Памятник – от слова "ПАМЯТЬ"
Памятники возводятся в память какого-то события, или человека, важного для общества. Памятники возвращают нас в прошлое, не дают забывать знаменательные или трагические события, воспитывают подрастающее поколение. В нашем районе тоже есть свои исторические и памятные места. Одни больше известны, другие - меньше, а о некоторых, наверное, и не все озинцы знают. У каждого из памятников своя история установления, "возраст" и облик. Но сегодня хотелось бы поговорить не столько о самих памятниках, сколько об отношении к ним.
Слава богу, в свое время мы не поддались вакханалии вандализма, оправдать которую ненавистью к советской эпохе или другими идеологическими причинами никак нельзя. Грешно и даже смешно мстить памятникам – этим безмолвным свидетелям нашей жизни. Они не могут отвечать за прошедшие этапы истории или изменить её. Разрушенные памятники восстанавливаются. Рано или поздно. Пример тому в нашем районе – восстановленный в Балашах Храм Покрова Пресвятой Богородицы. Сохранились у нас и памятники В.И. Ленину. Даже приезжающие в район областные журналисты то ли с удивлением, то ли с благодарностью отмечают, что в Озинках есть памятник вождю мирового пролетариата, отмечая при этом, "только его почти не видно в зарослях деревьев". Думаю, все же видно, раз разглядели. Я немного о другом. А вы, озинцы, замечаете этот памятник? Вряд ли. Основанием для такого вывода послужил небольшой эксперимент. Как-то специально опросила порядка десятка человек, помнят ли они, в каком положении запечатлен на этом памятнике Ленин? И знаете, задумались все, но правильно не ответил никто, хотя вариантов было много.
Ответственность перед историей не возникнет на пустом месте. Память нуждается в постоянной подпитке. И памятники без ложной скромности можно назвать теми самыми звеньями одной цепи, что позволяет сохранить историческую связь между поколениями.
У каждого времени свои памятные даты. И памятники тоже свои. Разве думали, уходя на фронт в сороковые роковые, новобранцы о том, что многие из них вернутся домой "в граните и бронзе"… И в бой они шли, как скажет потом о них поэт Твардовский, "не ради славы - ради жизни на земле". Ради жизни на земле пали на фронтах сражений 5363 наших земляков. И в райцентре, и в каждом большом селенье непременно есть памятник павшим землякам. Пусть они неброские, скромные. Главное – они есть. Но всегда ли мы бережно к ним относимся – вопрос другой. Да, к 9 Мая все они приводятся в порядок. Но пройдут торжественно-печальные церемонии, и к некоторым рукотворным памятникам народная тропа, к сожалению, зарастает. Нечасто вы увидите перед ними клумбы с живыми цветами. Еще реже тех, для кого и предназначены памятники – людей. Спросите сегодняшних школьников, чьи фамилии выбиты на обелиске – ответят не все. А часто ли у памятников проходят Часы памяти, Уроки мужества и другие классные и внеклассные мероприятия? А ведь памятники должны "работать". "Работать" с точки зрения патриотического воспитания. Поступки наших дедов - пример для новых поколений. Но, умолчав о подвигах предков сейчас или делая это формально, мы рискуем потом забыть о них. Мы сами делаем свою историю, память, облеченная в форму памятника, - наше воздаяние тем поколениям, которые в свое время отстояли наше Отечество для нас, ныне живущих. И разве не у памятника воину-освободителю могли родиться эти стихотворные строки:
А ветер доносит нам: "Память храните…"
Как тяжко молчанье под гнетом двойным.
И вслух я прочел имена на граните
По списку вечерней проверки войны…
"Книга Памяти" - еще один скорбный памятник погибшим, пропавшим без вести, умершим от ран. Есть эта книга во всех библиотеках, но насколько она востребована – вопрос.
Пожалуй, из всех памятников наиболее посещаем памятник Воину-освободителю и Вечный огонь на центральной площади Озинок. Здесь практически всегда живые цветы, и это, в основном, благодаря традиции молодоженов. А почему бы не зародиться еще одной хорошей традиции? Например, молодежи взять шефство над каждым памятником и сделать так, чтобы у его подножья с весны до поздней осени цвели цветы и чтобы сюда хотелось прийти с поклоном.
Практически не используется в воспитательных целях памятник участникам локальных войн и чернобыльцам. Пусть памятник этот очень скромный. Но ценность любого памятника определяется не материалом, из которого сделан, и даже не величием, а подвигом людей, в честь которых он установлен.
