». Какие замечательные актёры и с каким удовольствием в нем играли. Снят замечательно. И, не смотря на то, что его создали более 50 лет назад, смотрится свежо и с интересом.
Неудивительно, ведь фильм был сделан по трем замечательным комедиям о потешном молодом человеке. Что-то в этих пьесах было почти итальянское, почти театр дель-арте, но с местным исконно русским колоритом. Герои-маски, над которыми можно весело, беззаботно и беззлобно посмеяться. Потом смеяться уже над своими героями будет Зощенко, но в его случае уже появится неприязненный взгляд на персонажей.
Драматургия — жанр специфический. Не все пьесы можно читать с тем же удовольствием, что и смотреть. Тексты Б.Шоу помню поразили, как раз тем, что были написаны, как законченное литературное произведение. Даже ремарки сделаны, как элементы художественной ткани. Должна отметить, что А.Н.Островский пишет не хуже. У него такой выразительный и вкусный язык, которому будет затем вторить уже упомянутый Зощенко. Но Островский добрее…
Картины из московской жизни
П а в л а П е т р о в н а Б а л ь з а м и н о в а, вдова.
М и х а й л о Д м и т р и ч Б а л ь з а м и н о в, ее сын, чиновник, 25 лет.
К л е о п а т р а И в а н о в н а Н и ч к и н а, вдова, купчиха, 35 лет.
К а п о ч к а (Капитолина), ее дочь, 17 лет.
У с т и н ь к а, подруга Капочки, купеческая дочь, 20 лет.
А к у л и н а Г а в р и л о в н а К р а с а в и н а, сваха.
Н и л Б о р и с ы ч Н е у е д е н о в, купец, брат Ничкиной, 40 лет.
Ю ш а (Е ф и м), сын его, 13 лет.
М а т р е н а, кухарка у Бальзаминовых.
М а л а н ь я, горничная у Ничкиной.
[*По народному поверью, сон, виденный под праздник, сбывается только до обеда (Примеч. авт.)]
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Бедная комната; направо дверь, у двери старинные часы; прямо печь изразцовая, с одной стороны ее шкаф,
с другой — дверь в кухню; налево комод, на нем туалетное зеркало; на первом плане окно, у окна стол.
Явление первое
Бальзаминова (одна, сидит с чулком в руках) . Миша! Миша! Что ты там в кухне делаешь?
Бальзаминов из кухни: «Не мешайте, маменька! Матрена меня завивает!»
Все завивается! Все завивается! Красотой-то своей уж очень занят. Эх, молодо, зелено! Все счастье себе хочет составить, прельстить кого-нибудь. А я так думаю, не прельстит он никого; разумом-то он у меня больно плох. Другой и собой-то, из лица-то неказист, так словами обойдет, а мой-то умных слов совсем не знает. Да, да! Уж и жаль его. Знай-ка он умные-то слова, по нашей бы стороне много мог выиграть: сторона глухая, народ темный. А то слов-то умных не знает. Да и набраться-то негде. Уж хоть бы из стихов, что ли, выписывал. (Подумав.) И диковина это, что случилось! В кого это он родился так белокур? Опять беда: нынче белокурые-то не в моде. Ну и нос… не то чтобы он курносый вовсе, а так мало как-то, чего-то не хватает. А понравиться хочется, особенно кабы богатой невесте. Уж так, бедный, право, старается — из кожи лезет. Кто ж себе враг! Сторона-то у нас такая, богатых невест очень много, а глупы ведь. Может, Мише и посчастливится по их глупости. Умишком-то его очень бог обидел.
Бальзаминов кричит из кухни: «Маменька, я хочу а ля полька завиться!»
Глупенький, глупенький! Зачем ты завиваешься-то? Волосы только ерошишь да жжешь, все врозь смотрят. Так-то лучше к тебе идет, натуральнее! Ах ты, Миша, Миша! Мне-то ты мил, я-то тебя ни на кого не променяю; как-то другим-то понравишься, особенно богатым-то? Что-то уж и не верится! На мои-то бы глаза лучше и нет тебя, а другие-то нынче разборчивы. Поговорят с тобой, ну и увидят, что ты умом-то недостаточен. А кто ж этому виноват? (Вздыхает.) Глупенький ты мой! А ведь, может быть, и счастлив будет. Говорят, таким-то бог счастье дает. (Вяжет чулок.)
Бальзаминов в халате вбегает из кухни.
Явление второе
Бальзаминов, Бальзаминова и Матрена.
Бальзаминов (держась за голову) .Ухо, ухо! Батюшки, ухо!
Матрена (в двери; со щипцами). Я ведь не полихмахтер, с меня что взять-то!
Бальзаминов . Да ведь я тебя просил волосы завивать-то, а не уши.
Матрена . А зачем велики отрастил! Ин шел бы к полихмахтеру; а с меня что взять-то! (Уходит.)
Бальзаминов . Батюшки, что ж мне делать-то! (Подходит к зеркалу.) Ай, ай, ай! Почернело все!.. Уж больно-то, нужды б нет, как бы только его волосами закрыть, чтобы не видно было.
Бальзаминова . За дело!
Бальзаминов . Какое, задела! Так горячими-то щипцами все ухо и ухватила… Ой, ой, ой! Маменька! Даже до лихорадки… Ой, батюшки!
Бальзаминова . Я говорю, Миша, за дело тебе. Зачем завиваться! Что хорошего! Точно как цирульник; да и грех. Уж как ни завивайся, лучше не будешь.
Бальзаминов . Как вы, маменька, мне счастья не желаете, я не понимаю. Как мы живем? Просто бедствуем.
Бальзаминова . Так что ж! Зачем же волосы-то портить?..
Бальзаминов . Да ведь нынче праздник.
Бальзаминова . Так что ж, что праздник?
Бальзаминов . Как что? Здесь сторона купеческая; может такой случай выйти… Вдруг…
Бальзаминова . Все у тебя глупости на уме.
Бальзаминов . Какие же глупости?
Бальзаминова . Разумеется, глупости. Разве хорошо? Растреплешь себе волосы, да и пойдешь мимо богатых купцов под окнами ходить. Как-нибудь и беды наживешь. Другой ревнивый муж или отец вышлет дворника с метлой.
Бальзаминов . Ну, что ж такое? Ну, вышлет; можно и убежать.
Бальзаминова . Незачем шататься-то.
Бальзаминов . Как незачем? Разве лучше в бедности-то жить! Ну, я год прохожу, ну два, ну три, ну пять — ведь также у меня время-то идет, — зато вдруг…
Бальзаминова . Лучше бы ты служил хорошенько.
Бальзаминов . Что служить-то! Много ли я выслужу? А тут вдруг зацепишь мильон.
Бальзаминова . Уж и мильон?
Бальзаминов . А что ж такое! Нешто не бывает. Вы сами ж сказывали, что я в сорочке родился.
Молчание.
Ах, маменька, не поверите, как мне хочется быть богатым, так и сплю, и вижу. Кажется… эх… разорвался бы! Уж так хочется, так хочется!
Бальзаминова . Дурное ли дело!
Бальзаминов . Ведь другой и богат, да что проку-то: деньгами не умеет распорядиться, даже досадно смотреть.
Бальзаминова . А ты умеешь?
Бальзаминов . Да, конечно, умею. У меня, маменька, вкусу очень много. Я знаю, что мне к лицу. (Подбегает к окну.) Маменька, маменька, поглядите!
Бальзаминова . Нужно очень!
Бальзаминов . Какая едет-то! Вся бархатная! (Садится у окна, повеся голову.) Вот кабы такая влюбилась в меня да вышла за меня замуж, что бы я сделал!
Бальзаминова . А что?
Бальзаминов . А вот: во-первых, сшил бы себе голубой плащ на черной бархатной подкладке. Надо только вообразить, маменька, как мне голубой цвет к лицу! Купил бы себе серую лошадь и беговые дрожки и ездил бы по Зацепе, маменька, и сам правил…
Бальзаминова . Все-то вздор у тебя.
Бальзаминов . Да, я вам и забыл сказать, какой я сон видел! Вот разгадайте-ка.
Бальзаминова . Ну, говори, какой?
Бальзаминов (берет стул и садится подле матери). Вот, вдруг я вижу, будто я еду в хорошей коляске и одет будто я очень хорошо, со вкусом: жилетка будто на мне, маменька, черная, с мелкими золотыми полосками; лошади будто серые, а еду я подле реки…
Бальзаминова . Лошади — ложь; река — речи, разговор.
Бальзаминов . Слушайте, маменька, что дальше было. Вот, вижу я, будто кучер меня уронил, во всем-то в новом платье, и прямо в грязь.
Бальзаминова . Грязь — это богатство.
Бальзаминов . Да какая грязь-то, маменька! Бррр… И будто я в этом… весь перепачкался. Так я и обмер! Во всем-то в новом, вообразите!
Бальзаминова . Это… золото. Это тебе к большому богатству.
Бальзаминов . Кабы сбылось! Хоть бы вот насмех один сон сбылся! Уж сколько я таких снов видел: и денег-то у меня много, и одет-то я очень хорошо — проснешься, хвать, ан нет ничего. Один раз генералом себя видел. Как обрадовался! Нет! Перестану верить снам.
Бальзаминова . Как можно не верить.
Бальзаминов . Нет, нет! Один обман…
Бальзаминова . А вот подождем. Праздничный сон — до обеда сбывается: коли до обеда не сбудется, так ничего не будет, — надобно его совсем из головы выкинуть.
Бальзаминов . Я, маменька, оденусь да пойду погуляю. (Уходит.)
Бальзаминова . А сон-то в самом деле хорош. Чего не бывает на свете! Может быть, и ему счастье выйдет.
Матрена (в дверях). Какая-то старуха, русачка, вас спрашивает.
Бальзаминова . Ну, позови!
Матрена уходит.
Что ей от меня нужно? Право, не придумаю. Уж не сваха ли?
Красавина входит.
Явление третье
Красавина и Балъзаминова.
Бальзаминова . Садитесь, матушка!
Красавина садится.
Что вам угодно?
Красавина . Аль не узнали?
Бальзаминова . Не признаю, матушка.
Красавина . Уж, кажется, нашу сестру из тысячи выберешь. Видна сова по полету. Где сын-то?
Бальзаминова . Одевается.
Красавина . Ну, уж кавалер, нечего сказать! С налету бьет! Крикнул это, гаркнул: сивка, бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой! В одно ухо влез, в другое вылез, стал молодец молодцом. Сидит королевишна в своем новом тереме на двенадцати венцах. Подскочил на все двенадцать венцов, поцеловал королевишну во сахарны уста, а та ему именной печатью в лоб и запечатала для памяти.
Бальзаминова . Теперь, матушка, понимаю. Миша, Миша!
Бальзаминов входит во фраке.
Явление четвертое
Те же и Бальзаминов.
Красавина . Красота моя неописанная! Младой вьюнош, чем дарить будешь?
Бальзаминов . Кого?
Красавина . Меня.
Бальзаминов . За что?
Красавина . Много будешь знать, скоро состареешься. Ты подарок-то готовь.
Бальзаминов (сконфузившись). Чем тебя дарить-то? (Шарит в карманах.) Право… эх… ничего-то у меня нет.
