Том Сойер – обладатель бунтарского характера, непоседа, проказник и великий авантюрист, поселившийся в четырех книгах писателя . Бывший журналист прошел путь творческих мучений, прежде чем нашел нужную форму для произведения и, собственно, героя, которому суждено было стать любимцем юных читателей. Веселые приключения создали автору репутацию большого юмориста и мастера интриг. Безудержная фантазия, задор и озорные поступки – жизни мальчишки из местечка Санкт-Петербург позавидует любой ребенок.
Марк Твен подарил детям четыре романа, в которых разворачиваются захватывающие события: «Приключения Тома Сойера», «Приключения Гекльберри Финна», «Том Сойер за границей» и детектив «Том Сойер – сыщик». Еще одно произведение под названием «Заговор Тома Сойера» автор так и не успел закончить.
Первая книга рождалась с трудом: Твен начал ее в 1872 году, а закончил лишь к лету 1875 года. Любопытный факт – это произведение автор впервые в своей творческой биографии написал на пишущей машинке. Автобиографичный роман основан на детстве писателя, когда в безмятежный мир, наполненный мечтами о подвигах и свершениях, еще не ворвались заботы взрослой жизни. Марк Твен признавался, что, как и герои романов, будучи мальчиком, желал отыскать клад, построить плот, поселиться на необитаемом острове.
Имя персонажа автор позаимствовал у знакомого Томаса Сойера, с которым судьба свела в Калифорнии. Однако прототипами послужили три мальчика-друга из далекого детства, о чем Твен говорит в предисловии. Вот почему главный герой получился с таким противоречивым характером.
Писал прозаик не столько для детей, сколько для их родителей, пытаясь донести до мам и пап, что детям недостаточно крыши над головой и одежды. Нужно попытаться понять волшебный мир ребенка, не оценивать его действия только лишь негативно – за каждым поступком стоит «великая» идея. И действительно, простой язык, огромное число курьезов и искрометный юмор сделали романы отличным чтивом для взрослых.
Даты написания последующих книг – 1884, 1894 и 1896 годы. На русский язык романы пытались переводить не меньше десятка литераторов, однако лучшей работой признан перевод . Писатель презентовал произведение советским детям в 1929 году.
Том Сойер живет в маленьком городке Санкт-Петербург штата Миссури на берегу реки Миссисипи в семье родной тетки – после смерти мамы она взяла мальчика на воспитание. Дни пролетают за учебой в школе, в драках и играх на улице, а еще Том водит дружбу с беспризорником и влюбляется в красавицу-сверстницу Бэкки. В общем, все как у обычного подростка.
Невероятному оптимисту Тому под силу каждую проблему превратить в выгодное мероприятие. Так, побелка забора, которую мальчику поручила тетка в виде наказания, становится выгодным делом. Том с таким упоением и удовольствием работает кистью, что малолетним знакомым тоже хочется попробовать. На этом деле Сойер сколотил целое «состояние», пополнив копилку своих мальчишеских сокровищ стеклянными шариками, одноглазым котенком и дохлой крысой.
Однажды главный герой романа встретил на улице Финна, и между мальчишками разразилась полемика на тему эффективности лечения бородавок. Гекльберри поведал новый способ, для которого необходимы дохлая кошка и поход ночью на кладбище. С этого момента стартовали захватывающие приключения друзей.
Мальчишки становятся свидетелями убийства на кладбище, решают стать пиратами, в компании со школьным товарищем Джо сооружают флот и отправляются в путешествие на близлежащий остров. Друзьям даже удалось найти сундук с золотом и превратиться в самых богатых мальчишек в городе.
Приключения друзей продолжаются и в следующей книге, где на первый план выходит Гекльберри Финн. Том помогает приятелю спасти раба Джима, провернув целую аферу. А в третьем романе приятели и вовсе оказываются на воздушном шаре – череда испытаний ждет их в путешествии по Америке, над Сахарой и Атлантическим океаном.
В дальнейшем Тому Сойеру предстояло побывать в Арканзасе, где, опять-таки с Финном, мальчик ввязался в расследование убийства и кражи бриллиантов.
Произведения Марка Твена несколько раз оказывались в работе у именитых режиссеров. Впервые приключения юного проказника перенес на кинопленку Уильям Тейлор в 1917 году. Впрочем, картина не имела успеха. Зато следующий фильм, снятый Джоном Кромвеллом в 1930 году, выбился в лидеры проката. 40 лет спустя американцы повторили успех – музыкальная картина режиссера Дона Тейлора была трижды номинирована на «Оскар» и дважды на «Золотой глобус». Главная роль досталась Джонни Уитакеру.
Французы решили подойти к похождениям американского мальчика с размахом, явив свету сериал «Приключения Тома Сойера» (1968), правда, в мини-формате. В неугомонного Тома преобразился Роланд Демонжо.
В стране Советов роман Марка Твена постановщики тоже не обошли вниманием. По мотивам «Приключений Тома Сойера» черно-белую ленту создали Лазарь Френкель и Глеб Затворницкий в 1936 году. Однако большую известность завоевал фильм «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна», который появился на советских киноэкранах в 1981 году. Образ Тома примерил , а его приятеля Гекльберри – будущая знаменитость , для которого роль стала дебютной.
Говорухин собрал на съемочной площадке актеров с именем. Персонажей американской книги сыграли (тетя Полли Сойер), (Мефф Поттер). Роль возлюбленной Тома – Бэкки – исполнила дочь . Съемочную группу помотало по свету: география создания фильма включила Украину, Кавказ, Абхазию, а в образе реки Миссисипи убедительно предстал Днепр.
Новое режиссерское прочтение книг Твена представил на суд зрителей Хермин Хунтгебурт. В «Томе Сойере» (2011) роли отведены Луису Хофману (Том) и Леону Сиделу (Гекльберри).
Продюсер Борис Шенфельдер говорил в интервью:
«Идея снять фильм про Сойера пришла ко мне после просмотра «Руки прочь от Миссисипи» и «Гениальные аферисты». Обдумывая эти две картины, я решил снять такой фильм для детей и молодых взрослых, который не будет слепо потакать детским вкусам и будет вне нашего времени».
Задуманное получилось воплотить вполне удачно.
Последняя экранизация литературного детища Марка Твена случилась в 2014 году. Фильм «Том Сойер и Гекльберри Финн» совместного производства Германии и США поставил Джо Кастнер. Неугомонного мальчишку-выдумщика сыграл Джоэл Кортни.