Согласна, саму память из человека нельзя вытравить ничем. Она дана нам на генном уровне и всегда будет совестливой и справедливой в лучшей и здоровой части общества. И все же нам нужны памятники как символы нашей истории. Говорят, что народ, который не помнит своего прошлого, это народ без будущего. Само слово памятники произошло, как не трудно догадаться, от слова память. Давайте же будем думать о своем будущем уже сейчас. Сохранить память и памятники - это должно быть свято.
Светлана КУЛИБАБИНА
К АК ЭТО ни странно, но в дореволюционном Оренбурге не жаловали монументы. Может быть, единственный памятник стоял на правом берегу Урала. Стела с шаром наверху символизировала благодарность оренбуржцев царю‐батюшке Александру III , освободившему жителей города от суровой обязанности воинского постоя.
До середины прошлого века, уже при советской власти, многие оренбуржцы считали его символом границы Европы и Азии. Памятник снесли, а 7 ноября 1953 года на его месте открыли другой – Валерию Чкалову, который, как всем известно, никогда в Оренбурге не был.
В восьмидесятые годы прошлого века местные власти проявили себя последовательными марксистами и поставили сразу три памятника тем, кто о существовании Оренбурга, возможно, и знал, но уж не был здесь точно. Впрочем, выморочная логика в установке двух бюстов и одной скульптурной группы была.
Памятник Сергею Кирову на улице имени Гая расположен рядом с улицей Кирова. Серго Орджоникидзе, внезапно возникающий в начале улицы Туркестанской, затылком повернут к бывшему зенитно‐ракетному училищу своего имени. На территории Дзержинского района, на проспекте Дзержинского, стоит памятник Дзержинскому. Железный Феликс здесь в окружении детей. Острословы уже давно окрестили этот монумент так: «Дядя, где наш папа?»
Один из первых в мире памятников Ленину был открыт в Оренбурге 1 мая 1925 года. В расположении памятника, надписях на его постаменте, да и истории его создания много интересного.
Начнем с того, что деньги, истраченные на памятник, собирались на строительство гидроэлектростанции на реке Сакмаре. Ленин умер, опыта в строительстве ГЭС практически не было и, по предложению газеты «Советская степь», решили поставить монумент. Скульптуру отливали в Ленинградском худ.-пром. техникуме.
Местная легенда утверждает, что вождь изображен в натуральную величину. На самом деле это не так. При росте вождя в 155 сантиметров его статуя - 168.
За искажение великого образа в сторону увеличения на 12 сантиметров скульптор Козлов 24 января 1926 года был вынужден объясняться в местном ГПУ. Его объяснения о том, что Владимир Ильич реального размера выглядел бы на постаменте слишком мелким, были благосклонно приняты. И его не расстреляли. Я Козлова имею в виду.
В 1963 году концепция сменилась и копия скульптуры Ленина работы Пинчука была уже 224 сантиметра, а с металлической лепешкой, на которой она расположилась, без малого два с половиной метра.
Ильичей должно быть много. Как минимум по два на центральной улице.
Еще одна оренбургская легенда связана с памятником другому вождю – Иосифу Виссарионовичу. Трудно сказать почему, но лишь в 1957 году на клумбе перед зданием вокзала был поставлен бронзовый Сталин. Поздновато конечно и, как оказалось через несколько месяцев, политически безграмотно.
По воспоминаниям старожилов, памятник был неказистый, но и простоял недолго. Одной прекрасной ночью, после развенчания культа, он исчез.
Народ не может жить без мифов и легенд. И уже на утро нашлись «очевидцы», которые утверждали, что памятник закопали в землю. Здесь же, под клумбой.
На самом деле всё оказалось проще и прозаичней. Управление железной дорогой, которое, как и весь советский народ, колебалось вместе с линией партии, оказалось расторопнее. Получив соответствующую команду, эта полувоенная организация опередила городские власти, свалила истукан, погрузила его в вагон и отправила на переплавку. Тем самым выполнив полугодовой план по сдаче лома цветных металлов. Так рушились кумиры в нашей стране и в нашем городе.
Теперь на месте Сталина стоит Рычков.
