Поэма написана А.С.Пушкиным в 1833 году и представляет собой одно из самых глубоких, смелых и совершенных в художественном отношении произведений поэта. Автор с небывалой силой и смелостью показывает противоречия общественной жизни во всей их наготе, не стараясь их искусственно примирять там, где они непримиримы в самой действительности. В «Медном всаднике» в обобщенной образной форме противопоставлены две силы: государство, олицетворенное в образе Петра I (а затем в символическом образе ожившего памятника, «Медного всадника»), и простой человек с его личными, частными интересами и переживаниями.
В поэме вдохновенными стихами прославляются «великие думы» Петра, его творенье - «град Петров», «полнощных стран краса и диво», новая столица русского государства, выстроенная в устье Невы, «под морем», «на мшистых, топких берегах», из соображений военно-стратегических («отсель грозить мы будем шведу»), экономических («сюда по новым их волнам все флаги в гости будут к нам») и для установления культурных связей с Европой («природой здесь нам суждено в Европу прорубить окно»).
Но эти государственные соображения Петра оказываются причиной гибели ни в чем не повинного Евгения, простого, обыкновенного человека. Он не герой, но умеет и хочет трудиться («...молод и здоров, трудиться день и ночь готов»). Он смел во время наводнения: «дерзко» плывет в лодке по «едва смирившейся» Неве, чтобы узнать о судьбе своей невесты. Несмотря на бедность, Евгению дороже всего независимость и честь. Он мечтает о простом человеческом счастье: жениться на любимой девушке и скромно жить своим трудом.
Наводнение, показанное в поэме как бунт покоренной, завоеванной стихии против Петра, губит его жизнь: Параша погибает, а Евгений сходит с ума. Трагическая Евгения и глубокое сочувствие ему поэта выражены в «Медном всаднике» с громадной силой и поэтичностью.
А в сцене столкновения безумного Евгения с Медным всадником, его пламенного, мрачного протеста, злобной угрозы «чудотворному строителю» от лица жертв этого строительства поэта становится таким же высокопатетическим, как в торжественном «Вступлении» к поэме. Заканчивается «Медный всадник» скупым, сдержанным, нарочито прозаическим сообщением о гибели Евгения:
Никакого эпилога, возвращающего нас к первоначальной теме величественного Петербурга, - эпилога, примиряющего нас с исторически оправданной трагедией Евгения, Пушкин не дает. Противоречие между полным признанием правоты Петра I, не могущего считаться в своих государственных «великих думах» и делах с интересами отдельного человека, который требует, чтобы с его интересами считались, - это явное противоречие остается неразрешенным в поэме...
Пушкин был вполне прав и проявил большую смелость, не боясь открыто демонстрировать это противоречие. Ведь оно заключается не в его мыслях, не в его неумении разрешить его, а в самой жизни. Это - противоречие между благом государства и счастьем отдельной личности, противоречие, которое в той или в иной форме неизбежно, пока существует государство, то есть пока не исчезло в мире окончательно классовое общество.
В художественном отношении «Медный всадник» представляет собой чудо искусства. В предельно ограниченном объеме (в поэме всего 481 стих) заключено множество ярких, живых и высокопоэтических картин.
Таковы отдельные образы во «Вступлении», из которых составляется величественный образ Петербурга; насыщенное силой и динамикой, из ряда частных картин слагающееся описание наводнения; удивительное по поэтичности и яркости изображение безумного Евгения. Отличают «Медного всадника» от других пушкинских поэм необычайная гибкость и разнообразие его стиха, то торжественного и слегка архаизированного, то предельно простого, разговорного, но всегда поэтичного.
Особый придает поэме применение приемов почти музыкального строения образов: повторение с некоторыми вариациями одних и тех же слов и выражений (сторожевые львы над крыльцом дома, образ памятника Петру, «кумира на бронзовом коне...»); проведение через всю поэму в разных изменениях одного и того же тематического мотива - дождя и ветра, Невы (в бесчисленных ее аспектах и т.п.), не говоря уже о прославленной звукописи этой удивительной поэмы.