«Нередко бывает, что чем меньше оправданий какому-нибудь укоренившемуся обычаю, тем труднее от него отделаться».
«Нет хуже дурака, чем старый дурак. Недаром говорится: «Старую собаку не выучишь новым фокусам».
«- А ты что сделаешь со своей долей, Том?
- Куплю барабан, взаправдашнюю саблю, красный галстук, бульдога-щенка и женюсь.
- Женишься?
- Ну да.
- Том, ты... ты не в своем уме!»
«Только то и приятно, что трудно достать».
«Главное - верить. Если веришь, то все обязательно будет хорошо - даже лучше, чем ты сам можешь устроить».
«Слава, конечно, штука важная и ценная, но для настоящего удовольствия тайна все-таки лучше.
«В Средние века разница между человеком и саранчой состояла в том, что саранча была не дура».
«У девчонок все можно узнать по лицу - выдержки у них никакой».
Том Сойер - обыкновенный американский мальчишка, увлекающийся и, по мнению взрослых, непослушный, неугомонный выдумщик, но и верный друг. Герой Марка Твена подкупает находчивостью и простодушием, предприимчивостью и любопытством. Приключения Тома помогают увидеть врожденную доброту мальчика, неподдельную жажду свободы и справедливости.
Нет ответа.
Нет ответа.
Куда же он запропастился, этот мальчишка?.. Том!
Нет ответа.
Старушка спустила очки на кончик носа и оглядела комнату поверх очков; потом вздёрнула очки на лоб и глянула из-под них: она редко смотрела сквозь очки, если ей приходилось искать такую мелочь, как мальчишка, потому что это были её парадные очки, гордость её сердца: она носила их только "для важности"; на самом же деле они были ей совсем не нужны; с таким же успехом она могла бы глядеть сквозь печные заслонки. В первую минуту она как будто растерялась и сказала не очень сердито, но всё же довольно громко, чтобы мебель могла её слышать:
Ну, попадись только! Я тебя…
Не досказав своей мысли, старуха нагнулась и стала тыкать щёткой под кровать, всякий раз останавливаясь, так как у неё не хватало дыхания. Из-под кровати она не извлекла ничего, кроме кошки.
В жизни своей не видела такого мальчишки!
Она подошла к открытой двери и, став на пороге, зорко вглядывалась в свой огород - заросшие сорняком помидоры. Тома не было и там. Тогда она возвысила голос, чтоб было слышно дальше, и крикнула:
Позади послышался лёгкий шорох. Она оглянулась и в ту же секунду схватила за край куртки мальчишку, который собирался улизнуть.
Ну конечно! И как это я могла забыть про чулан! Что ты там делал?
Ничего! Погляди на свои руки. И погляди на свой рот. Чем это ты выпачкал губы?
Не знаю, тётя!
А я знаю. Это - варенье, вот что это такое. Сорок раз я говорила тебе: не смей трогать варенье, не то я с тебя шкуру спущу! Дай-ка сюда этот прут.
Розга взметнулась в воздухе - опасность была неминуемая.
Ай! Тётя! Что это у вас за спиной!
Старуха испуганно повернулась на каблуках и поспешила подобрать свои юбки, чтобы уберечь себя от грозной беды, а мальчик в ту же секунду пустился бежать, вскарабкался на высокий дощатый забор - и был таков!
Тётя Полли остолбенела на миг, а потом стала добродушно смеяться.
Ну и мальчишка! Казалось бы, пора мне привыкнуть к его фокусам. Или мало он выкидывал со мной всяких штук? Могла бы на этот раз быть умнее. Но, видно, нет хуже дурака, чем старый дурень. Недаром говорится, что старого пса новым штукам не выучишь. Впрочем, господи боже ты мой, у этого мальчишки и штуки все разные: что ни день, то другая - разве тут догадаешься, что у него на уме? Он будто знает, сколько он может мучить меня, покуда я не выйду из терпения. Он знает, что стоит ему на минуту сбить меня с толку или рассмешить, и вот уж руки у меня опускаются, и я не в силах отхлестать его розгой. Не исполняю я своего долга, что верно, то верно, да простит меня бог. "Кто обходится без розги, тот губит ребёнка", говорит священное писание . Я же, грешная, балую его, и за это достанется нам на том свете - и мне, и ему. Знаю, что он сущий бесёнок, но что же мне делать? Ведь он сын моей покойной сестры, бедный малый, и у меня духу не хватает пороть сироту. Всякий раз, как я дам ему увильнуть от побоев, меня так мучает совесть, что и сказать не умею, а выпорю - моё старое сердце прямо разрывается на части. Верно, верно сказано в писании: век человеческий краток и полон скорбей. Так оно и есть! Сегодня он не пошёл в школу: будет лодырничать до самого вечера, и мой долг наказать его, и я выполню мой долг - заставлю его завтра работать. Это, конечно, жестоко, так как завтра у всех мальчиков праздник, но ничего не поделаешь, больше всего на свете он ненавидит трудиться. Спустить ему на этот раз я не вправе, не то я окончательно сгублю малыша.
Том и в самом деле не ходил нынче в школу и очень весело провёл время. Он еле успел воротиться домой, чтобы до ужина помочь негритёнку Джиму напилить на завтра дров и наколоть щепок или, говоря более точно, рассказать ему о своих приключениях, пока тот исполнял три четверти всей работы. Младший брат Тома, Сид (не родной брат, а сводный), к этому времени уже сделал всё, что ему было приказано (собрал и отнёс все щепки), потому что это был послушный тихоня: не проказничал и не доставлял неприятностей старшим.
Пока Том уплетал свой ужин, пользуясь всяким удобным случаем, чтобы стянуть кусок сахару, тётя Полли задавала ему разные вопросы, полные глубокого лукавства, надеясь, что он попадёт в расставленные ею ловушки и проболтается. Как и все простодушные люди, она не без гордости считала себя тонким дипломатом и видела в своих наивнейших замыслах чудеса ехидного коварства.
Том, - сказала она, - в школе сегодня небось было жарко?
Очень жарко, не правда ли?
И неужто не захотелось тебе, Том, искупаться в реке?