Вот, думаю, далеко не полный список известных российских и советских литераторов, которые родились, жили или как минимум побывали в Оренбуржье: Гавриил Державин, Иван Крылов, Василий Жуковский, Александр Пушкин, Владимир Даль, Тарас Шевченко, Алексей Плещеев, Аполлон Григорьев, Сергей Аксаков, Николай Чернышевский, Глеб Успенский, Михаил Михайлов, Владимир Короленко, Алексей Константинович, Алексей Николаевич и Лев Николаевич Толстые, Сергей Есенин, Муса Джалиль, Александр Фадеев.
Однако памятников удостоились только Муса Джалиль, Лев Толстой, Александр Пушкин и примкнувший к нему Владимир Даль.
Памятник Льву Толстому много лет пролежал на боку на территории завода «Металлист», но, слава Богу, был установлен в парке «Тополя». Правда, непонятно, почему именно здесь.
Когда‐то место под главными часами города выглядело совсем по‐другому. Но я говорю не о фонтане «Лягушки», который помнит старшее поколение оренбуржцев, и не о странной конструкции из труб и лампочек, которая сменила фонтан.
До революции на месте сквера была военная Петропавловская церковь, а на месте памятника кладбище.
«
Два чувства с детства близки нам,
В них обретает сердце пищу,
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам».
Эти пушкинские строчки с легкостью отменили градоначальники, чиновники и скульпторы. И вот рядом с разрушенным храмом расположились торговцы, а Пушкин и Даль стоят на костях русских офицеров.
ХОМУТОВ Сергей Николаевич родился в 1960 году, окончил Оренбургский пединститут, преподавал, работал на телеканалах «Регион», «РИАД‐ТВ» и «ОРЕН‐ТВ», в пресс‐службах губернатора и «Оренбурггазпрома», был редактором газеты «Московский комсомолец» в Оренбурге». Член Союза российских писателей. Печатался в самиздатовских журналах, местных газетах, альманахах «Башня» и «Чаша круговая», журнале «Урал». В 1998 году издал под одной обложкой четыре книги стихов: «Второе зрение», «Светлые песни», «Арьергард», «Зимняя радуга», в 2003‐м в серии «Автограф» вышла книга «Привкус вечности», в 2006‐м – повесть‐сказка «В поисках Живой воды» (в соавторстве с Вячеславом Моисеевым).
Каждый, кто приближается к легендарному и героическому Апарану, невольно с трепетом и внимательно вглядывается в огромные каменные буквы волшебного месроповского алфавита, расположенные на чудесном пологом склоне.
Тридцать шесть туфовых шедевров.
Мало кто тогда (в 2004-2005 годах) мог подумать, что этот уникальный комплекс, действительно шедевр малой архитектуры, нуждается в историческом дополнении. Но вскоре рядом с гигантским армянским алфавитом и впрямь появились на том же чудесном склоне дорогие сердцу каждого армянина имена – Григорий Просветитель, царь Врамшапух, Месроп Маштоц, Мовсес Хоренаци, Тигран Великий, Мхитар Гош. Установлен также памятник Хачатуру Абовяну, который месроповскими буквами, по сути, создал современный армянский язык. Правда, на том священном склоне есть также великолепные работы и других авторов. И я глубоко убежден, что подобного рода поистине неповторимые архитектурные работы радуют глаза, сердца и даже души не только наших соотечественников, но и многих и многих гостей и туристов.
Я сейчас не об авторах великолепных скульптурных работ, нацеленных на далекое будущее тоже, а о тех, кто организует, я бы сказал, заказывает памятники. Сегодня это, несомненно, важная тема в нашей культуре, особенно в жанре скульптуры.
Вскоре я узнал, что широко известная семья Есаянов взялась, я бы сказал, капитально взялась за восстановление своей малой родины – села Мецшен в Арцахе. Прежде напомню, что с лета 1992 года до середины 1993 года почти сорок процентов Мартакертского и Гадрутского районов захватили азеры. И практически все населенные пункты на захваченных территориях были полностью разорены. Особенно варварски вандалы измывались над армянскими кладбищами. Вывезли все мраморные плиты, раздробили большинство хачкаров и другие надгробные камни. Здесь надо подчеркнуть, что больше всего досталось Мецшену, где находилось четыре обширных кладбища. Не случайно сама история дала этому населенному пункту название Мецшен – Большее село. И вдруг в этом действительно Большом селе не осталось ни одного дома. Я часто посещал бойцов на многочисленных направлениях. Одна из встреч с ребятами была вместе с вице-спикером палаты лордов Великобритании леди Кэролайн Кокс и ее гостями из многих стран. Тогда же я попросил бойцов, чтобы они, как только освободят Мецшен, тотчас же сообщили мне.