Красавина . На нет — суда нет. Теперь нет, после будет. Смотри же, уговор лучше денег. Мне многого не надо, ты сам человек бедный, только вдруг счастье-то тебе такое вышло. Ты мне подари кусок материи на платье да платок пукетовый, французский.
Бальзаминов . Да уж хорошо, уж что толковать!
Красавина . Что разгорячился больно! Надо толком поговорить. Ты свое возьмешь, и мне надо свое взять. Так смотри же, французский. А то ты подаришь, пожалуй, платок-то по нетовой земле пустыми цветами.
Бальзаминов . Да уж все, уж все, только говори.
Красавина . Аль сказать?
Бальзаминов . Говори, говори! Маменька, вот сон-то!
Бальзаминова . Да, Миша.
Красавина . Разве видел что?
Бальзаминов . Видел, видел.
Красавина . Ну, вот тебе и вышло.
Бальзаминов . Да что вышло-то?
Красавина . Ишь ты какой проворный! Так тебе вдруг и сказать! Вы хоть бы меня попотчевали чем-нибудь. Уж, одно слово, обрадую.
Бальзаминов . Маменька, что ж вы сидите в самом деле! Всего-то один сын у вас, и то не хлопочете об его счастье!
Бальзаминова . Что ты, с ума, что ли, сошел!
Бальзаминов . Да как же, маменька! Сами теперь видите, какая линия мне выходит. Вдруг человеком могу сделаться… Поневоле с ума сойдешь.
Бальзаминова . Чаю не хотите ли?
Красавина . Пила, матушка, раза четыре уж нынче пила. Форму-то эту соблюдаешь, а проку-то от него немного.
Бальзаминова . Так не прикажете ли водочки?
Красавина . Праздничный день — можно. Я от добра не отказываюсь; во мне нет этого.
Бальзаминова (достает из шкафа водку). Матрена! Сбегай в лавочку, возьми колбасы.
Матрена из кухни: «Что бегать-то, коли дома есть!»
Так подавай поскорее.
Матрена из кухни: «Подам! над нами не каплет».
Бальзаминов . Ведь вот удавить Матрену — ведь мало.
Бальзаминова идет в кухню и приносит на двух тарелках хлеб и колбасу и ставит на стол.
Бальзаминова . Кушайте.
Красавина . Я ни от чего не отказываюсь. Все добро, все на пользу. Ничем не брезгаю. В одном доме хотели надо мной насмешку сделать, поднесли вместо водки рюмку ладиколону.
Бальзаминова . Скажите! Какая насмешка!
Красавина . Ничего. Я выпила да еще поблагодарила. От него ведь вреда нет, от ладиколону-то. С праздником! (Пьет и закусывает.)
Бальзаминова . Кушайте на здоровье! Как вас звать?
Красавина . Акулина Гавриловна. Между народом-то Говорилихой прозвали, так Говорилихой и кличут.
Бальзаминов . Чем же, Акулина Гавриловна, обрадуете?
Красавина . Будто не знаешь! Ты ведь заполонил-то, так должен знать.
Бальзаминов . Право, не знаю.
Красавина . Каков молодец! Ох, глаза твои плутовские, больно завистливы! Высоко глаза-то закидываешь! А девка-то теперь сохнет, по стенам мечется. Видит беду неминучую, за Говорилихой сейчас: «Выручай, Говорилиха!» — А Говорилихе-то и на руку. Посольскую должность мне не в первый раз править. Ноги с подходом, голова с поклоном, язык с приговором.
Бальзаминов . Да от кого?
Красавина . От кого! Тебе все скажи. Сам догадайся. Где с утра до ночи основу-то снуешь, аль не знаешь? Он-то ходит под окнами манирует, а она ему из второго этажа пленирует.
Бальзаминов . Так неужто Ничкина?
Красавина (ударив рукой по столу). В самую центру!
Бальзаминов (ухватив себя за голову, вскакивает). О-ох, маменька! (Стоит в оцепенении.)
Бальзаминова . Что с ним?
Красавина . От любви. Еще хуже бывает. Любовь — ведь она жестокая для сердец. Нет ее ужасней. За неверность кровь проливают.
Бальзаминов . Ах! (Садится на стул.)
Бальзаминова . С чем же они, матушка, вас к нам прислали, с каким предложением?
Красавина . Насчет знакомства. Надо прежде познакомиться.
Бальзаминова . Разумеется.
Бальзаминов . Познакомиться! Боже мой!
Бальзаминова . Как же, матушка, это сделать?
Красавина . А вот пошлите молодца-то ужо, после вечерен, будто попроситься в сад погулять, да вечером и приходите, — они вас деликатным манером пригласят чай кушать.
Бальзаминова . Ну, и прекрасно, мы так и сделаем.
Бальзаминов . Маменька, я с ума сойду! Мне уж что-то казаться начинает.
Бальзаминова . Глупенький, глупенький!
Красавина . Любовь действует. Так что ж мне своим-то сказать?
Бальзаминова . Миша что скачать?
Бальзаминов . Скажи, что я умираю от любви; что, может быть, умру к вечеру.
Бальзаминова . Ну, что за глупости ты говоришь.
Красавина . Зачем умирать! Надо жить, а мы на вас будем радоваться!
Бальзаминов . Нет, нет, пускай сберут все розы и лилеи и насыплют на гроб мой.
Бальзаминова . Эх, Миша, уж не говорил бы ты лучше, не стыдил бы ты меня!.. Так мы придем. А позвольте спросить… конечно, еще все это, как бог даст, а все-таки интересно знать, как насчет приданого?
Красавина . Золотая невеста! У нее своих денег — после отца достались — триста тысяч серебра.
Бальзаминов (вскочив). Охо, хо, хо! (Ходит по комнате.)
Красавина . Ишь его схватывает!
Бальзаминова . Что это ты, Миша, не умеешь вести себя!.. Уж извините его, — от радости.
Красавина . Обрадуешься! Деньги-то деньгами, да и собой-то уж очень красавица: телом сахар, из себя солидна, во всей полноте; как одевается, две девки насилу застегнут. Даже несколько совестится. Чего же, я говорю, совеститься, коли бог дал. Аккурат пельсик. Ну, прощайте! Вечерком увидимся.
Бальзаминова . Прощайте! На дорожку-то. (Наливает.)
Красавина . И то выпить; об одной-то хромать будешь. (Пьет и закусывает.) Прощай, победитель!
Бальзаминов . Прощай! (Кидается к ней на шею.)
Красавина . Рад, рад, уж вижу, что рад; только смотри, под силу ль дерево-то рубишь? Ну, прощай, развозжай, разиня уж уехал. (Уходит.)
Бальзаминова провожает ее до кухни и возвращается.
Явление пятое
Бальзаминов, Бальзаминова и потом Матрена.
Бальзаминов . Где мой крандаш, где мой крандаш?
Бальзаминова . На что тебе крандаш?
Бальзаминов . Надо, маменька. Матрена! Матрена!
Матрена входит.
Где мой крандаш?
Матрена . А я почем знаю. Какой же ты писарь после этого, когда крандаш потерял.
Бальзаминов . Писарь! писарь!
Матрена . Ведь крандаш у тебя все равно что у солдата ружье. Так нешто солдаты ружья теряют?
Бальзаминов . Какой я писарь! Я скоро барин буду.
Матрена . Ты барин? Непохоже.
Бальзаминов . А вот увидишь, как триста тысяч получу.
Матрена . Триста тысяч! Не верю. У кого ж это такие деньги бешеные, чтоб за тебя триста тысяч дали. Да ты их счесть-то не умеешь.
Бальзаминов . Ну, да что с тобой разговаривать! Ты ничего не понимаешь.
Матрена . Где понимать! А еще жених, жениться хочет, а сам крандаш потерял. Бесстыдник!
Бальзаминов (шарит в боковом кармане). Вот он, нашел.
Бальзаминова . Ну, что ж будет?
Бальзаминов . А вот сейчас. (Берет с комода бумажку и садится у стола.) Я теперь получаю жалованья сто двадцать рублей в год, мы их и проживаем; а как будет триста тысяч (пишет триста тысяч), так если по тысяче в год… все-таки мне на триста лет хватит.
Матрена (всплеснув руками). Батюшки!
Бальзаминова . Неужли ж ты триста лет хочешь прожить!..
Бальзаминов . Ну, позвольте! Если по две в год (пишет), все на полтораста лет хватит.
Бальзаминова . Ты рехнулся совсем.
Бальзаминов . Что ж, маменька, при хорошей-то жизни, может быть и проживешь.
Матрена . Как не прожить!
Бальзаминов . Ах, я о процентах-то и забыл. Сколько, маменька, процентов с трехсот тысяч?
Бальзаминова . Да, чай, тысяч двенадцать.
Бальзаминов . Кажется, маменька, с чем-то двенадцать тысяч.
Матрена . С денежкой.
Бальзаминов . С какой денежкой! Что ты врешь!
Бальзаминов (встает). Пойду погулять, пусть немного ветром обдует; а то уж очень много мыслей в голове об жизни.
Бальзаминова . Ты бы пока слова-то подбирал, какие ужо говорить с невестой.
Бальзаминов . А вот я во время прогулки и буду слова подбирать.
Бальзаминова . А я платье приготовлю, надо ужо одеться хорошенько.
КАРТИНА ВТОРАЯ
В доме купчихи Ничкиной: богатая купеческая гостиная, хорошо меблированная; рояль.
Явление первое
Ничкина в широкой блузе, Капочка тоже и Маланья входят.
Ничкина . Как жарко! А пообедаешь, так еще пуще разморит… так разморит… разморин такой нападет, не глядела б ни на что! (Садится на диван.)
Капочка . Давай, Малаша, споем.
Ничкина . Ну вас, и так жарко.
Капочка . Мы, маменька, потихоньку. (Садится за рояль.)
Капочка и Малаша запевают: «Вот на пути село большое». Немного погодя Ничкина пристает к ним.
Ничкина (перестав петь). Бросьте, а то и меня взманили. Устала.
Капочка . Что это, маменька, как вы капризны! Вдруг на меня нашла фантазия петь, а вы не даете.
Ничкина . Да жарко, Капочка.
Капочка . В другой раз сами будете просить, а у меня фантазии не будет. Кто ж виноват, что вам жарко. Это даже довольно странно с вашей стороны!
Ничкина . Ну, уж ты!
Капочка . Чем же мне развлекаться прикажете? Кавалеров у нас не бывает. Только и делаем, что по целым дням с Малашей в окно глядим. Вы, пожалуй, и этого не позволите.
Ничкина . Делай что хочешь, только не тревожь ты меня.
Устинька входит в шляпке.
Явление второе
Те же и Устинька. [Устинька немного картавит. (Примеч. авт.)]
Устинька . Здравствуйте, Клеопатра Ивановна!
Ничкина . Здравствуй, Устинька! Что, жарко на дворе?
Устинька . Жарко.
Ничкина . Что это за наказанье!
Устинька . Здравствуй, Капочка! (Снимает шляпку.) Сейчас видела твой предмет, ходит по набережной в забвении чувств.
Капочка . Ах! Одно сердце страдает, а другое не знает.