Тому почудилось что-то недоброе - тень подозрения и страха коснулась его души. Он пытливо посмотрел в лицо тёти Полли, но оно ничего не сказало ему. И он ответил:
Нет, "м… не особенно.
Тётя Полли протянула руку и потрогала у Тома рубашку.
Даже не вспотел, - сказала она.
И она самодовольно подумала, как ловко удалось ей обнаружить, что рубашка у Тома сухая; никому и в голову не пришло, какая хитрость была у неё на уме. Том, однако, уже успел сообразить, куда ветер дует, и предупредил дальнейшие расспросы:
Мы подставляли голову под насос - освежиться. У меня волосы до сих пор мокрые. Видите?
ТОМ ИГРАЕТ, СРАЖАЕТСЯ, ПРЯЧЕТСЯ
- Том!
Нет ответа.
- Том!
Нет ответа.
- Куда же он запропастился, этот мальчишка?.. Том!
Нет ответа.
Старушка спустила очки на кончик носа и оглядела комнату поверх очков; потом вздернула очки на лоб и глянула из-под них: она редко смотрела сквозь очки, если ей приходилось искать такую мелочь, как мальчишка, потому что это были ее парадные очки, гордость ее сердца: она носила их только “для важности”; на самом же деле они были ей совсем не нужны; с таким же успехом она могла бы глядеть сквозь печные заслонки. В первую минуту она как будто растерялась и сказала не очень сердито, но все же довольно громко, чтобы мебель могла ее слышать:
- Ну, попадись только! Я тебя…
Не досказав своей мысли, старуха нагнулась и стала тыкать щеткой под кровать, всякий раз останавливаясь, так как у нее не хватало дыхания. Из-под кровати она не извлекла ничего, кроме кошки.
- В жизни своей не видела такого мальчишки!
Она подошла к открытой двери и, став на пороге, зорко вглядывалась в свой огород - заросшие сорняком помидоры. Тома не было и там. Тогда она возвысила голос, чтоб было слышно дальше, и крикнула:
- То-о-ом!
Позади послышался легкий шорох. Она оглянулась и в ту же секунду схватила за край куртки мальчишку, который собирался улизнуть.
- Ну конечно! И как это я могла забыть про чулан! Что ты там делал?
- Ничего.
- Ничего! Погляди на свои руки. И погляди на свой рот. Чем это ты выпачкал губы?
- Не знаю, тетя!
- А я знаю. Это - варенье, вот что это такое. Сорок раз я говорила тебе: не смей трогать варенье, не то я с тебя шкуру спущу! Дай-ка сюда этот прут.
Розга взметнулась в воздухе - опасность была неминуемая.
- Ай! Тетя! Что это у вас за спиной!
Старуха испуганно повернулась на каблуках и поспешила подобрать свои юбки, чтобы уберечь себя от грозной беды, а мальчик в ту же секунду пустился бежать, вскарабкался на высокий дощатый забор - и был таков!
Тетя Полли остолбенела на миг, а потом стала добродушно смеяться.
- Ну и мальчишка! Казалось бы, пора мне привыкнуть к его фокусам. Или мало он выкидывал со мной всяких штук? Могла бы на этот раз быть умнее. Но, видно, нет хуже дурака, чем старый дурень. Недаром говорится, что старого пса новым штукам не выучишь. Впрочем, господи боже ты мой, у этого мальчишки и штуки все разные: что ни день, то другая - разве тут догадаешься, что у него на уме? Он будто знает, сколько он может мучить меня, покуда я не выйду из терпения. Он знает, что стоит ему на минуту сбить меня с толку или рассмешить, и вот уж руки у меня опускаются, и я не в силах отхлестать его розгой. Не исполняю я своего долга, что верно, то верно, да простит меня бог. “Кто обходится без розги, тот губит ребенка”, говорит священное . Я же, грешная, балую его, и за это достанется нам на том свете - и мне, и ему. Знаю, что он сущий бесенок, но что же мне делать? Ведь он сын моей покойной сестры, бедный малый, и у меня духу не хватает пороть сироту. Всякий раз, как я дам ему увильнуть от побоев, меня так мучает совесть, что и оказать не умею, а выпорю - мое старое сердце прямо разрывается на части. Верно, верно оказано в писании: век человеческий краток и полон скорбей. Так оно и есть! Сегодня он не пошел в школу: будет лодырничать до самого вечера, и мой долг наказать его, и я выполню мой долг - заставлю его завтра работать. Это, конечно, жестоко, так как завтра у всех мальчиков праздник, но ничего не поделаешь, больше всего на свете он ненавидит трудиться. Опустить ему на этот раз я не вправе, не то я окончательно сгублю малыша.
Том и в самом деле не ходил нынче в школу и очень весело провел время. Он еле успел воротиться домой, чтобы до ужина помочь негритенку Джиму напилить на завтра дров и наколоть щепок или, говоря более точно, рассказать ему о своих приключениях, пока тот исполнял три четверти всей работы. Младший брат Тома, Сид (не родной брат, а сводный), к этому времени уже сделал все, что ему было приказано (собрал и отнес все щепки), потому что это был послушный тихоня: не проказничал и не доставлял неприятностей старшим.
Пока Том уплетал свой ужин, пользуясь всяким удобным случаем, чтобы стянуть кусок сахару, тетя Полли задавала ему разные вопросы, полные глубокого лукавства, надеясь, что он попадет в расставленные ею ловушки и проболтается. Как и все простодушные люди, она не без гордости считала себя тонким дипломатом и видела в своих наивнейших замыслах чудеса ехидного коварства.
- Том, - сказала она, - в школе сегодня небось было жарко?
- Да, .
- Очень жарко, не правда ли?
- Да, ’м.
- И неужто не захотелось тебе, Том, искупаться в реке?
Тому почудилось что-то недоброе - тень подозрения и страха коснулась его души. Он пытливо посмотрел в лицо тети Полли, но оно ничего не сказало ему. И он ответил:
- Нет, ’м… не особенно.
Тетя Полли протянула руку и потрогала у Тома рубашку.
- Даже не вспотел, - сказала она.
И она самодовольно подумала, как ловко удалось ей обнаружить, что рубашка у Тома сухая; никому и в голову не пришло, какая хитрость была у нее на уме. Том, однако, уже успел сообразить, куда ветер дует, и предупредил дальнейшие расспросы:
- Мы подставляли голову под насос - освежиться. У меня волосы до сих пор мокрые. Видите?