История создания. Поэма писалась 6-31 октября 1833 года в Болдине. Не была напечатана сразу, так как Николай I потребовал убрать второй лик Петра и сцену бунта. Пушкин исправлял поэму в 1836 году, после его смерти правил Жуковский. «Медный всадник» был опубликован в 1837 году в «Современнике» в искаженном виде. Полностью поэма увидела свет лишь в 1919 году. В 1831 году Пушкин интенсивно изучает Великую Французскую революцию, но прерывает работу, увлекаясь темой Петра. В январе 1833 года пишет «Историю Пугачева», заканчивает ее во вторую болдинскую осень, в этот же период завершает работу над поэмой «Медный всадник». Такое совпадение объясняется интересом писателя к проблемам: - судьбы России, - истории и личности, в частности личности и самовластья, - бунта. I. Основной конфликт поэмы - конфликт между государством и личностью. 1. Воплощается он прежде всего в образной системе: противопоставлением Петра и Евгения. ОБРАЗ ПЕТРА I центральный в поэме. 1) Еще с XVIII века сформировались две противоположные оценки Петра: - Петр - великая личность, с которой связано начало процветания России. - Петр - деспот, а в народной литературе - антихрист. Зги точки зрения опосредованно переносились и на одно из его деяний - строительство Петербурга. Далее все художники при воплощении темы Петра так или иначе склонялись либо к одной, либо к другой версии. В «Медном всаднике» сочетаются обе оценки, отношение к Петру автора сложное, неоднозначное. Величие Пушкина именно в том, что ему удалось достичь целостного взгляда на личность и эпоху Петра. Не только до него (XVIII век), но и после него писатели и философы не могли примирить в своих концепциях две противоположные точки зрения. Так, в 1830 - 40-е годы именно оценка петровских преобразований стала важнейшим пунктом расхождения западников и славянофилов. 2) Концепция личности Петра I к моменту написания «Медного Всадника» была уже в общем виде сформулирована Пушкиным. - Уже в «Истории Петра», материалы для которой Пушкин собирал с 1832 года, он отмечает противоречивость политики Петра; Разность между государственными учреждениями и временными указаниями: первые суть плоды ума обширного, исполненного доброжелательности и мудрости, вторые нередко жестоки, своенравны и, кажется, писаны кнутом. «Петр I - одновременно Робеспьер и Наполеон (воплощение революции)» («О дворянстве»). Робеспьер рушит старое, Наполеон закладывает новое. Общие мотивы в образах Петра и Наполеона соотносятся с романтической трактовкой. - И Наполеон, и Петр - деспоты. - Презрение к человечеству как романтический мотив: 3) Пушкин пытается и в «Медном всаднике» создать свою трактовку личности и государственной деятельности Петра I. Изображены два лика Петра: - Если во вступлении Петр - человек и государственный деятель: На берегу пустынных воля Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел. - то в основной части поэмы Петр - памятник первого русского императора, символизирующий самодержавную власть. Автор заставляет Евгения вступать в единоборство не с Пет- ром-человеком, а с Петром-памятником. - Величие Петра в патриотизме, понимании исторической закономерности. Во вступлении Петр предстает как решительный, деятельный, мудрый, направляющий свой народ. Поэма начинается описанием замысла создания города. Используется множественное число («мы»). Петр как вождь нации, объединяющий всех, не самодур, так как призван осуществить историческую необходимость: И думал он: Отсель грозить мы будем шведу. Здесь будет город заложен На зло надменному соседу. Природой здесь нам суждено В Европу прорубить окно, Ногою твердой стать при море. Сюда по новым им волнам Все флаги в гости будут к нам, И запируем на просторе. Петром руководит идея блага Отечества, а не произвол. Замысел Петра продолжает воплощаться: Прошло сто лет, и юный град, Полнощных стран краса и диво, Из тьмы лесов, из топи блат Вознесся пышно, горделиво. - В собственно?петербургской повести» Петр предстает как кумир, памятник первому русскому императору, символ и хранитель русского самодержавия, готовый подавить любой протест: И прямо в темной вышине Над огражденною скалою Кумир с простертою рукою Сидел на бронзовом коне. Неподвижность, окаменелость для Пушкина - отсутствие жизни, то есть негативная характеристика. В описании второго лика Петра есть презрение к человечеству, к страданиям, которые приносит «маленькому человеку» воплощение великих замыслов, но это черта самовластья, а не отдельного человека. - Антитеза и соединение иррационального и рационального в образе Петра. Петр в поэме, с одной стороны, выступает как носитель рационального, то есть созидающего, упорядочивающего начала: Красуйся, град Петров, и стой Неколебимо, как Россия, Да умирится же с тобой И побежденная стихия: Вражду и плен старинный свой Пусть волны финские забудут И тщетной злобою не будут Тревожить вечный сон Петра С другой - как воплощение иррационального - фантастического, нереального, безумного: во всех частях, кроме вступления, его имя избегается; иррациональное начало в образе Петра связано с его статуей. Медный всадник