Они сдержали слово. И я одним из первых посетил разрушенный дом моего кумира Давида Анануна и, не скрою, дом моей тещи. Собственно, ничего, повторяю, не осталось. Ни одного дома. То же самое и в Гадрутском районе. Мартакертцы, гадрутцы и бердзорцы, да и не только они, вынуждены были оставить свои родные села. Разбрелись по белу свету. Вернутся ли? Задавались мы все этим вопросом. Да, вернутся, если восстановим жилье, рабочие места, школы.
Обо всем этом я говорил с одним человеком, с которым был знаком с юных лет, еще в начале пятидесятых годов, когда он учился в Степанакертском учительском институте. Это был Карлен Есаян. Во дворе института был небольшой физкультурный комплекс с гимнастической перекладиной и популярными тогда двухпудовыми черными гирями. Годы, если не сказать, десятилетия спустя мы встретились в освобожденном Мецшене. Тогда он посетил свою родину одним из первых. Конечно, мы не могли скрывать своего счастья. Счастья победы. Однако, несмотря на осязаемое ощущение действительного счастья победы, я не мог не заметить нескрываемую тревогу в глазах Карлена. Да он и не скрывал тревоги своей. Тревоги о завтрашнем дне. И он, помнится, выдохнул какую-то сакраментальную формулу, не завершив суть фразы: «А ведь все это надо восстановить.
Иначе...» Я улыбнулся. Карлен, по всему было видно, удивился. Ему показалось, что улыбка моя была не к сути его слова. И я ему сказал по поводу его оборванной фразы: «Помнишь, с детства мы слышали от взрослых, что «законченную мысль говорят только ишаку». Карлен теперь уже сам улыбнулся, потом захохотал. Конечно, я не мог не знать, что другого выхода не было. Все это надо восстановить. Иначе... «Иначе, – сказал Карлен, – мы просто потеряем родину». Вот он такой – мой друг Карлен. Каждый отдельный дом, каждое село – непременно называл Родиной. Я знал, что он день и ночь находился в своей поликлинике, а я – в нескончаемых командировках и путешествиях. И вот ранней осенью 2011 года, сразу после окончания кругосветного плавания, я был приглашен президентом Арцаха Бако Саакяном, как он сказал, на «праздник не только для Мецшена». Хотелось бы напомнить, что еще в 2006 году я довольно часто и подолгу посещал уже тогда строившийся Мецшен. И не скрывал своего счастья. Ведь речь идет о возрождении действительно Родины.
Не раз я оказывался свидетелем явления, в котором видел целую стратегическую и спасительную программу. А это уже действительно не тактика, вбирающая в себя суть подготовки к решению только сегодняшних жизненных вопросов. Это настоящая стратегия, которая нацелена на перспективу. Я вспомнил бойцов Мартакертской бригады, с которыми мы молча и с болью в сердцах рассматривали опустошенный, можно сказать, лежащий в руинах город. Да, город, а не село. Ибо четыре огромных кладбища говорят о многом. И вдруг празднично одетый народ на фоне свежевыстроенных церквей, домов, зданий, заводов, фабрик, стадиона, футбольного поля, спортивных площадок. И все это благодаря, прежде всего, Карлену и Саре Есаянам. В тот день в Мецшене были президент Арцаха, генералы, офицеры, генеральный прокурор Армении, сотни мецшенцев с оравой детворы. Я обратил внимание, что чуть поодаль группой как-то скромно стояли все члены семьи Есаянов. Я ловил себя на том, что давно у меня не было такого осязаемого счастья, связанного с поствоенным Арцахом, и так же осязаемо чувствовал какое-то сладостное биение сердца. Не скрывая счастья, я смотрел на уже построенный и, по всему было видно, продолжающий строиться легендарный Мецшен. И как тут не повторить: «Это все Есаяны»
Конечно, Есаяны были не одни. Шагнули в бессмертие также и те, кто восстанавливал Шушу, Гандзасар, Мадагиз, Чапар, Мартакерт (кстати, и здесь многое было сделано Есаянами) Магавуз, Аканаберд, Талыш, а также Гадрут, Мартуни, Аскеран и другие. И обо всем этом, не сомневаюсь, напишут писатели, журналисты. Ведь и впрямь речь идет о священной стратегии и нашей главной национальной задаче.
