецкого государственного технического университета. - 2012. - № 1. - С. 6-7.
Михаил Казиник в Совете Федерации. Фото: Пресс-служба Совета Федерации РФ/https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/
Михаил Казиник, искусствовед и просветитель, всю жизнь посвятил служению искусству. Он просто и доступно рассказывает о музыке, литературе, живописи. Он легко переводит далёкую от жизни теорию во что-то простое, насущное и интересное.
Школы нужно менять во всем мире. Дети не хотят идти в школу, родители кричат: «Там небезопасно!».
В детях надо развивать другое мышление, веру в свои силы. Не заставлять ребёнка заниматься музыкой, а помочь открыть творческий потенциал.
Если в XXI веке не наступит очередная спасительная эпоха Ренессанса, то абсолютно верно, что на это место придёт эпоха мракобесия.
Человечество питается и развивается только творениями духа, оставленными великими композиторами, писателями, поэтами. Это и есть цивилизация, есть подлинный мир. Сегодня весь мир сошёл с ума со своей идеей равенства возможностей, полов, интеллекта.
Если все люди гениальны, тогда в чём твой потенциал? Гением никогда не станет человек, у которого нет другого мышления, нет лёгкости генерирования идей, способности отказаться от идеи, как только она скомпрометирована.
По какой балльной системе оценивать гениальные произведения Чехова, Тургенева?
Когда Чайковский преподавал в консерватории, он был таким добрым, что всем ставил пятёрки - неудачливым, слабым и сильным ученикам. Так как он был меланхоликом, он сразу начинал плакать, если надо было ставить плохую оценку.
Однажды к нему подошёл высокий молодой человек и протянул с волнением ноты, представившись Рахманиновым. Чайковский начал играть по нотам и вдруг заплакал. Все растерялись. Оказалось, он расстроился из-за того, что если выше пятёрки ставить никому нельзя, то этот гениальный мальчик такой же, как и все остальные?
После этого случая Чайковский ввёл новую систему оценки. Он нарисовал пятёрку, слева поставил плюс, справа, сверху, снизу и получилась девятибалльная система оценки. Он остался очень доволен!
Классика - текст цивилизации. Если есть тайна гениев, создавших выдающиеся творения, тогда должна существовать и тайна гениев восприятия. Отсюда понятно, что не всем дано понять гениальность.
Сколько в среднем проводит человек в музее около картины? 4–5 секунд. Художник вложил столько труда в эту картину, чтобы люди проходили мимо… мимо… даже не поняв замысла?
Вся живопись не столько изображает, сколько выражает. Вот, к примеру, можно услышать такой разговор возле картины с яблоком, нарисованным голландским художником в стиле реализма: «Я бы его съел (ровно гастрономический подход к изобразительному искусству), а вот фламандские яблоки уже другие, эти я есть не буду!».
Картины художников нужно смотреть подолгу, смотреть в деталях, и тогда перед вами откроется совершенно иной мир!
Любовь - величайшая в мире энергия. Вся великая музыка, написанная когда-либо человеком - это любовь, вся великая поэзия тоже любовь. Ведь и Бог создавал людей с любовью!
Михаил Семёнович Казиник - Научный руководитель Евразийского центра перспективного социокультурного проектирования Московского образовательно-культурного кластера, член Комитета по международному гуманитарному сотрудничеству ЕОЭС, искусствовед и просветитель, автор и ведущий оригинальных музыкальных и искусствоведческих программ, популяризатор классической музыки, музыкальный эксперт Нобелевского концерта, гостевой профессор при Стокгольмском Институте Драмы, почётный член Европейской Славянской Академии Литературы и Искусства Болгарии, Почётный Доктор RISEBA (Рижская Международная Высшая Школа Экономики), профессор открытой кафедры МЭИ, обладатель Ордена «Служение искусству» за вклад в укрепление международного гуманитарного сотрудничества.
Управляющий совет Московского образовательно-культурного кластера
Установили бы Вы себе на телефон приложение для чтения статей сайта epochtimes?