предстает среди буйства стихий. И обращен к нему спиною, В неколебимой вышине, Над возмущенною Невою Стоит с простертою рукою Кумир на бронзовом коне. Ужасен он в окрестной мгле! Какая дума на челе! Какая сила в нем сокрыта! Это иррациональное начало раскрывается с помощью элементов фантастического: Показалось Ему, что грозного царя, Мгновенно гневом возгоря, Лицо тихонько обращалось... И, озарен луною бледной, Простерши руку в вышине, За ним несется Всадник Медный На звонко-скачущем коне... Конфликт истории и личности в «Медном всаднике» раскрывается также через изображение судьбы ОБЫКНОВЕННОГО ЧЕЛОВЕКА. Делая Петра как можно более великим и недоступным состраданию (изваяние, памятник), Пушкин в то же время стремился изобразить Евгения как можно более незаметным, «маленьким» человеком. Сначала поэт хотел наделить его громким именем и рассказать о великих предках, но потом отказался от этого замысла. 1) Хотя Евгения традиционно не включают в галерею «маленьких людей» (Самсон Вырин из «Станционного смотрителя» Пушкина, Акакий Акакиевич Башмачкин из «Шинели» Гоголя, Макар Девушкин из «Бедных людей» Достоевского и др.), тем не менее некоторые типические черты этих героев находим и в Евгении. - Единственное, что оставляет автор из сведений о герое в окончательной редакции - это то, что он «где-то служит» и что он беден. То есть образ фактически лишается индивидуальных черт. Евгений становится одним из многих, «маленьким человеком», чей мир ограничен заботами о деньгах, печалями о бедственном положении: Что был он беден, что трудом Он должен был себе доставить И независимость и честь...- и единственной мечтой о скромном семейном счастье с Парашей. - Петр I становится для Евгения тем «значительным лицом», которое появляется в жизни любого «маленького человека» с тем, чтобы разрушить его счастье (ср. «Идейно-художественное своеобразие повести «Шинель»), Евгений вздрогнул. Прояснились В нем страшно мысли. Он узнал И место, где потоп играл, Где волны хищные толпились, Бушуя злобно вкруг него, И львов, и площадь, и того, Кто неподвижно возвышался Во мраке медною главой, Того, чьей волей роковой Под морем город основался... - Гибель героя после потери самого дорогого и неудачной попытки протестовать сближают этот образ с другими «маленькими людьми» русской литературы (см. тему «Образ «маленького человека» в русской литературе I половины XIX в.» - т.2). 2) Однако Евгения все же нельзя однозначно поместить в ряд «маленьких людей» русской литературы. - Он, в отличие от других представителей этого литературного типа, дворянин: Прозванья нам его не нужно. Хотя в минувши времена Оно, быть может, и блистало... - Конфликт в поэме шире, чем традиционный конфликт «маленького человека» с обществом. - Авторская оценка неоднозначна. Обычно симпатии автора на стороне «маленького человека». Евгений же, вступив в неравный спор, наказан безумием. Кругом подножия кумира Безумец бедный обошел И взоры дикие навел На лик державца полумира. Безумие для Пушкина именно наказание, оценивается отрицательно. Ср.безумие Германна в «Пиковой даме» или стихотворение 1833 года: Не дай мне Бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума; Нет, легче труд и глад. 3) Ненависть Евгения не оправдывается, так как, по мнению Пушкина, протест в душе человека не должен выливаться в форму угрозы. Обыденность неспособна оценить величие, не ей о нем судить: И с той поры, когда случалось Идти той площадью ему, В его лице изображалось Смятенье. К сердцу своему Он прижимал поспешно руку, Как бы его смиряя муку, Картуз изношенный сымал, Смущенных глаз не подымал И шел сторонкой. 2. Величие, государственный масштаб образа Петра и ничтожность, ограниченность кругом личных забот Евгения подчеркивается композиционно. Монолог Петра во вступлении («И думал он: Отсель грозить мы будем шведу...») явно противопоставлен «думам» Евгения в первой части «петербургской повести». О чем же думал он? о том, Что был он беден, что трудом Он должен был себе доставить И независимость и честь; Что мог бы Бог ему прибавить Ума и денег. Что ведь есть Такие праздные счастливцы, Ума недальнего ленивцы, Которым жизнь куда легка! 3. Наконец, конфликт поддерживается и стилистически. - Так, вступление и эпизоды, связанные с «кумиром на бронзовом коне» (линия Петра и «медного всадника») выдержаны в традиции оды - самого государственного жанра. - Там, где речь идет о Евгении, господствуют художественные принципы позднего Пушкина; прозаичность, «антиметафоризм». Если сравнить ритмический рисунок сцен, связанных с Петром, и сцен, связанных с Евгением, то можно отметить - маршевую четкость, точное соответствие предложения стихотворной строке в первом случае: Ужасен он в окрестной мгле! Какая дума на челе! Какая сила в нем сокрыта! А в сем коне какой огонь! - И спотыкающийся ритм, переносы во втором: Мы будем нашего героя Звать этим именем. Оно Звучит приятно; с ним давно Мое перо к тому же дружно. Лишь в единственном месте, в сцене бунта, где Евгений в безумии возомнил себя равным Петру, автор, говоря о Евгении, обращается к высокому стилю: Чело К решетке хладной прилегло, Глаза подернулись туманом, По сердцу пламень пробежал, Вскипела кровь. II. Петербург в «Медном всаднике». Образ Петербурга не просто является фоном действия, а прямым участником конфликта личности и истории. Именно в образе Петербурга проявляется неоднозначность решения этого конфликта. 