Тете Полли стало обидно: как могла она упустить такую важную косвенную улику! Но тотчас же новая мысль осенила ее.
- Том, ведь, чтобы подставить голову под насос, тебе не пришлось распарывать воротник рубашки в том месте, где я зашила его? Ну-ка, расстегни куртку!
Тревога сбежала у Тома с лица. Он распахнул куртку. Воротник рубашки был крепко зашит.
- Ну хорошо, хорошо. Тебя ведь никогда не поймешь. Я была уверена, что ты и в школу не ходил, и купался. Ладно, я не сержусь на тебя: ты хоть и порядочный плут, но все же оказался лучше, чем можно подумать.
Ей было немного досадно, что ее хитрость не привела ни к чему, и в то же время приятно, что Том хоть на этот раз оказался пай-мальчиком.
Но тут вмешался Сид.
- Что-то мне помнится, - сказал он, - будто вы зашивали ему воротник белой ниткой, а здесь, поглядите, черная!
- Да, конечно, я зашила белой!.. Том!..
Но Том не стал дожидаться продолжения беседы. Убегая из комнаты, он тихо оказал:
- Ну и вздую же я тебя, Сидди!
Укрывшись в надежном месте, он осмотрел две большие иголки, заткнутые за отворот куртки и обмотанные нитками. В одну была вдета белая нитка, а в другую - черная.
- Она и не заметила бы, если б не Сид. Черт возьми! То она зашивала белой ниткой, то черной. Уж шила бы какой-нибудь одной, а то поневоле собьешься… А Сида я все-таки вздую - будет ему хороший урок!
Том не был Примерным Мальчиком, каким мог бы гордиться весь город. Зато он отлично знал, кто был примерным мальчиком, и ненавидел его.
Впрочем, через две минуты - и даже скорее - он позабыл все невзгоды. Не потому, что они были для него менее тяжки и горьки, чем невзгоды, обычно мучающие взрослых людей, но потому, что в эту минуту им овладела новая могучая страсть и вытеснила у него из головы все тревоги. Точно так же и взрослые люди способны забывать свои горести, едва только их увлечет какое-нибудь новое дело. Том в настоящее время увлекся одной драгоценной новинкой: у знакомого негра он перенял особую манеру свистеть, и ему давно уже хотелось поупражняться в этом искусстве на воле, чтобы никто не мешал. Негр свистел по-птичьи. У него получалась певучая трель, прерываемая короткими паузами, для чего нужно было часто-часто дотрагиваться языком до неба. Читатель, вероятно, помнит, как это делается, - если только он когда-нибудь был мальчишкой. Настойчивость и усердие помогли Тому быстро овладеть всей техникой этого дела. Он весело зашагал по улице, и рот его был полон сладкой музыки, а душа была полна благодарности. Он чувствовал себя как астроном, открывший в небе новую планету, только радость его была непосредственнее, полнее и глубже.
Летом вечера долгие. Было еще светло. Вдруг Том перестал свистеть. Перед ним стоял незнакомец, мальчишка чуть побольше его. Всякое новое лицо любого пола и возраста всегда привлекало внимание жителей убогого городишки . К тому же на мальчике был нарядный костюм - нарядный костюм в будний день! Это было прямо поразительно. Очень изящная шляпа; аккуратно застегнутая синяя суконная куртка, новая и чистая, и точно такие же брюки. На ногах у него были башмаки, даром, что сегодня еще только пятница. У него был даже галстук - очень яркая лента. Вообще он имел вид городского щеголя, и это взбесило Тома. Чем больше Том глядел на это дивное диво, тем обтерханнее казался ему его собственный жалкий костюм и тем выше задирал он нос, показывая, как ему противны такие франтовские наряды. Оба мальчика встретились в полном молчании. Стоило одному сделать шаг, делал шаг и другой, - но только в сторону, вбок, по кругу. Лицо к лицу и глаза в глаза - так они передвигались очень долго. Наконец Том сказал:
- Хочешь, я тебя вздую!
- Попробуй!
- А вот и вздую!
- А вот и не вздуешь!
- Захочу и вздую!
- Нет, не вздуешь!
- Нет, вздую!
- Нет, не вздуешь!
- Вздую!
- Не вздуешь!
Тягостное молчание. Наконец Том говорит:
- Как тебя зовут?
- А тебе какое дело?
- Вот я покажу тебе, какое мне дело!
- Ну, покажи. Отчего не показываешь?
- Скажи еще два слава - и покажу.
- Два слова! Два слова! Два слова! Вот тебе! Ну!
- Ишь какой ловкий! Да если бы я захотел, я одною рукою мог бы задать тебе перцу, а другую пусть привяжут - мне за опишу.
- Почему ж не задашь? Ведь ты говоришь, что можешь.
- И задам, если будешь ко мне приставать!
- Ай-яй-яй! Видали мы таких!
- Думаешь, как расфуфырился, так уж и важная птица! Ой, какая шляпа!
- Не нравится? Сбей-ка ее у меня с головы, вот и получишь от меня на орехи.
- Врешь!
- Сам ты врешь!
- Только стращает, а сам трус!
- Ладно, проваливай!
- Эй ты, слушай: если ты не уймешься, я расшибу тебе голову!
- Как же, расшибешь! Ой-ой-ой!
- И расшибу!
- Чего же ты ждешь? Пугаешь, пугаешь, а на деле нет ничего? Боишься, значит?
- И не думаю.
- Нет, боишься!
- Нет, не боюсь!
- Нет, боишься!
Снова молчание. Пожирают друг друга глазами, топчутся на месте и делают новый круг. Наконец они стоят плечом к плечу. Том говорит:
- Убирайся отсюда!
- Сам убирайся!
- Не желаю.
- И я не желаю.
Так они стоят лицом к лицу, каждый выставил ногу вперед под одним и тем же углом. С ненавистью глядя друг на друга, они начинают что есть силы толкаться. Но победа не дается ни тому, ни другому. Толкаются они долго. Разгоряченные, красные, они понемногу ослабляют свой натиск, хотя каждый по-прежнему остается настороже… И тогда Том говорит:
- Ты трус и щенок! Вот я скажу моему старшему брату - он одним мизинцем отколотит тебя. Я ему скажу - он отколотит!
- Очень я боюсь твоего старшего брата! У меня у самого есть брат, еще старше, и он может швырнуть твоего вон через тот забор. (Оба брата - чистейшая выдумка).