Однако я взялся за удивительный подвиг Есаянов именно сейчас вовсе не случайно. Ровно в середине осени прошедшего 2016 года средства массовой информации писали много и довольно обстоятельно об установлении памятника покойному главе семьи Есаянов – Карлену Есаяну. Как известно, годы назад стараниями Карлена Есаяна был открыт памятник в честь погибших на фронтах Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. И вот такой же памятник Есаянами был установлен погибшим мецшенцам в Арцахской войне. Не нами сказано: памятник от слова «память». Однако на этом не кончается подвиг семьи Есаянов. Я глубоко убежден, что просто невозможно без шпаргалки перечислить все то, что уже создано и установлено. И хорошо знаю о многочисленных планах этой благородной семьи.
Полностью ознакомившись со всем тем, что было сделано, сотворено семьей Есаянов, я понял, что, если перечислить все без исключения работы, реставрации и создание новых памятников, то для этого нужен, я бы сказал, просто уже другой жанр. Ведь речь не только об Арцахе, но и о самой Республике Армения. Даже о Нахиджеване. Да! Да, именно о Нахиджеване. В 2015 году у центрального входа в церковь Святого Ованеса с двух сторон были установлены копии исторических хачкаров Нахиджевана. Речь о шедеврах мировой малой архитектуры, превращенных азербайджанскими варварами и вандалами в щебень. Остается добавить, что подобные священные работы были проведены Есаянами у входов еще десятков церквей.
Работая над этой статьей, я по ходу дела понял и осознал, что жанр, о котором говорилось выше, никак не влезает в рамки газетных полос. Я бы сказал, речь идет о книге, о некой монографии. Надо ведь о каждом материале или даже комплексе материалов поведать по-научному подробно и обстоятельно, ибо речь идет о сути, о настоящем подвиге.
Достаточно привести только один пример. В Ереване часто можно слышать, что в Первом Норкском массиве установлен памятник Фритьофу Нансену. Кстати и к счастью, это не первый памятник в Армении великому норвежскому исследователю, путешественнику, комиссару Лиги Наций по делам военнопленных и беженцев. Кто не помнит о благородном спасении сотен тысяч армян – жертв Геноцида, о легендарных спасительных нансеновских паспортах армян. Так что не случайно, что семья Есаянов установила памятник Фритьофу Нансену. Однако те, кто видел огромный, я бы сказал, в буквальном смысле слова светлый памятник во весь рост великому гуманисту, не знает, что речь идет об уникальном комплексе, олицетворяющем факт, что Армения возродилась после Геноцида. Это уникальная церковь Святой Богородицы и Святого Григория Просветителя. Памятник Месропу Маштоцу и Вардану Мамиконяну. Там есть все, что связано с памятью народной. Это и 1915 год, и землетрясение 1988 года, и память о героях, отдавших жизнь за освобождение Карабаха. Памятник книге и бронзовый памятник журналисту, прорывающемуся сквозь каменную глыбу, чтобы миру поведать правду. И многое другое. И все это – овеществленная память. Корень слова «памятник». Для меня очень важно и то, что по обе стороны архитектурного комплекса, получившего обобщенное название «Фритьоф Нансен», семья Есаянов создала для детей физкультурный оздоровительный опять же комплекс со спортивными снарядами, олицетворяющими здоровье.
Забота о поселке может выражаться по-разному. Кто-то ремонтирует спортплощадки, а кто-то - «отпечатки истории», то есть памятники. Необходимость в таком ремонте назревала давно, о плачевном состоянии районных мемориальной скульптуры говорили многие. «Памятники возвращают нас в прошлое, не дают забывать знаменательные или трагические события, воспитывают подрастающее поколение», - высказывает свою точку зрения В.П. Чувызгалова, директор Пашийской библиотеки, один из инициаторов восстановления «отпечатков истории» в поселке. Ниже приводятся сводная статья по материалам Валентины Павловны, посвященным этой теме.
Гражданская память о Гражданской войне
Уходят из жизни люди, меркнут воспоминания, стираются события, даты, прошлое становится историей. На смену приходит новая жизнь. И связующей ниточкой уходящего и будущего на земле остаются памятники и наша память.