1. Оценка Петербурга, в конечном счете, восходит к двум точкам зрения на личность и преобразования Петра: 1) Петербург помогли создать божественные силы (версия, любимая классицистами - см. выше). 2) Петербург - город, на строительстве которого погибло много людей, его строили дьявольские силы. Как и в трактовке образа Петра, Пушкин не отдает предпочтения ни одной из версий о Петербурге. - В начале поэмы Пушкин высказывает отношение к Петру через отношение к Петербургу. Петербург воспринимается как памятник усилиям Петра и народа, как памятник созидающей силе: Люблю тебя, Петра творенье, Люблю твой строгий, стройный вид... Петербург стал, как и задумал Петр, оплотом России, ее торговым, морским и военным центром. Люблю воинственную живость Потешных Марсовых полей, Пехотных ратей и коней Однообразную красивость, В их стройно зыблемом строю Лоскутья сих знамен победных, Сиянье шапок этих медных, Насквозь прострелянных в бою. Люблю, военная столица, Твоей твердыни дым и гром, Коща полнощная царица Дарует сына в царский дом, Или победу над врагом Россия снова торжествует, Или, взломав свой синий лед, Нева к морям его несет И, чуя вешни дни, ликует. - Но, с другой стороны, строительство Петербурга, будучи благом в исторических судьбах России, приносит горе отдельному человеку с его житейскими мечтами (тема Евгения): Он узнал И место, где потоп играл, Г^е волны хищные толпились, Бунтуя злобно вкруг него, И львов, и площадь, и того, Кто неподвижно возвышался Во мраке медною главой, Того, чьей волей роковой Над морем город основался. 2. Пушкин верен традиции первой трети XIX века - показан парадный Петербург Нева, хранит, дворцы, Адмиралтейство. По оживленным берегам Громады стройные теснятся Дворцов и башен; корабли Толпой со всех концов земли К богатым пристаням стремятся; В гранит оделася Нева; Мосты повисли над водами; Темнозелеными садами Ее покрылись острова, И перед младшею столицей Померкла старая Москва, Как перед новою царицей Порфироносная вдова Тогда на площади Петровой, Г^е дом в углу вознесся новый, Где над возвышенным крыльцом С подъятой лапой, как живые, Стоят два льва сторожевые, На звере мраморном верхом, Без шляпы, руки сжав крестом, Сидел недвижный, страшно бледный Евгений. - Петербург - город светских развлечений: Люблю зимы твоей жестокой Недвижный воздух и мороз, Бег санок вдоль Невы широкой, Девичьи лица ярче роз, И блеск, и шум, и говор балов, А в час пирушки холостой Шипенье пенистых бокалов И пунша пламень голубой. - Петербург - город чиновников и торговцев: Чиновный люд, Покинув свой ночной приют, На службу шел. Торгаш отважный, Не унывая, открывал Невой ограбленный подвал, Сбираясь свой убыток важный На ближнем выместить. III. Противостояние человека и власти, личности и государства - вечная проблема, однозначное решение которой Пушкин считает невозможным. Как отмечает ВЯ. Брюсов13 в своей статье о «Медном всаднике», с первого же появления поэмы в печати критика увидела в двух ее героях; Евгении и Петре (памятнике Петра) - воплощение двух противоборствующих начал. Однако их сущность разными критиками понималась по-разному. Брюсов выделяет три основные версии: 1) Первую точку зрения наиболее полно воплотил в своей статье Белинский. Смысл повести, по Белинскому, в сопоставлении коллективной воли и воли одиночной: личности и неизбежного хода истории. И смиренным сердцем признаем мы торжество общего над частным, не отказываясь от нашего сочувствия к страданию этого частного... хотя и не без содрогания сердца, но сознаемся, что этот бронзовый гигант не мог уберечь участи индивидуальностей, обеспечивая участь народа и государства. («Сочинения Александра Пушкина. Статья одиннадцатая») 2) Д.С. Мережковский14 увидел в конфликтующих сторонах «Медного всадника» воплощение двух изначальных сил, борющихся в европейской цивилизации: язычества и христианства (отречение от своего «я» в Боге христиан и обожествление своего «я» в героизме). Для сторонников Мережковского Петр был воплощением личного начала, героизма, а Евгений - выразителем начала безличного: Здесь вечная противоположность двух героев, двух начал: старого Цыгана и Алеко, Татьяны и Онегина... С одной стороны, малое счастье малого, неведомого коломенского чиновника, напоминающего смиренных героев Достоевского и Гоголя, с другой - сверхчеловеческое видение героя... Какое дело гиганту до гибели неведомых? Что если червь земли возмутится против своего бога? Вызов брошен. Суд малого над великим произнесен («Добро, строитель чудотворный...»). Вызов брошен и спокойствие горделивого истукана нарушено. Медный всадник преследует безумца. При этом Мережковский оправдывает мятеж «малых» - «восстание христианства на идеалы язычества». 