- Врешь!
- Мало ли что ты скажешь!
Том большим пальцем ноги проводит в пыли черту и говорит:
- Посмей только переступить через эту черту! Я дам тебе такую взбучку, что ты с места не встанешь! Горе тому, кто перейдет за эту черту!
Чужой мальчик тотчас же спешит перейти за черту:
- Ну посмотрим, как ты вздуешь меня.
- Отстань! Говорю тебе: лучше отстань!
- Да ведь ты говорил, что поколотишь меня. Отчего ж не колотишь?
- Черт меня возьми, если не поколочу за два цента!
Чужой мальчик вынимает из кармана два больших медяка и с усмешкой протягивает Тому.
Том ударяет его по руке, и медяки летят на землю. Через минуту оба мальчика катаются в пыли, сцепившись, как два кота. Они дергают друг друга за волосы, за куртки, за штаны, они щиплют и царапают друг другу носы, покрывая себя пылью и славой. Наконец неопределенная масса принимает отчетливые очертания, и в дыму сражения становится видно, что Том сидит верхом на враге и молотит его кулаками.
- Проси пощады! - требует он.
Но мальчик старается высвободиться и громко ревет - больше от злости.
- Проси пощады! - И молотьба продолжается.
Наконец чужой мальчик невнятно бормочет: “Довольно!” - и Том, отпуская его, говорит:
- Это тебе наука. В другой раз гляди, с кем связываешься.
Чужой мальчик побрел прочь, стряхивая с костюмчика пыль, всхлипывая, шмыгая носом, время от времени оборачиваясь, качая головой и грозя жестоко разделаться с Томом “в следующий раз, когда поймает его”. Том отвечал насмешками и направился к дому, гордый своей победой. Но едва он повернулся спиной к незнакомцу, тот запустил в него камнем и угодил между лопатками, а сам кинулся бежать, как антилопа. Том гнался за предателем до самого дома и таким образом узнал, где тот живет. Он постоял немного у калитки, вызывая врага на бой, но враг только строил ему рожи в окне, а выйти не пожелал. Наконец появилась мамаша врага, обозвала Тома гадким, испорченным, грубым мальчишкой и велела убираться прочь.
Том ушел, но, уходя, пригрозил, что будет бродить поблизости и задаст ее сыночку как следует.
Домой он вернулся поздно и, осторожно влезая в окно, обнаружил, что попал в засаду: перед ним стояла тетка; и, когда она увидела, что сталось с его курткой и штанами, ее решимость превратить его праздник в каторжную работу стала тверда, как алмаз.
Начало этой удивительной книги помнит каждый с детства: «Том! Ответа нет. — Том! Ответа нет. — Удивительно, куда мог деваться этот мальчишка!». Уже прочитав первые строчки, хочется узнать, кто же такой этот сорванец, что он натворил и как сумеет выкрутиться из этой ситуации.
Однако, 21-й век дал восьмилетним детям очень много интересного, и соблазнить их прочтением книги - задача непростая.
Все, что будет сказано об этом произведении, можно объединить такими словами, как «смешно», «юмор», «приключения». Книгу по праву можно назвать одним из лучших детищ Марка Твена.
Сюжет романа описывает провинциальную жизнь южного американского городка Сент-Питерсберг в 19-м веке, до гражданской войны.
Главный герой этой книги - обаятельный мальчуган Том Сойер, выдумщик и сорвиголова. В приключения он часто попадает со своим другом, мальчиком-сиротой Гекльберри Финном. Том влюблен в прелестную девочку Бекки и ненавидит своего сводного брата Сида, которого ему постоянно ставит в пример тетя Полли.
Это произведение получило не один восторженный отзыв. Книги «Приключения Тома Сойера» в советское время стояли на полках практически в каждой семье.
Кстати сказать, Том Сойер был не очень-то положительным примером для будущих пионеров, ведь он не любил школу, а свой талант к сочинительству применял весьма своеобразно: он так увлекательно рассказывал тетушке и товарищам о том, что с ним случилось, что всегда убеждал простодушную пожилую леди в правдивости своих слов и становился кумиром своих приятелей.
Как же появился харизматичный мальчик, которого создал Марк Твен? "Приключения Тома Сойера", отзывы многих читателей указывают на это, - произведение, где в основе характера главного героя использовались черты троих ребят, с которыми автору приходилось общаться. По этой причине легко объяснить противоречия в характере персонажа: при всей своей непоседливости, например, он любил читать.
Также есть предположение, что прототипом Тома Сойера стал сам автор и друзья его детства.
Имя своего персонажа Марк Твен предположительно позаимствовал у реального человека - Томаса Сойера, с которым он познакомился в Калифорнии.
Книга «Приключения Тома Сойера» - это классика детской литературы, то есть ее образец. Почему же роман, написанный более ста лет назад, по сей день пользуется популярностью?
Произведение «Приключения Тома Сойера», отзывы о котором пронизаны восторгом многих людей, не утратит своей актуальности по следующим причинам.
Во-первых, книгу отличает юмор, что заставляет даже взрослых хохотать над проделками мальчугана.
Во-вторых, книга отличается неподдельной искренностью, а ребенка, как известно, не обманешь, если он только сам этого не захочет. Автор добивается такого эффекта благодаря правдивости событий, ставших основой сюжета.
В-третьих, «Приключения Тома Сойера», отзывы читателей на это указывают, отличает необыкновенно яркий сюжет. Книга написана необычайно живо и увлекательно. Роман, помимо основной кульминации, потрясает тем, что пронизан некими малыми кульминациями, что заставляет нас читать его, даже когда стрелки часов показывают давно за полночь.
В-четвертых, несмотря на то что Марк Твен не относился к людям, которые прилежно посещали церковь, его произведение, несомненно, можно назвать нравственным. Неприязнь к религии автора романа объясняется его негативным отношением к ханжеству в американском обществе того времени. Том Сойер также не любил занятия в воскресной школе, но при этом был совестливым мальчиком, на что указывает, например, его состояние перед судебным заседанием над Меффом Поттером, которого он в итоге спасает от виселицы.
Эта книга так хорошо запоминается детям, что, даже став взрослыми людьми, они не могут забыть о маленьком сорванце и помогают нынешнему подрастающему поколению познакомиться со своим любимым героем. Композитор Виктор Семенов наверняка вынес из детства незабываемые впечатления об этом романе, ведь только яркие эмоции могли стать фундаментом для создания таких живых и запоминающихся мелодий к мюзиклу.