Устинька . Что же, Клеопатра Ивановна, вы посылали к нему Гавриловну?
Ничкина . Да… вот… баловница я. И не надо б мне вас слушать-то, а я послала нынче. Кто меня похвалит за это! Всякий умный человек заругает. Да вот пристала, ну я по слабости и послушалась. Кто его знает, какой он там! Придет в дом… как жених… страм.
Устинька . Над сердцем нельзя шутить.
Маланья . В сердце-то замирание бывает, сударыня.
Ничкина . Какое сердце! Так, с жиру… Знаем мы это сердце-то… сама была в девках… Другая б строгая мать-то пришила б хвост-то тебе, да сама б нашла жениха-то хорошего, а не сволочь какую-нибудь.
Устинька . Нынче уж тиранство-то не в моде.
Ничкина . Какое тиранство! Не то что тиранство, у меня и рассудку-то не хватает… да и жарко-то… Батюшки!.. говорить-то, и то тяжело… так уж и махнула рукой — что хочет, то и делает.
Устинька . Самые нынешние понятия.
Капочка . А в чахотку-то, маменька, разве не приходят от родителей?
Устинька . Разве есть законы для чувств?
Капочка . Разве не бегают из дому-то в слуховое окно?
Устинька . Или в форточку.
Маланья . А то и в подворотню, барышня.
Ничкина . Так-то так… да уж и воли-то вам большой дать нельзя… с вами стыда-то и не оберешься… на все Замоскворечье…
Устинька . Однако какой сюжет вы об нас имеете! Мы, кажется, себя ничем не доказали с такой стороны.
Капочка . Уж маменька скажет словечко — одолжит. Вот этак при людях отпечатает, ведь осрамит, куда деться от стыда! Подумают, что мы и в самом деле такие.
Ничкина . Разве нет баловниц-то? Неправду, что ль, я говорю?
Устинька . Хотя и есть, но все-таки это до нас не относится.
Капочка . Все больше от родителей, потому что запирают.
Ничкина . Нельзя и не запирать-то… вас…
Устинька . Напрасно так полагаете. Одно суеверие.
Капочка . Никакого толку-то нет от запиранья.
Ничкина . Все-таки спишь спокойнее… не думается… не то, что на свободе.
Чему вы смеетесь-то? Известно, присмотр лучше… Без присмотру нельзя.
Капочка, Устинька и Маланья хохочут.
Капочка . Своему смеху.
Ничкина . Что вы меня насмех, что ли, подымаете? Не глупей я вас… Батюшки, жарко! (Маланье.) Ты чему, дура?
Маланья . Я на барышень глядя.
Устинька . Да как же не смеяться? Разве можно за девушкой усмотреть! Что вы говорите-то!
Капочка . Хоть тысяча глаз гляди, все равно.
Ничкина . Есть чем хвалиться! Куда как хорошо!
Устинька . Мы и не хвалимся и совсем это не про себя говорим; напрасно вы так понимаете об нас. Мы вообще говорим про девушек, что довольно смешно их запирать, потому что можно найти тысячу средств… и кто ж их не знает. А об нас и разговору нет. Кто может подумать даже! Мы с Капочкой оченно себя знаем и совсем не тех правил. Кажется, держим себя довольно гордо и деликатно.
Ничкина
. Случаю-то вам нет…
Устинька . Ах, боже мой! Разве можно так обижать девушек!
Капочка . Да ведь маменька судит по-старому, как в ее время было.
Ничкина . Да разве давно это время было-то!
Устинька . Нынче уж девушки стали гораздо благороднее во всех направлениях.
Капочка . Уж я не знаю, что вы говорите, маменька. Неужели я, при всей моей кротости в жизни, не могла угодить вам?
Ничкина . Ах, отстаньте от меня, и без вас тошно! Куда деться-то от жару? Батюшки!
Маланья . Шли бы, сударыня, на погребицу.
Ничкина . И то на погребицу.
Входит Красавина.
Явление третье
Те же и Красавина.
Красавина . Здравствуйте! Все справила и ответ принесла. Что, Калюпатра Ивановна, аль неможется?
Ничкина . Ничего… Садись… только подальше, а то жарко…
Капочка . Какой же ответ?
Красавина . Загорелось! И подождешь, не велика важность. (Ничкиной.) Коли жарко, ты бы пивца велела подать с леднику: говорят, прохлаждает.
Ничкина . Все говорят — прохлаждает… ничего не прохлаждает.
Красавина . А то чайку…
Ничкина . Ничего не прохлаждает… Поди, Маланья, поставь самовар.
Маланья уходит.
Устинька . Но, однако, скажите, вы должны же дать ответ об том, зачем вас посылали.
Красавина . А мой ответ будет короткий. По щучьему веленью, по моему прошенью, извольте снаряжаться, — к вечеру гости будут.
Ничкина . Ты чего лишнего не сболтнула ли?
Красавина . Ничего я лишнего не сказала; сказала только: пожалуйте в наш сад вечером погулять, вишенье, орешенье щипать. Он так обрадовался, ровно лунатик какой сделался.
Капочка . Ах, я боюсь.
Устинька . Чего же ты боишься, душа моя? Довольно непонятно для меня.
Капочка . Я всегда боюсь мужчин, особенно в кого влюблена.
Красавина . Что его бояться-то, не укусит.
Капочка . Уж лучше б они прямо говорили; а то заведут такие разговоры, издалека, не знаешь, что отвечать.
Красавина . Как можно прямо-то! Нехорошо! Стыдно! Известно, для прилику нужно сначала об чем-нибудь об другом поговорить.
Капочка . Отчего же не сказать прямо, когда что чувствуешь. Ах, Устинька, я ужасть как боюсь. Ну, сконфузишься? Я никак не могу воздержать своих чувств… Вдруг могу сделать что-нибудь… могу все чувства потерять…
Устинька . Не бойся, я буду с тобой. Я уж тебя не выдам.
Говорят шепотом.
Ничкина . Нового нет ли чего?
Красавина . Что бы тебе новое-то сказать? Да вот, говорят, что царь Фараон стал по ночам из моря выходить, и с войском; покажется и опять уйдет. Говорят, это перед последним концом.
Ничкина . Как страшно!
Красавина . Да говорят, белый арап на нас подымается, двести миллионтов войска ведет.
Ничкина . Откуда же он, белый арап?
Красавина . Из Белой Арапии.
Ничкина . Как будет на свете-то жить! Такие страсти! Времена-то такие тяжелые!
Красавина . Да говорят еще, какая-то комета ли, планида ли идет; так ученые в митроскоп смотрели на небо и рассчитали по цифрам, в который день и в котором часу она на землю сядет.
Ничкина . Разве можно знать божью планиду! У всякого человека есть своя планида… Батюшки, как жарко! Разделась бы, да нельзя — праздничный день, в окошки народ смотрит; в сад войдешь — соседи в забор глядят.
Красавина . А ставни закрыть.
Маланья входит.
Маланья . Братец приехал.
Ничкина . Батюшки! В такой жар…
Капочка . Как бы, маменька, он у нас дела не расстроил! Дяденька такой необразованный!
Устинька . Уж какие могут быть понятия, из степи приехал!
Ничкина . Не из степи, а из Коломны.
Устинька . Все равно, одно образование, один вкус.
Капочка . Маменька, вы ему командовать-то не давайте.
Ничкина . Разве с ним сговоришь!
Капочка . Вот наказанье-то!
Устинька . Нет, вообрази, что может Бальзаминов подумать о вас, видя такое невежество!
Ничкина (Маланье). Поди проводи его прямо в столовую. Да обедать подать, — чай, с дороги-то есть захочет. Пойти принять его.
Ничкина, Маланья и Красавина уходят.
Явление четвертое
Капочка и Устинька.
Капочка . Вот принесло вовремя! Теперь все в доме на русский манер пойдет. Ах, я чувствую свою судьбу; расстроит он маменьку. Ну, как он да научит маменьку отдать меня за купца с бородой! Тогда я умру от любви.
Устинька . Зачем такие жестокие слова говорить!
Капочка . Нет, Устинька, ты не знаешь моего сердца! Мое сердце самое горячее к любви.
Устинька . Капочка, скажи, душка, как ты влюбилась? Я ужасть как люблю открытия в любви от своих подруг.
Капочка . Ах! одна минута — и навек все кончено! Шла я вечером откуда-то с Маланьей, вдруг нам навстречу молодой человек, в голубом галстуке; посмотрел на меня с такой душой в глазах, даже уму непостижимо! А потом взял опустил глаза довольно гордо. Я вдруг почувствовала, но никакого виду не подала. Он пошел за нами до дому и раза три прошел мимо окон. Голубой цвет так идет к нему, что я уж и не знаю, что со мной было!
Устинька . Знаков он тебе никаких не показывает, когда ходит мимо?
Капочка . Нет. Только всегда так жалко смотрит, как самый постоянный.
Устинька . И часто ходит?
Капочка . Ах, Устинька, каждый день. Ах!.. Разве уж очень грязно…
Устинька . Это значит, он просто сгорает… И должно быть, самый, самый пламенный к любви.
Капочка . Ах! Я не знаю, что со мной будет, когда я его увижу! Для моих чувств нет границ.
Устинька . Однако все-таки нужно себя удерживать немного.
Капочка . Ах! Сверх сил моих.
Неуеденов, Юша и Ничкина входят.
Явление пятое
Капочка, Устинька, Ничкина, Неуеденов и Юша.
Капочка . Здравствуйте, дяденька! (Подходит и целует дядю.)
Устинька кланяется.
Юша . Здравствуйте-с. (Подходит к Капочке, кланяется, целуются три раза, опять кланяется и встряхивает головой; так же и с Устинькой. Потом садится в углу на самый последний стул и сидит потупя глаза.)
Неуеденов . Как живешь, Капочка? (Садится.)
Капочка . Слава богу, дяденька. Покорно вас благодарю.
Неуеденов . Весело ли?
Капочка . Ничего, весело-с.
Неуеденов . Женихи есть ли? Чай, так у ворот на разные голоса и воют.
Устинька . Какой разговор!
Неуеденов . А что ж разговор! Чем, барышня, нехорош?
Устинька . Неприлично при барышнях так говорить; нынче не принято.
Неуеденов . Да-с! Я ведь с племянницей разговариваю, а до других прочих мне дела нет. (Ничкиной.) Чья такая?
Ничкина . Подруга Капочки.
Неуеденов . Из благородных, что ль?
Ничкина . Нет, из купеческих.
Неуеденов . Ну, так невелика птица… А ведь и то, сестра, жарко.
Ничкина . И то, братец, жарко.
Неуеденов . Юфим!
Юша подходит.
На-ка, возьми мой кафтан-то. (Снимает кафтан.) Снеси его к нам в комнату.
Юша берет и уходит.
Устинька . Какое необразование!
Неуеденов . Ничего-с! Не взыщут!
Ничкина . Вы, братец, соснуть не хотите ли?
Неуеденов . Нет. Я б теперь орешков пощелкал. А потом можно и соснуть.
Ничкина . Маланья!
Входят Маланья и Юша.
Принеси поди братцу орехов.
Неуеденов . Юфим! Поди поищи на дворе камень; поглаже выбери, да потяжеле.