3) Сам Брюсов, как впоследствии большинство советских литературоведов, придерживается третьей точки зрения. - Петр - воплощение самодержавия. - «Злобный шепот» Евгения - мятеж против деспотизма. Таким пониманием исследователи сближают идею Пушкина с идеей польского поэта Адама Мицкевича, автора цикла «Отрывок» (куда входили стихотворения «Олешкевич», «Петербург», «Памятник Петра Великого»). Однако очевидна и внутренняя полемика Пушкина с Мицкевичем. У Мицкевича чисто романтическая позиция: поляк Мицкевич негодует на Петра и самодержавную Россию с ее народом. ^ Пушкин сам напоминает читателю стихи Мицкевича в автокомментарии к «Медному всаднику»: Мицкевич прекрасными стихами описал день, предшествовавший петербургскому наводнению... Жаль только, что описание его не точно... IV. Символика в поэме. 1. Памятник: конь и всадник Используя символику памятника, Пушкин опирается на традицию. Например, в статье Батюшкова «Прогулка в Академию Художеств» говорится о памятнике: Конь скачет, как Россия... Существует рисунок Пушкина, изображающий памятник без седока. Та же символика использована Пушкиным и в трагедии «Борис Годунов». Басманов: Всеща народ к смятенью тайно склонен: Так борзый конь грызет свои бразды; На власть отца так отрок негодует; Но что ж? конем спокойно всадник правит, И отроком отец повелевает. Царь: Конь иногда сбивает седока... «Медный всадник»: Как будто грома грохотанье - Тяжело-звонкое скаканье По потрясенной мостовой. И, озарен луною бледной, Простерши руку в вышине, За ним несется всадник Медный На звонко-скачущем коне; И во всю ночь безумец бедный Куда стопы ни обращал, За ним повсюду Всадник Медный С тяжелым топотом скакал. 2. Стихия как символ в «Медном всаднике». - Покоренная, но не до конца, природа мстит Петру, пытается разрушить его творенье: Перегражденная Нева Обратно шла, гневна, бурлива, И затопляла острова, Погода пуще свирепела, Нева вздувалась и ревела, Котлом клокоча и клубясь, И вдруг, как зверь остервенись, На город кинулась. Ведь Петр вступил в спор с Богом - перетворил им сотворенное: Г^е прежде финский рыболов, Печальный пасынок природы, Один у низких берегов Бросал в неведомые воды Свой ветхий невод, ныне там По оживленным берегам Громады стройные теснятся Дворцов и башен... - Стихия и Петр. Петр остается победителем: бунт стихии усмирен, как и бунт человека. В неколебимой вышине, Над возмущенною Невою Стоит с простертою рукою Кумир на бронзовом коне. * Дышал Ненастный ветер. Мрачный вал Плескал на пристань, ропща пени И бьясь об гладкие ступени, Как челобитчик у дверей Ему не внемлющих судей. Александр же не дерзает вступать в спор со стихией: На балкон Печален, смутен вышел он И молвил: «С божией стихией Царям не совладеть». Он сел И в думе скорбными очами На злое бедствие глядел. - Для описания наводнения Пушкин использует развернутое сравнение - нападение разбойников: Осада! приступ! злые волны, Как воры, лезут в окна... Но вот, насытясь разрушеньем И наглым буйством утомясь, Нева обратно повлеклась, Своим любуясь возмущеньем И покидая с небреженьем Свою добычу. Так злодей, С свирепой шайкою своей В село ворвавшись, ломит, режет, Крушит и грабит, вопли, скрежет, Насилье, брань, тревога, вой!.. И грабежом отягощенны, Боясь погони, утомленны, Спешат разбойники домой, Добычу на пути роняя. А также необычное сравнение: И тяжело Нева дышала, Как с битвы прибежавший конь. - Нева воплощает в поэме враждебное городу начало: Обломки хижин, бревны, кровли, Товар запасливой торговли, Пожитки бледной нищеты, Грозой снесенные мосты, Гробы с размытого кладбища Плывут по улицам! Народ Зрит божий гнев и казни ждет. Увы! все гибнет кров и пища! V. Композиционные особенности поэмы. 1. Роль вступления (см. о двух ликах Петра, композиционное противопоставление Петра Евгению). 2. Открытая концовка определяется проблематикой, а также мировоззрением и художественной манерой позднего Пушкина. Пушкин не дает ответа на вопрос о будущем России: Куда ты скачешь, гордый конь, И где опустишь ты копыта? О мощный властелин судьбы! Не так ли ты над самой бездной, На высоте, уздой железной Россию поднял на дыбы? Конец «Медного всадника» можно сравнить с философским открытым финалом стихотворения-отрывка «Осень»: Плывет. Куда ж нам плыть? В поэтическом финале I тома «Мертвых душ» Гоголь впоследствии также обратится к этому приему: Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. 3. Композиционная роль пейзажа. - Вступление: дикая природа покоряется воле государственного человека: Природой здесь нам суждено В Европу прорубить окно, Ногою твердой стать при море. - Основная часть: бунт стихии - сюжетообразующий элемент, бунт стихии, разрушая надежды, порождает бунт человека.Общая идейная направленность «Медного всадника» во многом имеет свое начало еще в «Полтаве» и продолжается в «Борисе Годунове». Пушкин не случайно обращается к образу Петра, который в его интерпретации становится своего рода символом своевольной, самодержавной власти. Вопреки всему Петр строит Петербург на болотах, чтобы «отсель грозить шведу». Этот поступок предстает в поэме высшим проявлением самодержавной воли властителя, который всю Россию «поднял на дыбы».