Взрослые зрители, которым посчастливилось услышать музыкальное исполнение этой книги, отмечают, что оно помогло им вспомнить о приключениях непоседливого мальчишки, пережить их заново и, конечно, взглянуть на произведение Марка Твена по-новому.
Дети, безусловно, в восторге от музыкальной версии романа. Прямо на сцене перед ними оживает главный герой книги, который жил в Америке тридцатых годов девятнадцатого века, - Том Сойер. Маленьким зрителям сразу становится понятно, что он изобретателен, любопытен, ленив, но при этом у него отзывчивое сердце, богатое воображение и честная душа.
Ни один ребенок не останется равнодушным к удивительным приключениям главного героя и его лучшего друга Гекльберри Финна, отправившимся вместе на остров Джексона. Том и Гек будут бродить по пещере Дугласа и расскажут, как можно свести бородавки дохлыми кошками.
Все юные красавицы, конечно же, попадут под обаяние главного героя и будут слегка завидовать Бекки Тетчер, в которую влюбился Том.
Этот мюзикл будет интересен всем маленьким зрителям от 6-ти лет, а также взрослым, ведь они вновь смогут погрузиться в атмосферу далекого и веселого детства.
История американского мальчика не обошла и детство тех, кто сейчас занимается постановкой спектаклей в (РАМТ). «Приключения Тома Сойера», отзывы могут быть тому подтверждением, приводит в восторг и ребят, и взрослых.
Этот американский мальчик - абсолютно уникальный персонаж, за которым интересно наблюдать зрителям. Исполнитель роли Тома необыкновенно точно передает черты, присущие подростку 12-14 лет: энергичность, изобретательность, любовь к приключениям. Артисты Театра РАМТ помогают юным зрителям погрузиться в незабываемое путешествие по тому времени, когда в жизни детей не было интернета, социальных сетей, компьютерных игр, и они могли найти счастье в самых обычных вещах, а также увидеть приключение там, где его, на первый взгляд, даже в голову не придет искать.
Роль Тома Сойера в театре РАМТ блестяще исполняет а во втором составе - Прохор Чеховский, который передает характер этого удивительного персонажа не менее точно и талантливо.
Следует отметить, что отзывы спектакль «Приключения Тома Сойера получает всегда самые лучшие, и эта постановка пользуется огромным успехом у юных зрителей.
Фильм, увидевший свет в 1981 году, смотрели все советские дети. Когда его показывали по телевизору, ни одного ребенка в возрасте семи-тринадцати лет нельзя было увидеть на улице.
Это настоящая классика отечественного детского кино, в основе которой, как ни странно, лежит сюжет романа американского писателя.
Экранизация 2011 года немецкого режиссера Хермини Хунтгебурх романа «Приключения Тома Сойера», отзывы отмечают это, также очень удачна. Фильм очень хорош для семейного просмотра. Многие, кто видел экранизацию, хотят посмотреть ее снова.
Современный век с его быстрым ритмом диктует нам необходимость быть оптимистичными и находить выход из любой жизненной ситуации. Если представить, что Том Сойер вырос, то из него вполне мог бы получиться удачливый предприниматель: чего только стоит покраска забора, которую он сумел обратить для себя в выгодное предприятие.
Но самое главное, что, перечитав эту книгу, вы можете получить возможность снова окунуться в солнечное, озорное, веселое детство, куда каждый мечтает вернуться хоть на мгновение.
Глава первая
ТОМ ИГРАЕТ, СРАЖАЕТСЯ, ПРЯЧЕТСЯ
Том!
Нет ответа.
- Том!
Нет ответа.
- Куда же он запропастился, этот мальчишка?.. Том! Нет ответа.
Старушка спустила очки на кончик носа и оглядела комнату поверх очков; потом вздернула очки на лоб и глянула из-под них: она редко смотрела сквозь очки, если ей приходилось искать такую мелочь, как мальчишка, потому что это были ее парадные очки, гордость ее сердца: она носила их только “для важности”; на самом же деле они были ей совсем не нужны; с таким же успехом она могла бы глядеть сквозь печные заслонки. В первую минуту она как будто растерялась и сказала не очень сердито, но все же довольно громко, чтобы мебель могла ее слышать:
- Ну, попадись только! Я тебя…
Не досказав своей мысли, старуха нагнулась и стала тыкать щеткой под кровать, всякий раз останавливаясь, так как у нее не хватало дыхания. Из-под кровати она не извлекла ничего, кроме кошки.
- В жизни своей не видела такого мальчишки!
Она подошла к открытой двери и, став на пороге, зорко вглядывалась в свой огород - заросшие сорняком помидоры. Тома не было и там. Тогда она возвысила голос, чтоб было слышно дальше, и крикнула:
- То-о-ом!
Позади послышался легкий шорох. Она оглянулась и в ту же секунду схватила за край куртки мальчишку, который собирался улизнуть.
- Ну конечно! И как это я могла забыть про чулан! Что ты там делал?
- Ничего.
- Ничего! Погляди на свои руки. И погляди на свой рот. Чем это ты выпачкал губы?
- Не знаю, тетя!
- А я знаю. Это - варенье, вот что это такое. Сорок раз я говорила тебе: не смей трогать варенье, не то я с тебя шкуру спущу! Дай-ка сюда этот прут.
Розга взметнулась в воздухе - опасность была неминуемая.
- Ай! Тетя! Что это у вас за спиной!
Старуха испуганно повернулась на каблуках и поспешила подобрать свои юбки, чтобы уберечь себя от грозной беды, а мальчик в ту же секунду пустился бежать, вскарабкался на высокий дощатый забор - и был таков!
Тетя Полли остолбенела на миг, а потом стала добродушно смеяться.