Юша уходит.
Капочка . Зачем вам, дяденька, камень?
Неуеденов . Что ты испугалась? Небось! я орехи…
Устинька . Боже мой!
Входит Маланья с орехами.
Ничкина . Пожалуйте, братец.
Маланья подносит ему орехи на тарелке.
Неуеденов . Поставь на окно. (Подходит к окну, открывает и садится против него.)
Маланья ставит орехи на окно, Юша входит с камнем.
Подай сюда!
Юша подает.
Здесь-то лучше продувает. (Кладет на окно по ореху и по два и разбивает их камнем.)
Капочка . Дяденька, что это вы с камнем-то у окна сидите! Вы этак испугаете у меня жениха, когда он пойдет.
Неуеденов (продолжая колотить орехи). Какого жениха?
Ничкина . Да… вот… такая жара, а мы сватовство затеяли… какая теперь свадьба… в такой жар…
Неуеденов . А вот дай срок, я посмотрю, что за жених.
Капочка (берет дядю за плечи). Дяденька, право, испугаете!
Неуеденов . Поди прочь! (Продолжает стучать.)
Капочка подходит к Устиньке, обнимается с ней и смотрит с презреньем на дядю.
Капочка . Какой страм!
Устинька . Какое невежество!
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Сад: направо сарай с голубятней и калитка; прямо забор и за ним деревья другого сада; налево беседка, за беседкой деревья; посередине сцены, в кустах, стол и скамейки; подле сарая куст и скамейка.
Явление первое
Капочка, Устинька и Юша входят.
Капочка . Ох! Ох! Я умру!
Устинька . Что ты так вздыхаешь! Смотри, что-нибудь лопнет.
Капочка . Ох! Он сейчас придет.
Устинька . Разумеется, придет. Его маменька пошла к твоей, а он сюда придет.
Капочка . Ох!
Юша . Что, это голубятня у вас?
Капочка . Ох! голубятня.
Юша . Так первым долгом слазить надоть, проминовать нельзя. (Уходит.)
Устинька . Ну, и прекрасно; а то он только мешает.
Бальзаминов входит в калитку.
Капочка . Ах, идет!
Гуляют, обнявшись, по авансцене, как будто не замечая его.
Явление второе
Те же и Бальзаминов.
Бальзаминов (несколько времени ходит молча, потом встречается будто нечаянно с Капочкой и Устинькой). Здравствуйте-с. (Кланяется.)
Какой приятный запах у вас в саду.
Устинька . Да-с.
Бальзаминов . Продаете яблоки или сами кушаете?
Капочка . Сами-с.
Юша показывается на голубятне.
Бальзаминов . Я когда-нибудь ночью приду к вам в сад яблоки воровать.
Капочка . Ах!
Устинька . У них собаки злые.
Бальзаминов . Как прикажете понимать ваши слова?
Устинька . Слова эти совсем не до вас касаются, а до воров; вы и так завсегда можете здесь гулять, вам завсегда будут рады.
Капочка . Да-с.
Бальзаминов . Покорнейше вас благодарю за ваше приглашение.
Устинька . Здесь в окружности ужасть как мало хороших кавалеров для знакомства с барышнями.
Капочка . И всего только двое: Толкачев да Кирпичев.
Устинька . Какие же это кавалеры? Разве хорошая девушка может иметь с ними знакомство или любовь. Себя страмить! Один — антриган, все говорит из-под политики и в насмешку; другой — антиресан, знакомится с дамами из антиресу. Вы лучше всех.
Капочка . Да-с.
Устинька . Вот вам от нас привелегия!
Бальзаминов . Я даже не знаю, как вас благодарить за все ваши снисхождения!
Капочка садится на скамейку с правой стороны. Устинька стоит подле нее. Бальзаминов поодаль.
Капочка (Устиньке тихо). Что он говорит? Уж лучше б прямо.
Устинька (тихо). А вот погоди, я ему сейчас скажу.
Капочка (тихо). Ах, не говори.
Устинька . Нельзя же! (Подходит к Бальзаминову и отводит его в сторону.) Капочка просила вам сказать, чтобы вы были с ней посмелее, а то она сама очень робка. Вы ничего, не конфузьтесь, у нас просто. А я пойду постерегу: как войдет кто, я дам вам знать. Что же вы стоите! Ступайте к ней скорей.
Бальзаминов (откашливается). Гм… Гм… Сейчас. (Стоит.)
Устинька . Сейчас, а сами ни с места. (Толкает его.) Ступайте скорей, а то помешают.
Бальзаминов . Гм… Гм… (Громко.) Гм… Сейчас.
Устинька . Это даже неучтиво с вашей стороны — заставлять себя дожидаться.
Бальзаминов . Сейчас-с! (Медленно идет к Капочке.)
Устинька становится у калитки.
Капочка (Бальзаминову). Садитесь!
Бальзаминов садится довольно далеко от Капочки, смотрит в землю и изредка откашливается.
Капочка смотрит на забор. Юша наблюдает за ними с голубятни. Довольно долгое молчание.
Бальзаминов . Что вам лучше нравится, зима или лето?
Капочка . Лето лучше-с. Летом можно гулять.
Бальзаминов . А зимой кататься.
Капочка . Летом всякие цветы расцветают.
Бальзаминов . А зимой очень весело на святках и на масленице.
Капочка . А летом весело в семик-с.
Бальзаминов . Вы на масленице с которого дня начинаете кушать блины?
Капочка . Со вторника-с… А летом всякие ягоды поспевают.
Молчание. Бальзаминов тянется к Капочке, она к нему, целуются и потупляют глаза в землю.
Юша (на голубятне). Раз!
Устинька (грозит ему). Молчи!
Молчание.
Капочка . Какие ягоды вы больше любите?
Бальзаминов . А вы какие?
Капочка . Клубнику со сливками.
Бальзаминов . А я крыжовник.
Капочка . Вы шутите! Как можно крыжовник… он колется.
Бальзаминов . Я этого не боюсь-с. А вы разве боитесь-с?
Капочка . Ах! Что вы говорите? Я вас не понимаю.
Капочка начинает склоняться в сторону Бальзаминова, Бальзаминов в ее сторону;
целуются и опять опускают глаза в землю.
Юша (с голубятни). Два!
Устинька (Юше). Молчи, говорю я тебе.
Капочка . А вообще, что вы больше всего любите?
Бальзаминов . Вас-с. А вы?
Капочка . Можете сами догадаться.
Целуются.
Юша . Три! (Бежит с голубятни.)
Устинька (подходит к Бальзаминову). Подите за беседку. Когда можно будет, я вас позову.
Бальзаминов уходит за беседку.
Капочка . Ах, какой милый!
Устинька . Юша все с голубятни видел.
Капочка . Ах, он дяденьке скажет!
Устинька . Погоди, мы его уговорим.
Юша входит.
Капочка . Ты, Юша, смотри, никому не сказывай, что видел.
Устинька . Это нужды нет — целоваться, только сказывать не надо. Я, пожалуй, и тебя поцелую. (Целует Юшу.)
Капочка . И я. (Целует.)
Устинька . И еще поцелуем. (Целует его с жаром.)
Юша . Да не надо! (Отсторанивает их руками.) Что пристали! Закричу! Ай! Ну вас! Ай! Пустите, я опять на голубятню пойду. Караул!
Устинька . Нет, уж я тебя не пущу на голубятню. Пойдем со мной в беседку.
Юша . Я, пожалуй, пойду, только не приставай, а то закричу.
Устинька берет его за руку и ведет в беседку.
Устинька (подходя к беседке). Выходите! Теперь можно.
Бальзаминов выходит из-за беседки.
Капочка . Ах, не подходите ко мне близко!
Бальзаминов . За что такие немилости-с?
Капочка . Мужчинам доверять никак нельзя.
Бальзаминов . Но я могу себя ограничить-с.
Капочка . Все так говорят; но на деле выходит совсем противное. Я мужчин не виню, для них все легко и доступно; но наша сестра всегда должна опасаться по своей горячности к любви. Ах! я вас боюсь! Лучше оставьте меня.
Бальзаминов . Какие жестокости для моего сердца!
Капочка . Оставьте, оставьте меня!
Бальзаминов . Умерла моя надежда и скончалася любовь!
Капочка . Ах, для чего только мы рождены с такою слабостью! Мужчина все может над нами… ах!
Бальзаминов . Как же я могу без вашего расположения-с? (Садится возле Капочки.)
Капочка . Ах! Что вы со мной сделали!
Бальзаминов . Извините, я был вне себя-с.
Капочка . Что может противиться любви! (Приклоняется к Бальзаминову. Целуются). Навеки!
Устинька и Юша выходят из беседки.
Устинька . Идут, идут.
Капочка подходит к Устиньке. В калитку входят Ничкина, Бальзаминова и Маланья с чайным прибором,
который ставит на стол.
Явление третье
Бальзаминов, Капочка, Устинька, Юша, Ничкина, Бальзаминова и Маланья.
Ничкина (Маланье). А самовар принесешь, когда братец встанет.
Маланья уходит.
(Бальзаминовой.) Сядемте… жарко. (Садятся у стола. Бальзаминову.) Садитесь с нами… побеседуемте!
Бальзаминов садится. Барышни и Юша тоже садятся возле стола.
(Капочке.) Ишь, как тебя стянули… в такой жар.
Устинька . Оставьте, вы конфузите.
Ничкина . Вы читаете газеты?
Бальзаминов . Читаю-с.
Бальзаминова . Он мне всякие новости рассказывает.
Ничкина . А мы не читаем… ничего не знаем… что там делается. Вот я у вас хотела спросить, не читали ли вы чего про Наполеона? Говорят, опять на Москву идти хочет.
Бальзаминов . Где же ему теперь-с! Он еще внове, не успел еще у себя устроиться. Пишут, что все дворцы да комнаты отделывает.
Ничкина . А как отделает, так, чай, пойдет на Москву-то с двунадесять языков?
Бальзаминов . Не знаю-с. В газетах как-то глухо про это пишут-с.
Ничкина . Да вот еще, скажите вы мне: говорят, царь Фараон стал по ночам с войском из моря выходить.
Бальзаминов . Очень может быть-с.
Ничкина . А где это море?
Бальзаминов . Должно быть, недалеко от Палестины.
Ничкина . А большая Палестина?
Бальзаминов . Большая-с.
Ничкина . Далеко от Царьграда?
Бальзаминов . Не очень далеко-с.
Ничкина . Должно быть, шестьдесят верст… Ото всех от таких мест шестьдесят верст, говорят… только Киев дальше.
Юша . Царьград, тетенька, это — пуп земли?
Ничкина . Да, миленький. (Пристально оглядывает Бальзаминова.)
Бальзаминов (жмется). Что вы так на меня смотрите?
Ничкина . Узко как платье-то на вас сшито.
Бальзаминов . Это по моде-с.
Бальзаминова . Он у меня всегда по моде одевается.
Ничкина . Какая уж мода в такую жару?.. Чай, вам жарко… ну, а по улице-то ходить в таком платье, просто угореть можно.
Бальзаминов . Ничего-с. Покорно вас благодарю за внимание!
Молчание.