По сравнению с «Полтавой» Пушкин в изображении «самовластья» проходит определенную эволюцию. Если в «Полтаве» ему еще нужны «личностные характеристики», чтобы осудить «самовластие» (т. е. его осуждение происходит в чьем-то конкретном лице - Мазепа, Алеко в «Цыганах»), то здесь «самовластье» предстает перед читателем в чистом виде - в лице «медного всадника», который даже не является Петром, но воплощением мифа о нем - мифа об идеальном самодержавном властителе.
Пушкин любит Петербург, любуется его красотами и гением зодчих, но тем не менее на городе на протяжении столетий лежит божья кара за то изначальное самовластье, которое было выражено Петром в основании города на месте, непригодном для этого. И наводнения - это лишь наказание, своего рода «проклятие», тяготеющее над жителями столицы, напоминание обитателям Вавилона о том преступлении, которое в свое время они совершили против бога.
В поэме Пушкин обращается к образу обыкновенного, рядового человека (одного из тех, кто в «Полтаве» кровью платил за самовластие своих властителей).
Образ Евгения - это образ того самого «человека толпы», который не готов еще воспринять свободу, который не выстрадал ее в своем сердце, т. е. образ обычного обывателя. Бунт Евгения против самовластья, воплотившегося для него в медном всаднике, происходит под воздействием бедствий, обрушившимся на город и уничтожившими его личное счастье. «Ужо тебе!» - говорит Евгений, грозя статуе. Однако финал этого бунта печален - герой сходит с ума. И дело здесь не в том, что бунт Евгения сам по себе индивидуалистичен, но в том, что Евгений не имел на него права. Избавиться от самовластия (т. е. выйти из системы координат хозяин/раб) можно лишь путем личного приятия свободы, внутренней работы, осознания своей причастности всему и ответственности перед всем, что происходит в мире. Попытка же освободиться от тирании «внешними» способами обречена на провал, так как в одночасье бывшие рабы лишь способны превратиться в хозяев и наоборот, т. е. сама система взаимоотношений не уничтожается (ср. бунт Пугачева в «Капитанской дочке»). Таким образом, медный всадник, преследующий Евгения на улицах города, превращается в своего рода метафору, которая говорит о том, что несмотря на «внешний* протест, бунт против самовластья, человек не может избавиться таким путем от самой системы самовластных взаимоотношений. «Медный всадник» - это часть души человека, его «второе я», которое само по себе не исчезает. Выражаясь словами Чехова, человек должен каждый день «по капле выдавливать из себя раба», производить неустанно духовную работу (сравни с идеей, развитой Гоголем в «Шинели», о том, что человек создан для высокого предназначения и не может жить мечтой о приобретении шинели). Именно эти идеи впоследствии воплотятся в творчестве Достоевского, который «изнутри» опишет бунт «маленького человека» - бесплодный бунт «нищих духом».
Поэма Александра Пушкина «Медный всадник» написана в стихотворной форме В этом произведении описываются реальные события, случившиеся в Петербурге в 1824 году. Примечателен тот факт, что при жизни автора поэма ни разу не печаталась, потому что тогдашний правитель потребовал от Александра Сергеевича несколько изменить текст, но тот отказался. Поэму опубликовал Жуковский уже после гибели поэта.