- Ну и мальчишка! Казалось бы, пора мне привыкнуть к его фокусам. Или мало он выкидывал со мной всяких штук? Могла бы на этот раз быть умнее. Но, видно, нет хуже дурака, чем старый дурень. Недаром говорится, что старого пса новым штукам не выучишь. Впрочем, господи боже ты мой, у этого мальчишки и штуки все разные: что ни день, то другая - разве тут догадаешься, что у него на уме? Он будто знает, сколько он может мучить меня, покуда я не выйду из терпения. Он знает, что стоит ему на минуту сбить меня с толку или рассмешить, и вот уж руки у меня опускаются, и я не в
силах отхлестать его розгой. Не исполняю я своего долга, что верно, то верно, да простит меня бог. “Кто обходится без розги, тот губит ребенка”, говорит священное писание1. Я же, грешная, балую его, и за это достанется нам на том свете - и мне, и ему. Знаю, что он сущий бесенок, но что же мне делать? Ведь он сын моей покойной сестры, бедный малый, и у меня духу не хватает пороть сироту. Всякий раз, как я дам ему увильнуть от побоев, меня так мучает совесть, что и оказать не умею, а выпорю - мое старое сердце прямо разрывается на части. Верно, верно оказано в писании: век человеческий краток и полон скорбей. Так оно и есть! Сегодня он не пошел в школу: будет лодырничать до самого вечера, и мой долг наказать его, и я выполню мой долг - заставлю его завтра работать. Это, конечно, жестоко, так как завтра у всех мальчиков праздник, но ничего не поделаешь, больше всего на свете он ненавидит трудиться. Опустить ему на этот раз я не вправе, не то я окончательно сгублю малыша.
Том и в самом деле не ходил нынче в школу и очень весело провел время. Он еле успел воротиться домой, чтобы до ужина помочь негритенку Джиму напилить на завтра дров и наколоть щепок или, говоря более точно, рассказать ему о своих приключениях, пока тот исполнял три четверти всей работы. Младший брат Тома, Сид (не родной брат, а сводный), к этому времени уже сделал все, что ему было приказано (собрал и отнес все щепки), потому что это был послушный тихоня: не проказничал и не доставлял неприятностей старшим.
Пока Том уплетал свой ужин, пользуясь всяким удобным случаем, чтобы стянуть кусок сахару, тетя Полли задавала ему разные вопросы, полные глубокого лукавства, надеясь, что он попадет в расставленные ею ловушки и проболтается. Как и все простодушные люди, она не без гордости считала себя тонким дипломатом и видела в своих наивнейших замыслах чудеса ехидного коварства.
- Том, - сказала она, - в школе сегодня небось было жарко?
- Да, ’м2.
- Очень жарко, не правда ли?
- Да, ’м.
- И неужто не захотелось тебе, Том, искупаться в реке?
Тому почудилось что-то недоброе - тень подозрения и страха коснулась его души. Он пытливо посмотрел в лицо тети Полли, но оно ничего не сказало ему. И он ответил:
- Нет, ’м… не особенно.
Тетя Полли протянула руку и потрогала у Тома рубашку.
- Даже не вспотел, - сказала она.
И она самодовольно подумала, как ловко удалось ей обнаружить, что рубашка у Тома сухая; никому и в голову не пришло, какая хитрость была у нее на уме. Том, однако, уже успел сообразить, куда ветер дует, и предупредил дальнейшие расспросы:
- Мы подставляли голову под насос - освежиться. У меня волосы до сих пор мокрые. Видите?
Тете Полли стало обидно: как могла она упустить такую важную косвенную улику! Но тотчас же новая мысль осенила ее.
- Том, ведь, чтобы подставить голову под насос, тебе не пришлось распарывать воротник рубашки в том месте, где я зашила его? Ну-ка, расстегни куртку!
Тревога сбежала у Тома с лица. Он распахнул куртку. Воротник рубашки был крепко зашит.
- Ну хорошо, хорошо. Тебя ведь никогда не поймешь. Я была уверена, что ты и в школу не ходил, и купался. Ладно, я не сержусь на тебя: ты хоть и порядочный плут, но все же оказался лучше, чем можно подумать.
Ей было немного досадно, что ее хитрость не привела ни к чему, и в то же время приятно, что Том хоть на этот раз оказался пай-мальчиком.
Но тут вмешался Сид.
- Что-то мне помнится, - сказал он, - будто вы зашивали ему воротник белой ниткой, а здесь, поглядите, черная!
- Да, конечно, я зашила белой!.. Том!..
Но Том не стал дожидаться продолжения беседы. Убегая из комнаты, он тихо оказал:
- Ну и вздую же я тебя, Сидди!
Укрывшись в надежном месте, он осмотрел две большие иголки, заткнутые за отворот куртки и обмотанные нитками. В одну была вдета белая нитка, а в другую - черная.
- Она и не заметила бы, если б не Сид. Черт возьми! То она зашивала белой ниткой, то черной. Уж шила бы какой-нибудь одной, а то поневоле собьешься… А Сида я все-таки вздую - будет ему хороший урок!
Том не был Примерным Мальчиком, каким мог бы гордиться весь город. Зато он отлично знал, кто был примерным мальчиком, и ненавидел его.
Впрочем, через две минуты - и даже скорее - он позабыл все невзгоды. Не потому, что они были для него менее тяжки и горьки, чем невзгоды, обычно мучающие взрослых людей, но потому, что в эту минуту им
овладела новая могучая страсть и вытеснила у него из головы все тревоги. Точно так же и взрослые люди
1 Священным писанием христиане считают библию - книгу, где собрано много легенд о боге и всевозможных “святых”, а также евангелие
- книгу о “сыне божьем” Иисусе Христе. Во многих странах евангелие входит в состав библии.
2 “’м” - первая и последняя буква слова “мэдм”, которое употребляется в Англии и в Америке при почтительном обращении к женщине.
способны забывать свои горести, едва только их увлечет какое-нибудь новое дело. Том в настоящее время увлекся одной драгоценной новинкой: у знакомого негра он перенял особую манеру свистеть, и ему давно уже хотелось поупражняться в этом искусстве на воле, чтобы никто не мешал. Негр свистел по-птичьи. У него получалась певучая трель, прерываемая короткими паузами, для чего нужно было часто-часто дотрагиваться языком до неба. Читатель, вероятно, помнит, как это делается, - если только он когда-нибудь был мальчишкой. Настойчивость и усердие помогли Тому быстро овладеть всей техникой этого дела. Он весело зашагал по улице, и рот его был полон сладкой музыки, а душа была полна благодарности. Он чувствовал себя как астроном, открывший в небе новую планету, только радость его была непосредственнее, полнее и глубже.