95 лет назад 25 мая 1918 года началась на Урале гражданская война - один из самых трагичных периодов в истории России. Известный писатель Борис Васильев писал: «Главный итог, который мы вынесли, в том, что гражданская война есть ни с чем ни сравнимая трагедия народа, в которой никогда не было победителей. Братья, щедро проливавшие кровь друг друга, сражались за Россию, за ее завтрашний день, которая каждая из сторон видела и понимала по-разному. Они поступили так, как велела им совесть…».
На территории нашего района упорные бои шли в декабре 1918 года. 12 декабря через Пашию двигались отступающие части Красной Армии. Исполком Совета рабочих депутатов принимает решение об эвакуации оставшихся в поселке партийных работников, членов Делового Совета завода, красногвардейцев и их семей. Проселочными дорогами по реке Чусовой обоз с эвакуированными добрался до Перми. По пути в Пермь группа красногвардейцев под командой М.М. Лядова должна была закупить продовольствие, но в селе Троицкое они попали в засаду и были схвачены белыми.
В ночь с 13 на 14 декабря 1918 года Пашия была занята колчаковцами. В поселок вошли части карательного отряда под командованием полковника Киселева. С приходом белых в поселке и на рудниках начались аресты. Арестовывали всех, кто помогал устанавливать или поддерживал Советскую власть. Арестованных держали в арестантской, которая находилась в подвале волостной Управы (старое здание поссовета).
Первыми были арестованы и 19 декабря расстреляны Александр Александрович Савицкий - военный специалист Пашийского красногвардейского отряда, бывший поручик царской армии, сочувствующий Советской власти и красногвардеец рабочий завода Александр Иванович Некрасов. Их расстреляли по дороге на станцию Багул. Родственникам разрешили забрать их тела и похоронить на поселковом кладбище.
В ночь с 5 на 6 января после пыток и издевательств на заброшенной шахте Никольского рудника было расстреляно 16 человек. Их в лютый мороз полураздетых вывели из арестантской, связали друг с другом веревками тех, кто не мог идти бросили в угольные короба, предварительно набросав туда снега и повели за поселок, на бывший Никольский рудник за речкой Таранчихой. Там арестованных опять били прикладами, кололи штыками, пороли нагайками, а потом расстреляли и сбросили в шахту даже тех, кто еще подавал признаки жизни. Родственников, пришедших на следующий день утром на рудник, к шахте не подпустили, похоронить на кладбище не дали, а шахту завалили каменными глыбами.
На шахте Никольского рудника были расстреляны:
Аресты в поселке продолжались до середины января 1919 года. Одиннадцать дней подвергались издевательствам Жуков Александр Игнатьевич, Чеплыгин Николай Степанович, начальник Народной милиции Кошков Степан Александрович, член Делового Совета завода Пермяков Николай Феофанович и еще 7 красногвардейцев Пашийского отряда. Их 19 января 1919 года повели по узкоколейной железной дороге на станцию Пашия, как будто бы для отправки в город Пермь, и, не доходя до станции, расстреляли. На этом месте сейчас стоят корпуса Горнозаводского цементного завода. В 1968 году их прах был перенесен и торжественно захоронен на площади в городе Горнозаводске, был установлен мемориальный обелиск. В.В.Киреев в своей рукописи упоминает 11 фамилий, но на обелиске сейчас перечислено только восемь.
Они находились в составе Пашийского красногвардейского отряда, который еще летом был отправлен в город Пермь для охраны артиллерийских складов. Во время взятия Перми колчаковцами они попали в плен и под конвоем были доставлены в Пашию.
5. Тетерин Иван Павлович
- член Делового Совета завода, красногвардеец.
6. Пермяков Николай Феофанович
- член Делового Совета завода.
7. Тетерин Сергей
- рабочий завода, слесарь, красногвардеец.
8. Кошков Степан Александрович
- начальник Народной милиции.
9. Чаплыгин Николай Степанович
- командир взвода в отряде Красной гвардии.
10.Макушин Дмитрий Павлович
- горнорабочий, красногвардеец.
11.Рожков Андрей Андреевич
- горнорабочий, красногвардеец.
При эвакуации Пашийского красногвардейского отряда они остались в поселке и были схвачены по доносу предателя.
15 июля 1920 года отмечалась первая годовщина освобождения Урала от колчаковцев. В память о погибших земляках рабочие завода, рудников, копей и углежжений, в порядке субботников, на собственные средства установили на могилах, погибших от рук карателей, временные деревянные обелиски.