Анализ «Медного всадника» Пушкина указывает на то, что автор хотел в своей работе показать судьбу обычного человека в конкретной исторической эпохе. В поэме присутствуют два главных героя: Евгений - молодой человек из обедневшего дворянского рода, служащий мелким чиновником, и памятник Медному всаднику, символизирующий собой Петра I. Начинается все с того, что Евгений одним осенним днем спешит домой с работы. Он устал от череды однообразных серых будней, но у него есть одна отрада - его возлюбленная Параша, живущая на Васильевском острове вместе с мамой.
Анализ «Медного всадника» Пушкина показывает, как мастерски автор изобразил противостояние человека и стихии. Ночью в городе начинается сильное наводнение, Евгению удается спастись: он залез на мраморного льва и просидел там до утра, но мысли его обращены к девушке Параше, ведь она живет у самого залива. Молодой человек переживает, удалось ли возлюбленной спастись, и, как только представляется возможность, бежит к ее дому. Автор изображает глубокое горе отдельной личности, как показывает анализ поэмы «Медный всадник».
Пушкин очень красочно описал страдания Евгения, который на месте дома Параши ничего не обнаружил. Мужчина понял, что его девушки нет, мир грез рухнул в одночасье. Евгению не удалось справиться с таким эмоциональным потрясением, и он потерял рассудок. Он идет к Медному всаднику, по чьей воле основан город над морем, но не может на него смотреть, вдруг мужчине начинает казаться, что памятник ожил и мчится прямо на него. Евгений бежит, но отовсюду слышится звук копыт. Анализ «Медного всадника» Пушкина указывает на то, как просто сломать судьбу конкретного человека. Герой так и не оправился после потрясения и вскоре умер.
В первой части произведения стихия сражается с человеком, об этом говорит и анализ «Медного всадника» Пушкина. Но автор также может подразумевать и противоборство власти и народа, которых представляют Петр I и Евгений. Во второй части поэмы стихия успокаивается, писатель поднимает тему судьбы, ведь человек не ведает, что его ждет в будущем, какие пути и испытания ему предначертаны свыше. Кульминация заключается в бунте героя против Медного всадника, который изменил всю Россию, смотря далеко вперед, но не видя, что творится вблизи. Развязка - смерть Евгения.
Противостояние жизни и смерти, человека и государства, природы и цивилизации - все это изобразил в своем произведении Пушкин. «Медный всадник» (анализ произведения показал, что автор хотел выделить судьбу отдельного человека) воплощает собой интересы государства, а Евгений - свои собственные. Их противоборство ни к чему хорошему не привело: индивидуальное начало было растоптано коллективной волей.
Александр Сергеевич Пушкин
Поэма «Медный всадник» (1833)
История создания
ЖАНР - философская поэма
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МЕТОД - реализм
ПОДЗАГОЛОВОК - «Петербургская повесть»
Композиция и сюжет
Предисловие
А.С. Пушкин описывает реальное наводнение 1824 года: «Происшествие, описанное в сей повести, основано на истине. Подробности наводнения заимствованы из тогдашних журналов».
Вступление
«На берегу пустынных волн» Пётр I запланировал основать город, сковав в гранит Неву. «Прошло сто лет», и молодой Петербург превратился в прекрасную столицу с пышными дворцами, башнями, мостами. Повествователь выражает свою любовь к «Петра творенью» и подготавливает читателей к дальнейшим событиям: «Печален будет мой рассказ».
Часть первая
живёт в Коломне; где-то служит,
Дичится знатных и не тужит
Ни о почиющей родне,
Ни о забытой старине.
Евгений, вернувшись домой, размышляет о своей бедности, мечтает о женитьбе на Параше, о детях, строит планы на будущее:
И станем жить, и так до гроба
Рука с рукой дойдём мы оба,
И внуки нас похоронят…
В это время бушует стихия, воет ветер, льёт дождь. Герой засыпает, а на следующий день видит:
и всплыл Петрополь, как тритон,
По пояс в воду погружен.
В городе разрушения от наводнения. Герой, спасаясь от наводнения, оказывается сидящим на «звере мраморном верхом» - на одном из львов, рядом с памятником Петру. Молодой человек думает не о себе, он с отчаянием смотрит туда, где находится дом Параши.
Часть вторая
Когда вода начинает сходить, Евгений спешит к дому возлюбленной и видит, что всё уничтожено. От известия о гибели невесты он сходит с ума.
На следующее утро город начинает жить так же, как раньше. Но Евгений не возвращается к старой жизни: он
бродил пешком,
А спал на пристани; питался
В окошко поданным куском.
Проходит год. Герой вновь оказывается на Петровой площади, видит мраморных львов и памятник основателю города. Евгений с гневом грозит «державцу полумира» и бросается прочь, слыша, как скачет «с тяжёлым топотом» «за ним повсюду Всадник Медный».