Ничкина . Двужильные лошади, говорят, бывают… и не устают никогда, и не надорвутся.
Устинька . Что за разговор об лошадях!
Ничкина . Так об чем же говорить-то?.. Ну, скажи, коли ты умна.
Устинька . Есть разные разговоры. А то вы разговариваете, а мы должны молчать. Куда как приятно! Вот два самые благородные разговора — один: что лучше — мужчина или женщина?
Ничкина . Ну, уж нашла сравнение! Уж что женщина! Куда она годится! Курица не птица, женщина не человек!
Устинька . Ах нет, зачем же! Пускай мужчины защищают свое звание, а женщины свое; вот и пойдет разговор. А другой разговор еще антиресней. Что тяжеле: ждать и не дождаться или иметь и потерять?
Бальзаминова . Это самый приятный для общества разговор.
Ничкина . Уж этого я ни в жизнь не пойму.
Капочка . Что вы, маменька! Не страмите себя.
Входят Неуеденов и Маланья с самоваром, ставит его на стол и уходит.
Явление четвертое
Те же и Неуеденов.
[Сидят в следующем порядке: справа, ближе к зрителям, на стуле Неуеденов; с правой стороны стола Ничкина и Бальзаминова; за столом Юша; слева, у стола, Капочка и Устинька; слева, ближе к зрителям, на стуле Бальзаминов. (Примеч. авт.)]
Неуеденов . Соснул малым делом.
Ничкина . Братец, садитесь! Вот наши новые знакомые!
Неуеденов (кланяется Бальзаминовой). Здравствуйте!
Бальзаминова кланяется.
Здравствуйте, милостивый государь! (Протягивает Бальзаминову руку, тот робко подает свою.) Служить изволите? (Садится.)
Бальзаминов . Служу-с.
Неуеденов . Хорошее дело-с. Всякому свое-с: купец торгуй, чиновник служи, шатун шатайся.
Ничкина . Не угодно ли, господа, чайку?
Маланья подает на подносе.
Неуеденов . Я с вами буду, сударь, про наше дело купеческое говорить. Вот у меня сестра — она женщина богатая, а ведь глупая — с деньгами-то не знает, что делать. А в нашем, в купеческом деле — деньги важная вещь.
Устинька . Неужли только одним купцам деньги нужны?
Бальзаминов . Деньги всякому приятно иметь-с.
Неуеденов . Никому, сударь, и не запрещается. Кому приятно иметь, тот наживи.
Бальзаминова . Трудно наживать-то по нынешним временам.
Бальзаминов . Особенно если человек со вкусом-с, просто должен страдать. Хочется жить прилично, а способов никаких нет-с. Вот хоть бы я…
Неуеденов . Зачем же жить-то прилично такому человеку, который не имеет способов деньги достать?
Бальзаминова . А коли человек не имеет способностей ни к службе, ни к чему, коли бог не дал, чем же он виноват?
Бальзаминов . Да-с. А в мечтах все представляется богатство и даже во сне снится; притом же вкусу много.
Неуеденов . А по-моему — такому человеку, который не умеет достать ничего, не то что в богатстве жить, а и вовсе жить незачем.
Бальзаминова . Куда ж их девать-то?
Неуеденов . В черную работу, землю копать. Это дело всякий умеет. Сколько выработал, столько и денег бери.
Бальзаминова . Этак будет на свете жить нельзя.
Устинька . Не у всех такие понятия.
Неуеденов . Какой, сударь, чин носите на себе?
Бальзаминов Первый-с.
Неуеденов . Ну, вам до генерала еще далеко. А много ли жалованья по своим трудам получаете?
Бальзаминов . Сто двадцать рублей-с.
Неуеденов . Это, по-нашему, значит: в одном кармане смеркается, а в другом заря занимается; по-татарски — ёк, а по-русски — нет ничего.
Ничкина . Маланья, прими чашки, я налью еще.
Маланья принимает пустые чашки. Ничкина наливает. Маланья разносит и отходит с подносом к стороне.
Неуеденов . Так вот, сударь, я уж вам говорил, что сестра у меня дура набитая.
Ничкина . Ну, уж… ты, братец… ну, право! С тобой не сговоришь… право, ну!
Неуеденов . Что ты нукаешь-то? — не запрягла еще… Так докладывал я вам, что сестра у меня глупа-с. Больше всего я боюсь, что она и зятя-то такого же дурака найдет, как сама. У баб волос долог, да ум короток. Тогда уж все дело брось.
Бальзаминова . У них такое состояние, что ввек и с зятем не прожить; а бедного человека могут осчастливить.
Неуеденов . Да ведь деньги-то ее муж наживал не для того. чтоб она их мотала да проживала с разными прожектёрами. На деньги-то надо дело делать. Купеческий капитал, сударыня, важное дело. Хороший-то купец, с большим капиталом, и себе пользу делает, да и обществу вдвое.
Устинька . Не все наживать, надо когда-нибудь и проживать для своего удовольствия.
Неуеденов . А разве мы не проживаем! Да проживать-то надобно с толком. Я, сударь мой, вот за сестру теперь очень опасаюсь. Подвернется ей фертик во фрачке с пуговками или какой с эполетками, а она, сдуру-то, и обрадуется, как невесть какому счастью. Дочь-то отдаст — нужды нет, а вот денег-то жалко…
Ничкина . Да, братец, точно жалко.
Капочка . Вы, кажется, маменька, меня уморить хотите?
Устинька . Сказали, да и на попятный.
Неуеденов . Да ведь, Капочка, у них совести очень мало. Другой сунется в службу, в какую бы то ни на есть, послужит без году неделю, повиляет хвостом, видит: не тяга — умишка-то не хватает, учился-то плохо, двух перечесть не умеет, лень-то прежде его родилась, а побарствовать-то хочется: вот он и пойдет бродить по улицам да по гуляньям, — не объявится ли какая дура с деньгами. Так нешто честно это?
Ничкина (тихо). Перестаньте, братец… поймут.
Неуеденов . Ничего, я обиняком. А по-моему, так и грех таким людям денег-то дать. Наши деньги-то на распутство пойдут да на важность глупую. Нос-то подымет, станет издеваться да величаться над своим братом, который гроши-то трудом достает, в поте лица. Коли счесть, сколько наша братия, по своей глупости, денег роздали за дочерьми разным аферистам, — так, право, сердце повернется. Что добра-то бы можно на эти деньги сделать! Боже мой! Эти деньги, я так считаю, у общества украдены. Как вы об этом думаете, сударь мой?
Бальзаминов . Не все же в таких направлениях, как вы говорите.
Неуеденов . Нет, сударь, уж кто взялся за такую спекуляцию, я тому гроша не поверю. Хорошие люди во всяком звании есть. И разбирать нечего, беден кто или богат — я этого сестре не советую. Смотри на человека, умеет ли он дело делать. Коли умеет, так давай ему денег, сколько хочешь, все на пользу. А вот щелкопёры-то, извините вы меня, больно нам не к масти. Другому и вся цена-то две копейки ассигнациями, а он успеет оходить дуру какую, так еще форс показывает. Мне, говорит, вот столько-то денег давай, приданое давай самое лучшее.
Соболий салоп атласный,
Воротник суконный красный!
Устинька и Капочка (Юше). Молчи!
Неуеденов (Юше). Юшка, молчи! Наши-то бабы сдуру батистовых рубашек ему нашьют, того-сего, с ног до головы оденут; а он-то после ломается перед публикой, и ничего ему — не совестно! Везде деньги бросает, чтоб его добрым барином звали.
Капочка . Вы, дяденька, оттого так рассуждаете, что вы совсем необразованны.
Неуеденов . Именно, мой друг, необразованны. Не одна ты это говоришь. Вот и те голые-то, которых мы обуваем да одеваем, да на беспутную их жизнь деньги даем, тоже нас необразованными зовут. Им бы только от нас деньги-то взять, а родни-то хоть век не видать.
Бальзаминова (встает). После таких слов нам с тобой, Миша, кажется, здесь нечего делать.
Неуеденов . Да, похоже на то. На воре-то, видно, шапка горит.
Бальзаминов . Я этих слов, маменька, на свой счет не принимаю.
Неуеденов . Нет, я на ваш счет. Вот маменька-то ваша поумнее — сейчас поняла.
Бальзаминов . Я за большим, пожалуй, не погонюсь: мне хоть бы что-нибудь дали.
Неуеденов . Ведь у тебя ни гроша нет, так тебе все барыш, что ни дай.
Бальзаминов . В таком случае, прощайте-с. (Кланяется всем.) Я не ожидал-с.
Бальзаминова . Благодарим за угощенье.
Ничкина . Не на чем-с.
Неуеденов . Ходите почаще, без вас веселей.
Бальзаминов и Бальзаминова подходят к калитке. Юша за ними.
Бальзаминова . Я говорила тебе, Миша, что праздничный сон — до обеда.
Бальзаминов . Кабы я его в будни видел, совсем бы другое дело было.
Юша (в калитку). Заходите! Нам без дураков скучно.
Неуеденов . Юшка, молчи!
Капочка . Ох, я умру!
Устинька (тихо). Сделайся как без чувств.
Капочка . Ах! (Падает на скамейку.)
Ничкина . Батюшки! Что это с ней?
Неуеденов . Ничего, пройдет. Маланья, поди-ка вели принести ушат воды.
Капочка (встает). Нет уж, извините, я этого не позволю.
Неуеденов . Ожила! Эх, сестра! Как тебя не ругать-то! Какую было штуку выкинула! Такой товар (показывая на Капочку), да еще с деньгами, за стрекулиста было отдала. А я тебе уж и жениха приготовил. Молодого русачка, здорового, свежего, умницу. А уж какой делец-то! Да и с капиталом.
Ничкина . Посватайте, братец.
Неуеденов . Посватать, Капочка?
Капочка . Он с бородой?
Неуеденов . С маленькой.
Капочка . Да ведь она вырастет.
Неуеденов . Эка глупая! Пока она вырастет, так уж ты привыкнешь… А какой красавец-то! Посватать, что ли?
Капочка (потупившись). Посватайте.
Неуеденов . Так-то лучше. Вот и по рукам.
Продолжение следует…
Вашего несравненного «Бальзаминова» я имел удовольствие получить третьего дня… Что сказать Вам о Ваших „сценах“? Вы требуете моего мнения совершенно искреннего и бесцеремонного. Одно могу отвечать: прелесть. Уголок Москвы, на который Вы взглянули, передан так типично, что будто сам сидел и разговаривал с Белотеловой. Вообще, эта Белотелова, девица, сваха, маменька и, наконец, сам герой, - это до того живо и действительно, до того целая картина, что теперь, кажется, у меня она вовек не потускнеет в уме… из всех Ваших свах Красавина должна занять первое место. Я ее видал тысячу раз, я с ней был знаком, она ходила к нам в дом, когда я жил в Москве лет десяти от роду; я ее помню
Герой пьесы, Мишенька Бальзаминов, обладает удивительно романтичным характером, он добр и мечтателен, по-детски наивен, простодушен - и воспринимается окружающими как дурачок. Он и окружающий его мир живут словно в разных ипостасях, где нет понимания друг другу. Но ему как-то надо выживать в этом мире, в том простом мещанском быте, в котором он оказался. Его мамаша Павла Петровна Бальзаминова берется сама за устройство его жизни и семейного счастья. Герой и сам не прочь жениться на богатой невесте, но совершенно теряется догадках, как это сделать. Маменька призывает на помощь сваху, а сам Бальзаминов полон благодушных мечтаний. Крылатым выражением стала его фраза: «Если бы я был царем, то издал бы такой закон: бедный женится на богатой, богатый - на бедной. Он мне нравится!..»