Летом вечера долгие. Было еще светло. Вдруг Том перестал свистеть. Перед ним стоял незнакомец, мальчишка чуть побольше его. Всякое новое лицо любого пола и возраста всегда привлекало внимание жителей убогого городишки Санкт-Петербурга1. К тому же на мальчике был нарядный костюм - нарядный костюм в будний день! Это было прямо поразительно. Очень изящная шляпа; аккуратно застегнутая синяя суконная куртка, новая и чистая, и точно такие же брюки. На ногах у него были башмаки, даром, что сегодня еще только пятница. У него был даже галстук - очень яркая лента. Вообще он имел вид городского щеголя, и это взбесило Тома. Чем больше Том глядел на это дивное диво, тем обтерханнее казался ему его собственный жалкий костюм и тем выше задирал он нос, показывая, как ему противны такие франтовские наряды. Оба мальчика встретились в полном молчании. Стоило одному сделать шаг, делал шаг и другой, - но только в сторону, вбок, по кругу. Лицо к лицу и глаза в глаза - так они передвигались очень долго. Наконец Том сказал:
- Хочешь, я тебя вздую!
- Попробуй!
- А вот и вздую!
- А вот и не вздуешь!
- Захочу и вздую!
- Нет, не вздуешь!
- Нет, вздую!
- Нет, не вздуешь!
- Вздую!
- Не вздуешь!
Тягостное молчание. Наконец Том говорит:
- Как тебя зовут?
- А тебе какое дело?
- Вот я покажу тебе, какое мне дело!
- Ну, покажи. Отчего не показываешь?
- Скажи еще два слава - и покажу.
- Два слова! Два слова! Два слова! Вот тебе! Ну!
- Ишь какой ловкий! Да если бы я захотел, я одною рукою мог бы задать тебе перцу, а другую пусть привяжут - мне за опишу.
- Почему ж не задашь? Ведь ты говоришь, что можешь.
- И задам, если будешь ко мне приставать!
- Ай-яй-яй! Видали мы таких!
- Думаешь, как расфуфырился, так уж и важная птица! Ой, какая шляпа!
- Не нравится? Сбей-ка ее у меня с головы, вот и получишь от меня на орехи.
- Врешь!
- Сам ты врешь!
- Только стращает, а сам трус!
- Ладно, проваливай!
- Эй ты, слушай: если ты не уймешься, я расшибу тебе голову!
- Как же, расшибешь! Ой-ой-ой!
- И расшибу!
- Чего же ты ждешь? Пугаешь, пугаешь, а на деле нет ничего? Боишься, значит?
- И не думаю.
- Нет, боишься!
- Нет, не боюсь!
- Нет, боишься!
Снова молчание. Пожирают друг друга глазами, топчутся на месте и делают новый круг. Наконец они стоят плечом к плечу. Том говорит:
- Убирайся отсюда!
- Сам убирайся!
- Не желаю.
- И я не желаю.
1 Американцы часто дают своим маленьким городам громкие названия столиц. У них есть несколько Парижей, три или четыре Иерусалима, Константинополь и т.д. Город, изображаемый в этой книге, они назвали именем тогдашней русской столицы.
Так они стоят лицом к лицу, каждый выставил ногу вперед под одним и тем же углом. С ненавистью глядя друг на друга, они начинают что есть силы толкаться. Но победа не дается ни тому, ни другому. Толкаются они долго. Разгоряченные, красные, они понемногу ослабляют свой натиск, хотя каждый по- прежнему остается настороже… И тогда Том говорит:
- Ты трус и щенок! Вот я скажу моему старшему брату - он одним мизинцем отколотит тебя. Я ему скажу - он отколотит!
- Очень я боюсь твоего старшего брата! У меня у самого есть брат, еще старше, и он может швырнуть твоего вон через тот забор. (Оба брата - чистейшая выдумка).
- Врешь!
- Мало ли что ты скажешь!
Том большим пальцем ноги проводит в пыли черту и говорит:
- Посмей только переступить через эту черту! Я дам тебе такую взбучку, что ты с места не встанешь! Горе тому, кто перейдет за эту черту!
Чужой мальчик тотчас же спешит перейти за черту:
- Ну посмотрим, как ты вздуешь меня.
- Отстань! Говорю тебе: лучше отстань!
- Да ведь ты говорил, что поколотишь меня. Отчего ж не колотишь?
- Черт меня возьми, если не поколочу за два цента!
Чужой мальчик вынимает из кармана два больших медяка и с усмешкой протягивает Тому.
Том ударяет его по руке, и медяки летят на землю. Через минуту оба мальчика катаются в пыли, сцепившись, как два кота. Они дергают друг друга за волосы, за куртки, за штаны, они щиплют и царапают друг другу носы, покрывая себя пылью и славой. Наконец неопределенная масса принимает отчетливые очертания, и в дыму сражения становится видно, что Том сидит верхом на враге и молотит его кулаками.
- Проси пощады! - требует он.
Но мальчик старается высвободиться и громко ревет - больше от злости.
- Проси пощады! - И молотьба продолжается.
Наконец чужой мальчик невнятно бормочет: “Довольно!” - и Том, отпуская его, говорит:
- Это тебе наука. В другой раз гляди, с кем связываешься.
Чужой мальчик побрел прочь, стряхивая с костюмчика пыль, всхлипывая, шмыгая носом, время от времени оборачиваясь, качая головой и грозя жестоко разделаться с Томом “в следующий раз, когда поймает его”. Том отвечал насмешками и направился к дому, гордый своей победой. Но едва он повернулся спиной к незнакомцу, тот запустил в него камнем и угодил между лопатками, а сам кинулся бежать, как антилопа. Том гнался за предателем до самого дома и таким образом узнал, где тот живет. Он постоял немного у калитки, вызывая врага на бой, но враг только строил ему рожи в окне, а выйти не пожелал. Наконец появилась мамаша врага, обозвала Тома гадким, испорченным, грубым мальчишкой и велела убираться прочь.
Том ушел, но, уходя, пригрозил, что будет бродить поблизости и задаст ее сыночку как следует.
Домой он вернулся поздно и, осторожно влезая в окно, обнаружил, что попал в засаду: перед ним стояла тетка; и, когда она увидела, что сталось с его курткой и штанами, ее решимость превратить его праздник в каторжную работу стала тверда, как алмаз.
Добавить сказку в Facebook, Вконтакте, Одноклассники, Мой Мир, Твиттер или в Закладки