«Похоронили ради Бога» «безумца» Евгения у занесённого Невой на небольшой остров ветхого дома, возле которого был найден его труп.
Примечания
Главные герои
Пётр I
Два лика Петра
1)великая личность
Пётр во «Вступлении» живой и деятельный.
С именем Петра связано начало реформ, преобразований в России. Пётр - основатель прекрасной столицы, царь-труженик, государственный деятель, патриот, мудрый правитель:
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел.
Он объединяет нацию (в его речи использовано местоимение «мы», а не «я»), думает о процветании всей империи.
2)деспот-самодержец
Пётр в основном тексте предстаёт в образе Медного всадника - статуи, памятника, неподвижного и окаменелого. Медный всадник - олицетворение бесчеловечной государственности, с презрением относящейся к проблемам «маленького человека».
Образ такого Петра появляется в конце первой части:
Стоит с простертою рукою
Кумир на бронзовом коне,
И далее развивается во второй, обретая всё более эмоционально-оценочные характеристики: «Ужасен он в окрестной мгле!», «мощный властелин судьбы», «державец полумира», «горделивый истукан», «строитель чудотворный», «грозный царь».
Пушкин не даёт однозначной оценки деятельности Петра I.
Евгений
Два лика Евгения
1)потомок некогда знатного рода, а ныне бедный молодой человек, зарабатывающий своим трудом, мечтающий о собственном семейном счастье с любимой Парашей, покорный судьбе.
До трагедии Евгений «молод и здоров, // Трудиться день и ночь готов».
О чём же думал он? о том,
Что был он беден, что трудом
Он должен был себе доставить
И независимость и честь.
После катастрофы герой меняется:
Он оглушен
Был шумом внутренней тревоги.
И так он свой несчастный век
Влачил, ни зверь, ни человек,
Ни то ни сё, ни житель света,
Ни призрак мёртвый…
2)обезумевший, сумевший пойти на бунт против великого императора, против власти.
Вернувшись во второй раз на Петрову площадь, но уже с новым знанием (ему, безумцу, понятны те смыслы, которые закрыты от других), вновь увидев памятник Петру, ответственному за гибель Параши, Евгений в порыве гнева выражает ему свой протест:
Он мрачен стал
Пред горделивым истуканом
И, зубы стиснув, пальцы сжав,
Как обуянный силой чёрной,
«Добро, строитель чудотворный! -
Шепнул он, злобно задрожав, -
Ужо тебе!..»
В образе Евгения присутствуют черты, типичные для «маленького человека» (бедность, забота о деньгах, мечты о счастье, волнение о близких, способность на внутренний протест и т.д.). Герой лишён индивидуальных черт, он один из многих.
Петербург
Два облика
1)прекрасный европейский город, «юный град, // Полнощных стан краса и диво». Автор-повествователь восхищён Петербургом:
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид…
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо, как Россия.
2)искусственно созданный город, при строительстве которого погибло много людей. Он не частного человека; в нём заведомо не учтена жизнь. Это город, где сходят с ума (как позже герои Достоевского). Петербург - город-мираж на болотах - противопоставлен Москве, естественно возникшей, однако не столь пышной.
Петербург является не просто пространством действия, а прямым участником конфликта.
Нева - вольная стихия, закованная человеком в «гранитные пределы», является частью города, практически действующим лицом, как и Петербург. Бунтуя, она открывает глазу то, что было тщательно сокрыто под внешней пышностью и парадностью:
Товар запасливой торговли,
Пожитки бледной нищеты,
Грозой снесённые мосты,
Гроба с размытого кладбища…
Бунт стихии порождает бунт человека.
Бедствие ассоциируется с «божьим гневом», наказанием. Царь утверждает противоположность императорской и небесной логики:
С божией стихией
Царям не совладеть.
Любое насилие влечёт возмездие.
«Медный всадник» - одно из центральных произведений «петербургского текста» русской литературы.
Конфликт
частной личности ↔ государства
Конфликт будет существовать, пока интересы личности не станут целью государства.
Точки зрения на конфликт поэмы в русской критике
«Государственная»
В.Г. Белинский, Д.С. Мережковский, Г.А. Гуковский
Принимают сторону Петра, считая, что государственная власть вправе распоряжаться жизнью частного человека, находят в преобразованиях императора пользу.
«Гуманистическая»
В.Я. Брюсов, М.П. Еремин, Г.П. Макогоненко
Принимают сторону Евгения, считая, что его жертва неоправданна, делают предположение, что автор симпатизирует лишь этому герою.
«Трагической неразрешимости конфликта»
С.М. Бонди, Е.А. Маймин, М.Н. Эпштейн
Считают, что конфликт между государственными и частными интересами неразрешим, поэтому Пушкин не становится ни на позицию Петра, ни на позицию Евгения, изображая их противоречиво.