Театральная судьба пьесы сложилась неудачно с самого начала. Литературно-театральный комитет поставил гриф: «Не одобряется к представлению».
«…Моя вещь не пропущена, а бездна вещей, совершенно никуда не годных, пропускается комитетом. … Из всего этого при самом беспристрастном взгляде можно вывести только одно заключение, и именно явное недоброжелательство ко мне комитета», - ответил на это известие автор, обращаясь к заведующему репертуарной частью петербургских императорских театров П. С. Федорову (письмо от 26 октября 1861 года, т. XIV, стр. 91// Изд.: А. Н. Островский. Собрание сочинений в 10 томах. Под общ. ред. Г. И. Владыкина, А. И. Ревякина, В. А. Филиппова. - М.: Гос. изд-во худ. лит-ры, 1959).
Однако удалось подключить прессу, в результате чего инцидент получил общественную огласку. Газета «Русский мир », журнал «Гудок» активно выступили в защиту драматурга. Революционный демократ В. С. Курочкин опубликовал (под псевдонимом Пр. Знаменский) в журнале «Искра» (1861, № 44) статью, в которой с негодованием писал, что «последние сцены Островского „За чем пойдешь, то и найдешь“, напечатанные в журнале „Время“ и понравившиеся всей грамотной публике, признаны никуда не годными некоторыми ценителями искусства, аматёрами. Что это за люди, откуда они вышли и куда идут? Ничего этого мы не знаем, но уверены вместе с читателями, что мнения каких-нибудь Митрофанов Ивановичей, Назаров Назаровичей, Павлов Степановичей, Андреев Александровичей, Александров Гавриловичей, Петров Ильичей, Ивановичей, Андреичей и всяких других ничтожно перед общим мнением людей, понимающих искусство». Здесь поименованы реальные лица, члены Литературно-театрального комитета: А. Г. Рогов, А. А. Краевский , П. С. Федоров и др. . 17 ноября 1862 года Литературно-театральный комитет допустил пьесу к представлению, с оговоркой, что автор будет сам отвечать за свое произведение.
Пьеса неоднократно ставилась в различных театрах городов России.
Немало современных постановок. Существует музыкальная комедия А. Кулыгина по мотивам пьесы А. Островского, поставлена - Московский государственный музыкальный театр п/р Г. Чихачёва , постановка осуществлена под руководством режиссёра Геннадия Чихачёва.
| Пьесы Александра Остовского | |
|---|---|
|
Свои люди - сочтёмся | Бедная невеста | Доходное место | Праздничный сон до обеда | Гроза | Свои собаки грызутся, чужая не приставай | Женитьба Бальзаминова | На бойком месте | На всякого мудреца довольно простоты | Бешеные деньги | Лес | Не всё коту масленица | Не было ни гроша, да вдруг алтын | Снегурочка | Волки и овцы | Правда хорошо, счастье лучше | Последняя жертва | Бесприданница | Без вины виноватые | Таланты и поклонники | Красавец-мужчина |
|
Wikimedia Foundation . 2010 .
За худым пойдешь, худое и найдешь. Ср. Учил добру, а жить своя им воля. За чем пойдешь, то и найдешь. Островский. Тушино. 2. Ср. За чем пошла, то и нашла (бедность с бедным мужем)... Мало ли, любезный, кто за чем ходит, да не все то находит.… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона
За чем пойдешь, то и найдешь. Кто за чем пойдет, то и найдет. См. ПОИСК НАХОДКА …
Кто за чем пойдет, то и найдет. См. ОПЛОШНОСТЬ РАСТОРОПНОСТЬ За чем пойдешь, то и найдешь. Кто за чем пойдет, то и найдет. См. ПОИСК НАХОДКА … В.И. Даль. Пословицы русского народа
Драматический писатель, начальник репертуара Императорского Московского театра и директор Московского театрального училища. А. Н. Островский родился в Москве 31 го января 1823 г. Отец его, Николай Федорович, происходил из духовного звания, и по… … Большая биографическая энциклопедия
Чего не поищешь, того не сыщешь (того и не найдешь). Ищай обрящет, а толкущему отверзется. Ищите и обрящете, толцыте и отверзется. За чем пойдешь, то и найдешь. Кто за чем пойдет, то и найдет. За худым пойдешь, худое и найдешь. Язык до Киева… … В.И. Даль. Пословицы русского народа
Женитьба Бальзаминова (За чем пойдешь, то и найдешь) Жанр: комедия Автор: Александр Николаевич Островский Язык оригинала: русский Год написания: 1861 Публикация: 1861 «Женитьба Бальзаминова» … Википедия
Павла Петровна Бальзаминова , вдова.
Михайло Дмитрия Бальзаминов , сын ее.
Акулина Гавриловна Красавина , сваха.
Матрена , кухарка.
Лукьян Лукьяныч Чебаков , офицер в отставке. Очень приличный господин средних лет, с усами, лысоват, сюртук застегнут на все пуговицы. Выражение лица насмешливо.
Бедная комната у Бальзаминовых.
Бальзаминова (пьет чай) и Матрена (стоит у двери).
Бальзаминова . Хорошо теперь, Матрена, чайку-то, после бани-то!
Матрена . Уж это на что лучше! По всем жилкам, по всем суставам пройдет.
Бальзаминова . А где же Миша? Что-то не видать его.
Матрена . Спит, умаялся.
Бальзаминова . Ну, пускай спит.
Матрена . Что ж! пущай спит. Никакие важных дел за ним нет; остановки не будет. А я соследила, куда он ходит.
Бальзаминова . Куда же?
Матрена . Тут близехонько. Только он не прямо ходит, а круг большой делает, чтобы соседям виду не показать. Таково далеко уйдет, да потом и воротится переулками: глаза отводит.
Бальзаминова . Да будет ли толк-то какой-нибудь?
Матрена . Кто ж его знает? Уж это его дело. Надо полагать, что и тут ничего себе не выиграет.
Бальзаминова . Отчего же ты так, Матрена, думаешь?
Матрена . Мало виду из себя имеет, польститься-то не на что! Ну и чином еще не вышел.
Бальзаминова (встает) . Пей, Матрена, чай-то! А я пойду посмотрю, Миша не проснулся ли. (Уходит.)
Матрена садится к столу и пьет. Бальзаминова возвращается. Матрена встает.
Матрена садится, только оборотившись к Бальзаминовой задом.
Спит еще. (Садится.) А как их по фамилии-то, где он ходит?
Матрена (оборотив голову) . Пеженовых.
Бальзаминова . Кто ж они такие?
Матрена . Сами по себе.
Бальзаминова . Как же таки сами по себе?
Матрена . По своей части.
Бальзаминова . Экая ты бестолковая. Что же они, служащие или купцы?
Матрена . Должно, торгуют.
Бальзаминова . Кто ж у них из женского-то полу?
Матрена . Две сестры – обе девки, уж в летах. Только выходу им никакого нет; сидят наверху у себя взаперти, все одно под замком.
Бальзаминова . Отчего же?
Матрена . Такой приказ от братьев.
Бальзаминова . Зачем же такой приказ?
Матрена (дуя в блюдечко и оборачиваясь) . Потому страм.
Бальзаминова . Какой же страм?
Матрена . Очень на мужчин бесстыжи. Такие, говорят, завистливые, что беда. (Накрывает чашку.) Покорно благодарствуйте! (Встает и уносит самовар.)
Бальзаминова . Говорят: за чем пойдешь, то и найдешь! Видно, не всегда так бывает. Вот Миша ходит-ходит, а все не находит ничего. Другой бы бросил давно, а мой все не унимается. Да коли правду сказать, так Миша очень справедливо рассуждает: «Ведь мне, говорит, убытку нет, что я хожу, а прибыль может быть большая; следовательно, я должен ходить. Ходить понапрасну, говорит, скучно, а бедность-то еще скучней». Что правда то правда. Нечего с ним и спорить.
Шум за сценой.
Что там у вас?
Входит Бальзаминов .
Бальзаминова и Бальзаминов .
Бальзаминов . Что же это такое, маменька! Помилуйте! На самом интересном месте…
Бальзаминова . Что такое?
Бальзаминов . Да Матрена меня разбудила на самом интересном месте. И очень нужно ей было там чашки убирать.
Бальзаминова . Разве ты что-нибудь во сне видел?
Бальзаминов . Да помилуйте! на самом интересном месте! Вдруг вижу я, маменька, будто иду я по саду; навстречу мне идет дама красоты необыкновенной и говорит: «Господин Бальзаминов, я вас люблю и обожаю!» Тут, как на смех, Матрена меня и разбудила. Как обидно! Что бы ей хоть немного погодить? Уж очень мне интересно, что бы у нас дальше-то было. Вы не поверите, маменька, как мне хочется доглядеть этот сон. Разве уснуть опять? Пойду усну. Да ведь, пожалуй, не приснится.
Бальзаминова . Разумеется, не приснится.
Бальзаминов . Экая досада! Мне бы теперь, по моим делам, очень нужно такой сон видеть; может быть, он мне что-нибудь и напророчил бы. Что, маменька, меня никто не спрашивал?
Бальзаминова . Это что еще за новости! Кому тебя спрашивать?
Бальзаминов . Я, маменька, новое знакомство завел. Лукьян Лукьяныч Чебаков, отличнейший человек. Он капитан в отставке.
Бальзаминова . К чему это?
Бальзаминов . Как к чему? Что вы говорите! Вы знаете, маменька, какая у нас сторона! Я уж теперь далеко не хожу, а хожу тут поблизости.
Бальзаминова . Так что же?
Бальзаминов . Как что же? Какое необразование свирепствует в нашей стороне, страсть! Обращения не понимают, человечества нет никакого! Пройду по рынку мимо лавок лишний раз – сейчас тебе прозвище дадут, кличку какую-нибудь. Почти у всяких ворот кучера сидят, толстые, как мясники какие, только и дела что собак гладят да играют с ними; а собаки-то, маменька, как львы. Ведь по нашему делу иногда нужно раз десять мимо окон-то пройти, чтобы заметили тебя, а они разве дадут? Сейчас засвищут, да и давай собаками травить.
Бальзаминова . Как же это можно живого человека собаками травить?
Бальзаминов . Как можно? Что вы, маменька! Разве они знают учтивость? Ему бы только хохотать, дураку, благо горло широко, а там хоть человека до смерти загрызи, ему все равно.
Бальзаминова . Какое необразование!
Бальзаминов . Меня раза три травили. Во-первых, перепугают до смерти, да еще бежишь с версту, духу потом не переведешь. Да и страм! какой страм-то, маменька! Ты тут ухаживаешь, стараешься понравиться – и вдруг видят тебя из окна, что ты летишь во все лопатки. Что за вид, со стороны-то посмотреть! Невежество в высшей степени… что уж тут! А вот теперь, как мы с Лукьян Лукьянычем вместе ходим, так меня никто не смеет тронуть. А знаете, маменька, что я задумал?