Над устьем Никольской шахты был сделан деревянный помост, на котором установили обелиск. На первом обелиске были перечислены фамилии 18 человек. С течением времени борта шахты и памятник обрушились. Кирпичный обелиск был установлен в 1930-е годы. Новый памятник на шахте Никольского рудника появился в 1960-е годы. Но на нем были перечислены почему-то только 14 фамилий наших земляков, зверски загубленных январской ночью 1919 года. Наш краевед В.В.Киреев в своей рукописи «Пашия - рабочий поселок» упоминает фамилии 16 человек.
Деревянные обелиски в 1920 году появились и на могиле расстрелянных по узкоколейке на станцию Пашия, и на поселковом кладбище, где были захоронены первые жертвы колчаковщины А.А.Савицкий и А.И.Некрасов. Еще в сентябре 1918 года на поселковой площади рядом с церковной стеной были торжественно захоронены пашийские красногвардейцы члены продовольственного отряда Дружинин П. Н. и Лязгин Ф.А., погибшие в бою с кулаками у деревни Канабеки. Колчаковцы сравняли их могилу с землей. На ней в 1919 году тоже был установлен обелиск.
В начале 1930-х годов в честь земляков, расстрелянных на Никольском руднике, В.А. Заморина, М.М. Лядова, В.И. Митяева, И.А. Теплякова, в поселке были названы улицы.
В 1935 году на всех братских могилах деревянные обелиски были заменены на кирпичные. В 1960-х годах на местах захоронений героев появились новые памятники. Долгие годы ветераны поселка и учащиеся школы заботились о памятниках, ухаживали за ними, ремонтировали. В 1973 году на поселковом кладбище был установлен новый памятник. Многие жители поселка помнят, что у памятника на Никольском руднике торжественно принимали в пионеры, там проходили пионерские сборы и встречи комсомольцев разных поколений.
По инициативе главы поселения Н.Г.Костаревой, Совета депутатов, при поддержке депутата Законодательного Собрания Пермского края Даута В.А. в начале июля на окраине Пашии за речкой Таранчихой на месте полностью разрушенного был установлен новый памятник нашим землякам, погибшим от рук колчаковцев 6 января 1919 года. На одной стороне памятника высечены слова «Память борцам революции, отдавшим жизнь за Советскую власть», на другой перечислены фамилии 16 человек, которые были сброшены в шахту старого Никольского рудника.
11 июля Пашийская библиотека пригласила ветеранов поселка, главу администрации на открытие памятника. Собравшиеся в тот день у памятника, услышали рассказ о тех трагических событиях, поделились своими воспоминаниями о том, что слышали они от своих родных о том трагическом событии. К памятнику, как и полагается, были возложены цветы.
После публикации в газете моей статьи «Гражданская память о Гражданской войне» («Новости» от 22 июня 2013 г.) о памятниках на братских могилах наших земляков, погибших в Гражданскую войну.
Жители Пашии (хотя мы и не планировали это) стали приносить в библиотеку деньги на ремонт и восстановление поселковых памятников. Кто 300 рублей, кто двести, кто сто, кто пятьдесят набралось пока немного чуть больше тысячи. Библиотека решила поддержать инициативу неравнодушных жителей поселка и продолжить собирать деньги. Нашим поселковым памятникам действительно требуется ремонт и обновление.
К сожалению, молодое поколение пашиян мало знает о тех трагических событиях, которые произошли 95 лет назад в нашем поселке, о наших земляках погибших в годы Гражданской войны. Не осталось живых свидетелей тех событий. Но я уверена, что многие еще помнят рассказы своих отцов и матерей, бабушек и дедушек о том, что происходило в нашем поселке в те далекие годы. В Пашии и в Горнозаводском районе и сейчас живут потомки тех, кто покоится в этих братских могилах. Надеюсь, что кто-нибудь из них откликнется на эту статью.
И чтобы совсем не превратится нам «в Иванов, не помнящих родства» может быть «всем миром» установить нам новые памятники и отремонтировать еще пока сохранившиеся. Говорят, что народ, который не помнит своего прошлого, это народ без будущего. Само слово памятники произошло, как не трудно догадаться, от слова память. Давайте же будем думать о своем будущем уже сейчас. Сохраним нашу память и памятники.
Директор библиотеки В.П. Чувызгалова
Поддержка проекта осуществлена Министерством культуры, молодежной политики и массовых коммуникаций Пермского края.