Бальзаминова . А что?
Бальзаминов . Я хочу в военную службу поступить.
Бальзаминова . Да ты проснулся ли совсем-то, или еще все бредишь?
Бальзаминов . Нет, позвольте, маменька: это дело рассудить надо.
Бальзаминова . Да что тут рассуждать-то! Много ли ты лет до офицерства-то прослужишь?
Бальзаминов . Сколько бы я ни прослужил: ведь у меня так же время-то идет, зато офицер. А теперь что я? Чин у меня маленький, притом же я человек робкий, живем мы в стороне необразованной, шутки здесь всё такие неприличные, да и насмешки… А вы только представьте, маменька: вдруг я офицер, иду по улице смело; уж тогда смело буду ходить; вдруг вижу – сидит барышня у окна, я поправляю усы…
Бальзаминова . Все вздор какой говоришь! А чем жить-то мы будем, пока ты в офицеры-то произойдешь?
Бальзаминов . Ах, боже мой! Я и забыл про это, совсем из головы вон! Вот видите, маменька, какой я несчастный человек! Уж от военной службы для меня видимая польза, а поступить нельзя. Другому можно, а мне нельзя. Я вам, маменька, говорил, что я самый несчастный человек в мире: вот так оно и есть. В каком я месяце, маменька, родился?
Бальзаминова . В мае.
Бальзаминов . Ну вот всю жизнь и маяться. Потому, маменька, вы рассудите сами, в нашем деле без счастья ничего не сделаешь. Ничего не нужно, только будь счастье. Вот уж правду-то русская пословица говорит: «Не родись умен, не родись пригож, а родись счастлив». А все-таки я, маменька, не унываю. Этот сон… хоть я его и не весь видел, – черт возьми эту Матрену! – а все-таки я от него могу ожидать много пользы для себя. Этот сон, если рассудить, маменька, много значит, ох как много!
Бальзаминова . Да ты помнишь ли в лицо ту даму, которую видел во сне-то?
Бальзаминов . Помню, маменька; как сейчас гляжу: лицо такое, знаете, снисходительное…
Бальзаминова . Это хорошо.
Бальзаминов . Это, маменька, для нас первое дело. У кого в лице строгость, я ведь с тем человеком разговаривать не могу, маменька.
Бальзаминова . Да и я не люблю.
Бальзаминов . Другой на тебя смотрит – точно допрос тебе делает. Ну, что ж тут хорошего! Конечно, если строго разобрать, так мы имеем недостатки в себе, в образовании, ну и в платье тоже. Когда на тебя смотрят строго, что ж тут делать? Конфузиться да обдергиваться.
Бальзаминова . Разумеется. А вот ты коли ждешь кого, так оделся бы пошел; что в халате-то сидишь!
Бальзаминов . Да, маменька, я сейчас оденусь. Лукьян Лукьяныч ведь человек светский; какие у него трубки, с какими янтарями, маменька! (Уходит.)
Бальзаминова . Какой странный сон! Уж очень прямо; так что-то даже неловко: «Я вас люблю и обожаю»… Хорошо, как так и наяву выдет, а то ведь сны-то больше всё наоборот выходят. Если бы она ему сказала: «Господин Бальзаминов, я вас не люблю и вашего знакомства не желаю», – это было бы гораздо лучше.
Красавина входит.
Бальзаминова и Красавина .
Красавина . С повинной, матушка! Не вели казнить, вели речь говорить.
Бальзаминова . Есть же люди на свете, которые стыда не имеют!
Красавина . Есть, матушка, есть всякого народа.
Бальзаминова . Конечно, мы люди бедные, маленькие, но, однако же, ведь надобно, Гавриловна, немножко и совесть знать.
Красавина . Нешто я, матушка, не понимаю? У меня совесть-то чище золота, одно слово – хрусталь, да что ж ты прикажешь делать, коли такие оказии выходят? Ты рассуди, какая мне радость, что всякое дело все врозь да врозь. Первое дело – хлопоты даром пропадают, а второе дело – всему нашему званию мараль. А просто сказать: «Знать, не судьба!» Вот и все тут. Ну да уж я вам за всю свою провинность теперь заслужу.
Бальзаминова . Ну, признаться сказать, я от тебя, кроме насмешки, ничего ожидать не могу.
Красавина . Не такая душа у меня. Ежели я против кого виновата, так уж я пополам разорвусь, а за свою вину вдвое заслужу. Вот у меня какая душа! Хоша оно в нынешнем свете с такой добродетелью жить трудно, милая…
Бальзаминова . Ты лучше, Гавриловна, и не говори! я тебе в этом верить не могу. Мы люди бедные, какой тебе интерес?
Красавина . А не веришь, так я тебе вот что скажу: хороший-то который жених, ловкий, и без свахи невесту найдет, а хоть и со свахой, так с него много не возьмешь; ну а твой-то плох: ему без меня этого дела не состряпать; значит, я с него возьму что мне захочется. Знаешь русскую пословицу: «У всякого плута свой расчет»? Без расчету тоже в нынешнем свете жить нельзя.
Бальзаминова . Ты не взыщи, Гавриловна, что я тебя так приняла. Мне обидно, что моим сыном как дураком помыкают.
Красавина . Ничего, матушка; брань на вороту не виснет. Нам не привыкать стать к брани-то: наше звание такое. А сынка твоего мы обеспечим, ты не беспокойся.
Бальзаминова . Чайку не хочешь ли?
Красавина . Ну его! И без него жарко. Что такое чай? Вода! А вода, ведь она вред делает, мельницы ломает. Уж ты меня лучше ужо как следует попотчуй, я к тебе вечерком зайду. А теперь вот что я тебе скажу. Такая у меня на примете есть краля, что, признаться сказать, согрешила – подумала про твоего сына, что, мол, не жирно ли ему это будет?
Бальзаминова . Кто ж такая?
Красавина . Ну, об этом речь впереди. Вот, видишь ты, дело какого роду: она вдова и с большим капиталом, от этого самого и скучает.
Бальзаминова . Скажите пожалуйста!
Красавина . Так точно. И как, матушка моя, овдовела, так никуда не выезжает, все и сидит дома. Ну, а дома что ж делать? известно – покушает да почивать ляжет. Богатая женщина, что ж ей делать-то больше!
Бальзаминова . Отчего же это она при таком капитале никуда не ездит и знакомства не имеет?
Красавина . Ленива. Уж сколько раз я ей говорила: «Что, мол, ты никуда не съездишь али к себе гостей не позовешь?» В гости ехать, говорит, одеваться надобно; а приедешь – разговаривать нужно.
Бальзаминова . Разве она и разговаривать не любит?
Красавина . Как не любить! Только чтобы не торопясь, с прохладой. Ну, таким-то родом, сударыня ты моя, от этакой-то жизни стала она толстеть и тоску чувствовать. И даже так, я тебе скажу, тяжесть такая на нее напала, вроде как болезнь. Ну сейчас с докторами советоваться. Я была при одном докторе. Вот доктор ей и говорит: «Вам, говорит, лекарства никакого не нужно; только чтоб, говорит, развлечение и беспременно чтоб замуж шли».
Бальзаминова . А она что ж?
Красавина . Она ему сейчас в руку три целковых бумажку. Порядок этот знает.
Бальзаминова . Нет, я не про то! Я насчет того, что замуж-то идти?
Красавина . «Я, говорит, замуж не прочь; только где его найдешь, дома-то сидя?» – «А я-то, говорю, на что?» – «Ну, говорит, хлопочи!» Так вот какие дела и какие оказии бывают.
Бальзаминова . Ну, а как насчет состояния?
Красавина . Сверх границ. Одних только денег и билетов мы две считали-считали, счесть не могли, так и бросили. Да я так думаю, что не то что нам, бабам, а и мужчинам, если двух хороших взять, и то не счесть!
Бальзаминова . Как же это не счесть?
Красавина . Так вот и не счесть. Посчитают-посчитают, да и бросят. Ты думаешь, считать-то легко? Это, матушка, всем вам кажется, у кого денег нет. А поди-ка попробуй! Нет, матушка, счет мудреное дело. И чиновники-то, которые при этом приставлены, и те, кто до сколька умеет, до столька и считает: потому у них и чины разные. Твой Михайло до сколька умеет?
Бальзаминова . Да я думаю, сколько ни дай, всё сочтет.
Красавина . Ну где ему! Тысяч до десяти сочтет, а больше не сумеет. А то вот еще какие оказии бывают, ты знаешь ли? Что-то строили, уж я не припомню, так артитехторы считали, считали, цифирю не хватило.
Из книги Звезды и немного нервно автора Жолковский Александр Константинович
Не угадаешь, где найдешь, где потеряешь Лет двадцать назад, в Лос-Анджелесе, в шумную эмигрантскую очередь на «Жидкое небо» Славы Цуккермана затесались американцы. Они спросили окружающих, на каком языке те говорят, им ответили: на русском. «Они думают, мы русские, -
1. «Пойдешь ко мне помощником?» - Пойдешь ко мне помощником? - предложил мне как-то Степашин. - Будем вместе принимать граждан. Только бороду сбрей, а то неудобно: помощник министра - и с бородой!Редколлегия меня к Степашину отпустила. Правда, только на полдня. А бороду
Далеко пойдешь, парень! Как-то к молодому Моррисону на улице подбежал мальчишка лет двенадцати. Беззубо улыбаясь, он спросил:- А ты и есть тот самый Моррисон?Джим был польщен, но сделал вид, что не понимает, о чем речь. Ему хотелось выслушать как можно больше комплиментов в
Направо пойдешь… Автор: Коломенский АлександрМногие из нас пользуются навигационными приборами. К хорошему быстро привыкаешь, вот и навигатору начинаешь доверять и выполнять его указания, не задумываясь о последствиях. В результате кто-то заехал на железнодорожный
7. ПОЙДЁШЬ КАК МИЛЕНЬКИЙ… От некоторых типов блевать хочется… Прихожу, допустим, к такому на адрес вдвоём с напарником, вежливо объясняю ему, что надо срочно подойти в РОВД и дать свидетельские показания по такому-то делу, а этот мирный обыватель сидит у телика в
С кем ты пойдешь в разведку?
ЛАБНРННТ: ПОЙДЕШЬ И НЕ ВЕРНЕШЬСЯ Самый протяженный в мире лабиринт был построен египетским царем Аменемхетом III в районе 2000 года до н. э. окало своей пирамиды в Файюме на южном побережье озера Моэрис, он был поистине огромен: профессор Флиндерс Петри, который обнаружил его
Глава 12. «ПОЙДЕШЬ СО МНОЙ!» Елена Владимировна отступила в глубь комнаты. Крызин вошел. Следом прогрохотали немецкие солдаты. Один остался с автоматом у наружной двери, один - у внутренней. Не убежишь.- Тэк-с, - сказал Меченый, пронизывающими глазами щупая углы. -
Глава 12. «ПОЙДЕШЬ СО МНОЙ!» Елена Владимировна отступила в глубь комнаты. Крызин вошел. Следом прогрохотали немецкие солдаты. Один остался с автоматом у наружной двери, один - у внутренней. Не убежишь.- Тэк-с, - сказал Меченый, пронизывающими глазами щупая углы. -
За чем пойдешь, то и найдешь Мария Дубнова, Аркадий Дубнов. Танки в Праге, Джоконда в Москве. Азарт и стыд семидесятых. М.: ВремяКнига Марии и Аркадия Дубновых устроена просто. Заслуженно известный журналист-международник вынул из архива пачку снимков, которые он делал
137 Если пойдёшь Ты со мною Если пойдёшь Ты со мною,Верный мой друг Иисус, -Пусть всё покроется тьмою,Ночи я не устрашусь.Припев: Если пойдёшь Ты со мною,Если меня поведёшь -Знаю: Ты узкой тропоюК цели меня доведёшь.Если пойдёшь Ты со мною,Мне воссияет Твой свет,Счастлив я буду
Из книги «Гарри Поттер» в Церкви: между анафемой и улыбкой автора Кураев Андрей ВячеславовичНАЛЕВО ПОЙДЕШЬ… НАПРАВО ПОЙДЕШЬ… Педагогика, как и политика - это искусство возможного, искусство компромиссов. Не все в окружающем мире зависит от нас. Даже дети - несмотря на то, что «долг верующих родителей воспитать ребенка в послушании» - не всецело в нашей
НАЛЕВО ПОЙДЕШЬ… НАПРАВО ПОЙДЕШЬ… Педагогика, как и политика – это искусство возможного, искусство компромиссов. Не все в окружающем мире зависит от нас. Даже дети – несмотря на то, что «долг верующих родителей воспитать ребенка в послушании» – не всецело в нашей
Направо пойдешь – счастье найдешь… В одной из предыдущих глав я уже рассказывала о «Видах женской охоты» и о целях, которые женщины преследуют, выходя на ту или иную «тропу». Поэтому, не буду повторяться, а лучше напомню вам одну старую поговорку, которую все знают, но,
Александр Николаевич Островский
За чем пойдешь, то и найдешь
(Женитьба Бальзаминова)Картины московской жизни
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Павла Петровна Бальзаминова , вдова.
Михайло Дмитрия Бальзаминов , сын ее.
Акулина Гавриловна Красавина , сваха.
Матрена , кухарка.
Лукьян Лукьяныч Чебаков , офицер в отставке. Очень приличный господин средних лет, с усами, лысоват, сюртук застегнут на все пуговицы. Выражение лица насмешливо.
Бедная комната у Бальзаминовых.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Бальзаминова (пьет чай) и Матрена (стоит у двери).
Бальзаминова . Хорошо теперь, Матрена, чайку-то, после бани-то!
Матрена . Уж это на что лучше! По всем жилкам, по всем суставам пройдет.
Бальзаминова . А где же Миша? Что-то не видать его.
Матрена . Спит, умаялся.
Бальзаминова . Ну, пускай спит.
Матрена . Что ж! пущай спит. Никакие важных дел за ним нет; остановки не будет. А я соследила, куда он ходит.
Бальзаминова . Куда же?
Матрена . Тут близехонько. Только он не прямо ходит, а круг большой делает, чтобы соседям виду не показать. Таково далеко уйдет, да потом и воротится переулками: глаза отводит.
Бальзаминова . Да будет ли толк-то какой-нибудь?
Матрена . Кто ж его знает? Уж это его дело. Надо полагать, что и тут ничего себе не выиграет.
Бальзаминова . Отчего же ты так, Матрена, думаешь?
Матрена . Мало виду из себя имеет, польститься-то не на что! Ну и чином еще не вышел.
Бальзаминова (встает ). Пей, Матрена, чай-то! А я пойду посмотрю, Миша не проснулся ли. (Уходит ).
Матрена садится к столу и пьет. Бальзаминова возвращается.
Матрена встает.
Матрена садится, только оборотившись к Бальзаминовой задом.
Спит еще. (Садится ). А как их по фамилии-то, где он ходит?
Матрена (оборотив голову ). Пеженовых.
Бальзаминова . Кто ж они такие?
Матрена . Сами по себе.
Бальзаминова . Как же таки сами по себе?
Матрена . По своей части.
Бальзаминова . Экая ты бестолковая. Что же они, служащие или купцы?
Матрена . Должно, торгуют.
Бальзаминова . Кто ж у них из женского-то полу?
Матрена . Две сестры – обе девки, уж в летах. Только выходу им никакого нет; сидят наверху у себя взаперти, все одно под замком.
Бальзаминова . Отчего же?
Матрена . Такой приказ от братьев.
Бальзаминова . Зачем же такой приказ?
Матрена (дуя в блюдечко и оборачиваясь ). Потому страм.
Бальзаминова . Какой же страм?
Матрена . Очень на мужчин бесстыжи. Такие, говорят, завистливые, что беда. (Накрывает чашку ). Покорно благодарствуйте! (Встает и уносит самовар ).
Бальзаминова . Говорят: за чем пойдешь, то и найдешь! Видно, не всегда так бывает. Вот Миша ходит-ходит, а все не находит ничего. Другой бы бросил давно, а мой все не унимается. Да коли правду сказать, так Миша очень справедливо рассуждает: «Ведь мне, говорит, убытку нет, что я хожу, а прибыль может быть большая; следовательно, я должен ходить. Ходить понапрасну, говорит, скучно, а бедность-то еще скучней». Что правда то правда. Нечего с ним и спорить.
Шум за сценой.
Что там у вас?
Входит Бальзаминов.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Бальзаминова и Бальзаминов.
Бальзаминов . Что же это такое, маменька! Помилуйте! На самом интересном месте…
Бальзаминова . Что такое?
Бальзаминов . Да Матрена меня разбудила на самом интересном месте. И очень нужно ей было там чашки убирать.
Бальзаминова . Разве ты что-нибудь во сне видел?
Бальзаминов . Да помилуйте! на самом интересном месте! Вдруг вижу я, маменька, будто иду я по саду; навстречу мне идет дама красоты необыкновенной и говорит: «Господин Бальзаминов, я вас люблю и обожаю!» Тут, как на смех, Матрена меня и разбудила. Как обидно! Что бы ей хоть немного погодить? Уж очень мне интересно, что бы у нас дальше-то было. Вы не поверите, маменька, как мне хочется доглядеть этот сон. Разве уснуть опять? Пойду, усну. Да ведь, пожалуй, не приснится.
Бальзаминова . Разумеется, не приснится.
Бальзаминов . Экая досада! Мне бы теперь, по моим делам, очень нужно такой сон видеть; может быть, он мне что-нибудь и напророчил бы. Что, маменька, меня никто не спрашивал?
Бальзаминова . Это что еще за новости! Кому тебя спрашивать?
Бальзаминов . Я, маменька, новое знакомство завел. Лукьян Лукьяныч Чебаков, отличнейший человек. Он капитан в отставке.
Бальзаминова . К чему это?
Бальзаминов . Как к чему? Что вы говорите! Вы знаете, маменька, какая у нас сторона! Я уж теперь далеко не хожу, а хожу тут поблизости.
Бальзаминова . Так что же?
Бальзаминов . Как что же? Какое необразование свирепствует в нашей стороне, страсть! Обращения не понимают, человечества нет никакого! Пройду по рынку мимо лавок лишний раз – сейчас тебе прозвище дадут, кличку какую-нибудь. Почти у всяких ворот кучера сидят, толстые, как мясники какие, только и дела что собак гладят да играют с ними; а собаки-то, маменька, как львы. Ведь по нашему делу иногда нужно раз десять мимо окон-то пройти, чтобы заметили тебя, а они разве дадут? Сейчас засвищут, да и давай собаками травить.
Бальзаминова . Как же это можно живого человека собаками травить?
Бальзаминов . Как можно? Что вы, маменька! Разве они знают учтивость? Ему бы только хохотать, дураку, благо горло широко, а там хоть человека до смерти загрызи, ему все равно.
Бальзаминова . Какое необразование!
Бальзаминов . Меня раза три травили. Во-первых, перепугают до смерти, да еще бежишь с версту, духу потом не переведешь. Да и страм! какой страм-то, маменька! Ты тут ухаживаешь, стараешься понравиться – и вдруг видят тебя из окна, что ты летишь во все лопатки. Что за вид, со стороны-то посмотреть! Невежество в высшей степени… что уж тут! А вот теперь, как мы с Лукьян Лукьянычем вместе ходим, так меня никто не смеет тронуть. А знаете, маменька, что я задумал?
Бальзаминова . А что?
Бальзаминов . Я хочу в военную службу поступить.
Бальзаминова . Да ты проснулся ли совсем-то, или еще все бредишь?
Бальзаминов . Нет, позвольте, маменька: это дело рассудить надо.
Бальзаминова . Да что тут рассуждать-то! Много ли ты лет до офицерства-то прослужишь?
Бальзаминов . Сколько бы я ни прослужил: ведь у меня так же время-то идет, зато офицер. А теперь что я? Чин у меня маленький, притом же я человек робкий, живем мы в стороне необразованной, шутки здесь всё такие неприличные, да и насмешки… А вы только представьте, маменька: вдруг я офицер, иду по улице смело; уж тогда смело буду ходить; вдруг вижу – сидит барышня у окна, я поправляю усы…
Бальзаминова . Все вздор какой говоришь! А чем жить-то мы будем, пока ты в офицеры-то произойдешь?
Бальзаминов . Ах, боже мой! Я и забыл про это, совсем из головы вон! Вот видите, маменька, какой я несчастный человек! Уж от военной службы для меня видимая польза, а поступить нельзя. Другому можно, а мне нельзя. Я вам, маменька, говорил, что я самый несчастный человек в мире: вот так оно и есть. В каком я месяце, маменька, родился?
Бальзаминова . В мае.
Бальзаминов . Ну, вот всю жизнь и маяться. Потому, маменька, вы рассудите сами, в нашем деле без счастья ничего не сделаешь. Ничего не нужно, только будь счастье. Вот уж правду-то русская пословица говорит: «Не родись умен, не родись пригож, а родись счастлив». А все-таки я, маменька, не унываю. Этот сон… хоть я его и не весь видел, – черт возьми эту Матрену! – а все-таки я от него могу ожидать много пользы для себя. Этот сон, если рассудить, маменька, много значит, ох как много!
Бальзаминова . Да ты помнишь ли в лицо ту даму, которую видел во сне-то?
Бальзаминов . Помню, маменька; как сейчас гляжу: лицо такое, знаете, снисходительное…
Бальзаминова . Это хорошо.
Бальзаминов . Это, маменька, для нас первое дело. У кого в лице строгость, я ведь с тем человеком разговаривать не могу, маменька.
Бальзаминова . Да и я не люблю.
Бальзаминов . Другой на тебя смотрит – точно допрос тебе делает. Ну, что ж тут хорошего! Конечно, если строго разобрать, так мы имеем недостатки в себе, в образовании, ну и в платье тоже. Когда на тебя смотрят строго, что ж тут делать? Конфузиться да обдергиваться.
Бальзаминова . Разумеется. А вот ты коли ждешь кого, так оделся бы пошел; что в халате-то сидишь!