Через неделю стартует турнир памяти Игоря Александровича Копылова, одного из сильнейших башкирских шахматистов в истории шахматной РБ, и известного представителя интеллектуального меньшинства в г. Уфе. Я бы назвал интеллектуальное меньшинство логичным словом «интеллигенция», но в нашем обществе, к сожалению, все настолько перевернуто с ног на голову, что замечательное, хоть и производное из английского, понятие «интеллигенция» может быть понято превратно и даже отвратно.
Если по простому: видным человеком был Игорь Александрович, с очень светлой головой, которая всегда была востребована обществом. Гуманитарий в истинном, неискаженном понимании этого слова.
Мемориал И.А. Копылова проводится 2-й десяток лет (точнее, к своему стыду, не помню), и стало быть, является традиционным уфимским соревнованием. Турнир каждый год собирает крупнейший и сильнейший в Уфе состав, за исключением последних 2-х лет, когда появился Мемориал Гумерова с еще более крупным и сильным составом, в основном за счет приезжих шахматистов.
У турнира есть и свои традиционные меценаты, которые каждый год выделяют небольшую сумму на Мемориал. Это помогает турниру существовать и далее. А в 2006 году, когда организацией турнира занимался В.Н. Старцев, турнир и вовсе на 1 год обрел международный статус — тогда мне посчастливилось выполнить первую норму балла ММ. Хорошее было время для шахматной Уфы…
Все эти годы турнир проводился с рейтинговым обсчетом, что обеспечивало количественность и самое главное качественность проводимого шахматного турнира Памяти. Сильнейшие по меркам Башкирии шахматисты, даже имеющие к Игорю Александровичу отдаленное отношение, приходили на турнир как на один из сильнейших в Башкирии.
В этом году, турнир будет проводится без рейтингового обсчета. В. Н. Старцев, являющийся единственным человеком, который дает добро на обсчет турнира, отказался давать это добро, мотивируя это тем, что в Уфе не выстроена линейка официальных турниров, а А.В. Ноздрин (директор ШФГУ) ее якобы не выстраивает. А пока стало быть, взрослым рейтинговым турнирам (в т. ч. Мемориалу Копылова) не имеющим официального статуса (вроде первенства г. Уфы) придется быть безрейтинговыми. Вот как-то так если о-очень вкратце…
Я сформировался как шахматист, на официальных турнирах. На официальных же турнирах, выросли все без исключения сильнейшие шахматисты России да и наверное мира тоже. Официальное признание государством и соответственно официально проводимые турниры и звания (в том числе рейтинг ) это то, что отличает шахматистов от скажем, доминошников. При этом, проводить официальные турниры — это весьма неблагодарная, трудная работа, требующая полной самооотдачи. Всем этим (помимо тренерской работы) занимается и всегда занимался В.Н. Старцев. Так что кидать в его сторону камни, я не имею ни морального права ни желания, тем более что всего 2 дня назад прошла официальная Белая Ладья, где играли мои уфимские ученики…
Возвращаюсь к Мемориалу. Я был в числе учеников Игоря Александровича Копылова, в последние годы его жизни, и естественно, принимаю участие в турнирах посвященных его памяти. Решение оставить такой турнир без рейтингового обсчета по сути приравняв его к «дворовому» я не поддерживаю. А вот сам Мемориал поддерживаю, Память поддерживаю.
А как я могу поддержать турнир, если я в нем не участвую? А никак. Вся эта писанина имеет вес, только она подкреплена делом. Поэтому, я нарушу обещание не играть в слабых турнирах , которое дал себе, полтора года назад на Мемориале Гумерова и запишусь в турнир Памяти моего тренера, несмотря на то, что состав без рейтинга может быть очень слабым.
Было бы здорово, если бы кто-то из сильных шахматистов города Уфы (Башкирии), особенно людей знавших Игоря Александровича поддержал этот турнир своим участием и внес таким образом свою лепту в сохранение традиций. Помнится, совсем недавно, были у нас и другие Мемориалы замечательных людей. Теперь этих турниров нет. И то что их нет наша общая «заслуга».
И напоследок. В этом году я по просьбе родителя одного из своих учеников поехал на Рощинский 2013, который также в этом году был безрейтинговым. Я своими глазами убедился, турнир несмотря на численные «потери» испытание «безрейтинговостью» прошел. Так что традиции сохранить можно, было бы желание.
